Маска эльфийки. Белое пламя.

Глава 1

Шаг за шагом сокращается расстояние, но не сокращается бушующая во мне ярость. Каждый, кто появлялся на моем пути, спешно отступал, опуская голову не из уважения или этикета, а из-за инстинкта самосохранения.

Не представляю, как выглядит мое лицо, но по чужим блуждающим физиономиям несложно догадаться. Все они боятся, чувствуют угрозу и мое бешенство.

Взбешён — слишком простое определение моего состояния. Я в ярости! И лишь одна единственная хитровыкрученная женщина выводит меня на настолько сильные эмоции. До этого момента я даже не подозревал, что способен на них.

Взбежав по лестнице вверх и миновав очередной зудяще-раздражающий коридор, я оказался в нужном мне дворцовом крыле.

"Бабах!"

Первым, что бросилось в глаза в просторной гостиной Зарина, был он сам и сидящая перед ним на коленях рыдающая служанка. Знакомое, пусть и зареванное лицо принадлежало Асие — личной служанке Микаэлы. На грохот, спровоцированный мною, лесной эльф обернулся с отчётливым удивлением.

— Ксалан? Какого чертополоха!? — знакомая фразочка.

— Где она? — мой вопрос лишь разозлил Зарина. И в этом случае было два варианта развития событий: он знает, но не скажет, или он не знает, и это должно бесить его примерно так же, как в половину бешусь я.

— Где?! — рявкнул я, снося ногой тумбу у дивана.

Лиловые глаза Зарина похолодели. Вот только мне плевать. Клянусь, сейчас я готов разругаться даже с лучшим другом в пух и прах, несмотря на уверенность в последующих сожалениях.

— Успокоился... — сдержанным тоном приказал Зарин.

— Успокоиться? — раздражённо. — Серьёзно? Ты меня просишь успокоиться? А не пошёл бы ты...

— Ксалан! — взревел теперь уже лесной, что в принципе ему вообще не свойственно.

Глубокий вдох и выдох.

Зарин не скрывается, он зол не меньше меня... И он напуган?

Громкий всхлип где-то под ногами привлек наше внимание.

Служанка Микаэлы с опухшим от слёз лицом отвернулась после встречи со мной взглядом.

Переметнул взгляд на Зарина, а когда попытался приблизиться, лесной встал у меня на пути.

— Она знает!

— Успокойся.

— Она знает!! — повторил я.

«Всхлип».

Я сбросил его руки с себя и оттолкнул друга, встал над девицей.

Пару секунд размышлял, как лучше поступить, но в итоге терпеливо сказал: — Говори, Асия.

— Ксалан! — предостерегают.

С её молчанием пелена злости, застилающая глаза и разум, постепенно заполняла моё сознание.

— Не скажешь, значит?

Служанка прижала подбородок к груди в немом испуге. Я вытащил меч из ножен, а она взвизгнула от ужаса.

— Ксалан!! — взревел Зарин, схватив меня за руку.

Я не по-дружески отмахнулся от друга и направил на него оружие. Зарин замер от шока, наконец-то осознав всю серьёзность их намерений.

— Я серьёзно, Зар, — процедил сквозь сжатые зубы. — Ещё шаг, и...

После короткой борьбы взглядов лесной поднял руки, но по его лицу легко читались все оттенки эмоций. Он предупреждал, что готов вступить в драку.

Я не сдержался и улыбнулся. За спиной Зарина находилось огромное зеркало в витой оправе, и я прекрасно видел в нём себя.

— Хватит! — крик служанки сотряс пространство. Это немного охладило мой пыл.

Выждав какое-то время, я повернул голову к заливающейся слезами служанке.

— Прошу, хватит! Я не знаю, куда направилась госпожа, но она оставила подобные инструкции и указания.

Заинтриговала... Это в стиле Мики.

Я опустил меч и повернулся к эльфийке.

Девушка практически лежала на полу, склонившись в поклоне.

— Госпожа, она отдала мне свою шкатулку. Приказала открыть в час лошади, а потом... Сказала подготовить шаль.

— Шаль? — прищурился я, задействовав логику. При чем здесь шаль?

— Да! Вот что она приказала передать вам.

Дрожащими руками Асия вытащила из-за пазухи пару мятых писем.

Стиснув челюсть, я убрал меч в ножны, и в этот момент Зарин, стоявший за спиной, оттолкнул меня и выхватил из рук девчонки письма. Он пробежался взглядом по строкам и небрежно пихнул одно из них мне в грудь, а сам отошел в сторону.

Письмо было запечатано. В отличие от Зарина, читать его я не спешил, просто рассматривал воск печати без гравюры и каллиграфический почерк Микаэлы.

О чем она только думала? Судя по словам служанки и полученным письмам, девушка досконально всё обдумала и готовилась к этому. Её исчезновение было тщательно спланировано, а не спонтанным.

Стремительные тяжелые шаги привлекли моё внимание. Зарин спешно направлялся к камину, в котором ещё тлели угли. Ещё раз взглянув на строки письма, он просто закапал его в углях.

Почему-то это действие взбесило меня еще больше. Неужели она изложила в нём то, чего я не должен знать? Или Зарин мне не доверяет?

— Зачем? — спросил я, приподняв бровь.

Лесной тяжело вздохнул, не смотря мне в глаза, бесстрастно произнес:

— Асия, уходи. Завтра на рассвете ты отправляешься в Рододен.

Девушка благодарно поклонилась и убежала прочь, старательно избегая моего пристального взгляда.

Зарин, отвернувшись к окну, глубоко задумался, видимо, не собираясь обсуждать со мной сложившуюся ситуацию. И без слов было понятно — он принял сторону сестры.

Какое-то время, сам того не осознавая, я сверлил его взглядом, а затем, хлопнув дверью, оставил лесного в одиночестве.

***

— Что думаете об этой кандидатке?

Мужчина незаинтересованно и устало взглянул на портрет.

— Рыжая, — пробормотал он, потянувшись за бокалом с рубиновым вином, но, не рассчитав, опрокинул его на себя. — Проклятье.

Выдернув тканевую салфетку, он промокнул багровую лужицу на столе, не обращая внимания на влажные брюки.

— Достойная кандидатура. Первая наследница клана Брайсон. Чистая родословная и изумительный потенциал к древней магии.

— Отец из багровых, мать — пепельная.

Пронзительные глаза вцепились в говорившего. Особенностью этих глаз была их разительная отличимость: один глаз был чёрный, как бездна, а другой — глубокого синего цвета с выразительным ободком радужки.

Глава 1.2.

***

«Грохот»

Громкий хлопок дверью привлек всеобщее внимание.

— Дон-дан! — взмахнув рукой в воздухе, я прошествовала в комнату, после чего дверь захлопнулась с треском.

Светлая, просторная комната, залитая светом, а ближайший бархатный диван с распростёртыми объятиями принял мою филейную часть, стоило мне ту приземлить.

— Что ты делаешь? — с напускным спокойствием спросила Девона.

— Слепая, что ль? — надменно. — Присела на диван, сестрёнка. Как успехи?

— О чем ты? — нервно улыбаясь, уточнила она, сцепив руки в замок.

— Всё о том же. Узнала всё, что хотела? — насмехаясь. — Ты ведь одержима тем, чтобы заполучить всё то, на что бы ни упал мой взор. Например, тот нужник? До сих пор не могу забыть ту истерию в твоем исполнении.

— Снова об этом, — закатывая глаза, прошептала Девона себе под нос.

— А почему нет? — рассмеялась я. — Наши комнаты были идентичны, но ты устроила скандал. Ведь выяснилось, что моя «тайная» комната оказалась чуть больше твоей, и там было два узких окна, а не одно большое, как было в твоей.

Девона снова закатила глаза.

— Нам было по шесть и пять лет. Сколько ещё будешь напоминать об этом?

— Столько, сколько нужно. Ну так что?

Девушка, поджав губы, повернулась ко мне спиной и взглянула в зеркало.

Обе её личные служанки корпели над платьем из бреурского жоржета, затягивая светлые атласные ленты её корсета ещё туже.

Королевство Бреур в большей степени пополняет казну как раз-таки благодаря производству качественных тканей среднего и высокого качества. Бреурский жоржет входит в десятку лучших высококачественных тканей Эрлинга, в особенности ценится у дам, живущих в южных краях.

