Мама на заказ

Глава 1.

— Жуть какая… Отвратительное место, — морщусь.

— Разве? А по-моему, весьма уютно. — В ногу со мной медленно шагает высокий брюнет.

— Если для вас дом, похожий на крепость, с черным драконом внутри — предел уюта, то да… — останавливаюсь посреди закрытого двора.

Конец зимы. На улице нет стужи, но я зябну. То ли от ветра, то ли от не очень приятной компании.

Мужчина проходит дальше, но, заметив, что я отстала, останавливается и оборачивается. Окидывает темным взглядом с ног до головы.

— Ты поражаешь невозмутимостью, — ухмыляется. — Так говоришь, будто не ехала еще каких-то полчаса назад с лентой на глазах. Неизвестно куда и к кому…

Его тон не обещает ничего хорошего, и я начинаю осматриваться более пристально. Двор, залитый бетоном, практически без растительности. Высокий забор с острыми пиками и, собственно, трехэтажный дом. Конечно, с «драконом» я преувеличила, но к готической архитектуре у меня душа все равно не лежит.

— А вы меня за дурочку не держите!

Со стороны может показаться, что сегодня ко мне в квартиру вломились страшные бандиты, выдернули сонную из кровати, заставили одеться, завязали глаза и средь бела дня украли для какого-нибудь авторитета.

Но я точно убеждена, что это все злой розыгрыш моего теперь уже бывшего парня… наверное.

— Давай представим на секунду, — отвечает незнакомец, — что одному влиятельному человеку срочно понадобились наследник и жена. Времени на долгие ухаживания у него нет, как и желания обращаться к суррогатной матери. Он сторонник естественного зачатия, и в этом ему поможешь ты. Ева.

Ошарашенно смотрю на крепкого мужчину, и по спине ползет лютый мороз. До дрожи. Впрочем, интуиция меня подводит редко, и сейчас я паникую.

Фантазия яркими красками рисует спальню владельца этого странного дома. Как я лежу у него в постели, прикрытая лишь шелковой простыней, а хозяин стоит напротив. Пуговица за пуговицей расстегивает рубашку. Лица его не видно, но… оно точно меня напугает.

Ойкаю и давлюсь воздухом, когда представляю, как именно мое тело участвует в зачатии наследника! Пячусь под пристальный взгляд брюнета. Он считывает мой страх и улыбается шире. Торопливо разворачиваюсь и со всех ног бегу обратно к воротам.

— Здоровая, молодая девушка, — грубовато кричит мне вслед. — Такая как ты! А заказчику срочно нужно подписать контракт с основным условием — наличие жены и ребенка.

— Никогда!

Если бывший арендовал этот особняк и прикидывается криминальным авторитетом, то я задушу его собственными руками.

Не успеваю остановиться и с разгона впечатываюсь в тяжелые створки. Толкаю ворота, но они заперты.

— Успокойся, — за плечами раздаются шаги. — Все по согласию.

А мне все ужаснее…

— И кто хозяин? — царапаю ногтями холодную сталь. — Вы отведете меня к нему?

— Зачем? — чужой голос звучит слишком близко. — Я и так здесь…

Вздрагиваю. Разворачиваюсь к незнакомцу и смотрю на него совершенно по-другому. Настороженно и внимательно. Мужчина красив, но красота эта обманчива. В нем чувствуется притягательная сила, страсть. Задерживаю взгляд на его светло-голубых глазах. В сочетании с темными волосами они кажутся почти бесцветными и даже гипнотическими. И доверия не вызывают. Становится трудно дышать.

— Вы меня с кем-то перепутали… — Я немного испугана.

— Ну как же? — дергает бровью. — Ева Астахова. Двадцать лет. Девушка, что покупала вчера в супермаркете апельсиновый сок.

Невероятно! Бывший в отъезде и точно не знает этих бытовых подробностей.

С каждой минутой мне становится все тревожнее. Коленки предательски трясутся. Упираюсь лопатками в ворота и стараюсь образумить мужчину, кем бы он ни был.

— Поймите, я не предел ваших мечтаний.

— Возможно, — на удивление легко соглашается он. — Предлагаю обсудить подробности в доме, — указывает на особняк и нервно озирается, словно не желает оказаться замеченным.

Мне же в мрачную крепость из серого камня идти совсем не хочется. Незнакомец дотрагивается до моего плеча. Его прикосновение даже через плотную ткань курточки обжигает.

— У ребенка будет настоящая семья, — уверенно заявляет, будто все уже давно предрешено, — а у тебя финансовая стабильность. Я щедро заплачу.

— Вы принимаете меня за любительницу легкой наживы?! — оскорбляюсь, но мое возмущение только веселит мужчину.

— Я привык смотреть на вещи трезво. Все в этом мире продается и покупается.

Кажется, он начинает терять терпение — крепче сжимая рукав моей куртки, тянет к дому. Упираюсь ботинками в каменный бордюр, пытаюсь отмахнуться.

— А тут вы ошибаетесь! Лично я не собираюсь заводить семью с человеком, которого не люблю! Ни за какие коврижки!

Он будто не слышит и продолжает твердить свое:

— На мордашку ты смазливая, характер не очень, но терпимо. Сначала выслушай мое предложение, войну оставим на потом.

Промозглый ветер забирается под курточку, задевает тело. Взлохмачивает копну моих волос. Пряди падают на лицо и мешают.

— Вы тащите меня, как тряпичную куклу, а это неправильно… — уже не так рьяно бормочу, надеясь хоть на слабый проблеск понимания у незнакомца.

Дипломат из него плохой.

Несмело поднимаюсь на крыльцо из черного мрамора. Оно было идеально чистым, пока я не натоптала ботинками.

— Меня зовут Амир, — мужчина, наконец, называет свое имя и толкает массивную входную дверь.

Резкими движениями убираю с лица локоны. Сердце застревает в горле, а потом ухает, разнося по телу новые волны дрожи. Я переступаю порог, и дверь позади захлопывается, как в ловушке. Удивленно верчусь.

— Я… я ожидала увидеть что угодно, только не это…

— Не смотри на них, — кратко обрывает и укладывает ладонь на мою поясницу. — Идем наверх.

Мне странно наблюдать десять человек обслуживающего персонала, построившихся в ряд. Да к тому же в униформах как в лучших традициях старой Англии. Эти люди на вид мрачные, совсем не улыбаются, какие-то бездушные. От этого жутко.

Глава 2.

Забиваюсь в угол тачки, а мужчина глушит мотор. Обходит машину и распахивает дверь с моей стороны. Выдергивает меня из салона и, сердито качнув головой, торопит:

— Пошла.

