Между мирами. Обретённые

Пролог

Город медленно тонул в сумерках. Неоновые вывески на витринах вспыхивали одна за другой, будто звёзды в искусственном небе. В воздухе витал запах озона, смешанный с ароматом жареного теста — кто-то из студентов академии устроил у ворот маленькую пончиковую лавку. На зеркальных улицах дрожали отражения зачарованных фонарей, а корхеты скользили почти бесшумно, покорно следуя дорожным глифам. Всё казалось привычным.

Почти всё.

Линар стоял на противоположной стороне улицы, прислонившись к ограде с завитками стального кружева, и следил за зданием напротив. Его пальцы теребили ремешок сумки, в которой лежала старая книга по магии смерти. Он не читал её. Он просто ждал свою сестру.

Вивьен должна была выйти с работы ровно в восемнадцать сорок. У неё была смена в городской библиотеке, недалеко от Университетского квартала. Как всегда — запоздалая регистрация выданных свитков, приём возвращённых амулетов, сортировка зачарованных фолиантов.

Он проверил наручный экран — цифры светились ровно: 18:43. Опаздывает. Она никогда не опаздывает.

И тут он её увидел.

Вивьен вышла из стеклянных дверей с улыбкой на лице. На ней был её любимый плащ в клетку — чуть коротковатый, потому что куплен ещё во времена старших курсов. Волосы — золотистые, собраны в небрежный хвост. В одной руке — термос, во второй — старый чехол от планшета, на который она зачем-то наклеила стикер с корхетом.

Она увидела его, и лицо девушки буквально засветилось.

— Лиии! — выкрикнула она, подняв руку.

Он махнул ей в ответ, невольно улыбаясь. Она перешла дорогу лёгкой, почти танцующей походкой, будто этот серый день был праздником. И в какой-то момент… всё изменилось.

Вокруг неё воздух дрогнул. Сначала — еле заметно, как от жары над плиткой. Потом — сильнее. И вдруг посреди улицы открылся портал.

Линар даже не понял, как закричал.

Воронка — прозрачная, с фиолетовым свечением по краям — разверзлась в воздухе, будто кто-то вывернул ткань реальности. Люди закричали. Один из прохожих отпрянул. Кто-то начал снимать на хрустальные фотоэкраны. Но всё это было где-то на фоне.

Потому что Вивьен остановилась. Не сделала ни шага назад. Только посмотрела на него. Прямо. Испуганно. Как будто прощалась.

— НЕЕЕЕТ! — вырвалось у него.

Он рванулся вперёд.

Но было поздно.

Её фигура исчезла в одно мгновение. Словно провалилась. Без вспышки. Без взрыва. Просто — ушла. А портал захлопнулся. Почти сразу. Будто его и не было.

Он врезался в то место, где она стояла — как идиот, как безумец, с дрожащими руками, с пульсом в ушах. Асфальт был холодный. Воздух — разряженный. Её запах — исчез.

— Вивьен… — хрипло прошептал он, опускаясь на колени.

Мир вокруг всё ещё шумел — люди, корхеты, какие-то возгласы. Кто-то уже вызывал маг-полицию. Кто-то спорил, что это розыгрыш. Кто-то ругался, что опять «разломщики экспериментируют в городских зонах». Но всё это было фоном. Глухим и неважным.

Линар смотрел на асфальт и не чувствовал ничего.

Его сестра исчезла у него на глазах. Забрала её странная трещина в мире, ниоткуда и в никуда.

И в этот момент что-то внутри него… не сломалось.

Наоборот вспыхнуло.

Он медленно поднялся, лицо его было каменным. В глазах — не ярость. Не слёзы.

Молчаливое, холодное обещание.

Я найду тебя. Где бы ты ни была!

Первые дни он искал её сам.

Пешком, на глайдере, в зачарованной маршраре с пыльными окнами — не имело значения. Он проверял каждый угол района, расспрашивал жителей, бродил по обочинам дорог, заглядывал в магические узлы, уговаривал библиотекарей допустить его к архивам пространственных всплесков.

Он надеялся, что её возможно вынесло к эльфам, в Запретные Леса. Или к драконам — тем, что жили в отдалённых горных грядах на западе. Может, порталы — это не угроза, а просто случайные коридоры. Может, она вышла где-то, где её приютили.

Эльфы молчали.

Драконы — как обычно, надменно игнорировали все запросы. Даже верховная хранительница портальных исследований из академии магии развела руками. Их системы не зафиксировали ничего, кроме одной вспышки. Один вход и ни одного выхода.

Вивьен исчезла.

Но он не сдавался.

Неделями он просиживал в архивах, поднимал старые свитки, изучал староэльфийские гравировки на камнях временных переходов, бесконечно чертил круги, вытягивая из себя магию до омерзительной тошноты.

И всё — безрезультатно.

Прошёл месяц. Потом ещё один.

Никто, кроме него, уже не верил, что её можно найти.

Да и сам он…

Он просто не позволял себе остановиться.

Ведь сестра для него была единственным родным человеком.

Именно тогда небо вновь треснуло.

Это случилось не в пригороде и не на дальнем тракте. Портал открылся прямо посреди одного из городов Империи — Тэрона, торгового центра Восточного Престолия. Он был нестабильным: сначала мал, потом ширился, и вскоре превратился не в проход, а в зияющую рану посреди улиц.

Разлом.

Он не вел ни в один известный регион.

Не к эльфам. Не к драконам. Не к проклятым землям демонов.

Он не вел никуда, но всё в нем тянуло наружу: ветер, магические токи, даже звуки — словно нечто внутри мира выдыхалось через трещину.

Империя вздрогнула.

На срочные совещания съезжались главы кланов и великие маги, оборотни, вампирские послы, даже арканиты с Лунных Плато. Верховный магистр Совета Чертогов закрыл свои лаборатории, Император прервал десятилетнее уединение.

Мир стоял перед угрозой, которую никто не понимал.

Но Линар знал одно.

Портал, в который исчезла Вивьен, был таким же. Только меньше. Видимо предвестником.

Он не мог молчать.

Когда очередное межрасовое собрание открыло двери в столице — в огромном амфитеатре Звёздной Башни — Линар прорвался туда, несмотря на охрану, на протокол, на отсутствие приглашения.

Зал был величественным.

Амфитеатр Звёздной Башни сиял, как внутренность огромного драгоценного камня. К куполообразному потолку поднимались магические гравировки, от которых стекали нити света, отражаясь в мозаичных стенах. Воздух вибрировал от присутствия сильнейших существ Империи: лордов, архимагов, предводителей рас, послов. В центре на полукруге трона восседал сам Император — в плаще, темнее самой ночи.

Глава 1

Ночь, как ни странно, выдалась тихой.

Слишком тихой — для земли, где всё пропитано древними страхами, тленом и ожиданием беды.

Я уснула в объятиях Эрика. Его дыхание — ровное, спокойное, будто даже здесь, на границе Проклятых Земель, он умел дарить мне чувство дома. Мне хотелось раствориться в этом тепле, не думать, не чувствовать.

Но сознание не спало до конца.

Я слышала, как мужчины переговаривались вполголоса. Алан нес вахту у входа, Дрейк проверял оружие, подгоняя детали к следующему шагу.

А Хант…

Хант был отдельно.

Он не говорил со мной.

Он был рядом — физически. Но всё остальное в нём… будто уже ушло.

Я чувствовала его. Остро, телом, сердцем, чем-то ещё, труднообъяснимым.

И всё равно — он был вне досягаемости.

И я не знала, что с этим делать.

И сколько ещё смогу выносить это чувство пустоты между нами.

Но утро не оставило мне выбора.

Сначала — гул. Глухой, как будто сама земля застонала в своей глубине, но пока боялась заговорить.

Я вздрогнула.

Открыла глаза.

Эрик уже не спал. Его руки всё ещё обнимали меня, но он затаился, прислушивался, как зверь, учуявший нечто чуждое.

— Ты это слышишь? — прошептала я, охрипшим голосом.

Он кивнул. Серьёзно. Молча.

Гул нарастал. Это уже не просто звук — вибрация шла из-под земли, тревожная, первобытная.

Земля дрогнула. Едва заметно. Но достаточно, чтобы кожа покрылась мурашками.

— Вставай, — выдохнул Эрик и поднялся, мягко стягивая меня за собой.

Все были на ногах. Алан стоял с мечом наготове. Дрейк оглядывал небо, арбалет уже был в руках.

И Хант.

Он выглядел спокойным. Слишком спокойным.

Но его глаза… его глаза выдали всё.

Он чувствовал.

Но он не знал, что это…

И это пугало сильнее, чем сам гул.

Я схватила плащ и вышла за пределы ущелья. Мир застыл.

Гул усилился.

А потом я увидела.

— О Боги… — выдохнула я.

Прямо над Проклятыми Землями в небе начал открываться разрыв.

Он не был похож на обычные магические порталы — он рвал ткань мира, как когти рвут плоть.

