Магические будни интровертки

Глава 1

Настоящее время

– Итить-колотить твою налево! – орал кот, забравшись под кресло и выглядывая из-под покрывала. – Настька, держи крепше, крепше, говорю, держи!

– Сам бы попробовал, кошак недоделанный! – пыхтела я, спиной упираясь в дверь, а пятками – в узкую дыру в деревянном полу. Что-то мне подсказывало, что не заделывали её как раз из-за таких вот ситуаций.

– Отпирай давай! – дурным голосом орал недотролль, продолжая барабанить в дверь. Так себе массаж, я вам скажу.

– Настька, а давай притворимся, что никого нет дома, а? – намного тише предложил мой товарищ по несчастью.

– Поздно! – Очередной удар через доски в спину заставил меня клацнуть зубами, и я прикусила язык. – Нас уже вычислили!

Собственно, как я вообще попала в эту переделку?

Пять дней назад

«Полкило конфеток, тишина и кот. Счастье интроверта мало кто поймёт».©

Кто бы это ни придумал, явно понимал, о чём говорит. Только из всего перечисленного, кота у меня как раз и не было. Увы, моя квартирная хозяйка домашних животных держать не разрешала. Правда, когда я показала ей в туалете жирного паука, облепившего паутиной весь правый угол у двери, Мария Семёновна сказала, что это Жорик, и что квартира сдаётся только вместе с ним. Ну, Жорик так Жорик – мне без разницы. Тем более что благодаря ему мне на пять процентов снизили арендную плату.

Конфетки, печенюшки, шоколадки, орешки в глазури и прочие враги зожников у меня всегда имелись в достатке. Не то чтобы я ими злоупотребляла, но без них мне становилось как-то не по себе. А тишиной меня баловала работа. Трудилась я уже пять лет в детской библиотеке нашего микрорайона, в отделе иностранной литературы. Устроилась, как сразу универ закончила. С людьми я на работе практически не общалась – разве что с коллегами, да и то только по необходимости, – поэтому всё своё рабочее время могла радоваться спокойствию. А как же читатели? Так я их уже года три, а то и четыре не видела. Благодать!

Зарплатой своей я тоже была вполне довольна: её мне хватало и на оплату квартиры, и на еду, и на конфетки-печеньки-бараночки, и даже на какую-нибудь обновку раз в полгода. Если мне требовалось что-то поглобальнее, вроде нового телефона, то я бралась за какую-нибудь курсовую или диплом – всё равно на работе у меня было полно времени.

А каждый вечер ровно в шесть – на зависть коллегам, у них-то рабочий день в семь заканчивался, – я закрывала свой зал, сдавала ключ охраннику и уже через десять минут была дома. В гордом одиночестве, если не считать Жорика. Порой я подумывала завести какое-нибудь растение, но у меня даже кактусы дохнут, поэтому всякий раз я отказывалась от этой бредовой идеи. Нет, с растениями мы несовместимы, не любят они меня.

Каждый мой день был похож на предыдущий – кроме воскресенья, он выходной. Вот как раз это меня более чем устраивало. И очередной понедельник должен был стать очередным же идеальным днём.

А получилось то, что получилось.

Как там обычно говорят? В тот день ничто не предвещало беды? Ну, я бы так не сказала. Утро как-то сразу не задалось. Во-первых, обещали тёплый июльский день с переменной облачностью, а я проснулась от ревущей под моим окном сигнализации, заработавшей от раската грома. Всё бы ничего, но не в пять же утра! Уснуть дальше не удалось, потому что гроза только набирала обороты, а хозяин вопящей колымаги не удосужился поднять свою пятую точку с постели, чтобы нажать на кнопочку и прекратить этот звуковой ад.

Во-вторых, бочок в унитазе потёк, и я потратила добрых двадцать минут на то, чтобы вернуть ему работоспособность. Жорик с любопытством наблюдал за моими действиями, и мне всё казалось, что он надо мною посмеивался. А затем я вспомнила, что даже душ нормально принять не смогу – ещё в пятницу отключили горячую воду, так что меня ждали пляски с электрическим чайником. Двадцать первый век на дворе, а они всё каждый год трубы меняют! Обычно я понимающе к этому относилась, но я же говорю: утро не задалось.

