Мародёр. Часть 3

Глава 1 Крежень

Когти яростно скребли по каменной стене прямо над ухом. Ближе, все ближе и ближе. Сил не хватало. Удерживать подпитываемую самой Бездной руку становилось все тяжелее. Навалившееся же на грудь тело мешало дышать. А смрад, идущий изо рта твари, туманил разум. Еще мгновение, еще одно и смерть примет его в свои объятья. Он уже слышал ее шепот, чувствовал ледяное дыхание, казалось даже видел ее тень.

И все же магистэр был еще жив, и умирать пока не собирался. И ни кажущиеся силуэты, ни придуманное дыхание, ни шепот, не заставят его сдаться. До тех пор, пока когти богомерзкой твари не проткнут ему мозг, он будет бороться.

Тварь зарычала, фиолетовый язык облизал расплющенные губы, кривые зубы клацнули совсем близко у носа. У него тоже не осталось сил. Слишком долго, слишком сильно они сопротивлялись друг другу. Тварь тоже не хотела умирать, но кто-то должен был. И оба это понимали.

Палец правой руки обожгло огнем, ладонь скользнула по лезвию, оставляя на клинке капли крови, но до рукояти дотянуться не получилось. Он нащупал, нож, теперь лишь только достать. Собрав все силы, магистэр дернулся вправо. Тварь придавила крепче, когти впились в плечо, из глотки ее вырвался радостный рык. Но было уже поздно.

Пальцы привычно оплели рукоять зачарованного ножа. Магистэр рванул вверх, пытаясь отбросить тварь, и двинул ножом навстречу. Клинок вошел в розовое тело, не встречая сопротивления. Липкая, густая, пахнущая скисшей капустой кровь полилась на грудь человека.

Тварь взвыла, попыталась сбежать, но теперь уже магистэр крепко держал ее. Он бил. Бил ее ножом до тех пор, пока грузное тело не упало на него. Тварь дернулась и затихла, выпустив его левую руку. Человек отбросил когтистую ладонь, спихнул с себя тело, навалился сверху и вонзил клинок в черное сердце твари.

Все. Он убил ее. Он победил. Он снова победил. Снова выжил.

Откинув тело в сторону, не выпуская направленный в сторону мертвой твари нож человек, отполз в сторону, тяжело привалился к стене и задышал, часто, неглубоко, пытаясь избавиться от вони и насытить тело воздухом.

И лишь когда ощутил сладковатый привкус на кончике языка, когда сердце перестало выпрыгивать из груди, поднялся. Медленно, сжимая зубы, постанывая от боли, не выпуская нож, встал в полный рост. Остатки энергии истаяли, но огненный шар, повинуясь его воле, взлетел к потолку и завис, освещая недавнее поле боя.

Впрочем, и боя как такового не было. Что могли противопоставить десятку тварей, вырвавшихся из самой бездны два магистэра и два прикрепленных к ним солдата. Ничего!

Он давно говорил, что следует увеличить численность патрулей, говорил, что людей недостаточно. Но кто в столице станет слушать выскочку, приехавшего из захолустья. Пусть и захолустье это находится в самом центре империи.

Вот уже два месяца Руовирио Дерджален безуспешно бился с начальством, погрязшем в привычном безделье, и праздности. Никто не хотел ничего менять. Высшее руководство могло бы прислушаться, но как рядовой магистэр, работающий на улицах мог до него достучаться. Попасть на прием к Первому магистэру несбыточная мечта, и Руовирио не помышлял об этом. Хотя планы и строил.

И вот очередной патруль мертв. И он, Руовирио Дерджален единственный выживший. Опять. Что ж, если это не привлечет к нему внимание высших магистэров, то не привлечет ничего, и люди продолжат гибнуть в бесполезных схватках с тварями Бездны.

Вестник, сволочь, ничего не говорил о Бездне. Он говорил о проявлениях смерти, о том, что магии ее все больше в мире, о том, что надо не допустить ее в столицу. И ни слова о том, что по улицам Креженя, безнаказанно убивая людей, ходят твари Бездны.

