Мент. Ростов-папа

Глава 1

Меня охватил гнев. Я кинулся на Радека, чтобы схватить его за горло и придушить, однако мои руки перехватил его исполин-помощник.

Он был не только большим, но и очень быстрым.

Радек покачал головой.

- Не стоит, Георгий Олегович, иначе я буду в вас разочарован.

- Плевать, что ты обо мне думаешь! – вспылил я. – Ты арестован, гад!

- Я? Арестован? – притворно удивился он. – И какое же обвинение вы собираетесь мне предъявить?

- Покушение на меня, а также убийство Гайдо и Куделина!

- Вот оно что, - задумчиво протянул он. – У вас и доказательства, конечно, имеются?

- По убийству Гайдо и Куделина – да. На месте преступления я нашёл ваш швейцарский нож.

- Мой нож? – задумался он и достал из внутреннего кармана шубы брата близнеца орудия убийства. – Этот что ли? Так он как был, так и остался при мне.

Лицо Радека приблизилось к моему. От него пахло приторным одеколоном.

- Вы, наверное, что-то путаете, товарищ Быстров, - весело произнёс Радек. - Я – ответственный совработник, а вы пытаетесь навесить на меня убийство в худших традициях бульварного чтива. Кроме того, на момент убийства у меня железное алиби. Его с удовольствием подтвердят мой шофёр и мой телохранитель.

Радек равнодушно улыбнулся.

- Я не говорил, когда их убили! – заметил я.

- Разве? – протянул он. – А нам послышалось, будто вы об этом сообщили. И опять же - у меня сразу два свидетеля.

- Я найду доказательства и засажу тебя за решётку! А ещё лучше – сделаю всё, чтобы поставить тебя к стенке!

- Какой же вы упрямый, товарищ Быстров! Неужели думаете, что это так просто: взять и посадить меня, секретаря Коминтерна?

- Твоя должность тебя не спасёт!

- Вы же умный человек, Быстров. Умный и очень опасный. Вы так меня испугали, что я отдал Гайдо команду вас ликвидировать. Да-да, мы с ним знакомы уже не один год. Пересекались по линии Коминтерна… А недавно всего лишь разыграли небольшую сценку. Очень мне уж хотелось познакомиться с вами лично. Как говорят русские: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И да, предвидя ваш вопрос – товарищ Катаяма здесь абсолютно ни при чём. Он честный коммунист.

- Чем я вас так напугал? По-моему, прежде наши пути не пересекались.

- Ошибаетесь, Георгий Олегович. Это из-за вашего вмешательства нам пришлось свернуть целый ряд операций с Гохраном. Мы понесли серьёзные убытки.

- Нам? – удивился я.

- Разумеется! Вы же не думаете, что такие масштабные операции под силу одиночкам. Конечно, нет. И да, я тоже не конечное звено в цепочке. Есть кое-кто гораздо выше меня. И уж он-то точно вам не по зубам.

- То есть моя вина в том, что я помешал набивать ваши карманы?

Радек вытер лоб.

- Грубо, товарищ Быстров, очень грубо. Лично меня материальные ценности не интересуют.

- А что вас интересует?

- Власть и… мировая революция. Все те ценности, которые проходили через нас, мы пускали на благую цель – восстание народных масс в Германии. Деньги – кровь революции, без них она невозможна. Победа немецких трудящихся всколыхнула бы всю Европу! Да что там Европу – весь мир: САСШ, Канаду. Мексику… Жаль, что ни Ленин, ни Сталин не прислушались к нам и решили строить социализм в отдельно взятой стране.

- Кажется, я начинаю догадываться, кто стоит за вашей спиной, - кивнул я. – Лев Революции, товарищ Троцкий?

Радек всплеснул руками.

- Ну вот, наконец-то вы стали оправдывать вашу репутацию, а то я уже начал расстраиваться. Да, мы с товарищем Троцким хотим установить диктатуру пролетариата во всём мире. И да, нам очень нужны надёжные, а главное – умные соратники. По этой причине я предлагаю вам заключить с нами союз.

- Галантерейщик и кардинал, - пробормотал я про себя с усмешкой.

- Что? – вскинулся Радек.

- Да так, не обращайте внимания. Раз вы так откровенны со мной, пожалуй, я воспользуюсь ситуацией и задам вам парочку вопросов.

- Почему нет?! Я хочу видеть вас на нашей стороне.

- Вы приказали Гайдо ликвидировать меня – почему он решил сделать это чужими руками?