Края зияли, пульсируя, внутри — темнота, плотная, тягучая, почти живая.

И звук… Очень похож на рев раненого зверя!

Из этого разрывала выпадали вещи, постройки и… люди?

— Что. Это. Такое. — спросил по слогам Дрейк, остановившись рядом.

— Я не знаю… — Эрик крепче сжал мою руку.

Я обернулась к Ханту.

Он молчал.

Но в его взгляде впервые за всё это время не было равнодушия.

Только страх. Тот, что не позволяет сделать шаг.

Тот, что помнят только те, кто уже однажды смотрел в бездну.

— Все, быстро собираемся! — голос Дрейка отрезал остатки тишины. Он уже свернул карту, его движения были точными, выверенными — такими, какими становятся руки человека, когда опасность рядом.

Хант его поддержал.

Алан не отставал:

— Мы выходим через десять минут. Этот разлом — не просто явление. Он как будто живой. И нам лучше быть подальше, пока он не решит, что мы — его часть.

Я оглянулась на Эрика.

Он стоял рядом, не торопясь. Смотрел на разрыв в небе с каким-то странным выражением — смесью настороженности и… интереса.

— А если там кто-то живой? — произнёс он вслух, будто повторяя свою мысль. — Мы видели тела. Людей. Они падали не как мёртвые. Некоторые шевелились.

— Может, это не люди, — буркнул один из проводников.

— Может. Но если они люди, мы не можем их бросить, — Эрик поднял взгляд на остальных. — Я предлагаю сходить. Посмотреть. Мы, не все. Анриэль и Хили останутся здесь под охраной.

— Нет. — Я шагнула вперёд. Слова вырвались прежде, чем я успела себя остановить. — Я тоже иду.

— Анри… малышка моя — Эрик хотел возразить, но я уже чувствовала, как внутри всё сжалось. Это чувство было знакомо. Очень.

Я тоже когда-то попала в этот мир.

Не через такой огромный разлом. Через портал.

Но я помню, как это — быть беспомощной, не знать, где ты, и почему всё пахнет и выглядит иначе.

Как кожа гудит от чужого воздуха.

Как не знаешь, говорить или молчать, потому что не знаешь, на каком языке просить о помощи.

— Я знаю, что это не то же самое, — говорю я тише. — Но я помню, каково это — появиться в чужом месте. Одной. Без шанса понять, что происходит.

Хант молчал.

Но его взгляд стал жёстче. Он не любил, когда я говорила о том, как попала сюда. Слишком многое в его прошлом отзывалось на это слишком сильно.

— Мы не можем рисковать жизнями ради неизвестного, — произнёс он наконец. — Эти земли опасны. Там где они упали не живут виверны, это правда. Но то, что там обитает — тише, старше и гораздо хуже.

— Мы не одни, — подал голос ещё один из проводников. — Есть другие группы. Может, кто-то уже пошёл. Может, кто-то заберёт их. Это не наш груз ответственности. Тем более мы проводники, а не охрана границ.

Я сжала кулаки. В груди распирало — от боли, от чувства вины, которое ещё не родилось, но уже пульсировало.

— Может, они и правда будут спасены.Но если мы уйдём… и больше никто не придёт?

Если шанс был только у нас?

Никто не ответил.

Ветер с разлома качнул скудную траву под ногами. Пахло пеплом, железом, чем-то… непривычным.

И всё во мне знало:

я не могу просто отвернуться.

Споры не утихали. Говорили громко, резкими фразами, потом снова падали в напряжённую тишину, в которой будто слышалось дыхание разлома.

— Мы не обязаны туда идти, — настаивал один из проводников. — Разлом — не наша зона. У нас при себе две женские особи и пленные. Достаточно хлопот.

— Вы сами видели, — возразил Эрик. — Люди падали. Некоторые двигались. Кто-то мог выжить.

— Или уже не человек, — глухо вставил Алан, поправляя рукоять меча. — Мы не знаем, что они. Или чем они стали. Вы сами знаете какие эти земли. Вдруг так чудовища и появляются?

Глава 2

Они смотрели на нас настороженно.

Не испуганно — нет. Скорее как те, кто только что выбрался из одного ужаса и теперь готов встретить новый.

Их взгляды метались между нами, между потрескавшейся землёй, чернеющим небом и ползущими вдали тенями. Похоже, до конца они ещё не осознавали, куда именно попали.

Некромант, тот самый молодой парень в чёрном, не обращал на нас ни малейшего внимания. Он всё так же сидел, флегматично прихлёбывая воду из фляги.

Видимо, всё ещё приходил в себя — и, судя по его спокойствию, это состояние для него было привычным.

Я медленно оглядела их всех, чувствуя странное восхищение.

С такими истощёнными резервами после ритуала обычные маги даже на ногах бы не стояли.

А они… пусть и потрёпанные, но держались.

И только тогда я заметила детали.

На каждом из них — без исключения — висели амулеты подпитки.

Я узнала их сразу.

Древние, массивные, искусно огранённые, с тонкими цепями, запечатанные магией высшего порядка. Такие артефакты выдавались только по прямому приказу Императора — и далеко не каждому.

В основном — элитным отрядам. Или… тем, кто выполнял особые миссии.

Моя кожа покрылась мурашками.

Это была не просто группа беглецов или непонятных культистов.

Они не случайно оказались здесь.

И ритуал, из-за которого их швырнуло в наш мир, был не каким-то дилетантским экспериментом.

Это было что-то важное. Чертовски важное.

Я вдохнула, чувствуя, как внутри закручивается страх.

И всё же сделала шаг вперёд.

Нужно было наладить контакт. Быстро. Пока их страх не перерос в агрессию.

Я подняла руки в мирном жесте и заговорила спокойно, ровно:

— Мы не враги. Я однажды прошла через то же самое. Я тоже из того же мира, что и вы… только прибыла сюда давно.

Я сделала паузу, видя, как один из мужчин напрягся, а эльф чуть наклонил голову, изучая меня.

— Мы постараемся помочь вам.

Добавила искренне.

Пока никто не ответил.

Но в их глазах что-то дрогнуло..

Тишину нарушил тяжёлый, глухой голос.

— Мы благодарны за помощь.

Я сразу повернула голову в сторону говорившего — и на мгновение замерла.

Передо мной стоял мужчина, рослый, с крепкими плечами и странной, почти змеиной плавностью движений. Его глаза были темными, с металлическим блеском, пронизывающим до самой сути.

И стоило ему открыть рот, как я почувствовала — не просто догадалась, а осознала всей кожей:

Дракон.

Не просто дракон, а чёрный дракон.

Хищная сила исходила от него, приглушённая, скрытая, но ощущаемая каждым нервом.

Клан Чёрных драконов был известен в моём мире — своей замкнутостью, жестокостью, презирающие большинство других рас. Они жили отдельно, редко вмешивались в дела мира, и почти никогда не работали с теми, кто не был драконом.

А здесь…

Я мысленно пересчитала их снова:

Эльф.

Оборотень.

Человек.

Дракон.

И ещё двое, природу которых я пока не могла определить — по щупать их магией напрямую было бы невежливо и слишком рискованно.

Я лишь знала, что эти двое тоже были непростыми. И уж точно не людьми.

Мужчина слегка склонил голову, без тени улыбки.

— Меня зовут Каэль, — произнёс он, его голос был глубоким, словно отголосок грозы. — Благодарю за то, что нашли нас. И за то, что рискнули сюда придти.

Он указал головой на разлом.

Пауза была краткой, почти формальной, но я уловила в его тоне напряжение: он явно не любил говорить лишнее.

— Мы прибыли сюда с важной миссией.

Каэль смотрел прямо, не мигая, как будто взвешивал нас, одного за другим.

— Но сейчас… — его голос стал чуть глуше, — нам нужно время, чтобы восстановить силы.

Я чувствовала, как он сдерживает себя, как контролирует каждое слово.

Драконы редко признают слабость. Даже временную.

И то, что он озвучил необходимость восстановления — значило, что их положение действительно тяжёлое.

Я кивнула медленно, показывая, что понимаю.

Понимаю больше, чем он, возможно, ожидал.

Но стоило мне перевести взгляд на тёмное, ползучее небо и почувствовать, как воздух вокруг дрожит от скрытой угрозы, я сразу поняла: здесь оставаться нельзя.

Я шагнула чуть вперёд, чтобы все слышали меня ясно.

— Здесь небезопасно. — Мой голос звучал твёрдо. — Мы на границе Проклятых земель. В этих местах водятся существа, о которых лучше не знать. Особенно ночью. Нужно двигаться отсюда по дальше.

Некоторые из незнакомцев слабо кивнули, другие всё ещё выглядели ошеломлёнными, но никто не спорил. Даже Каэль.

Я сделала шаг назад к своим мужчинам, чувствуя, как напряжение висит в воздухе тяжёлым грузом.

— Наш лагерь неподалёку, — объяснила я быстро. — Там безопаснее, по крайней мере, на время. Если можете идти — идём сейчас. Иначе рискуем встретить то, что из этих земель ночью вылезает на охоту.

