Мертвые звезды

Глава первая. Сверхновая

– У вас ровно сто двадцать секунд до взрыва сверхновой.

Размеренный голос бортового искина произносит это таким тоном, словно речь идет о времени до закрытия магазина.

Так, надо собраться. Больше всего я ненавижу именно когда время на расчеты ограничено!

Расчет параметров прыжка через Паутину – это дело нешуточное. Первым делом нужно учесть все близлежащие узлы, проверить, нет ли среди них искаженных и нет ли осыпающихся нитей.

Затем нужно понять, не будет ли проходить прыжок в зоне, контролируемой Ловцами Снов. Это не так просто, как звучит, потому они устраивают рейды в соседние системы, да и в Паутине шныряют, как у себя дома. А стоит только попасться им – беда.

А есть еще мертвые звезды, щедро рассыпанные по всей галактике. От них тоже хорошо бы держаться подальше, потому что хрен знает, что там вообще происходит.

– До взрыва осталось сто пять секунд.

Так, кажется, я отвлеклась. Нет времени у меня даже на то, чтобы представиться. Как-нибудь потом. Надо сначала выбраться отсюда.

Багровая пульсирующая громада звезды не оставляет ни малейших сомнений: сейчас она взорвется и сметет огненной волной все в пределах сотни астрономических единиц. И уже через восемь секунд после взрыва эта волна доберется до моего кораблика. После чего с ним произойдет примерно то же, что с муравьем, которого накрыло цунами. Ничего хорошего.

– До взрыва осталось девяносто секунд.

Ладно, я опять заболталась. Дурацкая привычка человека, которому не с кем поговорить о том, что его действительно волнует. Дайте мне несколько секунд.

Так, на сканере обстановка в окружении – хуже не придумаешь. Все пути к ближайшим звездам жутко нестабильны, а единственный альтернативный пролегает прямо через логово Ловцов.

Похоже, мне придется прокладывать курс через узел искажения. Терпеть этого не могу!

Там даже мои математические способности, активированные спящим геном, пасуют и выходят из чата. Чтобы прокладывать курс через такие области пространства нужен сверхчеловек с головой размером с аркадскую тыкву. Но такого человека у меня под рукой нет. Значит, придется самой.

– До взрыва осталось семьдесят пять секунд.

Все, времени больше нет, придется просчитывать курс через опасный участок.

Решаем трансцендентное уравнение для данного случая… есть… делаем поправку на опорные точки… готово… выполняем привязку к известным пространственным маякам… сделано…

– До взрыва осталось шестьдесят секунд. Начинаю отсчет. Пятьдесят девять…

Господи, лучше бы оно молчало! Но отключить искина сейчас я не могу, у меня нет времени даже на это. Не забыть в следующий раз, если я выживу…

– Пятьдесят пять…

Ладно, я, кажется, успеваю. Рассчитать промежуточные точки полета – это уже плевое дело. Нужно только нигде не ошибиться, потому что если ошибешься…

– Сорок пять…

– Да твою же мать!

Это я уже даже не в адрес счетчика. Во время самой последней проверки, когда я уже готова запустить прыжок, я вдруг осознаю, что в первичном расчете вкралась ошибка. Да такая, что, если ее не устранить, мой корабль останется в Паутине навсегда, просто не найдет точку перехода, и я буду болтаться до самой смерти посреди Великого Ничто, где даже звезд нет. Нужно срочно все переделать!

– Тридцать пять…

Мозг работает с чудовищной скоростью. Никакой искин не способен самостоятельно решить трансцендентное уравнение, именно поэтому кораблю нужен живой навигатор. Но у живого навигатора ограниченные вычислительные возможности. И мне приходится работать на пределе…

– Двадцать пять…

Так, некоторыми предельными значениями можно пренебречь. Выйдет грубо, но когда возле тебя вот-вот взорвется звезда и испепелит тебя…

Вот здесь и вот здесь, вроде, все правильно. Маяки теперь выставлены верно…

– Пятнадцать секунд…

Черт, я не успеваю все проверить. Точка перехода теперь в расчетах есть, но точных ее координат я не знаю. Могу выскочить прямо возле станции мехов, которые разберут мой корабль на запчасти, а меня выкинут в открытый космос. Черт, да лучше уж так…

– Десять, девять…

И тут меня пробивает холодный пот. Я осознаю, что ошибка в расчетах была еще более фундаментальной. Меня сейчас выкинет вообще черт знает где…

– Восемь, семь…

Алый шар звезды набух, словно она объелась своими фотонами. Еще немного…

– Шесть, пять…

Все, плевать! Нет у меня времени. Я ввожу координаты и запускаю прыжок. Корабль секунду вертит носом из стороны в сторону, словно кот, готовый к прыжку, а затем… ничего не происходит.

Должен был быть толчок, а затем мир за иллюминатором должен был исчезнуть в великой пустоте, но… ничего.

Глава вторая. Экипаж «Капибары» (1/4)

Мне некуда идти. Впервые в жизни я не знаю, где я буду спать, и где на планете есть хоть одно безопасное место.

Я петляла по улицам города до вечера.

На самом деле, это только вопрос времени, когда меня найдут. Отец наверняка уже отправил запрос в полицию. Не знаю, что он им сказал. Наверное, что я сошла с ума, опасна для себя и окружающих, что меня нужно изолировать.

Конечно, найти меня будет непросто. Взломанный личный модуль – и вот по всем документам меня зовут Эльвира Натти. Дурацкое имя, но оно было зашито в патч, который я использовала, а менять его – это было слишком много возни.

Теперь я уроженка Калигии II, планеты в одном прыжке от Аркадии, откуда к нам изредка прилетают корабли, нагруженные редкими минералами. Я чужая, у меня временный вид на жительство, я могу вести себя странно. И никто не будет возражать, если я отсюда свалю.

Ноги приводят меня к Порталу. Огромная арка высотой с пятиэтажный дом из черного, идеального гладкого материала нисколько не обветшала за те полтора века, пока на протяжении которых Портал не работает. И наверняка простоит еще тысячу лет.

