Мера или неоправдавший ожидания

Пролог

Пролог

Мы живем, постоянно попадая в ловушки.

Никто не может избежать западни.

Главное понять, попался ты или нет.

Если ты в ловушке и не осознал это, тебе — конец.

Чарльз Буковски

Герман брел по городу. Многолетняя тоска сделала его невероятно внимательным и чутким к происходящему вокруг него.

Сегодня его заинтересовала парочка.

Молодые мужчина и женщина стояли возле одинокого столика у киоска, и пили пиво прямо из бутылок.

Мужчина замедлил шаг и прислушался.

- Нил, а ты на каникулы домой ездишь? – спросила женщина.

- Самира, мне там не особо рады, - ответил мужчина.

- А я вот живу одна, - пожаловалась Самира.

- Совсем одна? - уточнил Нил.

- С ребенком, - нехотя призналась Самира.

Герман зацепил энергию молодого мужчины и принял решение присмотреться к нему. Из всех встретившихся на его бесконечном жизненном пути за последние пятьдесят лет этот неизвестный Нил привлек его.

Нил подходил по основному параметру, энергия молодого мужчины не будила агрессию, не поднимала в душе старого вампира привычную ярость и как следствие желание убить его.

Герман, подошел к столику, сократив расстояние до минимума, проведенным экспериментом остался доволен.

С этого дня Герман периодически появлялся рядом с местом работы Нила.

Вампир не торопился, обратить выбранного человека. Это вначале он спешил как на пожар. Как будто что-то могло измениться, пусть и за десять лет. Люди не меняются. Этот постулат он проверил столетиями, еще он осознал, что-то переделать или исправить натуру и характер человека после обращения в вампира, ему обычно не удавалось. Где прописывался такой код, ему не сообщили, а проблему приходилось решать, причем кардинальным способом. Неудачные творения приходилось уничтожать, а после тоска становилась еще гуще, уплотнялась, и приходилось тратить много сил, чтобы вырваться из ее удушающих объятий.

Глава 1 Как в кино, нет как в жизни

Глава 1

Как в кино, нет как в жизни

- Поцелуй меня, - прошептала изрядно подвыпившая Самира.

- Как в кино, - так же шепотом сказал Нил.

- Нет, как в жизни, - разуверила его Самира.

- В жизни все поцелуи выглядят скучно и мокро, а у тебя праздник, - шептал Нил, но целовать в губы подругу не спешил.

Самира не выдержав паузы, сама нашла губы друга, и ее язык скользнул по его зубам. Молодой мужчина не ответил на изысканную ласку, боясь признаться подруге, насколько ему не нравились такие открытые интимности. Радовало только отсутствие вкуса и запаха. Иначе он бы просто отвернулся и прервал игру.

Так называемые друзья пили вино и коньяк, а потом всё содержащие алкоголь, отыскавшиеся в доме. Застолье продолжалось несколько часов кряду. Алкоголь и сигареты за это время напрочь отбили обоняние и вкус.

И дело, как ни странно пошло. Нил изначально не планировал заниматься сексом с женщиной старше себя на шесть лет, да еще и с ребенком, появившимся на свет то ли от первого брака, то ли без брака вообще и очень сомнительно, что эта девочка дитя любви.

Мужчина и женщина позиционировали себя как добрые приятели, волей судьбы, работающие вместе.

Нил утонул в податливой изголодавшейся по ласкам женщине, в ее объятиях, в ее влажных где-то очень влажных поцелуях, которые постепенно сползли к груди, затем на некоторое время замерли у пупка, а дальше и вовсе опустились ниже некуда, вызвав смущение у закомплексованного Нила, он не относился к ловеласам и не искал плотских утех.

Горячительные напитки, вливаемые в желудок и всасывающиеся в кровь, не позволяли Нилу отказаться от навязываемого удовольствия, усталость и дурнота наваливались тяжелым бременем. Нил надеялся, что женщина оставит его в покое. Но настойчивость женщины сотворила чудо, и Нил завершил пьяный танец любви.

Танец любви исполнялся на тесной кухне, так как квартира состояла из одной комнаты, в ней как раз спал незнакомый, неведомый ребенок.

