Между молотом и наковальней

.

Он приходит из осени. Там прозрачные тени и лёд воды,

Каждый шаг замирает в листве, уходя к корням.

Он открывает окна и просто ждёт темноты.

Обернуться, значит позволить жалеть себя.

"Тише, тише", — я тесней прижимаюсь к его спине.

Его память бездонна, и он пьёт её медленный яд -

Каждый день по глотку — настоянному на вине.

Отвернуться, значит обнаружить что ты ослаб.

Он смотрит мимо — чтобы боль не выплеснулась из глаз.

Я беру его руки — теплом утолить озноб

И ладонью ныряю в раскрытый у горла плащ

И касаюсь скорби, застывшей внутри него...

Теви Тамеан

Пролог

- Я старался. Клянусь, я очень старался, но я больше не могу. Ты же знаешь, что я слабый. Я всегда был слабым, с самого детства. Не тебе рассказывать, ведь ты видела это тогда, видела всегда. Наверное поэтому у нас с тобой ничего не получилось. Тебе был нужен сильный мужчина рядом, который смог бы укрыть тебя от всех опасностей этого мира, защитить, как и подобает. Ведь так принято - защищать любимых женщин. А я не смог. Может, потому что любил тебя недостаточно? Но любил, как никто и никогда любил. Верь мне. Просто поверь мне, потому что ты должна это знать. Уже должна знать, о всей чистоте моего сердца. А я не смог, потому что слаб.

Мужчина поднял голову и поглядел заплаканными глазами на пасмурное небо.

- Уже знаешь. Ты была для меня всем. Яркой звездой, манившей меня к себе. Маяком, помогавшим мне не сойти с курса в шторме моей жизни. И как теперь я должен быть без тебя? Этого ты хотела? Моих слёз? Так получай их сполна! Я буду плакать хоть каждый день от счастья, только вернись ко мне. Я снова хочу жить, а не существовать, как сейчас. Вернись, и я сделаю для тебя всё. Я буду меньше работать, больше времени проводить с тобой, посвящу всю свою жизнь тебе одной. Ты же знаешь это.

Мужчина вновь опустил взгляд под ноги, на мокрую траву.

- Женщина из моих снов и видений. Муза и мечта. Не потому что ты какая-то особенная и не такая как другие - вовсе нет, хотя и это отчасти тоже. А потому что я другой рядом с тобой. Потому что моё сердце бьётся ровно рядом с тобой, отнюдь не из-за безразличия, а из-за глубокого доверия тебе и такой любви, которая горит незатухаемым пламенем. Хочешь, чтобы я сгорел? Я сгорю! Только вернись и будь живой. Хоть рядом, хоть где-то ещё. Мне было бы так легче, понимаешь? Мне ничего не нужно, лишь бы ты была жива, здорова и счастлива. Неужели я так много прошу?

Мужчина поднял суровый взгляд на квадратную мраморную плиту бронзового оттенка. Такой редкий цвет камня, потраченный на нечто жуткое и безысходное, отчего сердце в крепкой груди мужчины сжималось от боли. Но ещё больнее ему было видеть выбитое на камне имя, а ниже две даты разделённые сухой строчкой. Будто кроме этой строчки у женщины, лежавшей под камнем и жизни-то не было. Её относительно короткая, но такая яркая жизнь уместилась в короткую строчку...

- Я всё жду, что это розыгрыш,- произнёс он изменившимся тоном.- Это было бы в твоём стиле: сидеть где-то в кустах и наблюдать, как тебя все оплакивают. Ты такая, даже не спорь. Хитрющая лисица. И знаешь, если это так, я тебя прощу. Клянусь, я и пальцем тебя не трону, плохого слова не скажу, если ты прямо сейчас выскочишь откуда-нибудь с заливистым смехом и скажешь, что всё это было шуткой. Баловством, чтобы нам спокойно не жилось.

Мужчина резко отвернулся от надгробного камня и поглядел на дальние деревья, росшие за оградой кладбища.

- Ты слышишь меня,- закричал он во всю глотку,- Я тебя прощаю!

