Маньякой

глава 1

День, как день. Потому сижу в своей мастерской, доставшейся как бы мне в наследство, вернее первому владельцу этого тела, заваленной шестерёнками, платами и старыми часами, которые тикают вразнобой, словно насмехаются надо мной. Как не сложно догадаться, что я – это вовсе не тот первый я, а самый всамделишный попаданец. Как пропал из своего мира ни сном, ни духом, но очнулся здесь посреди улицы, валяющимся на асфальте среди трупов. В больнице помогли определиться, кто такой, да и с другими моментами тоже. Зовут меня Костас Треш. Да не больно то и благозвучно, есть даже мысль поменять имя с фамилией, но как-то всё лень.

Ни титулов мне не досталось, ни миллионов в банке, а только вот эта мастерская. Так что на работу хожу каждый день. Малый, так сказать, бизнес у меня. Не скажу, что перебиваюсь с воды на хлеб, живу вполне себе нормально, но приходится работать. Мажором стать, как всем попаданцам, про которых читал, стать не удалось. Так что свет от настольной лампы падает на мой рабочий стол, высвечивая потёртый корпус какого-то древнего коммуникатора, который ковыряю сейчас отвёрткой. Не то чтобы это было надо, просто от делать нечего. Запах паяльника и мятного чая – мои вечные спутники.

Мастерская тесная, но уютная, если не считать постоянного чувства, что здесь – чужак. Попаданец, блин, в мир, где каждый второй летает, читает мысли или вызывает молнии, а я… ну, чиню их игрушки. Бездарный, как себя называю. Да, в общем-то и все вокруг, тоже. Просто мастер, золотые руки. Тоже дар, в некотором роде, но никак на сверхспособность не тянет, зато позволяет довольно неплохо жить. Главное не попасть под разборки сверхов, в которые, видимо, и угодил прежний владелец тела. Да, без сверхспособностей, без шанса стать кем-то большим, чем часовщик в этом проклятом мире.

Дверной колокольчик звякает, и, как собака Павлова, реагирую на условный сигнал и поднимаю глаза. В мастерскую вваливается он – Рикс, парень с ярко-зелёными волосами и раздражающе самоуверенной ухмылкой. Тот самый умник, который неделю назад орал, что мои цены – грабёж, и ушёл к конкурентам. Не понимает паря, что в нынешнее время электроники, мастер, который умеет её чинить стоит столько, что в большинстве случаем сломавшийся девайс дешевле выкинуть и купить новый. А если это не так, значит, на то есть причины и нечего стонать про дороговизну.

В руках у него его драгоценный планшет – дорогущий, с голографическим экраном и кучей наворотов. Вот нафига, спрашивается, козе баян? Но с другой стороны это его дело, раз деньги девать некуда и покупать такую игрушку. Так-то сразу вижу, что с ним: чип памяти сгорел, а кто-то, видимо, пытался его "починить" и на кой-то хрен прогревал процессор, а потом его ещё и перепаял. Но, как говорится, не в коня корм. Лучше от этого пациенту не стало, но деньги за лечение, наверняка, взяли, хоть оно и не помогло никак. Лох, как говорится, не мамонт, он не вымрет. Озарение приходит, как всегда, мгновенно – будто кто-то в голове подсвечивает проблему и её решение. Я не знаю, откуда это берётся, но оно работает. Всегда.

- Костас, брат, выручай! – Рикс чуть ли не падает на колени, протягивая планшет. – Я к этим лузерам ходил, они всё угробили! Ты же можешь, я знаю, ты всегда можешь!

Да, у меня такая репутация и не на пустом месте. Сейчас откидываюсь на стуле, скрестив руки. Его отчаяние почти забавляет, но не улыбаюсь.

- Ты говорил, что деру втридорога. Что там твои "мастера" сделали? – спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

– Они… ну, короче, сказали, что починили, а оно теперь даже не включается! — Рикс чуть не воет. – Костас, я заплачу, сколько скажешь, только сделай, чтобы работало!

