Мими

Глава 1. Неповторимая и нарасхват.

Глава 1. Неповторимая и нарасхват

В детстве, а потом в отрочестве девочка Люси чувствовала себя беспредельно одинокой и совсем-совсем никому не нужной. Разве что маме с папой, да бабушке, но они не в счёт, потому что ничего не смыслят в жизни маленькой девочки. Спасал только плюшевый медвежонок с детским именем Мими. Он единственный всё понимал в девочкиной жизни. Лишь он как никто разделял её мысли и чувства, все до единого. Люси своего Мими беспредельно обожала, а он, если бы являлся живым существом, то жить без неё ни за что бы не стал. Его подружка была в этом просто уверена. А поскольку высказать беспредельную преданность ей у него никак не получалось, то от избытка ответных чувств к девочке просто не мог вымолвить ни слова. Медвежонок лишь заворожённо смотрел в одну точку и почти не улыбался, словно предчувствуя что-то плохое впереди. Там-там, за первым же поворотом сидит, сопит и ждёт. Но всё равно оставался таким милым, таким няшным… одним словом Мими, да и только. Оставалось лишь беспрерывно целовать его и тискать. Ему же оставалось только крякать встроенной в живот пищалкой.

На входе в следующий, грозовой этап стремительно ускоряющейся жизни Люсино внимание по-прежнему оставалось беспредельно занято лишь этой любимейшей из игрушек. Все остальные почти нетронутыми пылились по стеллажам и полкам её детской комнаты, а вот Мими как всегда находился с нею, по обыкновению полностью занимая её внимание. Только он беспрерывно подбадривал быстро и пугливо взрослеющую девочку своим иссиня перламутровым пуговичным взглядом и бодрым кряканьем из плюшевого своего нутра: не бойся, не бойся, я с тобой – давай, вперёд! Я подстрахую! И за обеденным столом, и в кроватке, и в садик его брала с собой и в начальные классы школы, пока разрешали, хотя мальчишки и высмеивали. Несколько раз брала с собой Мими и на первые свидания с мальчиками, а потом парнями, пока один из них, преисполненный презрения к девчачьим сюсюканьям, не наступил на плюшевого медвежонка девочки со всей молодецкой дури. Парнишка явно привыкал давить всех конкурентов на своём пути. Безо всякого гадания становилось ясно, куда это его заведёт. Ещё и с вывертом крутанул каблуком игрушку, чтобы больнее сделать девчонке, не желающей с ним целоваться. Да так, что почти разорвал бедного Мими. Медвежонок лопнул по швам и что-то у него там, в последний раз крякнув, клочьями повылезло.

Люси долго плакала, зашивала своего единственного друга, спасала, как могла. Всё сильнее целовала любимого онемевшего медведика и прижимала к сердцу. Словно с ума тогда сошла – ещё бы, впервые в жизни такая травма! Настолько большое горе перенести казалось тогда невозможно. Просто не получалось! Никогда больше она не приходила на свидания с любимой игрушкой, потому что поняла - на таких встречах делается всё что угодно, только не настоящая, не мимишная любовь до гроба.

Резко вступившая в права юность пришла по Люсину душу бесповоротной, казалось отныне бесконечно длящейся катастрофой. Грянула и даже не предупредила, что до такой степени больно и настолько долго она останется с нею. От ставшей неузнаваемой хозяйки даже немой Мими куда-то от страха запрятался. Не умея теперь даже крякать и пищать, с тех самых пор он только непрерывно дрожал и больше не высовывался.

Почти у каждого человека самое опасное время жизни почти всегда связано с крушением большинства надежд и мечт. В первые сто месяцев после детства. Точный размер отрочества. Кто же такой засады в его облике не знает?! Однако, вместо того, чтобы бурно вырастать ввысь, изо всех сил радоваться всё шире распахивающейся жизни, у подавляющего большинства отроков и отрочниц с началом их новой жизни стартуют облом за обломом, ссадины, синяки да ушибы, а то и чего похуже. Может быть, потому что деткам, начинающим почти по-взрослому жить, по неопытности почти всегда хочется всего и сразу, в первую очередь вкусненького и прежде всего запретного. Особенно когда сама девочка действительно красивая и кажется, что ей всё можно. Просто потому что она вот такая. Поэтому вскоре и становилась нарасхват, в первую очередь более зрелыми, обязательно страшненькими и толстыми подружками. Классные наживки всегда же и повсюду на вес золота, любую дверь откроют, что угодно распечатают. Кто же такого лайфхака не знает?! Вот страхолюдины с малых своих лет вовсю пользуются именно этим приёмом, нещадно эксплуатируют именно красивых девочек, предельно втираясь к ним в доверие, любыми способами навязывая дружбу «до гроба». Ходят за ними буквально как приклеенные.

