Малыш для стервы и холостяка

Глава 1

В дверь позвонили.

Арсюша, который сидел на коврике и увлеченно грыз хвост резиновой собаки, замер. Длинные ресницы хлопнули, голубые глаза распахнулись, и маленький рот расплылся в счастливой улыбке, от которой у Риты всегда замирало сердце.

— Ммм? — с надеждой выдал он.

— Нет, милый, — устало покачала головой Рита. — Это точно не мама.

Она встала, чтобы пойти к двери, а Арсений заворковал что-то на своем младенческом и тоже шустро пополз в коридор.

В дверь позвонили еще раз.

— И кто это может быть, а? — спросила Рита саму себя, подхватывая увесистого Арсюшу на руки, чтобы он не ползал по холодной плитке. — Семь часов вечера, поздновато для гостей. Да мы и не ждем никого, правда, малыш?

Арсений возбужденно заерзал. Ему было любопытно. А может, он все-таки ждал маму.

Рита посмотрела в глазок, но там была видна только часть морды гигантского плюшевого медведя. А нет, теперь еще и цветы было видно. Красные розы. Много.

Дверью что ли ошиблись?

— Кто? — крикнула она.

— Мартышка, открывай! Это я, Марк!

И тут у Риты натурально земля ушла из-под ног. Ее пошатнуло, и она едва не упала, чудом удержав равновесие. С беспокойным хозяйством в виде Арсюши на руках это было особенно непросто. Малыш обиженно заворчал и стал вырываться, требуя, чтобы Рита опустила его на пол. Но она наоборот вцепилась в него изо всех сил.

— Сестра! — с той стороны двери уже теряли терпение. — Открывай! Медведь пришел!

«Да лучше бы и правда медведь», — зло подумала Рита.

Кто угодно лучше, чем старший брат ее подруги, который почему-то оказался тут, хотя должен быть в Америке! Рита еще со школы его терпеть не могла. Наглый самодовольный придурок.

— Марта! — рявкнул за дверью утомившийся ждать Марк.

Рита еле слышно застонала, уткнувшись носом в теплую, вкусно пахнущую макушку Арсюши. Лучшим вариантом было бы запереться на все замки, выключить свет и сделать вид, что никого нет дома. Но она уже подала голос. А с Марка станется — он и дверь выбить может. Исключительно мерзкий тип. И вряд он сильно поменялся за прошедшие годы.

«Ладно, — отчаянно решила Рита. — Будем встречать врага лицом к лицу».

Она перехватила малыша одной рукой, второй открыла замок и сделала шаг в сторону. Ох что сейчас будет…

Сначала в коридор вплыл огромный медведь. Реально огромный — Рита даже не думала, что такие бывают в продаже. С явным вздохом облегчения Марк опустил зверя на пол, поднял голову и недоуменно замер. С его красивого самоуверенного лица медленно сползала улыбка.

— Где Марта? — холодно спросил он, небрежно кидая букет алых роз поверх медведя. — Кто вы такая и что делаете рядом с моим племянником?

Арсюша замер на руках у Риты испуганным сусликом. Он не так часто видел новых людей, в особенности мужчин, а Марк, конечно, производил впечатление: высокий, угрожающе надвигающийся на них и злобно сверкающий пронзительными голубыми глазами. Цвет один в один как у Арсения.

— Марта уехала, — храбро ответила Рита. «Надо же, не узнал», — мелькнуло у нее в голове.

— А я пока присматриваю за малышом, — продолжила она. — Отойдите, пожалуйста, вы его пугаете.

— Я подожду сестру здесь. — он пятка об пятку стянул с себя щегольские лоферы и небрежно отодвинул их к полке для обуви.

— Долго ждать придется. Марта вернется через месяц, — проговорила Рита и похвалила себя за то, что голос у нее почти не дрожал.

— Что?! — разгон от вежливой недоброжелательности до дикой ярости был у Марка секундный. Куда там дорогим спортивным тачкам!

Арсюша уставился на него абсолютно круглыми глазами и отчаянно заревел.

— Не пугайте ребенка! — прошипела Рита, прижимая к себе рыдающего малыша и поглаживая его по трясущимся плечикам. Ее личный страх прошел, будто его и не было. За Арсения она этому козлу голову отгрызет.

— А вы успокойте ребенка! — прогрохотал Марк. — Няня вы или кто?!

— Или кто! — выплюнула Рита с ненавистью. — Я подруга Марты!

И тут же поняла свою оплошность. Надо было назваться няней, тогда он бы и внимания на нее не обратил, а теперь…

Холодные голубые глаза бесцеремонно уставились на нее, тщательно изучая, и красивое породистое лицо Марка вдруг искривилось в гадливой гримасе. Он узнал ее.

— Ты, — он произнес это с таким отвращением, будто увидел перед собой таракана или мокрицу. — Что ты делаешь в нашем доме?

