Молчи обо мне

Пролог.

Посвящается моему любимому читателю! И всем тем, кто хотел бы, чтобы однажды горячий, неприступный и холодный мужчина в маске пошел бы ради Вас на все и даже больше...

Всегда кажется, что всё будет так, как есть, но не всегда происходит именно так, как мы хотим.

Течение под названием жизнь.

Рождение, детство, взросление, семья, дети и так далее. Жизнь, какая она есть. Но мне всегда хотелось устроить её так, как я её себе представляла. Первый пункт был банальным, как у большинства – реализовать себя. Второй – выйти замуж за достойного человека, обрести счастье и создать семью. А третий… жить, просто жить. Иметь возможность самой выбирать свою судьбу и не давать всесторонним воздействиям влиять на меня и жизнь моих близких или каким-то образом омрачать её.

Наивно? Возможно. Но ведь это всё, чего я хотела. Мечты и желания. Иллюзии.

Но как известно, не всегда случается так, как мы планируем. Бывает, беда приходит оттуда, откуда не ждёшь, а твои планы может нарушить что-то незначительное или масштабное, что ломает мечту в мгновении ока, как хрусталь. А ты лелеяла мечту с таким трепетом, такой нежностью и осторожностью... Обидно, когда такое случается. Но всем известно выражение: «Если бабочка взмахнет крыльями в Х, то начнется ураган в Y».

И знаете, это грёбаная правда. Этот ураган разрушил мой карточный домик.

Глава 1. Оливия

Оливия

6 месяцев назад

Мой мир сжался до размеров дула пистолета ровно в тот момент, когда его приставили к виску моего отца. Тогда я впервые увидела в его глазах неподдельный, плохо скрываемый страх. Нет, не за себя. За нас с мамой. Он смотрел на нас с широко раскрытыми глазами, в которых застыл немой ужас, который перепутать с чем-то другим было невозможно. Мы с мамой жались друг к другу, одной рукой она прикрывала бок, которому досталось от ботинка наемника, что удерживал нас двоих обеими руками за волосы в положении на коленях.

Я почувствовала, как моя грудь сжалась от страха. Годы на службе? Тренированное тело и психика? Сохранение ледяного спокойствия в нестандартных ситуациях? Что? К черту все. Забудьте.

Черт, как же я жалела, что мой ствол был не рядом со мной. Да и вряд ли я бы как-то смогла им противостоять, только не толпе огромных вооруженных до зубов АК-47 мужиков.

Все беды начались после смерти моего старшего брата Габриэля. Нет, я не виню его в его же смерти, просто… после его смерти все пошло по пизде в прямом смысле.

— Какого черта вы от нас хотите? — спросил отец. — Я же повторяю вам, мы…

Отца прервал легкий удар приклада в челюсть. Иначе ему бы ее выбили легким движением руки с противным треском. А наемникам необходимо, чтобы он говорил.

Черт, дело дрянь.

— Ты хочешь, чтобы мы порезали твоих дорогих девочек, а потом занялись любимой женушкой? Хм, а она еще ничего, — самый высокий из наемников окинул мою мать сальным взглядом и противно усмехнулся. Маму начала бить мелкая дрожь. — Нет? Тогда заткнись и слушай.

— Нам не нужна информация, нам нужны вы, а точнее ты и твоя хорошенькая женушка, — мужчина вытащил охотничий нож и приблизившись, стал водить им по шее матери, отчего в некоторых местах выступили бордовые капельки.

— Убери от нее свои грязные руки, мразь, — не сдержавшись, я рефлекторно двинулась вперед, меняя положение тела насколько позволяла длина волос, покоящихся в кулаке наемника, и выбила ногой у второго нож, покуда руки были в наручниках.

На секунду в комнате возникла звенящая тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. Очнувшись, удерживавший мои волосы наемник, потянул их назад с такой силой, что в уголках глаз выступили слезы от боли. Гад чуть не вырвал мне волосы.

