Мажор под прикрытием и иллюзионистка

Глава 1

Моника

Сделав уверенный шаг в учебный класс, я на секунду зажмурилась от яркого солнечного зайчика, который отразился в стекле приоткрытого окна.

— С сегодняшнего дня у нас пополнение, прошу любить и жаловать. Моника Руссо, присаживайтесь, молодая леди. Позже подойдите, я вам предоставлю список для ознакомления с программой на это полугодие.

Чувствуя себя подопытным кроликом, над которым не просто проводят эксперименты, но и тешатся, тиская и дёргая за длинные уши, я окинула взглядом класс, примечая свободную парту на задних рядах.

Мне частенько приходилось путешествовать из одного города в другой. В этот раз мамина работа и мои мелкие шалости привели нашу семью из трёх человек в Монако. Переезжать из города в город, из страны в страну стало уже привычным, а вот каждый раз попадать в новое учебное заведение, типа такого элитного колледжа, я привыкнуть никак не могла.

— Мудмазель, не задерживайте урок! И ещё надеюсь завтра вас увидеть в подобающем виде, – указал преподаватель на мои джинсы-скинни, намекая на форму в темно-зелёную клетку, в которую были одеты все ученики.

Молча кивнув, я прошла в конец класса под насмешливыми взглядами своих новых одноклассников. Похоже, это были веселые ребята, учитывая то, с какими лицами они меня осматривали, тихонько посвистывая.

Мне не привыкать, девушка я видная, по крайней мере, мама именно этот утверждала каждый раз, когда заставала меня в слезах, вызванных очередными сплетнями и моим жестким отпором из-за придирок со стороны одноклассников.

Сев в последнем ряду, я выудила чистую тетрадь, продолжая копаться в сумке в поисках ручки или, на худой конец, карандаша. Нависшая надо мной тень говорила о том, что рядом кто-то остановился, выжидая, чтобы я обратила на него внимание. Ну вот, начинается! Я подняла взгляд и наткнулась на высокого, брутальной внешности шатена, с яркими, выразительными голубыми глазами.

— Это мое место! – нахально смерил он меня своим взглядом.

Сделав глупое лицо, я осмотрела стол на предмет надписи или чего-то, что определяло бы место парня, и, вскинув брови, смело заявила:

— Не вижу, где здесь написано, что это место занято! – кинула я вызов красавцу, одновременно понимая, что он мне этого не простит. Ну и пусть, уступить – значит показать слабинку, а это не самое лучшее решение для первого учебного дня. Собрав распущенные волосы, я скрутила гульку, проткнув ее карандашом, и решительно посмотрела в глаза продолжающему нависать надо мной парню.

— Я привык сидеть сзади, – сквозь зубы процедил он. Холодный блеск его глаз говорил лишь об одном: что я обязательно об этом пожалею.

— Я тоже… – коротко ответила ему, переводя свой взгляд на учителя, который призвал всех к порядку, так как лекция уже началась.

Скрипнув зубами, незнакомый мне парень подхватил рюкзак и направился вниз по ступенькам на третий ряд.

Подняв глаза, я посмотрела на его широкую спину, отмечая про себя, что он очень даже ничего. Одноклассник словно почувствовал это и резко остановился, оборачиваясь и встречаясь со мной взглядом.

— Север Тайфер, у вас что-то случилось?! Почему задерживаете всех? – строго спросил преподаватель, внимательно осматривая парня с красивым именем.

— Да нет, просто у нас появилась выскочка…

— Садитесь уже! – повысил голос профессор.

Север бросил очередной взгляд в мою сторону и лениво уселся за парту.

***

Выскочка! Справедливости ради хотелось что-нибудь сказать в защиту, вот только словесный баттл на первой паре вряд ли бы посодействовал хорошей репутации в глазах преподавателей. Удивительно, как внутри больно кольнуло такое его отношение ко мне, ведь было не привыкать. Постоянные переезды и неоднократные переходы из одного учебного заведения в другое закалили во мне железную леди с множеством наболевших шишек. А мой дар умело пускать пыль в глаза всегда помогал. В этот же раз все было иначе, о ловкости своих рук я и думать забыла.

Тряхнув головой, попыталась отогнать ненужные мысли и вникнуть в урок экономики. Изредка кидая косые взгляды на широкую спину Севера, я пыталась вникнуть в длинный рассказ преподавателя, но все оказалось тщетно. Меня продолжало мучить такое несправедливое отношение ко мне. По какому праву?!

Сжимая изо всех сил карандаш, я не рассчитала силу, и он просто сломался у меня в руках, издав характерный треск, чем привлёк внимание моего нового недруга. Нахал оглянулся в мою сторону, и на его красивом лице заиграла кривая насмешливая улыбка. Брови взлетели вверх, будто он спрашивал: «С нервишками-то все в порядке?!»

Проигнорировав его откровенные издевательские взгляды, я незаметно смела в сумку с парты остатки карандаша и уставилась в тетрадь. Поскорее бы закончилась эта нескончаемая пара, мне срочно нужно было на свежий воздух. Прошёл всего час, ещё двадцать минут – и я смогу спокойно выпустить пар, подальше от любопытных глаз.

А что, если здесь и сейчас прибегнуть к небольшой шалости? Нет! Слишком опасно. Несомненно могу быть кем-то замеченной в том, из-за чего мы только недавно переехали.