— Это дом Марты, — вскинула подбородок Рита. — И я ее подруга.

— Ты?! Ее подруга? — Марк саркастически засмеялся. — Сестра головой не ударялась в последнее время? Или ей беременность последние мозги отшибла?

— Господи, какой же ты мудак, — с ненавистью выдохнула Рита. — Смотрю на тебя и понимаю, что люди с годами не меняются, только хуже становятся.

— Именно, — отрезал он. — Люди не меняются, и если Марта по своей доброте и глупости решила вдруг с тобой дружить, то могу ей только посочувствовать. Лично я не потерплю твоего присутствия рядом со своим племянником. Отдай мне ребенка, я о нем позабочусь, и иди на все четыре стороны.

От такой наглости Рита просто потеряла дар речи. Он вообще что ли ненормальный?

Марк шагнул вперед и протянул руки к Арсению, пытаясь его забрать, и тут почти успокоившийся ребенок перепугался так, что аж побледнел: он завыл, словно пожарная сирена, опять расплакался и вцепился ручками, вжался всем телом в Риту, будто маленькая обезьянка. Очень несчастная маленькая обезьянка.

— Отошел! — тихо и яростно сказала Рита, и в ее голосе было столько неподдельной угрозы, что Марк невольно сделал шаг назад. — Тронешь Арсения — я тебя убью, Рихтер. Понял?

— Я его кровный родственник, — заявил он, не желая сдаваться.

— Которого он видит первый раз в жизни, — ядовито сказала Рита, повышая голос, чтобы перекричать ор перепуганного Арсюши. — Мы в детскую — и не дай бог тебе туда сунуться. Поверь мне: ты очень и очень пожалеешь.

Когда малыш понял, что никто его не собирается отрывать от любимой Риты, он начал успокаиваться. Она долго сидела на полу детской, баюкая его на руках, пока всхлипы наконец не утихли.

Глава 2

Тогда, месяц назад, Рита как обычно пришла в гости к Марте и сразу заметила, что подруга чем-то взволнована.

— Что-то случилось? — осторожно спросила она, от души надеясь, что ничего страшного не произошло.

— Случилось, — Марта с размаху опустилась на табуретку и прижала ладонь ко рту. Глаза у нее были какие-то шалые. — Сегодня пришли результаты конкурса.

— И?

— У меня первое место.

— Да ладно? — оторопела Рита, а потом вдруг завизжала от радости. — Офигенно! Марта, ты гений! Я же говорила, что ты чертов гений!

Конкурс Textile Design Talents проводился каждый год, для участия достаточно было прислать не меньше шести образцов (по три на каждую заявленную тему) рисунков для ткани. Участвовать могли и профессиональные дизайнеры с большим опытом, и такие как Марта — практически самоучки. Рита знала, что подруга считает себя бездарностью, и ей стоило больших трудов уговорить Марту подать работы на конкурс. И вот — абсолютная победа! Это надо отпраздновать!

— И что же полагается за первое место? — весело спросила Рита, обнимая растерянную Марту.

Та подняла на нее печальные глаза.

— Месячная стажировка в дизайн-отделе итальянской текстильной фабрики. В мае, — проговорила убитым голосом.

— Так это же кру… Ой!

— Вот именно что «ой», — хмуро передразнила ее Марта. — Как я с ним поеду? — и кивнула на сидящего на полу Арсюшу.

Арсюша не обращал на них никакого внимания и с упоением мусолил яблоко, лежащее в ниблере — удобной силиконовой сеточке, не позволяющей ему отгрызть слишком большой кусок и подавиться.

— С собой взять? — робко предложила Рита.

— Смешно, — дернула плечом Марта. — И куда я его дену? Буду за собой по фабрике таскать? И укладывать там на дневной сон? Много же пользы будет от такой стажировки!

Рита угрюмо молчала. Возразить было нечего.

Марта вдруг заплакала — абсолютно бесшумно. Крупные капли катились по бледному лицу, как горошины.

— Господи, это такой шанс, — шептала она, глотая слезы, — Это же как в лотерею выиграть! А я не могу поехать.

У Риты сердце разрывалось от горячего острого сочувствия. Марте некого было просить о помощи. Отец ребенка — имя его даже не называлось — был совершенно случайной персоной и ничего знать о Марте не желал. Даже денег на аборт не дал, заявив, что она сама виновата. Старший брат жил в Америке и приезжал в Россию очень редко, а родителей уже несколько лет не было в живых. Когда Марте было девятнадцать, их с Марком мама и папа разбились на машине. Пьяный водитель на встречке. Она практически об этом не рассказывала.

Марта была одна. И никому не было дела до того, что она упускает главный шанс своей жизни только из-за того, что имела наглость родить без мужа и теперь некому позаботиться о ребенке, кроме нее самой.

— Я могу присмотреть за Арсением, пока тебя не будет, — непослушными губами проговорила Рита.

