Мальвина

Глава первая: Влад

Глава первая: Влад

— У вас сегодня ужин с Донским, - говорит Люба, моя секретарша. – Столик в «Гранде» заказан на восемнадцать тридцать.

Она уже говорила утром, но все равно напоминает. Хорошая исполнительная девочка, удачно замужем, поэтому я всегда могу на нее положиться. И время от времени балую случайными подарками. Сотрудников обязательно нужно поощрять, особенно если они – двадцатипятилетняя секретарша, ни разу не опустившая взгляд ниже пояса своего босса.

— Спасибо, что напомнила.

— Что-то еще? – спрашивает Люба, безошибочно угадав мой невысказанный вопрос.

На самом деле мне бы не помешала помощь женщины, потому что сегодня помимо важной деловой встречи у меня запланировано еще одно мероприятие, и оно куда интереснее сухих переговоров о миллионном контракте.

Я послабляю узел галстука, отталкиваюсь ногой от пола, посылая удобное кожаное кресло в короткий медленный круг. Когда снова ловлю взглядом Любу, останавливаю «волчок». Нет, в самом деле, не стану же я поручать секретарше подготовку декораций самого важного мероприятия в моей жизни.

— Нет, больше ничего, - говорю твердо и уверенно. – Отмени все встречи на сегодня, кроме ужина с Донским. Меня нет на этой планете.

— Поняла, Владислав Александрович.

Выхожу из кабинета, источая дружелюбие и драйв.

— Мария Ивановна, что с вашим платьем? – делаю «удивленный» взгляд. – Оно вам явно велико на два размера!

Мария Ивановна – мой менеджер. Дама лет сорока, гипервыпуклая везде, где необходимо. Я заметил, что бедняга уже две недели потихоньку ото всех жует в столовке капустные листья, именуемые «салатом». Грех не отвесить ей комплимент за старание, даже если она не стала ни на сантиметр меньше.

В лифте сталкиваюсь с Юленькой – девушкой из кадров. Очаровательный одуванчик с волосами, пережженными бесконечными попытками обмануть мать-природу и превратиться из брюнетки в Мерлин Монро.

— Вы только что из салона, Юленька? – подмигиваю ей. – Выглядите сногсшибательно. Пора сказать эСБэшникам, чтобы внесли ваш кабинет в список территорий на обязательное отслеживание.

Она краснеет, вжимает голову в плечи и украдкой выскальзывает из лифта на чужом этаже. Бедняжка, надеюсь, отыщется мужчина, который сделает что-то с ее либидо, а то так и засохнет, думая, что все дело в неправильном цвете волос.

Внизу нос к носу сталкиваюсь с Тамарой – моим главным бухгалтером. Вот на кого не действует вообще ничего. Если есть в мире женщина, полностью равнодушная к комплиментам, то вот она – во плоти стоит передо мной в скучном сером костюме и со скучным портфелем, в который, если постараться, можно запихнуть Леню, нашего нового системного администратора.

— Я все подписал, Тамара Степановна! – Поднимаю руки ладонями вверх, обходя ее по широкой дуге.

— И даже стопку справа? – уточняет она, расстреливая меня взглядом.

— Так точно, - на секунду вытягиваюсь, как солдат на плацу.

Если вам скажут, что с сотрудниками нужно быть злым крокодилом – смело шлите в задницу этого психолога-недоучку. Кнут хорош, но пряник куда эффективнее. Особенно если большая часть ваших сотрудников – женщины. Пара комплиментов и бутылочка духов к Новому году творят чудеса с их работоспособностью и ответственностью.

Тамара провожает меня взглядом «Ну ладно, милок, живи… пока» - и я выхожу на улицу.

Эх, май! Душа поет, сердце радуется, ширинка трещит по швам.

Так, стоп. Последнее здесь явно лишнее, немедленно забудьте эту неуклюжую попытку сказать, что я устал от вынужденного целибата. Надеюсь, сегодняшняя встреча, наконец, разрушит проклятие воздержания.

Что? Интересует, почему красивый умный очаровательный миллионер в самом рассвете сил жалуется на отсутствие интимной жизни? Ответ у меня на безымянном пальце.

— В цветочный салон, а потом – в «Юпитер», - говорю водителю.

Кстати да, я не люблю водить машину. То есть, конечно, иногда катаюсь на своем «Порше», но большую часть времени провожу на заднем сиденье «мерина».

Интересно, что она скажет? Пока «Мерседес» вливается в поток машин, я смотрю на вечерний город, воскрешая в памяти черты лица беглянки. Я помню, что она красивая. Это в принципе самое главное. Почему? Потому что она как минимум уже достаточно умна, чтобы увлечь меня, и явно не охотница за состоянием, раз вот так запросто сбежала в закат от состоятельного мужа. И за полгода никак не дала о себе знать, хоть я честно ждал, что в один прекрасный день «жена» возникнет на пороге кабинета с требованием отвалить ей приличную сумму за безболезненный развод. Даже на всякий случай поднял на ноги адвокатов, чтобы знать обо всех подводных камнях бракоразводного процесса.

