Манящая тень.

Глава 1. Месяц спустя.

Создавалось ощущение, что это никогда не закончится. Бесконечная череда судебных разбирательств, которая ни к чему не приводила. Мало доказательств. Не было свидетелей. Всё косвенно, притянуто за уши, а главное, ни одного заявления от пострадавших. Подруга до сих пор в коме, а она, получается, единственный свидетель, потому что улик никаких нет. Насиловали её не половым органом. Отпечатков нет. ДНК любого рода тоже отсутствовали.

Я уже миллион раз пожалела, что тогда в больнице не написала заяву. В конце концов, он меня изнасиловал, пусть и синяки не совсем его вина. Но ведь тогда я не знала, даже не догадывалась.

Я вымотана. Обессилена. И разочарована. А страх ещё больше укоренился внутри. Каждое заседание Никита смотрел на меня так, будто готов выпотрошить прямо там. Он уверен в победе над этим делом. У него отличный адвокат. А у меня есть только отец, который поддерживал, просил не сдаваться, хотя сам уже постепенно понимал, что мы никто, что у Никиты связи. Что все мои слова ничем не подкреплены. Переписки остались только у меня. Они не доказывали ровным счётом ничего. Даже, если бы доказали, его посадили бы максимум на три года. И с каждым днём я всё больше недоумевала, зачем всё это вообще нужно? Его держали под замком, но не долог тот час, когда он окажется на свободе и тогда, даже не представляла. Это будет конец. Потому что злее, чем сейчас он быть уже не мог. Если Катя оказалась в коме на такой срок только лишь из-за нашей гулянки, то что будет со мной, после всех эти судебных тяжб?

Наш адвокат пытался сопоставить почерк нападения с похожими случаями, но их оказались сотни. По всей стране. И в нашем городе. И в городе Никиты. Девушек насилуют каждый день самыми изощрёнными способами. И преступник находится один на три случая, а то и на пять. Все наши усилия и яйца выеденного не стоили. Мы оказались в тупике. Загнанные в угол и теперь оставалось только ждать, когда этого монстра выпустят на свободу? Каждую ночь, находясь в своей квартире, лёжа в постели, где чуть не случилось непоправимое, пыталась придумать план побега. Первое время жила у отца, но с недавних пор перебралась обратно к себе.

Всё-таки, мой отец далеко не дурак. Сразу заподозрил неладное, когда мы уходили. И телефон нашёл с сообщением и вызвал сразу всех без опаски накликать беду на невинного человека. Я тогда чуть чувств не лишилась от облегчения, что избежала страшного. Только вот грош цена теперь моим словам. Если сначала всё и выглядело опасным для моего здоровья, то показания Никиты настолько перековеркали мои, что я сама чуть не поверила ему. А тот факт, что мы познакомились в интернете и я сама лично к нему приехала, вызвал такой резонанс в обществе, что впору было жариться на костре позора. Всё складывалось против меня. И теперь, по всей логике, меня ждал только побег. В другой город. А лучше в другую страну. У меня уже не было страницы в сети. Несколько раз меняла симку. С работы тоже пришлось уйти. По улице ходить спокойно не могла, то и дело встречала на пути ярых фанатов этого чудовища. Меня загоняли в безысходность. Суды, общество, окружение, все были на стороне синеглазого красавчика Никиты. В то время, как я своевольная, легкодоступная, беспринципная и всё тому подобное, начала угасать не только внутренне, но и внешне. Вместо того, чтобы воспрять фениксом после пережитых страхов, похоронила себя в пепле, кажется, окончательно. Составлялись петиции, ходатайства. Его тянули за руки из этой ямы, под названием, правосудие, а меня стремились утопить в болоте ненависти. Те, кто не верил в его вину оказались более деятельными и ушлыми, чем те, кто считали, его виновным, если такие вообще были.

В один из таких вечеров, я сидела на кухне с отцом и упрашивала его переехать.