Конечно, у бессмертного существа, которое утверждает, что оно не Бог, свои интересы. Он мог и промолчать об этом, например, чтобы Руовирио не начал паниковать раньше времени. И он тогда не начал, он начал теперь, оказавшись здесь. Он паникует прямо сейчас, глядя на мертвую тварь, которой здесь не должно быть, место которой в Бездне. И только в Бездне.

- Ну, - прошептал он, подходя к убитой им твари. – Ну же, поделись со мной.

Но Порядок был глух к его молитвам. Тварь лежала мордой вниз и не собиралась ничем делиться. Руовирио сплюнул, выругался, развернулся. Еще раз осмотрелся.

Шесть тварей убили погибшие братья. Еще двух он убил сам. Последняя, едва не лишила жизни его самого, но он справился.

От этих мыслей спина его похолодела. И еще больше от мысли о том, что Вестник не просто так отправил его в столицу. Неужели он, бессмертное существо, почти Бог желал смерти простому смертному, чей жизненный путь и без того катился к закату.

Нет, Вестник не мог так поступить. И дело не в совести бессмертного. Она и для обычных смертных, для людей, слишком эфемерное понятие, чего уж говорить о бессмертном за жизнь которого сменилось три поколения богов. Нет, тут дело в другом, но в чем, магистэр не понимал.

- К демонам все, - простонал Дерджален, отчаянно растирая горящий болью висок. – Я слишком стар для всего этого. Пора на покой. И к демонам Вестника с его планами.

Он собрал жетоны павших, сунул за пояс нож и тут разглядел на полу капельки темной крови уходящей во тьму коридора. Одной из тварей все же удалось уйти? Он вспомнил начало боя, тварь, что атаковала первой, и была проткнута мечом и отброшена в стену. Больше она участия в схватке не принимала.

Магистэр вытянулся во весь рост, пересчитал тела погибших. Восстановил в памяти бой, вспомнил куда отлетела тварь, направил туда огненный шар, увидел лужу крови на полу и поморщился. Интересно куда она побежала?

- Ну, нет, - усмехнулся Дерджален. – Хрен я на такое пойду. Сказать, скажу обязательно, рапорт, как полагается, напишу, а затем в отставку! Вот только передохну немного.

Он опустился у стены, привалился к ней, закрыл глаза. Он прекрасно понимал, что тварь может вернуться и вернуться не одна, и против даже двух у него не будет шансов. Особенно в таком состоянии и где они его нагонят, здесь, или чуть ближе к выходу, значения не имеет.

Глава 2

Медленно. Я двигаюсь слишком медленно! Он быстрее, его удары точнее, опаснее, смертельней. Он словно чувствует, куда и как именно я собираюсь бить. Я же, как слепой кутенок, гавкаю из угла и стараюсь, чтобы опытный волк меня не сожрал.

Я взмок, рубаха давно прилипла к спине, мокрые волосы падают на глаза, мешают, но убрать их некогда, да и стоит ли того, все равно все скоро кончится.

Я пропустил мимо нож, зашел сбоку, и едва не отхватил локтем в челюсть. Лишь чудом удалось отпрыгнуть. Пауза на пару ударов бешено бьющегося сердца, успеваю удивиться, откуда там взялся его локоть, когда он успел переместиться, развернуться и атаковать. Не отрастил же он, в самом деле, третью руку? Найти ответ не успеваю, он готовит атаку, прямо сейчас из неудобной позы с задранным над головой тонким мечом. Ногу уже довернул, мгновение, и он бросится на меня. И тогда конец!

Стараясь опередить, предугадать его действия, атакую сам. Без подготовки, кидаюсь открыто опрометчиво. Мое преимущество сила и глупость. Ни то, ни другое не срабатывает.

Он пропускает меч мимо, уйдя неуловимым движением, проскальзывает по моей вытянутой руке, и бьет кулаком в лицо. Точно. Сильно. Привычно.

Челюсть клацает, голова откидывается назад, я вижу кусочек синего неба. Второй удар в живот выбивает из меня дух и отправляет на землю. Рука разжимается сама, меч падает на песок.