— Как грубо. Разве так говорят будущим женам?

— Фиктивным.

Мне, конечно, есть что на это ответить, но делать это страшновато. Амир очень похож на криминального авторитета: немногословный, мощный и перманентно злой.

В этот раз, когда я вновь оказываюсь в особняке, Амир тут же запирает дверь на ключ.

— Анна, — зовет молоденькую светловолосую девушку в белом переднике, — приготовь горячую ванну для гостьи. Не хватало в моем доме болезней!

Та тупит глазки, кланяется, проявляя покорность.

— Я уже согрелась, — пытаюсь отказаться.

— Сделай, как я тебя прошу, — с нажимом говорит мужчина, — потом спускайся — мы не договорили.

Вскоре служанка возвращается. Еле заметно морщится, когда по приказу Амира провожает меня на третий этаж и указывает, где располагается ванная комната. Едва мы с девушкой остаемся вдвоем, я признаюсь ей в своей беде.

— Помочь ничем не могу, — безразлично пожимает она плечам. — А если надумаете сбежать вновь — пожалеете.

— Он использует меня! Разве так можно?!

Но у Анны нет ни капли сострадания. Она просто разворачивается и серой тенью быстро скользит по темному коридору. В доме много наемных людей, все ли они заодно с Амиром?

Иду отогреваться. Толкаю дверцу и встаю на глянцевый кафель. Вижу большую ванну на золотых ножках и будто высеченную из цельного камня — поистине царская. От теплой воды поднимается в воздух приятный пар, пахнет чем-то цветочным. Разуваюсь, снимаю носочки и аккуратно прячу в ботинки. Закатываю джинсы.

Раздеваться догола в чужом доме я не собираюсь, поэтому осторожно усаживаюсь на край ванны и погружаю ступни в горячую воду.

Чуть позже оставляю ботинки и топаю в разных носках — один желтый, второй зеленый и оба с катышками — по дому в поисках Амира. Сегодня днем, когда ужасные похитители вторглись в мое скромное жилище, от страха мне было не до подбора. Схватила первые, что попались на глаза.

Пока иду по огромному дому, встречаю повара и, кажется, прачку. И они предпочитают делать вид, что меня не замечают.

Я нахожу Амира на первом этаже в трапезной. Мужчина уперся локтями в поверхность длинного — человек на двадцать — стола.

— Прошу, — указывает на противоположный край и смотрит на мои дурацкие носки.

Мне стыдно, но… Отодвигаю массивный стул, сажусь и поджимаю пальцы на ногах от смущения.

Амир жестом приказывает подавать ужин. Это уже другая девушка: брюнетка, молода и хороша собой. Она точно имеет виды на хозяина, судя по полному надежды взгляду. Амир же относится к ней ровно.

Служанка ставит передо мной блюдо — как в дорогом ресторане — и снимает с него серебряную крышку. На ужин сочный стейк с овощами. Я сильно проголодалась, но не спешу накидываться на угощение. Амир тоже не ест — на меня смотрит. Щелчком пальцев прогоняет Марию, что прикинулась ветошью в сторонке.

— Меня будут искать родители, — несмело заявляю Амиру.

— Чтобы этого не произошло, скажешь, что сегодня ночуешь у подруги, — парирует и совершенно спокойно берет вилку и нож. — А завтра мы вместе поедем к тебе домой, и я познакомлюсь с ними.

— Вы серьезно?! — я в шоке, даже голос сорвался под конец.

— Абсолютно. — Он так жестко разрезает мясо, что я мне становится неуютно. — Придумаешь легенду о взаимной любви.

— Не поверят. У меня парень.

— Вот именно. Парень, — в его голосе чувствуются железные ноты. — А семью надо строить с мужчинами, которые могут держать удар.

— Это про Пашу и…

— Паша, — нарочно перебивает Амир, — мальчишка в штанах с мотней!

— И что? У меня тоже такие есть.

— Я их сожгу.

От неоспоримого тона Амира у меня пропадает желание есть и вера в мужчин.

— У меня завтра с утра пары в институте.

— М. На кого учишься?

— Экономист. Но ведь вам это неинтересно?

— Нет. Спросил ради приличия. Меня интересует твое состояние здоровья и способность родить сына.

А вот у Амира аппетит звериный. И кровь от слабой прожарки стейка хорошо сочетается с его кровожадностью.

— Ой, плохое, — не упускаю момент соврать. Демонстративно вытягиваю руку и начинаю загибать пальцы, — недобор веса, сонливость, головные боли, а еще подвижность правой почки… И много всего еще…

Не знаю, насколько убедительно звучало. Надеюсь, Амир не повезет меня в клинику для полного обследования. От страха сохнет горло, и я беру хрустальный бокал и делая глоток воды с лимоном.

— Ева, ты можешь говорить что угодно, но свадьбе быть. Знакомству с родителями тоже. И ты будешь вести себя так, как нужно мне, — Амир не подбирает мягких выражений. — Я не собираюсь держать тебя в заточении. Только прошу отнестись к сделке с умом и ответственностью.

— Больше похоже на приказ.

— Глупая…

— А если глупая, так вон, — указываю рукой в сторону кухни, — женитесь на служанке. Она-то уж точно слова поперек не скажет.

Амир мастерски контролирует эмоции, но сейчас отводит взгляд и приказывает:

— Последняя комната наверху — твоя спальня. Скройся.

— Да и… пожалуйста. Мне все равно не понравился обед и компания.

Выхожу из-за стола и замираю, оглядываюсь на мужчину — он спокойно продолжает есть. Миную второй этаж и вновь оказываюсь на третьем.

Пора бы уже понять, что в этом доме считаться с моими желаниями не намерены. Но Амир говорил о знакомстве с родителями, значит, есть шанс от него отделаться. Конечно, я вообще не воин, но надо как-то спасать свою шкурку, иначе так и сгину здесь.

…В спальне полумрак из-за зашторенных окон, но он не мешает мне разглядеть вычурную кровать, застеленную шелком и задрапированную балдахином с кисточками по краям. На покрывале куча подушек разных размеров. Какой-нибудь императрице точно понравилось, а по мне — слишком вульгарно. Или я просто не привыкла к такой роскоши.

Глава 3.

Спешу проводить мужчин.

Пока отец накидывает верхнюю одежду, я стою на пороге квартиры. Амир в подъезде. И в это мгновенье между нами летят искры, которые видим только мы. Атмосфера раскаляется до предела, до дрожи в моих коленях и потных ладоней. До искусно прикрытого гнева Амира.