Небрежно беру планшет, поворачиваю его в руках. Озарение снова тут как тут: вижу, где коротнуло, вижу, как заменить чип, вижу, как вернуть эту штуку к жизни за час или даже меньше. Это не зрение, не магия, а что-то… другое. Просто знаю. Всегда знаю, как починить любую дрянь, которую мне приносят. Часы, коммуникаторы, боевые имплантаты – неважно. Это вовсе не значит, что могу всё сделать, часто нужны специальные шаблоны для ремонта и их доставка может длится месяцами. Об этом всегда предупреждаю клиентов и если они согласны, то... ну, вы поняли. В данном случае ничего такого не нужно. Тут просто проблемы с обвязкой памяти. В общем, всё у меня хорошо, если не принимать во внимание, что не летаю, не стреляю лазером из глаз, не читаю мысли. В этом мире, где сверхспособности – как воздух, я никто. Обычный мастер, который берёт дорого, потому что может починить то, что другим не под силу.

- Пять сотен, – говорю, глядя Риксу прямо в глаза.

Он морщится, но кивает. Знает, что не шучу. Знает, что никто другой не справится. Не прям совсем-совсем. Есть в стране нормальные мастера, но не здесь и туда девайс ещё нужно пересылать. А жопоруки они есть везде, весь Ютуб забит роликами с тем, чего они с девайсами клиентов вытворяют.

- Хорошо, хорошо, только сделай быстро, ладно? Это… важно.

Согласно киваю, не особо вникая, что там у него за "важное". В мастерской полно работы, и потому возвращаюсь к планшету. Пинцет в руке, паяльник нагревается, а в голове уже выстраивается план: разобрать, заменить пару элементов, проверить цепи, собрать. Всё просто. Слишком просто. Но не буду же я Рику всё это объяснять. Для клиентов это всё сродни волшебству. Так что не нужно рушить людям веру в чудо. Иногда думаю, что это и есть моя сверхспособность – видеть, как всё устроено, и чинить. Но в мире, где люди сжигают здания взглядом или поднимают машины силой мысли, это звучит как насмешка.

Рикс мнётся у двери, пока работаю. Он пытается завести разговор, но всё время небрежно отмахиваюсь. Не люблю болтать с клиентами, особенно с такими, как этот тип. Он один из одарённых – уж поверьте, знаю, потому что видел, как придурок однажды случайно поджёг свою куртку искрами из пальцев. Сверхспособность, конечно, так себе, но всё же лучше, чем ничего. Лучше, чем быть мной.

Через час планшет оживает. Экран мигает, голограмма вспыхивает, и Рикс чуть не прыгает от радости.

глава 2

Прошла неделя. За окном всё тот же приглушённый шум улицы, пахнет дождём и пылью. А в мастерской… всё почти, как всегда. Почти – потому что теперь на моём рабочем столе, среди проводов, шестерёнок и обгоревших микросхем, лежит она.

Книга.

Неизменный спутник, с которым теперь не расстаюсь. Будто бы забрал домой ураган в кожаном переплёте и теперь просто… живу с ним. Не шевелится, не дышит, не светится – но присутствие у неё очень ощутимое. И это ощущение не покидает меня ни днём, ни ночью. Даже когда книга лежит молча и спокойно, будто мёртвая, – она есть. Она здесь.

Назвать её гримуаром – пока рано. Хотя всё говорит именно за это. За прошедшую неделю не смог добиться от неё ровным счётом ничего. Ни шороха страниц, ни всполохов магии, ни голосов в голове – хотя последний пункт, признаюсь, уже несколько раз начинал подозревать. То, что мне не показалось с той девушкой в форме горничной, всё ещё пытаюсь понять и осознать. Хотя… может всё же показалось. Чем больше времени проходит, тем выше сомнения. С тех пор иллюстрации остаются недвижимыми, но от этого не менее пугающими. Слишком живые. Слишком реальные. Слишком настоящие. Каждая глава открывается с изображения новой девушки – и каждая соответствует одной карте Таро. Всего глав двадцать две. Старшие арканы.

"Дурак", "Башня", "Смерть", "Колесо фортуны", "Верховная Жрица"…

Пугающее совпадение – или искусно стилизованный обман?

Поискал в интернете, да. В местном – и в нашем, через прокси. Вариантов море. Теории, слухи, легенды. Девять из десяти – фэнтезийная чушь или фанатские выдумки. Но один случай…

Вот он реально застрял в голове.

Какой-то мужик – якобы наткнулся на гримуар в старом архиве. Начинал, как и я – с любопытства. Потом что-то понял. Потом… начал убивать. Каждый день. Жестоко. Жутко. Людей, случайных, иногда не совсем. Чтобы "насытить" книгу болью, страданиями, обрести так называемые камни боли. Сгустки силы. Топливо для чернушной магии – порчи, некромантии, мутаций. Источник энергии, но не для обычного человека. Там нужны были жертвы. Цена за магию – прямая и омерзительная. И книга платила, если жертвовать продолжали.

