Малая, рискуй!

521

— Моё дело подарок подарить, а ты уж сама придумывай, что с этой хренью делать! © Аркадий

— Малая! Поздравляю тебя с Днём Рождения! Ты такая большая стала, хоть и мелкая ещё! — Аркаша светился улыбкой, словно лазерный диско-шар гранями. — Мы с девочками посовещались и решили исполнить твою мечту!

«Пожалуйста, пусть они снимут мне квартиру. Квартирушку. Квартирку. Рядом с универом, только мою!»

— Миланка, мы дарим тебе сертификат на прыжок с парашютом! Как ты всегда и хотела! — Радостно подытожил старший братик.

— Со сбычей мечт! — моя лучшая подруга, Инка, впихнула мне в ладони конверт с сертификатом и крепко обняла.

Я стояла и хлопала глазами, как последняя дура, хоть дурой никогда и не была.

— Спасибо?.. — вышло почему-то вопросительно, вместо утвердительно.

— Ты же всегда хотела! — Похоже, мой пьяный бред (маленькая бутылка пива прочно затуманивала сознание — брат обычно смеялся и говорил, что я просто неприпитая) она не только слушала, но ещё и запоминала, чтобы потом фонтанировать перед Аркадием крутыми идеями для радования меня. —А теперь тебе восемнадцать исполнилось и всё можно, когда ещё рисковать, если не сейчас?

Действительно, и чего я не радуюсь?

— Спасибо, мои дорогие! Всегда хотела попробовать, но ведь с моим ростом и весом не берут у нас в городе… Аркаша узнавал.

Два подозрительных взгляда скрестились на этом подлом обманщике. Брат предпринял попытку незаметно отступить к черно-золотой фотозоне, щедро украшенной большими шарами с конфети и дождиком.

— Значит я «метр с кепкой» и с моим «бараньим весом» прыгать нельзя?! Ты же почти убил мою мечту, гад!

— Да ладно тебе, я же её и исполнил! — он крепко прижал меня к себе, уютно уткнувшись подбородком в макушку.

Многочисленные друзья посмеивались глядя на нашу перебранку. Мама закатила сначала эту грандиозную вечеринку в честь меня, а теперь глаза, а папа хмыкнул. Не удивлюсь, узнав, что он и наложил своё «вето». Брат был его правой рукой и главным помощником, а я была просто мной.

— А теперь, ещё один подарок для нашей именинницы! — слово взял ведущий. — Заносите!

Диджей включил что-то торжественное, словно для парада. Внутренне я напряглась, что у кого-то хватило мозгов пригласить стриптизера на торжественную часть праздника с «нужными людьми», но нет. Три официанта гордо внесли на сцену три больших картонных коробки. Крышки были украшены бантами: белым, синим и красным, когда они стояли в ряд получался триколор.

Гости застыли, даже разговоры отцовских партнёров стихли, всём было любопытно, что же там такое внутри.

— Это от Тима, он сам не смог приехать… Нужно открыть, — тихо, так, чтобы слышала только я, шепнул брат и легонько подтолкнул меня в спину, задавая траекторию движения в сторону подарков.

Я никогда не боялась сцену и не краснела от повышенного внимания. В любой ситуации вела себя непринуждённо. Но, если честно, это были самые трудные пять шагов в моей жизни.

«Только не бабочки, Господи, только не бабочки. Противные, с длинными хоботками, цепкими лапками, и мутными глазами. Я их боюсь!»

Смело делаю рывок, скидываю крышку и зажмуриваюсь в ожидании трындеца, который ещё и на камеру снимет приглашённый оператор.

Ничего не происходит. Никто в меня не врезается, не поднимается вверх цветным ураганом: ни бабочки, ни воздушные шары.

Внутри, аккуратно сложенные ровными рядами, лежат металические банки, визуально похожие на тару для сгущёнки, но я точно знаю, что это не она.

«Я узнаю его из тысячи!» — мысленно пропеваю фразу из старой песни. Голубая производственная этикетка подтверждает, что я права: «Концентрированное молоко. Стерилизованное цельное. Массовая доля жира 8,6%».

Демонстрирую извлечённую наружу баночку непонимающим гостям. Шутки «для своих» всегда чужды посторонним, а вот отец с Аркашкой утирают выступившие от смеха слезы.