- Наташ. – Серьёзно смотрел на меня папа. – Разве побег – это выход?

- Да.

- Нет!

- В моём случае, да!

- А дальше что? Бегать всю жизнь будешь?

- Если потребуется, то буду.

- Если он такой крутой, то найдёт тебя, где бы ты не пряталась.

- И что ты предлагаешь? У нас нет шансов. У меня нет.

- Мы ждём пробуждения Кати.

- Пап, люди годами в коме лежат! Фотка была отправлена с её телефона. С её номера, не с его. Никто не будет ждать её вечно, держа, как они считают, невиновного человека в заключении.

Нервно меряя кухню шагами, высказывала отцу, казалось бы, очевидные вещи, но он упёрся всеми конечностями и, даже слушать не хотел.

- Ещё не все потерянно. – Пожал плечами, так безмятежно, что я чуть не засмеялась истерически в голос.

- Ну что еще? – упала на стул и в мольбе сложила руки на столе. – Какие ещё доводы? Какие аргументы? Что у нас есть против него?

- Мы ждём, Наташ. – Строго обрубил отец, прекращая тем самым разговор.

Уронив голову на стол, закрыла глаза.

И как его понять?

- Не грусти Натусик, прорвёмся. – Потрепав меня по тусклым волосам, весело проговорил папа, уходя из кухни с большой чашкой чая.

Хорошо ему. И настроение отличное, и аппетит и вообще все неплохо. А я превратилась в тень самой себя. Сплошная серость. Лишь бы в глаза не бросаться. Чтобы все мимо проходили, не оглядываясь. Погода, жаль ещё ясная была. Осень хотела полноценную. Дожди, слякоть. Чтобы шарфы наматывать, шапки натягивать, зонтами прикрываться. С асфальтом слиться. Но до этого ещё несколько кругов ада пройти, ожидая либо папиного озарения, что всё тщетно, либо чуда в виде Катиного пробуждения. Других вариантов просто не было.

Глава 2.

В один из дней мне позвонил адвокат и сообщил, что Никита жаждет со мной увидеться. На мой вопрос: "Могу ли я его просьбу засунуть ему же в задницу?", адвокат ответил отрицательно. Собрав всю силу воли и ненависть к этому человеку в кулак, я приехала в назначенный день по нужному адресу. На входе меня обыскали, что показалось какой-то насмешкой, нежели необходимой мерой безопасности. Впустили в маленькую комнату, где уже ждал мужчина, перевернувший мою жизнь с ног на голову. Взглянув на него, показалось, что это я сидела в изоляторе временного содержания, а он великодушно пришёл меня навестить. Выбритый, выглаженный, сияющий белоснежной улыбкой. И пах, наверное, как Бог. Да только через стекло не чувствовалось. Он вальяжным жестом предложил сесть на стул, будто мы в ресторане. Потому что зависла при входе, разглядывая столь безупречного человека, жаль только, что лишь внешне.

- Привет. – Улыбнулся он, демонстрируя ямочки.

- К чему эта встреча? – решила не тратить время на пустую болтовню.

Он печально хмыкнул, покачав головой.

- Зайка, - от этого прозвища впилась в колени сгрызанными ногтями. – Ну к чему всё это?

- Что именно?

Я изо всех сил старалась не дрогнуть голосом. Но чувствуя свою никчёмность, как по положению, так и во внешности, с трудом сдерживала злые слёзы.

- Все это. – Развёл он руками, оглядывая четыре стены.

Такого же серого цвета, как и мой сегодняшний наряд. Серый свитер и тёмно-серые джинсы.

- А ты не понимаешь?

- Нет. – Он резко наклонился вперёд, а я отпрянула.

Ему определенно понравилась моя реакция, потому что улыбка превратилась в хищный оскал и посмотрел он из-под бровей жёстко пригвождая меня к стулу.

- Я ведь люблю тебя. – Провёл пальцами по стеклу в той области, где должно находиться моё лицо. – Ты моя жизнь!

