Мишень на двоих

1

Алиса

— Ты просто смотри, какие там мышцы… М-м-м… — Катя в который раз за сегодня облизывается на двух молодых тренеров.

— Ты неисправима, — закатываю я глаза, но всё же поглядываю на парней.

— А ты монашка, — огрызнулась подруга в ответ.

Никакая я не монашка конечно же, но и груда мышц меня не привлекает… Кого я обманываю? Они на меня даже внимание не обращают, вот и внушаю себе, что мне не нравится такой типаж.

Разве может не нравится? Высокие, с тёмными волосами, лёгкой щетиной, рельефными мышцами и с ослепительной улыбкой. Ярослав Власов и Герман Волков, или Ярый и Волк, как их все называют, хоть и не знаю почему, они вроде мирные парни. На них пускают слюни половина женского пола нашего юридического факультета, в том числе молоденькие преподавательницы. И я со своей подругой Катей не исключение. Только, если она не стесняется разглядывать их в открытую, то я делаю вид, что вообще не замечаю их.

Подруга уговорила меня записаться в этот зал. Не скажу, что мне это нужно, я и так хорошо выгляжу. Но ей фиг откажешь, как сядет на голову, хуже мухи. И если бы я её не любила, никогда бы не согласилась на это. Она, как узнала, что эти двое фитнес-тренеры в том зале, так тут же загорелась идеей хоть одного из неразлучных друзей соблазнить.

— На них можно молиться, — восхищённым взглядом смотрит Катя на Германа.

Я поворачиваю голову, и в этот же момент парень смотрит на нас, точнее — на меня. Тяжелый и в то же время до мурашек пронзительный взгляд не даёт отвести глаза. Тело бросает в жар, а щёки моментально заполыхали огнём.

Герман подмигивает, и я, будто очнувшись ото сна, отворачиваюсь.

— Ого! — восклицает Катя. — Я тут задом верчу, а он подмигивает тебе, — с нотками обиды в голосе говорит она.

— Ничего не мне, — фыркаю и, забрав полотенце с тренажёра, быстрым шагом иду в раздевалку.

— Да, продолжай обманывать себя! — кричит подруга мне в спину.

Ну, подумаешь, подмигнул, я уверена, он тут каждой второй подмигивает, и каждая из них прыгает ему в постель. Была бы я на его месте, то тоже воспользовалась бы тем, что накачала себе такое тело, девушки клюют, как рыба на червя. Какое удачное сравнение, эти ведь тоже на червя клюют, только, уверена, червь там совсем не червь.

Погруженная в свои мысли, врезаюсь носом во что-то твёрдое как камень. Ойкаю и уже готовлюсь к тому, что мою пятую точку ждёт столкновение с полом, но пара сильных рук не даёт пострадать моей попе и, подхватив меня за талию, притягивают к мощному телу.

— Осторожно, детка, — низкий голос отдаётся вибрациями по всему моему телу.

Поднимаю глаза, и из груди рвётся вымученный стон. Слава смотрит на меня и улыбается во все тридцать два. Мне бы извиниться, отойти и продолжить свой путь, но я не могу оторваться, да и кто-то не спешит меня отпускать.

— Эм… Я вас не заметила, — всё же отрываю взгляд от него. — Извините, — говорю и пытаюсь вырваться из стальной хватки.

— Да не проблема, бывает, — подмигивает и отпускает меня.

У них что, один метод подката на двоих?!

Обхожу парня и быстро, внимательно смотря себе под ноги, дохожу до раздевалки. Катя заходит следом и, опершись об соседний шкафчик, скрещивает руки на груди, при этом выжидательно на меня смотря.

— Что? — с выдохом спрашиваю.

— Я всё видела, — играет она бровями.

— Это не то, что может показаться на первый взгляд, — говорю чистую правду.

— Да ну? — наиграно удивляется подруга. — То есть тот красавчик тебя на лапал?

— Нет, не лапал, я споткнулся, и он не дал мне упасть.

Ага, до сих пор чувствую обжигающий след от его рук на талии.

— Ну-ну, — усмехается Катя и, достав полотенце из своего шкафчика, направляется в душ.

Делаю тоже самое, заглушив в себе желание поехать в общежитие так и там уже принять душ. Почему? Потому что не хочу сталкиваться с ходячим сексом в виде двух тренеров.

К моему счастью, Катя больше не поднимала этот разговор, и доехали мы в тишине. Может, из-за усталости, или причина в другом, но подруга молчала. Я же старалась думать о чём угодно, только не о Германе… и Славе.

Боже!

2

Герман

— Простите, — слышу очередной писклявый голос и, нацепив вежливую улыбку, поворачиваюсь к его обладательнице.

— Да? — изогнув бровь, смотрю на сисястую девицу, что приходит в этот зал, чтобы найти себе жертву.

— Вы не могли бы показать мне, как заниматься на том тренажёре? — Она указывает на степпер, и мне хочется заржать в голос.

То ли они на самом деле такие тупые, то ли так хорошо прикидываются, но…

— Конечно, — лыблюсь и иду с ней к тренажёру.

Показываю, что и как нужно делать, и возвращаюсь к стойке. Вижу, как Ярый сжимает кулаки, слушая вопли какой-то рыжей бабы, усмехаюсь, и он показывает мне средний палец.

Осматриваю зал, и моё внимание привлекают две девушки, что только заходят и направляются в сторону беговых дорожек. Одна, блондинка, ничем не отличается от половины куриц в этом зале. А вот вторая… Закрытая, свободная футболка, длинной ниже округлой задницы, длинные ноги, спрятанные под облегающими чёрными лосинами, на голове пучок каштановых волос, и… ни капли! Ни капли, сука, штукатурки на лице!

Здесь это большая редкость, обычно это либо женщина за пятьдесят, которым врач прописал физические упражнения для укрепления мышц, либо толстухи, у которых желание похудеть, но как выходят из фитнес-центра, то сразу бегут в МАК и жрут больше калорий, чем сожгли.

А тут молодая, красивая… Конечно, я охреневаю. Её подружка, судя по всему, в активном поиске, глаза так и бегают по залу, но она уделяет внимание исключительно дорожке. Удивительный экземпляр.

— Блять, как же они задолбали, — выдыхает подошедший Слава. — Куда ты там пялишься?

— Смотри, — киваю на девушку с пучком.

— Необычно, да, — пожимает плечами, не разделяя моего восторга. — Пошли, подышим, — говорит он и направляется к выходу.

Иду за ним, продолжая пялиться на задницу новенькой, которая так и просится, чтоб ее отшлёпали. Подружка рядом уже замечает меня и улыбается во все тридцать два. Симпатичная, но, как уже говорил, ничем не отличается от половины девиц в этом зале. Топ, что скрывает только сиськи, размером с помидор, задница ничего такая, но с нимфой рядом не сравнится. Отстаю на пару шагов от Славы и, когда выхожу на улицу, вижу, как он прикуривает сигарету.

— Оу! — округляю глаза. — Ты же бросил курить, — смотрю на своего лучшего друга, что выпускает клубок дыма.

— Бросил, — кивает.

— Что стряслось? — подпираю стену.

— Отец напрягает, — сплёвывает на землю.

— Опять про армию? — спрашиваю, зная о желании его отца сделать из него солдата.

— Угу, и отказать не могу, ему и так недолго осталось, — обреченно опускает голову.

— Может, это не так уж и плохо… — говорю ему после небольшой паузы.

— Что? В смысле? — смотрит на меня, будто я глупость сморозил.

— В прямом, если твой отец хочет, чтобы ты служил, как и он, то год — это не так уж и много.

— Тебя по голове ударили? — щурится друг.

— Нет, я серьёзно. Абсолютно, — уверяю его. — Я поеду с тобой.

— Тебе-то это зачем?

— За тем, что мы с детства вместе, так что…

— Охренеть, — искренне удивляется он.

— И не говори, — прыскаю от смеха, и друг подхватывает. — Так, пошли, мы как бы работаем.

3

Алиса

— Может, десерт? — спрашивает Виталик.

— Нет, спасибо, — вежливо улыбаюсь и мысленно ищу повод, чтобы свалить от него.

И зачем я только согласилась на это свидание?

Как это зачем?! Чтобы была весомая причина не идти с Катей в зал. Потому что там два самца, которые не вылезают у тебя из головы. Разве так бывает? Как могут нравится два парня одновременно? Два парня, которые на тебя и внимание не обращают, когда вокруг них крутятся напичканные силиконом тупые курицы.

Оу, полегче, почему же сразу «курицы», может, они вполне умные создания. Да, умные и смелые, потому что, чтобы так умело изобразить тупую курицу мозги тоже нужны. Жаль, я не могу притворяться и приставать к ним с писклявым голосом: «Извините, вы не могли бы показать мне, как правильно выполнять это упражнение? А я правильно выгибаюсь? А достаточно низко приседаю? А это… А то… А так…» Фу! Идиотки!

И всё это я слышала и видела за два часа, проведённых в зале, а сколько таких куриц задницей крутят там за весь день?! Пальцем помани, и они на ходу трусы снимут.

— …а я учил, — врывается голос моего спутника в мой диалог с самой собой.

Здравствуйте, меня зовут Алиса, и я страдаю раздвоением личности.

— Прости, что? — спрашиваю я парня.

Встряхиваю головой и отгоняю от себя мысли о двух других.

— Да брось, не так уж и важно, — улыбается он.

Ну вот что ты за человек такой, Алиса, а? Ну не нравится тебе парень, зачем мучить его и тратить своё время?

— Ты извини, но я, наверное, пойду, — перекладываю салфетку с колен на стол. — Мне ещё к экзаменам готовиться, — встаю, и Виталик за мной.

— Да, понимаю, экзамены — это святое, — совершено серьёзно говорит он.

Конечно серьёзно. Виталик так-то гордость факультета информатики, зубрить гранит науки — его главная цель в жизни. Не то что некоторые, лишь бы закончить. Не, ну я, что ли, виновата?! Мне юриспруденция никогда не нравилась, но кто меня спрашивал-то? В нашей семье право голоса есть только у папы, и попробуй перечить ему.

Я вообще флюид-артом* увлекаюсь ещё со школьных лет, и как только получу диплом юриста, то брошу его папе в лицо и уйду на курсы рисования. «Брошу в лицо» — громко сказано, естественно я так не сделаю, но суть та же.

Кафе, в котором у меня было что-то напоминающие свидание, находится в двух кварталов от нашего общежития, и я иду пешком, чтобы проветриться и подумать. На улице уже начинает смеркаться, и отовсюду раздаётся смех и музыка. Сегодня пятница, а это значит, что студенты во всю начинают праздновать, то есть напиваться. Учебный год подходит к концу, и все берут максимум от оставшегося времени.

В пару шагов от общежития я застываю на месте. Прямо у входа стоит машина Славы, а рядом, прислонившись о капот, и он сам. Герман в двух шагах от него с кем-то говорит по телефону. Они оба стильно одеты, в рваных джинсах, футболках, что обтягивают их накаченные тела как перчатка. И они явно кого-то ждут.

Судя по тому, как эти двое оживились, то ждут они двух девушек, что только что вышли из общежития. Как там говорится, ноги уже закончились, а юбка ещё не началась? Так вот, это про них. Грудь почти вываливается из декольте, а из-под коротких юбок почти видна задница. Вот как надо одеваться, чтобы привлекать внимание таких парней, как эти кобели.

И я, обиженная на всех и вся, вздёргиваю высоко голову и делаю шаг вперёд.

«Больно надо. Не для вас мама такую девочку родила».

Но моя уверенность сходит на нет, когда я привлекаю внимание этой компашки, и на меня смотрит две пары глаз этих двоих. Слава хмурится, а Герман расплывается в широкой улыбке, от которой я теряюсь. Спотыкаюсь о бордюр и почти что впечатываюсь носом в асфальт, но мне удаётся удержаться на ногах. Что не скажешь о моей гордость, что только что расшиблась в лепёшку, и я сама же на неё наступила. Опускаю голову и быстро скрываюсь за дверями общежития.

— Ты что такая красная? От кого бежишь? — спрашивает Катя, как только я захожу в нашу комнату.

— От своего позора, — бормочу я.

Морщусь, прохожу к своей кровать и прячу лицо в ладонях. Что в них вообще такого, чтобы меня так волновало, как я теперь перед ними выгляжу?!

— Что случилось? — Подруга садится рядом и гладит меня по плечу.

Я рассказываю ей всё, на что она только смеётся, мол, нашла о чём переживать.

— Они наверняка тебя и не заметили, раз были с этими шлюхами с пятого этажа…

— Блин, Катя, ты хочешь растоптать мою самооценку окончательно?! — перебиваю её с визгом.

— Алиска, ты видная девушка, фигура у тебя на зависть другим, и всё натуральное, а они не смеют к тебе подойти, потому что видят, что на таких кобелей такая девушка, как ты, и не посмотрит, — выдала она на полном серьёзе.

Я пару секунд сверлю её взглядом, после чего громко смеюсь. Подруга не разделяет моего веселия, а молча, с округлёнными глазами ждёт, когда я успокоюсь и не буду похожа на психически больного человека.

— Ты их видела? А каком «не смеют» идёт речь? Мне кажется, они вообще не спрашивают, и если чего-то хотят, то просто это берут.

И сейчас я даже не представляю, как скоро лично на себе проверю этот факт.

4

Поздравления, цветы и громкие восторженные крики означают, что мы теперь больше не студенты. Сдала экзамены не так, как хотел бы мой папа, диплом не красный, но я дипломированный юрист, как он и хотел. После официальной части мы со всей группой отправились в ресторан, где как приличные люди отпраздновали окончание университета. А потом пошли в клуб, где от приличного осталось только слово.

Я посидела на диванчике за столом, пока в меня не было влито достаточное количество алкоголя, что взяло контроль над моим телом и разумом. Проследовав примеру своих уже бывших однокурсников, потопала на танцпол и, не обращая внимания ни на кого, нырнула в объятия музыки.

И не подозревала, что у меня такие таланты и такая пластика, но, заметив на себе хищные взгляды, я только больше распалилась. Неожиданно сильные мужские ладони приземлились на мою талию, чьи-то губы едва ощутимо коснулись моего затылка, и я, закрыв глаза, отдалась во власть чужих рук. Откинулась спиной на твёрдую грудь, и нежную кожу шее тут же обожгло горячим дыханием.

Мужчина медленно опустил руки на мои бёдра и с силой припечатал меня попой в свой пах. Выпуклость, что упиралась между моих ягодиц, я почувствовала сразу и, довольно улыбнувшись, сделала круг бёдрами, ещё не зная, что так только раздразнила зверя.

Меня всегда считали привлекательно девушкой, высокая, симпатичная, грудью, слава богу, мама наградила, округлая попа и тонкая талия. Не скажу, что разделяла мнение других, так как с парнями мне никогда не везло. Те, кто нравился мне, не обращали на меня внимание, а тем, кому нравилась я, ну, в общем… Всё и так ясно, классика жанра. Вспомнить хотя бы двух самцов из фитнес-зала.

Вот сегодня я выгляжу, как одна из тех девиц, что им по вкусу. Короткое тёмно-синее платье без бретелек, чёрные лодочки на высоченных каблуках, крупные локоны, что каскадом рассыпаются по плечам. Именно поэтому, наверное, ко мне и приклеился этот парень.

И когда поняла, что причина выпуклость в штанах у парня являюсь я, то моя самооценка поднялась выше головы. Останавливать его похотливые руки не хотелось. Наоборот, в голове нарисовался план — соблазнить и оставить его со стояком. Такая вот месть всем парням.

Скорее такая вот дура!

Но из неоткуда появился вторая пара рук и нагло стала внедряться в наше пространство. Я, уверенная, что мой внезапный партнёр по танцу отстоит свою территорию, не стала ничего предпринимать. Однако, парень не то чтобы возмутиться, он был не против, что меня лапает ещё один, даже казалось, что он место ему освободил на моём теле.

Я заподозрила неладное, но мой отключившийся мозг после выпитого алкоголя вернуться в строй не хотел, а предательское тело и вовсе желало большего. Я выгибалась навстречу шаловливым рукам, тёрлась задницей о пах одного и вспотевшими ладонями гладила мощные плечи второго.

«Да ты похотливая сучка!» — мелькнуло в голове.

Но как появилась эта мысль, так и улетела. Потому что мне нравилось столько внимания к моей персоне. Мне нравилось слышать, как они рычали и как шумно дышали. Мне нравились их прикосновения, горячие губы на моей шее, плечах, зубы, что кусали мочку уха. Я начала сходить с ума, а между ног уже начало зудеть.

С каждым движением наш танец становился более раскрепощённым, грязным и горячим. Разные голоса шепчут мне пошлые словечки на ухо, и мне это нравится, чёрт возьми. Мне вдруг захотелось большего. Чтобы их шаловливые руки, что мяли моё тело поверх платья, коснулись разгорячённой коже. Ласкали чувствительные места: затвердевшие соски, набухший клитор…

Боже, откуда столько пошлость во мне?!

Но мне было всё равно, лишь бы получить желаемую разрядку. Да и немного сумасшествия в последний день своего студенчества сейчас кажется не такой уж плохой идеей.

Поэтому, когда в мою руку вцепились и потащили к выходу, я пошла, даже не думая отказаться, особенно поняв, кто ко мне прижимается.

Всё такое мутное, будто во сне: посадили на заднее сидение автомобиля, прижали с двух сторон, руки гладили бёдра, пробираясь под полы платья, горячие губы оставляли обжигающий следы на моей шее, плечах и щеках.

Звяканье ключей, звук открывшейся двери, и меня толкают в квартиру. Грубые руки припечатывают к стене, а мощное тело придавливает так, что дыхание перехватывает. Запах морского бриза кружит голову похлеще, чем выпитый алкоголь. Жёсткие губы сминают моих, кусают до сладкой боли.

Что-то не так, я не должна здесь быть. Это неправильно…

— Ты очень вкусно пахнешь, — шепчет хриплый голос, заставляя всё тело дрожать, и выгоняет все сомнения из головы.

И зря, ой зря, но об этом я пожалею потом.

Зарываюсь пальцами в волосы парня и притягиваю к себе, чтобы продолжал целовать, ласкать, заставить потерять голову окончательно. Но его от меня отрывают, а в моё предплечье впиваются и притягивают к твёрдой груди.

Другой аромат с древесными нотками перемешался с сигаретным запахом, и меня несёт ещё больше. Утыкаюсь носом в его грудь и вдыхаю, вдыхаю, вдыхаю. Как наркоман, что после ломки, наконец, добрался до желаемый дозы.

Он проходится пальцем по моим губам, засовывает большой в рот, и я начинаю его посасывать, закрывая глаза. Глажу вспотевшими ладонями руки с чёткой сеткой вен и мягкими волосками.

— Маленькая сучка, — шепчет низкий голос.

Да! Да! Называй меня так!

На мою талию приземляются вторая пара рук, и ещё одно тело прижимается вплотную ко мне сзади, и я чувствую, как в мою попу упирается твёрдый член.

Мои волосы наматывают на кулак, резким движением запрокидывают голову назад, заставляя выпускать изо рта палец. Жёсткие губы касаются мочки уха, всасывают и спускаются к шее, оставляя обжигающий след.

Я зажата двумя мощными телами, меня ласкают в четыре руки, горячие губы оставляют влажные следы на моей коже, а я горю, таю как свеча. Низ живота стянуло тугим узлом, кружевные трусики промокли насквозь, грудь ноет, желая ласки.

5

— Трахните меня уже, пожалуйста, — жалобно скулю севшим голосом.

— Какая ненасытная, — усмехается Слава и впивается в мои губы.

— Вкусная сучка, — хрипит Герман и, оторвав меня от Славы, засовывает в мой рот свои пальцы.

Облизываю их, чувствуя свои вкус и запах на них, мычу и закатываю глаза от нереального кайфа.

Слава подхватывает меня под попу и устраивает спиной на столе, цепляется двумя пальцами за края трусиков и резким движением с треском срывает их с меня. Разводит ноги в сторону, гладит внутреннюю сторону бедра, рассматривает меня томным взглядом. Опускается на корточки, шумно втягивает запах носом и, рыкнув, припадает к моей промежности. Выгибаюсь как кошка от разрядов тока по всему телу.

Слава всасывает набухший клитор, вылизывает и начинает трахать языком мокрую щель. Мою грудь накрывают большие ладони, сжимают и скручивают соски.

— Открой рот, детка, — ухмыляться Герман.