Мужчина, что держал моего отца на прицеле, отмер, и хлесткий удар в одночасье опалил щеку. Мою голову откинуло в сторону, и в глазах засверкали звездочки. Черт, а мужики не врут, когда говорят, что покажут тебе звезды. И откуда только такие мысли? Во рту тут же образовался металлический привкус, и место удара заныло с такой силой, что хоть волком вой.

«Ублюдок.»

— Выкинешь еще что-нибудь подобное, и мозги твоих родителей украсят эту стену. Ты все поняла?

«Чертов ублюдок.»

Внезапное желание послать мудака отсосать у своего босса далеко и надолго застряло в горле, как и всхлип боли. Вместо ответа я широко и мрачно улыбнулась, обнажив окровавленные зубы. Мозги моих родных слишком ценны, чтобы разбрасываться ими, и наемный говнюк это прекрасно понимал и блефовал.

Я судорожно обернулась к своей маленькой семилетней дочери и замерла.

Эмми сидела на холодном паркете в одной тоненькой пижаме, босая. Малышка обнимала коленки маленькими ручками, неосознанно отгораживаясь от происходящего ужаса и старалась не издавать ни звука, лишь маленькие слезинки текли из ее зеленых глаз. Таких как у меня. Ни у одного из родственников не было таких же пронзительных зеленых глаз, даже у ее отца, кроме как у моего покойного старшего брата и меня. Моя мать как-то обмолвилась, что дочь взяла от меня все самое красивое и хорошее.

Мы с ее отцом разошлись, когда ей было пять. Эмми была незапланированным ребенком, но, когда это случилось, и я рассказала об этом ее отцу, он принял решение жениться на мне. Хоть мы и были молоды, но на удивление он не слинял. Тогда я думала, что он будет хорошим мужем и отцом, пока не узнала, что он изменял мне, а затем и вовсе после нескольких лет брака заявил, что не готов к такой ответственности, и что Эмми не его дочь, и уехал в закат с какой-то силиконовой куклой. Я, конечно, была шокирована таким поворотом событий, по классике проревела с мороженным под какую-то мелодраму, пожалела себя и свою не сложившуюся жизнь, а после решила взять себя в руки менять свою жизнь. Так я и оказалась в армии, зарплата, которая выплачивалась мне, могла покрыть все имеющиеся расходы и обеспечить мне и любимой дочери все, что нам было нужно. Несмотря на то, что родители были людьми достаточно состоятельными, я старалась самостоятельно обеспечивать себя и Эмми. Она стала для меня всем, и сейчас, смотря на нее такую маленькую и запуганную, я хочу вскрыть головы каждому, кто попытается обидеть ее.

Сердце сжалось об мысли об Эмми, а сложившаяся ситуация давила на мозг словно гидравлический пресс. Буквально сегодня утром все было хорошо. Отец готовил барбекю по своему фирменному рецепту на заднем дворе, а мы с мамой и дочкой готовили салаты и охлаждающие коктейли. Воспоминания того, как мама ругала отца, за то, что он практически сжег мясо, так сказать по-своему-фирменному-рецепту, ныли в затылке неумолимой вибрацией. Еще утром все было хорошо. Мы с Эмми потихоньку начинали свыкаться с той мыслью, что Габриэля больше нет с нами. Хоть в первые недели после его гибели было очень сложно объяснить семилетнему ребенку, что любимый дядя больше не приедет домой. Эти полтора года были безумно сложными. Но жизнь начинала возвращаться в свое русло.

Так я думала. Ровно до тех пор, пока ублюдки с оружием не вломились в наш дом и не стали избивать всех. Отец даже не сумел среагировать и позвонить в полицию, как в принципе и я. Черт. Видел бы меня мой командир, в порошок бы стер. Но что я бы смогла сделать против них? Запугать зубочистками против их АК или сразить вилкой для барбекю?

Глава 2. Саймон

Саймон.

1 год назад.

— Гоуст, Соуп, как только вертолет с британскими операми появится, сразу сообщите мне, — Капитан Джон Прайс отдал приказ и направился в сторону небольшого барака – их временной отсидки на время проведения задания.

