Магические звери и как их лечить

Глава 1

– У? – тоскливо осведомился Карась, задумчиво глядя мне в глаза.

Я посмотрела на вывеску и толкнула дверь.

– Пришли уже, Карасик. Потерпи еще чуточку.

Карась мурлыкнул и вздохнул.

Ветеринарная клиника работала круглосуточно, а мне нужен был рецепт на пиургин для Карася. У нас в академии, конечно, было зельеварение, но не на том уровне, чтобы создавать серьезные лекарства от кошачьей аллергии. Войдя в холл, я первым делом увидела здоровенного фамильяра, кота непроглядной черноты, который посмотрел на Карася, изогнулся и распушился.

– Мы не спорим, тут ты главный, – сказала я и, подойдя к стойке администратора, спросила: – Эй… есть здесь кто-нибудь?

Клиника была пуста. Я заглянула в приоткрытую дверь в смотровой кабинет – никого. Зато откуда-то с заднего двора доносились голоса.

Ладно, пойдем посмотрим.

Перехватив Карася поудобнее, я пошла по длинному коридору. Надо было, конечно, купить переноску – Карасище столько весил, что руки отваливались вот так его таскать, но ни одна переноска не налезала на моего кота с его аппетитом.

Дверь с надписью “Запасный выход” была открыта – я толкнула ее, вышла во внутренний двор клиники и увидела…

Господи, помоги.

– Ма-а? – испуганно спросил Карась и ломанулся с рук куда-то мне за спину. А я застыла, окаменев на месте, и думала: только бы он меня не уронил, я же прямо в пасть влечу.

Почти весь внутренний двор занимал дракон. Самый настоящий дракон, бернский золотой, ректор нашей академии магии был той же породы. Дракон свернулся тугими сверкающими кольцами, обхватил лапами мусорное ведро и смотрел так, словно советовал всем проваливать подальше.

Перед его головой стояла девушка в нежно-зеленом костюме маг-целительницы. Смотрела на дракона с мягкой улыбкой, протягивала руку к его голове – пальцы были опутаны цепочкой, на ее конце покачивался сиреневый кристалл.

– Доктор Браун, – успокаивающе проворковала она, глядя на дракона. – Все будет хорошо. Вы же мне верите, да? Пит вам поможет, он справится, вы просто не бейте его больше, ладно?

От драконьей морды потянулись струйки пара. Золотые глаза сузились, взгляд наполнила нескрываемая ненависть.

У этого дракона, похоже, депрессия. И он сейчас принимает мусорное ведро за что-то вроде сокровища. Когда дракон впадает в депрессию, он начинает охранять нечто бессмысленное, у нас в академии такое было. Ректор караулил угол в коридоре и никого к нему не подпускал.

– К железе уже подобрались? – спросила я. Девушка покосилась в мою сторону и бросила:

– Нет. Не дается.

Хреново.

Депрессия у драконов начинается из-за того, что хунская железа, которая участвует в производстве пламени, забивается, и ее надо прочищать. В прежние времена драконы глотали камни зуаль, сейчас, когда они в основном живут в человеческом облике, приходится прибегать к услугам врачей.

Но этот дракон обратился до появления врача. И это было вот очень, очень плохо.

– Доктор Браун… – проворковала девушка. – Пожалуйста…

Дракон вдруг дернул хвостом и вымел к нам молодого гнома в таком же нежно-зеленом одеянии. Зазвенели бесчисленные золотые украшения в косицах, лицо украсили свежие царапины – Пит удержался на ногах, едва не сбив девушку, тяжело выдохнул и признался:

– Не, Анна, я не достану. Руки, – он показал ей свои руки в перчатках до подмышек, – коротки.

Хунскую железу легко прочистить, если дракон в человеческом облике. Делается массаж живота и все ненужное вылетает естественным путем. Но если дракон обратился, то дела плохи. Надо заползать с тыла, просовывать руку в его святая святых, нащупывать железу и ритмично ее сжимать.

У гнома для такого и правда коротки руки. А вот я выше ростом и Пита, и Анны.

– Если вылечите кота и дадите мне работу, я все сделаю, – сказала я так небрежно, словно по четным числам регулярно совала руки в драконьи задницы.

Анна и Пит посмотрели на меня со смешанной радостью и недоверием. Я лишь улыбнулась: когда у тебя нет работы, хозяйка грозится прогнать с квартиры, а кота надо кормить и лечить, невольно начнешь хвататься за соломинку.