Он облизал губы, и медленно сжал пальцы в кулак. Сначала показывая, как будет душить, а потом куда будет наносить удары кулаком, спускаясь до живота. После чего откинулся на спинку стула и продемонстрировал вздыбившийся пах. Погладил себя ладонью по восставшему члену и закусил губу.

- Ты даже не представляешь, как я соскучился.

В комнате были только мы, хотя я думала, что хоть один охранник, но должен присутствовать. Мой взгляд, брошенный на двери, не укрылся от него.

- Ну же, зайка, порадуй своего любимого. – На последнем слове он сделал акцент. – Не бойся, нас не потревожат. А даже если и застанут невовремя, неужели не поймут, двух влюблённых в разлуке.

Он уже расстегнул ширинку с пуговицей и залез за пояс ладонью.

- Ты ведь хочешь его увидеть? – ухмыляясь, простонал Никита, пожирая меня глазами. – А я хочу увидеть тебя.

Я вскочила с места, будто стул подо мной раскалили. Подошла к стеклу, приблизилась и поманила его пальцем. Он подорвался настолько стремительно, что я чуть не отшатнулась от неожиданности. Склонился так, чтобы наши лица были друг напротив друга, прислонившись ладоням по обе стороны от головы и пронзая почти чёрными глазами, стремясь заглянуть в самые потаённые уголки не только сознания, но и души. Желая ковырять мой страх перед ним слой за слоем, осыпая этими пластами всё вокруг. В это мгновение мы находились максимально близко. И в следующую же секунду я плюнула в стекло всю скопившуюся слюну. Смотрела на, скатывающиеся по его лицу, капли, размазывающие его идеальный образ мокрыми разводами. Он приложил два пальца, средний и указательный, а между ними провёл языком прямо по стеклу. На этот раз не сдержалась и отпрянула. Он непринуждённо засмеялся и выпрямился, глядя на меня поверх моего плевка.

- Я помню, что тебе нравится. – Самодовольно проговорил он.

- Ты не выйдешь. – Сказала я, лишь бы не поддерживать его извращённую риторику.

- Зайка, уже всё решено, остались формальности.

- Не будь таким самонадеянным.

- Нет, сука! – тут же посуровел он, словно проснулась вторая личность, которой надоели эти пошлые разговорчики ни о чём. – Это ты будь начеку, потому что я скоро выйду и тебе конец. Трясись и бойся, серый зайка.

После чего подтянул джинсы в промежности, поправляя яйца, и застегнул. Направился к двери, но вдруг резко развернулся.

- А, и ещё, кое-что. Как там ту шалаву звали? – притворно задумался Никита, щёлкая пальцами, пытаясь вспомнить.

- Не смей так её называть! – выкрикнула я.

- Да насрать. Она не очнется.

- Ч…что?

- Что слышала.

Он посмотрел на наручные часы. Даже их не забрали! На что отец только надеялся?

- Прямо сейчас, зафиксируют время смерти.

Я открыла рот, но выдавила лишь выдох. Он чудовище!

- Наташ, было бы куда проще, если бы ты свернула эту лавочку, потому что кроме как цирк, назвать это по-другому не могу. Мы бы воссоединились и зажили долго и счастливо. Ты в виде чучела, а я в виде трахаря твоего набитого шелухой или перьями тела.

Чмокнув воздух, распахнул дверь и вышел из комнаты.

А я, подгоняемая ужасающей истинной, помчала на остановку. Этого не может быть! Это неправда! Он позвал меня поглумиться. Еще больше втоптать в грязь. Заставить трястись от возбуждения и от страха. Но получилось только от страха. Лютого и безжалостного. Меня колотило, но ещё больше от осознания, что Катя в опасности. Ни в чём не повинная. Оказавшаяся в беде, только потому что была моей подругой. Лучшей и единственной! Стоп! Почему была? Есть! Она есть. Она жива. Я верю. Судьба не может сделать такую жестокую ставку, в виде её жизни в этой бесконечной игре! Должно произойти хоть что-то хорошее в этой череде темноты и мрака. Её пробуждение стало бы лучом света, озаряющим моё существование в этом мире. Я её потеряю только как подругу, но как человек… она должна жить!

