Мои драконы. Император, князь и я

Глава 1. Император

— Твоя невеста очаровательна, брат, — произносит император Аллард, повелитель драконов.

Он отводит взгляд от моего жениха и протягивает мне руку.

Я краснею, отпустив глаза. Вне себя от смущения, робко тяну подрагивающие пальцы к широкой ладони императора.

Его массивная ладонь властно обхватывает маленькую мою, уверенно поднимает к его красивым губам с жёстким чувственным изгибом.

— Рад знакомству, Ролана, — поцеловав мою руку, произносит император, в его низком хрипловатом голосе полыхают бархатистые нотки. — Мой брат счастливчик.

Осторожно освобождая пальцы из сильной руки повелителя драконов, я оглядываюсь на моего жениха — князя Стейнарда, пытаясь понять, что вдруг стряслось с моим телом.

До сих пор я только с ним, с моим князем, испытывала подобные странные сладко-тянущие ощущения внизу живота. От его близости, особенно от его поцелуев. А ещё от неспешных прикосновений к плечам и шее, когда он поправлял выбившиеся пряди из моей причёски.

Совершенно неожиданным для меня стало испытать подобное при знакомстве с его старшим братом, нашим повелителем, императором Аллардом.

Глаза моего жениха сияют жарким нетерпеливым счастьем, когда я он смотрит на меня. А я привычно робею, чувствуя, как теплеет и вибрирует метка истинности на моём левом запястье. В этот раз она реагирует так сильно, что даже кажется, что второе запястье тоже теплеет.

Подумать только, я, обычная человеческая девушка — истинная дракона! Да не просто дракона, а самого князя Стейнарда… младшего брата императора. Никогда, наверное, не смогу привыкнуть к этой мысли...

Стейн подмигивает императору и, в нарушение всех протоколов, наклоняется ко мне и легко трогает губами мои губы!

Вздрагиваю и краснею ещё сильнее.

— Стейн… — тихо шепчу я, — зачем?..

— Чтобы быстрее привыкала ко мне, — широко улыбается князь, сверкнув зеленью глаз с вертикальными зрачками.

Замираю от его улыбки.

Все драконы красивы. Стейн же — совершенно невероятный красавец.

Высокий, плечистый, мужественный шатен. Сейчас, на балу в честь нашей помолвки, он в парадном мундире — он так идёт ему, подчёркивая твёрдую линию его широких плеч, его поджарое сильное тело.

В отличие от всех драконов, что я видела, он укорачивает волосы, оставляя наверху подлиннее, так, что густые каштановые пряди закрывают край высокого лба. Он рассказывал, что во время войны длинные волосы ему мешали. Однажды укоротил, понравилось, вот и привык.

Ругая себя за то, что мне никак не удается не справиться с собой, бросаю быстрый взгляд на густую роскошь чёрных длинных волос императора, рассыпавшуюся по его широким мощным плечам.

Император Аллард, как и его красавец-брат, производит совершенно неизгладимое впечатление. Не только яркой и хищной мужской красотой. В первую очередь своим высоким ростом и мощным телосложением, а ещё довлеющей, властной силой.

И меня смущают подобные восторженные мысли не о своем женихе. Хоть бы этот бал в честь нашей помолвки с князем скорее закончился!

Ведь я так далека от дворцовой жизни. А сейчас, я особенно хочу быть подальше от императора. Слишком уж сильные и непонятные эмоции он вызывает вдруг у меня.

Совершенно не ожидала от себя подобного. Не готова была…

Хорошо, что с князем я уже посмелее, даже приноровилась, наконец, его Стейном называть — он в первую же нашу встречу запретил мне называть себя «ваша светлость». Было очень нелегко привыкнуть, да и до сих пор робею рядом с ним, несмотря на его красивые пылкие ухаживания.

Ведь он не только князь, дракон, но и великий полководец. Разгромил вторгнувшиеся войска неприятеля на окраинах империи и закончил кровопролитную войну безоговорочной победой.

Теперь наша империя продолжит жить в мире и благополучии под справедливой рукой великого дракона, императора Алларда.

Великие силы, почему император так на меня смотрит?.. До дрожи во всём теле смущаюсь его пристального изучающего взгляда, опускаю глаза в пол и сцепляю руки. Как мне пережить этот бал?..

А ведь будут и еще.

Князь принимает моё смущение на свой счёт — всё верно, я только начинаю привыкать к нему, хотя ухаживает он за мной не первую неделю и даже не месяц. Вот и до официальной помолвки дело дошло. Впереди свадьба…

Стейн подносит мою левую руку к своим губам и жарко целует метку истинности на моём запястье. Кажется, моё тело изнутри обжигает россыпью вспыхнувших звёзд — так ярка моя реакция на прикосновение его горячих твёрдых губ.

Против воли, у меня вырывается тихий стон. Кажется, я сейчас осыплюсь пеплом от стыда… Особенно от тёмного взгляда императора — он почему-то неотрывно разглядывает мою правую руку…

Моя метка обжигающе пульсирует так, что я даже чувствую, как горят сразу оба моих запястья. Я даже испуганно смотрю на другую свою руку. Кажется, на ней сейчас появится ещё одна метка… Но нет, моё запястье остаётся девственно чистым.

От моего прорвавшегося тихого стона от прикосновения к метке — изумрудная зелень глаз Стейна сужается, как у хищника, настигшего добычу. Он обнимает меня за талию властным жестом, собственнически привлекает к своему высокому сильному телу.

— Жду не дождусь нашей первой брачной ночи, — жарко шепчет князь, наклонившись к моему уху. — В твоём невинном теле океан чувственности. Буду пробуждать тебя и наслаждаться каждой его каплей. Страстно хочу, чтобы ты, моя чувствительная скромница, поскорее ко мне привыкла. Кстати, я знаю отличное средство! Танцы! Пойдём танцевать, моё сокровище.

Глава 2. Танец

Пылая от смущения, я робко киваю. Едва дыша от нахлынувших ощущений, торопливо приседаю в положенном реверансе перед императором, и Стейн властным давлением на мою талию, увлекает меня в танцевальный зал.

Мы идём по сверкающему паркету, мой князь уверенно ведёт меня в самый центр. Я ловлю завистливые взгляды на нашу пару холеных придворных красавиц. Я их очень понимаю, любая бы отдала что угодно, чтобы оказаться на моём месте.

Ведь я не одна из них. И даже не помышляла никогда о подобном союзе. Не мечтала об этой метке. Да и до сих пор все какой-то сказкой кажется.

Желаннее метки истинности князя Стейнарда была бы только метка императора. Но у повелителя не может быть истинной пары. Так влияет его сила повелителя драконов, это всем известно.

Наконец-то мы отдаляемся от императора… Облегчённо перевожу дыхание.

Я одного-то дракона королевской крови едва выдерживаю. А сразу двух рядом…

Почему-то думаю о том, как выглядит император Аллард в истинном облике. Говорят, он золотой дракон.

Невольно ёжусь, вспоминая хищный рубиново-чёрный блеск чешуи, когда мой князь показал мне свой истинный облик — облик дракона для своей истинной пары.

Стейн уже успел познакомить меня со своей второй ипостасью. Это стало потрясением для меня первый раз. Ведь я видела драконов только в небе, и то, очень редко.

Драконы и люди свободно живут в империи, и при этом считается хорошим тоном среди драконов не пугать лишний раз имперских граждан человеческой расы. Вблизи я ни разу дракона в истинном обличье не видела.

Несмотря на то, что мой жених готовил меня, рассказывал, как выглядят драконы, убеждал, что ни в коем случае дракон не причинит вреда своей истинной, я тогда сильно испугалась.

Да и как было не поддаться страху?.. Начиналось ведь все вполне спокойно. Мы гуляли на высоком скалистом берегу у океана. Стейн рассказывал про драконов. Я кивала и внимательно слушала, любуясь своим женихом.

Привычно робела рядом с ним, и не могла не восхищаться. Его резкими порывистыми жестами. Высоким мощным телом, красивым одухотворённым лицом, когда он говорил про полёт…

А потом он спросил, хочу ли я посмотреть на него в истинном облике — так драконы называют свою вторую ипостась.

Конечно, я согласилась… Нет, не жалела потом, нереально красивый, хищно-грациозный и величественный зверь. Но всё же очень сильно испугалась и растерялась от самого процесса превращения.

Тогда Стейн отошёл от меня подальше, раскинул руки в стороны, окутываясь таинственной магической дымкой. Она увеличивалась и увеличивалась, в три или четыре моих роста, а затем рассеялась, проявляя громадного крылатого зверя с рубиново-чёрной благородной чешуёй…

— О чём задумалась, моя Ролана? — спрашивает меня Стейн.

С этими словами он притягивает меня ближе, властно обнимая за талию и уверенно задавая мне позицию для открытия вальса.

В который раз удивляюсь, как моё тело послушно следует его направляющим рукам, предугадывая его намерение.

С каждым днём наша истинная связь всё сильнее. Я чувствую это всей своей сутью, всеми внутренностями. Поднимаю на него глаза. Какой же он красивый… И так пылко и восхищённо смотрит на меня. И сама влюбляюсь в него всё больше и больше.

Да и как можно не влюбиться? В него? Мне кажется, я пропала бы в первый миг, едва его увидела, даже несмотря на истинную связь.

— Я думаю о том, что мне нелегко привыкнуть к изменениям, — улыбаюсь ему я, — но я очень постараюсь. Для тебя.

Стейн от моих слов буквально каменеет. А потом, прямо у всех на виду, обнимает моё лицо ладонями, наклоняется и целует… Раскрывает мои губы с бережным напором, надавливает умелым языком на щель между ними и едва слышно довольно урчит, погружаясь языком в глубину моего рта, уверенно лаская меня внутри, неопытную и робеющую.

Истинная связь торжествующе звенит, натягивается волнующими струнами, и я забываю обо всём, растворяясь в обожании моего дракона…

Становится совершенно всё равно — где мы, как много вокруг людей и драконов. Что мы целуемся посреди бального зала, и все на нас смотрят.

Только он, мой князь, его жаркие напористые губы, его восхищение мной, его обжигающая страсть. И моя податливость ему.

Подаюсь ему навстречу, погружаясь в его сильные уверенные объятия. Обнимаю его за шею. Позабыв обо всём, купаясь в звонкой мелодии нашей истинной связи, позволяю целовать, прижимать к себе всё теснее.

— Какая же ты сладкая, сокровище мое, — выдыхает Стейн, отпуская мои губы и окидывая моё раскрасневшееся лицо жарким взглядом.

Опомнившись, что я только что целовалась и прижималась к нему у всех на виду, я мучительно краснею, съёживаюсь и смотрю на петлички его парадного мундира.

