Мастерская попаданки

Пролог.

— Эйлин, немедленно открой!

Дверь сотряслась от удара кулаком, хотя скорее можно было бы подумать, что на хрупкую древесину обрушился кузнечный молот. Но Эйлин точно знала, кто находится по ту сторону, кому принадлежит этот кулак, и чего от неё требует этот проклятый мерзавец.

А ещё точнее она знала, что теперь уже не уступит ему и никогда не согласится предать свой род. Она — последняя из Келлахан, единственная банфилия*, единственная, кто говорит на языке моря и ветра. И она предпочтёт умереть, но ни за что больше не подпустит к себе Бертрама О’Драйка. Только не его.

Отец Эйлин всегда говорил: «Кто носит на своих щитах лица драконов, те носят в себе хаос и разруху». О том же говорил и великий Ан Ву́йр Хе́йл-тях** — ветер, пришедший с моря, чей шёпот никогда не обманывал.

И пусть сердце Эйлин не желало слышать ни того, ни другого, теперь она знала, что и отец, и Ан Ву́йр Хе́йл-тях говорили чистую правду.

— Эйлин, я всё равно войду, хочешь ты этого или нет! — прогремел Бертрам, и, судя по голосу, риардан*** уже терял всякое терпение. — Не веди себя как глупая девка!

— Глупая девка?! — взорвалась Эйлин, хотя не собиралась отвечать на его провокации. — А та девка, что была с тобой, умная?!

— Эйлин, это ничего не значит! — заорал О’Драйк, и от его громоподобного крика дрогнули даже стены в маленьком домике, где Эйлин пыталась укрыться.

В этом самом доме прошло её детство. Здесьотец передавал ей знания флилидов, и здесь она и должна была бы остаться, если бы не глупая девичья влюблённость. Эйлин ведь правда думала, что Бертрам воспылал к ней светлыми чувствами. Но теперь она знала правду.

— Ничего не значит?! — выпали она в сердцах. — Ничего не значит, что ты лез к ней под платье?! Ничего не значит, что она лезла к тебе в штаны?!

Эйлин задохнулась от собственных слов. Она и представить себе не могла, что подобное может произойти с ней, да ещё накануне свадьбы, в последнюю священную ночь, когда они с Бертрамом должны были сплести друг другу венки, чтобы затем поутру обменяться ими в знак верности и любви. А вместо этого он… он…

— Эйлин, если ты сейчас же не откроешь, я применю силу! — пригрозил риардан. И вряд ли он шутил.

У Бертрама вообще с чувством юмора было не очень — сейчас Эйлин это всецело понимала. Но она была слепа, потому что чувства ослепили её. А ещё небывалая красота Бертрама О’Драйка, его статная мощь, его непоколебимая уверенность. Разве не о таких мужчинах слагают песни барды? Разве не о таком мужчине мечтает каждая наивная дурочка в неполных девятнадцать лет?

И к тому же сирота… Оставленная всеми на этой холодной бесприютной земле. Лишь древний дар филидов давал Эйлин чувство сопричастности к миру, тем она и жила после того, как похоронила всех своих сестёр, брата, мать и отца. А когда вдруг появился он — Бертрам О’Драйк, сам великий риордан, предводитель клана — Эйлин решила, что это знак, что теперь её жизнь заиграет новыми счастливыми красками…

Как же жестоко она ошибалась. Как же подло поступил первый мужчина, которому она открыла своё сердце. И как же сурово расплачивалась теперь.

— Немедленно уходи! — закричала Эйлин, что есть сил.

— А то — что?! — зарычал Бертрам. — Превратишь меня в лягушку?!

— Побыть слизнем тебе подойдёт больше! Будешь лазать под юбками, у кого вздумается!

— Эйлин, хватит! Немедленно открывай! Ты выйдешь за меня, или поплатишься жизнью!

«А мне и не нужна такая жизнь…» — мгновенно решила Эйлин и схватила амулет, висевший на её шее, покрытый древней вязью символов. Сжала его в кулаке так, что холодный металл врезался в кожу. Кромку покрыли выступившие капли крови.

— Считаю до трёх Эйлин! — прорвалось с той стороны двери, после чего в хлипкую древесину врезался топор. — Один!

— Tonn an mhuir, ó draíocht go réalta, — торопливо зашептала Эйлин, —

(Тонн ан ву́йр, о дра́й-охт го ре́йл-та)

Волна моря, от магии до звёзд,

Fáel ár gcroí, ceil mé le brí,

(Фа́йл ар гкри́, кейл ме́ ле бри́)

Волк наших сердец, укрой меня силой.

— Два! — новый удар проломил брешь в дверном полотне.

— Gealaí na síor, saor mé i stoirm, — бормотала Эйлин с удвоенной скоростью, —

(Ге́й-ла-и на си́-ор, са́-ор ме́ и стойрм)

Луна вечности, освободи меня в бурю.

— Три! — ещё один удар стал сокрушительным, дверь разорвало в щепки.

— Muir na draíocht, imigh le m’anam! — выпалила девушка.

(Му́йр на дра́й-охт, и́-мигь ле ма́-нам)

Море магии, исчезни с моей душой!

В тот же миг, как были произнесены последние слова, Бертрам ворвался в дом. С топором наперевес он устремился к Эйлин, но почти сразу остолбенел. Подол её платья вспыхнул беспощадным пламенем. Руки, воздетые к потолку, всё ещё сжимали амулет, но огонь поглотил и их мгновенно.

— Эйлин!!! — заорал O’Драйк.

Но было уже поздно.

———————————

*Банфилия — вымышленное название, имеющее ирландские корни “ban” (женщина) и “fili” (поэт, провидец).

**Ан Ву́йр Хе́йл-тях — реальное ирландское название Кельтского моря.

***Риардан — предводитель клана, это название тоже вымышленное.

Визуализации

Дорогие читатели!

Рад приветствовать вас в моей новой истории, пропитанной ирландским колоритом, где древние леса шепчут тайны, а волны Ирландского моря поют о магии! Это мой литературный эксперимент, в котором я не претендую на историческую точность, но обещаю захватывающее приключение, полное страсти, загадок и сильных героев. Вас ждёт мир, где кланы Драконов и Волков сражаются за власть, а магия сплетается с судьбами. Интрига уже зовёт — готовы шагнуть в этот мир?

А теперь взгляните на визуализации героев и позвольте им оживить вашу фантазию!

——————————————————————

ЭйлинКеллахан

——————————————————————

Бертрам О’Драйк

——————————————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 1.

— Добро пожаловать, ребята! — сказала я, вытирая руки о фартук и оглядывая десяток детей, от восьми до двенадцати лет, которые с интересом разглядывали мастерскую. — Сегодня мы будем учиться лепить из глины. Это почти как волшебство, только вместо заклинаний у нас будут руки и немного терпения.

Дети засмеялись, кто-то тут же начал вертеться, кто-то потянулся к комкам глины, лежащим на столах. Я заметила, как одна девочка, с тонкими косичками и серьёзными глазами, аккуратно тронула глину пальцем, будто боялась её обидеть.

— Как тебя зовут? — спросила я, присев рядом.

— Маша, — тихо ответила она, не поднимая глаз.

— Маша, глина любит, когда её не боятся. Вот, смотри, — я взяла её маленькую ладошку и мягко прижала к глине. — Чувствуешь? Она тёплая, как будто ждёт, чтобы ты сделала из неё что-то красивое.

Маша улыбнулась, и я почувствовала, как в груди что-то шевельнулось — тёплое, почти забытое чувство. Я любила детей. Двадцать лет работы медсестрой в детском саду научили меня понимать их, находить подход, видеть в их глазах радость или страх. Но даже тогда, среди шума детских голосов, я всегда чувствовала, что чего-то не хватает. Будто внутри меня была пустая комната, которую я не знала, как заполнить.

Я улыбнулась, глядя на ребят, которые рассаживались за деревянными столами в моей маленькой мастерской. Их голоса, звонкие и любопытные, наполняли помещение, смешиваясь с запахом сырой глины и старого дерева. Солнечный свет лился через окно и играл на полках, где стояли мои керамические работы — чашки, кувшины, вазы, каждая с кельтским узором, который я так любила вырезать.

Это был мой первый мастер-класс, первый день, когда моя мечта, казалось, начала обретать форму. Но в груди всё ещё зияла пустота, которую я старалась заполнить этими глиняными формами, детскими улыбками и новым началом.

Я выпрямилась и обвела взглядом мастерскую. Она была небольшой, но уютной: деревянные стеллажи, старый дубовый стол в центре, заваленный инструментами, и большое окно, через которое виднелся маленький дворик с пожарной лестницей. В углу, на полке, стоял мой любимый амулет — медный диск с кельтским узором в виде волка, купленный на блошином рынке. Я не знала, почему он так притягивал меня, но каждый раз, глядя на него, я чувствовала странное тепло, будто он был частью чего-то большего.

— Лена, а что мы будем лепить? — спросил мальчик с веснушками, сидящий у края стола. Его звали Максим, он был самым активным в группе и уже успел испачкать рубашку глиной.

— Всё, что захотите, Максим, — ответила я, улыбаясь. — Чашки, фигурки, вазы. Глина — это как чистый лист, она примет любую вашу фантазию.

Я начала раздавать комки глины, показывая, как правильно мять и раскатывать их. Дети с энтузиазмом принялись за работу, и я почувствовала, как мастерская оживает.

Двадцать лет я была медсестрой. Двадцать лет я перевязывала коленки, мерила температуру, успокаивала плачущих малышей. Я любила свою работу, правда. Но в глубине души всегда знала, что это не всё, что я могу дать миру. Я искала отдушину в творчестве: пробовала вышивку, алмазную мозаику — всё не то. Скрапбукинг утомлял своей кропотливостью, картины по номерам были слишком предсказуемыми. Я даже шила мягкие игрушки, делала украшения из бисера, но ничто из этого не увлекло меня по-настоящему.

А потом я открыла для себя мир керамики…

Первое занятие я посетила случайно, по совету подруги. Я до сих пор помню, как мои руки впервые коснулись влажной, податливой массы. Это было как встреча с самой собой — настоящей, той, что пряталась за годами рутины. Глина не спорила, не требовала, но позволяла мне создавать. Я часами сидела за гончарным кругом, вырезая узоры, вдохновлённые кельтскими орнаментами, которые я видела в книгах. Волки, узлы, спирали — они казались мне живыми, будто шептались о далёких мирах.

— Лена, а что это за узоры? — спросил Максим, указывая на полку, где стояла моя любимая чашка с вырезанным волком, чьи глаза, казалось, следили за каждым движением.

Я улыбнулась и взяла чашку в руки.

— Это кельтские узоры, — ответила я, поворачивая чашку, чтобы дети могли разглядеть. — Кельты были древним народом, жили в Ирландии, Шотландии, Уэльсе. Они верили, что всё в мире связано — люди, природа, звёзды. Их узоры символизировали силу, защиту, связь с природой. Они верили, что волк — это проводник между мирами.

— Как в сказке? — спросила Маша, её глаза загорелись.

— Точно, как в сказке, — кивнула я. — Они верили, что море, леса, даже ветер могут говорить с нами, если мы умеем слушать.

Дети зашептались, а я вернулась к столу, показывая, как раскатывать глину в тонкие полоски.

Глава 2.

Когда-то у меня было всё. Был Дима, мой муж, с которым мы прожили почти двадцать лет. Был Саша, наш сын, моя гордость. Работа, хобби, дом — всё казалось идеальным.

Саша всегда был смелым. Когда он объявил, что хочет служить в армии, я гордилась им, хотя сердце сжималось от тревоги. Он говорил, что хочет защищать, быть полезным. Я провожала его в армию с улыбкой, хотя внутри всё кричало: “Останься”.

А потом пришло известие…

Несчастный случай на учениях — взрыв на полигоне, где тестировали новое оборудование. Саша был в эпицентре. Его не стало в один миг. Я до сих пор помню, как сидела на кухне, сжимая его фотографию, не веря, что мой мальчик, мой свет, ушёл навсегда.

