Мертвый культ

Пролог

«Кроме того, есть много предметов для твоего исследования и познания. Но знание подобно пище: оно не должно превышать меры, иначе ум не в состоянии вместить его; избыток знания отягощает ум, и тогда мудрость легко превращается в безумие, как лишняя пища рассеивается ветром».

— Джон Мильтон, «Потерянный рай»

Клянусь, за черный кофе с тремя кусочками сахара я готова спуститься даже в ад Данте. И сейчас божественный напиток стоял передо мной, горький и одновременно сладкий, с терпким ароматом, будоражащим мои вкусовые рецепторы. Я взяла кружку в руки, ощутив кончиками пальцев тепло, и, прежде чем отпить, глубоко вдохнула запах перемолотых и приготовленных зерен, вероятно, привезенных с какого-то райского острова. Глоток. Живительное тепло разлилось по телу, оставив на языке сначала сладость, затем сменившуюся горечью. Я прикрыла глаза. Идеально. Хвала эфиопскому пастуху, открывшему волшебство кофейных зерен.

Несмотря на то, что погода стояла прекрасная, кафетерий при Академии был почти переполнен, – сегодня начало триместра в новом учебном году, и студенты гомонили, приветствовали друг друга: парни похлопывали товарищей по плечу, девушки обнимались. Я огляделась, выискивая глазами длинные и блестящие волосы Зои, всегда выделявшие ее в толпе, однако той нигде не было видно. Она как обычно опаздывала, но в этот раз я не злилась – день был слишком хорош. Попивая свой черный кофе, я листала «Апологию Сократа» авторства Платона лишь для того, чтобы сделать вид, что я очень занята, и украдкой бросала взгляды на парня-бариста.

— Дейн! — донеслось до меня сквозь гул. Зои Чен пробивалась через толпу и махала мне рукой. Я тоже махнула в ответ и поднялась, чтобы обнять ее.

— Новая стрижка? — Кто-то говорит, что глаза – зеркало души, я же в первую очередь всегда смотрела на прическу, она могла рассказать о человеке гораздо больше. Шевелюра была моим собственным определителем внутреннего наполнения ее владельца. Некогда длинные и блестящие, теперь волосы Зои были чуть ниже ушей. В прошлом году я очень завидовала ей, потому что мои собственные волосы, падающие непокорными темными кудрями на плечи, никак не хотели укладываться, а уж о блеске и речи быть не могло. Какой там блеск, когда работаешь ночами… Но теперь, глядя на Зои, я не понимала, почему внутри я испытываю странное удовольствие. И это было как-то неправильно. Новая прическа полнила и без того пухленькую девушку. Но вслух я сказала совсем другое. — Тебе идет. — В конце концов, зачем ей знать правду? Она уже не могла ничего поменять, а волосы со временем отрастут.

— Я так рада тебя видеть! Кажется, целая вечность прошла с нашей последней встречи! — Я не разделяла эмоции Зои. Не то, чтобы я не была рада ей… Просто пока она отдыхала от Академии, ездила с родителями в отпуск, я пахала на трех работах, чтобы обеспечить себе возможность продолжать учиться. Мои губы растянулись в подобии улыбки. — Ты уже выбрала, какие предметы будешь посещать в этом году? Я слышала, что лекции мадам Фурнье по античной литературе пользуются огромной популярностью.

Но вопрос Зои остался без ответа, потому что пространство вокруг меня мгновенно сжалось, и все, что я чувствовала, был аромат пряной ванили, способный перебить даже самый терпкий кофейный запах. Каждый раз он вырывал меня из реальности, и я бы везде узнала эти приторно-сладкие нотки. Признаться, я ненавидела этот аромат, наверное, так же сильно, как его обладательницу.