Стейн негромко смеётся своим красивым притягательным смехом, заключает меня в объятия и начинает первое движение танца.

— Очаровательно краснеешь, — хрипло добавляет мой князь, уверенно направляя меня в ритме вальса, — сразу хочется всю зацеловать снова. Мы уже обручены. Совсем скоро поженимся. Я имею право целовать свою невесту у всех на виду.

— Просто всё слишком быстро, — отвечаю я, снова поражаясь, как легко с ним танцевать, — мне кажется, ты слишком торопишься.

— Ролана, я даже войну закончил намного раньше, так стремился к тебе, — усмехается он, прижимая меня к себе теснее. — Ты моя главная награда, о которой я мечтал. Не собираюсь откладывать. Ты будешь моей так быстро, как только возможно, любимая. Сокровище моё.

Я вздыхаю, и признаю его правоту. Мы встретились случайно, во время парада по случаю одной очень важной победы. Тогда были празднования, я была в толпе, и не могла отвести взгляд от высокого красивого дракона — полководца, князя Стейнарда.

Тогда моё запястье обожгло, а Стейн мгновенно нашёл меня в огромной шумной толпе взглядом. Соскочил с коня, стремительно прошёл сквозь расступившихся перед ним зевак, схватил моё запястье и под его пронизывающим, а моим перепуганным взглядом на моей коже расцвела метка истинности.

Глава 3. Запястье

Легко сказать, не робеть… Я даже глаз не могу поднять, так и смотрю на роскошный камзол с изысканно-сдержанным золотым узором, едва дыша от внезапной близости высокого мощного мужчины.

Сильная большая рука собственническим жестом обхватывает мою руку, тяжёлая ладонь опускается на мою поясницу, властно прижимая меня к его твёрдому рельефному телу.

Кажется, каждый мускул его чувствую через плотную ткань, когда император, ни слова не говоря, направляет меня движением вальса. А император, наверно, так же хорошо ощущает суматошно быстрое биение моего беспокойного сердца, которое так и норовит выскочить из груди.

Тем удивительнее, что мои ноги сами, независимо от меня, легко скользят по паркету в заученных движениях танца, а я…

Напряжение вдруг отпускает меня, и я окончательно поддаюсь его давлению, полностью признавая власть императора надо мной.

Вдыхаю его мощный притягательный запах, закрываю глаза и растворяюсь в нашем танце.

Император уверенно и жёстко ускоряет темп, кружит меня так, что дух захватывает!

Голова кружится, и я совершенно теряю всякие ориентиры. И мне даже кажется, что мы здесь вдвоем остались. Никого больше нет вокруг. Все в странной дымке растворилось по его властному приказу.

Но мне очень и очень легко. И даже совершенно не страшно. В его больших сильных объятиях я точно знаю, что не споткнусь, не упаду.

Его рука, сжимающая мою руку вдруг сдвигается, гладит большим пальцем середину моей ладони. А потом смещается ещё ниже, на запястье, надавливая подушечкой на тонкую кожу над венами.

Я ахаю, от вспыхнувших во всём моём теле острейших непонятных ощущений. Сбиваюсь с ритма, но жёсткая рука императора уверенно прижимает меня к нему, поднимая от пола, кружа нас так быстро, что мне кажется, сейчас мои бальные туфельки слетят.

— Спокойно, Ролана, — хрипловато-бархатный низкий голос императора над моей головой повергает меня в томительно-сладкий трепет. — Я вижу, что слишком быстро для тебя. Сейчас верну тебя жениху.

Император и правда замедляется, и я, едва касаясь пола, с лёгкостью продолжаю танец в его властных умелых объятиях.

Правда, теперь он так и продолжает удерживать меня за запястье, легко гладит его сильными пальцами.

И метка Стейна, и второе запястье под рукой императора горят огнём. Совершенно теряюсь и едва не падаю, когда музыка, наконец, стихает, и наш танец заканчивается. Хотя как я могла бы упасть, когда он меня держит так сильно, так надёжно…

Замираю испуганно, чувствуя, как глубоко император вдыхает воздух у моих волос…

— Стейн, ты редкий счастливчик и везунчик, — говорит император хриплым голосом, даже не думая выпускать меня из своих властных объятий.

А я почему-то смотрю на моё запястье под большим пальцем императора — он так и держит его, поглаживая подушечкой тонкую кожу, под которой лихорадочно бьётся пульс.

Я бы поклялась, что там, под его пальцем, сейчас появится вторая метка, настолько обжигающие ощущения охватывают меня.

Но нет. Моя кожа остаётся девственно чиста.

Поднимаю взгляд и смотрю на императора. На его красивое мужественное лицо с крупными гармоничными чертами, жёсткой линией чувственных губ. В его чуть прищуренных глазах с вертикальными зрачками столько огня…

Вижу краем глаза высокую подтянутую фигуру моего жениха, чувствую его всего нашей истинной связью, и совершенно не понимаю, почему император ощущается не слабее его, моего князя… Это из-за его силы повелителя драконов?..

— Всё бы отдал, чтобы обрести истинную пару, — улыбается император уголком губ, лаская внимательным взглядом моё лицо. — Чтобы была именно такая, как Ролана. Красивая, нежная и наивно чувственная. Очень рад за тебя, брат. Истинное сокровище. Благодарю за танец.

Я просто пылаю, кажется, мои щёки сейчас пеплом осыпятся… От похвалы императора, от его близости и от того, как он передаёт меня в руки брата, и тот тут же уверенно и собственнически прижимает меня к себе.

Особенно от неожиданного сожаления, вспыхнувшего вдруг во мне. Нет, мне не жаль императора, кто в здравом уме вообще подумает о жалости к этому властному могущественному дракону, умелой и твёрдой рукой управляющего громадной империей?

Нет, тут не жалость, ничего подобного. Я просто искренне желаю ему, если это вдруг станет возможным, всё же встретить истинную пару. Даже несмотря на то, что у повелителя драконов её быть не может, потому что законы магии нашего мира непреодолимы.

Глава 4. Возвращение

Не знаю, как я пережила этот бал. Император, хвала высшим силам, не подходил к нам больше. А потом и вовсе коротко поздравил брата с помолвкой и удалился.

Мне сразу стало легче и спокойнее по сторонам смотреть, тем более, что Стейн не отпускал меня от себя ни на шаг, тормошил, расспрашивал, отвлекал от моих странных беспокойных мыслей.

Никак из головы не шел его брат. Слишком сильное впечатление на меня он произвел при личной встрече. Даже не ожидала, что я так бурно отреагирую. Ведь готовилась, настраивалась. С самим императором же встречаться пришлось, а Стейн меня загодя предупредил. Знал о моей чувствительности.

А бал между тем продолжался. Я выдохнула. Щеки тоже больше не пылали, лишь слегка розовели.

Да и метка успокоилась. Не тревожила меня больше. Просто ощущения изменились. Теперь оба моих запястья были окутаны лёгким ненавязчивым теплом. Будто на мне мягкие бархатные браслеты. Уютное и успокаивающее чувство.

Остаток бала мне даже понравился. Я смогла, наконец, расслабиться, смеялась над умными шутками Стейна и даже сама позволила себе несколько раз легко пошутить, поддерживая нашу непринужденную беседу, чем приводила моего дракона в неописуемый восторг.

Когда Стейн провожал меня домой после бала, он в очередной раз попытался затронуть тему моего переезда к нему. Мой жених был в этом очень настойчив в последнее время. Уже с самого моего первого дня в столице он пытался меня уговорить.

Но нет. Здесь я была непреклонна. Я буду жить в своём скромном доме рядом со своей работой, с главной общественной лечебницей столицы, до самой свадьбы. Пусть мой дом совсем небольшой и не в центральном районе расположен, но здесь прошло мое детство, мне все здесь привычное и родное.

Этот дом достался мне от моих покойных родителей, но долгое время стоял пустым, потому как я после учебы предпочла провинциальный госпиталь работе в столичной лечебнице. Меня всегда тянуло на окраины и на подвиги, смеялась моя мама, когда я озвучила им свое решение после получения диплома.

Так бы я там и осталась, в провинциальном госпитале, если бы не та судьбоносная встреча на параде.

И я ведь даже не сразу переехала в родительский дом после обретения истинного. Моя работа требовала от меня максимальной отдачи во время военных действий. Наш городок был ближайшим крупным населенным пунктом рядом с границей, где и велись бои.

Именно к нам свозили всех тяжело раненных, кого не могли вылечить на месте штатные армейские целители.

И Стейну не удалось в тот раз заставить меня. Я нужна была раненым. С появлением угрозы нападения наш госпиталь и так лишился части опытных целителей. Кто-то, испугавшись, уехал вглубь страны, а кто-то наоборот примкнул к войскам. Поэтому любая пара лишних рук была на вес золота.

Помню, Стейн тогда грозился даже связать меня и запереть в своем имении, чтобы оградить от любой опасности. Я тогда еще его плохо знала и отчаянно боялась высокого злющего дракона, что стремительно расхаживал по моей маленькой комнатушке, сверкал глазами и угрожающе рычал.

Но я все равно стояла на своем, хоть и трусила ужасно. Отчаяние как раз и придавало смелости. Я не могла покинуть свой госпиталь в такой сложный момент. Стейна это очень впечатлило в тот раз, и он пообещал мне, что больше не будет давить на меня в этом вопросе.

Лишь после окончания войны, он снова вернулся к теме переезда. Тут уж у меня не нашлось аргументов. Он возвращался с победой в столицу и нипочем не хотел расставаться даже на короткое время.

Решительно посмотрел на меня и сказал, что я еду вместе с ним. И я согласилась. Да и жениха я уже лучше узнала и постепенно влюбилась в красавца-дракона. Поэтому мое решение было искренним. Я тоже не хотела больше расставаний.

Но все же приличия следовало соблюсти. Да и не готова я пока была к такому резкому сближению. Только только привыкла к его объятиям и поцелуям.

Мне казалось, что будет неправильным до свадьбы войти в его дом, хоть Стейн и пытался уговорить меня. Твердил, что все это простые условности, и я уже полновластная хозяйка его дома и его сердца впридачу.

Я же пока не готова была расстаться с моей прежней жизнью, со своей работой. Я ведь не оставила ее. Просто перевелась в столицу. Здесь тоже хватало больных, которым нужна была моя помощь. Не все могли оплатить услуги частного целителя.

И князю это тоже не нравилось.

— Стейн, оставь мне пока хоть часть моей привычной жизни, — заходя в знакомую до каждой половицы прихожую, прошу я его моего жениха. — Мне правда нелегко. Я только недавно переехала обратно в столицу. Только привыкла снова к ее суете и шуму. Это мой дом. И моя работа. Это всё очень важно для меня.

