Месть с последствиями

Глава 1

г. Москва, Россия, Земля, Солнечная система,

конец лета начало осени 2028 г

На юго-западе Москвы расположился спальный район, ничем не отличающийся от других таких же. Здесь в живописном беспорядке стояли дома семидесятых годов прошлого века и современные. Здесь же стояли большие торговые центры на любой вкус. Каждый двор представлял из себя ухоженный газон с деревьями, детскими площадками и, конечно, стоянками для машин.

На обыкновенной, ничем не примечательной улице высился дом в три корпуса и в семнадцать этажей. Три яруса с арками и несимметричными подвалами были выдержаны в сером буквально отполированном дождем и ветром благородном цвете. На третьем этаже располагалось три квартиры, хотя сначала их было четыре, но две слили в одну шести комнатную. Соединенные квартиры находились в середине лестничной клетки, а по обе стороны от апартаментов жили две семьи, такие же, как Сабуровы – военные и служащие структур. Эта высотка была ведомственная в отличие от остальных домов квартала. Сталкиваясь на улице взглядами с соседями, в них нельзя было заподозрить работников невидимого фронта.

Самая большая семья была у Сабуровых, а вот две другие меркли на их фоне. В угловой трешке жила семья Вороновых: Сергей Иванович был засекреченным генералом, достигший уже восьмидесяти лет, но умудрился сохранить трезвость рассудка. У него был единственный сын Павел, пошедший по стопам отца. Внуки Воронова удивили выбором профессий: старший Константин стал хирургом, но благодаря связям отца и деда работал в закрытой лаборатории и крайне редко заезжал в гости. Точнее в последние полтора года его не видели, хотя знали, что он женился и у него с супругой несколько месяцев назад родилась дочь Катя.

Дочь Воронова Марина выбрала стезю переводчицы, работала в книжном холдинге и умудрилась подцепить известного певца, который обещал на ней жениться, а, учитывая родню девушки, обманывать поостережется. Третьим ребенком был Марк. Вот он продолжил семейную традицию, работал в МВД и быстро рос по карьерной лестнице. Полгода назад он женился на Анне, дочери генерал-майора Котова, что способствовало упрочнению позиций самих Вороновых.

Напротив, жили Домнины. Герман Вячеславович получил квартиру сразу, как дом сдали. В семье выросли двое детей – старшая дочь Маргарита и сын Максим. Но судьба парня сложилась трагически: он погиб в Чеченскую войну, а потом выяснилось, что его девушка осталась беременной, родила сына и воспитывала малыша одна. Герман Вячеславович узнал о внуке лет пятнадцать назад и, учитывая характеры обоих, сходились они весьма напряженно. Даже сейчас оставалось не понятно, нашли ли эти двое общий язык или нет, но жили они в квартире вдвоем, пока два года назад не умер Домнин-старший, оставив внука наследником.

Маргарита вышла замуж за лейтенанта ВМФ России, перебралась вместе с ним на Балтику, где родились две их дочери и целых пять внуков. В Москву они даже не планировали возвращаться, ведь все мужчины связали свою судьбу с морем и флотом. Поэтому в большой квартире жил в гордом одиночестве молодой мужчина спортивной наружности, кажется, не сильно поддерживая семейные узы. Время от времени у него появлялись подружки, но надолго не задерживались. Он пользовался успехом и женским вниманием, которые его избаловали и даже испортили.

Как обычно соседи строили свои предположения, перерастающие в уверенность: он тоже должен был работать в структурах. Вот Домнин и не сопротивлялся слухам, лишь усмехался их однобокости, но это было ему на руку: вот он и молчал, не внося поправок. Так было удобно и спокойно, чем давать ворох объяснений на ряд вопросов. А отвечать мужчина не хотел вообще. Он просто жил, вел нормальную жизнь и не привлекал к себе излишнего внимания. Это уже было не просто излишне, крайне опасно, вот он и растворялся в толпе, ничем не заостряя к себе интерес, кроме женского. У Домнина хватало командировок, но, куда он исчезал на недели, никто не знал. А мотался он по многим местам, постоянно возвращаясь именно сюда. Правда, Домнин держался на расстоянии от соседей, он здоровался, говорил ничего не значащие дежурные фразы и улыбался, но о его жизни ничего известно не было.

Генерал-майор Сабуров весьма подозрительно относился к тому, что не мог выяснить. Антон Егорович помотался по военным базам, участвовал во многих секретных операциях, начиная от исполнителя и заканчивая уже командиром, разрабатывающим планы компаний в своем штабе. После одной засекреченной операции, данные которой до сих пор были спрятаны от глаз даже высоких чинов, он возвысился и занимался курированием одного единственного направления. Его отдел напрямую подчинялся министру внутренних дел. Негласно весной 2013г появилась засекреченная контора, занимавшаяся целых пятнадцать лет одной глобальной проблемой – пришельцами. И это далеко была не шутка. Сабуров сам ловил их и допрашивал на секретной военной базе в тайге, где их держали под замком и охраной.

Сейчас генерал-майор задумчиво сидел за письменным столом с раскрытым ноутбуком и смотрел в одну точку на окне, не видя ничего вокруг. Он думал и анализировал, пытаясь понять, что его тревожит. И домочадцы не тревожили его, зная, что эта комната едва ли не святилище. В большой квартире было тихо, хотя мужчина не был один. Вместе с ним жила жена: Инна Юрьевна прошла с мужем все гарнизоны и умела молчать не хуже него, подстраиваясь под систему ценностей Сабурова.

