Место под солнцем

Пролог

Яркое, почти белое солнце заливало бесконечную пустыню внизу. Небольшой двухместный самолётик летел на запад уже больше часа, и с того момента, как под ним впервые показалось песчаное море, пейзаж не менялся: там, внизу, не было даже намёка на жизнь, который обычно присутствовал в других подобных местах.

Клара разочарованно вздохнула и коснулась плеча пилота.

- Давай возвращаться, - сказала она. – Тут и вправду нет ничего интересного… сплошной песок.

- Можем спуститься пониже, - предложил Поль.

- Там даже не живёт никто, - немного нетерпеливо поморщилась она. – Ты был прав… не стоило сюда лететь. Пляж и пляж… скучно. Давай, поворачивай.

Пилот кивнул и развернул самолёт.

Слишком резко развернул – ему так хотелось произвести впечатление на свою спутницу.

То, что произошло потом, показалось Кларе то ли дурной шуткой, то ли кадрами из бездарного фильма ужасов, в который они по какому-то невозможному недоразумению вдруг попали. Она только успела понять, что они падают, и увидеть словно в замедленном кино, как самолёт касается песка… но почему-то не взрывается, как это должно было бы произойти, а словно бы проходит через него – а потом стало темно, и Клара отключилась, успев подумать, что ад, оказывается, всё-таки существует.

Глава 1

- Такого здесь давно не случалось.

- Это что-то меняет? – неприязненно спросил сидевший за столом невысокий мужчина с густыми вьющимися волосами, одетый в нечто вроде тяжёлой судейской мантии или сутаны тёмно-коричневого цвета. – Ночью нужно заделать провал. Это несложно, - он нахмурился. – Что-то ещё?

- Ты станешь участвовать в Дележе? – его собеседник, совсем юный на вид, восточного вида юноша с излишне, может быть, большим носом, но в целом весьма привлекательный и даже красивый, в обыкновенной современной одежде, глядел на мужчину с явным нетерпением.

- Нет, - поморщился мужчина, выразительно сплюнув тому прямо под ноги. – Всё, ступай.

Юнец, выходя, лишь скрипнул зубами, и его длинные белые клыки неярко блеснули в отсвете свечей, освещавших часть почти пустого зала, пол которого был выстлан слегка неровными от старости глиняными плитками. Здесь не было ничего, кроме нескольких массивных столов и стульев, тяжёлых, деревянных и пустых. И лишь на том, за которым сидел собеседник юноши, лежали бумаги и книга.

- Зубы обломаешь, - бросил ему вслед мужчина, мрачновато усмехнувшись, и вернулся к старинной книге, лежавшей раскрытой на столе.

Юноша, хотя и успевший уже практически выйти на улицу, услышал его замечание, но лишь в ярости хлестнул по стене ладонью. Всё равно ни спорить, ни даже возразить он не мог: слишком был юн, чтобы рассчитывать хоть на что-то в случае драки – а оставшийся в том зале мужчина, как и большинство достаточно старых вампиров, не отличался ни снисходительностью, ни терпением.

Выйдя из дома, молодой вампир почти побежал, едва не поскальзываясь на некоторых поворотах – там, где большие плиты, выстилавшие мостовую, были особенно отполированы миллионами и миллионами коснувшихся их шагов. Он пронёсся по улице, очень похожей на улочки средневековых европейских городов, и выскочил на площадь, в центре которой находился колодец, окружённый невысокими бортами. Сидевшая на нём закутанная в широкий тёмный плащ фигура поднялась ему навстречу.

- Итак? – спросил вставший. Его голос был низким и чуть хрипловатым, и в нём отчётливо слышалось нетерпение.

- Нет! – почти ликуя воскликнул пришедший. – Он не станет участвовать!

- Превосходно. Чем он тебя разозлил на сей раз? От тебя только что молнии не летают.

- Когда-нибудь, - угрожающе произнёс юноша, - я оторву его мерзкую голову и проткну сердце…

- Тише, - беззвучно рассмеялся его собеседник, сдвигая капюшон немного назад и слегка приоткрывая выразительное, но уже не очень молодое лицо. – Не так громко. Иначе ты просто не доживёшь до этого славного дня. Идём, - позвал он, беря его под руку. – Стоит поторопиться – времени не так много.

