Молот. Без иллюзий

***1***

Затягиваясь сигаретой, наблюдал за сидящей в баре женщиной. Молодая, красивая, только взгляд какой-то уставший — полупустой, словно смотрящей сквозь тебя.

В бокале плескался виски. Кубики льда на самом дне. За последний час это уже пятый по счёту бокал, а может, и больше. Просто не считал.

Сегодня должен был быть счастливый день в моей жизни. Пять лет томился в местах не столь отдалённых, мечтая вернуться домой… к той, что любил больше всего.

Вернулся. Ключ засунул в замочную скважину. Улыбнулся на радостях — ждала, даже замок не сменила. Вступил вглубь квартиры, заметил свежий ремонт. Прошёлся взглядом по графитового цвета обоям и замер, увидев на обувной полке мужские туфли.

“Саня, прости. Ты же понимаешь, столько лет прошло”, — сказал владелец тех самых туфель спустя пару минут.

Поёжился, вспоминая недавние события, и залпом осушил бокал. Жестом подозвал официанта, обронил сухо: “Повтори”. И снова посмотрел на одинокую женщину: она, склонив голову, что-то внимательно изучала в своём телефоне. Ноль внимания по сторонам, никого вокруг не замечала.

Прикусил губу, оценивая незнакомку. На вид лет двадцать с хвостиком. Стройная. Про таких говорят “ноги от ушей”, а ещё “я бы ей вдул”. О, да… Этой бы, не задумываясь — раза три подряд.

Официант принёс новый бокал. Я продолжал смотреть…

Незнакомка медленно подняла голову, оглядела зал. Взглядом тормознула на мне. Не улыбалась, не отворачивалась — просто смотрела, как и я. В её непонятного цвета глазах не было ни удивления, ни презрения, а лишь пустота — точь-в-точь, как у меня.

Встала с барного стула, двинулась вперёд, позволяя рассмотреть себя. Прищурился, выпуская изо рта клубок пара. Хороша… даже слишком. Волосы тёмными волнами спадали на худые плечи. Одета дорого, но не броско. Кожанка нараспашку, чёрный топ и юбка в обтяжку, разрез которой можно увидеть даже из космоса — гладкая кожа в районе бедра…

Остановилась прямо напротив моего столика. Я был уверен, пройдёт мимо, а нет.

— Можно? — тихо спросила, кивая на свободный стул.

— Попробуй… — и густой клубок дыма выпустил в сторону.

Села грациозно, закинув ногу на ногу. Телефон, который сжимала в руке, остался на коленях. Глаза девушки, чёрные, как моё сердце, скользнули по моему лицу. Скривилась на мгновение. Я и сам знаю — небритый, волосы сальные, помятый весь, как старая тряпка. А что, хули там — я же утром ещё на нарах отдыхал, спешил к Светке, а она с другом моим спуталась… сука.

Сделал глоток виски, не скривился.

— Ты похож на человека, которого я знаю, — начала она, больше не морщась в мою сторону.

— Ну и что? — хмыкнул, выпуская дым.

— Да ничего. Просто похож, — отвернулась, уставившись в телефон, но пальцы уже не листали ленту, а просто сжимали его, как спасательный круг.

— И что этот человек? — спросил, хотя мне было похуй.

— Он… он ушёл. Сказал, что я слишком... сложная и он больше не может со мной, — голос дрогнул, и я заметил, как в глазах заблестели слёзы.

Посмотрел на неё, как на очередную идиотку, которая пришла в бар искать утешения. И, конечно же, нашла. Типа меня.

Небрежно пожал плечами. Плачет? Похеру. Я — не подружка, “спасательную жилетку” предлагать не собираюсь.

— А ты…— голос стал совсем тихим, прерывистым от слёз. — Что ты знаешь о предательстве? Тебя когда-нибудь предавали?

Усмехнулся. В горле встал ком. Вспомнил туфли на полке, перепуганный Светкин взгляд…

— Всех предавали, — осушив бокал, кивнул официанту. — Всех, кого можно предать.