У Сабуровых было трое взрослых детей: сын и две дочери, правда, Екатерина погибла десять лет назад в автомобильной аварии на свой собственный день рождения. Кате только исполнилось двадцать лет, у нее была впереди целая жизнь, но судьба распорядилась по-другому. И мужчина в чем-то винил себя: он позволял дочери быть пацанкой, вот Катя и увлеклась гонками. В ту трагическую ночь она находилась в машине со своим парнем Тимуром. Ему почти ничего – сломанная рука, да несколько ушибов, а вот Катя, бывшая штурманом, погибла на месте.

Глава 2

Поселок «Зеленая роща» река Северка, Московская область

Вета Сабурова добралась до дачи родителей еще несколько дней назад. Девушка устала от диктата дома. да и гибель старшей сестры довлела над ней. Она была поздним ребенком, оказавшимся полной неожиданностью для родителей. Но она родилась. За свою жизнь Вета успела сменить несколько военных баз, где служил отец, пока он не пошел на повышение в Москву. Вот уже четырнадцать лет они жили в столице. Это радовало девушку, ведь ей повезло больше, чем старшим: она закончила школу, в которую пришла в первом классе. У нее были друзья, с которыми она росла и проходила все моменты взросления. Да и в институте она вращалась в центре компании. Правда Вета никогда ни с кем не была до конца откровенна, всегда одна ее часть оставалась в тайне, она никого не пускала в святая святых своих секретов. А они у нее были, едва ли не от всех друзей. Но было одно исключение из правил – Никитины Герман и Зоя. С ними Вета не скрывалась и не пряталась, они находились на одной волне, поэтому все выходило само собой.

Супруги были старше девушки на пару-тройку лет, но разница в возрасте совершенно не мешала их творческому тандему. Сначала Вета познакомилась с Герой, они оказались соседями по даче. Рыжий и веснушчатый парень оказался добродушным балагуром. Когда они познакомились, ему было пятнадцать лет, а ей всего восемь, но общая тема нашлась, вот они и держались вместе. Потом через пять лет Герман познакомился с Зоей, и они стали неразлучны. Втроём они всегда были вместе, но Вета четко знала, что этих двоих нельзя разлучать, они просто не смогут по одиночке, да и Вета не была влюблена в Никитина. Он просто был тем, кто понимал ее, ведь в семье ее увлечение не нашло бы ни отклика, ни понимания.

Сейчас они втроем находились в просторной комнате на первом этаже, где еще пару лет назад сделали звукоизоляцию, чтобы не беспокоить близких громкими звуками. Здесь расположилась своего рода студия, и все трое были востребованы по полной программе. Они дополняли друг друга до единого целого, создавая один организм.

Первой всегда была Вета, но ее роль была укрыта за стенами родного дома. Никто никогда не видел, как она делает свое дело, она просто приносила готовую работу, а дальше вступали Гера и Зоя. Вот и сейчас Вета удовлетворенно сидела на диване, сбросив сабо на пол. Ей нравилось наблюдать, как слаженно работают эти двое, понимая желания с одного взгляда. Девушка не мешала им: Гера сидел за старым пианино, пытаясь подобрать мелодию к стихам, которые с листа напевала его жена, не отрывая глаз от строчек. Потом они уже возьмут ноты и начнется самое сложное – создание музыки. Сейчас они просто пробовали, подбирали, ища правильную нить. Вета знала каждый шаг, поэтому заранее запаслась десятком распечаток стихотворения, делая между строчками большие интервалы для карандашных пометок.

Гера уже исчеркал один лист, погрузившись в творчество. Он уже слышал в голове, как должны звучать слова в его понимании, но и Зоя имела собственное мнение, поэтому все подлежало пересмотру, пока не сойдется в одну красивую песню. Вот Вета с интересом и следила, как из ее рифм получается маленький шедевр, который снова удивит мир. Гера и Зоя сделают это, выступая в клубе. куда Вета ходила достаточно часто.

- Давай попробуем, - предложил Герман, уже мысленно видя почти законченный вариант аранжировки.

- Хорошо, - не глядя, кивнула Зоя, еще раз пробегая серьезными глазами строчки, которые почти выучила. – Пробуем, Гера.

- Начинай с третьей четверти, - напомнил муж, и Зоя поправила непослушную прядь волос, упавшую на глаза.

- Зачем ты смотришь мне в глаза, - негромко и мелодично запела молодая женщина, не напрягая связки, да и Гера не вырывал из инструмента громкие звуки.

Вета с мягкой улыбкой слушала свои слова, которые чуть изменили и дополнили. Схема песни требовала повторов, вот исполнители и добавили в припевах повторяющиеся строчки, которые навязывал размер музыки.

- Ну что? – отодвинулся от пианино мужчина и повернулся к девушкам на вращающемся кресле. Его зеленые глаза прожгли жену, вызвав понимающую улыбку, и сосредоточились вопросительно на подруге. – Не молчи, Вета! Как тебе?

- Мне понравилось, Гера, - успокоила она. – Правда, Зоя. Это красиво.

- Я еще добавлю ударных, - пообещал Никитин, - совсем немного и гитару. Если заглянешь через пару дней, Вета, я доведу до ума всю эту мелодию.

