Межа

Пролог

– Ты в курсе, в честь кого назвали этот остров? – раздалось из густого сумрака.

Кворон Полларио не вздрогнул, не обернулся – подобные слабости ему были не по характеру и не по чину, – но лениво пожал плечами и продолжил меланхоличное созерцание видов, открывавшихся с высоты его личной террасы.

– Плевать. – Он не лукавил. Минул четвертый час после полуночи, но о том, чтобы сомкнуть глаза, пусть даже на минуту, не было и речи.

Сзади прилетело насмешливое:

– Напрасно. Весь Риомм упорно считает Ноуду одним из величайших политических деятелей своего времени. Идолом, в каком-то смысле. Интересно, что бы они сказали, если б выяснили, что он был одним из тех вшивых ублюдков, о которых ты столько печешься?

Новость, очевидно, должна была спровоцировать какую-то реакцию, но Полларио слишком много времени провел в мутной воде под названием «политика», так что на очевидную провокацию не отреагировал. Лишь поглубже вдохнул насыщенный солью и йодом океанический воздух и, может быть, чуть крепче схватился за прохладный металл балюстрады. Гул аэрокаров, сияющей паутиной опутавших темные конусы небоскребов, что поднимались прямиком из воды, гармонично вплетался в шум волн, становясь фоном, который и убаюкивал, и раздражал.

И все же Полларио не удержался от замечания:

– Лейров давно нет. Не из-за чего переживать.

Ночи на Риомме были достаточно темными, чтобы, невзирая на обилие света, льющегося из окон никогда не спящего мегаполиса, легко отыскались укромные и скрытые от посторонних взглядов уголки.

– И тем не менее ты переживаешь. Не так ли?

На сей раз Полларио глянул туда, где в тени мрачноликих статуй, поддерживавших потолок, скрывался незваный визитер.

– Бессмыслица. А я не трачу время на то, в чем не вижу смысла, – безапелляционно бросил он темной фигуре и снова обратился бледным лицом к городскому пейзажу. – Зачем явился?

Невидимый собеседник издал нечто, отдаленно напоминавшее клекот бескрылого нетопыря.

– Когда ты в последний раз спал?

Полларио скривил полные губы. Совсем чуть-чуть. Настолько, что любой сторонний наблюдатель запросто бы решил, будто померещилось.

– Не имеет значения.

И снова в ответ смешок.

– Зря ты так, старина Пол. Сон – штука полезная. Особенно для того, кто так отчаянно мечтает встать во главе пищевой цепочки. Не стоит им пренебрегать.

В носу защипало от морской соли, но Полларио не обратил на это внимания и только пригладил унизанной перстнями пятерней блестящие черные волосы.

– Зачем явился? – повторил он.

Визитер, который совсем не напрасно скрывался в тени одной из пятерки скульптур, пошевелился. Спустя миг на каменный пол что-то брякнулось и зажужжало. Полларио лениво повернул голову и скосил усталый взгляд на мерцающую голубоватую проекцию, что поднималась над похожим на старинную бронзовую монету устройством.

– Что это?

– То, ради чего тебе, великому главе «Ай’Чан», стоило бы станцевать, – хмыкнули из сумрака. – Или изобразить хоть немного приязни.

«Паяц», – с презрением подумал Полларио, но все же решил уделить голограмме чуть больше внимания.

Прошелестев полами парчового халата, он приблизился к проекции. Та изображала планетарную систему, третий и крупнейший спутник которой пульсировал насыщенным красным и схематичными обозначениями сетки координат с наименованиями.

– Марикар, – бесцветным голосом прочитал Полларио и поднял тяжелый взгляд на сгусток тени, откуда на него насмешливо смотрела пара отливающих болезненной желтизной глаз. – И что?

– Скоро твоим кошмарам конец, – пропела тень, явно довольная собой.

За сотни ночей, проведенных на границе сна и бодрствования, спасаясь от кошмаров, с которыми не мог совладать ни один мозгоправ, ни одно снадобье, Полларио успел позабыть, что такое надежда.

– Уверен?

– Кое-кому в буквальном смысле пришлось побиться об заклад. Много он теперь, конечно, не расскажет, но сомневаться в его искренности я бы не стал. Короче говоря, старина Пол, ключ у нас в руках.

