Магия на двоих

Глава 1. Теплая летняя ночь

— То есть как это беременна?

В ночном лесу тишина стоит такая, что слышен хруст сосновых иголок под мягкой поступью часового. Ни сверчков, ни птиц, только робкий ветер поет где-то там в высоких кронах. И тем громче кажется голос брата.

Я молчу, опустив глаза. Оправданий нет никаких.

— Да когда ты успела? — горячится брат. — И кто отец твоего… кхм…

Хороший знак. Назвать выродком ребенка под моим сердцем он не посмел. И это понятно. У нас в роду дети рождаются далеко не у каждой женщины. Расплата за древнюю магию. Глупо и грустно. Магия у мужчин — а страдаем мы, женщины.

— Если отец — кто-то из моих людей…

Я морщусь и качаю головой. Глупости. Большинство из ополченцев — пастухи да охотники. Необразованные, грязные и бородатые. Среди людей рия Сольвейна есть несколько приличных собеседников — бывшие офицеры, бывалые воины. Но все они инвалиды. Без глаза, без руки… хромые и кривые. Братец, видимо, совсем растерял остатки разума, бегая по лесам и болотам.

— Тогда кто?

— Седрик Даррен? — неуверенно предполагаю я, ковыряя мягкий ковер из сосновых игл носком прохудившегося сапога. Сапог мне ужасно велик и сваливается даже несмотря на то, что я напихала в него тряпок.

— Окстись, Эстелла, я умею считать до девяти! — рычит брат. — И родня Седрика тоже! Ты овдовела полгода назад, а живот еще даже не виден!

— Думаешь, им есть до этого дело? Ребенка с нашей кровью примут без разговоров. Будь он хоть чернокожий или с раскосыми глазами!

Брат вдруг разом успокоился. Все же Фредерик никогда не отличался быстрым умом, но если ему немного помочь…

— А ребенок будет чернокожим? — с любопытством спросил он.

— Нет. У него будет обычная кожа и светлые глаза. А вот волосы, я полагаю, черные.

Я вспомнила свое пикантное приключение и усмехнулась про себя. У моего сына или дочери есть все шансы унаследовать весьма привлекательную внешность.

— Без разницы, — отмахнулся брат. — Может, ты и права. Ребенок — это даже хорошо. Все увидят, что ты не бесплодная. Оставим его в роду. Будет следующим бароном Сольвейн. Так даже проще, чем все эти брачные договоры.

Я кивнула, улыбаясь. Все так. Кого бы я ни родила — наше положение только укрепится.

— Если родится мальчик, то он будет сильным магом, — Фредерик воодушевлялся с каждым словом. — А девочка…

— А девочку ты продашь, — горько вздохнула я. — Очень задорого. Как дед когда-то продал меня.

— Эсти, но у тебя был хороший муж! Молодой и красивый. Ты никогда не выглядела несчастной.

Я отвернулась. Что толку разговаривать с этим человеком! Ему не понять… Да, у меня были лучшие платья, ожерелья и жемчужные гребни, куча служанок, огромный дом в столице. Но муж меня не любил и нисколько этого не скрывал. Он купил себе племенную кобылу, а та оказалась с браком.

Какое-то время я была в него даже влюблена. Все верно сказал брат: Седрик был хорош собой, обаятелен, умел быть нежным и милым. Но я не понесла ни в первый год, ни во второй, и мой дорогой супруг решил, что его обманули. О, какое это было унижение! Он привел несколько докторов-магов и потребовал, чтобы они засвидетельствовали мою несостоятельность как женщины, чтобы он смог развестись. Разумеется, семье Сольвейн этот скандал обошелся бы в круглую сумму. И моя репутация была бы погублена навечно.

Но доктора в один голос заверяли Седрика, что я совершенно здорова. Мой супруг тоже не был бесплоден, тут же предъявив с десяток бастардов, младшему из которых едва исполнился месяц.

Стоит ли говорить, что я и знать не знала о том, что он мне изменяет без всякого стыда?

Вердикт докторов был однозначен: мы оба здоровы и способны к деторождению. И нет, рия не принимает никаких отваров или пилюль, ее тело совершенно чистое. А что пока не вышло — так тоже бывает. Нужно лучше стараться.

И вот тогда я познала ад. Муж мне опротивел, я разглядела его истинную натуру. А он… он старался. Каждую ночь. Иногда и днем. Я плакала и терпела, а куда мне было деваться? Так прошел еще год — самый страшный в моей жизни. Я едва не сошла с ума. Пару раз намеревалась броситься с башни — меня остановили. Пыталась сбежать — догнали и приставили стражу.