А потом я начал ее искать. Потому что мне стало интересно – это первое. И потому что надоело вести жизнь а-ля «прыщавый девственник» - это второе. И не надо морщить нос, мол, такого не бывает, чтобы мужчина хранил верность жене, которую знал от силы несколько часов. В жизни такое бывает, что ни одному писателю в голову не придет. А что до моей верности… Ну, у каждого из нас есть нерушимые идеалы. Вот мой, например, семья. Пока я был свободный кобель – гулял, как хотел и с кем хотел. А раз женился – нужно оберегать брак. Даже если кроме кольца у меня больше ничего и нет. И никого тоже, но я очень надеюсь исправить положение уже до конца часа.

Глава вторая: Влад

Глава вторая: Влад

Ее глаза наполняются растерянностью и смятением. Девчонка пятится, еще мгновение – и налетит на собственный велосипед. Успеваю податься к ней, вовремя схватить за руку – иначе наверняка бы грохнулась.

— Отпусти меня! – Кажется, она отпрыгивает в сторону прежде, чем я успеваю спасти ее от падения. Верткая, как юла.

Пока я пытаюсь как-то поприличнее отреагировать на ее возмущение, Маша смотрит на кольцо у себя на пальце… и начинает, как сумасшедшая, трясти рукой, чтобы стряхнуть мой подарок. Вот сейчас почти обидно, между прочим. Я же не фольгу с бутылочной стекляшкой ей всучил, а сапфир в платине. Да она столько не заработает за десять лет мытья детских горшков, а ведет себя так, будто мой подарок нанес ей тяжелую душевную травму.

Со вздохом ловлю ее запястье, удерживая от необдуманных поступков. Маша хмурится и голубые глазища смотрят на меня с немым предупреждением.

— Это же просто кольцо, Мальвина. Оно тебя не съест.

Маша размышляет, потом медленно, но настойчиво, высвобождает руку, но все равно отводит ее в сторону, словно на безымянном пальце – погибель цивилизации, но она вообще ни при чем.

— Что тебе нужно? – говорит настороженно. Все-таки хорошо, что я заметно выше ее и стою так, что сбежать она может только закатав меня в асфальт, что, как вы понимаете, на велосипеде сделать невозможно.

— Ну, как тебе сказать… Я, как порядочный муж, хотел бы видеть собственную жену в своем доме. Хоть иногда. Хоть по праздникам. Желательно в кружевном разврате от «Виктории Сикрет»[1].

Прикусываю язык, потому что праведное возмущение в голубых глазах жжет меня, как молитва сатану. Ладно, признаю, что с кружевами от Ангелов[2], я перегнул, но это сказал не я, правда. То есть, не совсем я, а тот парень, который уже полгода ни с кем не трахался. Ему можно – он засранец.

— Так и заведи себе жену… настоящую. — Она морщится. – Ты же разумный человек. Да?

— Кажется, - корчу размышления. Ладно, можно поиграть по ее правилам, посмотрим, как далеко это нас заведет. – Но в общем я не проверялся у специалиста, если ты об этом. Но, клянусь, никаких зеленых человеческой в нашей постели!

Она все-таки пятится назад, сбивает велик и тот с грохотом падает. Я с трагическим вздохом смотрю на медленно вращающееся колесо и думаю, что сцена достойна почетного места среди арт-хауса Кончаловского.

— Мария Игоревна, спасибо за Коленьку! – вторгается в нашу зарисовку пожилая женщина с мальчишкой на руках.

Бедолага весь обсыпан красными пятнами и сосредоточено грызет бублик, и когда я, преисполненный сочувствия, пытаюсь дружелюбно ему улыбнуться, смотрит на меня убийственно злым взглядом. Демиен[3] во плоти! Клянусь, не преувеличиваю. Наверняка в этих черных волосах есть дьявольское родимое пятно.

— Он только вас и слушается! – продолжает нахваливать бабушка бесовского отродья, пока Коленька пытает меня взглядом. – Вы просто наша спасительница.

Маша приветливо улыбается, краснеет от похвалы и треплет мальчишку по голове. Коленька адски улыбается в мою сторону, и я точно знаю, что теперь его лицо будет преследовать меня в кошмарных снах. Надо забирать свое солнышко из этого… странного места.

— До завтра! – Мальвина машет ему рукой, нарочно долго не поворачиваясь в мою сторону. А потом, зацепившись взглядом за кольцо, сокрушённо вздыхает. – Давай сделаем вид, что ничего не было. Пойдем в ЗАГС и подадим заявление на развод.