У каждой очень привлекательной девочки этапы её окончательного созревания обязательно связаны не только с коварными и непостоянными мальчишками, сколько прежде всего именно с такими змеюками подружками, чем более страшненьких, тем прочнее всего остального мусора прилипающих к ней. Подобные слишком добрые приятельницы, начиная со средних классов, намертво впиваются в наиболее ушибительных красавиц, таких, как та же Люси Пирогова. Втираются к ним в доверие они всеми способами, пока не становятся «неразлей-вода», мол, всюду и всегда вместе. Часто ещё и приносят клятву, что «дружат» именно что до гроба, ни как иначе. Мол, а после гроба видно будет.

После выпускного - грянули первые хождения по более взрослым молодёжным тусовкам, а потом и по ресторанам потащили те самые подружки, ищущие себе приключений на одно место. Туда, в кабаки, писаную красавишну вместе с роем её прилипал и рыбок-лоцманов словно по команде принялись затаскивать все особи мужского пола, начиная с тех, кто едва успел облизать мамкино молоко с губ и заканчивая шатающимися кандидатами в спонсоры. Известно, что даже с виду невинные походы по вечерним и ночным заведениям обязательно затягивают в себя как в омут с чертями. Рои повсюду барражирующих джигитов и остальных прокси джентльменов мгновенно осаждают любую белорыбицу, едва только заплывающую в коралловые тенета ресторанов и баров и пока что шугающуюся любой непривычной тени. Девочкам-прилипалам и лоцманам в такой обстановке даже динаму можно было особо не крутить с парнями. Те сами штабелями падали к их ногам и сорили денежками. Ухажёры, сходу, прямой наводкой или рикошетом стукнутые по голове, а то и намного ниже, попервоначалу ничего не жалели для стайки незнакомых, недоступных и оттого всё более прекрасных рыбёшек, безбоязненно заплывающих почти в любые расставленные сети. У любых хищников во время такой путины начинается самое обжорное время. Хоть у медведей на Камчатке, лучших рыболовов в мире, хоть у человеческих шакалов по кабакам.

Глава 2. Превед, медвед!

Глава 2. Превед, медвед!

В зоопарке произошёл казус. Невероятное событие, в истинность которого никто не поверил. Его посчитали не то чтобы совсем несостоявшимся, а скорее плодом воображения чересчур впечатлительного мальчика. То есть, конечно, может быть с ним что-то необычное и приключилось, но не такое же!

На минуту оставленный мамой, отлучившейся за мороженым, третьеклассник Петя Иванов увлечённо снимал мартышек в вольере на телефон. Бросал им кусочки бананов и дольки апельсинов, а потом запечатлевал поднимающуюся весёлую суматоху на камеру своего смарта. Запасов обезьяньего корма у Пети Иванова оставалось довольно много – половина ранца, на час-полтора на редкость потешной экскурсии должно хватить.

Обезьянки быстро смекнули что к чему и принялись в ускоренном темпе, с выдумкой и уморительными гримасами выманивать у паренька себе угощения.

Петя до такой степени увлёкся процессом кормления, что даже протянул руку со смартфоном внутрь вольера, пытаясь поймать в объектив камеры наиболее удачные ракурсы суеты забавных мартышек, вырывающих друг у друга вкусняшки. Другой рукой он всё подбрасывал внутрь лакомства для братьев своих меньших, кушайте, ребятки, только не подеритесь. Вдруг одна из обезьянок, прыгнув сверху с качающейся перекладины, вырвала у мальчишки из руки его смартфон и мгновенно запрыгнула обратно, веселясь и скаля жёлтые зубы: мол, здорово, лопушок, я тебя обработала. Ещё и стала вглядываться в мелькающие кадры от непрерывно работающей видеокамеры на экране смартфона, интересно же, как там люди дурью маются.

Школьник обомлел, потом к глазам подступили слёзы. Он зашмыгал носом, а потом обиженно закричал: «Отдай, дура! Отда-ай! Это моё!». Естественно, мартышка не возвращала чрезвычайно занятную игрушку и сама стала верещать, привлекая внимание других обезьянок. Те принялись ещё более весело прыгать вокруг проказницы, пытаясь в свою очередь сами вырвать из её лапок занятную штучку. Счастливая воровка увёртывалась, неистово скакала по всем вертикалям вольера, на миг останавливаясь, пыталась надкусить мелькающий цветными картинками экран. Но ничего не получалось, да и невкусным оказался. Жестковатым.