Такие порталы есть на каждой планете Старой империи. Безжизненные и погасшие, они напоминают о временах, когда через них ежедневно проходили миллиарды людей, мгновенно перемещавшихся на межзвездные расстояния.

Порталы связывали Империю в единое целое. Так было несколько веков, пока не произошло Разделение. В один прекрасный момент – Чпок! – и все порталы погасли.

Точнее сказать, никто в точности не знает, все ли. Возможно, где-то порталы до сих пор работают. Но только не на Аркадии и не на тех планетах, с которых до нее долетали вести.

С тех пор, как случилось Разделение, каждая планета – сама по себе. Точнее, каждая система, потому что в системе Аркадии, к примеру, две обитаемых планеты, и между ними, конечно, есть регулярное сообщение.

Но межзвездные полеты теперь возможны только через Паутину. А насколько сложно и опасно летать через нее – это я уже рассказывала.

Так или иначе, даже неработающий Портал внушает уважение. Само собой так вышло, что космопорт Хеджтауна – один из всего двух на нашей планете – расположился именно рядом с ним. А вокруг космопорта вырос небольшой район с хостелами, барами и борделями.

Люди на Аркадии не любят сюда заходить. Звездолетчики с точки зрения многих из них – это отребье. Именно поэтому я иду именно сюда. По документам я теперь тоже отребье. Да и по факту, в общем-то.

Хотя здесь, конечно, опасно. Когда папочка и полиция поймут, что я обвела их вокруг пальца, доки станут одним из первых мест, где меня станут искать.

Ну и пусть. Пусть попробуют найти и пусть попробуют взять живьем, когда найдут.

Бар «Черная дыра». Я бывала здесь пару раз, тайком от отца.

Стремное место. Даже для такого изгоя, как я. Подвал старого складского здания возле самого Портала. Хреновая вентиляция, из-за которой внутри ты, как в бане. Света тоже очень мало.

Вечер, так что народу здесь полно. Гул голосов висит в воздухе, перемешиваясь с паром из вастоловых ингаляторов, мода на которые пришла на Аркадию как раз благодаря звездолетчикам. Вастол – это стимулятор, который помогает не спать по двое-трое суток во время сложных маневров в Паутине. Я пробовала его два раза, и оба раза чуть не выплюнула свои легкие. Мерзкая штука. Пахнет, как носки моего брата Нимми, если их залить средством от насекомых.

За стойкой незнакомый мне высокий темнокожий парень с короткими курчавыми волосами. Раньше здесь был другой. Впрочем, наверное, они часто меняются.

– Привет, ты первый раз здесь? – спрашивает он.

Я делаю неопределенный жест рукой.

– Неа, – говорю я. – Уже бывала.

– Ах да, – он качает головой. – Кажется, я тебя раньше видел в городе. Ты, вроде, из каких-то шишек-плантаторов.

– Неа, – снова говорю я. – Ты ошибаешься. Я с Калигии. Ищу корабль.

– Корабль? – переспрашивает он. – В смысле?

– В смысле, чтобы свалить отсюда обратно на Калигию. Или еще куда. У тебя есть знакомые?

Я знаю, что в «Черной дыре» и еще парочке окрестных баров такое практикуется. Людям стремно искать попутный корабль через Сеть, потому что Сеть мониторится полицией. А с полицией не все хотят иметь дело.

– Не, у меня таких нет, – он слегка морщится. – Хочешь лететь – зарегистрируйся в космопорту. Тут недалеко.

– Жаль, – отвечаю я и подношу руку с браслетом к терминалу для чаевых. Мой личный счет, куда я последний год старательно складывала карманные деньги, старательно конвертированные в астракоины, чуть-чуть худеет. Зато на счету для чаевых этого парня появляется сумма, которую он обычно зарабатывает за неделю. – Тогда я пока закажу коктейль и посижу тут. Полчасика. А если ты за это время вспомнишь кого-то, то дам втрое больше.

– Погоди-ка… кажется, один парень мне что-то говорил насчет того, что в него есть место на судне. Эй, Цзы, иди сюда!

Он машет рукой, и из-за столика в дальнем углу поднимается коренастый парень азиатской внешности с очень располагающей улыбкой. Лет ему, кажется, ненамного больше, чем мне. На шее – татуировка в виде свернутого в кольца змея.

Глава вторая. Экипаж «Капибары» (2/4)

– Тогда добро пожаловать на борт. У нас торговый шлюп, «Дракон Веги». Мы завтра везем груз семян на Мюиру III.

Мюира мне отлично подходит. Это система, у которой нет постоянного сообщения с Аркадией, только эпизодические рейсы, потому что обстановка в Паутине там очень неспокойная. Куча нестабильных нитей плюс регулярные нашествия паутинных клещей.

– Пойдем, – произносит он, протягивая руку. – Познакомлю тебя с остальной командой.

Команда его сидит за столиком в углу. Четверо парней плюс-минус его же возраста. Все татуированные.

Цзы производит на меня хорошее впечатление. По крайней мере, он приветливый и не задает лишних вопросов. Я в нерешительности присаживаюсь к ним за столик, парни принимаются рассматривать меня. Один из них нервно дышит вастолом.

– Как зовут юную леди? – спрашивает Цзы, поправляя подкрашенную челку.

Но я не успеваю ответить, так как возле столика появляется еще одна девушка. Невысокая, с выкрашенными в разноцветные полосы волосами, одетая в куртку со множеством ярких нашивок. Не люблю таких. Еще со школы не люблю.

– Простите, ребят, а вы не знаете, как пройти к центру города? – спрашивает она. Голос у нее писклявый, а улыбка просто до ушей. Она как будто очень старается понравиться. В голове у меня тренькает звоночек. Ей явно что-то нужно.

– Мы не местные, – вяло отвечает один из парней. – Разве не видно?

– Ой, как жаль! – пищит девушка. – А я так хотела там погулять! Говорят, там ратуша эпохи второй волны колонизации, таких почти не осталось! А еще настоящий старо-христианский собор, с огромным шпилем! Представляете? Всегда мечтала посмотреть, на моей планете ни одного такого нет.

