Милорд, откройте тайну!

Глава 1

Где-то в процветающем графстве, в стране, подозрительно напоминающей Средневековую Англию.

Яблочная кожура сползала легко, закручивалась и ложилась на блюдо неровными кольцами. Дама средних лет чистила румяный плод и разглядывала свою подопечную. Та, опустив голову, проворно водила пером по бумаге, напоминала ей прилежную ученицу, радовала своей сосредоточенностью и терпением. Уже с половину часа леди Эмилия хранила молчание, не желая прерывать его и отвлекать Луизу от ее занятия. Однако понимала, что пришло время для важного разговора, едва ли не самого главного в ее жизни. То, как воспримет ее речь леди Лу, станет поворотным событием в судьбах обеих. Для леди Луизы определяющим, а для самой дамы жизненно важным, может быть и решающим.

– Дорогая, устроим прогулку? – Эмилия не выдержала.

– Тетя Эм, еще пара минут. Я обещала дяде Годфри составить земельную опись, – голос Луизы, неожиданно не высокий бархатный, прозвучал деловито, строго, и это в очередной раз убедило Эмилию, что ее труды не напрасны, и она поступила правильно, сделав ставку не на сэра Годфри, а на свою воспитанницу.

Эмилия Белешэз, баронесса Добсли, в доме Годфри Хью Хилла, графа Суррей, была никем. Леди из хорошей семьи, хранитель титула, но немолода, бездетна и вдова. При подобном раскладе любая женщина в стране могла рассчитывать только на родственников или благодетелей. В случае с Эмилией, у которой родственников не было, получился вариант второй. Сэр Годфри относился к ней тепло, не унижал, давал кров, пищу, защиту и даже некоторую свободу. И леди Эм прекрасно пользовалась всем благами, дарованными ей судьбой, и даже более.

Эмилия вышла замуж в свое время за очень старого барона Добсли, стала его третьей по счету женой, но не жалела об этом. Если уж на то пошло, вспоминала своего мужа добрым словом, искренней благодарностью и никогда не забывала молиться о нем в церкви.

Барон Добсли один из самых образованных мужчин своего времени, много читал, составлял монографии, описывал исторические события и к старости, приняв в дом и постель молодую жену, решился на невероятный для того времени шаг. Он взялся за обучение своей собственной жены вопреки недовольству сыновей, насмешкам друзей и удивлению женщин, составлявших его окружение. Он преуспел, поскольку Эмилия обладала весьма острым умом и неожиданными способностями к анализу.

Усилия старого барона не пропали даром. Леди Эм преуспела в науках и развила свой ум и кругозор, кои и дали ей возможность не впасть в нищету после смерти мужа. Разумеется, сыновья обошли вящей заботой молодую вдову, выделив ей скудное содержание и проводив из прекрасного замка в убогий коттедж. Эмилия не сплоховала и обратилась за помощью к дальнему родственнику бывшего мужа, тот не отказал и принял Эмилию в свой дом, поручив ее заботам маленькую свою воспитанницу, дочь старшего брата, Луизу Софию Хилл, графиню Уилшир.

– Я закончила, тетя Эм. Прогулка? Отлично, – леди Луиза поднялась из-за стола, взяла яблоко, очищенное для нее баронессой и откусила кусочек. – Гуна, подай плащ.

Леди Эм снова порадовалась своей многолетней работе, глядя на Лу. Она, не повысив голоса, отдала приказ, при этом тон ее был уверенным, в меру властным и речь, хоть и короткая, могла послужить образцом воспитания.

– Лу, пройдемся до холмов? – Эмилия куталась в плащ, пытаясь укрыться от весеннего ветра.

– Так далеко? Тётя Эм, ты удивляешь меня. С чего бы вдруг ты решила уйти от камина и теплого вина в холодную погоду? – Луиза уже поняла, что прогулка не случайна, более того, важна.

Леди Эмилия отчасти заменила Луизе мать, ту, которую она нежно любила и утратила самым страшным, самым диким образом. Опекала ее, возилась с ней, обучала и развивала уже лет десять. И ей ли не знать, насколько леди Эм не любила холодных дней, предпочитая проводить время у камина.

– Нам нужно поговорить. Лу, я не хотела, чтобы нас слышали в замке, потому, что разговор будет непростым и важным. Я давно готовилась к нему и готовила тебя. Сейчас я уверена, что ты в состоянии услышать меня и понять, чего я жду, и чем могут обернуться для графини Уилшир мои откровения.

Лу удивленная серьезным тоном своей наставницы, никак не отозвалась на ее заявление, а просто кивнула.

Обе дамы, опередив слугу шагов на двадцать, пошли к холмам. И уже там, состоялся разговор, который и послужил началом последующих событий, почти нереальных, но случившихся.

– Лу, чего ты ждешь от жизни? – Эмилия смотрела прямо в глаза своей воспитанницы и старалась тоном, взглядом показать, что ее вопрос требует внятного ответа.