Ей было нелегко это предложить. Она не была склонна ни к альтруизму, ни к благотворительности. И в университете, и на работе ее заслуженно считали стервой: холодной расчетливой гадиной, которая думает только о своей выгоде.

Но наивная добрая Марта и ее сын как-то умудрились пробраться за колючую проволоку, которой Рита привыкла себя окружать, и оказались в самом сердце. В мягкой нежной сердцевине, куда остальным был доступ закрыт. И поэтому слезы подруги ранили Риту еще больше, чем собственные, а ее горе оказалось так близко, что остаться в стороне она просто не могла. Хоть и понимала умом, во что ввязывается.

— Ты? Но как? — ошарашенно проговорила Марта. — У тебя же работа!

— Я могу взять оплачиваемый отпуск на две недели и еще две за свой счет.

— Но как ты будешь… его же надо…

— Кормить, мыть, гулять, укладывать спать? — уточнила Рита. — Кое-что я уже умею, а остальное покажешь. Время научиться еще есть.

— Может лучше няню?

— Поселить в квартире чужого человека и оставить на него Арсюшу?

— Ну да, бред, конечно.

— Вот видишь, — Рите казалось странным, что ей приходится уговаривать Марту принять столь щедрое предложение.

— Я заплачу!

— Марта, ты не обязана…

— Обязана! Тем более что сама знаешь: я не последнее отдаю. Денег мне Марк перечисляет даже больше, чем надо. Лучше бы сам приехал, честное слово! Было бы куда лучше.

Рита промолчала. Тема брата была неприятной, и поддерживать ее она не собиралась.

— Рит, — Марта посмотрела на нее влажно блеснувшими глазами. — Я этого никогда не забуду. Ты…ты даже не представляешь, как я хочу поехать. Но, пожалуйста, подумай еще раз: целый месяц быть с маленьким ребенком. Ухаживать за ним. Не спать ночами. Ты точно готова?

— Я справлюсь, — легко улыбнулась Рита, хотя вовсе не была в этом уверена. — Считай, что это мое запоздалое извинение сама знаешь за что.

— Да ну тебя! — махнула Марта рукой. — Я уже давно все забыла! Там и прощать то нечего.

«Твой братец думал иначе», — вертелось на языке у Риты, но она лишь обняла Марту.

— Вот и славно. Давай начинать курс молодого бойца: чем кормить, как одевать и прочее, прочее. А потом пойдем собирать тебе чемодан: в Италию надо брать самое лучшее! Чтобы все итальянцы охренели от твоей красоты.

Марта мягко рассмеялась, а Арсений подполз ближе и обнял маму за ноги, оставив на ее штанах слюняво-яблочный след.

***

И вот теперь Рита расхлебывала последствия своего доброго поступка. Первая ночь с малышом ее изрядно вымотала. Он нервничал, плакал, хотел маму и заснул только в первом часу ночи. Может, вечерняя ванна его бы успокоила, но Рита вдруг поняла, что боится. Боится, что не уследит за ним, боится, что Арсюша утонет или нахлебается воды, поэтому просто подмыла его под краном и обтерла влажными салфетками.

Как только она уснула сама (часа в три ночи, потому что ждала сообщения от Марты, что та нормально добралась и заселилась), ее разбудил требовательный плач Арсения. Очевидно, что парень хотел есть. Полусонная Рита только с третьей попытки смогла сделать смесь — один раз она затупила и залила в бутылочку вместо горячей воды холодную воду из кувшина, и порошок просто не растворился, а во второй раз неуклюже просыпала все содержимое мерной ложечки на пол.

Глава 3

— Марк, не ори на меня! — лицо Марты на экране айпада было очень недовольным.

— Я. Не. Ору.

— И не говори таким тоном, будто я ребенок.

— Ты хуже ребенка! — взорвался он. — Уехать в другую страну, оставить сына с какой-то…

— Я тут и все слышу! — напомнила о себе Рита.

— А была бы поумнее и потактичнее, вышла бы и дала бы нам с Мартой нормально поговорить, — огрызнулся Рихтер.

Рита молча показала ему фак, потом вытащила Арсения из детского стульчика и ушла с ним в ванную. Малышу довольно быстро надоело смотреть на плоскую маму на экране планшета, он уже зевал и тер кулачками глазки. Ладно, решила Рита, она быстро умоет Арсения, а брат с сестрой пусть пока поговорят по душам. И Рихтер потом свалит отсюда на все четыре стороны. Во всяком случае Рита очень на это надеялась!

— Ка, ка! — Арсений показывал на ванну.

— Э, прости, зайчик, но не сегодня, — покачала головой Рита. — Обещаю: завтра я наберусь смелости и искупаю тебя. А пока просто помоем все, что нужно помыть, под краном, ладно?

Арсений заплакал, и пришлось быстро его успокаивать и развлекать. Боже, кто бы саму Риту сейчас развлек и успокоил! Взял бы на ручки и прогнал злобного Рихтера куда подальше.