Как только командир покинул площадку, Джонни повернулся ко мне и с ехидством спросил:

— Лейтенант, ребята, которые будут помогать нам в совместной миссии британцы, что чувствуешь при упоминании земляков? — съязвил Джонни.

— Хочу чай, — спокойно ответил я. Джонни, как всегда, умел находить время для своего искрометного юмора.

— Британец чертов… Вы у себя пьете что-то помимо чая? Что ты пьешь? — с неподдельным удивлением спросил МакТавиш. А меня это развеселило.

— Бурбон, — усмехнулся я и мимолетно глянул на сослуживца по совместительству друга.

— А помимо Бурбона?

— Чай.

— Иди к черту, лейтенант. Я больше люблю кофе, он бодрит, — вяло ответил Джонни.

— Чай успокаивает.

— Черт, бьюсь об заклад, ты тащишься по Адель, — усмехнулся Джонни, намереваясь подколоть вечно спокойного и смертельно уравновешенного друга.

— Кто это? — спросил я, не удостаивая взглядом Джонни. На самом деле я знал о ком он, но посмотреть на неординарную реакцию друга было интереснее.

Лицо Соупа вытянулось, а брови готовы были взлететь вверх прямиком к самому ирокезу.

— Ты шутишь? Как ты можешь не знать Адель? Чувак, она же богиня, — с восторгом в глазах произнес Соуп.

— Так вот чем ты занимаешься вечерами, — с хриплой усмешкой поддел я мужчину.

На секунду Джонни замер, не веря собственным ушам, затем отмер и толкнул меня в бок локтем.

— Тц, ха, а я думал, ты — ледяная глыба, у которой напрочь отсутствует чувство юмора, а ты оказывается умеешь и подъебать в нужный момент. Черт, кому расскажу — не поверят.

— Цирк потерял своего клоуна, — тихо ответил я и покачал головой.

В небе раздался гул, и мы оба синхронно повернули головы в сторону звука двигателя подлетающего вертолета.

— Капитан, вертолет на месте, — я достал рацию и отрапортовал Прайсу.

— Принято, — ответил капитан, затем он и остальные солдаты из команды вышли из-за барака.

— Гоуст, Соуп и остальные отправляетесь на задание вместе с группой Дельта. Удачи, ребята.

***

— Вылет через пять минут, морпехи уже грузятся. Вы с капитаном возглавите операцию, — голос диспетчера отзывался в ухе гулким звуком.

«Черт, что с рацией?»

Я сделал мысленную пометку.

— Что за капитан?

— Он прибыл следом за своей группой. Габриэль Эмерсон.

Высокий мужчина спрыгнул с припарковавшегося грузовика и направился в мою сторону вольготной походкой.

— Ну что, возьмем гаденыша? — мужчина толкнул меня кулаком в плечо и криво ухмыльнулся. — Давай, загружайся.

Я со скепсисом во взгляде проводил удаляющегося к вертолету наглеца и тихо выругался:

— Твою ж мать.

— Гоуст, на связи? — диспетчер тут же отреагировал на звук.

— Да, сэр.

— Есть проблемы? — настороженно спросил диспетчер.

— Никак нет, отбой.

***

Часами ранее на базе ОТГ-141

— Авиация наносит удары по окраине Аль-Мазры. Разведка засекла следы крупной группировки картеля Лас-Альмас в долине, похоже, они что-то защищают, должно быть, это наши заложники, — серьезный женский голос озвучивал детали предстоящей миссии, которые картинками со спутника мелькали на экране.

Крупная террористическая группировка картеля, а точнее ее верный предводитель в лице бывшей военнослужащей мексиканского спецназа, Валерии Гарза, в скором времени должна быть поймана и доставлена на «поклон» к властям. Чем и поручено было заняться обеим оперативно-тактическим командам.

— Сообщают, что боевики охраняют три постройки, — на экране монитора тут же замелькали картинки, о которых говорил женский голос.

