Магический Упс, или как обучить молодую Ягу.

Глава 1

Ульяна

В очередной раз сверяясь с часами, нервно притоптывала в автобусе, оглядываясь на подругу. Сегодня никак нельзя было опаздывать, потому что мы обе подавали документы на поступление в МГУ.

— Что же все так долго, — бурчала себе под нос и рассматривала соседей по несчастью.

Час пик в Москве сильно напоминает банку консервов нынче дефицитных латвийских шпротов. Мы аккуратно утрамбованы в изделие Ликинского завода по производству средств передвижения и дышим друг другу в самые неожиданные места, залитые вместо масла потом и слезами седых голосящих бабулечек. Сегодня мне не повезло, потому что на улице стояла жара, а я вдыхала ароматы возле плеча бородатого огромного мужика.

— Да пять минут осталось, — Злата с усилием выдернула меня из середины салона и толкнула к двери, спасая от потери сознания. — Потерпи.

Хорошо ей рассуждать, она-то напротив окошка.

Но как бы то ни было, остановившись на улице Лебедева, я почувствовала желанную свободу и выскочила вслед за Волковой.

Вот оно, самое известное здание в Москве. Величественная сталинка, куда в конце июня стекаются абитуриенты. Массивная, огроменная и очень впечатляющая. Перед нами выстроился красивый и ухоженный скверик, а вокруг сновали молодые люди с папочками документов. Кто-то один, кто-то в компании, а кто-то в обществе родителей.

Я не зря последние три года пахала словно проклятая ради заветного места. У меня и Златы, помимо идеальных оценок и множества сертификатов об участии в олимпиадах, было определенное преимущество — возможность не обращать внимания на конкурс. Мы обе выросли в детском доме. А из-за нам было чуть легче, чем другим будущим студентам. Да жизнь была сложной, но мы не жаловались. Волкова попала в интернат лет в пять, а я находилась там с рождения. Уже не помню, на почве чего именно мы сдружились, но с того знакомства никогда больше не расставались.

Не так давно нам выдали две социальные квартиры, находящиеся по соседству в Подмосковном городке Одинцово, но мы решили жить вместе, а свободную жилплощадь сдавать, чтобы ни в чем не нуждаться. Ни в чем не нуждаться, это, конечно, громко сказано, но благодаря суровому воспитанию и трудностям мы никогда не опускали руки.

Теплый летний ветерок, несущийся со стороны набережной, приятно холодил лицо и трепыхал мои темно-русые волосы. Убрав непослушные прядки, я взяла Злату за ладонь и свободной рукой указала на возвышающуюся высотку.

— Идем?

— Конечно, — ее глаза тоже горели энтузиазмом.

Она мечтала о факультете фундаментальной медицины, а я о юридическом, чтобы потом пойти работать в прокуратуру. Меня вдохновляли фильмы и сериалы про женщин-адвокатов, работников полиции и следователей.

Мы медленно побрели по скверу, подходя к каменным ступенькам. Но подойти одно, а выяснить, куда именно нужно, это совершенно другой вопрос.

Понятно, что надо искать преподавателя или работника университета. Судя по растерянным лицам находящейся рядом молодежи, у них была схожая проблема.

Недалеко я заприметила задумчивого человека. Он явно был старше, да и одет странновато. Но кого только в столице не встретишь, а тем более в МГУ? Ходят слухи, что все профессора с чудинкой. Один день с совершеннолетними подростками за три считается.

— Здравствуйте, извините что отвлекла, — подошла к мужчине, подтянув упирающуюся Злату. Ей мужик сразу не понравился, и она протестовала. Я же полагала, что на безрыбье и любой рак подойдет. —А как пройти в приемную комиссию?

Вблизи он меня еще больше изумил, словно прибыл из исторического музея. Может, он там и трудится? А что? Здание историческое, университет исторический, так вот и фанат его нашелся. В темно-синем сюртуке со множеством пуговиц, в узких брюках и в сапогах до колена, напоминал столичного денди из позапрошлого века. Но, пожалуй, я была готова и с этим смириться. Все-таки незнакомец был очень красив, а особенно впечатляла его длинная блондинистая шевелюра.

Забавно, но никто из других абитуриентов на него не пялился, просто проходили мимо и спешили в главный корпус. Волнуются, наверное.