- Конечно, - кивнула она. – Я успею сочинить что-нибудь еще.

- Лучше, - подошла к ней высокая шатенка в легком топике и шортах, - соглашайся признать авторство слов. Это справедливо, Вета.

- Не стоит, - сразу замкнулась в себе и насторожилась девушка. – Если просочится в интернет или газеты, узнает отец. Зоя, ты же знаешь, что тогда начнется.

- Знаю, - карие глаза погрустнели, и она взяла ладонь подруги в свои руки, сжимая тонкую кисть. – Несправедливо, Вета.

- Но так есть, Зоя, - напомнила она с легким налетом горечи. – В семье генерал-майора Сабурова не может быть стихоплетства. Это унизительно. Ты знаешь мнение моего отца.

- Он просто никогда, - с презрением в голосе поморщился Никитин, - не читал твоих стихов. Его ждал бы огромный сюрприз.

- Военные не любят сюрпризов, Гера, - пожала она плечами, показывая браваду, но в глазах плескалась обида. – Отец уже все спланировал в моей жизни. Я знаю, что не могу отступить

Глава 3.

Роман оставил джип в полутора километрах от поселка, съехав по уже заброшенному ответвлению дороги в лес. Такие карманы делали для дорожной техники, но грибники тоже пользовались ими. Мужчина не боялся, что его машина пострадает. Он хладнокровно убрал барсетку в бардачок, вылез из джипа и запер его на сигнализацию. Ключи с брелоком он засунул в карман джинс и побежал по лесу к поселку.

Домнин уже давно провел разведку на местности, поэтому знал, как приблизиться к поселению, оставаясь невидимым для охранников и камер. Этим он и воспользовался, не боясь становиться собой вдали от посторонних глаз. Для тренированного военного не составило труда преодолеть по пересеченной местности нужное расстояние. Он вошел в ритм и свободно без напряга бежал к намеченной цели, не сбиваясь с дыхания.

Забор садового товарищества вырос в паре метров впереди. а перед ним была часть луга. Роман ускорился, видя преграду, оттолкнулся ногой и в прыжке ухватился за верх забора. Он подтянулся, упираясь ногами в стену и переваливая через нее. Он спрыгнул сразу на заднюю часть участка и бесшумно подкрался к дому.

Роман залез в открытое окно первого этажа и оказался в детской. Ступая на цыпочках, он добрался до коридора и замер, слушая уже конец разговора. Он понял лишь одно: Вета и Стас расставались, но нашли силы сделать это без упреков и взаимных обвинений. Да, они были молоды, но нашли верные слова, чтобы не обидеть и не унизить еще сильнее. Он отступил в глубину дома, когда Вета провожала уже бывшего парня к выходу и вернулась на кухню. А еще он порадовался сообразительности Стаса: он не захотел переночевать у Веты, именно это спасло его от ненужных увечий. Мужчина бесшумно, даже не дыша, подкрался к соседке, умело сдавил ей шею, не дав даже пикнуть, хотя здесь ее никто бы не услышал. Другой рукой он подстраховал отяжелевшее, соскальзывающее вниз тело за талию и взвалил ее себе на плечо.

Роман прошел в соседнюю комнату и буквально скинул девушку на диван, со злостью глядя на нее. Дочь Сабурова! Он не думал, что при прикосновении к ней в нем поднимутся неуправляемые чувства. Он хотел отомстить Сабурову, восстановить баланс, чтобы он почувствовал то, что ощущали его жертвы, не имея возможности сопротивляться и защищаться. А для этого ему нужна именно она.

Он прекрасно знал, как она выглядит, все же несколько лет они были соседями, но Домнин никогда не позволял себе смотреть на нее, как на взрослую девушку, но сегодня все изменилось. В Вете было метр семьдесят, которые для его ста восьмидесяти шести были нормальным вариантом. Для достаточно высокого женского роста Вета весила мало – всего пятьдесят два килограмма. Она оказалась не рыхлой, а стройной и подтянутой. Сейчас Роман присел перед ней на корточки, придирчиво разглядывая девушку. Ее короткая юбка задралась, обнажая гладкую кожу бедер. Она сняла сабо еще на террасе, поэтому он видел ухоженные ножки с красным лаком на ногтях. Его глаза поползли вверх: узкие бедра и еще более узкая талия, которую обхватывал широкий пояс сарафана, дальше он увидел тонкие руки. На левом запястье он увидел в белом браслете часы mifit, на правом запястье был золотой браслет из овальных звеньев с маленькой подвеской в виде листа винограда. Дальше он увидел высокую упругую грудь, обтянутую голубой тканью платья с высоким вырезом и крылышками рукавов. На спине вырез был еще глубже, показывая чистую загорелую кожу. На шее висела тонкая цепочка с крестиком. На правой руке на указательном пальце блестел тонкий ободок кольца, и на левой руке тоже было кольцо с маленьким фианитом в форме капельки. В ушах поблескивали такие же сережки-гвоздики.