Когда Седрик понял, что все это бессмысленно, он ужасно разозлился. Впервые он напился и меня избил, но, к счастью, больше этого не повторялось. Он оставил меня в покое, лишь изредка заглядывая в мою спальню — так, на всякий случай.

Жить стало гораздо легче.

А потом он и вовсе умер, оставив меня счастливой вдовой. Поскольку детей у нас не было, я вольна была вернуться в дом брата. Но вот беда — возвращаться оказалось некуда.

Когда в семье маги рождаются только по женской линии, ожидать процветания рода очень глупо. Девочек ведь отдают замуж, и эти самые маги будут расти в других семьях. Все брачные контракты заключались с условием, что второй ребенок, неважно, мальчик это будет или девочка, по достижению трехлетнего возраста возвращается в род Сольвейн. Ну, или всегда можно признать дочь от горничной.

Мужчина-маг наследует титул. Женщину отдают замуж, причем за немалый выкуп. Так было всегда.

Только не нужно думать, что я недовольна своей судьбой. Первые два года я была счастлива в браке, да и потом, когда Седрик отступился, жила неплохо. Не голодала, не носила лохмотья, не мерзла, спала в мягкой постели. Жила в столице, танцевала и посещала театр. Никогда мои руки не знали работы. Не самая худшая судьба, как я думаю.

— А потом ты снова выйдешь замуж! — голос Фредерика весьма болезненно вырвал меня из воспоминаний.

— Что? — переспросила я, не уверенная, что правильно расслышала.

— Я говорю, что найду тебе нового жениха. Раз уж мы не отдадим ребенка Дарренам, то и ты ни на какое наследство претендовать не сможешь. С чем пришла, с тем и ушла. Можно было бы потребовать драгоценности и платья… Но лучше бы подождать до родов.

С этим я была совершенно согласна. Матушка Седрика, моя дорогая свекровь, вообще не хотела меня отпускать, с самым серьезным видом убеждая меня, что заключенный с ее сыном брачный договор делает меня собственностью семьи. Снова — племенной кобылой. Не вышло с Седриком — получится с его младшим братом. Или кузеном. Или дядюшкой. И даже жениться на мне никто не будет до тех пор, пока я не понесу. Тут-то я поняла, откуда у моего покойного супруга были замашки тирана. И сбежала в ту же ночь.

Глава 2. Приключение

Я сидела у костра, закутавшись в пыльное, пропахшее горьким дымом одеяло, и молча смотрела на языки пламени. Хотелось выть, а замуж не хотелось. Я-то думала, что справлюсь. Рожу ребенка, буду тихо растить его в старом замке. Золота и шелковых платьев мне не нужно, довольно. Все это у меня было и не принесло счастья. Видимо, в покое меня оставят только после сорока. Дожить бы!

Широкая мужская блуза надежно скрывала зародившуюся под сердцем новую жизнь. Люди брата что-то, наверное, подозревали — не раз видели, как по утрам меня тошнит в кустах — но молчали. Удивительно, что до Фредерика так долго доходило. Все же он не очень умный. Зато маг удивительной силы, как и все в нашей семье. И жениться ему не нужно, зачем? Все равно его сыновья не унаследуют ни капли дара. Может быть, дочь… но и ее он продаст. Глупости. Зачем ему связывать себя семейными узами? Ведь есть я.

Очень-очень дорогая вещь. Драгоценность.

Так считал мой дед. Так считал Фредерик. И Седрик. И его мамаша. Надеюсь, эту гадину порвало на части, когда она поняла, что до меня теперь не дотянуться.

В какой-то степени Фредерик прав. Он действительно меня спас.

Я ведь сбежала налегке, с одной лишь сменой белья и кошельком, благо в Иррейе стояло теплое лето. Остановилась в обычной гостинице, записалась вдовой, не указывая настоящего имени. Мне нужно было передохнуть и обдумать дальнейший путь. Ночевать под открытым небом, наверное, было в тот момент безопаснее. Но я слишком устала и хотела хоть немного покоя.

Сбегала я не в первый раз. Обычно меня ловили и возвращали обратно, но в этот раз вышло по-другому.