Она лопочет еще что-то. Все взгляды парней обращены на нее. Кажется, именно в этом ее цель.

В следующий миг я слышу у себя за спиной тихий мужской голос.

– Лучше бы тебе не ходить с ними, – произносит он. – Скажи, что идешь в туалет, и вали отсюда.

Я оборачиваюсь и вижу парня, чуть постарше Цзы. У него выкрашенные в зеленый короткие волосы и серьга в виде звезды в ухе. А на тыльной стороне ладони татуировка – два галактических рукава. Я знаю эту эмблему. Союз пограничных миров. Самое большое государство, сохранившееся на руинах империи. И одет он в потрепанную армейскую куртку с джинсами – словно военный вне службы. Вот только далековато его занесло…

– Тебе чего тут надо?! – голос Цзы мгновенно утрачивает все дружелюбие.

– Да просто мимо проходил, – отвечает парень.

– Вот и иди дальше. Мимо.

– Серьезно, на твоем месте я бы с ними не ходил, – произносит парень безразличным тоном, обращаясь ко мне. – В лучшем случае они похитят тебя и потребуют у твоего папочки выкуп. Но скорее просто изнасилуют всей командой и выбросят в шлюз. А потом – потребуют у твоего папочки выкуп. И это если у них не хватит ума продать тебя Ловцам Снов. Тогда ты пожалеешь, что тебя не выбросили в шлюз.

Цзы мгновенно меняется в лице. Все его добродушие – словно ветром сдуло. Один миг – и в его руке появляется лезвие ножа. Нет, он не достает нож – лезвие просто выскакивает из его ладони прямо сквозь мягкие ткани. Аугментированный. Ну, разумеется. Отец не раз говорил, что таких много среди преступного мира.

Но даже лезвие так не пугает, как выражение его лица. Точнее – полное отсутствие выражения. Это машина для убийства, тут нет сомнений.

– Иди-ка ты, парень, куда шел, – медленно произносит он, глядя на нашего собеседника. – А ты – иди за мной. Живо. Я тебя никуда не отпускал. Дернешься – кишки выпущу.

Я не успеваю даже хорошенько обдумать положение, в котором оказалась. Вся команда Цзы мгновенно поднимается со своих. Пятеро против одного. Ну, ладно, против двоих: я, пожалуй, на стороне своего нового знакомого. А вот девушку я не считаю, она вскрикнула и куда-то исчезла.

Цзы делает молниеносный выпад, затем еще один. С трудом мне удается разглядеть еще одно лезвие – они мелькают с ослепительной быстротой.

Вот только попасть в цель им не удается – военный ловко уворачивается от двух ударов, затем уходит с траектории атаки и проводит мастерскую подножку, от которой успевший набрать скорость Цзы летит головой прямо в ребро массивной барной стойки из искусственного камня.

В следующий миг темноту бара разрезает узкий зеленоватый луч – это один из приятелей Цзы, неестественно бледный высокий парень, выхватил излучатель. Воздух наполняется запахом горелого пластика и разогретого металла.

– Эй! – орет бармен, предусмотрительно юркнувший под стойку. – Не стреляй, гнида, я полицию…

Он не успевает договорить, потому что следующий луч устремляется уже в его сторону, пробивает стойку, но самого его, кажется, не задевает.

А вот в третий раз выстрелить у бледнолицего не выходит – его свалил уже мой выстрел. Последний заряд, оставшийся в станнере. Поставить его на зарядку мне было некогда.

Длинный, словно ленточный червь, парень дергается и валится поперек столика. Его белые брюки тут же утрачивают товарный вид, а бластер падает на пол, где его тут же подбирает военный.

Вот только он не успевает среагировать на то, что на него уже несется третий бандит, из запястья которого торчит отточенный металлический штырь – тоже аугментация. Еще мгновение, и эта штука проткнет парня насквозь.

Глава вторая. Экипаж «Капибары» (3/4)

Космопорт Аркадии – это небольшой пустырь, выжженный двигателями до твердости бетона. Арка портала нависает над ним, словно громадный рот, готовый съесть любой из стоящих на летном поле кораблей. Мы направляемся к самому маленькому из них.

В темноте он кажется просто приземистым зданием, зачем-то выстроенным посреди пустыря, но когда мы подходим ближе, то мне удается его рассмотреть.

Корабль определенно знавал лучшие времена. Это имперский транспортник, летавший еще до Разделения. Бронепластины похожи на лоскутное одеяло: кажется, нет ни одной одинаковой, все от разных фирм и даже разных эпох. На носу – золоченая двойная звезда, символ имперского флота. Наполовину она закрашена, на другую половину – обожжена, так что рисунок едва различим. Рядом с ней кто-то – явно намного позже – нарисовал развеселую капибару, стоящую на задних лапах и одетую в старинный летный шлем. На передней лапе пальцы сложены в жест «окей».

– Меня зовут Дориан Хель – говорит мой новый знакомый. – А тебя как?

– Эльвира Натти.

– Ты в борделе, что ли, тут работала?

– Очень смешно.

– Ладно, не злись. У нас работать точно приятнее.

– На этом корыте?

Он тут же меняется в лице.

– Это не корыто. Это имперский транспортный корабль четвертого класса. Таких, между прочим, на ходу во всей галактике осталось штук пять.

– Да я не удивилась бы, если бы он был такой один. Он с планеты-то взлететь сможет?

– Попридержи язык, – он потягивается с равнодушным видом.

– А я, кстати, Пикси, – вклинивается в беседу девушка. – Я здесь связист. А Дор – наш капитан. Я с Маренострума, а ты откуда?

Про Маренострум я только читала разок. Большая планета, почти целиком покрытая океаном с редкими островами. Говорят, населена она суровыми китобоями и рыболовами. Пикси на них совершенно непохожа.

– Я с Калигии. Приехала сюда на заработки.

– И кем ты работала здесь?

– Техноаудитором. Проверяла прошивки сельхоздронов.

– И где ты этому научилась? – уточняет парень. – На Калигии? Да там ни одного учебного заведения нет, кроме шахтерского колледжа.