У Веты были чуть завивающиеся волосы, едва касающиеся плеч, на спине же они были длиннее. Они оказались интересного оттенка – в глубине светло-русые, а вся внешняя копна была еще светлее, словно ее мелировали. Милое овальное личико с тонкими правильными чертами сейчас выглядело умиротворенным, нос был прямым, подбородок аккуратным с маленькой ямочкой, придававшей ей пикантности. Брови и длинные ресницы выделялись темными пятнышками, а глаза, Роман помнил, были голубого цвета, как безоблачное небо над головой. Вета едва заметно красилась: он заметил легкую подводку глаз серебристо-синего цвета, черную тушь, да мягкую коралловую помаду на губах, которая местами уже стерлась.

Она и правда была красива, это Роман мог признать без всяких усилий. Но была одна большая проблема – ее отец генерал-майор Сабуров, а этого мужчина уже забыть не мог. Он стиснул зубы и резко выпрямился: скоро девчонка очнется, и тогда визгов не оберёшься. А Домнину абсолютно не нужно было внимание к своей персоне, находящейся на участке и доме, мягко говоря, незаконно. Из кармана он достал продолговатый кисет, который часто носили люди, нуждающиеся в инъекциях. Там хватало места для шприца и ампулы. Роман достал уже приготовленный шприц и выпрямил руку девушке. Он протер сгиб локтя спиртовой салфеткой, нашел едва заметную узкую голубоватую вену и сделал укол, вводя препарат полностью. В колбочке содержалась четко выверенная доза успокоительного, поэтому он мог не волноваться, что Вета проснется раньше времени.

Мужчина сразу убрал шприц назад в кисет, пряча его в задний карман, не оставляя после себя улик. Он навис над девушкой, прислушиваясь к ней: Вета спокойно спала, ее сердцебиение не изменилось. Вот он и взялся за дело. Быстро и не таясь, он прошелся по дому, собирая вещи пленницы. Он забрал с кухни мобильный, звук которого он предусмотрительно выключил, зарядку для него и все ее вещи, которые она прихватила из квартиры. Они сразу бросались в глаза, поэтому рюкзак быстро наполнился до отказа. Еще он нашел в коридоре сложенную большую ашановскую сумку, куда он сложил вещи из шкафа Веты, опустошая полки.

Глава 4.

- Да так, генерал, - остановился он напротив в шаге от военного, глядя на него сверху вниз. – Должок хочу вернуть.

- Ты мне ничего не должен…

- Ошибаешься, - жестко усмехнулся он. – Это ты должен. время платить, Сабуров. Точнее расплачиваться.

- О чем ты? – настороженно притих он, проявляя выдержку. Сейчас еще не наступило время для настоящего отпора, пока он не разберется во всем происходящем.

- Так я напомню, генерал! – с ледяными интонациями произнес мужчина, испепеляя его просто убийственным взглядом. – Февраль 2013г, - землянин резко побледнел, но Домнин не позволил ему откатиться на инвалидном кресле, вцепившись в ручки и удерживая его на месте. Теперь их глаза скрестились: - Правильно сообразил, Антон! Тайга!

- Кто ты?! – выкрикнул Сабуров, испытывая удушающее чувство паники и бледнея на глазах, теряя весь свой надменный вид. – Отвечай!

- Правильно боишься, скотина! – даже обрадовался он. – Именно тот, о ком ты подумал! Пора платить по счетам!

- Не смей!..

- Заткнись! – душевно посоветовал ему настоящий враг, о котором он не подозревал. – Даже не надейся, я тебя не убью. Для тебя запланировано другое.

- Что?! – возопил он, чувствуя себя совершенно беспомощным перед здоровым и сильным мужчиной. Но Домнин ему не соизволил ответить, позволяя корчиться от страха и неизвестности. Он откатил кресло к стене, поставил его рядом с диваном, нажимая сзади педаль тормоза, чтобы он никуда не делся. Генерал попробовал сопротивляться, но Роман быстро пристегнул его руки наручниками к подлокотникам кресла, обездвиживая калеку. – Не смей! – заорал в полный голос Сабуров, уже не предвидя ничего хорошего ни для кого. – Я тебя не просто посажу! Я тебя сгноблю…

- Заткнись! – перебил его сосед и заклеил рот липкой широкой лентой. – Не мешай. Я же сказал, что не убью тебя, мразь! Ты просто переживешь то, на что обрек несчастных. Муж Киззи не мешал твоим скотам насиловать его беременную жену на полу морга, - Сабуров ссутулился и прикрыл глаза, едва не заорав: ну, не ожидал он такого… хотя ожидал… - И ты не мешай!

В ужасе генерал открыл глаза, сообразив, что задумал этот мститель, его враг. Его глаза красноречиво кричали, но Роман был глух к его мольбам, которые слишком хорошо понимал.

- Твоя дочь послужит орудием возмездия. Ей почти столько же лет, сколько было Киззи, когда ее истязали. Я слышал абсолютно все, но мы были бессильны и беспомощны, как и ты.

Роман проверил надежность зафиксированного кресла и отошел к дивану, где уже постепенно приходила в себя девушка. Первое, что вернулось к Вете это слух, но ни пошевелиться, ни открыть глаза она еще не могла. Голос отца она узнала сразу, но не сообразила, как он оказался на даче, ведь она находилась именно там. Это последнее, что помнила девушка. Она была на кухне и собиралась готовить ужин, а затем пугающий ее провал. В доме был еще один мужчина, которого она не могла узнать. Но он не просто пугал ее, он ее ужасал.