– Боже мой, какой сложный вопрос, тетя Эм, – Лу по природе своей имела склонность к ехидству.– Можно подумать, что я могу ждать чего-то, помимо сильного супруга и теплого дома.

– Я не шучу, детка. Изволь ответить честно. Если тебя устроит, могу задать вопрос иначе. Чего ты хочешь, Луиза? – Лу не ожидала подобной настойчивости со стороны тётушки, потому смахнула с губ ироничную улыбку и постаралась ответить честно.

– Леди Эмилия, вы не хуже меня знаете, что хотеть я могу только того, чего хочет мой муж. В моем случае, будущий муж. Сейчас за меня хочет мой дядя, сэр Годфри. Изменить подобную ситуацию я не в силах, поэтому предпочту, чтобы моим супругом стал человек мягкого характера, желательно не бедный и по возможности не старый, – Лу ухмыльнулась, понимая, что ее список требований такой же, как и у всех девиц на выданье.

– Прекрати! Лу, я говорю с тобой серьезно. Я знаю, что мнение женщины не учитывается, кроме того момента, когда она решает уйти в монастырь. Я прошу тебя перестать иронизировать и ответить мне четко, что ты хочешь? Представь, что у тебя есть свобода и расскажи, как ты используешь ее? – Эм не боялась вести подобные беседы со своей юной воспитанницей, зная ее характер, мысли и возможные реакции.

Леди Луиза была продуктом заботливого и грамотного воспитания самой Эм, так почему нужно опасаться вести вольные разговоры с той, кто сама по себе и есть ты? Леди Эмилия слепила Луизу по своему образу и подобию, как и многие учителя до нее и после, вероятно. Однако были и отличия, которые заставляли Эм переживать за свою воспитанницу.

Глава 2

Луиза уже второй час бродила по своим покоям, не в силах осмыслить то, что услышала от леди Эмилии. Размышляла, взвешивала, оценивала. Да, трезвомыслие было частью ее натуры, но юность со счетов не сбросишь, отсюда эмоции, сильные и неудержимые. Порывы свойственные этому возрасту так же присутствовали, и сейчас все это, и расчетливость и эмоции, слились в одно целое, взбудоражили и заставили девушку принять надежду в свое сердце.

Леди Эмилия рассказала Лу о том, кто на самом деле графиня Уилшир. Кем была ее мать, и кто ее настоящий отец.

Мать Лу, Агнесса, маркиза Чарлей, была фавориткой короля Виго Красивого. Они любили друг друга, но мало кто знал об этом. Чувства их росли, и привязанность становилась сильнее, что и начали замечать приближенные короля. Это стало началом конца. Страна, которая досталась Виго в наследство от его отца, Георга Пятого, полыхала междоусобными войнами. Народ беднел, казна пустела. Чтобы поправить положение, для Виго выбрали жену, принцессу Каталина Боуз-Лайон, дочь врага, но и спасение для страны.

У Агнессы и Виго шансов не было. Он был рожден для того, чтобы отдать себя государству, а она… Видимо, для того, чтобы стать женой того, кто был ей ровней, и провести остаток дней своих в печали. Агнессу спешно выдали замуж за графа Уилшира, она покинула замок Виго, где состояла фрейлиной при вдовствующей королеве-матери и поселилась в доме мужа. Уезжая, она уже знала, что ждёт ребенка. Бастарда. Если бы родился мальчик, вероятно, он был бы убит. Но родилась девочка – Луиза – и выжила. А матери не повезло.

Граф Уилшир, взяв в жены Агнессу, проявил необычайно жестокий нрав. Он без всяких угрызений совести издевался над женой, которая проявляла свой характер, бил и унижал. Жизнь Агнессы стала адом, и в нем единственной отрадой сияла маленькая Лу. Мать любила дочь до безумия – и понятно почему – но недолго. В очередном приступе гнева граф Уилшир убил свою жену, ударив настолько сильно, что женщина падая, разбила себе голову о спинку кресла, как раз о ту его часть, что изображала розу, цветок королевской династии.

Судьба наказала графа за смерть жены мгновенно! Ему удалось скрыть факт убийства, но через неделю он сломал шею. Лошадь его понесла, и он выпал из седла. Никто так и не узнал, что стало причиной смерти молодой жены графа, кроме маленькой Лу. Дело в том, что она видела это. Спряталась шустрая девочка в шкафу и … Луиза многое замечала, и, будучи еще в нежном возрасте, поняла, что мужчина опасен. Любой и каждый. Со временем впечатления стерлись, воспоминания подернулись дымкой, но мысль, осталась с ней. Отсюда и мечты о спокойном, даже ленивом спутнике жизни.

Для Лу стало потрясением знание о собственном происхождении, но это и давало тот самый шанс, о котором говорила Эмилия.

– Лу, мы идем к столу. – Две красивые девушки вошли к Луизе и отвлекли ее от мыслей, – Пойдем, дорогая, отец не любит ждать.

