Мокрая (абсурд, сюрреализм)

Вобля.

Вобля идет.

Одна.

В магазин Вобля идет.

Вялая, недовольная, тяжелая, приторная, жесткая. На ней рваные калоши, сиреневый берет, мятое платье с крокодилами и кружевные перчатки до локтей. За ней – придомовой кювет. О ней никто не знал. Она никого не узнавала. За плечами у нее десятки душных лет. Лет ей намного больше, чем тротуарным придомовым бордюрам. Часто на улице их обновляют, а Воблю не обновляют. Каждый год летом спецовщики выкапывают и закапывают бордюры. Выкапывают и закапывают. Выкапывают и закапывают. Нельзя по указу Главзастройщика оставлять кюветы без бордюров. Так в приказе указано: «Я, Главзастройщик, желаю по своему велению, по своему хотению, чтобы в городе все бордюры меняли каждый год, а иначе тучи свирепые нагоню, солнцестояние зимнее отменю, а на новый год в каждом доме вместо шампанского и песен - шимпанзе с эскимо будет бегать и в салат оливье нырять, а выныривать уже из унитаза да в противогазе, и тут никакая нейросеть не поможет!» Пару раз Вобля своими глазами призрачными (с иголками вместо ресниц) видела, как долго заживо закапывали одного из провинившихся спецовщиков. Тогда никто не помог ему, хотя весь район собрался посмотреть на него. Под ночь только разошлась толпа, когда землю сравняли, траву посадили, лавки вкопали и ларек с кофе и выпечкой утвердили. Вобле тоже было все равно. Все равно, когда сосед через стенку мычит ей под ухо по утрам, когда уборщица подъезда через потолок к ней в квартиру залазит, когда работница бакалейной каждое утро вынимает из обёрток конфеты и свои испражнения с грибами туда кладет. Хотя не курит Вобля уже давно. Не уважает куряк, но боится. Кто-то ей сказал, что они все потенциальные террористы.

Идет Вобля в магазин. Вязко, долго, как через болото через улицы идет. Не хочет, но надо. Дома ей лучше всегда. Дома есть транзистор и пол, потолок и дрель, пенобетон и картина со свиным рылом. Спинной грыжей себя тащит, руками по воздуху машет, ногами по асфальту огненному вяжет. Еще 10 лет назад, на приёме у блогера, ей сказали, что у нее специфический диагноз - «неосознанная усталость, выраженная в непредсказуемой деградации личности, носящая непреходящий характер». В таком неразрешенном состоянии и живет. От этого лицо у нее мелкое, вязкое с утопленными в череп бровями, над ними порхают худой нос, зажмуренный рот и большие как у чебурашки уши.

В магазине ей стало еще хуже, чем до этого. А до этого, пока по улице до магазина шла, она три раза плакала, потом вставляла себе в Т-образную мышцу шприц со свежеоткаченной спермой, чтобы хотя бы как-то купировать страх, после чего все равно потеряла сознание где попало. Хорошо, что на этот раз спецовщик успел ее вытащить из канализации. Младший сын ее Ханурик называет такое поведение Вобли синдромом «паранормальной эндоскопийной интеллигентности, унаследованное от НЛО», а вызван этот синдром неудержимым заглатыванием перед походом в магазин настойки из бабл-ти и все той же свежеоткаченной спермы. Сперму еще как снотворное перед сном глотает.

Народу мало в магазине. Для Вобли это в лучшему. Она ненавидит три вещи: людей, их теней и приведений. Холодно там как в пещере. Сегодня повезло ей, все прилавки почти пустые. А значит не возьмет ничего лишнего для своих детей. У нее их десять, а муж-большевик из 90-х не в счет. Он ничего не помнит про Воблю и почему она живет с ним под одной крышей тоже. Он у нее (Костик зовут) высокий, рельефный, совсем как хорошо вылитой монумент. На Дзержинского похож. Без запинки Станиславского читает. Мечтал всегда в театре играть как брат Чехова, но не сложилось. В день вступительного экзамена в театральный институт в приемной комиссии роль главного судьи по актерскому мастерству выполнял ветеринарный врач из районной ветклиники, и этот врач всем из приемной комиссии разболтал, что однажды, когда Костик будучи квадробером пришел к нему за очередной дозой прививки от бешенства, врач в свою очередь ему отказал, и, соответственно, без специального медосвидетельствования и медпаспорта принимать Костика в институт не имеет смысла. Так пришлось Костику пойти работать на стройку каскадером по метанию яиц. Затем устроился гробовщиком в местную пекарню, а когда его мать случайно узнала, что он подрабатывает вербовщиком табуреток перед их сдачей в минимаркет, так сильно его избила этими самыми табуретками, что вместо Костика - одни судороги остались. Только медитацией и ясновидением и спасался тогда. Тоже ненадолго хватило. Мать Костика в конце концов плюнула на него и вышла замуж за соседа - знатока мухоморов и учителя по горловому пению, а когда Костик решил сделать тоже самое, распространила среди его потенциальных невест информацию, что ее сын прирожденный коммунист, старый атеист, который бегает ночами по подъезду с горшком, орет свои песни и собирает с соседей деньги за проезд на лифте. Но Вобля мужа своего любит до безумия. Не разрешает ему работать. Бережет его. А вот блины печь заставляет. После этих блинов Вобле снятся одни и те же сны, как грачи грызут фундамент их дома, вьют гнезда и учат гимн. Вобля верит в мужа, а он в неё нет.

В магазине для нее всё дорого. Особенно #сыр_домашний, #рога_домашние, #мыло_домашнее, #капремонт_домашний, зоолог_домашний, #доставщик_домашний, #таксист_домашний, блогер_домашний, #докторнаук_домашний. Не было домашних врачей и учителей. Их давно уже не стало, как и библиотекарей. На днях Вобля слышала от соседей-суицидников, что скоро с прилавков исчезнут даже сантехники и трактористы. Одни самбисты с волейболистами останутся, чтобы водку с утра до ночи глотать и указания матерям своим давать. «Содомогоморристы» - так завет их Вобля. Предубеждение к ним у нее нехорошее. А к продуктовому пакету с надписью «Дохлым везет!» нет предубеждений. В него всегда все вмещается и даже трос, мяч, гиря и молоко с поперечным нервом. На открытой кассе без кассиров Вобля все пробила по три раза, чтобы никто ничего плохого о ней не подумал и содомогоморристам не рассказал, а те – прокурору, а прокурор – Лору, а Лор как всегда в общедомой чат фотку незнакомой жопы соседям-суицидникам отправит, подпишет словом «Вобля» и вот тогда точно Вобле придется конец света искать.