- Тебе-то что, - буркнул мальчишка, впрочем, подчиняясь. – Тебе не откажут в участии…

- Зато откажут тебе, если мы не поторопимся.

Этот вампир был с виду куда старше: так выглядел бы человек далеко за сорок. Впрочем, если бы кто-нибудь пригляделся к его спутнику, то понял бы, что его юная, едва не мальчишеская внешность обманчива – потому что не бывает у юности таких глаз. И оказался прав: тот, кто казался почти ребёнком, на деле родился много больше столетья назад. Вампир же, что поджидал его у колодца, пришёл в этот мир ещё раньше, и уже успел даже однажды уснуть – и потому, в отличие от первого, мог не спешить внести своё имя в список претендентов.

Каждый вампир время от времени засыпал. Сон этот имел мало общего с обычным, в который молодые вампиры впадали с появлением солнца, а старшие, уже умеющие существовать и при свете, могли делать это по собственному желанию, но не реже раза в несколько суток. Этот особенный Сон внешне напоминал летаргию (тогда как регулярный больше всего походил на обыкновенный, человеческий, просто очень глубокий и крепкий) – случался раз в сотню-другую лет. В первый раз спали вампиры обычно год, может быть, полтора, второй сон продолжался уже два года, третий – три… Впрочем, дольше шести лет вампиры спали довольно редко и, в целом, обычно количество «сонных» лет совпадало с порядковым номером самого Сна, однако    исключения бывали настолько часты, что подобная зависимость даже не считалась правилом: бывало, что вампиры и в второй раз засыпали на все пять лет, иногда же и седьмой сон длился всего лишь один год.

Каждый такой сон был, по сути, небольшим перерождением, изменяя как психику, так и физиологию вампира: так, после первого сна возвращалось человеческое, цветное зрение, которое исчезало сразу же после инициации, заставляя новообращённого проводить своё первое столетие в чёрно-белом мире, лишь в моменты ярости приобретающим ещё оттенок красного. Ещё первый сон приносил с собой определённую свободу от солнца: после него вампир уже мог некоторое время переносить неяркий дневной свет, правда, теряя при этом большую часть своей силы, и приобретал определённый контроль над засыпанием, которое теперь хотя и по-прежнему накрепко было связано со световым днём, но уже не было столь же неотвратимо, как прежде, привязано к рассвету. И, наконец, только после первого сна вампир становился по-настоящему бессмертен, теперь во время длительного отсутствия пищи впадая в специфическое состояние, близкое к анабиозу – тогда как юные, неспавшие, как их называли, вампиры в таком случае просто гибли.

Глава 2

- Не успел?

Ариф дёрнул плечом и буркнул:

- Нет. А ты, разумеется…

- Разумеется, - насмешливо подтвердил его недавний спутник. – Я говорил тебе, что следует поспешить.

- Всё-то ты знаешь, Альфред, - в ярости прошипел Ариф, обнажив вмиг удлинившиеся клыки. – Доволен?

- Я с тобой поделюсь, - пообещал тот, усмехнувшись.

- Обойдусь! – отрезал Ариф. – Найду себе сам…

- Пойдём, - примирительно предложил Альфред. – Скоро начало.

- Мне неинтересно, - с вызовом сказал Ариф. – Ясно тебе? Доволен?

- Научись держать себя в руках! – с некоторой брезгливостью заметил Альфред, слегка сдвинув густые тёмные брови. – Как будто тебе всё ещё не исполнилось и пятидесяти. Иногда я жалею, что связался с тобой.

Ариф собрался ответить, что в этом случае ему следует, очевидно, с ним развязаться – но в этот момент выражение лица его собеседника разительно переменилось, а на плечо Арифа легла чья-то ладонь.

- Ссоритесь? – произнёс мягкий женский голос.

- Ну что ты, Козима, - Альфред склонил голову в лёгком поклоне. – Как можно. Мы просто… слегка поспорили. И только.