Я безоружен. Я повержен. Все кончено. Ему остается лишь добить меня.

Он перехватывает меч лезвием вниз, подходит ближе. Я как рыба на берегу пытаюсь глотнуть воздуха и никак не могу.

Меч взмывает в воздух, солнце отражается от его отполированной поверхности, слепит глаза. Клинок идет вниз. Я зажмурился, ожидая удар.

- Ты не учишься, - Данкан качает головой, и я его понимаю. Сам собой недоволен. – Я мог тебя убить трижды, - Страж Дола чуть приопускает левую бровь, хмурится. – Четырежды, - поправляет он сам себя. – Не считая этого. Почему ты не попытался дать мне отпор сейчас? – взгляд его не сулит ничего хорошего. Я, наконец, вдыхаю, закашливаюсь и без сил валюсь на песок. - Ты неплохо начал, - он протянул мне руку. Я помотал головой, полежу немного, подышу, пусть отчитывает, пока я лежу. – Мне даже начало казаться, что в этот раз ты меня дожмешь.

- Угу, - я сел. – Дожмешь тебя как же, - я сплюнул слюну, кровь, опять зараза губу мне разбил. – Ты шустрый, как клоп на простыне.

- Еще скажи, что воняю так же, - прыснул он.

- Да что ты, - я подтянул ноги, потянулся за мечом. – Воняю я! – меч лег у моих ног. – Ты розами благоухаешь, - я снова сплюнул. – Скажи это сколько жемчужин надо проглотить, чтобы так быстро двигаться?

- Михей, - он опустился на песок рядом. – Ядра, или как ты их называешь жемчужины, не определяют твою жизнь. Суть не определяет ни тебя, ни твою жизнь. Суть лишь помогает твоему телу. Заметь, даже не раскрывает его потенциал, лишь помогает тому, что ты делаешь со своим телом. Кузнецы и крестьяне сильны и без Сути, но Порядок видит, как облегчить им жизнь и благословляет на силу.

- Или дает жемчужины силы, - вставил я.

- Не пытайся, - покачал головой Данкан. – Ты не самый хитрый из людей. Сотни поколений до тебя пытались это вычислить, понять, как работает и никто не смог. Не думай, что ты сможешь.

Я нахмурился. Данкан рассмеялся.

- Ой, перестаньте, ваше мародерское величество, я не называл тебя глупцом. Я лишь пытаюсь донести до тебя, чтобы ты не забивал голову тем, что тебе сейчас не нужно. Через два дня, вы с Андреем отправляетесь в столицу, в самое сердце империи, в лучшую, в мире, академию. Вот там, в ее стенах, ты и сможешь поискать ответы на эти и иные вопросы. А сейчас, будь добр сосредоточься на своем теле. Оно проигрывает моему во всем.

- В молодости выигрывает, - пряча улыбку, буркнул я.

- Уверен? – даже не пытаясь скрыть свою, подмигнул мне Данкан.

Пришлось признать, что не уверен. Какая разница, что выгляжу я лет на семнадцать, внешний возраст значит мало. Никто не знает, сколько мне лет. Я очнулся чуть меньше года назад в лагере рабов, с ошейником на шее. Что было раньше, не помню, кем был, не знаю. Нет даже обрывков воспоминаний. Нет ни отличительных черт, ни каких-то внешних признаков принадлежности к чему-то. Ни родимых пятен, ни татуировок или шрамов. Словно тело мое Боги вылепили из глины и сунули в него мою душу. Тот же Елизар говорит, что иногда ему кажется, что за моими плечами возможна очень долгая жизнь, такой у меня бывает грустный взгляд.

Демоны! Взгляд ему мой не нравится. Посмотрел бы я на него, когда приходится учить всю историю рода Грачевых, с того момента, как люди научились писать. История, особенно собственной фамилии интересна и нужна, но не когда ее преподает Елизар.

Ох, чую, что-то будет в академии. Там преподаватели будут старые, уставшие и скучные.

- Михей!