Когда они вышли из ванной, в коридоре стоял мрачный Марк.

— Марта хочет поговорить с тобой, — заявил он. — Давай мне ребенка и иди на кухню.

Ну и охреневший же он!

— Жене своей приказывать будешь, — не удержалась Рита.

— У меня нет жены.

— Неудивительно! Ты в курсе, что люди в разговоре используют вежливые слова? Пожалуйста, к примеру?

Марк хищно ухмыльнулся.

— Может, мне жаль тратить на тебя вежливые слова?

Рита даже не нашлась, что ответить. Он так прямо и беззастенчиво хамил, что хотелось не словами решать спор, а разбить об его наглую рожу что-нибудь подходящее. Например, вон ту вазу в углу.

— Арсений не пойдет к тебе, он тебя не знает, — заявила Рита с плохо сдерживаемым превосходством.

Марк одарил ее красноречивым взглядом из серии «это мы еще посмотрим» и приступил к налаживанию контакта с ближайшим родственником.

— Мелкий, смотри, — Марк посмотрел на племянника и попытался ласково улыбнуться. Это выглядело так, как будто с тобой пытается подружиться акула-убийца. — Я тебе привез подарок!

Он небрежно скинул роскошные розы с огромного медведя, все еще лежавшего на полу коридора, и подтащил зверя к ребенку.

— С ума сошел? Да он испугается! — возмутилась Рита. — Этот медведь в несколько раз больше его…

Она не успела договорить, потому что Арсюша радостно взвизгнул и потянулся к гигантскому медведю. Голубые глаза Марка вспыхнули торжеством.

— Он наверняка пыльный и грязный, — проворчала Рита, все еще не желая сдаваться. — Сколько это чудовище провалялось в магазине, пока ты его не купил?

— Он был в пленке, я снял ее в такси.

— Все равно, смотри, чтобы Арсений его не облизывал, — строго сказала Рита, желая оставить за собой последнее слово, и отпустила малыша, который уселся на пол и стал с восторгом трогать и гладить мишку. Марк неловко топтался рядом, придерживая игрушку, чтобы она не свалилась на Арсения.

Рита решила, что, наверное, может их оставить на некоторое время вдвоем, и, собрав с пола розы, вернулась на кухню.

— Ты долго, — вздохнула Марта с экрана. — Мне просто уже на ужин скоро бежать. А потом еще на джазовый концерт в местном клубе — меня пригласили.

— А у меня тут свой концерт, — ядовито заметила Рита, — без приглашения, зато с выездом на дом. Вот правда, Мартыш, если бы я знала, что припрется твой братец, я бы…

— О, а что за цветочки? — Марта наконец заметила розы, которые Рита поставила в вазу. Ну не выбрасывать же их?

— Брат твой притащил. Для тебя, видимо.

— Молодец! — обрадовалась Марта.

— Молодец?! — не выдержала Рита. — Он приехал с другого, блин, континента, никого не предупредив! Приперся, напугал ребенка, выбесил меня, а теперь еще и права качает! Это нормально вообще?

— Рит…

— Нет, я понимаю, что он твой брат, но как-то повежливее можно себя вести?

— Рита, послушай…

— И если он хочет видеться с Арсением, то…

— Рита!

— Что?

— Мы договорились, что Марк поживет здесь, пока я не вернусь, — пробормотала Марта.

Рита смотрела на лицо подруги, жадно ища в нем хоть какой-то намек на то, что это шутка. Но не находила. Она нашарила сбоку от себя стакан и выхлебала всю воду, которая там была.

— Издеваешься? — прохрипела она.

— Он на полтора месяца приехал. Хотел со мной увидеться, с племянником познакомиться. И рассчитывал, что будет жить с нами — места здесь хватает, сама знаешь. Ну а в отеле все равно не так удобно и вообще…

Четырехкомнатная квартира, оставшаяся Марте после смерти родителей, и правда была большой. Зал, спальня, детская (бывшая комната Марты) и комната Марка. Она так и стояла нетронутой, хотя старший Рихтер давно тут не жил.

— Марта, да я прекрасно понимаю, почему он тут хочет жить, — раздраженно сказала Рита. — Ясен пень, что он мне не доверяет. Но пусть тогда сам и ухаживает за ребенком. А я домой вернусь.

— Нет, Рита, пожалуйста, не надо! — у Марты в голосе зазвучала паника. — Он же не знает ничего про Арсюшу! И маленьких детей до этого только на картинках видел! Пожалуйста, останься!

— С левым мужиком? — уточнила Рита, зло обрывая лепестки у ближайшей розы. — Который меня терпеть не может?

— Ну, во-первых, это не левый мужик, а мой единственный брат, — в голосе у Марты зазвучали ледяные нотки, и Рита поняла, что немного перегнула палку. — А во-вторых, что ты придумываешь? Марк нормально к тебе относится, он мне сам сказал.