— Да? И так спокойно об этом говоришь?

— А как ещё говорить? Залечь на дно, захлебнуться в жалости к себе?

— То есть, спиться в баре — лучше?

— Не спиться, а забыться. И на какое-то время перестать чувствовать, — поймал её взгляд. — Это лучше, чем сопли размазывать.

— А я… я не могу забыть, — прошептала она. — И не хочу.

— И что? Пришла сюда искать, как вылечить свою душу?

— Не совсем. Я хочу доказать ему, что я — не ебанутая, как он выразился. Что со мной может быть любой нормальный мужик…

— Нормального, значит, ищешь… Тогда ты точно не по адресу, детка.

— Ты свободен?

— Уже… да, — ухмыльнулся. Похеру, о какой свободе говорила малая, но таки да. Уже свободен во всех планах.

— У меня есть деньги. Я заплачу тебе. За такси. За время. За то, что ты просто будешь рядом. Просто скажи, сколько. Я хочу, чтобы он увидел, что я не одна, — и к сумочке своей потянулась. — Или хочешь, сброшу на карту? Я буду щедрой. Обещаю, ты останешься довольным…

— Щедрой, говоришь? — усмехнулся я, разглядывая девчонку. Она не похожа на ебанутую, как выразился её бывший, но жопой чувствую, не договаривает. — А ты уверена, что мне это надо?

Она остановилась, пальцы замерли на молнии сумочки. Взгляд стал настороженным, но не испуганным.

— Ты ведь сказал, что свободен, — в голосе послышалась отчаянная нотка.

— Свободен, да. Но не настолько, чтобы разыгрывать спектакли за деньги.

Она не отвела взгляд. Не было и намёка на страх, лишь горькая, старая пустота в глазах, что так похожа на мою.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда я просто хочу, чтобы ты был рядом. Я тебе ничего не дам. Никаких денег. Я не хочу тебя покупать. Я просто хочу… чтобы ты был.

Хмыкнул, рассматривая её. Малая не отступает.

— И где?

Девчонка назвала адрес. Один из самых дорогих клубов в городе. Вход — по спискам, и с виду — никаких шансов.

— Серьёзно? — усмехнулся криво. — Ты видела, как я выгляжу? Я одет, как бомж.

— Подойдёт. Мне не нужны гламурные мальчики. Мне нужен тот, кто не боится смотреть правде в глаза. Настоящий мужик… простой. Что-то типо тебя.

АВТОР. Дорогие читатели, поддержите новиночку сердечками. Буду рада вашей активности :))

1.1

Вышли на плохо освещённую улицу. Малая впереди, я топал немного осторонь. Дождался, когда она отыщет на парковке свою тачку. И охренел, когда "бэха" последней модели синхронно заморгала фарами.

— Твоя? — кивнул на серую "тройку", заряженную по всем правилам.

— Моя, — и к двери водительской потянулась. — Да садись ты уже. Реально, тачка — моя.

Плюхнулся на пассажирское сиденье спереди. Огляделся. Кожа, рожа, все дела… Деревянные вставки, отполированные до блеска. Климат-контроль, акустика — огонь. И коробка-автомат, впрочем, другого и не ждал.

— Насосала? — грубо оскалился. Не скрывал, что зависть долбит. Молодая девчонка гоняет на "бэхе" стоимостью дороже моих почек и квартиры, которую просрал... давно.

— Заработала, — губы обиженно поджала, втопила "газ", и я конкретно охренел.

— Сколько под капотом?

— Триста.

— Бензин?

— Обижаешь, дизель… Турбодвигатель, — с гордостью отрезала малая.

А мне интересно стало: чем таким надо заниматься, чтобы заработать? Или пока я томился на нарах, девицы древних профессий повысили свой “левел”?

— И где ты работаешь? Эскортница? — слово красивое вспомнил, это же так нынче называется?

— В офисе.

— Нихрена непонятно, но очень интересно.

Корпусом развернулся в сторону девчонки, стал рассматривать открыто. Интересная малая, гоняет на такой крутой тачке, но в баре размазывает сопли по какому-то хмырю… Когнитивный диссонанс, ёпты.