Я смотрю на Лютольфа, и он не сводит холодных глаз с меня. Чуть дергается, когда я незаметно для всех смыкаю губы и посылаю ему воздушный поцелуй. Нам не нужны слова, чтобы понять друг друга.

Амир резко, шумно выдыхает, отлично понимая, что меня нельзя оставлять без контроля. И теперь я из родительской квартиры уже никуда не уеду.

Ничего не подозревающий отец заканчивает со сборами и радушно беседует с Амиром, выходя в подъезд. Я же впиваюсь ногтями в дверь и лишь губами шепчу Амиру, выглядывая из-за спины папы:

— Возвращайся в свой ад один…

Амира в ярости, но он не может прямо сейчас наброситься на меня и силой отвезти в особняк, он вынужден уйти с отцом.

Я хлопаю за мужчинами дверью. И если бы в квартире не было мамы с прабабушкой, тут же рухнула бы на пол от напряжения. Вместо этого собираю всю волю в кулак и шагаю в кухню, чтобы поделиться бедой с мамой.

Я нахожу ее притихшей у окна. Она задумчиво смотрит куда-то вдаль.

— Ты ослепла, Ева? — не оборачиваясь, спрашивает. — Где были твои глаза, когда ты согласилась познакомиться с этим мужчиной?

— Я как раз хотела о нем с тобой поговорить…

— Замолчи! — За все свои двадцать лет я не слышала от мамы такого сердитого тона. — Ты вообще видела лицо Амира?! Морду бандитскую! — мама хватается за голову. — Поиграется с тобой и выкинет, хорошо, если здоровой. А если нет? Где нам с отцом тебя искать? В канаве?!

— Именно об этом я и хотела рассказать!

Для начала мне нужно вывести на разговор маму, потом связаться с полицией.

— Неужели ты беременна от него?

— С чего такие мысли? — морщусь. — Конечно, нет.

— Хоть за это спасибо, — расстроено опускает голову. — Сына уже не вернуть… но тебя уберечь надо…

Внутри меня постепенно натягивается палящий и до слез страшный узел тревоги.

— Неужели Андрей умер?

— Нет. Пока, — с укоризной качает головой мама и тоже смахивает слезу. — Приходил вчера. Тощий, как велосипед, больной, всклокоченный. Опять деньги просил. Только невелика ему помощь от двух пенсионеров. Я сомневаюсь, что Андрей сможет пережить эту зиму… и я вместе с ним…

Мой брат на дне. Андрей давно скрывается от кредиторов и, чтобы они его не нашли, вынужден бродяжничать. В квартире родителей или в моей Андрей тоже не может остаться, чтобы не подвергать опасности нас.

— …Так что ты хотела мне сказать?

И вот как поступить? Что я должна предпринять в этой ситуации?! Заниматься самопожертвованием ради Андрея я не собираюсь. Он сам профукал свою жизнь. Маму только жалко и отца. Родители последнее отдавали нам и уж точно не рассчитывали на старости лет к такому сюрпризу.

Однако если у Андрея ума нет, то родители могут положиться на дочь.

— Я говорю, в настоящей любви искать логику бессмысленно. Мы с Амиром не так давно знакомы, но уже стали дороги друг другу, — говорю в итоге не то, что собиралась.

Хорошо, что Лютольф этого не слышит! А то бы я со стыда сгорела!

— От тебя, Ева, я такого не ожидала.

— Я и сама…

— А как же Павлик?

Мама интересуется парнем, наверное, уже бывшим. И немудрено, ведь с Пашей мои родители хорошо знакомы. Мама так вообще в нем души не чаяла. Павел из интеллигентной семьи, все дела. А вот папа, напротив, относился к Пашке как к трюмо в комнате. Точнее — никак. Потому что считал его хлюпиком и ханжой.

— Я не стану обманывать Павла и честно признаюсь.

Мама краснеет от непринятия нашего союза с Амиром, но уже через секунду тухнет, когда слышит шуршания в замочной скважине и ликующие вопли отца. Кажется, папа говорит, что Амир — настоящий мужик. Значит, после отъезда «жениха» скандалу в нашей квартире быть, ведь мнения родителей разделились.

Я вновь иду в коридор и встречаю отца. Амир озирается с недоверием, словно в стенах однушки его поджидает отряд спецназа. Но подозрения Лютольфа не имеют оснований. Я по-прежнему отыгрываю роль любящей невесты.

— Разве ты не растрепала тайну, пока была возможность?.. — удивленно шепчет он.

— Нет, — с трудом выдавливаю, — я принимаю половину условий сделки.

Амир слишком доволен, ведь сценарий опять складывается так, как нужно ему. Криво улыбаясь, он распускает руки и незаметно для остальных задевает меня, как свою девочку, ниже талии. Я передергиваюсь.

…Амир не желает больше и на минуту задерживаться в квартире, а под предлогом романтического свидания вновь хочет увезти меня в закрытый особняк.

— Я согласна стать твоей женой, — шиплю Амиру, когда выходим из пятиэтажки на улицу. — Но о близости и речи нет… Я просто не смогу…

— Вне всяких сомнений.

— Можешь прямо сейчас меня разворачивать и искать другую. Я предупредила.

— Заманчивое предложение… — подводит меня к джипу и распахивает дверь, — жаль, нельзя отказаться, — заталкивает меня внутрь. — Как ты говорила? Возвращайся один в свой ад? Смешно, — произносит без намека на улыбку. — Этим я и собираюсь заняться, только в компании с тобой. Отныне, Ева, ты разделишь мой ад и сполна вкусишь его прелести.

Напоследок я оборачиваюсь и сквозь стекло тонированного джипа вижу, как мама смотрит на нас в окно. Такое ощущение, будто Амир увозит меня на край света, и больше с родителями я никогда не встречусь. От этого горько сглатываю и, шмыгнув носом, утыкаюсь лицом в окно.

Амир все дальше и дальше увозит меня от родительского дома. Обижаюсь и делаю все, чтобы мужчина это понял. Нарочно вздыхаю и цокаю при каждом резком повороте.

Однако Амир отвлекается на телефонный звонок и почти всю дорогу обсуждает дела. Из разговора я узнаю, что Лютольф занимается сбытом древесины. У него прибыльный бизнес, вроде подаренный кем-то. А я считаю, что Амир просто отобрал у кого-то дело.

Глава 4.

В спальне сразу бросаются в глаза чемоданы и набитые безделушками пакеты. Их привезли сюда люди Амира из моей арендованной квартирки. Я даже не успела распаковать вещи, и теперь остается лишь перетаскать пожитки на первый этаж.