Дочери сэра Годфри, Элоиза и Беатрис: красавицы и веселушки. Приятные, милые и здоровые. Они уже вошли в возраст невест и к концу года обе запросто могли покинуть отчий дом, составив пары. Лу говорила им, что если этого не произойдет, то все мужчины вокруг просто слепы, глухи и тупы, как острия турнирных копий. Сестры смеялись, но втайне молились, чтобы пророчества Луизы сбылись. Девушки сердечно любили друг друга, но сестры иной раз пугались смелости Лу и ее тяге к учению. Сами умели писать, читать и считать ровно настолько, чтобы не прослыть деревенщиной.

Леди Луизе повезло оказаться в доме сэра Годфри, она получила семью, защиту и надежду на какое никакое будущее. В своем положении она могла рассчитывать на мужа, среднего достатка, сомнительных достоинств и спокойную жизнь, где-нибудь на границе графства сэра Годфри. Собственно, ей уже сделали два предложения, но дядя пока не дал согласия. И в этом заслуга самой Лу.

Девушка занялась делами в доме графа Суррей, сначала неспешно, потом более масштабно, пока это не было замечено самим Годфри. Разумеется, он удивился и рассердился, но по природной хитрости, не стал делать внушения юной своей племяннице. Замок стал чище, расходы уменьшились. Сэр Годфри считать умел, и, заглянув в учетную книгу, поразился собственному доходу, и все это только на разумном управлении домом! А что будет, если леди Уилшир займется его делами в целом графстве?

Жажда денег победила, и сэр Годфри решил закрыть глаза на то, что юная девушка соображает в делах лучше, чем любой из его помощников. Он доверился Луизе, и она его не подвела. За прошедший год его казна пополнилась основательно, и это дало возможность графу Суррей внести неплохие подати. Это было замечено при дворе, а значит, у сэра Годфри появился шанс найти своим дочерям мужей не где-нибудь, а на турнире, посвященном помолвке старшего сына короля Виго Красивого, Ричарда. Графу прислали приглашение, и он решил отплатить своей подопечной за труды.

Через три недели граф, его жена и обе дочери собирались в столицу. Турнир обещал быть пышным и зрелищным, весь цвет аристократии собирался там, а это значит, что будет и прекрасный рынок невест. Именно на таких мероприятиях достигались брачные договоренности и заключались союзы. Сэр Годфри решил дать Луизе шанс побывать на турнире, надеясь, что там она сможет найти себе мужа более привлекательного, чем сквайр Хоуп или барон Бромли. Годфри счел себя добряком, поскольку был уверен, что лучший подарок для девушки – хороший муж. И он был совершенно прав!

– Дамы, я уже получил места для шатров. Нам достался неплохой пятачок у церкви Святого Жоссе. Народу много, поэтому только три шатра. Один для девочек, второй для нас с леди Мелиссой и третий для прислуги. – Разумеется за общим столом, сэр Годфри начал разговор на свою любимую тему, впрочем, она для всех представляла интерес. – Леди Эмилия, я не могу взять с собой и вас. За Луизой присмотрит Гуна.

Эмилия и Лу переглянулись, но промолчали.

– Сэр Годфри, через две недели будет готов гардероб для Луизы. Многого мы не успели, ведь ваше решение взять Лу с собой было таким неожиданным, – леди Мелисса, жена Годфри, была недовольна волей мужа.

Глава 3

– Ваше величество, прибыл герцог Лидс! – камерарий* объявил гостя.

– Лидс! Неужели ты? И даже улыбаешься? С чего бы вдруг, мой самый грозный защитник в хорошем настроении перед турниром? – король Виго поднялся навстречу посетителю, что было бы безусловно огромной честью для любого представителя дворянства, но только не для Ги Френсиса Годольфина, герцога Лидса.

Лорд Ги пользовался особым расположением монарха, и все потому, что они приятельствовали. Молодого сына герцога Лидса, как и всех знатных юношей его возраста, в свое время направили ко двору. Считалось, что обучение в свите короля среди равных, идет на пользу будущим вассалам. Дает возможность показать себя, оценить других и при этом поучиться хорошим манерам, стараясь избегать ссор между собой. Ничего удивительного. Все равны, одинаково богаты и за каждым из этих молодых аристократов – армия. Поссорился – получил войну.

Юный Ги отличался ровным характером, но чувствовалось в нем нечто бесовское, очень яркое и ироничное. Король приметил паренька и приблизил к себе. И ни разу не пожалел об этом. Сын герцога Лидса оказался острым на язык, умным, образованным, что было редкостью, и совершенным воином. Король Виго заметил это сразу после одиночного турнира и свалки*

Ги так впечатлил Виго, что тот доверился ему, и молодой аристократ не подвел его. Более того, со временем их ироничные, колкие разговоры перешли в более глубокие, а затем и вовсе стали приобретать характер советнический и дипломатический. Виго лепил для себя крепкого политика, а Ги впитывал знания как губка, тем паче, что исходили они от самого короля, а это высочайший уровень.