— Ну я офисник. Так понятно объясняю?

— На жопе дыры в штанах протираешь. Ясно. Не тупой.

— Да нет, — на мой ответ рассмеялась звонко, заливисто. — Не совсем.

— Из какой берлоги ты вылез? — бросила взгляд в мою сторону.

— Из какой? Тебе, милая, о такой лучше не знать. Но предполагаю, если продолжишь мутить в своём офисе, то быстро познакомишься… с берлогой.

— Исключено. У меня "крыша" есть. Кажется, это так называется на твоём языке?!

Счёл реплику риторической. "Крыша" и в Африке "крыша", годы идут, меняются схемы, но суть одна — развести да подороже.

Диалог ступорнулся. Я не горел желанием узнавать, чем дышит эта девчонка. Достаточно, что она забавная, в меру неглупая. Да и в тачке её пахнет в сто крат лучше, чем в той помойке, где мы познакомились.

Кстати, она реально там искала мужика на вечер или дело в чём-то другом? Впрочем, афишировать свои догадки не спешил. Решил понаблюдать за малой, вдруг что, постоять за себя — как два пальца об асфальт.

— Ясно, — протянул, ухмыляясь.

Она не ответила. Просто припарковала "бэху" напротив входа в какой-то клуб, куда я бы сам никогда не попал. Название из неона — "P.R.I.M.E.". Звучало пафосно.

Из темноты, куда стелился редкий свет фонарей, вышли двое. Квадратные, как кирпичи. Дресс-код у них один — чёрный костюм, начищенные до блеска туфли и напряжённый взгляд. Я сразу их опознал — охранники. У меня к таким чутьё, как у собак на запах страха. Этого запаха никогда не боялся, но и уважения не испытывал.

Один из них, с широкой шеей, поднял бровь, оценивая меня с головы до ног. Видел его взгляд: «Что этот бомжара здесь забыл?». На мне старая кожанка, джинсы да кеды. Малая, похоже, поняла всё без слов.

— Он со мной, — спокойно произнесла девчонка, даже не глядя на громил.

Тот, что с шеей, опустил бровь, но взгляд остался ледяным. Затем махнул рукой, показывая, что можно идти. Зашли внутрь.

Клуб был из тех, где каждый метр стоит денег. Музыка била в грудь, не оглушая. Виски с сигаретным дымом и запахом дорогих духов. Повсюду девушки и парни в дизайнерских шмотках. Не то чтобы я разбирался, но выглядело дорого, ёпты…

— Давно ты на таких тачках гоняешь? — спросил, перекрикивая музыку, когда мы сели за небольшой столик. — И что, реально в офисе зарабатывают столько?

— Ты никогда не поверишь, — улыбнулась уголком рта, словно говоря «Я знаю, о чём ты думаешь, и мне это нравится». — Но там я провожу больше времени, чем где-либо ещё.

— В "P.R.I.M.E."?

— Нет, — откинулась на спинку дивана, и в тусклом свете её глаза блеснули. — На работе. Это просто место, где я иногда отдыхаю.

— А что, если я скажу, что знаю тебя? — наклонился к ней. — Не помню, где, но… лицо знакомое.

— Возможно, ты меня видел в интернете, — спокойно ответила малая, взяв со столика бокал. — Я ведь довольно известна в определённых кругах.

— В каких же? — невольно выпрямился, интерес взял верх над цинизмом.

— В тех, где люди доверяют друг другу, — загадочно ответила, сделав глоток. — Не так, как ты.

Я замолчал, рассматривая малую, а она вдруг застыла, уставившись в одну точку. Взгляд напряжённый, оцепеневший, как у человека, который внезапно увидел призрака. Проследил за её взглядом.

У одного из дальних столиков, окружённый свитой, сидел парень. Типичный мажор: идеально сидящий пиджак, часы на запястье, блеск в глазах. Он смеялся, что-то рассказывая своим друзьям, и казался центром этой вселенной, выстроенной из денег и пафоса. Видимо, тот самый, что её бросил. Вся эта сцена — она была для него.