С женщиной, у которой снимала маленькую студию, я тоже не разговаривала, не предупреждала, что отказываюсь от аренды.

Щелкаю выключателем и подхожу к окну.

С высоты особняка мне хорошо просматривается двор. Амир средь ночи поднял охрану. Теперь мужчины в черных куртках, наверняка недовольные, мерзнут на улице. Они настежь распахнули ворота для меня и ждут, когда я соизволю спуститься.

Вздохнув, задергиваю шторы и расстроено плюхаюсь на кровать. Шлепаю ладонями себя по коленкам.

Было бы проще всего сейчас отказаться и в самом деле покинуть особняк. Золотая карта с деньгами у меня в кармане. На ней маркером написан пин-код.

И почему-то мне кажется, Амир предвидел финал нашей несостоявшейся сделки. Он заранее подготовил карту из-за сострадания к моим родителям. Наверное, проникся душой к папе при знакомстве.

Для Лютольфа наши долги не очень существенные, для нас же сумма нереальная. Почти три миллиона и с каждым просроченным днем выплаты долг только растет.

Да. Проще всего сейчас уйти, но тогда чем бы я отличалась от девушки, которая бросила Амира у подвенечного алтаря? Хоть наша свадьба и фиктивная, поступок такой же предательский. Я не хочу быть обманщицей…

И пусть охранники, зябнувшие на морозе, меня ругают, а служанки проклинают, но я остаюсь. Ввязавшись в опасную авантюру, я постараюсь помочь Лютольфу.

Прямо в халате ползу по мягкой кровати к изголовью, беру краешек одеяла и по самую шею накрываюсь. Сворачиваюсь клубком и еще долго не могу заснуть. Лишь под утро не замечаю, как отрубаюсь.

Сквозь мутную пелену сновидений чувствую, как чья-то рука поглаживает мое бедро. Все телом вздрагиваю и резко открываю глаза.

— Доброе утро, Ева.

— Здравствуйте, Амир, — смущенно натягиваю одеяло к лицу и оставляю только щелочку для глаз.

— Почему не ушла?

— Меня очень задел ваш рассказ. Я не хочу тоже стать предательницей.

— Хм… Не думал, что тебя заботят мои переживания.

— Еще как… — снова кутаюсь в одеяло.

И зачем я убеждаю Амира? Или пытаюсь что-то доказать себе?

Лютольф скользит глазами по изгибам моего тела, скрытым шелковой тканью, неотрывно ведет теплой ладонью от бедра к щиколотке. Задержавшись, крепче сжимает мою ногу.

— Я благодарен тебе, Ева, но учебу никто не отменял. Ты будешь жить со мной и регулярно посещать институт. Еще один момент… Ты теперь в курсе о причине похищения и поверь, твои уникальные данные заинтересуют не только меня и Малкина. В стране есть много лиц, для кого с недавних пор ты стала желанной. Поэтому к тебе будет приставлен охранник.

— Меня же засмеют одногруппники…

— А что делать? Придется потерпеть.

— Неужели все так опасно? — забываю о своем помятом виде и приподнимаюсь. — Надеюсь, меня не убьют?

— Не знаю, — Лютольф пожимает плечами. На его губах появляется улыбка. — Мне вообще странно, почему ты задаешься этим вопросом. Ты совершенно не похожа на девушку, которая боится трудностей, скорее на аферистку.

Настроение у Амира великолепное. Этим утром он так и сияет в лучах своего могущества и радости от понимания, что поставки именно его древесины за границу все же быть.

Лютольф встает с кровати, напоминая мне о начале пар в десять часов. Шагает из комнаты.

— Почему аферистка? — удивленно бросаю ему вдогонку и задерживаю возле двери.

— Ну ты же не вызвала полицию, когда твой отец вывел меня из квартиры. Хотя я тебя похитил. Значит, Ева, ты не из тех, кто привык зарывать голову в песок, и тебя точно не испугать махинацией с поддельным браком, — не оборачиваясь, отвечает и выходит из комнаты.

Несколько минут потягиваюсь, а потом начинаю собираться в институт.

Достаю из чемодана джинсы и бежевый свитер крупной вязки. Наношу макияж и заплетаю волосы в косичку. Складываю в рюкзак нужные сегодня учебники и конспекты.

Топаю из спальни, миную лестничный пролет третьего и второго этажа, невольно задерживаюсь на первом. Там я прячусь за резную колонну из светлого камня и осторожно выглядываю. В гостиной вижу Марию и Анну. Они вновь рассчитывают на секретный разговор и думают, что их никто не слышит:

— …Инь Дзу Пинь, тот заказчик из Китая, выдвинул условия, по которым у девушек должна быть определенная внешность. Мерзкая Астахова полностью совпадает по всем критериям! Вот за что ей такая удача?! — Мария от расстройства шипит, как змея, Анна тут же спешит заткнуть ей рот, чтобы говорила тише.

— Китайцу жить осталось шиш да маленько, а денег куры не клюют. Вот и дуркует на старости лет. Хочет развлечься, а заодно выплатить баснословную сумму самому хитрому и продуманному поставщику. Зато теперь стало ясно, почему Лютольф даже не смотрел в нашу сторону. — Кажется, Анна вспоминает обо мне, и у нее на лице читается гнев. Служанка фырчит и тяжко сглатывает. — Ты хорошо постаралась, Мария, и сумела узнать слишком ценную информацию, — похлопывает сестру по плечу. — Наша задача упростилась. Мы перекрасим волосы, родинку можно нанести перманентом, в глаза купить линзы.

Ох, девочки. Как же мне не хочется вас огорчать, но красота должна быть натуральной. Однако я не настолько добрая, чтобы отказать себе в удовольствии понаблюдать за вашими попытками в завоевании Амира…

Нарочито шумно спускаюсь по лестнице, мол, только сейчас появилась.

— Доброе утро, Евочка! — поет Мария.

— Привет, Машенька, — тоже улыбаюсь ей.

— Кофе хотите?

— Ты, наверное, забыла добавить — с мышьяком? Нет уж, выпью в буфете, — не сдерживаюсь и тут же прикусываю язык.

— Что вы такое говорите?! — удивленно округляет глаза.

Но я уже ничего не отвечаю. В прихожей накидываю кутку, обматываюсь шарфом и запрыгиваю в ботинки. Шагаю во двор, дрожа от сильного ветра.

Глава 5.