– Не многовато ли вопросов? Тебе нужен пассажир или мне поискать другой корабль?

– Ну, поищи. Думаешь, кто-то здесь тебя возьмет, когда ты так неумело врешь?

– С чего ты взял, что я вру?

– У тебя акцент не калигский, а местный – это раз. Словарный запас у тебя больше, чем у всего населения Калигии – это два. Одета ты тоже больно хорошо.

Вот, блин! Мне стоило это учесть, когда я рисовала себе новые документы.

– Ну, короче, я это… скрываюсь, – отвечаю я неохотно. – Мне бы только с планеты выбраться. Я отработаю.

– Нам не нужны проблемы со здешней полицией, – отвечает он. – У нас проблем и так достаточно.

– Проблем не будет, – отвечаю я. – У меня все доки в порядке. И цифровой профиль я подделала так, что комар носа не подточит.

– Ух ты! – удивляется Пикси. – А меня научишь? Я пробовала редактировать профили, но там столько степеней защиты, башка треснет, пока все сойдутся.

– А вы-то вообще кто? – спрашиваю я. – Чем вы занимаетесь? У тебя татуировка Союза, но на военного ты непохож. Да и корабль у вас…

– Да, я не военный, – отвечает Дориан неохотно, и отчего-то при этом морщится. – А занимаемся мы… да почти как все астронавты теперь. Чем придется. Вчера везли полный трюм пищевых концентратов, сегодня – посла из одной системы в другую, завтра разбираем на запчасти заброшенную станцию возле мертвой звезды…

– А послезавтра – пиратствуем…

– Да какое там! У нас оружейный модуль-то всего один, и тот через раз работает.

– Короче, думай обо мне, что хочешь. Но мне нужно убраться с планеты. А тебе, я думаю, нужен пассажир.

Только здесь мне приходит в голову рассмотреть его повнимательнее. Он высокий, почти на голову выше меня. У него слегка впалые щеки и резко очерченные скулы. Волевой подбородок и серо-стальные глаза, которые он странно прищуривает, словно все время всматривается вдаль. Неудивительно, что Пикси смотрит на него с таким восхищением. Интересно, она его девушка, или как?

Черт, о чем я думаю! Меня, скорее всего, ищет сейчас вся полиция Хеджтауна, а я засмотрелась на парня.

Надо сказать, в старшей школе я особенно никому не нравилась. Или мне никто не нравился? Пожалуй, то и другое вместе. Там было скучно. Парни в элитной старшей школе Хеджтауна делились на две категории. У первой амбиции не простирались дальше теплого местечка в отцовской фирме. Амбиции же второй категории вообще ограничивались желанием с кем-нибудь поскорее переспать. Обе категории мне отвратительны. А такие, как я, отвратительны им.

– Пассажир мне нужен не всякий, – Дориан оценивающе меня рассматривает.

– Я заплачу, – отвечаю я и называю сумму, равную половине содержимого моего счета. Я думаю, что могу себе это позволить. В конце концов, добравшись до Калигии, или куда они там летят, я наверняка сумею найти работу навигатором. Значит, голодная смерть мне не грозит.

Глава вторая. Экипаж «Капибары» (4/4)

Кают-компания похожа на очень тесную столовую в дешевом отеле. Половину комнаты занимает прикрученный к полу металлический стол, вокруг него стоят стулья с магнитами на ножках. В углу с трудом уместился громоздкий старый пищевой фабрикатор, похожий на старинный торговый автомат с облупившейся краской. Рядом с ним шкаф с посудой, у которого не до конца закрывается дверца.

За столом сидит команда судна в полном составе. Помимо Дориана и Пикси их трое. Первый – широкоплечий, коренастый парень, ровесник Дориана. У него белокурые взъерошенные волосы и зеленые глаза. Одет он в заляпанный маслом комбинезон и все время вертит в руках согнутый кусок проволоки.

Второй – немного постарше. Даже странно, что капитан здесь не он. Худощавый, смуглый, высокий, с темными волосами, собранными на затылке в хвост, он смотрит на меня с ироничным прищуром. Одет он лучше всех – в черную рубашку и модные брюки, словно снятые с какого-нибудь управляющего директора с Аркадии.

Третья – девушка с темной кожей и длинными белыми волосами. Одетая в мужскую рубашку и джинсы, она сидит нога на ногу с совершенно непроницаемым лицом.

– Вот, – говорит он, указывая на первого, – это Кай Мадсен, пилот и механик. Это – Рена Таль, судовой врач. А это – Жакс. Историк и немного навигатор. Ну, а это – Эльвира Натти. Наш пассажир на ближайший рейс до Аурелии.

– Я бы не брал пассажиров, – пожимает плечами Жакс. – Ты помнишь, что вышло в прошлый раз?

– У нее в порядке доки. Покажи ему?

Я протягиваю пижону с хвостиком планшет со своими документами. Там комар носа не подточит. Он рассматривает с недовольным лицом, но, кажется, не находит, к чему придраться.

– Ладно, – отвечает он. – Я как раз рассчитал курс к Ольбии. Конечно, мне далеко до… ну, до Элии. Но я кое-что тоже умею. Я начинал навигатором на пиратском корабле.

– Мы все помним твою историю, Жакс. Дай мне, я посмотрю.

Он берет планшет, и я получаю возможность заглянуть ему через плечо. Дориан рассматривает строчки кода минуту и хмыкает. Кажется, ему нечего возразить. Зато мне есть.

– Здесь ошибка, – говорю я с равнодушным видом.

– Где? – переспрашивает он, уставившись на меня.

– Вот тут. Делавший эти расчеты хотел срезать путь, но выгадал ерунду, зато нить паутины здесь выходит ужасно тонкая. Порвется – и хана кораблю. А вот тут вообще два разных узла перепутаны. Можно выскочить из Паутины черт знает где, потом кучу энергии потратишь, пока доберешься до точки перехода.

Дориан смотрит на меня, словно увидел привидение.