— Только потому, что ты меня так настойчиво просишь, моя Ролана, — смягчая жёсткое выражение на лице, произносит Стейн. — И только до свадьбы. Сразу, как ты станешь моей женой, я заберу тебя во дворец, — он невесомо гладит пальцами мою щеку.

— Хочу сделать тебя самой счастливой, — хрипло шепчет он. — Моя истинная будет жить в роскоши. Всё самое лучшее для тебя, моя золотая девочка.

Его пальцы скользят вниз по шее и проводят по красивейшему драгоценному ожерелью на моей груди — его подарку мне. Я шумно выдыхаю.

Это украшение — один из десятков его даров, которыми уже наполнены ящики моего скромного шкафа. Он уже не вмещает все эти красивейшие наряды и аксессуары, подаренные им, и которые я не ношу.

Мне не привычна эта роскошь, которой он хочет меня окружить. Да мне приятны его внимание, забота и нежность, но… Боюсь даже подумать, сколько всё это стоит.

Мне это совершенно не нужно. Я люблю своего князя совершенно не за подарки, но Стейн продолжает их дарить. Как и огромные букеты изысканнейших цветов, коробки совершенно невероятных сладостей, не говоря уже о прочих милых мелочах.

И ведь он совершенно не слушает меня, а я и перечить ему не могу, особенно, когда он так улыбается мне, как сейчас.

Глава 5. Привычки

Утром я непривычно долго не могу заставить себя подняться с кровати. Нет, проснулась я как обычно рано. Только рассвело, и за окном уже радостно звенели трели таких же ранних птиц.

Но проснуться не значит встать, как оказалось. Все тело странно ломит и горит будто в лихорадке. Но это какой-то внутренний жар, потому что кожа у меня нормальной температуры.

Все потому, что всю ночь меня одолевали странные, очень смущающие сны. Про моего князя и… его брата! Нашего императора!

Откуда во мне взялись эти пугающие меня саму мысли, я не могла понять. Но в моих снах Аллард позволял себе гораздо более положенного приличиями. И он…

Ох, надо поскорее забыть этот сон!

И я бы осталась в кровати, но мое чувство ответственности мне этого не позволило. С горящими щеками я все же поднялась и отправилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

Из зеркала на меня поглядела молодая растрепанная девушка с лихорадочно блестящими глазами и ярким румянцем. Бледная кожа казалась еще светлее и прозрачнее на фоне густых рыжих волос, ярких глаз и губ.

В последнее время я стала намного чаще видеть подобное отражение. Стейн пробуждал во мне какие-то новые, ранее глубоко запрятанные, чувства. И я еще не разобралась нравятся мне такие перемены или же нет.

Меня пугали некоторые мои мысли, когда мы оказывались вместе наедине. Мне казалось, что они неприемлемы для леди, которой я должна буду стать, выйдя замуж за князя. Прилично ли княгине мечтать на такие запретные откровенные темы?

Я плеснула ледяной воды на лицо, чтобы немного охладить свои щеки и вернуть ясность своим мыслям. Пора на работу. Там точно не будет времени на что-то другое.

Как же я люблю вот эти методичные сборы по утрам, когда голова отключается ненадолго, давая возможность рукам действовать по заданной уже давно привычке.

Я тщательно причесалась, скрутила свою непослушную гриву в аккуратный пучок.

Стейн подарил мне недавно просто очаровательные и очень красивые шпильки с маленькими перламутровыми розочками на концах. Но я стеснялась использовать их для повседневной прически, поэтому достала из ящика те, что попроще. Тоже подарок моего князя, но он их дарил еще в первую неделю нашего знакомства.

Я тогда отказывалась от его очень дорогих подарков. Меня смущала их показная роскошь, хоть они все и были невероятно красивы и изящны.

Тогда он нашел выход и стал дарить мне более просто выглядящие вещи. Подозреваю, что цена у них была не меньше, но их я хотя бы могла использовать, без стыдливых мыслей, что я не заслужила подобной щедрости.

Этот набор серебрянных шпилек был с простым, но изящным листочком и блестящей капелькой росы на каждом. Восхитительная красота! И в моих волосах они смотрелись на удивление уместно и не вычурно.

Я достала из шкафа свое рабочее платье. Оделась, придирчиво проверила нет ли где лишних складок, ловко зашнуровала его. Я привыкла обходиться без служанок. Поэтому и и все мои платья все имели удобный покрой и шнуровки спереди.

Стейн… Стейн мне надарил других, очень дорогих и красивых нарядов. Но самостоятельно справиться с ними я бы не смогла. Поэтому не носила их. Любовалась, но для нашего госпиталя это была неприемлемая роскошь.

Только вот на вчерашний бал я первый раз надела один из подарков моего князя. Там это было уместно и правильно. И украшения тоже.

Стейн сам привез мне временную помощницу, чтобы она помогла мне с платьем и прической перед этим важным вечером. А ожерелье он одевал сам…

Целая волна мурашек пробежала по коже, когда я вспомнила эти волнующие ощущения от его жаркого темного взгляда и горячего дыхания на моей шее. Его пальцы так невесомо скользили вдоль нее, что я забыла как дышать на какое-то время. А когда вспомнила, то чуть не поперхнулась воздухом от короткого прикосновения его пылающих губ к моему оголенному по последней моде плечу.

Боги, я снова сбиваюсь на эти мысли!

Я торопливо завершила свой туалет, проверила сумку. Мои привычки целительницы заставляли меня непременно носить с собой минимальный набор для оказания первой помощи. Это еще с войны осталось.

Именно поэтому этот женский аксессуар у меня был непривычно объемнее, чем у прочих столичных красавиц. Стейн иногда подшучивал, что ему не страшно гулять со мной, ведь в любом случае я всегда могу его спасти от любой случайной болезни и нежно перевязать все его раны.

Улыбнулась, вспоминая эти наши прогулки. Все же как же мне повезло встретить моего князя. Только себе я могу признаться, что это была для меня любовь с первого взгляда. А смущалась я, потому что не сразу поверила, что мои чувства могут быть взаимны. Но Стейн меня убедил. И каждый раз снова и снова доказывает это.

Как же я люблю его…

С этими приятными мыслями, я позавтракала. Простой цветочный чай с моими любимыми тостами с медом и ломтиком твердого сыра.

На утреннюю прохладу улицы я выпорхнула в радостном настроении от нового счастливого дня.

Я меня есть любимая работа, жених, и уже скоро наша свадьба. Разве может быть кто-то счастливее меня? Точно нет.

Муниципальных лечебниц, на обеспечении императора, в столице было несколько. Сюда могли прийти те, кто не мог оплатить услуги частного лекаря. Поэтому все они располагались не в центральном районе. Что мне было удобно. Мой дом был неподалеку от главной столичной лечебницы. Она была крупнее остальных, расположенных ближе к окраинам.

И я бы была не против работать и там, но тут мой жених был непреклонен. Он и так с трудом согласился на то, чтобы я продолжила заниматься лечением больных.

— Я могу тебя обеспечивать всем и даже сверх того. Все, что попросишь, Ролана, — уговаривал он меня.

— Но я не хочу просить, Стейн, — тихо возражала я. — Я привыкла… и мне очень нравится, что я приношу пользу. Я ведь целитель.

— Пользу можно приносить и другим способом, сокровище мое, — ласково целовал он меня в губы. — Не обязательно для этого каждый день вымазываться в чужой крови и смотреть на чужие болячки.

Глава 6. Инспекция

Да. Это император Аллард. Повелитель драконов. Старший брат моего жениха… во плоти.

И это не сон и не видение.

Возвышается на пороге, неподвижно, и смотрит мне прямо в глаза. Совсем как в нашу первую встречу. Его мощная аура мгновенно пропитывает все рядом со мной.

И всё будто растворяется вокруг меня, окутывается густым восторженным маревом кружащегося вокруг нас бального зала.

Будто наяву у меня голове звучит мелодия стремительного вальса. Словно я, прямо сейчас, снова танцую с ним — там, на балу по поводу помолвки князя Стейнарда со мной, его истинной.

Так и смотрю на императора неотрывно. Тону в его чуть прищуренных сапфировых глазах с вертикальным зрачками…

И все постороннее будто через толщу воды воспринимается. Весь мой мир как-то стремительно сузился до одного дракона, стоящего передо мной.

Так внезапно, так странно и пугающе немного…

Оказывается, моё тело слишком хорошо помнит его властные руки, тяжесть ладони на пояснице, давление большого пальца на запястье и то, как он поглаживал тонкую кожу над венами…

В ответ на эти мысли оба моих запястья вдруг сдавливает невидимыми мягкими браслетами, метка моего Стейна и такое же место на второй руке начинает жечь. Словно в ответ на вспыхнувшее на мгновенье пламя в глазах императора.

Я мучительно краснею и опускаю глаза, ругая себя последними словами. У меня жених! Разве я вправе так долго и пристально смотреть на других мужчин?

Ведь наверняка оба запястья так давит, потому что метка Стейна меня предупреждает о недопустимых мыслях и моем поведении. Ужас какой, так же нельзя, Ролана, так же нельзя!

Я ведь люблю Стейна, он мой истинный, самый-самый лучший. Просто его брат похож на Стейна, и напоминает мне моего жениха, наверное, в этом ещё дело. Я смотрю на него только поэтому…

— Докладывайте, — властный жёсткий голос императора низкой вибрацией наполняет всю обширную приемную и коридор.

Я едва удерживаюсь от того, чтобы не втянуть голову в плечи. Но, опомнившись, делаю подобающий случаю реверанс и осторожно осматриваюсь.

Весь дурманящий эффект заполонившего мою голову марева, постепенно проходит. И звуки постепенно появляются и зрение. Что со мной было?

Снова волнение? Но не слишком ли я бурно реагирую на нашего императора? Пора привыкать. Он скоро станет одним из членов моей семьи. Он же брат Стейна, поэтому нам придется видеться и общаться.

Необходимо сохранять равновесие и больше не допускать подобного конфуза. Я стараюсь глубоко дышать и успокоиться хоть немного. Раз император здесь, для этого есть весомая причина.

А я перепугалась просто от неожиданности. Те первые глупые мысли, что пронеслись в голове, их даже смешно вспоминать. Я ведь подумала, что он тут… из-за меня.

Глупость ведь полная!

Подоспевшая охрана уволокла притихшего и насмерть перепуганного буйного. Свита императора бодро делала заметки.

Управляющий лечебницей торопливо заговорил, то и дело сбиваясь с цифр вылеченных пациентов на необходимость ремонта в западном крыле, и тут же обратно.

А я отметила бледность лиц и дрожь в руках у мужчин. И восторженно-перепуганные женские взгляды.