На улице промозглый ветер обдувает мое лицо и щеки, но еще холоднее звучат слова Лютольфа:

— Нам нужно скорее организовать торжество в честь помолвки. Наша цель: поставить как можно больше людей в известность, что теперь ты моя.

Амир бросает фразу, торопится к авто и ни на секунду не отпускает мою руку, точно опасается, что меня украдут.

— Но вы же говорили о повышенном спросе со стороны конкурентов? — поворачиваюсь к мужчине. — Разве лишняя шумиха не принесет беды?

— Нет, после новости о наших отношениях им будет сложнее покуситься на тебя, Ева. Вот такой парадокс.

Во дворе института Амир распахивает для меня в дверь и заталкивает в машину. Сам усаживается рядом. Страшный Каспар занимает место водителя, щелкает замком зажигания и с пробуксовкой выруливает на дорогу.

Я глубоко дышу, ощущая, как соприкасаются наши с Амиром тела, пусть и через одежду. В салоне тепло, но меня морозит из-за томительного волнения.

— Что от меня требуется, Амир? — спрашиваю, когда наше авто проезжает городские высотки и сворачивает к частному сектору.

— Просто покажи всем, как сильно меня любишь, — прожигая глазами лобовое стекло, хрипло отвечает. Уже через мгновенье Лютольф устремляет взгляд на меня и смотрит так, что сердце в груди замедляет ритм, — покажи так, чтобы поверили.

— И моих родителей пригласишь?

— Конечно. Гостей будет много, и ни у кого не должно возникнуть мысли, что наша будущая свадьба фиктивная.

Сглатываю и киваю. Чуть отодвигаюсь и перевожу внимание в боковое окошко. За прозрачным стеклом виднеется высоченный забор и непроницаемые ворота у дома Лютольфа.

Деваться мне некуда, и я выпрыгиваю из тачки, поправляю на плече рюкзак и топаю в особняк.

Бессменные старожилы Мария и Анна высунулись из окошка библиотеки на втором этаже и пялятся на меня. Вероятно, служанки протирали от пыли книги и подметали ковер. Не думаю, что у сестриц резко возник стимул к пополнению багажа знаний.

Захожу в дом. По привычке шагаю к себе на третий. До самого вечера я занимаюсь раскладыванием вещей из чемоданов по полкам.

В спальне пристроен отдельный будуар со столиком и большим зеркалом, усеянным по каемке лампочками. Как у профессиональных визажистов.

Мне же нужно лишь скромно поставить флакон с тоником, флакон с термальной водой и малюсенькую косметичку. Смотрится пустовато. Наверное, прошлая хозяйка этой комнаты была какой-нибудь светской львицей, и у нее в запасе имелся целый арсенал кисточек и полуметровых палеток с тенями.

И у меня будет. Позже. Когда я на пятерку с плюсом отыграю роль любящей жены и разгребусь с долгами брата! Я обеспечу родителям спокойную и безбедную старость, они обязательно будут мной гордиться…

Вернувшись в спальню, я сворачиваю последнюю футболку и с облегчением убираю ее в шкаф. Устало вытираю лоб и выпускаю через рот воздух. Мне бы освежиться, а то вспотела, как гончая. Прихватываю длинный халат и полотенце.

В особняке Лютольфа ванные на каждом этаже, что очень удобно. На верхних для владельцев, а внизу санузлы для прислуг.

Сегодня вечером меня на удивление никто не достает, и, дабы не сглазить, я незаметно сплевываю три раза через левое плечо, тихонечко закрываю дверь в комнату и на цыпочках крадусь по коридору. Захожу в ванную и столбенею.

— Извините, я не знала, что вы здесь…

Взглядом натыкаюсь на замершего возле раковины Амира.

В ванной тепло и влажно. Приятные клубы пара витают в воздухе. Они пахнут мужским гелем для душа с древесными нотками.

Мне становится жарко и неловко от собственного невежества. Я ввалилась к Лютольфу и застала мужчину в одном лишь полотенце, обмотанном на бедрах.

Сам же хозяин ничуть не смущен. Он проводит пальцами по мокрым волосам, запрокидывая их назад. Словно хищник, следит за мной через зеркальное отражение, и я улавливаю в его глазах… голод. Будто я нечто недосягаемое, запретное. Девушка, которую нельзя просто тронуть, как всех других, и от этого ее хочется вдвойне.

— Останься, — строгим басом говорит Амир, — я уже ухожу.

Несмело делаю шаг внутрь и прикрываю за собой дверь. В ванной отключен основной свет, горит лишь диодная лента на зеркале. Крепко прижимаю к себе скомканное полотенце и мелко дрожу.

Амир тяжело вздыхает и окидывает меня взглядом. Он и правда держит себя в руках, и надо бы мне позволить ему удалиться, однако я притормаживаю мужчину на пороге:

— А когда торжество?

— В пятницу, — он оборачивается и снова идет ко мне.

— Так скоро? — пячусь и натыкаюсь на широкие борта ванны.

— Да, — Амир подходит слишком близко. — Ресторан «Инфинити». Всю организацию я беру на себя.

Я снова вздрагиваю всем телом, когда Лютольф кладет тяжелые ладони на мои плечи. Его руки кажутся мне раскаленными и будто отлитыми из стали, как и все тело мужчины. Пытаюсь сделать еще один шажок назад, но дальше пути отступления нет.

— Вы взяли под контроль не только праздник, но и всю мою жизнь. Я ведь и квартиры съемной лишилась. Мне хозяйка прислала фото договора о расторжении за неуплату.

— Вынужденные меры… — отвечает Лютольф и скользит кончиками пальцев по моей шее, обхватывает подбородок, заставляет поднять лицо выше.

От пара в воздухе мои распущенные волосы мокнут, и кожа становится влажной, как у Амира. Слова застревают в горле от напряжения. Не моргая, наблюдаю за каплей воды, стекающей по золотистой коже Амира от груди к животу.

Мне страшно от столь интимной близости с похитителем и вынужденного уединения, от которого начинает кружиться голова. Никогда прежде я не была лакомым куском для влиятельных и опасных мужчин. И теперь, оказавшись в лапах одного из них, я чувствую тревогу и… интерес.

Лютольф что-то говорит, говорит, но я не слышу. Он крепче сжимает пальцы на моем лице, заводит вторую руку мне за спину, давит в лопатки, вплотную смыкает наши тела.

— Е-ева-а… — его речь звучит тихо, — я требовал от тебя притвориться перед посторонними людьми убедительно и не сомневаюсь, что ты блестяще выполнишь условие. Но вот вопрос… доверяешь ли ты мне? Ведь нам нужно привыкать друг к другу.