«Вот же лицемерное чмо».

Рита длинно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.

— У вас вроде в школе какой-то конфликт был, да? — осторожно предположила Марта. — Но так это сто лет назад уже было, Рит. Пора забыть, теперь уже все взрослые люди.

Глава 4.

В полседьмого утра Рита разлепила глаза под требовательные вопли Арсюши. Он был отвратительно бодр и явно хотел того же от нее. А она только сейчас сообразила, что, поругавшись с Рихтером, не сделала главного — не разделила с ним обязанности по уходу за их временно общим ребенком. В итоге этот наглец преспокойно спал, а Рита один раз вставала в два ночи, чтобы покормить Арсения, а второй раз — уже около пяти утра, чтобы успокоить малыша, когда он сильно плакал.

И вот сейчас раннее утро, Рихтер сладко дрыхнет, а Рита вновь на передовой материнства. Это нечестно! Почему одни делают все, а другие ничего?

Раздраженная донельзя, Рита вытащила отчаянно голосящего Арсения из кроватки. Тот мгновенно успокоился и улыбнулся так радостно, так солнечно, что у нее моментально растаяло сердце.

— Доброе утро, зайка, — пробормотала Рита, чмокнула его в лоб и погладила по атласной щечке. Похоже, что природа специально сделала младенцев такими миленькими, чтобы у взрослых был стимул о них заботиться.

— Ми! Ми-ми-ми! — Арсюша был неожиданно разговорчив.

— Если ты про своего гигантского медведя, то чуть позже. Давай сначала переоденемся.

Подгузник поменять было несложно, Рита помогала Марте с малышом буквально с первых дней его жизни, так что этот навык у нее отлично прокачался. Чуть сложнее было с одеванием, особенно когда Арсений был не в духе, но сегодня, к счастью, малыш вел себя почти идеально.

Глядя на то, как он доедает вторую тарелку кукурузной каши (медведь стоял рядом, завтракать без него ребенок отказался наотрез), Рита решила брать дело в свои руки и весело закричала:

— Рихтер! Подъем!

А потом еще и еще раз, пока в дверях кухни не появился сонный, небритый и всклокоченный Марк и не прошипел:

— Какого хрена ты орешь в такую рань?

— Разве это рань? — показательно удивилась Рита. — Мы уже переоделись, умылись, завтракаем вот. Правда, Арсюша?

— Рад за вас, — пробурчал Марк. — Но я еще сплю.

— Вообще-то, — в голосе Риты зазвенел металл, — твоя сестра сказала, что ты жаждешь общения с племянником и будешь заботиться о нем наравне со мной. Иначе за каким фигом я соглашалась на наше совместное проживание? Из сомнительного удовольствия лицезреть с утра твою помятую рожу?

Рита кривила душой. Даже спросонья Рихтер выглядел возмутительно хорошо. Хотя, конечно, мог бы надеть футболку, а не светить тут своим голым торсом, на который она нет-нет да и натыкалась взглядом.

— Ты хочешь чего-то от меня прямо сейчас? — устало осведомился Рихтер. В сочетании с утренней хрипотцой в голосе вопрос прозвучал очень двусмысленно, но Рита сделала вид, что не заметила этого.

— Да. Я дважды вставала к ребенку ночью, и сейчас я хочу пойти поспать. А ты пока побудешь с Арсением.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Десять минут мне дай хотя бы, — буркнул недовольно Марк.

Рита молча кивнула и пошла к Арсению, который давно уже съел кашу и теперь увлеченно пытался надеть тарелку себе на голову.

Ровно через десять минут они столкнулись в дверях ванной, куда Рита понесла отмывать ребенка после завтрака. Марк как раз только что вышел из душа, был в свежей футболке, каких-то спортивных шортах и благоухал гелем для душа. Рита моментально вспомнила, что она в душе со вчерашнего дня не была, и смутилась.

— Забирай, — она передала Арсения Марку, на лице которого тут же отразилась паника.

— Уже?! Я еще даже кофе не выпил.

— Потом выпьешь.

— А что мне с ним делать?

— Играть, общаться. Ты же хотел провести время с племянником, правда? — как Рита ни старалась, но избежать злорадства в голосе не удалось.

— Правда, — обреченно согласился Марк. Арсений, кстати, на удивление спокойно сидел на руках у дяди, которого он только вчера увидел. Даже успел обтереть грязную ладошку о его футболку.

— Лицо ему помой и руки, — зевнув, сообщила Рита. — Подгузники и влажные салфетки лежат возле пеленального столика. Бутылочка с водой на кухне. Игрушки в основном в детской, но в зале тоже много валяется. Удачи!

Рихтер скорбно свел брови. А Арсений весело угукнул. Когда они вот так были рядом, практически щека к щеке, было видно, что дядя и племянник похожи. Особенно этими удивительно яркими голубыми глазами.

