Море помнит

Конверт

Олег проснулся от звука, будто кто-то методично душит кота. Тонкий луч света пробивался сквозь щель в давно не стиранных шторах, вычерчивая пыльные дорожки на столе. Он потёр воспалённые глаза - опять уснул перед монитором. "Ну а что ещё делать в этой дыре?"
Туристический сезон ещё не начался, работы - ноль. Из развлечений - пара обшарпанных наливаек, где воздух пропитан перегаром и вековым жиром. Олег, как истинный интеллигент на дне, предпочитал пить в одиночестве.
Звук повторился - скрежещущий, как ржавая пружина. Только тогда до него дошло: это звонок в дверь. Последний раз в эту кнопку тыкали, когда бабка была ещё жива, лет десять назад.
Олег поднялся, почесав недельную щетину ("Побриться? Да кому я тут нужен?"), и побрёл в санузел. На полу у двери лежал конверт. Самый обычный, без марок и адреса, но на засаленном линолеуме он выглядел непристойно белым, как труп в подворотне.
"Железную дверь бы поставил - не подсунули бы", - мелькнуло в голове.
Приведя себя в относительный порядок (сполоснул лицо, смахнул крошки с клавиатуры), Олег уселся за комп. Конверт положил рядом. Обычно клиенты находили его через сеть. "Олег Тихо, частный детектив" - значилось на невзрачной аватарке ВК. С фамилией повезло - хоть сейчас на рекламный баннер. Но последние месяцы в ленте - только боты да навязчивая реклама: "ДЕВУШКИ ИЗ ТВОЕГО ГОРОДА..." Хотя какие тут девушки - одни перезрелые тётки да сезонные туристки.
Конверт лежал на столе, как неразорвавшаяся граната. Дальше тянуть было нельзя.
Внутри - три хрустящие пятёрки (его стандартная такса, без скидок) и фотка. Симпатичная женщина слегка за тридцать - не красотка, но и не серая мышка. Такие у каждого подъезда сидят на лавочке с потухшими глазами, пуская струйки вонючего дыма. И записка: "Найди её". Ни подписи, ни контактов - связаться с заказчиком невозможно.
Можно было бы и забить, но последние месяцы были до одури скучны. Да и пятёрки уже в кармане.
Мысли нехотя поползли к прошлому: столичный вуз, юридический, амбиции... Потом Светка, свадьба по залёту, брошенная учёба. Работа ментом, пока бабка не умерла. Потом развод, алименты - и вот он, финал: прозябание в бабкиной развалюхе, в городе, который давно перестал быть домом.
Во время учебы у Олега был один настоящий друг - Сергей, которого все звали Серый. Талантливый программист из такого же захолустья, они понимали друг друга без слов. Когда Серый узнал, что Олег стал частным детективом, то в шутку написал для него специальную программку. "Детектор-3000" - так они её назвали. Программа подключалась к городским камерам и по фото могла найти любого человека за считанные минуты. Технически - чистое волшебство. Юридически - полнейший беспредел. Но именно это и сделало Олега самым эффективным (хоть и несколько нелегальным) детективом по делам о супружеских изменах во всем городе.
Олег запустил поиск и откинулся на скрипучем стуле. Закурить бы — но бросил. Бросить бы пить... Хрен его знает, может жизнь и наладилась бы.
Резкий писк "Детектора-3000" выдернул его из размышлений. На экране — знакомая подворотня за "Приморским". "Ну конечно", — мысленно скривился Олег. — "Любимое место туристов для быстрых свиданий".
В сезон он десятки раз снимал здесь жён местных чиновников с курортными мальчиками, приезжих в компании официанток. Да и сам пару раз... Хотя это неважно.
Но сейчас...
Олег резко наклонился к монитору, протёр глаза. На облупленной кирпичной стене — лицо. Её лицо, почти такое же как на фотографии. Только перекошенное в беззвучном крике и будто вросшее в стену, сделанное из того же потрёпанного кирпича с облезшей краской.
Камера была не новая, картинка мутная, но лицо видно отчётливо. Олег помотал головой — видение не исчезало. Придётся идти проверять.
Олег ещё раз пригляделся к фотографии - и вспомнил её. Не знал точно, как зовут (девчонки из "Приморского" часто брали красивые имена, будто это могло изменить их жизнь).
Она была из тех незаметных: с приезжими - вежлива, с местными - не общалась. Именно за эту нелюдимость он её и запомнил.
"Что ж... Пора в "Приморское"", - пробормотал Олег, натягивая потрёпанную ветровку.