Вета пришла в сознание в тот момент, когда заорал и неожиданно замолчал отец. А вот отповедь незнакомца заморозила ее изнутри: она четко осознала, что займет место той незнакомой девушки, и ее изнасилуют на глазах отца. Вета попробовала дернуться и сбежать, но тело ее абсолютно не слушалось. Оно оставалось неподвижным, хотя душа билась и рвалась, но оставалась внутри тела.

Мститель понаблюдал за своей жертвой, чувствуя, что она отходит от наркоза, но еще долго не сможет нормально функционировать и доставлять трудности. он подошел к обеденному столу, стоящему возле панорамного окна, смахнул с него кипу журналов, а вазу с розами аккуратно поставил на пол. Он чувствовал на спине почти безумный взгляд генерала, но не пощадил никого. У него в голове набатом звучали другие звуки, чтобы не поддаться жалости: «Кто первый?», «В прошлый раз был ты», «Логично». После шороха снимаемой одежды он помнил еще фразы: «Ничем не отличается от наших баб. Держи ее руки»

Роман вернулся к дивану и взял застывшую и похолодевшую девушку на руки, отнес ее к столу, на который положил ее спиной. Согнутые в коленях ноги свисали вниз, расслабленно и свободно. Как и Киззи, Вета не могла сопротивляться, но глаза смогла открыть. Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто перед ней. Душа девушка ушла в пятки: Роман Домнин, их сосед. Сейчас она понимала, что он специально поселился рядом, ведь врагов надо держать к себе еще ближе, чем друзей.

- Двоих я, конечно, не найду, - скучающим голосом произнес он и сдернул через голову футболку, чтобы генерал увидел четкие контуры больших татуировок на левой лопатке и правом плече, - но меня хватит.

Вета едва слышно протестующе застонала, проклиная его, что не может защищаться. Но он, конечно, не услышал ее. Домнин не хотел, чтобы враг решил, что он пожалеет девчонку, поэтому он спокойно выдвинул стол на середину, чтобы они оказались в профиль к нему. Он не хотел рвать одежду Веты, поэтому стянул плечи платья почти до локтей. сдвигая лиф вниз и обнажая грудь. Вета не надела лифчик под легкий сарафан, поэтому ее грудь сразу оказалась на обозрении изучающих холодно-ледяных серых глаз. Она густо покраснела, оказавшись в таком виде перед совершенно посторонним мужчиной, и она видела, как он придирчиво изучает ее. Небрежно он положил ладони ей на плечи, отбрасывая волосы на поверхность стола, прошелся сильными пальцами по ее телу и сдавил маленькие соски, изучая их форму и плотность. Вета глухо всхлипнула. испытывая ужас от всего происходящего: она не хотела этого! Но ее желания не шли в расчет, это уже стало понятно. Его глаза изучали ее, и она дрожала от просыпающегося мужского внимания, которое ее бесило.

Глава 5.

Когда для Веты все закончилось во второй раз, Орбан поправил, застегнул джинсы и наклонился за футболкой. Его цепкие глаза сразу заметили характерные бледные струйки, которые были чуть розоватыми, все же Вета не была подготовлена, но его сперма уже излечивала нанесенные раны, поэтому за девушку он не переживал: она не погибнет от повреждений.

- Надеюсь, - повторил он слова одного из солдат, когда они закончили истязать свою жертву, - тебе понравилось так же, как и мне.

Вета всхлипнула от такой жалящей и циничной фразы, испытывая стыд. Она хотела уползти и укрыться от безумца, надеясь, что приступ его ярости уже закончен. Но не могла. Она видела, как он наклонился за своей одеждой, и увидела на левой лопатке еще одну большую татуировку, но не успела понять, что это. Очень уж быстро он выпрямился, исчезая из поля зрения.

Орбан повернулся к Сабурову приведя себя в порядок, но Вета еще была в самом непристойном виде: полуголая и изнасилованная два раза подряд. Он видел полный ненависти взгляд землянина, его неспособность исправить ситуацию. Он старался не смотреть на дочь, над которой вдоволь покуражился его кровный враг. Но он видел, как сумарунец хладнокровно раздевал ее и насиловал, не считаясь с чувствами девушки. Он надолго запомнит стройного и мускулистого сумарунца, который изнасиловал его единственную дочь, словно она была просто доступной девкой для его похоти. Домас приблизился к нему на расстояние вытянутой руки и присел на корточки, изучая старого врага.

- Уверен, ты ненавидишь меня, - негромко заявил он, видя, как запылали щелки глаз. – Теперь, Сабуров, что чувствовали мы все, когда после бессмысленной бойни в лесу на допросе твои бойцы с твоего приказа изнасиловали Киззи, пытаясь развязать ей язык, - Вета замерла, слушая обличительную речь. В ее голове царил кавардак, но выяснить ничего пока не могла, она чувствовала лишь ломоту в теле после Орбана, так он себя называл. – А знаешь, что побоялись тебе сообщить эти уроды?

Сабуров качнул головой, ведь рот ему так и не соизволили отклеить, не желая слушать его вопли.

- Я скажу, - порадовал он просто ледяным тоном, не скрывая собственной бешеной ненависти. И генерал едва не отшатнулся от него, желая раствориться и не попадаться на глаза. – Киззи принадлежит королевскому правящему дому, Сабуров. Это как семья президента, трогать не стоило вообще. Она поклялась, что после учиненного над ней насилия, гибели безоружных людей и детей наши люди отыщут эту дикую планетку. Ваши мужчины умрут, а женщины познают лишь унижение и боль, когда станут ублажать пришельцев. Твоя дочь первая, генерал! И это справедливо: никогда не делай с другими того, что не хочешь получить в ответ.