- И только? – переспросила женщина у Арифа. На вид она была очень молода – лет двадцати от силы – и прекрасна настолько, насколько может быть хороша женщина, едва подошедшая к расцвету своей красоты. И хотя лицо её было лишено румянца, глаза оставались такими же голубыми, какими их создала и природа, а волосы сохранили оттенок тёмного золота и густоту, которой достало бы не на одну, а на двух женщин. Тонкие, правильные черты лица едва заметно портила лишь слишком глубокая ямочка на подбородке. На женщине было длинное синее платье старинного кроя, отчасти скрытое широким чёрным плащом. Она ласково улыбнулась Альфреду и легко провела кончиками пальцев по щеке Арифа. – Ну смотрите, - она чуть нахмурилась, - я не потерплю никаких ссор. Не сейчас. Чем ты расстроен? – спросила она Арифа.

Будь бы тот человеком, он бы давным-давно залился краской, но вампиры, по счастью, не краснеют. Ариф сам не знал, чего больше было в том трепете, что он всегда испытывал в присутствии Козимы – восхищения, желания или страха. Козима, несмотря на ангельскую внешность, была отнюдь не молода и по своей сути так далека от ангела, как это только можно себе представить. Насколько Ариф знал, она спала уже трижды – и говорили, что с каждым своим пробуждением становилась всё опаснее и опаснее. Честолюбивая, безжалостная настолько же, насколько безжалостны звери – просто не ведавшая никогда такого чувства как жалость – Козима даже среди собратьев выделялась как красотой (хотя подавляющее большинство вампиров в той или иной степени обладают этим качеством), так и властностью. Шептались, что третий её Сон был практически инициирован нынешним Главой города, поскольку в то время она против его желания слишком близко подобралась к одному из мест в Совете – но, впрочем, то были лишь слухи, которых о любом старом вампире всегда ходит множество. Сама же она обычно отшучивалась, с удивительной искренностью убеждая всех и вся, что больше совершенно не интересуется никакой властью и просто желает жить в своё удовольствие.

Многие верили.

- Я не попал на Делёж, - смущаясь, пояснил Ариф.

- И ты расстроился? – тёмные брови красавицы слегка дрогнули. – Ты глупец, мальчик, - она чуть-чуть улыбнулась, мягко и ласково. – Пойдём лучше посмотрим, как Альфред станет добывать для нас человечка… ты ведь разделишь с нами свою победу? – Козима оставила его в покое, и теперь положила ладонь на плечо старшего и нежно улыбнулась ему. – Я подержала бы его у себя несколько дней… это могло бы быть очень забавно.

- Ну разумеется, - после едва заметного колебания тоже заулыбался Альфред. – Как пожелает моя госпожа…

- Я хочу, чтобы ты выиграл, - сказала Козима со слегка капризной улыбкой и погладила его по щеке. – Мы бы устроили небольшой праздник… а то сколько же можно пить просто кровь. Это скучно, mio amico.

- Ради тебя, bellissima, - он вновь склонил голову и, развернувшись, отправился к месту состязания.

- Садись поближе к сцене, - велела Козима Арифу, едва Альфред отошёл достаточно далеко, чтобы потерять возможность слышать их разговор. – Я хочу получить одного из них. Ты меня понял?

- Но, - он замялся. – Ему не понравится, если…

- Мне безразлично, что и кому понравится, - оборвала его Козима. – Или… ты что же, боишься его? – спросила она со смесью удивления и сочувствия. – Впрочем, я понимаю…

- Я никого не боюсь! – отрезал Ариф.

- Вот и славно, - яркие губы Козимы тронула очаровательная улыбка. – Тогда ступай и помоги… если что.

Оставшись наконец в одиночестве, она зевнула и неторопливо направилась к местам для зрителей, собираясь устроиться наверху. Однако прежде она подошла к вывешенным на всеобщее обозрение спискам участников и некоторое время придирчиво их изучала.

Глава 3

- Я предлагаю поединок. Победитель заберёт обоих.

На трибунах одобрительно зашумели. Маркос слегка вскинул брови и встал.

- Я не против, - сказал он негромко. – Если соперник не возражает.