Ближе к семи я, чистая, сонная и злая уселась завтракать. Впрочем, вскоре настроение моё улучшилось. Кому-то надоели автомобильные завывания, и в наш дворик приехал эвакуатор. Пока-пока, машинка-будильник! Скучать не буду, обещаю.

В чашку я засыпала последний растворимый кофе – чем богаты, тем и рады, – и залила его кипятком. Пока мой утренний напиток бодрости остывал, я открыла холодильник. Мышь, конечно, не повесилась, но была к тому близка. Остатки сливочного масла я намазала на начавший черстветь хлеб, а из двух яиц одно оказалось испорченным. Ничего, вечером в магазин схожу. А возле работы есть неплохой ларёк с шаурмой – ею и пообедаю, ну а печенье в моём рабочем столе всегда найдётся. Собственно, и сейчас унылый завтрак я скрасила овсяным кругляшиком с изюмом – объедение!

Ещё вечером я подготовила сарафан из плащовки, но после грозы стало даже холоднее, чем вчера. Любимые джинсы и тёмно-фиолетовое худи мне в помощь. Макияжем я никогда не баловалась. Во-первых, мне лень. А во-вторых, всё равно никто не увидит. Волосы причесала, прилизала водой – я готова начинать новый день.

Одним из главных преимуществ моей работы в библиотеке было расписание: с десяти до шести. Поэтому обычно я успевала хорошенько выспаться, даже если полночи провела за книгами или сериалами. Вчера как раз состоялся такой марафон с новенькой корейской дорамкой. И спасть я планировала до половины десятого, всё равно явилась бы на работу вовремя. Эх, и где мой сон? И ведь не предвидится – впереди меня ждало ещё шесть серий по шестьдесят минут.

Глава 2

И прозвучало же совсем рядом, а я всё равно никого не видела.

– А!!! – Кот оказался глазастее меня. – Привидение!

– Да не привидение я. То есть, пока не привидение.

Я щурилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но в комнате мы с кошаком по-прежнему были вдвоём. В отличие от полосатого паникёра, страшно мне почти не было. Скорее уж любопытно, ведь ясно же, что со мной это всё не по-настоящему происходило. В загробную жизнь я никогда не верила, а значит, на тот свет ещё не отправилась. То есть, получается, что я либо просто в отключке, либо в самой взаправдашней коме. А ничего такая у меня фантазия. Не зря столько сериальчиков пересмотрела и книжек перечитала. Если уж ударяться головой, то только так.

– Есть тут кто? – Я и сама осознавала всю абсурдность своего вопроса, но надо же было что-то спросить.

– Тут я… – Скрип доносился откуда-то совсем рядом. – Неужто совсем меня не видишь?

– Не-а.

– Беда… – Голос стал тише и печальнее.

Я даже на секунду почувствовала себя виноватой, но только на секунду! При чём здесь вообще я! Нет уж, если это мои глюки, то пусть виноватый будет кто-то другой, а не я.

– Ты-ты-ты-ты, что, не видишь?! – Кот спрятался за мой рюкзак на полу. А, так вот куда он подевался. В смысле, рюкзак – кота с его криками уж точно не потеряешь. – Вот это… Вот эту… это… О-бал-деть!..

– Содержательно, – пробормотала я.

– О, боги милосердные! За что? Почему? Я же сделала всё, как нужно!

Невидимка продолжила причитать, а у моего пушистого спутника глаз задёргался и, похоже, закончились слова. Ну, хоть что-то хорошее. Я бы лучше со стороны на это всё посмотрела, вооружившись чашечкой чая-кофе-какао и какой-нибудь печенькой, но мой мозг меня же и решил сделать главной героиней. А если я не хочу?

– Боги милосердные, что же теперь делать?

Вот и я о том же думала.

– Уважаемая… – Ну, если я не ошиблась, существо называло себя в женском роде. – Может, Вы объясните, что тут вообще происходить и почему я…

– Мы! – пискнул кошак, вернув себе дар речи.

– Мы, – поправилась я, вздохнув. – Почему мы здесь оказались? И где вообще это «здесь»?

Наверное, чтобы мне не было слишком скучно в коме, сознание или подсознание – понятия не имею, как тут правильно, – решило развлечь меня такой вот своеобразной ролевушкой. В компьютерные игры я особо не играла, но какое-то представление о них всё же имела. Интересно, что за роль мне тут досталась? Нет, неинтересно. Можно я просто буду наблюдать со стороны, а?