– Ваше величество, я улыбаюсь вам, а не турниру. На ристалище улыбаться некогда. И некому. Вы же знаете, что с милыми леди я давным-давно покончил. – Тут оба засмеялись и громко!

– Лидс, когда ты уже прекратишь свою шутку по поводу собственного демонизма? Ты знаешь, что раз в месяц ко мне в ноги падают очаровательные девушки с просьбой не выдавать их замуж за тебя? И это дочери благороднейших семейств.

– Вам еще повезло, сир. Меня же сих пор засыпают письмами их отцы с просьбами, ровно противоположными тем, что вы слышите от милых девушек. Как всегда, королям все самое лучшее. Вам юные красавицы, а мне алчные старики.

Разговор занятный, не непонятый, не так ли? А между тем, суть его не так проста, как может показаться на первый взгляд.

Еще не став герцогом, Ги был очарован одной юной виконтессой, та состояла в свите королевы Каталины. Она пленила юного аристократа совершенно! Никаких препятствий к браку Ги не заметил, а потому получив разрешение обоих семейств – Лидс и Бойл – женился и уединился со своей Хелен в одном из поместий своего отца. Счастье их было недолгим, как это часто случается. Очаровательная виконтесса оказалась совершенно обычной барышней, приятной во всех отношениях, кроме одного – глуповата.

Ги не замечал этого до брака, думая, что леди робка и скромна, ан нет. Просто леди была хорошо обучена собственной матерью, которая дала ей один очень правильный совет – молчи, и никто не догадается, что ты глупа. Хелен молчала, правда, не забывала хлопать ресницами, что получалось у нее исключительно хорошо, и смотрелась чистым ангелом.

Приобретение такой жены стало огромной потерей для Ги. Как в моральном плане, так и в финансовом. Больше того, в территориальном. Молодой аристократ вынужден был принять сторону многочисленных родственников из семьи Бойл. Мужчины этого рода – воинственные и кичливые – затевали ссоры, междоусобные склоки, а Ги будучи зятем, обязан был помогать им в войнах. Союзников у крикунов было немного, а что это значит? А это значит, что Ги и Бойлы проигрывали частенько. И проиграли бы всё, если бы не военный гений самого Ги.

После смерти отца, Ги принял титул герцога, а с ним и земли и именно тогда Хелен умерла от appendicitis*

Ги стал влиятельным, сильным, невероятно богатым. Благополучно избавился от всех обязательств перед семьей Бойл и начал воплощать свои мечты, развивая свое герцогство, планируя и созидая. Разумеется, он не мог оставить своего приятеля короля Виго, а потому, создал армию, украсил ее стягами славного дома Лидс и пошел воевать во славу Страны. Его военный гений раскрылся, приумножился опытом сражений, дал стране и Виго то, чего им так долго не хватало. Стабильность, покой и надежно защищенные границы.

Герцог Лидс находился в зените военной славы. Не было ни одного человека в королевстве, который не знал бы лорда Ги: аристократ, богач, красавец, сильный рыцарь и друг самого короля! Согласитесь, лакомый кусочек в виде жениха для любого знатного семейства. Предложения сыпались со всех сторон. Лидса буквально стерегли на каждом шагу отцы дочерей и предлагали их же в жены Ги. Тот, памятуя о своем печальном опыте скороспелой женитьбы, согласия не дал никому. Решил, что когда пора сражений для него будет окончена, он осядет при дворе Виго политиком и советником – чего уже ждал сам Виго Красивый – тогда уже и разберется в том, чей род будет для него наиболее удобным.

Отказывать аристократам опасно. Любое слово могло послужить поводом для войны. Поэтому Ги принял решение парадоксальное, но, как оказалось, очень действенное. Он лично распустил слухи о себе, как о жестоком и несдержанном муже и прекрасно поддерживал их до тех пор, пока юные леди не стали шарахаться от него, как он чумы буквально. Ги всячески делал вид сурового и жестокого рыцаря, над чем неудержимо смеялся Виго, да и сам Ги, когда бывал в гостях у друга-короля.

– Зачем мне эти красавицы, Лидс? Я уже старый и никчемный король, – любимая присказка Виго Красивого. – Это тебе, молодому и горячему, нужны женщины. А мне и с одной справиться сложновато.

Виго Красивый, мужчина лет сорока, крепкий, среднего роста и прекрасно оправдывающий свое прозвище. Красавец даже при своих годах и седых висках. Светлые волосы и голубые глаза, породистое лицо и мудрый взгляд. Конечно, он преувеличивал, говоря о своей немощи. Моложав и бодр, а что самое главное, горяч сердцем и холоден рассудком.

Глава 4

– Трис! Трис, ты только посмотри! – Лу, восторженная и смятенная, буквально разрывавшаяся на части от обилия новых впечатлений, крутила головой во все стороны.

Трис и Эли, так же как и Лу, глядели во все глаза и если бы позволял статус, то и пищали бы от восторга, как те девушки-торговки, что встали в рядах у церкви Святого Жоссе.