ФБР его выловило. Не сразу. Сначала не могли понять, что за чертовщина творится. Потом вышли на него – и в итоге был суд, электрический стул, и шепот в прессе, который быстро замяли. А книга… исчезла.

То ли ушла сама, то ли кто-то взял. Может, она выбирает. Может, это она и есть – та самая, чур меня, чур. Сменившая владельца. Или новая, но с тем же нравом, прости меня Господи.

Гляжу на неё. На плотную обложку, потёртую и, кажется, тёплую на ощупь. Там, где утолщение кожи стёрлось, виднеется почти чёрный след от пальцев. Будто кто-то держал её очень долго. И очень часто.

Никаких надписей. Ни названия, ни автора. Просто книга. И эти главы – с иллюстрациями, которые будто дышат, но теперь не двигаются.

Пока не рискнул открывать дальше пятой главы.

И если честно – не уверен, что хочу. Или наоборот хочу… тайна она ведь манит. А вдруг, как с тем мужиком. Ну его к лешему! А если не так…. Короче, рвёт меня эта книга на части, постоянно влечёт своей тайной, и мешает работе.

Колокольчик над дверью звякнул лениво, без драматизма. Я, всё ещё уставившись в неподвижную обложку книги, вздрогнул – не от страха, скорее от неожиданности. Реальность вернулась в мастерскую вместе со скрипом тяжёлых ботинок по полу.

Никакой принцессы там не было. И даже горничной какой – хотя после последних событий, кто знает, что ожидал увидеть.

В проёме стоял шкаф. Вертикальный, дышащий, человекообразный. Обтягивающая майка, руки как балки, лицо квадратное, как кирпич. Без слов он натужно протащил за собой нечто, похожее на обгоревший кусок звезды, и, подойдя к столу, с усилием взвалил это мне прямо под нос. Стол скрипнул в протесте.

Он молчал. Кряхтел, дышал как сломанный двигатель, но ни слова не сказал. Только посмотрел так, будто теперь должен что-то с этим делать. А я смотрел на это… это… нечто. Обугленное, искривлённое, пахнущее палёной изоляцией и расплавленным титаном.

- Вы серьёзно? – наконец пробормотал, глядя на это. – Мистер, вы понимаете, что за идею не работаю, а исключительно за деньги?

Он промолчал. Только плечами пожал, будто оно само сюда пришло.

В ответ лишь ткнул в аппарат пальцем и лишь потом сказал:

- Вы вообще в курсе, что это, судя только по внешнему виду, будет стоить как корабль планетарного флота первого ранга?

И это не фигура речи. У США и у местного СССР, если вы не в курсе, есть реальные космические флоты. С большими пушками, так сказать, крейсерами, доками в орбитальных зонах. Вот такой вот флот, а не метафора, понимаете?

Шкаф продолжал молчать. Только взгляд стал чуть тяжелее. Видимо, слышал.

- С вас семьдесят тысяч, минимум. И не в кредит, а предоплатой, – добавил для разъяснения ситуации, приподняв бровь. – Плюс время, месяц, может два. Или больше, если выяснится, что внутри ещё хуже, чем снаружи.

Шкаф кивнул и просто приложил карточку к сканеру. Неожиданно, надо сказать. Даже не сразу как надо среагировал, но быстро исправился и накинул ещё пару десятков тысяч кредитов. Округлять не стал, постеснялся, но, судя по его реакции, зря. Он просто заплатил, а потом развернулся и вышел, всё так же молча, не взяв даже квитанции. Только запах гари остался и горелое пятно на столе.

А снова остался один, если не считать возникшего вопроса: "Что это было?!"

Точнее, вдвоём. Потому что книга по-прежнему лежала тут. И, клянусь, она будто смотрела на эту глыбу обугленного металла с каким-то… интересом. Не праздным, надо сказать.

Потом тяжело вздохнул, глядя на обугленную груду сложной и непонятной пока техники, будто ожидая, что она сейчас сама скажет: "Ладно, я пошутила, и вовсе не настолько и сгоревшая". Но она была на редкость серьёзна, даже когда молчала и воняла расплавленным металлом. Хорошо хоть было понятно, как обычно, что с ней нужно делать. И надо сказать, фронт работ пугал. Там только одной разборки….