Что значит «подадим заявление на развод»?

Стоп, стоп, стоп. Она же вроде не слепая и не похожа на глупую. Видит кто перед ней и должна хоть немного оценивать стоимость подарка. О каком разводе вообще речь? А как же «Я твоя на веки»?

— Развод? – повторяю вслух, чтобы исключить вероятность галлюцинаций.

Мальвина безразлично пожимает плечами и кивает.

Мне нужна пауза, чтобы переварить это. И так, я, Влад Даль, акула бизнеса, мужик со стальными яйцами, берущий дерзким штурмом все, что мне нужно, получил от ворот поворот… от собственной жены? И это после того, как я, можно сказать, примчался к ней а-ля принц на белом коне и дал понять, что намерен и дальше состоять с ней в законном браке. Да что не так с этой девчонкой?

Пока Маша отмалчивается, я поднимаю ее железного коня и прислоняю к парапету. Вот, мне чуть-чуть полегчало. Терпеть не могу, когда под ногами валяется всякий хлам.

— Послушай, - скорбно вздыхает Мальвина, - мне жаль, что так получилось.

— Ты о какой части сейчас говоришь? До ЗАГСа или потом?

Знаете, что тяжелее всего? Стоять столбом, вместо того, чтобы взвалить мое солнышко на плечо, врезать пару раз по заднице и отнести в свою берлогу как трофей. Законный трофей, прошу заметить. Что за детский сад она тут устроила? Жаль, прости... Меня сейчас стошнит розовыми пони.

Кстати да, я тот еще засранец, когда меня бьют в пах без предупреждения. Но ради ее косичек, пожалуй, подержу сарказм на привязи.

Глава третья: Маша

Глава третья: Маша

Мне нельзя пить. Но беда в том, что узнала я об этом в день, когда впервые же и напилась. Называется, выпила для храбрости бокал белого вина. А чем кончилось?

Я правда смутно помню. И мне до покрасневших локтей стыдно перед этим мужчиной за то, что невольно втянула его во все это. Но и это не самое страшное. Спросите, что может быть ужаснее, чем выйти замуж за человека, которого знаешь пару часов? Отвечаю: выйти замуж не за того из близнецов. И вообще выйти замуж вместо того, чтобы, как договорено, в нужный момент подсадить вместо себя подружку.

В общем, в тот злосчастный день полгода назад я испортила все, что только можно испортить. А ведь так хорошо все начиналось: Юлька, моя закадычная подруга еще со школы, заявилась утром с гениальным планом: я подсаживаюсь за стол к красавчику Роману, завожу непринужденный разговор, представляясь девушкой, с которой он якобы познакомился на осеннем автосалоне, а потом, когда «жертва» потеряет бдительность, Юлька вынырнет из засады и возьмет его тепленьким. Потому что это она и есть та самая девушка, которой Даль вручил свой номер телефона, и по которому сам же так ни разу ей и не ответил. И еще она уверена, что он сбежит сразу же, как только ее увидит, поэтому подготовить жертву должна я.

Почему Юлька не провернула все сама? Потому что она красивая: ноги от ушей, кровь с молоком, задница краником (как в той самой тупой песенке), а вот в голове – мрак. Знаете людей, которые за всю свою жизни ни одной книги не прочитали? Вот это Юлька и есть. Она даже в «Космо» большие статьи пролистывает, потому что «многобуков». Но заводить разговор для нее целый подвиг. Не умеет, не понимает. А я люблю читать, особенно фэнтези про драконов и бесстрашных принцев. И для меня не проблема поддержать разговор на любую из распространенных тем: хоть про кино, хоть про литературу или игры. А могу и про биологию с химией, астрономию еще и музыку.

Но все «гениальные» планы, как известно, имеют свойство трещать по швам и громко лопаться. Вот так же получилось и со мной: выпила полбокала вина – и поплыла. Последнее, что помню: ставлю подпись в какой-то бумажке, скольжу по ней взглядом и вдруг понимаю, что оставила автограф на свидетельстве о браке. Конечно я испугалась и сбежала. И все следующие шесть месяцев верила, что мой неудавшийся муж давным-давно подал на развод и переживать мне не о чем. Ну, в самом деле, зачем ему добровольно оставаться связанным с девушкой, которую он даже не знает?

Оказалось, зачем-то надо было.

Я пытаюсь переварить все услышанное, одновременно тратя уйму сил, чтобы игнорировать его привлекательность.

— Тебе не кажется, что все это как-то глупо? – спрашиваю с надеждой на утвердительный ответ.

— Согласен, это все очень глупо, - с беспечной улыбкой отвечает красавчик. – Быть в законном браке и жить друг от друга за тридевять земель.

Издаю стон разочарования и все-таки поднимаю взгляд.

