Магическая академия. Мой любимый враг

1 глава

Я просыпаюсь от того, что кто-то бьет меня подушкой по голове.

— Вставай, Огрызок. Через десять минут лекция Алрика.

Голос Деборы, моей соседки по спальне и единственной близкой подруги, звучит так, будто она уже выпила три кружки крепчайшего кофе. Если я слышу свое детское прозвище, которое она же и придумала, это означает одно: обычно невозмутимая Деб на грани того, чтобы меня придушить. Приоткрываю один глаз и вижу, как она завязывает шнурки на ботинках, не отрываясь от конспекта. В воздухе пахнет жженой бумагой и серой — кто-то из первокурсниц опять не справился с заклинанием, хорошо хоть пожар не устроил.

— Проклятье! — Я вскакиваю, хватаю форму, суетливо стягивая с себя ночнушку. — Козявка, почему ты не разбудила меня раньше?

— Будила. Целых три раза. А на четвертый ты сказала «еще пять минут» и швырнула в меня гравитационным заклинанием вот эту самую подушку.

Я даже не помню этого.

Через три минуты уже лечу по коридору, на ходу застегивая пуговицы пиджака с гербом Академии ― изображение огня в овальной форме ― и завязывая волосы в пучок. Сегодня после основных занятий у нас практика по боевой магии, но только для тех, кто будет участвовать в заключительном Турнире для выпускников-пятикурсников. Дуэли ― то, что мне нельзя пропускать ни под каким видом, иначе потеряю сноровку.

Сегодня я разнесу Вейна Кальтери так, что мокрого места от него не останется.

Но это в том случае, если прибегу вовремя на лекцию Алрика и оттарабаню конспект по истории магии: этот противный дед непременно назначит отработку после обеда, если опоздаю хоть на минуту, будет нудно читать морали и заставлять писать строчки, как в детском саду, честное слово. И тогда дуэлей мне не видать.

***

Наш город умирает.

Эта мысль стабильно посещает меня каждое утро. Наверное, для того, чтобы я не расслаблялась, а стремилась вперед ― к цели.

Я знаю об этом с тех пор, как научилась читать ― не только книги, но и окружающий мир: трещины в стенах приюта, толстые серые стены домов, способные выдержать магические бури, глаза нищих, изможденные лица рабочих, которые не могут позволить себе купить аккумуляторы магии, чтобы хоть немного укрепить здоровье. Мы живем в каменной скорлупе, слишком тесной для всех, кто в ней родился и застрял навеки. Магия здесь — не чудо, а последний глоток воздуха перед тем, как захлебнуться.

Для студентов нашей Академии есть только один способ выбраться.

Золотой Кубок.

Он стоит в кабинете ректора — сияющий, недоступный, как солнце за толщей облаков. Раз в год его переливающиеся солнцем грани словно оживают, когда его приносят на стадион. Лучшие из лучших прикасаются к нему и получают зеленый билет ― доступ в другие города, где бескрайние леса, полные дикой магии. Где небоскребы, а не приземистые глыбы, как у нас. Где широкие просторные улицы, свежий воздух, никакого дефицита и магических катаклизмов. Где полно достойной работы для тех, кто не хочет до конца своих дней торговать сомнительными зельями в грязных переулках или вылизывать сапоги местным богачам и министрам.

В этом году Кубок дадут только одному выпускнику.

Самому лучшему.

Я должна им стать.

Академия Лунного Пламени — это не прекрасные башни из сказок, которые мне читали родители, когда еще были живы. Это каменный монстр с узкими коридорами, где даже воздух пахнет тревогой и напряжением. Здесь не учат превращать мышей в шкатулки или палки в розы, как в других городах за пределами нашего измерения. Здесь учат выживать.

Каждое утро я просыпаюсь в общей спальне, где десять девушек из разных курсов спят на койках, выставленных в два ряда. Каждое день я вижу, как первокурсницы плачут в подушки, боясь, что их через пару месяцев выгонят, потому что им не даются даже простейшие заклинания из-за неразвитой или ослабевшей магии. Примерно раз в неделю я слышу, как студенты нервно шепчутся о том, что в этом году «наградят только одного».

И каждое утро на занятиях я вижу его.

Вейн Кальтери.

Единственный, кто стоит между мной и Кубком.

Остальные не в счет. Ведь в холле, на огромном магическом табле, на самых первых позициях мелькает то его, то моя фамилия. В зависимости от того, как мы проявляем себя в течение недели.

Я вижу его слишком часто ― чаще, чем хотелось бы. Он то и дело попадает в поле зрения со своей поднятой рукой: на любой вопрос, который ни задают, он знает ответ. В библиотеке он неизменно забирает перед самым моим носом последнюю копию Древней магии или Рунической механики. А в тренировочном зале его щиты выдерживают даже мои лучшие атаки, и это самое обидное.

Я должна его превзойти во всем. Должна. Иначе зачем я вкладывалась все пять лет, училась, как потерпевшая, не спала и не ела, только бы выбраться из Фаэрнора?

Вейн Кальтери. Он постоянно где-то рядом. Мы знаем друг друга с детства ― жили в одном приюте, ходили в одну школу. Теперь мы здесь тоже вместе. И я ненавижу его спокойствие. Его расфокусированный взгляд в пустоту, странную скрытность, даже нелюдимость, как будто вся его жизнь ― сплошная тайна.

Ненавижу, что когда во время дуэлей я ошибаюсь и падаю от удара, создав недостаточно крепкий щит, он неизменно протягивает руку и никогда не смеется над моими провалами.

Но больше всего я ненавижу, что без него мне было бы... скучно.

Кто, как не он, толкает меня на то, чтобы каждый день быть лучше, сильнее, умнее?

С кем бы я соревновалась, кого бы представляла мишенью, когда тренируюсь в одиночку?

Потому что если бы не Вэйн Кальтери, кто бы напоминал мне, зачем я каждый день сжигаю себя ради этого проклятого Кубка?

Чтобы оставить Фаэрнор в прошлом ― город, ради благополучия которого погибли мои родители, но никто этого не оценил.

И ради того, чтобы доказать Эдмунду, что достойна его.

2 глава

Дуэльный зал пахнет озоном и потом. Пол исчерчен белыми полосами ― следами от заклинаний, стены покрыты защитными рунами: если б не они, мы бы давно здесь все разрушили. Я не спеша разминаю запястья: сегодня я в отличной форме, несмотря на то, что утром вскочила, как потерпевшая, не успев даже умыться.

Наблюдаю за спаррингом и морально готовлюсь к бою. И еще замечаю Вейна, который всегда стоит впереди и ждет не дождется, когда же его вызовут. Уф, век бы его не видела, этого заучку и зазнайку! А еще… мне кажется, что ли? Он поглядывает на меня и слегка улыбается, как будто уже видит меня распростертой на полу, оглушенной заклинаниями, и заранее уверен в победе.

Что ж, смейся, Кальтери, пока можешь.

— Сильван и Хорт! — раздается голос магистра Горна.

Я выхожу на площадку. Томас Хорт ― крепкий невысокий парень, который любит использовать грубую силовую магию. С ним непросто, хотя бы потому, что весовые категории разные. Но для меня это идеальная разминка перед дуэлью с Вейном.

Гонг.

Хорт, не раздумывая, бросается в атаку, я легко уворачиваюсь ― все же я более ловкая и подвижная, Том в этом мне проигрывает. Одновременно мои пальцы выписывают в воздухе сложный узор, создавая магический вихрь.

Небольшая буря, вырвавшаяся из моих рук, сбивает его с ног. Томас пытается подняться, но мой следующий удар ― магический кулак ― снова припечатывает его к полу.

Один, два, три…

— Победила Сильван! — объявляет Горн.

Я ликующе поднимаю руки. Да! Это была чистая победа, причем очень быстрая, учитывая, кто мой соперник. Сегодня мой день. Сегодня я точно одолею Вейна.

Как победившая я продолжаю дуэль уже в новой паре. Легко укладываю на лопатки Виолетт ― рыжеволосую красавицу, которая вечно ходит в вызывающих пиджаках с глубоким декольте и вешается на Эдмунда. С большим удовольствием бы размазала ее по полу, да только ― правила безопасности и все такое… эх.

— Сильван и Кальтери! — называет очередную пару Горн.

Ну вот, наконец-то. Я готова. На этот раз все будет иначе…

Мы встаем друг напротив друга. Внешне Вейн невозмутим, но его пальцы едва заметно подрагивают. Волнуется ― так ему и надо.

Кровь стучит в висках. Адреналин зашкаливает. Идеально.

— На этот раз я тебя обыграю, — говорю я, чувствуя прилив уверенности.

— Посмотрим. — Он лишь слегка приподнимает бровь.

Гонг.

Я сразу бросаю серию быстрых атак, заставляя его отступать. Вейн парирует, но я вижу ― ему тяжело. Мой новый прием с двойным заклинанием почти достигает цели, но в последний момент Кальтери уворачивается с грацией кошки, а я давлю разочарованный стон.

Через пятнадцать минут мы оба задыхаемся. Пол вокруг нас изрыт магией, воздух гудит от энергии. Я дважды сбила его с ног ― впервые за все время наших дуэлей! Но он трижды парировал мои лучшие удары и в конечном итоге заставил меня пропахать носом пол.

— Достаточно! — кричит Горн. — Кальтери победил. Следующие!

Я поднимаюсь, тяжело дышу, сердце бешено колотится. Почему? Почему опять не получилось? Я была так близка!

― Отвали, ― грубо бросаю своему заклятому противнику, который набрался наглости подойти и протянуть мне руку. Как будто я сама не встану. Нечего из себя благородного рыцаря строить!

Лучше бы благородно уступил мне первенство Академии: я бы приняла такой щедрый подарок даже от врага.

В душевой я включаю холодную воду ― мне нужно остыть и физически, и эмоционально. Вода стекает по моему лицу, смешиваясь со слезами ярости, которые, я надеюсь, никто не заметил, когда я выходила из дуэльного зала.

Выхожу и почти сталкиваюсь с... о нет. Как же он меня достал!

Вейн блокирует мне путь. Его обычно бледное лицо все еще алеет после боя.

— Рози, ты сегодня была великолепна.

— Оставь свои насмешки при себе, — шиплю я, пытаясь обойти его.

Он делает шаг в сторону, снова преграждая дорогу.

— Я серьезно. Твой прогресс поразителен. Если так пойдет дальше...

— Что? — Я резко вскидываю голову. — Если так пойдет дальше, я наконец-то смогу тебя победить, и ты через два месяца потеряешь свое драгоценное первое место! Ты это хотел сказать, да?

Его серые глаза темнеют.

— Я не...

— Отстань от меня, Кальтери! Иначе получишь! — Я отталкиваю его и бегу прочь, не разбирая дороги и не видя никого перед собой.