Похороны были как в тумане. А через неделю, когда я ещё не научилась дышать без боли, Дима посмотрел мне в глаза и сказал:

— Лена, я ухожу. У меня давно другая женщина. Но я думал, что наша семья важнее. Но… Теперь нас ничего не держит. Прости.

Я стояла, как оглушённая, а он собирал вещи и говорил, что давно не любил меня, что Саша был единственной причиной, почему он оставался. Каждое его слово было как нож, вонзающийся в сердце.

Я думала, что сойду с ума. Ночи напролёт плакала, глядя на пустую кровать, на фотографии Саши, на его детские рисунки, которые хранила в коробке.

— Лена, а вот так правильно? — голос Маши вернул меня в реальность.

Она показала мне неровный комок глины, который пыталась превратить в чашку.

— Почти, — улыбнулась я, садясь рядом. — Вот, смотри, надо чуть сильнее надавить, но не торопиться. Глина любит, когда с ней не спешат.

Я взяла её маленькие руки и помогла сформировать стенки чашки. Дети вокруг шумели, кто-то хихикал, кто-то жаловался, что глина липнет к пальцам. Я чувствовала, как мастерская наполняется жизнью, и это было моим спасением.

После ухода Димы я долго не могла найти себя. Но однажды утром я проснулась с ясной мыслью — хватит. Я не хочу больше жить в тени боли. Уволилась из детского сада, собрала все сбережения и открыла эту мастерскую.

Оборудование стоило дорого, особенно печь для обжига. Новую я не могла себе позволить, поэтому купила подержанную, но всё ещё рабочую. Её установили в отдельной комнате, ближе к выходу, как требовали правила пожарной безопасности. Там же была вытяжка — вентиляционная система, отводящая горячий воздух и пары от обжига. Мастерская находилась на втором этаже старого здания, с одним выходом через эту комнату. Я вложила в это место всё, что у меня было — не только деньги, но и душу.

— Лена, а можно сделать волка? — спросил Максим, его глаза горели энтузиазмом.

— Конечно, — ответила я, пододвигая ему ком глины. — Представь, что ты кельтский мастер, и этот волк будет твоим защитником.

Я смотрела на детей, и моё сердце сжималось. Они напоминали мне Сашу — его любопытство, его желание всё попробовать. Я чувствовала, что эта мастерская — моё истинное предназначение. Да, у меня не осталось ничего: ни семьи, ни старой жизни. Но я не собиралась сдаваться.

Внезапно я уловила странный запах. Нахмурилась, оглядев мастерскую. Дети ничего не заметили, продолжая лепить и болтать. Но что-то было не так. Я поднялась и направилась к двери, ведущей в комнату с печью.

— Продолжайте лепить, я сейчас вернусь, — бросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Открыв дверь, я замерла. Печь, стоящая у стены, искрила. Тонкие языки пламени уже лизали деревянный стеллаж рядом, где хранились старые банки с глазурью. Сердце заколотилось. Печь была старой, я знала, что она не идеальна, но такого не ожидала. Дым начал заполнять комнату, а в мастерской послышались первые встревоженные голоса детей.

— Так, спокойно! — крикнула я, возвращаясь к детям. — Все встаём и идём к окну, быстро!

Я старалась не паниковать, но дым уже просачивался в мастерскую. Дети, почувствовав неладное, начали вставать, кто-то захныкал. Я подбежала к большому окну, надеясь, что пожарная лестница станет спасением. Но когда я дёрнула за ручку, механизм заел. Окно не открывалось.

— Лена, а что такое происходит? — спросила Маша дрожащим голоском.

— Ничего страшного, сейчас всё будет хорошо, — ответила я, хотя сама чувствовала, как страх сжимает горло. — Отойдите от окна!

Я схватила деревянный стул и с силой ударила по стеклу. Раз, ещё раз. Стекло треснуло, и с третьим ударом разлетелось на куски. Холодный воздух ворвался в мастерскую, смешиваясь с дымом. Я помогла детям выбраться на пожарную лестницу, придерживая каждого за руку.

— Спускайтесь осторожно, держитесь за перила! — командовала я, стараясь сохранять спокойствие. — Максим, помоги Маше!

Дети, один за другим, начали спускаться. Я пересчитывала их, пока они исчезали внизу.

Семь, восемь, девять… Я нахмурилась. Одного не хватало.

Оглянулась, вглядываясь в дым, который уже заполнил мастерскую. Пожарная сигнализация визжала, её резкий звук резал уши.

— Люся! — крикнула я, вспомнив девочку с косичками, которая сидела в углу. — Люся, где ты?

Я бросилась к полкам, где она лепила свою чашку. Дым щипал глаза, горло горело, но я заметила её — маленькую фигурку, забившуюся под стеллаж. Она плакала, прижимая к себе комок глины, словно он мог её защитить.

— Люся, иди ко мне! — я кашляла, но протянула к ней руку. — Всё будет хорошо, я с тобой.

Она покачала головой, её глаза были полны ужаса. Я опустилась на колени, чувствуя, как жар от огня становится всё ближе. Печь в соседней комнате уже полыхала, я слышала треск дерева и шипение пламени.

— Люся, посмотри на меня, — сказала я, стараясь говорить мягко. — Ты очень смелая. Давай, сделай ещё один шаг, и мы выберемся.

Она всхлипнула, но медленно поползла ко мне. Я схватила её, прижав к себе, и бросилась к окну. Дым был таким густым, что я едва видела лестницу. Я помогла Люсе перелезть через подоконник, придерживая её за талию.

— Спускайся, милая, там безопасно, — шептала я, хотя сама задыхалась.

Глава 3.

Сознание возвращалось медленно, нехотя, словно противилось этому возвращению, не желало вновь занимать своё место. Я ощутила, как веки дрожат, сопротивляясь инстинкту открыть глаза.

Я… жива?..

Это было первое, что промелькнуло в голове.

Жива… Чудо… Я не должна была выжить, но… выжила?..

Однако радость моя тут же сменилась смутным беспокойством. Что-то было не так…

Тело казалось чужим, словно я надела слишком тесную одежду, которая сковывала движения, давила на грудь, путала мысли. Голова раскалывалась, будто кто-то бил по ней молотом, а кожа на руках и плечах горела, словно её лизнуло пламя.

Пламя… Печь. Взрыв. Дети…

Я резко открыла глаза, ожидая увидеть белые стены больницы, запах антисептика, мерное пиканье приборов. Но вместо этого передо мной раскинулся мир, которого я абсолютно не знала. Я лежала на широкой кровати, укрытая мягким шерстяным одеялом, расшитым замысловатыми узорами, похожими на те, что я вырезала на своих керамических чашках. Комната была просторной, но странной, словно из другого времени. Стены из тёмного камня, покрытые резными деревянными панелями, изображали сцены охоты: волки, преследующие оленя, и драконы, парящие над волнами. Потолок пересекали массивные балки, отполированные до блеска, а в углу стоял очаг, в котором потрескивал огонь, отбрасывая тёплые блики на пол, устланный шкурами. У окна — узкого, с витражным стеклом, расписанным зелёными и синими узлами — висели тяжёлые шторы из грубой ткани, пропитанные запахом трав и моря.

Моря?..

Я нахмурилась, пытаясь вдохнуть глубже, но грудь сжало, как от тугого корсета. Воздух был солёным, с привкусом йода и мокрого камня, будто я находилась у самого берега.

Это не больница... Это не мой город… Это вообще… чёрте что.

Я попыталась сесть, но тело отозвалось болью. Руки, обмотанные тонкими льняными бинтами, саднили, словно ожоги были свежими, но не такими сильными, как я ожидала после взрыва. Коснулась лица — кожа была гладкой, слишком гладкой, не моей. Пальцы дрожали, когда я провела ими по волосам. Они были длинными, шелковистыми, с лёгкой волной, совсем не похожими на мои короткие, сухие и ломкие пряди.

Сердце заколотилось быстрее.

Что со мной? Где я?

Хотела встать, но тело не послушалась, и я оперлась на резной деревянный столбик кровати. В комнате было тихо, только огонь в очаге потрескивал, да где-то вдалеке слышался низкий гул — то ли ветер, то ли волны, бьющиеся о скалы. Кое-как сползла с постели. Сделала шаг к окну, надеясь, что вид снаружи даст хоть какие-то ответы. Но не успела я дойти, как тяжёлая деревянная дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался какой-то мужчина.

Я замерла. Незнакомец, стоявший передо мной, был словно высечен из камня. Огромный, выше двух метров, с широкими плечами и мускулистыми руками, которые, казалось, могли сломать дерево пополам. Его доспехи — кожаные, с металлическими пластинами, украшенными гравировкой драконьих голов — скрипели при каждом движении. Медные волосы, обрамлявшие лицо, спадали на плечи, а борода, аккуратно подстриженная и густая, придавала его виду дикую необузданную красоту. Глаза — тёмно-зелёные, с искрами гнева — буравили меня, будто я была виновата во всех бедах мира.

— Эйлин, — прогремел его голос, низкий, как рокот моря. — Ты наконец очнулась.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле.

Эйлин?.. Какая Эйлин?..

Я хотела сказать, что я не Эйлин, что я Елена, что я не знаю, кто он и где я, но он не дал мне и шанса.

— Что на тебя нашло? — продолжал здоровяк, шагнув ближе. Его доспехи звякнули, и я невольно отступила, чувствуя, как боль в руках усиливается. — Думаешь, твои капризы отменят свадьбу? Я еле успел вытащить тебя из огня! Как ты могла такое устроить?

— Свадьба? — вырвалось у меня, голос дрожал, как у ребёнка. — Какая свадьба? Я не Эйлин, я…

— Хватит! — рявкнул он, перебивая. Его лицо потемнело, брови сошлись на переносице, но я видела, как он сжал кулаки, будто сдерживая себя, чтобы не сорваться. — Эйлин Келлахан, я устал от твоих игр. Ты прекрасно знаешь, что свадьба состоится, хочешь ты этого или нет. Приведи себя в порядок, и чтобы на церемонии — никаких глупостей.

Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Моя голова раскалывалась, каждый вдох отдавался болью в груди, а его слова крутились в сознании, как обрывки чужого сна.

Свадьба? Церемония? Эйлин Келлахан?..

Я попыталась вспомнить что-то, хоть что-то, но память была пустой, как разбитая чашка. Опустила взгляд и увидела, что на запястье, под бинтами, виднелась тонкая татуировка — кельтский узел. Это было не моё тело.

— Я не Эйлин, — прошептала, но голос утонул в новом приступе боли.

Ожоги на руках и плечах пульсировали, хотя, судя по всему, они были неглубокими. Кожа натянулась, суставы ныли, а сердце билось так, будто хотело вырваться наружу.

Мужчина посмотрел на меня с такой яростью, что я от страха сцепила челюсти покрепче. Но в его глазах мелькнуло что-то ещё — не просто гнев, а тревога, тщательно скрываемая за суровостью. Он шагнул ко мне, и я почувствовала жар его тела, смешанный с запахом кожи, металла и морской соли.

— Ты чуть не погибла, Эйлин, — сказал он, понизив голос. — Если бы не я, тебя бы уже не было. Хватит испытывать моё терпение. Ты нужна мне. Клану нужна твоя сила.

— Какая сила? — вырвалось у меня.

Я хотела крикнуть, что я не знаю, о чём он говорит, что я не Эйлин, что я Елена Довлатова, медсестра, которая только что потеряла всё в огне. Но он снова перебил.

— Довольно, — отрезал он, его голос стал холодным, как ветер с моря. — Я не позволю тебе снова натворить глупостей. Отдыхай, приводи себя в порядок. Завтра ты станешь моей женой, и это не обсуждается.