Этот мужчина просто роскошный. Как говорит Юлька: «Все включено!» Темные волосы чуть растрепаны ветром, темные же глаза в тонкой бахроме мимических морщинок смотрят лукаво и пытливо. Он высокий – моя макушка с трудом достает до его плеча. Широкоплечий, но стройный, не такой, как мой друг Сашка-боксер по прозвищу «Цыпа». На нем темно-синий костюм: идеальные стрелки на брюках, пиджак подогнан по фигуре, белая рубашка, кажется, хрустит от одного взгляда. Узел шелкового галстука чуть послаблен и это, пожалуй, единственная вещь, которая выбивается из общего образа сексуального босса.

Неужели он всерьез собирается забрать меня в свой дом? Меня: в джинсах, рубашке, полученной в наследство от одного из братьев, и с педагогическим училищем за плечами?

Издаю нервный смешок, и бровь Влада вопросительно ползет вверх.

— Зачем это тебе? – спрашиваю в лоб. Видно же, что между нами пропасть. Взять хотя бы мой старый драндулет и его блестящий черный «Мерседес».

— По-моему, все очевидно, нет? – вопросом на вопрос отвечает он.

Я открываю рот, чтобы заявить о своем непонимании – и догадка осеняет меня, словно гром среди ясного неба.

— Я не девственница! – выпаливаю, преисполненная возмущения. – И не буду с тобой спать, извращенец! Никаких игр в рабыню! И вообще!..

Влад потирает рот ладонью, но я без труда замечаю улыбку в уголках губ.

— Мальвина, тебе нужно перестать читать женские любовные романы, - говорит нарочито строго, но все-таки «ломается» и посмеивается.

На самом деле этот звук похож на громкое кошачье урчание, и я мысленно восторженно колочу по земле несуществующим хвостом. Ох, это все очень опасно.

— Ты милая, Мальвина, - в лоб, открыто и без тени лукавства говорит Влад. – И ты очень мне нравишься. Уверен, что и я вписываюсь в твой идеал. Так что не вижу ни единой причины, почему мы не можем стать партнерами в этой тридцатидневной сделке.

Вписывается в мой идеал? Что ж, с самооценкой у муженька точно никаких проблем.

— Мне в любом случае нужно подумать.

— Подумать? – Он явно удивлен. – А о чем тут думать?

Глава четвертая: Маша

Глава четвертая: Маша

— Ты правда собиралась встречаться с тем циклопом? – интересуется Влад, когда машина выезжает со двора.

— Ты как будто разочарован. Ревнуешь? – Я могу быть язвой, особенно когда меня вынуждают.

— Конечно, я разочарован и ревную, - слово в слово соглашается он.

Самое ужасное, что я понятия не имею, врет он или говорит правду. Хотя какая там правда, мы же видимся второй раз в жизни.

— Ну, если идеал померк, то может сразу в ЗАГС? – Попытка не пытка, вдруг согласится.

Влад, улыбаясь плотоядно, как змей, медленно распутывает узел галстука и стягивает его с шеи. Осторожно перематывает ладонь, делает неуловимый жест – и как бы невзначай вертит в пальцах уже некое подобие петли.

— Скажешь так еще раз, Мальвина, и я тебя свяжу. – Он еще и имеет наглость подмигивать. – Чтобы исключить побег.

Я на всякий случай отодвигаюсь подальше, буквально влипаю в дверь.

— Не любишь постельные игры, солнышко мое? – наседает муженек.

Вот что ему сказать? Что я ничего об этом не знаю? Вот сейчас признаюсь – и все, пиши пропало. Будет как в той книжке: захочет мое невинное тело, развратник. Да у него на лбу написано, что такими монашками, как я, закусывает горячих девочек из клубов.

— Терпеть не могу секс, - вру, надеясь, что убедительно. – Я совершенно фригидная, чтоб ты знал.

Вообще я рассчитывала на другой эффект, а не на вот эту ухмылочку.

— Мы обязательно исправим это упущение, милаха.

— Раздельные комнаты, - напоминаю я.

Вот блин, краснею!

Быстро отворачиваюсь к окну, зажимаю рот ладонью и слышу, как Влад достает телефон.

— Люба, перезвони в «Гранде» и скажи, чтобы сервировали на четверых. Я буду с женой.

«Гранде»? Это тот роскошный ресторан, про который мне Юлька все уши прожужжала, что там ужинал сам Джонни Депп, когда приезжал на кинофестиваль в прошлом году? Очень интересно, как я туда пойду, если у меня нет ни одного вечернего платья?

— И так, Мальвина, поделишься секретом, на что собираешься потратить деньги за наше соглашение? – интересуется Влад.

— Предпочитаю не делить шкуру неубитого медведя.

— Перестань. Наверняка у тебя есть какие-то девичьи розовые мечты. Например, престижный ВУЗ.

— По-твоему, все должны быть крутыми юристами, менеджерами или политиками?