Молодой – совсем молодой, лет ста от силы, а скорей всего, меньше – вампир, выигравший в своём круге, оценивающе поглядел на противника и вызывающе усмехнулся. Он был высоким и крепким – почти на голову выше блондина и куда шире его в плечах. Победа далась ему тем более легко, что ещё в бытность свою человеком он выиграл немало боксёрских боёв – правда, в те времена спорт этот весьма отличался от современного, да и вампиры – не люди, но даже в таком виде его умения давали ему немалое преимущество перед большинством противников, которые не имели о боксе вовсе никакого представления.

- Согласен, - процедил он.

- Вызов принят, - равнодушно констатировал Маркос. – Поле выбирает Крейн.

- На его поле! – высокомерно заявил Крейн.

Круг для Спавших был несколько меньше диаметром, а потому и удержаться в нём было сложнее.

- Как угодно, - вежливо склонил голову блондин. Его довольно длинные вьющиеся волосы, сейчас собранные в косу, совсем растрепались, и он одним движением распустил сдерживающую их тёмную ленту, а затем заплёл снова.

На сей раз схватка быстро перестала напоминать обычные соревнования. Поначалу казалось, что преимущество явно на стороне Крейна, однако блондин умудрялся то ускользать от наиболее яростных ударов, то в самый последний момент избегать укуса или толчка – тогда как сам он бил редко, но всегда попадал в цель. К тому же, в отличие от соперника, он вовсе не выглядел уставшим, хотя одежда его пострадала куда серьёзней, по сути, превратившись в сплошные лохмотья. В какой-то момент Крейн не выдержал и попытался было вцепиться зубами в шею противника – приём запрещённый, хотя и не влекущий за собой такого строгого наказания, как использование оружия – но не успел Маркос вмешаться, как блондин сделал какое-то едва уловимое движение, и его соперник, пролетев через пол-арены, рухнул к ногам зрителей первого ряда.

Трибуны взорвались аплодисментами. Маркос почти лениво подошёл к победителю и безо всяких слов протянул ему два ключа – от клеток. Потом сказал – вроде бы тихо, но так, что его всё равно услышали все:

- Эти двое отныне и навсегда являются полной собственностью Себастьяна Мара и приравниваются по своему статусу к его личному имуществу. Напоминаю, что наказанием за покушение на имущество любого Жителя города является смерть путём отсечения головы, - скучно добавил он.

- Себастьян Мар, - шёпотом повторила Козима.

- Жаль, что его нет с нами, правда? – негромко сказал Бальд.

- Ничуть, - она неприязненно сощурилась. – Он мне не нравится.

- Мне он тоже не нравится, - пожал Бальд плечами. – Тем более я бы не отказался видеть его с нами… сейчас.

- Предлагаю пари, что он научился всем этим приёмам у каких-нибудь охотников, - почти с отвращением сказала Козима.

- В яблочко, дорогая, - хищно усмехнулся её собеседник. – Но всё это сыграет нам на руку… вот увидишь, - он встал. – Всё, что ни делается, всё к лучшему… уж мне ты можешь поверить.

…Клара расширенными от ужаса глазами следила за происходящим. Здешнего языка она не понимала, но догадывалась, что в любом случае ни её, ни Поля не ждёт ничего хорошего. Поначалу, сразу после падения, она была уверена, что просто бредит: когда самолёт, провалившись сквозь песок, упал на окраине этого подземного города, которого быть не могло по определению, а подошедшие к ним существа оказались самыми настоящими вампирами – бледными, красноглазыми и клыкастыми. И даже когда её бесцеремонно выволокли из кабины, раздели и заклеили рот, чтобы заставить замолчать, Клара твердила себе, что, видимо, сильно ударилась головой, и теперь спит или, скорее, видит галлюцинации – но когда их с Полем, который, кажется, так и не пришёл в сознание, голыми заперли в разделённой напополам клетке в центре настоящего древнегреческого амфитеатра, она сдалась. Клара даже не плакала – только следила за странными состязаниями, и, хотя никто ничего ей не объяснял, без труда поняла, что они с Полем являются призом.

И когда победитель отпер наконец дверь, Клара зажмурилась и попыталась забиться в самый дальний угол, начав шептать про себя невесть откуда единственную известную ей молитву.