Леди Мелисса и служанка Луизы Гуна, шли по обеим сторонам от трех красивых своих подопечных, напоминая сторожевых собак. Ничего удивительного! Стоит только зазеваться, и вот уже молодой дворянин строит глазки одной из трех девиц, а иногда и всем сразу. Вот симпатичный молодой рыцарь со товарищи кинул цветок Элоизе, подмигнул Трис, а потом потешно схватился рукой за сердце, показывая Лу, что очарован.

Луиза никогда еще не видела столько всего и сразу. И все было любопытно, и везде хотелось пробежаться, посмотреть, потрогать и попробовать. И яблоки карамельные, и пышки с медом! А там еще и ряд с украшениями. Лу высматривала лоток с книгами, но не увидела. Понятно почему: книги – дорого и даже слишком. А вот писари на каждом шагу потому, что грамотных людей в этом цветном хаосе можно было пересчитать по пальцам.

– Полосатая лошадь! Мама, ты видишь? – Трис потянула за собой Эли, а заодно и Лу, которая держала ту за руку, чтобы не потеряться.

Мелисса и Гуна пошли следом, а как иначе? Такая у них забота – стеречь.

– Бусы! Я хочу вот эти. И еще платочек, вот тот, зеленый! –Трис ликовала, а Лу, хоть и была совершенно очарована балаганом, но разума не обронила, вмиг поняв, что продавец их просто дурит.

О чем и поведала леди Мелиссе. Та прислушалась, подумала и решила, что Лу права. Впрочем, Луиза часто была права и этим раздражала графиню Суррей еще сильнее.

Сразу после того, как семейство прибыло и разместилось в шатрах, Луиза изучила воду и повелела ее кипятить. К середине дня соседи Суррей по полю Рэндом маялась животами, а лорд Годфри и его дамы – нет. Потом было наглое заявление Лу о покупке провианта. Оказалось, что она самолично отдала приказ закупить все в родном поместье и привезти сюда. Сэр Годфри сэкономил кучу золота, поскольку цены на провизию в столице взлетели до небес из-за турнира. И так еще, по мелочам. Мелисса злилась! Это ведь ее работа, печься о благе семьи, а тут выскочка Уилшир. И кто? Приживалка!

А Лу не обращала внимания на недобрые взгляды графини Суррей, она была в восторге от турнира. И может именно сейчас, прохаживаясь среди нарядных дам и юных рыцарей, поняла, что хочет быть свободной, как никто другой. Красивые юноши смотрели нежно и горячо, улыбкам не было конца. Все вокруг переливалось красками: наряды дворян, попоны лошадей и оружие воинов. Смех, песни, круговерть весны и шальной азарт юности. Лу понимала, что так будет не всегда и наслаждалась каждой минутой.

Если бы Лу была старше и мудрее, она бы знала, что такое будет не то, что «не всегда», а никогда больше. Жизнь аристократки, что жизнь цветка на севере. За краткий срок тепла, что дарует Бог суровым землям, нужно успеть взрасти, расцвести и дать плоды. Так же и здесь, на турнирном празднике – на десять дней девушка помещалась в благодатную почву веселья и любви, расцветала и приносила плод в виде мужа, подобранного заботливым родителем. И все. Опять, как тот северный цветок, в землю и спать. Тянуть на себе хозяйства, большие и малые, служить мужу-повелителю, рожать детей и отпускать их из дома, когда повзрослеют. Церковь стала жестче диктовать свои условия, настаивая на том, что женщина сосуд греховный и следует ее держать в вечном повиновении и благочестии, дабы ни одна порочная мысль не закралась в ее голову.

А если закралась? Если ум развился, и душа потребовала отпустить ее из плена жестких правил? Если тело молодое, горячее и любить хочет? Лу сильно бы удивилась, узнав, что образование дает не только радость познания, но еще и горечь оного. «Во многих знаниях, многие печали». Не знай она того, чему обучила ее Эмилия, может и принимала бы проще участь свою женскую.

Да, юная Лу многого еще не понимала, но уже чувствовала, что праздник этот все, что у нее было и вероятно будет. Может, потому вернувшись с веселой прогулки в шатер, не усидела там, а вышла и остановилась у порога. А тут запел певец и так, как никогда еще ей не доводилось слышать. Баллада была знакома. Ее бродячий менестрель принес в Суррей и спел для сэра Годфри и его семейства. Лу задышала взволнованно, и запела вместе с ним, понимая, что нарушает все правила, все приличия, но не могла не петь, как та маленькая птичка, что подлетая к своей гибели, поет в последний раз и самую красивую свою песню.

Допеть ей не дала леди Мелисса: она втянула девушку в шатер и отчитала. Сэр Годфри молчал, но смотрел недовольно. Даже Родерик, заглянувший в семейный шатер, нахмурился, узнав о происшествии. Он жил отдельно и намеревался принять участие в ближайшей свалке.