— Не скучай, малыш, — Рита потянулась, чтобы поцеловать Арсения, но для этого пришлось оказаться слишком близко к Марку. От теплого терпкого запаха чистой мужской кожи у нее на мгновение помутилось в голове и рот непроизвольно наполнился слюной. Черт, это нечестно, что такой мудак, как Рихтер, так вкусно пахнет!

Она тут же отскочила. Марк смерил ее странным взглядом.

— Если будут вопросы, я тебя разбужу, — пообещал Рихтер.

— Будить только в экстренных случаях, — отрезала Рита и тут же добавила. — Смена подгузника к ним не относится!

— Черт, — искренне огорчился Марк. И Рита едва не рассмеялась — таким забавно-расстроенным было его лицо, но тут же подавила улыбку, еще раз помахала Арсюше и ушла в спальню. Она надеялась, что взрослый мужчина сможет в течение трех часов последить за одиннадцатимесячным ребенком и ничего страшного при этом не случится.

Рита открыла глаза и тут же схватилась за телефон. Нет, будильник еще не прозвенел — прошло всего два часа с того времени, как она вырубилась, уткнувшись носом в подушку.

Она прислушалась: в квартире было подозрительно тихо. Может, Рихтер пошел с Арсюшей гулять? Да не, вряд ли додумался бы. А если бы и додумался, то сумей он без подготовки найти нужные вещи, одеть малыша, вытащить коляску на улицу — и ему можно давать почетное звание «Отец года».

Рита тихонько выскользнула из спальни, осторожно прошла по коридору, отмечая, что бардака явно прибавилось, заглянула в зал и… и просто потеряла дар речи от увиденного.

Рихтер в футболке и в трусах расслабленно валялся на диване с планшетом, а рядом с ним сидел Арсений, завороженно уставившийся в экран. Малыш был настолько поглощен происходящим, что даже не шевелился.

Глава 5

— Пачка салфеток? Целая пачка? Серьезно?!

Рита, только что вышедшая из душа, не верила своим глазам. С утра на столике лежала едва начатая упаковка детских влажных салфеток, но после того как Рихтер ликвидировал последствия одной отдельно взятой аварии в одном отдельно взятом подгузнике, они кончились. В ведре теперь высилась гора использованных салфеток, а на Арсении красовался новый подгузник, надетый — как и полагается — задом наперед.

— Там все было… непросто, — заявил Рихтер и сложил руки на груди.

— Господи, ну не настолько же! Да этим количеством салфеток можно было десять таких маленьких поп вытереть! — не успокаивалась Рита. — Как можно было с таким простым заданием не справиться, я не понимаю!

— Видимо, мужчины для этого плохо предназначены, — доверительно сообщил ей Марк. — Уверен, у тебя это получается гораздо лучше.

— Да уж как минимум я не трачу столько салфеток! Потому что я не такая отвратительно брезгливая, как ты!

— Что ж, значит все последующие смены подгузника закрепляем за тобой, — деловито сказал Марк и улыбнулся широко и искренне — так, как обычно улыбаются люди, планирующие тебя кинуть. — Рад, что мы договорились!

Рита только рот от удивления открыла, только сейчас сообразив, как красиво ее обвели вокруг пальца. Вот же поганец!

— Что-то не так? — вежливо поинтересовался Марк.

— Все так! — ответная улыбка Риты была приторно-сладкой, как сироп шиповника. — Допустим, подгузники меняю я. А в чем тогда будут заключаться твои обязанности? Марта обещала, что ты будешь мне много и с удовольствием помогать.

— Не надо наглеть, Рита, — вдруг холодно сказал Марк.

Она аж вздрогнула. И от неожиданно презрительного тона, и от того, что первый раз на ее памяти Рихтер назвал ее по имени.

— Если я не ошибаюсь, за ребенком присматриваешь ты, — продолжил он. — И не за бесплатно, заметь. Я тут потому, что присматриваю за тобой, потому что не доверяю тебе. И ты сама это прекрасно понимаешь — не дурочка же. А помогаю я тебе только потому, что Марта попросила.

— А я думала потому, что по племяннику соскучился, — ядовито проговорила Рита. — Впрочем, с чего я так решила?! Ты и нормальные человеческие чувства — вещи взаимоисключающие.

— То, что я тебя терпеть не могу, не повод считать меня бесчувственным.

— Да при чем тут я! — фыркнула Рита. — Я про твою сестру! Она тут почти год совсем одна, с малышом, а ты даже не приехал ни разу. Знаешь, как ей было сложно?

— Она понимала, на что шла. — отрезал Рихтер. — И вообще это все не твое дело, не так ли?

— Конечно, кто я такая? Ты мне еще в школе дал понять, что я для тебя человек второго сорта!

— Я оцениваю людей по поступкам, — отчеканил Марк, его глаза зло горели. — Ты вела себя тогда отвратительно!

— Господи, да сколько лет мне тогда было? Правда считаешь, что подростковые выходки стоят того, чтобы ломать человеку жизнь?