глава 3

Меня вели. Точнее, полутащили, полуподдерживали. При этом сам толком не понимал, как вообще двигались ноги. Где-то позади ещё гремело – улицу всё не отпускало, бой продолжался вовсю, а мы – я и она – выскользнули в просвет между обострениями.

Её рука была тёплой. Не просто физически – от прикосновения пробегала дрожь, будто в тело запускали разряд приятного, обволакивающего тока. Эта девушка не просто вела меня – направляла, защищала, держала так, будто был стеклянным, дорогим, единственным экземпляром в музее под открытым небом, где вот-вот начнётся артобстрел. Что, как понимаете шокировало и напрягало.

- Ты в порядке? – спросила она негромко, склонившись ближе.

От неожиданности чуть не закашлялся, увидев её лицо на расстоянии дыхания. Ну, меня понять можно. Большие, блестящие глаза. Мягкие губы, изогнутые в лёгкой улыбке. Щёчки, будто слегка подсвеченные изнутри. Это лицо не могло принадлежать реальному человеку. И уж точно не могло принадлежать кому-то, кто шагал по руинам Лос-Анджелеса, где магия текла в сточных каналах, а сверхи устраивали геноцид друг друга между забегаловками. Вернее, всё это могло быть, но опять же только у сверха, причём у очень, очень не рядового. Ведь как известно, красота и привлекательность идут рука об руку с даром. И если подумать, ей что, больше делать нечего, только со мной валандаться, когда идёт такой бой? Но с другой стороны… очень приятно, когда такая красивая девушка о тебе заботится. Однако, в каком же свете перед ней предстал. Но нужно быть реалистом, у принцесс свои принцы и мне там ничего не светит. И всё равно, несмотря на трезвый взгляд на мир, раздрай и разлад меня не миновал.

- Я… Я… – выдохнул, чувствуя, как лицо покрывается краской. – Жив. Пока…

Само, блин, красноречие, как говорится. Какой позор…

- Это уже кое-что, – подмигнула она. – Держись крепче. Мы почти у цели.

- Куда мы…

- В безопасное место. Тебе в госпиталь, милый.

"Милый." У меня перед глазами вспыхнул багровый экран, за которым застучало сердце. И похоже моё, отчего чуть не споткнулся. Эта девушка называла меня милым. Меня?! Забрызганного кровью, мозгами, покрытого ссадинами и паническим потоком адреналина вместо крови.

А тем временем, пока летал в облаках, мы покинули зону боевых действий. Или бой ушёл сам – слишком далеко, слишком быстро. Где-то что-то грохнуло в очередной раз, но уже не по соседству. Мимо промчалась бронемашина, но нас не тронули. Да и вообще, мы были как невидимки. Ни одна пуля больше не визжала мимо ушей. Улицы были мертвы, выжжены и брошены.

Потом свернули за угол, и неожиданно для себя увидел, как у старой больницы, которая до сих пор чудом стояла, суетились медики. А неожиданным было то, что в нашем районе больницы не было. Она была в соседнем! Так что в голову полезла куча вопросов. Но пока было не до разрешения оных. Несколько палаток с красными крестами, пара роботов с носилками. И тишина, в которой слышалось только дыхание. Много дыханий.

- Ты уверена, что сюда можно? – задал весьма глупый вопрос, но молчать больше не мог.

- Я знаю, куда можно, – уверенно ответила она. – А главное, знаю, что тебе нужно.

С этими словами она небрежно провела ладонью по моему лицу, стирая кровь. И в этот момент почувствовал, как мои раны начали стягиваться. Не заживать – нет, но будто бы притуплялись, гасли. Энергия, живая, чужая, окутывала меня, как лёгкое покрывало. Она что, парамедик?! Да ещё такого уровня…

- Т-ты кто? – выдохнул поражённо.

Нужно понимать, что такие птицы весьма редки на небосводе и значит тот диск был оружием. Не слабым таким. Вряд ли бы в зоне столкновений ей выдали пукалку. А может оно у неё вообще постоянно. Тогда он…

Она хмыкнула:

- Разве это сейчас важно?

А тем временем мы подошли к больнице. Нас встретил врач, что-то крикнул, подозвал носилки, но она только качнула головой:

- Он дойдёт сам.

Ну и кем бы я был, если бы не сделал этого? На глазах у такой девушки. Так, что дошёл. В том числе и потому, что её рука не отпускала.