Смотрю на багровую головку перед своим носом, на выступившую каплю, и рот наполняется слюной от желания попробовать ее на вкус. Высовываю язык и кончиком слизываю её, слышу довольный стон и, улыбаясь, открываю и беру в рот головку. Герман кладёт руку на мою голову, сжимает волосы и начинает толкаться в мою глотку.

Из глаз брызгают слёзы, между ног всё горит и тело как в пекле.

Цепляюсь дрожащими руками за край стола, когда Слава входит двумя пальцами в моё влажное лоно, а потом с хлюпающими звуками начинает меня трахать и одновременно ласкать языком чувствительный клитор.

Герман рычит каждый раз, когда головка члена упирается в стенку горла. Чувствую языком каждую венку на его стволе и стараюсь расслабиться, чтобы вобрать его как можно глубже.

— Да, вот так, детка, — рычит Герман и, наклонившись, проходится языком по моей щеке, стирая с неё слезу. — Молодец, девочка!

Влажные пальцы Славы покидают моё лоно, и из моей груди рвётся стон разочарования. Но возмутиться не даёт член Германа, скользящий по моему языку всё быстрее. Чувствую давление на вход в попку и дёргаюсь от неожиданности.

— Тише-тише, — шепчет Слава и гладит меня по бедру. — Расслабься, малышка, — лёгкий укус, которого тут же ласкает горячий язык.

Слушаюсь его и, расслабившись, пропускаю палец Славы в свою девственную попку. Разум покидает меня с первыми медленными движениями. К пальцу прибавляется второй, трахают, растягивают, подготавливают.

А я умираю от наслаждения, от внезапно открывшихся мне новых ощущений. Меня имеют во все отверстия. Герман продолжает таранить мой рот, не сильно заботясь о том, что я с трудом могу дышать. Мнёт грудь, сжимает и скручивает острые соски. Слава ласкает клитор, одновременно трахая мою попку.

Вся напряглась, выгнулась в спине и, выпустив член Германа изо рта, закричала во весь голос. По венам растекается лава, тело бросает в пекло, и я бьюсь в этой агонии, чувствуя, как меня сжигает оглушительный оргазм.

— Какая чувствительная девочка, — как через толстый слой ваты слышу голос Славы, что уже нависает над моим лицом.

— Податливая и нежная, — продолжает Герман.

— Давай, девочка, приди в себя, — гладит по щеке и толкается большим пальцем между искусанных губ.

С трудом разлепляю глаза и вижу перед собой два огромных члена с багровыми головками, синими венами, и они твёрдые как камень. Слава наклоняется, впивается в мою талию грубой схваткой, тянет на край стола, и моя голова свисает вниз. Он целует впадинку пупка, языком очерчивает круг вокруг него и выпрямляется.

— Открой ротик, — шепчет Герман и невесомо касается моей груди.

Выполняю его просьбу и открываю рот, в который тут же входит член Славы. Закрываю глаза и, мыча от удовольствия, сосу его, как самый вкусный леденец.

— Помоги себе ручками, малышка. — Герман кладёт мою руку на свой стояк, и я начинаю дрочить его.

Они имеют меня в рот в два ствола, по очередь входят, взяв меня за волосы и направляя мою голову, куда им нужно. Не так давно, растворившись на миллион частиц, комок внизу живота стремительно начинает вновь тяжелеть. Скрещиваю ноги, чтобы унять обжигающий зуд, но это не помогает.

Хочу их! Во мне! Чтобы трахнули и заставили задохнуться от оргазма.

Члены в моих руках стремительно твердеют, и через секунду на мою грудь выстреливает горячая сперма двух самцов, что рычат над моей головой.

Я остаюсь лежать, раскрытая, на твёрдом, прохладном столе, пока меня вытирают и как куклу поднимают в позу сидя. Влажные от пота волосы прилипают к лицу, и Герман убирает их за ухо.

— Всё нормально? — спрашивает он заботливым голосом.

Я киваю и улыбаюсь одними уголками губ.

— Тогда продолжим, — берёт меня на руки и несет вглубь квартиры.

Бросает на кровать и наваливается сверху, впивается в мои губы, засовывает язык, сплетая его с моим в страстном танце. Между разведённых ног упирается уже вставший член, и я подаюсь ему навстречу, желая, чтобы он наполнил меня.

Но Герман отстраняется, ложится рядом и, притягивая меня, усаживает верхом на себя. Нетерпеливо трусь промежностью о его стояк, впиваясь ногтями в кожу на его груди. Он надевает презерватив и направляет член в мою сочащуюся соком дырку. В ту же секунду я ахаю от переполнивших меня чувств. Застывает, даёт привыкнуть к его размерам, руками ласкает ноющие соски, кожу живота, и наклоняет меня к себе.

Кровать прогибается под нами, и я уже чувствую вторую пару рук на своём теле. Слава гладит ягодицы, и потом кожу обжигает звонкий шлепок. Холодные и влажные пальцы касаются кольца ануса и проникают внутрь, размазывая, видимо, смазку по стенкам. Вытаскивает их, и я чувствую давление головки на вход.

Дёргаюсь от осознания происходящего и поворачиваю голову, чтобы посмотреть назад, но Герман тут же разворачивает мое лицом к себе.

— Не бойся, и расслабь попку, — говорит он тихо и целует.

Я, размякнув в его объятиях и увлеченная его поцелуем, заметно расслабляюсь, и Слава медленно входит в мою попку.

6

Слава

После того, как сказал отцу, что выполню его просьбу и пойду служить, стало как-то легче. Даже думал, что затупил, когда срался с ним по этому поводу. Он военный, дед был военным, а я даже про армию ничего не хотел слышать. И теперь, когда знаем, что нас ждёт, мы с Германом берём от жизни всё. Последние месяцы в универе самые активные и самые интересные.

После лекций мы в зале, где нас клеят всякие девицы, но Герман подсадил меня на одну особу, что выделяется из толпы своей простатой. И нет, простота не в том, что невзрачная мышь, а в том, что не лезет из кожи вон, чтобы привлечь внимание к своему прекрасному телу, которое она так хорошо прячет под бесформенной спортивной одеждой.

Иду из раздевалки в зал, как вдруг в меня врезается кто-то, и я, среагировав, охватываю тонкую талию.

— Осторожно, детка, — вырывается из меня невольно.

Девушка поднимает взгляд карих глаз на меня и едва слышно издаёт вымученный стон. Улыбаюсь в её испуганное лицо и продолжаю удерживать.

— Эм, я вас не заметила. — Девушка смущённо отводит взгляд. — Извините, — мямлит и пытается вырваться из моей хватки.

— Да не проблема, бывает, — подмигиваю и всё же отпускаю её.

Она быстро убегает в женскую раздевалку, а я смотрю на длинные, стройные ноги и округлый зад. Член в штанах задёргался, посылая мозгу сигналы.

Разворачиваюсь и иду к Герману, спасать его от очередной тупой бабы. Мимо меня проходит подруга девушки, которая по документам Алиса Ивашова, и которая улыбается мне. Но очаровательную улыбку не сравнить с розовыми щеками и смущённым взглядом Алисы.

— Залип? — спрашивает друг со смешком.

— А ты типа нет?! — огрызаюсь в ответ и иду работать.

Время куда-то спешило, экзамены, подработка в зале, посиделки с парнями по выходным и одноразовые девушки. Вот только Алиса не выходила из головы. Ни у меня, ни у Германа. А это становится проблемой, потому что ни одна тёлка не стоит столько лет дружбы, даже если она как с обложки глянцевого журнала.

Поэтому, поговорив с другом однажды, мы решили не приближаться к ней. Она, в свою очередь, не пускала слюни на нас, как половина посетительниц фитнес-зала, чем только повышала интерес к себе. Может, если бы она вела себя как все остальные, нас бы ничего и не удерживало. Подкатил бы один из нас, пару коктейлей и трахнули бы по очереди. Но мы быстро навели справки, и выяснилось, что она девушка приличная. Был у неё какой-то парень, встречались около года, но, по всей видимости, прошла любовь, завяли помидоры. Мы с Герой парни не святые, но нас воспитали слишком строго, и использовать девчонку, лишь бы почесать свое либидо, посчитали неправильным. А хотелось, пиздец, как. И то, что она нам обоим нравилась, мешало сильно.

7

Герман

— Едем на твоей или на моей? — спрашиваю друга, который только что вышел из ванной комнаты.

— Едем на такси, хочу накидаться в хлам, — отвечает он и заходит к себе в комнату.

Несмотря на то, что он согласился на армию, ему это не очень-то и нравилось, но, я уверен, он свыкнется, и хандра пройдёт. Сегодня у нас что-то типа прощального вечера с друзьями в клубе. И я разделяю его желание напиться.

Через час мы уже сидим за столом в ВИП-зоне, настроение поднимается с каждым выпитым стаканом, и ночь обещает быть весёлой.

— Так какие планы на будущее? — спрашивает Измайлов.

Тут же бросаю взгляд на Славу и вижу, как он кривится. Его не так отталкивает служба, чем то, что это не его желание, а прихоть его отца. Я, если честно, понимаю его отца, когда в семье военные из поколения в поколение, а сына тянет совсем в другую сторону, это не очень приятно.

— Пока не решили, — пожимаю я плечами.

Залпом опрокидываю в себя ещё одну порцию виски и осматриваю танцпол. Моё внимание привлекает девушка, что танцует так, будто здесь никого кроме неё нет. Короткое темно-синее платье облегает изящные и знакомые изгибы. Она с закрытыми глазами двигается в такт музыке и не замечает никого.

Руками проводит по бёдрам, поднимает вверх к талии, груди и вверх, над головой. Выгибается как кошка, взъерошивает длинные волосы, которые я давно мечтал намотать на свой кулак, запрокинуть ей голову, вцепиться в её тонкую шею и долбиться сзади, как оголодавший зверь, кем и являюсь.

Не в моей привычке смотреть со стороны и не взять то, что хочу, но эта девочка, сама того не зная, может разрушить дружбу, которая строилась долгие годы. Поэтому, мы со Славой только смотрим, не рискуя трогать.

Но не сегодня, сегодня за нас решает алкоголь, и через пару минут я прижимаюсь к ней сзади. Девочка подаётся, не отталкивает, доверяется моим рукам и трётся задницей о мой стояк, не понимая, как рискует. Слава долго не ждёт и присоединяется к нам. Мозги отключаются, думаем другим местом, и в конце этого танца мы забираем несопротивляющуюся девочку и едем домой. Как хищники, что, поймав добычу, тащим её в свою пещеру.

Вот только добыча на утро не исчезает из берлоги, а наша свинтила, оставляя только ванильный запах и свои разорванные трусики.

— Сбежала? — спрашивает Слава хриплым ото сна голосом.

— Как видишь, — машу кружевной вещью перед его носом.

— Найти. Поймать и вернуть, — воодушевлённо говорит он.

— Мы не сдержали слово и обещание, данное друг другу, — смотрю в его глаза. — Мы не должны были к ней приближаться…

— Но мы это сделали, мы её трахнули, и я не буду жалеть об этом, — твёрдо говорит он.

— И как ты себе представляешь это дальше? Найдём, привезём и?.. Что дальше?

— Ты на хрена мозг с утра трахаешь? — бесится друг. — Привезём и узнаем, что дальше…

— Не неси хуйню! — повышаю голос. — Она только закончила университет, у неё наверняка есть планы на жизнь, а нас ждёт служба. Что ты ей дашь?

— А что предлагаешь ты? Ты ей дашь больше, лучшее?

— Я не говорю о себе, но и так нельзя…

— С каких пор ты такой правильный? Не замечал раньше, чтобы тебя волновала какая-то девка…

— В том, блять, и дело, что она не какая-то девка. Сам прекрасно это понимаешь. Ты думаешь, раз она легла под нас по пьяни, то будет и дальше раздвигать ноги с удовольствием?! — ору на всю квартиру. — Это что за шведская семья?!

— А ты предлагаешь поставить её перед выбором?! — кричит он в ответ.

— Я предлагаю оставить её в покое. Она уже рассорила нас, не принимая прямого участья. И она не виновата, что у нас обоих на неё стоит…

— Меньше задом крутить надо, — бросает он тихо.

— Не пизди, и давай заканчивать. Вернёмся из армии и решим, — уже спокойно добавляю я.

— Чтобы за год её трахал какой-то задрот вроде её бывшего? — морщится он.

— Блять! — опускаю головой и нервно тру лоб. — Давай успокоимся и обсудим это на трезвую голову.

— Нечего обсуждать, — вдруг выдаёт он. — Ты прав, не стоит её сейчас трогать.

Ни сейчас, ни потом.

8

Алиса

Первое, что я почувствовала, когда проснулась — это чужие руки на своём теле. Открывать глаза стыдно и страшно. Цепочка из вчерашних событий начала выстраиваться в ряд, формируя полноценный порно фильм. Девушку подцепили в клубе и оттрахали как шлюху.

Молодец, Алиса!

Алкоголь выветрился окончательно, а вместе с ним моя храбрость и раскрепощенность. Собираюсь с силами, открываю глаза, часто моргаю, пока взгляд не фокусируется на белом потолке. Глубоко вдыхаю и поворачиваю голову влево — Слава. Мирно сопит, словно и не вытворял со мной все то безумие прошлой ночью. Поворачиваю голову вправо — Герман, так же спокойно погружен в сон. Красивые, черт возьми!

А эти мышцы так и манят провести по ним ладонями. Хочется почувствовать жар, исходящий от их тел. Хочется прильнуть к груди Германа, закрыть глаза и утонуть в его нежности, ну на сколько он способен на это чувство. Или утонуть в объятиях Славы, где, кажется, самое безопасное место на свете.

Но… Надо встать, одеться и уйти до того, как услышу уже выученную ими наизусть речь, что, скорее всего, они говорят на утро каждой девушке, что побывала в их постели. Ведь нельзя брать всерьёз ту, которую подцепили в клубе, и она без вопросов легла под двух парней.

Ком в горле не даёт нормально дышать. Кем я теперь выгляжу в их глазах? Шлюхой? А кем ещё?! Я профукала самый малюсенький шанс привлечь внимание одного из них…

«Одного? — издевательски спрашивает внутренний голос. — А даже если бы это произошло, ты их представляешь по отдельности?»

Нет, не представляю.

Не стоит строить иллюзии. Я для них очередная девушка на ночь, они для меня…

Какая разница уже?!

Жалею ли я? Да, но только из-за того, что толком не познакомились, а предстала перед ними в плохом свете. Надо уйти и забыть это, как самый прекрасный сон. Они-то уж точно обо мне забудут, одной больше, одной меньше.

Тихо, как мышка, убираю их руки со своего тела, лишь на секунду задержавшись, чтобы в последний раз коснуться их. Встаю с кровати и выхожу из спальни. Собираю свои вещи по всей квартире уже с пеленою слез на глазах. Трусики нахожу на столе, где… где… Я испытала сумасшедший оргазм, но, оказывается, они уже непригодны.

Натягиваю на себе платье в спешке, от чего руки дрожат ещё сильнее, по щекам ручьями текут слёзы, хватаю свой клатч и не помню, как его захватила из клуба, но это не так и важно. Перед самым выходом останавливаюсь, поворачиваюсь и осматриваюсь в последний раз.

Вон тут Слава прижал меня к стене и впился в мои губы, как озверевший. Вон там Герман снял с меня платье… Вытираю слёзы с щёк и выхожу из квартиры. Закрываю дверь и оставляю за ней самое лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь.

Да, это было грязно, пошло и, в принципе, неподобающе. Хорошие девочки так себя не ведут, это неправильно. Но это было лучшее, что со мной случилось.

Нахожу в сумочке телефон, вызываю такси и еду в общежитие. Надо собрать вещи и ехать домой, всё закончилось, мы больше никогда не встретимся, забудем друг друга, забудем, что между нами было, и всё.

Но… никогда не говори никогда.

Проплакала всю дорогу до общежития, не понимая почему. Ну сделала и сделала, всё. Будет что вспомнить, а то за все годы студенчества никаких грандиозных событий не было, таких, чтоб вспоминать об этом с красными щеками. Правда это не то, чем можно гордиться или рассказать друзьям, сидя вечерами у костра.

Захожу в свою комнату, плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Наслаждаюсь тишиной и пытаюсь успокоиться.

Через несколько минут дверь открывается, и моя растрёпанная подруга влетает в комнату на полном веселье. Но оно сходит на нет, когда она видит меня, такую расстроенную и заплаканную.

— Ты чего? — встревоженным голосом спрашивает Катя и садится рядом со мной.

Я, не так давно с трудом успокоившись, кидаюсь в её объятия и разрываюсь громким плачем.

— Господи, да что случилось-то? — гладит подруга меня по голове.

Давая мне время поплакать, она молчала и успокаивала. А когда слез не осталось, я рассказала ей всё, упустив лишь самые интимные моменты.

— Охренеть, — вздохнула она. — Ты и с двумя мужиками, это… Охренеть!

— Кать, — жалобно скулю я.

— Прости, прости, — поспешно говорит она. — И к чему эти крокодильи слезы?

— Я повела себя как шлюха, что они теперь обо мне подумают? — задыхаясь, отвечаю я.

— Слушай, я видела ни раз, как они пожирают тебя глазами, когда мы в зале. Так что очень сомневаюсь, что они так о тебе подумают.

Но если я вбила себе что-то в голову, меня не переубедить. Ее слова немного успокоили, но своего мнения я не поменяла.

— Я домой поеду сегодня, — говорю я после пары минут тишины.

— Ты же хотела послезавтра? — щурится Катя.

— Передумала. Уеду и оставлю все здесь. Забуду о том, что было, забуду о них, и на этом все.

— Ты уверена? — хлопает глазами подруга.

— Более чем, — твёрдо отвечаю.

— Хорошо, — кивает Катя.

Я встаю с кровати, открываю шкаф и начинаю внимать оттуда свои вещи. Делаю максимально важное лицо, пытаясь доказать больше себе, чем подруге, что я думаю не о двух парнях, с которыми провела ночь. Это было прекрасно, грязно и горячо. Я получила удовольствие… Всё, нечего хандрить! Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.

— Алис, не торопись, давай помогу. — Катя присела на пол и начала раскладывать вещи по чемоданам.

Вечером мы уже были на вокзале, обнимались и со слезами на глазах прощались. Я позвонила маме, сказала, что утром буду в Питере. Папа встретит, и я начну новую, взрослую жизнь.

***

— Ты, наконец-то, дома, — кинулась ко мне с объятиями мама. — Пойдём, накормлю тебя, — взяв меня под руку, повела на кухню.

Папа принёс весь мой багаж в дом и присоединился к нам.

— Я поговорил с Алексеевым, ты можешь пойти к нему в фирму на собеседование, — начал он разговор, которого я боялась. — Но это формальности, он, в любом случае, примет тебя на работу.

9

Год спустя

Герман

Обычно дембель проходит по-другому, но у нас со Славой всё не так, как у других. В тот же день, когда мы должны были уехать домой, нас вызвали к главному. Мы с другом опешили и не знали, чего ожидать, но ослушаться не посмели.

— Вызывали, товарищ…

— Не надо, — махнул он на нас рукой. — Садитесь, — указал на стулья по эту сторону стола, и мы синхронно сели. — С вами хочет поговорить один человек. — Он чуть повернул голову влево, и мы только сейчас заметили ещё одного человека в углу кабинета.

Командир встаёт со своего места и выходит. Мы со Славой переглядываемся. Вроде ничего не натворили, вообще были лучшими солдатами. Неожиданно нам понравилось армия и мы не пожалели, что решили служить.

— Добрый день, — человек выходит из тени.

На нём чёрный, идеальный, будто только что из витрины модного магазина костюм, рубашка режет глаза своей белизной, короткая стрижка и серьёзное лицо.

— Меня зовут… Иван Иванов, — говорит он, на что я прыскаю от смеха. — У меня к вам предложение, так сказать, — игнорирует меня он.

— Полагаю, от которой мы не можем отказаться, — хмыкает Слава.

— Почему же? — Иван Иванов, чтоб его, расстёгивает пуговицу на пиджаке и садится в кресло командира. — Вы имеете право отказаться, — совершенно спокойным голосом отвечает.

— Ну и какое предложение? — кладёт руки на стол Слава.

— Наша организация занимается поимкой преступников, — начинает он.

А до меня начинает доходить, о чём речь, кто он такой и что хочет от нас.

— Полиция тоже занимается поимкой преступников, — язвит Слава.

— Не стоит, — поднимает руку Иванов, тем самым закрывая рот моему другу. — Вы прекрасно поняли, о чём я.