– Леди непозволительно вести себя так, как это делаешь ты, Луиза! В наказание пойдешь в свой шатер и не выйдешь оттуда до завтрашнего утра! А чтобы лучше запомнила урок, я прикажу не давать тебе ужина. Помолись и ложись спать! – леди Мелисса была рада, в кои-то веки, показать маленькой Уилшир, кто в доме хозяйка.

Лу вздохнула тяжко, поклонилась и ушла спать. Точнее, думать. На завтрашнем оглашении она увидит короля! Правда, она понятия не имела, что это за оглашение такое, как оно проходит и где при этом сидит король. А где будет она сама при этом? Однако Лу осталась собой даже в этом непонятном состоянии. У нее была идея, несколько смелая, о том, как привлечь внимание короля и…нажиться на этом. Может графиня Уилшир была денежным гением?

Уже засыпая, она вспомнила о своем грозном кумире герцоге Лидсе. Вот было бы здорово увидеть его, а если повезет, то и задать ему два вопроса, которые не давали покоя маленькой Лу с того момента, как она узнала о Ги Лидсе.

– Леди Луиза, вот как хотите, а неровный край заметен. Дайте мне монету, я куплю тесьмы, вот той самой, на которую вы смотрели вчера. Наскоро пришью ее к подолу, и все будет прикрыто, – Гуна ворчала, глядя на Лу, что стояла посреди шатра в новом платье

Глава 5

Ги стоял у трона Виго и внимательно разглядывал дворян, что собрались на оглашение, подмечая любой недовольный взгляд и каждую, спрятанную наспех, язвительную улыбку. Ничего нового он для себя не открыл. Расклад все тот же, древний и опасный. Бофорты, Маннерсы, Сеймуры и Фицрои держались друг друга, составляя довольно серьезную оппозицию трону. Герцог Лидс прекрасно знал об этом сговоре, потому и нашел повод для нападения на Хатуэев, поскольку этот род был частью негласного союза. Оппозиционеры поняли намек и временно поутихли, но это вовсе не значило, что планы свои забросили совершенно. В сэре Томасе Гае Маннерсе, герцоге Ратленд была часть крови правящего семейства и немалая. В том и заключалась опасность союза сильных родов, имеющих возможность продвинуть на трон одного из своих, того, у которого были некоторые права на власть.

Впрочем, сейчас об этом можно было не слишком заботиться. Война с Хатуэями подточила ресурсы Союза, вытряхнула из него монеты и солдат. Однако Лидс понимал, что так будет не всегда и уже строил далеко идущие планы по устранению опасности для Трона.

– Граф Суррей, графиня Суррей с семьей. Графиня Уилшир, – взревел глашатай и отвлек внимание Ги на себя, точнее на семью, которую представляли сейчас Виго Красивому.

Ги припомнил разговор с Перчаткой и присмотрелся к новеньким внимательно. Отец семейства, приятный мужчина с хитринкой в глазах, его жена, довольно сносной еще внешности, но с неприятным взглядом, бравый сын. А потом вышли три девицы. Две стояли впереди, третья пряталась за их спинами, но не настолько, чтобы Ги не сумел оценить их всех.

Красавицы, так подумал Ги о первых двух, пока не увидел третью… Он сразу вспомнил слова Слэйда об ангеле, мгновенно согласился с мнением менестреля и, что еще любопытнее, девушка смогла удивить и заинтересовать герцога Лидса.

Нет, она не сияла небесным светом, тем паче из глаз ее не лился адский пламень, она, как и две других девицы подошла к трону с лицом таким же, как и у всех дебютанток. Глаза опущены, уголки губ приподняты в полуулыбке. Но в момент глубокого реверанса, лицо ее преобразилось совершенно. Куда исчезла милая леди? Ей на смену явилась сосредоточенная, серьезная графиня, с пронзительным взглядом и уверенностью на лице такой мощи, что Ги приподнял бровь удивленно. Маленькая графиня Уилшир смотрела прямо на Виго, будто хотела что-то ему…сказать? Донести весть?

Разумеется, Ги покосился на короля. Тот никак не отреагировал на дерзость новенькой, лицо его осталось невозмутимым и величественным, но пальцы… Виго сжал подлокотники трона так сильно, что костяшки побелели. Лидс непроизвольно положил руку на кинжал, меча на оглашении не полагалось, и сделал малый шаг в сторону короля. Интуиция Ги сработала помимо его собственной воли, так же, как и работала в бою, на турнире, в сложных переговорах, и была развита до уровня животного инстинкта. Это было частью его военного гения, помогало ему везде и во всем.

Виго напуган? Удивлен? Что происходит? Это лишь малая часть вопросов, что пронеслись у Ги в голове и остались без ответа. Семейство представившись, расположилось у стены, а Ги неотрывно смотрел на «ангелочка». И снова девушка изумила его! Она рассердилась, но мгновенно взяла себя в руки и задумалась о чем-то своем, при этом на лице ее Ги заметил эдакую серьезную хитринку. Видимо, что-то для себя решив, маленькая леди еще раз преобразилась и стала такой же, как и все девицы в зале: скромной, милой и с опущенными глазками.

