Майя. Игрушка Шейха

Пролог

Пролог

Горячие смуглые пальцы касаются моего белого локона, заправляя его за ухо. Он смотрит на меня, как на собственность. Прекрасную, желанную игрушку.

— Что Вы делаете? — отступаю я на шаг от него и тут же спотыкаюсь. Шейх Тамер не дает мне упасть, подхватывая под руку и тут же властно ее сжимая.

А я в ужасе оглядываюсь по сторонам и понимаю, что вокруг меня не обычная спальня. Это… Выдыхаю, несколько раз моргаю, чтобы удостовериться, что я точно не сплю… —Почему я…в самолете? Боже, это ведь самолет?

Ответ не заставляет себя долго ждать. Авиалайнер подбрасывает на воздушной яме, а я, когда морок моего вынужденного сна развеивается, замечаю по богам иллюминаторы, утопленные в янтарной роскоши лакированной деревянной обивки салона. Вид на пушистые перья облаков, безмятежных и спокойных под ласковыми лучами золотого солнца, пугает еще сильнее. Сердце пропускает несколько ударов. Значит, мы уже давно над землей. Я сейчас в ужасе, в полнейшем ужасе… Что делать?

Шейх вжимает меня в себя, нависает сверху с высоты своего исполинского роста. Точно так же, как делал это несколько часов назад… Пронзительный взгляд порабощает…

Я цепенею. Что сейчас, должно быть, происходит с моей мамой, оставшейся там, на земле, в холодной Москве и полном неведении, куда пропала ее дочь… Куда он меня тащит? Зачем?

— Добро пожаловать в мой мир, Майя, — говорит он низким тембром. Голос — словно бархат, он как будто нарочно лишает воли, но я стараюсь не поддаваться ему. Не верю. Нельзя верить…

-Какой еще мир?!- его обманчивая нежность вызывает ярость. Я ведь знаю уже, что это лишь приманка! Он уже точно так же играл со мной… Завлекал. Вводил в оцепенение, чтобы ослабить бдительность и накинуться, как хищник…- Мне не нужен Ваш мир!

Он отрицательно качает головой. Челюсть сжата. Волевой подбородок каменный. Отмахивается от моего отказа, как от назойливой мухи.

— Прими свою судьбу. Ты принадлежишь мне. Тебе придётся меня полюбить, красавица. Совсем скоро ты увидишь свой новый дом.

— Новый дом? Что это значит? Я буду у вас работать? Или это какая-то злая шутка?

Тамер гортанно смеется.

— Не стоит перегибать палку со своей наивностью, Майя. Ты сама дала молчаливое согласие сыграть в эту игру. Все ответы в глазах женщины. А ты сразу показала, что хочешь мне принадлежать! Как только наши глаза пересеклись еще тогда, в фойе гостиницы перед началом конференции…

-Совершеннейшая чушь,- лепечу я, пытаясь оттолкнуть его от себя. Голова кружится. То ли от того. Что наша борьба происходит на высоте десяти тысяч метров, то ли потому, что они вкололи мне какую-то гадость, чтобы лишить сознания и затащить на борт,- кто сказал вам, что я приму ваши условия?!

Снова эта усмешка, в которой теперь металлический холод.

- Кто сказал, что мне нужно твое согласие на это? Примешь. Все принимают, Майя. Ты не первая и не последняя. Но совершенно точно особенная,- мягкость последних слов шейха Тамера вкупе с его нежно водящими по моим скулам пальцами- это ласка кошки. Он не касается меня как равной. Он делает это небрежно, скорее для своего удовольствия,- Ты станешь моей девочкой, Майя. Самой прекрасной из всех…

-Из всех? – внутри зарождается что-то черное и горькое на вкус, как горечь. Нервы сдают,- Ты больной придурок, слышишь?! Ты действительно собрался безнаказанно затащить меня в свой гарем и думаешь, что это сойдет тебе с рук? Да ты хоть понимаешь, что это похищение?! Мы живем в двадцать первом веке! Я обращусь в Посольство своей страны, они…

Когда вижу его реакцию- совершенно спокойную, даже равнодушную, знающую, понимаю, что… что мне никто не поможет. У него все схвачено. Он преспокойно вывез меня с территории моей родины- и никто ему не помешал…

Его взгляд становится еще более черным. Таким черным, что поглотил бы саму ночь. Я замираю, понимаю, что моя строптивость сейчас только раззадоривает его, как на охоте. Дьявольски красивый человек. Дьявольски опасный. Я поняла это еще накануне. Но разве могла подумать, что события примут такой оборот?! От отчаяния и безысходности хочется выть…

«Виновата… Сама виновата…»- вибрирует в голове. Может он прав? Я дала ему повод? Я действительно отвечала на игру. Я думала, что могу контролировать этот процесс… Я ошибалась. Горько и фатально.

Снова шатаюсь и оседаю на кровать. Если бы не весь ужас момента, сейчас бы я точно не удержалась от того, чтобы рассмотреть этот шикарный спальный номер на борту настоящего частного самолета. Я даже в фильмах такое не видела… Но реальность от этого невиданного шика еще более ужасна.

Шейх Тамер опять нежно и заботливо проводит по моему лицу.

-Перестань ершиться, сладкая. Тебе нужно отдохнуть. У нас впереди еще не менее пяти часов лету. Сейчас тебе сервируют обед. Хорошенько подкрепись и снова ложись спать. Обещаю, что не буду покушаться на твой сон.

Глава 1

Глава 1

«Покушаться на мой сон»… Да он покусился на мою жизнь! Забрал ее у меня! Выцарапал с кровью!

Вспышки последнего, что я помню, выковыриваются из памяти острыми шипами, оставляющими после себя шрамы стыда и сожаления.

Перед глазами жуткие кадры унижения, которое он заставил меня пережить всего несколько часов назад. Все как в тумане сейчас.

Я заканчиваю свой второй день работы на конференции, уже расслабившаяся, что после случившегося накануне неприятного двусмысленного инцидента Шейх Тамер больше не удосужит меня своим вниманием и преспокойно уедет восвояси. Выхожу из вертящейся двери боковой двери для персонала башни Москва-Сити, зарывая лицо от ветра в теплый пуховик, как в этот момент теряю ориентацию в пространстве. То ли поскользнувшись, то ли… Голова кругом. Плохо понимаю, где земля, а где небо. Меня заталкивают в теплый салон автомобиля, тут же стартуя.

-Что? Что здесь происходит?!- кричу я, истошно мечась на заднем сидении в панике.

-Успокойся, Майя. Так для тебя будет лучше,- слышу до боли знакомый голос и поднимаю на него полные ужаса глаза, видя на переднем сидении подле водителя шейха Тамера.

-Что Вам надо?- сердце ухает в ноги.

Он даже не оборачивается на меня. Так и продолжает сидеть в телефоне. Я скорее муха, залетевшая в салон. И мое трепыхания тоже воспринимаются на уровне жужжания мухи.

-Нужно проверить одну вещь. Поверь мне, ничего страшного,- отвечает все так же спокойно,- особенно если ты будешь вести себя как хорошая девочка. Ты ведь не хочешь проблем в институте или чтобы что-то случилось с мамой?

Мои конечности холодеют… Теряю дар речи.

Через стекло заднего вида перевожу взгляд на водителя. Его я тоже знаю. Это Амр, помощник шейха Тамера. На мгновение наши глаза пересекаются - я успеваю считывать в его взгляде упрек в стиле «сама нарвалась», но он тут же берет себя в руки и отводит глаза.

Больно кусаю губу, чтобы не расплакаться. Эти сволочи знают, где я живу, где учусь, они все обо мне знают. Отворачиваюсь в окно. Вечерняя Москва живет своей жизнью. Огни большого города создают мнимое спокойствие и благополучие. Здесь в каждом окне свои тихий мирок. Здесь каждому прохожему на меня плевать… Я ничто в собственном городе. Иначе бы чужой властный мужчина из далекой страны не смог вот так безнаказанно ворваться в мое существование и похитить посреди улицы…

Спустя четверть часа мы тормозим у вывески, на которой я успеваю прочитать слово «Клиника».

Шейх выходит из автомобиля первым. Галантно открывает мне дверь, нежно положив руку на талию, настойчиво направляет к входной двери.

Со стороны мы выглядим как идеальная пара. Только это блеф. И я теперь точно знаю цену его галантности… Уже успела узнать к этому времени. Его рука едва касается меня, но в ней такая жесткость и власть, что мы оба знаем- я сейчас не решусь бежать или сопротивляться. Глубоко дышу. Может быть, все действительно не так страшно? Мозг отчаянно цепляется за спасение. Так всегда у жертвы, наверное.

В приемной перед нами, как и везде, куда мы ни заходил шейх, в чем я уже успела убедиться, перед ним начинают танцевать чечетку. Я же как пустое место. С меня молча стаскивают куртку и тихо приказывают на русском следовать за врачом-женщиной в белом халате.

Я пока не понимаю, что он хочет от меня. Чтобы я стала донором крови? Или органов? Может его страна промышляет черной трансплантологией? Не успеваю развить эту параноидальную мысль, потому что в этот момент мы заходим в один из кабинетов.

Слышу, как позади хлопает дверь. Автоматически оборачиваюсь на звук и вижу, что Тамер не остался снаружи. Он тоже здесь…

А дальше начинается вторая серия моего личного фильма ужасов…

Я вижу гинекологическое кресло. И от одного осознания этого факта мне хочется орать и колотить во все двери, чтобы меня спасли от этих извращенцев.

Плохо соображаю, что происходит, потому что ко мне тут же подбегают невесть откуда взявшиеся медсестры и, хватая за руки и ноги, брыкающуюся и орущую, таки закидывают на кресло, в буквальном смысле разрывают колготки и трусы.

-Успокойся, Майя,- слышу голос Тамера, который как истинный джентльмен, мать его, в этот самый момент отвернулся к окну, сложив руки на груди,- осмотр не займет много времени.

-Какого черта?! –ору еще громче,- вы не имеете права! Я вас засужу!

Через пару минут тщетных попыток я сдаюсь, всхлипывая, когда чувствую, как мои ноги, руки и талию до болезненного онемения стягивают ремни, надежно фиксирующие на месте.

-Ну вот, попалась, которая кусалась,- приговаривает мучительница в белом халате с милой улыбкой,- не стоит бояться, девочка. Ничего болезненного не будет, если все так, как ты говоришь…

На ее последних словах я ловлю в ее взгляде садистскую надежду и черную зависть. Чертова ведьма реально завидует моему унижению? Здесь все посходили с ума?

Она касается моих половых губ, начинает осмотр. Я стискиваю челюсть, чтобы не зарыдать. Была у гинеколога только раз- и того хватило. Разве есть нечто более унизительное для девушки, чем эти осмотры?

-Она и правда невинна, Ваше Высочество,- почтительно выдает свой вердикт врачиха,- придется осматривать ее через анус.

Я дергаюсь, когда там меня касается какая-то гадкая гибкая пластиковая палка.

-Состояние здоровья идеальное. Яичники в норме. Матка в прекрасном состоянии. Сейчас возьмем анализы и можно отпускать. Да, и как приятное дополнение, господин Шейх, девушка нетронута и там…

Я не выдерживаю унижения. Одинокая слеза скатывается по скуле к подбородку. Я начинаю давиться от боли в горле- той самой, что царапает горло обидой и беспомощностью. Потом я привыкну к этому чувству, но пока оно было для меня новым.

-Отвязываем?-она ждет от него дальнейших указаний.

