Между звёзд и руин

1. Начало

Первые тёплые лучи весеннего солнца пробивались сквозь пыльные стёкла хрущёвки, рисуя на старых стенах причудливые узоры. Я сидела на подоконнике, свесив ноги наружу, и безразлично наблюдала, как во дворе старушки выносят на просушку матрасы, а дети гоняют самокатами между припаркованных "девяток" и "жигулей".Прекрасное беззаботное детство.

Мои руки безжизненно лежали на коленях. На столе,в комнате, догорала свеча.
Весна пахла сыростью и надеждой, но для меня это был просто ещё один сезон, ещё один круг в колесе времени.

Я достала из кармана джинсовой куртки пачку "Явы". Закурила, жадно затягиваясь, дым смешивался с весенним воздухом, навевая ненужные воспоминания.

"Всё будет хорошо," – повторяла я про себя мантру, но слова терялись где-то между этажами, растворялись в шуме улицы.

В кармане запищал старенький "Нокиа", но я не спешила доставать его. На экране наверняка светилось имя подруги, которая просто хотела узнать, всё ли со мной в порядке. Ведь я не вышла на последние две смены в " Клетку".

Последнее время мы очень отдалились друг от друга. В этом есть и моя вина, ведь после смерти бабушки, я напрочь ушла в себя. Прошло уже достаточно много времени, но я так и не научилась жить без неё. Я часто вспоминаю как по утрам меня будил запах свежеиспеченных блинчиков. Этот аромат невозможно было спутать ни с чем другим – он особенный, домашний, наполненный теплом и уютом. А сейчас здесь только затхлый запах сигаретного дыма.

Почему всё кажется таким бессмысленным? Каждый день похож на предыдущий, и нет сил что-то менять. Даже любимые вещи больше не приносят радости.

"Может, просто прыгнуть?" – промелькнула мысль, но тут же растворилась в шуме проезжающей внизу "девятки" с громкой музыкой. Вместо этого я просто сидела, глядя, как тает последний снег в лучах весеннего солнца, и думала о том, что, возможно, весна – это не всегда начало чего-то нового. Иногда это ещё один день, когда ты пытаешься просто дышать.

2. Сообщение по радио

С трудом собравшись с силами и потушив сигарету, я закрыла окна грязными шторами и мягко опустилась на кровать, вытянув ноги. Моя голова лежит на мягкой подушке, а руки свободно расположены вдоль тела. Мои короткие волосы уже щекочут плечи – как быстро они отросли, пора снова стричься.

Внезапный стук в дверь заставил меня слегка вздрогнуть, но я даже не открыла глаза.... Кто там может быть? Мне было настолько всё равно, что даже лень было пошевелиться. Стук повторился, уже настойчивее.

"Кого там принесло, с утра пораньше?" – подумала я, не двигаясь с места.

Стук стал ещё громче, но я лишь слегка повернула голову в сторону двери, даже не думая вставать. Неужели нельзя оставить человека в покое? Я закрыла глаза и сделала вид, что меня здесь нет. Пусть думают, что я ушла или сплю – мне всё равно.

- Яра, открывай немедленно! - визгливый голос Марины разрезал воздух, пока она колотила в дверь своими миниатюрными кулачками. От этих ударов, казалось, вибрировал не только дверной косяк, но и мои измученные нервы. Представляя, как эти маленькие ручки колотят по моей больной голове, я поморщилась.

-Я видела как ты курила на подоконнике, не вздумай делать вид, будто тебя нет дома! - ещё свирепее прокричала она.

-Сдаюсь. - скрипучим голосом ответила я.

Подождав пару секунд, я нехотя поднялась с кровати и шаркая старыми тапками, направилась к двери.

Со стоном разочарования я повернула защелку и распахнула дверь. В ту же секунду моя тихая обитель была атакована вихрем по имени Марина.

-Где тебя носит? А телефон тебе зачем нужен? Тебя Палыч обыскался, говорит не явишься сегодня и он тебя заменит. Яра, ну ты с ума сошла? - не замолкая талдычила Марина, яростно сверкая глазами.

-Плевать. - на выдохе произнесла я.

- Как это "плевать"? А на что ты собираешься жить? Что будешь есть? Может, пойдешь просить милостыню у вокзала? - Марина, усевшись на тумбу в коридоре, продолжала отчитывать меня. - Пора уже прийти в себя!

-Ну что ты привязалась ко мне. У тебя своей жизни нет что-ли?! - разозлилась я.

-Да за тебя дуру переживаю. - устало проговорила Марина, потирая лицо руками. Неудивительно, что она так волнуется - мы дружим с детства, и судьбы наши во многом схожи: её мама, как и моя, уехала в Москву на заработки и так и не вернулась. Мы всегда были очень близки.

- Успокойся, со мной всё хорошо, - ответила я, подавив кашель, и направилась на кухню. - Хочешь воды? Небось, запыхалась, пока поднималась на пятый этаж? - не удержалась от шпильки я. Хотя Марина и была полновата, природа не обделила её красотой: её густые волосы переливались цветом утреннего солнца.

-Да, пожалуй не откажусь. Если у тебя конечно есть чистая посуда. - такой же колкостью ответила мне Марина, брезгливо ступая за мной. Пол под её ногами выглядел так, словно по нему пробежала стая бродячих собак. По углам комнаты скопились комья пыли и мусора.

Закатив глаза я сняла свои тапочки и отдала ей.
- А ну-ка признавайся, почему на работу не пришла? - укоризненно покачала головой Марина. - У нас же сейчас сумасшедший сезон с этими весенними праздниками, официантки нарасхват.

От её слов внутри меня что-то неприятно сжалось, словно кто-то медленно закручивал тугую спираль. Я машинально поджала губы, чувствуя, как это неприятное ощущение становится всё сильнее.

-Прости, я не подумала о большом наплыве посетителей.- понуро произнесла я, отведя взгляд в сторону окна.

-Да ладно, не мне тебя жизни учить, - отхлебнув из протянутой мной кружки, сказала Марина, - лучше давай собирайся, сегодня со мной в смене поработаешь, Ольга как раз сегодня с простудой свалилась.

Покидать пределы комфортного убежища совершенно не хотелось. Но пожалуй, хватит сидеть в своём углу, пора вернуться в реальный мир.

-Хорошо. Дай мне пол часа, я хотя бы душ приму. - нехотя согласилась я.

- Кстати, ты, наверное, не слышала о сенсационной новости – говорят, что к нам пришло сообщение из космоса, и теперь об этом только и говорят по телевизору и радио! - не умолкая вопила Маринка.

-Откуда, ящик давно накрылся. А радио я давно не включала. Неужели ты веришь этим выдумкам из жёлтой прессы? - фыркнула я.

-Никакие это не выдумки! Сама видела по государственному новостному каналу! А там ерунды не говорят. - яростно доказывала свою правоту Марина.

-Ладно, ладно. Что хоть за сообщение-то? - без особого энтузиазма спросила я.

-Ну вроде того, что с нами связалась внеземная цивилизация. Пока неизвестно,что они требуют. Но правительство уже ведет работы по расшифровке сообщения.- выложила все на одном дыхании Марина.

Думая, что Марина просто дурит меня, я потянулась к пыльному радиоприёмнику и, прислушиваясь к шипению и потрескиванию, покрутила верньер. Приёмник, как обычно, не хотел сразу настраиваться на нужную волну. После нескольких попыток в помещении разнеслись знакомые позывные "Радио России".

"Внимание! Говорит "Радио России". В эфире информационная программа "Вести".

Спешим сообщить о сенсационном событии в истории человечества! Вчера, 5 марта 2001 года, в 12:00 по московскому времени был зафиксирован необычный сигнал.

Как сообщает Министерство обороны РФ, в ходе мониторинга на частоте вещания радиостанции было зафиксировано необычное явление: появился сигнал с закодированным сообщением неземного происхождения. «Мы зафиксировали аномальный всплеск активности», — заявил руководитель исследовательской группы профессор Петров.

Сейчас специалисты ведут расшифровку полного текста сообщения. Мы будем держать вас в курсе развития событий. Напоминаем, что "Радио России" вещает на частоте...

В следующих новостях – прогноз погоды на завтра. Оставайтесь с нами."

Я не могла поверить своим ушам! Неужели это правда? Пришельцы действительно вышли на связь!? В голове крутились тысячи мыслей одновременно. Я почувствовала, как кровь застыла в жилах. Руки начали дрожать, а дыхание стало прерывистым. В голове пульсировала только одна мысль: «Что теперь будет?» Сердце колотилось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Я с трудом могла сосредоточиться и связно мыслить. А что если это опасно? Что если они несут угрозу? Мысли скакали, как сумасшедшие, не давая успокоиться. Я чувствовала, как страх сжимает горло, мешая дышать. Это было похоже на кошмарный сон, от которого невозможно проснуться.