Вновь воззрившись на алый пульсар, медленно вращавшийся вокруг голубовато-серого шара, Полларио повторил с придыханием:

– Марикар. – Слово щипало язык и подстегивало воображение. Неужели это правда и бессонным мытарствам конец? Неужели ключ приведет к точке, достигнув которой он, последний из благородного рода иланианских вельмож, наконец-то забудет о страхе и воздаст виновным в гибели всей его семьи по заслугам? В это верилось еще меньше, чем в то, что лейры, некогда повелевавшие непостижимыми силами и державшие за горло Галактику целиком, исчезли и больше ни за что не вернутся. И все же он готов был рискнуть.

На принятие решение ушло меньше мгновения.

– Собери людей. Отправляйтесь немедленно.

Тень откликнулась с готовностью:

– Другого я и не ждал, начальник. И группа готова. Ребятки – что надо! Зуб даю, таких отморозков я на своем веку еще не встречал. Одно беспокоит…

1

Звездолет промчался по небосклону, разделив тяжелые тучи, нависавшие над шапкой тропического леса, пополам. Шум двигателей на несколько мгновений перекрыл брачные вопли веретенороги и исчез в отдалении, оставив после себя только эхо да ощущение чего-то… порочного, спустившегося на планету.

В наушнике в тот же миг раздалось брюзжаще-механическое:

«Дождалась?»

Тэя Мирр ожидала многого от этой экспедиции, но только не компанию. Переведя дух и слизав бисеринки пота с губы, она сначала примерилась, а потом, оттолкнувшись ногами, ловко запрыгнула на ближайшую ветку. Поросшая влажным ярко-желтым мхом кора скользила под подошвами ботинок, так что пришлось балансировать. Сверзиться в пропасть, столь же плотно поросшую растительностью, как и все на этой луне, не хотелось.

Не получив ответа, голос в наушнике разразился:

«Тэя, мы же договорились! Ты обещала не игнорировать меня! Ответь, ты видела корабль?»

Дождь, который здесь, наверное, никогда не прекращался, чуть ослаб. Поправив когда-то бывший белым капюшон, Тэя присмотрелась к каменистому уступу на противоположной стороне ущелья. На первый взгляд, вроде, вполне устойчив, да и прыгать недалеко. Стоит ли рисковать?..

«Тэя?!»

– Не сейчас, Ко, – отозвалась она и воспользовалась передышкой, чтобы убрать налипшие на лоб волосы под капюшон. – Я вроде как занята.

«Но корабль…»

– Ничего не меняет. Назад я не поверну.

Неугомонному Ко понадобилась всего пара мгновений, чтобы отреагировать:

«Ты хоть представляешь, чем это грозит?»

Тэя промолчала. Размышлять над последствиями она по обыкновению не спешила. Пришельцы, кем бы они ни были, делу, конечно, не на пользу, но в данный конкретный момент представляли куда меньшую угрозу, чем потревоженная в своем гнездовье веретенорога.

Сзади раздался треск ломаемых веток и новая порция гортанного с переливами крика.

Ко моментально заинтересовался:

«Кто это так надрывается? Неужто ты в гнездо к рогатым угодила?.. Ох, быть беде…»

– Не сейчас, Ко! – прошипела Тэя.

Она оглянулась как раз в тот момент, когда из лиственной гущи, которую только что весьма благополучно покинула, вырвалось обезумевшее от ярости животное. Размером с доброго китха[1], оно пучило налитые кровью глазки и, потрясая увенчанной тремя веретенообразными шипами головой, силилось растоптать все, что только попадалось на пути.

Заметив Тэю, взобравшуюся на один из стволов, склонившихся над ущельем, животное замерло, прищурило зенки. Казалось, прикидывало, насколько сильно следует ударить по стволу, чтобы взобравшаяся на него обидчица рухнула в пропасть?

Думало чудище недолго. Чуть отступив назад, оно вонзило раздвоенное копыто в дерн и тут же, будто кто хлыстом стеганул, рвануло вперед.

Выбора не осталось.

В прежние дни Тэе бы и в голову не пришло бежать. Служительницы Межи знали, как приручить даже самое свирепое чудище. И пускай с той поры, когда ее названные сестры творили чары под алыми лунами Терики, утекло немало времени, Тэя не утратила усвоенных знаний. Просто не успела их должным образом применить. И теперь в буквальном смысле столкнулась с последствиями.