Сабуров зажмурился, сразу растеряв весь пыл под грузом обвинений и откровений, доставших его через целых пятнадцать лет. Он даже не мог вообразить, что до него, до его семьи сможет добраться сумарунец. И он это сделал в одиночку. Но как Орбан смог оказаться в Москве, ведь находился на секретной военной базе в тайге. Вряд ли он дождется объяснений. У мужчины не было настроения на долгую дискуссию. Антон Егорович распахнул глаза, когда Домас резко выпрямился. Под просто безумным взглядом зеленых глаз Орбан подошел к столу, где еще валялась Вета. Он еще раз медленно прошелся по ней глазами и приступил к действиям. Мужчина крепко схватил ее за руку, сжимая пальцами чуть выше локтя, и дернул ее на себя, ставя на ноги и страхуя за другое плечо свободной рукой.

Ноги не слушались девушку, и она привалилась к его телу, испытывая отвращение от вынужденного соприкосновения с ним, но Орбан спокойно удерживал ее вес. Ее голова упала ему на плечо, и Вета закрыла глаза, чувствуя головокружение. Юбка сама упала вниз, прикрывая ее наготу ниже пояса, но на внутренней части бедер были отчетливо видны следы мужского присутствия в ней. Орбан привалил ее к стене, к которой шагнул для устойчивости, и натянул лиф платья на плечи, совершенно по-хозяйски убирая ее грудь под голубую ткань.

Вета насторожилась и еще одна волна ужаса затопила ее: зачем он приводит ее в порядок? Мужчина снова подхватил ее рукой за талию, а другой взял ее безвольную руку, поднял и нырнул под нее головой. Сейчас Вета была надежно прижата к нему, и он спокойно мог тащить ее куда угодно, не боясь, что она упадет.

Сабуров замычал и попытался дергаться, но пристегнут он был надежно, поэтому все было бесполезно.

- Побереги силы, - шагнул к двери сумарунец, таща на себе взрослую девушку, почти не напрягаясь. – Ты не освободишься и не остановишь меня. Киззи вынесла приговор, и он будет исполнен. Прошло уже пятнадцать лет, как наши женщины подвергаются этому безумию. Очередь землянок. И поверь, - он холодно усмехнулся: - я не сделаю с ней ничего такого, что бы вы не творили с женщинами моего народа на базе и в лаборатории Дедовска. Да, Сабуров, - с мягкими нотками заверил он, видя мертвецкую бледность лица, - я был там и вырвался. Это слишком личное, чтобы отступать. Прощайся с дочерью, генерал. Я забираю ее с собой.

- Нет!.. – едва слышно всхлипнула она, пытаясь уползти вниз, но он не дал.

- Да! – напористо заявил Домас. – Я долго готовился и ждал. Ты не сможешь отыскать нас, Сабуров. Я позаботился о пути отступления и схронах, где можно сделать привал. Может быть, через пятнадцать лет я отпущу твою дочь, а может и нет. Не представляю, на сколько ее хватит, учитывая мои планы на нее, - и Вета покрылась холодным липким потом. Она не хотела ничего знать, но ей не оставили выбора. Если ее не спасут, она обречена на это безумие и сведение счетов. – И еще: это я стрелял в тебя и усадил в инвалидное кресло. Убивать тебя я не хотел. А вот сделать беспомощным да. Приятного вечера, генерал, а мне горячих ночей с твоей дочуркой. Клянусь: я не удавлю ее собственными руками, как бы она не напрашивалась. Ей терпеть меня рядом всю оставшуюся жизнь пока я не доведу все до конца.

Глава 6.

Его лицо неожиданно выросло перед ней, и чужие губы сильно прижались к ее губам, расплющивая их об ее зубы. Домас не собирался нежничать, но ему было нужно, чтобы эту ласку-нападение видели. На самом же деле он доказывал свое превосходство: его зубы прихватили нижнюю губу Веты и сдавили ее, делая больно, но не прокусывая до крови, просто демонстрируя свой настрой. А со стороны казалось, что они страстно целуются, не в силах оторваться друг от друга.

- Поняла? – нормальным голосом спросил он, освобождая ее припухшие губы от урока.

- Да, - выдавила она.

- Решай сама, - повторил он и сел прямо, берясь за ручку дверцы, чтобы открыть ее. – При любом раскладе я постараюсь уцелеть, но тебя вытаскивать не стану.

Сумарунец вылез из машины и выпрямился, разминая длинной тело, с которым Вета уже имела горечь познакомиться слишком хорошо. Его лицо снова осветила настоящая улыбка, он был настоящим актером, перевоплощался за считанные секунды, и поймать его едва ли было возможно.

- Привет, Ром! – услышала она приветливый возглас еще одного мужчины, одетого так же небрежно, как и ее мучитель. В зеркало она видела брюнета лет двадцати пяти чуть ниже ростом и немного массивнее Орбана.

- Привет, Димон! – они пожали руки, ударились плечами и хлопнули друг друга по спине. – Как твое ничего?

- А твое?

- В машине, - улыбнулся Домас, небрежно засовывая пальцы в передние карманы, чтобы руки расслабленно повисли. – Порадовали папу, а там карательные наклонности.