Лицо в стене

Денёк выдался на удивление хорош для ранней весны. Пронзительно-синее небо спорило яркостью с зеркальной гладью моря. Деревья уже покрылись лёгкой зеленоватой дымкой. Но Олег почти не замечал этого великолепия — в голове упрямо крутилось одно: лицо в стене.
Что это было? Глюк старой камеры? Чья-то больная шутка? Или...
Олег резко дёрнул плечом, будто стряхивая навязчивые мысли, и зашагал к "Приморскому".
На набережной царила тишина. Пару лет назад, во благо туристов, главную улицу сделали пешеходной. С тех пор в несезон набережная пустовала, как вымершая.
Из кафе вкусно пахло едой. Олег вспомнил, что ничего не ел, а новые пятёрки жгли карман. Решил соединить приятное с полезным.
"Приморское" внутри оказалось типичным туристическим кафе. Вольная стилизация под народный стиль. Потускневшая от времени роспись а-ля хохлома, разномастные стулья, пластиковые столы под застиранными скатертями.
Но кормили здесь вкусно и недорого — главное достоинство места.
Официантка — кажется, её звали Марианна — приняла заказ с дежурной улыбкой. Но глаза оставались пустыми, как у выловленной рыбы.
В кафе больше никого не было. Тишину нарушали только визгливые крики чаек у пирса и монотонный шум прибоя за окном
Пластиковый стул под Олегом скрипнул — единственный звук внутри помещения.
Наконец официантка принесла заказ.
— Садись, — бросил Олег.
Марианна замешкалась, но когда он достал пятисотку, послушно опустилась на соседний стул. Её глаза — всё те же мёртвые рыбьи пуговицы.
Олег швырнул фото на стол:
— Когда ты её видела в последний раз?
Девушка равнодушно скользнула взглядом по снимку, пожала плечами:
— Неделю назад. Может, две. Мы в разных сменах.
Олег потянулся за купюрой. Марианна вдруг оживилась, придавила деньги ладонью:
— Это Лилька. Ушла после смены в прошлый вторник — и сгинула. В полицию заявление кидали, но... — Быстро схватила деньги и растворилась между столиками.
Олег ткнул вилкой в остывающую яичницу. Аппетит пропал.
Дальше ждать было бессмысленно. Схватив сумку, Олег сделал вид, что направляется в туалет, а сам юркнул в неприметную дверь на задний двор — путь знал по старым делам.
Из сумки он извлек камеру — дорогую зеркалку со сменной оптикой. Сколько раз он собирался её продать, но боялся не выручить и половины реальной стоимости, и кроме того это был последний рабочий инструмент, отделявший его от полного дна
Дела, которые он вёл, не способствовали вере в людей. Но именно они пока не давали скатиться в абсолютную безнадёгу.
Лицо на стене выгляло пугающе реалистичным. Застывший ужас в чертах, мокрые дорожки от каменных слёз — Олег почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Чтобы отвлечься, начал фотографировать со всех ракурсов.
Опыта оперативной работы у него не было. Даже в полиции он лишь выезжал на пьяные разборки да оформлял административки. Логика подсказывала: это чей-то перформанс. Девушка наверняка сбежала с тем же умельцем, что создал эту жутковатую инсталляцию.
Но чем дольше он смотрел в объектив, тем сильнее сжималось сердце. Каменные губы будто шептали: "Помоги". Слишком живое для скульптуры. Слишком мёртвое для человека.
Дома (он же офис частного детектива Олега Тихо) он заглянул на страничку Лилии.
Не сказать, чтобы аккаунт был пуст — напротив, типичный девичий поток сознания: селфи, цитаты, жалобы на жизнь. До прошлого вторника.
В тот день Лиля написала: "Иду на свою 'любимую' работу. Надеюсь, скоро этот кошмар закончится."
Порывшись глубже, Олег выяснил: родилась и выросла в деревне , приехала сюда два года назад "за лучшей жизнью" , да так и осталась официанткой в "Приморском"
Друзья — сплошь фейки: Эля Ноготочки , Вася Сантехника , да пара коллег из кафе.
Нашёл даже телефон родителей. Трубку взял хриплый пропитый голос:
— Катись к такой-то матери! Вместе с этой девкой! Не звонила, не приезжала — нам её не надо!
Голяк.