— Те эфирные камни, что ты умыкнула из моей сокровищницы, не помогут тебе. — не скрывая язвительности и издёвки: — Как побудители — да, эффективны. Но никак не усилитель. Об этом наверняка знает даже недалекая Ариадна.

— Да не нужны мне твои эфирные камни! — с наигранным сарказмом возмутилась сестра, тут же скомандовав: — Туже!

Наблюдая за потугами прислуги утянуть талию своей госпожи до самого позвоночника, я мысленно рассмеялась.

Идиотка... Только хуже себе сделает, если продолжит бездумно совать свой нос, куда не следует.

— Скучная ты, — махнула рукой, но, не совладав с эмоциями, вырвала дверь с петель. В свою очередь та расскололась на две части. — Оу... Ну прости.

Выражение лица Девоны было бесподобным. Смесь ярости и безвыходности.

Экспрессивность в связке с сучьим характером, подкреплённая экстравагантностью — моя броня, маска или кокон.

Поджала губы, взглянув на руку.

Ногти вновь стали длиннее.

— Вот же...

Как только попала в свои комнаты, столкнулась с горничной. Полукровка знатно испугалась моего неожиданного появления, уронила запыленный пиридастр.

— Эй ты!

— Да, мисс? — тут же опустила она глаза.

— Где Викко?

— Я здесь, мисс!.. — подбежала личная служанка, оправляя белый передник.

— Самое время повторить, — бросила я, рассматривая свои пальцы.

Отросшие ногти когтевидной формы — признак сильного эфирного всплеска у драконов. Особенно для необратившегося молодняка подобный «всплеск» ни что иное, как признак пробуждения внутреннего ящера.

Проклятье... Только вчера сделали маникюр!

— Мисс, быть может, стоит выждать?

Метнула взглядом в отшатнувшуюся на полшага Викко. Другая девчонка к этому моменту ретировалась.

— Я вроде не спрашивала совета. Ты меня слышала, — процедила сквозь зубы, обернувшись, — немедленно дай распоряжение, чтобы смотрящий готовил арену! И разыщите Лэйлу!

— Как пожелаете, — поклонилась Викко, после чего скрылась из виду.

Сжала пальцы в кулак, явно ощущая прилив эфира и нестабильные пульсации. Невольно улыбнулась.

— Сегодня я должна обратиться. Сколько можно уже?
Подняла взгляд к затянутой плющом зеркальной стене, вложенной ромбовидными сотами.

Рыжие волосы за последние три года приобрели более красный оттенок, но глаза все такие же голубые. Однако, несмотря на эти милые большие глаза, стервозный взгляд с годами становился лишь стервознее.

А ведь так и не скажешь, что на самом деле я ещё та трусиха. Любой охотнее уверует в обратное.

Приложилась лбом к холодной зеркальной глади.

— Эльдара, ты должна справиться. Должна... Нет! Обязана!

Угрожающий треск и громкий взрыв. Повезло, что я успела вовремя отскочить, наблюдая за тем, как до этого гладкая поверхность, покрывшись паутиной трещин, взорвалась, а мерцающая пыль вперемешку с осколками перед моим лицом стеной осыпалась на пол. Отражение крупных осколков искажено, а моя улыбка преобразилась в зловещую усмешку.

Прода раз в 2-3 дня (смотрю по вычитке, постараюсь раньше)

Третья часть Маска Эльфийки!

Автор сразу предупреждает, что эта часть будет разбита на три основные сюжетные линии! Сначала вам будет сложно к этому привыкнуть, но сейчас (эта часть) идет очень важная сюжетная арка.

В Белом Пламени закроются многие моменты, тянущиеся ещё с предыдущих частей, и откроются новые! В описании к циклу романов я всегда предупреждаю вас о нюансах к моим книгам. Прошу быть терпеливыми. Постоянные читатели и ценители моих фэнтези-историй понимают, о чем идет речь, ну а новеньких я с удовольствием приветствую!

АвторША падка (как ворона на золото) на внимание, будет пищать от счастья!

Приятного чтения, с любовью, Анна...

Глава 2

Ксалан Росс

«Знаешь ли ты, чем отличаются обычная вода от воды, обращённой в лёд? Вроде бы они одинаковы по своей сути, но отличаются по структуре, как горячий яркий день от холодной звёздной ночи.

Можешь злиться на меня, если я тебе небезразлична. Но прошу об одном: не ищи. Мы не сможем быть вместе; холод превращает воду в лёд, а вода всегда способна тот растопить. Они никогда не смогут сосуществовать такими, какие есть.

Я не забуду тебя и нас… того, что было. Просто отпусти и живи своей жизнью.

Ксалан, наши пути с самого начала были разведены, лишь на мгновение пересеклись, как вспышка молнии в затянутом облаками небе».

Я снова перечитываю содержимое письма и наконец нахожу в себе силы отложить его в сторону.

Не верю. Это не может стать концом.

Вспоминаю, как недавно она искала мои губы, наблюдала за мной исподтишка, как будто не стеснялась взглянуть мне в глаза, не утаивая искренних чувств.

Воспоминания о её прикосновениях и опаляющем дыхании распыляют во мне огонь — страсть, которая обжигает до глубины души и приводит к одержимости.

Несмотря на написанные ею строки, я не верю им и отказываюсь принимать их за истину.

Я долго анализировал последние дни и пришел к единственному правдоподобному выводу: Хрусталия стала соучастницей побега Микаэлы. Навредить ей она не посмеет, но помочь ускользнуть незамеченной — это как раз в её силах. Ей, как никому другому, это выгодно.

Микаэла волновала сестру, и та остерегалась её, считая мужчиной. Не исключено, что Хрусталия узнала о нас и, дабы спасти меня от грязных слухов, вынудила лесную покинуть Вадэльму. Не исключено также, что Микаэла приняла это решение самостоятельно и сговорилась с сестрой.

Неужели испугалась нашего будущего? Или всё было заранее спланировано? Может быть, она решила, что всё, что произошло, — это ошибка?

Если бы действительно считала ту ночь ошибкой, то обязательно упомянула бы об этом в письме. Микаэла — тот ещё стратег, но всё-таки что-то не вяжется в этой истории.

Откинувшись на спинку дивана и запрокинув голову назад, я какое-то время бездумно смотрел в фресковый потолок, погружаясь в собственные мысли глубже и глубже.

Вариантов слишком много, и чтобы приблизиться к правде, сначала я должен встретиться и поговорить с сестрой.

Я забросил письмо в нижний ящик стола и, с решимостью, нацелился к выходу, чувствуя, как в груди разгорается огонь надежды: этот разговор должен привести меня к ответам.

Микаэла Лавантели

Лёгкие покачивания на волнах не оказались чем-то утомительным и стрессовым для меня, как, например, это было в море "Девицы". Я пролистнула страницу блокнота и погрузилась в чтение. Однако стоило мне немного отвлечься, как дверь тут же распахнулась.

Подняв голову, я встретилась с голубыми глазами Дамаска. Эльф, казалось, был недоволен, но своё недовольство успешно держал в узде. Мужчина сел на свою койку, оперся локтями о колени и опустил голову.

— Что-то не так? — спросила я, перелистнув страницу.

Эльф не отреагировал, но в итоге поднял голову, взгляд у него был строгий и задумчиво хмурый.

— Госпожа, вы не обязаны отвечать, но я всё же спрошу: зачем?

— Зачем?

— Зачем так рисковать?

— Риски были минимальными. Не о чем волноваться.

Дамаск усмехнулся, словно не разделял моей позиции.

— В тот момент, когда он встал на вашем пути, неужели вы не испугались?

Я молчу.

Если честно, я испугалась до икоты, но Дамаску об этом знать не обязательно.

— Маскировка и правда была великолепна, но будь на месте господина Росса ваш брат?

— Я не собираюсь сейчас это обсуждать. Всё закончилось благополучно. Так что нет смысла мусолить эту тему.

Дамаск поджал губы. Ему было что мне сказать, но он не стал. Правильное решение.

В очередной раз осмотрела отведённую нам каюту. Маленькая, словно скворечник. Но это лучше из того, что нам удалось выкупить на время путишествия. Хорошо и то, что Дамаска соседство в моём лице нисколечко не смущает, либо он это умело скрывает. А что касается меня — мне абсолютно всё равно. Страха быть обесчещенной у меня нет, да и Дамаск так не поступит, а ко всему прочему «себя» я уже отдала.