3. Не простая работа официантки

Марина сделала резкий жест рукой, явно пытаясь вывести меня из задумчивости.

-А, извини. Я задумалась. - неловко ответила я, убирая прядь волос за ухо. Сама не понимаю, почему так остро отреагировала на сообщение по радио - просто какое-то неприятное предчувствие охватило меня. Сделав глубокий вдох и досчитав до пяти, я постепенно взяла себя в руки.

- Так что думаешь? Кранты нам всем! Инопланетное вторжение! Война! - нагнетала страх Марина, театрально изображая космическую атаку с неба и сопровождая это драматичным "Бу-у-ух!".

- Да нет, ерунда всё это, - ответила я, махнув рукой и стараясь скрыть истинные эмоции, - Пойду я лучше в душ.

Быстро приняв душ и выполнив все гигиенические процедуры, я аккуратно нанесла косметику: подвела ресницы и замаскировала темные круги с веснушками.

С сушилки я сняла широкие джинсы и яркий топ с завязками спереди. Как обычно, пришлось затянуть джинсы массивным ремнем, чтобы они не сбежали с моей тощей задницы. Моя стройность достойна зависти только скелета. Тяжело вздохнув, я отвела взгляд от зеркала.
***
Я спустилась в полуподвал, и меня сразу окутал густой винный дух. От одного этого воздуха можно было вмиг опьянеть. Повсюду царила духота, в этом месте я чувствовала себя ещё более подавленной, чем обычно. Казалось, эти тёмные стены давят, а воздух становится всё более спёртым. Каждый вздох отдавался неприятным привкусом в горле, а мысли становились всё тяжелее и тяжелее.

Помещение «Клетки» было типичным для забегаловки: низкий полуподвал с закопчёнными потолками и стенами, выкрашенными в унылый бордовый цвет. В углу ютилась маленькая кухня, откуда доносился запах подгоревшей еды и сигарет. Длинная барная стойка с потёртой столешницей занимала центральное место.

Убогость заведения дополняли тусклые лампы под потолком, от которых тени становились ещё гуще, и треснутое зеркало за стойкой, в котором отражались бутылки с мутными жидкостями.

Единственным украшением служили несколько пожелтевших плакатов с рекламой пива, криво висящих на стенах, и старая музыкальная установка в углу, хрипящая какую-то заезженную мелодию.

В «Клетке» меня уже ждали: злой Палыч, хмурый повар, вечно курящий бармен и пара таких же измотанных официанток. «Доброе утро» здесь никогда не бывает по-настоящему добрым.

День всегда делился на две части. До вечера – относительное затишье: завтраки, обеды и редкие посетители за чашкой чая. Потом начинался настоящий ад: шумные компании, бесконечные заказы, пьяные разговоры. "Девушка, побыстрее!", "Что ты тут ходишь!", "А где мой счёт?" – эти фразы въелись в подкорку.

Рутина заключалась в постоянном повторении одних и тех же действий: принять заказ, повторить заказ на кухне, принести напитки, убрать тарелки, рассчитать, убрать со стола. И так по кругу, без остановки. В перерывах – протирка столов, пополнение запасов посуды, подметание.

Особенно утомляли постоянные разговоры с посетителями. Кто-то пытался флиртовать, кто-то – просто поболтать, а кто-то – поскандалить. Некоторые даже могли шлепнуть по заду, в этой же ситуации меня спасало его отсутствие.

К концу смены ноги гудели, спина болела, а в голове была каша из заказов и счетов. Но нужно было ещё дождаться, пока все уедут, убрать зал и отчитаться за смену. А потом долгий путь домой, где можно наконец-то упасть и отключиться, чтобы завтра всё началось сначала.

Такая работа быстро старила – постоянный недосып, стресс, сигаретный дым. Но платили вовремя, и это держало на плаву.

- Чего ворон считаешь? На, говорю, съешь булочку. Заглянула в твой холодильник сегодня утром, он оказался совершенно пустым. Ты вообще ешь? - всучив мне булочку, заботливо интересовалась Марина.

Мой желудок сделал кульбит от приятного запаха сдобы. Недолго думая, я быстро откусила половину. Да, действительно, есть я забывала частенько. Если бы не Марина, была бы уже давно анорексичкой.

-Спасибо, Марин. - неловко поблагодарила я.

Сегодняшний вечер обещал быть более спокойным, но судьба решила распорядиться иначе. Около десяти вечера в кабак завалилась пьяная компания. Что-то бурно обсуждая, они заняли последний стол у дальней стены.

— Эээ, слышь, красавица! — пьяный гость попытался сфокусировать взгляд на мне. — А че там у вас сегодня в меню?

Я подошла к пьяному посетителю, стараясь не показывать раздражение:
— Добрый день. У нас есть борщ и котлеты по-домашнему. Также наш фирменный салат "Праздничный". - слегка поморщившись ответила я.

— А можно мне.... борща! И стопку! А вы что хотите пацаны? — он попытался встать.

-Да, всё равно. Пусть водочки по живее принесет. - мазнув по мне сальным взглядом, ответил парень справа.

— И мне тоже! — добавил третий.

— Хорошо, записываю: три порции борща, три стопки водки, — я старалась не замечать как их липкие взгляды скользят по моему телу.

— А можно побыстрее? — нетерпеливо спросил первый.

— Ваш заказ будет готов через пятнадцать минут, алкоголь принесу прямо сейчас, — я уже направлялась к стойке, стараясь держать спину ровно.

Марина наградила меня сочувствующим взглядом и направилась обслуживать шестой стол, за которым сидела парочка богатеньких парней. "Знакомая ситуация," — словно говорила её поза.

— Эй, красавица! — донеслось мне вслед. — Не хочешь прокатиться с нами после закрытия?

Я мысленно застонала.

— Алкоголь, пожалуйста, побыстрее! — нетерпеливо добавил третий.

"Спокойствие, только спокойствие," — повторяла я про себя, разливая водку по стопкам

— Спасибо за приглашение, но я лучше откажусь, — бросила я через плечо.

— Да ладно тебе, повеселимся! — усмехнулся один из них.

— У меня другие планы на вечер, — я старалась звучать уверенно.

— Вот ваши напитки, — я поставила рюмки на стол.

Я уже собиралась пойти на кухню, как один из мужчин схватил меня за руку.

— Эй, постой! — его дыхание отдавало алкоголем.

— Отпустите меня, — я попыталась выдернуть руку.

4. Начало конца

Остаток смены тянулся томительно медленно. Наконец, сдав работу и накинув потрепанную курточку, я поспешила домой. Два квартала от «Клетки» до моей квартиры казались бесконечными. Единственное желание – поскорее оказаться под теплым одеялом и забыть этот день с его грязными столами и неприятными взглядами.

Я бреду по улицам, где фонари роняют жёлтый свет на мокрый асфальт. Редкие машины нарушают тишину. Деревья стоят обнажённые, но совсем скоро их покроет первая листва. Город спит, и я наслаждаюсь этой весенней тишиной.

Подняв голову к небу, я невольно задумываюсь: неужели мы всё таки не одни во вселенной? Хотя эгоистично было бы думать иначе. А как же выглядят те, другие? Врут ли все эти бесконечные слухи о зелёных человечках с огромными головами? А может, у них совсем другая внешность? Может, у них есть рога или другие необычные черты? А вдруг они обладают невероятными способностями, как супергерои из комиксов? А быть может они и вовсе выглядят как мы.

Эти мысли будоражат воображение, заставляя ещё внимательнее всматриваться в тёмные глубины космоса, где, возможно, прямо сейчас кто-то такой же любопытный, как и я, задаётся точно такими же вопросами. Или наблюдает за мной со своей инопланетной тарелки.

Со всеми этими размышлениями я не заметила, как добралась до нужного мне дома. Решив ещё немного помучить своё тело, вместо лифта я выбрала лестницу.

Подъезд встретил меня знакомым с детства запахом — смесью влажной штукатурки и старых газет, а также зловонием от квартиры бабы Шуры, в её квартире 13 кошек. Местами красовались надписи, оставленные местными художниками. Краска на стенах уже давно облупилась, но никто не спешил делать ремонт. Удивительно, что я смогла всё это разглядеть, хотя обычно лампочки разбивают почти сразу после их замены.

На пятый этаж я поднялась с лёгкой отдышкой. Достав нужный ключ из кармана, я со второй попытки попала в замочную скважину. Войдя в квартиру, я несколько раз убедилась, что дверь надёжно закрыта — времена такие.

В квартире было тихо и прохладно. Старые часы на стене монотонно тикали, и в этой тишине я слышала только своё дыхание. Я сбросила обувь и медленно прошла в комнату, наслаждаясь тишиной и уютом собственного пространства, несмотря на количество пыли и грязи. Но для меня эта неухоженность была частью домашнего уюта, хотя я прекрасно понимала, что бабуля не одобрила бы такое состояние её любимой квартиры.