Он развернулся, его тяжёлые шаги отдавались эхом по каменному полу. Дверь захлопнулась за ним с такой силой, что я вздрогнула. Тишина обрушилась на меня, как волна, и я осталась одна, растерянная, с гудящей головой и телом, которое не чувствовалось моим.

Глава 4.

Медленно опустившись на кровать, я попыталась собрать воедино разрозненные мысли.

Огонь… Взрыв в мастерской… Дети…

Я спасла их, знала, что спасла. Люся была последней — я помогала ей спуститься по пожарной лестнице. Даже если после взрыва из окна посыпались осколки, вряд ли случилось что-то серьёзное. Дети находились внизу — их не должно было задеть. Значит, они живы.

А я?..

После взрыва я помнила лишь тьму. Мне трудно сказать, длилась она всего миг или целую вечность. В этой тьме не было ничего, за что можно зацепиться — ни звуков, ни голосов, ни хотя бы крошечного огонька света. А затем я очутилась здесь, в этом странном мире: я — вроде бы всё та же я. Но почему-то зовут меня чужим именем, а тело моё совершенно не похоже на знакомое мне.

Это… сон?..

Я снова осмотрела комнату. На низком столике у кровати стояла миска с водой и чистые льняные тряпицы, пахнущие травами. Рядом лежала одежда — длинное платье из тёмно-зелёной ткани, расшитое серебряными нитями, и плащ с вышивкой в виде драконьих голов. Я провела пальцами по ткани, чувствуя её грубую текстуру. Это было не похоже на синтетику, к которой я привыкла. Всё здесь было настоящим, даже слишком настоящим, живым, как будто пропитанным историей.

Но… чьей историей?..

Я попыталась встать, ноги снова подвели. Ожоги на руках болели, но не очень сильно. Осторожно отодвинула бинты на правой руке, ожидая увидеть обугленную кожу, но вместо этого обнаружила лишь покрасневшие участки, будто огонь только лизнул меня. Это было странно.

Если я… нет, если Эйлин — пережила пожар, почему повреждений так мало? Что-то не сходилось.

Я сжала голову руками, пытаясь унять боль. Она пульсировала, как море, которое я чувствовала даже здесь, в этой комнате. Закрыла глаза, и передо мной всплыло воспоминание.

Но это было не моё воспоминание…

А её, Эйлин.

Дом, деревянная дверь, топор, разбивающий древесину в щепки. Голос, полный ярости. Амулет, горящий в руке. И слова, которые я не понимала, но которые эхом звучали в моей голове: Tonn an mhuir, ó draíocht go réalta… Волна моря, от магии до звёзд…

Я вздрогнула.

Увиденное казалось настолько реальным, будто я сама стояла в том доме, сжимая амулет, пока огонь пожирал всё вокруг.

Я посмотрела на свои руки — на татуировку, которая, будто слегка светилась в полумраке.

Это была не моя жизнь, но я была здесь. Я продолжала жить… Жить чужой жизнью?.. Как такое возможно?..

Медленно-медленно поднялась. Нужно было понять, где я. Нужно было найти ответы. Подошла к окну, отодвинула тяжёлую штору. За витражным стеклом открывался вид на бурное море, чьи волны разбивались о скалы далеко внизу. Небо было серым, с тяжёлыми облаками, а ветер доносил солёный запах и далёкий вой — может, животного, а может, сама вода издавала эти звуки. Я попыталась вслушаться и понять, но тут дверь в комнату снова открылась.

— Инген Келлахан, — почтительно произнесла женщина, появившаяся у порога, — риардан О’Драйк велел мне заняться вашими ранами. Позволите?

Я во все глаза рассматривала незнакомку и с трудом понимала, что она от меня хочет. Откуда эти странные слова?.. Риардан… Инген…

Инген… Что-то щёлкнуло в моей голове. Да… Да, точно. Я уже слышала это слово. А если точнее — читала: «инген» — так обращались к молодым девушкам то ли в Шотландии, то ли в Ирландии… В общем, где-то, где успели обжиться древние кельты. Я вычитала об этом в какой-то статье. А само слово вроде бы означало «дочь» — то есть «дочь Келлахана».

Так это что получается? Я угодила в эпоху кельтов?!..

Глава 5.

Молчание затянулось. Я никак не могла отойти от шока, не могла осознать, что, чёрт возьми, происходит. Женщина так и стояла в дверях, не решаясь войти. Наверное, тоже ощущала моё смятение. Она была невысокой, с тёмными волосами, собранными в замысловатый узел на затылке — он состоял из нескольких тонких кос, переплетённых друг с другом. На лице незнакомки застыло выражение лёгкой растерянности. Она ждала моего ответа.

— Кто вы? — вырвалось у меня.

Женщина замерла, её руки, державшие небольшую деревянную миску с водой, дрогнули. Она посмотрела на меня с удивлением, словно не знала, как реагировать на такой вопрос.

Опустив глаза, она тихо произнесла:

— Меня зовут Ифа, инген Келлахан. Я… я здесь, чтобы помочь вам.

— Ифа? — переспросила я, морщась от боли в голове. Имя звучало незнакомо, но в нём было что-то мелодичное. — Ифа, прошу объясни мне, что происходит?

Ифа сделала шаг вперёд, затем ещё один, пересекла комнату, неторопливо приблизилась к кровати, осторожно поставила миску на столик. Её движения были медленными, будто она боялась спугнуть меня. Она достала из рукава льняную тряпицу и окунула в воду, не глядя мне в глаза.

— Мне велено перетянуть ваши раны и подготовить вас к церемонии, — сказала она наконец с ноткой напряжения. — Её и так пришлось отложить из-за… из-за неприятного случая. Риардан О’Драйк был вне себя, когда принёс вас сюда.

— Случай? — переспросила я. — Какой случай, Ифа?

Она подняла взгляд, и я заметила, как её пальцы дрогнули, когда она начала разматывать бинты на моей руке. Ифа явно не хотела вдаваться в подробности, но я не могла просто так отстать от неё. Всё внутри меня кричало, что я должна знать, что происходит, где я оказалась.

— Есть тут зеркало? — спросила я вдруг, надеясь, что увидев своё отражение, смогу хоть немного собраться с мыслями.

Ифа замерла, её брови удивлённо приподнялись:

— Зеркало?..

Я сообразила, что, возможно, здесь может не быть зеркал. Ифа попросту не знает, что это такое.

— Хочу посмотреть на себя, — пояснила я.

Ифа неуверенно кивнула:

— Хорошо. Если вам нужно увидеть себя, я могу принести полированную бронзу.

— Да, пожалуйста.

Она снова кивнула и вышла, оставив меня в одиночестве. Я опустила взгляд на свои руки, всё ещё обмотанные бинтами. Пальцы дрожали, и я сжала их в кулаки, пытаясь унять панику.

Через несколько минут Ифа вернулась, держа в руках круглый металлический диск с тусклой, но отполированной поверхностью. Протянула его мне, и я с опаской взяла металл в руки.

Поднесла диск к лицу и замерла.

На меня смотрела незнакомка. Рыжие волосы с карамельным отливом падали мягкими волнами на плечи, вьющиеся и блестящие даже в тусклом свете комнаты. Черты лица были мягкими, почти детскими — высокий лоб, тоненький чуть вздёрнутый нос, веснушки, рассыпанные от переносицы по щекам, полные губы. Но больше всего меня поразили глаза: большие, испуганные, ярко-синие, как море в шторм.

Это была не я. Не я… Не Елена Довлатова, а совершенно другой человек.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Полное ведро неприятностей или молочная ферма попаданки”

Агния Сказка , Хелен Гуда

https://litnet.com/shrt/V9vT

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 6.

— Боже… — сорвалось с губ, и я поспешно прикрыла рот ладонью.

— Инген, всё в порядке? — заботливо поинтересовалась Ифа, не скрывая тревогу в голосе.

Нет. Не в порядке. Ничего не было в порядке, чёрт возьми.

— Я… Я не узнаю себя… — прошептала я в ужасе, продолжая следить за новой собой в смутном отражении.

Коснулась пальцами веснушек. Раньше мне казалось, это такая милая нежная деталь. В ней столько шарма… Даже в юности дурачилась и специально рисовала себе веснушки. Глупо, конечно. А теперь у меня были веснушки. И, похоже, самые настоящие.

— Но это вы, инген, — тихо сказала Ифа. — Это вы, Эйлин Келлахан, последняя банфилия.

Банфилия… Ещё одно непонятное слово. А оно что значит?

Впрочем, неважно. Как будто у меня без этого мало забот появилось.

Я покачала головой, чувствуя, как слёзы подступают к горлу. Опустила бронзовую пластину на колени и повернулась к Ифе.

— А что за церемония меня ждёт? — попросила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. —Зачем она?

Ифа вздохнула, садясь рядом на край кровати. Её пальцы снова взялись за бинты, но теперь она работала медленнее, словно собираясь с мыслями.

— Ваша свадьба, инген, — начала она. — Вы выходите замуж за риардана Бертрама О’Драйка. Вам оказана огромная честь, инген. Сам риардан Клана Драконов берёт вас в жёны. Все говорят, что вы любите друг друга, что это будет великое событие. Церемония должна пройти под Большой Луной, когда луна достигнет своего пика. Ваш союз благословенен.

— Мы… любим друг друга? — моё сердце сжалось ещё сильнее.

Воспоминания, которые не были моими, снова вспыхнули в голове: топор, разбивающий дверь, крики Бертрама, его гнев. Ничего в этом не было похоже на любовь.

Ифа замялась, её руки замерли над моей рукой. Она посмотрела на меня с тревогой, но промолчала. Я решила действовать ещё настойчивей.

— Ифа, пожалуйста, — почти взмолилась я. — Расскажите, что знаете. Как я оказалась в огне? Что произошло? Я должна знать. Прошу.

Она отвела взгляд.

— Вы совсем ничего не помните, инген?

— Если бы помнила, не спрашивала.

Ифа поджала губы.

— Я… я не видела, Инген, — пробормотала она. — Я не могу знать точно…

— Но вы ведь что-то слышали! — почти умоляюще воскликнула я, наклоняясь к ней. — Прошу вас, Ифа, мне нужно понять!

Она сглотнула, её лицо исказилось от нерешительности. Несколько долгих секунд она молчала, а потом, наконец, сдалась.

— Хорошо… — прошептала служанка, понизив голос, будто боялась, что нас подслушают. — Когда риардан принёс вас, вы были без сознания. Но… он сказал, что дом загорелся, а вы сжимали свой амулет. Может… может, вы применили какое-то заклинание. Я не знаю точно, но амулет был у вас в руке. Он был ещё горячим. Я… я сохранила его для вас.

Ифа потянулась к своему поясу и достала маленький кожаный мешочек. Развязав его, она вынула амулет — медный диск с вырезанным кельтским узором, похожим на те, что я рисовала на своих керамических изделиях. Он был покрыт чёрными пятнами, а металл казался потрескавшимся. Я взяла его дрожащими руками, чувствуя, как тепло, странно знакомое, исходит от него.

— Инген, неужели память покинула вас? — спросила Ифа осторожно, её глаза были полны сочувствия.

Я покачала головой, но внутри меня зарождалось осознание. Я не была в нём уверена до конца, но вместе с тем оно всё прочнее прорастало во мне: Эйлин не хотела этого брака. Она сопротивлялась. Может, это заклинание было её попыткой сбежать? Но почему я оказалась здесь, в её теле?

— Ифа, — сказала я тихо, сжимая амулет в руке. — Я… я думаю, что Эйлин… в смысле я… не хотела выходить за Бертрама. Я… я… передумала.

Ифа посмотрела на меня с тревогой, но не стала спорить. Она лишь вздохнула и поднялась, беря миску с водой.

— Всё равно к церемонии надо подготовиться, инген, — сказала она твёрдо. — Времени мало. Большая Луна уже близко, и риардан не потерпит новых задержек. Давайте закончим с перевязкой, а потом я помогу вам одеться.

Глава 7.