– Нельзя.

– Что? – Скрипучий голос вырвал меня из мыслей.

– Фу, плохой котик! – Слабеющая невидимка рявкнула очень даже бодро. – Фу!

Я бросила взгляд в сторону рюкзака и обомлела: прямо из-под него вытекла довольно большая лужа.

– Я нечаянно! – оправдывался кошак, но из-за укрытия выходить явно не собирался. – Я не нарочно. У меня пузырь мочевой слабый, а я нервничаю. В-вот.

«Котина ты…» – только и смогла придумать я, потому что матом принципиально не ругаюсь.

– Беда… – Голос снова стал грустным. – Боги милостивые, за что?

Рюкзак я всё-таки отобрала и с ужасом уставилась на то, как с него капает… Даже думать об этом не хотелось! Кое-как оттерев страдальца об сено, я оглянулась в поисках кота, но тот благоразумно смылся.

– Я вижу твой хвост, – прищурившись, сообщила я.

Как-то сразу я не обратила внимания, что, помимо лавок вдоль стен, из мебели здесь ещё имелось и кресло-качалка, укрытое длинным покрывалом в стиле пэчворк – сама таким увлекалась, когда в класс третий ходила. Вот там-то как раз и спрятался шкодник.

– Это не я. Тебе показалось.

Может, я и продолжила бы «разборки» с котом, если бы краем глаза не заметила справа от себя полупрозрачную тень. Но стоило мне туда повернуться, как она исчезла.

– Здесь я… Здесь… – подтвердил мои догадки голос.

Что-то как-то надоело мне это кино. Я уже согласна была и просто побыть в каком-нибудь забытьи, пока меня там дома не откачают. Но мой организм упорно не желал проваливаться в спокойный сон. Ключевое здесь – спокойный.

Рюкзак я поставила на лавку – потом с ним разберусь, а пока я намеревалась выяснить, что же от меня хочет мой внутренний сценарист. Я когда-то смотрела какую-то документалку – а может, это и в дораме какой было, сейчас уже не вспомню, – что тело может реагировать на всё, что придумает наш мозг, когда мы в коме. Например, если мы порежемся «во сне», то и наяву потечёт кровь. А если нам голову открутят – ух, даже думать страшно. Я за свои двадцать семь лет столько всего пересмотрела и перечитала, что и представить не могла, куда поведёт меня вдохновение.

– Уважаемая, – снова начала я. Кот под креслом притих, но я всё равно грозно поглядывала в его сторону. – Кто мы, где мы и что будет дальше? И, если можно, без всяких там «беда». – Я во второй раз за сегодня одёрнула себя – вежливее надо быть. – Пожалуйста.

– Видимо, боги милосердные, придётся иметь дело с этим.

Глава 3

Внутри не оказалось ничего необычного: просто спальня. Травница явно любила комфорт – спала она на добротной деревянной кровати, где спокойно могло бы уместиться не меньше трёх человек. Подушки на мой вкус были слишком большими и пушистыми, но это я уже придиралась. Покрывало на постели тоже было выполнено в стиле пэчворк. Видимо, прежняя хозяйка на досуге увлекалась. Шкафа я не обнаружила, зато в углу стоял огроменный сундук. Заглядывать туда пока не хотелось, ведь Травницы всего с полчаса как не стало, а я уже набросилась на её имущество, как дальние родственники на бабкину квартиру.

Зато не удержалась и перебрала её украшения. Их я нашла на небольшом столике с двумя выдвижными ящиками. Резную шкатулку будто нарочно оставили открытой. Коралловые бусы, деревянные серьги, медные, латунные, ещё какие-то, медальоны, кулоны – в общем, глаза разбегались. Единственное, что я не нашла – кольца. Но это, наверное, объяснялось тем, что в работе требовались голые руки, но я не уверена. О травничестве я знала лишь то, что там с растениями возиться надо.

Врать не буду, украшения мне очень приглянулась. Я бы, может, и примерила их – тем более что и овальное зеркало на стене висело, – но повторюсь, их прежняя владелица только-только вознеслась в небеса. Кстати, мне надоело постоянно себе напоминать, что всё это плод моего воображения, и я решила сделать вид, что всё, что здесь со мной происходит – реальность. Вот когда вернусь назад, тогда и буду над собой смеяться. Если вообще вспомню об этом.