Она прыгнула за мгновение до того, как веретенорога столкнулась со стволом, и, взмахнув полами накидки, будто птица крыльями, легко приземлилась точно на загаданный уступ.

Грохот столкновения рогатого лба и прочной древесины оказался сродни взрыву ручной термогранаты – в спину не ударило, но птиц, гнездящихся в пышных кронах, распугало как следует.

Уцепившись за корни, торчавшие над уступом прямо из камня, Тэя осторожно обернулась. Из широких ноздрей веретенороги, только что свалившей многолетнее дерево в пропасть, но умудрившейся не свалиться самой, вырывались облачка горячего пара. Глаза-пуговки так и сияли праведным гневом.

– Прости! – искренне пожалела Тэя. – Я не хотела!

Тварь, продолжавшая остервенело рыть землю копытом, будто поняла. Моргнув несколько раз, она издала короткий, похожий на отрыжку звук, а потом неловко развернулась и затрусила обратно к своему выводку.

Ну? Вроде бы, можно выдохнуть.

«Если ты там еще жива, то не могла бы поделиться, какого лейра только что произошло?!»

– Ко! Ну и выражения!

Тай-Ко был из той породы искусственных интеллектов, которым палец между сочленениями не клади – живо оттяпают, и опомниться не успеешь. А в последнее время завел привычку квохтать чистой наседкой, и сколько бы Тэя ни пыталась, урезонить его все не получалось.

«Я лишь называю вещи своими именами, – пробубнил робот из своего уютного гнездышка, устроенного на борту «Джагавы». – А ты бегаешь от правды, словно она тебя растерзать готова, как эта самая веретенорога».

– Ну вот опять… – Тэя закатила глаза и, не дожидаясь ответной реплики, проворно всползла по торчащим древесным корням с уступа на край весьма крутого склона. Отдышалась, отряхнулась и, перебросив полу накидки через плечо, осмотрелась.

2

Тэя молниеносно развернулась. С ножом наизготовку и фонариком, застывшим в воздухе чуть выше плеча, она всматривалась в густой полумрак впереди. Нежданно прозвучавшие слова не должны были испугать ее, но сердце все-таки рухнуло куда-то в область таза. Волна ледяных мурашек прокатилась по спине, ладони вспотели. И все же Тэя не была бы собой, если б не попыталась скрыть ужас за требовательным вопросом.

– Ты кто такой?

Рядом с одной из колонн у возвышения с картой стоял незнакомец. Судя по смутным очертаниям, высокий и стройный, руки он держал скрещенными на груди, а голову – чуть опущенной к левому плечу. В сумраке лица было не разобрать, но прищуренные глаза, источавшие совершенно неестественное и немного жутковатое желтое сияние, лучились лукавством.

– Напугал? – В абсолютной тишине, прерываемой лишь редкими каплями, бьющимися о плитку пола, голос звучал на удивление молодо и даже развязно. – Прости.

Тэя попыталась собраться с мыслями. Подобной встречи она, само собой, не ждала и уж точно не рассчитывала на дружескую беседу посреди давно заброшенного лейровского урочища.

– Кто ты? – повторила она, подпустив в тон немного волнения и подняв нож на уровень груди. Надежда, что Тай-Ко распознает неладное по голосу и отреагирует, трепыхалась слабо, как пришпиленная бабочка.

Взгляд незнакомца переместился на указывавшее в его сторону лезвие. В ядовитой желтизне мелькнул слабый интерес.

– Мне нравится твой нож. Интересный дизайн. Похож на кость или зуб. Поближе посмотрю? – Не призрак и не мираж чужак сделал вид, будто собирается приблизиться.

Тэя, инстинктивно отступив на полшага, выпалила:

– Оставайся на месте!

Беззаботный смех заполнил пространство несколькими мгновениями звонкого перелива и резко оборвался. Незнакомец, кем бы он ни был, внимания на предупреждение не обратил и, упрямо шагнув вперед, вступил в пятно света, явив себя во всей красе. Прямая, выкрашенная в ярко-пурпурный цвет челка падала на бледное и до крайности смазливое лицо. Тэя, изначально решив, будто сияние его глаз лишь игра светотени, быстро поняла, что необычная желтизна, заставлявшая радужку светиться, – следствие бесчисленных генетических манипуляций. Наряд пришельца тоже вызывал вопросы. Белая рубашка с узким воротником, черные брюки, заправленные в шнурованные ботфорты, и темно-зеленое пальто составляли образ, который малость разнился с тем, как мог бы вырядиться космический пират или убийца. Больше всего тип походил на столичного кутилу, по ошибке угодившего не на ту планету.