— Годовой запас! — позитивно описывает подарок ведущий, пока коробки утаскивают в сторону к остальному надаренному.

Я спустилась со сцены, едва не споткнувшись о шнур от аппаратуры, и направилась к родителям и брату, диджей врубил музыку, объявляя танцевальную паузу.

— Ну, Тимур! Надо так угадать с подарком! Я уже на этом молоке разорился, Миланка только им и питается... — бурно хвалил своего любимца папа.

— А по-моему это нелепо, — Инна, тоже учавствовавшая в разговоре, манерно надула подкаченные губы — лучше бы там были шарики...

— Чтобы ты понимала, — резко прервал еë Аркадий. Я уже и забыла, что брат умеет быть таким хамом. Инна его бесила, этого он никогда не скрывал, а я просто не лезла в их отношения.

Тимур появился в моей жизни совершенно случайно. Аркаша — мой старший брат, привез нового друга из спортивного лагеря, куда ездил на две недели каждый год.

Его «Привет, Малая!» стало моим приговором на долгие десять лет. Мне было восемь, а ему восемнадцать. Я любила фей из клуба Винкс и на полном серьёзе рассматривала карьеру феи Огня и поступление в Алфею. Он пропадал в зале, выигрывал в спарингах и думал о поступлении в военное училище. Конечно, я влюбилась в высокого и строгого парня, который, в тайне от брата, дарил мне яркие блестящие наклейки с феями, улыбаясь при этом так, что на синеватых, от щетины, щеках появлялись ямочки. Спустя два года, в десять, мне хватило мозгов, с королевской снисходительностью, оповестить его о нашей скорой свадьбе в день моего совершеннолетия (раньше бы не разрешил папа). Потом, в тринадцать, когда он познакомил меня со своей девушкой Викой, я его возненавидела и успешно демонстративно игнорила лет до шестнадцати. Возможно, я бы показательно не замечала Тимура и дальше, но он уехал в другой город и расстался с Викой, поэтому был заочно (так как не явился на слушанье) помилован и прощён. Я знала, что он близок с Аркадием, но наше с ним общение сошло на нет. Хотя, кому я вру? Ссылка на его страницу в соцсетях всегда была у меня в избраном, а лайки на фотки подвергались тотальному контролю. Правда тайно. Ну или я хотела думать так.

522

— Знаешь, мой пассажир постоянно крестился, хотя мы не проезжали мимо Церкви. — У тебя в машине был монах?! — Нет, инструктор по вождению…

©Из разговора Миланы и Аркадия

Весь вчерашний день, я судорожно обновляла сайт с прогнозом погоды, но на нарисованном небе светило схематичное солнышко и не было ни одной тучки. Даже ветра. Хотелось верить, что шаманы из метиоцентра не ошибаются в прогнозах.

Вечером сон не шёл, но я завела аж пять будильников и, взяв клятвенное обещание со всех домашних меня разбудить, заставила себя уснуть.

Утро вышло сумбурным и полным радостного, ожидательного мандража. Кусок в горло не лез, руки тряслись, а живот сводило спазмом. Я позвонила брату, удивилась тому, что он всё ещё спит, хотя часы на дисплее телефона показывают целых шесть часов сорок семь минут, и получив в ответ отповедь про малолетних дур, которые если хотят охранять закрытый аэропорт, то это их право. Ещё, любимый брат предложил мне выдвигаться в путь пешком, как раз к тому времени, как я дойду, он умный и

хорошо выспавшийся, спокойно приедет туда на машине. Закончив отповедь конкретным «в одинадцать буду у тебя», он отключился.

Я честно пыталась поспать ещё, но сон не шёл, а вот завтрак и контрастный душ зашли более чем. Воткнув в уши наушники, из динамиков которых резвыми басами звучал ТОП-20 за неделю, я, приплясывая, пошла перерывать шкаф. В списке важных дел было: не забыть документы и найти подходящую одежду. Мне повезло родиться десятого июля, когда даже в средней полосе России гарантированно можно прочувствовать лето.

Логически рассудив, что на высоте четырёх тысяч метров, с которой совершают прыжок в тандеме, будет хоть и ближе к Солнцу, но не теплее, решила одеть спортивное бра, лонгслив и плотные лосины. Кросы, со вчерашнего дня, ждали в коридоре. Я заранее погуглила требования к одежде и примерно знала, чего ожидать.