Да я и сама не могла не любоваться красавцем-императором. Обмирая при этом от утробного инстинктивного страха, слишком уж давящим и подчиняющим в своей истинной сути было присутствие повелителя драконов.

Стейн говорил, что его брату даже приходится сдерживать влияние своей драконьей силы на окружающих и своего дракона постоянно держать под контролем. Тот слишком силен и сокрушителен в гневе.

— Всем свободным от работы присутствующим присоединиться к инспекции, — обрывая словесный поток управляющего, властно произносит император. — У меня будут вопросы к персоналу. Вы ведь закончили уже свой прием? — обращается он ко мне, чуть повернув голову в мою сторону.

Ох, прямо у меня спрашивает!! И снова смотрит! Нет, теперь уже все на меня смотрят и ждут моего ответа!

Едва дыша, я киваю. Опомнившись, почтительно добавляю:

— Да, ваше величество. Мой рабочий день закончен.

Император несколько долгих секунд не отводит от меня прожигающих потемневших глаз, наконец, переводит свой тяжелый взгляд на нашего управляющего.

Тот, мгновенно ориентируясь, вытирает белоснежным платком с лысеющей макушки и блестящего лба проступивший пот и распоряжается всем свободным сотрудникам присоединиться к высочайшей инспекции.

— Предлагаю начать проверку с… — откашлявшись, говорит он.

Уф, наконец-то я могу дышать глубже и спокойнее — император переключил своё внимание на управляющего и на то, про что тот ему вдохновенно рассказывает.

Мы неторопливо следуем по всей лечебнице. Заглядываем в палаты, в кладовки, в свободную операционную, в столовую для персонала и больных. Поднимаемся на крышу и спускаемся в подвал.

Ничто не ускользает от цепкого пристального императорского взгляда.

Снабжение от готовых микстур до их заготовок и медицинских инструментов, от перевязочных материалов и одежды для лежачих больных до зачарованных нашивок на половых тряпках… император вникает в каждую деталь.

При этом он то и дело уточняет что-то у персонала настолько острыми и точными вопросами, что я только диву даюсь и все больше восхищаюсь нашим правителем.

Называть его братом Стейна даже в мыслях пока не решаюсь. Поверить не могу, что император станет моим родственником, а я сама войду в императорскую семью. Это настолько будоражит, что сложно удержать спокойствие на лице в его присутствии.

Но я стараюсь, а еще держусь чуть в стороне, отстав от основной группы. Хотела продержаться так до конца инспекции, но император заметил и снова обратился ко мне: задал какой-то уточняющий вопрос. Пришлось возвращаться на свое первоначальное место рядом с ним и отвечать, пытаясь не краснеть больше, чем я уже была.

Жалела управляющего, имевшего бледный вид при вскрытых драконовскими вопросами недочётов. И радовалась за нашу лечебницу, ведь теперь, когда управляющий всё поправит, а он обязательно поправит, насколько легче нам будет работать!

Глава 7. Похищение

— Стейн! — ахаю я, испуганно, — отпусти, на нас же смотрят!

Но его руки только крепче сжимают. Кожу обжигает короткое, но такое волнующее прикосновение твердых губ.

— Ты моя невеста, — усмехается Стейн, — и рабочий день у тебя уже окончен. Я имею право обнимать свою будущую жену, где хочу!

На нас уже начинают оборачиваться. Хорошо, что не император, но все же…

— Стейн, послушай, — я пытаюсь торопливо донести до него недопустимость его действий, — здесь его императорское величество, инспекцию проводит, он приказал…

— Ваше величество! — вдруг выпрямляется и гаркает Стейн, обрывая мои слова, — добрейшего вам дня и попутного ветра под крыльями! Разрешите обратиться с личной просьбой?

Я снова ахаю, обмирая от страха: тут же никто не знает, кто Стейн на самом деле, он для меня даже внешность немного меняет, когда приходит за мной, и одежду тоже. Сейчас он в мундире простого офицера.

Но вдруг он забудется и назовёт императора братом, или император скажет что-то ему… по-родственному?

Император же поднимает голову, смотрит на нас и выразительно поднимает бровь, а у меня мороз по коже от понимания: они там давно уже ничего не обсуждают, ни ремонт, ни крыльцо, а смотрят на Стейна и меня в его крепких объятиях.

Все смотрят!

— И вам доброго, офицер, — помедлив, отзывается император ровным глубоким голосом. — Разрешаю.

— Благодарю, ваше величество! — по-военному чётко выдаёт Стейн, даже не думая отпускать меня. — Я воевал на границе с доблестью, в нашу победу вклад вложил с усердием и честью! Награду свою заслуженную в руках держу! Невесту свою. Любимую. Разрешите её у вас похитить, с целью приобретения свадебного платья. Его без невесты не купить, надо чтобы ей обязательно понравилось! Тем более, что рабочий день у неё закончен!

По мере выдачи этой тирады лица присутствующих вытягивались всё сильнее, а я краснела всё больше, под конец, мне уже казалось, пеплом осыплюсь.

Наступает такая смущающая меня пауза, что хочется под землю провалиться. От всех этих взглядов оценивающих и рассматривающих нас со Стейном.

Кто-то прячет улыбку, а кто-то кривит раздраженно рот.

Император наоборот, наклонил голову набок, с интересом посматривая на Стейна. На его суровом лице даже улыбка едва заметная появилась. Или мне так показалось. Во всяком случае, в уголках его красивых губ точно затаилась доброжелательная усмешка, я всё-таки разглядела её.

В глаза смотреть побоялась уже, но это меня не спасло от противоречивых мыслей.

Эээ… это что же это, я действительно сейчас разглядываю губы императора?! Покраснела ещё сильнее и опустила глаза, окаменев в руках Стейна, не зная, как это всё пережить.

— С доблестью воевал, значит, — уже открыто усмехается император. — Красивая у тебя невеста. Очень. Понимаю. И дозволяю. Надо, чтобы платье невесте нравилось. Никак иначе и быть не должно.

Они снова переглядываются с императором уже открыто понимающими взглядами, и я боюсь, что сейчас все всё поймут. Тогда уж я точно не смогу сюда вернуться и продолжить работать.

— Ооо, у неё будет широкий выбор, ваше величество! — гаркнул Стейн, будто доклад официальный на параде делал. — Благодарствую! Служу Империи во славу…

Стейн произносил слова расширенного воинского приветствия императору, а я стояла ни жива ни мертва, молясь, чтобы это поскорее закончилось.

Впрочем, почему-то я всё же снова бросила короткий взгляд из под ресниц на императора.

Аллард смотрел на брата с лёгкой одобрительной улыбкой, и в глазах его плясали насмешливые искры. Он явно получал немалое удовольствие от этого представления. И его совершенно не заботили окаменевшие растерянные зрители.

На меня только он глянул внимательно и сразу посерьёзнел.

— Я отпускаю вашу невесту, офицер. Уважительная причина для такого похищения. Можете забирать.

Потеряв к нам интерес, император снова посмотрел на крыльцо и что-то едва слышно спросил у управляющего, отчего тот тут же позабыл и обо мне, и обо всём… да ещё и побледнел так, что его можно сразу отправлять к целителю.

Чем всё закончилось, я не увидела, потому что Стейн, пользуясь полученным разрешением, подхватил меня на руки и решительно понёс к закрытому экипажу без опознавательных знаков рода, ожидавшему нас в конце улицы.

— Стейн… — тихо произнесла я и замолчала.

Правда не знала, что ему сказать. В голове все перемешалось от волнения и странного будоражащего чувства, которому я не могла придумать название.

Я ощущала себя необыкновенно легкой и… меня словно пузырьками игристого вина наполнили. Да, именно так. Я всего пару раз его пробовала, но было что-то схожее.

— Не переживай так, Ролана моя, — ласково улыбнулся мне Стейн, — Аллард любит повеселиться не меньше меня, только редко когда себе это может позволить. А мне нравится его тормошить. Обычно он не против подыграть.

Я облегченно вздыхаю, и Стейн ловко заносит меня внутрь экипажа через распахнутую услужливым кучером дверцу.

— Так, ладно, я тебя похитил. Первая часть моего ужасно коварного плана осуществлена. Пора переходить ко второй не менее коварной, — довольно сверкая изумрудными глазами, он усадил меня на мягкий диван, — Ты готова, моё сокровище? Мы направляемся в салон. Я уже договорился обо всем. Там для тебя подготовлено много эскизов роскошных платьев. Я-то знаю, что бы я сам выбрал тебе, но я хочу, чтобы тебе самой в нём было комфортно и удобно. И чтобы оно нравилось именно тебе, сердце мое. Поэтому закажем только то, в которое ты точно влюбишься! — легко тронул он поцелуем мои губы.

Улыбнулся с нежностью в глазах.

— Я, конечно, буду немного ревновать, но готов потерпеть до свадьбы. Ведь потом я смогу его с тебя снять, — хриплым шепотом озвучил он свои намерения, заставив мое сердце сбиться с ритма.

Стейн не соврал. Нас, действительно, ждали. Едва мы вошли в салон к известнейшей столичной модистке, как нас окружила стайка бойких улыбающихся девушек.

Глава 8. Примерка

Почему в груди все таким радостным восторгом вспыхнуло? Словно я… словно я очень ждала его появления. Откуда у меня подобные мысли, а самое главное, чувства? Это ведь брат моего жениха! Император!

Так откуда? Я ведь Стейна люблю. И это чувство никуда не делось. Оно очень ярко горит внутри прямо сейчас. Но в то же время…

Боги, я думаю о нашем императоре и… я смущена и рада его появлению. Но больше рада, чем смущена, как оказалось. Что со мной?

Я робко повернулась, уже привычно окунаясь в завораживающую сапфировую бездну императорского взгляда. И в нем сияло такое нескрываемое восхищение, не меньшее чем в глазах моего жениха. От этого факта я смутилась еще больше.

Сейчас наедине, ведь в комнате в этот момент были только мы втроем, брат Стейна выглядел немного иначе, чем в присутствии посторонних. Его строгая маска императора куда-то пропала, и проглянул совсем другой дракон.

Вот теперь братья еще больше стали похожи. Я даже вздрогнула, когда перевела взгляд с императора на князя — одинаковый жадный огонь в глазах с вертикальными зрачками.

Драконы! Могущественнейшие существа нашего мира. А рядом со мной сейчас сильнейшие из них.

— Ну что ты, любовь моя? Это просто Аллард решил заглянуть и порадоваться за своего брата лишний раз, — улыбаясь, поцеловал меня в губы Стейн. — И я, действительно, забыл об одной важной вещи. Спасибо, что привез их, — повернулся он к брату.

Только в этот момент я заметила, что император держит в руках несколько больших футляров, обтянутых глубоким синим бархатом.

