Малышка Главаря

Глава 1

В очередной раз закрываю уши, не в силах слышать то, что происходит в доме. Выбегаю во двор, не зная, куда убраться отсюда подальше. Как же мне все это надоело! Брат смог сбежать из этого ада, у меня же пока не получается. Единственное мое убежище в такие дни — лучшая подруга Алина, но сейчас и ее нет: она поступила в столичный вуз и уехала из нашего городка.

Заметив стоящую у калитки нашего дома Галю, удивилась.

— Привет, Люб! Составишь компанию? Хочу прогуляться. В центре пройтись, — ненавязчиво произносит она, и я хватаюсь за ее предложение как за соломинку, способную вытащить меня из моего болота. Оглядываюсь на дом, в котором уже разгорается очередная ссора между родителями, и, тяжело вздохнув, направляюсь к Гале. Может, найду, где переночевать. С таким настроем разборки предков обычно продолжаются два-три дня.

— А куда пойдем? — интересуюсь у бывшей одноклассницы, с которой раньше не особо и общались, но волей судьбы вновь учимся вместе, только в местном колледже.

— Прогуляемся просто, может, на хате с друзьями потусим, — предлагает она. — Составишь компанию? А то что-то скучный вечер, не с кем пойти.

— Ну окей, — легко соглашаюсь. Лишь бы уйти из дома и не слышать очередную ругань и мордобой отца с матерью.

Галя что-то говорит по дороге, но я ее почти не слушаю, размышляю о своем будущем, пытаюсь придумать, как его спасти и не повторить судьбу своих близких, а ее беззаботный монолог служит фоном моим нерадостным мыслям.

Я смотрю на все трезво, без розовых соплей. С достатком моей семьи, образом жизни мамули и папули и местом, куда я поступила, лучшее, что меня ожидает, — устроиться на работу в какую-нибудь маленькую конторку кассиром или стать продавцом на рынке.

Можно было бы поразмышлять о творческой профессии, что нынче в моде, но руки растут у меня не с того места, поэтому и мечтать не стоит.

Рассматриваю вариант стать мастером маникюра или парикмахером, но на небесах меня проигнорировали и никаких талантов не дали, а только вознаградили более или менее симпатичной внешностью, да острым языком, за что мне часто прилетает!

А, и еще небольшим умом, который позволяет, однако же, трезво оценивать свои данные.

Из-за своего саркастического характера и ядовитой манеры общения у меня очень мало друзей, а вернее, всего одна настоящая подруга.

А из-за лени и неумения хорошо учиться я не могу выбраться из того болота, в которое меня посадила жизнь. Уж слишком я среднестатистическая, обычная, то есть — никакая.

Ну а в личной жизни... Смотря на то, какие парни меня окружают, понимаю, что выйду замуж за потенциального копию своего папашки, или, как вариант, раздумываю остаться одинокой навсегда.

Незаметно проходит время прогулки, и мы с Галей уже стоим у небольшого дома.

— Потусим с пацанами, развеемся. Что-то ты загруженная последнее время. И на учебе не слишком разговорчивая.

С наигранной легкостью отмахиваюсь от ее замечания:

— Забей, все норм. Пошли.

Галя лишь улыбнулась, открыла калитку и вошла во двор.

Делиться с ней своими проблемами не хочу, все же мы не подруги. Да и в шоке я была, когда в сентябре, придя в наш местный колледж, увидела ее, сидящей за партой в группе. Галя всегда одевалась неплохо, из чего я делала вывод, что семья у нее нормальная, хоть с каким-то достатком. Так почему она не поступила в другое место?! Но так как мы не настолько близки, я не интересовалась этим вопросом вслух.

Услышав басистый мужской смех из дома, я резко остановилась. Гнетущее чувство тревоги охватило меня и прошлось неприятной волной по всему телу. Внутри зашевелился червячок сомнения: правильно ли я поступила, что пришла сюда с ней?

В доме явно много парней, если судить по гулу их голосов. И не думаю, что они мои ровесники, скорее, намного старше.

— Что ты встала? — отрывает от неприятных и предосудительных подозрений Галя. Смотрю на нее, силясь понять, что происходит.

— А сколько там пацанов? Вроде много, — неуверенно выдаю свои мысли. — Девчонки кроме нас будут? — пытаюсь прощупать почву, наконец вернувшись в реальность от своих личных проблем и мыслей.

— Конечно. Ну ты даешь, — в этот раз отмахивается от меня Галя, усмехаясь в ответ. — Пацаны пиццу, роллы купили, позвали весело посидеть, провести вечерок. Не тормози, Люба. Все нормально.

Оглядываю Галю, стараясь скрыть свое явное недоверие. Стала бы она мне врать? Какой в этом смысл? Мы ведь бывшие одноклассницы, а сейчас в одной группе учимся, то есть в будущем будем пересекаться постоянно. Да нет, бред, я сама себя накручиваю. Да и что может произойти? Уйду в крайнем случае, не будут же меня удерживать против моей воли? В конце концов, в двадцать первом веке живем, существуют законы. Да и кто будет применять силу в наше время?

Успокоив таким образом саму себя, смело прохожу во двор.

На пороге дома застываю в проеме дверей.

Пять парней! Пять! И, заочно, я их знаю. Они молодые и сильные, их кровь кипит от адреналина, и всем примерно по лет двадцать-двадцать пять. Я их видела изредка в нашем городе, но ни при каких обстоятельствах не думала, что попаду в эту компанию.

Глава 2

Меня захлестывает волна дикой ярости. Что он себе позволяет?! Сопротивляюсь, но никак не удается вырваться из моего позорного положения вверх тормашками, этот гад меня так крепко держит. Поэтому единственное, что мне остается, — приложить усилие и выпрямиться во весь рост в его руках, перекладывая всю тяжесть своего тела с его плеч на руки. Но даже этот маневр не приносит ничего хорошего, этот качок настолько силен, что с легкостью продолжает удерживать меня и в такой позе. А когда я принимаюсь бить его по голове и плечам с требованием отпустить на землю, он ловко перехватывает мои кисти и заводит мне за спину.

— Да чтоб тебя! — Откуда у него столько стойкости и выносливости?!

Когда мы доходим до машины, он грубо усаживает меня на переднее сидение и, сильно прижав к креслу, пристегивает ремнем безопасности. Пока обходит машину, я отстегиваюсь, но выйти не успеваю: он щелкает дверными замками и перекрывает мне путь побега, проворный гад!

— И что теперь? Как дикарь притащил меня в машину, запер тут, и? Что дальше? — истерика накатывает на меня, но я даже не пытаюсь себя сдерживать, и действительно уже готова биться головой, лишь бы меня вернули домой.

— А дальше ты закроешь рот и подумаешь о своих действиях и словах. Даю тебе время, пока мы едем до пункта назначения. А самое главное, выбери ту линию поведения со мной, которая понравится именно мне. Иначе пожалеешь, я тебе обещаю. Сегодняшние пацанчики покажутся тебе раем, я тебя познакомлю с особо изощренными типами. И уверяю, тебе будет очень плохо. Ты будешь молить о смерти, но они тебе не позволят.

И я верю ему. Что-то в его словах и движениях подсказывает мне, что он очень серьезен и со всей ответственностью показывает мне весь расклад. Неужели это правда? Он действительно воплотит свою угрозу в жизнь?!

— Да, малышка, я не намерен шутить.

Черт! Что же делать?! Как сбежать от него? Страх пробирает меня до кончиков ногтей, моя жизнь сейчас в его руках, и никто, ни один человек не сможет меня спасти. Мое будущее предрешено, вот так просто, в салоне его автомобиля. Он мне прямо говорит: все будет так, как хочет он или... А никакого «или» нет. Только так, иначе меня ждет наказание. И кто знает, на что способен его больной изощренный мозг.

Размышляя над его словами, готова смеяться над своими прошлыми мыслями. Еще пару часов назад я думала о своем будущем, но даже представить не могла, что все окажется намного, намного хуже. Сейчас все мои мысли кажутся детским лепетом по сравнению с тем, что пророчит мне он.

Отворачиваюсь к окну. Он сказал, что дает мне время подумать, пока мы едем. Что ж, так и поступлю.

— Ты реально больной. В твоем случае даже психиатр бессилен, — говорю себе под нос, но так, чтобы он тоже слышал.

Роман никак не реагирует на мои слова и все еще продолжает гнуть свою линию:

— Время идет, малышка. Но и оно не бесконечно…

— Твой интеллект не улавливает смысл моих слов? Сочувствую! — иронично заявляю ему, из последних сил стараясь не показать, как напугана на самом деле. — Ты не можешь меня заставить. Я напишу заявление в полицию, и тебя закроют в каталажке.

Но мои угрозы пролетают мимо, он все так же непринуждённо продолжает вести свою машину.

— Куда ты меня везешь?

— Как я и сказал, пока везу, ты можешь подумать, а после уже выбора тебе не оставлю и сам решу, что с тобой делать.

Мои нервы на пределе, он не дает мне никакого выбора, один вариант хуже другого.

Вновь отворачиваюсь к окну, не в силах смотреть в его сторону.

Его телефон издает сигнал, и он сразу принимает вызов, просто нажав кнопку на дисплее своего автомобиля.

Из динамиков слышится прокуренный мужской голос:

— Рома, быстро езжай ко мне и пацанов поторопи. Темыч со своим отребьем уже близко. «Поговорить» хотят. Аптеки наши с лирикой забрать. Только что моя крыса об этом сообщила. Но времени в обрез. Быстрее давай.