Разумеется, Лидс смотрел на нее, ожидая еще одной метаморфозы, но не дождался, увы. А было интересно.

– Оглашаем списки рыцарей и соперников. Первый вызов – маркиз Талбот герцогу Лидсу, – глашатай начал свое дело.

Одобрительный гомон и стук сапог по плитке пола.

– Второй вызов – граф Воксли барону Фрэнну. – И снова гул, и стук сапог.

И так еще очень и очень долго. Оглашены были парные турниры и соперники, команды для участия в свалке, очередность и правила выбывания рыцарей из состязаний. Мужчины азартно следили за ходом оглашения, радуясь и любопытствуя сверх меры. Дамы заскучали, но вынуждены были повиноваться воле господ своих, проявляли терпение, являя обществу добродетель смирения и покорности.

Ги снова взглянул на маленькую графиню и пожалел, что не сделал этого раньше. Та с повышенным интересом наблюдала за всеми, и Ги был уверен, что она оценивала всех и каждого в этом зале! Он готов был сожрать свой сапог и поклясться на кресте, что Уилшир единственная из всех дам здесь получала удовольствие от чисто мужского занятия. Хотя нет, не единственная! Леди Оранта, которую король сватал Лидсу, мило улыбалась Джеку Сомерсету и была довольна его ответом в виде подмигивания.

Дальше еще интереснее! После оглашения, Виго пригласил всех к столу, что являлось жестом мира и доверия, ведь преломивший хлеб в доме врага, становился другом. Конечно, традиция себя изжила, но на таких вот ритуалах держалась власть, страна и общество.

Перед пиршеством дамам и мужам давалось некоторое время для того, чтобы не позорить себя неуместным проявлением обычных позывов человеческого организма. Толпа разбрелась, но позже собралась в большом обеденном зале, где уж и столы, и скамьи, и музыканты.

Ги следил иногда за ангелочком, и вот что приметил: Уилшир поглядывала не него самого, стараясь делать это незаметно. Хитрый Лидс улучил момент и посмотрел на девушку, когда та его изучала. Как и все другие дамы, она тут же опустила глаза и даже постаралась спрятаться за спиной графа Суррея. Ги усмехнулся, понимая, что и до ушек этой леди дошли страшные слухи о нём. Но, кажется, он ошибся… Ангелочек продолжала наблюдать за Ги. Он видел блестящие голубые глаза, которые то и дело, выглядывали из-за спины сэра Годфри.

За столом леди Луиза (он даже имя припомнил), сидела прямо, не выделялась никаким особенным поведением до тех пор, пока не подали еду. И вот тут…

Она вздохнула и решительно достала из подвесного кармашка два предмета, которые были знакомы Ги, но о которых не имели понятия многие из присутствующих на пиру. Двузубая серебряная вилка, украшенная камнями и маленький кинжал такого же вида. Леди прихватила вилкой кусок мяса с блюда, помогая себе кинжальчиком, перенесла его на свою тарелку и стала есть. Отрезала маленькие кусочки и отправляла их в рот с помощью вилки.

Глава 6

– Синее, леди Луиза. Это самое дорогое платье в вашем гардеробе его и нужно надеть на первый день турнира. На Вас все будут смотреть. И лорд Томмен должен гордиться невестой, – Гуна добавила своей речью неприятных ощущений Лу.

– Мне все равно. Пусть будет синее, – не смотря на полный провал, думать Луиза не переставала.

Вчерашним вечером она попыталась песней матушки привлечь внимание короля, и ничего не получилось. Лу расстроилась, а как же иначе? Она так надеялась на его величество, а он все позабыл. А что еще хуже, исполняя песню, она вспомнила о маме и чуть не разрыдалась при всем честном народе. Впрочем, Лу предполагала и такой исход, а значит ни к чему уныние, просто нужно искать другой выход.

Ей и тете Эмилии удалось прекрасно заработать на вилках и ножах. Серебро получила Луиза, шантажируя одного мелкопоместного дворянина, который не имел разрешения на добычу металла. А камни они вместе с Эм благополучно вытащили из ожерелья Лу: единственного, между прочим. Сэкономили несколько монет и отдали заказ мастеру, знакомцу леди Эм. Сейчас обе получили сполна за все свои усилия! А если организовать еще несколько таких вот продаж, то они обе запросто смогут жить в старом коттедже. И на починку крыши хватит, и на еду примерно с год. А уж потом они придумают, как быть дальше.

Но, это мечты. Лу собственность графа Суррея, а в неприятно перспективе – барона Визбоу. И у нее совсем нет времени на то, чтобы изменить ситуацию. Хуже того, отсутствует четкий план действий.