Тамер так и стоит, повернутый от меня спиной. Отвечает не сразу. Но его ответ заставляет тело снова конвульсивно дернуться в тщетной попытке закрыться.

Глава 2

Глава 2

За окном монотонная желтизна пустыни. Мы в кондиционированном салоне какого-то до невозможности крутого автомобиля, но я все равно задыхаюсь. Черная абайя, которую меня заставила надеть перед выходом из самолета, чувствуется как доспехи рыцарей- утяжеляя, обездвиживая.

Мои реальные ощущения сейчас как в дурном сне. Сколько раз я представляла себе, как в первый раз увижу пустыню. Сколько раз грезила о своей первой реальной встречей с Ближним Востоком. Реальность процарапала меня своей жестокостью, исказив мечты до гротескной неузнаваемости.

Он наблюдает за мной, сидя рядом.

-Ты мечтала узнать Ближний Восток, Майя. Я открою тебе свою родины. Впереди у тебя столько ярких открытий. Ты поймешь, что реальность намного ярче, чем даже самые смелые твои фантазии.

Мне хочется смеяться от его слов. Печально и надрывнее. Куда уж смелее…

Пейзаж за окном сейчас мог бы быть захватывающем, если бы не смятение внутри моей души. Дикие, песчаные дюны, извивающиеся в танце свободы, ярко голубое небо. Безмятежное и улыбчивое.

-Останови машину,- приказывает он водителю на арабском.

Мы выходим. Он берет меня за руку и ведет вглубь от асфальтированной дороги по пескам.

Я всматриваюсь в бескрайнюю линию желтого безмолвия. В ушах звенит от поглощающей тишины. Теперь я понимаю. Пустыня- не потому, что здесь пусто. Потому, что это начало всех начал. Нулевой отсчет. Отсюда все началось. Сюда и вернется.

-В детстве я мог проводить здесь сутками. Брал бурдюк воды, садился на верблюда или лошадь, уходил в пустоту. Для других в пустоту. Для меня эта пустота была целой вселенной. Я знаю пустыню, как свои пять пальцев. Каждый колодец, каждый оазис. Я десятки раз исходил путями древних караванов, нитей времен из человеческого интереса, ставшего стимулом открытий и познаний.

Я слушала его, затаив дыхание. Обреченно и в то же время зачарованно. Он учил и рассказывал. Потом это станет одним из его любимейших увлечений. Шейху Тамеру было важно не только делиться со мной знаниями. Он воспитывал меня, давал мне наглядные уроки. А потом жестко спрашивал, если я усваивала этот урок плохо.

Сегодня я получала свой первый урок. Сейчас, посреди этой прекрасной и жестокой пустыни он без слов говорил мне «смирись или умри». Потому что пустыня была его главным союзником. Она бы убила меня по одной его прихоти. Чтобы здесь выжить, я должна была беспрекословно ему подчиняться…

-Мы еще вернемся в пустыню, сладкая. Ты никогда не видела таких звезд, какие откроются твоему взору здесь среди ночи. Поедем домой. У меня еще много дел на сегодня.

Рука направила меня обратно к машине.

После этой вылазки наружу, так глубоко потрясшей меня эстетически и так сильно деморализовавшей внутри, я еще сильнее замкнулась в себе, думая о том, как так получилось, что один неверный взгляд, одна роковая встреча могли так сильно перевернуть мою жизнь.

Случай- скажут бесстрастные наблюдатели. Возможность- скажут предприимчивые глупцы. Рок- произнесут пессимисты. Мактуб (араб.- предначертано)- прошепчут пески пустыни, веками меняющие хребты дюн.

Двумя днями ранее

Сердце клокочет в груди, как бешеное. Упорно проталкиваюсь через толпы таких же утренних статистов метро, как и я сама– сонных и недовольных жизнью, вечно спешащих, но все равно не успевающих на работу, вечно пытающихся уйти от тривиальной реальности шумных вагонов, чужих запахов и серости бытия в свои планшеты, электронные книги и наушники.

– Девушка, осторожнее!– доносится справа раздраженный голос женщины с птозным лицом в немодной тяжелой шубе из каракульчи.

– Простите, опаздываю,– буркаю в ответ, прорываясь к двери из середины забитого вагона.

– Здесь все опаздывают!– доносится нервное гарканье второго голоса, уже мужского.

Негатив момента остается позади, когда двери за мной захлопываются и я решительно направляюсь к эскалатору и тут же начинаю смелое восхождение по его движущемуся полотну, обходя тех, кто предпочитает ехать. Я не могу опоздать! Просто не могу себе этого позволить!

Уже на улице, окунаясь в промозглость раннего утра, выхватив время на циферблате на станции, еще больше прибавляю скорость. Закрываю глаза на то, как жутко заляпываются мои новые замшевые сапоги в подтаявшей слякоти от реагента, несусь к заветной башне Москва– Сити! Господи, лишь бы не опоздать и не провалить первое такое важное задание в жизни!

Да, именно задание! Это даже не работа! Это намного больше для меня. Что– то по– настоящему важное, даже рубежное! Подумать только– третий год упорной учебы на арабском направлении Института восточных языков. Бессонные ночи в попытках освоить второй по сложности в мире после китайского язык, из– за которого я в буквальном смысле заново училась держать ручку– справа налево– и перестраивать сознание, ведь этот языка сродни математике– и я наконец– то впервые встречусь с настоящими арабами! Впервые смогу поговорить с носителями языка!

Какие они, интересно? Разве есть в мире еще народ, обросший таким количеством стереотипов и тайн? Безрассудные богачи, жгучие красавцы, страстные любовники, жестокие тираны– я всегда закатывала глаза, когда слышала эти клишированные байки от тех, кто недоуменно косился на меня, всякий раз заслышав, что я изучаю арабский язык.

Глава 3

– Ермолаева, опаздываешь!– раздался рядом знакомый крик заведующей кафедры,– ты хоть понимаешь, что вам всем через десять минут нужно быть на центральном лобби и встречать делегации?!

– Простите, пожалуйста!– взмолилась я искренне.

Вообще, в моей манере не было опаздывать. Просто сегодня случилась та самая чудовищная случайность, когда будильник не сработал. Ну бывает же по какой– то причине осечка хотя бы раз в жизни. Оправдываться не стала. Это глупо и нелепо.

– Бегом – вешать свое барахло! Белую сорочку нацепила?– спрашивает она, критически оглядывая меня и останавливаясь взглядом на уродливыхсапогах.

– Как просили, белый верх, черный низ,– стеснительно поправляю юбку карандаш ниже колен на ладонь. Не мой стиль одежды. Вроде бы все скромно, по– офисному, а ощущения неуютные… Мне бы мою привычныю широкую толстовку с джинсами…

– Ладно,– говорит она чуть спокойнее,– не забудь взять у Ирины Коршуновой бэдж и сделай что– то со своими сапогами уже! Стыдоба! Вообще– то люди в такую погоду сменку с собой берут, если не могут по улицам аккуратно ходить!

Заведующая кафедрой умела окатить ушатом презрения, когда нужно. За спиной мы называли ее Круелла в честь знаменитой злодейки из детского мультика – за любовь к широким шубам, старомодную прическу– начес, привычку курить на крыльце института в перерывах между парами тонкие сигареты на мундштуке. Жена высокопоставленного дипломата на пенсии, она все еще жила воспоминаниями о командировках мужа с пафосными светскими раутами и педантичностью протокольных заморочек в виде длины юбки и цвета лака ногтей.

С ногтями у меня все было хорошо– ненавязчивый френч, который я неплохо делала себе сама. Но вот к волосам та сегодня моглаприкопаться, конечно. Только сейчас об этом подумала. Дело в том, что я никогда не закалывала волосы. Просто патологически не могла терпеть все эти крабы и резинки– они стягивали мне голову, заставляли ее сжиматься в болезненных конвульсиях, просто лишали возможности думать.Всегда просто вымытые распущенные длинные волосы. Ничего преступного и зазорного для девочки девятнадцати лет, не считаете? Но вдруг сейчас осенило, что и это могло сегодня выбесить Круеллу.

– Ты где шаришься, Май?– шипит на меня подруга Ирка с курса, поставленная распределять бэджи,– так, все крупные страны уже распределены. К заливникам– эмиратчикам и саудам– поставили парней. Ирак, Сирия и Ливан тоже ушли у тебя из-под носа, пока ты тупила. Я печально вздыхаю. На самом деле арабский язык не один– диалектов ровно столько, сколько стран в регионе, а иногда и по несколько на страну. Есть литературный арабский– фусха– который мы учим в институте, универсальный язык, на котором общаются деловые круги, но его сходство с разговорными формами примерно такое, как между русским и языками других славянских народов. Все страны, чьи диалекты были более-менее понятны, конечно же, быстро разобрали.

– И что же мне остается?

– Киренаика,– говорит Ирка, кривя рот,– могу предложить еще Судан и Мавританию, но там вообще ничего не поймешь. В прошлом году ребята, работавшие с ними, жаловались.

Черт… Вот же везунчик, Майя… Ничего и не скажешь… Киренаика. Небольшая страна на Севере Африки, всегда держащаяся в гордом отстранении от всего арабского мира, считая себя скорее уникальной нацией– миксом между африканской и арабской культурами. Зато очень богатая по запасам газа и нефти, что и позволялосохранять независимость на международной арене. Ну, что поделаешь. Что есть то есть. С этими точно супер– прогресса в плане языковой практики не будет…

Ирка протягивает мне бэдж, предварительно нацарапав на нем маркером название страны. Как и Круелла, косится на мои сапоги.

– Капец, ты словно с совхоза.

Я уже плакать хочу, как все достали. Все сегодня против меня.

Однокурсница, видимо, чувствует мое состояние, раздраженно, но понимающе выдыхает.

– Ладно, только не зарыдай сейчас. У меня сменные туфли есть. Взяла, а потом поняла, что прогадала с высотой каблука. Мне весь день бегать с этими протокольными вопросами– тут и в лаптях без ног под вечер останешься. Возьми в пакете у меня на вешалке. Телефоны брать с собой запрещено, оставь прямо в куртке или сумке. Здесь чужих нет, не сопрут.

– А как связь держать?

– Май, ориентируют. Ладно, мне бежать надо. Не тупи!

Забегаю в раздевалку для служебного персонала, выделенную под нас, наспех стаскиваюс себя пуховик с шапкой, на скорости света переобуваюсь в любезно предоставленные подругой туфли. Встаю и… кровь резко отливает от лица.

Я никогда в жизни не надевала такого… Даже представить не могла, что такое возможно носить. Сколько сантиметров этот каблук? Десять? Двенадцать? Как вообще женщины на таком ходят? Как на ходулях?

Крик завкаф не дает мне придумать экстренный выход из ситуации и найти себе другую обувь.

– Быстрее, все за мной! По рации сообщили, что протокольные машины уже на подъезде. Каждый ждет своих делегатов, ориентируется на личных помощников, которые будут выходить из кортежей справа от главы. Вежливо здороваетесь и тут же ведете их в конференц– зал. Больше от вас ничего не требуется. Потом эти же протокольщики сориентируют вас по дальнейшей программе.

Я подбегаю, цокая каблуками, к нашей толпе в числе последних. Собираю удивленные взглядыпарней с курса, никогда не видевших меня на таких шпильках, и яростный– Круеллы.