Наша квартира, теперь уже моя, ничем не примечательна — обычная однушка. В ней стоит старая кровать с множеством подушек, а покрывало давно требует стирки. На стенах висят пожелтевшие фотографии в рамках — бабулины любимые, она их постоянно переставляла. Потрёпанные половицы скрипят под ногами, когда я иду к окну, чтобы поправить прокуренные занавески.

Я прекрасно понимаю, что квартира требует уборки. Но в последнее время я не могу найти силы даже на то, чтобы элементарно поесть. Мне совсем ничего не хочется, нет желания выходить на улицу. Если бы не Марина, я бы и работу давно потеряла.

Пыль на полках и немытая посуда в раковине стали привычным фоном моей жизни. Каждое утро я заставляю себя встать, но даже простейшие дела кажутся непосильными. Только мысль о том, что я подведу Марину, заставляет меня собираться и идти на работу. А дома я снова погружаюсь в это серое однообразие, из которого, кажется, нет выхода.

Но самое удивительное, что во мне зажегся огонек интереса. До конца не понимая почему, мои пальцы сами находят кнопку включения. Тишину в квартире нарушает шипение радиоприёмника.

Но разочарование тут же настигает меня — в ночное время не идёт трансляция новостей, только в дневное и вечернее. Перебирая радиостанции, я останавливаюсь на «Русском радио». Из старых хрипящих динамиков доносится песня «Я сошла с ума» группы "Тату", и их голоса заполняют пространство.

Желудок нещадно требует съесть хоть что-нибудь, но я снова забыла купить хотя бы булку хлеба. В такие моменты меня всегда выручает пачка сигарет. Медленно пуская дым через ветхую форточку, я снова наблюдаю за небом. Как вдруг радио начинает ловить какие-то помехи. Сначала я не придаю этому значения, пока не слышу звук сирен в городе. Их вой становится всё громче, заставляя кровь застыть в жилах. Что происходит внизу, на улицах? Почему включили сирены? Неужели это всё из-за чëртового сообщение, оно несло негативный характер?

Внезапный грохот откуда-то издалека прерывает мои мысли. Радио, наконец, пробившись сквозь помехи, передаёт экстренное сообщение, но слова тонут в нарастающем хаосе звуков. Ситуация накаляется с каждой секундой. Но я заставляю себя вслушаться.

"ВНИМАНИЕ! ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ!

Граждане России!

В связи с возникшей угрозой нападения внеземной цивилизации, Министерство обороны и МЧС России рекомендуют:

1.Сохранять спокойствие и не поддаваться панике
2. Немедленно проследовать в ближайшие подвальные помещения или убежища.
3. Взять с собой документы, деньги и необходимые вещи первой необходимости.
4. Обеспечить себя запасами воды и продовольствия на 72 часа.
5. По возможности оказать помощь пожилым и нуждающимся.

На всех частотах радиовещания будет транслироваться актуальная информация о развитии ситуации.

Сохраняйте спокойствие. Власти принимают все необходимые меры для защиты населения.

Это экстренное сообщение. Я повторяю это экстренное сообщение, не учебная тревога! "

Я решаю остаться. В конце концов, что может быть более притягательным, чем наблюдать за концом света из собственного окна? Сарказм немного успокаивает нервы.

Устраиваюсь поудобнее в старом кресле, закуриваю сигарету и смотрю, как город внизу погружается в хаос. Люди бегают по улицам, машины сигналят. Радио трещит помехами, но мне уже всё равно.

Странно, но страха нет. Только какое-то отстранённое любопытство и усталость. Наверное, это называется смирением. Или может просто нервы не выдерживают?

В любом случае, булка хлеба сейчас уже точно не нужна.

5. Инопланетный корабль

За окном ночь, но город освещён не привычными фонарями, а странным, неестественным светом. Улицы пустынны – все жители давно укрылись в убежищах, спасаясь от надвигающейся угрозы. Вой сирен не прекращается, он превратился в постоянный, назойливый фон, который больше не вызывает тревоги – для меня уже ничего не имеет значения.

Я сижу у окна, наблюдая за хаосом, который захватил город. В душе странная пустота – та самая, что приходит после долгих месяцев борьбы с собой. Мысль о возможной смерти меня не пугает.

Внезапно в небе появляется яркая точка – она становится всё ярче, превращаясь в ослепительное свечение. Это не похоже ни на одну звезду или планету – оно пульсирует и искажает ночное небо, создавая полосы из фиолетовых и синих оттенков.

Моё состояние апатии неожиданно сменяется любопытством. Я придвигаюсь ближе к окну, наблюдая за этим невероятным явлением. В этот момент свечение достигает пика, и сквозь него проступает силуэт огромного объекта. Это корабль – инопланетный корабль, зависший над городом.

Неожиданно раздаётся мощный удар. Вспышка освещает весь город ярче дневного света, а ударная волна заставляет дрожать стёкла в окнах. Корабль начинает мерцать, его очертания искажаются – очевидно, он получил повреждения.Из его корпуса вырываются странные лучи, направленные в небо – похоже, он пытается защититься или подать сигнал.

Вдруг от корабля отделяется крупный фрагмент и с невероятной скоростью устремляется к земле. Я вижу, как он летит в направлении окраины города – примерно в километре от моего дома. Земля содрогается от удара, когда фрагмент достигает поверхности.

В отличие от других, меня не терзает страх. Я давно смирилась с тем, что жизнь – это временное состояние.

Моё сердце начинает биться чаще. Разум говорит остаться в безопасности, но любопытство и жажда узнать больше подталкивают к действию. Я разрываюсь между здравым смыслом и желанием исследовать упавший объект.

Медленно отхожу от окна и начинаю собираться. Беру старую кожаную куртку – единственную вещь, которая хоть немного греет. Она конечно потрепанная, но мне всё равно. Натягиваю её на плечи, не заботясь о том, что она может не защитить от холода.

С подоконника небрежно смахиваю пачку "Явы" – дешёвых, но крепких сигарет, которые всегда со мной. Засовываю в карман джинсов старенький "Нокиа" – телефон, который пережил не одно падение и который я так и не решилась выбросить. Экран поцарапан, батарея уже не держит заряд как раньше, но он всё ещё работает – верный спутник в моменты, когда нужно сделать последний звонок.

Подхожу к входной двери, чувствуя странную легкость. В моей ситуации это даже иронично – когда весь город прячется, мне нечего терять.

Открываю дверь и делаю первый шаг наружу. Холодный ночной воздух касается лица, но я не чувствую ни страха, ни тревоги. Только любопытство и желание увидеть упавший объект.

Медленно иду в направлении падения фрагмента, не заботясь о безопасности.

Город вокруг кажется заброшенным. Машины стоят у обочин, на улице ни души. Только звук сирен сопровождает мой путь.

В груди нарастает тревога – а вдруг кто-то уже добрался до места падения? А вдруг этот загадочный объект уже нашли? Эта мысль жжёт изнутри, подгоняет идти быстрее. Каждый шаг становится всё торопливее, дыхание учащается. Мои ноги несут меня с бешенной скоростью, адреналин бушует в моих венах. Я ещё ускоряю шаг, почти бегу.

Я должна добраться до места первой. Должна увидеть это своими глазами, должна быть там раньше приезда вооружённых сил.

Вдалеке виднеется густой чёрный столб дыма, взметающийся в ночное небо. Он извивается, словно гигантский змей, подсвеченный странным синим светом. Создаётся полное впечатление, что объект пылает синим огнём. Этот неестественный свет озаряет низкие облака и превращает ночь в сумеречный день.

С каждым шагом гул становится громче, а столб дыма – отчётливее. Воздух уже начинает пахнуть гарью, но это только подстёгивает меня двигаться вперёд.

Километр до места падения кажется бесконечностью, но я не сбавляю темп. Сирены вдалеке создают тревожный фон, а вой ветра в пустых улицах усиливает ощущение надвигающейся катастрофы.

Странное синее свечение становится всё ярче, освещая небо необычным светом. Клубы дыма продолжают извиваться, словно живые существа, а гул постепенно превращается в низкий рокот, от которого вибрирует асфальт под ногами.

Воздух становится всё тяжелее от гари, душит меня. Ещё немного – и я увижу то, что находится в самом центре этого необъяснимого феномена.

Наконец добравшись до места падения, я замираю от ужаса. Многоэтажка рядом полностью разрушена – очевидно, что падающий фрагмент корабля зацепил здание. В воздухе висит густая завеса дыма, сквозь которую с трудом можно разглядеть масштабы разрушений.

Не теряя времени, я пробираюсь через обломки, царапая руки о острые края бетона и стекла. На ладонях выступает кровь, но я не замечаю боли – единственное, что имеет значение, это добраться до фрагмента корабля.

Пробравшись через завал, я замираю. В груде обломков лежит обгоревшее тело. Первое мгновение я думаю, что это один из жителей разрушенного дома, но затем понимаю – это не может быть человеком.