Кончики пальцев покалывало от напряжения. Мысленно отсчитала последние минуты лекции, и, как только преподаватель кафедры закончил, я, не испытывая более себя на прочность, покинула аудиторию. Ступая уверенным шагом вниз по ступенькам, старалась не смотреть в сторону Севера, хоть это и было непросто. Его холодный взгляд глаз пронзал до мурашек по всему телу. Молодец, Моника! Не успела освоиться на новом месте, как уже нажила себе головную боль. Ведь такие, как Север Тайфер, так просто не отступают.

Глава 2

Север

Переживу, более того, выживу! Ему меня не сломать, не потушить ту искру, которая зажглась. Присутствие отца – событие не из приятных. Ну что поделать, такой уж он! Я бы удивился, если бы он остался в стороне, не пытаясь держать все под своим четким контролем.

С чертовкой этой все очень печально получилось. Обиделась, видимо, на мое явное нежелание работать с ней в паре. Конечно, знай отец на самом деле, почему я отказывался, скорее всего, он так просто от меня бы не отстал. Всегда пытался вдолбить мне в голову, что к прекрасному полу необходимо выработать иммунитет. Особенно, если она – потенциальная подозреваемая, или, того хуже, стопроцентный объект.

— Будут ещё вопросы? – подозрительные нотки так и сквозили в его голосе.

Подняв на него свой взгляд, я безразлично пожал плечами и не менее безразлично ответил:

— Нет. Хотелось бы, чтобы это дело было моим личным, но, видимо, не судьба. Надеюсь, ты не всю жизнь решил мне задницу подтирать! – выпалил в конце, все же не удержавшись в высказывании.

Отец явно не ожидал подобного. Его лицо приняло пурпурный цвет, и он готов был высказать что-то яростное. Но нам помешали. В дверь громко и настойчиво постучали. Делать было нечего, он грозно сверкнул глазами и отмахнулся, словно от назойливой мошки.

— Вечером поговорим. А сейчас иди и делай свою работу. Желательно без сюрпризов, – с этими словами он в очередной раз махнул рукой и громко сказал: «Войдите!»

Сжав челюсти, дабы не выплюнуть очередную колкость, я резко развернулся и буквально нарвался на вошедшего.

Кинув на него свой взгляд, про себя отметил, что где-то ранее уже видел этого высокого худощавого мужчину.

Цепкий холодный взгляд, вытянутый нос с горбинкой и тонкие, сжатые губы. Конечно! Это же главный организации: Питер Карсон.

Вопрос только, зачем он тут? Столь важная фигура на шахматной доске так просто ходы не делает. А тут собственной персоной!

План в моей голове сработал моментально. Схватил за грудки пробегающего первокурсника, я встряхнув его, как следует, серьезно посмотрел в глаза и сказал:

— Мне нужна твоя помощь! Поможешь? – голос мой звенел от напряжения.

Малой испуганно выпучил свои глазища и неуверенно кивнул.

— Что нужно делать? – дрогнул его голос.

— Не ссы, ничего особенного. Найди предлог и войди к ректору, оставив незаметно где-нибудь мой телефон. Да только так, чтобы он не заметил. Сможешь?

— Ха! Пустяк! – довольно замахал тот головой.

— Молоток! Держи, – протянул я ему свой мобильный, не забыв включить диктофон и потушить экран.

Зайдя за угол, вслушивался в следующие действия парня. Малой уверенно постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. После начал, заикаясь, нести какую-то околесицу, что-то о том, что ему было назначено на сегодня прежним ректором.

Полностью выдуманной истории мне не удалось расслышать, но пацан держался молодцом, что не могло не порадовать. Довольный, как слон, он нарисовался передо мной и с неким запалом в голосе сказал:

— Готово! Никто ничего не заметил, я его впихнул под подушку на кресле.

— Красава! Держи, – вытянув несколько хрустящих бумажек, я всунул кругленькую сумму в нагрудный карман обалдевшего малого, – а теперь забудь, что тут было!

— Не понял, ты о чем?! – довольно вскрикнул он. — Ничего не знаю! Разве что-то было?

— Ладно, все понял? А теперь исчезни и смотри у меня! Ни одна живая душа…

— Я – могила! – выкрикнул он и дал деру.

Ждать не пришлось особо долго. Минут через десять глава нашей организации покинул временный кабинет моего отца.

Ну что, вперёд. Я, конечно, сомневался, что отец обрадуется моему вторжению, но ничего, как он там сказал? Переживет!

Уверенной походкой зашел в кабинет, даже не подумав о том, чтобы постучать. Отец задумчиво потирал подбородок и, словно не замечая меня, смотрел в пустоту.

— По-моему, я телефон выронил, – произнес я, внимательно наблюдая за его затянувшимся ступором.

— Как думаешь, Север, кто правит миром? – отстраненным голосом уточнил он.

Интересный вопрос, что тут было сказать? Знать бы еще, с подтекстом он или нет. Не зная, что ответить, я выпалил:

— Миром правит любовь!

— Дебилы!

— Ну, значит, миром правят любовь и дебилы! Я пошёл, – кинул последний взгляд на отца, подумав о том, что у старика очень странное поведение.

Пока он не оклемался, стоит сделать ноги. Интересно узнать, что такого ему сказал Карсон, что мой отец впал в долгую задумчивость. Более того, еще и задавал такие странные вопросы.

Я надеялся, что запись будет достойной. Попавший в мои руки клад решил отложить на вечер. Вначале надо найти эту чертовку и постараться наладить с ней отношения, иначе предстоящая неделя окажется горячей.