Для эльфиек поистине благородного происхождения девственность — нечто божественное. Они одержимы этим, но мне абсолютно плевать. Я могла бы умереть в стогодовалом возрасте, оставшись в девицах, так что подобный исход быть не девственницей лучше, чем умереть, не познав мужчину вообще.

— Та ночь поистине останется со мной до конца дней, как и сам горный в моём сердце.

— Я принесу вам ужин, — поднявшись на ноги, Дамаск удалился, а я задумчиво зглянула вглубь блокнота, где лежала записка от Ника. Он направляется на север.

«Если надумаете присоединиться, буду вам рад. Вы сможете найти меня в Валуре до конца третьего праздника урожая».

Захлопнув блокнот, я принялась считать, загибая пальцы. По моим подсчётам, успеваем. Впритык, но успеваем. Один день даже в запасе остаётся.

Ник ждёт камень, и моё появление даже с отказом в сопровождении на север не станет пустой тратой времени. Мне нужно вернуть долг, а после смогу со спокойствием в душе заняться делами.

Глава 2.2

***

Приступ тошноты больше не удаётся сдерживать. Упав на колени, извергла содержимое желудка, после чего «драконья няня» подбежала ко мне со спины.

— Мисс...

После опустошения желудка я осела и наконец смогла поднять глаза к небу.

Это была восьмая попытка. Покручивая эту мысль в голове, я также подняла руку к небу. Заострённые длинные ногти не преобразовываются в полноценные когти, а кожа на дрожащей руке и близко не похожа на чешую...

Это провал.

— Мисс, вам стоит остановиться во избежание нежелательных последствий, — запричитала Лэйла.

Взглянула на женщину с улыбкой, чувствую, как по щекам катятся слёзы.

— Почему!? Даже идиотке Девоне удалось обратиться и запечатлеть дракона в себе, чем я хуже?!

— Стоит дождаться полнолуния обеих лун. Уверяю, шансы многократно увеличатся!

— Уже пробовали! — Заметив бессилие на лице заклинательницы, я усмирила собственную пылкость. — Прости, ты не виновата.

В драконьих кастах обратившиеся занимают высшие ступени, несмотря на положение семьи, тем самым повышают собственный статус. И каким бы высоким положение моей семьи ни было, как и в принципе положение старшей из дочерей в чете Брайсон, я бесполезна без драконьей ипостаси.

— Девона пусть и обращённая, но она не достигает пика. Она посредственна, а вы даже без «ящера» одна из самых привилегированных и перспективных дракониц.

В этом няня права. Но с каждым днём моя власть и положение ставятся под сомнение. Чтобы получить наследие и истинную власть, я должна как можно быстрее взлететь!

— Одна мысль, что её слово будет весоме моего, заставляет меня полыхать от ярости!

Вытянув руку в направлении сломанной куклы, я перенаправила эфир, ощутив легкое покалывание в пальцах. Та вспыхнула жёлтым пламенем, оросив в землю белыми искрами.

— Сила есть, эфира ещё больше, знаний и сноровки в достатке, так почему не удаётся!? Почему же не получается!?

Вскипая от злости, что во мне была, кукла тотчас взорвалась, разлетевшись на куски. В воздухе закружил пепел и запах гари, а вперемешку с этим сладкий аромат тонким шлейфом обозначал чрезмерную концентрацию неиспользованного эфира. Лэйла тоже почувствовала это, но не решилась что-либо сказать.

Тыльной стороной руки стёрлась слёзы.

С Девоной мы пусть и считались сёстрами, но связывает кровью нас лишь отец. Её происхождение берёт начало после связи двух багровых драконов, тогда как моё начало зародилось после связи багрового и пепельного дракона.

Багровые — драконы, рождённые драконами в обличии человеческом, пепельные рождены из драконьих яиц и выращены среди ящеров. Лишь по прошествии какого-то времени они могут принять человеческую форму. От того, как ты пришел в этот мир, зависит немало. «Пепельные» рождены из пепла, багровые же...

— Мисс, прошу, остановитесь. Нужен другой способ. Вы можете погибнуть, если продолжите!

Не в силах терпеть всё это я подняласьи молча ушла прочь. Лишь в комнате после долгих слезопусканий мне удалось прийти в себя.

Мой самый большой страх — ударить в грязь лицом. С рождения мне внушали, что я самая что ни на есть великолепная и достойнейшая дочь. Меня превозносил отец и считал совершенством, но теперь...

Несмотря на поразительные успехи в использовании древних заклинаний, которые не все могут даже прочесть, я остаюсь бракованной. Необращённой.

В реальном бою с драконом мне не выстоять. Главное оправдать ожиданий отца и свои собственные.

Достала подаренный когда-то отцом кинжал с инкрустацией синих сапфиров и, не задумываясь, резанула по руке. Алая кровь, струясь по коже, падала на пол, а спустя минуту рана защипала.

— Затягивается.

Именно в этот момент распахнулось окно, и в помещение запархнула почтовая колибри.

Словно огонёк, она мелькала из угла в угол, пока не взорвалась, осветив ослепительным светом пустующую комнату. Искры формировали собой фантомный шар, который может видеть только тот, к кому почтовый колибри и был отправлен. Поговоркой прошептала заклинание, и шар раскололся. Показался свиток с выжженной печатью Кальд.

— Мать? Серьёзно? — усмехнулась. — Неужто прошёл год, и она забыла правильную дату моего рождения?

Раскатала свиток и принялась читать. С каждой строчкой мои глаза расширялись подобно блюдцам.

— Этого не может быть...

Не стесняйтесь, если есть вопросы. Продолжение следует...

Глава 3

Микаэла Лавантели.

Тиканье часов и шёпот перелистываемого мною блокнота. Всё как и всегда обыденно и скучно. До скрипа в зубах раздражительно и сложно, но я не отчаиваюсь.

Последние несколько дней пути прилегающем на север по извилистой реке, рассекающей скалы, всё чаще ловлю себя на мысли, что жду день, когда всё закончится. Успела десять раз пожалеть, что начала распутывать этот запутанный цепной клубок, который, как мне кажется, приведёт не к ответам, а к чему-то противоположному, что спровоцирует больший интерес.

Любопытство... Нет, это давным-давно не просто любопытство, а одержимость.

Неожиданное прикосновение к плечу знатно напугало. Я вскочила, схватилась за спрятанный в юбках нож и обернулась.

— Дамаск!? — с осуждением. — Какого чертополоха?!

— Я звал вас, простите, но вы были неподвижны. В какой-то момент показалось, что вы заснули.
Долгая, очень долгая пауза.

— Не подкрадывайся так.

Вспомнила глупую ситуацию недельной давности. Отвернулась, скрывая собственное смущение.
В тот вечер я заснула прямо за столом, после чего Дамаску пришлось переносить меня в постель.

Неловко. Слишком неловко, но в тот день я действительно была без сил.

— Ты что-то хотел?

— Поговорить.

— Говори, — отложила блокнот и повернулась к рыцарю.

До ужаса неудобные юбки, в которых ноги вечно путались, всколыхнулись, привлекая внимание мужчины.

— Это было опрометчиво.

— Что именно? — устало вздохнула я, стараясь не закатывать глаз. Порой меня раздражает то, как он начинает разговор. Зачастую с неожиданного вопроса, подразумевающего что угодно, при этом не всегда уточняющего главных нюансов.

— То, что вы затеяли.

— Вздумал отчитывать?

— Нет же!.. Я волновался за вас. Вам стоило...

— Стоило спросить твоего разрешения? — рассмеялась в голос. — А ты, собственно, кто, чтобы я спрашивала разрешения?

Дамаск поджал губы.

— Тебе напомнить о клятве?

— Я никогда не забывал о ней! Поймите же, я очень волнуюсь за вас!

— Не нуждаюсь в твоём волнении. От тебя же я желаю лишь видеть твою преданность и обладать ею.

И пусть мои слова жестоки, но правдивы.

Дамаск долгим взглядом почти что прожигал во мне дыры или изучал лицо, но суть уловил.

Кивнул, извинился и ушёл.

— Проклятье...

Порой я не могу терпеть саму себя. Он ведь искренне волнуется, я так себя веду.