— О боже, — пробубнила я, прикрыв глаза и нервно втягивая в себя воздух. Мимо нашего столика в нежно-голубом платье проплыла Ванесса Агилар, привлекая к себе множество взглядов. Ей практически ничего не нужно было делать, чтобы обратить на себя внимание, парни и так к ней липли, стоило ей улыбнуться или игриво повести плечиком. Девушки завидовали ее красоте, пытались скопировать стиль, покупая точно такую же одежду. У Ванессы даже было несколько подражательниц, которые зашли настолько далеко, что старательно растягивали слова, чтобы повторить ее манеру речи. — Надеюсь на тех лекциях, что я выберу, не будет ее.

Зои сочувственно поджала губы, глядя вслед Ванессе, которая уже весело хихикала в окружении каких-то девушек.

— Ты все еще ее ненавидишь?

— Это не ненависть. — Интересно, я пытаюсь убедить Зои или себя? Я сверлила взглядом спину Ванессы, сделав глоток кофе. Отчего-то радости он мне больше не приносил. — Меня гложет обостренное чувство справедливости.

— Может, стоит уже все забыть и просто жить дальше?

Мой взгляд метнулся к Зои, и внутри поднялось настоящее цунами возмущения. Жить дальше? Я и живу дальше, только это не та жизнь, которая у меня должна быть. А всему виной Ванесса Агилар.

— А к черту! — Вероятно, моя улыбка вышла натянутой, но что поделать. — Ты права. К черту Ванессу. Никаких больше мыслей о ней, пусть исчезнет из моей жизни. – Я подняла чашку, собираясь сказать тост. — Новый год — новая жизнь. Sympinein[1]!

— Sympinein, — повторила Зои наш тост и чокнулась кулачком.

Не зря говорят «бойся своих желаний» и «мысли материальны». Произнося эти слова, я даже не догадывалась, что мироздание меня услышит. Только вселенная — странная штука, она исполняет желания по своим законам, и иногда вовсе не так, как хотелось бы. Иногда слишком буквально.

[1] Sympinein – глагол, который с древнегреческого означает «пить вместе»

Глава 1. Ab inconvenienti

Глава 1. Ab inconvenienti[1]

— Почему гость из сто пятого номера снова хочет переехать?

— Извините, сэр, я не знаю. — Это была неправда. Я смотрела снизу вверх на своего босса. Илис Виртанен был огромным, словно медведь, и светловолосым, как и все представители скандинавского народа, только вот духом северян он вовсе не обладал. Видимо, памятуя о гостеприимстве своих предков викингов, описанном еще в «Старшей Эдде», мистер Виртанен открыл небольшую гостиницу, назвав ее «Лангхус»[2]. Здание гостиницы стало насмешкой над традиционной архитектурой древних завоевателей. И хоть Илис Виртанен полагал себя настоящим стратегом в сфере гостиничного бизнеса, способным вести людей за собой подобно Александру Македонскому, управленец он был, мягко говоря, паршивый. Вся ответственность за гостей ложилась на плечи администраторов.

— Мисс Теодорис, я предупреждаю, если вы не разберетесь с этой ситуацией, мне придется вас оштрафовать.

Вот снова, чуть что, так сразу угрозы.

— Но, сэр, гость изначально хотел в другой номер. Он наш постоянный клиент и всегда проживает в двести третьем. Номер был занят, потому что Элла поселила в него другого гостя. Больше свободных номеров не оказалось. Сто пятый маленький и там все время о стену стучит баннер. — «А еще стоит невыносимая вонь из-за прогнившей сантехники, и потому что ты, жмот, никак не хочешь ее менять».

— Мисс Теодорис, — Илис зажмурился, словно от головной боли, и сжал пальцами переносицу, громко выдохнув, будто неимоверно устал объяснять что-то элементарное несмышленому ребенку. — Вы умная девушка, сделайте что-нибудь. У меня куча дел, и я не должен подчищать за неопытными администраторами. Это ваша работа, как старшего администратора. Неужели я зря плачу вам больше, чем всем остальным? — Мне захотелось рассмеяться ему в лицо от этих слов. То, что он мне доплачивал, и деньгами-то назвать было сложно, всего-то пара долларов. — Поэтому будьте любезны, исправьте ошибку вашей сменщицы. Не заставляйте меня думать, что я зря вас нанял. Вы хоть представляете, что в нашей стране безработица, и ваше место с удовольствием заняла бы другая девушка? Надеюсь, вы меня услышали.