Глава 3.

Будучи уже на улице, Дима убрал руку, а мне вдруг стало так холодно, что я поёжилась. Эта мысль неприятно кольнула где-то внутри, но я отмахнулась от неё. Не время и не место думать о себе. Он шёл впереди, не спеша, так, чтобы я успевала, не прилагая усилий. Обойдя больницу, пошли к ближайшему дому. Кругом жёлто-оранжевый осенний пожар. Буйство красок. А Дима в чёрном свитере и джинсах выглядел на фоне яркого пейзажа призраком. Тенью из параллельной вселенной. Из другого мира. Он чётко выделялся, но будто чужой. Одинокий фантом. Я шла за ним, смотрела, изучала эту силу и мощь, но почему-то захотелось обнять, прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо.

А потом я поняла, что мне необходима серьёзная психологическая помощь. Наверное, мне хотелось, чтобы кто-нибудь обнял меня и успокоил похожими словами.

Мы прошли вдоль дома и оказались на площадке, но не детской, а с уличными тренажерами. В последнее время бум случился на такие вот конструкции, чуть ли не в каждом дворе. В это время суток тут никого не было, а Дима вписался в антураж идеально, будто среди тренажёров родился и вырос. Из-за прожитых сегодня потрясений, не постеснялась и села на скамью, удачно оказавшуюся в самом центре уличной качалки.

Дмитрий, недолго думая, умастился рядом. Не стал возвышаться надо мной или отходить дальше. Не нарушал границы личного пространства. Создал максимально комфортные условия для простого разговора. Хотя, в моём нынешнем душевном состоянии ему и стараться бы не пришлось, достаточно было бы одного злобного взгляда. Но у него цель другая, значит и паниковать не стоило. Хотя, когда он рядом, меньше всего во мне остаётся именно страха.

- Так, о чём разговор? – решила начать я, пока не начала копаться в себе ещё глубже, выуживая всю гамму чувств к этому человеку. – Надеюсь, речь о Кате?

Он кивнул.

- И не только. – Глубина этого голоса немыслима!

Я смотрела перед собой, хотя очень хотелось взглянуть на него. Я не знала этого человека. Провела с ним бок о бок меньше одного дня. Но в нём было что-то притягательное. Не смотря на внешний вид, он не внушал страх. Скорее всего, потому что не ставил перед собой такую задачу и, тем не менее, рядом с ним, лично я испытывала умиротворение.

- Сначала о подруге. Вы же расскажете всё?

- Мы же договорились перейти на «ты».

Точно! В ту ночь, на балконе. Он со мной сразу говорил не официально, а мне понадобилось время.

- Да, договорились. – Улыбнулась в ответ.

- Девушка из палаты умерла естественной смертью. – Пробасил Дима, так же глядя вперёд.

- Если честно, то я не понимаю, на чьей вы… ты стороне?

- На своей. Но не об этом тебе надо думать.

Я лишь кивнула. Подумать мне, действительно, было о чём.

- Она в безопасности?

- Да. – Кивнул в ответ. – О своей подруге можешь не беспокоиться.

Тяжело вздохнув, постаралась принять его слова за истину. Доверять людям стало сложнее, после встречи с Никитой, с которым я общалась в десять раз больше, чем с Димой.

- Тогда о чём же?

- Тебе нужно тянуть время. Заканчивать всё сейчас даже не вздумай. – На этих словах всё же посмотрел на меня внимательным, сосредоточенным взглядом.

Я тоже без стеснения вглядывалась в эту голубую серость. Сегодня небесного в них было больше.