Пока служанка занималась моими ранами, я всё крутила и крутила на повторе разрозненные факты, которые никак не желали укладываться в моей голове. Ифа назвала меня «последней банфилией» и предположила, что я (то есть — Эйлин) могла произнести какое-то заклинание.

Это было похоже на правду, потому что странные слова, обрамлённые огненным заревом, всё ещё звучали у меня в ушах. Значит, Эйлин обладала какой-то магией?.. Магией, в которую я никогда не верила?

Взгляд снова зацепился за медальон, лежащий на кровати. Он словно являлся прямым доказательством того, как сильно я заблуждалась. Магия была реальной. По крайней мере здесь, в этом мире.

Но чего Эйлин хотела добиться своим заклинанием?..

Огонь почти не тронул хрупкую плоть — я окончательно убедилась в этом, оглядев ожоги. Они оказались не страшнее какого-нибудь лёгкого солнечного ожога, а меж тем Эйлин была полностью объята пламенем…

Нет, она вовсе не желала себя убивать. А что же тогда?..

Непросто понять логику человека из совершенно другого мира…

— Ифа… — проронила я осторожно, хотя до конца сама не понимала, о чём хочу спросить. — А… какое сейчас время?

— Время? — переспросила служанка скорее с сочувствием.

— Ну… Какой год.

— Год… — повторила она задумчиво. — Сейчас год Великого Охоты, когда луна трижды обновлялась после последней зимы. Мы считаем это благословенным временем для союзов и ритуалов.

Прекрасно. Ничего не понятно, но очень интересно.

— А что это за земля? — снова задала я наверняка очень странный, с точки зрения Ифы, вопрос.

Она опять вздохнула.

— Древняя земля, инген, — сказала Ифа. — Самая древнейшая из всех ныне сущих. Здесь традиции живут дольше, чем камни наших стен. Мы называем нашу землю Эйру.*

Древняя земля Эйру?.. Великая Охота?..

Мысли завертелись беспощадно. Значит, меня всё-таки закинуло куда в абсолютно иное время, а моё время, мой мир машин и электричества остались где-то далеко. Здесь же не было ни намёка на современность: только камень, дерево и запах моря. Я попала в прошлое, возможно, в те самые времена кельтов, о которых читала в книгах.

Сердце заколотилось быстрее, но я заставила себя сосредоточиться.

Помолчав, я снова решилась просить:

— Ифа, а что значит «банфилия»?

Мне показалось, служанка едва не заплакала. Нет, она вовсе не глядела на меня как на сумасшедшую. Ифа жалела меня.

— Банфилия — это вы, инген, — стала она терпеливо объяснять, словно малому ребёнку. — И только вы можете сказать, что это значит. Иных, как вы, больше не существует. Вы — последняя, инген. Та, что говорит на языке моря и ветра, та, что призывает силы из-за Невидимой Завесы.

— Ифа, но я ничего не помню о себе…

— Вы вспомните, — не дала она мне договорить. — Память вернётся, вот увидите.

— Откуда ты знаешь? — усомнилась я.

Ифа глянула на меня со всей строгостью:

— Потому что вы — банфилия, — уверенно сказала она. — Не может быть по-другому.

— А если я… потеряла свои способности?..

— Нет, — отрезала Ифа. — Способности ваши можно потерять, лишь умерев. Но вы здесь, инген Келлахан. Вы живы. И сила вашего рода — в ваших венах, — она прижала свою ладонь к моей татуировке и заглянула мне глубоко в глаза. — Всё будет хорошо, инген. Всё будет хорошо, Эйлин. Доверьтесь своей крови и делайте, что должно.

— И что же мне должно сделать? — спросила я, хотя и так уже знала ответ.

— Произнести супружескую клятву с риарданом. Стать супругой нашего властителя, Бертрама О’Драйка. И спасти наш клан.

— От кого? — выдохнула очередной вопрос, от которого у меня самой по всему телу побежали мурашки.

— От волчьего племени, инген, — твёрдо сказала Ифа. — От клана Фаэль. Только вы можете это сделать. Это ваш путь. Это ваш долг. Так примите и исполните его с честью.

————————————

*Эйру — одно из самых ранних и мифологических названий Ирландии. Эriu была одной из трёх богинь-эмблем Ирландии в кельтской мифологии (наряду с Банбой и Фодлой), и её имя стало основой для современного названия "Ireland" (через латинское "Hibernia" и ирландское "Éire"). В древних текстах, таких как "Книга вторжений" (Lebor Gabála Érenn), земля называлась в честь Эriu как знак её божественного покровительства.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Пышка открывает Пекарню. Закатаю в тесто, Дракон!”

Ника Лино, Дианелла Кавейк

https://litnet.com/shrt/c0AO

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 8.

Ифа закончила перевязку, поднялась, вытерла руки о передник и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой.

— Теперь пора одеться, инген, — сказала она тихо. — Церемония близко, и вам нужно выглядеть подобающе.

Я кивнула, хотя внутри всё сжималось от страха.

Ифа подошла к сундуку в углу комнаты и достала оттуда сложённое платье. Когда она развернула его, я невольно затаила дыхание. Свадебное одеяние было великолепным, но вместе с тем без излишеств, свойственных моему времени — никаких корсетов, страз, пышных юбок и гадкой синтетики.

Тяжёлая шерстяная ткань, окрашенная в глубокий зелёный цвет, символизирующий связь с природой и морем, струилась мягкими складками. По подолу и рукавам вышиты серебряные нити, образующие сложные кельтские узлы, которые переплетались с изображениями драконов — знаками клана О’Драйка. Лиф платья был облегающим, с тонкими шнуровками из кожи, а широкий пояс из мягкой замши, украшенный бронзовыми бляхами с гравировкой, подчёркивал талию.

Ифа помогла мне облачиться в наряд. Поверх платья она накинула на мои плечи длинный плащ из тонкой шерсти, вышитый по краям золотыми нитями, которые поблёскивали в свете очага. На голову, как объяснила Ифа, позже будет возложен венок — первый из двух, которые мы с Бертрамом обменяем во время церемонии.

— Это платье шилось специально для вас, инген, — сказала Ифа, расправляя ткань. — Оно показывает, что вы — не просто невеста, а банфилия нашего клана.

Я ощущала тяжесть ткани на плечах, но она придавала мне странное чувство уверенности. Ифа затянула шнуровку, поправляя складки, и я почувствовала, как платье обнимает меня, подчёркивая новый облик — облик Эйлин Келлахан.

Когда она закрепила плащ, я коснулась серебряных узоров, чувствуя, как они холодят пальцы.

— Готовы? — спросила Ифа, подавая мне руку.

Я кивнула, и мы вышли из комнаты.

Дверь отворилась с тяжёлым скрипом, и я оказалась в длинном коридоре. Стены замка О’Драйка были сложены из грубого серого камня, покрытого местами мхом, а вдоль них висели факелы, отбрасывающие дрожащие тени. Пол был выложен широкими деревянными досками, вытертыми до блеска от множества шагов. С потолка свисали массивные балки, украшенные резьбой в виде драконьих голов, а в дальнем конце коридора виднелась широкая лестница, ведущая вниз.

Воздух был пропитан запахом смолы, дерева и слабым ароматом трав, идущим от ковров, разожжённых вдоль стен. Это был не просто дом — это была крепость, полная силы и истории.

Пока я шла, мои шаги эхом отдавались по коридору, и вдруг впереди показался Бертрам. Он стоял у подножия лестницы, одетый в доспехи. Его медные волосы были аккуратно заплетены в косы, тянущиеся по вискам к основанию шеи. Лицо было спокойнее, чем раньше, хотя в глазах всё ещё тлела искра напряжения.

Он шагнул ко мне, и я почувствовала, как сердце заколотилось.

— Эйлин, — произнёс он. — Ты выглядишь… достойно. Надеюсь, ты уже пришла в себя и понимаешь важность сегодняшней ночи.

Я сглотнула, пытаясь найти слова. Его сдержанность давала мне шанс, и я решила осторожно выведать хоть что-то.

— Бертрам… я… я не всё помню, — начала я, опустив взгляд. — Что произошло? Как я оказалась в огне?

— Ты действительно не помнишь?

— Увы.

Его лицо напряглось, зелёные глаза недоверчиво сузились. Бертрам отвёл взгляд куда-то в сторону. Несколько секунд он молчал, а потом ответил уклончиво:

— Искра из очага в доме твоего отца попала на твоё платье. Хорошо, что я оказался рядом.

Он лгал. Пусть я и не помнила всего, но совершенно безошибочно определила, что Бертрам О’Драйк лжёт. И как бы он ни старался звучать убедительно, я уже пришла к выводу, что не стоит доверять этому мужчине. Если намеренно говорит неправду, значит, что-то скрывает. А если что-то скрывает, значит, на то есть серьёзная причины.

— Главное, что ты жива, Эйлин, — продолжил риардан, как ни в чём не бывало. — Благословенны боги. Благословенен наш союз. Багословенная эта ночь, — он изобразил улыбку. При иных обстоятельствах я бы сказала, что она чертовски привлекательна. Если, конечно, не знать, что принадлежит она лжецу. — Идём, Эйлин. Время не ждёт.

Глава 9.

Бертрам жестом указал мне следовать за ним, и я решила не перечить.

Мы спустились по лестнице и вышли через массивные деревянные двери, украшенные резьбой. Вечерний воздух ударил мне в лицо, прохладный и солёный, а солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив небо в багрово-кровавых тонах.

Впервые я увидела окружающую местность — мир, в который меня занесло по какой-то нелепой случайности, и где мне какое-то время придётся находиться.

Сколько? День? Месяц? Год? Или же… навсегда? Пока смерть снова не возьмёт меня за руку… А может, уже через пару мгновений я исчезну? Может, это просто сон?..

На счастье или на беду, настолько реальных снов, наверное, никому ещё не снилось. Я не просто видела иной мир — я ощущала его всеми органами чувств одновременно: обонянием, слухом, кожей… Этот мир был живым, дышащим, суровым и… прекрасным.

Перед замком раскинулось богатое поселение. Дома из камня и дерева с соломенными крышами стояли ровными рядами, окружённые огородами и загонами для скота. Вдалеке виднелись высокие столбы, увитые плющом, и дым поднимался от очагов, где женщины готовили еду. Люди в простых одеждах сновали туда-сюда, некоторые несли корзины с хлебом, другие проверяли факелы, установленные вдоль тропинок.

Моё внимание привлекла площадка для торжества, расположенная на открытом пространстве перед замком. Она была окружена кольцом из камней, на которых горели факелы, их свет отражался от гладкой поверхности большого плоского камня в центре — видимо, алтаря. Вокруг суетились люди: мужчины в плащах с эмблемами драконов устанавливали столы. Женщины украшали площадку ветвями омелы и еловыми лапами. Несколько детей бегали с фонарями, а старейшины в длинных мантиях что-то обсуждали. Чувствовалась оживлённая и торжественная атмосфера.

Бертрам шёл рядом, оглядывая свои владения. Люди здоровались с риарданом, кланялись ему. Отовсюду слышались благословения. Нередко обращались и ко мне — с почтением и в то же время с некоторой осторожностью.

— Рады видеть вас в здравии, банфилия.

— Хвала богам, банфилия!

— Благословенны дни ваши, банфилия и наш могучий риардан!

Мужчины и женщины, дети и старики стремились подойти поближе, некоторые украдкой касались рукава моего платья, после чего люди показывали раскрытые ладони. Это было немного похоже на жест «сдаюсь», но, поскольку так делали многие, я поняла, что это своего рода приветствие, пожелание удачи и добра.

Вскоре я заметила, что рядом с нами постоянно мелькает какая-то женщина. Примерно моего возраста, с тёмно-каштановыми волосами и острыми чертами лица. Её глаза цвета чёрного кофе, блестящие и проницательные, то и дело скользили по мне, а движения были грациозными, даже немного кошачьими.