Да что такое! Почему Вейну каждый раз удается меня победить? Я должна разгадать его секрет, иначе Кубок останется только в моих мечтах. Ведь мы равные во всем, кроме дуэлей. Как ему удается избегать моих лучших ударов? Даже не защищаться, а именно избегать. Что это за глупая тактика? Может, спросить у него напрямую, в конце концов?

Конечно, он не скажет. Не захочет терять передо мной преимущество. Но все же, попытка не пытка…

Бац! Сильный удар от столкновения приводит меня в чувство. Я едва не падаю, безмолвно вскрикиваю и отступаю в ужасе, когда вижу перед собой Эдмунда, который только вышел из кабинета теории заклинаний ― наверняка опять глазки молоденькой преподавательнице. Внушительная стопка книг, которую он явно взял у нее, чтобы помочь перенести в магистерскую, теперь валяется на полу.

— Ой! Прости, я не... — Слова застревают у меня в горле.

Как обычно я вся застываю, тону в его прекрасных голубых глазах и теряю дар речи.

ВИЗУАЛ

Розиана Сильван

Вейн Кальтери

Эдмунд Сарт

Дебора Фэрбейк

3 глава

Воспоминания из прошлого вмиг накрывают меня, отчего я пялюсь на Эдмунда и не могу оторвать взгляда, хотя это не совсем прилично.

― Эд, ты слышал? ― краска заливает мое лицо.

Семилетний мальчик стоит рядом со мной у двери, за которой раздаются голоса взрослых.

― Да... но я совсем не понял, что это значит.

― Ну... это значит... ― совсем уж смущаюсь я, ковыряя туфелькой пол, ― когда мы вырастем, то поженимся. А сейчас мы помолвлены, оказывается, родители это давно решили за нас, еще когда мы только родились.

― Да? ― Он удивленно выкидывает брови, как будто он не подслушивал только что со мной взрослые тайны, а потом очаровательно улыбается ― в эту самую улыбку я и влюбилась. ― Что ж, я не против, принцесса Розиана! ― проговаривает он с забавным поклоном.

Я смущаюсь еще больше.

― Ну, раз так… ― говорю я, только чтобы не молчать, ― может, пошли снова поиграем в принцессу Алиану, каменного дракона и принца?

Мой маленький друг кивает, берет меня за руку и уводит в детскую. «Какая я счастливая! ― проносится у меня. ― Теперь Эд ― мой жених. Значит, все истории, что мне рассказывала мама ― настоящая правда, и это случится со мной, когда я вырасту!»

Сказку об Алиане, своей школьной подруге, мама повторяла бессчетное количество раз: я хотела слушать только ее. Эта чудесная добрая девушка была самой простой и неприметной, а потом с ней случилось такое чудо, о котором можно только мечтать…

В этот день мы с Эдом придумываем все заново, с новыми деталями: принцесса, злобный дракон, сковавший ее цепями, замок с башнями... только на этот раз сказка приобретает для меня совсем другой смысл.

***

Сквозь мелкую решетку смотрю на мальчика, который бледен, часто дышит, как будто преодолел весь путь бегом, и постоянно оглядывается.

― Эд... ― всхлипываю я, не удержавшись. ― Когда они меня заберут? Я больше не могу здесь жить, это ужасное место!

― Мои родители... не знаю, ― неопределенно пожимает плечами тот. ― Знаешь... они мне запрещают сюда приходить. ― Он поднимает глаза, в которых плещется тревога и неуверенность. ― Я сбежал, чтобы увидеть тебя снова, и мне может за это влететь...

― Ах, Эд... ― всплескиваю я ладонями. ― Возвращайся, пока тебя не хватились!

― Мне жаль, Рози, ― очень тихо произносит он, глядя мне в глаза. ― Это не должно было случиться с тобой.

― Эд, ― тихонько окликаю его, когда он отходит на пару шагов. ― Мы ведь будем вместе, правда? Ну как принцесса Алиана из маминой сказки, помнишь? У которой было десять имен на все случаи жизни и которую забрал к себе принц в свой огромный дворец...

― Рано говорить еще об этом, ― совсем по-взрослому произносит Эдмунд. ― Нам ведь еще только одиннадцать.

Он рассказывает о своих успехах в школе, о том, что его отца повысили на работе и сделали секретарем одного из министров в Доме Правосудия. А потом уходит, а я стою у железного высокого забора, провожая его взглядом.

Легкий шорох позади. Оборачиваюсь и вижу в нескольких шагах от себя невзрачную щуплую фигурку, пытающуюся скрыться за деревом.

― Ты что, подслушивал? ― взрываюсь я.

Фигурка отделяется от дерева и идет ко мне.

― Кто он такой?

― Не твое дело, Кальтери! ― пихаю его. ― Не суй свой нос, куда не просят, и не стой на пути!

― Рози, ты не должна...

Мне не интересно знать, что, по мнению Кальтери, я не должна. В сердцах отправляю в него магический кулак. Тот моментально реагирует, создавая щит.

Еще какое-то время мы деремся, хотя противник скорее отступает и защищается, чем нападает. Когда я, сердито пыхтя, припираю его к стене здания приюта, тот вдруг убирает щит и оказывается беззащитен перед моим гневом.

― Ты дерешься намного лучше, чем вчера, ― говорит он, убив во мне напрочь желание продолжать.

― Уф, да уж лучше тебя, сопляк! ― отхожу от него с чувством собственного превосходства, а сама думаю, насколько Эдмунд отличается от него. Красотой, благородством, идеальным цветом глаз, ростом ― всем...

***

― Эдмунд, постой! ― отчаянно хватаюсь за железные прутья и не понимаю, почему мой лучший друг и жених проходит мимо, игнорируя меня. Он так вырос, возмужал, ему уже четырнадцать, как и мне ― сложно узнать в этом высоком красивом парне со стильно уложенными набок светлыми волосами и надменным взглядом моего Эда, который в любую свободную минуту, когда за ним не следили родители и гувернантки, бежал к воротам приюта, чтобы увидеть меня и перекинуться словечком.

Я не видела его два года с тех пор, как ему крепко влетело, что он нарушил запрет родителей и виделся со мной, будто в этом есть что-то плохое. Он успел лишь попрощаться, когда его отправили в закрытую элитную магическую школу. А теперь он вот, передо мной, такой идеальный, в дорогом красном костюме с золотыми пуговицами, с поблескивающими бриллиантами часами на руке и… странным крупным кольцом с красным камнем на указательном пальце.

Что-то в этом кольце кажется мне зловещим. От него веет темной магией, отчего мне становится не по себе.

Эдмунд, услышав мой крик, приостанавливается, медленно разворачивается и обращает на меня холодный взгляд, от которого я невольно сжимаюсь.

― Эд…

Хочу что-то спросить, но язык с трудом ворочается, как во сне. Может, я сплю? Ведь мой Эдмунд не такой. Он добрый, нежный, заботливый и…

― Чего тебе, Сильван? ― Он подходит ближе. Тон голоса не лучше взгляда, режет мучительнее тупого ржавого ножа.

3.1

― Мне? Н-ничего… ― теряюсь я, пытаясь разглядеть в его взгляде хоть каплю прежней заинтересованности и тепла, но напрасно. ― Я… я так скучала… ты больше не учишься в элитной школе? Но почему тогда…

― Какое твое дело, Сильван? ― Он брезгливо осматривает мою старую приютскую форму, которую я с помощью магии уже раз десять приводила в порядок, удлиняя рукава и штопая дыры, отчего она с каждым годом становилась все несуразнее.

― Как какое? Мы же… ― то самое слово застревает в горле.

― Послушай, ты что, до сих пор не выбросила из головы свои детские сказки? ― презрительно произносит он и ухмыляется, показывая идеально ровные белые зубы.

По мне больно ударяют его слова. Неужели Эдмунд не понимает, что сказки помогают мне сохранять память о любящей маме, которая погибла вместе с отцом в разрушенной Башне Славы? Воспоминания ― единственное, что согревает меня. А еще ― надежда, что все мои сказочные мечты рано или поздно сбудутся, как это случилось с Алианой, с которой я часто мысленно или шепотом говорила, веря, что она меня слышит и помогает.

― Что с тобой, Эд? ― Качаю головой и отказываюсь верить в то, что это говорит он. ― И что это на тебе за кольцо?

― Семейная реликвия. ― Он машет рукой перед моим носом. Рубин разгорается ярче, а в мое сердце будто всаживают острые ледяные стрелы, из-за чего оно сжимается от боли и холода. ― Мне подарили ее на день рождения…

― Это что-то темное, ― прижимаю руки к груди, потому что там нестерпимо колет, отчего мне хочется кричать. ― Сними это кольцо, Эд, оно делает тебя злым и беспощадным!

― Еще чего! ― сердито сверкает глазами тот и прячет руку в карман. ― Я смог его принять, хотя все вокруг сомневались, что я выдержу магию такой силы. И я горжусь этим, поняла, ты, бедная приютская сиротка!

Эдмунд зло смеется, а мне кажется, что все вокруг меня медленно, но верно превращается в руины.

― Эд, ты не можешь вот так все перечеркнуть! ― сквозь слезы пытаюсь до него достучаться, но он лишь кривит красивые губы в ответ на мое отчаяние.

― Мы… мы же помолвлены! Я твоя невеста!

― И кто это сказал? ― Его ухмылка становится еще ядовитее.

― Наши родители… Они все решили и ты… ты сказал, что не против!

Эдмунд подходит к забору вплотную.

― Выбрось эти детские глупости из головы, Сильван, ― снисходительным тоном произносит он. ― Твоих родителей нет, договор давным-давно расторгнут. Мне не нужна беднячка со слабой магией. А в своей время я подыщу себе достойную партию.

Над головой раздается мерный гул: над приютом пролетает быстроходка, оставляя длинный серый след от переработанной энергии на уныло-желтом небе без единого черного сгустка. Этот транспорт работает только в хорошую погоду, и это означает, что сегодня можно не опасаться магических бурь. Но внутри у меня уже закручиваются маленькие смерчи, создавая хаос в душе и в голове.

― У меня не слабая магия! Через год я поступлю в Академию Лунного Пламени, и тогда ты увидишь…

― Помечтай, сиротка! ― смеется Эдмунд, отчего мои смерчи выплясывают зловещий танец и постепенно соединяются в один, огромный и мощный. ― Тебе крупно повезет, если такую, как ты, возьмут в колледж Магической Утилизации или в училище Служебной Магии, да и то тебе придется хорошенько постараться…

Последние его слова заглушает треск. Магия вырывается из меня со страшной силой, сотрясая мощной энергией железный забор, собираясь в огромный кулак, который летит прямо в Эдмунда…

Дальше все происходит так быстро, что я не успею ни сообразить, ни среагировать. Кольцо Эдмунда взблескивает в тумане, вокруг него образуется красный купол и… меня отбрасывает назад. Я пролетаю несколько метров, ударяюсь о каменные ступени крыльца приюта, и меня поглощает тьма.