А не дождавшись ответа он вновь повернулся к камню, мутными глазами вглядываясь перед собой, но ничего не замечая. Всё плыло от слёз, которые застряли в глазах.

Он упал на колени прямо на землю, не страшась испортить чистые брюки грязью. Пальцы коснулись вскопанной земли, и он погрузил их в неё. Земля была влажной, вязкой, с кусочками мелких камушков и засохших травинок. А он всё держал руки в земле, погружая их всё глубже, и вдруг он принялся копать. Мужчина начал голыми руками разрывать землю свежей могилы, отбрасывая комки грязи в разные стороны.

Небо продолжало хмуриться. Вдалеке прогремел гром. Приближалась гроза.

Глава 1

За пару месяцев до событий пролога

- Вы дьявол!

Это была первая фраза, которую произнёс Антон Краснов, оказавшись в дорого обставленном кабинете успешного адвоката Виктора Рудковского. Мужчина не знал его лично, однако был наслышан о делах, которые вёл адвокат. Как и всякий, знающий о способностях людей этой профессии и области права, Антон Краснов не сомневался, что адвокат Рудковский поможет ему в весьма щекотливом личном деле.

- Мне вас хорошо рекомендовали,- продолжил он подбираться к юристу, прокладывая ковровую дорожку лести, чтобы тот не сумел соскочить с крючка. Если этот состоятельный и крутой адвокат не поможет ему - то уже никто не поможет.- И рекомендовали большие люди - ваши бывшие клиенты. Некоторые из них отзывались о вас чуть ли не как о спасителе всей их жизни.

Адвокат дёрнулся в кожаном кресле, лениво отодвинув полный бокал спиртного, к которому не притронулся, от себя. Антураж для потенциального доверителя - не более. Ему не нравился алкоголь, не нравился сам вкус, но марку перед клиентами стоило держать. А в нашем злом обществе, почему-то марочный алкоголь и толстые сигары в деревянной коробочке являются маркером качества и престижа.

- Я не спасаю жизни,- отозвался Виктор тихим тоном, безразличным взглядом пробегая по привычному интерьеру рабочего кабинета,- Только деньги.

- Вот,- подскочил Антон на месте, потирая руки,- Вот! Мне нужны деньги. Только это пока что не мои деньги, но я имею на них полное право.

- Об этом, пожалуй, судить мне,- лениво протянул Рудковский. Он не смотрел на Антона, прекрасно зная такой тип людей. Он пришёл за деньгами - обзавестись ими или сохранить,- и ничто тому было не важно, как и не важно, какими уловками воспользуется адвокат, чтобы совершить практически невозможное.

- Вам,- вновь нервно заговорил Краснов, которого бросало то в холод, то в жар. Его лихорадило, несмотря на горящую за окном осень и уныло плывущие один за другим пасмурные дни с нескончаемым дождём.- Конечно вам. Но я очень надеюсь на вас.

- Растолкуйте ситуацию,- попросил Виктор, опускаясь в кресле и вытягивая ноги под столом,- И если дело стоящее, я непременно за него возьмусь.

- Стоящее,- задребезжал Антон, у которого изо рта чуть не пошла пена,- Стоящее, я вам это гарантирую. Эта тварь эта мерзкая тварь…

Вместо ответа, Антон достал из кожаной сумки бумаги и передал их молчаливо сидящему Виктору. Тот принял бумаги без особого интереса, лениво рассматривая печатные строчки. Быстро пробежавшись по ним глазами, он вернул документы Краснову.

- Я не занимаюсь таким,- сухо отозвался он.

- Я знал,- признался Антон, которого начало трясти,- Но поймите меня правильно, к кому мне ещё обратиться, если не к профессионалу своего дела?! Вы самый лучший адвокат этого города. Да чёрт бы его побрал, вы лучший адвокат этой богом забытой страны. К кому я должен идти со своей проблемой?

- К мировому судье,- ответил Рудковский, устало поглядев на собеседника, с которого сходил седьмой пот.

Антону такой оборот речи адвоката не понравился. Он был из тех людей, которые привыкли, что перед ними открыты все двери, и каждый стремится помочь. Отказов этот мужчина не знал и категорически не приемлил.