– Давайте, – кивнула Анна. – Думаю, доктор Браун согласится.

Пит кивнул и стянул перчатки. Я передала ему Карася, натянула их и аккуратно, стараясь не смотреть дракону в глаза, двинулась вдоль забора в сторону его хвоста.

Я училась в академии магии на волшебника общего профиля. У нас был курс ветеринарии, но мне никогда не приходилось прочищать железы драконам.

Ладно. Лиха беда начало.

– Хороший дракоша, – пробормотала я. – Хороший мальчик… А где у нас хвостик? А где у нас лапки?

Прикрыла глаза, вспоминая расположение драконьих потрохов. Железа сейчас должна быть плотной и очень горячей. Когда она прочистится, депрессию как рукой снимет.

Хотелось надеяться, что доктор Браун не снимет с меня голову той же рукой.

Дракон шевельнулся. От тела веяло жаром, и я еще подумала: хоть бы он не дохнул – и тотчас же запустила руку в глубину драконьего тела.

По плечо.

Там было очень тесно и жарко. Послышался низкий разъяренный рокот. Дракон начал подниматься и разворачивать крылья, но я как раз уткнулась пальцами в тугой шар железы и сжала его. Кожу опалило даже через перчатку, я успела сжать ее еще раз и выдернула руку как раз тогда, когда дракон отшвырнул мусорное ведро и воздвигся, раскинув крылья над двором.

Ударило нестерпимо белое пламя, выплескивая все лишнее из освобожденной железы, а потом стало темно.

***

– Живы?

Мужской голос был холоден и полон презрения. Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на кушетке в приемной, и на меня смотрят так, словно прикидывают, как бы вынуть внутренности.

Судя по оскорбленному выражению привлекательного загорелого лица, это был как раз доктор Браун. В карих глазах плескалась злость, ноздри тонкого носа подрагивали, каштановые волосы были взлохмачены. Он стоял, засунув руки в карманы белоснежного, идеально отглаженного халата, который подчеркивал его атлетическое сложение, широкие плечи и узкие бедра. Под халатом угадывалась стильная темно-синяя рубашка, а на ногах красовались стильные ботинки. От него пахло чем-то дорогим, холодным и металлическим, с легкими нотами кедра – ароматом власти, денег и силы.

Глава 2

До обеда никаких приключений больше не было. Доктор Браун вышел из своего кабинета, вынес стопку бумаг с печатями, мой трудовой договор, и протянул мне белый конверт без опознавательных знаков.

Вид у доктора был такой, словно он при этом отрывал кусок хлеба от своих голодных дитачек. Я сразу поняла, что в конверте, и заулыбалась, словно встречала ясное солнышко.

– Выписал вам аванс, – произнес доктор Браун, глядя на меня с нескрываемым раздражением. – Покупайте форму и приступайте к работе. Подписи там, где галочка.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я, все взяла и отправилась за стойку администратора заполнять документы.

Если доктор Браун всегда ходит с таким выражением лица, словно отведал горчицы и уксуса сразу, то неудивительно, что в его клинике никто не хочет работать. Анна и Пит молодцы, держатся – вот и я буду держаться.

Мне нужна эта работа. За квартиру надо платить, Карася нужно лечить и кормить, да и я не из тех, кто отказывается от обеда.

В конверте было триста крон: этого хватило, чтобы купить зеленоватую тунику и штаны, заплатить хозяйке за жилье и положить еды в морозильный ларь. В клинику я вбежала уже переодевшись, как раз в тот момент, когда к порогу подвели единорога.

Я восхищенно замерла, любуясь его красотой. Никогда не видела единорога – белоснежный, с шелковистой шерстью и золотистыми копытами, он казался существом из мечты или сказки и стоил безумных денег.

Хозяин единорога мне сразу не понравился. Громадный, краснолицый, с тяжелым загривком, он смотрел так, словно все мы тут были грязью под его дорогими ботинками. Даже на доктора Брауна он взглянул, как на червяка, и глаза дракона сразу же сузились: видно, он прикидывал, как разделать гостя и пожарить с луком.

– Что случилось? – спросил доктор Браун. Хозяин единорога дернул повод так, что бедное животное качнулось и подалось вперед, едва не упав.

– Рог потускнел. И не жрет ничего третий день уже.