Глава 4

Глава 4

От дефицита кислорода меня пошатывает. Стоящий рядом сокурсник Димка шипит что– то вроде «сделай шаг вперед», подсказывая, чтобы я не тупила. Я молча следую его экспресс-совету, натягивая на губы вежливую улыбку. Мне почему– то жутко стыдно сейчас. И неловко. И куда себя деть. На этих нелепых каблуках… В этой дурацкой юбке и кофте, как у официантки…

Он идет по центру, не сворачивая, и я, чисто по наитию, тоже энергично двигаюсь в направлении его делегации. Возможно, мне кажется, но его взгляд так и не отрывается от меня, небрежно пробегает по лицу, туловищу, бедрам и ногам… Может это все происходит только в моем воображении? Или все снится… Может будильник только должен прозвенеть?

– Ахлян ва сахлян или муатамар Муску, самахату аш– шейх (араб. – добро пожаловать на Московскую конференцию, господин шейх), – говорю я на литературном арабском, чувствуя, как язык заплетается. Идиотка, зачем я обращаюсь к нему! Мне же было велено только поздороваться и держаться помощника, которого, к слову, я так и не смогла идентифицировать… Он немного тормозит, словно бы удивлен тому, что я умею говорить. Не отвечает, но насмешливо окидывает меня еще одним взглядом. На этот раз совершенно очевидно обращенным ко мне. А потом так же энергично продолжает движение вперед. Ему моя помощь, судя по всему, не нужна…

– Добрый день, – сухо раздается сбоку на сносном русском, – нет нужды что– то говорить Его Высочеству. Меня зовут Амр. Я сотрудник Посольства Киренаики в Москве и личный помощник Шейха. Ты, как я понимаю, наш сопровождающий волонтер.

Господи, какой стыд… Я была так ослеплена видом этого молодого мужчины в абайе, что не сразу обратила внимание на скользящую перед ним тень в черном.

В его тоне ни капли вежливости или политеса. Надменность в буквальном смысле сочится в каждом слове.

– Возьми, по этому телефону будем держать связь, если что– то понадобится, – протягивает мне совершенно новую последнюю модель айфона, и я замираю. Постойте. Телефоны ведь нельзя…

Он читает в моем взгляде скрытый вопрос.

– Это специальный телефон, одобренный службой безопасности его высочества. У нас у всех такие в делегации. С местным секьюрити все согласовано. Пока ты свободна. Жди под дверью окончания вступительной части. Я сориентирую по дальнейшим маневрам руководителя…

– Ермолаева! Ну, ты везучая! – вздохнула мечтательно возле меня Машка, еще одна однокурсница, – что за красавец тебе достался? Если б я только знала…

– А ты и не могла знать, – деловито вмешалась Ира, – наследник престола нарисовался в программе в последний момент. Должен был прилететь его отец, но у того возникли какие– то проблемы со здоровьем. Так что угомонитесь…

– А он точно шейх? Может быть, это какая– то подстава и это террорист, который сейчас нас всех захватит? – услышали рядом насмешливый голос Степки, парня, который сидит по правую руку от меня на парах, – а то вообще уже наши девки с ума посходили… Круэллы на вас нет…

– Ой, я б хотела, чтобы меня такой захватил, – хихикнула Машка.

Дверь отворилась и наружу после полуторачасового совещания стали один за одним выходить помощники вип– гостей.

Амр, покинувший зал в числе последних, даже не поднял на меня голову, что– то интенсивно изучая в телефоне, но удивительно четко остановился как раз подле меня.

– Я создал отдельный чат в мессенджере. Тебя туда тоже включил. Там мы оперативно решаем протокольно– организационные вопросы по программе. Проверяй его почаще, чтобы ничего не упустить из виду. У Его Превосходительства часто меняется программа и… желания.

Он посмотрел на меня и как– то многозначительно оглядел. Из– за каблуков мы с ним были почти одного роста. В отличие от Шейха. Тот был под два метра точно, а может и больше. Это из того, что смогла отфиксировать мое совершенно затормозившая от шока встречи память.

– Сейчас по программе сразу после заседания интервью для вашего главного канала. Запись предусмотрена в атриуме на двадцатом этаже. Шейх выйдет через десять минут. За это время тебе не мешало бы разузнать, как туда быстрее всего добраться, чтобы он не ждал. После у него двусторонние встречи допоздна. Все это время будешь ожидать в лобби. Никаких особых указаний пока нет, но, если будут, я тебе дам знать.

Я охотно кивнула головой, срываясь с места выполнять его задание…

Черт! И почему все у меня вечно через одно место! Лифт, который, как меня заверили в лобби, всегда приходит очень быстро, сейчас, казалось, где– то безнадежно встрял между этажей. И я стояла, как идиотка, тыча на кнопку уже в сотый раз, чувствуя у себя на затылке испепеляющие взгляды раздражения шейха и его свиты, которые были вынуждены как простые смертные из– за меня здесь торчать.

– Дакыка вахида (араб. – одну секундочку), – извиняюще произнесла я, обернувшись на них и слегка улыбнувшись, и снова начала тыкать в табло кнопок.

Услышала за спиной глубокий чувственный голос. Совершено не разобрала, что произнес мужчина, но все собравшиеся дружно засмеялись. Почему– то стало очень неудобно, даже неуютно. Он явно говорил на арабском, но, конечно, я ничего не поняла. Катька была права– с этим диалектом я не справлюсь…

В этот момент случился спасительный катарсис– двери распахнулись, и мы, наконец, смогли зайти внутрь просторного помещения, в которое уместились все вшестером. Шейх, трое охранников, помощник и я…

Глава 5

Глава 5

– И что, прям так и сказал? – не унималась Машка, как и я, обреченная на утомительное и бездельное ожидание в комнате.

Я кивнула головой.

После небольшого кофе– брейка, который Шейх Тамер, в отличие от многих других делегатов, посвятил общению со СМИ, начались многочасовые переговоры «на полях». Среди нас были те счастливчики, которых даже как– то привлекли к переводу, но мы с Машкой, как и куча других сопровождающих, такой чести не удостоились. С одной стороны, в душе я была опечалена тем фактом, что получить настоящую практику не удалось, но вторая моя часть облегченно ликовала, что меня пронесло, так как морально я пока не чувствовала себя достаточно уверенной в языке, чтобы взяться за перевод.

– Все она врет, – надула губы еще одна однокурсница– Олеся. Мы с ней никогда не находили общий язык. Один из ее очередных парней еще на первом курсе имел неосторожность положить на меня глаз– отсюда и началась история нашей ненависти, вернее одностороннего негатива ко мне, перманентно исходящего от нее, – ты себя в зеркало видела, девочка– колокольчик? На фига ему нужна такая? Они приезжают в Москву за яркими приключениями и такими же яркими женщинами… Здесь и твои каблучища не помогут…

– А что, каблучища зачет! Мы с пацанами аж не узнали тебя, – вмешался Степа с идиотской улыбкой, – ты и правда красотка, Майя. Не зря Олеся так дохнет со злости и зависти!

– Иди в жопу, ботан!

– А ты пойди умойся, мымра! Каждое утро встаешь и окунаешь лицо в блюдце с тоналкой! Тебе ничего уже не поможет– ни каблучища, ни чулки с подтяжками, – начался традиционный нелепый хай однокурсников, стремящихся друг друга уколоть.

Я устало закатила глаза. Вечно одно и то же. Господа– студенты…

– Так, допустим, каблучища мои. У кого– то претензии? – враждебно прервала словопоток Катя. Катьку все боялись. Не только потому, что она была властной старостой на хорошем счету у деканата. Ее папа был одним из проректоров института. Но это нисколько ее не испортило как человека. И к служебному положению она никогда не прибегала. Зато всяких гнусных людишек, любящих буллинг и подтролливание, этот факт все равно останавливал…

Наша бессмысленная болтовня, за время которой мы успели и поссориться, и помириться, и посмеяться и обсудить все на свете, все затягивалась и затягивалась. Время шло, вернее, тянулось, как резина, а наша помощь, похоже, так никому и не понадобилась. На часах восьмой час вечера. Я начинала чувствовать себя, мягко говоря, не очень уютно… Мне еще тащиться на конечную станцию метро, а потом, отстояв в очереди, на маршрутке до дома…

– Девочки, – услышали властный голос Круэллы сверху, – ваша работа официально оговорена до семи вечера. Думаю, если не поступило никаких указаний от делегаций, к которым прикреплены, то уже и не поступит. Полчаса назад были закончены все переговоры, последние гости покинули бизнес– зал, разойдясь по номерам. Можете ехать домой. Завтра все без изменений. В семь тридцать утра будьте в лобби отеля, пожалуйста. Опять же, если не поступит других указаний от гостей.

Мы облегченно выдохнули. Слава Богу, и мне можно ехать и не думать, как добираться до дома. Дружно пошли в зону обслуживающего персонажа, к закрытой подсобке, где были наши вещи. Я облегченно скинула с себя туфли, натянула сапоги, шапку и куртку, засунула руку в карман и… ужаснулась… Телефона на месте не было…

Господи, но как так, а? Должно быть, я обронила его, когда на бегу скидывала вещи. Где теперь его искать? Мозгами понимала, что мой старый заморыш с западающими клавишами точно никому не нужен в этом царстве роскоши и гламура. На стойке регистрации на меня смотрят как на умалишенную, когда я, краснея, спрашиваю про свой старенький агрегат. Теперь без связи и что нужно об утере как– то говорить маме. У нас в начале нового года с деньгами всегда бывало туго. В январе не платили премию. И стипендию еще не начисляли. Что делать, понятия не имела… Такие траты сейчас явно совсем лишние, еще и на новые замшевые сапоги разорились– мама сделала подарок любимой дочери на праздник… Опустила глаза на уродливые разводы на прекратившуюся в корявую серую замшу и чуть не заплакала.

За мыслями о чудовищной ситуации я пропустила уже три троллейбуса, идущих до метро, и теперь, наблюдая за собирающейся с новой силой из– за снегопада пробкой, решила дотяпать до подземки пехом. Ничего не скажешь, классный день, Майя. Сапоги убиты, телефон потерян, практики никакой. Ну, правда, пару раз позабавила арабов своим дебилизмом. Да, еще узнала, как зовут целого настоящего шейха, как в любовных романах для наивных дурочек…

Блин, я в этих своих чертовых думах даже маме не набрала! Мысль начала колоть в висках. Должно быть, она жутко волнуется! Попробую прозвониться хотя бы с того телефона, который мне дал Амр сегодня. Думаю, не убьют же меня за это… Вытащила телефон и… в ужасе уставилась на экран. Сорок минут назад… Сообщение на арабском в тот самый организационный чат…

«Через полчаса собираемся в лобби. Вот локация».

В ужасе понимаю, что это то самое «иное указание делегатов», о котором говорила Круэлла! Это означало, что меня никто не отпускал! Что моя работа не закончена! Что я, идиотка, должна была ждать в отеле, а я… скорее всего, они сейчас так разозлились после всех моих сегодняшних финтов, что точно на завтра попросят нового сопровождающего.

Я резко разворачиваюсь и подрываюсь обратно. Плохо понимаю, как и с какой скоростью бегу, не обращая внимания на переходы и светофоры, задевая людей и встречая грубые упреки в ответ. В отель забегаю вся в мыле, едва не сбивая с ног консьержа. Несусь к внутреннему лобби, где по идее и было обозначено место встречи. Забегаю и… торможу на скользком полу в своих грязных сапогах…

Глава 6

Глава 6

– Господин дал нам очень мало времени, так что поторапливайся с выбором. Полчаса с учетом дороги до ресторана– это значит, минут десять на покупки…

Я с ужасом оглядываю слепящее своей роскошью содержимое бутика. Страшно представить, сколько здесь могут стоить вещи…

– Это ценник или номер телефона? – пораженно смотрю на Амра, когда подцепила рукой этикетку одного из платьев.