— Возможно в одной из них Гарза держит заложников. Ночью Гоуст и капитан Габриэль Эмерсон возглавят операцию по захвату Валерии, и поиску ученых. Две группы высадятся с одного борта в разных точках на границе района цели. Группа Браво – защищают здание номер один и два, группа Дельта – берет здание три. Огонь на поражение разрешен, но мы должны допросить Валерию.

— Валерия Гарза важна для Лас-Альмас, её будут защищать любой ценой. Доброй охоты.

***

Аль-Марза, Урзыкстан

28 октября 2022, 01:30

Высадка группы Браво и Дельта

Наш вертолет поспешно заходил на посадку.

— Группа Браво на выход, группа Дельта высадится позже, — не терпящим пререканий голосом сообщил я, стараясь перекричать шум двигателя вертолета. — Встречайтесь посередине и помните, Гарза интересует нас живой. Но, если что, можете её убрать.

Синхронными движениями солдаты встали со своих мест и друг за другом направились в сторону выхода в высокую траву на поляне, становясь в оборонительную позицию и дожидаясь приказов главнокомандующих. Я двинулся вперед, и обернувшись в сторону Эмерсона, обратился к нему:

— Давай, Габриэль, — произнес я и, кивнув мужчине, надел на глаза прибор ночного видения.

***

— Альфа-2, идем на вторую площадку, как слышно? — прозвучало в рации. Остальные оперативные группы, прибывшие на задание, занимали свои позиции на местах.

Солдаты пробирались через густую траву и разрушенные здания. Казалось, вокруг прошелся торнадо, и не один. Все было в руинах, но мужчины будто не видели разрушений. Мы просто привыкли не замечать наши, как говорится, издержки профессии. Со временем ты учишься не обращать внимания на разрушения, привыкаешь к ним, адаптируешься и концентрируешься только на миссии. Война — это всегда разрушения.

Глава 3. Оливия

⊹──⊱✠⊰──⊹

Оливия

Время полета до базы ОТГ-141 было долгим. Мой путь состоял из нескольких перелетов с одной точки в другую. Мой след будто пытались запутать, скрыть от посторонних глаз, правдоподобно выдавая легенду новоприбывшего военного кадра.

Что ж, посмотрим, вышло ли у них, если при высадке на месте меня не пристрелит кто-то из отряда, то план Валерии удался.

Я тяжело дышала из-за сдавливаемого мою грудь бандажа. Благо она у меня небольшая. Второй размер еще, куда ни шло, можно было скрыть под толщей одежды и разгрузкой. Все всегда можно было списать на пресловутое «я качаюсь».

Но все-таки надо признать, что сдавила я грудь слишком сильно, боясь выдать себя. В следующий раз (если он, конечно, будет) необходимо будет ослабить бандаж, иначе я свалюсь в обморок, что еще хуже. Светиться в мед. части мне тоже не следует.

Обиднее всего было за волосы. Для своего, так сказать, своеобразного образа для предстоящего маскарада я обрезала свои любимые темно-русые локоны, которыми всегда гордилась. Маска также была не последним важным атрибутом. Балаклава с рисунком черепа подошла идеально, чтобы скрыть женские черты. Ее я и должна буду носить постоянно, не снимая в присутствии кого-либо, разве что наедине.

Что касается голоса: он у меня от природы был ниже, чем у среднестатистической девушки моего возраста. Благо, хоть это не было проблемой, и выдавливать что-то из себя не придется, разве что немного для поддержания вида. Со стороны я буду выглядеть, как молодой пацан-новобранец ростом в 175 см.

Но вот с действиями и движениями придется постараться, потому что женские привычки по типу вилять задом во время ходьбы могут выдать. Но я надеюсь, что с этим я как-нибудь справлюсь. Не будут же мужики глазеть на чужой мужской зад, в самом деле. Надеюсь, не будут.