***

Моника

Возмущенная до предела, я бежала, словно ошпаренная, не видя перед собой совершенно ничего. Только и думала о том, как же жизнь несправедлива ко мне. На языке крутился постоянно один и тот же вопрос: что я ему сделала, и почему он меня так ненавидит? Не может же человек возненавидеть другого лишь за то, что тот просто сел на его привычное место. Другой причины я не видела, ведь мы совершенно не знакомы. Еще обескураживающим оказался тот факт, что меня это больно задевало. Подумаешь, я ему не симпатична! И что с того? В прошлом я сталкивалась со многими людьми, которые мне были несимпатичны, но с лёгкостью отказывалась от каких-либо дел с ними. Так в чем же проблема? Неужели Север небезразличен мне? Чушь! Всё это несусветная чушь, я не могла влюбиться в человека, которого знала всего ничего! Это точно что-то другое, и я должна была обязательно с этим разобраться.

Глава 3

Вот она, безжалостная реальность. Не успели мы обосноваться в городе, как я уже осиротела. Еще не осознав это полностью, почувствовала себя одинокой, покинутой всеми. Казалось бы, мы ведь не раз обсуждали, обговаривали такой вариант, и всё же действительность оказалась более жестокой. Одно дело обсуждать, а другое – испробовать на практике.

Покинув машину мамы, я брела вдоль тротуара. Не было смысла спешить домой, ведь теперь меня там никто не ждал. Смешно, но первое, что пришло в голову – напиться. Да, напиться и забыться. Ведь ошибки молодости никто не отменял!

Я не раз задавалась вопросом, если бы могла распрощаться с моей силой иллюзиониста, как бы поступила? Отец считал, что это настоящий дар, и если кто-то смог бы отобрать его силы, для него это было сравнимо с тем, как будто лишиться воздуха. Ибо для него сила – это его дыхание.

Для меня же все было ровным счетом наоборот. Этот дар казался удавкой, безжалостно затягивающейся на хрупкой шее. Ещё в мои планы совсем не входил диабет первого типа. В большинстве случаев такое заболевание выявляется в раннем возрасте. В моем же случае все произошло иначе: о болезни я узнала лишь два года назад.

Заболевание развивается, когда иммунная система атакует клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин: гормон, который помогает преобразовывать глюкозу в энергию, необходимую клеткам организма. Поэтому людям с сахарным диабетом первого типа жизненно необходимы ежедневные инъекции инсулина.

Ничего было не поделать с тем, что просто нам неподвластно. Иной раз, владея такой силой, как иллюзия, я могла себя чувствовать, как Бог, творя то, чего душа пожелает. И в то же время перед такой вот реальностью оставалась совершенно беспомощна.

Блуждая по незнакомым улочкам, забрела в первый попавшийся магазинчик и, скрипя зубами, схватила бутылку виски, отлично понимая, что мне грозит. Чрезмерное опьянение может сыграть злую шутку.

Продавец подозрительно посмотрел на меня и, не переставая хмуриться, спросил:

— Молодая леди, вам возраст позволяет покупать такие серьезные напитки?

— То есть вы мне советуете взять вино, ведь оно полегче…

— Я советую вас предоставить документ, который подтвердит ваше совершеннолетие! Потом мне совершенно все равно, что вы возьмёте, – терпеливо объяснил мне мужчина.

Хмыкнув вслух, я не смогла удержаться от того, чтобы его немного проучить. Выудив свой документ, незаметно наложила иллюзию, сменив год рождения с одного на другой.

— Восемьдесят второго года? – в недоумении поднял мужчина на меня свой взгляд.

— Простите, не поняла? Вы мне рекомендуете вино восемьдесят второго года? – отвлекая его, я незаметно сняла иллюзию.

Продавец нахмурился еще больше и, поменявшись в лице, выдал:

— Документы фальшивые, вы хоть понимаете, какое это нарушение?!

— Неужели? – попыталась я заглянуть в пластиковую карточку, которая продолжала находиться в его цепких пальцах.

— Мадмуазель!.. – вскипел он и вновь опустил свой взгляд на документы. Остальные несказанные слова застряли в его горле, так и не успев вырваться наружу. С немалым недоумением он начал вертеть карту в руках, явно пытаясь найти дату из четырёх цифр, которая явно не заканчивалась на 03.

Понимая, что облажался, мужчина пробил напиток и недовольно спросил:

— Наличкой или картой?

Стало ли мне легче? Да нисколечко! Скорее всего, наоборот, совесть, хоть и с явным опозданием, но пристыдила меня за такую маленькую шалость. Я открыла кошелек, подсчитывая наличку, и обнаружила, что денег мне не хватит.

— Картой, – протянула свою кредитку, пряча взгляд.

Мужчина недовольно взял карточку, проводя по терминалу, и, приободрившись, заявил:

— Карта не проходит!

— Попробуйте ещё раз! – недовольно фыркнула я.

— Пробую, но все безрезультатно! Ваша кредитка, судя по всему, заблокирована! – довольным голосом сообщил мне продавец.

Черт! Мама же предупредила на этот счёт. Идиотская ситуация. Как говорится, палка о двух концах! Месть пришла незамедлительно, и продавцу дар не понадобился, чтобы мне утереть нос.

— Значит, не судьба сегодня напиться, – нервно усмехнулась я и вернула бутылку назад.

Негромкое покашливание за моей спиной и голос Севера прозвучали очень неожиданно:

— Я оплачу!