– Не думай сейчас о цене, Майя. Для шейха это равно оскорблению. Цена значения не имеет. Напоминаю, у нас очень мало времени. Поторопись!

Вечерние платья поражают своей смелостью– что в украшательствах, что в открытости. Я облегченно цепляюсь глазами за белое относительно нейтральное платье в стиле минимализм. Ткань немного не по сезону, но мы ведь идем в ресторан, а не на прогулку на открытом воздухе.

Забегаю в примерочную и, напялив его, в ужасе понимаю, что оно с довольно откровенным вырезом на груди.

– Майя, – слышу нетерпеливый голос Амра, – ты переоделась?

Времени что– то менять уже нет. Поправляю вырез на груди, давая себе установку не забывать так делать с регулярной частотой. Засовываю наскоро в пакет свои старые вещи. На выходе вспоминаю, что он говорил и про верхнюю одежду. Моя куртка сейчас и правда будет смотреться с платьем трагикомично…

– Шубу какую берешь? – спрашивает помощник так рутинно, уже на кассе, словно бы о том, какого вкуса жвачку я предпочитаю.

Оторопела, оглядывая роскошные меха, гордо красующиеся на манекенах. Нет, это слишком и уже точно обязывает. Глаз падает на белое строгое пальто– и я решаю взять его. Раз уж нужно, хотя бы не шуба ценой в квартиру…

– Девушка, у нас есть черный клатч. Подойдет к вашим туфлям, – протягивает мне симпатичную сумочку консультант.

На удивление продавец не источает ядовитого презрения. Хотя, наверняка, она в этом отеле видала и не такое… Залог хорошего сервиса- тактичность, молчаливость и понимание…

Не смотрю на Амра, когда тот оплачивает счет. К машине мы тоже идем в тишине.

Я немного ежусь, когда приходится пробежать пару метров в туфлях до машины. И как модницы от этого не замерзают? Вечно вижу в журналах эти странные фото в шубах и лодочках наших светских дам…

– Тебе лучше сесть сзади, иначе это может не понравиться шейху, – говорит он. Я не понимаю его логики, но лишь пожимаю плечами и делаю, как он велит.

– Простите, можно я позвоню с телефона, который Вы мне дали? – спрашиваю, судорожно вспоминая про то, что стресс от пропущенного указания заставил забыть о важном звонке маме. Дура, как я же я дура безмозглая. Совсем голову потеряла.

– Конечно…

Я десять минут пытаюсь успокоить маму, объясняя ситуацию, в том числе и с пропажей телефона, а потом Амр просто забирает из рук трубку и, представляясь официальным именем, разъясняет ей ситуацию. Телефон, мол, вынуждены были забрать по соображениям безопасности, а ее дочь задержалась, так как возникла необходимость идти на официальное мероприятие. Говорит, что меня обязательно привезут в целости и сохранности прямо до дома, а до этого со стабильностью в час будут сообщать, что все хорошо. Для подтверждения его слов просит зайти с сайта на номер посольства Киренаики и позвонить туда, где бы ей все подтвердили…

Я смотрю на происходящее, разинув рот. Заканчивает разговор. Протягивает трубку обратно.

– Как они в Посольстве узнают, что именно надо говорить? Ведь нет никакого мероприятия…

– У нас был конференц– кол. Все разговоры с этого номера записываются и прослушиваются. Как я сказал, вопросы безопасности. Почему ты не сказала, что потеряла свой телефон?

Я пожимаю плечами. Разве это важно?

– Важно. Его украли в отеле, на конференции, где не должно быть воров. Это тоже брешь в безопасности. А поскольку ты работаешь с нами, это своего рода и наше упущение.

– Не факт, что его украли. Я могла выронить…

– Да, и найти его на стойке. Но там его не было…

– Давайте закроем эту тему. Это мои проблемы…

Отворачиваюсь к окну и нервно прикусываю губу. Ощущение тревоги не покидает. Что я делаю? Почему не отказалась и не убежала сразу из отеля, сгорая со стыда от своего позора. Сейчас бы плелась в вагончике метро, думая о случившемся, а Тамер бы ужинал в компании красавицы… или еще делал бы с ней что-то…

– Как думаете, это надолго? Мне нужно домой. Я не привыкла задерживаться так допоздна…

Помощник Шейха уже не первый раз как– то странно смотрит на меня через зеркало заднего вида.

– В клубе раньше была?

– Нет, – отвечаю я честно, на этот раз легко считав во взгляде удивление.

Громкие басы оглушают прямо с порога. Я теряюсь, усиленно моргая, не привыкнув к непонятному свету, в который мы нырнули– кромешную тьму разрывали яркие всполохи лучей прожекторов. Здесь было столько народу, что спирало легкие от нехватки воздуха. А еще это было от паники, которая меня сразу накрыла, словно бы это час– пик и давка в метро, которую я рьяно ненавидела.

– Не волнуйся, скоро мы отсюда выберемся! – прокричал мне Амр. Но был так громко, что его слова я скорее смогла прочитать по губам.

Глава 7

Глава 7

На выходе у гардероба шейх к моему величайшему удивлению сам забирает из рук ждущего нас Амра мое пальто и галантно накидывает на плечи.

– Почему не шуба? – спрашивает, когда мы выныриваем из духоты клуба и попадаем на холод улицы, тут же спасаясь в темной роскоши салона автомобиля.

Я пожимаю плечами.

– Во– первых, это неприлично. В наше время, когда весь мир борется с изменением климата, носить на себе трупики животных– как минимум дурной тон.

– А во– вторых?

– Во– вторых, я бы не хотела, чтобы за Ваш счет для меня совершались ненужные дорогостоящие покупки.

Он внимательно смотрит на меня. Сохраняет молчание. Это любопытство? Интерес? Просто забава? Все вместе…

Мы едем не более десяти минут– на удивление нет пробок, а может это еще и чудодейственное свойство дипломатических номеров, которые позволяют Амру бесстрашно нарушать правила дорожного движения…

Останавливаемся у входа в помпезное здание стиля ампир. Заходим внутрь, где нас тут же встречает расплывшаяся в улыбке красавица– хостесс. Проходим с ней в зал, поднимаемся по лестнице. Я все никак не могу понять, почему вокруг совершенно нет людей. Даже охранники. Они как– то ненавязчиво растворились в воздухе, хотя я и не питала иллюзий, что за нами не наблюдают.

Когда садимся за столик, до меня окончательно доходит– ресторан полностью закрыт под нас. От этой мысли под ложечкой начинает сосать. Мне все это не очень нравится. Это неправильно. Совсем. И всё более двусмысленно как– то. Хотя я и понимала разумом, что для меня, простой девчонки из Подмосковья, слишком много чести думать так много на свой счет…

– Заказ за нас уже сделан, Майя. Лучшие блюда этого ресторана, но хорошо понятные и тебе, и мне, а не навороты клуба скорее для понтов. Мясо, овощи, зелень. Человеческая еда. Так что сейчас придется поесть, даже если воспоминания о Биг ма*е все еще свежи…

Я слегка улыбаюсь, но Тамер остается строгим.

– Комментируя твой ход мыслей в автомобиле. Во– первых, про то, что мех вышел из моды– полная чушь, которую вбивают в голову девочкам старые уродливые феминистки. Они не могут себе позволить шубы, вот и несут её. Для их выделки звери отлавливаются не браконьерством. Это специальное производство, целая пищевая цепь. И если ее нарушить, скажем, разом перестать покупать шубы и выпустить всех зверьков из питомников и фабрик на свободу– они заполонят всю планету, как крысы. Это так не работает. Человек– хищник. Он на вершите пищевой цепи. И ты этого не изменишь. Мы с тобой сейчас будем есть мясо– и это тоже мертвые животные. Или не говори мне, что ты вегетарианка…

– Нет, – подавленно отвечаю я, понимая логику его суждений, но…

– И второе. Ты оскорбляешь меня фразами о неуместности каких– то цен. Для своего ужина я выкупил целый ресторан, Майя. И даже если бы приехал сюда один, его бы все равно полностью под меня закрыли. Вот уж и правда нелепая трата денег. Но это правила моей жизни. Не будем сейчас затрагивать вопросы справедливости. Мир в целом несправедлив. Есть еще вопрос желаний. Я так захотел. Я захотел, чтобы ты не чувствовала себя неполноценной среди этих искусственных шармут (араб. - продажная женщина) и напыщенных индюков. Ты заслуживаешь самых красивых вещей, Майя. И купить тебе шубу– самую лучшую в этом городе– для меня ничего не стоит.

– Нелепость этой покупки в том, что тогда вам придется покупать мне дом, машину, да все на свете, шейх Тамер, – я искренне улыбнулась, – я к тому, что шикарная шуба не впишется в мою обычную жизнь. Я буду смотреться в ней нелепо. Такие подарки больше подходят тем девушкам, с которой Вы были в отеле, но не мне.

Он накрывает мою руку своей. Это так неожиданно, что я даже вскрикиваю. Его пальцы такие горячие. Длинные. Никогда не видела таких рук. Благородных.

– Я могу купить для тебя все, Майя. Это ничего мне не стоит. Если ты об Алине, мы давно друг друга знаем. И та пачка — денег- это максимум, на который она может рассчитывать, а ты…

Его взгляд сейчас слишком острый, даже собственнический. Я сейчас улавливаю в нем того самого хищника, что приказывал красотке ретироваться из гостиницы с пачкой денег. Меня это пугает.

– Это вообще– то была шутка…

Слава Богу, в этот момент приносят еду и это слегка разряжает момент.

Какое– то время мы едим молча. И я даже рада. Все дико вкусно. Никогда не ела такой вкуснятины. Мама тоже шикарно готовит, но это другое. Высокая кухня. Какое– то неземное удовольствие, заставляющее закатывать глаза от каждого кусочка.

– Ты сказала, что Ближний Восток тебя завораживает. Что именно, Майя? Где на Ближнем Востоке ты бывала?

– Нигде, – честно отвечаю я, встречая его удивленный взгляд, – не доводилось еще. Я познаю Ближний Восток из книг.

– Разве книги могут рассказать больше, чем глаза?

– Конечно! – восклицаю я горячо, – книги об истории, архитектуре, искусству. Арабский Восток– это и правда вселенная. И только глупец будет оценивать эту великую древнюю землю, так много в себя впитавшую из прошлого и так многое давшую современности, по шаблонным стереотипам.

– Но согласись, если есть возможности еще и посещать те места, о которых читаешь, это ни с чем не сравнимое удовольствие. Ничто нам не приносит столько услады, как то, что можно увидеть, потрогать и попробовать на вкус…

Глава 8

Глава 8

Спустя сутки,

Киренаика

-Господин, рады приветствовать Вас дома, - к нам подходит статная женщина средних лет с черным тюрбаном на голове. Целует руки шейху и с интересом косится на меня.

-Здравствуй, Зулайха, - отвечает Тамер,- рад, что ты в добром здравии. Знакомься, это Майя. Моя… -задумывается, - гостья из России. Она говорит по-арабски, так что будь осторожнее, когда начнешь сплетничать про нее с другими обитательницами дворца.

Они приветливо друг другу улыбаются. Я бы даже сказала, в их поведении считывается привязанность друг к другу, именно сыновье-материнская. Шейх сейчас другой. Более юный и непосредственный что ли. И этот антураж вокруг, конечно. Он его.