Перевела растерянный взгляд на его лицо и вспыхнула от теплой таинственной улыбки, предназначавшейся мне.

— Ты входишь в императорскую семью, Ролана, — низким порыкивающим голосом произнес он.

Глаза его при этом сверкнули довольным отблеском.

— Этому статусу нужно соответствовать. Мы со Стейном хотим, чтобы ты была самой красивой из всех возможных невест и примерила некоторую часть из тех драгоценностей, что станут твоими после свадьбы. Это родовой свадебный гарнитур. Думаю, он очень подойдет под твое платье, Ролана, — с этим словами он приблизился, завораживая своим прямым восхищенным взглядом.

— Я уверен, что и так никто не сможет затмить твою невесту, Стейн. Но приятно довести ее сияние до идеала. Ты согласен со мной? — обратился он к своему брату, передавая ему верхний самый скромный по размеру футляр.

— Согласен, Аллард. Эти камни лучше всего подчеркнут ее красоту, — хищно мурлыкнул мой жених, поднимая крышку футляра.

Боги! Какой же красоты там браслет лежал! Он так и манил своей изысканной роскошью и мягкими переливами на прозрачных гранях драгоценных камней!

— Идеальная чистота и прозрачность. Как и и ты, любовь моя, — шепнул мне на ухо Стейн надевая его на мою руку и застегивая замок.

Затем он потянул мою кисть вверх и мягко поцеловал каждый пальчик.

Я вспыхнула ярче заката, потому что император был так рядом и так пристально наблюдал за нами. Очень пристально…

— Продолжай, Стейн, — негромко произнес он чуть хрипловатым голосом. — Я хочу увидеть весь комплект.

Стейн на это прищурился с довольным видом и взял в руки следующий футляр. Пустой он небрежно отправил магией на небольшой столик стены.

— Да, оценивать нужно полный набор, — заявил он доставая с бархатной подушки сияющее нереальным звездным светом ожерелье.

Я задохнулась от той красоты, что сейчас коснется моей кожи. Это сон какой-то! Не может подобное чудо существовать в реальности!

— Нравится, сокровище мое? — низким вкрадчивым голосом проворковал Стейн, прикладывая мне на шею это ювелирное чудо.

— Очень! Неужели это все мне? Ты уверен, Стейн? — тихо спросила я, но у императора оказался очень тонкий слух.

— Ролана, тебе нужно привыкать к своей новой роли и к тому, что для дракона нет более ценного сокровища, чем его истинная. Камни, драгоценности, золото — это все ничто, в сравнении с истинной парой. Ни один дракон не променяет ее на все золото мира. Запомни это, — пронзительно взглянув на меня, серьезно произнес он.

— Я запомню, — смущенно пробормотала я.

От его взгляда снова все тело покрылось волнительными мурашками, а в груди восторженно затрепетало от звуков его низкого властного голоса.

Но, как оказалось, главное испытание для меня было впереди.

Стейн так и остался стоять за моей спиной, невесомо поглаживая кончиками своих пальцев мои открытые плечи и шею. А император открыл последний самый большой футляр, в котором лежала… тиара. Столь же невероятная, что и остальные предметы свадебного гарнитура.

— Позволь я сам? — перевел он взгляд на моего жениха.

— Конечно, Аллард. Мне будет приятно, если ты коронуешь мою Ролану, — раздался довольный ответ Стейна за моей спиной.

А затем он наклонился и самым смущающим образом прижался своими обжигающими губами к моей коже.

Показалось, будто в том месте коротко заискрило, а весь воздух разом пропал из моих легких. И не вздохнуть.

Я так и не дышала все то время, пока сам император приблизился вплотную ко мне и осторожно пристраивал диадему на моих волосах.

Сердце подпрыгнуло к горлу, когда его пальцы аккуратно расправляли пряди на моей голове.

Мои запястья вдруг сдавило с новой притягивающей силой. И тянуло меня почему-то сразу в две противоположные стороны. Странное пугающее ощущение, особенно когда за тобой пристально наблюдают два мужских внимательных взгляда.

— Идеально, — с улыбкой заключил, наконец, император, опуская руки. — Взгляни на себя, Ролана.

Я подняла глаза на зеркало и пораженно ахнула.

Император сказал мне взглянуть на себя. Но я-то взглянула на нас троих…

Я, невысокая, будто изящная, драгоценная статуэтка в этом нереально воздушном изысканнейшем платье. Струящаяся ткань, блеск драгоценностей, огромные глаза и алеющие щёки. Никогда не думала, что я могу быть настолько красивой…

И Стейн за моей спиной, с его широкими плечами, мощным телом и безупречной выправкой, на голову выше меня, восхищённо ласкающий взглядом моё отражение. Красавец какой… Его руки на моей талии. Собственническая близость и жаркий блеск в ярко-зелёных глазах на мужественном молодом лице.

Глава 9. Накануне

Время пролетело быстрее ветра. Даже не заметила, как день перед свадьбой настал.

Было много хлопот. Едва успевала совмещать работу и подготовку к официальной церемонии. Мне даже казалось Стейн специально отвлекает меня этими хлопотами по подбору музыки или схемой рассадки гостей, чтобы мне не хватало времени на госпиталь.

Но я была непреклонна. Я нужна всем этим людям. Очень нужна.

После императорской проверки там много изменилось. В лучшую сторону. Управляющий учел все замечания императора и плавно начались исправления. А еще я узнала, что брат Стейна одобрил все сметы по ремонту, которые ему успел показать наш управляющий вместе с главным целителем и казначеем.

Это тоже давало радостный подъем всем работникам. Целители уже вовсю радостно обсуждали готовящиеся новшества, а я радовалась вместе со всеми.

Императора после волнующей примерки свадебного платья и родовых украшений я больше не видела. Хотя думала о нём часто.

Иногда мне даже казалось, что чувствую на себе властный и… ласкающий императорский взгляд.

В разные моменты это случалось. Когда торопилась по улице в лечебницу, и Стейн провожал меня. Когда он встречал меня после дежурства. Когда мы с ним гуляли в парке. Когда посещали все эти многочисленные магазины и салоны красоты.

Каждый раз я замирала, ощущая, как мягкой лаской сдавливает оба запястья. Стейн всегда ярко чувствовал такой момент. Тут же брал мою руку, гладил свою метку и, не обращая внимания на окружающих, целовал меня в губы так, что я теряла дыхание, а оба запястья начинали мягко пульсировать.

Я все списывала на свое волнение и необычайную для меня эмоциональность перед этим важным днем. Но мысли все же были. Волнующие и пугающие своими нескромными фантазиями. Я гнала их как могла от себя.

И вот, в день перед свадьбой, Стейн забрал меня на прогулку в парк. Сказал, что нам нужно отдохнуть от хлопот и побыть вдвоём.

Я согласилась с ним. Действительно, в последнее время мы стали меньше проводить время вместе просто вот так, без нависающей над нами свадебной церемонии. Все последние разговоры только об этом и были.

Мы медленно шли, держась за руки, по безлюдной дорожке в глубине пышного центрального парка, и мне снова показалось, что чувствую взгляд императора…

Запястья запульсировали, да ещё и Стейн внезапно остановился и властно привлёк меня к себе. Далее последовал жадный поцелуй прямо в мои ошеломлённые приоткрытые губы, пылкий, жаркий, до звёздочек в глазах.

Едва дыша в крепких объятиях моего горячего жениха, когда он стал осыпать моё лицо лёгкими поцелуями, я всё-таки спросила:

— Стейн, когда мы поженимся, — краснея и чувствуя нестихающее тепло вокруг запястий, я посмотрела ему прямо в глаза, — у меня на второй руке тоже проявится метка?

— Почему ты спрашиваешь? — Стейн ещё раз легонько поцеловал меня в губы, и его взгляд стал предельно внимательным. — Что-то чувствуешь?

— Да… — признаюсь я. — У меня после нашей помолвки не только рука с твоей меткой остро ощущается, но и оба запястья. Скажи мне, брачный узор драконов проявляется у их истинной на обеих руках? У нас так будет? На втором запястье после заключения брака тоже твоя метка будет?

— Метка на втором запястье… — задумчиво тянет Стейн и вдруг улыбается, крепче обнимая меня. — Обычно всегда на одной руке. Но есть обстоятельства, когда у истинной дракона могут появиться метки истинности на обеих руках.

Он целует моё запястье со своей меткой, вызывая у меня тихий стон. Хищно усмехается и быстро трогает метку влажным кончиком языка, ввергая меня в совершеннейшее смущение и краску.

Ух! Нереальный ураган ощущений во всём теле. Хочется прильнуть к моему красавцу-жениху всем телом и позволить себе что-то совершенно бесстыдное и неприличное.

От этого образа мне ещё жарче становится. Стыдно, но… сладко. Совсем скоро я буду принадлежать Стейну. Не только сердцем, но и всем телом… И, я уже этого хочу. Очень хочу…

Ведь Стейн уже приучил меня к этой мысли. Целует меня при любой возможности. Вот как сейчас. И говорит о том, что будет в нашу первую брачную ночь целовать меня в постели, обнажённую и слушать мои сладкие стоны.

Иногда… ох… иногда Стейн совсем уж прямо и откровенно выражается. Так, что у меня щёки раскаляются, а он лишь довольно смеётся, любуется мной, и снова целует…

А ещё мой дракон всё время трогает меня возбуждающе-ласкающими прикосновениями… будто бы невинными, но таким чувственными, что кровь вскипает.

Вот и сейчас. Вроде бы просто обнимает. Но поглаживает мою спину настолько чувственными движениями пальцев, что и дыхание учащается, и щёки алеют, а особенно после прикосновения его губ к метке…

Но мне нужны ответы. И я продолжаю задавать Стейну вопросы, быстро оглядываясь и облегчённо переводя дыхание: на дорожке парка мы всё ещё вдвоём, никто из гуляющих в этот тенистый уголок ещё не забрёл.

— При каких обстоятельствах может появиться две метки? — напрямик спрашиваю я.

Стейн медлит, снова легко целует в губы и ласкает меня кончиками пальцев по спине между лопатками, вызывая во всём моём теле сладостно-томительные ощущения.

Но всё же отвечает:

— В архиве мне попадалось упоминание о подобных случаях. Исчезающе редко, но случалось. Это происходит во время брачной церемонии с драконом. Может появиться вторая метка. У вступившей в законный брак истинной дракона… скажем так. Случается двойное счастье. Двойное здоровье опять же. Двойная сила.

Стейн поглаживает меня по спине и мечтательно улыбается:

— Это благословение, Ролана. Многие драконы мечтали бы о такой удаче, но увы, несколько случаев на тысячелетие. Повторюсь, исчезающе редкие случаи. Очень вряд ли это про нас.

— Двойное счастье? — задумчиво спрашиваю я.