– А вот тут трансцендентальное уравнение решено неоптимально, – продолжаю я. – Две переменные девятого порядка не учтены. Это ерунда, но расход топлива выйдет большой.

– Вот это да! – вскрикивает Пикси. Остальные потрясенно молчат.

– Ты навигатор, да? – уточняет беловолосая Рена.

– Ну, технически… я никогда не летала навигатором, но налет в симуляторе у меня больше трех тысяч часов.

– Прилично… – присвистывает механик, даже бросивший крутить свою проволоку и впервые подавший голос.

– Дор, а давай возьмем ее навигатором? – спрашивает Пикси. Потом она вдруг ойкает и машинально зажимает себе рот, словно сказала какую-то непристойность. И густо краснеет при этом. Остальные тоже смотрят как-то странно.

– Я подумаю, – произносит Дориан, словно через силу. – Ты сможешь рассчитать нормальный курс? Тогда мы довезем тебя бесплатно. А там… там посмотрим. Может, и тебе еще у нас не понравится.

– Дор, давай кое-что проясним, – начинает Рена, облокотившись на столик и положив голову на ладонь. – Мы оказались здесь… ты помнишь, почему. Я была уверена, что последний, кто хочет взять к нам нового навигатора – это ты.

В кают-компании снова повисает неловкое молчание.

– Ребят, я, по ходу, вам не нравлюсь, – начинаю я. – Это, в принципе, нормально. Вы мне все тоже не особо нравитесь. Больше похожи на кучку психов, чем на команду корабля.

При этих словах Пикси прыскает со смеху.

– Так что давайте вы просто довезете меня до этой вашей Ольбии, хрен вообще знает, где это. А дальше разбежимся. Обещаю не создавать проблем.

– Что ты здесь натворила? – девушка подозрительно прищуривается.

– Ничего, – отвечаю я, сложив руки на груди. Мне не нравится ее вкрадчивый тон.

– Я ведь могу и по-другому спросить, – произносит она.

– Рена – псионик, – поясняет Дориан, словно нехотя.

– То есть, ты собираешься залезть ко мне в голову, да? – спрашиваю я. В этот момент мне становится жаль, что я не зарядила станнер. Если эта компашка узнает, кто я, то наверняка сдаст меня за деньги папаше.

– Если надо будет – залезу, – произносит Рена, словно выплевывает. – Но мы сейчас не о том. Дор, ты не ответил.

– Она с нами на один рейс, – отвечает Дориан. – Все, мне надоел этот разговор. Я решил. Теперь давайте готовиться к взлету.

В следующий миг раздается отчаянный писк, и откуда-то сверху на стол падает фиолетовый комок. Я машинально отодвигаюсь вместе со стулом, а комок разворачивается и превращается в существо, похожее на потомка белки-летяги, согрешившей с лемуром. У него пурпурная шерсть, большие глаза и два хвоста, причем оба он, похоже, может использовать в качестве дополнительной конечности. Существо издает недовольное бурчание, затем прыгает и оказывается на голове у Пикси, которая радостно вскрикивает, когда белка принимается копаться у нее в волосах.

Глава третья. Клещи (1/4)

Первый раз в жизни я взлетаю с поверхности планеты. Нет, я множество раз делала это в симуляторе, да и на отцовском флаере гоняла не раз, но это совсем другое. Лютая перегрузка вжимает в меня в кресло с ободранной обивкой так сильно, что становится тяжело говорить. Двигатель ревет, как будто хочет разорвать корабль на куски. И время от времени стенки принимаются предательски дрожать.

Перед моим лицом светится голубоватым неоном висящая прямо в воздухе голограмма ментачата. Он дает возможность размещать сообщения, которые тут же попадают прямо в мозг всем участников. Фактически это телепатия.

По-другому во время взлета и не пообщаешься. При таких перегрузках тяжело разговаривать, а печатать – еще тяжелее. А ведь иногда может быть очень важно что-то сказать – например, предупредить о чем-то Кая, который сейчас сидит за штурвалом. Пока мы не прыгнули в Паутину, за курс отвечает он.

Сейчас, впрочем, никакой важной информации здесь нет.

– Кай, когда ты уже починишь дверь в душевой? – пишет Рена.

– Предлагаешь мне прямо сейчас встать из-за штурвала и пойти чинить?

– Нет, но какого хрена? Она висит на соплях. И вечно открывается в неподходящей момент.

– Когда она не открывалась и приходилось использовать домкрат, тебе тоже не нравилось.

– Очень смешно. А гравикомпенсатор?

– А чего? Он отключается всего на пару секунд. Потом всегда включается снова. Это было разумным компромиссом, раз уж мы не можем позволить себе новый.

– Очень надеюсь, что когда он отключится в следующий раз, ты как раз будешь сидеть в сортире. Надеюсь, тогда ты меня поймешь.

Диалог периодически прерывается гроздьями эмодзи. Особенно усердствует с ними Пикси, однако в перепалке она не участвует.

Вскоре рев разрываемой атмосферы за бортом постепенно стихает, и на мониторах внешнего обзора появляется жемчужная россыпь звезд. У меня перехватывает дыхание. Столько раз я видела синеватый купол планеты под своими ногами в симуляции, но в реальности это все равно вызывает восторг.

– Ребята, у нас проблемы, – произносит Кай. – У меня запрос от местной полиции. И прямо сейчас к нам на перехват идет корвет. Вот координаты.

На экране появляется схема нашего сектора пространства. В центре зеленая точка – это мы. Алая точка движется нам наперерез. Слишком быстро. Изображение сменяется картинкой: среди черной пустоты космоса летит узкая серебристая стрела.

Да, это полицейский корвет. С него снят двигатель Цинхуа, так что в Паутину он прыгнуть не может. Зато в обычном пространстве он движется гораздо быстрее неповоротливой «Капибары».

– Что-нибудь требуют? – спрашивает Дориан.

– Говорят, что у нас на борту человек, находящийся в розыске. Согласно данным сканирования профилей. Просят разрешить стыковку и выдать нарушителя. По-хорошему.

– Какие предложения? – интересуется капитан.