-Добро пожаловать, госпожа, - кротко и вежливо кланяется мне женщина, но ее хитрые глаза горят сейчас женским любопытством. Эта дружелюбность и мягкость только для виду, я это прекрасно понимаю.

Делаю усилие над собой, чтобы не оглядываться по сторонам, чтобы не показать ему, как дико я поражена, как мне интересно… Но даже то, что успеваю ухватить краем глаза, произвело на меня во истину сказочное впечатление. Это место трудно было назвать просто дворцом, скорее дворцовым комплексом, утопающем в оазисе зелени и изобилии водоемов.

Красивые терракотовые мягкие изгибы роскошных строений, цветы, вальяжно расхаживающие по территории павлины и песчаного цвета кошки… Я думала, такая красота существует только на картинках желаний.

-Господа устали с дороги. Насладитесь охлажденным каркаде в сени бугенвилии (прим. арабская раскидистое дерево с изобилием ярких мелких соцветий) перед тем, как удалиться отдыхать?

- Кто сможет отказаться от твоего гостеприимства, тета Зулайха, тем более, что нам нужно поговорить. Пойдем, Майя, - взял меня за талию Тамер, - позже Зулайха покажет тебе твои покои и расскажет о быте во дворце. Потом ты останешься отдыхать, а я удалюсь заниматься делами до самого вечера. А сейчас пойдем в сад, ты будешь поражена…

По аркам из благоухающих роз мы проходим к красиво журчащему переливами бассейну-инфинити. Вокруг нет бьющей через край безвкусной роскоши золота и помпезности, в коем часто упрекают арабов. Мягка терракота строений успокаивает глаза. Жаль, что она не может успокоить сердце…

Садимся за плетеный комплект мебели, который оказывается очень удобным.

-Сними с головы абайю, баннута (араб. - девочка), на территории дворца нет нужды прятать лицо и тело в разумных пределах, разумеется.

Я молча и беспристрастно делаю то, что он говорит. Я совершенно растерянна здесь, в чужой стране, в оазисе, вокруг которого за сотни километров только смертоносные пески… И мне пока совершенно непонятно, как следует себя вести, поэтому мой внутренний протест тонет в океане полнейшей сумятицы…

Нам приносят насыщенный бордовый напиток в прозрачных пузатых стаканчиках и свертки из холодных мокрых маленьких полотенец. И реально, после утомительной дороги это то, что нужно. В каркаде, как его назвала женщина, имя которой я пока не запомнила, я узнаю гибискус.

-Розелла. Суданская роза, - объясняет он мне. За этими цветами испокон веков шла настоящая охота. Купцы снаряжали целые караваны по пустыне, чтобы вернуться к морю с дарами почвы Нубии, древнего названия современного Судана. А белый каркаде ценился особенно. Он повышал мужскую потенцию, поэтому за ним охотились все правители Европы и Азии.

-На себе проверял? - не могла не огрызнуться я.

Лицо Тамера на миг заострилось, а взгляд стал хищным. Но он как-то взял себя в руки и улыбнулся своей безукоризненной улыбкой, проигнорировав мою очевидно пустую подколку.

Я беру мокрую холодную ткань и накрываю ею горящее лицо. В этот момент слышу, как на стол передо мной что-то ложится.

-Это телефон, который ты не хотела от меня принимать, Майя. Бери его. Ты можешь позвонить с него матери и сказать ей, что все в порядке. А заодно поздравить с выигрышем в лотерею.

Я недоуменно перевожу на него глаза, ожидая пояснения.

-Твоя мать сегодня утром узнала, что выиграла в случайную лотерею миллион долларов. А еще ей из твоего института позвонил сам декан и сообщил, что ты улетела в составе группы лучших по результатам практики в Киренаику на месячную языковую стажировку. Спонтанный приз-поощрение для лучших студентов- волонтеров от богатой арабской страны. Подтверди ей лично по видеосвязи, что ты долетела и все хорошо.

-Эта практика- правда? -робко спрашиваю я, ведь такую вещь проверить очень просто…

-Для других- да. Я и правда организовал поездку для студентов. Для тебя…- Тамер замирает и усмехается, поправляя мой локон за ухо- видимо, уже его полюбившийся жест, - для тебя запланирована другая «языковая практика», по индивидуальной программе. Костяшки пальцев ласкают кожу щеки, подбираясь к шее, - гарантирую тебе, тебе она понравится и запомнится.

Я отстраняюсь, раздраженно отворачиваясь. На душе гадко. Хочется разрыдаться от злости и отчаяния. Почему я? Почему не Машка или Олеся? Почему он выбрал меня? Эти проклятые туфли сделали меня в его глазах доступной профурсеткой? В итоге мои сокурсники реально стажируются, а я…

Он берет меня за подбородок и разворачивает мое лицо к себе.

Глава 9

Глава 9

Я нервно сглатываю, выдерживая его дикий зрительный напор. Мне сейчас даже кажется, что его запах стали сильнее и резче. Терпкий, древесный, парализующий яд…

-Ты сам представился просто Тамером. Тогда, в лифте. И ты сам называешь меня на «ты».

-Тогда я еще не сделал тебя своей. Мы даже не играли. Ты просто была забавной дурочкой, попавшей в неловкое положение.

Мой взгляд с вызовом становится еще более колючим.

-Я не твоя и сейчас, ты что-то перепутал. И мы и сейчас не играем… Вот правда.

Тамер усмехается.

-Все еще питаешь иллюзии, девочка? В этом дворце мастерски умеют их развенчивать. Лучше прими реальность сразу, Майя. Ты ведь смышленная, раз так неплохо выучила арабский язык. Я твой господин, а ты моя игрушка. Вот твоя единственная правда, - усмехается похотливо.

Я сейчас так отчаянно хочу плюнуть ему в лицо, но сдерживаюсь лишь потому, что это станет для него лишь предлогом сделать со мной что-то из того, что рисует его грязное воображение. Он же, видимо, оценивает то, что я промолчала, как мое отступление…

- Здесь ты станешь мудрее, Майя. Мудрость очень подойдет твоему образу.

Не знаю даже, где нахожу силы, но выдавливаю из себя холодную улыбку. Пусть знает, гад, что я так просто не сдаюсь…

- Не все продается и покупается, шейх Тамер. - я выплевываю из себя это «шейх Тамер» с таким презрением, чтобы он почувствовал, - Не все можно изменить под себя, скроить так, как этого хочется Вам. Не каждую женщину можно купить шубой, пачкой купюр, телефоном или даже гипнотическими речами. Есть нечто бесценное, представляете? Вы станете мудрее, Ваше превосходительство. Мудрость очень пойдет Вашему образу…- пытаюсь издеваться я.

Он усмехается в ответ.

-И что же это? Что ты считаешь бесценным, Майя?

-Вам не понять. Например, закат солнца, шум дождя о крышу, хруст поленьев в костре. Любовь… Мне жаль Вас, шейх Тамер. На свете есть только одна вещь в равной степени самая богатая и самая бедная. И эта вещь- Вы, Ваше высочество. Такой богатый материально и такой бедный духовно.

Хищный оскал еще более заостряется на мой прямой вызов.

Он теперь слишком близко, хватает за волосы на затылке и слегка оттягивает их назад, заставляя встать.

- Я смотрю на тебя и на ходу придумываю твоему длинному острому языку все более разнообразные практики, Майя. Например, передо мной на коленях. Дальше додумай сама. Бесценное воспоминание будет, как считаешь?

Жар приливает к лицу вместе со страхом и очередной порцией унижения. Отвратительно то, что я верю, что он это может сделать. В его концепции мира он уже меня завоевал. И мое сопротивление- лишь досадное препятствие, которое он легко сломает, не боясь сломать и меня.

Слава Богу, угрозы пока остаются угрозами. Он, наконец, отпускает мои волосы. Разворачивается и уходит. А я от греха подальше прикусываю свой «острый язык», чтобы и правда не найти на него приключений.

Остаюсь одна. В ушах звенит. Как же мне выжить здесь? Как спастись? Как выбраться, не сгорев дотла под палящим солнцем чужого мира?

Глава 10

***

Разговор с матерью не придал сил. Услышала родной голос, наполненный восторгом и радостью- и сердце, защемило. От того, как относительно все было в этом мире, от того, как он жесток и несправедлив. Я никто. Она никто. Мы просто игрушки в руках у человека, судьба к которому была благосклонней с рождения.

Он кинул нам, подачку- а по сути купил, как рабов. И пусть я еще пытаюсь нелепо брыкаться в ведре с водой, как пойманная рыба, моя судьба им предрешена. Он это понимает, просто продлевает мою агонию, развлекаясь.

Звонок декана государственного университета- слишком веский довод, чтобы не верить во внезапно возникшую практику дочери. Молчание однокурсников- предсказуемая реакция людей, которые не будут ради меня отказываться от дорогих подарков. Такова твоя цена, Майя. Шейх прав. Я тоже имела цену. И небольшую. Молчаливая, замкнутая, закрытая в себе и учебе- у меня даже парня не было, кто бы мог заступиться за меня. Хотя какой парень мог бы тягаться с мощью шейха. Он границы безнаказанно пересекает с похищенной на борту, а я про заступника какого-то говорю…

Подумала в этот момент о Катьке и внутри загорелась робкая надежда. Неужели она тоже поверит в эту ересь с практикой? Ее отец проректор… Может это меня спасет или наоборот? Посмотрела на экран телефона. Я не помнила ее номера наизусть, но могла попробовать попытаться выйти с него в интернет, зайти в свои соцсети и написать там, рассказать о ситуации и попросить о помощи.

Я уже было нажимала на браузер, как услышала позади тактичное женское покашливание.

-Еще раз салам алейкум, аниса (араб. - обращение к незамужней девушке) Майя, Вы готовы пройти со мной?

Зулайха сдержанно мне улыбнулась. Я без энтузиазма кивнула, делая очередной шаг к своей новой жизни.

-Добро пожаловать во дворец многоуважаемого и достопочтенного шейха Муаммара бен Рашида аль-Миррафи, правителя Киренаики, отца наследного принца, его высочества шейха Тамера, - грациозно и величественно вещала женщина, обволакивая меня своим мнимым гостеприимством и учтивостью.

То, с каким пиететом и восторгом она озвучила многосложные титулы правителя этих мест, могло бы вызвать мою улыбку, если бы я не столкнулась с не менее раздутым, чем количество составляющих в имени, эго как минимум одного из его обитателей.

- Территория дворцового комплекса разбита на несколько зон, аниса Майя. Сейчас Вы находитесь на половине наследного принца. После главного дворца правителя Муаммара она самая большая. На территории также расположен дворец двух других сыновей правителя- среднего Мухаммада и младшего Ахмада. Последний, однако, здесь почти не появляется.

-Не разделяет упоение властью родственников? - не могла удержаться от колкости я.

В ответ Зулайха остро посмотрела на меня, но вовремя взяла себя в руки.

-Шейх Тамер говорил мне, что Вы знаете арабский. Интересно…- словно бы проигнорировала мой риторический вопрос она, но тут же добавила, - шейх Ахмад выбрал военное дело. В настоящий момент он участвует в контртеррористической операции на юге страны. Впрочем, Майя, Вам следует сконцентрировать свое внимание на одном единственном шейхе. Как у нас говорят, женщина способна быть луной для мужчины- неё может увлекать его узостью своей талии, как полумесяц, налитой покатостью своих бедер, как растущая луна, радовать его взор вынашиванием его плода, как полнолуние, но мужчина для женщины всегда будет лишь одним- солнцем. Солнце на небе лишь одно…, и оно всегда светит одинаково… И может обжечь до смерти…

На этих словах она посмотрела на меня с нескрываемым уколом. Изучала меня, дегустировала. Хитрая тетка, способная ужалить, как кобра, если понадобится.