Подлетали мы к месту, как на плаху. Сердце билось в груди загнанной птицей. Я поймала себя на том, как беспокойно дергалась моя нога. Как ни странно, нервы были ни к черту. Я провела ладонью по лбу поверх маски, впитав остатки выступившей влаги и покосилась на человека, сидящего напротив меня. Еще одна крыса, только на этот раз приставленная ко мне. Валерия позаботилась и о том, чтобы рядом со мной был ее человек, на случай если я захочу сделать «глупости». Молодого мужчину, точно так же, как и меня, взяли в качестве новобранца. И, о, неждан, именно в отряд ОТГ-141. Об этом я, конечно же, тоже узнала по факту.

— Нервничаешь? — весело усмехнулся парень, кивая на мою дергающуюся в нервном припадке конечность.

Не удостоив его ответом, я с безразличием уставилась в окно, всем видом показывая, что не хочу продолжать диалог.

— Не переживай, если сама все сделаешь правильно, все закончится быстро, — со взглядом праведника проговорил парень. — Отличный костюмчик, даже я не сразу понял, кто передо мной.

Ах да, этот ублюдок знал о моем секрете. И чует моя задница — жизни он мне здесь не даст.

Я продолжила молчать, и парень, поняв, что никакой ответной реакции от меня не добьется, вздохнул, смирился и отвалил.

Мысленно ликуя, я направила все свое внимание распростертому пейзажу. От вида с высоты птичьего полета у меня перехватывало дыхание, как это было всякий раз, когда я летала. В такие моменты я ощущала чувство свободы и умиротворения. Но не сейчас, когда в груди тяготела мысль о родных.

Как только в поле зрения появились очертания базы, я поняла, что мы на месте. Но от этого не стало легче ни на фунт…

Я мысленно дала себе программу: успокоиться и держать себя в руках, несмотря ни на что. Мое внимание снова привлек зло ухмыляющийся парень.

— Постарайся не выдать себя, детка, — сверкнул он белозубой улыбкой.

— Себя? Насколько я поняла, мы с тобой в одной лодке, так что если я пойду ко дну, то утащу тебя с собой, — под маской не было видно моих эмоций, но напыщенная ухмылка парня резко спала с его лица.

Клянусь, я слышала, как проскрежетали его зубы. Козел.

Как только вертолет сел, я поспешила вылезти и поскорее разойтись с этим парнокопытным.

Оглядевшись, я начала пристально осматривать распростертую территорию, построенную под военную базу.

Я смотрела на множество зданий и бараков, которые были расположены по всему периметру, а также напичканные всевозможными огнестрельными установками массивные джипы и БТР вместе с солдатами, «окучивающими» эти машины смерти, и осознавала весь масштаб серьезности последствий в случае раскрытия моего преступления.

Тяжело вздохнув, я хотела было направиться вперед, но передо мной откуда ни возьмись возникла девушка в форме. Оглядев нас с парнем, она отдала честь и поспешила представиться:

— Меня зовут сержант Джейн Гилберт. А вы, наверное, Лейтенант Габриэль Эмерсон и сержант Адриан Гарсия? — обратилась к нам девушка.

После подтверждающего кивка от меня и искрометного подмигивания от козла рядом со мной (я была удивлена тому, как у него еще брови после таких усилий не отвалились), девушка продолжила, поглядывая на меня и слегка краснея:

— Меня приставили к вам показать здесь все, а затем, через час, вас обоих представят вашей группе на брифинге, — ответила девушка, продолжая пялиться на меня и густо краснеть.

Я пристально посмотрела на нее и выгнула бровь в немом вопросе. Она отвела взгляд и раскраснелась еще больше.

«Да что со мной не так? Что-то не так надето, я себя чем-то выдала? Или… Так стоп.»

Мне стало ясно и смешно одновременно. Девчонка походу запала на меня. А точнее на парня, коим я себя выдаю. Ну, все с ней ясно. Я расслабилась и усмехнулась своим догадкам, а девушка, взглянув на меня, улыбнулась, только уже своим мыслям.

Глава 4. Оливия

⊹──⊱✠⊰──⊹

Оливия

В кабинете повисло долгое молчание, нарушаемое исключительно тиканьем часов. Когда Кейт вышла из временного ступора, она спросила:

— Что? О чем вы? В каком смысле это Вы отправили сообщение? — поток вопросов на мгновение затих, затем женщина, лицо которой олицетворяло собой скепсис в полной мере, спросила: — Вы понимаете, что это серьезное заявление?