Роман выругался матом и скинул вызов. После набрал кого-то:

— Кощей! Бегом на хату к старику! Темыч со своей бандой на подходе. Захватите всё, что успеете. Я тут недалеко от него, тоже поеду туда. На месте встретимся. Давай.

Сбрасывает вызов и бьет по рулю со всей силы. Что бы ни произошло, это реально вывело его из себя.

От страха я вжалась в кресло, мое движение не осталось не замеченным, и тут он вспомнил обо мне:

— Черт, ты же со мной.

Резко надавил на тормоза, а потом, внимательно на меня посмотрев, скомандовал:

— Лезь в багажник и прикройся одеялом, сейчас некогда с тобой возиться. Поедешь со мной на «стрелку».

Схватилась за ремень безопасности, словно это мой спасательный круг! Не хочу ни в какой багажник! Что за бред.

— Зачем с тобой?! Остановись и высади меня.

— Где? — взрывается он и, не сдерживаясь, орет на весь автомобиль: — Оглянись, мы уже выехали за черту города, начинает темнеть, ты не видишь?!

И действительно, посмотрев в окно автомобиля, понимаю, что мы едем по открытому пространству, далеко от города, и на горизонте виднеется закат.

Глава 3

Как только услышала звуки выстрелов, я не просто испугалась — меня охватил дикий страх. Желудок скрутило в узел. Все тело охватила такая дрожь, что даже зубы стали стучать. Неконтролируемые слезы хлынули из глаз. Дико хотелось бежать куда-нибудь без оглядки, но в остатках разума я помнила его слова о бронированном автомобиле, и только этот факт заставлял оставаться на месте и продолжать прятаться под покрывалом, читая молитвы.

Так и сидела, пригнувшись, и не смела даже допустить мысль о том, чтобы выглянуть в окно и увидеть, что там происходит. Мне были слышны выстрелы, тупые удары, звуки сломанных костей, как показывают в фильмах. Но в кино вой потерпевших исчезает, как только уходит фокус камеры, в реальности же он не прекращал доноситься до моих ушей, заставляя бояться еще сильнее и крепче обнимать себя за плечи. Не знаю, скольких уложил этот Роман, как они его называли, но то, что его все же схватили, стало понятно по образовавшейся тишине.

А после я услышала незнакомый голос, который объяснял парню, притащившему меня в эту заваруху, что и как он думает:

— Значит, Молот, смотри, расклад какой. Со стариком все покончено. Ты его сын, и наши условия таковы: ты встаешь на его место, руководишь здесь всем. Все остается так же, как и прежде, кроме травки и всего, что связано с ней. Через аптеки теперь будет реализоваться наш товар. Ты самостоятельно его не ввозишь в город, понял? Всем остальным руководи, как хочешь, кроме наркоты. Этот бизнес в вашем городе будет принадлежать нам. Если согласен — по рукам, нет — отправишься вслед за папочкой.

Ответа Романа я не слышала, но вот голос ранее говорившего, уже рассерженный, отчетливо понимала.

— Идиот! Значит, смерть выбираешь?! Как хочешь... — И через паузу: — Избейте его до полусмерти, а после, затолкав в машину, скиньте с обрыва. Тут приберёте. Везде, на всех стволах чтобы были его отпечатки. Пусть полиция решит, что это были разборки внутри банды и что после того, как он всех убил, виновник всего этого покончил и с собой. Наших парней всех забираем. Пес, многих уложил. Всё! Все по машинам, — скомандовал мужчина, и послышалось движение на улице, звуки резко стартующих с места машин, которые разбавляли лишь глухие, тупые удары твердого предмета о тело, да тихий стон того, кто эти удары принимал.

Я зажала уши, но все равно не переставала слышать тот ад, что творился на улице: как несколько человек, бранясь, избивали одного, оскорбляли его самого, костерили его семью и мать.

— Ну все, он уже живой труп. Давайте его в машину запихнем и разъезжаемся. Наверняка там уже его шавки подъезжают. Надо валить.

Неужели они его убили?! Нет, только не это. А как же я? Что тогда будет со мной?!

Слышу копошение на улице.

— Ну и тяжелый, гад!

— Отъел себе тушку, — сокрушались бандиты.

— А нам ее носить приходится.

По голосам поняла, что их трое.

Закрыв глаза, я попыталась сконцентрироваться на звуках.

Головорезы, недовольно пыхтя, бросили что-то тяжелое совсем рядом с машиной.

И вдруг тусклый свет проник в багажный отсек автомобиля.

— Давайте его сюда свалим и уже поедем.

Я замерла, боясь сделать лишний вздох и спрятав голову в колени. И стала ждать дальнейших событий.

Мужчины повалили бездыханное тело Романа рядом со мной, не заботясь о его удобстве, и с шумом захлопнули багажник.

— Ну все, давайте, расходимся. Костян, отвези этот мешок мусора к обрыву и скинь с него, а ты, Андрюха, езжай следом, заберешь Костяна после того, как он выполнит дело. Я поеду обратно на базу, вы приедете следом. Только, пацаны, убедитесь, что машина взорвалась и его тело сгорело там дотла. Все, вперед. Шавки, наверное, уже близко. Выезжаем по дороге в объезд основной, чтобы не нарваться на шестерок.

Сначала я услышала звук одной отъезжающей машины, следом второй. Машина, в которой сидели мы, тронулась с места третьей.

Все время, пока шел разговор между бандитами и мы не выехали с места, я сидела, не шевелясь, не дыша, и даже моргнуть боялась. Одно неверное движение, и они бы поняли, что тут есть кто-то еще. И тогда моя жизнь точно была бы кончена.

Водитель нашей машины был в настроении, сначала восхищался тачкой, а после, со словами «посмотрим, что слушает этот придурок», он врубил музыку.

Мощные басы заиграли на весь салон, и это привело меня в чувство.

Если не предпринять что-то, то вместе с этим Романом с обрыва сбросят и меня! И я сгорю там заживо! Весь ужас происходящего накрыл меня, вводя в приступ паники. И единственное, что я понимала, — мое спасение лежит сейчас рядом со мной и подыхает, и тянет за собой меня. Но я не хочу!

Осторожно откинув одеяло, я наконец выбралась из темени и, увидев то, что лежало передо мной, крикнула от ужаса. Меня спасла громкая музыка и вовремя прикрытый рукой рот.

Кровавое месиво открылось моему взору, я не видела ни одного сантиметра тела, не залитого кровью. Его лицо уже опухло и ничуть не походило на физиономию того самоуверенного парня, который предстал передо мной всего пару часов назад. Глаза заплыли, и даже если бы он попытался их приоткрыть, то не смог бы это сделать. Да, они его действительно избили до смерти.

Глава 4

Подобралась к Роману и вновь попробовала потрепать за плечо. Как и в прошлый раз, никакой реакции.

Его надо срочно в больницу! Может, он еще выживет!

Но как?! Я не умею водить машину!

Может, скорую вызвать?! В полицию позвонить? Но вот последний пункт мне совсем не нравится. Приедут менты, и что с нами тогда будет?

Надо сообщить кому-нибудь из дружков Романа. Но кому? У меня нет их номеров. Галя! У нее точно есть контакт хоть одного из них.

Да, это выход! Рыщу по своим карманам в поисках моего мобильника, но ничего не нахожу. И что теперь делать?!

Вдруг раздается трель звонка из телефона одного из убитых.

Роману же тоже звонили, когда мы были в дороге!

Срочно надо найти его мобильник и позвать кого-то из его дружков!

Осторожно, чтобы никого не тронуть, выбираюсь из багажника, переступаю через одного. Счет идет на секунды. Чужая группировка скоро поймет: что-то не так, раз свои не отвечают. И все они приедут сюда.

Бегу к водительскому креслу. Открываю дверь — мобильника не вижу. Заглядываю за кресло, а он валяется на коврике пассажирского. Влезла в машину и, перегнувшись через коробку передач, достаю его мобильник. Выключен. Нажимаю на кнопку включения. Графический пароль просит, черт! Может, на отпечаток пальца среагирует. Возвращаюсь к Роману, хватаю свисающую руку и прикладываю его указательный палец к Touch ID. Нет. Требует графический пароль.

Телефон в руках так неожиданно завибрировал, что я его чуть не выронила. На экране отображается: «Кощей»

Точно, это тот самый, который должен был последовать за Молотом на подмогу!

Принимаю вызов, и из динамика раздает просто ор вперемешку с бранью:

— Молот, ты где?! — Поток брани. — Тут наших всех перебили, и пахана тоже. Молот, что происходит?!

— Молот сильно избит и сейчас в отключке, — быстро произношу в трубку. — Срочно приезжайте и желательно с врачом. Не знаю, жив ли он еще. Мы тут, у обрыва. Недалеко должны быть от вас, по идее. Вы поняли, где мы, Кощей?

На том конце тишина.

— Алло, Кощей, вы меня слышите? Аллоо!

— Да, — наконец я услышала его ответ, — скоро будем.

И отключился.

Ждать мне пришлось долгих двадцать минут, которые я провела на краю обрыва, вглядываясь в кромешную тьму, размышляя о своей дальнейшей жизни. Что будет со мной, если Молот умрет? А если останется жив?

Будут ли меня искать люди с другой группировки? И вообще, как так случилось, что девочка из простой, не самой благополучной семьи, с родителями из рабочего класса, которая просто ходила в школу и ничем, кроме учебы, не занималась, оказалась между двух криминальных группировок?!

Одно я понимаю четко: последствия будут по-любому. Если не от группировки Молота, то от противоположной точно. В конце концов, они потеряли двух своих людей, и быстро сообразят: один Роман бы с ними не справился. А значит, ему помогли. Если они выяснят, кто именно, жить мне осталось недолго.