На улице был хоть и день, но солнца было не видать, а небо всё продолжало темнеть…

Стремная атмосфера скажу я вам.

За моей спиной я почувствовала, как Эрик и Дрейк настороженно скользнули взглядом по теням вокруг. Алан, как всегда, оказался ближе всех ко мне, будто сам не замечая этого.

Каэль ещё раз оглядел свою группу, затем коротко бросил:

— Мы сможем двигаться, но не уверен, что быстро.

Он сказал это так, как будто приказывал не только своим не расслабляться и поднять пятые точки, но и самому себе.

Ну и бас у этого мужика…

И без лишних слов они начали собираться, чтобы скорее уйти отсюда — прочь от треснувшего неба, прочь от разлома, прочь от запаха чужой, голодной магии, которая уже начинала подбираться к нам из темноты.

Мы шли молча.

Дорога была тяжёлой не из-за расстояния — землю здесь изрезали трещины, обломки валялись всюду, и казалось, что сами камни дышат древностью и смертью.

Все друг друга изучали.

Я видела это.

Мои мужчины краем глаза наблюдали за новоприбывшими, а те, в свою очередь, внимательно смотрели на нас.

Глава 3

Утро пахло пеплом и тревогой.

Сон оставил после себя липкое послевкусие, будто я всю ночь разговаривала с кем-то, кого не видела. Или — кто видел меня.

Снилось что-то тёмное. Возможно разлом…

Он будто разрастался в моём сне, медленно, как трещина на стекле, и за ним… было лицо. Нет — фигура. Силуэт. Чужой. Прямой. И жутко осознанный.

Он знал, что я здесь.

И он ждал.

Я проснулась с ощущением, что что-то осталось за спиной, не успев меня схватить.

— Всё нормально, — тихо сказал Эрик, поглаживая мою спину. — Просто кошмар.

Я кивнула. Он не знал, что я умею отличать кошмары от чего-то ненормального. Этот сон был явно хуже кошмара.

Потому что в нём не было страха. Только ожидание. Как будто кто-то просто ждал, когда я подойду ближе.

Когда я направилась за водой, взгляд сам зацепился за знакомую фигуру у края лагеря.

Тот парень, что держал купол.

Некромант, молчаливый, хрупкий на первый взгляд, но с такой концентрацией силы, что до сих пор магия внутри отзывалась вибрацией, как натянутая струна.

Он сидел на корточках у костра, почти не шелохнувшись.

Плащ — наброшен небрежно, лицо скрыто тенью капюшона, только подбородок и губы — сжаты плотно, будто утром ему уже испортили настроение.

Я подошла ближе.

— Не спишь? — спросила я, остановившись рядом.

Он едва заметно кивнул, не поднимая головы:

— Не люблю просыпаться в незнакомых мирах. Предпочитаю встречать рассвет сразу — в здравом уме и при оружии.

Я усмехнулась.

Немного мрачно.

— Ты не производишь впечатления паникёра.

Он на секунду поднял голову.

И вот тогда — я увидела.

Лицо.

Чистое, бледное, резкое в чертах, будто вырезанное. Молодое. Чересчур спокойное для такого возраста. И… знакомое.

Что-то внутри дёрнулось.

— Знаешь… ты похож на… — я прищурилась, пытаясь нащупать ассоциацию. — На кого-то. Но никак не могу понять, на кого именно.

— Возможно, на того, кто тебе однажды снился, — ответил он.

— Не самый обнадёживающий вариант.

— Ты спросила — я предположил.

Я хмыкнула и присела рядом.

— Ты как будто не удивлён, что разговариваешь с местной.

— А ты похожа на местную?

Он склонил голову, внимательно оглядывая меня.

— Слишком прямая, слишком открытая. И магия вокруг тебя — не местная. Свежая. Голодная. Ты её недавно вернула?

Я замерла.

И чуть усмехнулась:

— Проницательный ты, смотрю.

— Не без этого. У нас, некромантов, свои сенсоры. Профессиональное искривление восприятия.

Я посмотрела на него с чуть поднятой бровью:

— Значит, некромант?

— Ага. И не бойся, я не ем души за завтраком.

— Разочаровываешь.

— Зато кофе пью чёрный.

Я хмыкнула. Был в нём тот самый тип сарказма, который я обычно ценила — ленивый, сухой, но с умом.

— Как тебя зовут? — спросила я, когда тишина снова опустилась между нами.

Он посмотрел в сторону, будто проверяя, есть ли необходимость отвечать, и только потом коротко бросил:

— Линар.

— Анриэль.

— Я знаю.

Я нахмурилась.

— Откуда?

Он пожал плечами:

— Я слушал, когда все говорили. Ушами. Иногда помогает ориентироваться, особенно когда мир чужой.

— Умно.

— В моём случае — жизненно необходимо.

Мы оба замолчали.

Пауза была не неловкой. Скорее… какой-то спокойной.

— Знаешь, ты меня впечатлил, — сказала я. — Не часто видишь, как один человек накрывает куполом шестерых. Без паники. Без жертв.

— А ты думала, я должен был героически умереть?

— Нет. Но ты выглядишь так, будто мог бы — и не посчитал бы это проблемой.

Он взглянул на меня чуть дольше.

И вдруг, тихо:

— А ты выглядишь так, будто уже делала то, что не хотела. Не раз.

Мурашки пошли по коже. Не от страха. От того, как точно он это сказал.

Я чуть выдохнула.

— Добро пожаловать в клуб попаданцев, — тихо бросила я и поднялась.

Он не удерживал. Не спросил больше ни слова.

Но когда я ушла — я знала, что он смотрел мне вслед.

*****

Сбор начался спокойно. Без лишних выкриков и суеты — каждый знал своё дело.

Эрик осматривал окрестности, Алан проверял сбрую.

Дрейк… Дрейк был сосредоточен. Он сверял маршрут, что-то уточнял у проводников и время от времени поглядывал на меня так, будто боялся, что я снова исчезну.

Проводники подвели лошадей.

— Двигаемся налегке, — коротко бросил Хант. — Без остановок до ущелья. Привал перед закатом.

Он не повышал голос. Но даже тихо его слова звучали как приказы.

Пока мужчины седлали коней, новоприбывшие начали вставать.

Они двигались с трудом — кто-то прихрамывал, кто-то держался за голову, одна из девушек всё ещё тяжело дышала, но стояла.

Оборотницы — обе — выглядели хуже остальных. Старшая держалась, сжав зубы, младшая шла, будто во сне, не до конца проснувшись от собственного страха.

— Справишься? — тихо спросила я у младшей, подойдя ближе.

Она кивнула. Неуверенно, но кивнула.

— Поедешь с проводником, — сказала я и подозвала ближайшего крепкого мужчину.

Он помог ей забраться, бережно, но не сюсюкая. Она устроилась позади и вцепилась в его плащ, как щенок за шерсть матери.

Старшую оборотницу подсадил Эрик. Осторожно. Почти ласково.

Она стиснула пальцы на его плече, и, кажется, впервые за всё это время в её взгляде мелькнула благодарность.

Не скажу, что я приревновала, но наблюдать я буду. Я в курсе какой у оборотней крутой нрав.

Каэль, как и следовало ожидать, ни у кого не просил помощи.

Он оседлал коня сам и сел позади Алана, не проронив ни слова.

Алан только усмехнулся про себя и, кажется, даже немного наслаждался неловкой тишиной, повисшей между ними. Два камня. Кто кого перетерпит.

Эльфу достался один из проводников. Гному — другой.

Я уже собиралась сесть в седло сама, но Дрейк неожиданно оказался рядом.

Глава 4 (18+)

А сегодня у нас начало с нежностей 😊

Ночь постепенно опускалась на лагерь, поглощая остатки сумерек. Огонь в костре потрескивал устало, отбрасывая на ветви длинные, будто чуть жутковатые, тени. Воздух был прохладным, но не холодным — ровно настолько, чтобы хотелось прятаться под плотным одеялом, прижимаясь к чьему-то тёплому телу.

Дрейк остался на страже нашего лагеря. Он ушёл ещё до того, как я окончательно решила лечь. Сказал коротко, без лишних слов — что нужно убедиться, что в округе безопасно. И что их, новеньких, никто не преследует.

Я знала, он вернётся ближе к утру — усталый, с запахом травы, ночного ветра и холодного металла. Притянет меня к себе и просто уснёт, закутав руками.

Но этой ночью рядом были Алан и Эрик.

Мы устроились ближе к центру лагеря — не среди всех, но и не в стороне. Палатка была небольшой, только на нас троих. Я забралась внутрь первая, потянув на себя покрывало. Эрик лёг рядом, за ним — Алан, и я оказалась между ними, в этом тёплом, родном коконе.

Эрик первым коснулся моего плеча — пальцами, уверенно, будто проверяя: живая ли. Я улыбнулась в полутьме и повернулась к нему лицом. Он провёл ладонью по моей щеке, потом наклонился и поцеловал — мягко, медленно, почти не дыша. Его губы были горячими и терпеливыми, как и он сам. Без спешки. Будто запоминая меня снова, даже зная наизусть.