— До всех мне дела нет, солнышко, - уточняет он.

— Мне нравится моя работа. Я люблю детей и не считаю зазорным и не престижным вытирать их носы и учить завязывать шнурки. А выпускницу крутого университета ты можешь начинать искать уже сейчас – за месяц точно встретится та самая, умная и образованная.

— Мальвина, хватит разговаривать со мной затылком, - намекает Влад.

Поворачиваюсь и натыкаюсь носом на его нос. Вот же змей. Когда успел подвинуться так, что я не услышала?

— Меня, Машенька, не интересуют другие женщины, - говорит он, мягко скользя взглядом по моим губам. – К твоему счастью, потому что я такой – один единственный. И весь твой.

— Мне полагается припасть к твоим ногам? – не теряюсь с ответом.

И мне совсем не нравится запах его парфюма. Совсем-совсем. И это сочетание бергамота, лаванды и дубового мха ни капельки ему не подходит. Ну… чуть-чуть. И нота полыни[1] наполняет его черный взгляд демонической дымкой.

— Можешь просто меня обожать, - шепчет Влад и тянется ко мне с недвусмысленным намерением поцелуя.

Прежде чем понимаю, что делаю, ладони взмывает в воздух и оставляют звонкий шлепок на его щеке. Влад оторопело моргает, водитель косится на наши «игрища» в зеркало заднего вида, а я, поправив воротник рубашки, как ни в чем не бывало напоминаю:

— Фиктивный брак, обожаемый мой, не предполагает поцелуев.

На самом деле у меня внутри все звенит от злости. Сама не понимаю, как держусь. Может показаться, что в этой ситуации мне положено рыдать от счастья и в самом деле обожествлять этого мужчину, но это дурацкая ситуация. Только из-за того, что у него много денег и он дерзко флиртует, я не упаду в его объятия. И штамп в паспорте – просто ошибка, дурость. Хотя нет, это еще и урок мне на будущее: не пить и не соглашаться на авантюры подруг.

— Ты в порядке? – хмуро интересуется Влад, потирая щеку.

Крепко я его: пятерня горит на коже, хоть отпечатки снимай. Ну и поделом, нечего лезть с непрошенными поцелуями.

— Что ты имеешь в виду? – спрашиваю с невозмутимым видом.

— Считаешь, я заслужил оплеуху?

— Конечно, поэтому и врезала.

С минуту мы пристально смотрим друг на друга. Этакая коррида взглядами: он все больше прищуривается, а я все шире улыбаюсь. Совершенно искренне улыбаюсь, потому что впервые в жизни ощущаю незамутненную радость торжества справедливости. Может, к его ногам и падают все женщины вокруг, но меня до такой степени Влад точно не впечатлил.

Глава пятая: Влад

Глава пятая: Влад

Я должен был догадаться, что с моей Мальвиной просто не будет. Черт его знает, почему в этот раз нюх меня подвел. Обычно у меня нет проблем с пониманием того, что за женщина передо мной и чего от нее ждать. Ну, просто потому, что через мою кровать их прошло достаточное количество, чтобы вычленить самые типичные модели поведения. Нет, я не хвастаюсь, а констатирую факт. Между прочим, моя личная теория такова, что опытным в паре должен быть мужчина, а опыт из воздуха не возьмется. И каждая новая женщина – это вклад в счастливую интимную жизнь в браке. И да, я ни фига не за равноправие. На девственности не помешан, но она была бы желательна. А вот длинный список «до меня» - категорически не желателен. И у меня под это все даже существует собственная теория.

Но это я увлекся.

Кажется, самое время что-то сказать, потому что теща вот-вот хлопнется в обморок. Наверное, моя Мальвина пошла в отца, потому что на мать вообще не похожа: та брюнетка, темноглазая и с острыми чертами лица, а у моего солнышка личико, словно камень на морском берегу: каждая черточка любовно приглажена, а щеки так вообще два выпуклых холмика, в которые так и хочется потыкать пальцами.

— Маша? – Теща смотрит на дочь с явным требованием немедленно развенчать эту глупую шутку.

— Мы поженились, - стоически крушит ее надежды Мальвина. – Долгая история. Я… Не было возможности тебе рассказать. Прости, пожалуйста.

Я напряженно жду продолжения. Ну, того, в котором она скажет про фиктивный брак, но Маша не заходит так далеко. И что же это значит? Буквально то, что у меня развязаны руки. На радостях я тянусь, чтобы, наконец, сграбастать свои Косички в охапку, но мелкий шкет беспощадно вторгается в мою фантазию. Как скалолаз карабкается по мне и воодушевленно кусает за ухо.

Поверьте, «блядь!» - это самое приличное, что я думаю. Сам поражаюсь обилию нецензурных слов, штурмующих мою голову, пока мелкий цепляется мне в волосы и с криками «Баран, баран – дуц!» таранит лбом мой лоб.