Послышался шум приближающихся машин. Я спряталась за монстром Молота, не зная, кто именно пожаловал. Если что, спрячусь в обрыве, по крайней мере, попытаюсь.

Но когда увидела бригаду скорой помощи, замерла. Они ее вызвали? Значит, скоро пожалуют и менты, тут же была перестрелка! Ох, черт, я забыла о третьей стороне — о законе, который грозил мне реальным сроком за совершенное преступление.

Следом за скорой помощью на поляну выехали еще две машины, из которых тут же выскочили несколько парней. Я попятилась к двери водителя. На улице уже темно, и я не могу определить по лицам, кто они. Но когда они подбежали и стали осторожно вытаскивать Романа из багажника, поняла, что это парни из его банды.

Вдруг сзади послышался грозный, но знакомый голос:

— Куда собралась?

Не успела повернуться, как меня хватают за локоть и выводят на освещенное фарами машин пространство.

Резкий белый свет бьет по глазам, привыкшим к темноте, и я пытаюсь рукой прикрыть их.

— С тобой все нормально? — парень как будто удивлен, осматривает меня на предмет повреждений или целостности одежды.

Я узнала его, это тот самый тип, что хотел затащить меня в комнату буквально несколько часов назад.

— Кто это, Серый? — к нам подходит высокий, немного полный парень в строгом костюме, чем очень удивляет меня. Уж очень большой контраст между бандитами из шайки и этим деловым мужчиной.

— Это она уехала с Молотом сегодня, — докладывает ему Серый, все еще крепко сжимая мою руку и тем самым доставляя мне боль.

— Кто такая?

— Это я вам сообщила, где искать вашего Молота! — С вызовом смотрю на этого здорового парня и пытаюсь отвлечь их внимание от моей персоны, чтобы не произносить своего имени: — Вместо того, чтобы сказать спасибо, вы мне боль причиняете. — Стараюсь отлепить пятерню Серого от своей руки. — Кто из вас Кощей? Буду говорить только с ним!

Серый прыскает со смеху, а парень напротив чуть наклоняет голову, как будто хочет меня рассмотреть внимательнее.

Глава 5

Мы все слышим гудки, а я удивленно достаю мобильник Молота из своего заднего кармана, и на дисплее действительно высвечивается слово «Отец», а после на том конце провода отвечает слегка заспанный взрослый мужской голос, по интонации которого можно определить, что человек в шоке:

— Рамазан?

— Здравствуйте, Руслан Рамазанович. Нет, это не он. Я его друг, Илья, если помните, мы с ним к вам приезжали, — серьезным, деловым тоном сообщает Кощей.

На том конце провода образуется тишина, а после «отец» отвечает безжизненным, потухшим голосом:

— Он… — пауза, — он погиб, поэтому мне звонишь ты?

— Нет, — спешит его разуверить Кощей все тем же жестким голосом. — Он жив.

— Что же ты, сынок, так пугаешь?! Звонишь с номера… — Прерывает свою мысль и начинает новую: — Со своего набирай так, парень, решим твои личные вопросы! — строго советует мужчина.

— Он жив, но его слегка помяли, скажем так, и нужно немного подлатать, поэтому… дело срочное, — не прогибается Илья, не меняя тон на более мягкий, — некогда искать номера. Романа могут убить, если найдут, поэтому надо быстро залечь на дно, но с медицинским надзором. Вы сможете это обеспечить, пока мы не найдем крысу и не избавимся от нее?

Невольно к Илье у меня зарождается уважение. Вот так резко и по делу, ради друга, не прогибаясь ни под кого, выставляет свои требования в такой патовой ситуации. Он действительно достоин похвалы за свое умение вести переговоры и показывать равенство собеседнику.

— Огнестрел? В него стреляли? Или ножевое? — не на шутку встревоженный за сына отец вновь впадает в панику.

— Нет, — ловко маневрируя по дороге на большой скорости, продолжает вести диалог Кощей, — нет ни того, ни другого. Хотели подстроить самоубийство, поэтому только избили. Надо сделать рентген, скорее всего, есть показания к операции.

— Рамазан знает, что ты мне звонишь?

— Нет, он сейчас в реанимобиле, над ним совершает манипуляции врач. У нас мало времени, Руслан Рамазанович. Вы сможете помочь скрыть Романа? Или нам искать другие варианты?

— А что же Костя? — недовольно, но в то же в время с интересом спрашивает он.

— Его больше нет с нами. И у нас мало времени, за нами хвост, и они хотят завершить начатое. Так вы поможете своему сыну или отойдете в сторону? — Илья взбешен, и в его тоне это отчетливо слышно, и то, как он открыто надавил на собеседника, говорит о потере терпения. Видно, он думал, что вопрос решится быстрее.

— Где вы? Я пришлю вертолет, — мужчина не в восторге, что на него надавили, но все же решает помочь.

— Едем, хотим запутать следы. Роман в скорой, нужны врачи!

— Я все понял, перезвоню, — связь обрывается, в машине воцаряется гнетущая тишина. Каждый погружен в свои нерадостные мысли. Наконец и я решаюсь напомнить о себе и произношу:

— А вы не могли бы оставить меня, я… мне домой надо, поздно уже.

Оба парня повернулись ко мне и поражённо уставились, с немым вопросом в глазах: «А ты еще здесь, что ли?!»

Первым отвернулся Илья и глухо произнес:

— Сейчас не до тебя. Решим вопрос с Ромой, после с тобой…

— Не надо никаких вопросов решать. Просто высадите меня в городе, возьму такси и вернусь домой. В чем проблема?

Илья отмалчивается, а Сергей, который все это время продолжал на меня смотреть, лишь ухмыляется.

— Ночь наступила, надо домой, да? А то будет по попке ай-яй-яй? — издевается он. — Ты маменькина маленькая дочка, оказывается…

Усмехнулась его предположению, подумав о родителях, которые ближайшие два дня обо мне и не вспомнят.

— А ты ничего не перепутал, кто маленький, и у кого маленький? — парирую в ответ.

Сергей мою шутку оценил, удовлетворенно улыбнувшись:

— Малышка, не переживай, все увидишь, попробуешь на вкус и оценишь. И когда рот будет забит, попробуешь произнести слово «маленький». Если получится что-то, так уж и быть, отпущу тебя. Но, я уверен, ты еще долго будешь просить меня о свободе. Я найду для твоего острого язычка применение.

Вот пошлый козлина! Я могу шутить по поводу многого, но о том, в чем плохо разбираюсь, и шучу плохо, к сожалению.

— Я бы тебя с удовольствием обидела, да, боюсь, лучше природы у меня все равно не получится, — отшучиваюсь от его намеков и отворачиваюсь к окну, хоть за ним ничего и не видно.

— Ничего себе, — восторженно произносит Сергей, — даю сто баксов, ты никогда еще не брала в рот!

Я готова провалиться сквозь землю! Этот козел понял, что у меня еще никого не было. Но больше всего меня взбесил заинтересованный взгляд Ильи в зеркале заднего вида! Вот же озабоченные придурки, у них друг умирает, а они тут моей половой жизнью интересуются да о своих яйцах думают.

— Лизни розетку, придурок. Помоги миру сам. Укрась его своим отсутствием.

Выпалив эти слова, вновь отворачиваюсь к окну, уже не зная, куда себя деть! Хочу домой, в свою кровать!

— Не злись, малышка, прыщи полопаются, — как-то даже по-доброму говорит мне Сергей, чем приводит меня в шок, и наконец отворачивается от меня к дороге. — И не бойся меня. Я тебя теперь не трону, пока Ромка не отпустит.

Глава 6

Не могу поверить, что это произошло со мной! Я летала на вертолете! Да, было темно, и за бортом ничего не видно, только неясные огоньки внизу, но важен сам факт! И даже причины, предопределившие мой полет, и неприятная компания, которая находилась рядом, не смогли омрачить моей эйфории, радости и адреналина.

Говоря о причинах… Как сказал Сергей — «возражения не принимаются» — так и произошло. Ни мои доводы относительно моего нахождения рядом с ними, ни отказ от перелета куда-то, а не домой никто не принял. Даже когда я стала упираться ногами, а руками хвататься за все что угодно, лишь бы не попасть в вертолёт, все это не возымело никакого действия, и Сергей все равно перенес меня в винтокрылую машину. А так как мест было не особо много, посадил меня к себе на колени и скрепил руки у меня на талии, чтобы уж наверняка не сбежала. Осмотревшись и узрев на полу бессознательную тушку Молота, в какой-то степени ощутила триумф и больное удовольствие. Больное — потому что нормальным это назвать нельзя: человек чуть ли не при смерти, а я тут кайфую, что он лежит у моих ног.

Еще поймала совсем не дружелюбный, а скорее полный ненависти взгляд докторши. С чего это, интересно?

Но все перестало иметь значение, когда пилот привел в действие винты. Я ощутила приятную вибрацию по всему телу. Уже через мгновенье стало понятно, что мы оторвались от земли. Исчезла точка опоры, и мы, словно птицы, стали парить в воздухе. Я забыла о причинах моего здесь нахождения, о том, что сижу на коленях бандита и хама одновременно, и что докторша косо на меня смотрит — мне было на все это наплевать. Меня накрывают новые эмоции от ощущения движения наклона вертолета на невысокой скорости, но вот пилот резко разгоняется, «прыжок» в пространстве — и мы уже парим высоко в небе. Внизу остались Илья и вся их братия на машинах и скорой помощи, кажущиеся просто меленькими насекомыми. Я никогда не летала на самолёте, но почему-то точно уверена, что те ощущения, которые я сейчас испытываю, больше не почувствую нигде. Все ушло на второй план: бандиты, в компанию которых я попала, пьющие родители, нищета и чувство одиночества — все! Я парила в воздухе! Наблюдая за маленькими огоньками внизу, если пролетали населенный пункт, я ощутила прилив сил и поняла, что еще поборюсь с этой компашкой. И не позволю им меня сломить!