- Вам придётся идти самой, - сказал по-немецки вампир, снимая скотч сперва с её лодыжек, потом с запястий и, наконец, с губ. У него был странный, незнакомый Кларе акцент, но в остальном говорил он вполне правильно. – Впрочем, если желаете, я могу нести вас обоих, но только на плече. Не думаю, что вашему приятелю это понравится.

Клара приоткрыла один глаз.

- Какая разница, - пробормотала она.

- Большая, - равнодушно проговорил вампир. – Ему вряд ли пойдёт на пользу болтаться вниз головой.

- Вы всё равно нас съедите! – истерично прошептала Клара. – Какая разница?

Вампир усмехнулся.

- Я не ем людей, - сообщил он. – Но здесь достаточно много тех, кто делает это с удовольствием. Пойдёте со мной или останетесь с ними? – спросил он, открывая соседнее отделение клетки и поднимая лежащего на полу Поля на руки с такой лёгкостью, словно тот весил не больше кота. Клара выбралась наружу и обхватила себя руками, пытаясь таким образом хоть как-то прикрыть наготу и борясь с желанием зажмуриться, чтобы не видеть устремлённых на неё со всех сторон откровенно голодных взглядов.

Глава 4

Зато ответ отлично понял Мар.

- Могу перевязать его.

- Перевяжи, - ответил Мар на том же древнем языке, и его собеседник усмехнулся. – Перевяжи, Донат, - настойчиво повторил Мар.

- Зачем? – поинтересовался тот, кого он назвал Донатом.

- Потому что я тебя прошу, - ответил Мар, но Доната это, похоже, не устроило.

- Не говори, - медленно проговорил он, - что собираешься их отпустить.

- Как скажешь, - не стал спорить Мар, и Донат, резко запустив пальцы в свои кудри, покачал головой.

- Тебе не позволят. Объяснить, почему?

- Не успеют, - негромко сказал Мар. – Ведь не успеют? – спросил он, слегка сощурившись. – Донат?

- Я не стану тебя выдавать, - помедлив, ответил тот. – Я… помню, что обязан тебе.

- Обязан, - словно бы нехотя подтвердил Мар. – Но ты не поможешь мне.

- Басту…

- Я, в общем, и не прошу тебя, - Мар встал. – Я имею право их отпустить.

- Разумеется, - Донату, похоже, было действительно неловко. – Басту, ты сам понимаешь…

- Нет, не понимаю, - отрезал тот, упрямо сжимая губы.

- Послушай меня, - в голосе Доната послышалось подчёркнутое терпение. – Ты знаешь, сейчас неспокойное время… никто не вступится за того, кто, - он запнулся, - не то чтобы нарушит закон…

- Я не нарушаю закон, - оборвал его Мар. – Люди не могут быть призом в наших играх. Просто потому, что они люди. Мне жаль, если ты этого не понимаешь. Идём, я провожу тебя, - он приглашающим жестом указал на дверь.

- Сейчас не время для подобных демаршей! – вздохнул Донат, не двигаясь с места. – Тебя очень долго не было здесь… ты ведь вовсе не жил в городе сколько-нибудь долго. Ты многого не понимаешь, Басту.

- Это моё дело, не так ли? – ровно спросил Мар. – Я тебя понял. Тебе пора. Слишком опасно здесь оставаться, ты не находишь? – насмешливо добавил он.

- Чёрт с тобой, - вспылил Донат, махнув рукой и качая головой. – Ладно… я помогу.

С пару секунд они глядели друг на друга, а потом одновременно расхохотались.

- Прости, - сказал Мар, протягивая руку. – Я должен их вывести…

- И ты знал, что нужно мне сказать, - Донат ответил крепким рукопожатием. – Иногда я думаю, что ты редкостная скотина, Басту, - он вновь рассмеялся, искренне, раскатисто, громко.

- Я всегда подтверждал это, - улыбаясь, сказал Мар. – Как ты понимаешь, я не могу просто вывести их.

- Вряд ли тебе помешают, - возразил Донат. – Это твоя собственность. За этим следят строго и…

- Не в том дело, - отмахнулся Мар. – Нельзя просто так вернуть их – прошло уже больше суток. Их наверняка ищут. Лично мне бы не хотелось, чтобы люди поняли, что где-то в Сахаре есть некая аномальная зона вроде Бермудского треугольника, где без следа пропадают самолёты, а люди потом невесть как появляются совершенно в другом месте. Причём непонятно, как, поскольку один из них перемещаться самостоятельно не сможет. И к тому же оба ничего не помнят. Ты хочешь, чтобы по пустыне таскались группы полубезумных исследователей?