- В моей стране солнце нежное. И его очень часто прячут тучи, - попыталась я возразить столь же высокопарно, хотя, признаюсь, ее эпитеты мне понравились. Не будь я в такой заднице, даже бы записала их…

-Вы не в своей стране… Примите это. Нет смысла ершиться и сопротивляться своей судьбе. Господин Вас выбрал. Извлеките из ситуации максимум пользы.

-И в чем же эта польза?

-Вы можете уехать отсюда очень богатой женщиной, Майя.

Наши взгляды с ней пересеклись.

-И как скоро это может произойти?

Замерла. Именно в ее ответе, возможно, и заключалось мое спасение.

-Я не могу дать Вам четкого ответа на этот вопрос. Женщины во дворце приходят и уходят, как потоки воды. Кто-то остается на дольше, кто-то на гораздо более маленький срок. Только я знаю одно. Шейх Тамер может быть очень переменчив. Почти всегда он теряет интерес к женщине после того, как познает ее.

-Познает? Вы про секс?

Арабка снова хитро посмотрела на меня.

-Думайте сами, что это означает.

После того, как мы преодолели благоухающий сад с экзотическими цветами, зашли в удивительные красоты двери, которые открылись перед нами вымощенным белым мрамором, приведя во внутренний двор, утопающий в зелени и журчащий фонтаном по центру.

Я видела такие на картинках. Они назывались рияд- место отдыха и созерцания в традиционных арабских домах. И действительно, красивая низкая мебель с изобилием подушек и удобными столами, сделанными из инкрустированного черного дерева и медных подносов, располагала к тому, чтобы безмятежно проводить здесь время за чтением и разговорами, только сейчас мои разговоры были отнюдь не безмятежными…

-Господин был к Вам так щедр, что выделил собственную часть дворца, куда изолирован вход другим.

-Другим? -переспросила я, не в силах оторваться от красоты антуража, - а кто такие другие?

Зулайха проигнорировала мой вопрос, но и я успела сместить с него внимание, потому что в этот самый момент заиграла нежная музыка, унося нас в потустороннюю реальность. Я даже сморгнула пару раз. Это была знаменитый арабский уд- струнный инструмент, с тонким, но проникновенным звуком. Он не похож на гитару, более низок по тональности. Более томный и тягучий, как нуга с корицей.

Глава 11

Глава 11

Когда спустя несколько часов Зулайха пожаловала за мной, все-таки поддавшейся соблазну поесть и немного прикорнуть от навалившейся усталости, за окном уже густели сиреневато- дымчатые сумерки.

-Вы готовы, Майя? - торжественно произнесла женщина и увлекла меня за собой по галерее комнат, в направлении еще одного зала.

Его двери распахнулись, и я невольно охнула в очередной раз в этом царстве роскоши, когда почувствовала, как нежное тепло словно бы обнимает мое тело, а красивый куполообразный свод, сверкающий цветной стеклянный мозаикой, радушно приглашает постигнуть его тайну.

-Традиция восточного хаммам столь же древняя, аниса Майя, как и народы, населяющие эти земли. Высокомерные римляне говорили, что это они принесли нам знание о горячем паре, способном исцелить душу и тело, но истина в том, что это они приходили и забирали лучшее у народов, которые пытались завоевать. Так или иначе, хаммам стал неотъемлемой частью жизни арабов от Магриба до Машрика (прим.- части арабского мира, составляющие его целое). Для нашей культуры чистота тела и духа всегда была превыше всего. Так завещал Пророк, мир ему и благословение. Когда в Средние века нас пришли завоевывать европейцы, они гнили в грязи и вшах, а познав удовольствие купания в горячих источниках, не захотели возвращаться в свои мрачные холодные замки. И Вы тоже забудете обо всем, вкусив прелесть купания.

Зулайха дала мне пять минут на то, чтобы снять с себя всю одежду за ширмой и облачиться в странный отрез ткани красноватого цвета. Я не понимала, как лучше завязать этот большой кусок материи, чтобы максимально скрыть свое тело. В итоге получилось так, как получилось- как большим махровым полотенцем после нашей бани.

-На голову не надо ничего надевать? - спросила я, памятуя, что в наших банях можно легко получить перегрев.

-Не волнуйтесь, прелесть хаммам в том, что температура воздуха здесь никогда не достигает отметок, не комфортных человеку, а иваны- ниши, где расположены разные зоны- соединены между собой открытым пространством, тем самым позволяя перемещаться между режимами нагрева воздуха.

Мы зашли внутрь этого самого ивана, о котором она говорила- и я невольно восхитилась тонкой работой на стенах- удивительные красоты мелкой мозаикой, которая переливалась перламутром, складываясь в извилистые ветви.

-Вы возможно знаете, что в исламе запрещено изображение живых существ, будь то люди или животные. Именно поэтому каллиграфия, орнаментология- будь то растительная или геометрическая- доведены в нашей культуре до совершенства. Над мозаикой этого ивана работали не один месяц. Вся плитка воссоздана по оригинальным образцам дома правителя древней Киренаики. Посмотрите, на стенах много роз. Это потому, что данный иван предназначен для женщины.

Когда Зулайха поняла, что я насмотрелась на красоту убранства, она продолжила свои сладкие речи, напоминающие журчание воды.

-А теперь позвольте мне стать Вашим проводником в мир тепла и красоты, Майя.

Я нерешительно кивнула. Можно было продолжать ершиться, но в чем смысл? Я нахожусь в уникальном месте перед уникальным опытом. Да и наглого шейха рядом нет. Почему бы и не довериться ей. Мы ведь обе женщины.

-Прежде всего, позвольте правильно завязать накидку, - она ловко развязала мой нелепый узел на груди и в мановение ока совершила несколько манипуляций руками, приговаривая, - одно обертывание вокруг талии, другое-вокруг плеч, третье-вокруг головы. Вот теперь вы готовы к посещению харрары (араб. - жар)- парилки. Осторожно, пол горячий, поэтому наденьте эти деревянные тапочки.

Тапочками она назвала нечто, скорее напоминающее произведение искусства. Деревянные резные колодки на высоком постаменте показались красивыми, но устрашающими, но стоило мне только их надеть, как я успокоилась, поняв, что здесь и правда все создано для комфорта посетителей…

-Я оставлю Вас посидеть и пропариться ненадолго в харраре, а пока приготовлю скраб.

Присела на горячее сидение и блаженно прикрыла глаза. Тепло мягко разливалось по моим мышцам, и правда, унося всю усталость. Благодаря влажному пару здесь было действительно намного комфортнее, чем в русской бане.

Не знаю, сколько прошло времени моего блаженного одиночества, но я словно бы очнулась от полусна, когда ласковый голос Зулайхи меня окликнул.

-Ложитесь сюда, аниса Майя, - указала мне на каменный восьмиугольник в центре зала.

Я скинула с себя накидку, преодолев, наконец, стеснение перед взрослой женщиной и доверившись ей. Последовала ее команде.

Поверхность его была намного теплее, чем воздух, поэтому стоило мне только коснуться поверхности, как тело начало прогреваться и потеть еще сильнее.

Я только-только успела отдаться новым ощущениям, как вдруг почувствовала на себе прикосновение умелых рук- в меру сильных и мягких одновременно. Пальцы стали прорабатывать мои ткани, словно бы играли на инструменте. Я не выдержала и блаженно застонала. Никогда не была на массаже. Даже на обычном. А здесь такая роскошь…

Учуяла терпкий запах, который почему-то начала вязать язык.

Зулайха почувствовала мое напряжение и засмеялась.

-Не бойтесь, красавица. Это один из этапов скраба. Сейчас это кожура граната с косточками из садов шейха, перемолотая в пыль.

Глава 12

Глава 12

Тамер

После разговора в саду Шейх прошел в свою спальню. Ярость все еще клокотала внутри. Чувство растущей злости по поводу строптивого нрава этой девчонки вызывало досаду. Она была такой восторженной и наивной с самого начала, ему казалось, все будет так просто… Что же он получил? Отчаянную в своей упертости хмару (араб. - ослица), которая осмеливалась бросать ему вызов, нагло ответно смотреть в глаза не подчиняться. И это сейчас, когда каждый её вздох зависел целиком и полностью только от него…

Хорошо, что отца не было во дворце. Слухи о приезде с новой игрушкой из Москвы наверняка до них уже дошли. У него будет время успокоиться, приручить её и предстать перед правителем в адекватном состоянии, а не взвинченном и голодном, каким он был сейчас. Нельзя показывать эмоции. Отец презирает чрезмерную импульсивность в мужчинах, особенно в отношении женщин. И он не даст ему повод сомневаться в своем верном выборе в его пользу как наследника.

Несколько часов интенсивной работы над накопившимися бумагами не позволил очистить мозг о ней. Снова и снова он возвращался к событиям последних дней, зачем-то прокручивая воспоминания.

В тот поздний вечер, когда недотрога пулей выскочила из автомобиля, он долго еще не мог прийти в себя и заставить вернуться в отель. Холодная и прекрасная Москва. Серебро мерцало на свежих сугробах. Великолепная красота, завораживающая. Но не его. Он любил энергию этого города, его волновали местные женщины, но этот пробирающий холод– нет. Россия никогда бы не стала его домом, даже если бы его заставили здесь жить, как, например, Амра. Зной пустыни разливался в его венах. В ее губительной грубости, суровой неприступности, непоколебимой беспощадности он находил внутреннюю силу.

Так как так могло произойти, что именно здесь, в этом продрогшем крае он испытал такой дикий прилив жара, какой не испытывал даже в самый палящий зной. Желание обладать этой девчонкой захватило его с такой силой с первой минуты, как выделил ее среди толпы по приезду на конференцию, что он даже не поверил себе. Шейх Тамер рано познал слишком много красивых и умелых женщин всех мастей и категорий, чтобы эмоции в отношении них были яркими и заставляющими выбиваться из привычного круга жизни и мыслей. «Ты способен купить любое удовольствие на земле, мой мальчик», - любил повторять отец, - «так направь весь свой пыл не на то, что между ног у девицы, направь его на дело. Сходи с ума по единственно ценному, что делает мужчину мужчиной-власть и силу» …

И ведь не было в ней ничего такого, да и повода она не давала. Да, красивая, юная, неопытная, но ведь разве его этим удивишь? Он бы мог в течение пяти минут найти таких сотни, тысячи. Волоокие искусницы, робкие девственницы, стервозные гордячки, интеллектуальные аристократки… а мысли были о ней- сидел в зале, слушал речи выступающих- и думал о какой-то мелкой сошке на высоких каблуках, словно ему десять лет.

Её искренний восторг и увлеченность Ближним Востоком удивили. Впервые разговор с женщиной с Севера был таким наполненным духом его мира. Может в этом и весь секрет? Она была чужачкой, покусившейся постигнуть то, что не до конца открыто даже ему? Когда она говорила об Ум Кульсум, ее глаза так светились, а суждения были такими глубокими, что он даже восхитился тем, как столь юная и далекая от его культуры девочка может это чувствовать.

