Мент. Одесса-мама книга 2

Глава 1

Из всех времён года – весна мне нравится больше всего. Есть в ней какой-то позитив что ли, уверенность, что самое лучшее ещё впереди.

Тает снег, бегут первые весёлые ручьи. Дети пускают по ним кораблики из щепок. Господи, да я сам когда-то находился на их месте!

Природа постепенно оживает, разбухают почки, пробивается первая травка, возвращаются птицы из тёплых краёв. Женщины начинают примерять легкомысленные наряды…

Вот только Осип Шор не разделял моего оптимизма. Он только что вляпался в собачьи экскременты и, вооружившись отломанной веточкой, пытался привести подошвы явно дорогих штиблет в порядок.

А ещё он крайне скептически отнёсся к моей идее – выйти на Папу и его арестовать.

- Гриша, ты, верно, сошёл с ума… Это на тебя, наверное, так наш воздух действует! – качал головой мой друг и напарник.

Я усмехнулся.

- Воздух у вас в Одессе и впрямь шикарный, только он тут не при делах.

Осип закончил возиться с обувью и отбросил ветку в сторону.

- Тогда я тебя решительно не понимаю! Ты что – действительно собираешься вязать Папу единолично, так сказать – в одну харю?! Так тебе её мигом разобьют… Умоешься кровью, Гриша, а мне лично этого не хочется.

- Самому не хочется! – заверил я.

- Вот видишь!

- Вижу. Но всё равно, что-то делать нужно. Иного выхода на Папу у нас нет. Или бросить всё?

- Ничего бросать не нужно. Свяжусь с Москвой. Пусть они там думают…

- Времени в обрез. У нас несколько дней, максимум – неделя… А местным кадрам, увы, доверять нельзя.

В этом я успел убедиться уже несколько раз, причём на собственной шкуре. Меня прессовали, пытались подставить и арестовать… Причём, как выяснилось, на Папу работало и одесское ГПУ и, к глубокому сожалению, мои коллеги из уголовного розыска.

- Недели хватит! – объявил Осип.

- Хватит так хватит. А мне что прикажете делать?

- Делай, что обещал – ищи злодея, который перебежал папе дорогу. Без него нам Папу не видать как своих ушей. Даже если прижучим Френкеля и станем давить его пальцы дверями, он ведь всё равно Папу не сдаст.

- Не сдаст, - вздохнул я.

Папу Нафталий Аронович Френкель, будущей генерал госбезопасности в известной мне истории, боялся как огня.

Я нутром чуял, что дело про ограбление финдиректора Акопяна, убийство его любовницы – Марии Будько, загадочный инвалид Диня-Денис, а теперь ещё и явление в Одессу двойника батьки Махно – звенья одной цепи, и если я смогу распутать этот непростой клубок, то найду обидчика Папы, а это обеспечит мне личную встречу с ним.

А дальше… Дальше пусть работает «ОМОН», которого, правда, ещё не существует, но я очень надеюсь, что Москва сподобится и пришлёт сюда группу захвата.

Вот только как подступиться к этому самому клубочку, с чего начать…

Идей было много, но ни одна из них не успела окончательно оформиться.

Я снова стал перебирать факты, пытаясь выстроить более-менее стройную концепцию.

Итак, по всем признакам в городе орудует банда, во главе которой стоит довольно необычный человек, а его необычность заключается в мастерском перевоплощении. Я не сомневался, что священник, которого видели супруги Акопяны, одноногий солдат, псевдо Махно и… вполне вероятно, что и некая загадочная женщина, которая бывала у Марии Будько – это всё один и тот же человек, причём весьма одарённый, просто какой-то талант-самородок. Или… или профессионал.

Если второе – уже легче. Конечно, придётся всё равно искать иголку в стоге сена, но хотя бы понятно, в каком.

Либо театр, либо синематограф. И того и другого в Одессе с избытком: не считая гостеатра, в городе туча всяких кружков самодеятельности, а ещё есть и легендарная Одесская киностудия, на которой когда-то сняли кучу моих любимых фильмов.

И там, и там работают сотни людей… Короче, задачка ещё та, отыскать нужного человечка.