- Что ещё я могу предпринять? Я стою на месте в своих показаниях. – Начинала заводиться, словно они с папой сговорились.

И замолкла. В голове промелькнула догадка, больше похожая на больную фантазию. Мой взгляд блуждал по этому каменному, мужественному лицу, а мыслями я улетела в больницу, к тому самому лифту. Вокруг меня что-то происходило, а я не видела. В целом – можно было и догадаться, но то, что мой отец говорил тоже самое, что и Дима, не могло не взволновать. Он с ним заодно? Или Дима не один? Он работает на Влада? Тот тоже в курсе всего происходящего?

Толи на моём лице что-то промелькнуло, а может и всё сразу и его это позабавило, толи просто хорошее настроение, но Дима улыбнулся. Сердце дрогнуло. Я впитала её в себя. Всю без остатка. Мимолётную улыбку, озарившую сильное лицо, расслабив мышцы. В глазах сверкнула игривая сиреневая молния. А в следующую секунду мираж развеялся. Снова серьёзность захватила территорию, предотвращая последующие попытки чему-то необычному занять её место. Но я запомнила. Запечатлела в уме.

- Не надо думать. Подайся течению.

- Однажды я уже так и сделала. И вот куда оно меня занесло.

- От судьбы не уйдёшь. – Пожал он плечами, вновь отворачивая лицо.

- Моя ли это судьба? Или кто-то умело использует меня для изменения своей?

Он молчал.

- Наверное, только вначале была возможность что-то исправить.

Тяжело вздохнув, встала. Не было у меня такой возможности. Как только познакомилась с Никитой, потеряла контроль над всем. Над собой, над своей жизнью. Он уничтожил всё.

Отойдя чуть в сторону, обхватила себя руками. Стало грустно. Безумно. Оглядываясь назад, осознавала, насколько сильно всё изменилось. Была совсем другая жизнь. Но главное - жизнь! А что сейчас? У меня остался лишь отец, и тот, находится в тени. Уверена, что ради меня старался, предпринимал действия, пытался помочь, но почему не ставил меня в известность? Неужели так трудно открыться? Что за тайны? Или считал, что мне знать не обязательно?

Глава 4. Дмитрий.

Сложно. И с каждым разом становилось всё труднее.

Позволил себе прикоснуться, снова. Оправдываясь, что это вынужденно. А внутри воспламенилось всё. И там, на площадке… Такая тонкая. Хрупкая. Нуждающаяся в заботе.

Сев за руль, потёр переносицу. Меня слишком много в её жизни. А её в моей. Пора завязывать. Даже раз в месяц – это очень часто. Не должно было быть ни разу. Я тень. Призрак. Появляюсь лишь, когда должен быть увиденным. А с ней… Начинал обрастать очертаниями.

Звонок телефона.

- Птичка в клетке?

- Да.

- Хорошо. Можешь возвращаться.

Пальцы сжались на руле. Прикрыл глаза.

- Уверен, что стоит оставлять без присмотра?

- Ольга присмотрит. Должна быть уже там.

Скрежет зубов. Суставы заныли. Слишком долго молчал.

- Ты там занят? Телку шпилишь? – послышался смешок. – Извращенец херов, нафиг трубку взял? В любом случае, ты мне здесь нужен.

- Что там?

- Они все карты спутали. Нужно ещё время и без тебя не обойтись.

- Сколько?

- Зависит от тебя. Справишься хорошо, за пару недель решат. Подкачаешь, месяца три будут выжидать.

- Понял. – Нажал сброс.

Башка сейчас треснет. Расслабился. Потерял контроль.

Всего лишь задание. Очередное. Такое же, как и до этого. Нет привязанностей. Есть интерес. Наш. Больше ничего. Никаких чувств. Никаких эмоций. Всё это мешанина. Пустая трата времени. Стоит дать слабину, и ты вне игры.