- Остынет, - отмахнулся Дима. – Перегружайтесь в другую машину, а эту мы отгоним в надежный отстойник. Не найдут пару месяцев.

- Спасибо, Дим, - искренне поблагодарил он. – Доверенность в бардачке.

- Твоя машина ждет тебя, Ром, - повторил он. – Как ты просил.

- Сотри отпечатки в моей, - напомнил он. – Будет проще утверждать, что ты давно на ней ездишь.

- Не дурак, - хмыкнул он. Вета слышала каждое слово сквозь открытое окно, но не встревала: разрешение мужчины поднять панику охладило лучше любых угроз. Орбан припарковал свой серебристый монстр возле еще одного черного внедорожника той же марки. Мужчины открыли багажник и быстро перегрузили весь багаж в свободное отделение. Свой рюкзак и кейс с ноутбуком Орбан осторожно положил туда же и захлопнул поднятую дверцу.

- Спасибо, Дим, за помощь, - они снова пожали руки на прощание.

- Перестань, Ром, - поморщился он. Для чего еще нужны друзья?

- Тебе лучше исчезнуть из Москвы на ближайший месяц, - предупредил сумарунец, давая ему мизерный шанс на спасение. Вета насторожилась, внимая каждому слову. – Скоро здесь такой ад начнется, что ноги не унесешь. Пережди в деревне. Есть где зависнуть?

- Есть, - заверил он. – На рыбалку свалю, чтобы твой тесть не сразу нашел.

- Рыбалка это отличная идея, Дима, - улыбнулся он и подмигнул: - Дверцу подержишь?

- Конечно, - заулыбался он. Орбан подошел к своему джипу, а его друг к соседнему. Он открыл дверь и наклонился к Вете:

- Вытащи полотенце и засунь его между нами, - отдал он тихий приказ. – Я знаю, что ты уже можешь шевелиться. Затем обхвати меня руками за шею.

- А если нет? – вызывающе вздернула она подбородок.

- Упадешь голым задом вверх, - пожал он плечами. – Думаю, желающие пощупать тебя, найдутся. Так сама пересаживаешься?..

Вета скрипнула зубами, но сделала, как он велел, заставляя себя прикоснуться к мерзавцу. Уже знакомо его руки подхватили ее, демонстрируя немалую силу, а она всем застывшим телом ощутила его твердые изгибы. Она старалась не касаться его кожи, но его тепло и так жгло ее, демонстрируя завоеванные права. Домас пошел к другому джипу, прижимая к себе симпатичную девушку, которая не пыталась избавиться от его рук. Ее глаза все еще изучающе обследовали обстановку, ища выхода, но не находя. Она уже хотела рискнуть и закричать, вдруг помощь все же придет с неожиданной стороны, но застыла, раздевающий взгляд ближайшего байкера отрезвил ее. Он так и норовил заглянуть ей под юбку, да и грудь тоже вызывала повышенный интерес. Этот тоже не откажется от очень близкого знакомства, да и друзьям предложит. Конечно, Вета этого не могла знать, но предупреждение сработало правильно. Испугавшись, она опустила глаза и наклонила голову, пряча лицо на плече своего мучителя под упавшим покрывалом светлых волос.

Орбан сразу ощутил холодную волну, обдавшее ее стройное тело: она испугалась какой-то внешней угрозы, вот и спряталась от нее. Он цепко окинул сканирующим взглядом толпу и сразу нашел виновника ее переполоха. Рокер был крупнее него, обросший и с жестокими глазами убийцы: этому ничего не стоит убить и сразу забыть. Вета испугалась правильно, поэтому Орбан поспешил донести ее до джипа и усадить в салон, закрывая собой от бандита.

- Немедленно пристегнись, Вета, - напряженным голосом предупредил он, заставив испуганные голубые глаза уставиться на него. – Поедем очень быстро, если нет желания на самом деле развлекать байкеров.

Девушка ничего не спросила, судорожно хватаясь за ремень безопасности. Сердце бешено билось в груди, она со второй попытки попала в паз, а Орбан уже обежал автомобиль и сел за руль, тоже пристегивая себя. Вета не спрашивала, откуда он все понял и узнал, он подтвердил ее догадку, вот она и выбрала из двух зол меньшее. Она надеялась, что это так и есть. К ее удивлению вся компания тоже зашевелилась: музыка уже не звала танцоров. Люди рассаживались в машины и на мотоциклы. В серебристый джип Орбана сел Дима вместе с какой-то девушкой, чтобы там снова оказалось двое, как было изначально.

Глава 7

- Не верю, - потерянно шепнула она и в ознобе обхватывая себя руками. Ее ноги прижались к телу, и она забыла, что на ней нет трусов, но в темноте салона джипа ее это не волновало. А Орбан еще не добрался до следующей точки, путь к которой немного удлинился.

Теперь они ехали по узкой дороге в две полосы: одна в одну сторону, другая в другую. И с освещением здесь была проблема: его просто не было. Сначала Вета видела сплошные поля или луга, во всяком случае пустое пространство, которое исподволь сменилось лесом по обе стороны дороги. Орбан ехал прямо, пока не увидел поворот налево, куда он без всяких сигналов ушел. Ночью здесь машины не сновали, вот нарушение правил никто не видел. Теперь они двигались параллельно автостраде, с которой вынуждены были уйти.