Выглянула в окно. Темнота ночи, покачивание судна и ничего другого. По моим расчётам я скоро доберусь до назначенного места. Осталось немного потерпеть... Совсем немного, а пока лучше отдохнуть.

Собрала свои пожитки, сумку и, нащупав на дне «то самое», устало вздохнула.

Тот самый камень, из-за которого мне пришлось бросить Зарина, Ксалана и Асию.

Розовый, даже малиновый камень, инкрустированный в изящное ожерелье из белого сплава витой оправы, сверкал.

Зачем он Нику? Почему он? Может, это из-за денег? А вдруг Ником движут алчность, жажда наживы?

Столько вопросов и ни одного вразумительного ответа. По нашей с Ником договорённости я должна быть на месте через пару недель, и в принципе, если ничего не случится, мне удастся успеть.

Эльдара Брайсон

Заботливыми руками няни привела свой ненадлежащий вид в адекватное состояние. Няня, она же Лэйла, заменила мне мать и пусть заклинательница не драконьей крови, тем не менее почти всю мою жизнь со мной.

В моём мире магия не нечто запретное, напротив, ею обладают избранные. Сложно утверждать, откуда она берёт начало, об этом спорят до сих пор.

Магия — это преобразование эфира за счёт собственного потенциала, резерва, знаний иногда эмоций.

Есть несколько видов магов, ведьм в расчет не берем: стихийники — самые распространенные, и они строго делятся по кланам: вода, огонь и воздушные, никак не определившиеся в том, кто достоин стать их главой; Жрецы делятся на три культа: огненной звезды, холодной Луны и последний, самый маленький и опасный по ряду причин — культ крови.

Что касается драконов, мы нечто иное. Далеки от магов, заклинателей, жрецов и тем более людей... Мы потомки пламенной богини, рождённые благодаря древней магии, к которой прикоснуться может не каждый магистр, жрец или же ведьма.

Держимся отстранённо, живём только на своих территориях, отдельно от континента на островах. И пусть блуждает по миру небылица о том, что мы сожрём любого чужака, с теми, кто нам нужен, очень даже уживаемся. В первую очередь это конкретные кадры из различных кругов. Как раз-таки драконьи няни и входят в перечень исключений наших «интересов».

«Няни» — одни из самых редких, почти не пользующихся популярностью заклинателей на континенте, они проводники для кого-то вроде меня. Эти чувствительные к ментальным изменениям заклинатели — ориентир и опора молодого дракона. Мало кто захочет стать драконьей няней даже с предрасположенностью к усмирению нашего пылкого нрава, и причина тому — смертельные исходы. В период взросления и перевоплощения драконьего молодняка ошибки не прощают, за ошибки «няни» расплачиваются жизнью.

Если честно, я прекрасно понимаю тех, кто отказывается от возможности жить безбедно под покровительством и защитой от надзора инквизиции и магических башен. Чем вообще должно двигать исключительно потенциальных заклинателей, чтобы выбрать настолько опасную профессию, если не алчность или жадность? А большинство ведутся как раз-таки по этим причинам.

Как-то раз, весьма в юном возрасте, я смогла разговорить Лэйлу касательно её личных причин в выборе специализации, и она честно призналась, что выбора ей не предоставили. А когда «запахло жареным», она бежала с континента на острова, ведь иного выбора у неё не было.

Возможно, добейся я желаемого положения и власти, этой милой женщине удастся вернуться, ничего не боясь, ведь она будет под защитой драконьей наследницы.

— Спасибо, — я погладила её руку и улыбнулась. — Сегодня я буду настоящим исчадьем бездны.

Глава 3.2

Прошествовала ко столу, проводя пальцем по его поверхности.

— На меня не накрывали? Как обидно, отче...

«Щелк».

Дополнительный набор тарелок и остальной атрибутики поднялся со стола у стены, где находилась прислуга с сервировочными принадлежностями.

Наблюдаю за преспокойным выражением лица Девоны, глаза которой постепенно вспыхивали злостью, которую она сдерживала из последних сил. Естественно, перед отцом ей выигрышнее быть примерной дочерью.

— Эльдара, обычно ты не... — подчеркнул отец, как бы перекладывая собственную промашку и ответственность на меня.

— Прости, прости, — улыбаюсь, подошла ближе и чмокнула того в щёку. — Сам понимаешь, всплески эфира сложно контролировать.

Горий улыбнулся. Отчего-то мои жалобы на поистине огромный для необращённого дракона резерв эфира поднимают ему настроение.

— Ты очень вовремя, Эль.

Заняла место напротив отца за круглым столом и осмотрела закуски. Ничего интересного, разве что сладенькое. К нему я неравнодушна с детства.

— Мне пришло послание с предложением, а точнее сообщение, что перворанговый чистокровный ищет пару.

— И? — незаинтересованно спросила я, смазав пальцем с верхушки тортика крем.

Отец потупил взгляд, а я на это лишь фыркнула.

— По-твоему, я должна расплыться лужицей от счастья?

Обронённый мачехой нож окатил столовую звоном.

Перевела взгляд на драконицу. Глаза то ли злостью залиты, то ли удивлённо пылают.

Криво улыбнулась, вновь опустив ресницы, сосредоточилась на воздушном креме.

— Эль, — осекся отец, бросив растерянный взгляд на жену и младшую дочь.

Девона между тем совершенно позабыла скрыть озадаченность.

— Кхм! — откашлялся мужчина и сцепил пальцы в замок, локтями уперевшись в стол. — Я, откровенно говоря, ожидал иной реакции. Неужели ты не заинтересована в инициации?

Причмокивая, облизнула палец и заглянула в тарелку Девоны.

Ничего поистине вкусного, жирного или сладкого там не обнаружила. Всё настолько идеально, что аж тошно. Белая рыба, водоросли, овощи и склизкие ракушки...

— Инициация — это, конечно, хорошо для того, кто целится повысить собственный эфирный резерв, но, — самой что ни на есть стервозной улыбочкой одарила сестрицу, лицо которой будто окаменело. — Мой-то трещит по швам. Куда мне инициироваться? Разве что...

Не решилась продолжать. Мало ли моя безобидная идейка-издёвка обернётся мне ненужными проблемами в виде брака с каким-нибудь отбросом вроде сынишки лорда четы Афеяр.

Намереваясь переключить внимание семейки и продемонстрировать свою эксклюзивность, взмахнула лениво кистью, как сию секунду эфирный всплеск подпортил мой план, и вместо того, чтобы открыть створки окон, я случайно вынесла их вдребезги, выбив наружу.

Мачеха и прислуга перепугались от неожиданного шума, а Девона и наш папочка хмуро сверлили во мне дыры.

— Жарковато здесь, — сощурившись, обнажила зубы, закусила губу, глядя на понемногу поднимающиеся настроение и благосклонность отца.

Бедняга Девона не знает, куда деть руки, нервничает, ведь теперь отец смотрит на свою любимую дочь, то есть меня, с теплом и восхищением.

В чем-чем, но в обожании меня отцом я не сомневаюсь. И нет, ни мать моя тому причина, а то, что огненная богиня одарила моё рождение более долгим взглядом, чем одаривают других.

— Эль, надеюсь, ты подумаешь об этом. Этот чистокровный не из обычного пепельного клана. Невесты слетятся, как пчёлы на завидный нектар.

Замечаю, как Девона, не поворачивая головы, отводит взгляд к рукам отца, пальцы которого отбивают по столешнице. Обычно так он делает, когда волнуется или чего-то очень-очень хочет.

— Я так понимаю, он не просто так ищет «не просто невесту», а даже жену в багровых кланах? Смею предположить, ищет кого-то... — смотрю на Девону слишком пристально, отчего она, ощутив мой взор, натягивает на лицо до скрипа в зубах меня бесячую улыбочку. Но взамен явного презрения сестрица получает насмешку прямо в лицо и в придачу правду: — кого-то вроде меня.

Вижу, как пальцы сестры сжимаются в кулак, а пульсирующая энергия её матери доносится до меня незримой волной в то же мгновение.

Да... Мой мир жесток.

Поворачиваюсь к мачехе.

— Вам не стоит расплёскивать и без того никчёмный эфир по своим масштабам, мадам.

«Бах!»

Улыбаюсь, довольствуюсь яростью Агнистии, демонстративно играюсь с незримой волной эфира драконицы. Назло Девоне и самой хозяйке слабенькой энергии.