Глава 6.

Девушка смыкает губы и шарит языком по зубам, исправляя подмеченный мной конфуз. Амиру услужливо предлагает кофе вторая девушка, прямо в руки протягивает ароматный напиток в сияющей кружке. Стоит возле Лютольфа и не уходит, пытается завязать диалог. В глазах Амира я считываю негодование, будто его утомляет столь упрямый напор незнакомой девицы.

Лютольф напрягается и поднимает потемневший взгляд на консультантшу:

— Уважаемая, мы здесь, чтобы оставить в вашем магазине баснословную сумму, возможно, и чаевые в размере вашей месячной зарплаты, — Амир продолжает смотреть на девушку, а та аж дыхание затаила, — но при условии, если вы с коллегой ублажаете ее, — показывает на меня пальцем, — а не меня. Я четко выразился?

— Конечно-конечно! — как болванчик, кивает консультантша.

— Тогда почему ты еще тут?

И продавцы засуетились. Я сразу становлюсь центром их внимания. У меня спрашивают, какой наряд я бы хотела, размер, цвет. Провожают меня в примерочную и приносят мне все новые и новые платья.

Мне предлагают изящное бежевое из легкой ткани, в мелкий цветочек. Я надеваю и буквально утопаю в его воздушности. Покрутившись возле ростового зеркала, тут же спешу показаться Амиру. На моем лице сияет улыбка, я чувствую себя изысканной английской леди.

— Старушечье. Мне не нравится, — выносит вердикт Лютольф, едва взглянув на меня. — Не пойдет.

Эх, а я практически влюбилась в него, однако не спорю. Возвращаюсь в примерочную, но все равно добавляю этот наряд в список покупок.

Девушка, у которой на бейджике написано «Эмма», уже спешит с изумрудным платьем из трикотажа. Оно обтягивает мою фигуру, как вторая кожа. В ткань вплетены тончайшие золотистые нити, и под светом ламп платье искрится тысячей огоньков. Его я тоже куплю, что бы ни ответил Амир.

— Нет, — Лютольф снова бракует мой выбор и поворачивается к продавцам, выплескивая раздражение на них, — я что, неясно сказал? Нам нужно самое лучшее платье, а не обноски земноводных! — Ударяет кулаком по подлокотнику и внезапно замирает — замечает в самом углу краешек платья, будто спрятанного от посторонних глаз. — Вон то несите.

— Извините, — смеет возражать консультант постарше, — но платье забронировано, я не могу вам его продать…

— Да ну?! — азартно приподнимает бровь Лютольф. — А ты сегодня после работы, наверное, к семье торопишься? — неожиданно меняет тему разговора.

— Признаться, я одинокая, — щеки продавца трогает румянец.

— Великолепно. Значит, — Амир встает с дивана, взяв девушку за плечи, разворачивает к входу в бутик, где стоит Каспар и пялится на всех нас своей омерзительной рожей, — мой охранник пригласит тебя на свидание. А он мужчина настойчивый, можешь не сомневаться.

— Пожалуйста, не надо…

— Я не позволю Каспару покуситься на тебя лишь в случае продажи нам того платья.

— Я что-нибудь придумаю! — взвизгнув, спешит к стойке и берет вешалку с нарядом.

По совету Амира, мне предлагают примереть коктейльное платье насыщенного винного цвета.

Оно из плотной гладкой ткани и блестит, как шелк. С узким подолом и пикантным декольте. На платье нет никаких украшений, но, несмотря на это, выглядит оно действительно королевским.

Лютольф теперь взирает на меня по-другому. Он просит распустить волосы и показаться ему со всех сторон. Глубоким изучающим взглядом скользит по моему телу, чуть дольше задерживается на вырезе платья, шее и губах.

Слишком откровенно, так что я беру на себя смелость и, стрельнув глазками в ответ, быстренько семеню обратно в кабинку. Переодеваюсь в свое, а когда выхожу, застаю самодовольного Амира на кассе.

Ему вручают бумажный пакет с брендовым логотипом и желают хорошего дня. Лютольф благодарит персонал за отзывчивость, будто и не запугивал их Каспаром, и идет на выход из бутика. Возле двери перехватывает меня и говорит, что нам нужно заглянуть еще в обувной отдел и согласовать со стилистом мой образ.

В общем, забот сегодня много.

Мы идем по широкому коридору торгового центра, я достаю из кармана телефон и обращаюсь к Амиру:

— Родителей моих вы уже предупредили?

— Собирался позвонить вечером.

— Будет лучше, если они услышат новость от меня… — говорю Лютольфу и вспоминаю плохую реакцию мамы на Амира.

— Согласен, — расслабленно отвечает и тянет меня в салон обуви.

Помолвка для Амира слишком важна, раз он пожертвовал своим временем и скрупулезно подбирает каждую деталь лично вплоть до сережек.

Мы выехали за покупками рано утром, а заканчиваем, когда на улице почти стемнело. Я настолько вымоталась, что усаживаюсь в кресло джипа с полузакрытыми глазами. Как желе, сползаю по сиденью. Не интеллигентно, но никто и не обещал интеллигентку…

— Устала?

— Очень, — еле ворочаю языком.

Встречные машины слепят светом фар, мою голову предательски клонит, а веки слипаются.

Дома мне хватает сил на легкий перекус, доползти до комнаты, выпить валерьянку и прямо в одежде рухнуть на кровать. Даже не помню, что снилось. Вырубилась так, словно не спала лет пять.

Я открываю глаза утром пятницы и вижу темные стены. Не пудровые, как в моей спальне, а оттенка горького шоколада. Я валяюсь на животе, сверху на мою поясницу давит что-то теплое и тяжелое.

Стараясь не шуметь, осторожно осматриваюсь по сторонам. Кровать, на которой я лежу, тоже другая — застеленная ярко-алым бельем. Только спустя несколько минут я понимаю, что проснулась в комнате Лютольфа. Поворачиваюсь и вижу спящего Амира. Сердце словно обрывается и прекращает биться от напряжения.

Растерянно морщусь и, чуть отогнув краешек одеяла, насмеливаюсь заглянуть под…

Хотя бы трусы на мне, об остальном и думать страшно. Мужчина видел меня почти в неглиже?

Ладно, спрошу позже, а пока нужно быстро сматываться.

Аккуратно убираю с себя руку Лютольфа. Фу-ф. Вроде не проснулся. Усаживаюсь на постели, взглядом нахожу свою одежду на комоде.

Глава 7.