И тут я вспомнил свой визит к соседям погибшей Марии, странное поведение Оли – маленькой симпатичной супруги бывшего прапорщика царской армии. Уже тогда мне показалось, что Ольга чего-то не договаривает. Сдаётся, что она знала о таинственном «инвалиде» намного больше, чем рассказывала, но в присутствии мужа держала рот на замке.

Я дал себе зарок переговорить с ней при более удачных обстоятельствах, но потом всё так закрутилось и завертелось, что мне реально стало недосуг. И немудрено: на какое-то время я сам примерил на себя шкуру беглеца, скрывающегося от закона.

Что ж, Оленька… Пришла пора нанести вам визит вежливости и, если получится, а иного и быть не может, разговорить.

Только беседа эта должна проходить тет-а-тет и в располагающей обстановке.

Я уже примерно догадывался, что за психотип у этой барышни и представлял, что необходимо делать.

У меня в кабинете или на кухне коммуналки, душу мне она точно изливать не станет.

После того, как я раскрыл ограбление портового склада и вывел на чистую воду оборотней Полякова и Шешеню – начальство в лице Кабанова дало мне некоторый карт-бланш. Мне было совершенно необязательно согласовывать с ним свои действия.

Глава 2

Чтобы не спугнуть преступника, нужен предлог для визита к киношникам. Если просто заявлюсь и начну доставать народ расспросами – умный злодей (а нам явно противостоит далеко не дурак) заляжет на дно. И тогда хрен его найдёшь, особенно если смотает удочки из города.

Очень даже быть, что география его «подвигов» не замыкается только лишь на Одессе. Такие широким натурам всегда тесно в одной локации, но пока сложно понять, где и когда он приложил свою руку. Полагаюсь исключительно на интуицию и подозрения, только к запросу в другие губернии это не приложишь, а копаться в сотнях уголовных дел… Нет уж, увольте!

Видимо, я чересчур погрузился в размышление на эту тему, что отразилось на ходе нашего «романтического» свидания с чаровницей Оленькой. Мои шутки заметно потускнели, былой задор погас. Мне стало скучно, труба звала к совсем иным свершениям.

Будучи дамочкой далеко не глупой, она моментально сообразила, что я потерял к ней всяческий интерес, и приняла верное решение – вот что значит большой опыт в таких вопросах!

Когда кофе был допит, а пирожное съедено, она распрощалась со мной достаточно холодно и сухо, даже не позволила помочь отнести покупки домой.

Да я и не настаивал, даже не изобразил глубокую скорбь. Ничего нового для нужд следствия уже не узнаю, продолжать отношения не имеет смысл. Да и собственно не было никаких отношений – так что совесть моя чиста: «матросить», перед тем как бросить, я с самого начала не планировал. Не в моих это правилах.

Поцеловав красавице ручку и галантно раскланявшись, помчался назад в угрозыск, а в голове тем временем вертелась очередная умная мысль, из тех, что всё-таки могут прийти в нужное время.

Ахметджанов, он же между своими – Ахметка, только что вернулся с очередного допроса шайки, обчистившей портовой склад. Вид у него был уставший, лоб прорезали задумчивые складки – знакомое выражение лица. Это только кажется, что поимкой злодеев заканчивается работа опера, в действительности – впереди ещё куча нервотрёпки, включая тонны писанины.

Бюрократия всегда была, есть и будет важной составляющей любого сыска.

Эх, придумать бы какой-нибудь искусственный интеллект, который бы вёл всю эту тягомитину за нас!

Я подошёл к коллеге, когда он медленно опустился на стул и полез в выдвижной ящик стола.

- Есть вопрос…

- Гриша, давай потом. Честное слово – некогда! – жалобным голосом попросил он.

- Да я ж тебе помочь хочу.

- Интересно – как? – без особого энтузиазма отозвался Ахметджанов.

- Помнишь, ты рассказывал, про Кольку Золотого Зуба… Ну, что у него были какие-то трения с конкурирующей организацией и что на разборки с ним противоположная сторона прислала броневик с пулемётом?

- Ну помню, а что? – по-прежнему безжизненно спросил он.

- Ты собирался ещё к военным съездить, разобраться, кто это такой добрый подогнал броневик бандитам… - продолжал напоминать об этой истории я. – Съездил?

- Ну…

- Что – ну? – флегматизм Ахметджанова начала и меня утомлять.