«Как она смеет!» — зашипела Агнистия, правда, не вслух, а мысленно обращаясь к мужу.

Ещё одно вытекающее последствие инициации меж драконьей парой. После сплетения эфирных потоков при инициации примерно в половине случаев проявляются некоторые особенные способности, например: направленная на партнера телепатия, гиперчувствительность к изменению эмоций, предугадывание следующего шага и действия партнера. Это основное, но бывают и редкие «плюшки», о которых даже я пока не осведомлена.

Но как плюсы бывают, так же и минусы — вас могут прослушать, конечно же, если у шпиона на то хватит способностей, а у телепатически общающейся пары их не достает. И да! Это 0,05% на население нашего вида.

— Неужели вы думаете, я не слышу?

Усмехнулась и поднялась с места, продолжая играть пальцами по волнам.

На отца не смотрю. Достаточно его молчания.

Мачеха, стиснув зубы, часто заморгала, не поспевая за собственными предположениями и мыслями.

— Да, вы правы. Я переступила «тот» порог. А за ним ещё... Где-то семь следующих? Мысли? ПФ!.. Я вас умоляю, — открыто смеюсь над несвязанным потоком мыслей драконицы, — мысли — пыль, с тем, что я могу.

Немножечко преувеличила, совсем немного, каюсь.

Щёлкаю пальцами, преобразовывая её расплёсканный эфирный поток в фантом рубиновой бабочки.

Женщина побледнела.

— Эльдара, — предупреждающий бас.

Закатила глаза, рассеяла фантом. Взъерошила кнопу рыжих волос и зашагала к выходу.

Глава 4

Столица горных владений — Вадэльма.

Сидя на бархатном диване в просторной и светлой гостиной теперь уже владычицы, мужчина терпеливо ждал ответа на единственный заданный сестре вопрос: где Микаэль Лавантели?

— Я долго размышляла, почему такая срочность, но у меня и в мыслях не было, что всё это из-за... младшего Лавантели, — изумлённо качая головой, Хрусталия взглянула на брата. Эльфийка отказывалась верить своим глазам. После переменчивого настроения Ксалана она окончательно убедилась в нездоровой одержимости брата этим мальчишкой. Она до последнего надеялась, что то, что она увидела в библиотеке, было лишь её больным воображением.

Пока Хрусталия раздумывала, мужчина неотрывно следил за сестрой. Он чувствовал, что она каким-то образом причастна к побегу Микаэлы, но остерегался необдуманных поступков с её стороны.

Долго удерживать взгляд брата она не смогла.

— Я не знаю, где Микаэль Лавантели. Возможно, у него появилось неотложное дело. Почему ты так одержим им?

Ксалан молча свёл брови.

— Неужели ты думаешь, что это я выпроводила его? Вздор! У меня нет на это времени!

Увидев, что эльфиец продолжает молчать, девушка не выдержала.

— Твоё поведение меня пугает, брат, — качая головой, произнесла она. — Ты сам не свой, когда этот лесной поблизости. И если уж на то пошло — я рада, что он исчез!

Горный поднялся с места, но Хрусталию было не остановить.

— То, что между вами, — это аморально и неправильно! Я не позволю этому уничтожить тебя!

— Что?..

Девушка поджала губы и стиснула кулаки, вонзив ногти до боли в ладони.

— Брат, «это» всего лишь ошибка. Мы все ошибаемся, — она обхватила его лицо руками. — Я всё видела. Тогда, в библиотеке, ты и... он. Я закрыла на это глаза, решив, что всё это... дурость, мимолётное любопытство и ошибка... Тебя ведь просто забавляла его реакция!

Янтарные глаза застлали слёзы.

— Я решила, что «это» дурацкое стечение обстоятельств. Но сейчас понимаю: моё решение оказалось правильным!

Перехватив дрожащие руки сестры, мужчина отодвинул их от себя. Он очень сдерживался, чтобы не причинить ей боль, но с трудом контролировал нарастающую злость. Теперь уже владычица горных вершин ясно видела в его глазах вскипающую ярость и испугалась.

— Сестра... — наклонившись к лицу девушки, эльф вцепился в неё взглядом.

— Скажи, что всё не так! Скажи, что я неправильно поняла! Я прошу тебя!!

Выражение лица Ксалана переменилось. Снисходительно-высокомерный взгляд не искал милости. Мужчина криво улыбнулся, склонив голову немного вбок.

Слушая ровный голос брата, Хрусталия выглядела слишком растерянной.

— Однажды я пообещал, что не смогу и не буду тебе лгать.

— Нет... — шептала она.

— Даже когда ты просишь.

— Нет, прошу, — зажмурившись, произнесла она.

— Да. Я одержим этим мальчишкой. Не с первого дня, но вскоре я осознал, что никто, кроме него, мне не нужен.

— Нет! — тихо возразила Владычица. Она выдернула свои руки из его и схватила брата за грудки. Каково же было её удивление, когда он, не церемонясь, крепко сжал её руки.

— Можешь не говорить, где он. Я сам отыщу его. И... — внимательнее всматриваясь в залитые влагой янтарные глаза, мужчина добавил с особой решительностью: — если с ним по твоей вине что-то случится, знай: я тебе этого не прощу. Я не забуду.

Волком уставившись на мужчину напротив, она была полна решимости расправиться с Микаэлем за то, что тот сделал с её братом, в котором она не чаяла души.

Приблизившись к уху беловолосой красавицы, эльф очень тихо прошептал нечто, от чего её красивое лицо стало каменным. Девичьи глаза задрожали, взгляд потускнел, и сил больше не осталось. Горный отпустил её руки, которые тут же упали вдоль тела, а затем стремительным шагом направился в комнату, где всё это время жила Микаэла.

Где-то на окраине Сизенграда — столицы Лесной империи.

Карета графа Рододендронского стояла на обочине дороги, окруженная густым туманом и мрачным лесом. Одетый в темный бархатный камзол с серебряной вышивкой, Изери Лавантели сидел в глубине кареты, а его лиловые глаза были устремлены в мрачный вид за окном. Рядом, на противоположной скамье, расположился Иан Браун, его секретарь, в скромном, но аккуратном костюме из серого сукна. В руках он держал папку с документами, которые внимательно изучал.

— Документы составлены безупречно, — произнес Иан, прерывая тишину и поправляя на переносице очки в золотой оправе, подаренные ему на юбилей его господином. — Даже император не сможет оспорить их. Азалия Оди передает сыновей под вашу опеку добровольно, ссылаясь на отсутствие мужа и ваши ресурсы. Все формальности соблюдены.

Изери кивнул, но оставался все также задумчивым. Он провел пальцем по родинке под левым глазом, словно размышляя о чем-то важном.

Иан, слегка наклонившись к окну, уточнил:

— Вы предупредили графиню о нашем плане?

Граф, сохраняя молчание, пристально вглядывался в сторону лесополосы. Его лиловые глаза, холодные и полные расчёта, внимательно осматривали горизонт, пока не заметили вдали обозначенную скудным светом одинокого фонаря карету. Эльф безмолвно поднял руку, давая знак рыцарскому конвою, и всадники тут же направились навстречу.

Заметивший активность со стороны графа Иан тотчас засобирался. Кропотливо собрал бумаги обратно в папку, обтянутую кожаным переплетом, и зашнуровал вокруг той шнурок.

Карета остановилась, и из неё вышли мужчина в обычной одежде и две горничные, переодетые в крестьянские платья. Иан также покинул графскую карету, чтобы поприветствовать их, сам же граф остался в тени. Затем появились два мальчика, чьи головы покрывали капюшоны плащей.

Секретарь графа, какое-то врмя переговариваясь с прибывшими, улыбнувшись, указал на карету графа.

Мальчики нерешительно приблизелись. Лазурные глаза блестели из-под капюшонов, а руки слегка дрожали.

Глава 5

Микаэла Лавантели

Виды Вадельманового горного хребта поистине очаровывают. Высокие водопады, спадающие с отвесных скал, завораживают своим великолепием, а их шум наполняет воздух свежестью. Местные леса, густо засаженные рододендронами, одутловатые округлые вершины и сказочные руины крепостей добавляют нарастающую красоту к этому великолепному пейзажу. Я могла лицезреть его лишь издалека, пока торговое судно проходило мимо, но позабыть это не смогу никогда. Как и говорил Горный, эти восхитительные места невозможно забыть. Город располагается у самого берега реки и поднимается ввысь по склонам гор к водопадам и крепостям, где, по всей видимости, до возвращения в горную столицу жила Хрусталия.