— А я вот не понял, — встреваю я.

— Мы занимаемся в основном внедрением в преступные организации…

— Шпионы? — удивлённо приподнимаю бровь.

— В некотором роде, но не настолько глобально. Поверьте, в нашей стране достаточно серьёзных преступлений…

— Так это вербовка?! — больше констатирую, чем спрашиваю.

— Она, и, как я уже говорил, вы можете отказаться.

Смотрю на Славу, он хмурится и смотрит на этого Иванова.

— У нас есть время подумать? — спрашивает он.

— Пять минут, — отвечает Иванов и, встав, идёт на выход.

Дверь за ним закрывается, и я поворачиваюсь всем корпусом к своему другу.

— В чём дело? С чего ты такой агрессивный?

— Это… неожиданно, — задумчиво смотрит перед собой он.

— Согласен, — киваю. — Но как по мне, это интересное предложение. Мы ведь всё равно обсуждали с тобой военную службу, а это ещё лучше.

— Это опасно, — огрызается он.

— Но и мы не пальцем деланы. Что ты так нас опускаешь? — недоумеваю я.

— Мой дядя работал в такой организации, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Его раскрыли и убили, жестоко.

Я опускаю голову, в которую тут же прокрадываются воспоминания из прошлого, как мы с родителями приехали к Славе в гости. Но это были не обычные посиделки. Нам было по десять лет, достаточно взрослые, чтобы понять, что произошло, но недостаточно, чтобы узнать всю правду. И, когда мы школу закончили, Славе сказали настоящую причину того, как умер его любимый дядя, а он, в свою очередь, поведал не очень приятную историю мне.

— Это было давно. Сейчас другие технологии, другое время, — говорю я.

— Я знаю, — опускает он голову и шумно вдыхает.

Иванов вернулся в кабинет ровно через пять минут, получил положительный ответ от нас и приказал ждать звонка. С этого дня мы официально на службе.

А через шесть лет нам вручат папку и скажут, что это наше новое дело по поимке хакера, который сливает информацию террористам. Но мы точно не ожидали найти в той папке фотографию нашей старой знакомой, о которой мы вспоминали чаще, чем нужно было бы за все эти годы.

10

Алиса

Семь лет спустя

Возвращаюсь домой с работы и вижу уже до боли знакомую картинку: гора грязной посуды, всюду коробки от фастфуда и вонь от сигарет. Хочется выть в голос уже, это просто невыносимо, и я в который раз убеждаюсь, что нужно бежать от всего этого.

Ставлю сумку на пол, разуваюсь и иду в ванную, где переодеваюсь в домашнюю одежду. Как песня на репите: «Я начинаю день сурка». Открываю окна, беру мусорный пакет, собираю коробки, бутылки и всё, что находится на полу. После чего мою всю посуду, прохожусь пылесосом и мою полы.

Падаю уже без сил на диван, когда за окном почти полночь.

Как? Как можно так насвинячить в квартире за один день? Нет, у меня есть подозрения, что он специально это делает, чтобы я не донимала его разговорами, а была занята.

Так, не время прохлаждаться, мне ещё ужин готовить. Чувствую себя не хозяйкой, а служанкой. Последний год просто ад какой-то, и я, как половина наших женщин, терплю всё это, будто кому-то должна по гроб жизнь. Или натворила что-то и сейчас расплачиваюсь за это?

Но это ненадолго, я просто жду подходящий день. И нет, не говорю, как все, это так и есть.

Приготовив ужин, раскладываю по тарелкам, беру одну и иду вглубь квартиры. Аккуратно стучу в массивную дверь, что стоит у нас уже полгода, и на ней три замка.

— Что? — слышу недовольный и с недавних пор ненавистный мне голос.

— Я ужин принесла, — отвечаю.

Через минуту дверь открывается, Андрей выходит в коридор, растрёпанный, в трёхдневной одежде и с красными глазами.

— Привет, — нехотя улыбаюсь своему молодому человеку, которого, как я думала, что любила.

— Угу, — кивает он и смотрит на тарелку в моей руке. — Ничего другого нет? — морщится.

— Чем тебя картошка не устраивает? — недовольным голосом спрашиваю я. — Я устала и приготовила то, что было быстрее. Я работаю, если ты не забыл, и мне ещё до полуночи каждый вечер убирать квартиру, из которой ты делаешь свинарник…

— Закрой свой рот! — шипит он, вцепившись мне в горло. — Язык длинный? — наклоняет голову набок и смотрит на меня чужими глазами.

— Отпусти, — хриплю я, пытаясь отцепить его руку.

В ушах звенит, глаза наполняются влагой, а ему хоть бы что.

— Ничему тебя жизнь не учит, — насмешливо бросает он и, забрав тарелку, возвращается в свою комнату.

Я же иду в ванную, закрываюсь на ключ и, прислонившись к двери, глубоко дышу, отгоняя слёзы. Он того не стоит, я не доставлю ему такого удовольствия.

Андрей Жуков был когда-то хорошим и добрым человеком. Познакомились, когда он искал картину в нашей галерее, подарок своей маме. Я проконсультировала его, посоветовала, какая лучше подойдёт, и он пригласил меня в кафе, а дальше всё как в кино: цветы, прогулки и подарки. Через год мы съехались, жили в гармонии. А потом он потерял работу, засел в компьютерных играх, отстранился ото всех и от реальности. Стал холодным, агрессивным и чужим.

А год назад что-то изменилось, он стал закрываться в комнате, почти не выходил оттуда. А через пару месяцев, когда я зашла в комнату, где уже стояли два компьютера, он взбесился, начал орать, ударил меня и сказал, чтобы я больше не смела заходить туда.

Он потом, конечно, извинился, но его агрессия никуда не делась, он продолжал вести себя как скотина и не ставил меня ни во что. Показал своё настоящее лицо, и я поняла, что любви никакой и не было. Мы просто привыкли друг к другу, как-то всё хорошо шло, и нас устраивало.

Но это больше не может продолжаться, его поведение, отношение ко мне и всё в целом мне осточертело. Я не хочу тратить жизнь на нелюбимого человека, которому на меня плевать.

Я уже пыталась от него уйти, за что поплатилась лежанием в больнице. Поэтому, уйти должна по-тихому, а могу я это сделать только в случае его отсутствия дома. Андрей стал куда-то ездить по средам. Уходит рано утром и возвращается поздно ночью. И это мой шанс. Я уже собираю свой вещи, только то, что мне необходимо, деньги у меня есть, потому что работа хорошая. Подруга меня уже ждёт, так что новая жизнь не за горами.

А в долгожданный день я погрузила всё в свою машину и уехала. Из города, из этой жизни, от человека, который терроризировал меня последний год.

11

Алиса

Глухой удар, и подушка безопасность размазывает весь макияж по моему лицу. Пока прихожу в себя и пытаюсь унять дрожь от испуга, в окно стучат. Прекрасно. Кажется, не видать мне квартиры в нормальном районе и за невысокую цену.

— Выходим, дамочка, — слышу по ту сторону стекла грубый мужской голос.

Смотрю вперёд и вижу чёрный внедорожник. Вот это я попала! Да эта махина стоит как три моих, страховка явно не покроет все расходы. Боже, ну почему всё так плохо? Почему, когда должно пойти всё к лучшему, у меня идёт все в задницу?! Кто украл моё везение, и где эта чёртова белая полоса?!

— Глухая? Выходи, я сказал! Пока я сам не вытащил тебя! — злой дядя снаружи стучит настырнее в моё окошко.

Открываю дверь и, держась за голову, выхожу на улицу.

— Что орать-то так? — говорю я вместо: извините, простите, я не хотела.

— Ты куда прёшь, курица? — вцепившись стальной хваткой в моем предплечье, мужчина встряхивает меня как ветку.

— Отпустите меня сейчас же! — требую я, чуть ногой не топая.

Поднимаю глаза на этот шкаф… Чёрт! Мне бы обороты сбавить. Он раздавит и не заметит. Огромный, с чёрной бородой, плечи как у медведя и такая же лапа. Один толчок, и я встречусь со святым Петром. И уже не понадобится ни квартира, ни новая работа, которую я ещё не нашла, а новая жизнь будет на небесах.

«Какие небеса? — спрашивает дьяволица внутри меня. — Тебе напомнить список твоих грехов?»

Ой, да замолчи ты! Тоже мне, умная какая.

— Алё? Ты в себе вообще? — опять трясёт меня мужик.

Он хочет меня по кускам разобрать или что?! Зачем так встряхивать-то? Я маленькая, хрупкая девушка, развалюсь сейчас как в мультике, и у его ног будет куча костей и платье, что он, между прочим, мнёт своей хваткой.

— Отпустите мою руку и прекратите разговаривать со мной в таком тоне, — требовательно говорю я.

По вспыхнувшему огню в его медовых глазах понимаю, мне жить осталось недолго.

— Не всё так страшно, — слышу другой голос с хрипотцой.

Смотрю направо и вижу… Ещё одного шкафа. Серьёзно? Эй, там, наверху, решили добить меня?

— Тысяч на сто вляпалась, — говорит мужчина в чёрной футболке и подходит к нам.

Ну отлично, я между двух амбалов. Можно уже скорую вызывать, я окочурюсь до того, как они до меня дотронутся.

— Отлично. Деньги на стол, и свободна, — говорит тот, что всё ещё держит меня.

Там, наверное, уже синеющий след от его огромной лапы.

«Деньги на стол». Откуда у меня столько денег-то? Нет, у меня они есть, но я не собиралась расставаться с ними вот так.

— Эм-м-м… — мычу, не зная, с чего начать. — Может, договоримся? — милая улыбка, ресничками хлоп-хлоп. Ну же, должно сработать.

— Договоримся, — кивает бородатый и тянет меня туда, где наши автомобили столкнулись.

Уф, печально. Моей малышке досталось больше, чем этой махине.

— А мы не могли где-то повстречаться? — спрашивает мужчина в чёрном.

Я высматриваюсь в его лицо, вроде… Перевожу взгляд на второго… Чёрт! Может, я ошибаюсь, а? Ну, пожалуйста! Разве это возможно? Семь лет прошло, я надеялась, что никогда не встречусь с ними. Ох, пусть это будут не они.

— Как твоё имя? — наклоняется ко мне бородатый.

Запах его одеколона тут же окутал меня с головы до ног. Захотелось прильнуть к его груди и вдыхать, пока не наступит передозировка. Так! Кажется, я хорошенько головой ударилась, раз такие мысли лезут.

Что он там спросил? Имя?

— Алиса, — говорю, а потом думаю. Ничего нового.

Зачем ему моё имя?

Мужчины смотрят друг на друга, странные знаки глазами.

— Ивашова?! — в один голос.

Это звиздец, товарищи!

12

Алиса

День с утра не задался, будильник красиво меня подвёл, и я опаздываю на встречу с риелтором. И если не успею в назначенное время, профукаю очень хорошую квартиру по доступной цене. А тут ещё и эти двое сейчас… Просто шикарно! Новая жизнь начинается не по плану.

Так! Думай, Алиса, думай! Ты можешь сказать, что они ошиблись, и всё. Мало ли похожих людей на свете. Да и где это похожи?! Я изменилась так точно, семь лет — это долго. Всё, решено, никакая я не Ивашова.

— Нет, вы меня с кем-то спутали…

— Ты думаешь, мы забыли ту, с кем так хорошо потрах… — начал бы Слава, но Герман толкает его локтем в бок.

Да, да, я помню их имена. Было бы странно и глупо не помнить тех, с кем у меня был лучший секс в моей жизни.

— Алиса, мы очень рады встрече. — Герман встаёт между мной и Славой, улыбается своей с ума сводящей улыбкой. — Не обижайся на Славу, он всегда был прямым человеком.

Да, настолько прямым, что я покраснела, а ладони вспотели. Ох, божечки ж ты мой, ну зачем?! Зачем я их встретила? Да ещё и так…

— Вы простите, я что-то…

— Ничего, — перебивает Герман. — Раз мы выяснили, что не чужие друг другу, то обойдёмся без…

Договорить ему не дали, возле нас остановилась машина ДПС и из неё вышли двое мужчин в форме.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — топаю ногой, забыв про старых знакомых.

— Здравствуйте…

Что было дальше, я не знаю, голова закружилась, ноги стали ватными, только и успела почувствовать, как меня подхватили сильные руки, перед те, как в глазах потемнело.

Розовые облака, разноцветные бабочки летают повсюду, птички поют. Вижу впереди качели, белоснежный стул, и от него тянутся вверх две верёвочки, обвитые цветами. На душе так спокойно, легко, улыбка с лица не сходит, и я шаг за шагом иду к этим качелям. Голые ступни утопают в пушистом и мягком, как вата, облаке. Все так красиво, глаза разбегаются. И когда до качелей осталось пару шагов, раздаётся треск, яркая вспышка, и вместо них передо мной появляются двое полуголых мужчин. На голове ярко-красные рога, на лицах хитрые улыбки, а в глазах огонь. Демоны в виде моих давних знакомых. Вдруг в нос проникает неприятный резкий запах, подо мной разверзается бездна, и под зловещий смех я падаю в темноту.

Распахиваю глаза и вижу перед собой Германа с рогами. Жмурюсь и снова их открываю. Показалось. Надо перестать читать всякую дичь перед сном, приснится же такое…

— Ты в порядке? — заботливо спрашивает Герман.

— Кажется… да, — хрипло отвечаю.

— Мы тебя напугали, извини, — совершенно искренне говорит он, и я вымучено улыбаюсь.

— Все нормально. Это все же я въехала вам в зад, — говорю и тут же прикусываю себе язык.

Перед глазами картинки прошлого, и низ живота наполняется тяжестью. Ерзаю на месте и прокашливаюсь. Давно я не чувствовала такое, очень давно.

— Зато встретились, — усмехается этот чертяка красивый. — Так бы ты проехала мимо.

Да лучше бы мимо проехала, чем вспоминать ту постыдную ночь. Не то чтоб я её забыла. Да, черт возьми, разве можно такое забыть?! Есть те, кто забыли бы? Даже при огромном желании это не удастся.

А самое худшее, что каждый раз, ложась со своим молодым человеком в постель, ждёшь тех же ощущений. Ждешь того взрыва, того водоворота чувств, ждёшь, когда захлебнешься оргазмом. А фиг тебе! Ничего не происходит, и с каждым разом тешишь себя надеждой.

Смотрю вперед и вижу, что Слава показывает какую-то корочку мужчине в форме, и тот, кивнув, возвращается к своей машине. До меня только сейчас доходит, что я в чёрной махине этих двоих.

— Моя машина, — скорее себе, чем ему.

— Её забирают…

— Как это? Куда? Нет! Нет! Она мне нужна, — затараторив, я выхожу на улицу.

Впечатываюсь лицом в твёрдую грудь, в нос проникает его запах. В голове опять проносятся воспоминания. Чёрт! Мне нужно сбежать, пока я сама не попросила их, чтобы они меня… Уф!

— Куда мчишь, детка?

Да, конечно, называй меня так, как тогда, чтобы я вообще растекалась лужей тут перед вами.

Игнорирую его и бегу к своей ласточке, и до того, как её погружают на эвакуатор, успеваю хотя бы взять свою сумку с переднего сидения.

— Всё нормально? — звучит вопрос над моим ухом.

Да, Господи!

— Всё хорошо, спасибо, — улыбаюсь Славе и закидываю сумку на плечо.

— Она не на ходу, — кивает он вслед уезжающему эвакуатору. — Её отвезут в сервис.

— Спасибо, не стоило…

— А давайте кофе выпьем? — предлагает Герман.

Ха! Кофе, потом немножко вина, а потом я окажусь в постели между двумя голыми мужиками. Нет, спасибо.

— Мне пора, я и так опоздала уже, — смотрю на часы на руке.

— Мы отвезём, — тут же говорит Слава.

Да я избавлюсь от них или нет?!

— Эм… — смотрю по сторонам и, к счастью, вижу такси. — Может… В другой раз, — говорю, делая шаг назад. — До свиданья!

Бегу к жёлтой машине и быстро сажусь на заднее сидение, говорю адрес водителю, и он трогается с места. И мне бы успокоить бешено стучащее сердце, что я от них сбежала, но не могу.

13

Алиса

Откидываю голову назад, закрываю глаза, глубоко дышу и пытаюсь успокоиться. Сбежала как трусиха. Но, чёрт! Я не могла иначе. Мне стыдно, я не была готова, и вообще, не о чём нам говорить. Одна совместная ночь семилетней давности ещё не повод.

Ярослав Власов и Герман Волков, или Ярый и Волк, как их все называли. На них пускали слюни половина женского пола нашего юридического факультета, в том числе молоденькие преподавательницы.

А я не понимала, почему мне всегда нравились высокие парни среднего телосложения и без растительности на лице, а эти двое были как… Всегда казалось, что вот-вот и все их мышцы взорвутся, а сейчас так вообще. Как они одежду по размеру находят?! Футболка на Славе, казалось, сейчас треснет, если он сделает лишнее движение, как, в принципе, и на Германе.

Я сама пошла с ними, даже уговаривать не пришлось. Скорее я бы их уговорила, если бы они начали сдавать назад.

— Девушка! — недовольный голос вырывает меня из мыслей. — Вы что, оглохли? Приехали, говорю!

— Извините, задумалась, — пролепетала я.

Встряхнув головой и выгнав воспоминания, я достаю бумажник и, заплатив таксисту, выхожу из машины.

Поправляю подол платья, чувствую, как намокли трусики, и мысленно даю себе подзатыльник. Одна встреча, а я уже теку, дура неадекватная!

Так, мы ведь тут по делу, всё забыли и…

— Простите! — кричу на весь двор.

Риелтор, с которым я договорилась о встрече, вышел из подъезда и быстрым шагом уходит. Нельзя! Ни в коем случае нельзя отпустить его и профукать такую хорошую квартиру. Сколько я буду мешать подруге и её парню, это некрасиво, в конце концов. Они не могут толком сексом заняться. Ну как, слышно, что они стараются не шуметь, но стены-то тонкие.

— Виталий! — снова кричу и бегу за парнем.

— Нет, девушка! — отмахивается он от меня, как от назойливой мухи. — Я вас прождал час, а моё время деньги, в буквальном смысле этого слова…

— Извините, я по дороге в аварию попала. Мне очень нужна эта квартира, прошу, — второй раз за утро пользуюсь девчачьим способом: реснички хлоп-хлоп, улыбка до ушей.

— Вы понимаете, сколько желающих получить такую квартиру, да ещё и по такой цене? — Парень в чёрном костюме и ярко-зелёном галстуке с логотипом риэлтерской компании смотрит на меня осуждающе.

— Конечно, я всё понимаю, но прошу вас, дайте мне шанс, — делаю глаза, как у кота в мультике, и парень сдаётся.

— Идёмте, — с выдохом говорит он, и я, чуть не хлопая в ладоши от радости, иду за ним.

Пред входом в подъезд я застываю на месте, чувствуя, как спину жжет от пристального взгляда.

14

Герман

Алиса обернулась, будто почувствовав слежку, и Слава тут же дал по газам.

— Могли бы обойтись и без этого, — бурчу я недовольно, когда мы припарковались подальше от дома, но так, чтобы был виден вход в подъезд.

— Могли, — соглашается друг. — Но чтоб наверняка…

— Раскрыться раньше времени?! — перебиваю его, повышая голос. — Поэтому так тщательно готовились, чтобы запороть всё в первый же день? — и бросаю в него тяжелой взгляд.

— Не кипятись, всё ж нормально прошло, — говорит он, притом пытаясь обмануть самого себя.

— Где, мать твою, нормально?! Когда мы вообще должны были встретиться в другом месте…

— И что теперь? Чего орешь как резаный? Я её заставил врезаться своим металлоломом в нас? — поворачивает голову ко мне, сжимая руль посильнее. — Как случилось, так случилось. Главное, что встреча состоялась.

— Да уж, встреча так встреча, — тяжело выдыхаю и откидываюсь на спинку сидения.

Выглядит она, конечно, охрененно. Фотографии, которые нам предоставили для дела, не передают и половины. Член в штанах дёрнулся, когда я подхватил её на руки, не дав упасть головой на асфальт. Округлые изгибы, тонкая талия и пухлые губы, что так и манили пройтись по ним языком.

Не скажу, что я забыл ту девчонку, что мы со Славой трахнули семь лет назад. Даже больше скажу, я её часто вспоминал. Такой податливой и открытой девочки я больше не встретил.