— Для этого я здесь, — не сдавалась я.

— Хорошо, каким образом, как вы утверждаете, именно вы отправили это сообщение?

Я тяжело вздохнула, сглотнула подступивший к горлу ком. Правда дастся мне тяжело. Но я должна ради своей семьи, ради Эмми…

— Если я расскажу вам правду, вы должны пообещать не выдавать меня и помочь мне, — решительно заявила я.

Кейт была моей последней надеждой. И сейчас эта «надежда» решала не только мою судьбу. Я мысленно взмолилась всем ангелам.

— Послушайте, лейтенант…

— От вашего обещания и решения зависят множество жизней не только взрослых людей, но и детей, — решила надавить я.

Мои слова были чистой правдой. В семьях пленных ученых были дети, такие же детки, как и моя дочь. Я вложила в свой взгляд как можно больше мольбы.

На миг взгляд Ласвэлл изменился, в нем промелькнуло любопытство вперемешку с замешательством. И, наконец, женщина сдалась:

— Я слушаю.

— Вы должны пообещать мне.

Женщина встала со своего места и прошла в сторону двери. Я уже было потеряла всю надежду на то, что она не выставит меня за дверь с позором, но женщина сделала противоположное, пройдя к двери, она закрыла её на ключ и прошла на место.

— При всей моей заинтересованности я не могу дать вам никаких обещаний, пока не услышу от вас сути и веских аргументов в вашу пользу, — Ласвэлл уперлась локтями в стол и подперла кулаком подбородок. — Итак, я слушаю.

Хоть для меня это и было через чур рискованно, я должна была попробовать. Я слишком многое поставила на кон и не могу сейчас провалиться.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, заранее готовясь к неоднозначной реакции женщины. Моя рука медленно потянулась вверх к балаклаве и также слишком медленно стала стягивать с себя последнее, что создавало преграду между провалом и моим секретом.

Как только черный кусок ткани повис в моей руке, коротко стриженные темно-русые волосы рассыпались по глазам, окончательно раскрывая мою тайну. Я подняла подбородок и взглянула на Кейт, в глазах которой медленно, но верно формировалось понимание того, что происходит перед ней, вперемешку с абсолютным шоком и неверием.

— Что за хрень? — не веря прошептала женщина и потянулась к кобуре с оружием.

Заметив это, я вскинула руки в успокаивающем жесте и поспешила объясниться:

— Кейт, прошу, я не причиню вам вреда, мне просто нужна ваша помощь, поверьте мне, — затараторила я, но было поздно, женщина уже держала меня на мушке.

— Что здесь происходит? Кто ты? Кто послал тебя? — от шока на лице Кейт не осталось и следа, на нем была только твердая решимость управлять ситуацией.

— Мне нужно рассказать вам кое-что очень важное, иначе может произойти непоправимое. Прошу вас, я не вру, позвольте только объяснить, — продолжила я попытки достучаться до нее.

— Объяснить что? Если узнают кто ты на самом деле, — она сделала упор на предпоследнем слове и, подумав, продолжила, — Ты тут же пойдешь под трибунал.

— Я понимаю, но это дело государственной важности, — ответила я, заметив, как на лице Кейт промелькнуло замешательство, и поспешила объяснить: — То сообщение с координатами — это я отправила вам его. Меня и мою семью похитили, как и всех тех людей, которых вы ищите, но мне удалось найти способ отправить сообщение о помощи в ЦРУ. Я раньше служила в военных структурах… — я запнулась, когда Кейт опустила пистолет, но не стала убирать его обратно в кобуру.

— Садись, — приказала она, и я на дрожащих ногах плюхнулась на стул. — А теперь расскажи мне все с самого начала. Кто ты? Как зовут? И что происходит, черт возьми?

Я облегченно выдохнула, понимая, что начало положено.