Сзади Алан обнял меня, прижимаясь к спине. Его ладонь легла на мою талию, погладила — будто просто хотел быть ближе. Его дыхание коснулось шеи, он тихо прошептал:

— Ты устала…

— Немного, — прошептала я в ответ, прижимаясь к нему бедром. — Но с вами всё по-другому. — Сказала я не без намека.

Алан наклонился и поцеловал меня в висок, затем ниже, ближе к шее. Его губы были мягче, осторожнее, чем у Эрика, но не менее жадные. Я ощущала, как тепло разливается внутри, как тело понемногу расслабляется под их прикосновениями.

Эрик перехватил мою ладонь и сплёл наши пальцы. Его глаза, даже в темноте, казались внимательными. Он смотрел на меня, будто видел насквозь — усталость, тревоги, неуверенность.

— Мы с тобой, — сказал он просто. — Всегда.

Я сжала его руку в ответ.

Алан поцеловал меня в плечо, а затем его ладонь медленно скользнула вверх, под ткань, вызывая трепетную дрожь.

— Тебе нужно отдыхать, — шепнул он. — Но это не мешает нам показать, как сильно мы тебя любим.

Я усмехнулась, закрывая глаза.

— Я и так это знаю… но можете повторить.

Эрик снова поцеловал — теперь в уголок губ, а потом — в шею, туда, где кожа особенно чувствительна. Его ладонь легла на мою грудь, не торопясь, с нежностью. Алан сзади медленно гладил мои бёдра, прижимаясь всем телом.

Я была между ними, в тепле, любви, защите. Мои мужчины. Такие разные, такие родные. Один — стальной, второй — мягкий, оба — мои.

Они не торопились. Целовали, гладили, шептали что-то ласковое. Не было в этой ночи страсти — только нежность. Тихая, бережная. Как будто мы все нуждались именно в этом.

Я чувствовала, как их руки скользят по моей коже — осторожно, будто боясь потревожить. В каждом прикосновении было больше, чем просто желание. Больше, чем страсть. Там была любовь. Забота. Потребность дотронуться, убедиться, что я рядом. Что я настоящая.

Эрик приподнялся, чтобы поцеловать меня чуть ниже шеи, и я инстинктивно выгнулась навстречу. Его ладонь прижалась к моей груди — не грубо, а ласково, будто он держал в руках нечто хрупкое, бесценное. Его губы оставляли тёплые следы на моей коже, язык осторожно коснулся ключицы. Я затаила дыхание.

Сзади Алан медленно обнял меня за талию, проводя пальцами по животу, мягко, лениво, наслаждаясь каждым мгновением. Его поцелуи стали чуть смелее — в плечо, шею, между лопаток. Он не торопился, будто хотел растянуть удовольствие на целую вечность.

Между их телами я ощущала себя укрытой. Защищённой. Желанной. И любимой.

Я повернула голову, чтобы поцеловать Эрика — сама, без просьбы, без стеснения. Наш поцелуй был долгим, тёплым, влажным. Его пальцы скользнули вниз, между моими ногами, легко, как будто знали меня лучше, чем я сама. Я задохнулась, прильнула к нему крепче, чувствовала, как всё внутри сжимается от желания и боли одновременно — этой сладкой, томительной боли, которую могли вызывать только желание и любовь.

Алан наклонился, чтобы прошептать мне в ухо:

— Скажи, если хочешь остановиться.

Я лишь покачала головой и откинулась на него, позволив себе раствориться в их ласке.

Эрик осторожно опустился вниз, его губы оставляли дорожку из поцелуев по животу, затем ещё ниже… Я вскинула бёдра навстречу, и он мягко придержал меня за бока, чтобы не торопилась. Он знал, как доводить меня до безумия. Знал каждый изгиб моего тела, каждую реакцию.

Алан обнял меня сзади, его рука скользнула на грудь, нежно поглаживая, пальцы щекотали чувствительные участки. Я прижалась к нему, чувствуя, как он весь горит, как его дыхание сбивается от нетерпения, но он не торопится. Ни один из них не спешил.

Я была между ними, как в священном круге. Они любили меня — не только телом, но и душой. Каждым взглядом. Каждым прикосновением. Они впитывали меня, как дыхание, и я растворялась в них, забывая, что когда-то боялась этой связи. Это были то, что мне надо.

Когда Эрик снова поднялся ко мне, его глаза потемнели от желания, но он ждал, изучал меня, будто спрашивал разрешение без слов. Я коснулась его щеки, провела пальцем по линии скулы и кивнула, позволяя себе раствориться в этом моменте.

Он легонько развёл мои колени, опустился между ними, и я почувствовала, как медленно, неторопливо он входит в меня. Глубоко. Сдержанно. Почти с благоговением. Его движения были мягкими, волнообразными, будто он боялся причинить мне боль — и вместе с тем не мог остановиться, так сильно в нём пылало желание быть со мной до конца, слиться в одно целое.

Я приподняла бёдра навстречу, ощущая, как наше тело подстраивается друг под друга, будто мы давно знали эти ритмы и могли в танце чувствовать малейшее отклонение. Его грудь прижималась к моей, ладони скользнули под спину, сжимая, поддерживая. Его губы накрыли мои, и я задохнулась в поцелуе, полностью отдаваясь ему.

Визуалы

Дорогие читатели! ✨

Я решила попробовать другого ИИ для визуализации — с прошлым мы, скажем так, не всегда понимали друг друга, ну или я просто не умею с ним работать 😅 Поэтому сегодня подготовила для вас пару новых образов — примерные визуалы Алана и Эрика. Очень жду вашей оценки и мнения! 👌

Глава 5

Я стояла среди лагеря, окружённая чужими лицами, усталостью и пылью, но всё моё внимание было направлено только в одну точку — туда, где должен был быть он. Хант.

Я не видела его с того момента, как закончился разговор у плиты. Он ушёл первым, молча, как всегда, и с тех пор — будто растворился. Но внутри у меня всё ныло. Не физически — это было хуже. Это была та боль, что жила под кожей, в груди, и которую невозможно заглушить никаким отваром. Он отстранился. Снова. После всего, что было между нами. После взгляда, от которого кровь в висках стучала громче, чем барабаны перед битвой.

Я огляделась, напрягая зрение.

И — наконец — нашла. Он был в отдалении, возле своего коня. Возился с упряжью, сосредоточенно, с тем холодным выражением лица, которое почти стало маской. Но маска у него уже была — железная, на нижней половине лица. Лицо в тени, а в глазах, если бы я могла их сейчас увидеть… Я почти чувствовала, что они не были спокойны.

И рядом с ним — Линар.

Опять он.

Я нахмурилась. Они стояли слишком близко. Разговаривали тихо. Слишком тихо. Некромант будто врос в него, как заноза, — и это начинало меня раздражать. Что он там забыл? Почему он повсюду с Хантом? С какого хрена вообще прицепился?

Я выдохнула через нос, развернулась и решительно пошла в их сторону.

Высоко поднятая голова, прямая спина. Пусть знают. Пусть смотрят. У меня нет времени на их недомолвки.

— Хант, — окликнула я его, когда подошла совсем близко, — мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Голос вышел твёрже, чем я ожидала. Почти колючим.

Он медленно поднял взгляд. Не удивился. Не напрягся. Просто… посмотрел как-то странно. Из-за маски я не видела его губ, но глаза у него были — как всегда — слишком проницательные. И слишком немые.

Линар же чуть отпрянул, словно понимая, что его присутствие здесь больше неуместно.

— Это займёт немного времени, — добавила я, глядя не на некроманта, а только на Ханта.

Тот кивнул — коротко, почти незаметно.

— Я подожду у склона, — тихо сказал Линар и ушёл прочь, скользнув взглядом по мне. В его лице ничего не дрогнуло, но я всё равно почувствовала, что он меня недолюбливает. Что ж… взаимно.

Когда мы остались вдвоём, я снова вдохнула, но теперь уже не знала, как начать.

Он смотрел на меня, как всегда — будто изучал. Не как на женщину. Как на загадку. Или на угрозу.

— Почему ты опять отстраняешься? — вырвалось у меня прежде, чем я смогла остановиться. — Ты же был там. Ты чувствуешь тоже, что и я. Или ты умеешь всё так просто вычеркивать? Забыть нашу близость?

Я знала, что он не ответит сразу. Хант никогда не бросался словами. Но молчание его всегда было хуже любой брани.

Он выдохнул. Не раздражённо. Не сдержанно. А так… будто внутри у него было много боли, полное отчаяние внутри, и он давно пытался его заглушить.

— Анри, — голос его был тихим, почти хриплым. — Я здесь только ради тебя. Ради нас… если у нас вообще может быть общее будущее.