— Простите? — он немного надменно посмотрел на меня и Волкову. Видимо, наши джинсы и белые футболки его не впечатляли. Эстет же. — Вы меня видите?

— Конечно, что за странный вопрос? — нахмурилась Злата, окончательно уверовав в свои опасения.

Она терпеть не могла всяких чокнутых, блаженных и прочих. Ее нелюбви к ним не разделяла, но вот сейчас он меня тоже немного испугал.

— Да? — удивился мужчина, но сразу же поправился. — Извините девушки. Какой у вас вопрос?

— Как пройти в приемную комиссию. — досадливо повторила предыдущую фразу.

Ей-богу, точно ошалевший.

— Вам надо вернуться к улице и обойти здание с правой стороны, — он улыбнулся, но почему-то оскал меня насторожил, ехидный больно. — Там увидите небольшую дорожку, по ней и идите. — Взял меня и подругу за руки.

Привыкнув, что старших надо слушаться, мы не дернулись, пока не случилось что-то необъяснимое.

И я, и Злата в один миг ощутили боль с тыльной стороны ладони, как будто кто-то прижал к ней раскаленную иглу.

Не сговариваясь, мы отпрыгнули от незнакомца подальше.

— Вы сумасшедший, что вы сделали? — я потирала пострадавший палец.

— Прошу меня еще раз извинить, мне пора, — блаженный усмехнулся и устремился вперед, скрываясь в разноцветной толпе.

— И что это было? — Волкова обернулась вслед за незнакомцем. — Давай его догоним? Выясним, что за рукопожатие такое?

— Давай, — я поднялась на цыпочки, чтобы отыскать белый длинный хвост, но его и след простыл.

Мы минут пять шли в ту сторону, куда он направился, но странного работника МГУ нигде не было. Это я еще очень надеюсь, что он работник МГУ.

— Ну, хоть дорогу подсказал, — хмыкнула я.

На руке царапин нет, а боль быстро прошла.

— Только обжег при этом, — заворчала Злата, но все же подхватила меня за локоть, и мы обе пошагали в указанном направлении.

Глава 2

Ульяна

Угрюмый, как я успела обозвать второго мужчину, достал откуда-то из-под стола белый ромбовидный камень. Надеясь, что мне просто не видно, что там есть полки, упрямо сопела, вглядываясь в лица и отчаянно злилась.

Ну, не из широких же штанин он артефакт вытащил? Они у угрюмого в облипочку, почти что лосины.

— Прежде чем приступим, — возвестил всех дружелюбный длинноволосый эльф-тире-ректор, — давайте представимся. — Он прижал руку к себе. — Я веду занятия под названием «Теория и практика проведения допросов».

Не зря он так ухмылялся. За пять минут нас облапошил и в свою веру увел. Дмитрий Игоревич явно свой предмет знает.

— А это, — он продолжил и указал на хмурого и противного мужчину. — Вячеслав Алексеевич Бойцов, профессор по криминологии. Декан факультета криминологии и устранения магических преступлений.

На что-то подобное я и хотела поступать в МГУ, но там-то подобных скорбных рож не водилось. На лицо Вячеслава и по совместительству декана я старалась не смотреть. Отчего-то мы друг другу сразу не понравились. Вполне возможно, что у Бойцова аллергия на вопящих ведьм. И здесь я, как никогда, его понимала, но ничего поделать не могла. Его бы так с утра удивили и на мкад в наш мир запихали. Я бы посмотрела на его реакцию.

— Дальше, — словно не замечая мрачных взглядов, вещал глава Университета, — расположились профессор по боевой магии и заклинаниям Михаил Матвеевич Контузов.

На нас взирал маг с повязкой на одном глазу. С криком «Тысяча чертей и дохлая кошка», это он меня и Злату тысячью демонами обозвал, ну и несчастного Бориса приплел. Потом мужчина выхватил меч, водрузил его на стол и проговорил, удивляя своей резкой переменой в жестах.

— Всегда рады новым студентам, девочки.

Я, вот, что-то наоборот, не очень.

— А это, — ректор показывал дальше. — Наш гений и светило — Александр Сергеевич Птушкин. Преподаватель по судебному красноречию и руководитель дуэльного клуба.