— Свадьба завтра, любимая, — вдруг усмехается он. — Если это наш случай, мы завтра о нём и узнаем. А пока напомни мне, почему ты собираешься провести вечер перед свадьбой в лечебнице? Вместо того, чтобы отдыхать перед таким важным днём у меня дома?

Глава 10. Помощник

Робко тянусь пальцами к его щеке.

— К тебе домой я не пойду, сам знаешь, даже накануне такого важного дня, — смущенно улыбаюсь я. — Стейн. Любимый. Пойми меня, пожалуйста, — нежно прикасаюсь к нему.

Стейн замирает, заинтересованно прищурившись, а я легонько глажу его подушечками, чувствуя, как моё сердце заходится от любви и трепета перед этим сильным мужчиной.

Дракон прикрывает глаза, перехватывает мою руку и прижимается щекой к моей ладони. Глубоко вдыхает воздух у моего запястья, где его метка.

— Знаю, любимая, — выдыхает он. — Знаю.

И тут же пронзительно смотрит мне прямо в глаза, заставляя затаиться от требовательного блеска изумрудной таинственной бездны, рассечённой вертикальными зрачками пополам.

— И всё же, — в его голосе явственно проступают настойчиво-опасные нотки. — Зачем тебе это? Перед свадьбой?

Я вздыхаю, зябко ёжусь и пытаюсь отстраниться. Не по себе всегда становится, когда дракон слишком сильно, как сейчас, проступает в Стейне. И это не скрыть. Ни ему — дракона. Ни мне — реакцию человека на него.

Конечно, я всё понимаю. Не терпится могущественному крылатому зверю надёжно спрятать своё сокровище, чтобы единолично владеть им.

Стейн давным-давно бы уже так сделал. Он не раз высказывал подобное желание. Только вот отчётливо понимает, что со мной так нельзя… что этим сразу разрушит моё хрупкое доверие к нему. Ведь оно прорастало слишком медленно. Во многом, именно благодаря его сдержанности, вниманию ко мне, пусть и с неослабевающим напором.

В начале нашего знакомства, когда я слишком пугалась и стеснялась, он нашёл в себе силы остановиться. Замедлиться. Дать мне больше пространства и времени, чтобы привыкнуть к нему.

Да и, как Стейн потом рассказывал мне, он много часов провёл в архиве, изучая магию истинных пар и саму истинность.

Всё же, истинная связь дракона и женщины-человека — редкость.

Оказывается, были случаи, когда истинная слишком несдержанного дракона угасала, будучи запертой, сломленной. Слишком нежные девушки даже погибали взаперти, не выдерживая такую сильную страсть и опеку, доходящую до одержимости. А дракон, теряя истинную, поднимался высоко в небо и разбивался о землю, сложив крылья.

Но, правда, это было в глубокой древности. Сейчас и драконы стали более цивилизованными, и людей они лучше узнали за это время, как и люди их. Произошло взаимное слияние наших рас в одно общество, одну империю, где каждый себя чувствовал на своем месте.

Стейн же не желал мне судьбы тех несчастных девушек. Поэтому и разрешал до сих пор работать в госпитале. И на мою просьбу о близости только после свадьбы — согласился. И в целом был крайне бережен и внимателен со мной, приручая меня осторожно, постепенно.

К тому же, человеческая жизнь, хоть и становилась намного длиннее из-за влияния истинной связи с драконом, всё равно оставалась коротка по сравнению со слишком долгой жизнью могущественных магических существ.

Стейн мне тогда сказал, что согласен пожертвовать всем своим долгим сроком жизни дракона, ради лишней минуты рядом со мной.

Тем не менее, королевская кровь дракона слишком сильна в Стейне. Князь, хоть и сдерживает себя, остаётся князем. Драконом королевской крови. А я остаюсь человеком.

Этого нам не изменить. Только принять друг друга всем сердцем, несмотря на существенные различия между нами.

Поэтому, замерев в крепких объятиях моего жениха на безлюдной парковой дорожке, я медлю с ответом, тщательно подбирая слова.

— Ответь мне, Ролана, — пристально смотрит на меня Стейн. — Да, для тебя это важно. Я понимаю. Ты не раз мне это говорила. Но не накануне же нашей свадьбы.

Я набираюсь смелости и отвечаю, как есть, хотя отчётливо понимаю: для Стейна это всё равно не веская причина.

— Делинда попросила меня сегодня подменить её, — признаюсь я, со вздохом, удивляясь, что выдерживаю пристальный взгляд дракона с его тщательной сдерживаемой яростью в глубине. — У неё семейный вечер. Родственники проездом в столице, а она давно их не видела. Я очень хочу ей помочь. И так слишком много работает и совсем себе отдыха не даёт, — торопливо заканчиваю я.

— Это ты слишком много работаешь и совсем себе отдыха не даёшь, — медленно произносит Стейн.

Я снова вздыхаю и виновато опускаю голову, глядя на наши сплетённые руки. Наша истинная связь натягивается, и я отчётливо понимаю: если Стейн сейчас будет настаивать, если прямо прикажет мне, я соглашусь. Он слишком силён, и как мужчина, и как выдающаяся личность, полководец всё же, князь, опять же. Мой возлюбленный. Мой дракон.

— Давай так, любимая моя труженица, — тихо говорит Стейн, прикасаясь к моему подбородку и мягко приподнимая моё лицо, — я понимаю, что ты меня послушаешься, если я тебе запрещу. Но тебе от этого будет плохо. А я меньше всего на свете хотел бы причинить тебе боль или расстройство даже в такой малости.

Я задерживаю дыхание, вглядываясь в его серьезное спокойное лицо.

— Мои желания просты, Ролана. Я только хочу облегчить тебе время пред этим важным днём. А скажи мне, — лукаво улыбается он. — Ведь тебе будет проще работать, если у тебя будет помощник?

Вскидываю на него удивленный взгляд. Стейн прищуривается, а в его глазах пляшут озорные искры.

— Я во время войны помогал хирургам в полевом госпитале. Так что опыт у меня имеется, — усмехается он, опуская взгляд на мои губы и трогая большим пальцем их уголок. — Возьми меня своим помощником на этот вечер.

Я смеюсь в ответ и благодарно смотрю на него. Почему бы и нет? У нас часто бывают временные работники. Больные ведь волнами могут появляться и иногда их даже слишком много становится. Такое тоже случалось. Вот и привлекали. Стейна уже видели наши, как моего жениха. Ему доверяют там.

— С радостью, — широко улыбаюсь я и прижимаюсь к нему, — спасибо, что не запрещаешь мне, — выдыхаю я с чувством.

— Люблю тебя. Как я могу отказать своему единственному сокровищу? — обнимает меня Стейн и с пронзительной нежностью целует.

Глава 11. Глоток

Мой протестующий стон затухает от его напора, во всём теле разливается сладкая расслабляющая тяжесть.

Только то, что мы сейчас вдвоём, удерживает меня от сопротивления его подчиняющему, глубокому, жадному поцелую.

Наша связь радостно и одобрительно звенит тонкими нежными переливами.

И я поддаюсь его давлению. Обмякаю в его руках. Открываюсь ему навстречу. Отвечаю на поцелуй, все еще робко и неумело, но Стейн довольно урчит и прижимает к себе всё сильнее. Обвиваю его крепкую шею руками. Улыбаюсь в его губы, услышав его глухое тихое рычание.

Стейн вдруг встаёт… прямо со мной на руках стремительно проходит в соседний кабинет, совершенно пустой. Опускает меня, ошеломлённую, на ноги, только для того, чтобы быстро защёлкнуть замок. И снова заключает меня в свои властные сильные объятия.

Он вжимает в своё высокое мощное тело и целует так головокружительно, что дух захватывает. Отпускает мои губы, чтобы покрыть возбуждающими жгучими поцелуями шею и чуть приоткрытые ключицы.

— Стейн, Стейн, — заполошно шепчу я, чувствуя, как кровь в кипяток превращается, а ноги слабеют от вспыхнувшего желания, — Стейн, остановись, ты что, Стейн… Ох…

Его быстрые пальцы ловко расшнуровывают завязки на моём платье — они спереди, чтобы мне было удобно самой одеваться — нетерпеливо стягивает ткань с моих плеч, обнажая грудь, и накрывает вмиг напрягшуюся вершинку горячим влажным ртом.

Ахаю от ощущений. Все тело уже горит, требуя поддаться своей слабости и позволить ему…

А Стейн не останавливается. Обрисовывает языком мою грудь, чуть прикусывает, и тут же набрасывается на вторую.

У меня вырывается протяжный стон, я выгибаюсь в спине навстречу его умелым губам, а он сминает ладонями мои ягодицы, целуя грудь так, что я пылаю, горю, и даже между ног увлажняется и сладко пульсировать начинает…

— Не сдержался, красавица моя, — жарко шепчет он между поцелуями, — такая строгая. Серьёзная. В этом платье своем закрытом. Ты еще соблазнительнее… Смотрел на изящный изгиб твоей шеи. На твою царственную осанку. Княгиня моя сострадающая. Знал бы раньше. Сам бы под меч подставился, чтобы… чтобы ты меня вот так лечила. Сокровище моё. Как до завтра доживу, не знаю.

— Стейн… ах! Ооо… — только и стонать могу и по имени его называть от того, что он творит со мной своими губами, от всего, что говорит, так жарко и пылко.

— Какая ты чувствительная. Нежная. Как отзываешься мне. Вся моя будешь. Уже завтра. Как же я жду этой ночи… — выпрямляется резко, приближает губы к моим губам, завораживая пылающим взглядом, — вся моя будешь, Ролана. Буду ласкать тебя здесь…

Его руки сжимают оба полушария моей груди, обводя кончиками пальцев напряжённые, влажные от его поцелуев, вершинки.

— И ещё целовать тебя. Везде. Особенно здесь…

Стейн обхватывает меня за талию одной рукой и второй… верховные силы!.. второй рукой… накрывает меня… прямо поверх платья… между ног, надавливая на мое, отзывающееся его требовательным ласкам, пульсирующее лоно. Уверенным движением гладит так, что у меня вырывается громкий стон, а ноги слабеют.

Я резко запрокидываю голову вверх, и Стейн накрывает губами мои губы, заглушая мой стон, ласкает сильными пальцами поверх платья, настойчиво, умело, так, что с моим телом вдруг что-то случается…

Вцепляюсь пальцами в его плечи, выгибаюсь, и… содрогаюсь, снова, и снова, чувствуя, как внизу становится горячо-горячо, и по всему телу растекается сладкое томительное такое желанное тепло…

— Как же сдержаться мне, Ролана? Трепетная моя, — улыбается Стейн, жадно рассматривая моё пылающее лицо, и ловит мой взгляд, плывущий от непонятного, нового, незнакомого наслаждения, — Как сдержаться, когда ты так отзываешься на каждое прикосновение? Хотел показать, что я буду делать с тобой завтра ночью. Понравилось, сердце мое? Это лишь тень удовольствия, которое буду дарить тебе, любимая. Всю зацелую, залюблю, заласкаю. Завтра.