Процесс соития действительно напоминал танец, поставленный обкуренным неудачной травой хореографом. Мужчина и женщина принимали какие-то неестественные позы, лавируя, между стульями столом, тарелками и стаканами, расставленными на столе, потом мостились на полу, на который Самира стащила плед с кресла, потом кто-то из них сел на клавиатуру и оживил дремавший компьютер. Кухню осветил мертвецкий мерцающий свет монитора. Интернет предложил какие-то картинки, благо звук Самира выключила давно, чтобы внезапный звонок по скайпу не разбудил ребенка.

После Нил и Самира перебрались в комнату на двуспальную кровать, занимавшую почти всю комнату, и забылись тяжелым алкоголическим сном, не приносящим отдыха.

Утром Самира вынужденно проснулась, услышав хныканье четырехлетней Янины.

- Я не хочу в садик, - услышала мама голос ребенка.

- А придется идти, - ответила безжалостная мать и, справившись с похмельной дурнотой, поднялась.

Самира приучила себя подниматься в любом состоянии. Она могла оставить малышку дома, сегодня начинались пять нерабочих дней, но ей хотелось остаться с Нилом, когда еще отломиться возможность заняться сексом и ребенок в ее планы не входил. Секс, конечно, занимал достойное место, на самом деле Самира планировала перевести отношения с Нилом в необходимое ей русло и случившееся прошлой ночью обнадеживало. Имелся еще один немаловажный факт, женщин в окружении своего сослуживца Самира не заметила. Она мечтала заполучить мужа. Выживать без поддержки, без мужского плеча, да еще с ребенком становилось все сложнее. Она реально устала.

Мужчина не пошевелился, за все время сборов ребенка в садик, не услышал хныканья девочки, не услышал шума от падающих предметов, и злобного шипения женщины, не услышал, как открылась, закрылась дверь, не отреагировал на воцарившуюся тишину. Жизнь в общежитии и это в лучшем случае, а обычно он жил, где придется, приучила Нила спать чуть ли не под грохот канонады.

Бессердечная мама препроводила всхлипывающую малышку в детский сад. Холодный морозный ветер немного отрезвил женщину. На обратном пути, Самира заскочила в небольшой придомовой минимаркет, прикупила хлеба, кефира, молока для Янины на вечер. Вернулась, спрятала покупки в холодильник и принялась за уборку. Похмелье давало себя знать тошнотой и головокружением, но Самира знала, лучше ничего не есть и не пить иначе развезет опять. Подумала что-то приготовить, но бессонная ночь и не выветрившийся алкоголь усадили ее в кресло и заставили задремать.

Глава 2 Нелепая постановка, позволившая сделать неправильные выводы

Глава 2

Нелепая постановка, позволившая сделать неправильные выводы

Нил проснулся к полудню и разбудил Самиру, задремавшую в кухне у компьютера.

- Паскудство, проспал пары, каждый год даю себе клятву не прогуливать и каждый год, нарушаю обещания, - проговорил мужчина низким надтреснутым голосом и без того странный тембр, усугубило курение и употребление горячительных напитков.

Нил наклонился, припал к крану и жадно пил воду, иногда переводя дыхание.

- А почему бы не взять чашку? - поинтересовалась Самира.

- Да привычка, выработавшаяся за годы скитаний и жизни где придется, хрен поймешь, кто пил из чашки, а так санитария и гигиена, вода проточная все смывает, - ответил Нил.

- И за сколько лет вырабатывается такая привычка? - уточнила Самира, она ни разу за полгода совместной работы не поинтересовалась, где парень учится, а подробности ее вообще обошли.

- За много-много, - туманно ответил Нил.

- А что так поздно решил профессию приобрести? – продолжила допрос Самира, возраст относился к главным вопросам – этот факт женщина выяснила.

- Так я по второму кругу, не идти же в армию, я убежденный пацифист, а так в двух вузах отучился и призывной возраст окончился. А без денег я жить привык. Почитай десятый год, перебиваюсь. Предки продуктов перебрасывают, а денег засть, знают, пропью и прокурю, или на баб спущу, - признался Нил, наконец, оторвавшись от крана, насчет женщин он соврал, жадным он не был, просто женщины его не любили и обходили стороной.

- Ясно, - произнесла Самира.

- Жрать дашь, - обратился с просьбой Нил.

- Выйди, купи, - безразличным тоном предложила Самира, похмелье и недосып сменилось слабостью и сонливостью, восприятие притупилось.