— С чего вдруг? Мне твои подачки не нужны! – развернулась я, посмотрев ему прямо в глаза.

Север сделал шаг вперёд, совершенно не опасаясь и не смущаясь моей агрессии. Скорее, наоборот, он словно знал, что по-другому и не будет. Парень приблизился еще на шаг, подходя вплотную, и произнес:

— Может, я хочу таким образам наладить между нами отношения? Прими это, как извинения…

Его рука поднялась, и он машинально заправил у меня непослушную прядь волос за ухо. Растерявшись окончательно, я отшатнулась, натыкаясь на магазинный прилавок.

— Может, хватит бегать, поговорим уже…

— О чем?!

Обошла его со стороны и направилась к выходу. Черт, даже напиться – и то не удалось.

Глава 4

Моника

Его горячие губы обожгли требовательным, пьянящим голову поцелуем. Потеряв оканчательно здравый смысл, я не попыталась оттолкнуть парня или прервать затянувшуюся близость. Он пленил не только мою волю, но и полностью обездвижил тело. Это было то, чего мне давно не доводилось чувствовать, или, может, и вовсе не приходилось испытывать ранее. Слишком чувственно, слишком исступленно!

Медленно, чтобы не нарушать моего равновесия, Север отстранился, давая мне время прийти в себя.

— Ты… – припухшими от поцелуя губами прошептала я.

— Я… – так же тихо отозвался он.

Понимала, что должна возмутиться, но не получалось. Было такое ощущение, что меня подменили, и я совершенно забыла, с чего мы начали ранее. Словно и не происходило между нами никаких перепалок и негласной войны.

Отшатнувшись в сторону, подняла взгляд и встретилась с его необычными глазами. Вместо ярко-лазурного оттенка они обрели цвет ночного океана. Плещущее в них желание напоминало настоящую бурю. Смутившись от такой реакции, я наступила на осколки стакана, кем-то сметенные на пол, и быстро затараторила:

— Это какое-то недоразумение.

— Правда? Мне так не показалось, – Север продолжал пожирать меня взглядом.

— Думаю, не стоит переходить границы..

— Совершенно не вижу здесь каких-либо границ, – насмешливо протянул парень, и ураган в его глазах затих, будто и не бывало.

— Значит, придётся выставить, – окончательно смутившись, пролепетала я, ненавидя сама себя за такую реакцию.

Очередная ухмылка заиграла на лице Тайфера. Правда, длилось это всего ничего. В следующий момент он серьезно, словно и не было между нами минутой ранее вспыхнувшей искры, спросил:

— Что делать будем? Вызовем полицию?

— А смысл? Я и так знаю, что вредителя они не найдут, только ненужными вопросами замучают. Мне бы лучше убраться здесь. А так до вечера продержат. Конечно, был бы толк, а так… – махнула я рукой.

Стукнув носком кроссовка, Север хмыкнул, подтверждая мои слова.

— Хорошо, – начал закатывать он рукава.

— Что это ты собираешься делать? – с сомнением посмотрела я на него.

— Помогать! Разве я могу оставить тебя в таком вот разгроме?

Удивительно: превращение от опасного хищника в ласкового зайку заняло не более трех секунд. Сделав самое безразличное лицо, парень, словно не замечая меня, принялся за работу.

— Пакеты мусорные где у тебя? – не поднимая взгляда, спросил он, собирая крупные осколки битой посуды. — Да-а… кто-то здорово постарался здесь! Ценные вещи на месте хоть?

Из моей груди непроизвольно вырвался нервный смешок.

–– Что такое? – Север повернулся ко мне, уперев руки в бока.

— Ничего хорошего, – тяжело вздохнула я, – мои сбережения, которые я долго копила, перебрались в чей-то карман.

Произнеся эти слова, я снова погрузилась в ту реальность, которая меня ожидала. Ведь денег больше не было. Да, квартиру оплатили на несколько месяцев вперёд, кое-какие пожитки тоже можно найти. С голоду не умру, по крайней мере, не сразу, а вот как быть с жизненно важными ампулами, оставалось серьезным вопросом.

— Раз уж я строю из себя милашку и усердно помогаю тебе, может скажешь, что это за разбитая горсть ампул?

Вот оно что! Ну да, конечно, любопытство не порок…

— Знаешь, – теперь уже я уперла руки в бока, окидывая его колючим взглядом, – мог бы просто спросить и не строить из себя доброжелателя! Что, не дает покоя мысль, что я заядлая наркоманка? – опять встала в штыки.

— Не глупи! Думаешь, я не смог бы нормальную девчонку отличить от торчка?! – вот в этот момент Север, казалось, засомневался в том, нормальная ли я, – так красноречиво он посмотрел.

Вздохнув, я отвела взгляд, пряча наполняющиеся слезами глаза. Видеть у него жалость по отношению к себе – последнее, чего бы мне хотелось. Как бы там ни было, еще придется смириться и научиться жить с этим заболеванием. Пока совсем не выходило. Что уж говорить, если я элементарно забывала сделать укол или хотя бы как следует питаться!

— Дело в том, что у меня диабет первой степени, – произнесла, наконец, вслух то, что предпочитала всегда держать при себе.

***

Север

Я смотрел на Монику и тихо млел. Какой, нафиг, диабет?! В документах, собранных на малышку, не было ничего о том, что она сирота, и, тем более, что объект имеет серьезное заболевание. Конечно, на сегодняшний день с диабетом можно спокойно жить, но это же не простой насморк, который не заносят в картотеку!

