Мечта В Чемодане

ГЛАВА 1

Городок был красивым, умытым  и уютным. Но Алена Дмитриевна все равно его не любила. С самого раннего детства. Чем была обусловлена эта нелюбовь, она не знала и, спроси ее, объяснить не могла. Просто не любила и все тут.  Маленькой девочкой мечтала, как однажды уснет в своей комнате, а проснется в сказочном замке в тридесятом королевстве. Школьницей представляла, как садится на белоснежный лайнер и плывет далеко – далеко отсюда, в солнечные теплые страны. Повзрослев, образумилась и была согласна уехать из городка хоть куда. Лишь бы сбежать как можно дальше отсюда. Сесть прямо сегодня на проходящий мимо скорый поезд и ту-ту…  Катись оно все к чертовой родственнице с копытами.

От крамольных мыслей стало легче. Перед глазами отчетливо предстал клетчатый чемодан на колесиках, с разверзнутой крышкой-пастью. Вот, острым носом вперед, летит в чемоданную пасть лакированный осенний ботинок. Следом, планируя, юбка - солнце. И, статуэтка… Как же без нее. Пучеглазая сова в очках, со сколами по обоим бокам и гипсовой книжкой перед клювом. Смотрит понимающе и немного с укоризной. Ты, Алена, чемоданчик-то собирать – собирай, да смотри, со мной поаккуратней, я тебе не платьице синтетическое, парить не умею.

Алена мысленно поцеловала старую ворчунью в твердую макушку, бережно обернула куском затертой фланели от старого халата…

- Куда прешь, курица!- хриплый голос нагло выдернул ее из счастливого мира, в котором был клетчатый чемодан на колесиках, сова со сколами и далекое скоропоездовское ту-ту…

- Простите, я нечаянно, – еле слышно пролепетала она в ответ, еще не отойдя от грез.  Реальность всколыхнула сознание, поставила двумя ногами на землю, да так, сразу по колено, чтобы впредь неповадно было в другое измерение убегать.

Девушка огляделась по сторонам.  Кособокий прилавок, с останками буренок и хрюшек, колченогий инвалид-табурет, с восседающей на нем продавщицей в грязно – сером одеянии, затертый на клавишах кассовый аппарат.  Вокруг суетились люди. Некоторые неслись вперед, боясь упустить что – то важное, другие стоически ожидали своей очереди, третьи вообще ничем, казалось, не были заняты. Алена почувствовала себя чужаком. Как, впрочем, и всегда в нелюбимом ею городке. Городок отвечал ей взаимностью. Они так друг с другом и общались все двадцать шесть прожитых Аленой лет. Городок строил ей очередную козу, а она в отместку ему мечтала.

 «И приехал за принцессой сказочный принц.  И увез ее в свое королевство…»

- Девушка, вы стоите или как? – Алена кубарем выкатилась из дум, больно ударившись об очередную реальность. Хоть бы шлагбаум поставили.

- А, зачем? – ответила невпопад. Также невпопад оглядывая замутненными глазами толстую, неряшливо одетую тетку в цветастом платке.

Та не замедлила:

- За мясом! – двинула широким тазом в бок, смещая худосочную Аленину попу в сторону. Протиснулась вперед, удовлетворенно хмыкнув. Знай наших.

«За мясом» побудило молодую женщину к активному действию. Пульнула в тетку тощим задом, оступилась, ойкнула, впилась острием каблучка в чью-то мясистую ногу, торчащую из открытого туфля.

- Ишь, какая! Наглючка! И-и-и, молодежь пошла…- неслось со всех сторон. А Алене все нипочем.

Она в своем, только ей известном мире. Нет в нем ни удушливого рыночного запашка, ни жаждущей свежего мясца толпы, ни никудышного городишки с населением в пятьдесят тысяч.

Бежать…  Удирать сломя голову… Нестись что есть духу… Нет, снова не то. Что-то вы Алена Дмитриевна плоховаты стали в последнее время. Из этого чертова городка надо драпать. Да так, чтобы пятки сверкали. Опять повеселело. Вновь предстал перед глазами ухающий колесами скорый и проводница, обязательно в специальной шапочке и с приветливой улыбкой до ушей. По инструкции. А иначе никак. Не мечта это, если одной детали не хватает. А у Алены с мечтой все хорошо. Все по полочкам разложено на маленькие главки-мечтинки. Поезд-глава номер один. И без улыбающейся проводницы никак.