О том, что у Травницы было много талантов, свидетельствовали и картины на стенах. Отчего-то я нисколько не сомневалась, что написала их именно она. В основном пейзажи, но на одной я приметила темноволосую девочку, притаившуюся за кустом красной смородины. Как бы там ни было – красиво.

– Долго будешь на пороге сидеть? – уточнила я у кота, разместившего передние лапы в спальне, а задние и хвост – в, по-видимому, главной комнате. Исследовательский дух у моего компаньона определённо отсутствовал.

– Пока ты оттуда не выйдешь.

Я положила бусы из мелкого янтаря обратно в шкатулку и повернулась к кошаку.

– Зовут-то тебя как, трусишка?

– А тебя как? – насупившись, буркнул он.

– Я Настя. Так как тебя зовут, а?

Кот отвернул голову в сторону, чтобы не встречаться со мной взглядом, и ответил:

– Нет у меня имени, дворовый я. Обычно кличут «Брысь» да «Псик». Я, когда котёночком был, думал – это и есть моё имя. Мамка рано померла, а из помёта я один остался. Некому было мне имя давать.

– Значит, я дам. Будешь ты у меня Кот Боюн!

– Это как в сказке, да? – обрадовался кошак, снова глядя на меня. – Я на дереве сидел, когда маленькой девочке сказку читали. Там как раз про Кота Баюна говорили. Ух, какой он крутой!

Я не стала расстраивать счастливого зверя и просто кивнула.

– Ладно, Боюн, тут посмотрели, пойдём дальше.

– Пойдём, Настя! Кот Баюн идёт с тобой!

– Да-да…

А вот вторая комната привела меня в ужас. Я-то думала, что травники просто травками и занимаются. Ну, может, отвар какой заварят, пошепчут что-то. А здесь целая лаборатория с банками-склянками-колбами-мензурками! И не пустыми! И жидкости все какие-то неестественно разноцветные, уж точно не природных оттенков. Это что тут такое Травница наварила?! И самое главное, ничего не подписано. Догадайся, Настенька, сама.

– Так вкусно пахнет… – зажмурившись и потягивая носом, сообщил мне Боюн.

Запахи и правда стояли приятные, и в голове как будто прояснялось. Мне даже захотелось попробовать ядовито-синий напиток в колбе справа от меня, но я себя быстро одёрнула. Нечего незнакомую каку в рот тянуть.

– Пойдём отсюда, потом разберёмся.

По-хорошему, наверное, следовало начать с осмотра вокруг дома – понять, в каком мире я вообще нахожусь, но я этот момент оттягивала, как могла. В хоромах Травницы мне отнюдь не было плохо. И как истинная интровертка я считала: зачем куда-то выходить, если и дома хорошо?

Сперва я выглянула из окна главной комнаты. Как её обозвать-то? Прихожая? Слишком большая. Зал? Да как-то не тянет. Приёмная? А вот тут я, похоже, не ошиблась.

За окошком ничего особенного я не разглядела. Ну, трава невысокая – газонная, кусты какие-то, дорожка мощёная. Видимо, всё же придётся выходить. Мы с котом переглянулись, и он замотал головой. Значит, не зря я ему такое имя дала. Впрочем, сейчас и мне бы оно вполне подошло.

– На счёт три? – предложила я скорее себе.

– Иди, Настя, я в тебя верю. – И прежде чем я успела завести свою шарманку «А ты один-одинёшенек останешься?», он добавил: – Я тебя дождусь. Иди, Настя, иди.

Конечно же, я пошла. А куда деваться? С первого взгляда жилище Травницы мне понравилось, потому что кругом не было ни единой живой души. Я даже птиц не слышала, хотя они как раз и не помешали бы. Возможно, сейчас не время для их песен. По моим ощущениям, перевалило за полдень. К счастью, я пока не проголодалась. А может, это всё стресс.