Он почти обнажен, его кожа покрыта сажей и ожогами, но даже в таком состоянии видно, что он невероятно красив. Острые черты лица, волевой подбородок, тёмные волосы собраны в хвост. Длинные тёмные ресницы, полные губы. На секунду я замираю и просто рассматриваю его.

К моему изумлению, его грудь поднимается и опускается – он жив! Но как? Как может кто-то выжить после такого падения?

Очнувшись от оцепенения, я замечаю, что его раны кровоточат, в них застряли осколки и грязь. Он начинает дышать тяжелее, на лбу выступает испарина. Его тело пытается справиться с травмами, но это слишком много даже для инопланетной физиологии.

Что мне делать? Нужно помочь ему, но как? Обычная медицина вряд ли поможет существу с другой планеты. А если он опасен? Но он же ранен, беззащитен... В душе поселяется жалость.

6. Необычный пациент

Наконец-то моя многоэтажка. Я с трудом толкаю тележку по доскам для колясок, радуясь наличию лифта в здании. Еле втискиваюсь с тележкой в кабину, поднимаюсь на свой этаж. Инопланетянин молчит, даже шевелится перестал.

Трясущимися руками пытаюсь попасть ключом в замочную скважину, но пальцы не слушаются от волнения. На лестничном пролёте слышен телевизор – значит, не все решили отправиться в безопасное место. Сердце колотится в груди – страшно быть замеченной с врагом.

Внезапно дверь соседней квартиры открывается, и на лестничную площадку выходит баба Шура. Меня сносит с ног запах исходящий из её квартиры.Она удивлённо смотрит на меня, потом на тележку с инопланетянином.

- Здравствуй, Яра. - начинает она, но я перебиваю её, пытаясь придумать оправдание.

- Э-э... это мой друг. Он... э-э... упал и ему нужна помощь.

Соседка присматривается внимательнее к инопланетянину, и еë глаза расширяются от удивления. Но прежде чем она успевает что-то сказать, я быстро открываю свою дверь и заталкиваю тележку внутрь. Тяжело дыша, прислоняюсь к двери. Кажется, пронесло.

Оказавшись в безопасности своей квартиры, я устало вздыхаю. Сердце всё ещё учащённо колотится, а руки не перестают дрожать. Мне страшно. Чем я могу ему помочь? Нужно хотя бы попытаться найти старую аптечку — бинты и зелёнка там точно есть!
Я аккуратно подкатываю его к своей кровати и оперев тележку о край, за руку перетягиваю на пружинный матрас. Не успеваю я перевести дыхание как внезапно меня пугает стук в дверь. Баба Шура кличет меня по имени и не переставая долбит в дверь.

— Ярка, а ну открывай. Я просто помочь хочу! Я ведь медсестрой работала, уж точно боле тебя знаю! — пытаясь убедить меня, кричит баба Шура.

Вздохнув, я открываю дверь.

— Ну, показывай, что там у тебя... — ворчливо произносит баба Шура и проходит в комнату, протирая очки краем платка. Её седые волосы аккуратно уложены в пучок, а на плечи накинута старенькая, но чистая кофта с вышитыми цветочками.

— Ох, и что это за чудо-юдо ты притащила? — продолжает она, разглядывая инопланетянина через очки для чтения. — Я, конечно, повидала на своём веку, но такое вижу впервые...

Она деловито достаёт из сумки старые, но чистые бинты, йод в стеклянной бутылочке и вату в бумажных обёртках.

— Давай, деточка, не стой как истукан. Тазик с водой неси, да кипяточку горячего. В моё время учили — что бы ни случилось, а стерильность должна быть!

Её руки, покрытые старческими пятнами, уверенно достают из бабушкиного шкафчика полотенца, пока она продолжает говорить:

— Я, милая, ещё при Брежневе медсестрой работала. Всех болячек навидалась. Может, и с этим справлюсь...

Её голос звучит уверенно и спокойно, словно она каждый день лечит инопланетян. В её глазах горит тот же огонь, с которым она, наверное, когда-то делала уколы в заводском медпункте.

— Ну, чего встала? Давай убирай обгоревшие части одежды, нужно отчистить кожу.

Её непререкаемый авторитет и советская закалка заставляют меня действовать быстро и чётко, словно мы действительно просто оказываем первую помощь обычному человеку.

Мои руки дрожат, пока я осторожно убираю обгоревшие куски ткани с его тела. Когда взгляд падает на паховую область, я отворачиваюсь, не в силах справиться с смущением.

— Тьфу ты, девка! — ворчит баба Шура, решительно берясь за дело. — Стыд глаза не выест. Что у инопланетян, что у наших там всё одинаково! Он сейчас просто пациент, и нечего тут смущаться!

Она деловито накрывает его полотенцем, чтобы прикрыть наготу. Я краснею до корней волос, чувствуя себя неловко под её строгим взглядом.

Инопланетянин болезненно стонет, когда она пинцетом извлекает из ран осколки — то ли от разрушенного здания, то ли от его космического корабля.

Когда все посторонние предметы извлечены, я беру влажную тряпку и смываю кровь. Внезапно его раны начинают светиться и медленно срастаться прямо на глазах. Баба Шура испуганно крестится, но продолжает обрабатывать раны йодом, словно пытаясь доказать себе, что всё идёт как надо.

Постепенно дыхание инопланетянина становится ровным, а дёргающиеся веки успокаиваются. Он погружается в глубокий сон, и я наконец-то могу перевести дух.

— А вы почему не ушли со всеми? — спрашиваю я бабу Шуру, всё ещё пытаясь осмыслить происходящее.

— Да как же я своих кошечек оставлю? — вздыхает она, — Они у меня всё, что осталось... Мужа моего, царство ему небесное, давно не стало, а кошки — они всегда со мной. Они заполнили ту дыру в сердце, знаешь ли...

— А ты почему этого домой притащила? — спрашивает баба Шура, внимательно глядя на меня. — Да не бойся, не выдам я тебя. Это из-за него такой переполох случился?

Я молча киваю, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения.

— Я не могла его там оставить, — наконец выдавливаю из себя. — Понимаете, когда я его увидела... что-то внутри меня словно закричало: "Помоги ему!" Он же ранен, совсем беззащитный. Как я могла просто пройти мимо?

Баба Шура внимательно слушает меня, не перебивая. Её взгляд смягчается, словно она понимает мои чувства.

— Эх, добрая душа у тебя, — вздыхает она, покачивая головой. — Всегда всем помочь норовишь. Ну что ж, раз уж притащила, значит, так надо. Главное, чтобы беды не было.

Её простые слова успокаивают меня, словно она действительно понимает, что движет моими поступками. В её голосе звучит не осуждение, а принятие.

— Слушай, — говорит баба Шура, задумчиво глядя на спящего инопланетянина, — надо бы ему одежду найти, не будет же он в одном полотенце ходить. Мой-то, упокой господи его душу, был крупным мужчиной, может, его вещи ему впору будут.

Пока баба Шура уходит за одеждой, я остаюсь один на один с инопланетянином. Мне не по себе — что, если он агрессивен и нападёт на меня, как только оклемается? Может, стоит связать его?

Я осторожно провожу рукой по его коже — на ощупь она такая же, как у нас, но мускулы более выразительные и рельефные. Он силён, даже смертоносен — наверняка сломает меня одной рукой.

7. Аметистовые глаза

Первые лучи солнца проникают под закрытые веки, медленно возвращая меня к реальности. Я чувствую, как спина ноет от неудобной позы, а голова раскалывается после ночного сна на стуле.

Открыв глаза, я на мгновение в ужасе застыла при виде мужчины на своей кровати. Но воспоминания прошлой ночи, словно водоворот, накрывают меня с головой. Я вспоминаю инопланетянина, и страх постепенно сменяется пониманием.

Моя рука онемела настолько, что пальцы приобрели синюшный оттенок. Пришелец крепко держит мою кисть во сне, его пальцы впиваются в кожу. Осторожно,я начинаю разгибать чужие пальцы один за другим. Наконец, моя рука свободна, и я чувствую, как кровообращение постепенно восстанавливается.

Глядя на его спокойное лицо, освещённое утренним солнцем, я пытаюсь прикинуть, сколько времени прошло. Кажется я спала не меньше шести часов. Шесть часов, которые пролетели словно мгновение, оставив после себя ноющую боль в спине и голове.

Инопланетянин всё ещё не очнулся.На прикроватном столике я замечаю кастрюлю с супом – видимо, баба Шура сдержала обещание и заходила рано утром. Но что делать с пришельцем? Как кормить существо, которое находится без сознания?

Я никогда не сталкивалась с подобным. В голове мелькают смутные воспоминания о том, как кормят людей в коме – через специальные трубки. Но подойдут ли земные методы инопланетному организму?

Может быть, стоит подождать, пока он придёт в себя? Или нужно попытаться найти какой-то способ питания, который не навредит ему? А что, если он вообще не нуждается в земной пище? От этих мыслей голова идёт кругом.