Она ничего не говорила, не показывала ладоней, просто смотрела, наблюдала. Её лицо показалось мне смутно знакомым, но я не могла вспомнить, где могла её видеть.

— Спасительница наша, — со слезами на глазах обратилась ко мне пожилая женщина, прервав мои мысли. Она схватила меня за ладонь и коротко поцеловала. — Да ниспошлёт тебе Эйра многие-многие лета.

После чего женщина сделала уже известный мне жест. А я, не зная, как реагировать, просто улыбнулась и кивнула. Затем украдкой спросила Бертрама:

— О чём она говорит?

Он скосил на меня пристальные зелёные глаза:

— Когда мы возложим друг на друга венки, — сказал он вполголоса, — наш клан будет в безопасности. Союз с тобой, Эйлин, защитит нас от врагов. Это наш путь к миру.

Я хотела спросить больше, но тут один из мужчин вдруг что-то шепнула ему на ухо, и Бертрам оставил меня, отойдя к группе мужчин у алтаря. Я осталась одна, но та странная кареглазая девушка осталась на месте, по-прежнему глядя на меня в упор.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Рыжая проблема ректора”

Татьяна Антоник

https://litnet.com/shrt/_yt6

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 10.

Возможно, мне только казалось, но эти глаза будто бы сверкали чем-то недобрым. Взгляд незнакомки вызывал во мне странное чувство. В нём было что-то тёмное, что-то, что заставляло леденеть душу.

Презрение? Ненависть?..

Но за что она могла так смотреть на меня? Я ведь даже не знала её имени, не понимала, кто она такая в этом клане. Я вообще видела её впервые. Но вот она мне — очевидно, нет.

Я решила подойти к ней. Хотелось выяснить, что стоит за этим холодом и словно бы немым вызовом. Сделав шаг вперёд, я уже собиралась окликнуть девушка, но она вдруг резко повернулась и растворилась в толпе, словно тень, ускользающая от света. Её движения были быстрыми, и через мгновение я уже потеряла её из виду среди людей, суетящихся вокруг алтаря.

Почему она сбежала?.. Что-то явно не так…

Сердце забилось чаще.

Я двинулась вперёд, протискиваясь сквозь толпу. Мужчины и женщины, занятые приготовлениями, бросали на меня любопытные взгляды, некоторые склоняли головы в приветствии, всё также показывая раскрытые ладони. Я стала отвечать им тем же, решив, что так будет, по крайней мере, вежливо, но мысли мои были заняты поисками. Запах дыма от факелов смешивался с привкусом соли и йода на губах. Солнце стремительно исчезало за горизонтом. А я всё искала и никак не могла найти ту девушку.

Да где же она?..

Её кофейные глаза ярко стояли в памяти, и этот взор будто бы напомнил мне что-то…

Да… Я уже видела однажды нечто подобное…

В прошлой жизни.

Торговый центр, яркие огни витрин, шум музыки из динамиков и гул голосов. Это было спустя несколько месяцев после того, как Дима ушёл. Я брела по галерее ТЦ, пытаясь отвлечься от боли, когда вдруг заметила его — моего бывшего мужа, идущего с какой-то девушкой. Она была моложе меня, с длинными чёрными волосами и уверенной походкой.

Я сразу поняла, кто она. Её рука лежала на его локте, и в её глазах, когда она заметила меня, мелькнула смесь пренебрежения и страха.

Дима поздоровался натянуто:

— О, Лена, привет… как дела?

Я выдавила слабую улыбку, бросив лишь:

— Привет. Нормально.

— Что ж, рад слышать, — хихикнул он некстати. — У меня тоже… всё хорошо. Как видишь.

— Вижу, — я попыталась не потерять лицо и держала улыбку изо всех сил.

— Ну, ладно. Удачи.

— И тебе, — ответила я.

И пошла дальше, не желая тратить силы на разговоры.

Однако что-то заставило меня оглянуться. И в тот же момент та девушка повернулась ко мне. Её губы искривились в ехидной усмешке, а затем она подняла руку и показала мне палец — не трудно догадаться, какой именно. Я замерла, чувствуя, как горло сжимается от обиды, но не ответила, просто отвернулась и ушла.

Глава 11.

Теперь, шагая среди камней и факелов, я не могла отделаться от этого воспоминания.

Взгляд женщины в толпе напоминал мне её — ту девицу из торгового центра. То же напряжение, та же скрытая злоба. Но почему это всплывает здесь, в этом чужом мире? Может, это просто моё воображение, искажённое страхом перед неизвестностью? Или в глубине души я ищу знакомые черты, чтобы хоть как-то привязаться к прошлому?

Я ускорила шаг, оглядываясь по сторонам. Толпа становилась гуще — женщины раскладывали ветви омелы, дети бегали с фонарями, старейшины переговаривались у алтаря. Я вглядывалась в лица, надеясь заметить её.

Наконец, у края площадки, среди группы женщин, я её увидела. Она сидела чуть в стороне, склонив голову, её пальцы ловко перебирали зелёные побеги. Я вдохнула глубже и направилась к ней.

— Здравствуй, — сказала я мягко, останавливаясь рядом.

Она даже не подняла глаз, продолжая своё занятие. Её пальцы задвигались быстрее, будто она пыталась скрыться за работой. Я заметила, как напряглись её плечи, как она сжала губы.

— Здравствуй, банфилия, — произнесла она, так и не удостоив меня взглядом.

— Инген, какая честь, — подскочила одна из женщин. — Вот, садитесь сюда. Вы наверняка ещё слабы.

Она уступила мне своё место — как раз рядом со странной незнакомкой, которая теперь явно не желала вступать со мной в диалог. Я села, кивком поздоровалась со всеми присутствующими.

— Столько на вас обрушилось, инген, — сочувственно продолжала сельчанка. Остальные женщины закачали головами. — Ещё и накануне церемонии такое несчастье. Но Эйру милостива к вам.

Я улыбнулась:

— Хвала Эйру.

— Хвала! Хвала! — поддержали остальные.

Все, кроме кареглазой — она упёрто молчала. Но, кажется, никто на это внимания не обратил.

— Ты плетёшь венки? — закинула я первую удочку.

— Как видишь, — кратко отозвалась незнакомка.

— Риардан велел нам подготовить венки для церемонии, — снова вмешалась сердобольная сельчанка. — Сказал, вам нужен отдых. Это, конечно, не совсем по правилам… — она замялась. — Но боги вас не осудят. Только не вас, инген.

Она расплылась в улыбке.

— Надеюсь на это, — только и смогла я ответить, продолжая осторожно изучать молчаливую девушку. — Значит, ты сделаешь венки, что мы с риарданом возложим друг другу на головы?

— Это большая честь, — процедила она с нескрываемым раздражением.

— Как тебя зовут?

Наконец, она подняла взгляд. Её глаза, тёмные и глубокие, встретились с моими, и в них мелькнуло что-то твёрдое, вызывающее. Она отложила венок и выпрямилась.

— Гэвина, — бросила она, и в её голосе прозвучала нотка вызова, как будто имя само по себе было оружием.

И, как только она сказала это, меня вновь накрыло тем самым чувством, которое раскроило моё сознание на части — почти так же, как воспоминание о пламени и сакральных словах, я услышала в голове то же самое имя:

— Гэвина… Гэвина… Гэвина…

Но его произносили уже не женские уста. Голос принадлежал мужчине…

Бертраму. Бертраму О’Драйку.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Тайное ателье попаданки, или Мужчинам вход запрещен”

Анастасия Гудкова

https://litnet.com/shrt/grr0

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 12.

Я не могла оторвать взгляд от Гэвины. Однако не видела её, точнее — не только её. Теперь я видела ещё и Бертрама вместе Гэвиной, чей сладострастный рот больше не извергал гневных слов, а улыбался, похотливо и страстно, непрестанно повторяя:

— Да, Бертрам… Да… Да, вот так…

Это вновь было воспоминание, и снова не моё. Но я всё видела глазами Эйлин — той самой Эйлин, чьё тело я заняла. Она стала свидетельницей предательства, да такого, что раскололо её мир на части.

Бертрам прошлой ночью был с Гэвиной. В конюшне, на куче сена. И делал с посторонней девушкой то, чего никогда не должен был позволять себе. А Эйлин стояла в дверях, окаменев от ужаса. Несколько бесконечных минут она не могла поверить в увиденное, не могла признать, что её сказка о вечной любви раскололась на тысячи осколков.

— Бертрам, я люблю тебя…

— И я люблю тебя, Гэвина…

Нет… Нет…

Меня пронзила та же боль, что недавно выжгла изнутри бедную девушку. Я понимала её чувства. И даже признавала, что в каком-то смысле Эйлин пришлось ещё хуже. Она ведь была так молода, так неопытна, наивна, доверчива… Она влюбилась в Бертрама искренне и сильно. Она даже помышляла о том, как в кровавый час без сомнений отдаст за него жизнь…

Но вместо этого Бертрам забрал не только её жизнь. Он разорвал её душу в клочья, опозорил, унизил, обманул.

Она бежала в дом отца, задыхаясь от боли и гнева. Риардан бежал за ней следом, на ходу натягивая штаны.

— Эйлин, стой! Ты всё неправильно поняла!..

Как банально. Мужчины оправдываются совершенно одинаково, что в этом мире, что в другом.

— Эйлин, прекрати! Слышишь?!..

Но Эйлин не собиралась прекращать. Она влетела в дом, уже полная решимости покончить со всем этим. Не только с Бертрамом, но с тем, чего он истинно желал от неё. Эйлин и раньше знала, что после венчания пред ликом Эйру должна будет передать мужу часть своей магической силы. Но раньше ей казалось это небольшой платой за счастье остаться с Бертрамом, любить его, быть ему верной женой и помощницей во всех делах.

Ах, как же горько она разочаровалась…

— Эйлин, это ничего не значит! Открой!..

Да, это ничего не значит. Особенно всё, что ей говорил великий риардан. Не зря отец скверно относился к клану Драконов, не зря держался от них подальше, не зря много лет отказывал риарданам О’Драйк в помощи. Ещё отец Бертрама, бывший риардан, наведывался к отцу Эйлин, сильнейшему филиду, просил, умолял — о чём? Отец никогда об этом не рассказывал. Только просил не доверять Драконам.

— Эйру от них отвернулась, — только и повторял отец, после чего отворачивался сам и обрывал разговор.

Эйлин считала, что это что-то личное, что-то давнее и несущественное: многие ведь семьи враждовали по тем или иным причинам, порой вовсе из-за пустяков.

Однако то, что сделал Бертрам не было пустяком. Он убил Эйлин. Не физически, нет. Он убил её веру в свет и добро. И Эйлин вознамерилась покарать себя, а заодно и гнусного риардана, самым страшным, что он только мог себе вообразить.

Нет, она не желала умирать. Она пожелала лишить себя магии. Чтобы Бертраму больше нечего было взять с неё, чтобы не осталось ни единой причины преследовать её. Эйлин произнесла заклинание, чтобы Эйру забрала её силы. Но что-то пошло не так…

Эйлин забрали духи за Завесу, а на её месте очутилась я. Но почему я?.. Почему? Зачем всё так вышло? Почему Эйру не послушала Эйлин или хотя бы не пощадила её? Почему призвали меня? Что я могу в этом мире, о котором совершенно ничего не понимаю?..

В уши врезался её крик, полный отчаяния, когда Эйлин схватила амулет и начала шептать те странные слова, которые я теперь знала наизусть: Tonn an mhuir, ó draíocht go réalta…

Огонь вспыхнул, и всё поглотила тьма.

Я вздрогнула, возвращаясь в реальность.

Гэвина… Значит, она была той самой, из-за кого Эйлин сорвалась.

Глава 13.

Решимость затопила меня, несмотря на дрожь в ногах. Гэвина заметила перемену в моём лице и тут же вскочила, бросив венок на землю.