Гостиница оказалось неплохой. Мне предоставили маленькую, но чистую комнату, и предложили искупаться. Поужинав и запив свою маленькую победу славным вином, я согласилась, хоть двери мыльни и показались довольно хлипкими. Впрочем, хозяин заверил меня, что практически все комнаты свободны, меня точно никто не потревожит.

Я облачилась в длинную ночную сорочку и отправилась умываться. Огромная медная ванна, сияющая начищенными боками, соблазняла изо всех сил, и я сдалась. Включила воду, активировала нагревательный артефакт, насыпала на дно ванны цветочной соли с маслами, распустила волосы. Они у меня густые и длинные, до ягодиц. Нужно было вычесать дорожную пыль.

Когда дверь распахнулась, я даже не успела напугаться. На ввалившегося в мыльню невысокого мужчину средних лет я посмотрела с презрительным недоумением.

— Рий не пробовал стучаться?

— Я… премного извиняюсь. Не рассчитал силы, — пробормотал мужчина, разглядывая меня с хищным интересом. Никакой вины я в его голосе не услышала.

— Выйдите вон.

— А если не выйду? — насмешливо вскинул черные брови мужчина. — Что тогда?

У него были короткие волосы, совершенно седые виски и морщинки под глазами. По стрижке и выправке видно — военный, причем высокого ранга. Не привык, чтобы ему перечили. Даже женщины. Я таких немало встречала при дворе. Если сейчас начну плакать и просить, он, конечно, смутится и даже извинится куда более искренне. Но плакать мне уже осточертело, поэтому я решила: пойду в наступление. Пусть он сдает позиции. Сколько можно подчиняться?

— Я собиралась принять ванну, — надменно заявила я, не опуская глаз, как того требовали приличия, и разглядывая его не менее нахально. — Вы мне помешали.

Он неплохо сложен. И глаза, пожалуй, красивые. Светлые такие. Серые. Холодные. Маг, поди.

— Я тоже собирался принять ванну, — усмехнулся рий, опираясь плечом на косяк и скрещивая руки на груди. Точно маг. У него на пальцах перстни. Артефакты, наверное. Других побрякушек военные не признают.

Разговор неожиданно начал мне нравиться. Я прекрасно осознавала, что ситуация вышла за грани приличия. Я в одной тонкой сорочке, хоть и скрывавшей тело не хуже платья, но ведь под ней ничего нет — и мы оба это знаем. А еще я понимала, что привлекательна для мужчин, и этот рий — не исключение.

— Вы считаете, что я уступлю вам мыльню? — насмешливо спросила я, водя щеткой по волосам и подмечая, как чернеют светлые глаза рия. — Напрасно. Я пришла сюда первой. И не уйду до тех пор, пока не искупаюсь.

— Вы бросаете мне вызов, бесстрашная рия? — голос мужчины звучал уже по-иному: низко и с хрипотцой. — Напрасно. Я из тех, кто привык быть первым. И не уйду, пока не получу то, что хочу.

Мы оба знали, что это лишь игра. Сердце у меня колотилось, во рту пересохло. Эти горячие взгляды, эта пикировка… Как давно я не испытывала подобного подъема! Что и говорить, брак мой был безрадостным, а столь желанное вдовство оказалось даже хуже. Последний раз я смела флиртовать с мужчиной шесть лет назад.

Мне бы остановиться и признать поражение, ведь овцы не спорят с волками. А ему только того и нужно было. Одна лишь смиренная просьба, и рий уступит. Но голова кружилась, выпитое за ужином вино горячило кровь, и я тряхнула волосами.

Признаться, рий был хорош. Не молод, конечно, не слишком высок. Вполне вероятно — опасен. Слишком крупный нос, неряшливая щетина на подбородке. Жесткий взгляд. У мужчин с такими глазами не бывает проблем с женщинами.

Тем приятнее будет его одолеть.

— Вы совершенно не знакомы с правилами приличия, — я пыталась быть сильной и звонкой, но даже сама слышала в голосе игривые нотки.

— Я и не стремлюсь быть приличным, — охотно согласился рий. — Так вы будете принимать ванну? Я ведь жду. Раздевайтесь же.

— Ванну принимать буду, — с достоинством отвечала я. — А раздеваться — идите к демону.

И, прошествовав к наполовину заполненной медной лохани, я шагнула в нее прямо в сорочке. И возлегла, откидывая голову и прикрывая глаза.

Вот такая вот неожиданная атака, рий генерал. Что вы на это ответите?

