Между светом и тенью: Последний обряд.

Что мы знаем о нашем древе? Кем были наши предки, жившие здесь много столетий назад? До нас дошла лишь малая часть нашего прошлого, но давайте погрузимся в ту таинственность культа наших предков - язычество.

Глава 1.

“Тень”.

День начинался с первых петушиных криков. Ранним утром деревня оживала: мужчины отправлялись в лес на охоту, женщины хлопотали по хозяйству, а дети присматривали за скотом.

С неохотой поднявшись с кровати, я отправилась в баню — умыться и привести себя в порядок. Сегодня был особенный день, мне исполнялось восемнадцать лет, и по традиции этот возраст считался подходящим для замужества. Однако, несмотря на все пожелания матушки, меня мало интересовала эта перспектива. Мне хотелось уйти в глубь леса, исследовать его окрестности, узнать что-то новое, понять устройство мира. Меня не привлекали рассказы о божествах — ни о Перуне (главном из них, боге грозы и молний), ни о Мокоши (богине плодородия), ни о Даждьбоге (боге солнца) и других. В нашем мире множество богов, но каждая деревня почитает своих.

Переодевшись, я вернулась в избу. Матушка уже стояла у стола и месила тесто для хлеба. Рядом на полу сидела Мирослава с куклами, которые матушка недавно связала ей. Сестренке было около девяти лет, она была гордостью нашего отца. Мирослава была очень похожа на него: темные густые кудри, глубокие карие глаза, смуглая кожа, загоревшая на солнце. Характером она была похожа на мать — спокойная и не боялась работы, будь то разделывание кролика или курицы. Ростом она пошла в отца — для своего возраста она была чуть ниже среднего.

Ты уже проснулась? Я не заметила, как ты спустилась в баню.

Да, я недавно встала, — ответила я. Лицо мамы выглядело грустным. Возможно, это из-за Тятки. Он в последнее время часто уходил в лес ранним утром и возвращался ночью, пьяный. Я пыталась выяснить у мамы, почему он так себя ведет, но она только разводила руками и уходила в другую комнату, где слышались тихие всхлипывания.

Не могла бы ты сегодня сходить к Ярополку и обменять пару кур на войлок?

Да.

Возьми с собой Мирославу.

Наши отношения с сестрой нельзя было назвать крепкими. Мы были слишком разными по возрасту и характеру, поэтому мне было трудно наладить с ней теплые, близкие отношения. Мирослава неохотно поднялась с пола, обняла маму и пошла за мной. Думаю, она тоже не горела желанием участвовать в маминой затее, но выбора у нас не было.

Утро было невыносимо жарким, даже тень от деревьев не приносила облегчения. Мирослава, держа куклу в левой руке, шагала чуть поодаль. Возможно, она не хотела, чтобы местные жители видели нас вместе. Для деревни я была чем-то вроде изгоя.

Никто не разделял моей тяги к познанию мира и любви к природе. С детства у меня не было настоящих друзей. Я хотела не просто играть с куклами, а вместе с кем-то пойти в лес, несмотря на опасность, которую представляли местные животные — кабаны, волки, медведи. Но я всё же нашла соратников. Ими стали Всеволод и Ярослава — брат и сестра, похожие как две капли воды. Они были одного возраста.

Всеволод, двадцатилетний парень с крепким телосложением, унаследовал лучшие качества своих родителей. С детства он пошел по стопам отца, став кузнецом. Сначала он делал обереги для жителей деревни, а затем начал создавать мечи и щиты. Всеволод обладал выдающимися скулами и яркими голубыми глазами. С левой стороны у него была едва заметная ямочка, а огненно-рыжие волосы притягивали взгляды. Он был первым красавцем в деревне и не стеснялся пользоваться своей популярностью среди девушек.

Ярослава была яркой девушкой с рыжими волосами, четкими скулами и высоким ростом. Единственное, что отличало её от брата, — это ярко-зеленые глаза с изумрудным отливом. Несмотря на довольно тяжелые черты лица, она выглядела очень привлекательно. У неё не было недостатка в поклонниках, но замуж она не спешила. Ярослава хотела сначала изучить мир, а потом, возможно, подумать о создании семьи. Однако, когда разговор заходил о семейном быте, она, не скрывая раздражения, говорила, что ей это не нужно.

Перун, видимо, решил, что Даждьбогу пора отдохнуть, — неожиданно сказала Мирослава, вырвав меня из размышлений. И правда: только что безоблачное небо вдруг потемнело, вдалеке загрохотал гром, предвестник сильного ливня.

Нужно поспешить, если не хотим промокнуть до нитки.

До дома Ярополка оставалось всего несколько верст. Он был одним из жрецов родной деревни, приносил жертвы богам у алтаря и защищал деревню от нечисти: леших, русалок и мавок. Многие мужчины рассказывали, что вдоль реки Яръ можно услышать чарующие голоса мавок, заманивающие их в свои сети. Если человек поддавался их чарам, его ждала трагическая участь: он тонул и оставался в плену у мавок до тех пор, пока Перун не освобождал их.

Дойдя до дома жреца, мы промокли под сильным ливнем. Дверь была открыта. Я посмотрела на Мирославу и велела ей оставаться под крыльцом, пока я проверю, что происходит внутри. Возможно, жрецу нужна помощь. Или пьяные мужики решили его проучить. В деревне жрецов боялись из-за их странных одеяний и черепов животных на головах. Считалось, что это отпугивает злых духов.

Я вошла в избу и осмотрелась. На первом этаже была пустая кухня. На столе лежал топор, а на полу валялись дрова. Похоже, кто-то пытался затопить печь, но его что-то отвлекло. Я прошла в спальню, но там никого не было. Сверху доносились странные звуки. Казалось, кто-то читал заговоры нечеловеческим голосом. От этих звуков стыла кровь в жилах.

Я взяла топор со стола и, преодолев страх, начала подниматься на второй этаж. Там была крыша избушки с единственным окном, выходящим в лес. Из-за пасмурной погоды комната слабо освещалась, и где-то капала вода с крыши. Нужно попросить отца починить крышу жрецу, пока бревна не покрылись плесенью.