- Теперь ясно мне. Проверка на дорогах. Типа оденься дорогой, отработал ужин и вали нах, не хрен жрать хозяйский завтрак. А так жаба даванёт раскошелиться, все при ебаре некудышнем и одежда и ботиночки, можно и не возвращаться, а если не ко двору можно и не открыть, - сделал вывод Нил в своей манере хамить слету.

- Типа того, - ответила Самира, текст о спуске денег на каких-то баб все же пробился сквозь усталость и похмелье, и обидел женщину.

- А я рискну, сыграть проверить, как сработает только что состряпанный мной сценарий, место где продают еду далеко? - принял решение Нил, в нем еще играли вчерашние дрожжи, разбавленные водой из-под крана.

- Через дорогу в доме напротив чуть левее, моего парадного, - обстоятельно разъяснила Самира, не ожидая никакого подвоха.

Нил направился в комнату выгреб деньги из кармана джинсов, зажал их в кулаке. В плавках босой открыл дверь и вышел на лестничную клетку, перепрыгивая через ступени, помчался в магазин.

- Стой придурок, на улице мороз и снег срывается, - схватилась Самира, но догнать парня оказалось не так просто.

Бежать босой женщина не решилась, вспомнив почему-то о цистите, и о том, что, если она простудится, придется лазить на работу больной, да еще и Янина заболеет за компанию, пойдут сплошные убытки.

Прихватив куртку любовника, гостевые тапочки, женщина наскоро оделась, спустилась вниз и остановилась в дверях минимаркета, наблюдая, как опешившие продавщицы складывают еду в пакет, стараясь как можно быстрее обслужить почти голого посетителя среди зимы.

- Девочки вы не торопитесь, я привычный спать на снегу. Если ноги замерзнут постою на руках, правда, пакет в зубах тащить неудобно. Денег хватило? – уточнил Нил.

- Сдачу возьмите, - сказала вторая продавец не в силах отвести взор от раздетого не по сезону мужчины.

Самира не понимала, как себя вести, девочки из магазина знали ее много лет, и сейчас происходящее вызывало в ней странное смешение чувств. Что-то среднее между стыдом и гордостью за себя. Молодой мужчина выглядел сногсшибательно, худой, подтянутый, пропорциональный, без намека на лишней вес, в плавках тоже кое-что имелось. Если закрыть глаза на идиотское поведение, можно было даже подмигнуть девочкам из магазина, но Самира замерла в страхе и недоумении, в таких действах ей участвовать не доводилось.

- А вот отдайте сдачу даме, у нее руки не заняты, а то решит, что я много оставил на чай, урон в хозяйстве, - Нил втравил женщину в театральную постановку.

Самира с растерянным видом подошла к прилавку, взяла деньги, поставила на пол тапочки и попыталась накинуть парню куртку на плечи.

- Гусары не нуждаются в деньгах и латах, тем более эти кованые сапоги мог носить другой рыцарь, бог знает, когда он последний раз мыл ноги, - отказался от одежды мужчина.

Нил неторопливо направился к дому женщины. Самира брела, следом с трудом подавив желание разрыдаться.

Уже в доме Самира срывающимся голосом попросила:

- Прими горячий душ, вдруг пневмония.

- Дабы унять твои рыдания, - дал согласие Нил и скрылся в ванной, чтобы не показать естественную дрожь, преступно подкравшуюся в теплом помещении.

Нил, конечно, замерз, но заболеть не боялся, он вырос в небольшом городке и с детства привык жить без излишества в виде тепла. Теплоцентрали в их городе не заложили на момент постройки, а позже никто ее достраивать не планировал, даже под страхом расстрела. Облиться холодной водой намного быстрее, чем ждать пока закипит кастрюлька. До бойлеров он в квартире не дожил, ушел раньше. В общежитии, привык жить месяцами без горячей воды. Жизнь скитальца приучила мужчину пользоваться подручными средствами, а не вырабатывать привычки к комфорту.

Стоя под струями теплой воды, Нил пытался объяснить себе, зачем он замолаживал эту, в общем, не очень привлекательную и не очень умную женщину. Ответ не находился. Самира ему не нравилась, о более глубоких чувствах речь даже не поднималась.

Нил умышленно не пытался решать свои проблемы за счет других. И в данный конкретный момент мысль извлечь выгоду из сложившейся ситуации не постучалась в его сознание. Но шара летела мимо, и отказаться от удачного расклада мог только конченый моралист.