— Да, сэр.

— Вот и отличненько, — сказал Илис, проведя огромной ладонью по своим зализанным светлым волосам, и отправился прочь из подсобки, что гордо звалась комнатой персонала.

— Отличненько, — передразнила я, когда Виртанена и след простыл. — Козел!

Тяжелый вздох вырвался из моей груди при виде недоеденного ужина, сиротливо ютившегося на уголке крохотного стола, еле уместившегося в этой пыльной комнате. Аппетита как не бывало.

— Напомни-ка мне, Деянира, зачем ты работаешь здесь и терпишь все это? — спросила я себя, имитируя интонацию матери. — Правильно, потому что тебе нужно платить за учебу. Никто за тебя это не сделает, так что подбери нюни. Когда-нибудь все это закончится.

Стряхнув с формы пыль, я направилась к стойке администратора. Нужно было отдать должное Виртанену, холл выглядел безупречно, Илис немало денег вложил, чтобы обустроить его. Маленькие круглые столики, наполированные мною до блеска, стояли в окружении мягких кресел. Свет лился из люстр, громадами свесившихся с потолка, и отражался от черного мраморного пола, по которому будто следы от когтей, расползлись прожилки. Стойка из черного дерева сияла в свете напольных ламп. Несмотря на видимую красоту, работать в гостинице порой было просто отвратительно: пьяные гости постоянно чего-то хотели и звонили посреди ночи на ресепшен, теряли электронные ключи, что приходилось снова и снова прошивать карты от дверей. Часто гости посреди ночи просили наполнить мини-бары в их номерах, а потом отказывались платить за выпитое. Некоторые гости-мужчины просили в номер вызвать девушек. Впервые услышав подобную просьбу, я покраснела до корней волос, меня это так покоробило, и я выпалила в трубку, что таким мы не занимаемся. Но моя бывшая сменщица Лена, учившая меня всему, сказала, что все нормально. Именно тогда она показала мне заветный список. Мы сами никого не вызывали, конечно, но в рабочем столе на ресепшене всегда хранился лист с номерами «публичных домов». Виртанен не поощрял подобного рода услуги у себя в гостинице, поэтому приходилось быть осторожными, не хотелось подвергнуться очередному штрафу. Что до нас, то иногда возжелавшие плотских утех мужчины получали эти телефонные номера и сами звонили куда нужно. Мужчины или женщины, привозившие современных «гетер»[3], неплохо нам платили в знак благодарности. Поначалу я отказывалась, но Лена тогда сказала:

— Бери, глупенькая, деньги не пахнут. Ты ведь на учебу собираешь.

И засунула купюры мне в карман.

В остальном работа в гостинице была удобной, я могла совмещать ее с учебой, выходя в ночные смены. И когда пьяные гости не беспокоили, можно было заниматься, укрывшись за стойкой в небольшом кабинете. Конечно, учиться ночью то еще удовольствие, но у меня особого выбора не было. Благо я отказалась от двух других подработок, на которые ходила этим летом.

На экране монитора замигал значок почты, извещая о новом входящем письме. Займусь позже, сейчас нужно было разобраться с гостем из сто пятого. Непонятно, почему моя сменщица Элла заселила его в номер, который негласно мы прозвали «проклятым», и договорились никого туда не селить. Полистав список комнат в специальной программе, я обнаружила, что все они были заняты. Лишь несколько неубранных номеров пустовали, откуда гости выселились буквально час назад. Что за неожиданный наплыв туристов? Подсчитав время заезда и выезда, я поджала губы. Виртанен сказал самой решать проблемы, ну что же, тогда не моя забота, что он потеряет деньги. С этими мыслями, я подняла телефонную трубку.