Рог единорога, который обычно сияет, как лунный топаз, сейчас потускнел и сделался мутным и серым. Доктор Браун быстрыми движениями надел перчатки, поднял руку, и единорог доверчиво потянул к нему морду, словно хотел, чтобы его погладили.

– Ауральное истощение, – произнес доктор Браун и нравоучительным тоном добавил: – Рог единорога это мощный магический концентратор, требующий особых питательных веществ. Гранулы Войса даете регулярно?

– Какие, нахер, гранулы? – осведомился верзила. – Обойдется. Травы вон, полный палисадник.

Доктор Браун весь содрогнулся, словно его ударили, и я его прекрасно понимала. Кормить единорога только травой – это настоящее преступление. Им нужно множество минеральных добавок и усиленное питание лунной росой: мелкой кашицей, которая выступает на листьях бунгарана в полнолуние.

– Ведите его на задний двор, Виртанен, – мрачно приказал доктор. Я осторожно взяла повод из руки хозяина и мягко повлекла единорога к себе.

– Пойдем, мой хороший, пойдем. Мы сейчас тебе поможем, все будет хорошо, – заговорила я и, не удержавшись, погладила единорога по шее. Тот вздохнул, положил голову мне на плечо и закрыл глаза.

Кажется, его никогда не гладили. Не ласкали и не говорили с ним о чем-то светлом и добром.

– Откуда он у вас? – осведомился доктор Браун. Хозяин презрительно фыркнул.

– Дочка просила эту скотину. Три месяца слезами заливалась, мол, дай да подай ей единорога! Ну я купил, два дня прошло, а теперь ей мантикору подавай.

– Понятно, – пробормотал доктор Браун. – Он вам не нужен.

Я вопросительно подняла бровь. Получается, этот черствый сухарь не такой уж и каменный. Он любил животных и искренне им сочувствовал, это было видно. Готова поспорить, доктор Браун пыхнул бы огнем в этого здоровяка, если бы у него была такая возможность.

– Он мне вообще никак не прикипел, – признался хозяин единорога. – Хотите, продам? Двенадцать тысяч крон и забирайте эту скотобазу. И кормите ее, чем хотите, хоть ассигнациями.

Единорог вздохнул. Поднял голову, посмотрел мне в глаза – я осторожно потянула повод и повела беднягу на задний двор. Он послушно шел за мной, устало покачивая головой, а я говорила какие-то ласковые глупости, чтобы успокоить его и утешить.

Двенадцать тысяч крон это пыль для дракона. За доктором Брауном стоят сотни сундуков с золотом, наследство его рода с древних времен. Он ведь может выкупить беднягу!

– Ты мой хороший, – сказала я, выведя единорога в центр двора. – Мы тебя подлечим. Будешь, как новенький! Кто хороший мальчик? Ты хороший мальчик!

Единорог махнул хвостом, потом снова вздохнул и опустил голову мне на плечо. От него пахло карамелью и яблоками, летом, каникулами. Я обняла его и так мы стояли, пока не пришел доктор Браун с коробкой в руках.

Выглядел он очень угрюмым и мрачным. Поставив коробку на землю, он извлек из нее несколько пузатых склянок с сиреневым содержимым и, смочив тряпицу, принялся осторожно полировать рог нашего пациента.

– Держите его вот так, – произнес доктор Браун. – Даже представлять не хочу, сколько темной энергии он впитал.

После нескольких движений рог наполнился слабым сиянием, которое почти сразу же погасло. Единорог махнул хвостом и устало закрыл глаза.

– Он как будто умереть хочет. Не нравится мне его настрой, – призналась я.

Доктор Браун усмехнулся.

– Я бы тоже хотел на его месте. Посмотрите-ка сюда.

Он прошел к крупу единорога, погладил его против шерсти, и я увидела, как на теле проступили свежие розовые рубцы.

– Его били? – испугалась я.

– И не один раз. Держите его, Виртанен. Работать придется много.

***

Сочувствие к единогу смешалось во мне с яростью и возмущением.

Как можно бить животное? Особенно такое доверчивое, нежное и гордое, как единорог? В его огромных миндалевидных глазах стояла такая тихая всепонимающая скорбь, что у меня заныло сердце. Ладно, ребенок может что-то не понимать, но так на то и родители рядом с ним, чтобы объяснять и воспитывать. Сомневаюсь, что девочка орудовала хлыстом, это работа ее папаши.