Сейчас я могу только наблюдать за его состоянием и надеяться, что он скоро очнётся сам. А пока придётся заняться собой – горячий суп может немного взбодрить меня после неудобного сна на стуле. Но тревога за пришельца не покидает меня ни на минуту.

Я внимательно осматриваю его тело. Большинство ран уже зажило, но несколько порезов всё ещё видны – они как будто застыли на полпути к полному заживлению. Почему так происходит? Может быть, ему не хватает каких-то микроэлементов? Или его организм просто нуждается в большем времени для регенерации?

Я не знаю, как правильно помочь ему. Не знаю, как накормить, не знаю, как ускорить заживление. А что, если он нуждается в какой-то специальной инопланетной медицине?

Эти мысли крутятся в голове, вызывая нарастающую панику. Я чувствую себя совершенно потерянной, не зная, что делать дальше. Время идёт, а я всё ещё не могу принять решение.

Дрожащими руками я беру небольшую ложку и набираю в неё густой, наваристый бульон, который принесла баба Шура. Моё сердце колотится где-то в горле, пока я осторожно подношу ложку к губам инопланетянина.

Аккуратно беру его челюсть, слегка надавливаю, чтобы открыть рот. В этот момент страх захлёстывает меня с головой – что, если он задохнётся? Что, если я делаю только хуже?

Собрав всю свою решимость, я осторожно вливаю бульон в его рот. Время словно замедляется. Несколько мучительно долгих секунд ничего не происходит, и я уже готова впасть в панику, как вдруг слышу характерный звук глотания.

Сработало! Облегчение накрывает меня волной, и я позволяю себе короткую улыбку. Возможно, это первый маленький шаг к тому, чтобы помочь ему восстановиться полностью.

Теперь нужно будет продолжать кормить его небольшими порциями бульона, пока он не придёт в сознание. Но хотя бы теперь я знаю, что это безопасно – он может глотать.

Откуда взялась эта энергия во мне? Ещё недавно я едва волочила ноги, проводя дни в апатичном оцепенении, а сейчас готова перевернуть весь мир с ног на голову.

Оглядевшись по сторонам, я с удивлением замечаю, какой неухоженной стала моя маленькая квартирка. На стенах всё ещё висят бабушкины ковры с выцветшими узорами, фотографии в деревянных рамках потемнели от времени. На старом советском окне скопилась пыль, а прикроватная тумбочка, на которой стоит кастрюля с супом, требует основательной протирки.

В углу комнаты примостилось потрепанное жизнью кресло. Чуть дальше стоял старый диван, на котором я спала, когда бабушка была ещё жива. Теперь он служил молчаливым напоминанием о прошлом, о тех временах, когда в этой квартире звучал её ласковый голос.А на моей теперешней кровати, укрытый одеялом, лежал пришелец.

Всё вокруг вдруг показалось чужим и неухоженным. Фотографии на стенах словно укоряют меня за небрежность, старый ковёр на стене собирает столько пыли, что его точно пора чистить. Диван, который раньше казался уютным убежищем, теперь выглядит потёртым и неухоженным.

Внезапно меня охватывает непреодолимое желание навести порядок. Я хватаю тряпку и начинаю протирать пыль с фотографий, затем принимаюсь за окно, за которым уже вовсю светит весеннее солнце. Энергия бурлит во мне, руки сами тянутся к каждому грязному углу.

Может быть, это из-за того, что моя жизнь внезапно наполнилась смыслом? Или просто организм решил проснуться после долгой спячки? В любом случае, я рада этому приливу сил и желанию действовать.

Когда я закончила уборку, мои руки тряслись, а дыхание сбилось. На часах уже было четыре вечера. В этот момент зазвонил мой телефон. На экране высветилось имя Марины.

Я несколько секунд просто держала телефон в руках, раздумывая, ответить или нет. Наконец, я нажала кнопку приёма.

— Яра, с тобой всё в порядке? — взволнованно спросила Марина. — Я слышала, недалеко от твоего дома было место падения части корабля. Мы только вышли из подвала, всю ночь там просидели.

— Я в порядке, мой дом не задело. Я всю ночь была у себя в квартире, — соврала я.

— Но почему ты не направилась в безопасное место? Неужели не слышала радио или сирен? Яра, так нельзя. А вдруг с тобой бы что-нибудь произошло, — устало ворчала Марина, но в её голосе явно слышалось беспокойство.

Я молчала, не зная, что ответить. Как рассказать ей о том, что сейчас в моей кровати лежит существо с другой планеты, которое я пытаюсь выходить?

— Яра, ты меня слышишь? — голос Марины вывел меня из раздумий.

8. Первый разговор

В абсолютной тишине мы продолжаем изучать друг друга. Я боюсь пошевелиться, словно меня загнал в угол опасный хищник, и любое движение может спровоцировать нападение. Ладони становятся влажными от волнения, а сердце колотится где-то в горле. Я не знаю, поймёт ли он мои слова, если я решусь заговорить.

Его губы изгибаются в хищной усмешке – он явно забавляется над моим страхом. В его глазах читается абсолютное понимание ситуации и высокий интеллект.

Чёрная прядь волос выбивается из хвоста и падает на лицо, но я уже не могу отвести взгляд от пришельца. Разве возможно выглядеть настолько безупречно? Его черты лица идеальны: острые скулы, большие раскосые глаза цвета фиалкового заката, густые брови и длинные ресницы. Острые черты лица дополняют отсутствие какой-либо растительности. Его внешность настолько притягательна, что я чувствую, как меня охватывает странное смущение.

Каждый изгиб его лица кажется высеченным из мрамора, а само совершенство облика только усиливает моё смятение. Я чувствую себя неловко под этим пристальным взглядом, понимая, что передо мной не просто пришелец, а существо, превосходящее меня не только интеллектом, но и физической красотой.

Его движение молниеносно — только что сидел, а уже в следующий миг прижимает меня к стене, обхватив горло сильными пальцами. Хватка не жестокая, но непреклонная — достаточно, чтобы обездвижить, но не причинить боль.

— Отпусти! — хриплю я, молотя кулаками по его рукам, пиная ногами, но всё бесполезно. Он словно высечен из камня — мои удары не производят на него никакого впечатления.

Его лицо оказывается в считанных сантиметрах от моего, глаза цвета фиалок внимательно изучают каждую черточку. В них читается явное презрение и любопытство.

— Кто ты такая? — его голос вибрирует, словно раскаты грома, низкий и грубый. — Ни в жизни не поверю, что такая крохотная букашка смогла притащить меня сюда одна.

То, что он говорит на моём языке, заставляет сердце пропустить удар. Шок пронзает сознание, и на несколько секунд я замираю, забыв о сопротивлении. В его словах звучит неприкрытое презрение и явное превосходство, а в глазах мелькает что-то похожее на насмешку.

— Отпусти меня, кретин! Лучше бы я оставила тебя там умирать. Вот так, видимо, благодарят на вашей планете! — зло отвечаю я, впиваясь ногтями в его руку с такой силой, что костяшки белеют. Но даже этого недостаточно, чтобы проткнуть его кожу — она словно выкована из металла.

Он закрывает глаза, делает глубокий, размеренный выдох, и только после этого разжимает пальцы, отпуская моё горло. Несколько мгновений я стою, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь в коленях.

— Твоя дерзость забавляет меня, букашка-терра , — произносит он, отступая на шаг и разглядывая меня с новым интересом. — Но не думай, что это продлится долго. Ты ещё пожалеешь о своём решении спасти меня.

В его голосе звучит явная угроза, а в глазах цвета фиалок пляшут зловещие искорки. Он явно не из тех, кто прощает дерзость, и его временное снисхождение — всего лишь маска, за которой скрывается нечто гораздо более опасное.

— О чём ты говоришь? Почему я должна пожалеть? Ты собираешься убить меня? Почему вы напали на Землю? — вопросы льются нескончаемым потоком, вырываясь прежде, чем я успеваю их обдумать.

— Что? Ты, наверное, что-то путаешь, человечка. Мы напали? Я был в переговорной делегации. Мы искали пристанище! Но вместо переговоров в нас начали стрелять, — отвечает он, растягивая губы в ехидной ухмылке.

Его слова заставляют меня замереть. Переговорная делегация? Пришельцы искали пристанище? Но почему тогда военные открыли огонь на поражение?

— Что, удивлена? — продолжает он, хищно прищурившись и наблюдая за моей реакцией. — Мы прибыли с миром, хотели предложить союз. Но ваши военные...

Он замолкает, усмехаясь, и в его глазах цвета фиалок мелькает явная насмешка.

— Но ваши военные не понимают одного, нас гораздо больше чем один корабль, — добавляет он, и в его голосе звучит не усталость, а явное превосходство.