Делить одну на двоих было не в наших правилах, но она… Не удержались. В то время, да и сейчас достаточно пальцем поманить, и они ноги уже раздвигают. Особенно если трясти перед ними кошельком и дорогими часами, а как тачку увидят, глаза так и загораются. Вот только ни одна из них не сравнится с Алисой Ивашовой.

Мы со Славой больше и не искали женщину, что ляжет под двоих, да и как-то желания не было. Может, не хотелось замарывать воспоминания шлюшками, может, что-то другое, но факт есть факт. И нет, Алису мы никогда не считали шлюхой, скорее неприступной крепостью, которую мы взяли штурмом.

— Надо план изменить, — подает голос Слава, и я возвращаюсь в реальность.

— На хрена? Сам сказал — главное, что встреча состоялась, а дальше…

— Ты видел, как она от нас свинтила?

— Не надо было орать на неё…

— Я, чёрт возьми, знал, что за рулём она?

— Так, всё! — поднял руки в сдающимся жесте. — Срачом проблему не решить. Надо прижать риелтора, а потом по ситуации…

— Хрена с два по ситуации! — возмущается друг, на что я вздыхаю. — Мне нужен план, и чтоб строго по нему идти.

— Лады! План так план… Вот она, — киваю на нашу мишень.

Она вышла из подъезда с опущенной головой, явно расстроенная и уставшая. Ох, малышка, я бы тебя утешил. Так, чтобы ты кричала и расцарапала мне всю спину.

— Ты слушаешь или хернёй занимаешься? — Слава щёлкает пальцами перед моим носом. — Идём! — выходит из тачки и хлопает дверью.

Алиса уже скрылась из виду, а из подъезда вышел нужный нам человек. Встретиться с ним мы должны были час назад, но по известным причинам нам это не удалось.

— Молодой человек, — зовёт паренька Слава.

— Да? — тот поворачивается и щурится. — Чем могу помочь? — осторожно спрашивает.

— Девушка, ты только что ей квартиру показывал, — говорю я, делая шаг вперёд.

— Что с ней? Мошенница какая-то?..

Включил шарманку, мать вашу!

— Я так и знал, что с ней что-то не так! Уж слишком милая показалась, ещё и…

— Закройся уже! — пробасил Слава.

— Вы не переживаете, я квартиру не отдал…

— Переживать будешь ты, если она не получит эту квартиру.

В голосе Славы уже были слышны раздражительные нотки, а это значит, что парень может поехать домой с разбитым носом.

— Эм… Я вас не понимаю, — промямлил парень, сжимая в руках портфель.

— Звонишь девушке и говоришь, что ты передумал, и что завтра можете подписать договор. Ясно?

— Но…

— Донести? — Слава делает шаг к нему.

— Я понял, — в спешке говорит парень и достаёт телефон.

— Оборудование? — спрашивает Слава у меня.

— В машине.

Я остаюсь удостовериться, что риелтор дозвонится до нашей девочки.

Нашей? Она уже наша?

Она мишень, цель, работа. И ни в коем случае ничто другое. Запомни это, Герман!

— Занято, — подает голос парнишка.

 — Звони, пока не дозвонишься! — приказываю я.

— А вы кто такие вообще? И с чего я должен делать то, что вы мне говорите?

— Не задавай лишних вопросов, — говорю я, наклонившись к нему.

— Я, наверное, лучше полицию вызову.

— Считай, что она уже тут.

Слава суёт ему под нос удостоверение, и парень, сглотнув, быстро набирает номер Алисы.

— Ключи, — протягиваю я руку к нему.

— Зачем? Я не имею право…

— Ключи! — повторяю я с нажимом.

Поняв, что мы не шутим, он достал ключи от квартиры из своего портфеля, и Слава тут же вырвал их из его рук. Друг зашёл в подъезд, а я остался внизу ждать, когда эта маленькая сучка наговориться, и наконец телефон станет доступным.

— Здравствуйте, Алиса, — слышу голос парня и приближаюсь к нему. — Я хотел сообщить, что, как только вы ушли, мне позвонили и отказались от квартиры, так что она ваша.

Радостный визг по ту сторону услышал даже я, невольно улыбнулся и, опомнившись, чуть ли сам себе по морде не дал.

— Да, завтра утром можем подписать договор об аренде, и я вручу вам ключи. До встречи! — Парень отключил звонок и поднял взгляд на меня. — Всё?

— Всё. Молодец, — похлопал его по плечу, в этот же момент из подъезда вышел Слава.

— Готово? — спрашиваю я его и получаю кивок в ответ. — Отлично, поехали.

— Чтобы всё было как по маслу, иначе… — пригрозил Слава.

— Я понял, — быстро покачал парень головой.

Мы сели в тачку и поехали в сторону дома. Начало положено, дальше будем действовать по плану.

15

Алиса

— Что-то слишком подозрительно всё это, — говорит Катя, пока я собираю свои вещи.

— Не начинай опять, пожалуйста, — закатываю глаза я в который раз за сегодня.

Уже весь мозг проела своими подозрениями.

— Да как не начинай?! — возмущается подруга. — Сначала этот риелтор показывает тебе квартиру и в это же время сдаёт её по телефону тем, кто якобы приходит вовремя на встречу, а через десять минут он тебе звонит и говорит, что…

— Катюш, послушай, — останавливаю её словесный поток. — Всё хорошо, — беру её руку в свою. — Документы все в порядке, я сама всё проверила, и ты можешь их посмотреть, если тебе от этого будет легче, — смотрю на её серьёзное лицо.

— А я посмотрю, ты не думай, — грозится она.

— Мне просто повезло, — улыбаюсь я.

Мало ли что случилось, передумали люди взять эту квартиру. Мне это только на руку, и вообще, после того, как я увидела всё своими глазами, а не по фотографиям на сайте, профукать такой хороший вариант было верх тупости.

— Да, с твоим-то везением…

— Эй! — возмущаюсь я.

— Ну извини, — вздёрнула подруга подбородок вверх. — Как университет закончили, и ты полезла в эту яму с дерьмом, так и продолжаешь в ней плавать…

— Ты настоящий друг, всегда можно поплакать у тебя на плече, — поддеваю её я.

— Вот именно, что я тебе друг и говорю правду, — материнским тоном говорит она. — Я тебе и насчёт Андрея говорила, а ты меня не слушала, и где ты в конце оказалась?

— Где надо! — огрызаюсь я. — Значит всё так и должно было быть, эти отношения будут мне уроком.

Разворачиваюсь к ней спиной, подхожу к окну и упираюсь ладонями в подоконник. Она права, после университета что-то пошло не так, одна проблема за другой. И достаточно открыть ворота, как они тянутся бесконечным потоком. Теперь ещё и без машины осталась, да, старенькая, но она служила мне два года, и не только как способ передвижения.

— Извини, — шепчет подруга на ухо и обвивает мою талию своими тонкими ручками. — Я просто за тебя волнуюсь.

— Я знаю, — накрываю её руки своими. — И ты меня прости. Но я всего лишь в полчаса езды от вас, и ты в любое время можешь приехать и проверить меня, мамочка, — не удерживаюсь от колкости.

— Дурында! — бросает она и прыскает от смеха.

Катя единственный человек, который знает о моей жизни всё и даже больше. И я на неё не обижаюсь, она всегда высказывала всё, что думала, в лицо. За это я люблю её ещё больше.

— Мне уже начать ревновать? — слышим голос Кости, и мы обе поворачиваемся к нему.

— Ревнуй, тебе полезно, — выдаёт Катя.

— А можно попозже, а то сейчас мне чемоданы таскать? — спрашивает Костя, наклонив голову на бок.

— Так уж и быть, разрешаю отложить это важнейшее дело на потом, — тоном королевы отвечает ему подруга.

Их отношениям можно позавидовать, и желать и себе таких искренних и светлых чувств. Я за подругу могу только радоваться, отхватила самого доброго и хорошего парня. Она как мина на поле, никогда не знаешь, когда может взорваться. Он тихий, спокойный и всегда знает, как обезвредить её, но и не даст огню в неё угасать.

— Всё собрали? — Костя кивает на два чемодана.

— Почти, — отвечает вместо меня Катя. — Можешь вот этих в машину отнести. — Она указывает рукой. — А мы пока соберём остальное.

Костя быстро целует подругу в щёку и, забрав чемоданы, выходит из квартиры. Я кидаю оставшуюся пару туфель в сумку, закрываю её, после чего сажусь на кровать и выдыхаю.

Месяц назад и не подумала бы, что стану жить одна. Но вот я на это решилась, ушла от психическо-нездорового бывшего и начинаю новую жизнь.

Жаль, что все будет не так, как я себе представляла.

16

Алиса

Сижу на мягком диване и, сжимая ручки сумки, жду, когда меня примут. Если у меня и с работы дела наладятся, то новая жизнь удалась. Неделю как живу в новой квартире, пока обустроилась, пока накупила всё нужное, только позавчера села прошарить сайты с предложениями о работе.

Может удача повернулась ко мне лицом, а может мне просто повезло, но вот сижу и жду собеседование в художественную школу. Не скажу, что мечтала учить новичков рисовать жидким акрилом, но это лучше, чем без работы сидеть. К тому же, эта одна из самых престижных школ рисования в столице, так что, считай, всё на высшем уровне.

Единственное, по чему я буду скучать из прошлой жизни — это моя работа в мастерской. Мне нравилось, когда люди приходили, листали каталог с моими работами, восхищались и не могли выбрать себе картину, потому что все они были красивые.

Но я должна была обрубить все дороги к прошлой жизни. Начать с чистого листа, значить всё заново, с самого начала. И я ни о чём не жалею, такой свободной я не чувствовала себя со студенческих времён.

— Алиса Ивашова? — задаёт вопрос девушка в белой блузке и чёрной юбке-карандаш.

— Это я, — поднимаюсь на ноги и улыбаюсь своей самой милой улыбкой.

— Проходите, — девушка пропускает меня в кабинет.

Переступаю порог и оказываюсь в просторном помещении с большими окнами, из которых льётся дневной свет. По правую сторону от меня на всю стену висят зеркальные картины, от которых трудно оторвать взгляд. Яркие цвета, гармоничное сочетание тёмных и светлых тонов, инкрустированные камушки, что играют бликами в лучах солнца. Невероятная красота.

— Здравствуйте, — слышу приятный женский голос и поворачиваюсь к источнику звука.

— Добрый день, извините, залюбовалась, — улыбаюсь я и делаю шаг к миловидной женщине лет сорока.

— Понимаю, — кивает она.  — Это лучшие работы моих учеников. Я Марина Леонидовна, но можно просто Марина, — говорит женщина и протягивает мне руку, которую я пожимаю.

— Очень приятно, я Алиса, — присаживаюсь на предоставленное место по эту сторону стола.

— Вы раньше не преподавали, так? — спрашивает Марина, листая моё резюме.

— Нет, но…

— Я видела ваши работы на сайте, — перебивает она меня. — И, скажу честно, если бы не они, то вы не получили бы эту работу.

Да, мой картины, несмотря на то, что я уволилась, с интернет-магазина нашей мастерской не убрали. Нет, они давно уже проданы, но в разделе «лучшие работы» мои среди первых.

Так, стоп!

— Это значит?..

— Да, вы приняты, пока на испытательный срок, но это уже мелочи, — с улыбкой говорит мой новый работодатель.

— Так просто? — удивляюсь я.

— Почему же просто?! — Женщина откидывается на спинку кресла. — Мы людей с улицы не берём, как только получили ваше резюме, наши сотрудники тут же изучили и предоставили мне открытую информацию о вас и вашей работе, — поясняет она.

— Спасибо, — пытаясь держать лицо, говорю я.

Обсудив детали с Мариной, через двадцать минут я выхожу из её кабинета с улыбкой до ушей. Жизнь налаживается, дальше только лучшее. Выхожу на улицу, окидываю взглядом ещё раз зеркальное здание и мне хочется кричать на всю улицу от радости.

Достаю телефон и собираюсь набрать номер подруги, чтобы поделиться новостями, но в этот же момент гаджет начинает вибрировать в моей руке. На экране незнакомый номер, и меня пробирает холодок. Прекрасно понимаю, что, если бы бывший захотел, он меня давно вычислил бы, и звонить с чужого номера не стал бы. Но это новый номер, и его мало кто знает. Набираю побольше воздуха и провожу пальцем по зелёной трубке.

— Алло, — осторожно говорю я.

— Ивашова Алиса? — раздаётся грубый голос по ту сторону.

— А кто это? — интересуюсь и почему-то смотрю по сторонам.

— Это из автосервиса. Ваша машина готова, можете приехать и забрать, — говорит мужчина, и я с облегчением выдыхаю.

— Отлично, куда ехать?

Он сказал адрес и отключился. С этим переездом и обустройством я забыла про свою машину. Хороша хозяйка, что сказать. Тогда, неделю назад, сбежала от старых знакомых, даже не удосужившись спросить, куда мой автомобиль отвезли. Это ведь они вызвали эвакуатор и распорядились всем.

Забрали не знаю куда, вернут не знаю когда.

Откуда мужчина взял мой номер, я и думать не хочу. У меня и так паранойя, в новой квартире всё время есть ощущение, что за мной кто-то наблюдает. И если днём от этого неприятно, то ночью почему-то чувствую себя в безопасности.

Здравствуйте, я ваша адекватность, и я от вас ухожу.

Ничего, войду в ритм, и всё станет на свои места. Я просто не высыпаюсь, плохо питаюсь, потому что элементарно забываю. Когда голова начинает кружится, тогда и понимаю, что надо бы организм подкрепить. А так я наполовину состою из воды, а наполовину из кофеина.

Ловлю такси и, назвав водителю адрес, еду за своей малышкой. Без машины как без рук, такси удовольствие недешёвое, а общественный транспорт слово «удовольствие» и не слышал.

Автосервис оказывается недалеко от школы, чему я, несомненно, рада, так как могу проверять её регулярно, когда буду выходить с работы, машинка у меня старенькая, и каждый раз что-то да ломается.

Расплачиваюсь с таксистом и выхожу, поправляю блузку, провожу ладонями по юбке, разглаживая ее, и захожу в здание, пропахшее автомобильным маслом, сигаретами и много чем ещё.

— Здравствуйте! — кричу в спину одному работнику в бело-синей форме.

— Здравствуйте, — говорит он и поворачивается ко мне лицом.

Да твою налево! Герман!

17

Алиса

Уж кого-кого, а Германа я точно не ожидала тут увидеть. Он смотрит на меня с довольным лицом, белая футболка в пятнах от машинного масла. Стоит и лыбится. А мне не до веселья, вот вообще.

Это что ж такое-то? Случайность? Очень сомневаюсь.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, смотря по сторонам, лишь бы не на его торс, обтянутый футболкой.

— Работаю, красавица, — делает шаг в мою сторону.

Я пячусь назад, так, на всякий случай. Моё платье, в котором я была, когда случилась та авария, до сих пор его духами пахнет.

Нет, нет, спасибо, уж лучше подальше.

— Работаешь, значит, — киваю как дурочка.

Вдруг меня как ведром ледяной воды обливают. Ну конечно! Они же вызвали эвакуатор, и, если он и правда тут работает, в чём я с трудом верю, логично, что машину пригнали сюда.

— И давно ты тут работаешь? — с подозрением смотрю на него.

— Это так важно? — усмехается он и делает ещё один шаг в мою сторону.

— Да нет, — стараюсь делать вид, что мне фиолетово. — Так что с моей машиной? — задаю вопрос и выискиваю глазами малышку.

— Уже всё в порядке, — отвечает и, вытащив какую-ту тряпку из кармана, принимается вытирать руки. Неспешно, каждый палец по очереди.

А у меня перед глазами воспоминания, что эти пальцы могут вытворять. Как могут растягивать изнутри, ласкать набухший клитор, и доводить до экстаза.

Так, Алиса, мать твою!

Встряхиваю головой, избавляюсь от наваждения и откашливаюсь.

Плохо. Если меня так несёт, это плохо.

— Ты бы уделяла больше внимания своему автомобилю, — говорит Герман, чем привлекает моё внимание к себе.

Будто я до этого о погоде думала.

— Я учту, — не совсем вежливо бросаю я. — Я могу забрать свой автомобиль? — язвлю, недовольная его замечанием.

— Можешь, — прячет тряпку обратно в карман. — Слав! — кричит он, едва повернув голову.

Чёрт! И этот тут. Зачем? Ну вот зачем?! Ну мне нужны эти встречи? Нет, определённо не нужны.

Хочется выть в голос от безысходности.

— Привет, детка, — с ходу говорит Слава, так же улыбаясь, как и его друг.

Цирк с выездом заказывали? Ах, по вызову же припёрлась я. Уф!

«А что ты, собственно, так реагируешь? — внутренний голос тут как тут. — Неужто потому, что ты по ним течёшь? Ты их хочешь, причём обоих, по отдельность ты даже не представляешь каково оно».

«Закройся!» — мысленно даю себе оплеуху.

— Здравствуй, Слава, — невозмутимо приветствую его.

— Прекрасно выглядишь, — окидывает меня взглядом с ног до головы. — Как себя чувствуешь? — заботливо спрашивает он.

С чего такой интерес? И с каких пор Слава, он же Ярый в прошлом, делает комплименты? Пахнет горючим, товарищи!

— Нормально, — сжимаю ручки сумки.

Минуту переглядов, молчание, что уже давит на мозги. Они гипнотизируют своим глазами, а я подаюсь на их чары. В горле пересыхает, и я с трудом отрываю взгляд от них, сделав вид, что меня в данный момент очень интересуют носки моих лодочек.

Господи! Что за дурдом?! И какого чёрта я тут стою и жду у моря погоды?!

— Машина, — напоминаю. — И сколько я должна за ремонт? — спрашиваю и достаю кошелёк.

Мои сбережения стремительно улетают, и я очень удачно нашла работу, а то стану бомжом и буду искать кусок хлеба, чтобы хоть чем-то закусывать после выпитой палённой водки. Такое будущее предсказывал мне бывший каждый раз, когда я грозила ему уходом.

— Алис, что за глупости? Ничего платить не надо, — спокойным голосом говорит Герман.

Подозрительно. Всё это слишком подозрительно. Или я схожу с ума уже, или что-то с ними нечисто. А, может, и после отношений с Андреем мне всё кажется подозрительным?

Здравствуй, паранойя!

— Что значит «не надо»? — возмущаюсь я. — Бесплатно работают только часы, — проговариваю и открываю кошелёк.

— Считай это в знак нашей… дружбы, — влезает Слава.

Я невольно прыскаю от смеха. Какой дружбы, ребят? О какой дружбе идёт речь? Одна ночь сумасшедшего секса дружбой трудно назвать.

— А как же ваша машина? — смотрю на одного, потом на второго. — Там сумма явно немаленькая, и потом, в аварии виновата я. Нет, нет, так не пойдёт…

— Что за женщина? — закатывает глаза Герман и выдыхает. — Сказали не надо, значит, не надо. Нет бы забрать тачку и уехать, стоит тут и возмущается.

Вот, вот он, Герман Волков, которого я знала в студенческие годы, а не тот, кого он из себя строил последние пятнадцать минут. Мне так даже больше нравится… Тьфу ты!

— Эм, хорошо, — мямлю я.

А что, хотят, то пусть будет так, как они хотят. Мне же лучше. А теперь, села в машину и подальше от этих мешков тестостерона.

— Спасибо вам. Тогда я поеду? — протягиваю руку и жду, когда в ней вложат ключи от моей малышки.

— Поедешь, — кивает Слава с серьёзным лицом. — После того, как мы поговорим, детка.

18

Слава

— Какого хрена ты делаешь?! — рявкает друг за спиной.

— Слежу за нашим объектом, — невозмутимо отвечаю я.

— Серьёзно? — наклоняется он над мониторами. — Ты поставил камеру в спальне?

— Я обязан был это сделать, — говорю и увеличиваю изображение.

— Это неправильно, — мотает Герман головой.

— Неправильно следить за объектом или пялиться на её полуголое тело? — с усмешкой спрашиваю я и бросаю взгляд на него.

— Ты бы ещё в ванную комнату поставил, — уходит он от ответа.

— Совсем за дебила держишь? — спрашиваю я.

Хотя признаться, такая мысль была.

— Что там твой приятель? — спрашиваю и отворачиваюсь от экранов. Член уже колом… Чёрт!

— Договорился, — отвечает друг и, прокашлявшись, выпрямляется. — Дело пойдёт по пизде, если так и дальше будет, — поправляет стояк и выходит из кабинета.