- Ну, значит – не фонтан…

- Что?! – мои глаза округлились.

За время нахождения в этом времени я привык «фильтровать базар», и, если какие-то жаргонные словечки и вырывались порой в порыве чувств, то, насколько я помню, именно этого выражения я ещё не использовал.

Рома Савиных, дотоле не вмешивавшийся в наш разговор, пояснил:

- Ты не здешний, поэтому не знаешь: «не фонтан» - это вроде как так себе, не очень. У нас давно говорят, когда что-то не лучшего качества…

- Вот как, - удивился я.

Мне прежде казалось, что это выражение родом из моего будущего. И, признаюсь, я был порядком удивлён, услышав его в устах одесского опера начала двадцатых прошлого века.

Савиных продолжил ликбез:

- В Одессе долго не было водопровода, и биндюжники возили воду из подземных источников. Самая лучшая была в «Фонтанах». Ну и потом, когда водопровод построили, люди сравнивали его с прежней, привозной, и говорили – «это не фонтан»…

- Буду знать.

Я вернулся к Ахметджанову:

- Так что военные-то сказали?

- Сказали, что все броневики на месте, в частях…

- Точно все?

- Да точно!

- И никому в аренду не отдавали?

Он замер.

- Погоди! Я об этом, пожалуй, и не подумал… Позвоню в штаб, узнаю!

Он взялся за телефонный аппарат.

- Алло, барышня… Соедините меня…

Я сел напротив и принялся ждать.

Минут через десять, Ахметджанов закончил переговоры.

- Такое дело – оказывается, один броневик они сдали в аренду киношникам на студию. Какая-то новая революционная фильма снимается.

- Броневик им вернули?

- Пока нет. Он в аренде до конца месяца.

Глава 3

Дальнейший разговор я слушал вполуха. Яков Абрамович долго и нудно что-то объяснял моему коллеге, показывал какие-то ведомости и журналы, клялся и божился, что броневик стоит на месте, что использовался исключительно для нужд киногруппы и что сам Яков Абрамович готов показать его милиции хоть сейчас.

- А покажите! – тут же отреагировал Ахметджанов.

- Может, сначала чайку? – тут же предложил Корн.

Напарник собирался отказаться, но я его опередил.

- С удовольствием! Любое дело надо начинать с перекура! Или с чая. А если у вас ещё и кофе имеется… - мечтательно зажмурился я.

- Конечно, имеется! – оскорбился товарищ Корн. – Чтобы у нас не было кофе для родного уголовного розыска! Да быть такого не может!

Он громко выкрикнул:

- Галя!

В его устах это произвучали скорее как «Халя».

В дверь протиснулась секретарша – отнюдь не модельной голливудской внешности, а эдакая сорокалетняя бой-баба в гимнастёрке, которая пузырилась и лопалась от налитых арбузных грудей, и чёрной юбке, спускавшейся почти до голенища начищенных до блеска солдатских сапог. Зато на голове была модная причёска а ля каре с подкрученными кверху кончиками волос. Такие сейчас носит почти вся женская часть советской богемы.

- Нам с товарищами из угро две чашечки кофе и… - Он вопросительно посмотрел на Ахметджанова.

- Чай, пожалуйста…

- И один чай, - послушно повторил директор. – И чего-нибудь вкусненького к чаю.

Галя оглядела нас критичным взором, по-военному чётко развернулась и вышла, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, на котором были три чашки с блюдцами из разных наборов. Такая эклектика, похоже, никого не смущала.

К чаю прилагалось угощение: засахаренный мёд, дюжина липких конфет в разноцветных фантиках и баранки, твёрдые как камень.

Ахметджанов попробовал одну и сразу скривился, едва не сломав зуб.

Зато кофе удался: в меру бодрящий, ароматный, терпкий, явно с добавкой каких-то восточных пряностей. Сделав глоток, я оценил кофе по достоинству, восхищённо подняв большой палец правой руки.

- Напиток богов!

Директор с улыбкой кивнул.

- За то и держим. Ну, а как вам наши фильмы?

- Какие например? – заинтересовался я.

- Как какие… - удивился и даже расстроился Корн. – «Шведская спичка»… Или наша гордость – «Красные мстители». Публика на сеансы валом валила. На всю страну прогремели…

Он мечтательно зажмурился.