Других домов на горизонте тоже видно не было, но обзору мешал то ли лес, то ли роща справа от входа и сзади. Слева и спереди простирались бесконечные поля, настолько зелёные и сочные, что казались нереальными. А дышалось как легко! С непривычки у меня немного закружилась голова, но это быстро прошло. Я с удовольствием подставила лицо солнечным лучам и поняла, что в своей одежде мне жарковато. Раз уж я всё равно здесь задержусь, надо будет порыться в сундуке – сейчас льняное платье пришлось бы очень кстати.

Глава 4

Удивительно, но кота я не отравила, даже несварения не случилось, чего я втайне побаивалась. И, как мне показалось, Боюн не особо надеялся на удачный исход, хоть и преданно смотрел мне в глаза. Ан нет, ни спустя пять минут, ни полчаса, ни три с половиной с ним ничего не произошло.

Но появилась другая и очень серьёзная проблема: мы проголодались. Жажду утолить оказалось легче лёгкого. Мы с котом совершенно случайно наткнулись на ещё одну дверь – она пряталась за тканым гобеленом, на котором был изображён весенний рассвет. До чего же талантливая мне досталась предшественница! Но куда больше я оценила её способности, когда поняла, что набрела на самое настоящее сокровище: три бочки кваса и две медовухи. И что-то мне подсказывало, что напитки эти не только никогда не портились, но и не заканчивались. Интересно, зачем столько? Впрочем, а какая разница! Жаловаться точно не буду. Кстати, обычную воду мы тоже отыскали, хотя отчего-то с первого раза я колодец не заметила.

Собственно, туалет тоже не попал в поле моего зрения, а всё потому, что из-за одного блондинистого красавчика с отвратительным характером и кошмарными манерами мои глаза налились кровью. Но, нужда, как говорится, заставила, и я всё нашла. Уличный, деревенский, с прорезью в форме сердечка, но всяко лучше, чему кустики. Кто его знает, что там за живность ползает.

– Настя, я есть хочу! – заныл кошак.

– Иди мышей лови! – Голод дружелюбия мне точно не добавлял.

– Не могу – я их боюсь.

Подняв брови, я уставилась на Боюна:

– Ты ж дворовой! Как ты вообще выжил?

– А помойки на что?

– То есть, ты не дворовой кот, а помойный?

Отвечать он не стал, но и отрицать – тоже.

К сожалению, ничего более-менее съестного Арина не выращивала. Но не святым же духом она питалась! Должно быть хоть что-нибудь! Стукнуться головой, а потом помереть от голода?! Не хочу такого. Как-то несолидно, что ли.

После хорошей такой кружки кваса я снова приступила к поискам. И на сей раз меня ждал успех, а заодно и номинация на премию «самая невнимательная попаданка года».

«Попаданка?» – поймала я себя на этом слове. – «Ну, вполне подходит, потому что я, кажется, действительно попала.»

Но это я отвлеклась. Еду мы обнаружили за той же потайной дверью. Просто нас так впечатлили большущие и пузатые бочки с прохладительными напитками, что мы не обратили внимания на скромные сундуки и кадушки. А уж там: и мясо вяленое-копчёное-сушёное, и разносолы всяческие, и фрукты-ягоды засахаренные, и варенья разные, и мешок с мукой, и крупы какие-то – знакомых риса и гречки не было, но я уж как-нибудь разберусь. В общем, в ближайшее время голодная смерть нам с котом не грозила.

Пока мы с ним возились, подошёл и вечер. Неужели я здесь пробыла целый день? Как-то не верилось. Наверняка на работе меня хватились, может, и родственникам сообщили – это если их найдут. Да есть они у меня, есть. Два старших брата есть. Только в моём телефоне даже номеров их не осталось, а видела я их последний раз пять лет назад на похоронах мамы, папа умер за два года до этого. И вовсе мы не в плохих отношениях с братьями. Мы в никаких отношениях. Так уж получилось, что я стала сюрпризом для своих возрастных родителей. Дима меня на тридцать лет старше, а Олег на двадцать шесть. У них свои семьи, интересы, так что как-то так вышло, что наши дорожки просто разошлись. И никто не в обиде! Вот честно! Мы просто друг другу не мешаем и счастливо живём своими жизнями. То есть, жили, в смысле, я жила очень даже счастливо, пока меня не угораздило поиграть в рыцаря.