***

Эдмунд смотрит на меня сверху вниз, равнодушно, даже с долей презрения.

— Типично, — фыркает он. — Сильван, ни минуты не проходит, чтобы ты не устроила катастрофу. Ты вообще хоть что-то умеешь делать нормально?

Конечно, он припоминает мне тот случай, когда я не смогла контролировать магию, и когда ему пришлось активировать фамильный темный артефакт, чтобы защититься. Не помню, сколько раз я просила за это прощения, хотя моей вины в этом не было: у подростков нередко происходили такие выбросы из-за сильных эмоций, и я была не исключением.

― Я правда не хотела, Эдмунд, ― умоляюще складываю руки на груди. ― Просто не заметила тебя и… а мы можем поговорить? Это важно…

― А ты не хочешь для начала собрать пособия? ― Он носком начищенной туфли поддевает крайний фолиант, одетый в плотную кожаную обложку. ― Они, между прочим, очень дорогие…

― Ой… да, сейчас, конечно, ― торопливо бормочу я, опускаюсь на колени и дрожащими руками складываю книги в неровную стопку. Пальцы плохо меня слушаются, когда прикасаюсь к учебникам ― ведь пару секунд назад Эдмунд прижимал их к себе…

― Пошевеливайся, Сильван. ― Эдмунд стоит надо мной, скрестив руки на груди. ― Я не собираюсь терять свое драгоценное время из-за какой-то неумехи…

— Извини, вот, все в порядке, ничего не порвалось, — бормочу я, протягивая стопку, все так же стоя на коленях.

— Рози! — резкий окрик прямо на ухо. Дебора хватает меня за руку и дергает так, что я чуть не падаю и снова рассыпаю книги. Но подруга не дает мне их собрать, почти силой поднимая меня с пола.

— Пошли. Быстро!

Она тащит меня по коридору, а ее пальцы впиваются мне в локоть.

4 глава

— Ты вообще слышала себя? — шипит Дебора, оглядываясь через плечо. — «Извини, все в порядке, бла-бла-бла…» — передразнивает она мой дрожащий голос. — Эльфийский кошмар, да ты перед ним на коленях готова ползать! А он тебя за дуру держит!

Я молчу. Щеки горят, в ушах стучит кровь, как бывает всегда, когда сталкиваюсь с Эдмундом.

— Слушай сюда. — Подруга резко останавливается, разворачивает меня к себе, яростно жуя жвачку. Ее темные глаза сверкают. — В следующий раз, пусть он сам свои книги подбирает. Поняла? И извиняется, что толкнул тебя. Иначе я просто выпорю тебя, как первоклашку. Поняла?

Я глупо киваю. Деб вздыхает, поправляет мои растрепанные волосы (опять эти непослушные светлые пряди выбились из пучка) и вдруг ухмыляется:

— Ладно. Хорошо хоть не расплакалась перед ним и не стала признаваться в любви. Это уже прогресс.

Я неожиданно фыркаю. Дебора иронично приподнимает бровь, и я понимаю, что она уже не сердится. В следующую секунду мы снова бежим ― на практику по рунам.

Но в голове, не переставая, клубятся мысли: «Он смотрел на меня. Он стоял так близко… наши руки соприкоснулись, когда я отдавала ему книги… так близко... этот сладкий аромат его духов…»

И тут же — голос Деборы в памяти: «Он тебя за дуру держит!».

...Может, она и права. Но я никак не могу избавиться от наваждения. Это выше моих сил.

Мы только сворачиваем к лестнице, как из-за угла появляется Билл. Вечно аккуратный, с этой своей дурацкой привычкой поправлять очки, вчерашний выпускник, а теперь ― специалист по магическим растениям. Он уже полгода ухаживает за Деборой и смотрит на нее так, будто она без пяти минут его жена, а еще забегает в Академию чуть ли не каждый день после работы.

— Привет, Дебби! — Он загораживает нам путь и сияет, как начищенный медяк.

Дебора тут же перестает жевать. Она так делает и перед ответом на занятиях, когда ее вызывают. Каждый раз хочу спросить: куда она девает жвачки, проглатывает, что ли?

— Я подумал... ― робко продолжает Билл. ― Может, в воскресенье сходим в «Лунный эльф»? Ты же так любишь выступление их музыкантов… ну и шоколадные профитроли.

«Лунный эльф» ― шикарный ресторан в эльфийском стиле, все как нравится Деборе: она обожает все, что связано с этими сказочными существами, неизменно носит ожерелье с ярко-зелеными камнями и маленькими крылышками, выгравированными на них. Правда, это обычное украшение, купленное в подворотне, а не фамильный артефакт с темной магией, как у Эдмунда.

Толкаю подругу локтем в бок. Ну, не тяни, соглашайся же!

Но та делает свое фирменное «расстроенное» лицо. Знакомое до боли.

— Ой, Билл, — вздыхает она, — я бы очень хотела, правда… но как раз в это воскресенье обещала помочь бабушке с огородом.

Закатываю глаза. Опять эти дурацкие отговорки!

Билл морщит лоб.

— Я могу поехать с тобой, — быстро предлагает он. — Помочь.

Дебора качает головой, прикусывая губу:

— Так мило, что ты предлагаешь помощь, да только бабуля не слишком любит гостей, ― извиняющимся тоном произносит она.

Я вижу, как сжимаются его пальцы.

— Понятно, — говорит он тихо.

Поворачивается и уходит. Не хлопает дверью, не топочет — просто уходит.

Я тут же хватаю Дебору за рукав:

— Ты чего?! Он же тебе нравится!

Она пожимает плечами, доставая упаковку со жвачками:

— Нравится. Поэтому и оказалась.

— Но...

— Если он правда хочет со мной встретиться, — перебивает она, — то пригласит заранее. Не за два дня, а хотя бы за неделю, пока я планов еще не составила.

Я смотрю на нее, как на ненормальную.

― К тому же Билл меня еще не знакомил со своими родителями и другими родственниками. А бабуля у меня переживательная, сразу решит, что он мой жених и начнет выращивать нам на свадьбу огромные арбузы. Помнишь, чем в последний раз это закончилось?

Мрачно киваю. Да уж, бабушка Деборы однажды чуть теплицу не взорвала, экспериментируя с магией, которая в ее возрасте чудит не на шутку. Деб можно понять, но…

— А если не пригласит?

Ведь ей ничего не стоит взять Билла с собой. Как раз бы увидел еще одну часть жизни своей избранницы, а то она ему и так мало что о себе рассказывает!

— Значит, не так уж и хотел. — Подруга закидывает жвачку в рот. — И мне такой не нужен.

Смотрю на нее в упор.

― Ты себя ведешь по-свински по отношению к Биллу, вот что я тебе скажу. ― Беру подругу под руку и отвожу в сторону. ― Ведь он не из тех легкомысленных парней, с которыми ты пыталась встречаться. Он каждый день ― каждый день! ― ищет тебя, увивается за тобой. Тебе не кажется, что все это серьезно?

― Кажется, ― невозмутимо говорит та.

― Тогда… зачем ты его постоянно отшиваешь?

― Не постоянно, ― поправляет Дебора. ― Я провела с ним предыдущую субботу, если ты забыла. К тому же он еще не знает, что я разрешу ему себя поцеловать на следующем свидании…

О, блеск! Через полгода ― самое время!

― Если он тебя пригласит, конечно, ― бурчу я, не высказывая своих возмущенных мыслей, которые кипят внутри. Не хочу портить с подругой отношения.

Дебора смотрит на меня так, как будто это уже решенный вопрос.

― Если бы ты меня больше слушала, за тобой бы парни толпами ходили, ты вообще видела себя в зеркало? ― Она немного грубовато поворачивает меня к окну, в котором вижу размытое отражение себя в привычной синей униформе с золотистыми пуговицами, с аккуратным пучком, с сумкой на плече и книгой в руке. ― Эльфийские дебри… Розиана! Да у тебя внешность модели, а ты ведешь себя так, будто Эдмунд ― единственный и последний парень в Фаэрноре! Смешно, Рози. Смешно и грустно.

Я неслышно вздыхаю. Да, точеная фигурка с осиной талией, огромные голубые глаза, маленький аккуратный нос, медового цвета пышные волосы никак мне не помогли завоевать Эда. Это странно с одной стороны, а с другой… возможно, во мне не хватает изюминки. Вот Деб ― вся целиком один сплошной изюм с ее нестандартным носом-картошкой, короткими жесткими черными волосами, подстриженными под каре и фигурой, похожей на бочонок.

5 глава

― Вы слышали, слышали? Магистра Алрика увольняют! Интересно, за что?

Люси и Мэри врываются в кафе-пекарню «Медовые облака» как два маленьких смерча, проигнорировав магические щиты, которые не впускают людей с плохим настроением. Они настолько возбуждены, что искусственные крендельки и пончики, висящие прямо над дверью, напитанные магией владельцев, наверняка считали их как самых радостных людей в мире, иначе бы их вышвырнуло наружу ― таковы правила.

От писклявого голоса Люсинды, нашей главной сплетницы, у меня начинает трещать голова. У Тессы увеличиваются глаза, и она бледнеет ― как обычно пугается всякой новой информации. Дебора мрачнеет еще больше, облокотившись о стол и подперев щеку рукой. Перед ней ― надкусанный круассан, сразу видно, что она не в лучшем настроении, потому что аппетит у нее обычно отменный. Но благодаря тому, что это булочная-кафе ее родителей, чары ее пропускают, даже когда она рвет и мечет.

― Ой, да ладно вам, я тоже поначалу не поверила! ― продолжает пищать Люси в ответ на наше молчание и неодобрительные взгляды. Они с Мэри придвигают стулья к нашему столику, из-за чего нам приходится потесниться. ― Но сегодня перед первой парой я случайно услышала, как магистр Брукс говорил об этом с магистром Торреном.

Знаем мы это «случайно»! Все, кому не лень, любят, как бы невзначай, останавливаться рядом с магистерской: авось что-нибудь интересное услышат. Особенно, когда приоткрыта дверь ― это рай для любопытных ушей.

― Наверное, Алрик уже слишком стар, чтобы преподавать, ― предполагаю я.

― Кажется, они на выходных что-то намутили и вынесли такой вердикт бедняге, ― говорит Мэри, поглаживая толстую косу на плече, а потом берет чистую чашку и наливает себе чай из нашего заварника. ― Наверное, ужасно всю жизнь заниматься одним делом, а потом тебя ― пинком под зад.