Внутри было прохладно и пахло антисептиками. Люди, шум, блики ламп. Кто-то кричал. Где-то раздался короткий визг боли. Но всё это было далеко. Как будто в другой реальности. Для меня существовал только её голос. Не, ну точно парамедик!

- Давай сядем, Костас, – произнесла она, почти шёпотом, но так, что даже стены прислушались.

А я пытался вспомнить, когда это успел представиться. Мы устроились в углу. Меня уже хотели увести, но она строго посмотрела на врача – и тот резко передумал и ушёл, не возразив ни слова. Её авторитет здесь был сильнее приказов. Да кто она блин такая? Её тут что, все знают…

- Слушай, – сказала она тихо. – Я видела, что ты сделал. Мне сбросили видео.

- Я… я не знаю, что это было. Просто…

В реальности просто не знал, что ответить. Плечи дрожали, а во рту пересохло. Мысли путались. Вот как объяснить комуто, зачем ковырялся проволочками в мозгах у трупа.

- Ты… ты сверх? – наконец решился спросить и заодно постараться сменить тему разговора, а то как-то неуютно стало.

Она засмеялась. Мелодично, немного дерзко.

- А ты как думаешь? – И тут же наклонилась ближе, настолько, что почувствовал её дыхание. – Не бойся. Я тебя не съем. Разве что немножко, если будешь и дальше так мило краснеть.

Короче, мне стало резко неважно, что думаю по этому вопросу, а потому зажмурился. Хотел исчезнуть. Раствориться. Или наоборот, чтобы она исчезла – потому что если останется, то сердце точно остановится. Ну, нельзя же так с пострадавшими!

- Кстати, - продолжила она легко, как будто, между прочим. – Меня зовут Лайя. Можешь звать просто так. А можешь никак, если решишь, что забыл.

- Костас. Треш.

- Я знаю.

В этот момент подошёл медик с электронным планшетом и вежливо сообщил, что мне нужно на осмотр и, скорее всего, пара суток проведу здесь под наблюдением, как и положено человеку с посттравматическим шоком. На эти слова лишь кивнул согласно, не очень понимая, что именно подтверждаю.

глава 4

И тут как врезал по столу. Глупо, с отдачей в кости, как будто сам себе по пальцам ударил – но не остановился. Ещё раз. И ещё. Пока не заскакала чашка, а блокнот не соскользнул на пол, шурша страницами.

- Да как так-то?! – выдохнул в пространство, в эту пустую, мёртвую мастерскую, где даже эхо звучало безучастно. – Ну как, мать его, так оказалось?!

Пальцы дрожали. Не от страха – от бешенства. Беспомощного, закипающего в груди, как старая электроплита, на которую уронили воду.

- За прежним владельцем тела, значит, числилось столько дерьма, что теперь мне за всё расплачиваться?! Да меня же в психушку чуть не закатали из-за него! А мои покапушки в мозгах – словно надгробная плита, блин! Один раз сунул руки куда не надо и привет семье….

Резко отшатнулся от стола, задел стул, тот с грохотом опрокинулся. Мастерская на секунду ожила этим звуком, но тут же опять умерла. Словно даже стены не хотели его слушать.

- Да и то, что остался на свободе – тоже ведь не подарок! Ходи теперь к психологу, отвечай на тупые вопросы, притворяйся "устойчивым"! Все мои планы – псу под хвост! Все!

Прошёлся по комнате, словно зверь по клетке. Резко, рывками, не видя, куда наступаю.

- Ремонтировал себе всякое барахло, спал спокойно, с клиентами торг шел…. А теперь? Теперь посмотришь на меня – вылитый маньячило. Вот прямо по классике: тихий, неприметный, а потом – бац! Иди теперь доказывай, что не верблюд!

Резко остановился, уставившись в пустой экран включенного монитора. Моё отражение – растрёпанное, с расширенными зрачками, с тенями под глазами – как чужое. Неузнаваемое. И, возможно, именно в этот момент пришла самая паршивая мысль:

Может, правда во мне что-то треснуло? Не только снаружи – внутри тоже.

Рывком отвернулся, сжав кулаки.

- Да пошло оно всё. – Голос прозвучал с хрипотцой, словно чужой.

Но, как назло, в голове всплыла та самая улыбка. Она. Лайя. Со своей невозможной внешностью, с этим безумным бликом в глазах, с диском, светящимся у бедра. И сразу - как током по нервам.