Профессор нам кивнул, подтянул белые перчатки на ладошках и отстраненно уставился в окно, натирая длинные бакенбарды. Что-то мне подсказывало, что перчатки не просто так, не для виду. Они были белоснежными, не единого пятнышка, совершенно новыми. Подозреваю, он предыдущими в чье-то лицо бросил.

— Прошу любить и жаловать, — Дмитрий Игоревич не останавливался, — последний член приемной комиссии — Елизавета Алексеевна Дармшаткая, ведет международные отношения.

Нам поклонилась дама в стародавнем платье и с высокой старинной прической. В отличие от всех, не считая ректора, она действительно излучала доброту и дружелюбие.

— А как вас зовут, милые барышни? — она поправила миллион юбок под собой и взмахнула перьями на голове.

— Ульяна Бабкина, — немного застопорилась, но нашла в себе силы на ответ.

А Злата же продолжала пялиться на мужчин, а точнее, на одного конкретного. В чем-то я ее понимала. Александр Сергеевич жутко походил на другого очень известного Александра Сергеевича.

— Мы родственники, — хмыкнул преподаватель, поймав ее потерянный взгляд.— Тоже стихи пишу, но они популярностью не пользуются.

— Злата... — она почти прошептала. — Волкова.

— Вот и отлично, — потер руки ректор Иванов. — Познакомились. Мы о вас, конечно, наслышаны, а вы о нас нет.

— Именно, — я гордо вздернула подбородок. — А хоть какой-то экскурс есть?

— Есть, — он кивнул, — вам куратор все расскажет, но после измерения сил.

— А как это работает? — подошла менее уверенная в себе Волкова. — В смысле, как поступить?

Она всерьез их воспринимает?

— Подходите по очереди, — стал объяснять глава приемной комиссии, — а артефакт сам решит, куда вас стоит направить. Заодно и куратора назначит.

Его слова меня несколько насторожили. Я, конечно, мечтала поступить на юридический. И мечта почти сбывалась с некоторыми оговорками, но все же...

Твою мать, это не испытание, это что-то несусветное.

— Без тестов, без егэ, без экзаменов? — посмотрела на ректора.

Что за высшее заведение без правил? Легче только в тюрьму. Два ножевых, и ты на бюджете.

— Вы попробуйте, — он ободряюще подозвал меня к белому камню. — Вложите ладонь в выемку и ждите.

Следуя его заверениям, я так и поступила. Сначала мне казалось, что это какой-то фарс, а потом...

Потом меня будто током пронзило. За мгновения пронеслась вся жизнь, включая недостающие кусочки. Вот, пара в старинных одеждах кладет меня в корзину. После они в своих странных одеяниях оказываются на пороге моего детдома. Через секунду женщина рыдает, а непонятный мужчина успокаивает и хлопает дергающемуся по плечу.

От камня раздался хрипучий и громкий голос.

— Сила — девять. Раса — ведьма, Баба- Яга, факультет криминологии.

Ничего не понимая, я отошла на шаг и воззрилась на Дмитрия Игоревича.

— Поздравляю, — он не выказал никаких эмоций. — У вас очень сильный дар, идете на факультет к Вячеславу Алексеевичу.

И я поймала взгляд угрюмого. Он-то мне совсем не обрадовался. И словно подтверждая все мои опасения, ректор произнес:

— Он будет вашим куратор и введет в курс дела.

Ежик мохнатый, кот лысый, дерево живое, что-то я энтузиазма длинноволосого не разделяю.

— За дверью подождите, студентка, — вспыхнул Вячеслав Алексеевич и повернулся к коллеге.

Чую, оспорить хочет мое назначение. А зря он меня отправил, в два голоса бы верещали. Но все же, повинуясь приказу, вышла. Не к лицу красной девице со змеищем лясы точить... Тьфу ты, бабка проклятая, духом прониклась, не к лицу мне на глазах у других преподавателей возмущаться.

— Ты довольна? — неожиданно спросил Борис, ластившийся возле ног. — Как заселимся... — непушистый друг мечтательно откинул мордочку.

И я прямо представила, как втюхиваюсь в комнату к соседке с животным и деревом наперевес. Если я примерно представляла, куда деть скелет (говорят, они отлично хранятся в шкафах), то о месте расположения разумного растения могла только предполагать.