Одно из двух: либо я выгляжу озверевшим, либо поверженным, раз Мальвина приходит мне на помощь. Буквально силой отдирает от меня этого таракана и угомоняет его, просто что-то шепнув на ухо. Интересно, как я выгляжу? Ухо горит, на роже пощечина, да и на лбу по ощущениям приличная шишка. Уйду ли отсюда живым – вот в чем вопрос.

— Машка! Слушай, совсем большая стала!

Слышу густой бас и за спиной Мальвины вырастает нечто лохматое, бородатое, в клетчатой рубашке и с топором. Топор между прочим под две руки, как у Нильса-лесоруба из какой-нибудь рекламы ручного инвентаря. Ну и что сказать ему, чтобы не схлопотать поперек хребта? Тут простой комплимент погоды не сделает.

Мальвина с визгом бросается Лесорубу на шею, и пока они о чем-то орут друг другу в лицо, сзади меня образуется какая-то возня. С опаской оглядываюсь и натыкаюсь на девчонку-подростка в костюме смерти. И не смейтесь, реально же как смерть: бледная, вся в черном, волосы черные и прямые, разделены ровным пробором на обе стороны лица. И на шее хрень какая-то на кожаном шнурке – точно не христианский крестик.

Блин, да у меня волосы на руках дыбом встали. Сколько их тут? Что за филиал Китая на просторах нашей родины.

— Правда что ли муж? – спрашивает Смерть, жуя жвачку с какой-то философской обреченностью.

— Ну…

Она просто кивает и по-свойски хлопает меня по плечу.

— Беги, - говорит, заглядывая в глаза. – Я их задержу.

Сказать честно? Я никогда не пасовал перед трудностями, наоборот – чем сложнее задача, тем ярче и вкуснее спортивный интерес. Спросите альпиниста, интересно ли ему штурмовать тренировочный стенд, и он посмеется над вашим вопросом. Так же и в бизнесе. А уж с женщинами вообще святое. Помните, как у поэта? «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». В обратную сторону эта непреложная истина тоже прекрасно работает.

Но. Всегда есть это проклятое «но» - и оно портит всю малину.

Знаете, почему футболисты обязательно должны «отыграть» пару тренировочных матчей на чужом поле? Чтобы пометить территорию. Из двух команд преимущество всегда у той, которая принимает на своем поле. Так вот: сегодня я играю один на чужом поле. Я и нападающий, и защитник, и вратарь. Против гремлинов из детского фильма «Космический джем». И у меня яйца подбираются так высоко, что даже как-то неприлично.

— А это что за добрый молодец? – интересуется Лесоруб. Новость хорошая - они с Мальвиной закончили тискаться, новость плохая – он все еще держит топор. И определенно знает, как с ним обращаться.

— Машин муж, - бормочет все еще пораженная нашим откровением теща.

И Лесоруб издает такой звук… Не знаю, как его описать, но это что-то среднее между «ты покойник, муж» и «я на голову тебя выше, ты вообще в курсе?» А ведь во мне, между прочим, почти сто девяносто сантиметров, и я даже был капитаном баскетбольной команды, когда учился в Гарварде. Но Лесоруб все равно выше. Первый мужик в моей жизни, на которого придется смотреть снизу-вверх. Наверное, нужно купить вкусняшку помощнице главного бухгалтера: как она вообще выживает с таким ростом?! Я только что полюбил всех невысоких людей мира.

Глава шестая: Маша

Глава шестая: Маша

Папа у меня хороший человек, но папа и терпение – это антонимы. И в тот момент, когда он появляется на поле боя, я почти уверена, что монтировка в его руке и есть то самое пресловутое ружье, которое к концу сценки обязательно выстрелит. Догадайтесь с трех раз в кого. Легкая задача, правда же?

Но в этот момент мне прямо хочется нажать на несуществующую кнопку быстрой перемотки вперед, чтобы насладиться предпоказом. Я не кровожадная, честно, но Влад заслужил, чтобы ему врезали. Хорошенько, до звездочек в глазах.

Какая еще беременность?! Он вообще в своем уме?

— Маша очень стесняется и переживает по этому поводу, - щебечет муженек и как бы невзначай заталкивает мое лицо себе под подмышку.

Как вы понимаете, меня лишили права голоса. Но к счастью не лишили рук и ног, поэтому я улучаю момент и взбираюсь двумя ногами ему на туфлю. После Егора на его обуви места живого не осталось, но я злорадствую, потому что как минимум оттопчу Владу пальцы. И его судорожный вздох, когда я начинаю качаться на пятке прямо по мизинцу, пусть и небольшое, но утешение.