Глава 3 Все где-то встречаются в первый раз. Пока больше о Ниле

Глава 3

Все где-то встречаются в первый раз. Пока больше о Ниле

Познакомились Самира и Нил на работе.

Работа замысловатостью не отличалась. Судьба привела их в киоск у метро. Днем в нём торговала Самира, а по ночам дежурил и приторговывал Нил.

Их начальник некто Бурхан уроженец солнечного Азербайджана, зачем-то приехавший на территорию со значительно более холодным климатом, ночной торговли не требовал, не имея на нее лицензии. Но когда Нил отдавал ему выручку, не говоря ни слова, клал ее в кассу дневному продавцу вместе со списком проданного, догадываясь, Нил приторговывает спиртным, принесенным в рюкзаке. Уяснив такой момент, предупредил, чтобы от проверяющих откупался сам иначе ему придется беседовать с его шефом. Нил проработал у Борьи четыре года и в киоск у метро он перекинул его, когда на базаре объявили ремонт, и ему пришлось закрыть торговую точку, но Бурхан не хотел расставаться с хорошим работником. Нил не сопротивлялся, тем более добираться в университет от метро оказалось намного ближе.

Борья так он представлялся всем иноверцам, считая их невероятно косноязычными, решил, что в роли сторожа лучше непьющий, не ворующий деньги и товар вечный студент, чем клянущийся в честности ухоженный мужичок с вечным запахом перегара. Обычно такой мужичок напивался на втором дежурстве, а продавцов обворовывать начинал где-то на третьем или четвертом. Нил выгодно отличался от всех ранее нанятых на такую работу соискателей.

Самира, встретившись с Нилом в первый раз при передаче товара, тяжко вздохнула и принялась пересчитывать жвачки, рассыпав их по прилавку.

- Что ты делаешь? – удивился мужчина.

- Пытаюсь заработать на молоко своему ребенку, а не заплатить за жвачки и шоколадки, сожранные вами ночью, - ответила Самира, толком не рассмотрев молодого мужчину.

За последние несколько месяцев ночных сторожей сменилось пятеро, и Нил стал в ряд конченных тварей именно под этой цифрой.

- Я порядочный человек, но раз тут такое не в ходу, считай, - сказал Нил и добавил, - но мне на учебу, так что приходи раньше минут на двадцать. А сейчас я пошел на пары, если не сойдется касса по моей вине, вечером отлистаю. Полагаюсь на твою внимательность.

Нил умчался, Самира пересчитала товар, все сошлось. Бурхан улыбнулся, опустив голову, ему надоели бесконечные выяснения отношений между продавцами, он вообще не встревал в их разборки, молча ждал, пока ему отдадут деньги и записи, пересчитывал и оставлял лист с переписанным и пересчитанным товаром.

Переписывал лист Бурхан собственноручно, грамматика выглядела крайне странно. В непредсказуемом порядке, в словах встречались русские, английские и арабские буквы, без специальной подготовки разобрать, написанное было крайне сложно.

Бурхан внимательно выслушивал замечания и продолжал писать, используя изобретенный самолично алфавит.

Вечером Нил, пришел и осведомился о результатах подсчетов.

- Сошлось, - ответила Самира.

- Так чего стоишь, иди домой, у тебя там типа ребенок, - отпустил он женщину.

- Нет, считай, я не такая уверенная в себе, - отказала она мужчине.

Нил пересчитал товар и собственно всё, их отношения свелись к общению по работе под присмотром молчаливого Борьи. Изредка они пили кофе, приготовленный у них же в киоске, иногда пиво, вели бессмысленные беседы ни о чем.

У Самиры имелся любовник, по этой причине отношения с Нилом женщина не углубляла. А Нил вообще не любил общество женщин. Считал их чем-то непонятным и враждебным. Вспоминая цитату Буковски: «Как можно доверять существу, которое каждый месяц кровоточит и не умирает?!» Брезгливость в отношении с женщинами сыграла с ним злую шутку, при внешней привлекательности, ни одна из однокурсниц не желала с ним встречаться.

Слухами полнился институт, обиженные злым словом или прокидом, указывали на него пальцем и шушукались за спиной, называли Нила провинциальным садистом, научившимся общению с женщинами в сельских клубах или на местной скотоферме. И по странному стечению обстоятельств в него по-настоящему не влюбилась ни одна девушка.

Его шутки и розыгрыши почти всегда получались злыми с неприятным осадком, и обязательно заканчивались скандалами.