Голова все сильнее кружится от его слов. Я вся в каком-то странном опьянении. Словно одурманил кто, заворожил… Все тело будто чужое, незнакомое ощущается. Слишком оно легкое и воздушное, и взлететь хочет.

Стейн улыбается прямо в мое растерянное ошеломленное лицо, снова целует меня в губы лёгким поцелуем, и натягивает мою одежду обратно. Мне приходится опереться спиной о стену, чтобы не упасть, пока Стейн ловко затягивает шнуровку обратно.

Даже двинуться не могу. Только старательно дышу, глубоко хватая воздух, совершенно не в силах не то что слово сказать, даже пальцем пошевелить. Мне очень хорошо, хоть и непривычно и странно. Совершенно ошарашена произошедшим.

Стейн полностью приводит мою одежду в порядок, поправляет волосы, и бережно меня обнимает, привлекая к себе.

— Какая ты красивая, — довольно улыбается он. — Знал, насколько ты чувственная, но всё равно приятно удивлён. Доверяешь мне. Я рад. Очень рад. Значит, и завтра, после свадьбы, примешь меня.

— Ты… ты меня… проверял? — всё же нахожу возможность спросить я.

— Нет, я сорвался, Ролана, — усмехается Стейн, лаская горящим взглядом моё и без того пылающее лицо. — Думал просто поцелую, но ты так отзывалась, что позволил себе большее. Прости и не злись на меня. И не стыдись. Мы не сделали ничего плохого. Я просто показал тебе, что тебе не нужно страшиться первой брачной ночи и нашей близости. Тебе сейчас хорошо, я чувствую. А завтра ночью, своей законной жене, я доставлю еще больше удовольствия, моя Ролана. Это был лишь глоток. Завтра тебя ждёт океан наслаждения.

Жар горячими искрами по коже пробежал. А потом мурашки волнами. Как же он говорит! Словами буквально в пылающий костер окунает. И я тоже теперь жду завтра… и эту ночь. Нашу первую ночь с ним…

— Мне очень хорошо, Стейн, — постепенно прихожу я в себя , — но… ты, пожалуйста… не набрасывайся на меня так. Я… я едва стою, — тихо прошу я, переводя дыхание.

— Не буду, — довольно улыбается он. — Ночь будет длинная, любовь моя. Мы все успеем, — мои щеки снова вспыхивают от прозвучавшего в его словах откровенного обещания.

Глава 12. Невеста

Оказывается, экипаж так и ждал нас на углу. Стейн, не давая мне опомниться, ловко усадил меня внутрь и запрыгнул следом.

Я снова оказалась у него на коленях, в его сильных объятиях.

— Всё же хорошие у тебя коллеги, — отводя локон от моего пылающего лица, улыбается он. — У тебя будет возможность отдохнуть. Может, всё же во дворце переночуешь?

— Нет, Стейн, — тихо, но твёрдо возражаю я. — Мне хочется провести этот последний вечер в своём доме. Пожалуйста…

Бросаю на него настороженный взгляд.

— Нет, я не буду больше набрасываться на тебя, Ролана моя, — смеётся он красивым лёгким смехом, прижимая меня к себе. — Иначе точно не сдержусь. Просто провожу домой. Завтра пришлю за тобой свой экипаж, он отвезёт тебя во дворец. Там тебе помогут подготовиться к церемонии. Платье, причёска и прочее. И в обед на обряд. Потом приём. Бал, — лёгкий поцелуй в висок, — и наша ночь. Боги, дайте мне терпения!

Он жарко дышит мне в шею и его объятия становятся крепче, несдержаннее.

А я молчу. Не останавливаю его. Во всём теле такая лёгкость, довольство и… желание повторить. Это ощущается настолько сильно, что даже пугает немного.

— Испугал тебя? — Стейн приподнимает моё лицо за подбородок, пристально вглядываясь в мои глаза.

— Мне понравилось, — осторожно отвечаю я, — но было очень неожиданно. Я пока не знаю, как реагировать, что думать. Мне очень сложно. Вокруг все другое. Я… Стейн, я люблю тебя. Но сегодня последний день… Давай ты просто проводишь меня домой.

— Хорошо, — ласково гладит меня по щеке Стейн. — Просто посиди со мной пока. Подержу тебя в руках. Не хочу выпускать. Дракон с ума сходит от твоего запаха. Нужно время, чтобы его успокоить.

Я киваю. Затаиваюсь в его объятиях, пытаясь справиться с сумбуром в голове.

Да, я трусиха. Слишком всё быстро для меня. Уже завтра я буду замужней… Замужем за драконом! За князем! Я, которая совсем совсем не готова была к подобной судьбе!

И меня ждет дворцовая жизнь, официальные приемы и визиты, сплетни и пустые разговоры придворных… То, что никогда мне не нравилось и вряд ли когда-нибудь мое мнение изменится.

Если бы я не любила так сильно моего князя, если не чувствовала эту нерушимую связь между нами…

Всё, Ролана, хватит. Ты просто устала. Сейчас доберёмся домой, ты выспишься, и всё будет хорошо. Завтра будет чудесный день. Обязательно! Самый лучший! Иначе и быть не может, ведь я выхожу замуж за любимого. Остальное как-нибудь уладится, и я привыкну…

Стейн остаётся верен своему слову. Провожает меня строго до дома, обнимает, целомудренно целует и прощается.

А я… едва удерживаюсь, чтобы не окликнуть его, когда он уходит. Не знаю, зачем. То ли попросить остаться. То ли поехать с ним, как он предлагает.

В последнее время слишком много подобного сумбура и странных непонятных мне метаний в моих прежде спокойных и уверенных мыслях.

Но Стейн уходит слишком быстро. Даже не оглядывается.

Ещё немного я постояла одна, рассеянно наблюдая, как мерцают магические светильники в прихожей. А потом медленно обошла родительский дом, знакомый мне до самой последней половицы. Останавливалась. Трогала вещи. Рассматривала картины. Пожалуй… я прощалась с прежней жизнью.

Всё же хорошо, что не стала останавливать Стейна.

Мне необходимо сейчас это время. Осмыслить окончательно перемены. Принять их. Разрешить себе новую жизнь. Разрешить все эти изменения в себе. Ведь они есть. Я уже ощущаю, насколько сильно я поменялась со встречи со своим истинным.

И эти изменения все еще происходят. Я становлюсь смелее, позволяю себе мысли, которые раньше могли бы ужаснуть своей откровенностью.

Стейн… Счастье быть с ним я не променяю ни на что. Теперь он, мой дракон — моя жизнь.

Работа целителем тоже моя жизнь. Как же я надеюсь, что он не будет забирать её у меня…

Ладно. Завтра будет завтра. Я проделываю все привычные вечерние ритуалы, готовлюсь ко сну и заставляю себя заснуть. Мне необходим отдых.

Утро начинается спокойно и обычно для меня. Я открываю глаза в привычное время. Спокойно завтракаю и неторопливо собираюсь, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Свадьба. Сегодня моя свадьба. Я стану женой Стейна.

Боги, все равно еще непривычно совсем звучит. Жена… И впереди наша церемония, а затем первая ночь…

В животе собирается сладкое томительное натяжение. Я закусываю губу, пережидая несколько волнующих приятных спазмов. А в ушах настойчиво слышу низкий шепот своего князя.

“Вся моя будешь…”

Да, Стейн. Я уже хочу быть твоей. Прямо сейчас. Губы горят от воспоминаний о его поцелуях. Глаза лихорадочно блестят.

Глянула в зеркало и не узнала себя. Нет, Ролана, нужно успокоится. Осанка, сдержанность и манеры. Сегодня меня увидят столько гостей, придворных и простых горожан. Нужно соответствовать и не опозорить Стейна.

Как же я боюсь сделать что-то не так!

Я заканчиваю сборы, постепенно настраивая себя, и когда за мной приезжает экипаж, я уже жду его внизу.

На этот раз я позволила себе заколоть волосы теми самыми шпильками, которые не решалась ранее использовать. И платье выбираю, хоть и самое скромное из подаренных мне Стейном, но всё же вполне соответствующее моему новому статусу. Так, чтобы не стыдно было показаться при дворе будущей княгине.

Со шнуровкой мне помог заехавший за мной чуть ранее Стейн. Смущая меня комплиментами, тем не менее, лишнего он себе не позволял. Только взгляды на меня бросал такие, что я не знала, куда себя деть от томительных желаний, переполняющих мое тело.

Когда я, наконец, призналась самой себе, что на самом деле очень хочу повторения вчерашнего, стало очень сложно удерживать свои эмоции внутри и сохранять спокойный вид. Тем более, если объект моих мыслей и желаний был так близко. Снова кружит мне голову и хочется, чтобы он опять зацеловал, прижал к себе, и… погладил меня внизу так, как вчера. Уж очень мне это понравилось.

Глава 13. Церемония

В главном столичном храме я восторженно замираю на верхней площадке широкой длинной лестницы, оборачиваюсь, и время будто останавливается.

Мы стоим со Стейном на самом верху, куда он меня бережно сопроводил, посел того как мы добрались сюда через толпы народа, собравшегося поприветствовать нашу пару. Вся главная улица была заполнена. Жители бросали цветы и кричали поздравления, радуясь нашему союзу.

И вот мы у храма. Здесь пройдет главная церемония, которая свяжет наши жизни со Стейном навечно. Оглядываюсь еще раз. Мой дракон не торопит меня, лишь с легкой улыбкой наблюдает и ласково гладит взглядом мои губы.

Широкая, словно река, мраморная лестница струится вниз, ее белоснежные ступени отполированы до мерцающего искристого блеска. По краям, будто стражи вечности, возвышаются колонны из молочного матового камня, обвитые белым плетущимся предвечником, священным растением, которое благословили сами древние боги. На колоннах высечены древние письмена — благословения богов.

Я чувствую, как прохладный воздух касается моей кожи, но внутри — жар, горячо пульсирующий в висках.

Наконец, перед нами распахиваются резные двери храма, украшенные чеканными изображениями первых великих драконов, их крылья, когти и короны сверкают позолотой. И за ними — величественный зал, от которого захватывает дух.

Зал Благословений.

— Идем, любимая, — шепчет мне Стейн, переплетая наши пальцы.

И я следую за ним, почти не дыша от волнения и странного предчувствия. Я знаю, что скоро моя жизнь изменится, но теперь мне почему-то немного страшно от грядущих перемен, словно их будет намного больше, чем я думаю.