- Никогда я не мог понять, - после некоторой паузы пробормотал Донат, - как при таких мозгах можно заниматься таким идиотством… И что ты предлагаешь? Я не могу его срочно и волшебно вылечить.

- При чём тут вылечить, - поморщился Мар. – Мне нужен самолёт…

- Всего-то? – вскинул брови Донат. – Какая, право, мелочь.

- …мне нужен тот самолёт, в котором они летели, - терпеливо договорил Мар. - Я знаю, где он, но в одиночку мне его даже не сдвинуть…

- Ты хочешь украсть самолёт? – уже с настоящим удивлением переспросил Донат. – По-моему, это слишком эксцентрично даже для тебя.

- Я бы не назвал это кражей, - вновь улыбнулся Мар. – Насколько я знаю, самолёт не принадлежит никому.

- Он принадлежит городу, Басту.

- Но он ни зачем ему не нужен, - пожал Мар плечами. – Его всё равно продадут… или, что более вероятно, починят и отдадут кому-то из Совета. Ты считаешь это воровством?

- Я считаю, что нам оторвут головы, если поймают, - возразил Донат. - И нам сильно повезёт, если это произойдёт сразу.

- Если поймают, такой исход наиболее вероятен, - согласился с ним Мар. – Могут и сжечь.

- Умеешь ты вдохновить, - ухмыльнулся Донат. – У тебя уже есть какой-нибудь план, как добыть этот чёртов самолёт?

- Пока нет, - легко ответил Мар. – Скажи, ты ведь говоришь по-немецки?

- Не забыл пока, - ответил Донат.

- Отлично, - Мар вдруг перешёл наконец на родной Кларе язык. – Фройляйн Клара, это Донат. Полагаю, вы голодны?

Глава 5

- Слабак!

Козима в ярости металась по гостиной своего дома, в целом обставленной в стиле итальянского Возрождения, однако некоторые предметы обстановки имели явно куда более позднее происхождение. Альфред стоял у одного из окон с виноватым и в то же время чрезвычайно злым видом, отчего его широкое и худое лицо имело какое-то птичье выражение, Ариф же, который вроде бы вообще ни в чём виноват не был, жался к стене и никак не мог решить, проклинать ему или благословлять собственную медлительность, из-за которой он не попал на Делёж.

- Ты уступил этому мальчишке!

- Он старше меня раза в два, - огрызнулся Альфред.

- Да хоть в двадцать два! Он впервые в этом участвовал! – Козима схватила стоящий на столе бокал и швырнула его в стену – и тот разлетелся мелкими осколками. Ариф вздрогнул от удара, Альфред же лишь слегка сдвинул свои густые брови и попытался защитить младшего товарища:

- Да он…

- Молчи! – взвилась Козима, замахнувшись было на него, но так и не опустив руку. – Ты хоть знаешь, что ты меня опозорил?

- Тебя? Но… Cara, при всём уважении…

- Я тебе не дорогая, - прошипела она, сминая ворот его рубашки. – Я проспорила Бальду. Из-за тебя!

Альфред побледнел и стиснул зубы с такой силой, что тонкий слух Козимы уловил их скрежет друг о друга. Она ослабила хватку – и тут её взгляд упал на Арифа.

- Ты! Почему ты не участвовал в состязании? – набросилась она теперь на него, выпуская ворот Альфреда.

- Я не успел, - выдавил он с трудом, потому что язык внезапно перестал его слушаться.

- Ах, ты не успел, - почти что пропела Козима. – Убирайся из моего дома! Немедленно!

Ариф вскочил, сжимая кулаки.

- Вон! – повторила она, распахивая дверь. – И не показывайся мне на глаза!

Когда он буквально вылетел за дверь, Альфред негромко проговорил:

- Напрасно ты так, cara.

- Ты меня, может быть, учить будешь? – ехидно поинтересовалась она, но было видно, что основной её гнев уже схлынул.