― Не знаю, что интересного в истории магии, ― забавно встряхивает головой Люси, и ее тонкие, слегка вьющиеся розовые волосы подпрыгивают в такт ее движениям. ― Этот дед такой занудливый, хоть бы к нам прислали кого-нибудь помоложе! Кстати… а где Делия? Мы думали, она пошла с вами.

― Не такой уж он и нудный, ― тихо произносит наша скромная умница Тесса и снова бледнеет от волнения. Ну конечно, история магии ― ее любимый предмет, она вызубрила учебник наизусть и часто нас выручала, занимая своим выступлением большую часть занятия.

― А Делию не пустили магические крендельки, ― фыркаю я. ― Она и так была на взводе из-за неудавшегося зелья, но я всерьез подумала, что она всю пекарню разнесет, ее магия так и трещала!

― Лучше бы разнесла! ― громко говорит Дебора. Ее мать, которую все зовут тетушкой Хильдой, красивая черноволосая женщина с пышными формами, стоит за прилавком и неодобрительно качает головой.

― В чем дело, Деб? ― Мэри придвигается к ней. ― Ты, я вижу, сегодня решила подхватить эстафету у Делии.

― Да ничего особенного, ― бурчит она.

― Деб вчера вечером узнала, что после Академии обязана продолжать семейное дело с пекарней и кафе, ― тихо говорю я, чтобы тетушка Хильда не услышала. ― Так решили ее родители.

― А то, что я уже два года как хожу на курсы по магическим прическам и визажу, им плевать! ― Дебора хлопает ладонью по столу, из-за чего Тесса аж подпрыгивает.

― Ого, я вообще-то думала так же, как и они, ― с интересом смотрит на нее Мэри. ― Что ты продолжишь семейный бизнес. То, что ты решила ― это очень смело!

― Я особо не распространялась на этот счет, ― хмуро смотрит перед собой Дебора. ― Но уже конец учебы, так что теперь вы все знаете.

Тетушка Хильда, покачивая пышными бедрами, выплывает из-за прилавка.

― Девочки, ну, может, хоть вы на нее повлияете? ― Она подходит к нашему столику. ― Ну, в самом-то деле, сколько можно твердить, что пекарство ― твой прирожденный дар! ― Она осуждающе смотрит на дочь.

― Вы с папой могли хотя бы у меня спросить перед тем, как поменять вывеску с «Медовых облаков» на «У Деборы»… это ужасно, ― стонет она, запуская пятерню в свои прямые черные волосы. ― Вы сами губите свой бизнес. Какой дурак захочет зайти в пекарню с таким названием?

― Мне тоже больше нравились «Облака», ― осторожно говорю я. Я-то одна из немногих посвящена во все ее мечты и идеи подруги и знаю, как для нее это важно.

― А на новогоднюю вечеринку Деб делала мне сносгсшибательную прическу с завитыми локонами, благодаря чему я стала королевой бала! ― с гордостью за подругу произносит Мэри.

― Мне кажется, Деборе лучше начать что-то свое, ― робко подает голос Тесса, теребя салфетку.

― Да, она для пекарни слишком… энергичная! ― выдает Люси.

― Да ну вас! ― в сердцах произносит тетушка Хильда. ― Я-то думала, вы на нее хорошо влияете…

― Эльфийский шторм… мама, мне уже почти двадцать! ― Дебора возмущенно поворачивается к ней всем телом, и нас всех обдает волной ее магии. ― И вообще, я уже все решила.

― Ладно, ― веско прерывает ее мать. ― Поговорим, когда освободишься от учебы. Надеюсь, на этих выходных увидеть тебя дома.

― Не о чем нам говорить, ― бурчит Деб, снова принимая угрюмую позу со взглядом, упирающимся в стол.

― Все наладится, вот увидишь, ― пытаюсь ее подбодрить, но та только отмахивается.

― Ладно, хватит об этом. ― Дебора выпрямляется, что в ее характере: она не любит подолгу ныть. ― Так что вы там говорили про Алрика?

― Что его увольняют, ― пожимает плечами Мэри.

― Девочки, держитесь крепче, иначе сейчас упадете, ― выдержав эффектную паузу, произносит Люси, которая все это время ерзала на стуле: видимо, ей ужасно хотелось снова перетянуть на себя все внимание, но она терпеливо ждала этого момента. ― Магистр Брукс сказал, что ректор уже решил вопрос с заменой преподавателя по истории магии. К нам прибудет некая магистр Норин, причем уже на этой неделе!

― Интересно, с чего они вообще решили поменять магистра в конце года? ― размышляю вслух я.

― Суть даже не в этом, ― понижает голос Люси и заговорщицки наклоняется к нам. ― А в том, что эта Норин не из Фаэрнора.

ВИЗУАЛ 2

Знакомьтесь, подруги-сокурсницы Розианы:
1. Люси (любопытная сплетница)
2. Мэри (спокойная и позитивная)
3. Тесса (тихая умница)
4. Делия (бунтарка)

6 глава

Во мне все замирает от волнения.

Даже дело не в том, что за все пять лет моей учебы не было такой текучки магистров ― да вообще никого не заменяли, а тут отчего-то решили. Больше всего меня взбудоражило, что я услышала после. Новый магистр ― из Эльдоранса, благоустроенного города, в котором даже воздух пропитан магией, если верить слухам.

Попасть туда ― мечта слишком несбыточная. Я была бы рада получить зеленый билет хоть в Астру ― город цветов, хоть в Акваполис ― где дома построены воде и у жителей свой особый ритм жизни. О городах нашей вселенной Сферании можно прочесть в толстом магическом справочнике, встроенном в мраморный декоративный стол сбоку от входа в библиотеку. Но если я еще немного постараюсь, то смогу не только читать и мечтать, а своими глазами увидеть то, к чему стремилась все эти годы.

И во что примерно хотели превратить Фаэрнор мои отец и мать. Да только не вышло: темных энергий скопилось слишком много, а потом мерзавец Дред Харроу, глава бандитской шайки, которую все никак не могли поймать, подложил взрывчатку в Башню Славы. Ночью. Благо, что там были только мои родители, которые даже по ночам неустанно трудились, чтобы поднять Фаэрнор. Поэтому массовых смертей избежать удалось.

Конечно, из нашего города никуда не попадешь: порталы перекрыты из-за явного неблагополучия наших жителей и постоянных магических бурь. Никому не хочется заразиться чем-то подобным и очищать местность от темных сгустков. Но к нам приезжать могут легко, да только никто не хочет ― оно и ясно, почему.

Интересно, кто же такая эта магистр Норин? Может, ее выгнали из Эльдоранса за какие-то проступки и она теперь хочет попытать счастья в увядающем Фаэрноре?

Это вряд ли. Все же Академия Лунного Пламени ― лучшая из всех учебных заведений, и принимают в нее лучших, это касается и магистров.

Разве что наш старик-ректор совсем выжил из ума.

Жаль Алрика, но, возможно, он сам ушел на пенсию ― все же он еще тот древний морж. Но в таком случае и ректора нужно отправить следом, если проблема только в возрасте. Все это непонятно и немного подозрительно.

Я незаметно скрещиваю пальцы. «Принцесса Алиана, ― мысленно шепчу я, как в детстве. ― Я знаю, ты меня слышишь. Пусть эта магистр Норин, кем бы она ни была, меня заметит. Может, она как-то повлияет на финал Турнира или просто так захочет взять меня с собой в Эльдоранс? И спасибо за знак ― я просила его у тебя и вот, кажется, это он».

Чувствую, как жаром покрываются щеки. Все это немного эгоистично и нечестно по отношению к подругам, но я просто обязана завоевать Кубок. Я должна стать значимой личностью, тогда Эдмунд перестанет смотреть на меня, как на пустое место.

Кто знает, может, став гражданкой другого, более успешного города, я смогу убедить его больше никогда в жизни не пользоваться кольцом с рубином? Хотя в Академию строго-настрого запрещено приносить темные фамильные артефакты ― все кольца и украшения тщательно проверяются у ворот в утро понедельника, ― да только я уверена, что Эд использует его дома, на выходных, становясь с каждым годом все более злым, холодным и надменным.

Все еще можно исправить, я верю.

Небольшой группкой мы высыпаем на улицу. Оглядываюсь назад: пекарня-кафе со светлыми стенами, красной крышей, витыми цветущими колоннами у входа и милыми ставенками кажется мне островком праздника и радости среди мрачных каменных серых глыб. Отворачиваюсь, и тут же в глаза бросается еще одно яркое пятно ― вывеска в виде магического экрана на одном из домов: «Аккумуляторы Ривен ― энергия на каждый день!»

― Уф, ― с отвращением смотрит на ту же вывеску Люси. ― Конечно, аккумуляторы сами по себе ― классное решение, но стоят они баснословно. Это же обдираловка!

― И если б еще не пресловутый бренд «Ривен»… я эту Виолетт просто ненавижу! ― сжимает кулаки Мэри, которую, чтобы разозлить, надо еще постараться.

И немудрено. Наша первая красавица Виолетт Ривен в прошлом году нашла себе развлечение ― отбивать парней у девушек, как только они начинают встречаться. Увы, Мэри оказалась в числе ее жертв и так и не смогла простить любимого, который был на год старше, выпустился из Академии и больше сюда не заглядывал. Виолетт и рада стараться: сначала играется, а потом бросает, разбивая сердца, как будто это ее призвание.

― Согласна, ― мрачно говорю я. Потому что Эдмунд в последнее время слишком уж увлекся Виолетт, появляется с ней везде, хотя до этого у него не было девушки, и я надеялась, что он, наконец, обратит на меня внимание. Но, деньги и статус родителей Виолетт конечно, сделали свое дело, поэтому… я почти не удивлена.

Настроения как ни бывало. С грустью оглядываюсь на пекарню, на вывеску, буквы на которой уже погасли, но через пару секунд появятся снова. Флюгеры на домах, разбивающие сгустки темной энергии, будто машут мне лопастями и обещают, что все будет хорошо. Хватаюсь за эту надежду и стараюсь не думать ни о Виолетт, ни об Эдмунде. Хотя о последнем не думать не получается.

В Академии я немного поотстаю от подруг и останавливаюсь у окна, чтобы достать список домашних заданий и прикинуть, какие из них лучше сделать сегодня.

Поднимаю голову и тут же закатываю глаза, потому что мой взгляд выхватывает Вейна Кальтери ― моего извечного соперника, даже врага.

Он стоит у колонны, руки в карманах, плечи чуть ссутулены, что для него привычно. Его взгляд прикован к Виолетт, которая в окружении своих подруг и поклонников смеется слишком громко и нарочито.