Он сделал шаг ближе. Его взгляд не был резким, не был даже холодным — наоборот, в нём сквозила такая усталость, такая… бескрайняя грусть, что мне на миг стало страшно.

— Но я не могу быть рядом, как ты хочешь, — продолжил он, не отводя взгляда. — Есть слишком много причин. И я… я не скажу тебе их. Потому что если скажу — будет только хуже. Для тебя.

Он потянулся ко мне и обнял. Осторожно. Не как любовник — как человек, который вот-вот потеряет что-то важное. Я почувствовала, как его рука легла мне на затылок, как его губы мягко коснулись моего виска. И тут же — жар от этого прикосновения, будто он передавал мне не только тепло, но и тяжесть всего, что носит внутри.

Я шмыгнула носом, закрыв глаза и прижавшись к нему в ответ.

Он пах холодным металлом, кожей, дорогим лосьоном — и чем-то ещё, совсем тонким и едва уловимым…

Некоторое время мы просто стояли. Молча.

Я боялась говорить — знала, что если произнесу хоть слово, сломаюсь. И вместо этого просто слушала, как бьётся его сердце. Неровно. Слишком быстро и отчаянно.

Зачем ты так? — хотелось спросить. Зачем даёшь тепло, если потом всё равно исчезнешь?

Когда он отстранился, я задержала его руку — лишь на миг. А потом отпустила сама.

Он ничего не сказал больше. Просто кивнул и ушёл, не оглянувшись.

А я осталась стоять, пытаясь дышать ровно.

Он не скажет. Но я знаю.

Я знала, кому он мстит. За что. Я знала, кто разрушил его семью, чьими руками его выгнали, заклеймили, бросили в ту тьму, из которой он выбрался только ради этой мести.

И теперь — я.

Я стала преградой. Между ним и его местью. Между прошлым и тем будущим, что он строил себе из клятв, боли и крови.

Я ему мешала.

Я, которую он спас. Которую целовал. На которую смотрел, будто забыл, как ненавидеть.

Это было горько.

Может быть, это — всё. Последние дни рядом. Последние ночи. Последние прикосновения…

Я знала: он всё равно уйдёт. Если не завтра — то после. Когда придёт его шанс, он не будет смотреть на меня.

Он выберет долг. Выберет мертвецов, за которых так отчаянно мстит.

И я останусь. С этой болью в груди. С поцелуем на виске. С его запахом на одежде.

Но, чёрт возьми, пусть это будут хоть и последние, но наши дни. Я не собиралась сдаваться, хотя возможно это и глупо С моей стороны…

Когда Хант ушёл, я осталась на месте ещё на пару секунд, будто кто-то зацепил меня за плечо невидимой нитью.

И только обернувшись, поняла — нет, не нить, а взгляд. Взгляд Линара.

Он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и смотрел на меня так, будто я только что испортила ему день. Впрочем… он почти всегда так смотрел. Раздражённо. Пристально. Неуместно долго.

А я ведь пыталась с ним наладить отношения и пообщаться…

Сначала он показался мне мрачным — ну ещё бы, некромант. А потом поняла: это не мрачность, это я ему просто не нравлюсь. Видимо, моя харизма задела какие-то тёмные струны его души.

Визуалы

Каэль

Линар

Глава 6 (18+)

Дорогие читатели!

Я знаю, что не всем по душе мои откровенные сцены, поэтому сразу предупреждаю: эта глава полностью посвящена откровенной эротике. Если вам ближе более мягкий формат, feel free — пропустить её можно совершенно спокойно.

Для вашего удобства более деликатные сцены я тоже буду подписывать как например четвёртую главу — так каждый сможет выбрать ту версию эротики, которая ему ближе. Надеюсь, такой подход сделает чтение комфортным для всех 💗

— А ты чего здесь? — выдохнула я, закрыв за собой дверь и всё ещё не веря, что он передо мной.

Хант пожал плечами, не отводя взгляда.
— Ты долго.

— Я… проверяла других, — пробормотала я, всё ещё не понимая, как он тут оказался. — Думала, ты ушёл к себе.

Он медленно улыбнулся. Глаза были уставшими, тёмными, но в них было иное — нечто обнажённое, почти уязвимое.

— Уйти легче. Но я устал выбирать лёгкое.

Я стояла, не зная, что сказать. Наконец, осторожно:

— А выбрать меня… это сложно?

Хант молчал, потом шагнул ближе, остановился, будто боялся перейти черту.

— Это страшно, — признался он. — Потому что я до сих пор не уверен, могу ли себе это позволить. Но… я здесь, Анри. Ради тебя. Ради нас, если такое возможно. Даже если я сам в это пока не до конца верю.

Он подошёл ближе, обнял. Нежно. Без слов. Я позволила себе на мгновение опереться о его грудь, вдыхая родной запах и чувствуя, как внутри развязывается узел.

— Я скучала, — выдохнула я.

— Я знаю.

Его губы скользнули по моему виску, потом — по щеке, всё ниже, к шее. Его руки ласкали мою спину, будто пытались согреть до самых костей.

Я потянулась к нему навстречу, пальцы скользнули по его коже, по рубашке — и сняли её одним движением. Он ответил, ловко расстегнув застёжки на моём платье. Мы будто вспоминали друг друга, заново. Медленно, с жаждой, с нежностью, словно после долгой разлуки.

Он поднял меня на руки и опустил на край постели, накрыл поцелуями, сначала осторожными, потом — жадными, глубокими. Я впивалась в него пальцами, вдыхала его тяжёлое дыхание и чувствовала — всё. Каждое касание, каждую тень между строк.

Именно в этот момент дверь распахнулась.

— Да вы издеваетесь, — донёсся знакомый голос.

Мы резко отстранились. Я, прикрываясь одеялом, Хант — просто откинулся на подушки, хмуро глядя на вошедшего.

А в дверях стоял Дрейк. Полуодетый, без рубашки, волосы спутаны, на поясе болталась расстёгнутая пряжка.

— Ты чего здесь? — выдохнула я, раскрасневшаяся до кончиков ушей.
Боже, какой глупый вопрос!

Он хмыкнул.

— Захожу пожелать спокойной ночи СВОЕЙ жене, а тут такое. — Он сделал шаг внутрь, лениво поднимая бровь. — Но раз уж я не мешаю… может, стоит меня позвать, прежде чем начнёте?

— Ты шутишь? — буркнул Хант, но в голосе не было злости. Скорее предвкушение.

— Ни капли, — отозвался Дрейк, медленно подходя. Его ладонь легла мне на плечо, взгляд стал серьёзнее. — Если он здесь, значит, ты хочешь этого. А я… я не отступлю. Не сегодня.

Я не успела ответить — его губы уже коснулись моих, нежно, с трепетом. Я потянулась к нему, ощущая, как тело само вспоминает — его вкус, его тепло.

А Хант? Он смотрел, не двигаясь, сдержанно. Потом, как будто выдохнул остатки сомнений, притянул меня с другой стороны.

— Ты, норк, слишком самоуверенный, — пробормотал он мне на ухо. — Но если ты хочешь делить её — придётся подстраиваться.

— Нееет, это я умею быть щедрым, — усмехнулся Дрейк, а его пальцы уже скользнули по моей талии.

Между ними — я. Как между двух огней.

Я не знала, чьё прикосновение ощущаю первым. Всё слилось в единое, волнующее ощущение тепла, желания и полной отдачи. Их руки скользили по моему телу с разной уверенностью — одна ладонь была шире, твёрже, вторая двигалась осторожнее, как будто читала каждую мою реакцию.

Губы Дрейка коснулись моей шеи, едва касаясь, как дуновение — он знал, как довести до дрожи одним лёгким поцелуем. Я почувствовала, как его пальцы смело пробежались по линии талии, задержались на изгибе бедра, затем нежно обвели кожу над грудью. Он не спешил — будто вновь открывал для себя любимую.

— Ты вся горишь, малышка, — прошептал он, и его голос был наполнен той самой нежностью, от которой замирало сердце.

С другой стороны Хант притянул меня ближе к себе, обняв за талию. Его поцелуи были другими — глубже, требовательнее. Он целовал ключицу, затем скользнул ниже, оставляя след из лёгких укусов вдоль края груди. Его пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, будто невзначай, но намерение в этом прикосновении было слишком явным, чтобы воспринимать это случайно.

Я задыхалась, руки сами собой обвились вокруг их шей — хотелось чувствовать их ближе, крепче. Я стонала тихо, губами уткнувшись в плечо одного из них, а они оба продолжали ласкать — без спешки, словно это могло длиться вечно.

Дрейк приподнялся на локте, склонился надо мной, и его губы захватили мой сосок — мягко, но с голодом. Я выгнулась навстречу, а в это время ладонь Ханта скользнула вверх по животу, замирая у самого низа.

— Такая чувственная… — хрипло сказал он, и его голос будто прошёл током по всему телу.

Я уже не могла думать. Только чувствовать. Всё вокруг исчезло — остались только они. Их тепло. Их дыхание. Их прикосновения, плавно и неумолимо развязывающие каждый узелок сдержанности внутри меня.