- Может, и стоило бы, да ведь ты не послушаешь, - вздохнул он. – Он ведь не мальчик, Козима.

- Он мальчишка, - отмахнулась она. – А по мозгам так и вовсе… горячий эгоистичный глупец.

- Он с востока, cara. Там не терпят такого… тем более от женщин.

Женщина воззрилась на собеседника с таким изумлением, словно тот у неё на глазах только что превратился в жабу.

- Он вампир, - медленно и чётко выговорила она. – Какая разница, где он родился? Это было лет сто назад… даже, кажется, больше? У вампиров нет нации, Альфред. Или ты так не думаешь?

- Он не спал ещё, cara. А значит, он ещё не совсем…

- Боже мой, опять этот бред, - она несколько картинно закатила глаза. – Немедленно прекрати.

- Ну хорошо, - сдался он. – Но – темперамент? Ведь он не меняется, cara. А Ариф горяч… Ты оскорбила его. Он ни в чём не виновен… вернее, он даже не понимает, в чём виноват.

- Ты ещё скажи, что он не знает, кто такой Бальд, - дёрнула она плечом. - Прекрати его защищать.

- Он не знает, кто такой Бальд, - кивнул Альфред. – И слава господу, что не знает.

- Все…

- Он не знает, кто он для тебя, - уточнил Альфред, наконец садясь в одно из кресел. – Я устал, cara. Я приведу тебе человека, если тебе так хочется…

- Хочешь со мной пообедать? – предложила вдруг Козима. – В конце концов, ты неплохо сражался.

- Я предпочту просто кровь, - поморщился он. – Для еды я всё ещё слишком юн, к несчастью.

- Всегда хотела спросить… сколько тебе лет, Фредо? – Козима присела на подлокотник его кресла и игриво поправила ему волосы. – Лет двести примерно?

- Примерно, - согласился он, невольно улыбаясь.

- Тебе уже пора есть нормально. И давно…

- У всех свои особенности, cara.

- Начинать всегда неприятно, - сказала она мягко, ласково и игриво проводя кончиками пальцев по его лбу. – Ты должен всего лишь немного потренироваться… ну неужели же ты не скучаешь? По хорошей еде… неужто нет?

- Я привык, - пожал он плечами. – Но я с радостью посижу с тобою, carissima.

…Ариф, выбегая из дома Козимы, почти ничего перед собой не видел от ярости, и, видимо, поэтому едва не сбил с ног как раз подошедшего к двери вампира. Тот среагировал молниеносно, и Ариф неожиданно для себя повис в воздухе, пойманный и поднятый за шиворот.

- Спешишь? – услышал он насмешливый, но незлой голос. Посмотрел – и обомлел, узнав в поймавшем его Бальда. Ариф много слышал о нём, но лично знаком до сих пор толком не был – не считать же знакомством представление на каком-то вечере у Козимы.

Глава 6

Выйдя на улицу, Бальд наконец сбросил с лица выражение благожелательного внимания, с которым просидел больше часа, и, потянувшись и зевнув, покачал головой с иронией и насмешкой.

- Болван, - пробормотал он себе под нос. – Какой же он болван… это даже скучно…

Он прошёл несколько домов, свернул один раз, второй третий и переулками вышел к дому, с которого начал сегодня своё путешествие Ариф. Остановившись у двери, Бальд несколько нетерпеливо постучал.

Ему открыли через несколько секунд – тот самый мужчина, с которым разговаривал Ариф. Глянув на гостя весьма неприветливо, он всё же отступил, позволяя ему войти.

- Ты нелюбезен, Экхард, - заметил Бальд, следуя приглашению. – Не рад меня видеть?

- От тебя одни неприятности, - буркнул тот, проводя его одну из комнат. – Зачем пришёл?

- У меня к тебе просьба, - Бальд улыбнулся. – Совсем небольшая, - добавил он оглядываясь. Комната, хотя и большая, не производила впечатления простора, будучи заставлена всяческой мебелью, большей частью некрупной, какими-то коробками и повсеместно разложенными стопками книг.

- Просьба, - проворчал Экхарт, подходя к старинному деревянному креслу, но демонстративно в него не садясь. – Что-то не видел я никого, кто бы рискнул отказать тебе, Бальд.