Я вижу, как его пальцы сжимаются в кулаки, когда она, заметив его, бросает через плечо:

— Ой, Кальтери, ты опять путаешься под ногами? Надоел уже, как навязчивый запах дешевых благовоний.

Ее дружки, следующие за ней по пятам, угодливо фыркают. Вейн не отвечает, просто разворачивается и уходит, но я вижу, как он сутулится еще больше, как будто слова Виолетт слишком больно бьют по нему и попадают в цель.

Только сейчас до меня доходит, что знаю Вейна целых десять лет, с третьего класса школы. Знаю ― но только, как того, кто постоянно мне переходит дорогу. Кальтери лучший в том, Кальтери лучший в этом, любимчик всех учителей… как же надоел со своим заумием! А, по сути, кто он такой? О чем думает, о чем мечтает? Ну, ясное дело, получить Золотой Кубок и выбраться из Фаернора по окончанию Академии ― этого многие хотят. Но речь не об этом. Что я по-настоящему знаю о нем?

7 глава

Продолжаю исподтишка разглядывать Вейна. В голове неотрывно крутится вопрос: почему я не могу его победить? Что в нем такого особенного? В нем какая-то загадка. И он ужасно меня раздражает тем, что я никак не могу ее разгадать.

Большую часть времени он молчит ― когда не отвечает у доски, естественно. Мне несложно смотреть ему в глаза, но он порой смотрит на меня с таким напряжением, как будто это причиняет ему боль. Это странно, ведь он почти всегда оказывается впереди меня на шаг, как бы я ни старалась, сколько бы сил ни прикладывала. А еще глупо думать о какой-то симпатии с его стороны, ведь он безответно влюблен в Виолетт ― первую красавицу Академии.

Насыщенно-рыжие волосы ― натуральные, не крашеные, что редкость в Фаэрноре, как и любой яркий природный цвет, ― блестящие зеленые глаза с лисьим взглядом, пышные красиво очерченные губы, идеально тонкая талия и округлые бедра ― она еще умудряется носить форму так, чтобы грудь чуть ли не выпадала из нее, а юбка как будто сама собой стала сантиметров на десять короче. А она ходячий бренд: ее родители ― одни из самых богатых горожан. Все парни слюни глотают, провожая ее взглядами. Неудивительно, что Вейн ― один из них. Только вот он как будто всерьез за ней страдает, Виолетт это просекла и теперь не брезгует нагло пользоваться им, да еще и гадости бросать через плечо.

Иногда кажется, что играет с ним, как кошка с дохлой мышью ― лучше и не скажешь.

Я вижу это каждый день в библиотеке. Виолетт подходит к его столу, томно опирается на стопку книг, демонстрируя свои прелести. Ее пальцы медленно перебирают страницы его конспектов, будто это любовные письма, написанные специально для нее.

Пусть не письма, но это и есть конспекты, написанные специально для нее. Ведь она палец о палец не ударит, а Вейн, как последний идиот, делает за нее все задания и бегает за ней, как преданная собачка.

— Вейн, — ее голос такой же приторный, как испорченный мед, — объясни мне вот этот момент с руническими связями!

И он — магический шторм бы его побрал — тает. Его обычно острый взгляд тускнеет, пальцы дрожат, когда он берет перо, чтобы что-то начертить.

А на следующий день она проходит мимо, будто он пустое место, а иногда и открыто насмехается.

Сейчас я вижу, как он сжимает кулаки от бессилия, а его темно-серые глаза темнеют еще больше.

Что ж, пусть страдает. Пусть теряет концентрацию. Ничуточки его не жалко, я бы на месте Виолетт даже не посмотрела бы в его сторону.

И вот… он. Эдмунд. Зачем-то идет к Вейну и толкает его плечом.

— Осторожнее, ботаник, — ухмыляется Эд, хотя он сам его толкнул, а не наоборот. — А то прольешь свои драгоценные чернила.

Вейн даже не вздрагивает. Только поднимает глаза — темно-серые, словно бездонные — и смотрит сквозь него. Молча. Как будто Эд для него просто пятно на стекле.

А вообще, какое мое дело до этого? Зачем я думаю о Кальтери, когда вот он, Эдмунд Сарт, в трех шагах от меня? Это же такой шанс! Нужно подойти. Подойти и сказать… но, что?

— А, Рози-грози! — Эд сам поворачивается ко мне, одной рукой притягивая к себе Виолетт, которая повисла на нем и прижимается к нему, вся изгибаясь, как кошка.

У меня ожидаемо перехватывает дыхание.

— Привет, Эд, — выдавливаю я.

— Слышал, ты сегодня на заклинаниях чуть магистра не подожгла. — Он щурится. — Неужто к Турниру готовишься? Весьма успешно, ха-ха.

Виолетт тоже хихикает, а у меня горят уши.

— Это... я просто... ― пытаюсь оправдаться, ведь это не совсем правда: я верно произнесла заклинание, правильно взмахнула рукой… ну, почти. Мне не хватило несколько миллиметров, чтобы направить огонь в цель, и я случайно подожгла высокую шляпу преподавателя. Тот быстро ее потушил и восстановил повреждения, строго глянув на меня, только и всего. У других получалось еще хуже, поэтому мы держались друг от друга на расстоянии, чтобы не получить ожоги. Но Эду, конечно, донесли его поклонницы все в самом искаженном виде. А я еще сегодня утром сетовала, что нас распределили в разные группы по практике!

— Ладно, не парься. — Эд машет рукой. — Меня этот ваш Кубок не интересует. А тебе бы с Кальтери потренироваться — вы же два сапога пара. Ботаники-недоучки.

Он отпускает Виолетт, протягивает ко мне руку и… едва ли не проводит по моей щеке.

— О, Сильван, ― полушепотом произносит он, а во мне все замирает, ― ты, как всегда, очень мила… а еще настолько жалкая, что тобой даже такой бедняк и заучка как Кальтери не заинтересуется.

И уходит, громко смеясь, вместе с Виолетт, которая напоследок бросает на меня очередной презрительно-насмешливый взгляд.

Я продолжаю стоять у окна с трясущимися руками и комом в горле.

Кажется, я теряю надежду, и мне кажется, он никогда не посмотрит на меня по-настоящему влюбленным взглядом. Что рубиновое кольцо повлияло на него безвозвратно. Но как же не хочется верить, что Эд ― мой Эд, которого я знала, ― больше не придет в себя.

Поднимаю голову и… в который раз сталкиваюсь взглядом с Вейном.

Он по-прежнему стоит у колонны, его лицо не выражает ничего, но я знаю, что он все слышал.

И в этот момент я ненавижу его больше всего.

Потому что он единственный, кто меня понимает и как будто бы не судит. Ведь он сам в подобном положении.

ВИЗУАЛ 3

Виолетт Ривен

Фаэрнор - один из городов во вселенной Сферания

Магическая Академия Лунного пламени - тот самый "каменный монстр", но с башенками, как в сказках, лучшее учебное заведение Фаэрнора.

8 глава

В понедельник после обеда у нас практика иллюзий. Магистр Торрен ходит между рядами, бросая на нас оценивающие взгляды.

— Сегодня работаем со сложными персонифицированными иллюзиями. Надеюсь, вы изучили теорию, которую я вам дал, и сейчас покажете, насколько хорошо ее освоили.

― И кому нужны эти иллюзии, ― ворчит рядом Дебора, но так, чтобы магистр не слышал. ― Целый год потратили непонятно на что.

― Я слышала, это вообще из разряда запретной магии, ― вздыхает Тесса, стоящая с другой стороны.

― Наконец-то, хоть что-то запретное! ― Делия потирает от предвкушения руки.

― Первое задание будет несложным, ― нараспев произносит Торрен. ― Создайте образ того, кто вам дорог. Положительные эмоции помогут сконцентрироваться на результате.

― Отлично, ― шепчет Делия. ― Давно хотела воскресить в памяти образ моего Бобби.

― Ты имеешь в виду… своего летающего кролика, которого сбила быстроходка? ― кривится Люси. ― Ой… лучше не надо.

Все мы тихонько и нервно хихикаем, чтобы разрядить обстановку. Этот предмет тем хорош, что магистр Торрен достаточно молод, не консервативен и разрешает нам высказываться, вставать и передвигаться по кабинету, кто когда захочет. Он говорит, что это способствует развитию внутренней свободы, необходимой для создания иллюзий.

Студенты рассредоточиваются по кабинету, кто-то уже начинает шептать заклинания и пробовать сделать из ничего цветную картинку.

Я закрываю глаза. По спине пробегают мурашки.

Эдмунд.

Тот, в кого я до сих пор влюблена. Стоит ли противиться внутреннему порыву?

Ладони вспотели. Сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди. Передо мной пустое пространство учебного зала — чистый холст для моей магии.

Теплая дымка магии обволакивает мои пальцы. Я представляю его улыбку — ту самую, из прошлого, не кривую и презрительную, а добрую и искреннюю. Как раньше, много лет назад, в детстве, когда родители обо всем договорились за нашими спинами, но мы не были против. Я тогда уже по-детски влюбилась, порхала на крыльях счастья и он, кажется… тоже.

«Просто сосредоточься», — мысленно говорю я себе.

Воздух передо мной мерцает — и вот он. Эдмунд. Настоящий. Голубые глаза смотрят на меня без привычной насмешки. Губы растянуты в улыбке. Он протягивает ко мне руки, будто хочет обнять...

Руки дрожат. В горле пересыхает.

— Рози... — шепчет иллюзия.

Мое сердце делает сальто.

— Ой, неужели это Сарт? — слышу едкий голос Салли, подруги Виолетт. — Ты хоть раз видела его вживую?

Я взмахиваю руками так резко, что образ рассыпается на тысячи сверкающих частиц.

Совсем забыла, что вообще-то выполняю задание в группе. Могла бы представить родителей или Дебору, в конце концов. Да только лица отца и матери видятся в моем воображении слишком расплывчато ― иллюзия бы не удалась. Но кто меня дернул создавать Эдмунда? Пусть его здесь нет, он в другой группе, но в самом-то деле…

Магистр Торрен хмурится.

— Она просто стесняется, — насмешливо произносит Салли. — Показала всем своего ненаглядного Эдмунда, а сама ― в кусты.

В кабинете раздается смех. Могу поклясться, что Вейн не смеялся. Хотя… какая мне разница?

— Сильван, — магистр Торрен смотрит на меня с тем выражением, которое я ненавижу больше всего — с жалостью, — в следующий раз сосредоточьтесь.

Я киваю, стиснув зубы так, что начинает болеть челюсть. Как в тумане наблюдаю бледную, но стабильную иллюзию Тессы, которая изобразила родителей, Мэри ― любимую кошку, Дебора ― бабулю, которая ей ближе родителей, а Делия ― что-то кошмарное в крови, того самого кролика Бобби… ох, лучше туда не смотреть.