А вот и господин управляющий Долом, собственной персоной. Я встал, отряхнулся от песка и пыли, подошел к нему. Борода Елизара всклокочена, словно он спал прямо за столом. Сам он серый и осунувшийся, а глаза пустые, словно Бездна его душу поглотила.

- Михей, нам надо поговорить с Данканом. Не оставишь нас.

Я поднял брови, покосился на Данкана. Тот кивнул, он тоже заметил взгляд Елизара и напрягся, готовясь ринуться в бой. В этом он весь, иначе не был бы Стражем Дола. Я отошел в сторону, сел под березой, достал нож и принялся кидать его в землю. Раз Данкан сказал, что надо учиться, значит надо, и мечам я предпочитаю ножи, глядишь Порядок и подкинет чего.

Не подкинул.

Два дня меня никто не трогал, не гонял по плацу, не заставлял вставать с рассветом и бегать кругами вокруг замка. Или же корпеть над книгами, в самой высокой башне. Два дня прошли спокойно. Даже богиня меня не трогала. Хотя от ее общества я бы не отказался.

Наша последняя встреча вышла несколько скомканной. Новость о том, что родная сестричка, пусть временно, пусть с самыми благими побуждениями, лишила ее столь долгожданного шанса, расстроила богиню. Но грусть ее длилась недолго, посидев немного молча, погладив по макушке говорящий череп, она встрепенулась, рассмеялась и легко и непринужденно согласилась с решением нимфы.

Глава 3 Дол

Пыль, поднятая отрядом всадников, осела. Карета скрылась за горкой. Дорога опустела. Провожавшие княжичей люди потянулись по своим делам. Вскоре на дороге остались лишь двое, высокий, широкоплечий, светловолосый князь и немного уступающий ему в росте, но очень сильно в плечах, почти седой Елизар.

Князь смотрел в след уехавшим детям и тихо, думая, что она не замечает, сжимал кулаки. Она замечала, она слишком давно его знала, чтобы не видеть таких вещей. Она была слишком близка с ним, она была княгиней Грачевой, владелицей Дола. Она была его женой. И как жена понимала, что сейчас не лучшее время, чтобы задавать ему вопросы. Сейчас он не расскажет ничего, лишь испепелит ее взглядом, и сожмет губы, так что желваки посинеют. И, быть может, больше не расскажет вовсе. Надо дать ему время, до ночи, ночью мужчины особенно разговорчивы.

Однако до ночи может еще многое случиться. Она прекрасно знала, что значат сжатые кулаки, князь был в ярости. Он сумел сдержать себя при детях, никак не выдал, ничем, даже кулаки не сжимал, и голос его ни разу не дрогнул, пока карета с ними не скрылась из виду. Она понимала, муж ее хотел, чтобы дети ехали спокойно. Она слишком хорошо знала своего сына. Андрей мог и в позу встать, заявив, что пока не решены все вопросы, он не может ехать так далеко.

Восемнадцать дней в дороге. На лошадях было бы быстрее, но так спокойней. Ей так спокойней, и на карете настояла именно она. А сейчас, глядя, как муж сжимает кулаки, подумала, что зря.

- Мама, - девочка подергала подол платья. – А мы так и будем тут стоять? Братики уехали, папа занят с дядей Елизаром. Им сейчас не до тебя. Тут холодно, - девочка поежилась, потерла плечики ладошками, но поняв, что это не сработало, добавила: - Я кушать хочу.

- Не хочешь, - княгиня погладила дочь по голове. – Кушать ты не хочешь. К куклам ты своим хочешь.

- Хочу, - не стала спорить девочка. – Мне Евсей такую зверушку из дерева вырезал. Это говорит ящерица. Знаешь, какая красивая! Только жаль, что не цветная.

- Что? – княгиня встрепенулась. – Что ты сказала? Евсей? Вырезал из дерева? Ящерицу? – девочка кивнула и широко улыбнулась, собираясь продолжить нахваливать ящерицу, но княгиня не позволила. – Ты мне ее покажешь. Обязательно! Сейчас! Я только папе скажу, что мы ушли, - она сделала шаг к мужчинам и остановилась, глядя на облако пыли, поднимающееся над дорогой с другой стороны Дола. – Чуть позже, - сказала княгиня, возвращаясь на место, и прижимая дочь. – Ты покажешь мне ящерицу Евсея чуть позже.