Скрипнув зубами, Антон шмыгнул носом, зашебуршав в кожаной сумке, выуживая что-то с самого её дна.

- За ценой я не постою,- произнёс он, доставая пачку лиловых купюр.

- Дело не в деньгах,- ответил Виктор, глядя как тугая пачка свежих евро ложится на край его стола.- Дело в репутации. Я не веду семейные споры. Вы наверняка знаете, в какой области права я специализируюсь.

- Да,- сморщившись ответил Антон,- Банкротства и тому подобное. Что-то там с финансами. Но моё дело как раз о деньгах, и довольно крупных!

- Насколько я понял, у вас сейчас идёт бракоразводный процесс с супругой,- отозвался Виктор, которому лучше удавалось контролировать эмоции, чем его собеседнику,- С которой вы прожили десять прекрасных лет в браке.

- Прекрасных,- фыркнул Антон, эмоции которого зашкаливали. Он соскочил с места и резко подошёл к окну, вглядываясь в серую осень за толстым стеклом.- Не прекрасных,- произнёс он задумчиво,- Эта змея подколодная все соки с меня выжала. Душу мою порвала. Я её ненавижу. Не было с этой рыжей стервой ничего хорошего или прекрасного у меня. Да чёрт, её даже рыжей не назовёшь. Скорее кроваво-красной. Жуткая она, просто жуткая.

Виктор внимательно поглядел на профиль Антона, думая о том, как так происходит, что люди заключают брак, живут вместе не год и не два, а затем с таким шумом расходятся, что непременно необходимо обращаться в суд. Сам он никогда женат не был. Загруженность на работе не позволяла ему обратиться в примерного семьянина. Уж больно много времени он проводил в своём кабинете, порой приходя домой лишь на пару часов, чтобы переодеться в чистое и снова отправиться в офис.

Об Антоне Краснове он мало чего знал. Вертелся этот человек не в тех кругах, чтобы пересекаться с Виктором Рудковским. Однако он точно богат, судя по внушительной пачке евро, так и оставшейся лежать на краю стола адвоката.

- Но у неё есть бизнес,- продолжил Антон свою мысль,- И я очень хочу, чтобы она со мной им поделилась. Просто выкупить её долю у меня не вышло, однако, думаю что по закону, я имею полное право на него претендовать.

Глава 2

- И, короче, ты представляешь, эта стерва додумалась прийти ко мне и поплакаться о своей тяжкой доле,- распалялась женщина, горящим взглядом всматриваясь в лицо подруги,- То есть уходила она с криком, что теперь ни дня работать ей не нужно. У неё богатенький муженёк, за неё махры оплачены, а мы тут, понимаешь, сидим со своей эмансипацией, утратив женственность. Она почти святая, а мы грязные европейки, гуляющие туда-сюда. Я всё это помню. Повезло же стерве, что я её не по статье уволила, хотя руки только так чесались. Со всеми перескандалила перед уходом. И что ты думаешь? Возвращается она через два с половиной года уже без своей экспрессии. Покаяться пришла, мол виновата, все дела, примите обратно на любую должность, на любую зарплату. Была молодой и глупой. Оказывается, когда муженёк за невесту деньги перед свадьбой платит, он потом ожидает от жены рабской покорности и безотказности во всём. Короче бить он её начал, через пару месяцев после свадьбы.

Оксана глядела на подругу во все глаза. Несмотря на то, что тема её напрямую не касалась, женщине всё же было интересно узнать, что происходит у подруги на работе.

- А ты что,- спросила она, не став скрывать интереса в голосе.

- А я что,- пожала плечами Ева,- Я же всего-навсего грязная европейка, которой далеко до высоких восточных чувств. Она чётко обозначила границу, когда ходила павой по офису, хвостом виляя. Всё сказочки рассказывала, какая у неё восхитительная жизнь начнётся после замужества. Муж пылинки сдувать будет, на руках носить, золотом обсыпать. Родит девочку – бриллианты купит, родит мальчика – машину подарит. А оно вон как всё вышло. Короче когда она пришла с покаянием, я так ей всё и сказала, что мол мы тут все гуляющие и пропащие женщины, а ей, как истовой верующей не подобает находиться в компании таких, как мы, женщин. И что муж у неё золотой по её же словам двухлетней давности, и пусть она ему восточный танец станцует или баранину приготовит, и тот будет с ней мягче.