— Меня зовут Оливия Эмерсон. Я была снайпером и действующим лейтенантом армии Великобритании. Шесть месяцев назад меня и мою семью похитил картель Лас-Альмас под предводительством некой Валерии Гарза.

Женщина хмыкнула.

— Значит, все-таки она, — женщина зло усмехнулась своим мыслям.

— Вы ее знаете? — ошеломленно спросила я.

— Слишком хорошо, чтобы удивляться.

Я кивнула и продолжила:

— Мои родители ученые и ведущие специалисты в области разработки ракетно-зенитных установок. В лабораториях картеля удерживаются еще десятки ученых, включая их семей. Посредством давления их вынудили работать на картель и строить для них ракеты. Мне удалось найти способ отправить вам сообщение о помощи, но каким-то образом Валерия узнала об этом и… — на этом моменте я запнулась и замолчала.

Все время внимательно слушавшая меня Кейт спросила, заставляя опустить голову на сцепленные в замок пальцы и прикусить губу, мне действительно было трудно ответить на ее вопрос:

— Что дальше?

— Я думаю, среди вас есть шпион Валерии, поэтому она смогла узнать о сообщении, — ушла я от ответа.

Женщина поняла это и, прищурив глаза, спросила:

— Зачем ты здесь на самом деле? Как тебе удалось попасть сюда? — спросила женщина и подтвердила все мои самые худшие предположения Кейт.

Я медленно и неуверенно кивнула, затем начала издалека свой рассказ:

— Когда Валерия узнала о том, что кто-то из заложников отправил сообщение о помощи, она объявила охоту на него и сообщила остальным ученым о том, что если кто-нибудь из них найдет «крысу», то она отпустит его семью и его самого. Начался ажиотаж: люди, не видевшие дома много месяцев, пошли против друг друга… Я не могу их винить, все хотели увидеть свои семьи, ведь нас держали отдельно и позволяли видеться только в редких случаях. Дошло до того, что одни стали выдавать других, затем убивали и доносчика, и так называемую крысу. После такой публичной казни никто больше не смел предпринять попыток бунта или поисков выхода, люди просто продолжили существовать и делать то, что им велят, — я будто возвращалась обратно в то место и проживала кошмар с самого начала.

Глава 5. Саймон

⊹──⊱✠⊰──⊹

Саймон

— Грёбанное плечо, как же чертовски болит, — сквозь зубы процедил я, потирая через чур ноющую конечность.

Я шел по пустому коридору, тихо матеря ублюдка, который попался мне на прошлой миссии чуть меньше трех недель назад. Наёмник попал туда, куда целился. Затем и я. Только ему в лоб. И сейчас я ночами не могу уснуть из-за неудачной огнестрельной раны в плече, которая невыносимо болит.

Меня не берут даже мои верные помощники – анальгетики. Похоже, что у меня развилась толерантность к одному из препаратов, который я чаще всего пил, когда боль была невыносимой.

Что ж, придется просить у врача прописать мне другую порцию обезболивающих. Иначе и эту ночь я проведу, шатаясь в оружейной или в тире. Господи, как же я устал…

Шагая по коридору в свою комнату, я намеревался принять душ и вырубиться до самого утра. Но, как говорится, расскажи Богу о своих планах, и он только посмеется над ними.

Уже на пол пути к повороту я услышал голоса. Они были мне смутно знакомы, но не настолько, чтобы я смог определить их обладателей. Я подошел ближе, уже намереваясь обойти тех, кто стоял за поворотом, и отправиться восвояси, но неожиданно меня привлекла сама тема разговора. Сам не понимая того, я остановился и прислушался.

— Отпусти меня.

«Солдаты нашли время бодаться? Серьезно? Ну и что они не поделили, что так привлекло меня?»

Я не понимал, почему стоял здесь, как непонятно кто, и подслушивал чей-то личный разговор. Тем временем ругань продолжилась, и что-то с силой врезалось в стену. Я нахмурил брови.

— Не пудри мне мозги, Оливия.

«Что за…?»

Что там, к чертям собачим, происходит? Какая…Оливия? Мои брови сошлись на переносице, и я замер, вслушиваясь в каждое слово.