- «Красные мстители» - фильм безусловно отличный, - подтвердил я. – Приключения, перестрелки, погони… Опять же революционная романтика…

- Но? – вопросительно поднял брови директор.

Я отставил чашку в сторону.

- Мне, кажется, в стране не хватает хороших фильмов о нас, сотрудниках угрозыска.

Корн хмыкнул.

- Извините, сразу охватить все профессии не получается. Технические возможности не позволяют.

Я понял, что он иронизирует над моими словами. Ну как же, каждый кулик хвалит своё болото…

- Зря улыбаетесь, Яков Абрамович. На самом деле такие картины могут принести много пользы.

- Упаси боже! И в мыслях не было шутить на столь важные темы! – несмотря на серьёзный тон, в его взгляде затаилась лукавая усмешка. – Осталось только понять о какой пользе идёт речь?

Обычно я стараюсь держать себя в руках, но сейчас решил, что можно слегка отпустить поводья.

- Если вам действительно интересно…

- Конечно же, мне очень интересно!

Ахметджанов со скучающим видом стал грызть вторую баранку, а я решил выдать «базу».

- Вот вы, директор кинофабрики, и по вашей должности, вас не может не беспокоить такой аспект, как прибыль от картины. Не так ли?

- Всё так! – подтвердил он.

- Отлично. Едем дальше. Думаю. Не открою вам тайну, если скажу, что публика любит хорошие развлекательные детективы. Не зря все зачитывались приключениями Шерлока Холмса или Ната Пинкертона. И эту свою любовь люди перенесли и на фильмы.

- Допустим. Но вы же понимаете: Шерлок Холмс, Нат Пинкертон… Они же не упали с неба. Эти персонажи хорошо знакомы нам по книгам и уже не один год.

- Согласен. Но мы ведь можем придумать своего, советского Ната Пинкертона. Наделить его привлекательной внешностью, подарить пытливый ум, крепкое здоровье… К тому же наш советский сыщик не будет раскрывать преступления в одиночку, с ним будут его помощники: другие оперативники, эксперты, да просто сочувствующие товарищи… То есть будет команда сыщиков!

- Так-так, - многозначительно протянул Яков Абрамович. – Продолжайте, пожалуйста.

Ему явно нравился ход моих мыслей.

- Итак, у нас есть главный герой…

- Скажем, кто-то вроде вас, - внёс свою реплику директор.

Глава 4

Броневик мы с Ахметджановым нашли в гараже при киностудии. Скорее всего, это и был тот самый аппарат, который я видел. Напарник оползал его вдоль и поперёк, но ничего полезного для себя и следствия не нашёл, разве что резюмировал коротко, совсем как в «Белом солнце пустыни».

- Стреляли…

- Естественно, - сказал я. – Его же снимали в кино. Надеюсь, палили холостыми…

В кино, как известно, бывает всякое – достаточно вспомнить трагическую смерть сына Брюса Ли Брендона.

- Если б стреляли боевыми, мы бы с тобой об этом узнали в числе первых, - усмехнулся Ахметджанов.

- Это точно. Ты как - сильно торопишься?

- А что?

- Да мне надо тут ещё немного поболтаться…

- Насчёт сценариев что ли?

- В точку.

- Не, я, пожалуй, пойду. Всё, что мне надо, я увидел.

- Тогда бывай!

Ахметджанов уехал, а я вновь вернулся в центральный корпус и стал прохаживаться по коридору с фотографиями.

Мимом как раз пробегала миниатюрная «гимназисточка» - похоже, снималось какое-то кино о дореволюционном прошлом.

- Девушка! – остановил я её. – Не подскажите, что за актёр на этом фото?

Я показал в колоритного «Батьку Махно».

Актриса развернулась, и мне стало ясно: школьная униформа, гибкий стан, парик и тонна грима на лице сыграли со мной злую шутку. «Девушке» было хорошо за сорок.

- Спасибо за комплимент, юноша! – отозвалась она хриплым прокуренным голосом.

Ей стоило молиться, что кино пока чёрно-белое и немое, иначе вряд ли бы довелось играть такие роли.

- А разве там не подписано? – продолжила она.