Из противоположного угла доносится хрустальный смех Виолетт.

— Вейн, — вихляя бедрами, она подходит к нему и с томным видом кладет руку ему на плечо, — покажи свою иллюзию. Что же ты тянешь?

Он колеблется всего несколько секунд, потом взмахивает рукой.

В воздухе возникает Виолетт — но не та, что сейчас стоит рядом, ядовитая и хищная. А какая-то другая: мягкая, улыбающаяся, с добрыми глазами.

Настоящая Виолет закатывает глаза.

— О, бездна, как скучно! — Она разворачивается и уходит.

Его иллюзия тает, но медленно, постепенно. Он явно не боится насмешек, а я усилием воли отвожу взгляд. Какое мне дело до сердечных дел своего соперника?

И вообще, только что я получила недовольный взгляд магистра. Теперь остается надеяться на свою безупречную репутацию и на то, что он мне по старой памяти поставит высокий балл ― за прошлые заслуги.

***

После практики по иллюзиям отстаю от Деборы и сворачиваю в другой коридор, ведущий отнюдь не в нашу комнату, а к главному выходу. Просто не хочу изливать на подругу весь свой гнев, она ведь не виновата, что я такая дура. Вот Торрен и влепил мне вместо желанного «идеально» ― «весьма посредственно». Хотя, какое уж тут «идеально», если я не продержала иллюзию и пяти секунд!

А еще меня злит мысль, что, кажется, Дебора права. Права во всем. Она-то живет спокойно, жует свои жвачки, мило общается с парнями и ни за кем не бегает ― они бегают за ней, а она выбирает, еще и носом воротит. Вообще ее выдержке можно позавидовать: она даже не записывалась для борьбы за Кубок, ведь это не обязательное испытание; ее нет среди тех двадцати студентов, которые все же хотят попробовать: а вдруг повезет? Кубок ― не шутка. Он определяет твое будущее, если не всю жизнь.

Конечно, ее родители рвали и метали, когда узнали об этом, но Деб уже со всем определилась: где хочет жить и кем хочет стать. Она спит и видит перед собой салон красоты, который откроет, как только получит диплом выпуска из Академии. Ее магия добротна и стабильна ― такая же, как и ее фигура, несмотря на колебания атмосферы вокруг. А деньги она собирала с первого курса, подрабатывая то там, то здесь на прическах, визаже и даже убирая дома богачей. Что ж, Деб ― одна из немногих, кто так может. И кто сознательно отказывается от жизни в лучшем мире, будучи настолько уверенным в себе.

9 глава

Библиотека в четыре дня на удивление почти пуста. Свет магических шаров мерцает, будто вот-вот погаснет, отбрасывая дрожащие тени на стопки древних фолиантов. Я бегу пальцами по корешкам в разделе заклинаний — ищу «Магию иллюзий» ― старинную книгу в одном экземпляре, которую магистр Торрен пересказывает нам устно, и мы ведем конспекты, а иногда наведываемся в библиотеку для дополнительных знаний. Или чтобы исправить оценку, вот как я сейчас.

Как раз после «Магии желаний» на полке зияет черная дыра.

Не верю своим глазам. Кому понадобилась моя книга, когда все вроде сдали практику нормально, а если и нет, то половина пятого курса об оценках не парится, понимая, что на Турнире им ничего не светит.

Выругиваюсь сквозь зубы, обхожу стеллаж и… вижу его.

Вейн Кальтери.

Он сидит за угловым столом, погруженный в чтение. Конечно, кто бы сомневался, перед ним ― «Магия иллюзий»! Он как будто знал, что она мне понадобится, и пришел в библиотеку как раз в одно время со мной. Его перо быстро скользит по пергаменту, делая пометки. Вейн, кажется, даже не подозревает, что я стою в трех шагах от него, сжимая кулаки.

Глубоко вздыхаю, чтобы привлечь внимание.

— Кальтери.

Он вздрагивает, поднимает голову. Его серые глаза внимательно и настороженно смотрят на меня.

— Сильван.

― Что, еще не всю библиотеку наизусть выучил? ― привычно подкалываю его. На душе так мерзко, что просто хочется его ударить, хотя в моих неудачах на практике и с Эдмундом он совсем не виноват.

― Осталась еще кое-что, ― серьезно отвечает тот.

Вздыхаю, стараясь выпустить пар. Мне не нужно ругаться с Вейном. Мне просто нужен этот экземпляр, который лежит у него на столе.

— Это моя книга, ― без обиняков заявляю я вместо того, чтобы пойти в обход и притвориться милашкой, как это умеет делать Дебора. Ну не умею я играть роль, что поделать!

— Ты уверена? — Он стучит пальцем по переплету. — Потому что здесь написано: «Собственность библиотеки».

Жар разливается по щекам, кровь стучит в висках. Просто. Не надо. Сейчас. Меня. Злить.

— Я имею в виду, что мне она нужна. Сейчас.

Он медленно кладет руку на фолиант.

— Я только начал.

— А я зарезервировала ее… вчера!

— Интересно, — он наклоняется вперед и рассматривает меня с интересом, — а где тогда твой резервный талон?

― Послушай, Кальтери, ― угрожающе начинаю я. Магия во мне бурлит и может вырваться наружу в виде вихря или огня или вихря с огнем, если я не проконтролирую. Об этом мечтают многие, хотя бы о доле той магии, что я выработала в себе, но… мало кто хочет вкалывать в поте лица, да и вообще оказаться на моем месте.

― Если ты собираешься сказать что-то умное, то я весь внимание.

При этом он снова погружается в чтение, игнорируя то, что я уже на взводе.

Да он просто издевается надо мной!

― Зачем тебе эти письмена об иллюзиях? ― Я сужаю глаза и вообще хочу казаться грозной. С Вейном мне это удается: чувствую себя свободно, что хочу, то и ворочу.

― По той же причине, что и тебе.

― Но ты же… ты же сдал практику на отлично! ― Сжимаю я руки в кулаки от бессилия. Может, просто отвоевать у него книгу в честном бою?

Хотя учитывая, что Кальтери постоянно побеждает… так себе перспективка.

Да и драка в библиотеке ― нас за это по головке не погладят.

Вейн отрывается, наконец, от увлекательного чтения и поднимает на меня темно-серые глаза.

― Моя иллюзия оказалась слишком бледной, разве ты не заметила? ― говорит он. ― Магистр Торрен занизил мне оценку за дело, а ты могла бы и не дергаться раньше времени: с твоей иллюзией было все отлично.

Ого, что это было? Кальтери меня только что похвалил?

И почему я не заметила, как Торрен прикопался к моему любимому недругу? И вообще не видела его провал. Я ведь такое обычно не пропускаю!

— Вот что, — хватаю стул и с грохотом ставлю рядом, — я подожду.

Буду сидеть и надоедливо сопеть над ухом, пока он не отдаст мне книгу. Я должна успеть до завтра, не хочу писать это дурацкое эссе всю ночь!

Хотя оно, может, и не такой уж дурацкое, все же интересно разобраться, почему иллюзии вредны, если их использовать слишком часто. От скуки утыкаюсь глазами в книгу на странице, которую читает и конспектирует Вейн. «Иллюзии — мощное оружие в руках умелого мага. Могут сыграть на отвлечение противника: создание ложных целей, фантомных армий или мнимых угроз, чтобы сбить врага с толку. Используют для скрытия реальных сил или создания ложных укреплений, а еще…»

Страница переворачивается.

― Эй, ― не выдерживаю я. ― Вообще-то я читаю!

― А я пишу. ― Он смотрит на меня своим загадочным взглядом, который тут же странным образом смягчается. ― Да ладно тебе, Сильван. Еще каких-то полчаса ― при условии, что не будешь мешать! ― и книга твоя, хоть целуйся с ней.

Наверное, осознав, что сказал глупость, Вейн отворачивается от меня. С удовольствием отмечаю, что у него покраснели уши.

― Некоторые иллюзии отражают глубинные страхи или желания человека, — зачем-то он читает вслух. ― Это инструмент для внутреннего роста. С его помощью можно создавать ложные воспоминания о событиях, которых никогда не было…

― Послушай, Кальтери, ― перебиваю я, думая о своем. ― Ты что, и правда влюблен в Виолетт?

Тот весь напрягается ― прямо физически это чувствую, ― а его взгляд становится чужим и холодным.

― С чего ты взяла?

― Ну как бы… в твоей иллюзии был ее образ ― того самого дорого тебе человека, ― закатываю глаза, потому что ну… это и так давно известно, даже без сегодняшней демонстрации.

Вейн как-то странно на меня смотрит.

― Думаю, тебе нужно сходить к глазнику, ― беззлобно говорит он.

― Да конечно! ― взрываюсь я. ― Я все четко видела!

― То, что ты видела ― всего лишь иллюзия, ― тихо произносит он.

К чему он, интересно, клонит? Что все слепые и дурные, не замечают очевидного? Мне так, например, плевать, в кого он там влюблен. Просто глупо гоняться за первой красоткой Академии, когда ты сам ― простой ботаник с обычным лицом, обычными глазами, вечно растрепанными волосами… ну разве что губы красивые. И нет, я их не рассматривала. Просто знаю этого засранца слишком много лет, чтобы наизусть выучить его черты, сама того не желая.

10 глава

Голос Эдмунда разносится по залу. Он входит со своей неизменной пассией Виолетт, которая вышагивает рядом с ним, как по подиуму, демонстрируя всем длинные голые ноги.

Что это за страсть к рыжеволосым? Может, мне стоит покрасить волосы? Дебора вон со своими супер-навыками под боком!

Подумаю над этим.

— Надо же, какая картинка, умилительно до слез, — вещает он неестественно тонким голосом. — Сильван и Кальтери. Опять вместе, наша сладкая парочка.

У меня начинают гореть щеки.

— Мы не... ― привычно пытаюсь оправдаться.

— А что вы тут вдвоем делаете, за одним столом? — Эдмунд перебивает меня, подходя ближе. Его взгляд скользит по книге на столе. — Учитесь целоваться по учебнику?

Виолетт снисходительно улыбается его шутке.

Вейн встает.

— Или по своим делам, Сарт, ― спокойно, но с нажимом говорит он.

― Не надо, Вейн, ― шепчу я, потому что не хочу, чтобы нас отсюда выгнали. Мне еще эссе писать, так что…

— Ой, защитник появился, — Эдмунд криво улыбается. — Как мило. ― Он протягивает руку и одними пальцами проводит по моей руке. ― Ну что, Сильван? Может, хватит прятаться в пыльных фолиантах?

Внутри у меня все дрожит. Эд… прикоснулся ко мне. Как тогда, десять лет назад, когда мы сидели у фонтана еще в нашем фамильном особняке.