Глава 3

Ульяна

Утро было возмутительно отвратительным. Я не выспалась, с трудом сомкнула глаза на незнакомом месте и долго пялилась в потолок. Злата, напротив, не испытывала никакого дискомфорта, искренне радовалась нашему попаданию в Тридевятое царство и посапывала в подушку. Мила тоже умиротворенно дрыхла под убаюкивающие звуки плеска воды, где плавала волшебная щука.

На рассвете противная русалка куда-то пропала, но я даже возликовала, что девушки нет. Все же не хотелось начинать день с переругивания и язвительных комментариев, а то что они будут, я не сомневалась.

— У тебя индивидуальное занятие с профессором Бойцовым, — заботливо напомнил Борис, запрыгнув мне на грудь.

Матерь божья, с таким питомцем никаких кошмаров не надо. Хотя если не обращать внимания, на его ребристую поверхность и зловещие огоньки, сверкавшие в глазах, то вел он себя так же, как и его собраться. Будил, тыкаясь мне в лицо, половину ночи гонял фантик по полу и постоянно просился то наружу, побродить по территории Университета, то обратно, погреть косточки возле меня.

— Не забыла, — удрученно хлопнула себя по лбу.

Вячеслав Алексеевич вызывал во мне бурю эмоций. И все негативные. Вот чем я ему не понравилась? Большинство моих знакомых искренне считали, что я душка и лапочка, всячески пытались выжать максимум из моего наивного выражения.

Я нехотя встала и побрела умываться. Что мне понравилось в магическом мире, так это их ванные. Большие, сияющие чистотой и новизной. Электричество было не нужно, все работало, если произнести команду вслух. Жаль, но угрюмый преподаватель значительно облегчил мне жизнь, несколько раз упомянув методичку. Без нее я бы металась из угла в угол, в попытке понять, как работают фаянсовые изделия.

Интересно, а матрены, обряженные в древние платья, в такой же обстановке проживают? Или у них антураж в соответствии с веком?

Собравшись, спустилась вниз и заметила одиноко стоявшего мужчину — моего будущего истязателя. Он облокотился об ствол недавно вросшего дерева и посматривал на часы. Эх, ну красивый же мужик, видный. Одет с иголочки, и не напоминает денди из девятнадцатого века, в отличие от того же ректора. Вполне стильный костюм, рубашка, правда, чересчур облегает, зато мышцами полюбоваться можно. Но все портило его извечная серьезность на лице.

— Не опоздали студентка, — прищурился, когда я подошла. — Спасибо и на этом.

Подавив в себе возмущение, отбросила волосы.

— Здравствуйте, Вячеслав Алексеевич,— чинно проговорила и про себя досчитала до десяти. Характер показать всегда успеем. — А утренние занятия для всех новичков или исключительно для меня?

— Для вас, Бабкина, для вас, — профессор кивнул. — Вы же не колдовали никогда. Трудно вам придется.

— А Злата как же? — я немного скисла.

Ей-то чего такое счастье в виде железного дровосека не привалило? Так мысленно окрестила Бойцова. А что? Прямой как палка, высокий, сердце явно отсутствует.

— У нее свой куратор есть, пусть сам и мучается, — отмахнулся от меня декан.

Чую, терпение это не мое. Он будто специально выводил меня из себя.

— Что я вам сделала? — сжала кулаки, не заметив, как вокруг нашей пары стал собираться гравий вперемежку с пылью, щедро насыпанные на дорожки между теремами, напоминая лихой, забавный, но еще низковатый торнадо, — Вы меня второй день видите, а уже терпеть не можете!

— Студентка Бабкина, это вы мне? — ничуть не оскорбился преподаватель. — А читали правила, что нельзя повышать голос на профессоров? Что приходить надо по форме, что волосы надо убирать?

— А вы про этикет и первое впечатление когда-нибудь слышали? — огрызнулась и окончательно закипела, как чайник на газовой плите.

Конь педальный, воспитывать меня вздумал! Я в их царство не просилась, меня Дмитрий Игоревич из Москвы почти за шкирку притащил.