– А тебе палец в рот не клади, верно? Серьезная штучка. – Он позволил хищной улыбке обнажить белые зубы с чуть заостренными кличками. – Но мне нравится.

– Кто ты такой? – в третий раз повторила Тэя и мысленно отругала себя за то, что голос дрогнул. – И как попал сюда?

Пижон, не переставая скалиться, игриво пожал плечами.

– Допустим, я скажу, что зовут меня Оммин, что это изменит? Вряд ли ты слышала обо мне прежде. Благородным ученым дамам, даже таким хорошеньким, как ты, не пристало справляться об отбросах с периферии.

– А ты разве отброс? – почти искренне удивилась Тэя. – Не очень-то похож.

Ухоженная бровь поползла вверх.

– Могу я принять это за комплимент?

– Мне все равно, – пожала плечами Тэя, между делом отметив отсутствие какого бы то ни было оружия на поясе своего неожиданного визави.

– Ты очень любезна. – Улыбка из просто хищной превратилась в опасную. – А я буду еще любезней и не стану пенять тебе за то, что все еще вижу нацеленный в свою сторону клинок. Ну же, убери ножичек. Разве мы уже не подружились?

Тренированное годами чутье подсказало, что даже безоружный, этот Оммин, если его действительно так зовут, весьма опасный противник. И что терять бдительность в его присутствии не стоит. Мысленно помянув запропастившегося куда-то Тай-Ко недобрым словом, Тэя продолжила допытываться:

– Что ты здесь делаешь?

– Снова о делах? – Лицом Оммина на долю мгновения завладела досада, впрочем, ничуть не более искренняя, чем источаемая беззаботность. – А ведь я так надеялся… Хотя… Мы ведь и впрямь можем помочь друг другу, не так ли?

Понять, к чему этот разодетый хлыщ клонит, было вовсе не трудно. За время своих изысканий Тэя сталкивалась с персонами подобного толка. Прилично одетые, с безупречными манерами, эти молодцы в конечном итоге оказывались куда большими мерзавцами, чем те же пираты. У космических разбойников хотя бы хватало честности признавать собственную подлость. Но эти же… с позволения сказать, дельцы, исполнявшие самые грязные желания сильных Галактики сей, были отвратительней мародеров и беспринципней ростовщиков. Скользкие паразиты, злокозненности которых наверняка позавидовали бы даже лейры!

– Мне нечем помочь твоему хозяину, – ответила Тэя. – Серьезно нечем. Даже если б возникло такое желание. Я ничего не нашла.

Тот даже не стал отрицать, что работает на дядю, лишь недоверчиво сощурил глаза.

– В самом деле? А как насчет того очаровательно рисунка? Я наблюдал за тобой какое-то время и потому видел все, что ты тут делала.

Против желания выяснить, каким все-таки образом этот тип сумел оказаться среди руин раньше нее, Тэя лишь обронила:

3

Тэя постаралась вернуться в то эмоциональное состояние, в котором пребывала, когда уловила призрачный зов. Про наемника, топтавшегося на периферии, она напрочь забыла. Мысли, как встарь, устремились по неведомому ручейку воображения к той точке неопределенности, где осознанное пересекало бессознательное и превращалось в чистейшей воды интуицию. В течение нескольких мгновений Тэя смотрела на возвышение и на символы, отмечавшие те или иные планетарные системы. Знак Терики вновь привлек внимание. Крылатый символ выглядел немного отличным от остальных. Не таким поблекшим. И будто бы нанесенным поверх прежнего. Притом много позже.

Как и в предыдущий раз, Тэя склонилась над ним с фонариком. Ее желание как можно скорее избавиться от общества надзирателя и покинуть душные джунгли боролось с азартом первооткрывателя. Невзирая на сомнения, вероятность того, что до нее, сюда долгие столетия никто не ступал, оставалась высокой. Притом настолько же высокой оставалась вероятность обнаружения следа, оставленного одним из давно ушедших лейров…

– Как успехи?