Сам знаю, что будет хреново, не ожидал такой реакций на неё, и, видимо, Гера тоже. Но пути назад нет, у нас задание, а сроки поджимают. Нам надо с ней сблизиться, и как можно скорее.

— Когда едем? — задаю вопрос, переступая порог кухни.

— Сегодня, дай кофе выпить. — Он протягивает и мне кружку с бодрящим напитком.

— Что по Жукову слышно? — сажусь за стол и смотрю на его хмурое лицо.

— Ничего, — кривится он. — Фамилия прям в точку, сука. Засел на дно, как жук. Спустя два дня, как Ивашова от него ушла, он спрятался, и все его дружки тоже, — говорит с неприязнью.

— Думаешь, заподозрил что-то? — настораживаюсь я.

— Нет, — отрицательно мотает головой. — Скорее всего, в делах какие-то проблемы, вот и спрятались по углам.

Наступает тишина, только встревоженное дыхание. И пока неясно, с чем эта тревога связана. Не первое дело, и мы справимся, это даже не обсуждается, мы лучшие в своём деле. Но никогда не шли таким методом и не ожидали такой реакции от встречи с целью. А реакция есть, это и ежу понятно. Германа тоже накрыло, как бы он ни отрицал.

— Не думал, что она вообще ни при делах? — спрашивает друг.

Поднимаю удивлённые глаза на него.

— И не начинай, — тычу в него пальцем.

— Я не начинаю, но ты её видел, какая из неё…

— Нет! — перебиваю его резко. — Два года назад мы уже столкнулись с невинной овечкой, и кем она в итоге оказалась? — смотрю на него в упор.

— Наёмницей, — обречённо кивает Гера.

— Вот именно, — с грохотом ставлю кружку на стол. — Нельзя им верить. Она наша цель. И не стоит вестись на милое личико и длинные ноги, — говорю, скрипя зубами.

Разве можно не вестись на неё?! Особенно, когда знаешь, какая она податливая, как сладко стонет и как выгибается, когда кончает. Мысленно даю себе подзатыльник и встаю со стула. Иду в свою комнату, где провожу следующие два часа за написанием рапорта.

— Выдвигаемся, — говорит друг, открыв дверь.

Забираю всё нужное и иду на выход. Герман уже ждёт у тачки и нервно курит. Понимаю его, сам нервничаю. Вроде взрослые мужики, повидали многое за последние шесть лет, а тут одна девчонка из прошлого… и всё идет по пизде. Не всё, но уже катится вниз.

За руль сажусь я, и в тишине доезжаем до автосервиса, куда отвезли тачку Алисы. Там Герман сел за руль этого драндулета, и мы приехали к его приятелю.

— Что за махинации проводите? — спрашивает Сеня.

— Если мы тебе расскажем, то придётся тебя убить, — с серьёзным лицом отвечает ему Гера.

— Не смешно, — хмыкает его приятель.

— А я и не шучу, — мотает головой Герман.

Я не выдерживаю и разрываюсь громким смехом.

— Иди ты… — толкает тот Германа в плечо.

— Ладно, форму дашь? — спрашивает друг и снимает кожанку.

— Раздевалка там, я приготовил два новых комплекта, — рукой показывает на пластиковую двери.

— Новых… Лучше бы старые дал, — говорю я, смотря по сторонам на других работников.

— Не обязательно, — мотает головой друг и направляется в раздевалку.

Переоделись, и Герман взял машинное масло и подпортил наш внешний вид, после чего набрали Ивашову и вызвали в автосервис. Приехала она быстро, смущенная и удивленная тому, что увидела нас тут. По глазам вижу, что что-то подозревает, но лишних вопросов не задаёт. Правильно делает, один хрен не получит никаких ответов.

 — Спасибо вам. Тогда я поеду? — протягивает руку, видимо, чтобы ей вручили ключи.

— Поедешь, — киваю я. — После того, как мы поговорим, детка, — делаю шаг к ней, и она пятится назад.

— О ч… чём?.. — хлопает глазами в недоумении.

— Пойдём. — Герман берёт её под руку и тянет на улицу.

Я усмехаюсь и иду за ними.

— Отпусти меня! — брыкается Алиса. — В чём дело? — застывает на месте.

— Детка, хватит от нас бегать, — говорю я, поравнявшись с ними.

— Я не бегаю…

— Это твоё любимое занятие, — перебивает её Герман. — Что тогда, в молодости, что сейчас.

— Я… — кусает губу и краснеет. — Я опаздывала, и мне…

— Больше не сбежишь, — улыбается Герман. — Мы уже закончили на сегодня, так что давай кофе где-нибудь выпьем.

— Кофе? — щурится она.

— Кофе, — кивает ей друг.

— Зачем так пугать-то? — выдохнула она с облегчением. — Давайте созвонимся…

— Нет, детка, — делаю шаг и нависаю над ней. — Это не пройдёт. Мы едем сейчас.

19

Алиса

Судя по всему, отмазаться на этот раз у меня не получится. Да и зачем я веду себя как ребёнок? Кофе так кофе.

— Хорошо, — смотрю на наручные часы, создавая иллюзию занятого человека.

— Вот и прекрасно, — говорит Слава. — Мы переоденемся и поедем. К тебе приставить сторожа, или дождёшься? — наклоняет голову на бок.

— Не надо, — улыбаюсь я. — Дождусь.

Мужчины заходят обратно в автосервис, и ко мне подходит парень в такой же форме, как у них.

— Пожалуйста, — протягивает ключи от моей машины.

— Спасибо, — забираю и иду к своей девочке.

Забираюсь внутрь и проверяю всё, не то чтобы я сильно в автомобилях разбиралась, но всё же. Вставляю ключ в зажигание и завожу её, приятный звук мотора радует, и я улыбаюсь сама себе.

Когда мужчины, уже переодевшись, выходит из здания, я так и сижу на водительском сиденье, одной ногой в машине, а второй на улице. Сжимаю руль и не сразу понимаю, почему Герман и Слава застыли на месте.

Опускаю глаза вниз, туда, куда направлены их похотливые взгляды. Чёрт! Юбка бесстыдно приподнялась, являя всему миру край кружева от чулка. Поспешно тяну полы юбки, но всё без толку. Наливаюсь краской и, заглушив мотор, выхожу из машины.

Мужчины, будто очнувшись ото сна, встряхивают головой и переводят взгляд на моё лицо. Совсем не вовремя вспоминаю свою истерику по поводу того, кем я перед ними предстала после той ночи. Подумают ещё, что специально оголяюсь тут перед ними.

— Спасибо, — мямлю я и вижу на их лицах непонимание. — За машину, — киваю на свою девочку.

— Фигня, — улыбается Герман и делает шаг ко мне.

Мне бы сдвинуться с места, но я стою как вкопанная, а он уже в миллиметре от меня и обволакивает своим запахом, от которого голова кружится. Не в силах оторвать взгляд, я смотрю на него, а он то на мои губы, то в мои глаза.

Кладёт руки на мою талию, обжигая и выбивая весь воздух из моих лёгких. Забываю, где я нахожусь, куда собиралась и какой сегодня день, когда он приближает своё лицо к моему.

— Мы… — низко, хрипло и горячо шепчет он, — …оставим твою машину здесь и поедем на нашей, — как куклу поднимает в воздух и переставляет мою оцепеневшую тушку, чтобы открыть себе путь. Наклоняется, выдёргивает ключи и подцепляет мою сумку с переднего сидения.

Ну ты и дура, Алиска! Уже напридумывала себя всякого.

— Эм-м-м… — мычу я. — Это обязательно? — прокашлявшись, спрашиваю и бросаю взгляд на Славу, что стоит на том же месте.

— Так проще, — отвечает он.

Хлопает дверь моей машины, и поясницу обжигает ладонь Германа. Он подталкивает вперёд, и на ватных ногах я делаю шаг.

Так дело не пойдёт. Это ненормально. Они просто два мужика, с которыми я по глупости переспала семь лет назад. Какого чёрта веду себя, как не видавшая секса все эти годы девка?!

Бери себя в руки. Ты, в конце концов, взрослая женщина, а не та наивная студентка.

— Поехали, — забираю свою сумку у Германа, а потом прохожу мимо Славы и иду к чёрному джипу.

Щелчок сигнализации слышен как раз тогда, когда я ровняюсь с этой махиной. Не жду джентельменского жеста, а, взявшись за ручку, открываю дверь и забираюсь на заднее сиденье. Слава садится за руль, Герман следом на переднее пассажирское.

Автомобиль трогается с места, а я задумчиво смотрю в окно, будто мне и не важно, в чей машине и с кем. Ох, знали бы они, что на самом деле чувствую…

Сердце бешено стучит, весь салон пропитан их смешанными запахами, можно передоз заработать. Разве можно устоять перед ними?! Мне кажется, если любой из них предпримет более открытые действия, то я сама разденусь и ноги раздвину.

Не припомню такое влияние других парней на себя. Да и каких парней? Серёжа на втором курсе и Андрей — вот и все парни, с которыми у меня было больше, чем пара свиданий. Ни с первым, ни со вторым я не чувствовала и половины того, что эти двое самцов подарили мне в ту ночь.

Напряжение в салоне исходит не только от меня, и это немного пугает. Им то что напрягаться?! Вряд ли они думали на следующее утро так, как я. Да и мне пора забыть, а то заладила «та ночь, та ночь». Сейчас кофе выпьем, вежливо спросим друг у друга, как дела и чем занимаемся, потом каждый пойдёт своей дорогой.

Автомобиль выруливает вправо и заезжает на парковку элитной кафешки. И тут опять вопрос: сколько зарабатывают автомеханики, чтобы ездить на таких машинах и пить кофе в одном из дорогих кафе столицы?

Не успела и моргнуть, как Герман вышел и, открыв мне дверь, протянул руку, чтобы помочь выбраться из этого танка. С неохотой вкладываю свою в его раскрытую ладонь и, опираясь, выхожу на воздух. Там, где не пахнет ими, можно дышать нормально и не вытирать слюну с подбородка.

Слава направляется ко входу, я за ним, а за мной Герман. Прям важная дамочка с охранной. Смешок вырвался сам собой, чем привлёк внимание Славы. Он обернулся и хмуро посмотрел на меня. Хлопаю глазами и мило улыбаюсь, но он, как всегда, непробиваем. Ну и ладно, мне-то какое дело.

Вежливая хостесс провожает нас к свободному столику у окна с мягкими диванчиками. Мужчины садятся напротив меня и, приняв из рук подошедшей официантки меню, стали пролистывать его. Я же осматриваю утончённое изящество интерьера.

Винтовая лестница в центре зала смотрится воздушным завитком шоколадного цвета, панели тёмно-вишнёвого оттенка и нежные, но насыщенные тона велюровой обивки радуют глаз своим светло-голубым цветом. Множество живых растений превращает зал в уютную оранжерею с мягкими диванами и креслами для посетителей. Современная кухня полностью открыта взгляду гостей — стальные поверхности бара и гранитная столешница стойки на удивление удачно смотрятся в нарочито мягком и изысканном интерьере кафе. Очень уютно, дорого и со вкусом.

— Алис, ты с нами? — Слава щёлкает пальцами перед моим носом.

— Да, извините, засмотрелась, — смущённо улыбаюсь.

20

Герман

Не знаю, как Слава, но мне сложно просто смотреть на неё. Сидит такая, ресницами хлопает, делает вид, что её не волнует происходящее. Её запах сводит с ума, дорога до этого чёртового кафе была длинною в вечность, мать вашу! А ведь она ничего не сделала, не провоцировала, не соблазняла, даже близко. По её лицу видно, что она хочет свинтить от нас и сделать это как можно быстрее. Не знаю, с чем это связано, вроде не обидели её тогда. Даже наоборот, её стоны и крики удовольствия до сих пор в ушах звенят. Да и когда это авария случилась, что с трудом аварией назовёшь, тоже сильно не налегали.

Слава разорался, но он был на взводе, мы шли на дело, на встречу с объектом, а объект сам в руки пришёл, точнее, врезался в наш внедорожник. Мы ведь и квартиру сняли в том доме, чтобы её соседями «случайно» оказаться. Продуманный план был по пунктам, по шагам, и всё пошло по пизде. Как и тогда, семь лет назад, слово друг другу дали не трогать её, в итоге… Чёрт!

Что она?

Сейчас, когда у нас не очень приятные сведения о ней, возможно, она и не такая и хорошая. Может специально в нас врезалась, а может от хахаля своего ушла нарочно? Прочитав его досье, знаем, что он способен на многое. И если он террористам информацию передаёт, то с лёгкостью мог выяснить, что мы сели ему на хвост, и послал её.

Но либо она такая хорошая актриса, либо реально от него ушла.

Это всё не важно, важно то, что стояк в штанах сильно мешает делу. Мозг совершенно не хочет работать, перед глазами чулки на длинных ножках, которых так и хочется закинуть себе на плечи и долбить её тугое нутро.

Так! А ну приди в себя!

Столько лет работы под прикрытьем, а тут одна девушка с лицом ангела, и всё идёт под откос. У нас есть задание: выяснить всё о Жукове, найти как можно больше доказательств его незаконных действий, желательно поймать с поличным и передать нужным органам.

Она — всего лишь путь к нему. Через неё мы должны выйти на него. Мы, конечно же, знаем, где он живёт, и знаем, что обязательно выйдет из своего укрытия, где решил залечь на дно. Но невозможно жить с человеком два года в одном доме и не знать, чем он занимается.

Женщины — они видят и слышат даже то, чего нет, от них невозможно ничего спрятать в доме, в котором они хозяйки. Так что перестань, Герман, вестись на милые карие глазки, они просто маска.

— Так о чём вы хотели поговорить? — подаёт голос Алиса, когда ей, судя по всему, надоело ждать и крутить кофейную чашку в руках.

Мы со Славой переглядываемся, и я, прокашлявшись, возвращаю свое внимание к Алисе.

— Не обязательно о чём-то именно, раз встретились, не находишь, что выпить чашку кофе по старой дружбе это нормально? — смотрю на неё, а она фыркает и глазищами своими нас сверлит.

Бдит.

— Ты сейчас серьёзно? — прищуривается она.

— Ну да, — пожимаю плечами и откидываюсь на спинку дивана.

— Вы из меня дуру решили сделать? — спрашивает возмущённым голосом. — Какие мы с вами друзья, ребят? Один раз потрахались по пьяни, а до этого мы даже не общались. Это называется дружба? Откуда вы вообще взялись? — руки у неё трясутся, нижняя губа дрожит, отчего хочется её обнять и успокоить.

Цель! Она цель, Герман!

— Это было… — начинает Слава.

— Молчи! — почти криком перебивает она его. — Спасибо вам за машину. — Она отодвигает чашку и встаёт с дивана. — Не скажу, что рада встречи, но, думаю, на этом наши пути расходятся, — цепляет свою сумочку и, цокая каблуками, идёт на выход.

Слава тут же подрывается за ней.

— Сиди, — хватаю его за локоть и останавливаю.

— Что, значит, сиди?! — возмущается он. — Она нужна нам!

— Сейчас её лучше не трогать, — говорю я, сверля взглядом пустое место, где минуту назад сидела наша мишень.

— Чёрт! — выругался Слава и сел обратно на диван.

Откидывает голову назад и взъерошивает свои волосы. Вот я всегда удивлялся тому, как мы дополняем друг друга, как эффективность нашей работы зависит от обоих. Бывают моменты, когда он взвинчен и не в состояние здраво мыслить, а бывает, что за адекватность отвечает он.

— И что теперь? — устало спрашивает Слава.

— Будем действовать по плану, — отвечаю я, делая глоток уже остывшего кофе.

— Что-то план у нас коряво идёт, — вздыхает.

— Ты же не думал, что будет просто?! — усмехаюсь я.

— Я понял это по её язвительность, когда она нам зад своим металлоломом помяла.

Вспоминаю случай недельной давности и едва заметно улыбаюсь. И так ясно, что лично мы её плохо знаем, но она каждый раз такая разная. То как испуганная лань, что попала в ловушку браконьеров, то как первоклассная стерва.

Какая ты на самом деле, Алиса?

— Поехали. — Слава достаёт пару купюр и бросает на стол. — Нечего время терять.

Встаю и иду за ним на выход. Сели в машину и поехали в место, что временно является нашим домом. Когда машина уже выруливает на подъездную дорожку, на мой телефон раздаётся звонок — Сеня (автосервис).

— Алло, — подношу трубку к уху.

— Тут это… — отвечает он. — Ваша дамочка тачку забрала, — ставит в известность.

— Что-то сказала? — спрашиваю я, выходя из машины.

— Нет, она на такси приехала, злая как чёрт. Дверью хлопнула и рванул с места, будто за ней кто-то гонится, — ответил Сеня, и я усмехнулся, представив эту картину.

— Ладно, спасибо, — благодарю его и отключаюсь.

Захожу в дом, Слава идет следом.

— Что там? — спрашивает он, делая шаг ко мне.

— Алиса забрала свою машину. Говорит, была злая как чёрт, — усмехаюсь я, но Слава не разделяет моего веселия.

— Надо приступить к следующему шагу, — угрюмо говорит он и, развернувшись, идёт в свою комнату.

21

Алиса

— И? — нетерпеливо спрашивает Катька.

— И я встала и просто ушла, — отвечаю, разводя руками.

— То есть, когда ты сказала, что твоя машина сломалась, это…

— Ну, она же сломалась, какая разница как? — перебиваю её.

— Две недели прошло, и ты только сейчас мне об этом говоришь? — спрашивает подруга с упрёком в голосе и обвиняющим взглядом.

— Это не так уж и важно…

— С ума сошла?! — пищит она, вставая со стула. — Ты встретилась после семь лет с парнями, с которыми переспала. Потом опять случайно встретились…

— Ничего не случайно, они специально…

— Молчи! — поднимает она руку и затыкает мне рот. — Даже если специально, это ведь… Да ты просто дура! — выдаёт она. — Они явно хотят тебя…

— Катя! — возмущаюсь я.

— Что Катя? Хотят тебя склеить, а ты сбежала от них два раза. Три, если считать утро после вашего… Ну, ты поняла, — многозначительно играет бровями.

— Ты неисправима, — мотаю головой и, встав со своего места, беру чашки из-под чая и иду их мыть.

— Ну вот что случилось бы, если бы ты посидела с ними, выпили кофе, как взрослые люди? Скажи мне, почему ты от них сбежала? — не отстаёт она.

— Потому что мне это не нужно, я хочу, чтобы меня никто не трогал, — поворачиваюсь всем корпусом к ней. — У меня новая работа, и я хочу отдаться ей, тем более что я на испытательном сроке.

— И как работа тебе может помешать? — она откровенно не понимает меня.

— Катюш, я только вышла из токсичных отношений, — мягким голосом говорю я. — Я мужчин вообще не хочу ближе, чем на километр к себе подпускать. А эти двое похотливые самцы. Я для них девушка, которую они оттрахали. Как думаешь, когда мы встретились, о чём они подумали?

— Ну-у-у…

— Я тебе скажу, они подумали: «О, можем повторить, она ведь доступная», — говорю и сама ком в горле сглатываю от обиды.

Обиды на себя, потому что я сама себя так отрекламировала. Раздвинула ноги перед парнями, с которыми даже не общалась, как шлюха. И они мне что-то про дружбу ещё говорили. Я может не блещу умом, но не настолько дура.

— Ты утрируешь, подруга, — говорит она и садится обратно на стул. — Они взрослые мужики уже, думаешь, они…

— Я ничего не думаю и думать не хочу. Встретились, разбежались. Всё! У меня новая жизнь, и мужчинам в ней нет места, — твёрдым голосом выпалила я и вернулась к мытью посуды.

— Скажи ещё, что всё жизнь одна будешь, — усмехается подруга.

— Может и буду. Делаю, что хочу и когда хочу. Ни за кого мусор по всему дому собирать не надо. Слушать приказы и упрёки, терпеть унижения и… — замолкаю, вспоминая синяки на шее от рук Андрея.

— Ладно, я тебя поняла, — сдаётся наконец Катя. — Больше эту тему поднимать не будем, — спокойно и вроде честно, но, зная её, мы обязательно вернёмся к этому разговору. — Костик приехал, — добавляет она.

— Хорошо, — киваю я и разворачиваюсь к ней.

— Встретимся на выходных, как и договорились? — осторожно спрашивает она.

— Конечно, — улыбаюсь, и она выдыхает с облегчением. — Я не обиделась, не переживай, — говорю я, поняв её осторожность. — В твоих словах есть доля правды. Повела я себя как ребёнок, но я правда не хочу ни с кем общаться. У меня есть вы с Костиком и работа. Мне хватает с головой.