- Наш бедный несчастный товарищ Гайдо не мог взять на душу грех убийства человека, который ему был симпатичен. Вы понравились Франтишеку, Быстров. Он очень вас уважал. А потом, когда Чухонец и его подручные не справились, уговорил меня дать вам шанс. Только никто не ожидал, что вы нападёте на его след раньше, чем состоится наш разговор.

- А потом Гайдо стал вам опасен, и вы его устранили.

- У меня не осталось выбора. Разумеется, убивал не я лично, я скорее теоретик, чем практик. Помог мой помощник – Густав, - Радек кивнул на исполина. – Он надёжный, сильный, педантичный, как все немцы, но, к сожалению, не так умён, как хотелось. Что скажете насчёт моего предложения, Быстров?

- Ничего не изменилось. Я – мент, и я должен тебя посадить!

Глава 2

Дома известию о моей очередной командировке не обрадовались - Настя едва удерживалась, чтобы не заплакать, а Степановна заохала:

- Как же так, Жора?! Ты ж только успел с одного задания вернуться, и сразу же на другое.

- Работа такая…

- Мы с Настюшей тогда тебя в дорогу соберём. Пошли, золотце, - она уволокла мою супругу сначала на кухню, а потом в спальню, разбирать мой небогатый гардероб.

Чтобы совсем уже не растраивать моих женщин, я нарочно не стал рассказывать о ночных приключениях, как в нас бросили гранату, как я гонялся по Москве за бомбистом Гайдо, как нашёл его труп с перерезанным горлом. Ни к чему им такие подробности.

Когда сборы закончились, я посадил Настю на колени и прижал к себе.

- У тебя, наверное, неприятности? – догадалась она.

- С чего ты решила? – схитрил я.

- Сердце чует, - Настя всхлипнула и ткнулась мокрым носиком в мою грудь.

- Что ты, у меня всё в ажуре! Просто надо ростовским коллегам подсобить, ну а я вроде как самый незанятый оказался, вот меня и послали.

- Ты мне не договариваешь! – в проницательности моей любимой было не отказать.

- Было б что говорить, - беззаботно произнёс я и, на какое-то время, заставил жену забыть о переживаниях.

Через час под окошками просигналила машина.

- Это за мной, - вздохнул я, отстраняясь от супруги.

В коридоре Степановна протянула мне корзинку, накрытую сверху тряпицей.

- Вот, Жора, это тебе в дорожку перекусить: тут курочка, яички варёные, колбаска, хлебушек…

Я обнял её и поцеловал в щёку.

- Спасибо, Степановна! С голоду с тобой не пропадёшь.

- Так это если со мной, в Ростове-то чай один останешься, опять на хлебе с водой сидеть будешь. Только вроде на человека стал походить!

Простившись, я спустился во двор и подошёл к авто.

- Товарищ Быстров, билет вам уже купили, поедете первым классом, - обрадовал меня шофёр.

Слава богу, хотя бы удастся избежать длиннющих очередей возле кассы.

Мы быстро домчались до вокзала по лишённой пробок Москве. Я отпустил шофёра, купил в киоске несколько свежих газет и отправился в зал ожидания.

Сердце всё ещё саднила боль после недавнего столкновения с Радеком. Наверняка этот гад уже гуляет на свободе и строит новые планы. Этот раунд остался за ним. Ничего не попишешь, нельзя постоянно выигрывать, особенно если имеешь дело с могущественным врагом. Достаточно вспомнить сколько крови из меня попил Кравченко, а масштаб его фигуры куда меньше, чем у секретаря Коминтерна и подручного Троцкого.

Хочешь не хочешь, а придётся не только честно выполнять свой оперской долг, но и лезть в политику. Видно пришла пора присоединяться к формирующейся команде Сталина. Но это потом, когда вернусь в Москву.

Объявили посадку на поезд, я направился на перрон. По пути к нему меня сразу же накрыли воспоминания.

В Ростове-на-Дону мне приходилось бывать всего один раз сразу после чемпионата мира по футболу, мы с дочкой прожили неделю в гостинице неподалёку от центрального городского рынка. Город показался тогда очень зелёным, уютным и ухоженным.

Мы гуляли по обустроенной набережной, любовались красивыми старыми зданиями на местном «Невском» - Большой Садовой, заходили в многочисленные кафе и ресторанчики, в общем, культурно отдыхали, как и полагается туристам.

И вот теперь у меня появился шанс посмотреть, каким Ростов был сто лет назад. Если не ошибаюсь, пока что он не объединён с Нахичеванью, заселённой преимущественно армянами.

Раздражение и злость от проигрыша сошли на нет, я снова стал собой.