— Гэвина, подожди…

Конечно, она проигнорировала мою просьбу и снова намеревалась сбежать от разговора. Не раздумывая кинулась за ней и почти тотчас схватила за руку.

— Подожди… — выдохнула я, но она резко дёрнулась, вырывая руку с такой силой, что я чуть не потеряла равновесие. Её глаза вспыхнули гневом, а лицо исказилось от ярости.

— Не смей меня трогать! — прошипела Гэвина, отступая на шаг. Её голос дрожал, в нём было столько злобы, которую она больше не пыталась скрыть. — Думаешь, если ты — банфилия, то тебе всё позволено?!

Гэвина сжала кулаки, и я заметила, как её ногти впились в ладони, оставляя красные полосы на коже.

— Я не хочу ссориться, — сказала я спокойно. — Мне просто нужно понять. За что ты меня ненавидишь? Я не сделала тебе ничего плохого.

Гэвина издала короткий, горький смех, который больше напоминал рычание. Она шагнула ближе, её лицо оказалось совсем рядом, и я почувствовала запах трав, исходящий от её волос.

— А ты ещё не поняла?! — выпалила она, её голос сорвался на крик. — Ты ведь вообще никто! Просто Келлахан, безродная банфилия, а перед тобой тут все вынуждены пресмыкаться, как перед какой-то богиней! Ты даже не из клана Драконов, а Бертрам должен был…

Она осеклась, её губы задрожали, и она отвела взгляд, будто слова застряли в горле, а взгляд тревожно уставился куда-то за мою спину.

Я обернулась и увидела Бертрама. В ту же секунду он сжал мою руку чуть выше локтя, да так, что едва не переломил кость.

— Эйлин, хватит! — рявкнул он и резко потянул в сторону. — Не позорь меня!

Его пальцы впились в мою кожу, и я невольно вскрикнула от боли. Гэвина воспользовалась моментом и растворилась в толпе. Люди вокруг шептались и поглядывали на нас с любопытством, изумлением, неодобрением. Бертрам потащил меня прочь, подальше от любопытных глаз, к узкой тропинке, где никого не было. Я спотыкалась о камни, пытаясь высвободиться, но его хватка была железной.

Наконец, когда мы оказались за пределами слышимости толпы, он остановился и развернул меня к себе. Его зелёные глаза пылали, а дыхание было тяжёлым, как после кровопролитного боя.

— Что ты творишь?! — прошипел он, наклоняясь ко мне так близко, что его горячее дыхание опалило мне кожу. — Хочешь выставить меня идиотом перед всем клоном?! Не выйдет, Эйлин Келлахан! Мы оба дали обет! И оба его исполним!

Я сглотнула, чувствуя, как гнев поднимается внутри, смешиваясь с растерянностью. Его слова обожгли, но я не собиралась молчать.

— Обет, который ты первый же и нарушил! — выпалила я, вырывая руку из его хватки. — Ты был с ней! А теперь я должна выйти за тебя замуж, как будто ничего не случилось? Ты знаешь законы! Неверность — достаточная причина для отмены свадьбы!

Его лицо окаменело, а челюсть напряглась. Он шагнул ближе, нависая надо мной, и я почувствовала, как мой пульс ускорился от страха и злости.

— Хочешь расторжения, Эйлин? — сказал он тихо, но в его тоне было что-то угрожающее. — Вот так просто откажешься от своего обещания?

— Ты отказался…

— Нет! — зарычал он. — Я своему слову верен. Я — риардан, повелитель клана Драконов. И я сделаю всё, чтобы мой народ процветал. А ты сделаешь, что я говорю. Этот союз нужен нам всем, и ты не посмеешь его разрушить своими капризами.

— Я не принадлежу клану…

Я хотела уйти от него, но Бертрам не пустил, снова схватил меня и стиснул до боли в своих громадных ручищах:

— Ты — банфилия, — жёстко констатировал он. — Ты клялась служить Эйру. Клялась исцелять и защищать её детей. Так что, предав меня, ты предашь нас всех, нашу великую землю, нашу богиню. Ты этого хочешь, Эйлин?

— Замолчи…

Он схватил меня за плечи, его пальцы впились в ткань платья, причиняя мне настоящую боль.

— Погибнут ещё сотни, тысячи, Эйлин! — прорычал он. — Дети, женщины, старики. Их всех разорвут на части. Потому что тебе всё равно.

— Неправда… — на мои глаза навернулись слёзы.

Бертрам с силой тряхнул меня, заставляя глядеть ему в лицо.

— Правда, Эйлин. Правда. Идём, — он снова потянул меня в сторону.

— Куда?.. — перепугалась я.

— Сейчас увидишь.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Сбежавшая жена. Аптечный сад попаданки”

Алёна Макарова

https://litnet.com/shrt/Jdq3

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 14.

Сильная рука Бертрама сжимала мой локоть, словно тиски, вынуждая подчиняться его воле. Каждый шаг отдавался болью в моих ногах, каждый вдох — резким уколом в груди.

Он тащил меня к площадке, где уже собралась толпа, окружённая кольцом пылающих факелов. Их свет дрожал, отбрасывая зловещие тени на лица людей, застывших в ожидании. Шум толпы нарастал — низкий гул голосов, смешанный с приглушённым стуком барабанов, которые били, словно сердце земли, готовой разорваться. Звук был тяжёлым, примитивным, как биение судьбы, и от него по коже бежали мурашки.

Мы приблизились к алтарю — огромному плоскому камню, покрытому вырезанными узорами, которые казались живыми в трепещущем свете огня. Старейшины клана, одетые в длинные мантии с капюшонами, уже стояли вокруг, их лица скрыты в тени, но глаза блестели, словно угли.

Бертрам остановил меня у подножия алтаря, его пальцы всё ещё впивались в мою кожу, не давая ни малейшего шанса вырваться. Я попыталась отстраниться, но он лишь сильнее сжал хватку.

Барабаны смолкли, и тишину разорвал хриплый голос старейшины, стоявшего ближе всех. Его слова полились медленно, с пафосом, сопровождаемые шёпотом ветра и далёким воем, доносящимся с моря. Огни факелов взметнулись выше, будто подчиняясь его голосу.

— Дети Эйру! — начал он, и его голос эхом отразился от камней, проникая в самую глубину моего сознания. — В древние времена, когда звёзды ещё не забыли своих песен, богиня соткала Невидимую Завесу, разделив мир людей и Другой мир, где обитают тени и духи. Она даровала клану Драконов Амулет Пламени, силу огня и света, чтобы мы были её щитом. А клану Волков она преподнесла Амулет Ветра, позволяющий призывать бури и шептаться с духами. На земле воцарился мир. Долгие годы кланы жили, как подобает. Проводили ритуалы под Большой Луной, чтобы укреплять Завесу. Наш клан возносил молитвы Эйру, а пламя наших вождей освещало защищало Эйру от тьмы. Но подлые Волки, коварные и бесчестные, возжелали власти. В ночь Кровавой луны риардан Волков, Фиахра Фаэль, обманом попытался украсть Амулет Пламени у нашего, осквернил его своей чёрной магией. Он призвал духов Другого мира себе на помощь и нарушил равновесие!

Шёпот пронёсся по толпе, как змеиное шипение. Люди зароптали, запричитали, барабаны снова загудели — медленно, угрожающе. Кто-то плакал, кто-то стенал, кто-то молился.

Я ощутила, как холод пробежал по спине, и невольно сжала амулет, висящий на моей шее. Металл под пальцами казался тёплым, живым, и вдруг начал пульсировать, как второе сердце. Я попыталась разжать руку, но пальцы будто бы сами сжались сильнее, а тепло металла стало перерастать в жар.

Старейшина поднял руки, и его голос стал громче, наполняясь мрачной торжественностью.

— Духи вырвались, принося бури и смерть, а земля Эйру застонала под тяжестью их гнева. Эйру прокляла Волков и дала пророчество: если никто не остановит их, в ночь Большой Луны они придут и сметут всё на своём пути! Они поглотят небо и звёзды, уничтожат всё живое!

Толпа взревела, и я почувствовала, как земля под ногами задрожала. Барабаны забили быстрее, их ритм напоминал топот копыт или рёв приближающейся бури. Факелы затрещали, выбрасывая искры, и в воздухе повис запах горелой смолы.

Глава 15.

Я смотрела на старейшин, их слова леденили кровь. Страх сковал меня, и я не могла отвести взгляд от их тёмных фигур.

Бертрам наклонился ко мне, его дыхание обожгло ухо.

— Представь, сколько прольётся крови, Эйлин, — прошипел он голосом, полным яда. — Представь, как телами убитых будет покрыта вся наша земля. Волки всех погубят… Клан Фаэль не знает пощады.

Я содрогнулась, и амулет в моей руке запульсировал сильнее, его тепло превратилось в жжение. Кожа под ним покраснела, и я почувствовала, как металл начинает плавиться, прилипая к пальцам. Боль пронзила меня, но я не могла разжать руку — что-то внутри держало меня, связывало с этим моментом.

И тогда я вдруг ощутила это: силу, текущую в моих венах, древнюю и могучую. Силу банфилии. Она не умерла вместе с Эйлин — она в этом теле, во мне, и я чувствовала, как она пробуждается, откликаясь на слова старейшин и угрозы Бертрама, как не только амулет, но татуировка моя разгорается под кожей.

Я всё это чувствовала. Сила банфилии током проходила сквозь меня. Весь этот мир целиком помещался в моём сознании, словно я могла охватить его один лишь взглядом.

Ветер с моря внезапно налетел, холодный и резкий, вздымая пыль и гася слабые огни факелов. Он завыл, и я услышала его голос — не человеческий, не слова, а поток звуков, похожих на древний напев, полный боли и предостережения. Но я понимала его, хотя не могла объяснить как. Земля Эйру стонала, её голос дрожал в каждом дуновении, в каждом ударе волн о скалы. Она предчувствовала катастрофу, и я знала — это не просто легенда. Это была реальность, и я была здесь не случайно.

Бертрам снова наклонился, его шёпот стал ещё тише, но от того ещё более угрожающим.

— Хочешь всех предать? Хочешь обречь всех на смерть?

Слёзы подступили к глазам, смешанные с болью от амулета и ужасом от его слов. Я представляла — не хотела, но представляла: реки крови, мёртвые тела, детей, кричащих в панике. И всё это из-за меня, если я откажусь.

— Лишь союз могущественного риардана из клана Драконов с банфилией, благословлённый кровью и огнём, может уничтожить клан Фаэль и вернуть мир на нашу землю! — возвестил старейшина. — Лишь соединив обе силы, мы сможем сжечь тьму и спасти Эйру от гибели!

Люди закричали от радости. Они ликовали, они жаждали узреть собственными глазами живое доказательство надежды. Они хотели спастись, они хотели жить. Они приветствовали меня, выкрикивали моё имя, кланялись и тянули ко мне раскрытые ладони.

— Слава Эйлин! Слава риардану! Слава Эйру! — от их криков у меня заложило уши.

Амулет горел так сильно, что я вскрикнула, но Бертрам не отпустил. Он потащил меня вперёд, к алтарю, его шаги были тяжёлыми и уверенными. Толпа расступилась, и я увидела, как старейшины подали знак. Толпа бесновала всё громче.

Двое мужчин в мантиях подошли, неся в руках венки — сплетённые из омелы и еловых веток, украшенные серебряными нитями. Один из них протянул венок Бертраму, другой — мне.

Все мгновенно затихли. Наступило полное безмолвие, даже ветер стих. Замолчали бараны, исчезли все звуки.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Магическое фотоателье попаданки”

Юки

https://litnet.com/shrt/MYQj

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 16.