- Подписано, - кивнул я. – Только я сомневаюсь, что у этого артиста в удостоверении личности так и написано – Ян Краснопролетарский…

Актриса хихикнула.

- Ваша правда, молодой человек. Наш Ян – конечно, не Ян и вовсе не Краснопролетарский. Только я не уверена, что могу открыть вам его настоящее имя…

- Мне вы можете! – широко улыбнулся я.

- Почему?

- Потому что я пишу сценарий для нового фильма, и очень хочу, чтобы этот актёр сыграл в нём роль…

Женщина подобралась и стала походить на кошку перед прыжком. Кажется, я сказал магическое слово.

- Сценарист?

- Начинающий…

Это, конечно, не так круто, как режиссёр, но на актрису произвело должное впечатление.

- Дора Гай… - протянула она руку для пожатия.

- Серьёзно?

- Для вас Лидия.

- Георгий Бодров. Для вас – Гриша.

- Гриша, скажите, а ваш сценарий… о чём?

- Детектив про работников уголовного розыска.

Актриса поскучнела.

- Вот как…

- Но он не только про то, как ловят преступников… Герои будут и любить и страдать…

Градус интереса ко мне вновь повысился.

- Знаете что, Гриша, я скажу вам, как по-настоящему зовут товарища Краснопролетарского, и даже подскажу, как его найти, а вы…

- А я подумаю, может мне вывести вас в качестве одной из героинь, - подхватил нужную интонацию я.

- Какой вы умный и интеллигентный мужчина! – довольно покачала головой она. – Жаль, что женатый.

- Итак…

- Ян Краснопролетарский - в миру Володя Кучерявый.

- Простите, Кучерявый – фамилия или прозвище?

- Фамилия. Очень большой талант, между нами… Способен сыграть любую роль, хоть Гамлета, хоть бандита!

- Бандита?

- Ну да! Он аж прям сам не свой становится. Глаза такие злые-злые! Движения как у хищника. И словечками бандитскими сыплет! Я ж вам говорю – талант! А ведь когда-то начинал с торговли контрабандой… Сложен как Аполлон – я сама, правда, не видела, но, говорят, когда-то Володя подрабатывал натурщиком для порнографических открыток!

- Разносторонняя личность! – поддакнул я.

- Конечно. И да, в Одессе его нет, он пока занят на сьёмках в Тифлисе, но должен вернуться со дня на день…

- Отлично! Я как раз успею дописать свой сценарий, - довольно произнёс я.

Актриса подмигнула.

- И не забудьте – Дора Гай! В прошлом актриса цирка, а теперь и кино!

- Дорочка… То есть Лидочка! Вас не забудешь! – от чистого сердца сказал я.

Она усмехнулась и послала мне воздушный поцелуй.

Рабочий день подходил к концу, и я отправился домой, где меня ждала моя семья и вкусный ужин.

Не успели сесть за стол, как пришёл Осип.

- Ты прям носом чуешь! – засмеялся я. – Давай, к нам присаживайся! Солнышко, - обратился я к Насте, - поставь нашему дорогому родственнику тарелку и приборы. Ещё немного и это станет семейное традицией!

Глава 5

Следующий день был по графику выходным. В идеале надо было поваляться в постели, понежиться, пообнимать Настю, да просто выспаться и привести нервы в порядок, но… труба не просто звала, она орала круче Иерихонской.

Я медленно и аккуратно сполз с кровати, стараясь не потревожить супругу, но у неё всегда был чуткий сон.

- Встаём? – сразу проснулась Настя.

- Доброе утро! Не хотел тебя будить…

- Доброе утро! Всё хорошо. Я уже проснулась.

- Тогда подъём! На зарядку становись!

После утренней зарядки и импровизированного душа (Настей поливала меня из ковшика чуть тёплой водицей), я снова засел за писанину, пока мои любимые женщины готовили завтрак.

Только долго работать не получилось: с кухни восхитительно запахло сырниками и кофе. И то и другое Настя и Степановна делали круче любого ресторана. А если учесть, что к сырникам ещё и подавалось вкуснейшее малиновое варенье… М-м-м…

Из-за обеденного стола я встал, изрядно прибавив в весе, поблагодарил за прекрасный завтрак, получил поцелуй от Насти и опять вернулся к писательским делам.