Пока Гуна наряжала госпожу и причесывала, та тихонько начинала паниковать. Что делать? Если сегодня она повяжет ленту на копье Визбоу, это послужит сигналом для всех, что помолвке быть. А там уже никто не властен над желаниями жениха. Вдруг он захочет свадьбу сразу после турнира? Восемь дней и Лу в лапах монстра. Или он не монстр? Придется познакомиться с ним ближе, выяснить каков он.

Она могла заставить себя рассуждать разумно, но сердечко трепыхалось. Юность проклятая никак не желала мириться со зрелым женихом, к тому же рыжим.

– Гуна, выйди, – на пороге шатра появилась леди Мелисса и Лу послушно поклонилась даме.

Графиня Суррей дождалась ухода служанки и теперь смотрела на Лу неприязненно, думая о том, что девушка хороша, но уже почти мертва. Мелисса узнала кое-что о бароне и торопилась к выскочке Уилшир, чтобы сбить с нее спесь и добавить ложку дёгтя в ее «счастье». Утром, когда Луиза вышла из шатра ее поджидала толпа черни, крики и восторженные возгласы:

– Ангелочек! Спой и нам! Ангел Лу, яви благодать! Эй, красавица, улыбнись!

Это раздражало леди Мелиссу и сильно: и тут Лу на высоте. Любовь, обожание и за что? Только потому, что прокричала песню в неприличном обществе? Оттого, что запятнала себя беседой с простолюдином вчера по пути к замку? А крики толпы все неслись и множились. А потом эта Уилшир еще и мило говорила с чернью. Мерзавка! Опозорила семью Суррей. И вот теперь настал час графини: она сведет счеты с маленькой нахалкой.

– Тебе лучше присесть, деточка. У меня новости и не очень приятные.

Лу осталась стоять, уже понимая, что новости и правда гадкие, судя по приятной улыбке леди Мелиссы:

– Что случилось, мадам?

– Пока ничего. Но… я выяснила о бароне Визбоу. Ты станешь его третьей женой. Большие мужчины предпочитают маленьких женщин, Лу. А вот маленькие женщины с трудом рожают детей от таких крупных рыцарей. Ни одна его жена не выжила, все умерли родами. Детка, мне очень жаль. Быть может, он еще передумает? – и вышла, не сказав ни одного слова маленькой девушке, которая жила в ее доме уже лет десять, старалась для семьи.

Черствые сердца, завистливые натуры – это тоже ранит и иной раз больнее, чем клинок. Лу, оглушенная новостью, заметалась по шатру в панике. Разум ее, на который так рассчитывала Эм, да и сама Лу, трусливо сбежал, оставив только эмоции, и шквал их обрушился на маленькую графиню. Она перестала метаться и застыла печальной тростинкой среди шатра, красивая, как никогда в платье синего цвета, пшеничными локонами до поясницы и синей лентой в них.

Она почти не помнила, как добралась вместе с семьей до почетных трибун для аристократов, как заняла положенное ей место среди равных. Ей стало страшно… А как иначе? За какие-то неполные два дня она получила кошмарного жениха, а сразу после этого узнала, что жить ей осталось совсем недолго. И некому помочь, да что там, посочувствовать хотя бы. Леди Эм далеко, в Суррее, а больше и поделиться не с кем.

Но Лу, на то и была Лу, чтобы долго не ныть. Мысль снова заработала. Во-первых, Луиза недурно врачевала и знал кое-что о роженицах. Тут был некий шанс на то, чтобы выжить. Далее, всегда можно уйти в монастырь, но там Лу могла умереть еще раньше, чем от родов. Почему-то она представляла, что попадет именно на болота Вэльса.

Она покрутила головой, увидела короля и попыталась привлечь внимание. Уж и смотрела, и даже как бы невзначай приподнялась со скамьи. Ничего!

А между тем турнир блистал! Стяги реяли, поддаваясь дуновению весеннего ветра. Солнце сияло ослепительно, и все вокруг блестело: наряды дворян и золото украшений. Трубы громко воспевали начало мужской забавы, и щебет девушек, а иногда, и юных жен, прекрасно дополнял картину. Глашатаи громко представляли своих хозяев и те на крупных лошадях въезжали на песок ристалища и становились вряд перед трибунами, где сидел король с королевой, наследник трона и его невеста. А так же дамы, что вскоре должны были стать центром всеобщего внимания.

Каждая из незамужних девиц дарила ленту с рукава рыцарю. Счастливчиком мог стать любой, и эта старая традиция волновала девушек невероятно. Еще бы! Найти красавца и повязать на его копье ленточку на глаза у всех, это же целая любовная история. С слову, много браков состоялось из-за таких вот лент.

Разумеется, были фавориты турнира: самые милые и красивые юноши. Доставалось и бывалым мужьям. Иными словами, это было еще одно соревнование среди мужчин, которые уже с рожденья все поголовно наделены были инстинктом побеждать. Точнее, быть лучшими и желательно, чтобы все вокруг об этом знали. Вот и радовался тот счастливчик, на копье которого красовался целый пучок лент разного цвета, и бесился тот, кому не досталось ничего.