- Ещё и эта Лайя! – выдохнул почти с жалобой. – Да что ж за жизнь такая?..

Уселся на край стола, ссутулившись. Упёр ладони в лицо.

- Уже который день от неё штырит… – сказал сам себе. – Прямо крышу сносит. И ведь понимаю – это не просто реакция. Это оно, "привлекательность". Как в статьях пишут. Как на форумах у пострадавших.

Перед глазами проплыли заголовки:

"Сверх рядом: как сохранить идентичность в отношениях с доминирующим партнёром".

"Феромоны, эмпатия, магическое влияние – где заканчивается свобода воли?"

"Привыкнуть – не значит выжить: психологические ловушки контакта со сверхом".

Ага. Знаем, читали.

И все советы - как один: "привыкай".

"Наладьте рутину", "найдите якорь", "помните, что вы – личность".

- Да к такому, простите, как привыкнуть?! – процедил сквозь зубы. – Жил себе, избегал контактов с одарёнными, и тут – хрясть! – и сразу вся палитра. И бой, и взрыв, и дар, и спасение, и... и она.

Замолчал. Потому что дальше уже были не слова. А сплошные маты. И воспоминания, слишком живые, чтобы их проговаривать вслух.

Как она появилась – из ниоткуда, почти как призрак, с этим бликом под ногами. Как его поднимала, как вела, почти несла. Как посмотрела один раз, и этого хватило. Тепло, железо и пульсирующее нечто, что обволакивало изнутри. Не магия – но близко. Слишком близко.

Провёл рукой по лицу. Веки горели.

- Психосоматическая привязка… – буркнул. – Вот, что это. Просто реакция на стресс. Просто биохимия. Просто сам дурак. Но мне от этого не легче….

А мозг – не слушался.

Он уже строил диалоги. Варианты, как с ней говорить, о чём спрашивать. Как не выдать, что у него дрожат пальцы. Как не смотреть слишком в упор. Как вести себя нормально, когда рядом – сверх, а ты – просто Костас. Мастер по починке. Маньячило по стечению обстоятельств.

Он снова поднялся, прошёлся по комнате. Уже медленнее. Левый ботинок скользнул по упавшему блокноту. Тот раскрылся, показав наискосок написанное слово: "Стабильность".

Хмыкнул.

- Удачно, да, напомнило…

Вернулся к столу. Взял чашку. Медленно понёс к мойке. Всё делал медленно. Словно боялся, что любое движение – и опять сорвёт. Вода потекла – тёплая, ровная. Реальность вернулась с её бульканьем, с запахом мыла, с керамикой под пальцами.

Он прислонился к столешнице. Закрыл глаза.

Надо что-то делать.

Не просто ныть и злиться.

Что-то.

И вот в этом-то и была вся проблема. Потому что всё, что раньше казалось надёжным, теперь расползалось. Работа – под подозрением. Безопасность – фикция. Даже сам – не сам, а странная комбинация способностей, страхов и чужих проступков в базе данных.

Осталась только книга.

Одинокая. На полке. Чистая. И не такая, как её запомнил. Снова на неё посмотрел. И тихо сказал:

- Ну давай. Давай, раз уж ты всё начала. Вдруг подскажешь, куда теперь деваться…

И протянул руку. И в прямом смысле охренел!

Потому что взять книгу… не удалось. Нет, она не сопротивлялась. Не взрывалась. Не шипела адским голосом. Наоборот – сделала движение, которое мой мозг описал бы только как: "Прыгнула".

Серьёзно. Прыгнула мне в руку!

Как будто ждала. Или терпела. Или, что ещё хуже, знала.

Блин, что я несу. Такая каша в голове, что не в сказке сказать….

Естественно отшатнулся от неожиданности. Книга чуть не вылетела из пальцев, но, зараза, будто прилипла. Чуть сжал – кожаная обложка, старая, знакомая. Всё нормально. Вроде бы. Вроде…, как всегда. Но всё равно, как-то не так.

Медленно положил её обратно – на полку. Мало ли, вдруг показалось, надо проверить. Не основательно, а просто прислонил. И уставился.

- Не может быть, – пробормотал, озираясь, как будто кто-то стоял в мастерской и снимал происходящее на скрытую камеру.

Тоже вариант. Вдруг кого-то на ха-ха пробило вот теперь веселится.