После сытного и, надо отметить, вкусного ужина, мы с котом устроились у печки. Хоть холодно не было, но мы всё равно её затопили – а я порадовалась, что не забыла то, чему когда-то учил меня папа, – и устроились перед ней, чтобы медитировать на пляшущее пламя. Мне досталось кресло-качалка, а кот удовольствовался табуреткой, на которую я положила сложенное покрывало.

– А хорошо тут, – заметил Боюн.

– Неплохо, неплохо. Какао только не хватает, а так вполне нормально.

– А мне… Мне тут очень нравится. Правда! У меня раньше не было дома.

Ничего умного мне в голову не пришло, поэтому я просто встала, подняла пусть и здорового на вид, но лёгкого по весу кота и вместе с ним плюхнулась обратно в кресло. Боюн и сообразить не успел, что происходит.

– Настя, ты чего? – отчего-то шёпотом спросил он, когда я устроила его у себя на коленях и принялась гладить по мягкой шёрстке.

– Ну… Мы теперь вместе, так что привыкай.

Так мы и остались сидеть перед печкой, смотреть на огонь и слушать, как потрескивают поленья. Я ж и говорю – только какао не хватает!

А потом мы отправились готовиться ко сну в теперь уже мою спальню. Кровать казалась мне слишком большой, а простынь и одеяло – холодными. Я подумывала сменить постельное бельё, ведь ещё вчера на нём спала моя предшественница, но она предусмотрительно подготовила постель для преемницы, то бишь, для меня. Одежду я повесила на стул, на себе оставила лишь бельё – я пока не решилась брать вещи Арины.

– Запрыгивай! – велела я кошаку, намеревавшемуся почивать на полу.

– Куда? – опешил Боюн.

– На кровать, конечно! Теперь тут твоё место.

Глава 5

Рыня вскоре удалился, но вовсе не потому, что его усовестил мой вид – я почти распласталась на столе в приёмной. Ушёл он только после того, как съел всё, что я накрыла.

– Ой, с вами так хорошо! Я к вам ещё приду! – пообещал он на прощание.

– А вот угрожать не надо! – пробормотала я, когда за ним закрылась дверь.

– А мне он понравился! – заявил кот.

– Вот и будешь с ним общаться, а я спать пошла.

Зевнув, я двинулась обратно в спальню, кошак же, задрав и распушив хвост, потрусил за мной. Кроссовки я, кстати, так и не нашла, поэтому шлёпала босыми ногами.

– Эй, Настя! Так же нельзя! День на дворе, а ты спать!

– Вы, коты, вообще сутками дрыхнете. А я чем хуже?

Я вошла в вожделенную комнату и постаралась оставить котейку за дверью, но он успел протиснуться, даже хвост не прищемил. А жаль.

– А посуду кто убирать будет?

– Вот ты и убирай. – Я стащила через голову худи и бросила его… Ну, куда-то бросила, потом найду.

– Не могу, у меня лапки! – напомнил Боюн, запрыгнув на стул. Поэтому джинсы и приземлились на одного чрезмерно говорливого субъекта. – Эй!

– У меня тоже лапки, – зевнула я и забралась в постель. Ах, и это я возмущалась, что подушки слишком мягкие? Беру свои слова обратно! – Всё, я спать.

Мне показалось, что мне наконец удалось донести коту свою мысль, но он ещё не всё сказал.

– А посетители?

Я резко села на кровати, одеяло упало с груди, а глаза мои округлились:

– Какие, к чёрту, посетители?!

– Настя, ты Рыню вообще не слушала? Сегодня же приёмный день!

– Какого?!

Не то чтобы сон с меня слетел, но пока отступил, потому что я, мягко говоря, пребывала в шоке. Это я, работавшая в самом безлюдном месте, теперь буду принимать каких-то там посетителей? Что за подстава?! Им же ещё и помощь нужна наверняка, а чем я смогу помочь? Рассказать, где находится двадцать девятый том «Британники»? Рядом с двадцать восьмым, блин!

– Нет уж! Давай как-нибудь без этого! – запротестовала я и всё-таки выбралась из постели, и принялась ходить взад-вперёд по спальне. – Нет, ну за что мне всё это? А можно не надо, а? Да ё-моё…

– Насть, ты б оделась, что ли. Мне-то всё равно, а другие не поймут. Эй, Настька, не надо джинсы-то! – Кот уселся на них, да ещё и вцепился когтями, чтобы я точно не отобрала. – Рыня говорил, что местные девки… – тут он поймал мой свирепый взгляд, – то есть, местные девушки штаны не носят.

