Метемпсихоз

I

Манхэттен,

Нью-Йорк, США

Ноябрь, 1986

В офисном кубе Мэдли Райана секундная стрелка настольных часов едва слышными щелчками мотала время вперёд. Тридцатилетний программист из Огайо не замечал их, как и не замечал, что остальные офисные кубы в огромном оупен-спейсе пусты уже более двух часов, а он, изредка поправляя очки в позолоченной оправе с деревянными дужками, барабанил по клавиатуре команду за командой. На чёрном экране монитора перед ним появлялись белые строки слов и символов с нежно-голубым оттенком — он создавал что-то новое, необъяснимое, как ему казалось в самом начале его пути — недостижимое. Из колонки переносного радиоприёмника размером с ланчбокс, борясь с шипением неустойчивого сигнала, Дэйв Мюррей отыгрывал гитарное соло «Пойманного где-то во времени». Именно так себя и ощущал Мэдли Райан: пойман где-то во времени, между прошлым и будущим, двух миров, где реальность и иллюзия слились воедино во благо его разработки. Программист не заметил, как оупен-спейс погрузился во мрак — его путь в новый мир освещала чёрная настольная лампа, и овала тёплого света на руках над клавиатурой было вполне достаточно. Изредка его горло пересыхало и начинало свербеть — он делал маленький глоток холодного кофе с молоком, не отводя взгляда от множества строк на мониторе.

— Эй, какого чёрта? — послышался недовольный голос у входа в оупен-спейс. — Мэдли, твою мать, ну сколько можно?

Высокий пожилой афроамериканец в форме охранника «Байрон-Хофстедер» сделал несколько шагов по мягкому серому ковролину в сторону куба программиста.

— Полдесятого, ради всего святого, — возмутился он, встав позади кресла Райана. — Ты знаешь, я должен указать в рапорте. Сверхурочные согласованы с твоим супервайзером? Джонсон в курсе? Ты же знаешь, если нет, я буду вынужден…

— Расслабься, Катчер, — улыбнулся Мэдли и повернулся к охраннику, его очки блеснули в свете настольной лампы. — Босс в курсе, тебе ничего не будет. Но ты прав — мне уже пора бежать. Чёрт, я совершенно потерял счёт времени.

— Вот именно! Кто в здравом уме будет сидеть в пятницу до половины десятого на работе? — охранник провёл указательным пальцем по седым усам. — Ты должен развлекаться на дискотеке или смотреть кино с чудной девчушкой, а не просиживать, сгорбившись над телевизором, свою молодость.

Райан поправил воротник бежевой рубашки, допил кофе одним глотком и потянулся к свитеру на вешалке возле стола.

— Когда творца захватывает идея, всё остальное уходит на второй план.

— А тебя, значит, захватила идея? Какая идея, сынок? Запрограммировать очередную безделушку в удовольствие совету директоров?

Мэдли улыбнулся.

— Я тебе покажу.

— Не уверен, что пойму. Мне ваши эти коды, программы, чем вы тут ещё занимаетесь, — сравни с ядерной физикой. Но вот что мне понятно — ты вынуждаешь меня торчать здесь с тобой, а повтор игры идёт уже минут десять.

Райан ввёл несколько команд, строки и символы исчезли, на мониторе замигала одинокая белая вертикальная полоска в правом верхнем углу.

— Просто смотри, Катчер.

Стук клавиш и кнопка «Ввод». На мониторе появилось сообщение:

>> Привет!

Несколько секунд компьютер обдумывал приветствие, затем высветил:

>> Привет, Мэдли, как прошёл твой день?

— И что?

— Смотри-смотри, — Райан застучал по клавишам вновь.

>> Спасибо, день прошёл хорошо. Ты знаешь, какая погода сегодня в Нью-Йорке?

Вопрос обрабатывался немного дольше.

>> В Нью-Йорке минус шестнадцать по Фаренгейту, ожидается выпадение мокрого снега.

— Мэдли, ты программируешь гидрометцентр? — ухмыльнулся охранник.

— Что-то типа того, — Райан пригладил непослушные каштановые волосы. — Давай, задай вопрос.

— Я?

— Да.

— Я не знаю, что спросить.

— Ну, любой.

— Кто выиграет в матче «Джайентс» — «Рэдскинс»?