— Под вишней? – почесывая бороду, спрашивает отца Максим. Он самый старший среди нас, родной сын моих родителей. Но надрать уши моим обидчикам – наименьшее из его обязательной программы под названием «Заступись за младшеньких».

— Удобрял на прошлой неделе, - мотает головой отец. И он совершенно не случайно даже не попытался познакомиться с Владом.

— Может, сожжем? – с восторженным блеском в глазах предлагает Ксю. Она у нас готка, причем, по ее же словам, «трушная, а не как вот те вот, которые оградки целуют». – Или принесем в жертву.

— Да в малинник его, - отмахивается Артем. Он – мой кумир. Правда. Гитарист у одного популярного рок-певца. Редкий гость в нашем доме, потому что уже несколько лет, как мотается по гастролям, и сегодня его бы тоже не было, если бы удачно не совпал график концертов. – Никто и не заметит.

Сейчас самое время все это прекратить, пока моя семья не перешла от слов к делу - и во мне теплится надежда, что Влад одумается, признается в глупой шутке и, отведя меня в укромный уголок, согласится на развод по-быстрому. Но у моего мужа напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, потому что он как ни в чем не бывало с искренним любопытством интересуется:

— А кого хороним? Копаю я не очень, сразу говорю.

Стелла снова издает своё фирменное «ха!». Еще у нее есть «епрст!» и «божечки-кошечки!» - и, если ситуация будет развиваться в том же духе, до них тоже дойдет очередь. Кстати, она никакая не Стелла, а Света, но какой-то гуру третьим глазом высмотрел ее настоящее духовное имя, и с тех пор на другое она принципиально не откликается.

— Я предлагаю выпить! – говорит моя совершенно не пьющая мама и забирает монтировку у опешившего отца. – А потом поговорим.

Как ни странно, это срабатывает. На заднем дворе у нас праздничный стол под увитыми виноградом металлическими «П»-образными стойками. Егор уже с ногами забрался на стул и тянется прямиком кувшину с компотом. Здесь же сидит Лиза, студентка медицинского. Она на год меня старше и, если честно, жуткая зануда. Но надежда нашей семьи на то, что станет как минимум известным на всю страну пластическим хирургом. Она оценивает Влада с ног до головы и выдает мнение эксперта:

— Ну, губы ему я бы подправила.

— А я бы ей мозги, - только мне говорит Влад, а вслух радуется: - Всю жизнь думал, что с ними что-то не так: у всех рот наружу, а у меня внутрь.

Лиза слишком себе на уме, чтобы оценить иронию, но, боже, я улыбаюсь! Хорошо, что Влад этого не видит.

Но за стол нам сесть не судьба. Потому что я с опозданием замечаю в руке Егора водяной пистолет, который он как раз вытаскивает из графина. Направляет дуло в гостя и делает пробный залп.

Я правда удивлена, что Влад не издает ни звука, когда красная клубничная сладость растекается по его лицу. Только глаза закрывает и облизывается.

— Если это первое блюдо, Любовь Викторовна, то примите еще и комплимент вашим кулинарным талантам, - говорит муженек невозмутимо, как удав.

Отпускает меня, чтобы снять пиджак и промокает им лицо. Белоснежная рубашка безнадежно испорчена розовыми потеками. Мы с Владом бомбим друг друга взглядами, пока мама разоружает Егора.

— Рубашку можно постирать, ничего страшного, - говорит она, немного взвинченная. – Дай Владу футболку Кости, по размеру должно подойти.

Я хватаю мужа за руку, и мы дезертируем с поля боя.

— Если место под вишней вакантно, у меня есть кандидатура, - без намека на шутку рычит Влад.

В доме, как это обычно бывает, когда готовится большое торжество и все силы брошены на готовку меню, полный бардак. Обычно у нас все строго, как в пословице: чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Но иногда случаются и вот такие проколы. Поэтому, когда Влад прямо с порога наступает на резинового слоника Егора, звук пищалки окончательно разбивает мою уверенность в сегодняшнем дне. И знаю, что нужно извиниться, объяснить и донести, что мы просто одна большая семья и сегодняшний бедлам далек от эпических масштабов, но… Какая разница, что он подумает? Самое позднее через месяц он исчезнет из моей жизни, как страшный сон. Но хотелось бы пораньше.

Глава седьмая: Влад

Глава седьмая: Влад

Знаете, как тяжело хранить верность такому, как я? Чтобы вы примерно представляли всю степень проблемы, приведу пример: на одну самку змеи иногда приходится больше сотни самцов. Хотите скажу, что делают все эти напичканный инстинктом размножения ребята? Набрасываются на бедняжку, пытаясь успеть присунуть раньше остальных. Никакой романтики, чистая физиология. Так вот, я своего рода уникальная самка змеи, вынужденная каждый день терпеть нападки самцов в юбках. Ну, вы поняли аналогию. Думаете, легко так жить? Нет, я не жду сочувствия, но справедливо рассчитываю хотя бы на участие к моему незавидному положению. Да я столько не дрочил даже в прыщавом возрасте!