Даже забавно, как легко рушился умело выстроенный моим отцом карточный домик. Любопытно посмотреть на его лицо, когда он узнает о явных нестыковках в деле, что вел уже не один год.

— Тогда у тебя был приступ, да? – осенило меня.

Честно, я даже не знал, что в таких случаях говорят. Подумал, что фраза «Мне очень жаль» совершенно не уместна. Промолчать? Молчание тоже могло быть расценено неправильно. Хотя иной раз выражение «молчание золото» – очень в тему.

Глава 5

Моника

Показалось, что я падаю с головой прямо в пропасть. Губы, жадные и горячие, с бешеной скоростью возносили ввысь или же опускали на самое дно. Такие вещи зависят от того, какие на тебе сегодня очки: розовые или прозрачные. Я понимала, что что нам надо остановиться. Как бы сердце ни желало иного, но было нельзя! Табу! Отношения для меня – это табу!

С трудом, настойчиво, но не сильно оттолкнула Севера и быстро сказала:

— Прекрати немедленно!

Парень гулко выдохнул и охрипшим от возбуждения голосом уточнил:

— Почему?

Как ни странно, Север был единственным, которого хотелось не отталкивать, но приблизить к себе. Прежние поползновения на мою честь или просто мимолетные интрижки мне с легкостью удавалось разорвать. А вот Тайфер, которого я знала без пяти минут один день, смог оставить такой отпечаток.

Потупив взгляд, я приготовилась врать.

— Прости, я, наверное, повела себя как-то неправильно, и ты решил, что я свободна…

Его красивые черные брови тотчас взлетели вверх, а в аквамариновых глазах загорелся странный огонек.

— Ты… хочешь… сказать, что у тебя есть парень? – с легкой иронией в голосе произнёс он.

— Да! – поспешно ответила я.

— И… где же? Почему не здесь, не с тобой?! – Север осмотрелся вокруг и неожиданно начал обходить мое небольшое жильё.

В его голосе, движениях и жестах сквозило раздражение. Следуя за ним по пятам, я обдумывала, как дальше быть. Чувство вины не покидало и отчаянно начинало злить.

— Север, послушай, кого ты ищешь? – все же отважилась задать глупый вопрос. Ну, честное слово, не прятала бы я своего парня, если бы он находился здесь.

— Проверяю, одна ли ты, – бросил он через плечо.

— Постой! – выкрикнула я, и парень резко затормозил. Только чудом удалось избежать столкновения.

— Послушай… – начал Север, но я нервно перебила его.

— Нет, это ты меня послушай! Не знаю, что именно ты здесь собираешься отыскать. И даже если бы я, не дай Бог, кого-то прятала, что с этого?! Где смысл?! Я его просто не вижу…

Разыгравшийся в красивых глазах ураган тотчас потух. Север потёр переносицу и вздохнул, как-то глупо и одновременно печально.

Похоже, я смогла остудить пылающее между нами пламя. Переведя дыхание, попыталась улыбнуться, потому что ничего другого просто не пришло в голову. Но Север при виде моей жалкой улыбки скривился и, не произнеся ни слова, двинулся к выходу. Я в недоумении последовала за ним и прежде, чем он успел схватиться за дверную ручку, выпалила:

— Ты куда?

Спина его напряглась, но он остановился. Не рванул на себя дверь и не ушёл, громко ею хлопнув.

Мои следующие слова привели меня в шок. Не уверена, может, и его тоже, но меня уж точно. Не ожидала от себя такого.

— Останься…

Словно в замедленном кино, парень развернулся, выдыхая мне прямо в губы:

— Зачем?!

— Ну, я не знаю… поздно уже, – промямлила я, понимая, что оказалась в двусмысленной ситуации, – скажи, ты приходил для этого?

Закусив губу, я неуверенно подняла на него глаза.

— Если честно, я не задумывался, куда иду и зачем.

Его ответ озадачил. Я не знала, сколько бы мы еще топтались в коридоре, если бы нас не вывела из затруднительного положения телефонная трель.

Похлопав по карманам, парень выудил свой телефон и, скривившись, произнёс:

— Отец. Прости, я отвечу, иначе он так просто не отстанет, – с этими словами нажал на экран, принимая вызов.

Север вслушивался в то, что ему говорили, в течении нескольких минут, не проронив ни слова. Почувствовал себя лишней, я хотела уйти, но его ладонь неожиданно сжала мою, и он выпалил в трубку.

— Ты несправедлив…

Мне послышался в этих двух словах какой-то надлом. Я замерла рядом, ободряюще сжав его руку, пока Север продолжал выслушивать явные обвинения в свой адрес. То, что отец отчитывал и непонятно в чем обвинял сына, было очевидно, как дважды два. Пусть невозможно было разобрать, что именно он ему втирает, но звук разрывающегося и трещащего динамика наводил на мысль, что ничего хорошего.

— Понял тебя. Знаешь, думаю, я не пропаду, – с этими словами Север нажал кнопку отбоя.

Как бы мне ни хотелось избежать вмешательства в семейные дела, я не могла не спросить.

— Все в порядке?

— Перед тем, как я пришел к тебе, отец ударил меня…

— Мне жаль… – закусила я сильнее губу, снова сжимая его ладонь.

— Да, мне тоже, правда, это случалось и раньше.

Запустив свою ладонь в волосы, он вздохнул как-то по-детски, и мне ужасно захотелось потрепать его по этой шелковистой шевелюре.

— Жаль, – на автомате повторила я, – наверное, твой отец требует, чтобы ты вернулся?