- Это жестоко,- заметила Оксана, покачав головой, но тем не менее улыбнувшись. Всё же она сама не раз встречала таких женщин, которые из-за своего происхождения и веры глядели на неё как на мусор. И приятно было осознать, что хоть одной из таких досталось по заслугам.

- Жестоко,- подтвердила Ева,- А как иначе? В зубах у неё прореха, на лице тонна косметики, чтобы синяки скрыть, взгляд запуганный, шугается от малейшего стука или резкого движения. Ну а я что должна сделать? Махры то муженёк оплатил, вот и изгаляется, как хочет. Как я поняла, ей женщины помогли из ассоциации защиты жертв домашнего насилия. Предоставили убежище. Ну знаешь эти самые гадкие эмансипированные европейки, которые только дурью маются, так как мужчины на нас не смотрят. А она теперь шныряет, чтобы работу найти. И так у меня кое как работала, мечтая о скорой свадьбе и золоте за каждые роды. А её как мои девушки на ресепшене увидели, так чисто как кошечки распушились, насупились, смотрят исподлобья, всё же помнят, как она и по ним прошлась с руганью. Никто бы не принял это дерьмо назад.

- Жалко,- высказалась Оксана, помешивая в чашке давно растворившийся сахар.

- Ну мозгов нет – считай калека,- буркнула Ева,- Это же уже притча во языцех: сначала выставляют себя самыми чистенькими и святыми, а как прижмёт, муженёк бить начнёт или родственники за обслугу держать станут, так сразу же – феминистки помогите, убивают! Хотя бы уже б определились, либо мы зло-зло, либо необходимое добро.

- Добро это точно,- отозвалась Оксана,- Я вообще себя замужем не представляю. Это же такая ответственность. Да и как понять, что партнёр надёжный? Что не будет всей этой грязи, которой браки и без того полны?

- Да никак,- ответила Ева,- У каждого свои заморочки. Да и изжил, как по мне, институт брака в той мере, в которой существовал годами. Женщины свободны, быть вещью не желают, ну некоторые из нас. Да и мужчины уже далеко не кормильцы, в эпоху капитализма и рыночной экономики, просто не вытягивают все запросы по семейному бюджету. Так что менять нужно устройство брака, а то так и будем жить, что замуж с закрытыми глазами, а через пару лет развод и с синяками и голой задницей на улицу.

Оксана помолчала, с сочувствием поглядев на подругу. Они были знакомы несколько лет, но и этого весьма скромного времени женщине хватило, чтобы узнать нрав Евы, её привычки и проблемы.

- Так что там с Красновым,- подняла она неизбежную тему,- Всё ещё молчит?

- Молчит,- подтвердила Ева,- И будет молчать. Ему, какого-то лешего мой бизнес нужен. Моё, блин, детище. Не дам ему этого. Вот ни копейки.

- Он же так просто не сдастся,- начала Оксана,- Развода хочет, но на своих условиях.

- Знаешь его условие – это побольше досадить мне, сделать какую пакость. В этом он мастер, сомнений нет. Ему ведь без надобности эта фирма. Он просто не хочет, чтобы у меня было что-то своё.

- Что будем делать дальше,- поинтересовалась Оксана.

- Я думала, это ты мне скажешь,- поглядела на неё Ева выразительным взглядом,- Из нас двоих это ты дипломированная юристка.

Оксана отодвинула от себя остывшую чашку кофе, шумно вздохнув и откинувшись на стуле чуть назад.

- Я говорила тебе, что у меня совсем нет практики,- произнесла она устало,- К тому же дело довольно сложное. Споры супругов – это всегда эмоции и крайне мало здравого смысла и логики.

Ева поглядела на подругу долгим взглядом.