Весь полет Роман лежал на полу без сознания, подключенный к капельнице, и у меня периодически всплывала мысль: «Как он мог сказать, чтобы я летела с ним?»

Когда вертолёт сел на оборудованной площадке, нас встречали люди на земле. Я отошла от эйфории полета и ясно почувствовала что-то твердое, что упиралось в мою пятую точку. Как поняла это, резко вскочила c коленей Сергея и развернулась к нему в немом удивлении. А он негромко выругался, а после, с вызовом на меня посмотрев, произнес:

— Нечего было ерзать!

Он резво встал, поправил штаны и стал помогать встречающим вытащить Романа из вертолёта.

Я что-то не поняла, он сейчас меня в чем-то обвинил?! Сам заставил сесть к себе на колени, а теперь я виновата?!

Мне неприятен сам факт его возбуждения! Я еще его не простила за прошлую выходку, и его желание сейчас в отношении меня омерзительно!

Нас всех усадили в удобный минивэн, а Романа — в отдельную машину скорой помощи, где находились еще два врача. Стали расспрашивать эту Асю, что и как произошло, какие травмы она уже обнаружила… Это последнее, что я услышала, прежде чем сесть в машину.

В салоне удобного и просторного автомобиля я устроилась как можно дальше от Сергея. Чтобы после вновь меня не обвинял!

Так мы и доехали до больницы в тишине, отвернувшись друг от друга.

На крыльце учреждения нас встретил отец Романа. Я поняла это, так как Молот чем-то неуловимо был на него похож. Высокий, широкий в плечах. Черные как смоль волосы проредила благородная седина. Прямой нос, узкие губы и светлые глаза, смотрящие с подозрением на каждого из нас. Рядом с ним стояла красивая женщина, стройная, чуть выше среднего роста, с темными волосами и большими карими глазами. Она была моложе него, но раза в два старше нас. В матери Романа она точно не годилась, тогда кто она? Сестра отца?

Последний приблизился к карете скорой помощи и безразличным взглядом проводил «нашу» Асю и медперсонал больницы, который выкатил тележку с Ромой и завез ее в здание.

Странно, очень странно. По телефону он был более эмоционален.

Так и не удостоив нас словом и не обернувшись, они проследовали за Ромой.

Мы с Сергеем посмотрели друг на друга, озадаченные столь холодным приемом.

— Пошли, — серьезно произнес Сергей, — Кощей сказал не спускать глаз с Молота.

Похоже, этот день никогда не кончится!

Не имея представления, где мы находимся, поплелась вслед за ним. На табличке больницы прочла, что это многопрофильная клиника, а внизу маленькими буквами было написано: «город Б».

В хорошо освещенном здании на ресепшен в ожидании нас стояли две медсестры. Они предложили нам подождать на удобных диванчиках, чем меня очень удивили, и я с удовольствием бы приняла их предложение, но Сергей категорически отказался, и мы поспешили к лифтам. Еле успели увидеть, на какой этаж уехали «наши». А когда поднялись, оказалось — этаж операционный.

Руслан Рамазанович с женщиной стояли в одной стороне коридора, мы с Сергеем и Асей — в другой. Причем никто ни с кем не говорил, ну если не считать Сергея, который справился у этой докторши о состоянии Романа.

Глава 7

Приехали мы в большой, нет, в огромный одноэтажный дом, окруженный красивыми декоративными деревьями и цветочными клумбами.

Встретили нас, после охранников, две черноволосые красивые девчушки примерно шестилетнего возраста. Они подбежали к Руслану Рамазановичу и кинулись ему на шею, а после обняли и женщину, с которой он был все это время и на которую малышки были ужасно похожи. После теплых приветствий они с интересом рассматривали нас четверых, особенно выделив Молота. Дергали отца за руку и что-то говорили на своем языке.

— Ну что же, пока погостите у нас, — сказал отец Романа и вошел в дом с гордо поднятой головой.

Больше всего меня удивил дом. Наслышана, что у богачей дома двух- и трехэтажные, а тут просто один этаж. Но зато какой! По убранству помещения смело можно предположить, что живут тут действительно богатые люди, не обделенные вкусом, плюс национальный колорит, и все это находится в таком миксе, что спокойно может посоревноваться с королевским дворцом. Все в позолоте. Кожаные диванчики с деревянными вензелями, огромный ЖК-телевизор почти на половину стены, хрустальные люстры, ярко освещающие комнаты. Я такого богатого убранств не видела даже по телевизору.

В общем, кем бы ни был отец Романа, он действительно богатый мужик. Теперь понятно то, что произошло в больнице, ведь у состоятельных людей всегда много врагов.

Следующие два дня мы спали, находясь под охраной. Нас с Асей поселили в ту часть дома, где была комната девочек. Выделили нам гостевую спальню с двумя полутораспальными кроватями. К нам никто не приходил, разве только для того, чтобы передать поднос с едой.

Если бы не мой недосып и желание отоспаться, подумала бы, что находимся взаперти. Никуда не выходить из комнаты, хоть и хорошо оборудованной всеми удобствами, со своим санузлом и душевой кабинкой, больше суток — все же слишком.

Когда Ася была в душе, взяла ее телефон и ввела графический пароль, тайно подсмотренный ранее. Открыв гугл, вбила название города, которое увидела на табличке клиники, а поняв, что мы находимся недалеко от столицы, чуть не запрыгала от радости. Алинка же тут! Рядом! И у нее есть машина! Быстро набираю ее номер по памяти, благодаря небеса за то, что всегда покупала телефоны б/у. Они быстро ломались, вот и приходилось номера самых близких выучивать наизусть.

— Алло, — удивленный голос подруги радует меня сейчас как никогда прежде.

— Алинка, привет. Это я.

— Любаша? Ты?

— Алинка, слушай, я в Подмосковье, и мне надо свалить отсюда. Поможешь?

— Э… да… конечно… подожди, а как? Это твой новый номер? — растерянно отвечает она.

— Нет. Долго рассказывать, вытащи меня отсюда, хорошо?

— Да, без…

Что она сказала дальше, я не расслышала, так как поняла, что вода в ванной комнате выключилась.

— Алинка, сюда не звони, я тебе позвоню сама, поняла? И сообщу координаты. Давай. Пока.

Быстро сбросила вызов и удалила звонок из журнала вызовов. Положила телефон на кровать Аси, а сама прилегла на свою.

Именно в этот момент моя соседка как раз вышла из ванной комнаты, посмотрела на меня надменным и брезгливым взглядом и прошла к своей кровати.

Зарема, так зовут жену отца Романа и ту самую женщину, которая была все время рядом с ним в клинике, выделила нам платья для сменной одежды. Легкие, светлые, с длинным рукавом и в пол. Несколько необычный для меня наряд, но сейчас я не в том положении, чтобы капризничать и кривить носом, поэтому после душа с удовольствием облачилась в него.

Ася, а вернее, как выяснилось позже, ее зовут на самом деле Настя, с трудом покидала комнату Романа, поэтому в душ пошла уже после меня. И вот сегодня уже второй день нашего с ней пребывания в одной комнате. Она меня намеренно игнорирует, не считая себе ровней даже для простого разговора. А мне смешно. Отвлекаюсь на книжки, которые есть в этой комнате, когда становится особенно скучно.

А сейчас, прикрывшись очередным томиком, тайком слежу за Асей, так как она взяла в руки телефон. Поймет ли, что я его брала?

Раздается стук в дверь, и мы обе отвлекаемся на него. В проеме стоит Сергей, с гордо поднятой головой и надменным взглядом смотрит на мою соседку, а после говорит:

— Настя, тебя Молот зовет, — произносит не спеша, периодически скашивая свой взгляд на меня.

Игнорирую и его, и ее одновременно, усиленно делая вид, что увлечена чтением, а сама украдкой наблюдаю за ними.

Замечаю, как ее полный превосходства взгляд метнулся в мою сторону.

Открыто усмехаюсь. Нашла, чем гордиться! Век бы его не видеть и не слышать.

— Скоро приду, только переоденусь, — указывая на банный халат, отвечает Настя.

Вроде взрослая девка, а ведет себя как ребенок.

— Он сейчас не в состоянии с тебя что-то снять, так что можешь не стараться, — и с этими словами закрывает двери.

Не сдержавшись, громко хмыкаю, а после показательно прикрываю рот рукой и округляю глаза.

— Ой, — издеваюсь над ней.

Зло бросив полотенце на кровать, она схватила свое платье и скрылась в ванной комнате.

Глава 8

И только услышав хихиканье, поняла, что уже не одна. Обернувшись, увидела тех самых девчушек, что встречали родителей у порога вчера утром.

— Привет, как тебе у нас, нравится? — заговорили они со мной на чистом русском, что для меня несколько неожиданно. Почему-то вчера мне показалось, что они не говорят на нем.

— Э… нормально. Необычно. Но хорошо.

— А ты и наш брат втюрились друг в друга, да? — и, закрывая ладошкой рот, обе стыдливо засмеялись, озорно стреляя друг в друга глазками и посматривая на меня.

Усмехнулась их детской непосредственности. Придумают же.

Подошла к ним и, присев на корточки, спросила:

— А как вас зовут? Любопытные Варварочки.

Они вновь захихикали и друг за дружкой представились:

— Я Захра.

— А я Зарина.