Ехать до аэропорта, от центра города, где была родительская квартира, было около часа. День был будний и стоило верить, что на выезде в пробку из дачников-энтузиастов мы не попадём.

Как и обещал, Аркадий, появился на пороге родительской квартиры в десять пятьдесят девять.

Зная старшенького как облупленного, мама с порога всучила ему поллитровую чашку с некрепким кофе и эклер с лимонным кремом. Брат, занятый работой и личной жизнью, приезжал к родителям не так часто, как того бы им хотелось. Мама страдала и всячески его подкармливала по случаю.

В кухне сильно пахло карвалолом, но времени на переубеждение больше не осталось.

— Милана, ты точно не передумала? — мама пристально смотрела мне в глаза, для пущего эффекта не хватало только включённой лампы светящей в лицо. — Хрен с ними, с деньгами, если забоишься, то можно просто вернуться обратно. Шагать в рампу не обязательно.

— Хорошо, мам.

Конечно я не собиралась передумывать. Второго шанса может и не быть.

— Ну, что ты, мамочка, начинаешь! Мы же всё обсудили… — Аркадий, получивший материнских люлей за подарок, не терял надежды наладить контакт.

— Аркадий Вячеславович, вы обсудили всё без меня! Как ты мог, так рисковать младшей сестрой! — под грозным взглядом, брат продолжал дебильно улыбаться. С этой бурей сладить было нельзя, оставалось только пережить. — Ладно, вам пора выходить, а то опоздаете.

— Кто последний, тот Аркашка! — кинуть в брата спортивной сумкой со сменкой и, показав язык, выскочить на лестничную клетку, чтобы с жутким топотом сбежать по лестнице на парковку, было сродни обязательному ритуалу. Сколько себя помню, вместе из квартиру мы спускались только так.

Спустя пару минут, из подъезда появился чинно шагающий брат с моей ярко-салатовой сумкой на плече, он смотрелся весьма забавно.

Только подойдя в плотную, он пикнул брелком сигнализации, я, наконец-то села в салон, а он закинул сумку на заднее сиденье и устроился за рулём.

— Порулить не дам, — перехватив мой вожделеющий взгляд на руль, строго осек он. — Сначала покажешь мне права, потом впишу тебя в страховку и только после этого, сможешь на законных основаниях царапать мою машину.

— А вот Костик даёт Инне порулить… — договорить мне не дали.

— Костик, даёт Инке, потому что твоя Инка даёт Костику — звучало грубо.

Я знала, что это не правда. У Инны с Костей никогда ничего не было. В принципе, Шмелёва была настолько загружена учёбой и грядущим поступлением в мед, что времени «женихаться», как говорит наша ба, у неё не было. В силу характера, она могла легко крутить парней на что-то приятное или полезное, но никогда не переступала границу.

— Не хами мне, пожалуйста, — ругать брата было бесполезно, а вот давить на его чувство отвественности можно было бесконечно. — Я не люблю, когда ты такой… — главное глазки грустные сделать.

— Прости, Малая, — он провёл рукой по лицу, словно стирая жестом весь негатив — не люблю я эту твою… Шмелёву — убеждая то ли меня, то ли себя самого, Аркадий завёл мотор и мы тронулись с места.

Ехать в молчаливой тишине надоело спустя двенадцать минут. Я засекла на приборной панели.

Перебрав плейлисты в Яндекс.Музыке, ожидаемо воткнула тот, который вылез на запрос про прыжок с парашютом. «Голубые береты» исполнили парочку своих хитов, разрядив атмосферу в салоне. Даже мрачный Аркаша начал улыбаться, видно вспомнил забавные моменты времён срочной службы.

Отчего-то в голове нарисовался образ Тимура, который я успешно, словно охотница за приведениями, изгоняла из своего сознания уже несколько дней.

Из колонок мощной стерио-системы зазвучал гитарный бой и начался куплет незнакомой песни.

«В детстве мы все были разные,Были вопросы странные:— Мама, как называетсяТо, что летит в облаках?Ой, мама, смотри что-то падаетПохожее на одуванчикиЖенщина улыбается:— Это, сынок, десантники.»