Погруженная в водоворот ощущений и предчувствий, Тэя не сразу заметила, как Оммин приблизился и, копируя ее позу, застыл над символом. Очутившись от наемника на расстоянии вытянутой руки, девушка почувствовала тонкий пряный запах, источаемый его бледной кожей, и, не сдержавшись, поморщилась.

– Лучше не мешай.

Тэя не смотрела на Оммина, но кожей чувствовала обжигающий взгляд, прокатившийся по всему ее телу. Она понимала, насколько рискует. В любой момент наемник мог выхватить нож и перерезать ей горло. Однако он этого не сделал. Лишь постояв без движения пару секунд, послушно отступил.

Тихонько выдохнув, Тэя вновь попыталась довести сознание до состояния неопределенности, как называли это служительницы, и услышать то, что от несведущих всегда ускользало. Она опустила руку на крылатый знак, прикрыла глаза и, повинуясь внезапно накатившему порыву, повернула ладонь против часовой стрелки. Смесь удивления и облегчения накатила, когда вместе с ладонью сдвинулся и сам символ: раз, два, три щелчка до упора! Дзинь!

Со стороны наемника послышался судорожный вздох.

Тэя распахнула глаза.

Там, где до этого вырисовывались схематичные крылья, появилось углубление, в котором скрывалось нечто вроде металлической петли или ручки. Продолжая следовать внутреннему зову, Тэя потянула за ручку. В тот же миг тишину вокруг огласил новый куда более звонкий щелчок, а спустя еще пару мгновений, казавшаяся монолитной плита расслоилась на сегменты и исторгла из собственного нутра щербатую каменную чашу на короткой ножке. Внутри чаши, подсвеченная таинственным голубоватым сиянием, покоилась черная сфера. Размером с кулак взрослого человека, она напоминала глазное яблоко, одетое в металлическую оболочку.

– А ты не верила, что артефакт здесь! – Красивое лицо Оммина захватила столь алчная улыбка, что превратила его в гротескную пародию на самое себя. – Как ты это сделала?

– Не знаю, – Тэя распрямилась. Осторожно разглядывая профиль наемника, отступила на шаг. – Интуиция, наверное.

Тэя лгать не любила, однако, не чувствуя себя обязанной откровенничать с чужаком, простила себя за проступок. К тому же, нельзя сказать, что она действительно солгала. Необъяснимое наитие, которое подтолкнуло ее повернуть именно этот знак на возвышении, едва ли сильно отличалось от интуиции.

Оммин, впрочем, в тонкости вдаваться не стал. Сфера, что загадочно блестела на своем ложе, казалось, намертво приковала к себе его внимание. Лучшего момента для побега и пожелать нельзя. Тем не менее Тэя оставалась на месте. Не из-за природной честности или чего-то столь же тривиального и воспетого в назидательных сказках. Но ради самой находки и нежелания допустить, чтобы она попала не в те руки. Каким бы мертвым ни был лейр, чей дух заточен внутри черного шара, опасность, которую он собой представлял, оставалась нешуточной.

– Достань ее, – неожиданно проговорил Оммин и резко отодвинулся от возвышения.

Тэя опешила.

– Что?

Он посмотрел на нее. От улыбки не осталось следа, а желтые глаза заволокло настолько лютым холодом, что легко можно было околеть до смерти. Раздельно повторил:

– Достань. Ее.

– Не думаю, что это разумно, – осторожно начала Тэя. – Здесь могут быть ловушки.

Оммина заколотило.

– Я не спрашивал, что ты думаешь! Я сказал: достань мне ее! – И для убедительности снова схватился за нож. – Сейчас же!

Что послужило причиной столь бурного гнева, понять было нелегко, но Тэя решила, что не слишком-то любопытна. Уж точно не настолько, чтобы забыть о собственной безопасности. Она извлекла из-за пазухи костяной нож и, используя тот вместо рычага, попыталась вытолкнуть шар из обнимавшей его чаши.

Пришлось существенно повозиться, прежде чем сфера все-таки уступила и выскочила из паза. С негромким музыкальным звоном, она поддалась ножу и, подталкиваемая, перебралась через бортик, а потом и вовсе упала на пол. Несмотря на то, что по весу казалась весьма легкой, сфера ударилась о треснувшую плиту с тяжелым металлическим гулом и так осталась на месте, будто примагниченная. Тэя ощутила, будто нечто незримое и похожее на рябь на озерной глади прошило пространство вокруг с тихим «Ох!», а затем быстро растворилось в темноте.