Сердце колотилось в груди, как птица, запертая в клетке, и каждая клетка моего тела дрожала — от страха, от неуверенности, от силы, что бурлила во мне, не давая покоя. Я больше не сомневалась, что эта сила реальна, что она течёт в моих венах, как река, пробуждающаяся после долгой зимы. Память Эйлин оставалась отрывочной, словно обломки корабля после шторма, но я чувствовала её присутствие — её боль, её гнев, её отчаяние. И всё же я знала: эта земля, Эйру, нуждается во мне. Опасность витала в воздухе, я ощущала её кожей, слышала в шёпоте ветра, видела в тревожных взглядах людей, окруживших нас кольцом.

Старейшина в мантии с капюшоном шагнул вперёд, его голос, хриплый и глубокий, разрезал тишину. Он поднял руки, и факелы вокруг алтаря вспыхнули ярче, отбрасывая длинные тени на камни.

— Да придёт союз, благословлённый Эйру! — провозгласил он, и толпа затаила дыхание. — Эйлин Келлахан и Бертрам О’Драйк, произнесите клятву, что свяжет ваши души в вечной любви и гармонии.

Бертрам выпрямился рядом со мной, его массивная фигура казалась ещё внушительнее в свете огней. Он повернулся ко мне, в его зелёных глазах горели потусторонние огни, а голос зазвучал, низкий и властный, заполняя собой всё пространство:

— Под звёздами, что видели рождение Эйру,
я клянусь огнём своего сердца,
что буду щитом для её детей,
и пламенем, сжигающим тьму.

Я замерла, слова эхом отдавались в моей голове. Они были красивыми, древними, как сама эта земля, они завораживали и притягивали. Я знала, что обязана повторить, но поначалу горло у меня свело. Губы дрогнули, но я заставила себя говорить, голос мой дрожал, но звучал ясно:

— Под звёздами, что видели рождение Эйру,
я клянусь огнём своего сердца,
что буду щитом для её детей,
и пламенем, сжигающим тьму.

Бертрам продолжил, его тон стал мягче, но всё ещё сохранял железную решимость:

— В бурях моря и дыхании ветра,
я клянусь кровью своего рода,
что буду верен тебе и не пощажу никого,
кто покусится на твою жизнь.

Моё горло сжалось, но я повторила, чувствуя, как слова ложатся на меня, как тяжёлое покрывало.

— В бурях моря и дыхании ветра,
я клянусь кровью своего рода,
что буду верна тебе и не пощажу никого,
кто покусится на твою жизнь.

Он сделал паузу, глядя мне в глаза, и я увидела в них не только гнев, но и что-то похожее на мольбу. Его следующий кусок клятвы был тише, почти интимным:

— Под Большой Луной, свидетельницей судеб,
я клянусь душой своей,
что буду хранителем твоим,
и не предам ни в мысли, ни в поступке до конца дней.

Мои пальцы сжали амулет на шее, металл пульсировал в такт моему дыханию. Я повторила, чувствуя, как сила внутри меня откликается на слова:

— Под Большой Луной, свидетельницей судеб,
я клянусь душой своей,
что буду хранительницей твоей,
и не предам ни в мысли, ни в поступке до конца дней…

Толпа молчала, затаив дыхание, а я ощущала, как земля под ногами дрожит, как будто сама Эйру слушает нас. Страх сковывал меня, но я чувствовала и другое — тяжесть ответственности, тягу к этой земле, к людям, чьи жизни висели на волоске.

Ветер принёс запах соли и крови, и я знала: опасность реальна. Волки, клан Фаэль, тени Другого мира — всё это не просто легенды. Я хотела помочь, хотела спасти людей, даже если это означало связать себя с Бертрамом.

Глава 17.

Старейшина кивнул Бертраму, и тот взял венок из рук одного из мужчин в мантиях. Его пальцы, такие же сильные, как и его воля, осторожно возложили венок мне на голову. Омела и еловые ветви касались моих волос, холодные и колючие, а серебряные нити поблёскивали в свете факелов. Его взгляд встретился с моим, и на миг я увидела в нём не только властность, но и что-то человеческое — надежду, может быть, или страх.

Теперь настал мой черёд.

Я взяла второй венок, чувствуя, как дрожат мои руки. Подняла глаза и увидела толпу — сотни лиц, освещённых дрожащим светом. В их взглядах была мольба, надежда, отчаяние. Мужчины сжимали кулаки, женщины прижимали к себе детей, старики опирались на посохи, словно готовясь к последнему бою. Они смотрели на меня, как на спасительницу, как на последнюю надежду. Если я откажусь, если венок упадёт на землю, их жизни оборвутся. Я видела это ясно, как будто сама Эйру шепнула мне правду.

Дрожа, я подняла венок и возложила его на голову Бертрама. Его медные волосы приняли зелёные ветви, и он склонил голову, принимая мой жест. Толпа рухнула на колени, их голоса взлетели в едином крике — смесь ликования и слёз. Я стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как земля принимает наш союз.

Мой взгляд скользнул в сторону, и я заметила Гэвину. Она стояла на краю площадки, её тёмные глаза блестели от слёз, а губы шевелились, словно произнося проклятья. Её лицо было искажено болью и гневом, и я поняла: она ненавидит меня не просто так. Её связь с Бертрамом была глубже, чем я могла представить, и этот венок на его голове ранил её сильнее любого клинка. Но дело было сделано — союз скреплён.

Старейшина поднял руки, его голос загремел над площадкой.

— Под светом Большой Луны, пред лицом Эйру, я объявляю вас мужем и женой! Да будет ваш союз силой, что спасёт нашу землю!

Толпа взорвалась криками, люди плакали, смеялись, поднимали к небу раскрытые ладони. Кто-то бросился ко мне, касаясь края моего платья, шепча слова благодарности. Я чувствовала их тепло, их веру, и это одновременно успокаивало и давило на меня.

Но на этом церемония не закончилась. Из толпы вышли двое старейшин, неся на подушке из шкур два медальона. Я замерла, узнавая их по описаниям легенд — Амулет Пламени и Амулет Ветра. Их поверхность была покрыта вырезанными узорами, они светились слабым, зловещим светом. Я в недоумении посмотрела на Бертрама.

— Откуда они у тебя?.. — вырвалось у меня. — Легенда гласит, они должны быть у Волков…

Он повернулся ко мне, его лицо было непроницаемым.

— Мы подошли к самой главной части сегодняшней ночи, Эйлин, — сказал он тихо. — Осталось последнее и самое важное.

— Откуда эти медальоны? — повторила я, чувствуя, как холод пробирает меня до костей.

Бертрам слегка улыбнулся:

— Кое в чём легенды могут быть неточными, — произнёс он вкрадчиво.

Старейшина шагнул ближе, держа подушку с медальонами. Бертрам взял с пояса короткий клинок с резной рукояткой и, не отводя от меня взгляда, провёл лезвием по своему запястью. Кровь закапала на медальоны, и они задрожали, словно пробуждаясь. Он протянул мне клинок, его глаза сузились.

— Теперь твоя очередь, Эйлин, — сказал он. — Кровь дракона и банфилии должна соединить их.

Я отпрянула, сердце заколотилось в панике.

— Нет… — прошептала я, сжимая ладони в кулаки.

Бертрам шагнул ко мне, его рука схватила мою с железной хваткой. Я попыталась вырваться, но он был сильнее. Клинок сверкнул в свете факелов, и я почувствовала резкую боль, когда лезвие рассекло моё запястье прямо поперёк татуировки с вязью.

Моя кровь потекла на медальоны, смешиваясь с кровью дракона, и оба магических артефакта засветились ярче.

— Осталось соединить, — сказал Бертрам. — Давай, Эйлин. Прояви свою силу.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Золото Дракона: в 40 разгорится пламя”

Ника Цезарь

https://litnet.com/shrt/Vp_V

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 18.

Не дожидаясь моей реакции, риардан вложил мне в ладони оба священных предмета.

— Время пришло, Эйлин, — донёсся до моего сознания настойчивый голос Бертрама.

Я застыла, глядя на медальоны в своих руках. Их свет пробивался сквозь пальцы, словно они жили собственной жизнью.

Амулет Пламени и Амулет Ветра слегка подрагивали, излучая тепло, и я чувствовала, как их сила тянула меня, звала что-то сделать. Манила, околдовывала. Амулеты обладали огромной силой — в этом не было сомнений. Сердце колотилось в груди от непонимания, что же произойдёт, но разум в то же время кричал, что это неправильно.

— Что будет после? — спросила я.

— Проклятье на Амулете Огня падёт, — сказал риардан. — И я снова смогу принимать драконий облик. Мы все этого ждали, Эйлин. Час расплаты настал. Клан Фэаль будет стёрт с лица нашей священной земли.

Клан Фаэль… При упоминании о нём у меня всё сжалось внутри. Пророчество твердило, что однажды волки захватят мир и уничтожат всё живое. Но ведь некоторые пророчества могут быть неточны…

Словно откликаясь на силу амулетов, во мне бурлила магия — я ощущала её, как ток, бегущий по венам, но это было всё, что у меня имелось. Заклинания, ритуалы, слова силы — всё это принадлежало прежней Эйлин, чья память оставалась для меня обрывками. Я же, Елена, всё ещё блуждала в этом чужом мире, не понимая, как им управлять.

— Нет, — прошептала я, отступая на шаг. — Я не могу.

Бертрам сузил свои огромные зелёные глаза, лицо риардана исказилось от гнева. Его рука, словно стальная цепь, схватила мои запястья, направляя друг к другу.

— Ты должна! — зарычал он, продолжая беспощадно давить. — Соединяй их, Эйлин! Это твоя обязанность! Все смотрят на тебя! Наш народ гибнет! А ты можешь всех спасти!

Я попыталась вырваться, но его хватка оставалась непоколебимой. Слёзы подступили к глазам, и я умоляюще посмотрела на него.

— Бертрам, послушай, я не могу! — умоляла я, голос дрожал от страха и отчаяния. — Я чувствую, что не нужно этого делать! Я не знаю, как… я не готова!

Он стиснул зубы наклонился ко мне, его дыхание обожгло лицо.

— Ты банфилия! — процедил он. — Люди ждут! Ты не можешь их подвести! Делай, что сказано!

Под его давлением я сдалась. Руки дрожали, но сами тянулись друг к другу, словно магнит. Свечение амулетов становился ослепительным, и на миг я ощутила прилив силы — но это был не контроль, а хаос. И я видела его в этом слепящем свете.

Но не успела ничего сделать, не успела понять, как их соединить, как внезапно воздух разорвали чудовищные крики.

Глава 19.

Толпа взорвалась паникой. Из тени леса, окружавшего поселение, вырвались волки — их были десятки, огромные, с горящими глазами, шерсть их блестела от влаги и крови. Они прыгали на людей, расшвыривая их в стороны, как кукол. Факелы падали, огонь разлетался искрами, и крики смешались с рёвом зверей.

Сельчане, безоружные в этот священный момент, метались в отчаянии, пытаясь спастись. Я видела, как женщина с ребёнком на руках упала на землю и пыталась отползти подальше от зверя. Мужчина рядом с ней бросился на волка с голыми руками, но тот одним движением сбросил его в сторону, и тело мужчины рухнуло на землю с глухим стоном. Дым и пыль поднимались в воздух, превращая площадь в поле битвы, а ветер с моря нёс запах крови и пепла.

— Проклятье! — зарычал Бертрам и выхватил из ножен свой меч.

В этот момент на алтарь прыгнул волк — самый громадный из всех, его силуэт загородил свет факелов. Он двигался с нечеловеческой скоростью, мышцы перекатывались под чёрной шерстью, а когти царапнули камень, оставляя глубокие борозды. Первое, что он сделал, — оттолкнул меня прочь. Я упала на каменный пол, воздух вышибло из лёгких, и медальоны выскользнули из моих рук, звеня, когда ударились о камень и покатились к краю алтаря. Бертрам потерял равновесие на секунду, его взгляд метнулся к волку, и в этот миг зверь навис надо мной.

Я подняла глаза и застыла.

Волк был огромен, его чёрная шерсть блестела в свете мечущихся огней, а клыки поблёскивали, длинные и острые, как кинжалы. Его глаза — один почти белый, как луна в полнолуние, другой жёлтый, как угли в очаге, — впились в меня, полные дикой ярости.