— Видят боги, я старался как мог, — выдохнул мужчина. — Но это сильнее меня.

Голос его прозвучал как-то слишком близко. Я распахнула глаза как раз вовремя. Совершенно голый, рий залезал ко мне в ванну.

Глава 3. Рий Трейт

еще не случалось за всю его насыщенную жизнь.

Прекрасная и дерзкая незнакомка, умопомрачительный секс… И пустота в руках. Он обвел взглядом небольшую мыльню, снова громко фыркнул и легким движением пальцев убрал с пола воду. Развалился в ванне, снял полог тишины и удерживающее дверь заклятье. В мыльню тут же ввалился хозяин гостиницы, а с ним — какая-то роскошно одетая женщина лет пятидесяти на вид.

— Мерзавка! — выкрикнула женщина, а потом увидела Трейта, захлопала глазами и попятилась. — Рий? А где… где девушка?

— Какая девушка? — небрежно спросил Трейт. — Здесь только я. Уважаемая рия, вы не находите, что вваливаться в мыльню к мужчине как-то очень неприлично? Впрочем, я не девица, скомпрометировать меня невозможно. К счастью для меня. Жениться я на вас не собираюсь ни при каких обстоятельствах.

— Да как вы смеете! — тут же вспыхнула дама. — Следите за своим языком! Вы разговариваете…

— С кем же? — не выдавая любопытства, вкрадчиво спросил Элрис.

— Рия, это же сам генерал Трейт, — тихо сообщил хозяин гостиницы. — Не думаю, что стоит с ним ссориться.

Неприятная тетка переменилась в лице и покраснела.

— Но погодите! Здесь была девушка! Моя… племянница. Такая… высокая, со светлыми волосами.

— Я никого не видел. Пришел в мыльню, тут уже набранная ванна. Собственно, и все. Посудите сами, если б здесь была женщина, куда б я ее спрятал? В ванну, не иначе! Скажите лучше, рия, что такого ужасного натворила ваша племянница?

— Она… украла кое-что и сбежала, — буркнула тетка, разворачиваясь. — Впрочем, вас это не касается.

Рий Трейт считал иначе, но переубеждать никого не стал. Мутная история. Его случайная любовница магом не была, он бы почувствовал. Но исчезла она именно при помощи магии. Такое возможно при кровном вызове. Стало быть, незнакомку кто-то забрал. Брат, отец… мать, сестра? Муж? Последнее предположение рию не понравилось. Хотелось думать, что Эстелла свободна. Хотя бы потому, что с чужими женами Трейт не спал никогда. Гордость не позволяла. Брезговал. Еще не дело — опускаться до чьих-то объедков.

Но и забыть прекрасную незнакомку будет сложно. Такие не забываются. Гордая, смелая — как и он сам. Волосы эти, густые и вьющиеся, медового цвета. Карие, почти черные глаза. Несомненно, иррейка. Только у его соотечественниц может быть смуглая кожа, темные глаза и светлые волосы.

А какая грудь, м-м-м… а бедра!

Красавица.

Трейту нравились высокие женщины, даром что он сам статью не вышел. У этой, кажется, был идеальный рост. С ней было бы очень удобно целоваться. Наклоняться не пришлось бы.

Впрочем, разве теперь это важно? У него совсем нет времени для того, чтобы отгадывать загадки. А незнакомка пусть останется лишь воспоминанием. Зачем ему знать ее настоящее имя? Сейчас она таинственна и прекрасна, а потом, быть может, выяснится слишком многое.

Воровка? Беглая служанка? Он в это не верит. Можно спрятать под платком волосы, но не воспитание и манеры. Но все же — пусть так. Приятное приключение окончено, пора ехать дальше.

Полежав еще немного в стремительно остывающей ванне, рий Трейт поднялся. Завернулся в надушенную простыню, принесенную не для него, и босиком проследовал в свою комнату.

— Рий, постойте, — окликнула его та самая тетка. — Вы ведь маг?

— Допустим.

— Вы не почувствовали ничего странного? Мне показалось, что в мыльне…

— Да. Я накладывал полог тишины. Люблю, знаете ли, петь, когда моюсь. А голос у меня препротивный. Прошу прощения, рия.

И захлопнул дверь, хмуря брови. Вот ведь нахалка! Не поверила… Да и плевать. Он никому не обязан отчитываться… Ну, кроме своего короля.