— Мы близняшки, — закончили они хором. — А тебя Люба зовут, мы знаем, — вновь весело захихикали шалунишки.

— Ну, раз мы познакомились, что интересного мне расскажете еще? — я прикинула, было бы неплохо обзавестись друзьями в этом особняке, хоть и такими маленькими. На безрыбье, как говорится…

— Красивая и неразговорчивая тетя и хмурый дядя только что уехали, а наш брат попросил нас позвать к нему тебя.

По их словам получается, что Настя и Сергей уехали домой? А как же я?! Почему без меня?!

Вскочила на ноги и уже собралась их догонять, как вспомнила, что даже не знаю, куда идти.

— Девочки, не подскажете, где комната вашего брата? Накопились вопросики к нему, — зло заканчиваю я.

— Отсюда по коридору прямо, потом свернешь направо, и там третья дверь.

Поблагодарив девчушек, побежала в указанном направлении.

Уже подходя к нужной двери, услышала голоса и замерла, прислушиваясь.

— Почему девчонку не отослал? Охранника выпроводил, врача тоже. Зачем тебе тут она?

— Она — моя девушка, хочу, чтобы была рядом. Проблемы?

Тяжелый выдох Руслана Рамазановича сопровождает их диалог. У отца с сыном явно проблемы с общением.

— Теперь все о тебе знают. Чтобы занять мой пост, тебе надо будет заручиться поддержкой семьи, а значит, жениться на девушке из наших. Если кто-то прознает, что у тебя с собой какая-то шлюшка постоянно, не захочет свою дочь отдавать. Теперь понимаешь проблему?

От услышанного впадаю в ступор. Это он меня шлюхой назвал?! Вот же…

Делаю шаг в направлении комнаты, чтобы высказаться, но не успеваю войти в открытую дверь, как Молот делает это за меня:

— Эта девушка, спасла мне жизнь. И если бы не она, я бы не лежал сейчас перед тобой живым. И попрошу впредь не оскорблять ее. Она моя девушка, и подобного к ней отношения я не потерплю.

— Рамазан! — вдруг резко прерывает его мужчина. — Ты тут что, из-за какой-то девки мне...

— Меня мать Романом называла! — раздраженно шипит Молот.

Последующая тишина напрягает, усилием воли сдерживаю свое любопытство от желания войти и посмотреть, что же происходит в комнате.

— Без поддержки тебе будет тяжело унаследовать мою империю, — произносит Руслан Рамазанович, и по его тону я понимаю: мужчина еле сдерживает себя и уже близок к тому, чтобы взорваться.

— Хах, — слышится смех Молота, — так ты из-за нее отказался от матери и меня и женился? Чтобы получить поддержку и возглавить корпорацию? — Последующая тишина служит подтверждением его слов, а после Роман продолжает: — Мне не нужна твоя фирма, я прекрасно живу без нее, так что скажи своим конкурентам, чтобы прекратили на меня охоту, я не собираюсь претендовать на «трон», — последнее слово выдает с пренебрежением и какой-то насмешкой.

— Мальчишка, — вдруг взрывается Руслан, — связался с бандюганами и теперь возомнил себя кем-то! Да тебя на первой же облаве арестуют, запрут и упекут за решетку пожизненно, повесив кучу нераскрытых дел! Да тебя уже прессуют! Костю убили! А ты тут нос воротишь от меня! Скажи спасибо, что я оказал тебе помощь, а то бы тебя уже не было б в живых! Зарема уже не сможет мне родить наследника, поэтому им автоматически становишься ты! Хоть все и не в восторге, что ты ребенок моей русской любовницы, но из-за уважения ко мне и страшась моей власти, они меня поддержали! Даже родители жены встали на мою сторону. А ты пренебрегаешь мною и теми возможностями, что станут тебе доступны с моим влиянием?!

— Ты бросил своего ребенка, а теперь, когда нового наследника сделать не удалось, вдруг вспомнил обо мне и решил мне передать права, боясь раньше времени лишиться власти?! Да, ты прав! Я стал бандитом под крылом у Кости, но он хотя бы не бросил маму и меня, не стал меня прогибать, потому что я не его сын, а принял и вырастил как родного! И его дело я приму, немного переформатирую, выйду на легальный бизнес и заплачу тем, кому надо, чтобы меня не закрыли, как ты говоришь.

— Щенок! — яростно кричит отец Молота. — Да как ты смеешь со мной говорить в таком тоне! Я выяснил масштабы власти тех тварей, что посмели напасть на тебя. Так вот, они тебе не по зубам. Так что принять мое предложение — для тебя самое лучшее решение. Отправь свою девку вслед за своими шестерками и официально становись моим преемником. И тогда у тебя будут власть и деньги, о которых ты только мог мечтать!

Глава 9

Что я только что брякнула, дура! Я кокетничаю?! С кем, с Молотом?! Главарем банды! Человеком, который поставил меня перед ужасным выбором, по факту его не предоставив? Похоже, я схожу с ума!

С подносом в руках побежала в отведенную мне комнату, поставила его на прикроватную тумбу, а сама зашла в ванную и умылась ледяной водой, пытаясь прийти в себя.

Идиотка! Надо валить отсюда, и как можно скорее. Подальше от него, от его банды и родственников.

Послышался стук в дверь, и, похоже, кто-то из последних решил меня навестить.

И действительно, на пороге появилась женщина, которая недавно приносила Роману еду.

— Извини, можно к тебе?

Кивнув в ответ, пригласила ее сесть в расположенное рядом кресло.

— Меня зовут Лариса Хусеевна, я мама Руслана и бабушка Рамазана, — пояснила она мне. А я в шоке от этого известия. Не знаю почему, но его бабушку я представляла несколько другой. — Ты мальчика нашего не осуждай за такое поведение. Он обижен и имеет на это право, — говорит она, а я не пойму, о чем вообще речь. — Когда-то давно, когда наш Русланчик уехал в Петербург учиться и встретил там маму Рамазана, мой муж, папа Руслана, был категорически против их союза. У нас принято жениться на наших девушках, понимаешь? Обычай у нас такой. Но сын не послушал и все равно женился на Леночке. Тогда мой муж сильно переживал, что отказался от сына. Здоровье его подвело. Слег на нервах. Руслан наш единственный сын, наследник. И тут такое. В итоге приехали они к нам и жили некоторое время с нами. Потом Лена не выдержала нашего образа жизни и захотела вернуться к себе домой. Руслан не мог уехать, он перенимал дело отца, поэтому отправил ее с охранником Костей, чтобы присматривал за ней. Тогда Рамазану было уже около года. Я не хотела внука никуда отпускать, но ребенок должен быть с матерью. Я уступила, и они втроем уехали.

Женщина тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ, а я, как завороженная, сидела, слушала и чувствовала себя свидетельницей тех давний событий, так подробно она обо всем рассказывала.

— Русланчик работал день и ночь, пытался наладить дело отца, чтобы все работало как часы. Мы даже думали: хорошо, что жену с маленьким ребенком отослал, какая бы жена выдержала отсутствие дома мужа сутками да жизнь с совершенно чужими людьми? А после пришла тяжелая для всех новость… — Лариса Хусеевна делает паузу, а после продолжает: — Лена и Костя решили создать семью. Она подала на развод. Руслан был очень опечален. Впервые я видела сына пьющим ночами напролет. А утром он выпивал крепкий кофе и шел на работу. Ответственного мужчину я вырастила, — и некоторая гордость слышится в ее голосе. Тем временем она продолжает: — Муж мой понемногу стал поправляться и тоже вместе с сыном ездить на работу. Так по чуть-чуть Руслан оправился от потери жены. Но сына не забывал. Рамазана нам не давали. Русланчик ездил несколько раз к Лене, но она не уступила и сына не отдала, и Костя ее поддержал. Русланчик вновь углубился в работу. И нам повезло: к нему Заремочка устроилась. Познакомились поближе с ней. У них много общего оказалось. Вскоре и они поженились. В первое время все было хорошо, но годы шли, а деток не было у них. Куда только ни ездила и ни лечилась наша невестка. И только недавно, семь лет назад, лечение дало результаты и у нас родились две прекрасные девчушки. Это я все к чему — будь немного мягче с нашим Рамазаном. Ему хорошо досталось в жизни. Меня он к себе не подпускает, обижен, думает, что мы его бросили. Но это не так, и я все же надеюсь, что он примет меня как бабушку. И очень надеюсь на твою помощь.

Нахожусь в небольшом недоумении. На что рассчитывает эта женщина?!

— Э… не совсем понимаю, как я могу вам помочь сблизиться с внуком?

— Не знаю, может, вместе в саду погуляем, — строит свои предположения Лариса Хусеевна, — будем разговаривать на разные темы, узнавать друг друга. Возможно, найдем общие интересы в искусстве, музыке, книгах…

Мне стоило больших усилий не рассмеяться женщине в лицо. Но легкая ухмылка все же вырвалась из меня.

Искусство? Книги? Она вообще видела Романа? Я, конечно, понимаю, любая мать и бабушка видит прежде всего родную кровиночку, а потом только реальность, которую он из себя представляет. Но заблуждаться настолько?! Где он со своими бандитами и — культура?! Это диаметрально противоположные полюса вселенной!

— Почему смеешься? — бабушка, похоже, совсем не улавливает того, о чем просит. Но кто я такая, чтобы рассказывать правду о ее внуке.

Смыться поскорее надо отсюда, а со своими родственничками пусть сами разбираются. Мне и своих проблем хватает.

— Нет, не поймите неправильно. Извините. Да, конечно, я вам помогу. Без вопросов. Только сообщите, что и как планируете, я вам подыграю.