Катя подошла ко мне и обняла.

— Всё будет хорошо, — шепнула она на ухо.

Я её проводила и пошла в ванную комнату на вечерние процедуры. Лёжа в ванне с ароматной пенкой, я пыталась отогнать от себя непрошенные мысли о двух мужчинах, что ворвались в мою жизнь. Случайно или нет, это пока вопрос без ответа. Но моя женская интуиция подсказывает, что всё это неспроста. А мой внутренний голос всё твердит, что я параноик, и это всё влияние прошлых отношений.

Спать легла, так и не выкинув из головы этих двоих, а ночью мне приснилось, что они меня подрезали своим внедорожником. Вытащили из машины, сорвали с меня одежду, оставляя от неё только куски тряпок, разложили на капоте чёрного зверя и прямо там отымели у всех на виду. И я буду врать, если скажу, что мне это не понравилось, или что не думала об этом сне весь день.

— Алиса Михайловна, — зовёт меня голос моей начальницы, когда я выхожу из класса.

— Добрый день, — улыбаюсь ей.

 — Здравствуйте, — кивает, поравнявшись со мной. — Как работа? — вежливо интересуется.

— Знаете, даже лучше, чем я ожидала, — говорю правду и сжимаю в руках каталоги с образцами.

— Это прекрасно, и ученики довольны. Говорят, вы очень доходчиво объясняете и показываете, — вливает мёд в мои уши.

— Спасибо, мне очень приятно. И я очень рада, что справляюсь.

— Справляетесь, — она едва заметно улыбается. — Если будут какие-то вопросы…

— Да, я знаю, где вас найти.

Она попрощалась и продолжила свой путь, а я вышла из здания и, закинув на заднее сидение своей девочки вещи, села за руль и поехала домой. Вспоминаю, что утром молоко кончилось, и решаю по пути зайти в супермаркет.

На входе беру тележку, потому что одним молоком я не обойдусь, это проверено уже. И, естественно, когда дохожу до кассы, она наполовину наполнена. Ну и нафиг мне всё это? Опять фигню всякую купила. Ну ладно, новая чашка нужна была, мороженое на вечер, у меня сегодня планы на мелодраму со слезами, а без мороженое никак.

Погруженная в свой мысли и рассматриванием своих покупок, я врезаюсь в другую тележку у кассы.

— Извините, — поспешно говорю я, поднимая голову.

— Ничего страшного, — говорит мужчина и поворачивается ко мне. — Алиса?

Господи!

— Привет, Слава, — обречённо выдыхаю.

22

Герман

Несмотря на весь наш опыт, мы озадачены, эта маленькая засранка расплавила нам мозги. Специально не трогали её какое-то время, не появлялись на глаза, чтобы остыла. Но она всегда под нашим наблюдением. К сожалению для нас, под слишком пристальным наблюдением. Понимаю, почему Слава не может от экрана оторваться и почему торчит столько времени в кабинете. Сам залипаю на неё.

Простые телодвижения, но сколько в них секса, мать вашу! Каждый день, приходя с работы, она снимает с себя строгий наряд, аккуратно вешает на вешалку, а потом в шкаф. А я смотрю на это в экран, и руки чешутся сорвать самому всё с неё. Особенно когда она снимает бюстгальтер и с довольным вздохом, словно она была связана тугой верёвкой до этого момента, кидает его на кровать. Слюни текут, глядя на торчащие коричневые соски, на то, как она массирует грудь без капли пошлость.

Иногда, когда уже ночь, она садится на кровать и рыдает. В такие моменты с трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться к ней. Чтобы обнять, поцеловать и утешить. Потому что, блядь, эти слёзы не показушные, не требуют у кого-то жалости, и не вызывают отторжение. Она плачет, когда её никто не видит, а утром снова надевает строгое платье, цепляет на лицо улыбку и выходит из дома с высоко поднятой головой.

Как, чёрт возьми, ставить её в ряд с другими?!

Она ходит на работу, оттуда домой, максимум может зайти в супермаркет. Кроме подружки ни с кем не общается, никуда не ходит.

И тут возникают сомнения и вопросы.

— Мнение не поменялось? — спрашиваю Славу как-то вечером после того, как Алиса спать легла, и наблюдать было не за чем.

Хотя за ней можно смотреть, даже когда она мирно спит. Как ложится на живот, обнимает подушку обеими руками и, согнув одну ногу в колене, вертится с полчаса и наконец засыпает. И, если честно, то нет в этой позе никакой сексуальность, и о ней нельзя сказать, как пишут в слюнявых романах, мол, волосы разлетаются по подушке, ладонь под щёку, и она спит как ангел. Она настоящая, и это возбуждает ещё больше.

Друг шумно выдохнул и опустил взгляд на свои ноги. Мы сидели на ступеньках дома в ночной тишине, курили, что в последнее время из-за нервов бывает часто.

— Не знаю, — мотнул головой он. — А ты не думал, что если её дружок…

— Бывший, — влезаю я.

— Её дружок, — с нажимом в голосе продолжает он. — Узнал, что ему сели на хвост, то всё это театр, игра для двух зрителей? — спрашивает и внимательно смотрит на меня.

Может, он прав, мне хочется верить в обратное, но и ошибаться не имею права. Да, она выглядит сногсшибательно, ведёт себя как невинная овечка, но хрен знает, что у неё в голове.

— Чёрт, — выплёвываю я. — Если это так, то она очень хорошая актриса.

— Надо что-то предпринять уже, — говорит Слава. — Время идёт, и скоро с нас спросят, а у нас ничего. Абсолютно, — встаёт и возвращается в дом.

Каким образом должен один из нас оказаться поблизости к её району и не вызвать подозрения, мы думали долго. Пришли к самому банальному решению.

Женщина, хрупкая с виду, которую можно просто схватить, привязать к стулу и выпытать из неё всё. Но наша деятельность заключается именно в работе под прикрытьем. Да и пытать женщину как-то не по-мужски, особенно ту, к которой влечёт так, что скоро из ушей выливаться начнёт. Член в постоянной боевой готовности как у подростка, и хрен знает, как вообще находиться рядом с ней и не нагнуть.

Сегодня на контакт пошёл Слава, решили пока пробовать мирным методом, если не получится, перейдём к другим действиям. Слава прав, мы знаем о ней только то, что написано в её деле. И судить по несколькими встречами пока рано, а видеонаблюдение вообще ничего не даёт. Кроме стояка в штанах, естественно.

Слава вернулся позднее, чем должен был, и его довольная морда мне совсем не понравилась.

— Как прошло? — спрашиваю я, прищуриваясь.

— Отлично, — отвечает и улыбается.

Неожиданно для самого себя сжимаю кулаки, чувствуя, как непонятное чувство тяжелом комом поднимается к горлу.

— И что мы такие довольные? — спрашиваю я и иду за ним на кухню.

— Считай, контакт налажен, — лыбится этот придурок.

Внезапный порыв стереть его довольную ухмылку с лица я сдерживаю. Бред какой-то.

— Ты сам скажешь, или мне наручники принести? — делаю шаг к нему, уже закипая от злости.

23

Алиса

Смотрю в тележку Славы и вижу только пару бутылок воды. Серьёзные покупки, ничего не скажешь.

— Привет, — улыбается он.

— Что ты здесь делаешь, Слава? — спрашиваю я с подозрением.

— Мимо ехал и остановился купить воды, — отвечает он.

— Ясно, — киваю.

— А ты? — наклоняется ко мне. — Преследуешь меня? — шёпотом задаёт вопрос.

У меня на языке вертится тот же вопрос, только не в шуточной форме.

«А, может, хватит подозревать всех вокруг?» — звучит голос в голове.

Может и хватит, что-то я и правда слишком подозрительная. Не стоит судить всех мужчин по одному.

— Я живу недалеко, — говорю я. — Заехала за продуктами, — опускаю взгляд на тележку с покупками.

М-да уж, из продуктов тут только молоко, кофе и листья салата, а дальше там кружка, деревянная ложка, прищепки, другие принадлежность для дома, что не так уж и нужны.

— Праздник какой-то? — спрашивает он, осматривая мои покупки.

— Какой праздник? — недоумеваю я и смотрю в тележку. — А-а-а, нет, — мотаю головой, увидев любимый торт «Наполеон». — Это так, к чаю, — отмахиваюсь я.

— М-м-м, и чай, наверное, с бергамотом, — улыбается одними уголками губ.

— Да, с бергамотом… Откуда ты?.. — прищуриваюсь я, опять начиная подозревать неладное.

— А с каким ещё чаем можно насладиться «Наполеоном»?  — пожимает плечами, мол, это нормально.

А вообще нет, не нормально, не все едят торт с чаем из бергамота, чтобы не смешивать вкусы.

— Мужчина, вы задерживаете очередь! — кричит какая-то недовольная женщина позади меня.

— Извините, — улыбается он и выгружает бутылки с водой на кассовую ленту.

Оплачивает покупку и выходит из супермаркета. Вот и хорошо, а то эти случайные встречи меня доконают. Мимо он проходил, как же, так я и поверила!

— Картой или наличными? — спрашивает меня девушка на кассе.

— Наличными, — достаю бумажник и прощаюсь с хорошей суммой.

Выхожу на улицу и иду к своей машине, открываю багажник и начинаю грузить пакеты.

— Помочь? — раздаётся голос за спиной, и я подпрыгиваю на месте. — Прости, не хотел напугать, — тихо говорит Слава и кладёт руку мне не поясницу.

По коже побежали мурашки, а к щекам поднялся жар.

— Ничего, — бурчу я. — Нет, спасибо, я сама справилась, — фальшиво улыбаюсь и захлопываю багажник.

— Так что, на чай пригласишь? — подмигивает.

Вот те на, на чай захотел.

— Ты мне чай с тортом, а я поработаю грузчиком и донесу покупки до квартиры, — продолжает он.

Минуту стою неподвижно и думаю. Думаю, дать ему и себе шанс доказать, что я параноик, и эти встречи, действительно, случайность.

— Тут недалеко есть кафе, там отличный чай и очень вкусный торт, — говорю я, понимая, что не готова остаться с ним наедине.

— Ну, раз ты уверяешь, что вкусно, тогда поехали, — соглашается он. — Я за тобой, — кивает на свою чёрную махину, или она Германа, а может общая, фиг их знает.

— Хорошо, — разворачиваюсь и сажусь за руль своей машины.

Всю дорогу до кафе посматриваю в зеркало заднего вида, не передумал ли? Хотя, сомневаюсь, что это может случится. А даже если передумает, не думаю, что даст заднюю. Скорее у меня что-то щёлкнет, и я сверну в сторону дома.

Паркуюсь на свободное место у кафе, закидываю сумку на плечо и выхожу из машины. А ведь мне помощь не помешала бы, пакеты с покупками и журналы с работами современных художников придётся в два захода нести. А я отказываюсь от так удачно подвернувшегося помощника, прям богом послан. Хихикаю своим же мыслям, когда ко мне подходит Слава.

— Чему веселимся? — спрашивает он.

— Да так, ничего интересного, — отмахиваюсь я и, закрыв дверь, нажимаю кнопку блокировки.

— Ну, пойдём. — Он пропускает меня вперёд, и я иду ко входу.

Заходим в кафе и садимся за столик в углу зала. Не элитное кафе, куда они меня водили, но очень уютное. К нам сразу же подошла официантка и предложила меню.

— Мы закажем сразу, — останавливает её Слава. — Два чая с бергамотом и «Наполеон», — делает заказ и обворожительно улыбается девушке.

Кобель!

— Ну, что расскажешь о себе? — сцепив руки на столе, смотрит на меня.

Мне вдруг захотелось запустить в него свечкой, что нашлась на столе, чтобы убрать эту довольную ухмылку с лица. И даже знать не хочу, к чему такие желания у меня появились.

— Нечего рассказывать, — вздыхаю я. — Закончила универ… — замолкаю, чувствуя, как краснеют щёки от воспоминаний последнего дня в университете. — Уехала домой и пошла на художественные курсы.

— А, так ты рисуешь? — удивлённо смотрит на меня.

— Это не совсем рисование, но да, — отвечаю я и сминаю в руке бумажную салфетку.

— А что это? — интересуется Слава.

Девушка-официантка приносит нам наш заказ и, широко улыбнувшись моему собеседнику, удаляется.

Вертихвостка!

— Я занимаюсь флюид-артом, — начинаю я. — Это такая техника рисования жидким акрилом.

— И как это работает? — спрашивает он, даже забыв о чае.

А меня только спроси, я готова говорить об этом часами.

— Жидкий акрил разных цветов поочередно или одновременно выливают на холст, где цвета перемешиваются и формируют абстрактный рисунок, — воодушевлённо рассказываю я. — Всё зависит от выбора цветов и добавок, если сочетать их грамотно, то каждый раз создаются разные уникальные эффекты, и выглядит это потрясающие. Как-нибудь покажу свои работы, — говорю и тут же прикусываю язык.

Что, значит, покажу?! С чего я вообще решила, что мы ещё встретимся?! Кажется, не так давно я от них ушла громко и не совсем красиво. На чай побоялась пригласить, а сейчас почти что сама предлагаю ему встретиться.

Сумасшедшая!

— Я бы с удовольствием посмотрел, — неожиданно говорит он и лукаво улыбается.

— Чай вкусный, — меняю тему, жалея уже о своём предложении.

24

Алиса

Спрятаться в своей квартире не очень-то и помогло, образ Славы так и стоял перед глазами до самой ночи, уснуть не давал, зараза. И чуть не проспала работу сегодня, подпрыгнула на кровати словно от пощёчины, сердце забилось в бешеном ритме, я, запутавшись в одеяле, грохнулась на пол.

— Обычное утро Алисы Ивашовой, — бурчу себе под нос, вставая с пола.

Бегу в ванную и в спешке принимаю душ, радуясь тому, что всё же помыла голову вчера и не оставила на утро. Также впопыхах надеваю укороченные брюки бежевого цвета и белую блузку, решаю отказываться от каблуков сегодня и обуваю балетки телесного цвета. Схватив сумку и журналы, которых зря домой потащила, так как даже не открыла их по вине одной заразы, что не выходила у меня из головы, выхожу из квартиры.

В школу приезжаю ровно в девять и, озираясь по сторонам, юркаю в свой класс. Закрываю дверь и, прислонившись к ней спиной, выдыхаю с облегчением. Хочется рассмеяться в голос, давно я так не бегала.

— Доброе утро, Алиса Михайловна, — слышу миленький голос и тут же выпрямляюсь.

— Доброе утро, — улыбаясь во все тридцать два, говорю я и прохожу к своему столу.

Ставлю сумку на стол и вспоминаю, что забыла эти чёртовы журналы в машине. Как ребёнок, ей-богу. Ладно, фиг с ними, после уроков принесу их в кабинет и больше никогда не буду таскать с собой.

— Итак, ребята, — обращаюсь к ученикам и надеваю фартук, чтобы не испачкаться. — Сегодня мы с вами поговорим о силиконе и для чего он нужен в акриловой заливке, — озвучиваю тему урока.

Собираю волосы в конский хвост, открываю шкаф, достаю оттуда все нужные ингредиенты и ставлю их на стол перед всем классом.

— Силикон позволяет создавать характерные округлые ячейки, клетки, которые являются отличительной особенностью техники Флюид Арт, — начинаю свой урок.

Мне казалось, что я не справлюсь с этой работой, всё же с преподавательством ничего общего не имею. Но когда любишь и знаешь хорошо эту сферу деятельности, то не всё так страшно. Ты просто говоришь и показываешь то, что сама делаешь. А за любимым делом и время летит незаметно.

После уроков я, отпустив учеников, собираю всё обратно в шкаф, убираю свое рабочее место и, сняв фартук, иду на парковку за журналами.

— Алиса, — встречает меня у входа Ирина, она у нас преподаёт песочную мультипликацию. — У нас собрание по поводу приезда инвестора, — ставит меня в известность она.

— Хорошо, сейчас отнесу журналы и приду, — говорю я и ускоряю шаг.

Не имея никакого желания опаздывать, я даже не проверяю свой внешний вид, иду в небольшой зал, где, как мне сказали, у нас проводят выставку с работами учеников.

Но если день с утра не задался, то можешь не рассчитывать на его хорошее окончание. Когда захожу в зал, то собрание уже идёт, и, естественно, привлекаю внимание всех присутствующих.

— Простите, — строю виноватое лицо и для пущего результата даже ладонь на грудь кладу.

Вижу Ирину и иду к ней, хваля себя за отсутствие каблуков, иначе бы цокала тут на весь зал.

— Где ты ходишь? — шёпотом спрашивает коллега.

— Не спрашивай, — отмахиваюсь от неё и переключаю внимание на директора и мужчину рядом.

Высокий, с аккуратной тёмной бородой, волосы уложены на левый бок и едва заметно блестят. Широкая улыбка показывает белоснежные ровные зубы. Одет в белую рубашку с закатанными рукавами, узкие брюки подчёркивают ровные, в меру накаченные ноги. От него веет за километр хорошим вкусом и посещением брендовых магазинов. Видно, что мужчина следит за собой, и, наверное, ходит по салонам больше, чем я, к своему стыду.

— Как все помнят, — говорит директор. — Скоро нашей школе исполняется семь лет, и по этому поводу, как и каждый год, мы устраиваем небольшую вечеринку, на которой присутствует наш инвестор — Фабио Росси. — Она поворачивает голову к мужчине и улыбается.

Фабио, значит, итальянское имя, это объясняет его внешний вид и ухоженность.

Дальше, кажется, мало кто слушал, что говорила Марина Леонидовна.

Вся женская сторона, наверное, уже ломает голову, что надеть, и судя по огню в глазах некоторых, главная цель корпоратива будет соблазнение итальянца. А мужчины, которых у нас не так много, сглатывают слюну в предвкушении бесплатного хорошего алкоголя.

Закончив осмотр всех присутствующих, я со вздохом скрещиваю руки на груди и перевожу взгляд вперёд. Дыхание сбывается, когда сталкиваюсь со взглядом итальянца, что пристально меня рассматривает.

От его цепкого взгляда я вся подобралась и даже села ровно. Мне стало некомфортно, но он будто гипнотизировал, задерживая моё внимание на себе. Всё же взяв себя в руки, я отвернулась и до окончания собрания смотрела куда угодно, только не на нашего гостя.

А когда нас отпустили, одна из первых вышла из зала. Отправилась прямиком в свой класс и, взяв свои вещи, собралась на выход. Закрыла дверь ключом и, бросив его в сумку, развернулась и чуть не уткнулась носом в мужскую грудь.

— Здравствуйте, Bella, — протянул итальянец на ломаном русском.

25

Алиса

Итальянец улыбается своими белоснежными зубами, и вид у него такой, словно передо мной звезда с неба упала, не иначе.

— Здравствуйте, — улыбаюсь я в ответ.

— Я раньше не видел вас в стенах этой школы, — говорит он и осматривает меня с головы до ног, задерживая взгляд на округлостях.

— Я недавно тут работаю, — ставлю его в известность.

В нос проникает запах его одеколона, очень приятный, легкий и ненавязчивый оттенок зеленого чая со сладким послевкусием. Но не впечатляет. У моих давних знакомых запах дурманящий.

«Так, Алиса! Опять они?! Перестань!»

— Прекрасно, — скалится в хитрой улыбке. — Вы уже закончили? Позвольте вас проводить, — приближается ко мне на полшага, слегка наклонив голову набок.

— Спасибо, но я на машине, — быстро проговариваю я и кривлю губы в подобии улыбки.

— Может, тогда кофе где-нибудь выпьем?

Настырный какой! И вот что мне делать в данном случае? Откажусь, и кто его знает, обидится ещё и вышвырнет меня с работы. Уверена, ему это под силу. Приму предложение, и подумает, что я легкодоступная. Уф, что же так сложно всё?!

— Вы очень любезны, — захожу издалека. — Я с удовольствием выпью с вами кофе, — его глаза загораются, но огонь гаснет, когда я продолжаю: — Но, к сожалению, у меня сегодня очень много дел, — строю грустную гримасу, пусть думает, что я сама расстроена.

— Понимаю, — кивает он, но по глазам вижу, что ни фига он не понимает. — В другой раз.

— Обязательно, — поспешно уверяю я его.

Потом что-нибудь ещё придумаю.

— Буду ждать с нетерпением, — протягивает мне свою раскрытую ладони, и я вкладываю свою руку в его.