Выспался славно, давно так сладко не спалось. И настроение поутру самое замечательное было. Все же удовольствия телесные весьма бодрят, особенно нежданные. Когда не приходится за дамой несколько недель ухаживать, а потом беречь ее репутацию, пряча лицо под маской.

И снова закралась в голову опасная мысль: неспроста его величество верного генерала из приграничной крепости вызвал. Жениться придется, вот чуял Трейт за…затылком чуял. Возраст подходящий — ему осенью уже будет тридцать восемь. Для сильного мага не так уж и страшно, а единственному наследнику древнего рода все же стоит задуматься о сыновьях.

В принципе, рий Трейт жениться и не против. Ничего страшного в этом нет. Печально лишь, что гарнизон придется оставить, но и в том свои плюсы имеются. Весь высший свет знал, что герой войны с Валлией в приграничную крепость был сослан в наказание за неслыханную дерзость и непослушание королевской воле. Хоть и говорят, что победителей не судят, а все же его величество сильно гневался на своего генерала. Разжаловать не посмел, но с глаз долой отослал. И невдомек для сплетников, что то не наказание было, а награда. Семь лет покойной и легкой службы. Хищные звери? Ерунда. Разломы с демоническими отродьями? Не страшнее, чем люди, такие же, как ты. Тварь крылатую, что огнем плюется, застрелить куда проще, чем человека, в глаза которому ты уже успел взглянуть. Хорошо хоть, что лазутчиков нынче не убивали на месте, а допрашивали. И потом или в столицу отправляли, или выгоняли прочь.

Как это ни пафосно звучало, но в последние годы руки опального генерала очистились от крови человеческой. Никого не убил. Даже браконьеров и разбойников отправлял судье в ближний город, сам не марался. Довольно… и без того за спиной немаленькое кладбище имеется.

***

Весна в Иррейе выдалась ранняя. Даже в оврагах растаял снег, дороги просохли. Путешествовать было бы одним удовольствием, если бы вместе с первой травой из-за кустов не повылезали всякие мерзкие личности. Холодной зимой они, разумеется, прятались в теплых домах, а сейчас, выскакивая на дороги и размахивая ржавыми копьями и дрекольем, выкрикивали обидные для военного люда слова. Генерала Трейта по дороге в столицу обозвали шесть раз. Он всегда удивлялся, как эти глупые люди не отличают военного мага от купца или простого крестьянина. Ну понятно же, что если конь хороший, одежда приличная и путник едет в одиночку, то надеется он не столько на пистолет, сколько на нечто иное. Пистолет перезарядить вряд ли успеешь, когда на тебя толпой навалятся. А вот ветром раскидать или потоком ледяной воды сбить — это пожалуйста. Благо ручьев в полях предостаточно.

Глава 4. Индюк

Несмотря на летнюю пору, в лесу мне не нравилось, и я в очередной раз сообщила об этом брату.

— Не понимаю, как ты мог уйти из замка! Такого я даже от тебя не ожидала!

— Что значит “даже от меня”? — раздраженно отвечал Фредерик. — Я что, по-твоему, совсем безумен?

Промолчала, потому что очень хотелось бы сказать слово и покрепче. Невольно коснулась живота ладонью. Не в моем положении ночевать на постели из еловых веток. Нужно что-то решать.

Не так я представляла свою свободу! Возможно, мне не стоило убегать из дома свекрови. Там хотя бы нормально кормили и был водопровод. И лекарь. А здесь что? Вода из ручья, дичь и хлеб, неизвестно откуда взятый? То есть я, конечно, понимала, откуда — крестьян ограбили, но предпочитала об этом не думать. Пока я не видела грабежей собственными глазами, их не существует.

— Тебе нужно найти для меня дом как можно скорее, — напомнила я Фреди. — Ты же не хочешь, чтобы я потеряла ребенка?

Мое дитя теперь стало для барона Сольвейна самой большой драгоценностью. Несомненно, сильный маг. Наследник. Надежда рода. И лучше было бы, чтобы оно родилось под крышей нашего замка. Но увы, силы были не равны. Лазутчики уверяли, что в стенах замка Сольвейн размещен сильный гарнизон. Нам его не взять без помощи союзников. А союзника пока мы не нашли.

— Я напишу Эйленбергу, — воодушевленно вещал братец. — Он точно согласится взять тебя в жены.