В вагоне занял своё место, а через пару минут напротив опустился тучный мужчина в шубе.

- Добрый день, - первым заговорил он, вытирая платком пот с раскрасневшегося лица. – Вы как – до Ростова едете?

- Да.

- Значит, попутчиками будем! Я тоже до Ростова.

И вид и манера разговора выдавали в нём нэпмана. Он представился Сил Силычем, а когда тронулись, то совсем расслабился и доверительно сообщил, что в Ростове у него своё дело, а в Москву ездил заключать какой-то договор.

Поезда – удивительная штука, развязывают людям языки не хуже водки. С Сил Силычем мы знакомы были всего ничего, однако через несколько часов я знал о попутчике практически всё.

Чтобы не напугать человека, пришлось назваться служащим одного из московских трестов. Дескать, еду я наводить порядок в ростовский филиал, утрясать недоразумения.

- Может закрепим наше знакомство? – Сил Силыч поставил на стол бутылку коньяка и не преминул похвастаться:

- Между прочем, контрабандный товар! Знали бы вы, сколько я за него отвалил! Ну что – по стопочке?

Он щёлкнул себя по горлу и лукаво подмигнул.

Я сначала хотел отказаться, наврать, будто у меня язва, но тут мой взгляд упал на правую руку соседа: на ней отсутствовал мизинец.

Глава 3

Желание ехать в Ростов пропало. Больше всего мне хотелось укатить назад в Москву, подстеречь в засаде Радека и нашпиговать его свинцом, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.

По идее я мог это обстряпать так, что никто никогда не найдёт концов. Кто, как ни менты, знают и умеют запутывать следы и уничтожать улики.

Только вот оно мне надо? Радек наверняка успел уже сообщить обо мне Троцкому, а у меня нет под рукой подходящего ледоруба для товарища Бронштейна.

Хорошенько всё взвесив, я принял решение сделать вид, будто ничего не произошло. Вряд ли киллер понял, что пристрелил не того, значит, Радек какое-то время будет считать, что меня нет в живых.

Что это мне даёт? Два-три дня относительно спокойной жизни, а это уже неплохо. Для ростовских урок я пока фигура незнакомая и потому опасности не представляю, то есть выстрела в спину какое-то время можно не ждать.

Дальше… Дальше не берусь загадывать. Будь что будет. Подставляться не собираюсь, если попытаются ударить, буду драться до самого конца.

Трепалов предполагает, что если я перестану мозолить глаза Радеку, тот благополучно обо мне забудет. Ну… пока не забыл.

Начмил не обманул, сделал всё в лучшем виде: посадил на следующий поезд до Ростова, так что до южной столицы России ехал в полном комфорте – один в купе первого класса. Читал газеты, дремал, покупал снедь на станциях, заказывал чай у проводника, гулял на перроне, вдыхая зимний воздух, смешанный с паровозной копотью.

Чем ближе был Ростов, тем становилось теплее и теплее, через какое-то время привычный снежный пейзаж почти пропал, попадаясь урывками.

Из окошка виднелся Дон, не так широкий, как я себе его представлял.

В Ростов поезд прибыл ближе к вечеру. Я заранее отстукал местным сыщикам телеграмму, в которой сообщил, что задерживаюсь. По идее меня должны были встретить на вокзале, однако, когда я выбрался из вагона и стал осматриваться, никто ко мне так и не подошёл.

Ничего страшного. Телеграмма могла не дойти или какая-то накладочка вышла. Всякое в жизни бывает.

Так что без паники, товарищ Быстров. Язык доведёт не только до Киева.

Адрес ДонОблУгро был мне известен – та самая Большая Садовая, по которой я когда-то прогуливался с дочкой, дом 29, только теперь улица носит имя Энгельса. Идти от вокзала, насколько я помню, недалеко, да и вещей у меня раз-два и обчёлся.

Заодно хоть ноги разомну.

Я пошагал в сторону вокзала. Вокруг струился разномастный людской поток: пассажиры, встречающие, мужчины, женщины, дети… То туда, то сюда сновали грузчики с багажом и без, бегали чумазые пацаны-беспризорники, раздували пары паровозы.

Шум, гам, конское ржание, смех, объятия, поцелуи. Порой на пути оказывался затор и приходилось буквально прокладывать себе дорогу.