Постепенно Вета расслабилась, поверив, что он не угробит их в темноте. Джип продолжал идти под девяносто километров в час, и Орбан замечал колдобины, которые объезжал по соседней полосе. Сейчас девушка уже не так недоверчиво отнеслась к его обличительной речи: если они одного вида, то его зрение должно быть, как у нее, а она, кроме размытых пятен, ничего не видела. А он уверенно и быстро вел машину, хотя мог знать эту дорогу, если ездил по ней при свете дня. Это объяснение нравилось ей больше. Когда угроза байкеров осталась позади, Вета вспомнила о своем мучителе: он снова стал проблемой весьма ощутимой. Сколько они еще проведут в дороге прежде, чем остановятся на привал?

- Сколько ты уже за рулем? – с тревогой спросила она, боясь за собственную жизнь.

- Достаточно, - небрежно повел он плечом, видя ее тревогу: - Съездил за тобой, привез в город. Сейчас рулю. Нормально.

- Мы не врежемся? – вырвалось у нее. – Я не хочу медленно умирать на обочине.

- Не умрешь, - холодно пообещал он. – Я не позволю, - и она сразу ему поверила с ледяной дрожью внутри. Неожиданно у нее в животе громко заурчало. Она покраснела, а он хмыкнул: - Скоро поешь, Вета.

- Скоро? – слабеющим голосом уточнила она, не в силах изгнать из памяти картины насилия, учиненного над ней в доме отца. Он отчетливо услышал ее панику, но даже не стал успокаивать: будет бояться, меньше натворит, но отказывать себе в разрядке он не собирался.

- Скоро, - твердо пообещал он спокойным голосом. – Потерпишь. Все терпят. Ты не исключение.

Вета закусила губу и уставилась в окно, чувствуя наворачивающиеся слезы. Она оказалась в абсолютно безвыходной ситуации, которую создал этот человек. Страшный и непредсказуемый. Это в нем было. Вета рискнула подумать о побеге. А куда? Она не представляла, где находится, да и кем окажется первый встречный тоже пугало. Не окажется ли он страшнее Орбана? Он хоть спас ее от байкеров, но собирался сам насиловать по желанию. Он хоть один, шепнул ей внутренний голос, а тех могло быть сколько угодно. Сейчас девушка постаралась не думать о ближайшем будущем, чтобы не сходить с ума от неизбежного. Да и вряд ли он снова изнасилует ее сегодня, ведь уже два раза овладел ею. Это немного успокаивало. А вот, что будет завтра, она предпочитала не думать вообще.

Около девяти вечера возле высотки затормозило желтое такси, и из него вышла холеная женщина лет пятидесяти с небольшим. Инна Юрьевна поправила подол длинной узкой юбки на бедрах, которая затем расширялась тюльпаном и спадала до середины икры. Полы приталенного пиджака с коротким рукавом были застегнуты на все три пуговицы, составляя один завершенный ансамбль. Женщина поправила ремешок сумки на плече и пошла к подъезду, цокая невысокими каблуками.

В подъезде было холодно и влажно, как в любом каменном мешке, но она уже привыкла и не обращала внимания. Инна Юрьевна сделала глубокий вдох, остановившись перед дверью, настраиваясь на нужный лад. Она знала, что дома ее ждет муж. Домработница скорее всего уже ушла домой, а дочь не вернулась с дачи. Вета всегда звонила и предупреждала относительно своих планов.

Женщина сделала глубокий вдох и надела на лицо уверенную, несколько отстраненную улыбку и загремела ключами. Как и рассчитал сумарунец, она стерла его отпечатки своими. Ее удивила темнота и тишина в квартире, поэтому сразу включила в коридоре свет, чтобы избавиться от гнетущей атмосферы. Помогло, но не очень. Она положила сумочку на трюмо и сняла туфли.

- Антон, ты где? – позвала она и услышала мычание из гостиной, да еще звяканье металла. Женщина поспешила в комнату и остолбенела: ее глаза в ужасе расширились, стоило ей увидеть прикованного мужа с заклеенным ртом. Он уже пережил злость, бешенство, страх, а сейчас появилось желание поймать ублюдка, осквернившего ее семью.

- Антон?! – выпалила она и кинулась к нему, первым делом сдергивая скотч со рта. Она уже не претворялась: ее свидание с любовником стало ничем, да и Сабуров не станет подозрительно изучать ее. Инна Юрьевна догадывалась, что муж знает о ее интрижках, ведь сам после покушения стал бесполезен, как мужчина, а ей еще хотелось чувствовать себя женщиной. Вот они и не затрагивали эту тему.

- Пить! – потребовал он. – И поищи Иру…

- Сейчас, - метнулась по квартире хозяйка, включая везде свет. В комнате возле кухни она нашла связанную прислугу и тоже освободила ей рот. На кухне она схватила ножницы и стакан с водой. Сначала она разрезала путы на руках Иры и вручила ей ножницы в затекшие руки: - Дальше сама! – нервно выкрикнула она. – Я к Антону.

Инна Юрьевна прибежала в гостиную и прижала край стакана к сухим губам мужа. Сабуров жадно выпил все, наводя в голове порядок. А женщина смогла рассмотреть комнату и тревожно нахмуриться: стол стоял не там, где нужно, ваза оказалась на полу, как и сброшенные журналы.