– До стандартной точки перехода мы не дойдем, – отвечает Кай. – Они перехватят нас быстрее. Подойдут на предельное расстояние и шарахнут по двигателю. Пушка у них слабенькая, но нам хватит. Потом высадят десант.

– Это я без тебя уже понял. План действий будет?

– План действий очевиден, – вмешивается Жакс. – Подтвердить стыковку и сдать девочку копам. Было приятно познакомиться, Эльвира, но обманывать нехорошо. Ты говорила, что у тебя все в порядке с документами. Похоже, это не так.

– Что-нибудь хочешь нам сообщить? – обращается Дориан ко мне.

Я делаю глубокий вдох.

– Слушайте, – говорю я, чувствуя, как перехватывает дыхание и сохнут губы. – Меня зовут Тауриэль Винтерс. Я дочь главы крупного здешнего агрохолдинга, Максимилиана Винтерса. Если они доберутся до меня, то выпотрошат мне голову, проведут генную терапию. Я перестану быть навигатором и стану такой, как они.

– Это не больно, – вклинивается в мою речь Жакс.

– Я знаю, – я с трудом сдерживаю матерную тираду. – Мне с двенадцати лет рассказывали, что это не больно. Но я не хочу. Понимаете?! НЕ ХОЧУ! Я – навигатор. И я согласна на что угодно, чтобы вы вытащили мою задницу из этой чертовой системы! Если для этого нужно отдаться каждому из вас прямо на столе в кают-компании, то хоть сейчас! Но я прошу вас, вытащите меня отсюда!

На мгновение повисает неловкое молчание.

– Ну, это… в принципе, необязательно, хотя предложение заманчивое… – произносит Кай.

– Не для меня, – отвечает Рена.

– Так, шутки в сторону, – командует Дориан. – Я принял решение. Тау, ты можешь рассчитать новый курс?

– В принципе… а сколько у меня времени?

– У тебя его нет вообще. Если ты не хочешь к папочке, курс нужен вот прямо сейчас. У нас вряд ли больше минуты до того, как мы войдем в зону поражения. Она пошла.

Я внутренне собираюсь. Вот она, моя сверхновая, от которой нужно срочно сбежать. Только на этот раз все по-настоящему.

Глава третья. Клещи (2/4)

Паутина – это девятимерное пространство, пронизанное множеством нитей – ходов, созданных давно погибшей цивилизацией, на фоне которой даже покойная галактическая империя кажется чем-то вроде муравьиной кучи. Любой человек сломает мозг, если попытается представить, как Паутина выглядит на самом деле. Описать ее можно только математически, и то очень мало найдется людей, способных такое описание понять.

К счастью, я – один из таких людей. Унаследованный от кого-то из предков спящий ген наградил меня способностью ориентироваться в Паутине, строить в ней маршруты, обходить препятствия. А препятствий в ней много.

Вот только и награда за преодоление велика: путь, который в обычном пространстве на досветовой скорости занял бы сотни или даже тысячи лет, в Паутине преодолевается за считанные дни.

Когда-то давным-давно, когда человечество еще ютилось в одной звездной системе, именно открытие Паутины и изобретение двигателя Цинхуа позволило человечеству выйти к звездам и создать империю, охватившую едва ли не целый рукав галактики.

Но империя очень быстро распалась бы, если бы не была создана сеть порталов, связывавших лоскутное одеяло из множества разных миров в единую систему. Информация, товары, люди – все это перемещалось на галактические расстояния мгновенно благодаря огромным аркам на поверхностях планет и кольцам, висящим в космосе.

Сегодня никто уже в точности не помнит, как именно были созданы порталы. Достоверно можно только сказать, что воспроизвести эту технологию так никому и не удалось. После Разделения огромное количество человеческих колоний погибло, не сумев выжить в изоляции. Но многие приспособились.

Однако даже приспособившиеся не могут обеспечить себя всем на сто процентов. Где-то не хватает еды, где-то – минералов, где-то – микрочипов. Поэтому межзвездная торговля будет всегда.

Когда финальная перегрузка исчезает, и мы вылезаем из кресел, я первым делом подхожу к экрану обзора и смотрю наружу. Пространство внутри Паутины – это космос в космосе. Здесь не видно звезд, на экранах лишь абсолютная чернота, лишь из редка нарушаемая слабым белым или алым свечением.

Здесь, в Паутине, своя физика и свой особенный мир. Здесь есть даже своя жизнь, правда очень специфическая. И все здесь норовит тебя убить. Не со зла, а потому что этот мир совершенно чужд нашему.

– Так, первая вахта моя, по традиции, – объявляет Дориан. – Остальные свободны. Расписание будет на мониторах. Тебе заступать на третью вахту, через восемь часов.

Последняя реплика обращена ко мне.

– Эй, пассажиры от вахт освобождены, – вставляет реплику Жакс. Он все еще мне не доверяет и не хочет подпускать меня к управлению.

– Она просчитала курс, – отвечает Дориан. – Так что она теперь не пассажир, а штатный навигатор. По крайней мере, на этот рейс. Надеюсь, ты не против? Тебе же проще.

– Да мне-то что, – Жакс морщится и пожимает плечами. – Я так-то вообще не курс вам считать нанимался.

– Пойдем, – Пикси протягивает мне руку. – Покажу тебе каюту.

Мы выходим в узкий коридор, в котором невозможно было бы идти вдвоем рядом, сворачиваем направо и останавливаемся возле утопленной в стену дверцы, которая открывается по щелчку пальцев Пикси.

Едва она открывается, как мои глаза буквально заливает водопад ярких кислотных цветов. Здесь на полу лимонно-желтый коврик, на стене зачем-то привешены розовые шторки, как если бы там было окно. Обе узкие койки завалены разноцветными плюшевыми игрушками, стены завешаны яркими постерами, а экран вместо окружающего пространства транслирует молодежный мультсериал. Хорошо хоть без звука.

– Ну, как тебе? – спрашивает Пикси. – Правда, классно?

– На Аркадии у меня была детская комната, похожая на каюту корабля, – отвечаю я. – По ходу, здесь у меня будет каюта, похожая на детскую комнату.