Внешне невзрачного мужичка в тулупчике и надвинутом на глаза заячьем треухе я срисовал сразу. Он почему-то тёрся возле меня. Знать бы почему…

Киллер? Чтобы раскрыть его, я дважды нарочно подставился, однако тип в тулупчике откровенно «зевнул» оба таких удачных шанса отправить меня в штаб Духонина. Хм… вряд ли по мою душу бы зарядили не профессионала. Теперь Радек в курсе, с кем имеет дело, так что надо ждать хорошего спеца.

Если это не убийца, заряженный по мою душу, тогда кто он и почему ведёт себя подозрительно?

Кстати, не скажу, что засечь его было легко и просто. Если бы я заранее не был начеку, вряд ли бы этот тип привлёк к себе моё внимание, но в том-то и дело, что я теперь дул вообще на всё, а не только на воду. Мои чувства и нервы были обострены до предела. Я интуитивно ощущал, что здесь что-то не так.

Странный тип находился то сбоку, то чуть поодаль, даже не видя, я чувствовал его спиной.

Внезапно объект на что-то решился, он ускорился и винтом вошёл в толпу, оказался возле меня, будто нарочно толкнул плечом, тут же ойкнул попросил прощения, а потом также быстро помчался вперёд.

И что это было?

Я посмотрел на запястье левой руки. Ещё секунду назад на них красовались часы – не бог весть какие дорогие, но всё равно, вещь во всех смыслах полезная.

Теперь всё стало на свои места. Меня банально обокрали, стоило мне лишь сделать первые шаги по гостеприимной ростовской земле.

Я увеличил темп, догнал воришку, поравнялся, а затем, заломив руку, под удивлённые взгляды, подтащил к стене и заставил стоять там спиной ко мне.

- Котлы отдай, сволочь!

- Какие котлы? – простонал тип.

- Сейчас покажу, - я начал шманать его карманы.

И тут же возле меня нарисовался смуглый невысокий парень. Не зная о его намерениях, я сквозь зубы предупредил:

- А ну – вали отсюда, пока я тебя не пристрелил!

- Товарищ Быстров! – улыбнулся смуглый и развёл руками так, словно увидел во мне дорогого гостя.

- А ты кто такой? – настороженно спросил я, продолжая удерживать воришку у стенки.

- Левон Петросян, агент ДонОблУгро. Меня отправили вас встретить. Вот моё удостоверение.

Глава 4

Михайлов ждал меня в коридоре.

- Ну как тебе наш начальник? – осторожно спросил он.

- Суров! – не покривил душой я.

- Это точно. Он сказал тебе, что ты у меня поживёшь?

- Сказал. Слушай, а я тебя не сильно стесню?

- Ты что?! Даже не думай, - возмутился он. - Всё равно живу один. Вдвоём хоть веселей будет.

Спрашивать, где его семья я не стал. Время такое, что можно разбередить душу. Захочет – скажет сам.

- Ты как – голодный? – спросил Пётр и. не дожидаясь моего ответа, заявил:

- Давай покажу тебе, где будет твой стол, а потом сразу махнём в столовку. Кормят там дёшево, в самый раз для нашего тощего кошелька. Ну и вроде случаев отравления не зафиксировано.

- Раз никто не траванулся, тогда чего ж не сходить.

Сотрудники донского угро теснились в небольшом кабинете. Кроме Левона там был ещё один, незнакомый мне мужчина средних лет.

Он энергично встал и протянул руку:

- Паша Рыженко.

- Георгий, то есть Жора Быстров, - с удовольствием ответил я на рукопожатие.

- Остальные ребята у нас в разъездах. Когда вернутся, познакомишься, - сообщил Пётр. – Да, вот это твой стол, специально для тебя подготовили.

- Благодарствую, - окинул я взглядом выделенное мне рабочее место.

Не шик-модерн, конечно, и далеко не чип-энд-дейл, обычный письменный стол с несколькими выдвижными ящичками и столешницей, покрытой тёмным лаком. В самый раз для работы.

- Лёва, Паш, вы как насчёт пошамать? – обратился к коллегам Пётр.

- Вы сходите, а я тут побуду. Надо же кому-то в лавке оставаться, - откликнулся Павел.

Мы пришли в столовую, рекомендованную Петром, и встали в конец гигантской очереди. Хорошо хоть она быстро двигалась, так что минут через десять я уже наворачивал густой и обжигающий борщ, в котором плавали большие куски мяса. На второе были макароны в томатной подливе, на «десерт» - стакан крепкого чая и пышная булочка. Ну и дыру в моём бюджете обед не пробил.

- А ничего, вкусно у вас тут кормят! – оценил я местный общепит.

- Так мы ж дурного не посоветуем, - хохотнул Пётр.