— Ну надо же! — фыркнул Рихтер. — Жизнь ей сломали, поглядите! Слишком хорошо выглядишь для поломанной.

И тут Рита не выдержала: врезала ему со всей силы по щеке, у него даже голова мотнулась в сторону.

— Охренела?! — взревел Марк. Арсений испуганно замер, уставившись на них круглыми глазенками.

— Иди в задницу, — устало посоветовала Рита. — Я тебе ничего не должна, а перед Мартой я уже сто раз извинилась. Со своей помощью бестолковой тоже можешь нахрен идти, я без тебя прекрасно обойдусь.

Она подсела к Арсению, успокаивающе обняла, взяла его на руки и ушла с ним в детскую. Вот так и знала, что Рихтер продолжит ей это припоминать, хотя вроде столько лет уже прошло!

***

Она тогда училась в восьмом классе одной из лучших гимназий города. Попасть туда было сложно, но ей повезло — Рита относилась к этой школе по месту жительства, хорошо прошла вступительное испытание в первый класс, и ее взяли.

В началке было проще: все носили форму, и Рита не особо выделялась среди остальных детей. Да, портфель у нее был потрепанный, ручки и тетрадки самые дешевые, но зато она была лучшей ученицей, и до поры до времени это создавало ей нужный авторитет. Форма, конечно, тоже стоила немалых денег, но тут повезло: юбку и пиджак отдала их соседка, у которой дочка училась двумя классами старше, а простые белые блузки они с мамой уже докупали сами, на рынке.

Но уже в пятом классе Рита почуяла, что еще немного — и она превратится в аутсайдера. Ее одноклассники повзрослели, у всех начали резаться зубки, которые хотелось об кого-то почесать, и хуже всех одетая Рита, которая еще и симпатичной внешностью не могла похвастаться, идеально подходила на роль жертвы. Если бы не ее характер. Было трудно, оставаясь лучшей ученицей, стать при этом главной оторвой класса и его неформальным лидером, но Рита смогла. Спасибо босоногому детству, проведенному за гаражами — ничего так не закаляет характер, как дворовый мир, живущий по законам джунглей.

«Или я, или меня», — четко поняла тогда Рита.

Нет, она не ввязывалась в драки в этой чистенькой элитной гимназии, боже упаси! Рита же не была дурой — проблемы с учителями и директором ей были не нужны. Так что никакого физического насилия, исключительно демонстрация морального превосходства. Острый язычок и наглый, напористый характер тут оказались преимуществом, как и хорошо работающие мозги.

Так что довольно скоро всем в школе стало неважно, насколько кривые у Риты Ивановой зубы (на самом деле довольно кривые), насколько сильно торчат у нее уши (это удачно удавалось скрыть распущенными волосами) и есть ли у Риты карманные деньги (нет и не было, но всегда находились те, кто угощал шоколадками и жвачками, пытаясь завоевать ее расположение).

А в восьмом классе к ним в гимназию перевелась Марта, и через месяц после этого случилась первая встреча с Марком. Запоминающаяся встреча, надо сказать.

— Рита Иванова? — спросил, прищурившись, высокий старшеклассник, когда она проходила мимо по коридору.

Глава 6

Арсений спал уже три часа, сладко посапывая в коляске, — Рита даже начала беспокоиться, все ли с ним в порядке. Слава Богу, что не все это время пришлось проводить вместе с Рихтером, она бы не выдержала. Он принес ей кофе, они походили по дорожкам парка еще минут двадцать, а потом Рихтер сухо сообщил, что ему надо будет уехать и что вечером он вернется. Рита кивнула, даже не пытаясь скрыть, как она этому рада.

Наедине с Рихтером было некомфортно. Прошлое они уже обсудили, о чем еще теперь говорить? Изображать светскую беседу? Еще не хватало.

— Ну ты и соня, — ласково поприветствовала Рита малыша, который приоткрыл сонные глазки и удивленно захлопал ресницами: наверное, не ожидал, что проснется в коляске. — Вставай, зайчик! У меня есть для тебя фруктовая пюрешка и печенье, а потом можем дойти с тобой до озера и посмотреть, нет ли там уток.

Арсюша радостно заулыбался, и ее насквозь пронзило острой, почти болезненной нежностью. Какой же он солнечный малыш. Открытый, ласковый, доверчивый — невозможно не любить. А ведь когда-то Рите казалось, что она даже смотреть на него не сможет. Не то что брать на руки, тискать и целовать в нежную щечку.

Она вытащила Арсения из коляски, надела на него кепочку — солнце сегодня было непривычно ярким, как летом — и они неторопливо пошли в гости к уткам.

Было хорошо, и прогулка абсолютно точно удалась, но только до того момента, как Рита подкатила коляску к подъезду (Арсений старательно помогал, вцепившись в ручку и используя ее как опору для своих неуверенных шагов).