Такая же история повторилась и в следующем вузе, куда он поступил невероятно легко, так как, усвоив систему обучения, с легкостью вписывался в учебный процесс. В Финансовом университете на факультете: «Финансы и банковское дело» он вызвал крайнее подозрение в среде позолоченной молодежи, своей крайней бедностью, на фоне их достатка. Автомобиля у него не водилось отродясь, одевался студент на ближайшем рынке, в то, что ему пытались втюхать по высокой цене, а после ссылки на работу у Борьи, уступали за треть, из чего Нил заключил, что начальник так называемого Борьи, скорее всего, в доле с крышевателями рынка.

Еще один не маловажный момент, Нил оказался старше всех на первом курсе и учился лучше всех, хоть и прогуливал больше всех. Нил, естественно поступая в очередной вуз, не указал, что уже имел опыт обучения и документ о высшем образовании сокрыл.

Как бы там ни было, отказать в поступление ему не смогли, его балл зашкалил, показав результат выше всех поступавших при всех блатах и оплатах. Скандала не хотел никто. Один честно поступивший картину не портил, а даже украшал.

Имея тяжелый характер Нил не пытался ответить себе и всем, почему он не находит в себе сил и вдохновения на нормальное доброе отношение к женщинам. На хамство и игнорирование он тратил их гораздо больше. С мужским населением вузов он находил общий язык, спонтанно помогал и так же спонтанно посылал. Во всяком случае, выпить, закусить покурить и пошататься по улицам Нил никогда не отказывался. Еще привлекала друзей его не жадность, о щедрости речь не заходила. Деньги у него водилось редко в небольших количествах, но он никогда не зацикливался на их отсутствии.

Заступив на ночные дежурства в киоск в конце августа, к середине сентября Нил невольно обратил внимание, что Самира задерживается на работе, а «хорек» такую кличку он дал провожатому сотрудницы, исчез с его поля зрения. И женщина, оценив честность нового ночного сторожа и вменяемое отношение к работе, начала раздавать авансы. В виде улыбок, бесед, покупки пирожков в ближайшем киоске.

Глава 4 Предложение остаться. Теперь о Самире

Глава 4

Предложение остаться. Теперь о Самире

Нил застыл под строями горячей воды, поднялся на цыпочки и выглянул в окошко между ванной и кухней. Самира шмыгая носом, вытирала слезы, рукой в которой держала нож, а затем опять возвращалась к чистке картошки.

Мужчина решил не торопиться, дать женщине время успокоиться и приготовить завтрак или обед. Тема для беседы не просматривалась. Нил тщательно вымылся и вышел, обмотав полотенце вокруг узких бедер.

- Пневмония мне не страшна, я живу хуже спартанца, у тех хоть идея имелась, - успокоил он Самиру,

- Я не знаю, как живут спартанцы, поэтому не могу определить, что такое «хуже», но бегать по морозу в голом виде, реальный идиотизм. Что скажут девочки из магазина, они меня знают не один год — это мой район. Между прочим, ты обидел меня два раза, не знаю зачем. Сначала рассказал о каких-то бабах, а потом повел себя, так как будто мне жаль тебе кусок хлеба, - упрекнула Нила сотрудница и любовница.

- Спартанцы жили очень тяжело, спали зимой и летом на постели из камыша и травы, носили весь год одну набедренную повязку, молили богов даровать им силу переносить несправедливости. Да, им еще запрещалось любить и покидать пределы родины. Единственное, что им разрешалось погибнуть за Спарту, - поведал он о мытарствах спартанцев.

- Тогда ты живешь лучше, ты помылся, и ночью мы занимались любовью, - сказала, улыбаясь Самира, и поставила перед мужчиной тарелку жареной картошки.

- Конечно лучше, намного лучше. Спартанцев с детства учили терпеть лишения и боль. Есть один нюанс, им запрещалось любить, на предмет секса никаких пояснений, наверно разрешалось, дети у них были, - Нил частично согласился с женщиной и принялся за еду.

- Скажи, тебе понравилось? - спросила Самира мужчину, отреагировав на слово «секс».

- Картошка, выше всяких похвал, - проигнорировал ее вопрос мужчина, в ее умственных способностях он не имел сомнений, добивать не планировал.

Женщина не решилась повторить вопрос, расширив его пояснениями, и съехала на бытовую тему, решив, что опохмел, переходящий в прием горячительных напитков самое лучшее средство задержать в доме гостя.