После сытного обеда по закону Архимеда полашалось немного покемарить, я стал клевать носом уже на улице, но, когда мы вернулись в угро, ситуация резко изменилась.

Нас встретил взбудораженный Павел.

- Мужики, бросаем все дела. Срочное дело.

- А что случилось? – лениво произнёс Пётр.

Ему, как и мне, тоже хотелось спать.

- Мишу Кабанчика засекли. Засветился на хазе. Только что мой человечек доложился….

- Что за хаза?

- Да та, что на Николаевском переулке. Выходит, не зря Художников её трогать не велел. Как чувствовал, что Кабанчик туда наведается.

- А кто этот Миша Кабанчик? – заинтересовался я.

- Наша местная знаменитость. Раньше под ним целая банда ходила, но мы почти всех перещёлкали, одному только главарю уйти удалось. Теперь вот и его черед настал.

Я уже успел понять, что с бандитами ростовские опера не церемонятся, при случае всегда стараются спровадить на тот свет, чтобы потом не заполучить выпущенного по очередной амнистии на свободу «крестника». Стоит отметить, что такой подход давал свои плоды, город постепенно очищался от криминального элемента.

- Меня с собой возьмёте?

Михайлов окинул меня внимательным взором.

- А оно тебе надо?

- Ну раз вам надо, то и мне. Я ж сюда не баклуши бить приехал.

- Сразу видно нашего человека! – Левон хлопнул меня по плечу. – Предупреждаю заранее: не вздумай на Кабанчика врукопашную идти. Он здоровый бугай, подковы гнёт.

- Кхм, - кашлянул я. – Вижу, богата талантами земля ростовская. Как я его опознаю, если что?

- Не боись. Кабанчика ни с кем не перепутаешь. Как только увидишь, сразу поймёшь, - хмыкнул Левон.

Пётр подошёл к одному из шкафов, распахнул дверцу и достал из него… выкрашенный в цвет хаки металлический щит, потом ещё один.

- Откуда это у вас? – удивился я.

- От прежней полиции. У нас в городе был создан спецотряд, вот от него-то и получили в наследство. Но ты подожди, это не всё! Гляди, какая цацка! – Михайлов извлёк из глубин шкафа необычного вида пистолет, к ручке которого крепился стальной барабан.

- Что это за чудо? – восхищённо произнёс я. – Никогда прежде такого не видел. Мы как-то всё больше с кольтами да наганами бегаем.

- Это, Жора, тридцати двух зарядный автоматический пистолет «Парабеллум». С таким против целой армии выйти не страшно.

Я кивнул.

- Да уж… экипировочка у вас на высоте.

- Положение обязывает. Наш, ростовский, бандит вашего московского на завтрак схарчит и не подавится.

Глава 5

Бам! Я саданул открывшему дверь кулаком по виску. В край вечной охоты его не отправил, но в объятия Морфея уложил, причём надолго.

- Пошли, парни! - позвал я и первым ломанулся в коридор.

Навстречу выскочил плотный коренастый мужик с обрезом. Нас разделяли метра три, на такой дистанции любое джи-джитсу бесполезно, и я пристрелил его из пистолета. Отдача у «Парабеллума» оказалась сильнее, чем у нагана, однако пуля нашла цель. Мужик выронил обрез и стал заваливаться.

Я отпихнул его мертвеющее тело к стене, ногой вышиб следующую дверь и оказался в шикарно обставленной гостиной.

Несмотря на тусклый свет одинокой лампы на потолке, взгляд моментально зафиксировал обстановку в помещении: в центре овальный стол, покрытый скатертью, за ним четверо прилично одетых мужчин. Перед каждым стопка банкнот, узловатые пальцы привычно держат игральные карты.

В углу, возле бархатной тяжёлой занавеси барышня лет двадцати в легкомысленном платье с огромным декольте. У меня нет сомнений в её ремесле: обыкновенная ночная бабочка, сиречь проститутка.

Она курит папироску через мундштук, стряхивая пепел на пол.

Её коллега – такого же возраста девица с капризным кукольным личиком, которое при слабом свете кажется сделанным из фарфора, склонилась над одним из игроков – пухлым и щекастым. Кажется, она что-то шепчет ему на ушко, а её кавалер недовольно трясёт круглой головой.

В углу, на диване, накрывшись одеялом, кто-то спит.

Наше появление застаёт всех врасплох, на какое-то время воцаряется немая сцена почти как в гоголевском «Ревизоре», становится слышно как тикают настенные ходики.

- Уголовный розыск! Лапки в воздух, граждане бандиты, - сообщает Левон.