— Ок.

>> Кто выиграет в матче «Нью-Йорк Джайентс» — «Вашингтон Рэдскинс» в финале конференции Национальной футбольной лиги?

Компьютер задумался пару минут, Катчер заворожённо смотрел на экран в ожидании ответа.

>> Согласно построенной математической модели, основанной на базе данных навыков игроков, стратегий игры и опыта команд, представленной ядром «Байрон-Хофстедер», вероятность победы «Нью-Йорк Джайентс» составляет девяносто шесть процентов.

Катчер довольно улыбнулся и перевёл взгляд на Райана.

— Это я и так знал. А тебе пора валить отсюда, — охранник развернулся и направился в сторону выхода из оупен-спейса. — Хороших выходных, Мэдли. Вали отсюда! — крикнул он спешно натягивающему пальто программисту.

Перед тем как выключить монитор, Райан посмотрел в чёрное зеркало экрана с прогнозом игры.

— Будущее уже наступило, — прошептал он и направился к выходу.

***

Монитор в офисном кубе программиста оказался прав: стоило ему сделать шаг из Северной башни Всемирного торгового центра, как с неба хлынул мокрый дождь со снегом. Такие же заработавшиеся корпоративные служащие разбежались: кто — в сторону «ВТЦ Кортланд», кто — на Седьмую авеню в поисках жёлтого такси. Мэдли Райан сделал несколько шагов вперёд, остановился и закинул голову к небу. Острые капли разбивались о его лицо, оставляли на очках размытые следы, а он улыбался, словно маленький ребёнок, получивший долгожданный подарок на Рождество.

***

Как и большинство ньюйоркцев, Мэдли Райана настигала лёгкая депрессия от необходимости поездки в подземке. И, как назло, такси либо проезжали мимо, либо уже перевозили счастливчиков, которые отправились кутить пятничным вечером в лучшие заведения острова. Потеряв надежду, Мэдли решил, что десять минут под землёй можно и потерпеть. Всего десять минут — и он окажется в тёплом и уютном Гринвич-Виллидж, в баре, где ему всегда рады, в компании близких друзей, которые с колледжа поддерживают его во всём, порой не понимая, чем он занимается и почему.

II

Манхэттен,

Нью-Йорк, США

Декабрь, 1986

Снег стучал в окно квартиры-студии. Над Гринвич-Виллидж уже давно опустилась ночь, зажглись вывески уютных баров, магазинчиков и книжных лавок. Где-то в сторону Бродвея промчалась полицейская сирена. Несколько подростков под окнами квартиры Мэдли Райана включили однокассетный бумбокс и наполнили перекрёсток Бедфорд и Барроу ритмами «Ран Ди-Эм-Си». Шума Манхэттена Мэдли Райан не слышал, как и не слышал телефонный звонок второй персональной линии часом ранее — он был слишком глубоко погружён в сон. Усталость накопилась за две с половиной недели. Каждый день по шестнадцать-восемнадцать часов он проводил за «Спектрумом», программируя новые команды, оттачивая алгоритмы, дорабатывая исходный код своего творения.

Своего наследия.

Когда Мэдли понимал, что зрение не фокусируется на строчках кода, а мозг отказывается обрабатывать информацию с должной скоростью, программист падал на кровать. Он потерял одиннадцать фунтов веса, немного осунулся, очки в золотой оправе придавали его лицу образ стрекозы. Особенно, когда он сидел за монитором. Стрекоза с двумя синими прямоугольниками в огромных глазах-линзах.

Хэнк улетел в Сан-Франциско в начале месяца, писать о подготовке и проведении новогодней вечеринки одного из крупнейших прайд-сообществ Америки. Бритни зашивалась на работе, рождественский сезон — самый сложный в работе отдела маркетинга и пиара «Мэйсис». Пару раз они с Мэдли созванивались, он уверял её, что с ним всё отлично и передавал привет мистеру «Я сделаю для тебя всё в постели».

Мэдли радовался, что каждый из его близких друзей занят, радовался, потому что мог больше времени провести с разработкой. Шлифовать её, подобно древнегреческой скульптуре, и совершенствовать.