Она взглянула на мужа. Он развернулся к приближающемуся пыльному облаку, скрестил на груди руки, выставил вперед ногу в высоком кожаном сапоге. Солнце блестело на начищенной коричневой коже, отражалось от бляшек на голенище, и нога князя светилась. И не только нога, вся его фигура, его расправленные плечи, сложенные на груди руки, его сдвинутые брови, придающие лицу суровость, делающие взгляд властным. Он словно был спустившимся с небес, разозленным ангелом, что купается в свете, пытаясь уменьшить или скрыть бушующую в нем ярость.

Он, ее муж, никогда не был слабым, но сейчас, он был олицетворением власти, силы и мощи. Его хотелось бояться, ему хотелось подчиняться. Он был велик и опасен для мужчин. А струящиеся на ветру, светлые волосы делали его привлекательным. Очень привлекательным, для женщин. Мужчинам этого не понять, они лишены того взора, на вещи, что кажутся им глупыми. Мужская красота – глупость! Сила и власть, вот, что имеет значение. Красота мужчине не к чему, для этого есть бабы. И там, где мужики видят силу и власть, женщина видит безопасность и здоровых детей.

Княгиня прицокнула языком, четко представив, как пройдет сегодняшняя ночь, ощутила на руках тяжесть ее последствий и улыбнулась. Ей захотелось, чтобы ночь наступила прямо сейчас, чтобы все, считая и того, кто приближался к ним, в облаке пыли исчезли, чтобы они остались с мужем одни.

Из пыльного облака вывалился Данкан. Одежда покрыта грязью, вся в темных пыльных пятнах. Сам злой, небритый и очень уставший. Он преклонил колено перед князем, вскочил.

- Не успел? - он обвел глазами пустую дорогу. – Я догоню! – рука Данкана впилась в поводья, сам он занес ногу над стременем.

- Стоять! – рыкнул князь и Данкан замер. – Мы тут, по-твоему, все по юнцам переживаем? Отпустить никак не можем?

- Но моя обязанность сопроводить их.

- Твоя обязанность – Дол! – выдохнул князь. – Ты Страж Дола, а не нянька мальчишкам. Они уже большие и сами могут справиться с любыми сложностями. Твоя задача безопасность этого места! К тому же, ты отправил с ними Евсея, скажи, он не компетентен? Он не справится?

- Он справится.

- Тогда какого демона ты рвешься за ними? – прорычал князь. – Или у тебя плохие новости?

Данкан промолчал, лишь опустил глаза. Княгиня вздохнула. Новости должны быть очень плохие, если Страж Дола молчит и отводит глаза.

- Вы двое, за мной, - бросив короткий взгляд на жену, сквозь зубы проворчал князь.

- Я должен помыться и переодеться, - попытался воспротивиться Данкан. – Негоже вонять на совете.

- Негоже пытаться придумать, как представить плохие новости получше, - криво усмехнулся князь. – Поднимайся, как и чем ты есть.

Он пропустил вперед и вжавшего голову в плечи Данкана и растерянного Елизара. И того и другого в таком состоянии княгине видеть еще не доводилось. Она отпустила дочь, подошла к мужу, положила ему руку на плечо.

- Не дави на них и не срывай на них злобу свою, - тихо прошептала она. – Они преданные люди. Проверенные не раз и не два. Они служат тебе и будут служить до гробовой доски. Ни Елизар, ни Данкан не заслужили твоей злости.

- Я знаю, душа моя, - кивнул князь. – Знаю. И я не стану срываться на них, для этого у нас есть мебель. И слишком мало друзей и верных людей, чтобы разбрасываться ими, - вздохнул он.

- Ты молодец! – она прижалась к нему, оплела руками его шею, вытянулась и поцеловала в губы. – Ты со всем справишься. И со мной ты тоже справишься. Сегодня ночью.