Его пальцы были тёплыми, уверенными. Они скользнули ниже, сначала едва касаясь, дразня, будто давая мне возможность привыкнуть к каждой новой вспышке удовольствия, которую он вызывал. Я уже почти забыла, как дышать, как вообще думать — всё сузилось до этих ласк, до ощущения его ладони между моих бёдер.

— Расслабься… — прошептал Хант, и его голос был хриплым, низким, почти ласкающим сам по себе.

Он скользнул пальцами по самой кромке, нежно раздвинул, и я задохнулась, запрокинув голову на плечо Дрейка. Тот только крепче прижал меня к себе, обвивая рукой, будто держал в объятиях самый драгоценный сосуд. Его губы оставляли влажные поцелуи на моей щеке, виске, волосах.

Глава 7

Я немного повернулась на бок, опираясь на локоть, и посмотрела на Ханта, всё ещё держа его ладонь в своей. Он лежал с закрытыми глазами, как будто хотел отсрочить реальность, но я больше не могла молчать.

— Почему ты при всех ведёшь себя так… — я запнулась, подбирая слово. — Холодно. Отстранённо. Будто я никто тебе. Ты боишься показать, что между нами что-то есть? Или боишься признаться себе?

Он открыл глаза, и в полутьме я уловила, как в них промелькнула усталость. Не от меня — от всего. Он долго молчал, но потом всё же выдохнул.

— Да, — ответил он просто, но честно. — Я боюсь.

Он сел, откинувшись спиной к изголовью, и посмотрел на меня сверху вниз, но без высокомерия. Скорее — с внутренней болью, которую он слишком долго нёс на себе один.

— Ты не представляешь, Анри, сколько всего может пойти не так, — продолжил он. — Особенно когда речь идёт о королевской семейке. Там любая привязанность — это слабость, за которую можно зацепиться. Шантаж, давление, манипуляции. А ты — не слабость. Ты… — он запнулся, поджав губы. — Ты моя единственная точка, которая может разбить меня в один миг. Я не хочу, чтобы ты стала уязвимостью. И не хочу, чтобы кто-то понял, насколько ты мне дорога.

Он снова встретился со мной взглядом. И я почти задохнулась от того, сколько в этом взгляде было — голода, нежности, вины, любви. Да, именно любви, какой он, возможно, и сам до конца не осознавал — но она там была, пряталась за каждым его словом и жестом.

— Значит, нам стоит держаться подальше друг от друга? — тихо спросила я, сжав его руку чуть крепче.

— На людях — да, — кивнул он. — Хоть это и сложно. Очень.

Он наклонился ближе, дотронулся губами до моего лба, задержался там на миг.

— Но когда мы вдвоём… — его голос стал ниже, хриплее, — я не обещаю быть разумным и нежным.

— Потрясающий план, — буркнул Дрейк со своей стороны кровати, явно подслушивая каждое слово. Он хмурился, глядя в потолок. — Один строит из себя мученика, вторая рвёт душу на части, а я, как всегда, между молотом и наковальней. Знаете, я просто хотел мирно выспаться рядом с любимой женой. А вы превращаете кровать в совет военной стратегии.

Я усмехнулась и протянула руку, нащупывая его бок. Он не отодвинулся.

— Прости. Это важно.

— Я понимаю, — кивнул он. — Просто… может, до утра хотя бы об этом не будем?

— Ладно, — хмыкнула я. — До завтра отложим все драмы.

Хант уже лёг обратно, но, прежде чем закрыть глаза, снова коснулся моей ладони.

— Но ты должна знать, — пробормотал он, почти шепотом. — Ты — это всё, что у меня есть.

Мой ответ был простым. Я подалась к нему ближе и крепче прижалась между двумя самыми упрямыми, сложными и любимыми мужчинами в этом мире.

Конечно же, не считая Алана — ему равных в упрямстве нет.

Ну хоть с Эриком мне повезло! — Подумала я, засыпаю.

****

Проснулась я не сразу — в комнате было полумрачно, за окнами ещё стояла ранняя, туманная тишина. Кто-то дышал мне в шею, горячо и медленно, а тёплая ладонь легла на талию, с лёгкой, почти неощутимой нежностью. Я чуть повернула голову и уткнулась в широкую грудь. Это был Хант. Его дыхание ровное, глубокое — он спал.

А вот со спины ко мне прижался Дрейк. И как всегда — весь такой жаркий, родной, чуть ленивый по утрам. Его рука лениво скользнула по моим волосам, а потом с мягкой заботой провела по плечу, как бы проверяя — не замёрзла ли я. Его губы коснулись затылка. Почти неслышно он пробормотал:

— Проснулась, птенчик?

Я кивнула, не открывая глаз, чуть ли не мурлыкая от удовольствия.

— А Хант?

— Дышит в шею и делает вид, что спит, — хмыкнула я.

— Я не делаю вид, — раздался чуть хриплый голос позади. — Я просто наслаждаюсь моментом.

Он отстранился на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза, и я увидела в его взгляде что-то… мягкое, очень редкое для него. Тепло, спокойствие, даже… заботу. А может, я просто хотела это там увидеть.

Хант тихо вздохнул и провёл пальцами по моему лицу, будто запоминал. А потом так же молча наклонился, чтобы поцеловать меня в висок. Дрейк, недолго думая, перехватил мою ладонь и прижал к груди, будто напоминая, что он тут тоже есть. И не собирается оставаться в стороне.

Они не говорили, не спорили, не ворчали. И пусть обычно между ними пролетали искры и подтрунивания, но рядом со мной… они будто менялись. Как два упрямых котяры, что, найдя общий дом, вдруг научились делить его друг с другом.

Я тихо рассмеялась, почувствовав себя уютно зажатой между двумя совершенно разными, но одинаково любимыми мужчинами.

— Что? — сразу откликнулся Дрейк.

— Ничего… Просто вдруг стало спокойно. Совсем. Наверное, это и есть счастье.

— Тогда не двигайся, — пробурчал он. — Пусть счастье ещё чуть-чуть полежит.

Утро как началось лениво, так и продолжалось. Мы всё ещё лежали вповалку на большой, чуть смятой кровати. Ткань простыней тёплая, руки обнимают с двух сторон, дыхание мужчин размеренное и почти синхронное. Хант лежал с одной стороны, проводя пальцами по моему плечу — легко, будто скользил по воде. С другой стороны Дрейк дремал, но даже во сне не отпускал мою руку, обвив пальцы своими, большими и надёжными.

Мне было спокойно. Настолько, что я боялась это потерять.

— Надолго ли всё это… — пробормотала я себе под нос, но Хант услышал.

— Что? — его голос был низким и всё ещё немного хриплым после сна.

Я посмотрела на него. Спокойного, внимательного, с чуть растрёпанными волосами и ясным взглядом.

— Что дальше будет? — спросила я. — Ты ведь не просто так поехал с нами. Что ты на самом деле хочешь от этой встречи с королём? И… что между нами?

Он немного помолчал, сжал мою руку, будто подбирая слова. Потом выдохнул:

— Я не знаю, как сложится дальше. Особенно с этой... королевской семьей, — усмехнулся он безрадостно. — Но одно знаю точно — я не собираюсь подвергать тебя опасности. Ни через близость, ни через слухи. Потому и был холоден при всех. Это… защита. Хоть и чертовски тяжёлая для меня самого.

Глава 8

Последние тёплые дни. Такие хрупкие, словно тонкое стекло под подошвой. Казалось, ещё немного — и воздух окончательно потеряет мягкость, цветы опадут, а сад, раскинувшийся вокруг замка, уйдёт в сон до весны.

Но пока — ещё держался.

Южное солнце прогревало мраморные дорожки, и ветер, хоть и нёс в себе прохладу горных вершин, всё ещё не резал кожу. Осень вытягивалась до предела, будто не хотела отпускать тепло. И это прощание природы казалось мне по-своему красивым — немного грустным, немного упрямым. Как мы сами.

Я шла по саду, не спеша, прислушиваясь к шороху листьев под ногами. Они уже начали сыпаться — багряные, охристые, с прожилками, словно прожжённые солнцем. Пахло каменной пылью, сырой землёй и чем-то почти пряным — тут, на юге, даже осень была теплее.

Сад я любила. Он был живым. И даже сейчас, когда в нём почти не осталось яркости, а цветы скручивались от ночных холодов, он не казался мёртвым — просто затаившимся. Местами кусты всё ещё цвели — не по сезону упрямо, как будто хотели доказать, что зима ошиблась адресом.

Линар шёл рядом. Тихо. В чёрном, как обычно. Его плащ колыхался в такт шагам, а лицо оставалось невозмутимым — ни слова, ни взгляда в мою сторону. Он шёл, как тень. Нет, как часть этого места — чужой в своём молчании, но… почему-то уместный. Чернильное пятно в акварельном пейзаже, которое не хочется стирать.