Тут из соседнего вольера сквозь прутья решётки протянулась большая медвежья лапа и ухватила воришку за шиворот. Потом притянула к себе, пытаясь втащить внутрь на обед к бурым медведям. Обезьянка от страха заверещала ещё пронзительнее, потом бросила смартфон вниз на подстилку и, воспользовавшись ослаблением медвежьей хватки, вырвалась и с визгливым смехом ускакала в мартышечий домик по центру своего вольера, где благополучно и спряталась.

Медведица постояла-постояла, посмотрела внимательно на свою морду, мелькающую в кадре смарта, равнодушно зевнула и отдала явно никчемную игрушку своему медвежонку, вылезшему из их условной берлоги посмотреть и послушать, что здесь такое интересное происходит. Схватив смартфон, причём со знанием дела, водя коричневой подушечкой пальца и стараясь не поцарапать когтем гаджет, он быстро перевёл его в режим набора текста. От неожиданности округлив глаза, третьеклассник Петя Иванов перестал плакать и с замиранием сердца следил за тем, как медвежонок, усердно сопя, скорее всего набирает текст. Или во всяком случае пытается его набирать, подражая людям, их движениям и тому, что они иногда делают с этой цацкой, находясь у его вольера.

Набрав какое-то сообщение, медвежонок вразвалку подошёл к наружной решётке и выставил наружу лапу с аккуратно зажатым смартфоном. Смотрел он прямо в глаза Пети, явно приглашая подойти и забрать свой гаджет. И ещё вроде как улыбался, раздвигая тёмные губы и доброжелательно скаля зубы, не такие, как у обезьян, но почему-то не очень страшные. Петька, недолго думая, рванул к огромному зверёнышу и выхватил из медвежьей лапы свою дорогую игрушку. Повернул к себе экраном и обомлел полностью, до ватных в поджилках ног. На светящемся поле интерфейса значился короткий эрратив, пришедший из животного царства: «Превед!». И подпись: «Медвед».

Начитанный Петя, тут следовало бы отдать ему должное, смело вступил в контакт с медвежьей цивилизацией. Он немедленно взял себя в руки и быстро набрал ответ: « Я - Петя, а тебя как зовут?! Давай играть?!». И смело отдал свой смартфон обратно в медвежьи лапы. Медвежонок вежливо принял девайс, сразу напечатал ответ, а потом чуть ли не с поклоном передал Пете прямо в руку. Джентльмен такой попался, правда, лохматый, но всё равно симпатичный.

Из завязавшейся оживлённой переписки выяснилось, что звать медвежонка Гоша, что поиграть он совсем не возражает, только вот во что, да ещё через решётку?! Разве что в картишки перекинуться. Сообщил Гоша также, что маму его, ту огромную медведицу, забравшую гаджет у обезьяны, звать Маруся, что родила она его полтора года назад, в конце зимы, в этой самой берлоге, их тогда ещё по телевизору показывали. Смартфонами Маруся категорически не интересуется и поэтому совсем в них не разбирается, хотя и могла бы. А так ей что смартфон, что патефон. В других делах современной молодёжи она также не очень шарит. Предки есть предки, ничего не поделаешь.

Предложить мальчику зайти в гости к медведям рассудительный Гоша не отважился. Во-первых, потому что ключа от замка на задвижке у него под лапой не было, а, во-вторых, это наверняка неправильно истолкует Петина мама. Как раз в эту минуту она, побросав купленные мороженки в кусты, яростно неслась спасать своё чадо, очевидно влезшее в очередную передрягу. «О-го-го! Дурна курятина! Сейчас она нам всыпет, только держись!» - Пробормотал Гоша и, быстро отбежав, спрятался у собственной мамы. У Петиной же мамы видок смотрелся настолько устрашающим, что и мама медведица Маруся, на секунду выглянув, немедленно ухватила своего медвежонка за шкирку и вместе с ним поглубже забилась в берлогу, от греха подальше. Видимо решила более не искушать судьбу. Хватит, наигрались ребятишки! С людьми всегда только свяжись. Небось, там, в темноте убежища она испуганно выговаривала сыну на медвежьем своём языке: «Говорила же тебе, смартфоны до добра не доводят! А ты не верил! Вот - пожалуйста! Опять неприятности!».