— Твою мать, — вырвалось у Риты, когда до нее вдруг дошло, что ей сейчас предстоит подъем на третий этаж с ребенком под мышкой и коляской в зубах. Черт. Вот где Рихтер пропадает в те редкие моменты, когда он действительно нужен?!

— Ка, ка, ка! — требовательно выговаривал Арсений, и Рите отчего-то было ясно, что ее прожорливый птенчик намекает на то, что голоден.

— Еда дома, — вздохнула она. — А до дома, малыш, еще надо добраться. Давай-ка, полезай ко мне на руки. Вот так, ага.

На правой руке, мышцы которой уже после первого этажа стали наливаться болью от непривычной нагрузки, сидел нетерпеливо угукающий Арсюша. Он хорошо поспал, хорошо погулял и теперь планировал не менее хорошо поесть. Левой рукой Рита тащила коляску, которая колотилась колесами об ступеньки и норовила выскользнуть и укатиться вниз.

По лбу катились соленые, щекочущие капли пота, а Рита даже не могла их смахнуть: обе руки заняты, а останавливаться нельзя. Рита понимала, что если остановится, то все: дальше не пойдет. И либо останется сидеть тут, между вторым и третьим этажом, либо бросит к чертям эту коляску, и пусть вернувшийся вечером Рихтер ее принесет, если никто не приберёт к рукам раньше.

— Еще чуть-чуть, всего один пролет остался, — еле слышно пыхтела Рита себе под нос. — Давай, ты сильная, ты сможешь!

И вот наконец дверь квартиры. Господи, Рита никогда так сильно не радовалась при виде обычной двери.

— Постой на ножках, — она, едва не вскрикнув от боли в уставших, дрожащих от перенапряжения руках, опустила Арсения на пол. Он тут же вцепился ей в штаны: сам, без опоры, он пока стоять не умел. — Сейчас, сейчас, потерпи немного, все будет.

Рита, сцепив зубы, закатила в дом коляску, зашла сама вместе с Арсением, висевшим на ее ноге, и устало села на пол. Сил не было. Вообще. Господи, как же Марта справлялась одна?! И это сейчас Арсюша ездит в прогулочной коляске, а ведь до этого была коляска-люлька — громоздкая и тяжелая как хрен знает что. Марте надо памятник поставить, серьезно. А когда приедет, пощупать ее бицепсы — там, наверное, стальные мышцы уже наросли за эти месяцы затаскиваний коляски туда-обратно с дополнительной, постоянно растущей нагрузкой в виде ребенка.

— Ка, ка, ка, — зачастил Арсений недовольно. Он не понимал, чего они ждут, когда еда уже так близко.

И Рита покорно стала снимать с него ботиночки и комбинезон, хотя до этого казалось, что даже пальцем шевельнуть не сможет. Серьезно, матери — это какие-то сверхлюди, живущие на пределе человеческих возможностей. А мать-одиночка — так это вообще Капитан Америка и Супермэн в одном лице.

Именно это Рита и сказала Марте, когда они созвонились. И та зарделась от удовольствия.

— Да ладно тебе, — смущенно проговорила она. — Лучше скажи, как вы с Марком уживаетесь. Не поубивали друг друга?

— Пока нет, — бодро сказала Рита.

— Настораживает слово «пока», — хмыкнула Марта, впрочем, расстроенной она не выглядела. Скорее радостной и приятно возбужденной, как будто у нее сегодня был день рождения.

— Не переживай, — махнула рукой Рита. — У тебя там все хорошо?

Марта улыбнулась так мечтательно, что это говорило лучше любых слов.

— У меня все прекрасно. Я не знаю, чем я смогу тебе отплатить за эту поездку. Это счастье, Рит, просто счастье! Тут такая невероятная атмосфера! Представляешь, у них есть жаккардовые станки — исключительно для печати по этому виду ткани. А еще на фабрике есть библиотека — тысячи книг о тканях, некоторые вообще девятнадцатого века. И там же хранится коллекция дизайнов тканей. Рит, я за одно это могла бы душу продать! Принты Hermes на шелке и креп-шифоне, можешь себе представить? Там все это есть!

Марта сияла. И казалась сейчас невероятной красавицей. Впрочем, она всегда была симпатичной. Рита не знала, какие нарушения обмена веществ были у нее в подростковом возрасте и как это вылечили, но когда они встретились почти два года назад, впервые после школы, Марта могла похвастать прекрасной женственной фигурой, которую даже беременность не смогла испортить.

— Я очень рада, что у тебя все хорошо, — искренне сказала Рита. — Наслаждайся!

— Если бы еще вы были здесь, — прошептала Марта, и в голосе прозвенели близкие слезы. — Я так по нему скучаю…

Она с тоской посмотрела на сына, который удобно устроился в стульчике. Арсюша, первые пять минут едва не облизывавший планшет с маминым лицом и голосом, сейчас уже угомонился и лениво грыз печеньку.