Впереди череда препятствий. Пора браться за серьёзное задание, а не быть нянькой. Слишком долго сидел без дела, поэтому и муть в голове. Новое дело перечеркннт всё, что было «до». Выполню и всё встает на свои места. Помогу с этим, а дальше пусть сам докручивает гайки. Иметь к этому отношение больше нет желания. В первую очередь, это его интерес. А мой интерес… Перешагиваем через него и идём дальше. Забываем и живём как жили.

Наконец завожу мотор. Пора сваливать.

Включил радио. Посторонний шум отвлекал. Путал мысли. Не давал сконцентрироваться.

Пробка. Останавливаться не хотелось, но выбора не было. Видимо, проблема со светофором. Хорошо. Авария – это слишком долго. Рядом затормозил автобус. Надо бы перестроиться. Посмотрел в окно. Блядь.

Глаза выловили девушку. Она сидела у окна и смотрела на скопившуюся груду металла совершенно незаинтересованным взглядом. Утонула в себе. Так глубоко, что процесс самокопания не выплескивался внешне. Волосы распустила. Перекинула через плечо, как тогда, на балконе.

Пропустить бы сквозь пальцы. Зарыться лицом. Вдохнуть аромат. Зелёные глаза опустились. Признала? Тонировка, но тачка та же. Вынырнула из мыслей. Цвет пожухлой травы будто наполнился соком. Листва распустилась, расцвела, но лицо пустое. Ни один мускул не дрогнул. Только глаза подавали признаки жизни. И в следующую же секунду все завяло. Будто не хватило солнечного света, живительной влаги. Опустила взгляд ещё ниже, словно думала о чём-то, а потом отвернулась.

- Блядь!

Нажал на газ со всей силы. Тачка будто отряхнулась, заревела. Подрезал белый мэрс. Помчался вперёд. Проехал перекрёсток на полной скорости. Все кругом начали тормозить со звонким визгом. Проскользнул перед трамваем. Звуки клаксонов со всех сторон. Стрелка на спидометре дрожала, предвещая о превышении дозволенной нормы. Маневрируя среди потока тачек, пропустил поворот к гостинице. Не задерживаясь. Не сбавляя скорость. Только вперёд.

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Глава 5.

- После сегодняшнего, понял, что слишком опасно наше мероприятие. – Проговорил отец, глядя в окно, сложив руки на груди.

- А до этого думал, в поле бабочек ловим? – с ехидством прищурила глаза.

- Очень смешно. – Он открыл рот в подобии смеха, но тут же вернул встревоженное выражение лица. – Даже в шутку не могу посмеяться.

- Брось. – Махнула рукой. – Нам уже некуда отступать.

- Ты это серьёзно? – он даже присел, вглядываясь в моё лицо.

- А что выражает моё лицо?

- Тебе честно ответить?

- Соври.

- Всё счастье этого мира, выражает твое лицо.

Я кивнула.

- Значит говорю серьёзно.

- Но всё это время ты…

- Пап, я в курсе, помню. Только вот у меня два пути. – Загибая пальцы, перечисляла скудный выбор. – Начинать собирать чемоданы, покупать билеты, заканчивать, как назвали нашу возню, «цирк» и сразу же уезжать, не дожидаясь выпуска опасного для меня человека. Или. Тянуть кота за хвост, продлить его заточение, хоть и мнимое, дожидаясь действий людей, которые заинтересованы в моей агонии.

- Ты им доверяешь?

- А ты?

- Уже не уверен.

- А я никогда не доверяла. Но что я могу?

Отец задумался. Перспектива и впрямь печальная.

- Ты то хоть знаешь, чего мы ждём? – прервала его мыслительный процесс.

- Могу ошибаться, но это дело, вроде как пытаются перевести по месту жительства Никиты.

- Это как?

- В этом и загвоздка. Процесс уже в действии. Но наше дело проигрышное, если Катя не очнётся. А там есть шанс усадить его не в санаторий, а на нормальную такую скамью подсудимых.