Подносит её к губам и касается горячими губами тыльной стороны. Ловлю себя на мысли, что никакие мурашки по телу не бегут, дыхание в норме, сердцебиение тоже, и в горле не пересохло.

Реакции ноль, не то что со Славой или Германом, когда от одного только их присутствия у меня коленки дрожат.

Да что же такое-то? Я могу хоть десять минут прожить, не вспоминая о них?

— До свидания, — чуть ли не вырываю руку из его хватки и быстрым шагом иду на выход.

Сажусь за руль своей малышки, завожу мотор, выруливаю с парковки, пристраиваясь в поток автомобилей, и только тогда расслабляюсь. Ну не нравится он мне. Итальянцы вообще те ещё кобели, да, они симпатичные, ухоженные и ухаживают красиво. Но вот лапши на уши навесит, цветочки, комплименты, вдруг влюблюсь? А он тут на неделю-две, мне потом страдать, в подушку плакать и мороженое каждый вечер вёдрами есть под какую-нибудь слезливую мелодраму.

Прыскаю от смеха на весь салон от этих мыслей, в стенд-ап, что ли, податься, такие шуточки пропадают. Влюбляться уж точно не буду. Это не входит в мои планы. В него точно нет.

«А в кого?» — раздаётся голос в голове.

Ни в кого! Любовь…

Я только, когда ушла от Андрея, поняла, что никогда его и не любила. Нет, какие-то чувства были, но это точно не любовь. Увлечение, привыкание, симпатия, но никак не глубокие чувства, о которых так красиво говорят в любовных романах.

Тот внутренний трепет, дрожь и… Так, остановились, а то мне совсем не нравится связь между описанием настоящей любви и тем, что чувствую я к двум всем известным личностям.

Не верю я в любовь, не знаю, что это такое. Всё!

Телефонный звонок раздаётся очень кстати, а то меня как начнёт вести не в ту сторону, буду иметь пищу для размышления на неделю вперёд. Мне только повод дай, чтобы забивать голову всяким бредом, и потом сижу, догадки строю.

— Алло, — отвечаю на звонок.

— Лиска, — голос Кати на том конце провода очень уж весёлый. — Пойдём на шоппинг! — почти кричит она.

Так и знала. Она меня Лиской зовёт, только когда намечается трата денег. А их у меня не так уж и много, но у меня мероприятие, и мне нужно что-то надеть.

— Тебе очень повезло, мне как раз нужно новое платье…

— Это тебе повезло, — перебивает она меня. — Ведь с тобой будет самый лучший консультант.

Засмеялась, не сумев сдержаться, и подруга подхватила.

— Буду у тебя через полчаса, — говорю я, и мы прощаемся.

Давно я по магазинам не ходила, а это занятие успокаивает нервишки, которые у меня в последние время очень шалят. То нежданные встречи с прошлым, то авария, бывший, что очень подозрительно не даёт о себе знать, итальянец этот ещё. И плюс ко всему: два самца, что покоя не дают, заняв слишком много места в моей голове.

Когда подъехала к дому Кати, она уже ждала меня на улице.

— Привет, солнце, — садится на переднее сидение и чмокает меня в щёку. — Газуй, у меня руки чешутся потрогать новенькую вещь, — хихикает она, пристёгивая ремень безопасности.

— А Костик в курсе, что ты собираешься семейный бюджет опустошить? — спрашиваю я и выезжаю на дорогу.

— Во-первых, ничего он не семейный, — фыркает подруга. — А во-вторых, он сам меня отправил. Ему работать надо, а мне скучно стало, и я к нему приставала, — надувает губки она.

— Надо было остаться в офисе работать, — говорю я, остановившись на светофоре.

— И ты туда же, — обижено бурчит она. — Не хочу я на дядю работать, и то, что я консультирую клиентов из дома, меня вполне устраивает. А ещё я могу сама выбирать с кем работать, — завелась Катя.

— Всё-всё, молчу, — на миг поднимаю руки вверх в сдающимся жесте. — На самом деле я тебя прекрасно понимаю, я бы тоже с удовольствием работал дома. Рисовала картины на заказ в тишине и покое, но это нестабильный доход, и я не могу себе этого позволить. Пока, — вздохнула я.

— Найдёшь богатого жениха и будешь заниматься любимым делом…

— Вот ещё, — фыркаю я. — Кстати, о богатых, к нам в школу инвестор приехал, — начинаю рассказывать последние новости и до самого торгового центра я выложила ей всё. Включая встречу и посиделки в кафе со Славой.

— Да ты нарасхват, — смеётся эта язва. — Очередь скоро будет…

26

Герман

Выслушал своего друга и чувствую, как меня накрывает непонятное и неиспытанное ранее чувство.

— То есть, — начинаю я. — Когда мы слушали её разговор с подругой, ты говорил, что она специально говорит, что мы хотим её трахнуть, и что ей никто не нужен. Говорил, что это всё по её сценарию, а сегодня ты пьешь с ней чай в кафе? — и не заметил, как приблизился к нему и как руки сжались в кулаки.

— Я не могу верить всем подряд, работа такая, — абсолютно спокойным голосом говорит он, не переставая лыбиться как влюблённый подросток. — И тебе не советую, ты слишком доверчивый, поэтому нас и поставили в пару работать. Я хладнокровный, твоя полная противоположность, — проходит мимо, задевая меня плечом.

— Так, значит, план у нас опять меняется?! — кричу ему вслед.

— Нет, с чего бы? — удивляется он.

— Потому что ты не должен был с ней чаёвничать! — повышаю голос.

— Мы должны наладить контакт, а как, совсем не важно, — говорит со мной как с ребёнком. — Что ты вообще так реагируешь? — поворачивается ко мне.

— Ничего, — бросаю я и возвращаюсь на кухню.

И правда, какого чёрта я так взбесился?

Мысль, конечно, есть, но я старательно её отгоняю от себя.

«Ни к чему это», — так подумал я, но когда снова с ней встретился… Ох, чёрт! Ну почему я рядом с ней начинаю терять голову?

— Привет, — улыбаюсь я и помогаю Алисиной подружки встать ровно.

— Герман, какая неожиданная встреча, — слышу сарказм в её голосе, но не подаю виду.

— Да, не ожидал встретить тебя тут, — говорю я, забывая про подружку.

— Где тут? В торговом центре? Девушка и в торговый центр — и правда неожиданно, — усмехается засранка. — В лесу больше шансов, чем тут, — продолжает издеваться, пока подружка не толкает её локтем в бок.

— Я пойду, меня Костик ждёт, — плохо сдерживая смех, оповещает нас… Катя, кажется.

Алиса бросает в неё удивлённый взгляд, но та только рукой махает и шаг за шагом идёт к выходу.

— Я тебе позвоню! — кричит напоследок.

— Гардероб решила обновить? — спрашиваю, кивая на бумажные пакеты в её руках.

— Вынужденные траты, — говорит она.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

— Корпоратив на работе, — поясняет.

— Ясно, — улыбаюсь, стараясь смотреть на её лицо, а не на белую блузку, что просвечивает очертания кружевного бюстгальтера.

— Ты? Тоже на шопинг? — смотрит на меня с вызовом.

— У меня встреча была, но она отменилась, — отвечаю, а глаза опускаются ниже.

Как подросток, ей-богу.

— Ну, рада встречи, — делает шаг к выходу. — Всего хорошего, — улыбается одними уголками пухлых губ.

— Я тебя провожу, — поспешно говорю я и кидаюсь к пакетам, чтобы помочь.

— Да вы сговорились, что ли? — закатывает глаза она. — На, тащи, раз уж всем только и надо мне помочь, — бубнит она и ставит эти пакеты на пол.

Не понимаю, кто это «все», и что, в принципе, происходит, но забираю ношу и иду за ней.

— Как машина, всё нормально? — спрашиваю, поравнявшись с ней.

— Нормально, — обиженным голосом отвечает она. — Мне бы столько топлива и движок бы такой мощи, — продолжает она надувать губки.

До места парковки, где стоит её драндулет, она только и делает, что ругается и недовольно бурчит себе под нос. Ставлю пакеты рядом и, вцепившись в её предплечье, разворачиваю её лицом к себе и прижимаю своим телом к машине.

— Тебя кто-то обидел? — хрипло шепчу я.

Она смотрит на меня большими глазами, кажется, даже не дышит.

— Н-нет, — едва слышно отвечает.

— Точно? — поднимаю руку и тыльной стороной ладони глажу её по розовой щеке.

Она краем глаза следит за моими движениями, прикусывает нижнюю губу, и мне срывает крышу. Сжимаю двумя пальцами подбородок и впиваюсь в её губы. Ощущения крышесносные, словно глоток воды после вечности в пустыне.

Алиса поначалу стояла истуканом, даже, кажется, попыталась меня оттолкнуть. Но вот уже страстно отвечает на поцелуй, обвивает мою шею своим ручками и притягивает ближе к себе.

Эти её жесты как белый флаг, член в штанах затвердел и упирается в плоский живот девушки. Руки сжимают тонкую талию, спускаясь ниже к округлой попке. Протяжной стон, вырвавшийся из груди Алисы, отключает разум. Не думая ни о чём, уже собираюсь подхватить её под аппетитную попку, но глухой сигнал автомобиля возвращает на землю.

 Алиса отпрыгивает от меня, словно ужаленная, и со всей силой влипает мне пощёчину. Усмехаюсь и смотрю на покрасневшие щёки.

— Что ты себе позволяешь? — шипит она мне в лицо.

— Ничего из ряда вон выходящее, — шепчу я, наклонившись к её уху. — Тебе не понравилось? — спрашиваю и кусаю за мочку.

— Нет, конечно нет, — поспешно отвечает она, но дрогнувший голос выдаёт её с потрохами.

— Сделаю вид, что поверил, — говорю я, невесомо коснувшись своими губами её лба, разворачиваюсь и иду к своей машине.

27

Алиса

Герман давно уже уехал, а я так и стою, словно меня приклеили к машине.

Нормально вообще? Что это только что было? Как он посмел? А ты? Как ты посмела, Алиса?

Размякла, растеклась лужицей, ответила, и более того — мне это понравилось. Молодец! То с одним, то с другим. Господи, о чём я?! Я с двумя переспала одновременно, чего уж там.

Но я поняла — они не исчезнут из моей жизни. С этим нужно либо смериться, либо… Да нет никаких «либо», сама теку как похотливая сучка, думаю о них постоянно, как бы ни пыталась убедить себя в обратном. Но это ещё не значит, что им можно доверять. Доверилась, вон, одному. Спасибо, хватило с головой. Сердце мне не разбили, потому что не любовь то была. Но эти двое, чувствую, сделают это с лёгкостью.

Мужчинам вообще верить нельзя, наговорят комплиментов, наобещают звёзд с небо, а на деле растопчут тебя, одним словом. Любить страшно, а если в человеке не уверен, то и подавно. А я не уверена ни в одном из них.

И если Слава сдержан и холоден, то Герман перешёл границы дозволенного. А я девушка впечатлительная, мужским вниманием обделенная, пару таких вот случаев, и ночные мокрые концерты подушке обеспечены. А мне этого не надо, я ведь собралась новую жизнь построить, а Герман и Слава часть моего прошлого, там и должны остаться.

Отлипнув, наконец, от машины, я сажусь за рули и еду домой. Домой…

Разве можно назвать домом чужую квартиру? Дом там, где тебя ждут, а меня никто не ждёт. Мама далеко, а папа… Папа покинул нас ещё два года назад. Раз, и его нет. В мгновение теряешь близкого человека.

Инфаркт забрал папу, оставляя пустоту в нашей с мамой душе. Мама винила себя и до сих пор винит. Она тогда уехала к подруге и задержалась, а когда приехала домой, папа лежал на полу в гостиной. Она вызвала скорую, но поздно, его уже было не спасти.

Она ночами не спала, не могла находиться в их спальне, успокоительными злоупотребляла. И когда она сама оказалась в больнице, я приняла меры и отвезла её к дяде, старшему брату мамы. Он врач и у него небольшой санаторий на море. Маме стало намного лучше, она ожила и здоровый румянец на щеках вернулся, только теперь видимся редко.

Я сейчас с большим удовольствием бы легла на её колени. Она бы гладила меня по голове и успокаивала просто своим присутствием рядом, своей теплотой и любовью.

Так, всё! Не плакать! Не всё так плохо.

Квартира встретила меня пустотой и тишиной. Может, кошку купить? А что, она будет любить и ждать меня. Поставив пакеты на пол, я пошла прямиком в ванную и встала под тёплый душ. Тело, что было напряжено с тех пор, как Герман оставил меня на парковке торгового центра, начало расслабляться, а ароматный гель для душа смыл запах Германа.

Как только вышла из душа, включила музыку. Пританцовывая и подпевая себе под нос, я подготовила платье для завтрашнего дня и нарезала себе салат на ужин. Звонок Кати застал меня за столом, отвечаю и, включив громкую связь, ставлю телефон рядом.

— Слушаю! — серьёзным голосом говорю я.

— Оу! Как строго, — захихикала подруга. — Ну что, как всё прошло? — с интересом спрашивает она.

— Что прошло? — делаю вид, что не понимаю.

— Свидание, — как ни в чём не бывало отвечает она.

— Не понимаю, о чём ты, — мотаю головой, будто она может меня видеть. — Я поехала с подругой на шопинг, а она бросила меня одну в торговом центре и нагло сбежала домой, — с нотками обиды в голосе говорю я.

— Начинается, — вздыхает Катя. — Ты была не одна, а я была лишней там.

— Нет! Лишним была одна наглая морда, а ты должна была остаться со мной, — возмущаюсь я, забыв об ужине.

— Он тебя обидел или что? Почему ты такая взвинченная? — забеспокоилась подруга.

— Лучше бы обидел, — бурчу я и, зацепив вилкой зелёный лист салата, сую его в рот.

— Так, а ну говори, что случилось? — требует она.

— Он меня поцеловал, — проговорила быстро и затаила дыхание.

— Во как?! — усмехается эта зараза. — А ты что?

— Ничего, — опускаю голову и лениво перебираю вилкой листья салата, потеряв аппетит окончательно. — Поплыла, как подросток на первом свидании, — встаю со стула и выбрасываю салат в мусор, а тарелку ставлю в раковину. — Дура я, вот что!

— Ну не начинай, — протягивает Катя. — Поцелуй — это не так страшно, у вас было и кое-что поинтереснее.

— Да, давай, напоминай мне об этом, — с упрёком говорю я.

Беру телефон со стола и, отключив громкую связь, подношу его к уху.

— Не надо было меня бросать, и ничего бы не было, — обвинительно говорю я ей.

— Всё, что делается, всё к лучшему…

— Нет! — почти криком.

— Не кипятись, ничего страшного не произошло, — успокаивает она меня.

— Тебе легко говорить, это ведь не с тобой происходит, — обижено скорее на себя, чем на кого-то.

— Ты просто драматизируешь, и сама всё усложняешь. Относись к этому проще, — поучительно говорит она. — Завтра расслабишься, сменишь обстановку, а на следующих выходных мы поедем с тобой в клуб и оттянемся, как в старые добрые…

— Ни в какой клуб я не поеду, — перебиваю её.

Клуб, как же, заняться мне нечем или что?

— Отказ не принимается, если ты забыла, то на следующих выходных годовщина нашей с тобой дружбы, а это важное событие, которое надо отпраздновать.

— Хорошо, пойду венок закажу, — киваю я.

— Надпись не забудь, — смеётся она.

— Ладно, клуб так клуб, — сдаюсь я. — Спокойной ночи, надеюсь, тебе будут сниться кошмары, где я медленно и мучительно тебя убиваю.

— Это происходит в каждом моем сне, — серьёзно говорит она. — Иди спать и не забивай голову ненужными мыслями, — добавила, и мы попрощались.

Уснула я, естественно, не сразу. Губы всё ещё горят от столкновения с губами Германа. А при воспоминании об этом пульс зашкаливает и тело в дрожь бросает.

Надо прекращать, иначе ничем хорошим это не закончится. Избегать их, а не в диалог с ними вступать, чай по кафешкам пить и тем более целоваться на парковках.

28

Алиса

Субботний и, по сути, выходной день выдался достаточно суматошным. Сначала сходила в салон, привела ноготочки в порядок, потом зашла в супермаркет кое-что домой купить, и всё время смотрела по сторонам, не дай бог «случайно» кого-нибудь встречу. Но сегодня обошлось без происшествий. Решив, что сама справлюсь с причёской, да и, в принципе, не собираюсь полдня торчать перед зеркалом, я выпрямила волосы и сделала себе лёгкий макияж. Перед тем как одеть платье и вызвать такси, я набираю маму.

— Лиска, — радостный голос мамы теплом разливается по венам.

— Привет, мам, — улыбнулась себе под нос. — Как ты?

— Хорошо, нянчу чужих внуков, раз своих нет, — не забывает уколоть меня.

— Всему своё время, мамулечка, — мягко говорю я.

— Да-да, я это уже слышала, — смеётся, чем, несомненно, меня радует. — Как у тебя дела? Как новая работа?

— Всё хорошо, работа увлекательная и интересная, — боле живым голосом отвечаю я.

Заметно расслабляюсь от теплоты и спокойствия после простого разговора с мамой. Как мало на самом деле нужно, чтобы понять — ничего страшного не происходит. Что не стоит накручивать и придумывать себе трагедию на ровном месте. Ну встретились, и что? Поцеловал? Да и пофиг.

Всё! Будем жить и радоваться мелочам!

Надев новое платье, взглянула в зеркало и, оставшись довольной своим внешним видом, я вышла на улицу, где меня уже ждало такси. До ресторана, где будем праздновать, доезжаю за полчаса. Захожу внутрь и, окинув взглядом всех присутствующих, радуюсь, что я не последняя приехала. Привлекать лишний раз внимание к себе не очень хочется. И так мужские взгляды прикованы к моим голым ногам.

Вижу Ирину в компании двух коллег и подхожу к ним.

— Добрый вечер, — здороваюсь я, улыбаясь.

— Алиса Михайловна, вас не узнать, — протягивает Алла Петровна и осматривает меня с головы до ног.

Боже, что же мне так неудобно-то?! Ну платье почти до колен, там пару сантиметров всего осталось, да и не то чтобы открытое, но всё равно среди коллег чувствую себя как… Прости Господи.

— Спасибо, — мило улыбаюсь.

Схватив бокал шампанского с подноса у мимо прошедшего официанта, мы с Ириной отходим в сторону. В нашей школе все дружные и вежливые, насколько успела их узнать, но общий язык я нашла только с ней. Может потому, что у нас небольшая разница в возрасте, в отличие от других, а может потому, что она кажется открытым и искренним человеком.

— Ты правда хорошо выглядишь, — тихо говорит она и делает глоток игристого.

— Спасибо, но я чувствую себя неловко, — признаюсь ей.

— Ну и зря, — фыркает она. — Первое: мы не в стенах школы, второе: ты вполне прилично одета, так что улыбаемся и машем, — хлопает несколько раз глазами, чем вызывает у меня смех.

Наше веселье прервало появление директора в компании итальянца. У Марины Леонидовны лицо такое, словно она звезду словила. Облачена в красное облегающее платье до колен с разрезом на левом бедре. Гордая походка, прямая осанка, и с высоко поднятой головой она идёт рядом с… Фабио и улыбается всем чуть ли не как королева.

Мы с Ириной остались на том же месте возле широкого окна во время официальной части, где итальянец мучился поблагодарить всех за работу на ломанном русском. Иногда как бы невзначай он бросал взгляды в мою сторону. И если со стороны это было незаметно, у меня было ощущение, что эти перегляды замечают все.

Официанты крутились возле фуршетного стола, всё время дополняя его разными закусками, и следили, чтобы бокалы ни у кого не пустовали. Свет в зале убавили, музыку сделали громче, и вскоре обстановка стала лёгкой и непринуждённой для всех. Но не для меня.

— Алиса, — шепчет мужской голос с акцентом на последнюю букву.

Вздрагиваю от неожиданности и резко поворачиваюсь — Фабио.

— Добрый вечер, господин Росси, — нехотя здороваюсь с ним, сжав бокал в руке крепче.

Не знаю, что в нём такого, но мне он неприятен.

— Вы сегодня… meravigliosa, — говорит он непонятные мне слова и, поднеся к губам три пальца, имитирует поцелуй.

Как дура улыбаюсь и киваю, пока он глазами облизывает меня с головы до ног.

— Вы не подарите мне танец? — он протягивает руку.

— Я не танцую… — пытаюсь отказываться я.

— Один танец, — мягко настаивает итальянец.