Сюжетная линия есть, герои прописаны – осталось накидать поэпизодник: то есть детальный план по сценам. Мне ещё приходилось учитывать специфику немого кино и главный принцип сценарного искусства: не рассказывать, а показывать. То бишь особенно в этом случае: минимум реплик и диалогов, а это весьма и весьма ограничивало мои возможности.

Но нет таких высот, которые не покорят ментовские упрямство и натиск, помноженные на желание найти преступника, протоптать дорожку к Папе, ну и заодно – немного заработать для семьи. Гонорар нам точно будет не лишним.

Чтобы история выглядела поинтересней, разбавил её несколькими забавными ситуациями из жизни, само собой не доводя их до фарса. Комедии в планах у меня не было.

После не менее сытного и вкусного обеда немного погулял с Настей по Одессе, радуясь скорому приходу лета. Всё-таки красивый город, этого не отнять. Чувствуется в нём и имперский дух и купеческий размах, и это несмотря на голод и разруху, последствия которой никуда не делись.

Первый драфт (на человеческом языке – вариант) сценария был готов уже к вечеру, а утром, доложившись непосредственному начальнику Кабанову, что товарищ Барышев отправил меня поднимать с колен отечественный кинопром и вообще всячески содействовать культуре, поехал показывать результаты труда Якову Абрамовичу.

Чтобы не упасть ему как снег на голову, предварительно предупредил его по телефону.

- Так быстро? – изумился он.

- Ну, а чего кота мучать! Так как – могу к вам приехать?

- Конечно-конечно, Григорий Олегович! Буду вас ждать, - довольно тепло отозвался Корн. – Заодно познакомлю вас с одним очень хорошим человеком. Уверен, вы найдёте общий язык.

Когда я приехал, в кабинете директора киностудии уже находился интеллигентный мужчина средних лет с густыми чёрными бровями и гладкой, выбритой до блеска, головой.

- Борис Лоренцо! – представился он.

Одет он был в слегка мешковатый костюм: то ли с чужих плеч, то ли товарищ Лоренцо порядком исхудал. Горло сдавил тугой узел галстука.

В сравнении с ним я смотрелся крестьянином от сохи, пусть на мне тоже были пиджак и брюки, но я никогда не умел их носить с дворянским лоском, а уж галстуки ненавидел всеми фибрами души.

- Борис – театральный деятель и сценарист, - с гордостью произнёс Корн. – Наш первый фильм «Шведская спичка» был снят по его сценарию.

- Ну, скорее по рассказу Антона Павловича… - поиграл в скромность товарищ Лоренцо.

- А ещё Борис Яковлевич режиссировал некоторые сцены в картине, так что он может оценить ваш труд глазами и сценариста и режиссёра. Покажите ему, пожалуйста, что вы написали...

Особого энтузиазма по отношению ко мне со стороны товарища Лоренцо не наблюдалось по вполне понятным причинам. Я для него был никто, какой-то мент, у которого вдруг взыграли творческие амбиции, почти гарантировано – графоман. Тратить на такого драгоценное время жалко, но приходится подчиняться, раз уж начальство приказало.

Поскольку особо фундаментальным мой труд не выглядел: два десятка страниц убористого и не особо разборчивого почерка (была мысль отдать девчонкам машинистам, чтобы те перепечатали, но потом я её отбросил), Корн предложил устроить читку прямо сейчас у него в кабинете.

- Заодно и послушаю, - улыбнулся он. – Чайку?

Лоренцо кивнул, и я, хоть и был сыт, согласился за компанию. Как известно, совместный приём пищи объединяет. Может, профессиональный сценарист сменит гнев на милость и не станет относиться к моим литературным экспериментам предвзято…

Увы, даже после того, как Борис Яковлевич изволил выкушать крепкого чайку с дюжиной сушек, его взгляд по прежнему оставался хмурым и не предвещал ничего хорошего.

Он взял первый лист так, словно боялся испачкаться, ненадолго вчитался, а потом спросил:

- Что это?

- «Библия персонажей», - произнёс я, но тут же мысленно стукнул себя по голове: мало того, что сам термин ещё не входу, так и само слово «библия» могла вызвать у моих собеседников нездоровые мысли. – То есть, краткое описание действующий персонажей: «фио», возраст, характер, биография…