И тут же пухляша подбрасывает как катапультой, он одновременно успевает перевернуть стол так, чтобы оказаться за ним, как за укрытием, и разбивает лампочку.

В комнате мгновенно становится темно, словно у негра в известном месте.

Чернота озаряется несколькими вспышками – засевшие бандиты открывают огонь наугад. Я бросаюсь на пол и начинаю палить в ответ.

Истошный женский крик, похоже, одну из проституток зацепило. Слава богу. Это не моих рук дело, я вообще не стрелял в ту сторону.

Три автоматических пистолета дают нам огневое преимущество. Ещё немного, и от запаха пороховой гари становится невозможно дышать.

- Ша! – орёт кто-то. – Прекратите шмалять! Мы сдаёмся!

Мы прекращаем стрелять, снова становится мертвецки тихо.

- Ты кто будешь? – кричит в темноту Лёва.

- Что, соседа бывшего не признал? Я Тигран, - опять тот же голос из чернильной тьмы.

- Теперь признал. Даже не знаю, что матери твоей скажу, когда увижу.

- Нет её больше. Летом умерла.

- Жаль, хорошая женщина была. Не понимаю, в кого такой сынок у неё уродился… А Кабанчик где? Ну-ка отзовись.

- Нет Кабанчика, - сообщает Тигран.

- Вот как. И куда же он делся?

- До вашего появления ушёл. Как чувствовал…

- Вот зараза! – плюётся Лева. – Куда он свалил?

- Он мне не докладывается. По делам каким-то. Так что – не будете шмалять?

- Не будем, сдавайтесь.

Загорается керосиновая лампа, при её свете осматриваем поле боя и наших «пленных». В живых только Тигран и проститутка, которая курила возле занавески. Остальные спят вечным сном. Ну и ещё тот мужик, что стоял на стрёме и тот, которого я отоварил, врываясь в дом.

Вместе с Петром тщательно осматриваем трупы, копаемся в карманах, снимаем с них верхнюю одежду, обувь, внимательно исследуем находки.

Моё внимание привлекают серёжки в ушах убитой. На вид ничего презентабельного, однако я хоть и не специалист в этой области, но догадываюсь: эта показная скромность на самом деле достигается трудами ювелира экстра-класса. Потасканной дамочке такие серёжки не по чину.

Остатки былой роскоши? Вряд ли, куда логичней предположить, что это подарок и, наверняка, с криминальным прошлым.

- Как зовут покойницу? – спрашиваю её товарку.

Женщина отвечает, не задумываясь:

- Федора.

- Тут Федорины коты расфуфырили хвосты, - вспоминаю я детского классика.

- Федора - это не имя, это прозвище. Как её на самом деле звали, понятия не имею, мы ведь подружками не были, работали вместе. А так… Федора и Федора… - огорошивает проститутка.

Документов при мёртвой проститутке нет, личность придётся устанавливать другим способом.

- Тигран, может ты её знаешь? – с надеждой спрашивает Левон.

Тигран без особого энтузиазма пожимает плечами.

- Только в определённом смысле. Хорошая была девочка, ласковая.

- Давай без подробностей, - хмурится Левон.

Я снова гляжу на серёжки, меня словно зациклило на них. Не удивлюсь, если и ночью приснятся. Желательно, без владелицы. Мертвецов мне и наяву хватает.

Глава 6

После разделения обязанностей, мы засели каждый за своё место и включили настольные лампы. Я углубился в чтение многотомного уголовного дела, а напарник, слюнявя палец, ворошил сводки, сверяя описание похищенного и украденного.

Чтобы хоть как-то скрасить время и утолить аппетит, мы заварили чай и теперь перед каждым стоял стакан с терпким напитком.

К «чайковскому» не помешала бы пара бутербродов с колбасой и сыром, но чего не было, того не было, пили, как говорится «с таком».

Чем больше я погружался в дело, тем сильнее становилась картинка перед глазами. Итак, на дворе 1919-й год, после далеко не самого удачного для советской власти Брестского договора, Ростов оказывается под немецкой оккупацией. Городом управляют сразу три полковника: военный комендант фон Фром, градоначальник Греков и начальник военного гарнизона Фетисов.

Большевистское подполье разбито, его руководитель Георгий Мурлычев схвачен и казнён (по одним источникам – расстрелян, по другим – зарублен казаками).

В это неспокойное время для многих «бывших» Ростов кажется тихой гаванью в бушующем морю. Сюда съезжаются вчерашние хозяева жизни, аристократы, буржуа и прочая «контра». Едут они не с пустыми руками, вывозят золото, драгоценности, алмазы, бриллианты, валюту.