Ну танец не так уж и страшно, да и это всё же человек, который спонсирует нашу школу. Даже можно сказать: частично платит мне зарплату.

Ставлю бокал на стол и позволяю ему увести меня в центр зала и закружить в танце. В процессе я даже вхожу во вкус, и его ладони, что слишком много себе позволяют, не мешают уже. На минуту забываю, что на нас смотрят коллеги, директор и обслуживающий персонал. Судорожно пытаюсь вспоминать, когда я последний раз танцевала и вообще куда-то выбиралась. Но в голове только одно, и самое яркое воспоминание о танце… И оно связано с двумя мужчинами.

К концу танца я заметно напрягаюсь, чувствуя на себе чужой взгляд, кручу головой, пытаясь понять, кто прожигает во мне дыру, и натыкаюсь на прищуренный взгляд нашей Марины Леонидовны. Но почему-то решаю, что моя напряжённость не связана с ней, и что, скорее всего, мне показалось.

— Grazie, — наклонив голову вперёд, говорит итальянец и, поднеся к губам мою руку, целует тыльную сторону ладони.

Улыбаясь, я вырываю руку и быстро ухожу в ванную комнату. Всё же чувство, что за мной следят, не отпускает. Я гнала от себя эти мысли, потому что дома, где живу одна, тоже ощущаю, что на меня кто-то смотрит, а это явно ненормально, и я списала всё на свою паранойю.

У меня только одна мысль, кто может за мной следить — Андрей. И не потому, что ему не хватает моего общества, или у него высокие чувства. А потому, что я сбежала. Сбежала от него, не сказав ни слово. Сама. Не он выгнал, не он решил, что нам пора расходиться, а я сама. И он явно не свыкся с этим фактом.

29

Слава

«Он меня поцеловал», — слова Алисы звучат эхом в голове. Этот сукин сын распускает язык, когда я стараюсь держать дистанцию. Пару минут застываю перед монитором, где по ту сторону Алиса ворочается на кровати, и меня это ещё больше бесит. Уснуть, значит, не может, наверное, думая о поцелуе с Германом. И на этот момент меня не волнует, что она каждую ночи ворочается и с трудом засыпает.

Резко встаю с кожаного кресла и выхожу из кабинета, иду на поиски одного идиота. Искал недолго, идиот попивает кофе на крыльце и затягивается сигаретой. Ассоциация у меня не самая приятная, с такой довольной мордой курят после секса.

Сажусь на свободный стул, сцепляю руки над столом и смотрю на друга.

— Как дела? — начинаю издалека.

Выдержка — этому нас учили и в армии, и в ФСБ, но сейчас она у меня хромает.

— Нормально, — отвечает он нейтрально, но уголки губ поднимаются в попытке улыбки.

— Где был? — спрашиваю я, стараясь не зацикливаться на его довольной морде.

— Контакт с объектом налаживал, — смотрит на меня с вызовом.

Ну всё, планка съехала.

— Прям очень тесный контакт, не кажется? — подаюсь вперёд.

— Согласен, — кивает он, всё ещё оставаясь спокойном. — Но в любом плане бывают осечки, — пожимает плечами и делает затяжку.

— Это серьёзная осечка, и от таких осечек весь план может пойти коту под хвост, — поучительно говорю я.

— Слав, — вздыхает друг. — Не преувеличивай, — тушит сигарету и встаёт. — Пойдём лучше спать, нам завтра в штаб ехать, — говорит он и направляется в дом.

— Ты понимаешь, что это плохо кончится?! — повышаю голос я, и Герман останавливается, так и не переступив порог.

— Почему? Что такого произошло? Или тебя волнует, что это был я, а не ты, а?! — в тон мне кричит он. — Я не собирался её целовать, так уж случилось. Ясно?!

— Ты что разорался? — уже спокойно спрашиваю я.

— Того, — нервно протирает лоб. — Ты сам не видишь, что, чем дальше, тем сложнее?

— Вижу, — бурчу я. — Это мешает делу, так что надо решить вопрос, пока не стало поздно, — твёрдо сказал я, и Герман кивает в знак согласия.

Зашли в дом, и каждый пошёл в свою комнату, а на утро загрузились в тачку и поехали в штаб.

Ехали в тишине, вчерашняя стычка не обошлась без осадка. Но дело катится к провалу, а этого нельзя допустить.

Паркуюсь, выходим из машины, так же, не сказав друг другу ни слова, мы идём в здание, по пути пожимая руки повстречавшимся нам коллегам.

— Кто к нам пожаловал, — встречает нас с улыбкой Аверин — работали как-то над одним делом вместе.

— Здорова, — пожал протянутую руку.

— Спросил бы каким судьбами, но не стану, — усмехается он.

— А что? — спрашивает его Герман.

— Краем уха слышал, как Глущенко упомянул вас, — понизив тон отвечает он. — Удачи! — сказал напоследок и зашёл в один из кабинетов.

Мы с Германом переглянулись и оба поняли, что нам сейчас надерут задницы.

— Волков, Власов, входите, — говорит майор Глущенко, после того как я сунул голову в полуоткрытую дверь.

— Здравье…

— Садитесь уже, — останавливает он нас. — Ребят, не буду тянуть кота за причинное место, вы всегда работали слажено и не провалили ни одного дела. Пока что, — смотрит на меня, потом на Германа. — Почти месяц как вам дали новое задание, и на моём столе ничего. В чём дело?

— Мы работаем, — начинает Герман. — Жуков залег на дно, мы ждём…

— Долго ждёте, — перебивает майор. — Что да как меня не интересует, мне нужен результат. Будете тянуть, я отдам дело другим агентам, например, Остапову.

От этой фамилии и у меня, и у Германа хроническая аллергия. Мы недолюбливаем друг друга с первых дней, и если у нас заберут дело и отдадут этому кретину, нам вовек не отмыться от этого позора и его тупых шуток.

— У вас две недели. Всё ясно?

— Так точно! — хором отвечаем мы.

— Свободны.

Мы вышли из кабинета и направились к парковке. Не знаю, как Герман, но меня такой расклад не устраивает, провальных дел у нас не было. Да и отчитывают нас впервые, и всё из-за одной девчонки, что вскружила голову обоим.

— Ты был прав, — говорит друг, когда мы уже сели в тачку. — Надо поставить Наумова следить за Алисой.

Наумов Сергей — молодой парень, что недавно в наших рядах, и он сейчас следит за домом Жукова.

— Да, надо, — соглашаюсь я, завожу машину и выруливаю на дорогу, вливаясь в поток автомобилей.

Через пару часов Наумов сам объявился с хорошими новостями — Жуков вышел из укрытия. Всё более чем удачно складывается. Мы наконец начнём действовать, переключимся с Алисы на Жуков, и дело пойдёт.

Такой был план, и я в нём был уверен, как и Герман. Он был полностью согласен со мной, сам понимает, что Алиса нас отвлекает, что мы оба слишком остро на неё реагируем.

Но эта чертовка неугомонная пнула ногой в наш план и внесла свой коррективы.

30

Алиса

Аккуратно стучу в массивную дверь и, услышав разрешение войти, открываю и прохожу в кабинет директора.

— Здравствуйте! Вызывали, Марина Леонидовна? — спрашиваю я.

— Вызывала, садитесь, Алиса Михайловна, — холодно говорит она и кивает на стул по эту сторону стола.

Я присаживаюсь, не зная, что от неё ожидать. Но судя по взгляду, ничего хорошего. Работаю я тут не так давно, но она казалась очень доброй и милой женщиной. То ли она так хорошо умеет скрывать истинное лицо, то ли я в людях не разбираюсь, что более вероятно.

— Я просмотрела график ваших уроков, — начинает она, откинувшись на спинку кожаного кресла. — И сделала вывод, что для вашего оклада вы мало работаете, — стуча ручкой по столу, смотрит на меня с вызовом.

— И что вы предлагаете? — спрашиваю я, выдерживая её взгляда.

— Не предлагаю, я ставлю вас перед фактом: с этого дня у вас прибавляются часы, — сцепляет руки над столом и подаётся вперёд. — Было двадцать, теперь будет тридцать часов в неделю.

— Хорошо, — киваю я и улыбаюсь.

— Если вас не устраивает, вы можете уйти, — невзначай говорит она и поправляет стопку бумаг на своём столе. — Вы всё ещё на испытательном сроке.

— Нет, тридцать так тридцать, — улыбаюсь во все тридцать два, не давая ей возможности думать, что она меня расстроила. — Всё? Или что-то ещё?

— Пока всё, — притворно улыбается она в ответ.

— Тогда я пойду? У меня урок скоро, — встаю со стула, сжимая ручки сумки.

— Иди… те, Алиса Михайловна, — кивает эта грымза.

Выхожу из кабинета и направляюсь в свой класс. Всё-таки первое впечатление бывает обманчивым. И что же я ей такого сделала, что она решила нагрузить меня работой?

Я прекрасно знаю, сколько мне причитается, и что за те часы, что у меня были до этого, оклад небольшой. Вот только боюсь, что, если я возмущаться буду, вылечу отсюда как пробка. А этого совсем не хочется, по крайней мере, пока у меня не будет запасного варианта.

Но я в любой момент могу устроиться официанткой или кассиром в супермаркет. Работы я не боюсь и с голоду не помру. Так что нам не страшен серый волк.

— Bella, — навстречу мне идёт итальянец. — Вы как всегда… прекрасны, — лыбится, выставив на всеобщее обозрение свои белоснежные, ставленые зубы.

— Здравствуйте, господин Фабио, — говорю я, собираясь пройти мимо.

Нет у меня настроения на разговоры, да и нечего нам с ним обсуждать.

— Куда вы так бежите? — встаёт он на моём пути.

— У меня урок, — ответ выходит грубым, поэтому, чтобы смягчить, тут же улыбаюсь.

— М-м-м, если я не ошибаюсь, — протягивает он и смотрит на свои сверкающие часы. — У вас есть ещё пятнадцать минут до начала.

— Нет, не ошибаетесь, но мне нужно подготовиться.

— У меня есть для вас небольшой презент, — игнорирует меня и достаёт из кармана клетчатого пиджака квадратную коробочку с белым бантом.

— Это ни к чему, — перевожу взгляд на него. — Не стоит.

— Не обижайте меня, — наклоняет голову на бок и настойчиво протягивает мне эту чёртову коробку.

— Вы всем сотрудникам подарки делаете? — продолжаю упираться.

— Алиса Михайловна! — голос Марины Леонидовны, как гром среди ясного неба. — Вы торопились на урок, — говорит она холодным и недовольным голосом за моей спиной.

— Да, я иду, — почему-то хватаю проклятую коробочку и, проходя мимо итальянца, иду в свой класс.

Прицепились все, у меня что, на лбу написано: «Свободная»? Закон подлости, когда тебе вообще ничего не нужно, они как пчёлы на цветок. Да вот только цветок не свежий, его уже ни раз растоптали и выкинули.

Зашла в класс, начала готовиться к уроку с мыслью, что мне нужно всячески избегать встречи и с итальянцем, и с двумя другими. Надо им чётко дать понять, что меня не интересует ни общение, ни помощь, ни тем более подарки.

Кстати о подарках, мое женское любопытство всё кричит открыть коробочку и посмотреть, что там. И как бы я не била себя по рукам и не утверждала, что её надо вернуть, всё же не удержалась и открыла.

В картонном квадрате на белой шёлковой подушке лежала серебренная брошка в виде розы, инкрустированная камушками Сваровски, как говорит надписи на прилагаемой бумажке, сверкают в дневном свете. Красивая, даже очень, но принимать не собираюсь.

И как по классике, мой план избегать всяких мужских особей не увенчался успехом.

31

Алиса

Не привыкла к такому графику, и неделя выдалась тяжёлая, я ещё никогда так не ждала пятницы. Нашей «любимой» Марине Леонидовне показалось недостаточно добавить мне по два часа в день.

— Алиса Михайловна, вы заберёте младшую группу после обеда, — сказала она на собрании.

Спасибо, огромное вам спасибо, Марина Леонидовна… Младшую, да ещё и после обеда. Нет, детей я люблю, но они не слушаются. Пока их соберёшь, обратишь внимание к себе, пока поймут, с чего и как начать, вечность пройдёт. Прихожу домой как выжатый лимон. Но фиг я сдамся, пусть эта грымза подавится.

Не понимаю, что на неё нашло, за что она так на меня взъелась, в одно мгновение стала, как Снежная королева, не иначе. Но мы тоже не пальцем деланы, выдержка у нас каменная.

Итальянец, чтоб его, не унимался, всю неделю мне свои подарочки таскал. То розу на столе найду, то коробочку с дорогущей безделушкой. Ну браслет из белого золота безделушкой не назовёшь, но не суть. Мне этого всего не нужно, а он никак не поймёт мои намёки.

Слава богу, что хоть эти двое не объявлялись, ещё и их натиска я бы не выдержала. Хотя, если наступить на свою гордость и честно признаться, то мне не хватает этих случайных встреч.

— До свидания, и до понедельника, — говорю я детишкам.

Они хором со мной прощаются и с радостным видом идут к выходу, где их за дверью ждут родители.

Поставила всё по местам, собрала свой вещи и собралась на выход, но дверь открылась ещё до того, как я до неё дошла.

— Bella, — эхом раздалось по пустому классу.

У меня уже аллергия на это слово и на него тоже. Раздражает его приторно-сладкий одеколон, его яркая одежда. Сам человек раздражает своим напором и тем, что не понимает слов.

— Здравствуйте, господин Фабио, — выдыхаю я.

— Алиса, — протягивает моё имя, будто пробует его на вкус, и мне от этого немного противно. — Как вы смотрите на то, чтобы мы с вами поужинали? — спрашивает он и по привычке поправляет свою шевелюру.

— Фабио, — твёрдо начинаю я. — Вижу, вы не понимаете, поэтому я скажу прямо. Вы очень импозантный мужчина, наверняка пользуетесь успехом у женщин, но на меня ваши «чары» не действуют, — разворачиваюсь и иду к своему рабочему столу. — Я не заинтересована какими-либо отношениями. Спасибо вам за ваше внимание, подарки ваши я принять не могу, — вытаскиваю из ящика стола все его коробочки и ставлю на стол. — Заберите, пожалуйста, и прекратите всё это, — даже прошу, не требую.

Он пару секунд смотрит на меня в недоумении, а потом словно по щелчку пальца меняется в лице, и в его глазах явное недовольство. Ему мой отказ не понравился.

— До встречи, Bella, — говорит он, и звучит это многообещающее.

Фабио вышел из класса, и я выдохнула с облегчением, но оказалось рано. Схватила свою сумку и, только взялась за ручку двери, как она открылась, и передо мной встала Марина Леонидовна. Не успела и вдохнуть, как она меня толкнула, зашла в класс и закрыла за собой дверь.

— Слушай меня внимательно, — зашипела она угрожающе. — Ты или на самом деле такая дура, или так хорошо прикидываешься, — наступает на меня, а я инстинктивно отступаю назад. — Не приближайся к Фабио, если не хочешь остаться без работы. И поверь мне, я могу устроить так, что ты хрен найдёшь другую. В лепёшку расшибусь, но я тебя уничтожу, — разворачивается и уходит, не дав мне и слова сказать.

Так вот оно что, мужика у неё увожу. Господи, да он мне сто лет не сдался, пусть забирает со всеми его подарками, не обязательно же угрожать.

Вытираю пот со лба и, подхватив сумку, упавшую на пол, иду к выходу. Открываю дверь и на всякий случай смотрю по сторонам, путь чист, и я быстрым шагом иду к парковке.

По дороге домой мне звонит Катя.

— Я надеюсь, ты не дашь заднюю вечером? — спрашивает подруга.

— Даже больше скажу, я готова хоть сейчас пуститься во все тяжкие.

Громко сказано, конечно, напиваться я не собираюсь, но выпить мне надо.

— Ого, что случилось? — встревожилась Катя.

— При встрече расскажу, — отвечаю я, уже выруливая в сторону своего двора.

— И как мне дотерпеть? — обиженным голосом пытается она надавить.

— Я приведу себя в порядок, и можно посидеть в кафе до клуба, — предлагаю я, не желая сидеть дома в четырёх стенах.

— Отличная идея, — воодушевлённо говорит Катька, и мы прощаемся.

Несмотря на то, что обещала себе не надевать больше откровенного платья, я всё же выбираю бордовое, облегающее мини платье с V-образом декольте, и не доходящее до колен на несколько сантиметров. Достаю чёрные лодочки на высоком каблуке, которых не обувала несколько лет, маленькая сумочка, в которой есть место только для телефона и банковской карточки, вызываю такси и еду в назначенное место.

— Как скучно я живу! — ахнула Катя, выслушав мой рассказ о том, как прошла эта неделя.

— Радуйся. Мне, видимо, о скучной жизни мечтать только и остается, — говорю я и, присасываясь к трубочке, допиваю свой коктейль.

— М-да уж, — мотает головой подруга. — Ладно, сегодня мы отдыхаем. Ещё по одному «Сексу на пляже», и едем в клуб.

Я соглашаюсь, желая забыться на сегодня, веселиться и расслабиться по максимуму. Но, как обычно у меня бывает, вечер заканчивается не то что неожиданно, а максимально неприятно.

32

Герман

В автомобиле стоит звенящая тишина, но за эту неделю мы к ней привыкли. Как и было сказано, следить за Алисой поставили Наумова. Доступ к камерам в её квартире по общему с Славой решению ему не дали. Мы прекрасно знаем и уже своим глазами видели, что Алиса любит походить по дому то без верха, то в слишком коротких шортиках.

Сколько раз я смотрел в мониторы и представлял, как срываю с неё эти тряпки. Как зубами стягиваю с неё крошечные кружевные трусики, как разлаживаю её на столе, раздвигаю длинные ножки и вдыхаю запах её розовой щели.

Да, мне рвёт крышу. От одной только мысли оказаться между её ног член стоит колом. Слава хорошо скрывает, но я сам ни раз видел, как он встаёт от мониторов и выходит из кабинета с оттопыренными штанами.

Мы опять, как и семь лет назад, дали друг другу слово, что не приблизимся больше к ней. Неделю мы даже не включали чёртовы компьютеры, на которые идёт трансляция с камер видеонаблюдения из её квартиры. Даже кабинет на ключ закрыли. Всё, что о ней знаем, докладывает нам Наумов.

— Итальянца пробил? — спрашивает Слава, тем самым разрушая тишину.

— Пробил, — киваю я, но в темноте это едва видно. — Ничего незаконного не нашёл. Обычный бабник, — говорю и сжимаю кулаки.

— Тоже мало хорошего, — выдыхает он.

— Да, — соглашаюсь и поворачиваюсь к нему. — Но это больше не наше дело, не так ли? — уточняю я у него.

— Не наше. Её жизни, пусть сама и решает, — отвечает, но я слишком хорошо его знаю, и по голосу понимаю, что ни хрена он с этим не согласен.

— Да, пусть трахатся с кем хочет, — выплёвываю я и поворачиваюсь к окну.

Злюсь на себя, на него и на ситуацию в целом.

— Мы уже всё решили, — продолжает Слава. — Это плохо кончится для всех нас, — убеждает, только непонятно кого, меня или себя.

— Решили, — снова киваю я. — Но меня что-то не радует перспектива, что к ней будет прикасаться какой-то левый мужик.

— Нам надо сконцентрироваться на деле, — говорит он, но я уверен, что его эта мысль тоже беспокоит.

Мы уже час сидим в тачке под окнами Жукова, всю неделю следили за ним и выяснили, что сегодня у него встреча с тем, кому он сливает информацию. Если мы сегодня их возьмём, то, считай, дело сделано, и хрен что Остапову достанется.

Когда Жуков, наконец, вышел из подъезда, на часах стукнуло полночь. Слава приготовился заводить мотор и последовать за ним, я напрягся и глаз с Жукова не спускал. Сегодня должно всё решится, и мы не можем упустить его.

Телефонный звонок был настолько неожиданном, что мы, два здоровых мужика, вздрогнули и переглянулись.

— Кто? — спрашиваю я друга, что смотрит в экран гаджета.

— Наумов, — отвечает он и смотрит на меня.

Мы оба понимаем, что в такое время он звонит не докладывать, что объект спать пошёл.

— Слушаю, — отвечает на звонок Слава и ставит на громкую связь.

— Не знаю, правильно ли делаю, что звоню. Но вашу девку вывел из ночного клуба итальянец, что ошивался возле неё всю неделю. И я видел, как он ей что-то подсыпал в стакан, она не в адеквате.