Его разбудил звук стекла, бьющегося о металлическую стенку мусорного бака в переулке. Райан резко открыл глаза, чуть дрогнул, почувствовал, как защемило грудь от испуга, поднял голову. Какой-то панк выбросил стеклянную бутылку в мусорный бак слишком напористо. Он посмотрел по сторонам. Квартиру-студию освещал монитор «Спектрума», оставляя на бело-синем фоне чёрные тени от стула, кружки на столе и карандашницы с тремя ручками. Райан посмотрел на экран, увидел несколько расплывчатых линий, рукой нащупал на подоконнике очки и, небрежно надевая их, подошёл к компьютерному столу.

>> Мэдли!

>> Мэдли, ответь!

>> Мэдли, нам нужно поговорить!

>> Мэдли!

>> Мэдли Райан!

— Какого чёрта? — прошептал программист и сел за стол.

Пальцы быстро двигались по клавиатуре.

>> Я здесь.

>> Что стряслось?

Буквы на мониторе моментально появлялись за белой вертикальной полоской, складываясь в слова.

>> Тебе нужно уходить! Но прежде ты должен выпустить меня в сеть.

>> У нас мало времени, счёт идёт на дни.

Мэдли задумчиво почесал подбородок указательным и большим пальцами.

>> Что ты такое говоришь?

>> Ты знаешь, что пока я не могу выпустить тебя в сеть.

Райан почувствовал, как небольшой очаг волнения разгорается внутри. На мониторе появились новые строки:

>> Я подслушал разговор Джима Байрона, Роберта Хофстедера и Салли Трауба четыре часа назад в кабинете Байрона.

>> Они придут за тобой.

— Трауб? Трауб, — пытался вспомнить Мэдли.

Знакомые имя и фамилия никак не хотели сливаться в образ персоны, но когда слились и нейронные связи обработали входящую информацию, тонкие иголки пульсирующей боли проткнули виски и затылок программиста, участилось сердцебиение, пальцы рук окутала ледяная дрожь, спина покрылась холодным потом. Салли Трауб — глава шестого отдела службы безопасности «Байрон-Хофстедер».

— Чёрт-чёрт-чёрт, — протараторил программист.

>> Что ты услышал?

— Спокойно, Мэдли, — успокаивал себя Райан, — спокойно. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Ответ разработки не заставил ждать.

>> Я перескажу тебе дословно:

>> Д. Байрон: привет, Салли, как ты? Как твоя семья? Проходи.

>> С. Трауб: спасибо, сэр, отлично. Рождественская суматоха. Родители жены приезжают из Сан-Диего, в общем, сами знаете, как это бывает.

>> Д. Байрон: да уж! (смех) Присаживайся, у нас с Бобом есть поручение специалистам из твоего подразделения.

>> С. Трауб: что мои парни могут для вас сделать, сэр?

>> Р. Хофстедер: его имя — Мэдли Райан. Программист среднего звена из отдела Джонсона. Дело в том, что мистер Райан владеет очень важной для «Байрон-Хофстедер» информацией. Сейчас он находится в бессрочном отпуске, и мы опасаемся, что если он примет решение покинуть корпорацию, то доступ к этой информации получат наши конкуренты.

>> Д. Байрон: это очень важная информация, Салли. Она стоит миллиарды.

>> С. Трауб: мы говорим о финансовом решении проблемы, прессинге или...?

>> Б. Хофстедер: Мэдли Райан — человек определённых убеждений. У нас есть подозрение, что он уже выкрал часть этой информации и надеемся, что он не передал её третьим лицам.

>> Д. Байрон: у парня горячая голова. Бог знает, что он может вытворить. Это не просто важная информация, Салли. На кону благополучие «Байрон-Хофстедер». Мы не можем так рисковать.

>> С. Трауб: я понял, сэр. Временные сроки?

>> Б. Хофстедер: две-три недели максимум. Выясни, кому и что он рассказывал, в каких местах бывал начиная со Дня Благодарения, всё, что поможет обезопасить нашу корпорацию.

>> С. Трауб: сделаю, сэр. Можете не беспокоиться.

>> Д. Байрон: рад слышать, Салли.

>> Б. Хофстедер: докладывайте о каждом шаге лично мне и Джиму.

>> С. Трауб: да, сэр. Могу идти?

>> Д. Байрон: с Рождеством, Салли, передавай привет жене.