Разорвать этот морок. Развенчать образ посланного с небес ангела, способного вести томные и одновременно с тем умные разговоры, как Шахерезада перед Шахрияром. Сделать обычной. Продажной, использованной, забытой… Овладеть ею в этот свободный вечер в Москве, кинуть какой-нибудь подарок, даже денег, если она ему понравится. Спокойно улететь обратно, забыв навсегда. Сколько раз он возвращался на родину с жутким похмельем и напряженными мышцами, как после изнурительных занятий в спортзале, зато хорошо погудевший в компании красоток. И сейчас было бы так же…

И снова сбой. Ее отчаянный отпор и признание в сердцах, что она невинна- это очередной выстрел. Уже контрольный. Когда девчонка выбегала из машины, думая, что ей удалось ускользнуть от него, она еще не знала, что ее судьба предрешена. Теперь обладать ею было делом принципа… Осталось только дождаться отлета на родину.

Но впереди был еще целый день переговоров, а жар неудовлетворенности, распаленный ею, не утихал. Он требовал выхлопа, иначе норовил уничтожить и его самого, и тех, кто был рядом…

– Господин шейх, могу к Вам обратиться? – услышал голос Амра, занявшего место водителя, как только Майя покинула машину вся в слезах.

Они уже успели вернуться в Москву и нарезали как минимум второй круг по Садовке. Просто хотелось проехаться и подумать, не окунаясь в хмельной шум ночной столицы. За это время он выкурил полпачки сигарет, хотя курил крайне редко.

-Ялла (араб. давай).

– Простите мою наглость, Ваше превосходительство, но не стоит ее трогать…

Перевел насмешливый взгляд на помощника. И правда, неслыханная дерзость.

– Понравилась? – усмехается и затягивается так, что сигарета на одном вдохе превращается в фитиль из золы.

– Не в этом дело… ээ… Вернее, Вы не так поняли… Она хорошая девочка, чистая. У нее своя жизнь.

Шейх снова переводит взгляд на дорогу. Да, своя жизнь. Бежать серой мышью, пряча лицо в воротник от холодов, краснеть из– за проеденных реагентом сапог… Жизнь сильной, независимой женщины…

– Давай в отель, – приказывает коротко, – позвони Косте. Хочу шлюху. Блондинку с длинными волосами. Молодую. И чтоб хорошо работала ртом. Может даже прислать парочку на выбор. Заплачу за всех…

Глава 13

Глава 13

Приглушенный свет играл бликами на поверхности воды, когда одна из его прислужниц проскользнула в зал и высыпала огромный мешок красных лепестков на ее поверхность, разбежавшихся по воде красивым ковром.

Тамер сжал свой член в томном ожидании. Мысль о том, что красотку вот-вот выведут к бассейну, щекотала нервы и воспламеняла вожделение еще сильнее. И даже умелые действия красавиц рядом не помогали перераспределить это напряжение. Чувство концентрированного внимания на одной женщине, пока еще непознанной, заставляло внутри него вибрировать чресла. Это ощущение было новым, как минимум по своей насыщенности. С Майей все краски были полными в тонах. И он точно знал- как только он сделает ее своей во всех смыслах, это будет настоящая радуга. Как же правильно он, поступив, пойдя на безрассудство с ее похищением. Пока это лучшая его игрушка. А он ведь даже не открыл обертку…

Когда терпеть было уже совсем невмоготу и палантин в зале за стеклом раздвинули, наконец, появилась она, обмотанная красным отрезом ткани… Он с хрипом выдохнул.

Ее молочные хрупкие плечики подрагивали, глаза восторженно-пугливо разбегались по богатому убранству зала. Вся она была одновременно разморенной и в то же время беспомощной. Такой, что одновременно хотелось улыбнуться ее невинности и нежно целовать, боясь причинить вред … растерзать ее на месте в дикой похоти. В этом была Майя- сотканная из противоречий.

Зулайха развязала узел на груди красавицы и ткань упала к ее ногам, оголив ее тело. В первый раз оголив ее полностью перед ним.

Тамер застонал, приклеившись взором к стеклу. Громко, вожделенно, чувствуя, как огонь похоти разливается по его венам концентрированной кислотой.

Девица у него в ногах начала умело ласкать пальцами твердый член, но он раздраженно ее оттолкнул. Снова не те руки, не те пальцы, не то дыхание рядом. Всё не то.

Сейчас только смотреть на ту, что так рядом и так далеко было в разы приятнее, чем откровенные ласки самой опытной наложницы.

Полностью зависимая от него и до невозможности непокорная…

Забавная… Забавная Майя.

Неотразимая Майя.

-Скажи Зулайхе, чтобы заканчивала с этими нежностями, - хрипло произнес он одной из прислужниц, спустя некоторое время- пусть оботрет ее и приготовит…

Мог бы приказать это сразу, но к своему величайшему внутреннему удивлению, не стал. То, как блаженно-восторженно Майя принимала ванную, было столь завораживающим, что он дал девочке насладиться моментом. В конце концов, он не изверг и не садист. Она имела право на минутку своего блаженства. Тем более у женщин в голове все как-то странно устроено. Антураж вокруг действует на них беспроигрышно. На это он в сущности и рассчитывал, когда бросал золотую пыль ей в глаза в их совместный вечер в России.

Тамер резко встал и сам задернул штору. Решил не смотреть на нее снова, когда она выйдет из воды, вся влажная и сверкающая своей соблазнительностью. Ради нее самой так решил. Потому что иначе не выдержит и набросится прямо на месте. А ему хотелось игры…

Ему хотелось острого диалога с ней, снова хотелось этих ярких реакций и такого изумительного акцента, когда она так нелепо, но старательно говорила на арабском.

-Майя- Майя… Знала бы ты, сколько всего тебя ждет впереди… Не нужно было тебе попадаться на мои глаза…-прошептал он про себя и улыбнулся, решительно выходя в главный зал хаммам.

Майя

Меня подвели к еще одному залу, ведущему из бассейна, как агнца на заклание.

-Насладитесь моментом, аниса Майя, не противьтесь, - прошептала Зулайха успокаивающе и подтолкнула в открывшуюся дверь.

Свет здесь был еще более приглушенный, чем в других залах. Блики играющих огней удивительной красоты люстр, украшенных ниспадающими нитями из разноцветного бисера, откидывали на стены изящные тени. Здесь жила настоящая восточная сказка, воплощая все фантазии разом. Но мне, конечно же, было не до эстетического наслаждения.

Чуть менее насыщенный пар, чем в харраре, смешанный с ароматом каких-то эфирных масел немного повели и потому мой взгляд не сразу сконцентрировался на происходящем передо мной.

Тамер стоял по центру. Его торс был голым, а на бедрах завязана точно такая ткань, какая была на мне в начале купания. Его тело уже блестело- то ли от влаги, то ли от благовоний, которыми его умасливали две полуголые девицы с длинными темными волосами рядом…

Конечно, я до ужаса боялась нашей встречи здесь, но эти женщины… В нахождении их сейчас здесь было одновременно что-то запретно-притягательное, что невольно заставляло замереть, как если бы я подглядывала какой-то запрещенный фильм, стесняясь и волнуясь одновременно. И в то же время, оно было нестерпимо для меня. Видеть со стороны управляемый порок шейха Тамера- то, какой он на самом деле, то, что женщины в его окружении- такая же часть интерьера, как все остальные богатые предметы, было неприятно и даже больно. И конечно же, унизительно.

-Доброго вечера, Майя, надеюсь первые часы пребывания в моем дворце доставили тебе удовольствие, - снисходительно улыбнулся мне шейх, оценивая реакцию, а я в замешательстве переступила с ноги на ногу. Ответить было нечего. Не скажу же я, что очень всем довольна и просто поражена. Фигушки. Не дождется.

- Как тебе хаммам? - продолжал диалог со мной.

Глава 14

Глава 14

Не знаю, сколько так сижу. За мной никто не приходит. Кажется, я просто перестала существовать. Растворилась в этом паре. Когда окончательно убеждаюсь, что он ушел и не вернется, встаю с успевших затечь ног и иду наугад в направлении своей спальни. На удивление нахожу дорогу в извилистых лабиринтах аркад и галерей без труда.

На душе очень тяжко. Так тяжко, что ноги едва шевелятся. Вижу кровать и понимаю, что это от дикой, нечеловеческой усталости.

Открываю шкаф, чтобы обнаружить, что это вовсе и не шкаф, а вход в изысканную гардеробную комнату. Здесь уже полно нарядов. Горький укол от осознания того, что эта одежда кому-то уже принадлежала, быстро рассасывается, так как на всех нарядах этикетки... И все равно, знаю, что я в этом изобилии роскоши обезличена. Да, пускай все эти платья моего размера, они покупались не конкретно под меня, а для его очередной «игрушки», очевидно, имеющей сходные параметры с остальными.

После долгих копаний в шкафах нахожу нечто, в наибольшей степени походящее на удобную и закрытую пижаму, а не одеяния жриц любви и отдаю себя во власть сна…

Утро встречает меня дымящимся у кровати кофе с богатым завтраком. Усмехаюсь, что перед сном заперла дверь и оставила ключ изнутри, но это не помешало кому-то ко мне проникнуть. Более того, когда беру в руки телефон, вижу, что интернета на нем нет. Что-то подсказывает мне, что его не зря отключили.

О том, что мой красноречивый отказ шейху вчера в хаммам имел последствия, я понимаю и по тому, что двери в библиотеку, кинозал и даже спортзал, тоже обнаружившийся среди изобилия комнат, закрыты.

Шейх мстил самым примитивным из всех способов-лишал меня мнимых привилегий. Что ж, наивный. Будто бы я держалась за эти привилегии.

Правда, спустя три часа бессмысленных шатаний по залам, за которые я успела тщательно изучить и рассмотреть убранство каждой из доступных комнат, его тактика уже не казалась такой примитивной. Скучно. Мне было до невыносимости скучно. Оказывается, в наше время — вот так остаться один на один с самим собой- без телефонов, книг или хотя бы даже меняющегося пейзажа за окном- было сродни самой тонкой, изощренной пытке.

Когда в обед мне принесли еду, я была готова мило болтать даже с худой прислужницей с прискорбным лицом, облаченной во все черное, появившейся мрачной тенью, но та, видимо, имела на этот счет четкие указания, потому молча поставила передо мной горячий терракотовый тажин (прим.- особая форма глиняной посуды на арабском Севере Африки) и ретировалась.

Даже прием пищи- ароматной баранины с рисом, очевидно, в шафране, судя по насыщенном желтому оттенку наивкуснейшего яства, стал для меня развлечением, настолько тяжело было оставаться тет, а тет со своими мыслями.

Но как бы я ни растягивала этот процесс, последний кусок был съеден, и я опять осталась предоставленной самой себе. Проклятый Тамер. Мысли о нем возвращались в голову с завидным постоянством. Не хотела, но снова и снова прокручивала в голове вчерашний день с самого утра. Наш прилет, первую встречу с пустыней, первые впечатления о дворце, разговор в саду и произошедшее в хаммам…

Что меня ждало? Что ждало нас? Очевидно, рано или поздно он возьмет своё, победит… Так ли страшна была эта победа? Я никогда не влюблялась, но мечтала о феерии чувств. Никогда не думала о том, как это может быть- в первый раз с мужчиной, но и представить не могла, что буду стоять на пороге этого знаменательного в жизни каждой девушки момента в окружении настоящей сказки… Кто сказал, что сказки бывают только добрыми? Оригинал сказок тех же братьев Гримм был далек от розового рафинированного варианта для детей. Что уж говорить про «Тысячу и одну ночь» …

«Вы можете вернуться отсюда очень богатой женщиной, аниса Майя», - всплыло одно из наставничеств Зулайхи.

Возможно, была бы я поумнее и посговорчивее, смогла бы действительно поиметь максимум от ситуации. Тамер пошел бы мне на встречу и был бы щедр- в этом я не сомневалась. Одна только придуманная лотерея для матери чего стоила.