Не знаю, что сейчас произошло, но жутко захотелось выплеснуть все, что накопилось. Не осознавая, я вытащила руки, и наконец-то увидела как грязное месиво, красиво завихрявшееся вокруг меня, четким направленным движением полетело в сторону Вячеслава Алексеевича.

Бамс!

Ветер сбил его с ног, старательно посыпая пострадавшего камешками и землей.

Мама дорогая. Что это было? Это же не я? Или я?

Упс, это, что, я сделала?

Мужчина приподнялся из кучи сваленного песка, стряхнул, что было возможно и, прошептав непонятные слова, ладонью смыл следы позора.

Так ему и надо!

— Понятно, Ульяна, — он хмыкнул, но явно был доволен воспроизведенным эффектом. — Начну с азов, а потом медитировать будем, иначе вы всех обидчиков в бетон закатаете. А за оскорбление отработку на один из вечеров назначу. Только плохой юрист правил учебного заведения не знает.

Зашибись, сам довел, а мне отработку. Я ему новое прозвище придумала — упырь.

Мужчина последовал куда-то вперед, а я послушно побрела за ним, но успела погладить Луку. Дерево явно не спало и поприветствовало меня радостным шелестением. Ну, хоть у кого-то утро с яркой картинки началось, мое, как пить дать, приведет меня в рабство к кровопийце. Одной отработкой не отделаюсь.

Мы дошли до площадки, напомнившей мне физкультурные снаряды. Вот только здесь все было чуточку по-другому. Да, различные шведские стенки с канатами и кольцами были, но больше для военных и спецназа. Руководство здешнего университета всерьез думает, что барышни местную зону препятствий одолеют? Требую сатисфакции! Что за сексизм на ровном месте? Пусть тогда и мальчики проходят орду эпиляторов, маникюрщиц, косметологов и массажистов. Где равноправие? Нам, значит, и ноги брить, и во весь голос не выть, а им по кольцам игриво перемещаться?

— Бабкина, вы чего застыли? — подозвал меня профессор и постелил совершенно безобидный коврик для йоги. — Не пугайтесь, — он заметил мой взгляд. — Вам там застрять не грозит.

— Это почему же? — вмиг выпуклились все мои феминистические начала.

Глава 4

Ульяна

Мы во все глаза уставились на новых знакомых. Слава котикам, они без проблем реагировали на наше странное поведение. Мы, так-то, полтора дня в другом мире, еще к местным реалиям не привыкли.

— Правда, сын Кощея? — накинулась на Андрея Злата, а мне в кои-то веки стало стыдно за подругу.

Еще и Борис начал нашептывать, что он, вообще-то, царевич, а мы со своим неуместным интересом им всю статистику с толерантностью портим.

— Правда, — юноша усмехнулся и пододвинул поближе свой поднос. — А вы, правда, с собой дерево утащили и кота полумертвого?

— Но-но, — выступил котище, являя свою ребристую красоту. — Я живой, а на недостатки указывать некрасиво. Вон, девочки подтвердят.

И мы обе усиленно закивали. По мне, явление с живым и двигающимся деревом менее примечательно, чем жить с бессмертным героем сказок. Так и подмывало спросить насчет утки и зайца, но я подумала, что как-то неудобно будет.

— Куда поступили? — подал голос Финист, заметивший, что за столом образовалась неуклюжая тишина. — У нас на всех факультетах сносно, если не считать криминологию. Там самый зверь преподает, бывший следователь.

— О, а вы не об упыре говорите? — обрадовалась Волкова, а я хлопнула ее по руке.
Успела поделиться на свою голову о названном прозвище.

— О ком? — прислушался Муромец. — Вы про Вячеслава Алексеевича?

— Да, — подруга не останавливалась, а я поджала губы. — Ульяна на его курс зачислена.

И все трое парней воззрились на меня.

— Сочувствую, — отозвался Андрей.

— Как ты его назвала? — Еще раз переспросил Яснов, явно готовясь записать.

— А ведь подходит, — проговорил Иван.

И я поняла — мне не дожить этот год. Данное обзывательство основательно ушло в русский фольклор. Теперь Бойцова будут вспоминать исключительно как упыря. А он, благодаря своим навыкам, скоро опознает виновника его второго имени.

— А вы где? — вздохнула и посмотрела на юношей.

Скрещу пальцы, и до изверга не дойдет новая информация.