— Но почему тогда... — начинаю я, но он грубо перебивает:

— Хватит! Я не собираюсь больше отвечать на твои вопросы. Настала твоя очередь. И помни — я всё ещё не верю, что такая маленькая букашка, как ты, смогла доставить меня сюда в одиночку.

— Нет, нет. Чтобы доставить тебя до квартиры, мне пришлось использовать вон ту тележку, — ткнула я пальцем в угол комнаты, где стояла та самая спасательная тележка. — Там даже остались вмятины от твоего громадного тела, неблагодарный пришелец, — ответила я, обидевшись до глубины души.

Я, конечно, не ждала благодарности на коленях или поцелуи пальцев ног, но хотя бы банального «спасибо» мне точно хватило бы.

— У людей совершенно отсутствует инстинкт самосохранения, да? Ты увидела, как нечто упало с неба, выжило и смогло регенерировать. И, конечно, ничего умнее, чем притащить это нечто к себе домой, ты не придумала, — произнёс он с явной насмешкой в голосе.

Его взгляд снова стал холодным и презрительным, а в глазах цвета фиалок больше не было и следа веселья.

— Знаешь что? — продолжил он, делая шаг вперёд. — Ты либо невероятно глупа, либо невероятно смела. И я всё ещё не могу решить, что из этого хуже.

Он остановился напротив тележки, разглядывая вмятины на ней, словно пытаясь понять, как такое вообще возможно.

— И что теперь? — спросил он, поворачиваясь ко мне. — Что ты собиралась делать дальше? Сдать меня правительству? Я не верю в то, что ты по доброте душевной решила спасти такого как я. Люди не спасают тех, кто хоть как-то отличается от вас и особенно таких как я.

В его голосе звучала явная насмешка, но глаза внимательно следили за каждым моим движением, словно он действительно ждал какого-то подвоха.

— А что, если я скажу, что просто не могла пройти мимо? — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. — Что, если я действительно верю, что каждый заслуживает шанса на спасение, независимо от того, человек это или пришелец?

9. Неожиданная встреча

Конечно, в приличный костюм пришелец не влез – слишком широкие плечи. Зато большая футболка, больше похожая на тунику, и брюки свободного кроя пришлись впору.

Осмотрев его наряд, я расстроилась. Так он привлечет внимание. Босой и без верхней одежды, а на улице ноль градусов.

Ксар сидел с недовольным лицом и наблюдал, как я роюсь в старом бабушкином шкафу. В куче коробок я обнаружила дедушкины дерби и тёплое пальто, ещё хранившее аромат его табачной трубки. Наверное, бабушка не решилась выбросить его одежду по той же причине, что и я – не смогла заставить себя это сделать. Я почти не помню дедушку, его не стало, когда я была совсем маленькой.

Наконец, снарядив пришельца, я осмотрела его со всех сторон и, повязав на шею свой мягкий шарф, произнесла:

– Ну жених! – пошутила я, забыв, с кем имею дело. Шутки он не понял и лишь косо посмотрел на меня.

К моему удивлению, весь наряд сидел на Ксаре безупречно. Пальто скрыло футболку, и в нем пришелец выглядел не просто тепло одетым, а по-настоящему привлекательным. Одежда словно создана была для него, подчеркивая его необычную красоту и статность. Я невольно залюбовалась этим зрелищем, хотя внутри всё равно было неспокойно от мысли, что придётся выходить на улицу с существом, которое всё ещё оставалось для меня загадкой.

Ксар медленно притянул шарф и втянул в себя его запах, словно хищник. Я наблюдала за этим странным поведением пришельца, пытаясь разгадать его намерения. Его зрачки расширились, и он бросил на меня слегка безумный взгляд. Меня словно кипятком окатило, и в голове пронеслась пугающая мысль: а что если они по своей природе хищники, питающиеся такими как мы?

Увидев моё растерянное лицо, Ксар разразился смехом.

— Он просто приятно пахнет, не зажимайся, букашка-терра, — издеваясь, произнёс он, растягивая губы в усмешке.

Его слова немного успокоили меня, но что-то глубоко внутри подсказывало — пришелец не сказал всей правды.

С трудом обойдя его внушительную фигуру, я потянулась за своей курткой. Казалось, он заполнял собой всё доступное пространство, заставляя меня чувствовать себя неловко. Накинув куртку, я подошла к зеркалу, чтобы поправить одежду перед выходом. Но в отражении снова встретилась взглядом с Ксаром. Моё дыхание сбилось при виде такой огромной разнице между нами.

Я казалась себе такой хрупкой и крохотной по сравнению с ним – ведь даже макушка моей головы не доставала до его плеча. В зеркале мы смотрелись как два совершенно разных существа.

— Все люди такие маленькие или только ты? — подстегивал он.

— Нет, я просто ростом не вышла, — произнесла я, всё ещё глядя в его фиалковые глаза. Внезапно меня осенило: глаза! Они очень сильно привлекают внимание.

Потянувшись к зеркалу, я сняла свои солнцезащитные очки. Приблизившись к нему, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Я нацепила на него очки, случайно коснувшись своими ледяными пальцами его горячей кожи.

«Господи, — пронеслось в моей голове, — что со мной творится? Срочно нужен свежий воздух!»

В спешке я нырнула в свои потрёпанные кроссовки и устремилась к двери, пытаясь убежать от этой неловкости и нарастающего смущения.

Но не успела я взяться за дверную ручку, как почувствовала его крепкую ладонь на своём запястье. Его прикосновение словно парализовало меня — я замерла, боясь даже дышать.

— Куда же ты так спешишь, Яра? — произнес он, и его голос прозвучал как бархатный шёпот ветра.

Я обернулась, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Его близость пьянила, заставляя голову кружиться.

— Боишься меня? — продвинувшись чуть ближе, произнёс он, и его горячее дыхание коснулось моей кожи.

— Если ты не прекратишь свои игры, на поиски своего корабля отправишься один, — зло шикнула я, стараясь сохранить самообладание. Но предательские колени слегка подогнулись, выдавая моё волнение.

Он усмехнулся, и в этой усмешке читалось явное превосходство. Его ладонь наконец отпустила моё запястье, и он вскинул руки в жесте капитуляции, словно признавая своё поражение.

Быстро прошмыгнув за дверь, я решила спускаться по лестнице. Остаться с ним наедине в тесном лифте было выше моих сил.

Спускаясь по ступенькам, я старалась унять всё ещё колотившееся сердце. Холодный воздух встретил меня на первом этаже, и я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя.

Выйдя на улицу, я наконец почувствовала себя в безопасности. Но его бархатный шёпот продолжал звучать в ушах.

Неловкое молчание повисло между нами, растягиваясь в тягучую паутину. Я чувствовала, как каждая секунда становится всё тяжелее, но не спешила нарушать эту тишину. В конце концов, я не обещала ему развлекательную программу, а лишь согласилась сопроводить из точки А в точку Б.

— Почему ты живешь одна? — всё-таки прервав неловкое молчание, спросил Ксар. В его голосе звучала искренняя заинтересованность, словно этот вопрос действительно занимал его мысли.

Я бросила на него короткий взгляд. Вопрос показался мне слишком личным, учитывая, что мы едва знакомы.

— А почему все должны жить парами? — ответила я вопросом на вопрос, намеренно уклоняясь от прямого ответа.

Ксар пожал плечами, явно не ожидая такой реакции.

— Просто любопытно. Большинство людей стремятся к отношениям.

— А я стремлюсь к свободе, — отрезала я, глядя прямо перед собой. — К свободе планировать свой день, не подстраиваясь под кого-то. К свободе заниматься тем, что мне действительно нравится. К свободе быть собой, не пытаясь соответствовать чьим-то ожиданиям.

Он помолчал, обдумывая мои слова.

— Звучит так, будто ты что-то недоговариваешь.

— Может быть, — уклончиво ответила я. — Но не все хотят вступать в отношения, Ксар.

Он загадочно хмыкнул, и в его глазах мелькнула какая-то тень.

— Знаешь, — протянул он, — раньше я тоже думал, что свобода — это всё.

— И что изменилось? — спросила я.

— Жизнь, — коротко ответил он. — Она учит нас, что иногда быть одному — это не выбор, а наказание.

10. Кулон

— Так вот почему ты не хотела, чтобы я приходила, — подойдя ближе, с лёгким удивлением произнесла Марина. В её голосе слышались нотки обиды. — У тебя появился парень, и ты даже мне ничего не рассказала!

Её глаза светились искренним удивлением, а на губах появилась улыбка, несмотря на попытку сохранить обиженный вид.

— Я переживала за тебя, — продолжила Марина, с любопытством разглядывая Ксара. — Могла хоть намекнуть. Теперь понятно, чем ты таким была занята, раз даже мои звонки не слышала.

Её взгляд, полный неподдельного интереса, задержался на лице Ксара. Я засмущалась от её намёка, чувствуя, как краска приливает к щекам. Ксар, казалось, был весьма доволен собой, с лёгкой ухмылкой наблюдая за моей реакцией.