Подумала об этом-и стало гадко. Господи, во что я превращаюсь. В настоящую вещь, в настоящую игрушку… Он ведь только этого и хочет, пытая меня этим красивым изолятором…

Нет. Я не продамся. Иначе это окончательно сломает меня и унизит уже в собственных глазах. Можно отмыться от грязи, но если ты сам превращаешься в, грязь- то вода просто смоет тебя…

С этим твердым настроем я и погрузилась в тяжелый сон, от тотального безделья попросту потеряв связь со временем. Правда, это не помешало мне проспать всю ночь. Потому что, когда я разлепила глаза, за окном уже стояло солнце.

Только успела выйти из душа, как услышала стук в дверь. Дернулась. Та самая молчаливая женщина из вчера. Она почтительно кивнула мне головой.

-Вас ждут на завтрак, аниса, - проговорила на литературном арабском.

Я попросила пять минут, чтобы одеться и собраться с силами. Очевидно, шейх Тамер решил подвести итоги относительно эффективности своей стратегии по укрощению меня. Что ж, разочаруется…

Преднамеренно напялила самый закрытый и непритязательный из нарядов- серое платье со скромной вышивкой в пол, закрывающее все тело от горла до пят. Скрутила волосы в гульку и пошла за женщиной.

Каково же было мое удивление, когда за завтраком в рияде меня ждала ослепительной красоты брюнетка с выразительными глазами пантеры.

Глава 15

Глава 15

- Простите, а Вы кто? - стараюсь выдержать с ней зрительный контакт.

Молодая женщина усмехается, по-свойски стуча по сидению рядом.

-Успокойся, я не кусаюсь. Давай уже завтракать. Я жуть как голодна после ночи. Впрочем, как всегда. Шейх просто ненасытен.

Услышала ее слова и поперхнулась, покраснев. А самое ужасное, почувствовав острый укол в сердце. Майя, дура.

Сидящая напротив считала мою реакцию, звонко захохотала и опять же по-свойски стукнула меня по колени.

-Ну, же, красотка, не переживай! Меня зовут Алия. И у нас с тобой разные шейхи. Я жена Мухаммада, среднего брата шейха Тамера. Мы с тобой, можно сказать, соседки. Наша вилла ближайшая к тамеровской.

Успокоило ли меня это? И да, и нет… Передо мной сидела очередная загадка этого дворца- затаенная угроза или призрачная надежда на спасение?

Я с интересом оглядываю девушку, пытаясь определить ее возраст. Ни единой морщины, идеально гладкая белоснежная кожа. И в то же время, макияж такой интенсивный, что реально считать, сколько ей лет, невозможно. Самое удивительное, на ней эта вычурность- и в мейк апе, и в украшениях, и в эффектном плюшевом спортивном костюме в стиле спорт-шик- не кажется вульгарной.

-Ты правда говоришь на арабском? Удивительно. И опрометчиво. С такой шикарной внешностью блондинки идти изучать такой язык- почти неизбежный путь в гарем похотливого араба.

Еще пару дней назад я бы спорила с пеной у рта, что это не так, а сейчас что я могла противопоставить ее доводам? Да, я дура. Правда, не сама же я выбрала язык. Судьба так распорядилась…

- Как хорошо, что ты здесь, - переходит она на арабский, но совсем другой, не такой, как арабский Тамера, хоть и не литературный. Её арабский я почему-то понимаю гораздо лучше, - я тут со скуки чуть не лопаюсь. Мы с Мухаммадом обычно большую часть года путешествуем, а в этом году родился ребенок- пришлось осесть. Правитель потребовал.

Мне странно то, как она говорит о своем ребенке. Как-то пренебрежительно-отчужденно. Да и выглядит совсем не так, как домохозяйка в декрете. И вообще, она одета не так, как я или Зулайха. Увидь я ее где-нибудь на российской улице, ее наряд бы мне показался просто дорогим и вычурным, но ничуть не восточным.

-Я Вас хорошо понимаю, - отвечаю ей на арабском, и она звонко смеется.

-Очуметь! Первый раз такое вижу. Блондинка с внешностью ангела говорит на арабском! То-то он так запал! Да, хильва (араб. - красотка), ты хорошо меня понимаешь, потому что я родом из Ливана. У нас диалект максимально приближен к литературному языку. Но тебе нет смысла его учить. Сосредоточься на киренаикском. Шейх сойдет с ума, когда ты начнешь шептать ему всякие пошлости в постели, как местная шлюшка… Я кстати так делаю, Мо — это жуть как заводит.

Я раздражено кривлю лицо.

-Еще чего. Учить местный диалект? У меня негативных воспоминаний об этой стране уже и так на всю жизнь. Мне бы только выбраться, отсюда- и я никогда даже не вспомню ни об этом месте, ни об этом чертовом шейхе…

Алия скептически-хитро поднимает бровь, отпивая из армуды (прим.-пузообразная стеклянная чашка без ручек) чай, который я только что замечаю. Она говорила и ела, а я все еще была так напряжена, что даже не прикоснулась к еде, щедро расставленной по подносам.

- Не уверена, что тебе удастся отсюда быстро выбраться, хильва. Он поселил тебя в часть дома, отведенную под фаворитку. Это многое значит.

Я замерла. Не то, что я какая-то исключительная, меня сейчас зацепило. «Фаворитка» … Одна из… Конечно, отчасти такие предположения были и у меня, но честное слово, до последнего я была уверена, что все эти россказни про гаремы с наложницами и фавориток шейхов- придумки. Да, вчера я видела двух полуголых девиц в купальне, но их всегда можно было привезти, заказать…

-А есть и другие? -спросила сиплым голосом.

Алия хмыкнула.

-Майя-Майя, ты такая молодая и, наверное, умная, раз учишь арабский язык. Но мудрости тебе нужно поднабрать. Мудрость в нашем мире- основа всего. Сабр. Терпение. Смотри в оба, оглядывайся и только потом действуй, и говори… Конечно, есть и другие! У Тамера свой гарем! И он всего в паре сотен метров от этого дома. Только не это тебя должно волновать… Я слышала, ты строптивая вредина, которая все еще отвергает самого шейха. Не переусердствуй с этой игрой в недотрогу…

-Вы кажется не поняли… Я ни во что не играю! Он выкрал меня из родной страны против воли… Было бы странно, если бы я поступила иначе, - цежу я сквозь зубы.

Интересно, ее приход –собственная инициатива, или очередное «наставничество» от шейха Тамера?

-С этим уже ничего не поделать, Майя. Смирись и извлекай из ситуации возможную пользу для себя… Это наш жизненный девиз. Всех ливанцев. Посмотри на меня. Я победительница. А могла бы закончить очень плохо…

-Вы, о чем?

-Ты наверняка заметила, что я очень красивая, - самоуверенно и нисколько не смущаясь она поправила шикарные густые волосы цвета вороньего крыла, - в Ливане я выиграла конкурс красоты. Я родом из очень бедной христианской семьи. Зато очень красивая. Моим путем была бы не просто бедность. Такая красота обычно приносит неприятности, если ей неправильно распоряжаться- зависть, ненависть и излишнее внимание ненужных мужчин. Это и сподвигло меня пойти на конкурс. Бог послал мне фишку, и я собиралась поставить ее на зеро, рискуя всем. Но в итоге сорвала куш. Через месяц после победы я уже загорала на пляже в Дубае в пятизвездочном отеле. И там все могло тоже закончиться плохо, но я вовремя подсуетилась и «подсунула себя» на глаза Мо. Он ожидаемо влюбился- и вот! Я не просто его любовница, а жена. Приняла ислам, родила ему наследника. И в сущности, помыкаю им так, как хочу. Даже одежду ношу ту, что нравится мне самой и он ничего не говорит. Конечно, Тамер не Мо. Мо средний сын без амбиций во власти, и он всегда шел наперекор семье и презирал местные традиции, но ты тоже можешь включить мозг и подумать, как выйти победительницей из ситуации.

Глава 16

Глава 16

Когда я вернулась в комнату, полностью растерянная от неожиданной встречи, к своему удивлению обнаружила, что интернет на телефоне заработал.

Решив не терять времени, я быстро открыла свои соцсети, нашла переписку с Катькой и накатала ей большое сообщение о том, где я и что со мной. Возможно, этот шаг был опрометчивым. Но он же был и моим последним якорем связи со внешним миром. Я бы кусала локти, если бы упустила такую возможность. Нельзя просто так сидеть, как барану на скотобойне, и ждать своей судьбы. Если я могла на нее влиять, я должна была влиять… Что бы ни говорил Тамер о подкупе однокурсников и даже администрации университета, я была уверена, Катя не такая. Она поможет… Если только сможет…

Таращилась на свое сообщение битых десять минут, надеясь, что заветная галочка задвоится, известив, что оно не только отправлено, но и прочитано, но Катя упорно не была в сети… Ладно, хранить его в отправленных было слишком опасно. Я нажала удаление у себя, надеясь, что моя весточка «SOS» все-таки обретет своего адресата…

Хотела позвонить матери, но испугалась делать это без спросу… Мне сейчас нужно быть предельно осторожной. Чтобы Тамер не забрал телефон, решив, что я использую его не так, как он велел. А я и не знала, что он велел. У этого самодура семь пятниц на неделе.

Тревожные мысли снова вернули меня в ту часть разговора с Алией, где были гаремы и фаворитки. Подумала об этом, вспомнила вчерашних девиц- и снова стало дурно. А я ведь даже ничего не знаю об этом шейхе. Все так стремительно завертелось, что даже времени почитать не было…

Вбила в строку поисковика полное имя мужчины. Глаза побежали по многочисленным страницам сайтов. Они рассказывали о богатстве клана Аль-Маррифи, а также открывали завесу тайны вокруг личной жизни его наследного принца. А он, как оказалось, был тем еще любимчиком прессы. Тридцатипятилетний знойный красавец, прославившийся щедрыми подарками своим многочисленным спутницам из числа моделей, актрис, просто эффектных девушек, которые были с ним запечатлены в самых роскошных местах по миру, большой филантроп и коллекционер, любивший окружать себя лучшим. Было очевидно- с одной стороны, папарацци жадно выхватывали любые кадры любвеобильного мужчины в реальной жизни. С другой, над его имиджем работали сотни экспертов- пиарщиков, создававших образ идеального принца из сказки, который помогал и благодетельствовал всем слабым и обездоленным.

Глаза застыли на одной из фотографий Тамера. Красивый. Даже слишком. Густые ресницы, обрамляющие удивительно выразительные, глубокие глаза цвета кофейной гущи, способные притягивать, как магнит, четкая линия бровей, придающая взгляду надменный аристократизм, прямой нос, высокие скулы, чувственные губы…

Невольно коснулась через экран этих губ, увеличив их. Полные. Умеющие изгибаться в соблазнительно-порочной усмешке.

Как же я вляпалась… Как же так получилось, что судьба пересекла нас… Что останется от меня после этой встречи? Смогу ли я ее пережить, оставшись той же Майей?

В дверь постучались. И снова та самая тень без имени. Неужели пришла опять позвать меня на беседу с Алией? Взгляд зацепился за часы на дисплее. Ужас, я проторчала в интернете, изучая этого мужчину, более двух с половиной часов!

-Шейх Тамер просит Вас к себе, аниса Майя, - тихо произнесла та.

Я вздрогнула, сильно напрягшись.

-Только на разговор, - добавила женщина и снова дала мне всего пять минут на то, чтобы я подготовилась.