Глава 6

Осознав, наконец, о чем я говорю, Север медленно отступил. В лазурных глазах полыхало пламя, как от дуги высокого напряжения. Видно было, что он безумно хочет что-то сказать, но решил воздержаться.

Откуда у него только взялось это чувство собственности?!

— Я тебя предупредил!

— Я тоже, – попыталась я держаться стойко.

Наверное, стоило промолчать. Тайфер явно остался недоволен моим высказыванием. Продолжая сканировать меня своим цепким взглядом, он все же решился произнести то, что хотел ранее. Сделав шаг ко мне навстречу, Север тихо, так, чтобы слышала только я, прошептал:

— Я видел тебя утром. А если быть точнее, то, как бы это ни звучало странно, слышал, но – выдержал он зловещую паузу, – не видел! Ну так что, поговорим?

Горло сдавило с такой силой, что мне стало нечем дышать. В глазах все потемнело, и мир, который до этой минуты казался мне почти прекрасным, померк.

— Эй, малявка, ты чего? – подхватил меня парень, обнимая за талию.

— Мне нужна доза инсу… – едва пошевелила я губами.

Север тихо выругался, осматриваясь на предмет лавочки. Продолжая держать меня в объятиях, он что-то говорил, о том, что все у меня будет, и он не позволит больше страдать и рисковать своим здоровьем.

Уткнувшись ему в шею, я осознанно его обняла, пребывая в теневом мире. Удивительно, но в моем состоянии я смогла расслышать бешено колотящееся сердце парня. Совершенно не думая, что творю, ухом припала к его груди, из последних сил прижимаясь к нему. Чтобы не потерять сознание, считала удары его сердца. Как ни странно, мне так было легче. Спокойней.

— Черт! Моника, я клянусь, что никогда не причиню тебе вреда! Слышишь?! – последнее слово он почти выкрикнул, словно боялся, что я не смогу отреагировать.

— Не кричи, слышу…

— Ампулы есть?! – сквозь сжатые зубы спросил он.

— Да, в сумке… Там последняя доза…

— Понятно! – с этими словами быстро подхватил меня на руки и развернулся к подъезду.

Пока я улетала в непонятном направлении, Север побежал.

— Боже правый, да ты весишь всего ничего, словно тросточка, такая хрупкая и маленькая!

Его горячее дыхание обжигало шею. Видимо, я совсем с ума сошла, раз думала о том, как он приятно пахнет и что в его сильных руках мне ничего не грозит.

Не успела опомниться, как уже лежала на своей кровати поверх одеяла. Север, долго не церемонясь, вывернул мою сумку наизнанку, вытряхивая содержимое на пол. Отыскав необходимое, он ловкими движениями набрал шприц и, обработав предварительно зону инъекции, быстро сделал мне спасительный укол. Наблюдая за его умелыми движениями, я диву давалась, откуда у него имеется такой опыт. Большинство ведь не только не умеет делать уколы, но и вообще шприц не держали в руках.

Откинув шприц в сторону, парень сгреб меня в охапку, крепко обнимая, словно боялся, что я исчезну. Или, может, он боялся другого?

Сердце его продолжало бешеный ритм, он явно был напуган. Не думала, что такого мачо так просто лишить спокойствия.

Умостившись поудобней в его объятиях и не открывая глаз, я тихо спросила:

— Боишься?

Сильнее сжав меня, он так же тихо, охрипшим от волнения голосом ответил:

— Боюсь… За тебя боюсь…

— Не надо, скоро мне станет легче.

Тихое перешептывание, крепкие объятия и такое живое, ни с чем не сравнимое сердцебиение. Подобные моменты не забываются, скорее, наоборот, вбиваются под кожу, словно татуировка на всю жизнь.

— Страшно подумать, как ты с этим живешь.

— А что тут думать? Такая ситуация не видима и порой не понятна для других. Ее сложно объяснить и принять. С ней просто нужно научиться существовать. Миллионы людей так живут – и ничего!

Вздохнув, я слегка улыбнулась. Приятно было осознавать, что есть тот, кто о тебе беспокоится. Пусть он только недавно появился на моем пути, но как раз-таки подобные ситуации очень хорошо характеризуют человека.

Тайфер легонько покачивался из стороны в сторону, словно пытаясь меня убаюкать. И, похоже, в какой-то момент ему это удалось. Явный недосып вкупе с теплыми заботливыми объятиями сделали свое дело. Я беззаботно уснула. Так крепко и сладко, наверное, не спала с времен, когда арестовали отца. Вереница событий украла мой покой. И вот в объятиях Севера Тайфера я, наконец, выспалась, как следует.

Проснулась я от того, что что-то щекотало мою щеку. Медленно открыла глаза и улыбнулась от умиления. Порой такое суровое, лицо Севера сейчас было совершенно расслабленным и находилось так близко, что я засмотрелась, как маленькая девочка на карамельку. Он так же сладко спал, продолжая обнимать меня. Его длинная челка, которую парень закидывал назад, упала ему на лоб. Собственно, она и стала причиной, по которой я проснулась. Затаив дыхание, рассматривала красиво очерченные губы. Они притягивали к себе не только взглядом, но мне страсть как захотелось попробовать их на вкус. Прежние два поцелуя были такие неожиданными, что я ничего не поняла, кроме как то, что мое тело предательски сдалось в его плен. Пользуясь моментом, пока парень крепко спал, я придвинулась ближе и легонько коснулась его губами. Мягкие и чувственные. Показалось мало, и я решила украсть еще один маленький поцелуйчик…

Глава 7

Север

Как бы ни было приятно валяться в кровати, тем более, когда возле тебя такая цыпа, оставались никем не отмененные дела. Конечно, отец поступил подло, но все равно существовали вещи, которые я просто не имел права игнорировать. Воспитание давало о себе знать, и я понимал, что долг – превыше всего.