Справедливо опасаясь за сохранность своих капиталов, они размещают их в хранилище Первого Ростовского общества взаимного кредита. Оно было оборудовано по последнему слову науки и технике в 1898 году совместными трудами французской компании «Фише» и немецкой фирмы «Арнгейм». Всё, как рассказывал Пётр: огромное бронированное помещение, которое вмуровали в бетонные стены метровой толщины. Мало того – в самой коробке установили полторы тысячи касс, по сути банковских сейфов. То есть получилась настоящая неприступная крепость с вооружённой охраной возле дверей.

Казалось, ни один вор на свете не сможет проникнуть в эту сокровищницу.

И, тем не менее, сразу после рождественских праздников случилось ЧП: кассиры банка обнаружили, что не могут открыть дверь в хранилище (оно очень походило на люк подводной лодки и имело штурвальное колесо).

Вызвали полицию и стали гадать, что же приключилось внутри коробки. Взломать дверь не получилось, тогда приняли решение пробить проём.

Шестеро рабочих долбили и крушили бетон. Бронированную стенку преодолели с помощью газового резака, но к полуночи смогли проделать лишь небольшое отверстие.

Влезть в него мог только ребёнок или очень худощавый миниатюрный мужчина.

Первым попробовал один из банковских учеников – пятнадцатилетний парнишка, однако стоило ему наполовину влезть в дыру, как он тут же пробкой выскочил обратно, крестясь и заикаясь от испуга.

- Внутри гуляет ветер и слышен шелест бумаг, - сообщил мальчик.

Его сменил механик Чекин, человек субтильного телосложения, однако взрослого человека тоже хватило ненадолго. Ему почудилось будто внутри есть бомба.

- Она тикает и скоро взорвётся! – закричал он.

Все были страшно напуганы, и лишь техник-строитель банка Федорчук вызвался пролезть внутрь добровольцем, правда потребовал от руководства пожизненную пенсию его семье в случае гибели.

Директор дал добро, смельчак разделся до нательного белья, взял в руки маленький электрический фонарик и пополз в дыру, откуда почти сразу выкрикнул, что банк ограблен.

- Не может быть! – воскликнул один из банкиров.

- Дверь изнутри завалена землёй, дайте мне лопату, - попросил Федорчук.

Раскидав землю, он обнаружил стальной клин, заблокировавший дверь. Когда клин удалось вытащить, сработал механизм открывания двери.

Она распахнулась, свет зажегся, и все увидели, что Федорчук прав: посреди хранилища находился лаз, кассы оказались вскрыты, а пол был буквально усеян золотом, валютой и драгоценностями.

Баллоны для газового резака с манометрами техник Чекунов принял за взрывчатку. С их помощью грабители вскрыли бронированный панцирь как консервную банку.

Лаз, выкопанный грабителями, больше походил на подземный ход – галерея длиной почти в сорок метров привела сыщиков в подвал дома, расположенного на соседней улице. След самих преступников уже давно простыл, и поиски ничего не дали.

Арендаторами подвала были двое молодых людей, они якобы собирались открыть тут пекарню и вели интенсивные «ремонтные» работы. Личности их установить не удалось.

Первоначально подозрение пало на большевистскую ячейку, но вскоре выяснилось, что они тут ни при чём: почти все активисты были расстреляны или сидели за решёткой, да и спецов нужного класса среди них не имелось.

Местные блатные клялись и божились, что они тут не при делах. Многочисленные обыски и допросы не дали ровным счётом ничего.

В газетах того времени много писали о злополучном «ростовском сейфе», и пусть удалось составить достаточно подробные списки украденного, ценности так нигде и не всплыли.

А потом в город вернулась советская власть.

Конечно, уголовный розыск заинтересовался этим загадочным делом, у наших сыщиков имелась своя, очень похожая на правду версия, что над хранилищем поработали подчинённые градоначальника полковника Грекова. Иначе откуда бы им удалось узнать строение хранилища и скрытно от полиции и «деловых» провернуть всю аферу.

Глава 7

- Так, товарищи, всё это пока лирика, - резюмировал в конце разговор Михайлов. – Хотя мысль правильная. Сегодня же на летучке поднимем вопрос перед начальником угро. Если Художников посчитает версию толковой, будем разрабатывать.

- Согласен, - кивнул я. - Как минимум надо установить родство убитой и Федорчука, а заодно пробить серёжки.

- Зачем их бить? – не понял Паша.

- Это у нас в Москве так говорят, когда надо кого-то или что-то проверить, - выкрутился я.