— Госпожа, — послышалось из-за спины.

Подошедший ко мне Дамаск с осторожностью ждал позволения начать разговор.

— Ты бывал там?

— Нет, госпожа, а вы?

— Однажды обязательно побываю.

Город, растянувшийся вдоль берега, преимущественно построен из белого камня в греческом стиле. Чистые линии фасадов, высокие колонны и изящные балконы создают ощущение величия и гармонии. Несмотря на свою простоту, дома используют неброские, но красивые узоры с изображениями местной флоры и фауны, а маленькие улочки вымощены гладкими каменными плитами.

— Я хотел извиниться. Мои слова...

— Не стоит. Я больше не злюсь.

Вот уже почти неделя пути, а мы до сих пор не приблизились к поставленной цели.

— Господин, ваш брат. Как вы думаете, он последует за вами?

— Не думаю, — улыбнулась я. — Я сделала всё, чтобы он не наделал глупостей. Дамаск, расскажи о своей семье.

Недолго думая, эльф поведал часть своей истории: о том, как его семья осталась без отца и старшего брата, как мать с трудом растила сына и маленькую дочь, и о том, что его сестра оказалась больна.

— Недавно... буквально за день до вашего... нашего побега я узнал, что Лаура в порядке. Она попала в список экспериментального лечения. Говорят, оно действует, и, если повезёт, она сможет жить обычной жизнью.

Я молча слушала. Значит, Оанна справилась. Думаю, стоит её вознаградить на следующей нашей встрече.

— Это ведь вы?

Слишком серьёзно, я бы даже сказала, обречённо, спросил он. Голубые глаза выдавали его мысли.

— О чём ты? — повернулась к эльфу.

— Я уверен, что это вы. Вы помогли ей, хотя надежды уже не было.

Промолчать? Или сказать правду? Воспользоваться? Благородная часть меня, словно топая ногами, настаивает на молчании, но другая — расчётливая — требует подцепить рыцаря на крючок.

— Я это или не я... это неважно.

— Но важно для меня, — напористо заключил он. Мужчина, казалось, хотел, чтобы это оказалось правдой, но в то же время был не уверен, чего именно хочет.

— Нет, это не я, — отвернулась я. — Будь это моих рук дело, я бы обязательно воспользовалась возможностью затянуть потуже поводок на твоей шее.

Дамаск нахмурился. Он всё ещё сомневался.

— Я устала, пойду в каюту, — сказала я, зашагав к спуску. — Ты идёшь?

Чтобы поддерживать легенду, что мы с Дамаском якобы супруги, нас заселили в свободную каюту. Дамаск, правда, первые два дня боялся даже зайти в неё, пока не получил нагоняй за то, что практически не спит. В последующем это сказалось на его самочувствии в целом. После этого он проспал целые сутки, но без острой необходимости всё равно не покидает пределы каюты.

Зайдя в порт рододендроновых земель, за границу которых мы без проблем попали, будучи "лесными" эльфами, мы решили остановиться в небольшом городке, находящемся на окраине Лоазашской территории. До Лоазаша четыре дня пути, но моя цель — не он.

— Неподалёку есть таверна. Там довольно тихо, если арендовать комнату, — предложил Дамаск.

— Ранее я здесь не бывала, так что доверяю тебе всю сложную работу.

Рыцарь быстро решил эту проблему. Нас заселили в раздельные комнаты на втором этаже таверны. Небольшой рыбацкий городок оказался довольно чистым и доброжелательным. На улице темнело, но это не помешало жителям устроить небольшой праздник по случаю осеннего урожая. Каждый дом зажигал уличные фонари, а на центральной площади звучала музыка. Улочка, где расположилась таверна, примыкала к главной, что позволяло с балкона наблюдать за собирающейся толпой, готовящейся праздновать.

Эльдара Брайсон

Я потеряла счёт времени. Изнурительные тренировки, занятия медитацией и попытки создать рунный круг, способный сконцентрировать весь мой эфир в очередной попытке пробудить спящего внутри дракона, отнимали все силы. Прошёл уже месяц, а может, чуть больше?

Вот только, как назло, последние три дня всё шло из рук вон плохо — но не у других. Знать оживилась. Даже трёхранговые драконы, имеющие хоть какую-то власть и связи, протискивают в главный замок своих дочерей, надеясь, что одной из них удастся заинтересовать перворангового пепельного.

Перворанговыми называют тех, кто видел, участвовал или хотя бы помнит о последней войне. Иногда их называют первородными, потому что в их жилах течёт кровь первородных драконов. Они настолько исключительны, что их принято считать мифом. Причём багровых перворанговых драконов вообще не осталось; лишь отголоски прошлого могут переродиться в багровых дочерях, и это в основном не заканчивается ничем хорошим.

Ситуация с пепельными несколько иная. Думаю, причина кроется в их собственном желании. Каждый потомок или кто-либо из них стремится получить хотя бы кроху древней, поистине ужасающей силы. Умно делать вид, что это преувеличенная сказка. Но первородные, точнее перворанговые драконы, ещё существуют. Самым влиятельным считается потомок последнего из первородных, который видел ту самую войну, в которой бессчётное количество драконов было уничтожено. Это Адамар Кальдерон, потомок Кальдеронов. Честно говоря, я слышала о нём немного, и то лишь сплетни.

После утренней ванны моё настроение заметно улучшилось. Лейла с другими служанками долго распутывали мои непослушные волосы, доставшиеся мне в наследство от матери. Но, вспомнив об этой драконице, моё настроение тут же ухудшилось. Я бросила взгляд на шкатулку с письмами. Зачем я их храню? Не знаю... Выбросить или сжечь рука не поднимается. Как бы сильно я ни злилась и ни презирала её, «ту самую» связь разрушить невозможно. Она — мать, а я — её дочь.

Глава 6

К Горию меня пропустили, несмотря на его постоянную занятость. Отец оказался в своём просторном кабинете, одна стена которого состояла из колонн и не имела окон. Это сделано скорее для антуража, нежели для практичности. Мало ли, понадобится срочно пикировать вниз с высоты сотен метров и обращения... Никто так уже не делает.

— Эльдара, — не поднимая взгляда, он продолжил писать что-то. — Что привело тебя сюда?

— Твоя младшая дочь. Хочу услышать, что мой дорогой папочка не собирается предать самого себя и не додумается обречь младшенькую на мучительную гибель.

Наконец он поднял взгляд.

— Я немного утрирую, прости, но моё состояние должно быть тебе понятным.

Уверенно говоря это, мои радужки опасно блеснули пламенем.

— Ты же осознаёшь, что в момент эфирного всплеска я не должна быть зациклена на ком-то или чем-то, кроме внутреннего монстра?

Он вздохнул. В какой-то момент показалось, что мужчина не имеет к этому никакого отношения, но стоило атмосфере смениться, во взгляде отца проявилась опаска.

Теперь вздохнула я.

— Что касается моей позиции — она неизменна. Но относительно принятого, как я полагаю, взвешенного решения Девоны, я порядком удивлён. Даже немного горд.

— Ха! — не сдержалась я.

— Да, Эль. Я горд. Она решила не плыть по течению, а писать свою судьбу самостоятельно. Любопытно, к чему это приведёт...

Так и хотелось сказать, что к скоропостижной и мучительной смерти сестренки.

— Отец, — остерегающе прошипела я.

— Эльдара, — в его глазах блеснула искра. Это не могло не задеть моего самолюбия и доверия. — Я не собираюсь противиться тому, что сделала ты. Мне не до этого из-за предстоящего голосования. Пепельные и багровые — это чаши весов. Для баланса нужен кто-то не кровожадный, умный и дальновидный. Заполучив Девон расположение первородного, значит, послужит семье, как и должно быть.

Непрозрачный намёк покачнул моё душевное равновесие.

— Она, как и ты, борется за место под огненной звездой. Богиня за нами наблюдает... Не смей затрагивать честь клана из-за собственного эгоизма, а лучше поборись за своё место.

Лишь огненной богине известно, сколько выдержки и сил мне потребовалось, чтобы сдержаться.

Долгий испепеляющий взгляд прекратился спустя не менее долгую минуту, когда я уже не могла выносить давление.