Подойдя к дому, отметил, что на первом этаже горит свет: предки явно готовились ужинать. Как говорится, вовремя я пришел прямо на огонек!

Долго не стал мешкать, достал из кармана ключи и уверенно прошел в гостиную, где застал премилую картину.

Что может быть лучше семейного ужина? Особенно в той семье, где насквозь все пропитано ложью. Где отец давно не рассматривает свою жену, как вторую половину. Где на первом месте стоит долг перед организацией, а не близкие. Хотя, может, так всегда и происходило, просто пока я был мелким, таких вещей не замечал.

— Север, дорогой, ты вернулся! – счастье на лице моей мамы, как всегда, было искренним. Невооружённым глазом заметно, что она волновалась и не находила себе места. Также про себя я отметил заплаканные и немного припухшие глаза матери – явный признак того, что у них с отцом разговор не сложился.

— Мама, – обнял ее, поцеловав в макушку.

— Я все знаю, – тихо, так, чтобы только я мог слышать, прошептала она, и плечи ее дрогнули.

Бедная моя мама, как же случилось, что брак ее превратился в каторгу? В такую элитную, безбедную, но каторгу? Я не раз задавался вопросом: почему она все это терпела. Почему не могла собрать свои вещи и начать все сначала, ведь была еще достаточно молодой и красивой. И сердце имела широкое и доброе, и, пожалуй, это являлось самым главным ее козырем, даже если она действовала себе в ущерб.

— Все хорошо, не переживай, – сказал я, чтобы услышал и мой отец, который, как ни в чем не бывало, восседал во главе слова и листал свежую газету.

Опустив тонкую бумагу на стол, он посмотрел на меня и властно спросил:

— Надеюсь, ты достойно воспользовался сложившейся ситуацией? Не упустил возможность оканчательно и бесповоротно втереться в доверие к объекту?

— Ты неисправим! Дай ребенку вздохнуть свободно, отужинать! Да он только домой вернулся! – тотчас вмешалась мама.

Хмыкнув про себя, я лишь кивнул головой. От отца другого и не ожидал. Никакого раскаяния, и, боже упаси, чтобы он надумал попросить прощение за сделанное. Для него все шло по плану, все было отлично.

— Какой он тебе ребенок?! Совсем спятила?! Север – давно мужик, который трахает девок направо и налево! Тоже мне, ребенок, – скривился отец.

По лицу матери прошла судорога. Крепче сжав челюсти, она удержалась от слез, лишь твёрдо произнесла:

— То, что ты превратился в чудовище, я давно заметила, ну, а вульгарное чудовище – это что-то новенькое, – сказав это, мама, избегая дальнейшей перепалки, быстро вышла из гостиной, где ранее накрывала на стол.

Отец лишь поморщился ей вслед и, уперев в меня свой твердый взгляд, спросил:

— Ну?!

— Тебе как: в мельчайших подробностях или прелюдию можно упустить?

— Не забывайся! Ты всего лишь младший лейтенант, раскроешь это дело, станешь старшим в наших органах!

— А я и не забываюсь. У одного из генералов ведь не может собственный сын в прапорщиках ходить или, не дай бог, в сержантах! В организации мало кому интересно мое звание, для них я избалованный мажор! И погоны ношу незаслуженно!

— Мне насрать, что думают другие! Испокон веков знания переходили от отца к сыну! Именно так была выстроена наша контора! Времена меняются, конечно, штаб расширяется, но кухня одна и та же! У нас всех есть одно общее дело: ловить ведьм и ведьмаков! Эти мрази не имеют права на жизнь среди нормальных людей! Докладывай! – отдал он приказ. Передо мной сейчас сидел настоящий генерал.

— Я устал, и мне нужно помыться. Ужинать не буду, доклад составлю и оставлю на столе у тебя в кабинете. А сейчас прошу меня простить. Разрешите идти? – посмотрел поверх его плеча, вытянувшись в струнку. Никаких эмоций, никакого сожаления или, и того хуже, раскаяния. Весь мой вид говорил о том, что я сделал свою работу и сделал качественно.

Раз уж отец включил главнокомандующего в доме, значит, так тому и быть. Это его выбор. Выбор – то, что у меня отняли еще в детстве, чего я не имел!

Сжав челюсти, отлично понимал, что принятое мною решение принесет свои плоды. Но я не мог иначе: долг – превыше всего, что бы ни случилось. Что-что, а это отец хорошо вбил в мою голову.

— Иди, матушка твоя, конечно, расстроится, что ты не поужинаешь с нами. Может, оно и лучше: быстрее отчёт ляжет на мой стол. Надоело мне это маленькое государство, пора переезжать. Кстати, есть небольшая зацепка, куда могли направиться мама и сестра твоего объекта. Если все подтвердится, в ближайшее время мы сначала арестуем девчонку и только потом пустимся следом за ними.

Застыв на месте, я переваривал новую информацию. Если в семье Моники осталась лишь одна она особенная, зачем моему отцу преследовать ее мать с сестрой?