Я смотрела на него и думала, как странно он сюда вписывается. В эту красоту, в это солнце, в это затянутое золотом утро. Он не принадлежал саду, но, может быть, именно в этом и заключалась гармония.

— О чём ты хотел поговорить? — не выдержала я.

Он бросил взгляд вбок и кивнул, указав рукой в сторону одной из аллей, ведущей к каменной беседке, полузакрытой плетущимися ветвями.

— Там будет лучше — без ушей.

Мы свернули. С тропинки я смахнула ладонью упавший лист, сухой и ломкий, будто из тонкой пергаментной бумаги. Ноги ступали по мозаике, кое-где прихваченной мхом. Воздух здесь был тише, прохладнее. Пахло сырой древесиной и чем-то пряным — возможно, кустами, отцветающими внизу.

В беседке было пусто. Мраморная скамья, прохладная и гладкая, встретила меня, молчаливо. Я устроилась у самого края, поджав под себя ноги, и только тогда заметила, как прохлада пробирается сквозь ткань платья. Линар сел напротив, в своей обычной манере — свободно, небрежно, будто весь мир по-прежнему не представлял угрозы.

Он заговорил первым:

— Мы с Хантом много говорили. Последние дни.

— Я заметила, — кивнула я. — Вы… сблизились?

— Да, — признал он. — Я чувствую в нём… что-то знакомое. Не силу. Не магию. А скорее… дух. Как будто он прошёл через то же, через что прошли мы. Есть в нём что-то… родное. Или, наоборот, тревожащее — ещё не решил.

Я откинулась на спинку, обдумывая.

— Но в этом мире ведь нет магии…

Он прищурился и наклонился вперёд:

— А тебе это не кажется подозрительным?

— Что — отсутствие магии?

— Не только.

— Что? Что один мир магический, а другой — нет? Ну… бывает.

— Да. Это же не просто. Как будто выжжено. Как будто кто-то вырвал корень, выскоблил всё до последнего зерна. И не только магию.

— Что ты имеешь в виду?

Он пристально посмотрел мне в глаза.

— Подумай, чего ещё здесь нет. Ни в быту, ни в традициях, ни в праздниках.Не только магии. Чего-то важного. Что у нас было всегда. Что лежит в основе любой культуры.

Я задумалась. Мысли пролетали, одна за другой, пока не вспыхнула одна — странная, пугающая в своей очевидности.

— Богов, — прошептала я.

Уголок его губ дёрнулся.

— Именно! Здесь никто не молится. Нет храмов. Нет жрецов. Никто не спрашивает благословения у высших сил. Слово «судьба» звучит как случайность, а не как путь. Этот мир… сиротлив. Не потому, что потерял магию — а потому, что лишён самой идеи божественного.

Я чуть помедлила. Потом сказала:

— Не совсем. Здесь верят… ну, если это можно так назвать… что всем управляет сам Мир. Он как бы… живой. Своевольный. И вроде бы справедливый. В него взывают, его боятся. Иногда — благодарят. Но это не боги, скорее… одна сила. Как будто всё — его воля.

Линар на это только фыркнул.

— Прекрасно. То есть вместо пантеона — мистическое оправдание хаоса?

Он откровенно рассмеялся. Звонко, даже слишком. Я нахмурилась.

— Прости, — сказал он, вытирая уголок глаза, хотя там и не было слёз. — Просто… вот уж во что мне точно трудно поверить — так это в то, что этот мир управляется чем-то справедливым. Глянь на нас. На всё, что тут происходит. На то, как легко тут падают люди в разломы, как легко умирают. Да если этот Мир и жив, то он либо слеп, либо извращённый. Лично моё мнение. А проклятые земли? Как они тебе?

Я снова посмотрела в сторону, туда, где между ветвями деревьев ещё пробивался мягкий свет.

И вдруг ощутила, как ветер сменил направление — подул с гор. В нём было что-то ледяное, обжигающее, как реальность после мечты.

— Значит, ты думаешь, что всё это связано?

— Я думаю, — сказал он, глядя прямо на меня, — что наш мир и этот не такие уж разные. Просто у этого амнезия. Или кто-то хорошо постарался, чтобы она была.

И от этих слов — снова стало холодно.

Не из-за погоды.

А из-за ощущения, что ответы… близко. И они нам не понравятся.

Я снова перевела взгляд на Линара, но видела его словно сквозь дымку — мысли унесли меня в другое время, другое место. Это чувство… странности… не покидало меня с тех пор, как Эрик в самом начале пытался объяснить устройство этого мира.

Мне и тогда показалось это ненормальным.

Мир без богов. Почти без храмов. Почти без молитв.

— У нас тут, — говорил он тогда, — верят, что всем управляет сам Мир. Безликая сила. Не наказывающая и не награждающая. Просто… текущая. Как река. Ты либо плывёшь по ней, либо тонешь.

Это казалось слишком… простым. Слишком безответственным. А может, просто тревожным.

Особенно когда я узнала, что храмы действительно существуют, но почти никто их не посещает. Хотя они прекрасны, я видела.

Глава 9

Дрейк

Пока остальные спорили, я молчал. В этом у меня была хорошая практика — слушать, смотреть, делать выводы. Особенно, когда рядом двое, которым я не доверяю.

Хант, который всё чаще снимает маску. И новый маг — Линар, слишком уверенный в себе для человека, который вчера вывалился из магического мира в окружении соратников.

Они оба вели себя спокойно. Слишком спокойно.

До того как Анри влетела в кабинет — вихрем, как обычно, — мы с Хантом действительно неплохо поговорили. Это и раздражало. Потому что мне не нравилось, что он оказался… интересным собеседником. Спокойный. Знающий. Хищник, но не безмозглый. Один из тех, кого опасаешься не потому что он орёт — а потому что умеет молчать.

Я даже почти расслабился. Почти.

А потом появилась она. И всё встало на свои места.

Моя любимая жена...

Хант моментально потащил её к себе, как будто всё утро сидел ради этого. Усадил на колени, смотрит ей в глаза, держит за талию. Его маска к тому моменту уже давно валялась на краю стола, как символ того, что он “тут свой”. Очень удобно, правда? Беси!

Я сжал зубы и сделал глоток. Не потому что ревновал. Ну… не только.

Потому что видел, как Линар смотрит на них обоих. Спокойно. С слишком явным интересом.

Он слишком быстро влился в игру.

А вот я — не собирался быть фоном.

После того, как Анри рассказала о том, что услышала от Каллема, в кабинете повисло молчание. Мужчины переваривали информацию. Дарион хмурился, Хант снова натянул свою вечную каменную мину. А я… наконец-то принял решение.

— Я допрошу Каллема, — произнёс я, вставая и ставя бокал на стол. — Не так… мягко, как Анри.

— Он уже рассказал всё, — заметил Хант, но без нажима.

— Он рассказал то, что хотел рассказать при ней, — отрезал я. — А я хочу знать остальное.

Я поймал взгляд Анри. Она знала, что не остановит меня. В её глазах мелькнула тень тревоги — не за Каллема, за меня. Потому что знала, каким я могу быть на допросе.

— Только не переборщи, — сказала она тихо.
— Обещаю, — ответил я. И это была правда.

Для неё — всегда.

Я вышел из кабинета первым. Дверь хлопнула за спиной, и только тогда я заметил, что Линар идёт за мной, не отставая ни на шаг. Тихий, словно тень. Он не сказал ни слова, но в глазах — тот самый блеск, который я терпеть не мог у людей, что знают больше, чем говорят.

— Идёшь из-за любопытства? — бросил я через плечо.

— Из-за интереса, — поправил он холодно. — Любопытство — слабость.

Я лишь хмыкнул. Ну-ну.

Подземелье встретило привычной стужей и запахом старой влаги. Стражник уже не задавал лишних вопросов — с моим лицом их в этом замке вообще задавали реже.

Камера Каллема была в конце. Он сидел на койке, опустив плечи, будто ожидал именно меня. Увидев нас — не вскочил, не показал нам свою фирменную, мерзкую усмешку. Только глаза чуть сузились, когда заметил Линара. Увидел и что-то понял. Или подумал, что понял.

— Доброе утро, — сказал я, не утруждаясь улыбкой. — Поговорим.

Каллем медленно встал, подошёл к решётке.

— А если я откажусь?

— Тогда я вернусь с Эриком. — Я спокойно достал из внутреннего кармана нож, привычно щёлкнул пальцами по рукояти. — Он менее дипломатичен.

— Ладно… — Каллем потер шею. — Что именно вы хотите знать?

— Начнём с дневника. Где ты его взял?

Каллем опять потер шею и вздохнул.

— В академии. На нижнем уровне, где архивы. Там, где хранят старые свитки, учебные журналы и всякий хлам, что никто не трогает десятилетиями. Был доступ — я тогда преподавал боевую подготовку, у нас была ревизия. Наткнулся на свиток, зажатый между двумя металлическими плитами. Пыльный, почти сгнивший, но внутри — плотные страницы. Писан от руки, аккуратно, будто… будто кто-то вёл его как личный дневник.