- Выпить нечего, - Самира поставила в известность гостя.

- Слушай, реально нет денег, все отдал в магазине, - извинился перед женщиной любовник, - я вообще не алкоголик, вчера что-то на душу легло, компания прекрасная что ли. Хотя вру, выпить я могу много, просто последнее время не вижу смысла в таком времяпровождении. Типа завязал.

- Нил, а ты не поживешь у меня? - внесла неожиданное предложение женщина и замерла, глядя ему в глаза с таким надрывом, что он просто не нашелся с мгновенным ответом.

Самира понимала, если промолчать мужчина доест, встанет, подхватит рюкзак и уйдет. Когда ей удастся заманить его опять, за такое предсказание не взялся бы ни один оракул.

- Зря ты меня пригласила, я плохой человек, ты выгонишь меня вон, где-то к весне, более правдоподобный срок, сразу после Нового года. Давай я уйду по-тихому и закроем тему. Это никак не скажется на наших отношениях, я легко сделаю вид, будто ничего не случилось, я умею молчать. Одно из моих псевдо достоинств, доводящих до исступления и друзей и врагов, - предупредил Нил неожиданную благодетельницу и предложил свой вариант.

- Не выгоню, я с ума схожу, задавая себе один и тот же вопрос, почему, все мужики меня бросают. Понимаешь, бросают. Так что ты меня сам бросишь, а пока поживи. Скоро зима, а зимой, в холодное время года я впадаю в депрессию, не отказывайся, мне же от тебя ничего не нужно, - подтвердила свое предложение Самира, зачем-то пустившись в нелицеприятные воспоминания, и опять соврала.

Она наметила приручить этого мужчину. За время работы с ним Самира отследила, Нил ни с кем не встречался, выглядел неухоженным и неприкаянным, что свидетельствовало об отсутствии постоянной партнерши. Попытки устроить жизнь с домашними мужчинами не увенчались успехом. Самира решила сыграть в благодетельницу и попробовать поискать мужика попроще, чтобы связать благодарностью. Надеясь из бродячего подзаборного кота с оторванным ухом сделать милого ласкового домашнего котика.

- Самира, слушай, ты, что до сих пор во хмелю? Я чужой человек у тебя ребенок, ты ничего обо мне не знаешь и зовешь в свою жизнь. Кстати кто у тебя, мальчик или девочка? - Спросил Нил, и чтобы не смотреть в глаза собеседнице, уставился на пустую тарелку.

Он истосковался по домашней пище и проглотил еду почти мгновенно и естественно мог съесть еще пять раз по столько.

- Девочка, - ответила Самира.

- Вот видишь девочка, - отметил Нил и добавил, - мне лучше уйти. Я полубомж с мерзкими привычками.

- А разве ты что-то сделаешь моему ребенку? И потом ты ни разу не украл, ни одной жвачки, - выдвинула странные аргументы в его пользу женщина.

- Вред ребенку не причиню. Но предупреждаю, я нищий бездельник и никудышный любовник, вечный студент, почти придурок, на меня не стоит рассчитывать, - дал себе характеристику Нил, принимаясь за второю порцию картошки, любезно поданную хозяйкой дома.

- Ты себя не знаешь, - заверила его женщина, и опять соврала, она даже о себе ничего не знала, не то что о странном мужчине.

Самира любой ценой хотела доказать себе, что найдет способ понравиться мужчинам. Венец безбрачия, который нашла у нее какая-то доморощенная гадалка, никак не желал слетать. Хорек, ее недавно бросил, до него были другие мужчины и все уходили, не трудясь пояснить причину.

Был еще один мужчина, симпатизировавший Самире. Он даже как-то представился, женщина запомнила его имя благодаря пошлой цитате какого-то комика «Уж климакс близится, а Германа все нет» и с тех пор фраза сама всплывала в ее памяти, когда Герман стучал монеткой по стеклу и просил продать сигареты «Винстон» и бутылку минеральной воды. Ассортимент не менялся ни разу за последние полгода.

Герману она насчитала лет под шестьдесят и иногда в минуты полного отчаянья и одиночества, подумывала как-то намекнуть ему, на чашку кофе. Но так ни разу и не решилась. Уж больно старым казался ей этот мужчина и не добрым, она не понимала, чем окончится невинное приглашение выпить кофе.