Узкая мрачная комната и наше уединение действует на Лютольфа, как искра на пороховую бочку. С первого дня вынужденного знакомства я не замечала, чтобы Амир общался или встречался с другими женщинами где-то на стороне.

И сейчас, когда мы остались вдвоем, инстинкты и симпатия к моей красоте одолевают Амира. Затуманивают чистый разум мужчины. Он резко ловит меня в углу подсобки и, крепко стиснув, подводит к небольшому диванчику.

Я чувствую, как под кожей становится тепло, а мое сердце вновь колотится на разрыв. Впиваюсь ногтями в спину Лютольфа и, затаив дыхание жду, что произойдет дальше. Я сгораю не только от волнения, но и от интереса.

— Я не привык размениваться, — он подталкивает меня к дивану очень близко. Выпустив воздух, медленно сажусь. Амир продолжает стоять рядом. — Ты вторая девушка, на которой я готов жениться не только по стечению обстоятельств, но и собственному желанию.

— Желанию?

От такого откровения я замираю. В голове проскальзывает шальная идея, за которую меня впору заковать в кандалы. Я осторожно дотрагиваюсь до запястья Амира и тяну мужчину к себе. Кажется, я сошла с ума, но мне очень хочется узнать, каким может быть Лютольф, когда он охвачен страстью.

И я не говорю сейчас о плотском влечении, скорее эмоциональном. Всегда расчетливый и строгий Амир умеет любить, и я должна это увидеть. Мне нужно вывести Амира за ту грань, когда его душа будет полностью обнажена передо мной, а уж я воспользуюсь и продиктую свои требования. Потом грамотно сбегу к гостям и даже туфельку не оставлю.

О последствиях подумаю завтра.

— Поцелуйте меня, Амир…

Лютольф от неожиданности застывает, но очень скоро будто вспыхивает и, повалив меня на диван, заставляет ахнуть.

— Самой счастливой девушкой будешь, — шепчет мне на ухо.

Я закрываю глаза и готовлюсь принять нежную ласку, однако нас отвлекает настойчивый стук в дверь и голос администратора:

— Господин Лютольф, гость из Китая прибыл!

Амир от злости рычит, словно у него выдрали из рук долгожданное лакомство. Он мрачнеет и недовольно отстраняется. Поправляет свой пиджак и до половины расстегнутую рубашку.

— Ева, — деликатно говорит Лютольф, — мне нужно, чтобы ты отправила родителей домой. Сейчас.

— Это еще зачем? — опять сажусь на диван и привожу в порядок свое платье. — Стыдитесь моих родственников?

— Нет, — терпеливо качает головой,— стратегия изменилась. Просто делай, что тебе велено.

— И как я должна их спровадить?

— Не знаю, — чуть повышает тон, — обмани, уговори, придумай что-нибудь. Только, пожалуйста, быстрее Ева.

— Ах! Черт бы вас побрал! Но я все сделаю! — поднимаюсь с дивана и, не дожидаясь Амира, несусь к двери.

Отворяю щеколду и первой выхожу из подсобки.

Пока топаю к родным, размышляю о предлоге. Хорошо, что с импровизацией у меня никогда не было проблем.

А праздник продолжается.

К развлечениям присоединился ведущий и несколько известных артистов, что исполняют на сцене песни вживую. Мне тоже приходится исполнять, и я надеюсь получить за труды гонорар намного больше, чем у белокурой певички.

— Мам, — задерживаюсь возле столика, — Аглая звонила, говорит, плохо ей.

Использую запрещенный ход — манипуляцию прабабкой. Аглая все равно уже старенькая и чудная. Она не сможет внятно объяснить родителям насчет звонка.

— А почему мне не позвонила? — охает мама.

— Наверное, перепутала нас, — пожимаю плечами. — Лучше не рисковать и вернуться.

Связаться с Аглаей по телефону нереально, потому что она глухая и не услышит.

Впрочем, мама не сильно расстроилась. Она и так не поддерживает нашего с Амиром союза, а вот отец взгрустнул.

Лютольф присоединяется к нам и принимает извинения от родителей. Амир вызывает для них городское такси, потому что уезжать с его личным водителем мама наотрез отказывается. Боится.

Амир остается с другими гостями.

Я провожаю родителей и вновь топаю в ресторан. Теперь мне нужно вернуться в подсобку — так говорил Лютольф. Снова двигаюсь через весь зал, но не замечаю и единого мужчины с раскосыми глазами.

Где же тот загадочный покупатель? Возможно, из-за большого скопления людей мне не удается его рассмотреть. Неважно. Гораздо важней, что задумал Лютольф. Осторожненько просачиваюсь за бар и толкаю деревянную створку, захожу в комнатку персонала и прикрываю за собой дверь. Амир уже здесь.

— Теперь снимай платье. И туфли.

— Зачем? — таращусь и хватаюсь за грудь.

— Живее, перестань капризничать.

— Вообще-то такие заявления нужно говорить не приказным тоном, но раз так простите…

— Сними уже гребаное платье. Пожалуйста, — цедит сквозь зубы.

Из-за этого китайца Амир на взводе. Я тоже не могу поверить в такое обращение со мной Лютольфом. Дрожащими руками тянусь к молнии на спине. От разочарования всхлипываю, думая, что Амир может сделать что-то со мной.

Амир, к изумлению, не набрасывается, а подходит к шкафчику. Открывает дверцы и принимается изучать содержимое.

— Такс… личные вещи мы трогать не будем, а вот казенные, — он достает какую-то шмотку ярко-оранжевого цвета усеянную пайетками, стразами и перьями, — возьмем. — Кидает мне тряпку. — Надевай!

— Может, объясните?

— По ходу поймешь.

— Тогда отвернитесь.

Торопливо стаскиваю с себя элегантное платье и натягиваю пошлый наряд. Как дополнение обуваю предложенные босоножки на высокой платформе.

Оглядываю себя в небольшое зеркало, висящее на стене подсобки. Теперь я с точностью могу сказать, что мой образ гармоничен. Новое платье в обтяжку и с коротким подолом, украшенным перьями, идеально подходит к прическе.

Я выгляжу так, будто из цирка сбежала. Цирка уродов. Мне больше не хочется выходить из этой комнаты и появляться перед гостями.

Амир стоит ко мне спиной. Он достает из кармана телефон и принимается звонить.

— Каспар! — строго рявкает охраннику, — сейчас же привези сюда Марию.

Глава 8.

Поднимаю его высоко и радостно заявляю:

— Предлагаю выпить за главного мужчину этого вечера. За человека, который организовал замечательный праздник. Амир, за вас!