– Я рада, что тебе нравится, – Пикси стала перекидывать мягкие игрушки с одной койки на другую. – Я освобожу тебе эту. Постельное белье можешь напечатать в фабрикаторе справа по коридору. Оно как раз должно быть в одном из последних заказов. Только не ошибись. Главное, не реплицируй порножурналы Кая. На них спать будет не так приятно. И обязательно осмотри отсек для готовых изделий прежде, чем начинать печатать. Китс любит вить в нем гнездо.

– Откуда он вообще взялся?

– Его Дориан поймал на какой-то планете с джунглями, кажется, на Альбуфейре. Это еще до меня было. Говорит, малыш сам к нему прибился, пока он искал запчасти в заброшенной колонии.

– А кто он вообще, этот Дориан? Он раньше служил в военном флоте?

– А почему тебя это интересует? Тоже запала на него, да?

Я чувствую, как у меня начинает краснеть все, что физиологически на это способно, и отвожу глаза.

– Э… в каком смысле «тоже»?

– Ну, в смысле, на него многие западают. Но не я. Для меня он скорее, как старший брат. Если бы не он, торчала бы я на Мареноструме до старости. Скучное место. Здесь мне гораздо больше нравится. И тебе тоже понравится, я думаю.

– Я с вами только до конца рейса, – отвечаю я, усевшись на койку. Только сейчас до меня доходит, как сильно я хочу спать.

– Кто знает, – произносит Пикси с загадочной интонацией. – Может быть, он тебя еще и не отпустит после рейса-то.

Глава третья. Клещи (3/4)

Моя вахта оказалась самым интересным временем из того, что я проводила на корабле. В свободное-то время как раз было чрезвычайно скучно. Пикси, если она была свободна, донимала меня своей болтовней. А деваться от нее было некуда – разве что пойти в рубку и там смотреть, как работают другие. Ну, или отправиться в кают-компанию и там… тоже с кем-нибудь болтать. Терпеть не могу. И видеоигры тоже терпеть не могу, тем более, что в здешних компах они сплошь примитивные.

Так что порой я просто простаивала по часу, глядя сквозь обзорный монитор, как по ту сторону корпуса клубится великое ничто, и пытаясь угадать, что за всполохи я вижу, и есть ли в них опасность.

Но сейчас время вахты, и мне хотя бы есть, чем занять голову. В течение первых своих двух вахт я с интересом изучала все системы корабля, до которых могла дотянуться с главного терминала. Двигатели, жизнеобеспечение, связь. Да, все это оказалось жутким старьем. Симулятор, на котором я летала дома, даже не знал некоторых из этих моделей, настолько они были древними. И все это, конечно же, держалось на соплях. Код, управляющий всем этим дурдомом, оказался буквально набит костылями, грубо сработанными Каем, или еще кем-то до Кая. Я предлагала заняться его рефакторингом, но Дориан строго мне запретил лезть в код. За это я хотела запустить немного сероводорода в его каюту, но ограничилась тем, что скорчила рожу у него за спиной.

В общем, системы корабля я изучила, но раз оптимизировать их мне не дали, пришлось искать другое развлечение. В итоге я остановилась на том, чтобы перепроверить курс, который рассчитала второпях, и вот сижу, ковыряюсь в нем. Нет, разумеется, я его перепроверила сразу после прыжка, чтобы убедиться, что мы не летим прямиком в узел искажения или еще в какую-то неприятную хрень. Но на первый взгляд ничего такого не было.

Вот только работа навигатора тем и крута, что всегда можно бросить второй взгляд и обнаружить что-нибудь интересное.

Остальные в это время отдыхают, и только Кай занят делом – он вскрыл кожух гравикомпенсатора и напряженно в нем ковыряется. Рядом с ним сидит фиолетовый Китс и время от времени принимается шевелить лапками в воздухе, словно что-то вкручивает невидимой отверткой, подражая Каю.

Время от времени в компенсаторе что-то щелкает, и гравитация на корабле вырубается. От этого я медленно взмываю в воздух, но мне удается удержаться руками за столешницу. Проходит секунда-другая, и моя задница вновь плюхается в потертое кресло. Китс при этом радостно верещит. Включение и выключение гравитации он, похоже, воспринимает, как забавную игру.

Сперва я экстраполирую первоначальные расчеты и обнаруживаю, что нить, в которую мы попали, в самом конце начинает ветвиться. Это само по себе не так уж страшно. В худшем случае мы выскочим из Паутины не в расчетной точке, а в паре астрономических единиц от нее. Лишний час потратим на полет в обычном пространстве. Плохо тут другое…

Я не успеваю даже толком закончить расчет, как корабль испытывает сильнейший толчок, от которого я едва не ударяюсь головой о пульт. Синеватые голограммы интерфейса перед моими глазами расплываются и вздрагивают, когда я проваливаюсь прямо сквозь них.

Кая бросает на переборку, он вскрикивает что-то на незнакомом языке – судя по интонации, матерное. Китс запрыгивает на ближайший стол и вцепляется лапами в столешницу. В следующий миг включается сигнал тревоги. Это длинный высокий вой на одной ноте, от которого невольно хочется вскочить и куда-то бежать, даже если ты уже в рубке.

Несколько секунд спустя в рубку врываются остальные члены команды. Первым вбегает Дориан, не успевший даже футболку натянуть. Я успеваю только подумать, что тело у него очень даже ничего, и тут же одергиваю себя сама – сейчас совершенно не до этого. Нужно понять, что случилось.

Столкнуться мы ни с чем не могли – в Паутине это практически невозможно. Конечно, здесь можно встретить другой корабль, но вероятность этого исчезающе мала, если только кто-то не поджидает тебя специально. На оживленных трассах водятся пираты и могут встретиться Ловцы Снов, но мы сейчас совсем не в таком месте. Это спокойный участок. Да и никакого другого корабля поблизости не видно. А значит, скорее уж что-то происходит с самой нитью. И это плохо.