Он зарычал низким, вибрирующим звуком, который пронзил меня до костей и разнёсся по всему телу. Горячее дыхание опалило моё лицо, и я чувствовала запах крови, леса и чего-то ещё — дикого, первобытного. Его лапа прижала меня к земле, когти царапнули мою руку, оставляя тонкие красные полосы.

Я видела, как слюна капала с его клыков, падая на камень рядом с моим лицом. Он готовился перегрызть мне глотку. И от этого осознания я не могла пошевелиться, не могла закричать — только смотрела в эти разные глаза, ожидая смерти, пока вокруг продолжался хаос. Крики людей, рёв волков и треск падающих факелов заполняли воздух, а я оставалась под его взглядом, парализованная страхом.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Лекарь из иного мира”

Александра Каплунова

https://litnet.com/shrt/7e7c

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 20.

Громадный чёрный волк нависал надо мной. Жизнь словно утекала из меня с каждым ударом сердца. Но в тот момент, когда я уже мысленно готовилась к смерти, меня пронзило странное чувство.

Агрессия исходила от волка, это было очевидно, но она будто бы казалась направленной не на меня. Его рычание звучало скорее как предупреждение, словно он защищал что-то или кого-то. Однако всё происходило слишком быстро, чтобы я успела осознать это до конца — чудовищная паника вокруг, крики людей, треск огня и рёв зверей сливались в один оглушительный кошмар, не оставляя возможности разобраться в своих ощущениях.

Внезапно волк отвлёкся. Я увидела, как Бертрам бросился на зверя с обнажённым мечом. Его лицо искажала ярость, доспехи звякали при каждом движении. В руках он сжимал длинный меч, выточенный из тёмной стали, с рукояткой, украшенной резьбой в виде драконьих крыльев.

— Даррен Фаэль! — зарычал риардан, его голос гремел над площадью, перекрывая крики и вой. — Проклятый пёс! Я убью тебя!

Клинок сверкнул в воздухе, и волк взвыл, когда сталь рассекла его чёрную шкуру. Удар пришёлся по спине. Кровь брызнула на камень, тёмными каплями стекая по шерсти зверя, но он не отступил.

С невероятной силой рванулся вперёд, его массивная лапа с когтями, длинными, как серпы, ударила Бертрама в грудь. Риардан клана Драконов отлетел назад, повалился наземь, а меч вылетел из рук и заскользил по алтарю, остановившись у края площадки.

Между ними завязалась яростная схватка. Волк прыгнул, целясь в горло Бертрама, но тот откатился в сторону, его пальцы сжали землю, оставляя борозды в пыли. Зверь вцепился в край доспеха, разрывая металл с громким скрежетом, а Бертрам нанёс резкий удар кулаком, целясь в морду волка. Тот отшатнулся, но тут же ответил, его когти полоснули по руке риардана, оставляя глубокие рваные раны. Кровь текла по металлу, а Бертрам, стиснув зубы, дотянулся до обломка факела и замахнулся, отгоняя волка. Однако меч оставался вне досягаемости, и в какой-то момент Бертрам остался безоружным, тяжело дыша, с окровавленной рукой, прижатой к груди.

Глава 21.

Поняв, что на этом схватка для него проиграна, в отчании Бертрам поднял руки, его голос задрожал от гнева и боли.

— Это бесчестно убивать безоружного! — вскричал он. — Дай мне подобрать меч! Ты же не поступишь как подлая псина?!

К моему удивлению, волк отступил, его грудь вздымалась, а из раны сочилась кровь. Он отошёл на шаг, его разноцветные глаза следили за каждым движением Бертрама.

Риардан медленно потянулся к мечу, лежавшему в нескольких шагах, его пальцы дрожали от напряжения. Но затем его рука резко метнулась к поясу. В мановение ока он выхватил короткий клинок, спрятанный под плащом, и с криком вонзил его в бок волка.

Зверь взвыл, его тело содрогнулось, и Бертрам, не медля, занёс оружие для смертельного удара в голову. Я видела, как кровь хлынула из новой раны, как волк пошатнулся, его лапы подогнулись, и он замер на подкосившихся лапах, тяжело дыша.

Бертрам шагнул ближе, его лицо исказилось от триумфа, и он приготовился добить врага.

Но удар не достиг цели. Из толпы выскочила маленькая волчица — её шерсть была цвета чернёного серебра, а глаза блестели от бешенства и решимости. Она была намного меньше, чем взрослый волк, но её движения были стремительными, полными отчаянной отваги.

С визгом она бросилась на Бертрама, её маленькие клыки клацнули у его горла. Риардан отразил удар, резко выбросив руку, и клинок полоснул по её боку.

Волчица с визгом упала на алтарь, её тело дрогнуло, и на моих глазах она тотчас превратилась в беззащитную девочку — крохотную, с бледным личиком и спутанными каштановыми волосами, лежащую без сознания. Её грудь едва поднималась, а на камне под ней растекалась тонкая струйка крови.

Бертрам навис над ней, его клинок застыл в ожидании решительного удара, и я поняла, что собирается не собирается щадить маленькую волчицу. Его губы растянулись в жестокой усмешке.

— Нет! — закричала я, вскакивая на ноги и бросаясь наперерез, голос сорвался от отчаяния. — Не смей! Не смей!

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Пиццерия попаданки или как защититься от наглого мага”

Мария Соник

https://litnet.com/shrt/ZD1Z

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 22.

Бертрам замер с мечом в руках, его клинок дрожал над беззащитной девочкой, лежавшей на алтаре. Я вскочила, бросившись к ней, и закрыла её своим телом, раскинув руки.

— Не трогай её! Она же ребёнок! — закричала я, голос сорвался от отчаяния.

Бертрам глянул на меня, его лицо исказилось от ярости, а зелёные глаза запылали потусторонним демоническим светом.

— Это не ребёнок! — прорычал он. — Это падаль из Клана Фаэль! Разве ты не видишь, насколько подлые эти твари? Они напали в самый уязвимый момент! Они бесчестны! Они недостойны жизни!

Я затрясла головой в панике, понимая, что мне его не переубедить:

— Не тебе говорить о благородстве, Бертрам! Если сам замараешь себя кровью невинной девочки, Эйла ни за что тебя не простит! — возразила я, прижимая ребёнка к себе.

Его глаза сузились, и он наклонился ко мне, его голос стал низким и угрожающим.

— Она не невинна! — рявкнул он. — Она хотела убить меня! Ты забыла, что это на нас напали?! Да что с тобой, Эйлин?! Ты совсем из ума выжила?! Что с тобой случилось?! Мы должны были уже завершить ритуал, соединить амулеты. Я бы снова стал Драконом! И тогда бы эти твари уже были бы мертвы! Все до единого!

Я посмотрела на него, чувствуя, как гнев переполняет меня.

— Ты не заслуживаешь принимать личину Дракона! — крикнула я, слова вырвались сами собой.

Бертрам замер, его лицо побледнело от шока.

— Что?! — зарычал он. — Да как ты смеешь?! Ах, ты!..

Но договорить он не успел.

Очнувшийся волк с рёвом бросился на него, его раненое тело кровоточило, но движения оставались стремительными. Клинок Бертрама сверкнул, встретившись с когтями зверя, и между ними завязалась новая схватка.

Волк прыгнул, целясь в горло, но Бертрам откатился, его доспехи скрежетали по камню. Зверь вцепился в край плаща риардана, разрывая ткань, а Бертрам нанёс удар кулаком, отбрасывая волка назад. Кровь капала на алтарь, смешиваясь с пылью, и вокруг продолжался хаос — крики людей, рёв волков и треск падающих строений заполняли воздух. Факелы гасли один за другим, и дым поднимался густыми клубами, скрывая происходящее.

В какой-то момент я снова встретилась взглядом с волком. Его жёлтый глаз глянул в мою сторону, и мне показалось, что в нём промелькнула благодарность — едва уловимая искра. Но мне некогда было размышлять об этом.

Я схватила девочку, её обмякшее тело было горячим и тяжёлым в моих руках, и бросилась прочь с алтаря. Сердце билось как сумасшедшее, пока я бежала по узким проулкам селения, спотыкаясь о камни и обломки. Память прежней Эйлин подбрасывала мне обрывочные образы — извилистый путь через задние дворы, скрытый проход за домом старейшины, но даже она знала этот маршрут не слишком хорошо. Я слышала за спиной крики, но не оглядывалась, сосредоточившись на спасении.

—————————————

А пока вы ждёте новой главы, позвольте пригласить вас в другую новинку литмоба “Профессия попаданка”:

“Цветочный салон попаданки”

Алисия Перл

https://litnet.com/shrt/QNUw

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 23.

Внезапно из тени выскочила Гэвина. В её руках поблёскивал окровавленный меч, лезвие было испещрено красными разводами, а рукоять скользкой от крови, стекающей по пальцам. Её тёмные волосы растрепались, лицо покрылось копотью и потом, а глаза горели гневом и безумием. Она шагнула ко мне, её сапоги хрустнули по камням и обугленным обломкам.

— Гэвина… — выдохнула я, отшатываясь прочь от смертоносного лезвия.

— Ну, вот тебе и конец, банфилия! — зашипела она. — Час расплаты настал!

— Расплаты?.. За что мне расплачиваться, Гэвина?

— За всё! — вскричала она, её голос дрожал от ярости, а острие меча направилось прямо на меня. — Так и знала, что тебе нельзя доверять! Что ты окажешься предательницей! И расплатой тебе будет смерть!

Я отступила ещё назад, прижимая девочку к груди. У меня не было оружия, чтобы защититься. Ноги задрожали, но я заставила себя стоять, хотя слабость в теле ещё давала о себе знать. К тому же груз в моих руках отнимал немало сил.

Гэвина приближалась, её движения были резкими, как у хищника, готового разорвать в любую секунду. Её одежда была порвана, на рукаве виднелась глубокая царапина, из которой сочилась кровь.

— Гэвина, одумайся! — умоляла я, голос ломался от страха, а слёзы застилали глаза. — Нам больше нечего делить! Теперь всё прошлом! Остановись! Умоляю!

Она рассмеялась, звук был резким и горьким, отражаясь от стен разрушенных домов.

— Нечего делить? — закричала она, её голос сорвался на визг. — Ты умудрилась стать женой Бертрама. Моего Бертрама, банфилия! Ты украла то, что принадлежало мне! И этот гнусный брак будет закончен, только когда ты умрёшь! Не представляешь, как давно я ждала этого момента, Эйлин. Так что приготовься встретиться с духами по ту сторону Завесы.

Я сделала ещё шаг, и мои спина упёрлась в грубую каменную стену проулка. Дальше бежать было некуда. Всё. Тупик.

— Гэвина, пожалуйста, — шептала я, пытаясь найти в её взгляде хоть каплю милосердия. — Я не хотела этого! Я не выбирала этот брак! Мы можем найти другой путь, не нужно проливать больше крови!

Её лицо исказилось, и она подняла меч выше, лезвие замерцало в слабом свете луны, пробивающемся сквозь дым.

— Другой путь? — издевательски переспросила она. — Ты думаешь, я поверю твоим словам после того, как ты предала всех нас? Ты сбежала с этой тварью, вместо того чтобы сражаться за клан! Ты не заслуживаешь жизни, Эйлин!

С этими словами она бросилась на меня, её меч описал дугу в воздухе, целясь в мою грудь.

Я инстинктивно отшатнулась, ещё сильнее прижала к себе малышку и почувствовала, как холодная сталь просвистела рядом с моим плечом, зацепив ткань платья. Выщербленные из стены обломки камней разлетелись крошевом, хлестнули по лицу. Я едва удержала равновесие, слыша, как Гэвина тяжело дышит, готовясь к новому удару. Очевидно, последнему удару, который должен был оборвать мою жизнь.