Я умышленно перевожу все лавры почести с китайца на Лютольфа, надеюсь, Инь Дзу Пинь теперь поймет, что его влечение не взаимно. Подношу прозрачный бокал к губам и только делаю вид, что пью. Ставлю напиток обратно.

Амир поддерживает и с благодарностью отвечает на мой тост. В отличие от Марии, сидящей по левую сторону. Девушка неплохо успела вжиться в роль невесты. Услышав мои слова, служанка недовольно скорчилась, будто приревновав. Она клонит голову на плечо Лютольфа, как липучка, обвивает его руку.

В зале раздается медленная музыкальная композиция.

— Амир, — она обращается к мужчине, — может, потанцуем?

Я затаив дыхание наблюдаю за Марией. Складывается впечатление, что девица решила — этот вечер последний в ее жизни и завтра не наступит никогда. Иначе я не могу объяснить ее поведение. Кажется, Мария не задумывается о реакции хозяина после торжества.

Амир своенравный и вряд ли оценит непрошеных прикосновений служанки к своей груди.

— Нет, — Лютольф тактично отстраняется, — у нас еще не окончены деловые переговоры. Если хочешь, я прикажу заменить мелодию на ритмичную, и ты потанцуешь одна.

— Фи, — служанка морщится.

По-любому будет потом оправдываться перед Лютольфом, мол, от чистого сердца старалась. Прикидывалась родственной душой, поэтому и позволяла себе вольности.

Тем временем Амир подзывает Каспара. Охранник быстро подходит к нашему столу и передает Лютольфу какие-то бумаги в черной папке. Полагаю, это и есть договор на закупку больших объемов древесины.

Я напрягаюсь от макушки до пяток, ведь наступает момент «Х». Быть может, раздобревший китаец согласится и подпишет контракт сейчас, клюнув на подставную помолвку? Тогда нашу сделку с Амиром можно считать аннулированной.

Мне не придется выходить за него замуж, когда волосы до конца отмоются от зеленого пигмента. И не нужно будет рожать наследника.

Я прокручиваю в голове эту мысль и… не ощущаю восторга. Напротив, мне становится грустно от понимания, что я могу лишиться Амира.

— Господин Инь Дзу Пинь, — Лютольф двигает к нему документы, — как насчет заключения договора? Я выполнил ваши условия, — указывает на Марию, — девушка полностью подходит под описание.

Китаец опять щурит свои узенькие глаза и растекается в улыбке. Кажется, хитроумного старика просто так не возьмешь. Инь Дзу Пинь что-то говорит, а переводчик дублирует:

— Нам понравился сегодняшний прием. Из уважения мы послабляем требования перед заключением договора. Но сначала хотим пригласить эксперта, чтобы он подтвердил натуральную внешности невесты.

Китаец кивком поддакивает переводчику, а Лютольф помрачнел. Похоже, над нашими головами начинают собираться грозовые тучи. Нельзя допустить, чтобы обман раскрылся.

— Ну что вы, в самом деле? — взвизгиваю и принимаюсь хихикать. — Вот, — начинаю снимать заколки, — на мои волосы полюбуйтесь!

Я вновь громко смеюсь и пытаюсь заставить китайца забыть о проверке невесты. Лучше дождаться, пока я вернусь в должный вид, и потом без риска снова представиться Инь Дзу Пиню. Там-то уж пусть хоть с бубном вокруг меня прыгают, ведь у меня все настоящее.

Я поочередно кладу заколки на стол. Пальцами продираю залитые лаком с блестками пряди. Они спутались и на ощупь стали очень жесткие. Зато такая копна отлично веселит импортного гостя. Особенно зеленый оттенок.

Громкий хохот за нашим столом привлекает внимание репортеров. Внезапно подбегает парнишка с камерой и фотографирует нашу компанию для местной прессы. Все происходит настолько быстро, что я не успеваю подготовиться и грамотно принять позу. Только вздрогнула и на миг ослепла от яркой вспышки фотоаппарата. Я сбилась со счета, какой именно переживаю стресс за сегодняшнюю ночь. И на секунду не расслабиться.

Инь Дзу Пинь о чем-то беседует с Лютольфом, но в то же время рука китайца ложится на спинку моего стула. Мужчина незаметно для Амира скользит шероховатыми, пальцами по моей коже. Мерзко поглаживает, вызывая лишь полное непринятие.

Китаец откровенно стар, но все равно заигрывает. Ужасно терпеть столь большую разницу в возрасте. Мне становится дурно от его прикосновений. В животе от волнения начинает крутить.

— Извините, я отойду в дамскую комнату, — сквозь зубы предупреждаю всех.

Разворачиваюсь и торопливо шагаю к сортиру, придерживаясь за живот. Миную общий зал и двигаюсь в неприметную часть клуба. Только в уборной могу спокойно выдохнуть.

К слову, позывы оказались ложными. Немного успокаиваюсь, охлаждаю руки в проточной воде у раковины. Не очень хочется, но я должна возвращаться к гостям. Поправив у зеркала волосы, топаю из туалета по коридорчику обратно в зал.

Дергаюсь, когда на моем пути встречается ненавистный переводчик. Парень снова блокирует мне дорогу:

— Вы очень заинтересовали моего господина. Инь Дзу Пинь предлагает вам посетить вместе с ним столицу Китая Пекин. Вы будете в качестве спутницы.

— Ну уж нет… — тут же иду на попятный. — Я влюблена в другого!

— Этот факт значения не имеет. Как вас зовут? — переводчик хмурится и скрещивает руки на груди.

Я же безмолвно молюсь, чтобы хоть кто-то оказался сейчас рядом с нами.

— Е… Елена, — вру.

— Хорошо, — парень утвердительно кивает. — Инь Дзу Пинь не только очаровался вашей красотой, но и оценил редкий цвет глаз. Янтарный. — Он добавляет с недоверием.

Воздух застревает в моем горле. Да, мне страшно. Ведь я не знаю, как теперь сложится моя судьба.

— Нет. Я замуж скоро выхожу, поймите…

— Значит, придется повременить с браком, Елена, — шаг за шагом переводчик пытается подойти ближе. — Или ты до сих пор не поняла, какому человеку собираешься отказать? Не советую вызывать гнев у господина.

И что мне делать? Кричать, звать на помощь? Если Лютольф узнает о домогательствах ко мне китайца, то о продажах леса придется забыть. И если я признаюсь сейчас, что мой будущий муж Амир — тоже. Условия из-за моих зеленых волос будут не выполнены, а обман с Марией всплывет наружу. Сделка сорвется.