- Ты можешь, - пожал тот плечами. – Если ты желаешь, я поклянусь, что…

- Что тебе надо? – оборвал его Экхард.

- Я хочу, чтобы ты навестил кое-кого, - Бальд улыбнулся очень обаятельно.

- Навестил?

- Да… просто поздравил его с победой. Блестяще, между прочим, было сделано! – Бальд несколько раз звонко хлопнул в ладоши.

- Потрудись объяснить, – не дождавшись продолжения, раздражённо потребовал Экхарт.

Бальд невинно улыбнулся:

- Я имею в виду победителя. Сегодняшнего победителя… тебя разве не было на Дележе? – спросил он с фальшивым изумлением. – А мне казалось, я тебя видел… - Экхарт бросил на него суровый взгляд, но Бальд в ответ лишь удивлённо вскинул брови и даже прижал ладонь к груди. - Я в самом деле думал, что ты уже знаешь. Сегодняшний победитель увёл оба приза…

- Мне давно нет никакого дела до всей этой детской возни, Бальд, - Экхард выглядел рассерженным. - Что ты хочешь от меня? Скажи или уходи.

- Просто поздравь победителя, - попросил Бальд. - Ты – уважаемый здесь вампир… ему будет приятно. Не более того.

- Зачем? – резковато спросил Экхард.

- Я… он интересует меня, - признался Бальд. – Но будет слишком… экстравагантно, если я явлюсь к нему сам. Мы даже не знакомы. Не представлены. Позже ты это сделаешь, и больше я ничего у тебя не попрошу. Услуга за услугу.

Экхарт пристально на него посмотрел, но тот выдержал этот взгляд, и лишь под конец выказал лёгкое раздражение, как человек, которого в чём-то несправедливо обвинили.

- Не пойму я тебя, - проворчал наконец хозяин дома. – Вот чую же какой-то подвох…

- Тебе пора спать, - поморщился Бальд. – Ты скоро начнёшь бегать от собственной тени.

- Почему ты не подошёл к нему там, на состязаниях? – подозрительно спросил Экхарт. – Это тоже было недостойно тебя, великого?

- Потому что был занят, - было похоже, что Бальд разозлился всерьёз. – Ладно же… считай, я ни о чём не просил, - резко сказал он, развернулся и направился к выходу. Экхард некоторое время явно колебался между намерением его остановить и нежеланием это делать, но в конце концов последнее победило, и он так и не сдвинулся с места.

Неудачный разговор с Экхардом Бальда разозлил. Менее всего он ожидал здесь получить отказ, и ведь на что? На самую невиннейшую просьбу! Если бы он мог хотя бы предположить нечто подобное, он пришёл бы с этим разговором к кому-нибудь другому – а теперь Экхард оказался втянут в ту историю, которой только предстояло развернуться.

И ведь он слишком стар для того, чтобы ему можно было просто спутать память. И слишком силён и осторожен, чтобы попросту убить. Оставалось лишь надеяться на то, что Экхард редко выходил на улицу и ещё реже интересовался новостями.

И всё-таки как глупо!

Да и на Совет он опоздал. И опоздает ещё больше, потому что прежде, чем там появляться, следовало успокоиться.

Так что некоторое время Бальд кружил по улицам, двигаясь так быстро, что прохожие его почти не замечали – и когда добрался до Совета, тот уже, конечно, начался. Из девятнадцати мест вокруг невысокого каменного цилиндра, такого старого, что никто не мог даже примерно назвать его возраст, было занято семнадцать – и позднее появление Бальда вызвало волну недовольных взглядов всех собравшихся. Впрочем, того это мало волновало, и он, заняв своё место, просто включился в обсуждение, не слишком-то усердно вникая в обсуждаемый вопрос: сегодня его интересовало лишь одно решение.

И когда Совет, наконец-то, его вынес, Бальд покинул зал не просто в гневе – в ярости. Этот день как будто кто-то проклял, и Бальду донельзя хотелось бы найти этого кого-то и… Но не было проклятья – были просто обстоятельства, которые сложились для него на редкость неудачно. Оставалось лишь отправиться наверх – сбросить напряжение охотой.