— Спасибо, девочка, — благодарно и добродушно улыбнувшись, бабушка Молота взяла прихваченный мною поднос и вышла из комнаты.

И только сейчас я осознала ее слова и бросилась мигом вслед за ней. Еле нагнав ее в коридоре, уточнила:

— А в сад можно выходить, когда захочу? То есть даже сегодня, сейчас?

Она несколько удивлена мои вопросом.

— Конечно, доченька, ты в гостях, а не в заключении. Выходи, когда захочешь.

Эти бы слова, да вашему сыну в голову!

Искренне улыбнувшись женщине и поблагодарив ее, я пошла к себе в комнату переобуться. Надо разведать обстановку снаружи. И не стоит терять ни минуты. Кто знает, когда выпадет шанс на побег.

Глава 10

Впрочем, сам владелец тоже был красив, холен и дерзок. Увидев меня, он присвистнул, обошел вокруг, рассматривая, как неизвестную зверушку, и произнес:

— Девушка, вы тут скучаете? Может, составить вам компанию? Я заметил, как вы одиноко прогуливались по территории дома.

— Скучала, возможно, — и, смерив его не менее дерзким взглядом, нежели он меня, ответила, — но не настолько, чтобы согласиться на это предложение.

В глазах парня отразилось удивление, смятение, а после он разразился заливистым смехом.

И только когда он произнес:

— О, Ром, твоя, что ли, девчонка? — я обернулась и увидела Молота.

Он сидел в инвалидном кресле и, нахмурив брови, смотрел то на меня, то на вновь прибывшего парня.

— Моя, — с нажимом произносит Молот, стреляя взглядом то в меня, то в гостя.

Очень хотелось добавить: «насильно» и «только в твоих мечтах ей буду», — но не стала. Лишь посмотрела на него снисходительно, типа: «что ты гонишь», но так, чтобы гость не заметил, а после отвернулась.

Парни обмениваются крепкими рукопожатиями и словами приветствия.

— Добро пожаловать в родные пенаты, брат. — А после незнакомец протягивает руку мне и представляется: — Данияр. А вас как зовут, о прекрасная владелица сердца моего грозного и ревнивого, — игриво подмигивает Молоту, — брата Рамазана?

Три раза «ха!»

Пожимаю ему руку в ответ и говорю:

— Вы так остры в своих эпитетах, всю ночь готовились?

— Вау, вау! А ты не простая штучка, наконец у Ромки проснулся вкус к девушкам, — продолжая пожимать мою руку, проговаривает Данияр, всматриваясь в глаза и пытаясь найти в них что-то, известное только ему. И почему-то меня задевают его слова. Получается, этот братец знает и других девушек, которые были с Молотом раньше. Он их знакомил? Привозил сюда?

— Мой вам совет, обратитесь к онкологу. У вас рак чувства юмора, — хочется уже отделаться от этого парня и пойти прилечь в спальне. Мне нужны силы на побег отсюда.

— Братишка, Ромыч. Где ты ее откопал! Я тоже себе такую хочу! — восторженно глядя мне в глаза, произносит этот тип.

— Там, где взял, таких больше нет, — наконец подает недовольный голос Молот. — И отпусти уже ее руку, она мне нужна. Люба, — обращается ко мне, — помоги выехать с порога, хочу по саду погулять, мне нужно больше дышать свежим воздухом.

Не успеваю среагировать, как Данияр отпускает мою руку и становится позади коляски Молота, берет за поручни и выкатывает того на улицу.

— Зачем же прекрасной Любви давать напрягаться. Я помогу тебе, пока тут. И погуляю с вами, в конце концов, я для этого и приехал.

Кажется, мое первое мнение о нем было ошибочным, и стоит приглядеться к этому парню получше.

Парню лет двадцать пять, явно богат. Одет как обычный современный молодой человек: джинсы в обтяг, светлая футболка и пиджак сверху. Никаких золотых цепей или перстней я не увидела. В одной руке у него мобила от «откушенного американского яблока», а во второй были ключи от машины, которые он положил в боковой карман брюк, когда подошел к Роману.

На лицо вполне себе симпатичный парень, без модной бородки, чисто выбрит, белолицый, с прямым, немного длинным носом, но его он не портит, а скорее придает какого-то шарма. Темные брови и ресницы красиво подчеркивают его светлые голубые глаза, что редкость у людей их национальности, я думаю. Вон даже у Молота глаза карие, светло-карие, если быть точнее. Я это сегодня отчетливо рассмотрела, пока кормила его с ложечки.

Воспоминания о нашем неоднозначном обеде заставили мое сердце биться чаще. Кровь прилила к лицу, и щёки сделались пунцовыми. Приложила к ним ладони и ощутила, что те действительно горят.

Стоп, это неправильно, я должна его ненавидеть, а не смущаться от мыслей о нем! Что за бред!

— А почему у нашей девочки такой яркий румянец? Что за мыслишки появились у нее в голове, когда она смотрела мне в спину, или куда обычно смотрят девчонки, когда от них отворачиваются парни?

Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Данияр выкатил кресло с Романом и уже встал на дорожку по направлению в сад. Теперь он находится от меня в паре метров, что дает мне возможность увидеть его накачанную филейную часть. И, черт побери, я сейчас действительно на нее смотрю.

Молот выглядывает из своего кресла и смотрит на меня, наверное, пытаясь понять, действительно ли я покраснела от вида офигенской фигуры его братца.

— Данияр, никто не запрещает тебе считать себя царем горы, но, прошу, знай высоту своей горки.

— Ох, Ром, надеюсь, вы тут надолго. Хочу поближе познакомиться с твоей пассией, она определенно другая.

— Даня! — взрывается Молот. — Может, уже хватит! Ты же видишь, она на тебя не ведется.

— Как и на тебя, — серьезно отвечает Данияр, смотря мне прямо в глаза. И я понимаю, что все это легкое заигрывание — всего лишь маска. А за ней прячется очень сильный и яркий ум, который с лёгкостью распознает внутренний мир других. — Я же прав, Люба?

Взгляд Молота, направленный на меня, ничего хорошего не предвещает, а требует, чтобы я отрицала очевидное. Но я не буду. Пусть сам разбирается.

Глава 11

Рома

В это же время в саду:

— Так это она, та самая Люба? — интересуется Данияр.

— Отстал бы ты по-хорошему, — устало отвечает Роман.

— Значит, она, — весело произносит Даня, радуясь, что сообразил. — И что? Что такой угрюмый? Не дает?

— Да пошел ты! — безэмоционально парирует Молот.

— Не дает, — с горьким выдохом констатирует Данияр. — Ну ты пнем-то не сиди, действуй. Тем более в таком-то состоянии.

— Так все дело именно в этом. Ничего не могу сделать, инвалидом себя чувствую.

— Дурак, пользоваться надо этим, — беззлобно наставляет Даня. — Девчонки любят ущербных...

— Эй! — сопротивляется Молот, хочет развернуться, чтобы врезать наглому братцу.

— Дослушай и не перебивай, — уворачиваясь от удара и насмехаясь над Ромкой, говорит Даня. — Девушки любят быть нужными, полезными. Они хотят, чтобы в них нуждались. Им нравится пожалеть, приласкать… — И, взяв небольшую паузу, продолжает: — А ты хоть в состоянии задобрить ее, м?

— Да, черт побери… — устало вздыхает Молот, потирая лоб.

— Все так тяжко? — удивляется Даня. — Странно, мне сказали, что ты уже хорошо себя чувствуешь и на тебе все, как на собаке, почти зажило…

И вновь тишина в ответ.

— Ты что молчишь? Ничего мне не ответишь?

— Даня, — грозно шипит Молот, — никто не планирует убийство громко, тем более твое. Отвези меня обратно. Я уже понял, что мне надо делать. — И достав мобильник из кармана, набрал знакомый номер:

— Приезжай.

Глава 12

Люба

Два брата-акробата остались на улице, а я забежала в дом и скрылась за дверьми отведенной мне комнаты. Надо что-то делать, иначе… иначе что-то будет, и явно не самое лучшее для меня.

Хожу из угла в угол, размышляя, что делать. Сгрызла уже себе два ногтя, но ничего дельного в голову не пришло. Как ни крути, думая о своем положении и вариантах развития событий, поняла, что единственный мой путь к побегу — только бабушка Романа. Она вроде нормальная женщина. Если одолжит свой телефон, да подсобит перебраться через забор, то я буду ее благодарить до конца своих дней, даже свечку ей поставлю.

Выглядываю в окно удостовериться, что парни еще на улице, но никого не обнаруживаю.

Опасаясь столкнуться с ними в коридоре, на цыпочках крадусь в сторону кухни.

— Лариса Хусеевна, — окликаю я ее, — можно с вами поговорить?

— Да, конечно, — женщина подходит к раковине и смывает с рук красную жидкость, а после, вытерев их насухо, садится за стол и меня приглашает присоединиться. — Что ты хотела, девочка? Я ужин готовлю, но пару минут могу поговорить.

— Тут такая ситуация, — начинаю я, сразу приступая к разыгрыванию спектакля, — у меня разболелся живот, — как бы намекаю ей на «женские» дни, — хотела попросить вас дать мне телефон позвонить маме. Она мне готовила какой-то отвар, и мне сразу легче становилось. Хотела попросить у нее рецепт. Одолжите телефон?

Взгляд бабушки сразу становится сочувствующим, а мне делается стыдно за свое вранье, но когда она протягивает мне свой мобильник, я безмерно рада, так как ее модель может определить геолокацию.

Тихо, с ноткой боли в голосе, сыплю слова благодарности, не забывая при этом скорчить болезненную рожу, беру телефон и отхожу в сторону.