— С этим ты и без меня неплохо справляешься. А теперь, блять, отпусти меня, — зашипел кто-то.

Меня подводит слух, или это были двое новеньких? Но о чем они все-таки говорят? Не успел я обдумать эту мысль, как тот же голос продолжил:

— Не смей называть здесь мое настоящее имя, Адриан, ты ведь не хочешь, чтобы она каким-то образом узнала, что ты похерил планы? Нет? Тогда отвали от меня, придурок.

Голос говорившего солдата почему-то показался мне каким-то немного женским, что-ли… Я начал ловить слуховые галлюцинации от боли? Если это правда, то пусть так, чем нежели слышать в мужском голосе женский. Хотя погодите… ведь он назвал его Оливией? Так, стоп, я отчетливо слышал все, что было сказано. Значит ли это, что…? Fucking hell.

Не знаю, какой черт меня дернул, но в тот момент, когда парень закончил говорить, я шагнул из-за поворота и встал прямиком позади мальчишки и впился в него таким взглядом, после которого любому морально слабому человеку хотелось неожиданно, оперативно провалиться под землю.

Вот так и в этом случае. Адриан, или как его там, подобострастно уставился на меня, затем опустил взгляд на ничего не подозревающего мальчишку (или уже нет, но это я решу позже) и после того, как паренек все же почувствовал чьё-то присутствие и повернулся, Адриан поспешил как можно быстрее ретироваться.

«Трус, такой же, как и все они.»

Я проводил удаляющуюся спину того взглядом и опустил глаза прямо на парнишку. А вот этот оказался на порядок смелее своего предшественника – стоял вплотную и в упор смотрел в мои глаза. И что же он там разглядел, раз так не моргал и пристально смотрел в них?

Я точно так же решил заглянуть в его глаза, и замер. Они были чертовски зелеными. Цвета спелой травы. И очень знакомыми. Я будто смотрел в глаза человека из прошлого. Мои ноги приросли к полу, я не мог пошевелиться. Я почему-то резко почувствовал вину за что-то перед этим парнем. Черт, я схожу с ума. И виной всему анальгетики.

«Ну и почему он так смотрит на меня? Черт, и не боится даже.»

— Так и будешь стоять у меня на пути? — я первым нарушил тишину нашего обоюдного молчания.

Бровь парня взлетела вверх.

— Разве это я стою у тебя на пути? — парень, наверное, в себя поверил, раз позволил себе такие вольности.

— Пререкаешься, солдат.

— Насколько я помню, мы с тобой в одинаковых званиях, — нашелся с ответом малец, и мне показалось, наши перебранки стали заходить дальше, и теперь уже мои брови взлетели вверх.

Как там его звали? Габриэль? Ведь так же звали и… нет, этого просто не может быть, капитан Эмерсон погиб у меня на руках. Этот парень не может быть им. Но тогда почему глаза этого парня так напоминают глаза Эмерсона? Нет, он не капитан. У них даже физические данные отличаются. А со мной, блять, стресс и чувство вины играют злую шутку.

— Уж больно знакомо мне твое имя, Габриэль, — неожиданно даже для себя я озвучил свои же мысли. Затем пристально посмотрев на него, процедил каждое слово: — Лейтенант Габриэль Эмерсон.

Паренек тут же подобрался, но продолжил держать маску спокойствия, что получалось у него довольно неплохо. Но не для меня.

— Как интересно, — отозвался он и попытался обойти меня. — А теперь разрешите пройти.

Но я не позволил ему уйти. Не так быстро.

— Ваши глубоко личные любовные дела со своим другом будь добр выяснять не у всех на виду, — я сморозил какую-то не относящуюся к делу хрень, даже сам не понял, как эта мысль слетела с языка, минуя контроль здравого смысла.

Паренек замер, а глаза расширились так, что, казалось, прорези его так называемой маски были у́же, чем казались на первый взгляд.

Потом он прикрыл рот кулаком и… хрюкнул? Он, черт возьми, только что хрюкнул?