Зал благословений встречает нас тишиной и уютной прохладой. Здесь никого нет кроме нас. Только у алтаря ожидает жрец и… император.

Он должен подтвердить принятие меня в императорский род, как его глава. Так всегда делается, как сказал мне Стейн.

Но все равно я вдруг разволновалась. Оба моих запястья вдруг резко сдавило и окатило приятным жаром, когда мы были на середине пути к алтарю.

Я прикусила губу, но потом торопливо ее отпустила. Нужно отвлечься. Это все мои фантазии. Я огляделась, чтобы хоть немного отвлечься и успокоится. Когда еще я здесь окажусь?

Зал поражал своей красотой. Высоченные своды, словно само небо, уходят ввысь, теряясь в нежных дымчатых витражах, сквозь которые льется свет, преломляясь в тысячах кристаллов, подвешенных на невидимых нитях. Они дрожат при малейшем движении воздуха, рассыпая по стенам и полу живые блики — голубые, золотые, розовые, будто танцующие духи света.

— Это память о великих драконах, — чуть наклонившись, шепчет мне Стейн. — Каждый из них перед приближающейся кончиной, перенес свои воспоминания в магический кристалл. Смотри, Ролана. Здесь оживает наша история. Память тысяч поколений.

Я невольно ахаю. Не знала таких подробностей. Да и могла ли я вообще представить, что моя свадьба пройдет в главном храме империи в присутствии самого императора и верховного жреца.

Перевожу взгляд на стены. Они украшены гобеленами невероятной тонкости, на которых вышиты сцены из древних легенд: боги, дарующие людям первые знания и магию, герои, сражающиеся с чудовищами, драконы, пробуждающие вулканы и строящие первые крепости, истинные пары великих королей и императоров, застывшие в поцелуе. Каждая нить в них будто живая, мерцающая, создающая иллюзию движения.

Невозможная красота! История, что оживает перед моим восторженным взором.

Пол устлан лепестками роз и жасмина, и с каждым нашим шагом они мягко шуршат под ногами, выпуская волны сладкого, почти опьяняющего аромата. Мы медленно, торжественно приближаемся к алтарю, и я уже вижу тень властного одобрения, мелькнувшую в глазах брата Стейна. Он пристально наблюдает за нами.

Вот кончики его губ дрогнули в улыбке, а взгляд потеплел. Меня окатило этой жаркой волной, заставив заалеть щеки.

Император привычно серьезен. Мне даже кажется, что более чем обычно. Есть какое-то напряжение в его позе, но я снова успокаиваю себя, что это лишь мое воображение. Стараюсь сосредоточиться на ощущении властной ладони моего жениха, что крепко сейчас сжимает мою руку.

Вот и центральный алтарь. Возле него, вдоль стен него стоят массивные канделябры из черненого серебра, в них горят высокие белые свечи, их пламя ровное и нерушимое, будто зачарованное.

Сам алтарь высечен из цельного куска прозрачного кварца, и сквозь его грани играет свет, создавая внутри мерцающие завораживающие узоры. Над ним парят три огромных кристалла, вращающихся медленно, беззвучно, излучая тихое сияние.

Я поворачиваюсь к Стейну и время вокруг нас снова замирает. Заглядываю в его глаза, такие знакомые и все равно заставляющие мое сердце сжиматься. Его взгляд тоже прикован ко мне. В нем — и трепет, и гордость, и та безмолвная нежность, от которой у меня перехватывает дыхание.

Я чувствую, как дрожат мои пальцы, как колени слегка подкашиваются, но нахожу в себе силы стоять ровно и держать спину прямо.

Отчего-то взгляд мой соскальзывает на императора. Встречается с его потемневшими глазами. Глубокую синеву рассекает вертикальный зрачок. Дракон в жадном ожидании.

Смущаюсь и торопливо отвожу глаза. Как назло метка пульсирует особенно остро и все еще на обеих руках. Я уговариваю себя потерпеть. Совсем немного осталось.

Лепестки под ногами, свет вокруг, высокий торжественный голос жреца и пронзительные взгляды двух сильнейших драконов — все сливается для меня в одно ослепительное яркое мгновение.

В завершении, верховный жрец в длинных белоснежных одеждах, расшитых символами судьбы, поднимает руки, и в воздухе вспыхивают золотые знаки — древние руны брачного обета. Его голос звучит мерно и гулко, как колокол:

— Клянетесь ли вы идти вместе сквозь тьму и свет?

Я смотрю в глаза любимого, но знакомая теплая зелень вдруг проглядывает резкой сапфировой синевой глаз императора, когда я робко отвечаю: Да.

Глава 14. Метка

Я не вижу, как жрец опускает руки, но когда золотые руны, вспыхнувшие в воздухе, начинают медленно кружиться вокруг нас, словно огненные мотыльки, я замечаю.

Последние слова обета еще вибрируют в пространстве, и я чувствую, как что-то внутри меня отзывается на них — глубже, чем сердце, глубже, чем душа.

Что-то настолько потаенное и внутреннее. Сама моя суть тянется к моему дракону, чтобы стать связанной с ним навечно.

— Клянусь, — четко и уверенно произносит Стейн и его глаза вспыхивают радостью.

— Клянусь, — мой голос звучит тихо, но его все равно хорошо слышно, звонкое эхо отражается от высоких сводов.

Жрец берет наши руки и соединяет их над алтарем. Кристаллы над нами вспыхивают ослепительным светом, и я чувствую, как между нашими ладонями рождается тепло — сперва легкое, как прикосновение солнечного луча, а затем все более интенсивное, почти жгучее.

— Пусть души и жизни ваши отныне будут связаны не только словом, но и печатью вечности, — провозглашает жрец, и внезапно золотые руны сжимаются в единую пульсирующую точку между нашими руками.

И тогда Стейн снова целует меня. Жадно выпивает вдох. На его лице горит настоящий восторг. Я отвечаю робкой улыбкой.

Боги, как же я его люблю!

Когда его губы касаются моих, мир взрывается светом. Драконья магия очень сильна. Самая могущественная магия нашего мира. И она приняла меня. Заключила в свой яркий защитный кокон. Мы связали свои жизни и судьбы в одну неразрывную нить.

Я чувствую, как магия обета пронизывает нас насквозь — будто тысячи искр пробегают по коже, сливаясь в единый поток. Вдоль моей руки, от запястья до локтя, расцветает узор — словно тончайшие золотые нити судьбы вплетаются под кожу, образуя изящный мерцающий вензель.

Брачная метка. Она теплая, живая, и когда я касаюсь ее пальцами, то ощущаю в ответ легкую волну его эмоций — его трепет, его восторг, его любовь. Моего любимого…

Стейн тоже смотрит на свою метку — такую же, как у меня, но с иным рисунком, будто две половинки одного целого. Когда наши запястья соприкасаются, узоры вспыхивают ярче, и в воздухе снова появляются золотые искры.

— Теперь мы — одно, Ролана, — шепчет он, прижимая мою руку к своему сердцу.

— Еще не все. Ты снова забыл о самой главной части, — раздается сбоку раскатистый низкий голос императора.

Стейн поворачивается к нему с улыбкой.

— Но у меня ведь есть заботливый старший брат, который всегда напомнит о том, что я упустил, — он крепко прижимает меня к себе одной рукой, а я…

Я почему-то снова краснею от короткого, но такого огненно-жаркого взгляда императора. Рада, что у меня есть опора, а то могла бы и упасть, так задрожали и ослабли колени.

— Принятие в род, княгиня моя, — наклонившись, шепчет мне на ухо мой князь. — Брат сейчас должен закрепить мой выбор и принять тебя в наш род, как его глава и старший в роду.

Я киваю. Стейн мне это уже объяснял. Очень подробно рассказывал все нюансы церемонии, но сейчас от волнения у меня из головы половина вылетела. Стейн прав. Хорошо, что есть кому напомнить.

И я уже с благодарностью смотрю на императора, который осторожно принял из рук жреца те самые три кристалла, что висели в воздухе над алтарем.

— Подойдите, — торжественно произносит он, и мы делаем шаг вперед.

Император вручает один кристалл мне, второй Стейну, третий остается у него. Жрец отходит от алтаря, оставляя нас втроем.

Это магия рода. Особенный обряд.

Я знаю, что дальше будет. Брат Стейна произнесет короткие слова принятия на древнем драконьем языке, а потом мы просто соединим эти кристаллы, чтобы они закрепили окончательно нашу связь и приняли меня в императорский род драконов.

Тут не было различий в расах. Если бы я была драконицей, то проходила бы точно такой же обряд.

Кристалл теплый и очень приятный на ощупь. Он словно живой, греет мои холодные от волнения пальцы и мягко покалывает самые кончики. Драконий язык очень торжественно и символично звучит под самыми сводами храма вечности.

Безумно красиво, жаль, что ничего не понятно. Заслушавшись, я чуть не пропускаю момент, когда нужно соединить кристаллы. И в это время оба моих запястья снова начинают сильно гореть.

Я ведь почти забыла про эту странность. Брачная метка проявилась, и я успокоилась.

Но сейчас у меня невыносимо жжет кожу на обеих руках. Я смотрю на второе запястье. Там, где до этого была чистая кожа, появляется свечение, прямо изнутри…

Яркая вспышка ослепляет на мгновенье. Ахаю, и отпускаю кристалл. Больше от неожиданности, потому что короткий укол боли быстро проходит, и теперь от обеих моих запястий расходятся приятные волны тепла.

Я же неверяще смотрю на брачный узор Стейна на том запястье, где уже привыкла его видеть… и на вторую свою руку.

Каждый раз, когда раньше запястье теплело, но оставалось девственно чистым, мне казалось, что появится вторая метка. И вот, я смотрю на неё…

Новый красивейший узор. Это так выглядит брачная метка? Не на одном, а на двух запястьях?..

Похоже, что я не всё поняла, когда мне рассказывали про метку истинности и то, как именно она превратится в брачную. Может, это замена? Вместо метки истинности — брачная метка, только теперь не на одной, а на двух руках?

Тогда почему она другая, непохожая на прежнюю, что появилась в момент нашей встречи с князем?

Я ни у кого подобного не видела. Но ведь я и не была знакома ни с кем из императорской семьи, кроме Стейна и самого императора. Может в их роду — это норма? Меня же приняли в императорскую семью.

Красивый узор… очень. Поднимаю растерянный взгляд на своего мужа.

Стейн неожиданно серьезен. А вот его брат, император, улыбается. Самыми уголками губ, но глаза его горят яркой торжествующей сапфировой синевой. Он неотрывно смотрит на моё запястье.

— Ролана, — низким глубоким голосом произносит император, — знаешь, чья это метка?