И все же даже у змеи есть принципы, а во главе моих, как я уже говорил, стоит семья. И если уж я вляпался в брак, то постараюсь не опошлять его холостяцками привычками. Правда, как и всякая змея, я не собираюсь быть милым и пушистым, и раз уж выпал шанс, грех им не воспользоваться. Тем более вся сумасшедшая семейка благополучно отходит от шока на безопасном для меня расстоянии.

— И так… - выразительно поглядываю на свое сокровище.

— Я закричу, - предупреждает она, пятясь назад. Но там всего-то пара метров, так что она быстро загоняет себя в ловушку между ванной и стеной. – У нас фиктивный брак!

— Помню, как же, - говорю в ответ, потирая щеку, которая, кстати говоря, заметно опухла.

Между прочим, я тут перед ней с голым торсом стою, а у меня есть на что посмотреть. Но моей Мальвине, похоже, плевать и на идеальный пресс, и на привезенный с Бора-Бора натуральный загар. Я могу быть очень целеустремленным парнем, но хмурое выражения ее личика вдохновляет разве что на подергать за косички.

— Ты мне не нравишься, - заявляет Маша-потеряша и гордо вскидывает нос. – И я тут подумала и решила, что соглашусь на предложение Сергея.

— Брось, Мальвина, у него мозг меньше, чем у стегозавтра[1].

Она пытается сказать что-то в ответ, но только смешно, как золотая рыбка, открывает и закрывает рот. Догадываетесь, о чем я сейчас думаю, учитывая всю печальную предысторию моего недотраха? Догадались? А теперь умножьте на два – не ошибетесь. Мужчины все думают «об этом», а те, которые говорят, что не думают, на самом деле думают чаще остальных.

— Тебе нужна футболка, - хватается за спасительную соломинку мое сокровище.

— Это тебе она нужна, - насмехаюсь я.

Женщины куда искуснее мужчин в науке обмана, но даже их предают тела.

Я не без удовольствия провожу пальцем по открытой части ее предплечья, радуясь тому, что кожа у моей Маши мягкая и упругая. Даже не сомневаюсь, что и задница у нее такая же тугая и гладкая, как яблочко. Кстати, о заднице.

Основная прелесть в превосходстве ростом над противником – внезапность и безнаказанность. Мне ничего не стоит скрутить Мальвину морским узлом, потому что она фактически и так подо мной. Женушка сопротивляется, клацает зубами, пытаясь укусить, но я крепко держу ее запястья в одной ладони, а второй прижимаю к себе, разворачиваясь. Присаживаюсь на край ванной, перекладываю чудо через колено и тяну вниз ее джинсы.

— Извращенец! – вопит Маша.

— Перестань ерзать, солнышко мое невоспитанное, иначе буду вынужден доказать свое негейство не словом, но делом.

Конечно она не слушается, и уже сейчас я понятия не имею, как встану с таким стояком, но это задача номер два. На повестке дня – урок послушания. Помните, я говорил, что собираюсь ее воспитывать? Самое время уточнить, что говорил не иносказательно, а в самом что ни на есть буквальном смысле. Не сомневаюсь, что мама и папа уделяли достаточно времени ее воспитанию, но в их «Домострое» явно отсутствовала глава о послушании.

Моя Маша носит белые в розовую полоску трусики с надписью стразами: «Играю на нервах». Так вот оно что, подсказка все это время была у меня под носом.

— Ты отсюда живым не уйдешь, - извивается паршивка, доводя мое терпение до белого каления.

— Уйду или нет – это бабка надвое сказала, а вот свою порцию воспитания ты получишь прямо сейчас. Первое: никогда не ставь меня в дурацкое положение, например, приводя на день рождения матери даже не сказав об этом.

Звонкий шлепок по ее хорошенькой заднице играет в ушах музыкой. Уверяю, ее пощечина была тише. Я не хочу причинить ей боль, поэтому шлепаю не всей ладонью, а лишь пальцами. Следы останутся, но сидеть она сможет.

— Я тебя ненавижу! – скулит Маша.

— А я тебя обожаю, - отзываюсь следом. Хорошо, что не снял с нее трусики, а то бы точно сдурел. – Второе: никакого Циклопа на горизонте.

Второй шлепок чуточку сильнее, чтобы она понимала, что во втором вопросе я полностью категоричен.

— И третье, Машенька: даже не пытайся от меня избавиться такими детскими способами.

Ладонь оставляет третий «поцелуй» - и я, награждая себя за терпение, возвращаю джинсы на место. Отпускаю свою фурию, потому что правда близок к тому, чтобы феерически опозориться мокрыми трусами. Воздержание пагубно влияет на мужское терпение, да-да.