Чемодан терпеливо ждал подругу. Так и простоял с самого вечера в укромном уголке. Еще днем лежал на антресолях, а к вечеру внезапно переехал. Так внезапно, что Алена и сама не поняла, как медленно, но верно, стала продвигаться от содержания к первой главе. И чемодан не понял. Вернее, не поняла. Клетчатую подругу Алена с первой их встречи нарекла Кларой. Два раза они с Кларой собирались в дорогу, обдумывая план побега.

И оба раза их останавливали непреодолимые, как тогда казалось Алене, обстоятельства. Сначала долго и тяжело болела мама. Когда ее не стало, путь на свободу преградил голубоглазый брюнет Антон Кравцов. Преградил в прямом смысле, закрыв своей широкоплечей атлетической фигурой проем входной двери.

- Алёнка, жить без тебя не могу. Выходи за меня. Народим детишек, будем жить долго и счастливо в большом красивом доме, – пробасил он и она поддалась. Опустила на пол туго набитую Клару, отчего та жалобно скрипнула пластмассовыми китайскими колесиками, и кинулась красавцу-богатырю на шею с радостным писком:

- Мальчика и девочку. И шторы в детской повесим: одну голубую, другую розовую. А стены… - далее следовал слюняво-щебечущий поток женского словоблудия, состоящий из диванных подушечек, колера краски, количества комнат в их новом доме и много-много другое. Сюда же, одухотворенная новоиспеченная невеста, присовокупила свадебную поездку на юга, ландшафтный дизайн дачного участка и совместную покупку веселого сморщенного щенка шар-пея.

Но… и тут судьба-злодейка подстерегла наивную Алёнушку из сказки, превратив принца Антонио в скверного брюзгу, лентяя и распутника. Намеченная свадьба не состоялась, по причине абсолютной нехозяйственности вышеупомянутой невесты.

- Нам, Алёна, надо расстаться. – как-то вечером резюмировал будущий несостоявшийся муж. И глаза свои цвета ясного неба в сторону отвёл. Крякнул с досады, что приходится дальше разъяснять, что да почему. Стоит девица, очи с затаившимися капельками слёз в уголках вытаращила, ждёт продолжения банкета, время его драгоценное на пустяки переводит. Ну так, получай, коль ждёшь. И выдал ясный молодец, на гора…

ГЛАВА 2

Быстро бегать Алена научилась еще в раннем возрасте. Даже разработала собственную методику. Главное, не думать о ногах. Иначе обязательно запнешься, запутаешься в поступательной очередности левой, правой и окажешься в лежачем положении. Бежать надо, легко пружиня шаг с пятки на носок, и обратно, чувствуя, как за спиной вырастают крылья.

Ей было обидно до слез. Найти свой идеал и тут же потерять его. И надо же в лице кого… Того самого, ненавистного ей с детства. С первого момента их знакомства, Алена смутно припоминала в его четах кого – то, кого никак не могла вспомнить. Или не хотела вспоминать. Имя поставило жирную точку в их, так и не начавшихся отношениях. Артур! Того самого тоже звали Артур. Нечего сказать, преподнесла судьба подарочек. Сначала преподнесла, а потом отобрала. Яблоко от яблони, говорят, недалеко падает… Так что, не бывать, тебе, Артур, сказочным принцем для прекрасной Аленушки.

И она побежала. Вскочила как ошпаренная с лавочки, смерила напоследок убийственным взглядом и понеслась что есть мочи. Куда уж ему ее догнать, да еще на костылях. Напрасно Артур кричал ей в след:

– Алена, что с вами? Вы куда? Я вас чем-то обидел? Аленаааа, остановитесь…– последнее, что она услышала, скрываясь за углом Дома Культуры, было просительное – Может, оставите свой номер телефона?

– Ага, разбежалась…Вернее, разбежалась, да не в твою сторону – думала Алена Дмитриевна, сбавляя скорость и восстанавливая сбившееся дыхание – Так, дышим по индийской методике… Раз, два, три…успокаиваемся…вот черт…не к добру к ночи черта упомянула…тьфу, тьфу, тьфу…сумку забыла…на скамейке…. Так, что у нас в ней? Кошелек с несколькими сотнями, диктофон, помада и ключи. Сумку не жалко, давно собиралась купить новую. Вот диктофон жалко, хороший цифровой Панасоник и на работе без него как без рук. Помада Люськина. А вот потеря ключей настоящая трагедия. Где ж ей теперь ночевать? На улице, прямо тут, на лавочке у подъезда? К Люське, пардон, к Люсьене пешком далеко, на такси денег нет, да и ее скорее всего дома не застать. Уехала, небось, после концерта со своим патлатым байкером тусить в бар. А что если позвонить, жалобно так ночлега испросить? Не берет трубочку подружка, занятая она обустройством собственной личной жизни. Не до сказочной Аленушки.