- Но за что? Я же здесь, и Катя тоже.

- Не знаю. Толи кто-то на него зуб точит. Толи, наоборот, хотят, чтобы он поскорее вышел.

- То есть, переведут и сразу же всё замнут?

Я ошарашено уставилась перед собой. Значит шансов нет никаких. Что так, что так, он окажется на свободе. И Дима просил потянуть время для этого? Устало уронив лицо в ладони, хотела заплакать, но слёз не было. Лишь глаза резануло, как от попавшего песка. Чувствовать людей, особенно мужчин – это не моё. Я слепа, как крот. Не умела распознавать в людях опасные для себя черты. Да и на что я рассчитывала? Что в этой истории кто-то ещё, кроме отца будет на моей стороне? Я засмеялась. Хотела плакать, но начала хохотать. От усталости. От безысходности. От отчаяния. От перенасыщенности всем отрицательным, что могло быть в этом мире. Всё бесполезно. Нет никаких шансов вылезти из этой ямы, в которую сама себя и загнала.

Никто не виноват в моём нынешнем состоянии. Никого не должно было коснуться. Только меня должно было раздавить. Надо было оставаться с Никитой на его условиях. Жить в четырёх стенах и ублажать по его правилам. А устав, покончила бы с собой. Или сделать это сейчас? Взглянув в печальные глаза отца, отдёрнула себя. Что за мысли? Нет, я никогда с ним так не поступлю! В этом мире есть только мы друг у друга. Оставить его не смогу, как бы тяжело не было. А куда хуже, даже не представляю. Это самый низ или достигну дня, когда Никита окажется на свободе?

Боже, я так устала мусолить этот вопрос изо дня в день. Гадать, о своём будущем? Размытом, беспросветном, не сулящем ничего хорошего. Единственное, за что по-настоящему страшно, так это за благополучие папы. Каким окажется его будущее, если меня не станет? А ведь я не выживу. Он мне не позволит.

Ничего лучше не придумав, поплелась в комнату. Упала на кровать. Возможно, это последние недели, если не дни, моей, почти, безмятежности. Душная мгла, впитавшаяся в поры, давно уже отравила организм своим ядом. Блуждая по венам, вытесняет остатки теплящейся надежды. Лишь она позволяла держаться на плаву. Не замирать камнем, уносимая под тяжестью гнёта в кромешную промозглую темноту. И вот сейчас, когда в ушах раздадся звук рвущегося, будто израненный зверь, мотора. Визг покрышек, скрежещущих по шершавому асфальту. И как итог удаляющийся с бешеной скоростью чёрный внедорожник, всё это катализатором запустило процесс ликвидации иллюзорной веры в благоприятный исход.

Свернувшись на мятой постели даже заплакать, не могла. Всё высохло, как в пустыне. Наступила душевная засуха, но не цвета охры, а седого праха. Глядя перед собой на занавешивающую окно тюль, наслаждалась пустотой в мыслях. Ничего. И если бы так было и дальше – то я бы справилась. Превратиться в бездушную, зияющую дыру. Стерильную полость. Раствориться в кислоте жизненного бремени. Чтобы пассивность стала лекарством. Чтобы быть готовой ко всему.

* * *

Утро выдалось пасмурным. Наверное, впервые с начала осени. Через два дня состоится очередное заседание, на котором меня заклеймят ещё больше, а я буду послушно следовать чужому плану.

Отца дома не оказалось. Его жизнь изменилась ненамного. Рутинная повседневность всё та же. Работа, дом, и только мои проблемы разбавляли замкнутый круг. Как бы мне хотелось избавить его от этих хлопот. Чтобы зажил полноценно. Он ведь молодой ещё. Привлекателен. А я затягивала его в свою трясину. Хотела вцепиться, как за брошенную в помощь веревку, но вместо этого вынуждала присоединиться ко мне, захлебнуться затхлой вязкой тиной.