― Ты, наверное, думаешь, что книги сделают тебя особенной? ― Он играет бровями, а я… инстинктивно делаю шаг назад.

Да что это со мной! Эд ― моя мечта, спонсор моих бессонных ночей, сейчас так близко ко мне, что я слышу сладкий дорогой аромат его духов. Может, он хочет меня поцеловать, вот так, на виду у всех? А я отступаю, как последняя трусиха. Ну и что, что я ни разу ни с кем не целовалась! Я просто не подам виду, я…

― Да, ― протягивает Виолетт. ― Особенно… скучной.

Эдмунд смеется, как будто это невесть какая шутка. А мне хочется сбежать. Спрятаться хоть куда-нибудь. Хоть под стол.

Тот, кто был для меня целым миром… способен этот мир разрушить одним щелчком пальцев.

Эд ― единственное живое напоминание о моих родителях. О счастливых днях, когда я еще не была сиротой и даже не предполагала, что такое может со мной случиться. О беззаботном детстве и веселых играх в саду среди роз, о праздниках и приемах, о светлой детской влюбленности, когда кажется, весь Фаэрнор тебе благоволит и каждый камешек мостовой кричит: «Рози, ты особенная!» Как наши семьи встречались каждые выходные, как я ждала этого, стараясь принарядиться получше… и этот взгляд голубых глаз, влюбленный и нежный. Эдмунд ревновал меня к моим друзьям, да он ревновал меня даже к слугам! Хотел каждую секунду моей жизни проводить со мной. А потом… все изменилось.

Теперь он считает меня жалкой. Неужели дело только в моем вынужденном сиротстве и деньгах, которых у меня нет?

Просто не хочу в это верить.

Фамильный особняк был продан на аукционе, чтобы покрыть расходы, связанные с тем, что мой отец набрался кредитов на проекты связанные с Башней Славы, но так и не успел их выплатить. Я оказалась в приюте для самых бедных, моя жизнь давно должна была оборваться, с нашей-то умирающей магией…

Но я не сдалась. Каждый день упорно тренировалась, несмотря на то, что внутри все пекло и болело, а мозг отказывался принимать факт, что мамы и папы больше нет. Единственное, что меня держало на этой земле ― это Эдмунд. Все это я делала ради него. И ждала. Каждый день ждала, что он вот-вот приедет ко мне. Что его родители заберут меня к себе, ведь они близкие друзья семьи…

Но этого так и не случилось. Виной тому ― то самое кольцо в рубином, или… что-то другое?

И вот теперь невероятно красивый, холеный, самый популярный парень в Академии, на которого я возлагала столько надежд, смотрит на меня свысока, а потом спрашивает:

― Так что, Сильван, удалось тебе привлечь внимание этого «говорящего свитка» своим гениальным умом или… все-таки требуется что-то еще?

Сердце колотится так, будто хочет выскочить и убежать, бросить меня одну разбираться с моими чувствами к Эдмунду. На что он постоянно намекает? Он что, считает, что мне нравится Кальтери? Ну что за глупости! Очередная попытка меня унизить, показать, что я не дотягиваю. Что я не справилась.

Невольно оборачиваюсь к Вейну в ожидании получить поддержку. Ведь он замолчал сразу, как только я его попросила, и не стал вмешиваться. Но он все еще здесь. И когда мы смотрим друг другу в глаза, я вижу этот привычный слегка загадочный, но вместе с тем обеспокоенный взгляд, внутри меня что-то резко щелкает, как будто я прошла точку невозврата.

Я шагаю к нему вплотную, отправив в нокаут свой «гениальный ум» ― слишком близко, чем могут позволить приличия. Миг ― и я прикасаюсь к его губам своими, нервно и неожиданно.

11 глава

Наверное, это самый глупый и неловкий поцелуй, какой только можно себе представить. Мы сталкиваемся губами, а потом я просто не знаю, что делать.

Чувствую, как дыхание Вейна перехватывает от неожиданности. А потом…

Происходит что-то странное.

Его губы теплые и мягкие. От него пахнет мятными леденцами, который он так любит, и чем-то еще ― чем-то неуловимо знакомым и родным, что заставляет мое сердце забиться сильнее. И… он отвечает мне. А еще его пальцы слегка касаются моего локтя ― легкое, робкое прикосновение, от которого бегут мурашки.

Я слышу, как где-то за окном кричит сойка. Чей-то вздох. Но все это тонет в странном гуле в ушах.

И вдруг я осознаю ― вообще-то это Вейн Кальтери.

Тот самый, которого я знаю с детства. Который вечно лучше меня во всем. Забирает книги у меня из-под носа, а еще с занудным упрямством получает одни «идеально» в Академии.

Первый претендент на Золотой Кубок и мой главный соперник.

Это осознание обрушивается на меня, и я резко отстраняюсь.

Я вижу, как его длинные ресницы дрожат, прежде чем он открывает глаза. Они кажутся темнее обычного, почти черными, рисуя длинные тени на бледных щеках.

Его пальцы все еще слегка сжимают мой локоть.

― Рози... ― Он произносит мое имя шепотом, и оно звучит странно мягко. Кажется. Он и раньше так со мной говорил, а я только сейчас это заметила…

За спиной раздается приглушенный смешок.

― Ого, Сильван, я не знал, что ты такая смелая! ― голос Эдмунда звучит неестественно громко.

Я чувствую, как кровь бросается в лицо, но не могу оторвать взгляд от Вейна. На его обычно бледных щеках играет легкий румянец, губы слегка приоткрыты. Он выглядит... потерянным.

― Ладно, пойдем отсюда, нечего таращиться на эту отвратительно занудную парочку, ― скрипит Виолетт.

Мельком бросаю на нее взгляд и вижу в ее глазах ядовитую желчь, как будто она и правда имеет виды на Вейна. Это смешно, ведь она его все время унижает и отталкивает, продолжая охмурять Эдмунда, который, судя по всему, интересен ей намного больше.

Эд бросает на меня еще один нечитаемый взгляд, а я стою, как в тумане и плохо соображаю, что говорить и что делать дальше.

До меня только сейчас доходит ужас всего.

Что я натворила!

Я... ― Мой голос звучит хрипло и неестественно. ― В общем… прости.

Никогда не просила прощения у Вейна. Но теперь… я действительно облажалась. Чего мне стоило так же смело поцеловать Эдмунда? Может тогда он стал бы смотреть на меня иначе?

Пальцы Вейна наконец разжимаются, освобождая мою руку ― почему-то я сама до сих пор не выдернула ее. Его взгляд мимо меня, как раз туда, где только что стоят Эдмунт с повисшей на нем Виолетт, и вдруг… понимание вспыхивает в его глазах.

На его щеках проступают два красных пятна. Что-то загорается в его глазах, как будто ему стало больно, но тут же потухает. Его взгляд становится таким, как и раньше: закрытым и отрешенным, словно он боится пускать кого-либо слишком близко, и ему спокойнее так, как есть ― в тени и одиночестве.

А я, получается, без спросу вторглась в его личное пространство. И, спрашивается, зачем?

Чтобы доказать Эдмунду, что я чего-то стою? Что меня можно любить и что мной хоть кто-то заинтересовался?

― Это был просто спектакль… ― бормочу я, но Вейн перебивает сухо и строго:

— Никогда так больше не делай.

О… да я как бы и не планировала... Хотя не могу сказать, что этот поцелуй был мне противен. Кажется… наоборот. Но раз он так говорит, то…

― И не собираюсь даже, ― резко отвечаю я.

― Могла хотя бы предупредить!

― Когда? ― вспыхиваю я. ― Ты серьезно, что ли? Я сама не ожидала, что…

Замолкаю, понимая, что говорю какую-то чушь. Я уж точно не думала, что Эд со своей неизменной подружкой Виолетт придет в библиотеку ― у него ведь дома своя, чего там только нет, помню эти старинные письмена на полках, когда мы маленькие играли на полу в разные настольные игры, а потом я разглядывала корешки толстых фолиантов и гадала, какие тайны там сокрыты.

Ему достаточно отправить домой письмо, и слуга мигом доставит все нужные книги. Впрочем, Эд так и делает.

Тогда, что он забыл в библиотеке? Искал меня? Ну это вряд ли. Просто зашел, ища, чем бы развлечься?

Пока мысли вихрем проносятся в голове, Вейн смотрит на меня настороженным долгим взглядом, а потом разворачивается и уходит, оставив меня наедине с желанной книгой.

Медленно сажусь на его место, открываю фолиант и не вижу ни строчки. Не знаю, как буду писать эссе, когда мои мысли то и дело возвращаются к тому неловкому поцелую, который так оскорбил Кальтери. Как будто к нему прикоснулась какая-то мерзкая лягушка, а не вполне симпатичная ухоженная девушка.

Что ж, завтра все будет иначе. Забудется эта неловкая ситуация, мы снова начнем друг друга подкалывать и остервенело драться на дуэлях. Все вернется на круги своя, ведь ничего не изменилось. По крайней мере, у меня.

12 глава

Стою перед зеркалом в общей уборной и пытаюсь заколоть волосы так, как это делает Виолетт. На ночь сделала папильотки, чтобы локоны лежали такими же пышными волнами, как у нее. А теперь борюсь с заколкой-бабочкой, которую прикупила в эту субботу в дешевом магазинчике «Все для всех», когда ходила с Деборой на прогулку по городу.

— Ты выглядишь идиоткой, — бескомпромиссно говорит Деб, сплевывая зубную пасту в раковину.

— Заткнись, ― лениво бросаю я, продолжая себя разглядывать и прикидывать, как отреагирует Эдмунд.

— Серьезно, Рози, на тебе лица нет. Этот Сарт тебя в гроб загонит!

Я дергаю заколку так, что царапаю кожу. Боль немного отрезвляет, но прежние мысли снова продолжают долбать мой мозг.

— Мне все равно.

Просто Деб еще не знает, что случилось вчера. Я не решилась рассказать о поцелуе и о том, как отреагировал Вейн. Краска заливала мое лицо, как только я об этом вспоминала. А его слова… может он не хотел меня унизить, но я чувствую себя именно так. Да и вообще-то мы враги, я не забыла. Кальтери терпеть меня не может, а я его. Но почему тогда так обидно от того, что он сказал?

Самый лучший способ перестать пережевывать одну и ту же мысленную жвачку ― переключиться на что-то другое. Или ― на кого-то другого. Вообще-то я люблю Эда и жажду его внимания. Вейн был всего лишь предлогом, чтобы вызвать… ревность? Да, именно так. Наверное, одного поцелуя было недостаточно, чтобы Эдмунд поверил. Но это же не значит, что мне нужно встречаться с Вейном и притворяться влюбленной в него, чтобы хоть как-то сдвинуть ситуацию с мертвой точки?