Отвернулась и ушла.

Когда покинула дворец парламента, мне удалось вздохнуть полной грудью. Злоба и обида разъедали изнутри, я опустила взгляд на дрожащие руки. Ногти почти не отросли, а значит, я все еще нахожусь в состоянии «держать резерв под контролем». Слова отца больно резали душу, пока я шла по каменному мосту, ведущему к главному дворцу острова.

— Послужить семье? Да не смешите меня! Девона-то борется за место?

Я остановилась на перепутье двух дорог. Причины борьбы за власть могут быть разными, но в нашем случае она многослойна. Это и личная, и общественная гонка, и если я иду честным путём, не втягивая лишних в нашу борьбу, то Девона выбрала кривую тропинку.

— Решила, что самая умная?!

Я огляделась. Одна дорога вела к дворцу, другая же — к смотровой площадке, открывающей удивительный вид на обрыв и бушующее море внизу. Обычно в этом месте происходит обращение драконов перед предстоящим полётом на соседние острова, но в моём случае это было просто место, где можно проветрить голову. Не знаю зачем, но я направилась именно туда.

На этом острове, как и на большинстве других, принадлежащих багровым кланам, находятся дворцы, деревушки и крепости — всё это расположено на высоких скальных участках. Для нас, драконов, эти острова стали домом после Великой войны. Здесь, на вершинах обрывистых и скалистых высот, построены величественные крепости. Каждая из них по-своему прекрасна, и они соединены между собой мостами, если те находятся поблизости или на разных сторонах горы. Ближе к морю, внизу, расположены обычные домики горожан и «низших рангов». Этот остров считается одним из самых «высоких», поэтому здесь и расположен парламент багровых кланов. Но я скучаю по родовому замку на другом острове. Когда-нибудь обязательно посещу его... когда смогу взлететь.

Пока обдумывала это, я уже поднялась по каменной лестнице, извивающейся к верху. Подъём занял примерно десять минут. Со смотровой площадки можно наблюдать как за замком парламента, так и за главным дворцом, а немного левее, вниз по склону, заметен винтообразно обрамляемый небольшой скалой сам город.

Я встала на самый край площадки. Вид был невероятен: тёмные облака затягивали небо над головой, а вдали виднеется полоса чистого неба. Солнце пока скрывалось, но совсем скоро тучи уйдут, и тепло зальёт пространство. Я подняла лицо к небу и прикрыла глаза. Шум моря, бьющегося о скалы внизу, манил своей опасностью.

«Если я спрыгну, смогу обратиться?» — промелькнула мысль.

Я опустила голову. Глубоко-синее море и белая пена, острые скалы. Если не обращусь, умру мучительно и бесследно растворюсь в пучине бездны.

Пронзительный рык из ниоткуда отрезвил меня от попытки сделать шаг. Я подняла голову.

В дымке облаков кружила тень.

Инстинктивно приготовилась к встрече с тем, кто посмел спуститься.

Показался силуэт пикирующего с неба дракона, за ним следовали ещё двое поменьше. Чем ближе они подходили, тем яснее я понимала, что это не багровые. Багровые всегда отличались от пепельных размерами, да и визуально они не так пугающе выглядят. Мой внутренний инстинкт или же сам монстр настойчиво требовали дать отпор.

Может, это мой шанс пробудиться?

— Мда... Прости, Лейла, но мне кажется, стоит рискнуть.

Даже если это запланированный визит пепельных, встречной делегации не наблюдается, а значит, это может быть несанкционированное вторжение. Если я, как ответственная дочь одного из багровых драконов, не встану грудью на защиту столицы, как же я смогу возглавить клан?

Я усмехнулась своей внутренней дискуссии. Отмазка найдена, и в случае ошибки можно рискнуть. Правда, придётся пожертвовать значительным количеством эфира, чтобы отбить атаку, но в этом есть свои плюсы... Я опустошу резерв настолько, насколько смогу.

Глава 7

Микаэла Лавантели

Переодевшись после быстрого купания в заботливо предоставленном хозяйкой тазу, я покинула комнату. Скучаю по просторной ванной. У меня нет особой цели — просто захотелось немного прогуляться. Когда ещё я смогу быть самой собой? Нет, не так... Когда ещё я смогу побыть обычным эльфом?

— Госпожа? — удивился Дамаск, как только открыл дверь.

— Я собираюсь прогуляться, — опустив глаза к полу, я почесала затылок.

Мне немного смущало просить его составить компанию, но если я этого не сделаю и пойду одна, то на сто процентов нарвусь на неприятности.

— Мне нужно немного времени. Проходите.

— Спасибо.

Шагнув за порог, я осмотрела комнату. Она была меньше моей, но находилась напротив. По лежащему у таза с водой полотенцу было несложно догадаться, что эльф только что закончил водные процедуры.

Чтобы не смущать мужчину, я подошла к окну и распахнула его настежь. Вид был очень даже неплох. Я бы сказала, получше, чем из моего окна. Отсюда открывался прекрасный панорамный вид на реку и порт, а также торговые суда и маленькие огоньки на том берегу.

— Мне казалось, вы поспешите избавиться от платья.

— Это было в планах, но... — обернувшись, я наткнулась на мускулистую спину Дамаска, на которой от плеча до поясницы был огромный белый шрам, похожий на ожог. — Но... кхм! Я случайно отдала всё хозяйке. Оказывается, здесь есть услуга прачечной.

Пока я говорила, Дамаск натянул на себя простую, но опрятную рубаху, а поверх — что-то вроде бушлата.

— Можем идти.

Предварительно заставив мужчину отдать свою одежду в прачечную, мы покинули таверну и вручили консьержу ключ на хранение.

Городок оказался небольшим, но почему-то мне он сразу понравился. Сразу видно — жители готовились к празднику.

Когда я в последний раз гуляла так?

Наверное, это было слишком давно.

Проходя мимо площади и наблюдая издали за плясками местных жителей, мы обменивались мнениями о том, как живут его обитатели и как жили и живём мы.

— С раннего возраста мне приходилось помогать маме. Я заботился о сестре, пока она подрабатывала по ночам в каком-то баре. Её похлёбка — самая вкусная, что я когда-либо пробовал.

Я улыбнулась словам Дамаска.

— Неважно что, но если это приготовлено материнскими руками — это бесценно.

— Верно, — согласился он, откинувшись спиной на спинку лавочки. — Сейчас остались лишь мы с сестрой.

Я удивилась. Мне казалось, что с его матерью всё хорошо.

— Что случилось?

Лишь после того как я задала вопрос, я осознала, насколько это было некорректно. Дамаск помрачнел.

— Мне тогда было пятнадцать. Совсем мальчишкой я собирался поступить в орден «Граница», но был слишком слаб на фоне сверстников. Мама понимала, что это мой единственный шанс, — мужчина вздохнул. — У неё был ухажёр. Очень влиятельный эльф в нашем небольшом городе, и он с лёгкостью мог помочь мне вступить в ряды ордена. Но вместо того чтобы просто помочь, он пожелал заполучить мою мать. От безвыходности она согласилась стать его любовницей. До последнего я не подозревал об этом, узнал лишь спустя три года, когда на её похороны пришла жена того подонка.

Я потеряла дар речи, горло словно сдавило.

— Та женщина обвинила мою мать, называя... — Дамаск стиснул зубы так сильно, что я услышала их скрежет. — Лишь спустя несколько дней моего расследования я узнал, что того мужчину собираются отпустить из-под стражи, оправдав тем, что нет достоверных доказательств о его причастности к убийству. Мне удалось узнать от прислуги в его особняке, что моя мать изъявила желание прекратить их отношения, и он вышел из себя.

— Неужели они не допросили прислугу?

— Влияние, власть и деньги... — усмехнулся он. — Разве это не решение любой проблемы?

Он был прав. Я сама в этом убедилась и убеждаюсь до сих пор.

— Быть может, я бы смогла проглотить эту несправедливость, если бы не тот день. День, когда появилась графиня Лавантели со своим сыном.

— Что?! — не удержалась я. — О чём ты?