— После ареста девушки их семья больше не будет иметь отношения к особенным, зачем же нам их преследовать? – решил все же рискнуть и задать волнующий меня вопрос.

Глава 8

В другую аптеку мы так и не попали. Север как-то сразу почувствовал неладное. Пока я усаживалась в автомобиль, он нервно достал мобильный и, отдалившись на небольшое расстояние, принялся звонить куда-то.

Наблюдая за ним, я отчетливо видела, что он зол. В его мимике, в каждом движении читалась неподдельная ярость. Он громко что-то говорил в трубку и каждый раз, слушая ответ, крепко сжимал челюсти. Значит, терминал и связь ни при чем! Не сложно было догадаться, чьих рук дело. Вздохнув, осознала: наш преждевременный Новый год явно отменяется.

Хлопнула дверь машины, и я с пониманием подняла свой взгляд на парня. Хотелось сказать что-то в утешение или просто успокоить его, но все слова просто растерялись сами собой. Что бы я сейчас ни произнесла, ни что не смогло бы так утешить, как простое молчание. Не всегда слова могут быть полезны, как это ни печально. Я по лицу видела, что Север расстроен. Прищур его говорил о том, что он крепко о чем-то задумался, лишь изредка кидая на меня взгляды, словно сомневаясь, сказать о своих мыслях или нет.

— Это все отец… – все же нарушил молчание.

— Ну… Так тому и быть! Не маленькие, разберёмся, – попыталась утешить его.

— Там все мои средства! – с силой хлопнул он по рулю.

Да, тяжело, наверное, понимать, что неожиданно ты стал нищим. Я-то уже как-то успела смириться с этой мыслью.

— Это из-за меня, да?

Неожиданная догадка, что я виновата во всем, заставила чувствовать себя отвратительно. Гадко. Такое ощущение, словно тебе прилюдно отвесили пощечину, сопровождая громким хлопком, так, чтобы все заметили. Обратили внимание. Если надо, пристыдили! Подло и, главное, мелочно.

— Частично, – отмахнулся он, отводя взгляд.

Все понятно, не хотел признаваться. Думал, что я возьму вину на себя. И да, он был прав! Я чувствовала себя паршиво, как никогда. Ощущение было таким, словно меня растоптали.

— Не ври…

— Моника, не начинай, прошу… – он запустил пятерню в свою идеальную прическу, – разве ты не понимаешь, именно этого он и добивается?! Хочет нас разлучить, рассорить. Думает, я и дня не проживу без денег! Самое обидное, что на счету мои средства!

— То есть? – не поняла.

— Да все очень просто. Когда отец в шестнадцать лет открыл мне карту, он ее привязал к своему счету. И я пользовался по надобности средствами родителей. Потом стал сам зарабатывать, а вот собственный счёт так и не открыл. Все времени не было … Продолжал пользоваться картой, на которую мне позже начала приходить зарплата!

— Ну, хоть одна хорошая новость все же есть, – попыталась я изобразить подобие улыбки, – из нас двоих ты при работе! Как-нибудь протянем до следующей зарплаты, ну, и я не собираюсь сидеть, сложа руки…

— Не совсем так, работал я в ведомстве отца, – перебил меня парень, в очередной раз отводя свои лазурные глаза.

— Ага… – снова растерялась я. Неожиданно, но предсказуемо. – Хорошо, тогда пойдем вместе искать работу. Главное, что крыша над головой есть, машина есть, еды ты тоже вчера закупил…

— Препараты! Ты забываешь о главном! – перебил он меня.

Север в очередной раз ударил ладонью по рулю. Глупо, как будто это могло помочь, но с эмоциями не поспоришь. Не долго думая, я поймала его ладонь и крепко сжала.

— Мы справимся, – голос немного дрогнул, – со всем, ты только поверь!

***

Север

Мы справимся. Девчонка, конечно, отважная и явно верила в чудеса.

Найти работу оказалось не так легко. И здесь тоже зародилось подозрение, что постарался ни кто иной, как мой отец. Особенно остро это ощущалось, когда работодатель слышал мою фамилию и тотчас менялся в лице. А потом следовал отказ. Твердый. Решительный.

Моника пыталась найти работу, и пока у нее получилось устроиться только в маленькую кафешку, за такие же мелкие гроши, как и само заведение.

Меня буквально разрывало от злости. Беспокойство добавляла быстро пустеющая ампула с лекарством. Это было недопустимо, не с болезнью девушки. Не в ее положении.

Последней каплей стало, когда меня остановили сотрудники полиции и конфисковали автомобиль, который я не успел переоформить на себя. Парни понимали, что происходящее – скорее внутренний семейный конфликт, и любезно попросили вернуть машину, по документам числящуюся за моим отцом.

Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь в такой дурацкой ситуации? Сотрудников полиции хотелось послать, куда подальше. Только все без толку. Существовал закон, и сейчас он был не на моей стороне. Обругав себя за тупую лень, я, чертыхаясь, кинул ключ от машины прямо в раскрытые ладони полицейского. Если бы не поленился и потратил время на переоформление, сейчас хотя бы был на колесах! Постоянные переезды из одного города в другой отвлекли меня от того, что надо было сделать в первую очередь. А теперь, как последний лох, остался без автомобиля и средств.

Злость скручивалась тугим узлом, врезаясь в позвоночник. Стреляла по оголенным нервам, и безумно хотелось размять кулаки, выпуская пар.

До дому я дошел пешком, но даже это не охладило моего пыла. С шумом ворвался в помещение, не забыв громко хлопнуть дверью.