Ничего не подозревающая женщина участливо улыбается, встает из-за стола и вновь принимается за работу.

Я же, с телефоном в руках, выхожу из кухни и спешу на улицу, чтобы позвонить Алинке.

Она берет трубку со второго гудка.

— Алинка, это я, Люба.

Она начинает чуть ли не орать в трубку о своем беспокойстве за меня и желании позвонить в полицию.

— Алинка! — грозно перебиваю ее. — Ментов точно не надо! Слышишь! Вышлю тебе геолокацию, найди меня, окей? Давай сегодня, после полуночи. Я проберусь к забору, и ты меня заберешь. Сможешь?

— Конечно, Люба! Но ты уверена, что не надо? Они бы нам помогли, если что.

— Уверена, уверена. — «Если бы узнали, с удовольствием меня бы закрыли за решетку», — добавляю про себя, а ей отвечаю: — Все, договорились, после полуночи жду тебя у ворот!

— Окей, до встречи, и будь осторожна, Люб, хорошо? И учти, с тебя живой не слезу, пока мне все не расскажешь!

— Да, да... — отмахиваюсь от ее требований.

— Я серьезно, ты меня так перепугала, что я заставила папу сходить к твоим, узнать, как у них дела и что им о тебе известно...

Сердце сжалось и как будто замедлило свое биение. Уже несколько дней я нахожусь в совершенно другом мире, где нет моих родителей и со мной происходят такие вещи, о которых раньше и помыслить не могла. Затаила дыхание в желании услышать, что они меня ищу, беспокоятся…

— И что он узнал? — осторожно спрашиваю, чтобы понять, какими словами объясняться с матерью при встрече.

— Ну, он маму твою встретил, — чуть тише говорит Алинка, — она поблагодарила его, что я тебя к себе забрала…

По ее тону я понимаю: что-то произошло, но подруга не решается мне это сказать, поэтому недоговаривает.

— Алин, говори уже, что ты, в конце концов! Первый день, что ли, знакомы.

— Она сказала, что твоему папе стало плохо и она вызвала скорую. Просила тебе не говорить, чтобы ты не беспокоилась и не ругалась на него, как вернешься...

Необъяснимое, жуткое чувство тревоги поселилось в душе. Слезы навернулись на глазах, и я подняла лицо к небу. В груди сдавило так, что не продохнуть.

Ну почему, почему он так поступает! Ему уже не раз говорили, что печень ни к черту, надо перестать вести такой образ жизни, а он все равно не останавливается! Скорей бы домой, в больнице за ним нужен уход. Стала смотреть по сторонам, обдумывая, как уйти отсюда прямо сейчас, и внезапно напала такая злость!

Да уж, у меня тут жизнь к чертям летит, а у них ничего не меняется. Они даже сразу поверили в легенду о моем отъезде к Алинке! И с чего вдруг мне к ней уезжать?! Или они меня снабдили деньгами на дорогу?! Как я так сорвалась внезапно в путешествие? Они просто поверили в удобную для них «правду». Сейчас у них свои проблемы, связанные с их любимым занятием, и что там с дочерью творится — всем пофиг!

— Ладно, Алин, мы с тобой договорились, да? Ночью приезжаешь за мной. Воплотим в реальность фантазию родителей: побуду у тебя, — добавляю с горькой усмешкой.

— Хорошо, — виновато выдает подруга, чувствуя перемену в моем настроении, — извини за плохие новости, просто и промолчать не могла, все же папа в больницу попал.

— Да ты-то тут при чем. Ладно, давай.

Глава 13

Воодушевленная такими мыслями, вернулась в комнату и переоделась в свою одежду. Уже вечер, надо приготовиться.

В нетерпении хожу по комнате — когда же уже наступит мое время! За окном понемногу темнеет, мой час побега близится. Уже потираю руки в предвкушении, как вдруг слышу грохот, да такой сильный, что замираю. Прислушиваюсь — тишина. Подхожу к двери и осторожно ее открываю. Через маленькую щель ничего не видно. Открываю дверь шире. Может, показалось? Уже хочу ее захлопнуть, как неожиданно... слышится стон. Вновь напрягаю свой слух, и да, стон вновь повторяется.

Осторожно ступаю ногой в коридор, шаг, второй, осматриваюсь. Прохожу дальше, после очередного стона понимаю, что он доносится со стороны спальни Молота.

Медленно, по стеночке иду туда. Дверь приоткрыта, всматриваюсь в щелку, кроме распахнутого окна, ничего не вижу. И кто додумался его открыть? Уже осень на улице, довольно прохладно ночью. Толкаю дверь сильнее, но она будто во что-то уперлась и не поддается моему нажиму. Приложив больше усилий, все же умудряюсь раскрыть ее и протолкнуться в комнату. Оглядываюсь, пытаясь понять, что загораживает проход, и вижу лежащего на полу Романа.

Он сполз с кровати? Для чего?

Смотрю на нее — пуста. Нет, значит, не показалось.

Присаживаюсь рядом с ним и трогаю за плечо.

— Эй, ты чего?! Все же вроде нормально было недавно.

В ответ тишина.

— Роман?!

И вновь ничего.

Трогаю его лоб и понимаю, что он горячий. Черт! У него температура!

И что делать?!

Бегу к окну и кричу: «Помогите», — надеясь, что меня услышат, и вновь возвращаюсь к Роману. Хватаю за руки и стараюсь оттянуть от двери в сторону кровати. Тяжелый гад.

Когда оттащила его примерно на метр, в комнату врывается охранник.

— Помогите положить его на кровать, — быстро прошу того. Вдвоем получается легче и быстрее, и мы укладываем Романа обратно.

Сейчас на Молоте нет бинтов, кое-где все еще видны отеки, покраснения и синяки. Но даже они не могут скрыть его красивого, накачанного, подтянутого тела. Этот парень действительно силен и много занимается.

Кошмар! О чем я думаю! Щипаю себя за руку! Что за мысли! Я не должна им восхищаться!

— Что делать теперь? — отвлекает меня от глупостей охранник.

А ведь и правда, что-то надо делать!

— Не знаю, наверное, сбить температуру, — говорю вслух свое предположение.

— Ты тогда пока сбивай, а я шефу позвоню, — и с этими словами выходит из комнаты.

Отлично сказал! Еще бы показал, как и что делать, вообще бы ему не было цены. Вновь трогаю лоб Ромы — да, определенно, он горит.

— Воды, — вдруг еле слышно произносит Молот.

— Пить хочешь? — на мой вопрос никак не реагирует.

Спешу на кухню, а вернувшись, подношу стакан к его губам.

— Роман, слышишь, давай, попей водички!

Ничего, и не реагирует даже, пугая меня окончательно.

Бегу в ванную комнату и, смочив полотенце холодной водой, протираю его лицо. Пальцами трогаю его губы, пытаюсь их увлажнить.

— Эй, Рома, очнись. Не умирай, пожалуйста! — Он как будто слышит мою просьбу и приоткрывает веки. — Слышишь меня? Я принесла воды. Выпей.

Его расфокусированный взгляд медленно скользит по моему лицу, а краешек губ растягивается в легкой улыбке.

— ПравдаЛюба, привет. Давно не виделись.

Я ослышалась? Что он только что сказал?

— Эй, а ну–ка, повтори свои слова! — требую я вслух.

Я все еще не верю, что услышала свое детское прозвище из уст Молота!

Его глаза вновь приоткрываются, и он смотрит на меня, и взгляд сейчас у него отнюдь не Молота, а какой-то незнакомый мне, добрый и нежный.

— ПравдаЛюб, ты как ко мне пришла? А где Юрка?

Последними словами он меня просто добил! Откуда он знает моего брата?!

Взгляд его становится мутным, и он вновь засыпает.

Трясу его за плечи.

— Эй, а ну открой глаза! Слышишь?!

Но парень в отключке и, конечно, мой вопрос оставляет без ответа.

Нет, надо что-то предпринять, чтобы вернуть его к жизни.

Черт, и телефона нет под рукой, чтобы посмотреть, что надо давать в такой ситуации.

Где могут храниться лекарства в этом доме? Как назло, охранник не возвращается. Иду на кухню и первым делом заглядываю в холодильник.

Да, богатые ничем не отличаются от обычных людей и тоже держат лекарства в холодильнике, разница лишь в том, что техника эта у них побольше в размерах и дверей не одна, а две, имеется куча просторных полок, где можно найти диковинные продукты, которые я даже раньше не видела.

Нахожу детский «Нурофен». Смотрю дозировку.

Глава 14

Открываю глаза и не понимаю, где нахожусь. Потолок не такой, как в моей комнате, да и комната не моя. Оглядываюсь. Где я? И только когда взгляд цепляется за платье, которое лежит на кресле, сознание возвращается ко мне и в голове, как флешбэки, вспыхивают эпизоды моей жизни в этом доме и все, что происходило до того, как я сюда попала.

Вскакиваю с кровати и глазами ищу часы. Они показывают без пяти двенадцать. Выдохнув с облегчением, выглядываю в окно — на улице непроглядная тьма. Алинка скоро должна быть тут. Выхожу из комнаты, иду по коридору. Какое-то копошение доносится из спальни, которую занимает Молот. Хочу пройти мимо, попробовать выйти на улицу и перебраться через забор. К подруге, к свободе. Но любопытство — что б его! — не дает мне осуществить мой план. Заворачиваю в комнату к Роману.

Он все так же лежит в кровати, укрытый одеялом по грудь, а рядом торчит охранник. Доктора нет.

— Очнулась, — с пренебрежением говорит громила. — Ну и концерт ты тут устроила. Я думал, у вас любовь-морковь, а ты его чуть не угробила.