– Нет у меня другого! – огрызнулась я, хотя и так знала, что Боюн на это ответит

– А сундук? Это ж теперь всё твоё.

Ну, секонд хэндом я никогда не брезговала, конечно, но на этот раз мне было не по себе, ведь эти вещи мне оставила покойница. Однако деваться было некуда, и я, поворчав скорее для проформы, откинула тяжёлую крышку и уставилась на «приданое». Выглядело всё очень чистым, свежим и, кхм, новым? Так это Арина для меня всё новенькое подготовила! Точно же! Откуда я это знала? Да кто ж его разберёт. Даже если я и напридумывала себе – плевать, потому что стало легче.

– Настька, поторопись!

– Во сколько они хоть придут-то? – спросила я и вытащила первое попавшееся льняное платье цвета пожухлого василька. Сюда и поясок с серебристой вышивкой подошёл.

– А мне откуда знать? Я в ваших человеческих часах не понимаю. Рыня сказал, что скоро.

– Блин.

Кроссовки, видимо, окончательно от меня сбежали, зато я нашла просто замечательную обувь из натуральной кожи. И размер – тютелька в тютельку мой! Здесь были и сапожки, и ботинки, и несколько пар туфелек на плоской подошве – чем-то на балетки похожи, но только более грубые. Одну из пар я и надела.

«Даже если кроссовки не найду – не беда», – решила я, потому что в жизни своей ничего удобнее не носила.

– Настька, поторопись!

– Да тороплюсь я!

В шкатулку с украшениями я заглядывать не стала – знала, что снова начну там всё рассматривать. Так что оставалось только причесаться. На столике меня ждал деревянный гребень, но я помнила, что в рюкзаке, в среднем кармашке притаилась маленькая массажка – дорожный вариант. Увы, её я не обнаружила. Как и мобильного, паспорта, мятной жвачки, ключей и гигиенички. Только зонтик лежал один-одинёшенек.

– Блин, – повторила я со вздохом и отложила в сторонку почти бесполезную сумку. Вот куда мои вещи исчезли? Или это была плата за интересное кино? Тогда я хочу вернуть билет!

В общем, пришлось орудовать гребнем. Необычно, но сойдёт.

– Настька!

– Да иду я!

К тишине этого места я почти привыкла, поэтому меня немного удивил и, врать не буду, напугал гул снаружи. Это как зайти на главный рынок города – все жужжат и что-то от тебя хотят.

– Я ж вообще ничего в травах не смыслю! – запаниковала я, остановившись у дерева посреди приёмной.

– Но меня же ты как-то вылечила, – возразил Боюн, сев около меня.

Глава 6

Меня до последнего тешила надежда, что кот по неопытности ошибся и перепутал «раздел» и «разул», потому что обуви на мне точно не было. А вот одежды…

– Боюн, зажги лампу.

– Не могу, у меня…

– Да-да, лапки – помню.

Впрочем, мне вовсе было не обязательно зажигать свет – вполне достаточно просто себя пощупать, что я и сделала.

– Твою раз твою налево! – ругалась я в полный голос, наверняка переполошив всех ночных жителей в округе. – Да какого чёрта! Он совсем оборзел? Берега попутал?

– Насть, Насть, не кипятись! – Кошак от беды подальше отскочил от меня на самый край кровати. – Не виноватый он! Это всё ты!

– В смысле? – тут же утихомирилась я. – В смысле, я?

– Ой, Настька… – Кот перебрался ко мне поближе, перестав чувствовать угрозу. Зря это он. Наивный он у меня. Даром что на улице вырос. – Ты тут такое чудила…

Есть у меня несколько грешков, о которых я ни за что не стала бы рассказывать потомкам. Надеюсь, что новый те не переплюнет.

– Так, что я там учудила?..

– Ну… – замялся Боюн. – Ты начала сдирать с себя одежду и орать, что – дай, сейчас вспомню, – задолбали тебя эти балахоны, где твой кигу-что-то…

– Кигуруми, – буркнула я. Самая удобная домашняя униформа, между прочим.