Прекрасно. Сколько ни пытаюсь думать об Эдмунде ― вон даже прическу делаю ради него, ― все равно из головы не идет Кальтери. Его мягкие губы, этот запах мяты, его нежное прикосновение к локтю… тьфу ты, какие глупости!

― И вообще, если быть такой рассеянной, можно запросто проворонить Кубок. ― Дебора тыкает пальцем в то самое место, куда я уронила кусочек зубной пасты и даже не заметила. ― Забудь ты об этом Сарте, не для него ягодка росла.

Только вздыхаю. Ничего подруга не понимает. Куда уж ей, с ее кучей поклонников и Биллом, который, как верный пес, всегда рядом. Вот он вчера пригласил Деб на субботнее свидание в кафешке неподалеку, и она согласилась, без особых восторгов, правда, но была достаточно с ним мила. Я только глаза закатила, когда услышала все это.

Если бы я не старалась обратить внимание Эда на себя, он бы давно бы забыл, что я вообще существую.

― Ладно, пойдем, ― торопит меня Дебора. ― Сегодня же вместо Алрика та новая мадам, нехорошо будет, если опоздаем.

О да. И еще из Эльдоранса! Меня как кипятком ошпаривает. Как я могла забыть! Сейчас это самое важное ― заработать репутацию перед новой магистршей. Кубок. Меня ждет Кубок. И зеленый билет.

Ведь это шанс, что Эдмунд тогда взглянет на меня по-другому. Я мечтаю взять его с собой в это путешествие. Пусть он и не борется за Кубок, надеясь на богатство и власть родителей, которые могут ему позволить все, что угодно, да только зеленые билеты в Фаэрноре получают крайне редко даже богачи ― это целое событие и недоступное удовольствие, которое за деньги не купишь.

Сижу в кабинете, прокручивая все это в голове. Что-то новая преподавательница запаздывает…

― Всем доброе утро! ― слышу я и резко поднимаю голову.

В кабинет легкой раскованной походкой влетает молодая женщина в симпатичной небольшой шляпке. Платье цвета морской волны подчеркивает фигуру. Такого же цвета туфли на удобных каблуках. Милые жемчужные бусы на шее и такой же браслет. Элегантно. Броско. Совсем не в духе мрачного Фаэрнора, где у всех любимый цвет ― серый.

— Я магистр Норин из Эльдоранса, — продолжает она приятным голосом и ставит на кафедру маленькую белую сумочку с вышитыми на ней цветами. — И да, я знаю — вы привыкли дремать на истории магии.

В аудитории раздаются смешки.

― Но времена, когда предмет истории ограничивался лишь заучиванием дат правления королей и министров, прошли. ― Она проводит рукой по воздуху, и за ее пальцами тянется мерцающий золотистый шлейф. ― Мы будем изучать то, что действительно может изменить ваш город к лучшему.

Раздается одобрительный гул. Я вся подбираюсь и выпрямляюсь, готовая впитывать каждое слово.

― Сегодня, увы, у меня срочная встреча в Доме Правосудия, ― продолжает магистр Норин. ― Ректор в курсе, поэтому я сейчас дам задание и отпущу вас до следующего вторника.

― До вторника? ― переспрашивает Тесса. ― Извините, магистр Норин, но следующая история магии у нас по расписанию в пятницу…

― Расписание пришлось изменить, так как я помимо преподавания на всех курсах я еще буду вести здесь собственные исследовательские работы, ― дружелюбно отвечает та. ― Поэтому история магии у вас будет раз в неделю до конца года.

Одобрительные возгласы становятся громче и смелее. Да-а, это не Алрик с его занудным тоном и желанием задержать после обеда как можно больше студентов, чтобы читать им морали и не пускать на практику.

― Прекрасно, надеюсь, мы подружимся. ― Магистр Норин сияет, как начищенный медяк ― видимо, ей понравилась реакция на ее слова, что удивительно. ― Предлагаю начать с события, которое все вы прекрасно помните — падение Башни Славы.

Мои пальцы сами собой сжимают край парты.

Что? Я не ослышалась?

Радужные перспективы, связанные с новой магистршей, которые я себе рисовала, рушатся, как карточный домик, превращаясь в холодные серые развалины.

Изображение Башни — точь-в-точь как на старых семейных фотографиях — материализовывается в воздухе перед кафедрой. Я узнаю каждую деталь: спиралевидные колонны, обвивающие здание, сияющий защитный купол, даже крошечные каменные фигурки эльфов у входа, символизирующих благоденствие...

― Итак, ваше первое задание — аналитическое эссе ― Норин щелкает пальцами, и изображение сменяется планом башни. ― Не просто пересказ фактов, а глубокий анализ. Какие цели преследовали создатели? Какие силы стояли за проектом? Почему он потерпел неудачу? ― Она обвела аудиторию цепким заинтересованным взглядом. ― У вас есть доступ к архивам. Ищите документы, опрашивайте свидетелей. Срок — неделя.

13 глава

Я быстро отвожу взгляд и прохожу вперед, делая вид, что никакого Вейна Кальтери тут нет.

Прохожу к нужным стеллажам, где должна стоять современная литература. Интересно, где здесь хранятся газеты? Последние я никогда не искала ― не было надобности.

Листаю один из справочников по истории магии, на вид самый новый и свежий, но он обрывается на дате ― ровно за десять лет до того, как я родилась. Как будто после этого ничего интересного в Фаэрноре не происходило.

Спиною чувствую: Кальтери продолжает прожигать меня взглядом. А мне лишь хочется спрятаться куда-нибудь, забиться в уголок, и чтоб никто не трогал.

Набираю книг наобум, иду к стойке резервации и вскоре сижу в самом дальнем от входа месте, куда Кальтери не станет смотреть. Разве что для этого ему нужно полностью развернуться и вытянуть шею, как жираф.

Конечно, в тех фолиантах ничего нет о Башне Славы. Да и какую славу принесло творение моего отца, если они с мамой просто отдали жизнь за каплю надежды для Фаэрнора? Все было напрасно, начиная от задумки, первых чертежей и заканчивая самим сооружением. Я знаю правду. Почти правду. То, что поняла и запомнила, ведь я тогда была еще ребенком. Но вот интересно, где остальные студенты будут искать информацию, если в библиотеке ничего толком не найдешь? Слухи, сплетни, домыслы, рассказы «очевидцев», которые не прочь раздуть из мухи слона и приврать для красного словца ― единственное, чем они могут воспользоваться.

Кажется, лучшее, что я могу сделать ― прогулять занятие. Хотя бы это одно. А потом, когда тема сменится, извинюсь за прогул и постараюсь исправить оценку.

В полуапатичном состоянии не сразу реагирую, когда слышу резкий стук каблуков. Поднимаю голову: Виолетт. Грациозно подходит к Вейну, который склонился над пергаментом.

Почему-то становится тревожно. Я стараюсь об этом не думать и не смотреть туда, погружаясь в чтение. Но все равно невольно прислушиваюсь.

― Ах, Вейн! — Голос Виолетт звучит, как карамель, облитая ядом. — Ты так долго. Неужели эти рунические задачи такие сложные?

Я осторожно выглядываю из своего угла и вижу Вейна со спины. Вся его поза выдает напряжение. Кажется, он слишком сильно сжимает перо: даже костяшки побелели.

― Осталось еще немного, ― тихо говорит он, но я почему-то хорошо его слышу. В его голосе сквозит усталость.

Виолетт с грацией кошки садится на край его стола, и ее короткая юбка задирается еще выше.

― Раньше ты справлялся быстрее, ― сладко произносит она, отбирая у него перо и заигрывая с ним. ― Что-то изменилось?

― У меня ничего не меняется, ты знаешь.

Поражаюсь кротким ответам Кальтери. Со мной он говорит смело и уверенно, а при виде этой финтифлюшки сразу весь свой норов растерял.

― Не ври мне, Кальтери. ― Виолетт наклоняется к нему и подцепляет длинными ногтями его подбородок. ― Как насчет Сильван? Ты ведь давно неравнодушен к ней, верно?

Слышу, как нервно смеется Вейн.

― Она моя соперница. Так было всегда.

― Ты много думаешь о ней, и это влияет на скорость работы. ― Она взмахивает пергаментом, подносит к глазам и тут же со скучающим видом отстраняет.

― Конечно, мне ведь нужны новые стратегии, чтобы ее обойти по всем предметам, ― говорит Вейн, а мне кажется, что в его голосе я слышу фальшь.

― Ты вчера целовался с ней. ― Виолетт раздраженно взметает ярко-рыжими волосами. ― Чтобы меня позлить, да?

― Я не…

― Хватит врать! ― Ее голос звучит резко, но тут же она озирается и сменяет тон на более тихий и зловещий:

― А как же я? Ты забыл наш с тобой уговор?

― Какой уговор, Виолетт? ― Вейн будто бы искренне удивлен. ― Ты давно уже встречаешься с Эдмундом. А до этого был Майк, а еще раньше ― Джонатан. Разве я могу что-то изменить?

Виолетт встает, глядя на Вейна сверху вниз в злобном раздражении.

― Мог бы, если б захотел.

― Не думаю, что это возможно: где я, а где Сарт.

― Самокритично. ― Та кривит красиво очерченные губы с ярко-красной помадой. ― Что ж… пока меня устраивает то, что ты делаешь за меня все задания. Сегодня ты рассеян, возишься с одним-единственным предметом уже битый час. В твоих интересах нарастить прежние темпы, чтобы я была довольна.

Бросив перед ним перо, она с видом королевны, которая только что отчитала нерадивого слугу, уходит, громко цокая шпильками.

Вижу, как Вейн смотрит ей вслед. То, что я слышала и видела ― ни в какие рамки не влезает. Виолетт действительно обращается с ним, как с личным слугой: он, значит, за нее все делает, а она только помыкает и мерзости говорит!

«Идиот», – думаю я, но без привычной злости. Только что-то тяжелое и неприятное ложится на грудь и давит меня. Такое ощущение, что нечто подобное я уже видела. Только вот ― где?

Любопытно, что Виолетт заревновала его из-за вчерашнего поцелуя. Значит, она не совсем-то равнодушна к нему. Лезла в душу, сердилась, намекала на наши с ним отношения… Миг ― и у меня рождается весьма странная идея.

Которая, впрочем, должна сработать. Ведь то, что я видела, меня очень удивило. Я-то думала, Виолетт он вообще не интересен…

Чтобы не передумать, решительно шагаю вперед. Вейн вздрагивает, оборачивается и даже встает: наверное, он уже забыл, что я тоже здесь.

― Послушай, Кальтери, ― самым легкомысленным тоном начинаю я. ― Что если нам начать встречаться?