Малая наклонилась, отодвигая свой бокал, и подсела ближе. Настолько близко, что я почувствовал запах её духов — дорогой и терпкий.

— Это он, — прошептала она. — Вот. Он сидит там. И, кажется, с новой…

Положила руку мне на колено, заставив непроизвольно напрячься. Её пальцы холодные, но настойчивые, двинулись немного выше… к паху.

— Я хочу, чтобы он увидел, — её голос стал твёрже. — Я хочу, чтобы он понял, кого потерял. Пожалуйста…

Я не ответил, просто кивнул. Мне похер, для чего ей этот цирк. За пять лет в тюрьме я научился не задавать лишних вопросов. За деньги? А она ведь сказала, что денег не даст. Значит, что-то другое. Это было куда интереснее.

Она сжала моё колено. Этот жест, казалось, должен был означать близость, но по факту был лишь требованием. Я почувствовал себя пешкой в её игре. Но пешкам тоже бывает весело, правда?

***2***

Сигарета тлела в пальцах, и я смутно осознавал, что она уже давно потухла. Мысли, которые всего минуту назад хаотично метались, сейчас застыли. А Вика медленно отстранилась.

Её губы слегка припухли, помада смазана. Она осторожно вытерла их тыльной стороной ладони, не отрывая взгляда от того столика. Смазливый мажор смотрел прямо на нас. Больше не улыбался, а пялился в открытую, недоумевая.

— Увидел, — тихо сказала Вика.

Я только хмыкнул, рассматривая её. Малая не выглядела как несчастная брошенка. В глазах, только что блестевших от слёз, сейчас отчётливо видел холодный расчёт.

— И что дальше? — спросил я. — Подадим заявление в ЗАГС? Или нам просто нужно пойти в туалет, чтобы он увидел, как мы выходим из одной кабинки?

Она снова усмехнулась, но уже без веселья.

— Не нужно так. Ты… ты помог мне. Я благодарна.

— За что? За то, что ты использовала меня, как живой манекен, чтобы утереть нос своему бывшему? — голос невольно стал жёстче, выдавая накопившуюся злость.

Но девчонка не испугалась. Просто потянулась к моей руке, которая покоилась на столе, и накрыла её своей.

— Молот, ты такой злой, — сказала она мягко. — Что с тобой произошло? Ты сказал, что ты свободен.

— Я не свободен… был, — выплюнул, не глядя на неё. — Сегодня вернулся… из одного места, где пробыл пять лет. А моя женщина, которую я любил, оказалась обычной потаскухой. Вот что со мной. А теперь скажи, почему я должен тебе верить? Ты выглядишь, как принцесса, гоняешь на тачке, что стоит дороже моей паршивой жизни, и рассказываешь, что ты «офисник». Мне это уже надоело. Я что, похож на лоха?

Вика отдёрнула руку, в глазах мелькнула привычная пустота.

— Да, — тихо произнесла. — Я не офисный планктон. И не эскортница. Я… просто хотела, чтобы ты был рядом. Потому не умею вот так вот, как ты… спокойно говорить о своих проблемах. Ты зацепил меня своим спокойствием, холодным взглядом.

Поймал её взгляд — открытый и беззащитный… И как-то хуёво стало, захотелось отвернуться.

— Я не просила тебя быть моим спасательным жилетом, — прошептала она. — Но, кажется, ты им стал.

Молчал, не торопясь оголять душу первой встречной девке, пусть и весьма красивой. Бабам нельзя верить — дважды убедился на своей шкуре. Первый — когда загремел в тюрягу по вине Светки. Простил, хотя было больно… пиздец. И второй раз нож в спину вонзила, раздвинув ноги перед моим бывшим другом.

— Он идёт, — оживилась Вика. — Улыбайся, Молот. Идёт.