Один из индикаторов на панели передо мной наливается тревожным оранжевым цветом. Черт, а вот это плохо. Очень плохо. Уровень стабильности нити падает, причем очень быстро. Если ничего не сделать, она просто лопнет, и…

Трудно сказать, что именно в таком случае с нами произойдет. Есть разные теории. Ученые спорят до сих пор, если только в галактике еще остались ученые. Одни утверждают, что в таком случае корабль просто перестанет существовать, аннигилирует, словно его никогда и не было. Другие говорят, что сами мы ничего даже и не заметим, просто полет для нас отныне будет продолжаться вечно. Не знаю, что из этого пугает меня сильнее, но ясно одно: выхода из Паутины мы в таком случае не найдем никогда.

Глава третья. Клещи (4/4)

Однако хуже всего не это. На мониторе я вижу, как мощность двигателя начинает необъяснимо падать. Остальные тоже это замечают.

– Двигатели 95%, – передает в ментачат Кай. – Пытаюсь стабилизировать.

– Что с ними? – спрашивает Дориан.

Кай в ответ вновь выкрикивает нечто экспрессивное и непонятное. Судя по интонации, он понятия не имеет, что случилось с двигателями, но тем не менее, имел жесткие половые отношения и с двигателем, и с кораблем в целом, и с причиной, по которой тот теряет тягу.

– Рена, а ты что-то слышишь? – спрашивает Дориан.

– Нет… хотя… подожди, что-то есть, какая-то активность…

– Твою… антиматерию. Только не Ловцы.

– Нет, это не они, – отвечает Рена, хотя, судя по тону, она не до конца уверена. Что-то низкоорганизованное.

– Клещи?

– Да, похоже на них. Но от клещей нить не может порваться.

– Зато от клещей будет понижение мощности. Черт, как не вовремя они.

– Они не бывают вовремя. Что делаем?

– Девяносто процентов, – рапортует Кай.

Пикси начинает лихорадочно щелкать камерами внешнего обзора.

– Вот они! – выкрикивает она, и выводит изображение с одной из камер на наши мониторы.

Паутинные клещи – это самая примитивная форма жизни, которую можно встретить в Паутине. И самая безопасная. Обычно. Просто сгустки энергии, похожие внешне на огромных насекомых. Питаются они энергией в чистом виде, которой в Паутине немало из-за разных аномалий. Но в этом и проблема: с их точки зрения, движок корабля – это тоже очень вкусно.

Вот и сейчас целая колония сияющих амебообразных существ, каждый размером с крупную собаку, сидят у нас прямо над верхним трюмом возле места, где проходит один из главных силовых кабелей. Расположились себе спокойненько и жрут.

– Я врубаю оружейный модуль! – произносит Жакс, хрустнув пальцами и изготовившись.

– Спятил, что ли! – выкрикивает Рена и выпрыгивает из кресла. Очередной толчок едва не сбивает ее с ног, но она все равно кидается к Жаксу и вцепляется в его руку. – Не вздумай, ты расхерачишь двигатель, идиот! Тогда мы трупы!

– Мы уже трупы! Сейчас нить лопнет, и мы тут все в одномерные структуры превратимся! Обязательно тогда трахну тебя своим мономолекулярным…

– Он у тебя и сейчас мономолекулярный, – Рена морщится, но руку его не отпускает. – Не трожь модуль!

– Восемьдесят пять процентов, ребята! – в голосе Кая слышится паника. – Надо что-то делать! Мы до точки перехода не дотянем!

– Тау, предложения! – спрашивает Дориан.

– Нить расщепляется в конечной точке, – отвечаю я. – Это похоже на то, как река разделяется на рукава в дельте. Не знаю, отчего она начала трещать. Возможно, мы неудачно прыгнули в Паутину. Из-за меня. Из-за моего расчета.

– Это пока не предложение. Это нытье, – обрывает он меня.

– Мы можем свернуть в один из рукавов, – отвечаю я, собравшись. – В ближайший. Тогда, даже если нить лопнет, мы, скорее всего, уцелеем. Правда, вылетим в нерасчетной точке. Хрен знает где.

– Хоть что-то. Мы успеем добраться до этого рукава?

– Я что, гадалка? Может, успеем. Может, нет. Если стряхнем клещей, вероятность выше.

– Всегда любил девушек, говорящих мало и по делу, – Дориан усмехается и поднимается из кресла. Очередной толчок кидает его в сторону моего кресла, но он хватается за пульт и успевает удержаться, нависнув надо мной.

– Ты куда? – выкрикивает Рена уже ему.

– Прогуляюсь наружу.

Дориан, выждав момента, когда корабль не трясет, подбегает к утопленному в переборку металлическому шкафу, быстро набирает код, и тот открывается, открыв взору несколько тяжелых боевых излучателей. Дориан хватает один из них и удаляется в сторону шлюза. Камера внутреннего обзора показывает нам, как он спешно натягивает скафандр.

– Вот всегда он был чокнутый, – произносит Рена, глядя на монитор. – Его же сдует там с обшивки, как он не понимает.

Ее лицо бледное, губы дрожат.

– Он, может и понимает, – тихонько говорит Жакс. Я замечаю, что его губы начинают странно шевелиться, а в руках непонятно откуда появляются зеленоватые четки. Он что, в самом деле молится? Ну и дела.

Не проходит и минуты, как мы уже видим Дориана, закрепившего страховку на рейке, идущей вдоль корпуса, и медленно двигающегося, хватаясь за выступающие скобы. До места, где расселись клещи, от шлюза не так уж далеко. Он может успеть. Но я чувствую, как у меня дрожат коленки, стоит только взглянуть на монитор. Скафандр у него хлипкий, стоит какому-нибудь болту отвалиться от корпуса из-за тряски, и Дориана в разгерметизированном скафандре уже ничто не спасет. Я ловлю себя на том, что вцепилась побледневшими пальцами в пульт, словно меня саму может в любой момент унести. Невольно оглядываюсь по сторонам. Надеюсь, они не обращают внимания на то, как глупо я выгляжу.

– А излучатель от них вообще поможет? – спрашиваю я Рену просто для того, чтобы нарушить тишину. – Они же жрут энергию.