Эх, нет-нет, да ляпну что-то из привычного мне жаргона. До сих пор не избавился от этой привычки.

Зазвонил телефон. Трубку взял Пётр.

- Михайлов у аппарата. Что?! Да ну на хрен!

Повесив трубку, он повернулся и растерянно произнёс:

- Мужики, вы не поверите: в городе белые, берут штурмом пристань.

- Ты с ума сошёл? – осторожно поинтересовался Лёва.

- Это не я, это куча народа умом двинулась. В дежурку уже раз десять позвонили: на улицах города появился отряд белых, сейчас они пошли в атаку на пристань.

- Может десант? – робко предположил Паша.

- Какой в душу мать десант?! – взорвался Пётр. – Откуда у нас могут появиться белые?! С неба что ли…

- Художников что говорит?

- Начальника нет на месте, его в горком вызвали, так что летучка на десять переносится.

- Военным позвони.

- Сейчас попробую.

И тут телефонный аппарат сам напомнил о себе. Михайлов схватил трубку так, словно дёргал стоп-кран поезда.

- Слушаю Михайлов… Едрить-колотить?! Вы что, белены объелись что ли… Понял, панику не разгоняй.

Он повесил трубку, его лицо выражало крайнюю степень недоумения.

- Не томи, Петя, что на этот раз приключилось? – не выдержал Левон.

- Я даже не знаю, что сказать… - растерянно произнёс он. – Возле юго-восточной железной дороги немцы, силами не меньше взвода при одном орудии… Не понимаю, что за хрень тут творится! В общем, готовимся к обороне. Паша, дуй в казармы, поднимай военных и ЧОН.

Я задумчиво покачал головой. Что-то не припоминаю из истории 1923-го года боевых действий с Белой гвардией, а уж тем более с немцами.

Гражданская и Первая мировая закончились. Наступил худой, но всё-таки мир.

Ладно ещё появление беляков можно было бы списать на прорыв какой-нибудь из многочисленных банд, хотя, если быть честным, даже это выглядит чересчур сомнительно… Но откуда в Ростове-на-Дону могли взяться фрицы? Граница, мягко говоря, не в двух шагах.

Чушь какая-то.

- Не гони лошадей, Петя, - сказал я. – Тут явно что-то не так. Давайте сначала сами проверим информацию, а потом разберёмся.

- Пока мы её проверяем – уже будет поздно! – горячась, воскликнул Пётр. – Беляки за это время пол-Ростова займут.

- Не займут. Ну, кто со мной пойдёт на разведку?

- Я, - вызвался Паша.

- Отлично, тогда идём вдвоём.

- Ждём полчаса. Если не появляетесь, объявляем тревогу, - сказал Михайлов.

Вооружившись автоматическими пистолетами мы двинулись к Дону по крутой, уходящей вниз улице.

Странно, но город жил обычной мирной жизнью, ни перестрелки тебе, ни артиллерийской канонады, всё очень обыденно и спокойно. Правда, чем ближе мы подходили к реке, тем меньше попадалось прохожих. Однако никто не паниковал и не мчался, сломя голову.

- Поспрашаем народ? – похоже, нам с Пашей пришла в голову одна и та же идея, но он опередил меня.

- Надо бы.

Я остановил ковылявшую навстречу старушку с двумя узлами, перекинутыми через плечо.

- Добрый день, бабушка.

- Чего тебе, милок.

- Извините, пожалуйста, но вы не видели тут белогвардейцев? – с трудом выговорил я, ощущая себя как минимум идиотом.

Меня так и подмывало спросить что-то вроде «Бабка, немцы в деревне есть?».

- Конечно видела, касатики, - спокойно ответила та. – До конца проспекта дойдите, там они будут.

Я пристально посмотрел на женщину. Непохоже, чтобы она врала или издевалась над нами.

- И что они там делают?

- Когда мимо них проходила, курили, смеялись. Неужто власть сменилась? – вдруг спросила она.

- Власть в городе как была советская, так и осталась, - твёрдо заявил Паша. – Зарубите себе это на носу, гражданочка.

- Да я ж ничего, я так – спросить, - испугалась бабуля.

- Не переживайте, никто вас арестовывать не собирается, - успокоил её я.

- Так я могу идти?

- Идите.

- Слава тебе господи! – перекрестилась женщина.

- Ничего не понимаю, - вздохнул Паша. – На месте беляков я бы уже давно взял штурмом телефон, телеграф, почту, горком и исполком, а они курят и смеются… Так дела не делаются. Может вернёмся к нашим?