— Язык?

— Не всё было на общем. Часть — на чём-то странном, даже похожем местами на зашифрованные знаки. Читал то, что мог. В остальном… только картинки. — Он замялся, опустив взгляд. — Много картинок.

Я подался чуть ближе.

— Каких?

— Символы. Круги, спирали, фигуры людей… и женщин. Много женщин. У некоторых из них светились руки — по крайней мере, так было нарисовано. Как будто сила проходила сквозь них. А рядом — мужские силуэты. Схемы крови. Ритуалы. В одном месте был изображён кубок… и руки, что опускают в него капли. Это и стало ключом к ритуалу, который мы позже провели.

Линар рядом замер, только глаза его чуть блеснули.

Я продолжал:

— Где сейчас дневник?

Каллем пожал плечами.

— Не знаю. Я не взял его с собой. Когда понял, что слишком увлёкся, начал делать заметки, срисовывать… А потом, через пару недель, возвращаюсь — а архив закрыт. Меня туда больше не пустили. Ни по одному приказу, ни под каким предлогом. Даже намекнули, что если продолжу совать нос — будут последствия.

Я сжал кулак. Понятно. Кто-то уже знало нём.

— У тебя есть хоть копия чего-то? Зарисовки?

— Нет. Уничтожил. Не сразу, но когда понял, что Хили стали подозревать… решил, что лучше избавлюсь от такого.

— Когда ты впервые узнал, что женщины могут быть связаны с чем-то большим?

Каллем посмотрел на меня так, как будто услышал вопрос впервые. А потом, немного сдавленно:

— Когда увидел, как она светится. Точнее её рука, во время ритуала.

Я молчал. Потом медленно выдохнул, глядя на Линара.

— Ну что, некромант, теперь твоя очередь делать умное лицо.

*****

Мы шли обратно по узкому коридору, шаги отдавались гулким эхом по каменным сводам. Стражники при нашем появлении даже головы не подняли — всё-таки герцогство, а не подвал в трактире. И всё же, после разговоров с Каллемом воздух здесь казался ещё более тяжёлым.

— И что ты об этом думаешь? — спросил я, не оборачиваясь.

— Что-то не так, — сразу ответил Линар. Он не тянул, не выжидал, говорил с какой-то непрошеной уверенностью. — Этот дневник… он не просто стар. Он написан с точки зрения человека, который… знал больше, чем должен был знать житель этого мира.

Визуалы

Друзья, решила показать вам ещё двух персонажей. Думаю, вы и без подсказок догадаетесь, кто есть кто 😅

Глава 10

Мы прибыли к обеду. Экипажи медленно затормозили у кованых ворот, за которыми начиналась аккуратная дорожка, ведущая к… дворцу. Нет, это и впрямь был мини-дворец, а не просто «загородная резиденция».

Я вышла первой, глядя вверх на светлый фасад с изящными арками, балконами, застеклёнными галереями. Башенки венчали углы здания, а внизу — прямо под обрывом — синело море, такое яркое, будто его вымыли до блеска только для нас.

— Это и есть второстепенная резиденция? — тихо выдохнула я.

Алан хмыкнул:

— Ну… всё зависит от вкуса. Король любит простор и роскошь.

Нас встречали слуги. Двое склонились в поклоне, один — с заметной сединой в висках — подошёл к нам первым:

— Его Величество ждёт вас. Пожалуйста, проследуйте за мной.

Мы кивнули и я, перехватив подол платья, направилась за ним по каменной дорожке, стараясь не оступиться на хрустящей гальке. Вокруг аккуратно подстриженные кусты, терракотовые вазы с цветущими растениями, лёгкий ветер с моря. Всё выглядело слишком… безмятежным. Даже как-то неправильно.

Внутри было прохладно. Каменные полы, высокие своды, воздух с лёгкой примесью ароматных масел. Мы шли сквозь галерею — и я всё чаще ощущала чей-то взгляд на себе.

Точнее — взгляды. Их было несколько. Мои мужчины двигались рядом — Эрик напряжённый, Алан задумчивый, Дрейк как всегда сканировал всё и вся. А вот Хант…

Я посмотрела на него — и не сразу поняла, что именно не так.

А потом дошло...

Он был в парадном камзоле. Серый, тяжёлый, с аккуратной серебряной вышивкой по вороту. Волосы собраны в тугую косу, взгляд — сосредоточенный, почти хищный. Ни одной складки, ни одного лишнего ремня. Всё по протоколу. Всё… выверено. Чужой человек мог бы подумать, что перед ним представитель знати.

Я почти споткнулась, пока смотрела на него. Он почувствовал — и без слов положил ладонь мне на поясницу, легко, почти мимоходом, но с явным посылом поддержать и успокоить.

— Ты зачем так нарядился? — прошептала я, всё же не удержавшись.

— Надо же хоть когда-то выглядеть прилично, — отозвался он не моргнув. — А то вдруг ты решишь начать разговор первой.

Я фыркнула, но улыбка всё равно появилась. Улыбка — и странное, но очень тёплое чувство.

Он действительно выглядел иначе. Не мягче. Не светлее. Но… иначе. И рядом с ним было спокойно. Даже здесь.

Мы вошли в зал — просторный, с арками и колоннами, где в воздухе витал запах моря и лёгких специй.

Король ждал нас уже внутри.

Мы остановились, и я задержала дыхание.

Вот оно началось.

Король был один.

Никакой свиты, ни советников, ни церемоний. Только он и юноша чуть позади — по всему видно, младший сын. Молчаливый, серьёзный, сдержанный.

Но моё внимание сразу же приковал сам король.

Я замерла, как только его увидела. Что-то внутри кольнуло. Нет, не страх… Скорее — странное предчувствие.

Он был… необычным. Даже слишком.

Высокий, статный, с осанкой, как у воина, а не как у правителя, обросшего политикой. Лицо — холодное, точёное. Черты безукоризненно правильные, будто вырезанные резцом: высокие скулы, прямой нос, спокойный рот. Глаза — светлые, стальные, с тяжёлым, цепким взглядом. Он смотрел так, будто видел нас насквозь.

Но больше всего — волосы.

Светлые, густые, отливающие платиной. Упрямые пряди были зачесаны назад, открывая высокий лоб. И всё в его облике… всё — слишком идеально. Слишком гармонично. Как у кого-то, кто не совсем человек.

Я ощущала, как между лопаток пробегает холодок.

Медленно повернулась к Лайсану.

Эльф всё это время молчал. Его лицо оставалось спокойным, но уголки губ изогнулись в какой-то странной, почти хищной усмешке. Ни удивления, ни замешательства. Будто он узнал что-то, что знал всегда.

Затем — взгляд на Линара.

Наши глаза встретились. И мы поняли друг друга без слов.

Он тоже это увидел. Почувствовал. Узнал.

Король мог быть кем угодно — но не просто человеком. Черты слишком близки к её миру, слишком… эльфийские. Разве что уши были обычные, округлые. Но остальное…

Не может быть случайностью.

Он остановился перед нами, не говоря ни слова. Только смотрел. Спокойно, неторопливо. Но в этой тишине было больше власти, чем в любой речи. Он не торопился. Он ждал. Проверял, кто дрогнет первым.

Мужчины молчали. Никто не шелохнулся.

А я просто стояла — напротив него, напротив этого человека, который, возможно, вовсе и не человек.

И почему-то в голове прозвучало всего три слова.

Это. Чёртов. Эльф.

Король не сразу заговорил. Он просто смотрел. Вглядывался в нас, будто пробовал распознать, кто перед ним — гости или угроза.

Первым его взгляд зацепил эльфа.

Он смотрел на Лайсана слишком долго, слишком внимательно. Даже сдержанный Дрейк слегка напрягся, а сам Лайсан — как назло — усмехнулся. Очень тонко, почти незаметно, но с тем выражением, от которого внутри кольнуло. В этом взгляде было что-то вызывающее. Знание. Воспоминание?

Потом взгляд короля скользнул по остальным — мимо оборотниц, мимо Курго, мимо Линара. И остановился на Ханте.

Вот тут лицо короля изменилось. Незначительно, но я-то видела. Челюсть чуть дрогнула, дыхание на миг сбилось, в глазах мелькнула смесь удивления и… возможно, страха?

Не предупредили, значит, — мысленно хмыкнула я.

Или Дарион решил сыграть на контрасте — эффект первого появления, всё такое. И, надо признать, эффект удался. Хант в этот раз выглядел совсем не как наёмник: парадный камзол, аккуратная коса, серьёзный взгляд. Этот образ бил куда сильнее, чем меч в руках.

Король всё же взял себя в руки первым.

— Вы прибыли быстро. Благодарю за это.

Голос у него оказался неожиданным: глубокий, чуть хрипловатый, с тем редким тембром, от которого в теле возникает вибрация — не страх, но напряжённое внимание. Он знал, как звучит. И пользовался этим.

— Дело срочное, — откликнулся Дарион, склоняя голову. — Вы просили встречи.