Вернуться обратно смерти подобно. Ни за что и никогда!

– Ничего, на улице не так уж и холодно, всего-то сентябрь на дворе. Бабье лето как- никак, – уговаривала себя Алена, мрачно разглядывая скамейки во дворе родного дома, выбирая себе ту, что покомфортнее будет. – У подъезда соседи с утра увидят. Дядя Миша с пятого этажа в пять Гарика выводит гулять, – рассуждала она вслух, ежась от зябкого по-осеннему уже прохладного ветра, – Эта, без доски посередине, под деревом свежевыкрашенная… – размышляла Алена, подкрадываясь к очередному варианту ночного прибежища, – А вот эта самое оно. И от дождика спасет и от утренних солнечных лучей убережет и от чужих глаз.

Скамейка, вернее, ее уменьшенная копия, располагалась под грибом над детской песочницей. Почему ее установили в таком странном месте, было непонятно, но Алене Дмитриевне на руку. Точнее сказать, на мягкое место, кое она тут же ввиду сильной усталости на скамеечку и опустила.

– Мяуууу….ууууаааа….– душераздирающий крик, или, как его, у кошачьих, мявк, разнесся по всей улице.

– Чтоб тебя, окаянный, черт унес! – хрипло заорали из окна первого этажа и в Алену упал метко запущенный соседской рукой бумажный пакет от сока.

– Да что за черт с этими чертями сегодня? – от души чертыхнулась девушка и подняла на руки черного как смоль котенка-подростка. Цвет зверя определила лишь потому, что в темноте его практически не было видно. Одни глаза горели из-под лавки желтыми фонариками.

– Худенький-то какой! Несчастный! Сиротинушка! – запричитала она, пряча дрожащую как осиновый лист находку за пазуху куртки. – Голодный, наверное? Прости, угостить нечем, сама бомжую. Ну, ничего, Артурчик, завтра мы с тобой обязательно попадем домой, я тебе самого жирного молока налью, и корма специального кошачьего куплю с витаминами. А пока терпи, Артурчик. Одни мы с тобой остались, никому не нужные. Спи, поздно уже, – подоткнув урчащего от удовольствия котенка поближе к теплой подмышке, Алена поудобнее устроилась на жесткой скамейке и закрыла глаза. Воспоминания унесли ее в далекое прошлое…

– Мамочка, а Машка сказала, что ты меня в детском доме подобрала, – симпатичная девчонка, с длинными, туго заплетенными в толстые косы волосами и неестественными ярко-зелеными глазами шмыгнула носом, потом еще раз и, наконец, разревелась в голос.

– Аленушка, доченька, глупости все это. Врет твоя Машка и не краснеет. Ты ж моя кровиночка, моя самая родненькая, самая любименькая! – Зинаида Абрамовна вытерла руки о передник, сгребла рыдающего ребенка в охапку, прижала к груди, так, что той стало тесно дышать – И чего она удумала?

– Она…онааа, говорит, что всех, у кого нет пап, взяли из детского дома. Потому-что ребенок не может родиться только у одной мамы, ей для этого муж нужен, – обхватив мать тонкими цыплячьими ручонками, Аленка повернула к ней заплаканное бледное личико и заглянула в глаза. Материнское сердце защемило от негодования. Это ж надо, какие злые люди на свете бывают. Не иначе как Олька постаралась, мать Машкина.

– Муж? Как же так? А мне вот тебя ангелочек принес. Красивый такой, с белыми крыльями за спиной.

– Как принес? Прямо с небес на землю? Расскажи, мам, – девочка перестала плакать, изумрудные глазки засветились любопытством.

– Ну, раз просишь, расскажу, конечно. Только это большая тайна и никто о ней кроме нас с тобой знать не должен. – Зинаида Абрамовна ласково провела по голове дочки, шумно чмокнула в серединку макушки, – Слушай, значит. Проснулась я как-то ночью от шороха. Открыла глаза, а посередине комнаты вроде и человек стоит, а вроде и не человек. Лицо крааасивое, одухотворенное,-

– Как у икон в церкви?