Я скрипела зубами и молчала. Не хочу снова быть проданной! Довольно с меня семейной жизни! Женщина в браке совершенно бесправна. Ее удел — молчать, подчиняться и рожать детей. Иногда у меня мелькала крамольная мысль, что можно было бы по-тихому придушить Фредерика и встать во главе рода. Мы с ним — последние законные дети. Особой любви между нами не было никогда. Слишком мы разные. Я росла с кучей нянек как маленькая принцесса, меня бесконечно баловали и наряжали в шелка и кружева — и отчаянно завидовала младшему брату, который постоянно сидел в седле перед дедом и ездил с ним по полям, лесам и деревням. А Фредерик до сих пор припоминал мне, что ему не давали ни сна, ни отдыха. Если он был дома — то бесконечно учился. Читал трактаты по истории магии, занимался с наставниками, фехтовал, стрелял, развивал тело и разум. Между нами говоря, с последним вышло неважно. Хотя на лицо братец, конечно, красив.

Теперь же, когда схлынула радость от воссоединения, я возненавидела его еще больше, чем раньше. Во-первых, он был глуп. Глупее меня — это уж точно. Во-вторых, совершенно не считался с моим мнением. Напрасно я давала ему мудрые советы, напрасно придумывала планы нашего спасения. Этот индюк уперся, считая, что проще всего продать меня подороже — снова. И тогда он получит от моего мужа защиту, подмогу и много денег. Что получу в этой ситуации я, никого не волновало.

Не будь я в положении — черта с два позволила бы так с собой обращаться. Убежала бы давно, раздобыла б защитный амулет и спряталась бы в какой-нибудь деревне. В конце концов, как любая знатная девица я умела вышивать, шить и даже немного прясть. Работу нашла бы. Но беременность поменяла все. Никому не нужна брюхатая прислуга, к тому же незамужняя.

Можно было бы еще самой выбрать себе супруга. Честь по чести — заключить прямой договор, обсудить условия брака. Из приданого у меня только родовая магия, но и это немало. Мои сыновья принесут любому роду силу и процветание. А вот кого родит любая другая женщина — вопрос спорный. Как по мне, такое наследство стоит любых денег. И даже то, что я в положении, не изменяло ситуации, а лишь показывало — я не бесплодная.

Жаль только, что Фредерик понимал это ничуть не хуже, чем я, и уже составлял список потенциальных женихов. И уж конечно, его не волновало мое согласие, о чем он не раз мне сообщал. Говорю ж — дурак. Мог бы наврать что-нибудь, улестить меня… Но зачем? Я и так была в его руках…

— Когда настанет осень и пойдут дожди, — медленно начала я, — я могу заболеть и потерять ребенка. Мне нужен покой.

— До осени ты будешь уже замужем, — отмахнулся брат. — Не бойся, я о тебе позабочусь.

— Я хочу молока, — мстительно нахмурилась я. — И сладких булочек. Умру, если не накормишь меня!

— Я скажу своим людям, будут тебе булочки, — серьезно кивнул Фреди, а я похолодела, вспомнив, что в лесу нет ни печи, ни коровы. Значит, снова кто-то будет ограблен.

— Я передумала! Лучше жареную куропатку!

Братец злобно на меня поглядел, но уже ничего не ответил.

И все же… как хотелось молока! И творога! И сыра! Поставь передо мной крынку сметаны, и я слопаю ее даже без ложки, пальцами. Хотя раньше считала эту еду плебейской, сейчас рада была бы даже куску ржаного хлеба.

Когда все закончится, я даже в лес больше не сунусь. Целыми днями буду сидеть в замке, принимать ванну, лежать в теплой мягкой постели и вкушать нормальную пищу. Ужасно, ужасно!

Фредерик — идиот.

А я его сестра. Сама, в общем-то, виновата.

Спустившись к ручью, я умылась ледяной водой. Одежда с чужого плеча воняла. Волосы, заплетенные в косу, я уже даже не пыталась расчесать. Гребешок сломался неделю назад, я теперь могла только выбирать пальцами листья да ветки. Нет, еще немного, и на меня даже нищий в базарный день не взглянет! Всякая красота требует тщательного ухода, а у меня чернота под ногтями, потные подмышки и ужас до чего грязные волосы. Никому меня братец не продаст. Такое чучело!

Я так и просидела у ручья до ночи. Меня даже не искали. Плакала, умывалась, снова плакала. Жалко было себя до одури. Вот тебе и племенная кобыла. Вот тебе и первая красавица Иррейи!

А когда стемнело, появился-таки Фредерик, да с добрыми вестями.