Я не улыбался. Хули мне улыбаться? Я не клоун и не циркач. Напрягся, когда она шепнула, что идёт её мажор. Почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок, а затем — привычный азарт. Выпрямился в кресле, глянул в его сторону, и ноги сами понесли меня вперёд, к нему, навстречу. Я встал. Моя старая кожанка заскрипела, джинсы натянулись.

Взгляд Вики поднялся, скользнув по мне с головы до ног, и я увидел в её глазах нечто вроде… облегчения. Стоять буду как скала. Глыба. Я, блядь, на полголовы выше этого щенка в дизайнерском пиджачке — гладком, отполированном, как новенькая монета. И выглядел так, будто весь мир ему обязан. А я… я был, сука, как старый, потрёпанный временем молоток.

Он шёл. Вёл за руку какую-то девчонку в блестящем платье, и она, судя по взгляду, уже пожалела, что нацепила это тряпьё и отправилась в клуб. Щенок даже не замечал свою девку — всё его внимание было приковано к нам. Особенно ко мне. Ухмылка, которую он носил на своём ебале, медленно сползала, а глаза округлялись — с каждым шагом.

— Вика, — пробасил мажор, остановившись в паре метров от столика. — Что это, блядь, такое? Ты же…

Перевёл взгляд на меня, на мои сальные волосы, небритую щетину и старые кеды.

— Ты где его откопала? Из какой помойки вытащила? — презрительно скривил губы. — Не зря говорил, что ты — ебанутая. Додумалась же откопать бомжа и привести в клуб… Для чего, Вика? Чтобы я приревновал тебя к этому куску дерьма?

Во всём теле напряглись мышцы. Значит, я кусок дерьма…

Хотелось просто врезать щенку. Но остался на месте, холодный и спокойный, как бетон.

— Это мой друг, — твёрдо ответила Вика, делая шаг ко мне. — И он не бомжара и не кусок дерьма, как ты выразился. Он — человек.

— Человек? — мудак рассмеялся так, что все вокруг стали смотреть на нас. — Да он выглядит так, будто неделю не мылся. Вика, ты совсем ебанулась?

— Ты за базаром своим следи, убожище, — не выдержал я. Ладно, меня помоями облил, но оскорблять девушку — это уже совсем не по-пацански.

Он резко замолчал. Его глаза, только что наполненные весельем, стали маленькими и опасными. Улыбка слетела с лица, а руки сжались в кулаки.

— Ты… — начал щенок, но я не дал ему закончить.

— Я не «ты». Я — Молот. Ко мне на вы и с уважением. А ещё, я не люблю, когда оскорбляют моих друзей, — произнёс, понизив голос. И подавшись вперёд, угрожающе процедил: — ещё что-то скажешь в её сторону, и я тебя вырублю прям здесь.

Почувствовав угрозу, Вика положила руку мне на плечо. Её прикосновение оказалось тёплым и успокаивающим. И вдруг я почувствовал, как она чуть дрожит.

Щенок в пиджаке, чья улыбка уже давно слетела с лица, смотрел на меня, как на грязного зверя. Ему, видимо, не хватало воздуха в лёгких, чтобы ответить что-то ещё. Глаза метались от моего лица к моей руке, которая сжималась в кулак. А Вика всё ещё держала меня за плечо, впиваясь пальцами в ткань моей куртки.

— Ты… ты думаешь, что можешь… — начал мажор, но его голос сорвался.

Он резко дёрнул рукой, оттолкнув свою девчонку в сторону, а затем со всей дури замахнулся. Я даже не успел пошевелить рукой, чтобы защититься. Просто посмотрел на его кулак — маленький, потный, с выпирающей костяшкой. Видимо, пацан занимался боксом, судя по его стойке. Но, блядь, это был бокс для девочек, а не уличная драка. И, когда увидел его удар, то не стал уклоняться.

Просто повернул голову в сторону, и его кулак просвистел мимо моего уха, ударив по воздуху. А затем я согнул ногу в колене, чтобы придать ускорение, и, не раздумывая, ударил. Ударил прямо в его челюсть, целясь в подбородок. Удар точный, выверенный, как в старые добрые времена.