— Он в бреду признался, что изменил, — мелю чушь, чтобы охранника увести от его предположений.

— Хех, теперь понятно, — ухмыляется он и оценивающе проходится по мне взглядом.

— Что смотришь? Думаешь, изменил бы ты такой, как я, или нет? Не слишком много на себя берешь, смотря на девушку, которая принадлежит сыну хозяина? — включаю стерву и заламываю бровь, глядя на него высокомерно.

Охранник смущен, глаза бегают туда-сюда, он переступает с ноги на ногу и уже более дружелюбным тоном говорит:

— Давай, заступай теперь ты на пост, — жестом приглашает меня в комнату. — Док сбил ему температуру и дал лекарства. Если подействуют, то окей. Но все может повториться. Надо следить, чтобы температура вновь не поднялась. Если такое произойдет, срочно вызывай скорую. Даже если будет тридцать семь и два. Это слова доктора. Поняла?

Я киваю. Он уже собирается выходить, как я осознаю, что мой шанс на побег вот прямо сейчас ускользает из рук. Нет! Я не упущу его в этот раз!

Когда охранник оказывается возле двери, хватаю его за локоть и с мольбой в глазах прошу:

— Слушай, еще минуток пять побудь тут. Я в туалет сгоняю. Вся ночь впереди, не смогу его оставить одного.

Мужик удивился, но согласился. И указал на ванную комнату, которая примыкала к спальне Романа. Черт! Мне не сюда надо!

— Нет, я в своей схожу. Там же мои женские штучки. В общем, еще минут пять, и я приду. Побудь тут, хорошо? Я сейчас. Хочешь, даже чаю тебе налью по пути? — Читаю сомнение в его глазах. — С шоколадкой и печеньками, хорошо?

Наконец его взгляд становится одобрительным, и он кивает.

— Вот и хорошо, договорились. Скоро приду. Давай.

Предупредительно закрываю дверь перед ним, чтобы не услышал разные посторонние звуки, и бегу в свою комнату. Открываю окно и, перевалившись через подоконник, спрыгиваю на землю. В очередной раз в мыслях поцеловала создателей джинсов и тех, кто ввел их в моду. А так же кроссовки, да! Готова сейчас обнять тех, кто и их придумал.

Оказавшись на улице, спешу к забору. Даже не оглядываюсь, боюсь задержаться даже на долю секунды. Хорошо, что окна моей комнаты и спальни Молота выходят на разные стороны двора.

Мои-то выходят на фасадную часть, а его — на задний двор.

Приближаюсь к забору, периодически оглядываясь на дом, чтобы появление охранника не стало для меня неожиданностью.

Уличные фонари освещают территорию, но не так, чтобы разглядеть замок на калитке. Прищуриваюсь, пытаясь понять, что и как в нем устроено. Здесь явно все электронное. Рядом стоит кабинка охранника. Она пуста. Вхожу в нее и вижу какие-то ключи. На столе лежит тетрадка и брелок с кнопкой. Может ли это быть пульт управления от забора?

Хотя, если это ключи от калитки, зачем мне целый забор?! Беру звенящие в руке ключи и выхожу из кабинки, бегу к калитке и пробую каждый из них вставить в замок. И когда наконец один из них подходит, со спины слышится:

— Кто здесь?

Вот черт! Это охранник! Проворачиваю ключ, дергаю за ручку, и она поддается, открывается, и я выбегаю на улицу! Недалеко зажигаются фары, и ко мне приближается машина, как и охранник, силуэт которого четко выделяется на фоне освещения двора.

Машина резко тормозит, я, открыв пассажирскую дверь и увидев светлую макушку Алинки, запрыгиваю на сиденье и кричу ей:

— Дави на газ! Быстрее!

Ей не надо говорить что-то дважды — она резко выжимает педаль, и автомобиль с визгом стартует с места. Оглядываюсь на охранника, а он уже на дороге разводит руками и смотрит то нам вслед, то обратно на дом.

Ну да, там же Молот, которого нельзя оставлять без присмотра! Три раза «Ха!».

Не замечая за нами погони и немного успокоившись, выдыхаю и откидываюсь на спинку сиденья.

Так-то выкуси, козел! Кто бы ты ни был, мне будет лучше вдали от тебя!

— Давай, садись рядом и рассказывай, — требовательным голосом говорит Алинка, и я ее понимаю. — Посмотри, как у меня руки трясутся, — на эмоциях повышает тон. — Во что ты вляпалась, звезда моя! А? Что-то кому-то ляпнула вновь?

Глава 15

Сказать, что я в шоке, — это ничего не сказать! Я в полном ауте! Как такое могло произойти, что лучшим другом моего брата стал этот хулиган и преступник?! Как?!

Наспех попрощавшись с мамой, я положила трубку и изумленно уставилась на подругу.

— Ты представляешь?!

Она тоже в шоке, и молча просто кивает.

Обе перевариваем эту информацию. Вспоминаем, как несладко пришлось семье Алинки, когда их прессовали. Эх, если бы Юрка был тогда с нами, возможно, он смог бы убедить этих идиотов отстать и позволить отцу Алинки спокойно заниматься бизнесом.

— Люб, давай ложиться, пойду расстелю диван.

Я, пробыв еще некоторое время на кухне и размышляя обо всем, что произошло, последовала за ней.

Как только мы легли, сразу же окунулись в царство Морфея. Сказались перенапряжение и недосып. Проснувшись ближе к вечеру, обнаруживаю, что подруга, оставив мне записку о том, что она в магазине, смылась... оставив меня одну.

А мне действительно есть о чем подумать в одиночестве и решить для себя, что делать и как жить. Домой возвращаться пока нельзя. Надо, чтобы обо мне позабыли. Не думаю, что кто-то из двух банд будет искать меня в столице, город огромен. Да и как они могут меня найти?!

Адрес этой квартиры знает только отец Алинки, который и помог ей сюда заселиться. А больше-то и никто.

После возвращения подруги мы объявляем мозговой штурм: надо решить, как быть дальше.

Она согласна, что возвращаться нет смысла. Предлагает пока пожить с ней, а после, когда найду работу, снять комнату. Единственное, что не дает начать работать прямо сейчас, так это отсутствие документов. Хотя, посмотрев список вакансий, мы лишний раз убедились, что девушек без образования, опыта работы и московской прописки тоже не очень-то и жалуют.

***

После моего удачного побега прошло уже три недели и череда неудачных собеседований. Я почти готова опустить руки, сдаться и вернуться домой, в свой колледж. Но когда вспоминаю, что меня может искать преступная группировка, парочку участников которой мы подстрелили, мое стремление задержаться в столице резко возрастает.

Очень тяготит то, что не могу об этом рассказать подруге, а так хочется с кем-нибудь поделиться. Но парадокс в том, что единственный, с кем я могу обсудить данную тему, — это Роман!

В какой-то момент ловлю себя на мысли, что постоянно думаю о нем. Не могу понять, почему Роман прочно поселился в моей голове, и все мои мысли вольно или невольно возвращаются к нему.

«Нельзя, он мне не нужен. Он плохой! Он бандит!» — твержу я сама себе! Но!

«Интересно, ему стало лучше? Стоп! Мне не надо о нем думать».

Стараюсь отвлечься на объявления на сайте, но мысли вновь ускользают не туда:

«Может, он уже и встал? Интересно, а он обо мне вспоминает?.. Да блин! — Вскакиваю со стула. — Да какое мне дело должно быть до его мыслей! Он мне никто! И я не хочу больше его видеть в своей жизни!»

Включаю музыку на ноутбуке, стараясь отогнать назойливые мысли. Звонок в дверь отвлекает.

— Аля, ты снова пиццу заказала? — кричу подруге, которая заперлась в ванной и наводит марафет. Сегодня она собирается на свиданку с однокурсником.

Не разобрав ее ответ, открываю двери квартиры и, когда вижу перед собой Сергея и Илью, застываю в оцепенении и, не веря собственным глазам, перевожу взгляд от одного к другому.

— О, двое из ларца, — выдаю удивленно и только начинаю понимать: меня нашли!

Осознание приходит быстро. Стремительно закрываю входную дверь, но один из парней выставляет в последний момент ногу, и у меня, конечно, ничего не выходит. Прикладываю усилия, опираюсь всем телом и надавливаю сильнее, но пара мужских рук сводит на нет все мои старания, и дверь все же открывается. Отхожу от них подальше.

— Люба, давай без этого, по-мирному выйдем и пойдем.

Пячусь назад, спотыкаясь обо все, что попадается на пути.

Машу головой:

— Не хочу никуда с вами. С чего вдруг?

А они, как два хищника, с двух сторон надвигаются на меня, не принимая моего отказа.

— Люба, — вдруг Сергей заметно расслабляется и присаживается на рядом стоящий пуфик, — ну что мы, первый день знакомы? Ну? Должны к тебе силу применять?

Настороженно смотрю то на одного, то на другого.

— Я с вами никуда не пойду. И вообще, — искренне удивляюсь, — как вы меня здесь нашли?

— Это неважно, — привалился к стене и Илья, склонив голову набок, как будто пришел просто поболтать. — Мы сегодня уезжаем домой. Молот сказал, что ты едешь с нами. Собирайся.

— Да щас, бегу, волосы назад, — специально провоцирую парней, показывая, насколько их шеф ошибается. — У меня тут уже жизнь налаживается. На работу выхожу, — вру без зазрения совести, — на заочку подала документы. В общем, мальчики, рада была повидаться, но вам уже пора, — рукой указываю на выход.

Парни переглядываются.

— Ну что? — спрашивает Сергей у Ильи.