— Так, с тобой, несчастная, — толкнул меня в бок Бессмертнов. — Но на несколько курсов старше. Не бойся, я тебя почти сразу пожалел.

Я окинула его своим самым скептичным взором. Меня жалеть не надо. Я всегда придерживаюсь философии, что с неожиданными друзьями я окажусь и в беде, и в радости, и в печали, и в больнице скорее всего. А оно царевичу надо?

— Царевичу оно не надо, — вымолвил Борис, скользнув у меня по плечам, и устремился на выход.

Я, конечно, обомлела оттого, что полудохлое животное прочитало мои мысли, но знала, что найду котика у себя в светлице. Там и разберемся, что кому надо, что кому не надо, все равно от меня не уйдет.

— А ты? — все трое уставились на красавицу Злату.

Она, чувствуя мужское внимание, не растерялась. Взмахнула своими длинными волосами и обыденно произнесла.

— Да, — махнула рукой, — ничего интересного. — и с присущей ей кровожадностью добавила. — Всегда хотела людей резать и пытать. Медицинским экспертом буду.

— Вот это да, — мечтательно расплылся Финист. — У тебя же куратор и декан Мария Федоровна Соболевская.

— Да, — Волкова кивнула, — но мы еще не познакомились.

— Ты что, — юноша забыл про еду, про друзей и все вокруг. — Она же... Она такая, такая.

— Поняла я, — ухмыльнулась девушка. — Не объясняй.

В голове предстал образ необычайно красивой княжны, списанной с портретов известных русских художников. Теперь даже злость берет, что я почти не интересовалась своей историей. А сколько из них стали выходцами этого мира?

— Ладно о профессорах, — перебил всех Андрей. — Как вам у нас? Мы иногда выбираемся в ваш мир, но еще никому не понравилось.

— А можно выбраться? — опешила я.

В мыслях сразу закрутились шестеренки. Да, вся обстановка располагала, чтобы остаться, но все же там МГУ, оценки и прочее. С другой стороны, здесь какая-никакая информация про семью и, мать твою, магия. Сбежать от всего хотелось, но и разузнать побольше тоже.

— Ты не воодушевляйся, — сразу обозначил Финист. — Иномирянок до конца учебного года никто не выпустит. А если оценки позволяют, все экзамены сданы, вас никто не держит.

— Рабство какое-то получается, — я насупилась. — Может, я сюда и не хотела?

— Увы, Ульяна, — Бессмертный запомнил мое имя. — Магия — не шутки. Что будет, если тебя срыв одолеет или еще какая напасть? Так-то запрещено, чтобы наследники по Земле шастали. Только после обучения.

Его слова вторили словам Вячеслава Алексеевича. Вполне возможно, что я уже дел наворотила, списывая все на свою удачливость. Оказалось, что я Баба-Яга, от чьих желаний у обидчиков желудки в узел сворачиваются.

— Знаю, — нехотя признала очевидное. — Дайте хоть помечтать.

— Да мечтай на здоровье, — меня хлопнул Муромец, отчего у меня чуть глаза из орбит не вылезли. — Мы, кстати, вас пригласить хотели. Нечасто на первом курсе столько девушек.

— Это куда? — повернулась к Ване и втайне радовалась, что в момент его теплого эмоционального жеста, я ничего не жевала.

На глазах у ребят как-то не хотелось хвастаться содержимым желудка.

— А, — он переглянулся с друзьями. — Скоро узнаете. — Парень встал и подобрал свой поднос. — Не засиживайтесь, никто из преподавателей не любит, когда к ним опаздывают, а в выходные еще встретимся, — помахал нам рукой.

Троица ушла, а я со скепсисом поглядела на Злату. Она вроде ковыряла салат, но на самом деле обдумывала их предложение.

— Ну, что? — подруга не выдержала. — Милые же мальчики, а я не успокоюсь, пока про весь цикл с яйцом, уткой и зайцем не узнаю. Смирись, что мы никуда не денемся.

На нее только рукой махнула. Нет от нее толку. Волкова основательно настроилась на учебу, только хвостом не виляла, но чует мое сердце, не за горами и этот восхитительный миг.

— А что у нас дальше? — я немного попробовала кашу, но доесть так и не смогла.