Шумно выдохнув, Дамаск заговорил:

— Я собирался забрать сестру и переехать в Лоазаш. Там больше возможностей начать жизнь с чистого листа, заработать, да и врачевателей там в достатке. Но из-за отвратительной погоды любые передвижения на дальние расстояния оказались невозможны и опасны. Нам пришлось вернуться, но уже не в старый дом, а к соседке, что помогала матери, пока та была жива. Дороги затопило. Дождь не прекращался, а тётушки срочно требовалось доставить заказ и забрать вторую часть оплаты. Я вызвался помочь. — Его лицо преобразилось, отразив предвзятое отношение к тому, что произошло. — Кто ж знал, что я встречу того ублюдка на обратном пути... в огромной гостинице, точнее гостиничном комплексе. Через одно из приоткрытых окон я услышал громкий смех мужчин. Из любопытства заглянул, а там этот ублюдок с дружками.

Я внимательно слушала его историю, похожую на исповедь. Представляла момент, как, стоя под проливным дождём, почти продрогший до нитки Дамаск слушал задорный пересказ того, кто отнял жизнь его матери, о том, сколько стоит свобода.

Мне стало не по себе, так как я прониклась и прочувствовала ярость мужчины.

— Я ушёл, но очень скоро вернулся. Оставил вторую часть оплаты за работу тётушки, а также мешочек с вырученными от продажи дома деньгами и кое-какие ещё сбережения, приложив записку, и ушёл. Найти вновь того убийцу не составило труда. Пьян и весел — он зажимал в углу одну из работниц гостиницы.

— Ты кто такой? — покачиваясь из стороны в сторону, спросил пьяный эльф, не собираясь при этом отпускать свою жертву.

Стоя под ливнем, юноша был способен лишь на то, чтобы молча сверлить в нём дыры, раздумывая, какой из способов убийства принесёт ему больше страданий.

— Эй! Ты слышишь!? — рявкнул мужик и дёрнул заплаканную девушку за руку, от чего она вскрикнула от боли и упала на землю. — Заткнись! — воскликнул он в ответ и пнул полукровку в живот.

Глава 8

***

Утро в Сизенграде было нежным и тёплым, несмотря на вчерашний дождь, что оставил после себя лишь осевшую влагу и свежесть. Лучи солнца мягко пробивались сквозь тонкие занавеси, обвивая яркими брызгами тёмные стены. Коридоры резиденции графа Изери Лавантели были полны суеты, но даже в этой атмосферной активности ощущалась предвкушаемая тишина, как в момент, предшествующий буре.

Граф, облачённый в тёмно-синий камзол, изысканно украшенный серебряными вышивками, шёл по длинным коридорам, окружённый несколькими эльфами, которые, в свою очередь, склонив головы в знак уважения, шептались о неспокойных временах, наступающих в королевстве лесных эльфов.

Мужчина с длинными прямыми волосами, чёрными как смоль, и лиловыми глазами задумчиво смотрел перед собой, не обращая особого внимания на разговоры вокруг. Под левым глазом у него располагалась заметная родинка, которую чистокровные аристократы считают «знаком отличия» его семьи. Чёткость его мышления и тактичность в действиях всегда заставляли подчинённых тянуться к нему, как цветы к свету.

Иан Браун, личный секретарь графа, шагал следом. Его пшеничного цвета волосы светились на фоне яркого интерьера, а фисташковые глаза внимательно фиксировали каждую деталь, когда он отчитывался о выполненных заданиях.

— Граф, — голос его был тихим, уверенным, — все проекты, которыми вы поручили мне заняться, успешно завершены. Некоторые нюансы были решены более эффективно, чем ожидали.

Изери кивнул, не отвлекаясь переходя из одного коридора в другой.

— Ах да, — тихо сказал Иан, когда они, наконец, добрались до двери трапезной, — нам следует помнить о заседании совета, что состоится через несколько дней.

Дверь трапезной открылась, и перед ними предстал стол, накрытый для завтрака на пять персон.

Блистательные подносы с пирогами и фруктами, холодное мясо и хлеб, выпеченный с корицей. Слуги порхали вокруг, как тени, аккуратно ставя чаши и тарелки, стараясь избегать лишнего шума, чтобы не отвлечь графа от важных дел. В стороне можно было заметить двух мальчиков, а вот Лина так и не появилась на завтраке.

Изери, усаживаясь во главе стола, заметил присутствие близнецов только тогда, когда Иан произнес:

— Граф, ваши гости. Это Эмиль и Рамир, дети графини Азалии Оди.

В этот момент граф посмотрел на детей. Их светло-русые волосы, собранные в низкие хвосты, обрамляли мягкие черты лица.

— Прошу вас, подойдите ближе, — с лёгкой улыбкой произнёс граф, делая приглашающий жест. Эмиль и Рамир, переглянувшись, вышли вперёд и уселись на свободные места по левую руку от Иана. Мальчики заметно нервничали. Их волнение было читаемо, несмотря даже на их невероятные усилия его скрыть.

Завтрак продолжался несмотря на тишину, нависшую над ними.

— Итак, — наконец-то подал голос Изери, отламывая кусок хлеба, — кто из вас кто?

Более активный из мальчишек подал голос:

— Я Эмиль, а это мой брат Рамир, — с гордостью произнёс он, указывая на своего младшего. В голосе слышалась обычная для юных, но эрудированных детей уверенность. — Мы прибыли из Маркона, и… — он слегка замялся, как будто не зная, как пояснить эту новую страницу своей жизни. — Моя матушка не объяснила нам, почему мы здесь.

Изери усмехнулся.

— Понимаю. Отныне я беру на себя роль вашего наставника. Пока ваша мать занята важными делами, я буду рядом, чтобы поддерживать и направлять вас. В моей семье есть несколько принципов, которых и вы отныне должны придерживаться. Первое — это уважение к главе. Я — ваш старший, и это требует от вас беспрекословного подчинения.

Он сделал паузу, после чего продолжил:

— Второе — преданность. Третье — доверие. Без доверия не может быть будущего, мы должны обсуждать всё открыто. Четвёртое — честность. Мы обязаны быть честными друг с другом и ценить нашу искренность.

Эмиль, слушая графа, кивнул с лицом, полным решимости. Рамир, хоть и молчалив, но, глядя на брата, сделал то же самое.

Неожиданно за дверьми послышался смех. Слуги переглянулись.

Изери долгим взглядом смотрел в закрытую дверь, за которой смех постепенно отдалялся.

— По всем вопросам вы всегда можете обратиться к Иану или дворецкому, за завтраком ко мне.

На этом завершился первый совместный завтрак.

Микаэла Лавантели

Утром следующего дня после головокружительных хороводов, а точнее, в полдень, я с усилием смогла приоткрыть свои заспанные веки. Тыльной стороной руки я стерла образовавшуюся струйку слюны.

— Вот же... Позорище! — пробормотала я, взглянув на часы и изумившись. — Проклятие!

Бросившись из комнаты к двери напротив, я закричала:

— Дамаск! — гремя кулаком в дверь. — Эй!

Ждать долго не пришлось. Дверь распахнулась под напором моей руки, и я с громким трэшем ворвалась в залитую приглушённым светом комнату.

— Ты что, не запираешься? — недоумевала я, чуть не падая. — Дамаск!

Рыцарь, к моему удивлению, лежал в постели, зарывшись под одеяло.

— Серьёзно?! — не церемонясь, я вздёрнула одеяло. Зачем я это сделала? Идиотка! Чего только я ожидала? Пижаму?!

Спешно накрыв полуобнажённого эльфа, я отвернулась.

— Дамаск, мы опоздаем! Корабль отплывает через час! Дамаск!!

— М-м... Госпожа, одну секунду... — промычал он. — Прошу прощения... Должен был...

«Бессвязный бубнёж».

— Эй? — насторожилась я и подошла ближе к эльфу. — Дамаск??

Из-под торчащего одеяла заметила кончик покрасневшего уха и часть шеи и плеч.

Стало как-то не по себе.

— А ну-ка, — присела рядом, опустила край одеяла, открыв обзор на верхнюю часть тела. Мужчина лежал на боку, спиной ко мне. Его шея, лицо и уши пылали, а спина и лоб покрылись каплями пота.

— Учащённое дыхание и боязнь света... — прикоснулась к шее эльфа, но не ожидала, что он так резко отреагирует и перехватит мою кисть. Мои глаза округлились до размеров абрикоса. — Серьёзно?! — выдернула свою руку и тихонько шлёпнула по его запястью, не церемонясь, уложив его снова на спину. — Лихорадка? Дамаск, у нас...