— Привет, я Марина, — она протянула ему руку с грацией, выдающей её природную уверенность. — Лучшая подруга Яры.

— А это... К... Кир, — перебив Ксара, торопливо представив его, ответила я, всё ещё пытаясь справиться со смущением.

— Приятно познакомиться, — произнесла Марина, внимательно разглядывая Ксара. Её голос звучал дружелюбно, но в глазах читалось явное любопытство.

— И мне, — ответил Ксар с улыбкой, от которой у меня по спине пробежали мурашки.

— Как вы познакомились? — не унималась Марина.

— Я как-то шла после смены, на улице была ночь. И Кир предложил проводить меня до дома, — выпалила я на одном дыхании, не давая Ксару и шанса открыть рот.

— Знаешь, а я уже переживала, что ты начнёшь заводить кошек, — подруга положила руку мне на плечо и улыбнулась. — Рада, что у тебя кто-то появился. Вы были вместе, когда произошло вторжение?

Кадык Ксара предательски дёрнулся. Я мысленно скрестила пальцы, моля его молчать.

— Да, как только в городе включились сирены, Кир мне позвонил, и мы решили переждать вместе в моей квартире, — продолжила я свою историю, надеясь, что она звучит достаточно убедительно.

Время неумолимо утекало, а мне жизненно необходимо было избавиться от Марины. Каждая минута промедления заставляла меня нервничать.

— Марина, давай я позвоню тебе позже и всё расскажу. А сейчас мы действительно торопимся, извини, — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал естественно.

— Да, да. Не смею вас больше задерживать, — сказала Марина и, понизив голос до шёпота, добавила: — Такой красавчик.

Её последние слова заставили меня улыбнуться, несмотря на всю напряжённость ситуации.

Марина помахала нам на прощание и скрылась за поворотом. Мы с Ксаром снова остались вдвоем, и я мысленно вздохнула с облегчением.

Мы шли мимо старых домов, мимо магазинов с яркими вывесками, мимо людей, спешащих по своим делам.

Улица постепенно становилась всё тише и пустыннее. Витрины магазинов здесь были проще, с дешевыми китайскими товарами и самодельными вывесками. Редкие прохожие торопились по своим делам, не обращая на нас внимания.

Наконец мы оказались на окраине города. Старые пятиэтажки сменились частными домами, а асфальт уступил место грунтовой дороге. Где-то вдалеке виднелись очертания промышленных зданий, а над головой раскинулось бескрайнее небо.

— Мы почти на месте, — сказала я.

Ксар не ответил, его взгляд был прикован к верхушке корабля, виднеющейся за деревьями. Я заметила, как его пальцы слегка дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но передумал.

— У меня есть ещё одна просьба, — подойдя поближе к Ксару, продолжила я. — Думаю, за спасение твоей инопланетной жизни я заслужила это. Я хочу не просто слышать ваш разговор в комнате связи, но и понимать его. Вы будете говорить на моём языке.

Брови пришельца взлетели вверх. Видимо, он не ожидал, что я даже просто пойду с ним, а уж тем более буду присутствовать при их разговоре.

— Ты хочешь... что? — медленно произнёс Ксар, поворачиваясь ко мне и снимая очки.

— Хочу понимать, о чём вы будете говорить, — твёрдо сказала я. — Это моё условие.

Ксар молчал, разглядывая меня своими необычными глазами. Я чувствовала, что он недоволен сложившейся ситуацией.

— Я заслужила это право, — напирала я, глядя ему прямо в глаза. — Ты обещал все исправить. Я просто хочу удостовериться, что ты сдержишь слово.

Ксар кивнул, будто принимая мой ответ. В его глазах на мгновение промелькнула грусть. Меня это насторожило.

— Хорошо, — согласился он. — Мы будем говорить на твоём языке. Но помни — это только потому, что ты спасла мне жизнь.

Моё сердце забилось чаще от радости. Ксар согласился! Я смогу услышать всё своими ушами, понять, что происходит. Несмотря на гибель предыдущей делегации, возможно, у нас всё-таки есть шанс договориться. Другие страны тоже в смятении, всем сейчас страшно, но, может быть, это начало чего-то нового?

Не в силах сдержать эмоции, я обняла Ксара. В этот момент я почувствовала себя по-настоящему живой — впервые за долгое время. Моя депрессия отступила, словно растворилась в воздухе, а внутри разливалось тепло. Даже этот странный пришелец начинал мне нравиться. Ксар явно не ожидал такого порыва, но через мгновение его руки осторожно обняли меня в ответ.

В этот момент я подняла глаза на Ксара, пораженная тем, как глубоко он проник в моё сердце. Его необычная улыбка, в которой отражался закат, словно застыла на лице, а в глазах, таких чуждых и в то же время притягательных, играли солнечные блики. Я чувствовала, как что-то новое и неизведанное просыпается внутри меня.

— У меня есть подарок для тебя, — тихо произнес Ксар, развязывая веревку на своих волосах. Его движения были плавными и грациозными. В его руках оказался странный треугольный кулон, отливающий таинственным зеленым светом. Металл, из которого он был сделан, не походил ни на один известный мне земной сплав.

— Можно?— прошептал он, нежно убирая пряди волос с моей шеи. Я замерла, чувствуя, как его прохладные пальцы касаются моей кожи. Веревка скользнула на шею, и тяжелая треугольная подвеска легла на грудь.

— Никогда не снимай его, — его голос был абсолютно серьёзен.

Я коснулась прохладной поверхности амулета, чувствуя, как по телу разливается странное тепло.

11. Прекрасный лжец

Мы осторожно шагнули в темноту корабля, люк медленно закрылся, и я почувствовала, как прохладный металл пола холодит мокрые ноги. Мое сердце все еще колотилось от страха, но я старалась не показывать своего волнения. Внутри корабля царила темнота, но глаза постепенно привыкли к ней. Воздух был прохладным и немного затхлым.

Ксар уверенно вел меня вперед, его глаза словно светились в темноте. Внутри корабля царила тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием и легким гудением приборов. Причудливые контуры интерьера постепенно проявлялись в темноте: светящиеся панели управления переливались всеми оттенками синего, а странные символы на стенах казались древними рунами.

Внезапно один из приборов на стене замерцал ярче, и я услышала тихий щелчок. Сердце замерло – нас могли обнаружить! Но Ксар лишь улыбнулся и прошептал:

— Это просто система самодиагностики. Она активируется каждые полчаса.

Я облегченно вздохнула.

Как только мои глаза привыкли к темноте, я с особым интересом разглядывала окружающее меня пространство.

— Такой огромный корабль, здесь целый лабиринт комнат! — искренне удивилась я, ведь ранее ничего подобного я просто не видела.

— И это мы только на первом уровне.

— А сколько их всего? — с особым интересом спросила я.

— Восемь. Нам нужно на четвёртый, — от большого пространства его голос звучал очень величественно, отражаясь от стен.

Запнувшись в десятый раз, я почувствовала, как Ксар обхватил мою ладонь своей.

— Осторожнее, — прошептал он, и его голос прозвучал как-то особенно тепло.

Я улыбнулась, ощущая, как его прикосновение придает мне уверенности. Мы шли по извилистым коридорам корабля, стены которого мягко светились изнутри, создавая причудливую игру теней. Потолок терялся где-то в темноте, а под ногами простирался металлический пол.

Каждый поворот открывал новое: светящиеся кристаллы в нишах стен переливались всеми цветами радуги, а в воздухе витало едва уловимое сияние. Странные механизмы, встроенные в стены, издавали успокаивающее гудение.

Ксар уверенно вел меня вперед, ведь он знал каждый уголок этого огромного корабля. Его присутствие рядом давало мне силы идти дальше, несмотря на усталость и страх. Впереди нас ждал четвертый уровень.

Мы миновали второй уровень корабля, и мое внимание привлек странный звук, похожий на скрежет металла. Я настороженно прислушалась, но Ксар успокаивающе покачал головой:

— Не волнуйся, это просто механизмы корабля. Здесь всегда так.

Однако его слова не развеяли моих сомнений. Что-то в его голосе заставило меня остаться начеку.

Третий уровень встретил нас неожиданным светом. Огромные стеклянные окна, словно глаза древнего существа, пропускали внутрь лунный свет. Здесь было просторнее и светлее, но это только усилило мое чувство тревоги.

Когда мы достигли четвертого уровня, Ксар внезапно остановился. Его поза выдавала напряжение, желваки заиграли на скулах, выдавая внутреннюю борьбу. Я почувствовала, как тревога сжимает мое сердце ледяными пальцами.

Он повернулся ко мне, его глаза сверкнули в полумраке. Его руки крепко, но бережно сжали мои плечи.

— Я сделаю все возможное, но от меня мало чего зависит, — произнес он загадочно, его голос дрожал от напряжения.

— Что ты хочешь этим сказать? — мой голос предательски дрогнул.