– Ага, оно самое. Если б не Тор, ты б своё платье разодрала, а он пытался тебя остановить, но ты, Настька, сильная, оказывается!

Бываю иногда, но предпочитаю делать ноги.

– А когда он понял, что платье на тебе никак не оставит, помог тебе его снять, чтоб ты не разодрала. Вон на стульчик повесил. Так, ты ещё и туфлями Тора закидала, всё орала, чтоб твоё это кига-что-то принесли.

– Ки-гу-ру-ми!

– Ага, его самого. Он объяснял тебе, что понятия не имеет, о чём ты. А ты тогда разозлилась, штуку свою, что на грудях носишь, расстегнула, сняла, раскрутила над головой и зашпульнула в Тора. А он увидел тебя без одежд почти, глаза ладонями закрыл. Видишь, какой он хороший! Порядочный!

Тьфу ты, джентльмен нашёлся! И как мне теперь ему в глаза эти самые смотреть?!

– Это же всё? – с надеждой спросила я и зажгла наконец лампу. Я действительно спала топлес, но хотя бы трусики по-прежнему оставались на мне. – Всё, да?

– Ну… – Кошак отвёл взгляд. – Тор тебя в постель затолкал, в одеяло закрутил и уже уходить собрался – ты как раз притихла, – как ты вдруг как заведёшь песню заунывную: бедная ты несчастная, никто тебя не любит, никто тебя не кормит. Мне тебя даже жалко стало, и Тор тоже смотрел на тебя с сочувствием…

Ну да, так я и поверила!

– … а ты как начнёшь вырываться из одеяла, зубами грызть! Ой, я уж думал этого екза-кого-то звать пора!

– Экзорциста?

– Ага, его самого. Ты в одеяле по кровати прыгала – Тор тебя еле удержал, – а потом стала требовать пиццу, суши, ведро мороженого и какой-то напиток, но я не разобрал. Я тогда тебе мяса вяленого принёс, Тор с рук тебя покормил, ты и успокоилась, а потом и заснула.

Хорошо ещё, что я не в пору охоты на ведьм попала, так бы меня точно уже сожгли на костре. Как представлю себе все эти прыжки по постели, сразу фильм «Экзорцист» вспоминается.

– Ты б глаза мужика видела! Он же ошалел! Вот будешь теперь его лечить от заикания!

– Он заикаться начал? – ахнула я.

– Нет, это я так. Настька, а ты чего такая была-то? Ты ж и раньше, когда с травками возилась, без памяти была, но ни на кого ж не набрасывалась!

Вообще, я довольно мирный и уравновешенный человек. И становлюсь полным неадекватом, только

если очень голодна. Погодите-ка…

– У меня, что, перерывов на обед не было?!

– Так ты ж и не просила…

То есть, я в беспамятстве пахала целый день, а меня даже ни разу не покормили?! Тогда им ещё повезло, что я успела позавтракать!

Сон я уже перебила, а потому обратно в постель возвращаться не стала. Тем более что и за окном начинало светать. Боюн с сожалением посмотрел на манящее одеяло, но со вздохом присоединился к моему раннему утру. Так, глядишь, я из матёрых сов в жаворонки переквалифицируюсь.

– Пойдём поедим, что ли? – предложила я, и кот сразу же взбодрился.

– Пойдём!

– Только оденусь сначала, а то кто его знает, кого ещё принесёт.

Ночь выдалась тёплая, а утренние лучи и вовсе предсказывали жаркий день, поэтому худи и джинсы я отвергла. Вчерашнее платье я пока не могла заставить себя надеть – как гляну на него, так сразу Тора вспоминаю. Стыдоба-то какая! К счастью, бывшая Травница оставила мне обширный гардероб. Выбор я свой остановила на льняной рубахе, которую я потом заправила в юбку. Ещё и сандалии нашла, хотя я могла бы поклясться, что ещё вчера среди обуви их не было. Ну, не было и не было – теперь есть.

На дне сундука я обнаружила то, чего совсем не ожидала – нижнее бельё! Причём вполне современное. Фасоны, правда, «бабушкины», но не мне капризничать. А я-то думала, как выживать с одними трусиками и одним лифчиком. Ай, Арина, ай, молодец! И размер, конечно же, мне подошёл. А жизнь-то налаживалась!