— Я могу что-либо посоветовать, но решения принимаю не я, — ответил он, от его слов по спине пробежал холодок.

Внезапно я поняла, что мы подошли к решающему моменту. То, что ждало нас впереди, было гораздо серьезнее, чем я могла себе представить.

Ксар отпустил мои плечи и сделал шаг вперед, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Я последовала за ним, чувствуя, как страх и любопытство борются внутри меня. Впереди нас ждала комната связи.

Комната связи встретила нас приглушенным светом и гулом работающих приборов. Ксар уверенно направился к центральному пульту, его пальцы заплясали над светящимися панелями.

Из мерцающего куба голограммы постепенно проявился образ человека, я полагаю что это их главнокомандующий. Он выглядел как обычный мужчина средних лет: ничем не примечательное лицо с правильными чертами, каштановые волосы с легкой проседью и карие глаза, в которых время от времени проскальзывали странные отблески, словно отражающие далекие звезды.

Одет он был в строгий черный мундир с едва заметными серебристыми нашивками. На шее блестела тонкая цепочка, уходящая под воротник, а на пальцах поблескивали необычные кольца с неизвестными символами, которые время от времени мерцали в такт его движениям.

В его внешности было что-то неуловимо чужое – может быть, слишком пристальный взгляд, или чуть более резкие, чем у человека, движения глаз, или едва заметное искажение изображения вокруг его фигуры. Голограмма создавала иллюзию присутствия, но не могла скрыть холодную отстраненность существа, стоявшего за ней.

— Аш'велл'тар к'зелл'ран нир'шалл!, — раздался мелодичный, но холодный голос командира, эхом отражаясь от стен.

Ксар помедлил, затем произнес что-то на своем языке, его голос звучал твердо и решительно.

-Нир'шалл тар'шалл д'велл'тар. Зер'ралл аш'велл'тар к'зелл'ран."

Я не понимала ни слова, но видела, как главнокомандующий нахмурился, его густые брови сошлись в одну линию.

— Зер'ралл к'зелл'ран н'шалл! — рявкнул главнокомандующий.

—Хорошо, докладывай о результатах переговоров, — раздался холодный голос командира. Когда он начал говорить на нашем языке, я заметила сильный акцент, которого не было у Ксара.

Ксар помедлил, затем произнес:

— Переговоров не было. Военные атаковали без предупреждения, наш корабль поврежден. Я не видел остальных членов экипажа, полагаю, они...

— Погибли, — закончил за него главнокомандующий. — План Б будет активирован сейчас же! Мы зачистим эту планету.

— Позволь предложить альтернативу, — вмешался Ксар. — Мы можем использовать людей как рабочую силу. Можно классифицировать людей под определённую работу.

12. Допрос

Холодная реальность обрушилась на меня всей своей жестокостью. Я была совершенно измотана – промокшая до нитки, покрытая толстым слоем грязи, дрожащая от пронизывающего холода. Металлические браслеты наручников безжалостно впивались в кожу, оставляя на запястьях багровые следы.

Никто не обращал внимания на мои мольбы и протесты. Военные, окружившие меня, лишь сухо бросали фразы о необходимости дождаться допроса. В их глазах читалось недоумение – видимо, они ожидали увидеть нечто более впечатляющее, чем простую девушку в обычной одежде.

Меня затолкали в угловатый кузов армейского УАЗика. Грубые руки накинули на голову плотный мешок, отрезав меня от внешнего мира. Машина дернулась, и мы поехали, подбрасывая меня на каждой кочке. Через ткань пробивались тусклые отблески фонарей, слышались приглушенные голоса солдат.

Время словно остановилось. Я ощущала каждый поворот, каждый ухаб на дороге. Мешок пах пылью и чем-то химическим, вызывая приступы тошноты. Наручники царапали кожу, а холод пробирал до самых костей.

Внезапно машина остановилась. Меня грубо вытащили наружу, стащили мешок с головы. Резкий свет фонарей заставил зажмуриться. Вокруг высились серые бетонные стены военной части, по периметру тянулась колючая проволока, на вышках застыли часовые с автоматами.

— Пошла! — рявкнул один из военных, толкая меня прикладом автомата.

Я пошатнулась, но устояла. Ноги подкашивались от усталости и холода, а в голове пульсировала только одна мысль: "Что со мной будет?"

Меня провели через КПП мимо дежурного с автоматом, по темному коридору с зарешеченными окнами. Каждый шаг отдавался гулким эхом, металлические двери хлопали за спиной, словно створки преисподней.

В конце коридора была железная дверь с номером 16. Меня втолкнули внутрь, и дверь с лязгом закрылась. Я оказалась в маленькой камере с цементным полом, железной койкой без матраса и крошечным зарешеченным окном под потолком.

— Жди дознавателя, — бросил караульный, выключая свет.

Я опустилась на холодный пол, дрожа от холода и страха. Где-то вдалеке хлопнула дверь, заскрежетали ключи в замке, и наступила тишина. Только капли воды стекали по стенам, создавая свой погребальный ритм.

В этот момент я осознала свою полную беспомощность. Я была одна в этом холодном, безжалостном мире, где никто не собирался меня слушать.

Часы текли медленно, словно густой сироп. Сидя на холодном полу камеры, я обхватила колени руками, пытаясь хоть немного согреться. Металлическая дверь не издавала ни звука, словно отрезав меня от всего мира.

Жажда становилась невыносимой. Горло пересохло, язык распух. В голове крутились мысли о том, как глупо я поступила, доверившись Ксару. "Дура, — шептала я себе, — зачем ты вообще спасала его?"

Каждый раз, когда где-то вдалеке раздавался скрип двери или шаги по коридору, мое сердце подскакивало в надежде на освобождение. Но время шло, а никто не приходил. Ни еды, ни воды, ни даже намека на помощь.

Я проклинала себя за наивность. "Лучше бы я оставила его там, в завалах", — думала я, прижимаясь к холодной стене. "Может быть, тогда все было бы иначе."

Но было уже поздно. Теперь я сидела здесь, в этой камере, медленно угасая от жажды и отчаяния.

Слезы продолжали капать на пол, смешиваясь с пылью. Я была здесь, наедине со своими сожалениями и проклятиями, и будущее казалось таким же темным и безысходным, как эта комната без единого луча надежды.

Неужели это действительно начало конца? Неужели человечество действительно окажется под властью пришельцев?

Я вспоминала все, что знала о Ксаре и его виде. Их технологии, их способности... Они действительно казались превосходящими человеческие. Но что-то внутри меня сопротивлялось этой мысли.

"Война... Будет ли война?" — спрашивала я себя, прислушиваясь к тишине за дверью. Где-то вдалеке слышались шаги, лязг открывающихся дверей, приглушенные голоса.

Я пыталась представить себе картину будущего: инопланетные корабли в небе, пришельцы на улицах городов, люди, живущие по их законам... Но каждый раз эта картина рассыпалась, словно карточный домик.

"Нет, — шептала я, прижимаясь к холодной стене, — люди не сдадутся без боя. Мы будем бороться до последнего."

В моей голове рождались образы сопротивления: люди, объединившиеся против общего врага, изобретатели, создающие новое оружие, герои, готовые пожертвовать собой ради свободы...

"Это не может быть концом", — думала я, стискивая кулаки. "Я должна рассказать о надвигающейся опасности как можно скорее!"

Но как это сделать? Меня никто и слушать не хочет. Видимо ждут какую-то важную шишку, думают я неземное создание.

Я прижалась к крохотному окошку в двери камеры, из последних сил пытаясь привлечь внимание.

— Вы должны меня выслушать! — мой голос эхом разнесся по коридору. — Нас хотят поработить! Вы должны подготовиться!

Караульный, проходивший мимо, остановился и раздраженно посмотрел на меня.

— Тихо, — процедил он сквозь зубы. — Прекрати этот цирк.

Но я не могла остановиться. На кону стояло слишком многое.

— Вы не понимаете! Они планируют захватить власть! Это вопрос жизни и смерти!

— Замолчи, — его голос стал жестче. — Или пожалеешь.

— Пожалуйста! — я почти умоляла. — Вы должны мне поверить! У нас нет времени!

— Я предупреждал...

Заскрежетал ключ в замке, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. Караульный шагнул внутрь камеры, его взгляд был полон презрения.

Я отступила на шаг, но было поздно. Его кулак, словно молот, ударил меня под дых. Воздух со свистом вырвался из легких, и я согнулась пополам, хватая ртом воздух.

Он постоял несколько секунд, глядя на мои мучения, затем развернулся и вышел. Ключ снова повернулся в замке, и лязг закрывающейся двери эхом отразился от стен камеры.

Я сползла по стене на пол, пытаясь восстановить дыхание. Грудь жгло огнем, каждый вздох давался с трудом.

Выпрямившись через боль, я снова подошла к окошку. Мой голос звучал хрипло и надломленно, но я продолжала: