Мой (бывший) босс

Глава 1

Сейчас

Запах подгорелых блинов и приторно-сладкого одеколона «Красная Москва» ударил в нос, стоило мне зайти в квартиру. Матери не стало уже как месяц, и я лишь сейчас вернулась в дом, бывший когда-то родным.

Меня не было здесь почти десять лет, и ничего не изменилось. Все тот же ковер на стене в гостиной, на котором по детству я любила пальцами рисовать узоры, те же завалы книг в покосившихся шкафах, тот же сервант с сервизами, из которых никогда не пили, так как ждали особый случай, да те же темные обои. Только все запылилось, выцвело и обветшало. И фотографий со мной нет. Раньше в каждом углу по рамке стояло, а сейчас пустота. Будто меня, вместе с этими фотографиями, вычеркнули из жизни. Нет рамки — нет человека.

Поставив чемодан со своими немногочисленными обжитками посередине гостиной, огляделась. С чего начать даже не представляла. Хотелось не просто провести уборку, а выкинуть все сразу на помойку. Но рука почему-то не поднималась. Заглянув в свою комнату, тоже не увидела никаких изменений. Даже плакаты с любимыми актерами остались висеть на стене. Правда, ди Каприо весь выцвел. Мать будто держала комнату на замке или знала, что я вернусь, потому что комната выглядела убранной, мхом и пылью особо не заросла. Что ж, мать не ошиблась.

Ее слова часто обращались в проклятия.

Решила, что первым же делом сниму плакаты и в целом разберу свою комнату. Пусть я и вернулась в родной город, но жить в постоянных воспоминаниях не хотелось вовсе.

Провозилась с уборкой почти весь день. Пол и окна блестели от чистоты. Собрала несколько пакетов на выброс, загрузив туда почти всю одежду и мелочи из тумбочек. Не смогла лишь выкинуть большую коробку, где по юности хранила фотографии, билетики в кино и прочие девчачьи воспоминания о «лучших днях». Кажется, там также лежали мои дневники. Но я не просто не смогла выкинуть это добро, я даже не открыла коробку, чтобы проверить, что там лежит. Может, мать все-таки покопалась за эти годы и что-нибудь выкинула. Хотелось бы в это верить.

Остановилась лишь тогда, когда начал громко ругаться живот. Осознав, что уже вечер, и я не ела со вчерашнего дня, решила дойти до магазина, по пути выкинув все пакеты. Выглядела безобразно: в спортивном костюме, с гулькой на голове и совсем без макияжа. Но для родного города это будто было нормой, я сливалась с общим контингентом, правда, всю дорогу ощущала на себе пристальный взгляд. Много раз оглядывалась, пытаясь понять, кто мог меня преследовать. Видела лишь мужиков, ползущих с завода домой, да пару бабулек, тянущих за собой тележки. Паранойя. Просто моя паранойя.

— Марина!

Услышав свое имя, я испугалась до резкой боли в груди.

— Марина! Мариночка, неужели это ты! — взяла меня за локоть и развернула к себе женщина лет пятидесяти в блузке с цветочным узором. — Я ведь даже и не признала тебя сразу! Такая взрослая, такая красавица! — причитала женщина, а я только спустя пару минут поняла, кто это.

— Мария Васильевна, — с трудом вспомнила имя маминой подруги я, — здравствуйте.

— Да сколько тебе повторять, просто тетя Маша! — засмеялась она. Локоть так и не отпустила. — Мы все тебя очень ждали на маминых похоронах.

— Не смогла вовремя прилететь, — сглотнула я лукавя. — Подходящих рейсов не было.

— Да, все так неожиданно случилось, — запричитала женщина, проводя рукой по сальным волосам, убранным в неаккуратный хвост. — До сих пор не верю, что Людочки больше нет с нами… Каждое утро встаю и тянусь за телефоном, чтобы ей позвонить, а потом вспоминаю. Ох, Марина! Как же ты теперь без мамы! — Так же, как и все двадцать восемь лет жизни. — Но мы очень рады, что ты приехала. Надолго?

— Не знаю.

— Мама очень хотела, чтобы ты вернулась. С самой той секунды, как ты уехала, — начала гладить меня по руке Мария Васильевна, вызывая на мне мурашки отвращения. Возможно, к себе. — Но зато хотя бы сейчас ты вернулась. Это радостно. Родину нельзя забывать, Марина, нельзя! Так или иначе, на родную землю вернешься, как бы ни рвалась уехать.

— Да, возможно, — понимала, что нет смысла спорить. Проще соглашаться. Авось быстрее темы для разговора все изживет и уйдет восвояси.

— Ты заходи ко мне, пожалуйста. Обязательно. Знай, двери моего дома всегда для тебя открыты, уж особенно сейчас, когда так будет не хватать родного плеча. Да и Лерка моя тоже подросла, похорошела! В лучшей компании города работает! — С трудом вспомнила, что у Марии была дочь, кажется, на пару лет младше меня. — Вам точно найдется о чем поболтать. Может, запишешь ее номерок?

— Как-нибудь потом.

— Ну да, это дело наживное. Так или иначе, наш городок маленький, столкнетесь еще. Со всеми столкнетесь. — Упаси боже. — Ну ладно, Мариночка, не буду тебя отвлекать от забот, наверное, много успеть надо. Пообещай, что заглянешь ко мне в гости! — и сжала мое предплечье, будто морального давления не хватало.

— Да, конечно, как-нибудь, — кивнула я.

Распрощавшись с подругой матери, сразу оглянулась. Меня не отпускала паранойя, что кто-то на меня пристально смотрит. Но улица оставалась пустынной.

Про киноа консультант в магазине услышала от меня впервые, скромно предложив взамен взять рис. Про безлактозное молоко даже не рискнула спрашивать. Буду смотреть на это позитивно: мне давно стоило перейти на черный кофе.

Прогулка до продуктового лишила меня последних сил, и я с трудом доползла до дома на несгибающихся ногах. Только достав ключи из кармана брюк, подняла глаза и увидела, что в ручки двери был вставлен пышный букет красных роз. Десятков пять, не меньше. Чуть не упала от удивления. Трясущейся рукой взяла и покрутила цветы в руках в надежде найти открытку. Но не было ни строчки. Это что за выходки? И, главное, чьи?

Глава 2

Сейчас

Лучше, чем устроиться в школу учителем английского языка, я ничего не придумала. Директору гимназии стоило лишь взглянуть на название моего университета в дипломе, сразу приняла на работу без собеседования, еще и дала выбор, какими классами хочу заниматься. Предвидя возможные конфликты с другими учителями (как это, новенькую меня спрашивают, с кем хочет работать, а им дают по остаточному принципу), сказала, что без разницы, займусь любыми. В итоге мне дали сборную солянку из совершенно разных возрастов: и начальную школу, и среднюю, и десятый класс. Пришлось также принимать участие в родительском собрании перед первым сентября, основной целью которого было знакомство с новой школой и новыми учителями.

Покрутилась перед зеркалом. Совсем не представляю, что можно, а что нельзя носить учителям в понимании здешних жителей. За два дня, которые уже провела на новом рабочем месте, коллег толком не увидела, чтобы хотя бы по ним оценить степень строгости и консервативности. Поэтому решила пойти классическим путем: юбка-карандаш ниже колена, белая рубашка, черные лаковые лодочки. Волосы заколола сзади, нанесла легкий макияж. Как мне кажется, не докопаться.

Кабинет мне выделили на втором этаже, небольшой, на пятнадцать посадочных мест, с двумя большими окнами видом на соседние дома. Пустые шкафы я заполнила книгами и учебниками, которые нашла дома, на стены повесила вырезанный алфавит, в цветочном магазине купила пару горшочных растений. В общем, постаралась сделать эту каморку хоть немного уютной. Со временем обживусь получше.

Собрание уже началось, я слышала, как родители передвигались по школе, но ко мне никто не заходил. Я даже открыла дверь кабинета, чтобы видели — здесь их ждут. Но первые гости стали ко мне заходить спустя полчаса от начала собрания.

— Здравствуйте. Нам сказали, вы наш новый учитель английского, — буквально влетела ко мне тучная женщина лет сорока на вид с ногтями, длиннее, чем сами пальцы.

— Здравствуйте, — поднялась из-за стола я, с трудом выдерживая на себе ее оценивающий взгляд с головы до ног. — Давайте познакомимся.

— Мой сын, Коля Фомин, будет учиться у вас в пятом классе.

— Буду рада видеть Колю, — улыбнулась я.

— Он у меня отличник, — прыснула женщина. — Не знаю, насколько вы строгий и компетентный учитель, но хочу сразу предупредить: мы ходим к лучшему репетитору города.

— Ваше право, — кивнула я.

— Нет, вы не поняли, — тут же прервала меня она. — Ниже пятерки у Коли быть не может. — Заметила, что сзади нее уже стали собираться другие родители. То ли ко мне, то ли столпились посмотреть на сие представление.

— Оценку за выполнение школьной программы буду ставить я, — не опуская улыбки ответила.

— Нет, вы не поняли, — вновь повторила она.

— Я поняла, — сразу перебила. — Вы хотите, чтобы оценку за освоение предмета ставили вы.

— Нет!

— Да. Вы сами мне сказали, что ниже пятерки не потерпите.

— Это так, — стушевалась она.

— Однако повторяю: оценивать буду я. Не вы и не ваш репетитор. Будут вопросы к моей оценке знаний вашего сына — двери кабинета всегда открыты.

— Нет, милочка, вы не поняли! — вновь начала она ту же песню, но ее быстро прервали.

— Уважаемая, вы не одна хотите поговорить с Мариной Валерьевной.

Услышав этот голос, я чуть не упала с высоты своих шпилек. Ноги подкосились, руки задрожали, сердце ушло в пятки. Схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие, и будто в замедленной съемке перевела взгляд на источник шума.

— Вам Марина Валерьевна все уже внятно объяснила, — он говорил женщине, но смотрел прямо на меня своими большими голубыми, чистыми, как небо в солнечный день, глазами. Улыбка исчезла с моего лица. — Не понимаю, что еще вам обсуждать. А вот мы бы тоже хотели познакомиться с новым учителем.

Я смотрела на него, и казалось, что никого в этом здании, да даже на этой планете, больше нет. Лишь мы вдвоем.

Олег Строганов. Моя первая любовь. Стоял передо мной в черном драповом пальто в пол, такого же цвета водолазке под горло и с выпущенной золотой цепью толщиной с палец. Русые волосы уложены назад, виски выбриты, легкая щетина. Высокие скулы, широкий подбородок и пухлые губы. Не изменился. Только лишь возмужал.

Мать Фомина прыснула и покинула кабинет, но я уже давно забыла о ней.

— Марина Валерьевна, — улыбнулся одним уголком рта он. — Мой брат Миша, — подтолкнул ребенка лет десяти в спину, чтобы тот подошел ближе, — идет к вам в пятый класс.

— Миша, — сглотнула я. На секунду я испугалась, что ребенок, стоящий рядом с Олегом, его сын. — Очень рада с тобой познакомиться, — с трудом оторвала взгляд от Строганова и посмотрела на его брата, дружелюбно улыбаясь.

— Миша, к тебе обратились, — строго посмотрел на брата Олег.

— Добрый день, Малина… Марина Валерьевна, — смущенно произнес мальчик. Рядом со скалой братом он казался еще меньше, чем есть на самом деле. И если брат был строгим и даже нахальным, то Миша представлялся очень робким.

Захотелось сказать, что помню его еще грудничком, завернутым в одеяло и лежащим в коляске, но не стала.

— Ты любишь английский? — попыталась развеять неловкость я.

— Да. Брат говорит, что я делаю успехи, — смущенно опустил голову Миша.

— Я хотел бы, чтобы Миша сдавал английский в качестве одного из экзаменов, — разглядывал меня Олег. Чувствовала, как его взгляд блуждает от моих ног до шеи и мочек ушей. — Поэтому прошу, спрашивайте его по всей строгости. Не давайте пощады. Мне натянутые пятерки не нужны.

— Поняла, — кивнула я, почувствовав вдруг появившуюся сухость во рту.

— Ну ладно, не будем отвлекать, — даже не оглядываясь, он, видимо, услышал подходящих родителей. — Были рады знакомству. Добро пожаловать в наш город.

Звучало как усмешка.

Родительское собрание дальше проходило как в прострации. Родители постоянно сменялись, их лица мелькали передо мной, но я все еще видела лишь одно — лицо Олега, своим взглядом прожигающее мои внутренности, начиная пожар, ведущий к неминуемой гибели.

Глава 3

Сейчас

— Марина Валерьевна, — улыбнулась завуч, завидев меня в собирающейся толпе школьников и их родителей, — идите к нам.

Мы виделись в мой первый рабочий день. Ирина Алексеевна, по совместительству завуч средней школы и английского языка, лет сорока пяти. Со светлой короткой стрижкой, греческим профилем и глазами-бусинками карего цвета. Вполне приятной наружности дама, постоянно мне улыбалась.

— Прекрасно выглядите, — решила сделать комплимент, отметив ее бежевый брючный костюм.

— Ой, Мариночка Валерьевна, спасибо, — сразу засмущалась женщина. — Здесь у нас стоят учителя-предметники без классного руководства. Как вы.

Я улыбнулась и кивнула коллегам. Те оценивающе посмотрели на меня, будто притаившиеся гиены в ожидании добычи. Все старички, лет так шестьдесят плюс. Но, кажется, вчера я видела парочку молодых педагогов в школе. Похоже, являются классными руководителями.

Когда линейка уже началась, я вновь почувствовала на себе прожигающий взгляд, хотя специально встала подальше от всех. Осмотрев толпу, собравшуюся у стен гимназии, столкнулась с голубыми глазами.

Олег. Конечно, кто же еще. Привел брата на праздник (поминки?) Дня знаний. Стоял в том же строгом пальто, но с чёрной рубашкой и тонким, переливающимся на солнце черным галстуком. Прожигал меня взглядом, будто не смог полностью рассмотреть два дня назад на собрании. Стало неуютно. Словно платье чересчур меня обтягивало, а небольшое декольте на самом деле являлось чрезмерно глубоким.

Стоило торжественной части закончиться, как я одна из первых полетела к себе в кабинет, лишь бы быстрее спастись от этих голубых рентгеновских лучей. Даже подрезала каких-то младшеклассников.

Зарывшись с головой в подготовку планов занятий, я подпрыгнула от испуга, когда в дверь постучали. Коротко, дважды.

— Да, войдите. — Я ожидала увидеть там школьника, намерено отправленного классным руководителем ко мне с букетом. Но по итогу с букетом стоял Олег. Несколько десятков пышных белых роз он закинул себе на плечо и, открыв дверь, облокотился другим плечом на дверной косяк.

— Марина Валерьевна, — тихо, почти томно, произнес он, — хотел зайти к вам лично, передать цветы.

Сделав два больших шага внутрь кабинета, Олег положил букет на стол, будто не хотел подходить ко мне близко. Чему я была несказанно рада. Даже при таком расстоянии чувствовала знакомый парфюм, аромат мандарина и табака, от которого стало плохо.

— С первым сентября, — улыбнулся мне Олег.

— Спасибо, — все, что смогла выдавить я.

— Я не очень хочу играть незнакомцев, — тут же продолжил мужчина с кофейным цветом волос. — Должен был сказать еще тогда на собрании. Рад тебя видеть.

— Спасибо, — меня будто заело. Но я не могла ему ответить тем же, так как все еще не понимала, что за буря эмоций штормит внутри меня.

— Может, поужинаем как-нибудь? По старой… дружбе.

Нет, нет, нет!

— Может, — облизнула нижнюю губу я. — Как-нибудь.

Олег усмехнулся. Понимал, что не даю четкого ответа. А я просто и не верила в возможность реализации его предложения.

— Мариночка Валерьевна, — вбежала в кабинет Ирина Алексеевна с бумагами наперевес. — Ой. Олег Михайлович. Здравствуйте. Простите, не хотела вам мешать.

— Не мешаете, Ирина Алексеевна. Я уже ухожу, — кротко кивнул женщине он и, бросив на меня мимолетный взгляд, столь же кратко продолжил: — Не забудьте о моем предложении.

Он ушел, но его парфюмом пропитались все стены. Сердце билось, рвалось наружу в истошном крике. Белые розы лежали на столе очередным напоминанием о прошлом.

Нет. Та история закончена. Пусть я и вернулась в родной город, но не значит, что в ту же жизнь!

— Я вообще принесла вам списки необходимых документов для получения категории, — проводив Олега взглядом, сказала завуч. Того робкого голоса, который я слышала в его присутствии, больше не было, появились стальные нотки.

— Уже? У меня нет опыта, чтобы подаваться, — нахмурилась я.

— Я наперед. Портфолио стоит начать собирать, чем раньше, тем лучше, — наконец перевела взгляд с двери на меня она. — Вы уже знакомы с Олегом Михайловичем?

— Можно и так сказать.

— Марина… можно же на ты, да? — Я кивнула.— Олег Михайлович — очень интересный мужчина, видный и привлекательный. Еще и богатый, без его спонсорства у нас в школе не появились бы мультимедийные классы. Даже кружок по робототехнике с широкой руки Олега Михайловича открыли. Но прошу тебя, по доброте душевной, вижу же, молодая ты, да и только приехала в наш город. Не ведись на его красивые глаза. Погубят! Много об этом мужчине слухов ходит, и каждый хуже другого.

— О чем вы? — не смогла утаить любопытства я.

— Девушек меняет как перчатки, — Ирина Алексеевна выглядела очень взволнованной, будто действительно переживала за меня. — И ладно бы девушек. Девочек! — наклонившись ко мне ближе, она стала говорить тише. — Говорят, его много раз видели с выпускницами. Даже слухи ходят, что он приказывает своим подчиненным привозить к нему в загородный дом юных девушек.

— Ирина Алексеевна, слухами земля полнится, — попыталась пресечь женщину я.

— Согласна, Мариночка. Сама не верила, пока не услышала, как старшеклассницы обсуждали, господи прости, какое нижнее белье ему больше всего нравится.

— И какое же? — усмехнулась я.

— Марина Валерьевна! — возмутилась завуч.

— Шучу, шучу, — улыбнулась я. — Не волнуйтесь. Таких напыщенных индюков, как Олег Михайлович Строганов, я вижу насквозь. Не думайте, что нас с ним может что-то связать помимо рабочих отношений.

— Но он тебе что-то предлагал, — нахмурилась женщина.

— Просил помочь его младшему брату с программой по английскому, — зачем-то соврала я. Зачем? Не понимаю. Просто выпалила не подумав. — Но я внятно дала понимать, что готова помогать при необходимости на внеурочных часах и забесплатно.

Женщина смотрела на меня и продолжала кусать губы, будто принимала мучительно тяжелое решение.

Глава 4

Сейчас

Учебные будни накрыли меня с головой. Находилась в постоянном стрессе: новая работа, большой поток новых лиц и имен, ответственность за безопасность детей и их спокойное поведение. Ирина Алексеевна, которая старалась заходить ко мне каждый день, успокаивала: поначалу всегда сложно, и это нормально. Но ребята здесь учились прилежные, так что она верила в мое безоговорочное успешное вливание во все процессы в гимназии.

— Эй, красавица, — услышала оклик я, но даже не поняла, что адресован он был мне. Все внимание было обращено на лужи, через которые приходилось перепрыгивать по направлению в школу. — Ты же вроде наш новый учитель английского, да?

Я в шоке посмотрела на нагнавшего меня мужчину. Подтянутый, с короткой стрижкой и сережкой в ухе. На одиннадцатиклассника непохож, для родителя будто бы молод.

— Меня Артёмом зовут, — улыбнулся во все тридцать два парень. — Я физрук. Видел тебя на совещании и на линейке, но все не успел подойти лично познакомиться.

— Доброе утро, Артём, — облегченно выдохнула я. От сердца отлегло. — Приятно познакомиться.

— Не против, что сразу на ты? — игриво скинул бровь он. Наверное, девочки из выпускных классов сходят по нему с ума. — И что провожу до школы?

— Тут осталось от силы сто метров, — усмехнулась я.

— М-м, ты из тех, кто не принимает внимание и помощь?

— Всегда привыкла рассчитывать только на себя. Особенно в вопросе хождения на своих двоих, — не особо поняла, к чему Артём задал такой вопрос. Услышав мой ответ, он лишь передернул плечами.

— О, смотри, Катька идет, — кивнул в сторону бегущей к школе девушки, на вид на пару лет старше меня. — Тоже училка английского. Такая зануда, не представляешь. Ей, как тридцатка стукнула, — всё, свихнулась на вопросе поиска мужика.

— Что, прохода не дает? — хмыкнула я, поняв к чему ведет физрук.

— Да капец! — засмеялся Артём. — А ты толковая. Понимаешь.

Ровно в этот момент Екатерина замедлилась и посмотрела в нашу сторону. Увидев Артёма, улыбнулась, но затем, обратив внимание на меня, будто поникла. Божечки, какие тут страсти. Как бы из-за этой прогулки с физруком не пошли по школе слухи, что новенькая учительница с ним крутит шуры-муры. Догадываюсь о здешних принципах.

— Как тебе наш городок? — явно заметил взгляд девушки физрук, но проигнорировал.

— Я не впервые здесь, — кратко ответила я.

— Правда? — удивленно вытянулось лицо Артёма, но я почувствовала в этом фальшь. — Ну тогда, как там это по-английски, вэлкам бэк?

— Ага, — усмехнулась я. Забавный парень.

— Тебе где кабинет дали?

— На втором этаже в блоге Б. — Мы подошли к входу в школу, и Артём галантно открыл передо мной дверь. — Благодарю.

— Так это же совсем рядом со мной, — шире улыбнулся физрук. Еще чуть-чуть, и начнет казаться, что у всего этого разговора все-таки есть неприятный мне подтекст. — Так что нам по пути. Не знаю, к счастью или к печали. По мне, так к счастью!

— Предположим, — кратко ответила я, не желая давать возможности для продолжения диалога. Мы уже поднимались по лестнице, и я надеялась, что оставшиеся десять метров до моего кабинета мы дойдем в тишине.

— У меня сегодня семь уроков. А у тебя?

Звучит как не просто так заданный вопрос.

— Шесть.

— У-у, повезло, — потянулся он, прогибаясь в спине. — Ну ладно, тогда завтра заходи на чай. Зайдешь ведь?

— Постараюсь, но не обещаю, — мы, наконец, дошли до моего кабинета, и я поспешила его открыть.

— Я знаю, где тебя найти, — подмигнул мне Артём. — Удачного дня! — махнул и скрылся за поворотом.

— Взаимно, — буркнула под нос, заходя в класс. Какой гиперактивный этот физрук.

Страшась быть им перехваченной, поспешила уйти из школы сразу после завершения уроков. Тетради я могу проверить и дома, к тому же, там точно никто не будет отвлекать двусмысленными вопросами.

По пути решила зайти в магазин. Судьба решила восстановить свою репутацию в моих глазах за сегодняшнее крайне назойливое утро, поэтому подарила счастье — одиноко стоящую на полке упаковку киноа. Так еще и безлактозное молоко нашлось! Чудеса какие-то. Но долго радоваться мне не пришлось.

— Маринка, ты, что ли? — почти на весь супермаркет воскликнула кассир. Щелкала жвачку и смотрела своими большими глазами с криво наращенными на все так двенадцать «дэ» ресницами. — Марина Бернар? Офигеть не встать.

Искренне не понимала, кто это.

— Чё, не признаешь подружку свою? — засмеялась она, хлопая в ладоши. — Ну точно богатой буду! Светка, — крикнула соседнему кассиру, — когда там повышение зарплаты обещали? Точно скоро будет.

— Прошу прощения? — прервала этот балаган я.

— Ой, оставь свою эту надутую интеллигенцию. Анжела Чикина.

В этих заплывших чертах лица с обрисованным рыжим татуажем бровями я с трудом узнала главную тусовщицу параллели. Подругами, к слову, мы не были никогда.

— Рада видеть. — Вру и не краснею.

— А чё это ты в нашу дыру вернулась? — буквально выплюнула в лицо мне этот вопрос Анжела. — Разве не ты громче всех на выпускном кричала, что пошли мы все, неандертальцы, в жопу?

— Не помню такого.

— Чё, не удалось Москву покорить, домой вернулась? — хмыкнула девушка.

— Тут уже очередь собирается, — недовольно сжала губы я. — Пробей мои покупки, пожалуйста.

— Да, ты всегда только и умела, что ставить людей на место, — цокнула она, но все-таки занялась моими продуктами. — Пятьсот сорок.

— По карте, — приложила к терминалу. — И да, Анжела, жизнь сама всех по местам ставит, не я.

Пока девушка пыталась придумать что-то на ответ, я поспешила ретироваться. Даже не сложила все в пакет, так и понесла в руках. Правда, дойдя до подъезда, чуть все не рассыпала, увидев стоящего рядом мужчину. Боже, меня сегодня оставят в покое?

Глава 5

Сейчас

Большой черный внедорожник почти что полностью перекрывал проход к двери. Облокотившись на капот и сложив руки на груди, стоял не кто иной, как Олег. Вновь во всем черном. Если бы не хорошее уличное освещение, я бы не увидела ни его, ни машину. Цепочка на шее мужчины отблескивала в освещении ламп ослепляя.

— Тебе помочь? — спросил он, смотря на покупки в моих руках.

— Спасибо, справлюсь.

Я не остановилась, так и пошла к входу в свой подъезд. Может, Олег здесь вовсе не по мою душу: что распереживалась так сразу?

— Ты обещала мне ужин.

Только он мог останавливать людей одной фразой.

— Не помню такого, — махнула головой и все-таки продолжила движение, пытаясь как-то пролезть в узкий промежуток между машиной и пышными ветками куста.

— Марин, — перехватил меня за локоть Олег, — что за детский сад? Я с тобой разговариваю.

Нет, нет, нет. Он не должен был меня касаться. Я могла вытерпеть все: его притягательные голубые глаза, одурманивающий парфюм мандарина и табака, — что угодно, но только не касания.

— Да, прости, я неделю не появлялся с нашего разговора на первое сентября. — Целая неделя прошла? Я даже не заметила.

— Зачем ты передо мной извиняешься? — нахмурила брови я. — Ты мне ничего не обещал. Как и я тебе, напоминаю.

— Боюсь сказать что-то не так. Поэтому извиняюсь, — сразу пояснил мне он. Громко сглотнул. — Я бы хотел предложить тебе работу.

— С Мишей дополнительно заниматься не буду.

— Что? — не понял Олег и нахмурил свои густые брови. — А, господи. Я не о преподавании.

— Мне навряд ли интересно. Спасибо, — продолжала попытки отвязаться от мужчины.

— Я ищу переводчика. — Тут я остановилась. — Устного. На переговоры с иностранцами.

— Я по утрам работаю в школе, — ответила пересохшим горлом.

— Подстроимся, — тут же парировал Строганов. — Давай все подробнее обсудим за ужином.

Оглянулась и еще раз взглянула на мужчину. Он уже открыл дверь пассажирского сидения и выжидающе смотрел на меня, приподняв левую бровь. Выглядел так, будто измучился меня уговаривать.

— Ладно, — сдалась. — Дай только молоко занести домой.

— В машине полежит, не пропадет, — недовольно цокнул Олег, забирая у меня из рук покупки. — Садись.

В машину я буквально залезала, настолько высокой она оказалась. Уже когда мы тронулись, заметила, что задралось платье, так, что было видно кружево чулок. Смутившись, быстро поправила юбку, но взгляд Олега точно проскользнул по мне, оставляя прожженные борозды на коже.

Ехали мы молча. Лишь тихо включенное радио напоминало о том, что происходящее реально, а не представляет собой зацикленное видео без звука и с ужасной актерской игрой. Кажется, пели что-то о нераздельной любви. Будто других тем нет.

— Как тебе дома? — неожиданно спросил Олег. Я даже не сразу поняла, что это не слова песни.

— Не знаю, — честно ответила я, пожав плечами. Бросила взгляд на водителя. Олег смотрел четко на дорогу, руки его крепко держали руль, темные брови были нахмурены, губы сложились в ровную линию. Казалось, он напряжен не менее меня. — Еще не поняла.

— Приехали, — вдруг остановил машину он.

Я не успела опомниться, как Олег обошел машину, открыл дверь у моего сидения и протянул руку. Соприкоснувшись с его ладонью, почувствовала разряд, пробежавший по позвоночнику. Из приоткрытых губ слетел тихий стон. К счастью, Олег ничего не заметил и, закрыв машину, уверенно направился к ресторану.

Прочитала название на вывеске. «Raspberry». Малина? Какая пошлость.

— Добрый вечер, Олег Михайлович, — встретила нас хостес. Клянусь, я видела, какой злой она была при виде меня, и как разгладилось ее лицо при встрече со Строгановым. — Ваш столик свободен.

— Отлично, — кратко кивнул Олег и повернул в зал слева. Неуверенно направилась за ним, со смехом наблюдая, как семенила на высоких шпильках явно с неподходящим ей подъемом колодки хостес.

Строганов остановился у дальнего столика в углу и отодвинул передо мной стул. Хостес, раскладывая меню на столе, готова была убить меня взглядом.

— Готовы сделать заказ сразу? Может, Олег Михайлович, вам как обычно? — Она бы выпрыгнула из штанов, если бы те у нее были.

— Подождем выбор леди.

Хостес кивнула и, развернувшись на пятках, ушла, активно виляя бедрами. Только это зрелище осталось без зрителя, на которого то было рассчитано.

Развернула перед собой меню, чтобы скрыться от назойливого взгляда Олега. Вау. Не думала, что в нашей дыре есть места с такими ценами. За счет чего они живут?

— И что же входит в состав «как обычно» у Олега Михайловича? — спросила я, теряясь в позициях меню.

— Стейк с кровью и красное вино. Когда за рулем — эспрессо. — Я недовольно кривлюсь. — Здесь также вкусный боул с авокадо и неплохие десерты.

— Удивлена, что в этом городе едят стейки и авокадо, — не сдерживаюсь я.

— Людей главное научить. Сами они никогда ничего делать и пробовать не будут, — спокойно парирует мне Строганов. В моей голове рождается плеяда вопросов. — Это мой ресторан, так что я исхожу из своих желаний при формировании меню с бренд-шефом, а не из-за того, что большая часть города все еще предпочитает быстро завариваемую пюрешку и бич-пакет.

Вопросов больше нет.

— Я буду боул и капучино.

— Замечательный выбор, — усмехнулся Олег и жестом подозвал официанта.

Мне некомфортно рядом с ним. Постоянно душно и жарко. Не могу расслабиться. Натянутая как струна, я каждую секунду с ужасом ожидаю, что Олег поднимет тему нашего совместного прошлого.

— Ты, кажется, хотел обсудить работу? — сделала первый шаг я, лишь бы не нырять в омут прошлого с головой. — Предлагаешь мне переводить клиентов ресторана?

— Нет, — тихо смеется Олег, обнажая идеальный ряд белых зубов. У него всегда был пунктик до своей улыбки. Школу пропускал постоянно, но стоматолога никогда. — Ресторан был куплен так, ради забавы. Как там говорят англичане, фо фан?

Глава 6

Сейчас

Мы договариваемся с Олегом, что он посредством телефона будет меня уведомлять о необходимости перевода минимум за сутки до встречи с заказчиками и партнерами. Учитывая, что ужин прошел спокойно и без каких-либо намеков на внерабочие отношения, мне удается унять свою тревожность. Правда, не получается убить назойливую обиду на такой расклад событий. Будто где-то в глубине я хотела чего-то большего. Того Олега, что десять лет назад клялся мне в любви и обещал достать звезду с неба.

Господи, мы были глупыми школьниками. Сейчас оба совершенно другие люди. Олег правильно сделал, что отпустил старое и к нему не возвращается. Мне необходимо сделать так же.

— Ты так и не зашла ко мне на чай, — нагнал меня у школы Артём, пугая своей фразой.

— Господи, — машинально схватилась за сердце я. — Ты всегда ко мне будешь подкрадываться?

— Думал, ты меня заметила, — спокойно пожал плечами Артём. — Ну прости, не дуйся. Или ты из-за чего-то другого дуешься и поэтому не заходишь на чай?

— Я просто вся в работе, — честно отвечаю я. — Это мой первый год работы в качестве преподавателя, многое… остается тяжелым и непонятным.

— Как я могу тебе помочь? — Артём продолжает удивлять меня своей открытостью и своего рода прилипчивостью. Он со всеми такой или только с новенькими учителями?

— Не думаю, что у тебя получится составить планы занятий по английскому языку для десятых классов, — улыбаюсь ему я, надеясь звучать не оскорбительно.

— М-да, — цокает физрук, — с этим труба. Но я могу быть моральной поддержкой!

— Верю, — киваю я и успеваю быстрее его открыть входную дверь школы.

— А ты все так и играешь сильную и независимую? — вопросительно изгибает бровь он и перехватывает у меня дверь, рукой приглашая войти первой. Выглядит комично. Стрижка под ноль пять, пышные брови, тонкие губы, и чертенок в глазах. Взрослый, но будто все еще ребенок.

— Я не играю. Я ей являюсь, — пожала плечами я и зашла внутрь здания, не желая играть в «кто сильнее».

— Поэтому сильная и независимая не приходит к мужчине на чашечку чая? — догоняет меня Артём.

— Возможно, — пожимаю плечами я.

— Ты пойми, я же клинья не подбиваю, в мужья не набиваюсь, — зачем-то поясняет парень. — Чисто по-дружески приглашаю. Как коллега коллегу.

— Хорошо, я учту. Но правда, только когда более или менее вольюсь в школьный процесс, ладно? — сдаюсь я.

— Договорились! Дай пять, — и протягивает мне пятерню. Точно ребенок. Но, чтобы не обижать, хлопаю по его ладони. — Супер. Спокойного тебе дня!

— И тебе удачного, — не понимаю его желания, ведь лучше пожелать хорошего или удачного.

Но под конец дня я понимаю, почему учитель учителю пожелал спокойствия.

Последним уроком у меня числятся пятый класс. Ребята еще не особо сумасшедшие, как те же седьмые. Впервые в средней школе, еще и с новым учителем, поэтому особо не борзеют. Сидят, затаившись, и оценивают обстановку. По крайней мере, как мне казалось.

Во время занятия отворачиваюсь к доске, чтобы расписать схему формирования утвердительных предложений в настоящем длительном времени, активно погружаясь в объяснение вспомогательного глагола, так, что даже не сразу определяю услышанный звук хлопка. Лишь когда класс наполняет громкое «ай» и последующее хныканье, я с ужасом поворачиваюсь к детям.

Миша Строганов сидит за второй партой и держится за окровавленный нос. Рядом с ним сидит довольный Петя Косых, но, сталкиваясь со мной взглядом, быстро отпускает орудие преступления.

— Боже мой, Миша, — восклицаю я, бросая мел и подбегая к мальчику. — Петя, что случилось?!

— Он ударил меня учебником, — пытаясь сдерживать слезы, отвечает Миша. Из-под его ручек течет пара струек крови.

В состоянии ужасной паники я даже не помню, как догадалась добежать до Ирины Алексеевны. Как вызвала скорую. Как поехала вместе с Мишей в больницу, оставив класс на контроле завуча, у которой, к счастью, сейчас было окно перед одиннадцатиклассниками. И которая вместо меня вызвалась позвонить Олегу и сказать о произошедшем.

Глава 7

Сейчас

Меня к Мише не пускают, сами проводят нужные проверки и дожидаются опекуна. Я тоже его жду, только с леденящим сердце ужасом. Как я не усмотрела? Почему допустила подобное поведение у себя в классе? Что будет с Мишей? Может, нос все-таки сломан, и теперь у него будут проблемы с перегородкой? И, боже, я этому виной!

Замечаю появление Олега в больнице, даже не поворачивая голову в сторону входа на этаж. Просто вдруг воздуха стало меньше, и сердце забилось под двести ударов в минуту.

— Олег, — тут же подрываюсь на ноги я, когда мужчина подходит ко мне. Белый халат на полностью черном костюме смотрится слишком контрастно. — Мне очень жаль, я приношу свои изви…

— Прекрати, — сразу же перебивает меня Строганов. — Ты в школе обучать английскому должна, а не воспитанию. Это забота родителей этого Косых, с них спрашивать и буду. — Не особо успокаивает. — Что врачи говорят?

— Миша отчаянно пытался не заплакать, — горько усмехаюсь я и прячу глаза от Олега.

— Правильно, — кивает Строганов. — Мужчине негоже плакать.

Его голос звучит закаленной сталью. Перед глазами вспышками появляются воспоминания нашей юности, которая будто и была этим процессом закалки Олега. Я вновь хочу ему закричать, что слезы показывать можно и нужно, неважно, девочка ты или мальчик. Правда, тогда молодой человек доверял мне ту свою сторону души, но сейчас… сейчас много воды утекло. И, видимо, он учит брата на своих ошибках. Интересно, сейчас Олег показывает кому-нибудь скрытую сторону своей души, или больше нет?

Подняла глаза на мужчину, пытаясь разглядеть в нем проявление хоть каких-либо чувств. Просто хотела убедиться, что в нем все еще есть то родное человеческое. Хотя, зачем? Не знаю. Может, если Строганов стал совсем бесчувственным, он все-таки признает меня одной из виновных и добьется моего увольнения? Один его звонок как мецената школы, и все.

— Ты можешь поехать домой, — нарушает тишину Олег.

— Я хочу убедиться, что все хорошо.

— Марина, — мое имя из его уст звучит слишком сладко, — повторяю: твоей вины в произошедшем нет. Я благодарю тебя за то, что была с Мишей по дороге в больницу, это очень ценно. Но твой рабочий день закончен уже как, — смотрит на наручные часы, — полчаса назад.

— И что?

— И то. Я вызову тебе такси, — вынимает из внутреннего кармана пиджака смартфон последней модели.

— Не надо, я сама…

Не успеваю договорить, так как дверь открывается и оттуда выходит довольный Миша с повязкой на носу.

— Олег, привет! Смотри: я теперь как тот корейский певец с закрытым носом.

— Не помню таких, — отмахивается Олег. — Но рад, что у тебя отличное настроение. Марина Валерьевна не может себе места найти, волнуется. Давай ее успокоим?

Только после слов брата Миша замечает меня, оперившуюся на стенку. Так, будто это моя единственная опора по жизни.

— Марина Валерьевна? — удивленно поднимает брови мальчик. — До свадьбы доживет. А Пете я завтра сам учебником наваляю. Кажется, самый толстый у нас был по русскому языку.

— Миша! — тут же протестую я. — Насилием на насилие не отвечают.

Олег в ответ недовольно поджимает губы, но ничего не говорит. Видимо, сам он все же придерживается обратного мнения.

— Я должен дать отпор. Я не слабак, — уверенно скандирует Миша заученную мантру. Вопросительно смотрю на Олега, но тот даже не думает поднимать взгляд на меня.

— Я рада, Миша, что обошлось малой кровью, и ты находишься в хорошем настроении. Надеюсь увидеть тебя завтра в школе, — киваю мальчику я. — Хорошего вам вечера. Еще раз приношу свои извинения за инцидент.

Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь и иду по коридору к выходу.

— Марина! — окликает меня Олег. — Позволь тебя подвезти.

Сердце кричит в отчаянии, разум пульсирует в отрицании происходящего.

— Только если вам будет по пути, — не обдумав бросаю я.

— Как раз по пути, — одной фразой заставил меня остановиться и дожидаться его, настолько приказным звучал его тон. — Миша, ты запомнил все указания врача?

— Так точно, — уверенно произнес мальчик, видимо, привыкший к подобному тону брата.

— Тогда бегом к машине.

Я сама чуть не рванула на выход.

Олег поравнялся со мной, так, что костяшки наших пальцев соприкасались.

— К концу недели ожидается приезд китайских коллег, вероятно, в субботу. Хотел бы видеть тебя в качестве переводчика. За выход в выходной день заплачу двойную ставку.

— Одинарной хватит. Ты привлекаешь меня к работе не на постоянной основе, — пыталась проявить справедливость я. И так заломила ему сумму за час перевода такую, какая является средней по столице. Еще больше борзеть я не хотела.

— Марина, я не спрашивал.

Спина покрылась мурашками. Нет, такого Олега я никогда не знала. Вопрос о наличии обратной, более чувствительной и нежной, стороны его сущности закрыт. Ее нет.

— Во сколько мне быть в твоем офисе? — сглотнула я.

— Думаю, начнем с бизнес-завтрака в ресторане. Запомнила в каком? Хотя неважно, я пришлю тебе такси. — Я открыла рот, чтобы возразить. — Это я тоже не спрашивал.

Как все-таки изменился его тон. Стоило мне согласиться на рабочие отношения, как Олег сразу почувствовал себя авторитарным боссом. Теперь не было уговариваний об ужине и красивых роз. Им на смену пришли строгость и острые шипы.

Миша быстро занял место сзади водительского сидения. Олег в два шага обогнал меня и открыл дверь пассажирского сидения.

— Благодарю, — неуверенно прошептала я и забралась в эту махину под названием автомобиль.

Я должна была бежать от Олега Строганова. Это больше не тот мальчишка, в которого я была влюблена десять лет назад. И мне не стоило искать в нем чего-то родного сердцу.

Обещаю себе, что со следующей встречи с ним не буду ворошить прошлое и искать его отголоски.

Глава 8

Сейчас

— Ой, Марина, перестань, — отмахнулся Артём, выслушав до конца мою историю про разбитый нос Миши Строганова. — Это дети. Они вечно дерутся.

— На переменках и физкультуре — возможно. Но ведь не на уроках английского! — воспрепятствовала я и чуть не расплескала чай из кружки. Все-таки решила после уроков в пятницу заглянуть к Артёму, а то он всю неделю не давал мне прохода, обещав вкусную шоколадку. Якобы меня лежит и ждет, не позволяет парню к ней прикоснуться, а он уже изнемогает, так хочет попробовать.

— Я открою тебе огромный секрет: на всех уроках, лишь был бы повод, — усмехнулся Артём. — Особенно пятый класс. Там у парней и намека на мозги нет, тот еще детский сад. Особенно у Косых! У них с Мишей Строгановым давно тёрки. Олег Михайлович учит Мишу давать отпор, но, видимо, получается пока так себе. Уж слишком Миша нежен.

— Олег Михайлович учит давать отпор? — переспросила я. Стоило мне задать вопрос, как Артём быстро поменялся в лице. Легкость и веселость сбежали, оставив место для напряженности и желания замять тему.

— Миша ко мне на кружки ходил просто, — неуверенно залепетал физрук. — Но спорт совсем не его. Часто в облаках витает. Вот, кстати, за это его Петя и стращает.

— А Олегу Михайловичу это все не нравится, да? — вопросительно поднимаю бровь я и выжидающе смотрю на собеседника.

— Ну, — совсем теряется он, — наверное. И вообще, ты чего до сих пор шоколадку не попробовала? Или карамельную начинку не любишь?

Темы небольшой семьи Строгановых мы больше не касались. Зато Артём разболтал мне много других секретов: например, что бывший физрук уволился из школы из-за развода с директором после ее измены с учителем физики, завхоз любит стрелять сигареты у старшеклассников за школой, учитель труда каждые выходные предпочитает коктейль из водки и пива. Зачем мне вся эта информация была нужна — не знаю, но было забавно узнать, что я работала не в школе, а в какой-то песне Чижа про каморку что за актовым залом.

В субботу я поднялась ни свет ни заря. Давно не занималась устным переводом, всю ночь судорожно листала университетские записи в надежде, что это поможет. Олег задал высокую планку, сказав, что не сомневается в моей компетентности. Синдром отличницы не заставил себя долго ждать, и последствиями его возвращения стали мои темные круги под глазами.

Такси ожидало меня у подъезда ровно в полдесятого утра. Несколько раз оглядела машину, чтобы убедиться, что это точно такси. Не верила, что в этой дыре могло быть понятие «бизнес-класса».

Ресторан «Raspberry» был полностью закрыт под мероприятие. По просторному залу вовсю семенили официанты и менеджеры, подготавливая пышный стол. У видовых окон стоял Олег, сложив руки на груди. Казалось, его взгляд был сосредоточен на облаках, которые к тому же вызывали у него сильное отвращение.

— Доброе утро, Марина, — произнес он, стоило мне только зайти в зал.

— Доброе, — на выдохе ответила я. Строганов повернулся ко мне лицом, но рук с груди не убрал. Кажется очень напряженным. Только коснись, и выпустит шипы сразу тебе в сердце.

— Прекрасно выглядишь, — оценивающе оглядел меня.

— Спасибо, — так же кратко ответила я. Если честно, перемерила весь гардероб, чтобы в итоге остановиться на черном платье из плотного трикотажа, сидящего ровно по фигуре. Непримечательно, что мне и нужно было, не я герой мероприятия. Однако задержавшийся на оголенных коленках взгляд Олега сказал мне об обратном. Стоило все-таки надеть брючный костюм.

— Кофе? Чай? — спросил Олег, не спуская с меня взгляда. Мы что, играем в гляделки?

— Спасибо, откажусь.

Мне кажется, или между нами со Строгановым готовы искры полететь прямо из воздуха?

Китайские партнеры приехали буквально через десять минут. Олег в своем лице не изменился: остался таким же строгим и напряженным. Поэтому радушием пришлось светить мне, а не только переводить однотипные фразы Олега.

Завтрак плавно перетек в обед, на который также подъехал юрист Олега. Одновременно велась активная работа по формированию договора. Юриста Строганов использовал в основном как секретаря, уверенно апеллируя юридическими категориями самостоятельно. Мой рот на автомате произносил переведенные фразы, но разум пребывал в шоке от знаний Олега и глубокого погружения в тему обсуждения. В Москве я привыкла, что на встречу директоров привозился уже драфт договора, а большие тучные дядьки, толком его не читая (зачастую, не читая вовсе), подписывали после долгих тирад о былой жизни и общих приколах. Причем всегда эти тирады разливались под водочку, неважно, какой национальности были заказчики или партнеры. Водка — вот двигатель современного бизнеса.

Олег же медленно пил черный кофе и не спускал взгляда с гостей, будто сканировал их на паршивость. Делал паузы тогда, когда необходимо мне для качественного и точного перевода, не забывая про мое наличие, как это также часто бывало у москвичей. К вечеру я уже была выжата как лимон, но душу грела мысль, что эти переговоры не затянутся еще на пять дней переливания из пустого в порожни. Скрепив договор рукопожатиями, Олег проводил гостей до машины и, кратко отсалютовав, вернулся в ресторан, где я уже распласталась на кресле.

— Можно еще кофе? — безжизненно спросила я. Устный перевод всегда затрачивает слишком много физических ресурсов.

— Что угодно, Марина, — спокойно ответил Олег и махнул официанту повторить мой капучино. Затем опустился в кресло напротив меня, также наконец-то расслабляясь. Плечи опустились, лицо разгладилось. — Спасибо тебе.

— Переговоры прошли отлично? — мне важно было услышать его итог.

— Более чем.

— Я рада.

— Может, перейдешь ко мне полностью на оклад? — неожиданно спросил Строганов.

— У вас постоянно такие совещания проходят? — выровнялась на кресле я.

— Нет.

— Ну и зачем тогда держать меня на окладе? — не поняла идеи я. — К тому же я только начала карьеру учителя.

Глава 9

Сейчас

— Марина Валерьевна, — забежала ко мне в класс Маша из десятого «а», — вас зовет к себе Ирина Алексеевна.

— Сейчас? — нахмурила брови я, не отрывая глаз от электронного дневника.

— Она сказала да.

— Хорошо, спасибо, Маша, — выдохнула я.

Последние недели завуч не отлипал от меня, решив, что мы стали близкими подругами. Постоянно приглашала меня на чай, рассказывала про растения и кота, любившего эти растения кушать. Я мило улыбалась и пила вкусный чай с садовой мятой, потому что как я могла отказать завучу? Так что и в этот раз я поставила компьютер на сонный режим и пошла в кабинет к Ирине Алексеевне. Заполню журнал после посиделок. Больше часа они обычно не длятся.

— Добрый вечер, — улыбнулась я, зайдя в кабинет. Но, увидев, что в помещении находится не только Ирина Алексеевна, напряглась.

— Мариночка Валерьевна, проходите, пожалуйста, — взволнованно принесла завуч и указала на стул напротив гостьи. Кажется, я уже видела эту мадам.

— Что-то произошло? — спросила я, присаживаясь напротив мамы того отличника из пятого класса.

— Конечно произошло! — тут же воскликнула дама. Все так же с маникюром длиннее пальцев, только уже ярко-алого цвета. Если она вонзит мне свои ногти в шею — крови даже не будет видно. Сольется цветом. — Объясните сразу перед завучем: почему у моего сына двойка за контрольную!

— Потому что он не справился с контрольной работой, — пожала плечами я. Прекрасно помню, как давала его классу проверочную по теме настоящих времен. Коля и половины правильных ответов не дал.

— Как! Мой сын! Не справился! — с придыханием верещала женщина. Так громко, что я невольно сморщила нос. Еще хотела уши заткнуть, но это было бы чересчур невоспитанно. — Это вы дали несоразмерную их уровню контрольную!

— Нет. Все четко по учебнику, — спокойно ответила я, хотя внутри уже закипало недовольство. Глупо было думать, что эта дамочка оставит меня в покое после моего желания вершить оценки так, как я считаю нужным.

— Неправда! Классу всегда давали другие контрольные!

— Ну а я дала свою. В чем проблема?

— Вот именно! Вы дали свою, — она специально интонацией выделила это слово, — контрольную.

— А чью я еще должна была дать? — не поняла я.

— По учебнику!

— Контрольная составлена по учебнику.

— Вы ее составляли! — в обвинение мне выплюнула дамочка.

— Я об этом сказала сразу же.

— Так в этом и проблема!

— А-а, я поняла, — протянула я, складывая руки на груди. — Ваш сын ждал какую-то определенную проверочную. И на ту, что составила я, у него ответов не было.

— Да как вы смеете! — ударила ладонью по столу женщина и подорвалась на ноги. — Вы обвиняете моего сына в списывании?

— А вы обвиняете меня в моей некомпетентности.

— Дорогие, прошу, давайте немного успокоимся, — вступила в полемику Ирина Алексеевна. — Думаю, Елизавета Степановна хотела бы взглянуть на ответы Коли.

— Без проблем, — с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Поднялась. — Пройдемте в мой кабинет.

Предвкушая подобные проблемы, я завела папки для всех проверочных, поэтому без труда нашла ту двойку Коли. Вытащила листок из папки и протянула матери. Та смотрела на бумагу так, будто впервые видела буквы и цифры.

— Я могу это забрать, чтобы мы разобрали ошибки с репетитором? — прошипела она, понимая, что дальше давить на меня не может.

— Мы разобрали ошибки на уроке. Все, что я могу посоветовать Николаю, — меньше играть в телефон и внимательнее слушать учителя.

— Он не играет в телефон! — вновь стала верещать мадам.

— Мне заснять вам этот процесс на видео? — устало спросила я. Хотелось заполнить журнал и пойти, наконец-то, домой!

— Я вас услышала, — прошипела сквозь зубы эта Елизавета Степановна. — Спасибо.

— Не за что. Всегда рада пояснить полученные оценки в личном диалоге.

Ответом мне послужил недовольный выдох, больше похожий на фырчанье. Затем женщина развернулась и буквально вылетела из кабинета. Ирина Алексеевна с укором посмотрела на меня.

— Что? — не выдержала этого взгляда я.

— Будь спокойнее. Не выставляй сразу иголки.

— Серьезно? — нахмурила брови я. — Где я выпустила иголки?

— С родителями в гневе нужно быть более обходительной, — продолжала гнуть свою линию завуч.

— Даже когда этот родитель несет чушь?

— Марина, я понимаю, ты еще молода. Но не будь столь категорична. Услышь, что я пытаюсь тебе донести.

— Хорошо, я вас услышала, — сдалась я. Наш разговор не имеет смысла, пока я не докажу ей свою догадку, что этот Коля Фомин имел раньше на руках ответы по всем проверочным. Потому что мальчик на уроках показывает почти что нулевые знания языка. Пятерку в четверти я ему не поставлю, даже о четверке думать не хочу.

Но окей, не будем такими категоричными, как того просит завуч. Пока что.

— Ну вот и отлично, — легонько постучала меня по спине Ирина Алексеевна. — Закругляйся и иди отдыхай, день тяжелый был.

Домой я зашла только спустя полтора часа. Пришлось долго воевать с постоянно виснущим электронным журналом. В итоге я была ходящим комком раздражения. Бесило все — от слишком громкой входной двери в подъезд до медленно закипающего чайника на плите. Наконец, налив себе ромашковый чай, села на кухне и глубоко втянула травяной аромат. И вдруг экран телефона зажегся из-за нового сообщения.

«Это с кем ты встречалась в субботу в таком красивом платье?»

Глава 10

Сейчас

Кажется, я задыхаюсь. Даже открыла рот, пытаясь заглотить воздух, но его будто бы не было. Я была похожа на рыбку, которую вытащили из воды и оставили подыхать на столе.

Внесла номер, с которого пришли уже два неприятных сообщения, в черный список. Но понимала, что это проблему не решит: мой текущий номер скомпрометирован. В целом, меня ничего не утруждало выкинуть симку. Вот только работа у Олега… с ним я должна была оставаться на связи.

«Привет. У вас, случаем, нет такого понятия, как корпоративная сим-карта? Могла бы я такую получить?»

Несколько раз перепечатывала сообщение, постоянно норовя объяснить причину столь странной просьбы. Сократив все до сухого сообщения, нажала кнопку отправить дрожащей рукой. Не стоило сюда приезжать. Не стоило связываться со Строгановым. Не стоило жить эту чертову жизнь!

Ответ Олега пришел тут же.

«Без проблем, у меня есть на руках корпоративный телефон. Можешь сейчас подъехать?»

Меня не волновало, что на часах уже десятый час. Раз причина моей панической атаки могла решиться за каких-то полчаса, значит, я готова подорваться на любой конец города. Даже страны!

«Да. Куда подъехать?»

Вместо адреса офиса Олег прислал координаты, что меня тоже не особо смутило.

Накинув на плечи драповое пальто, я поспешила на улицу, где еще даже не приехало мое такси. На прохладном воздухе было чуточку легче, хотя, возможно, стало менее волнительно из-за готовности Олега дать мне новый номер, не привязанный к моим личным данным.

Боже, я, как и десять лет назад, при небольшой проблеме ищу искать помощи у Строганова…

Подъезжаем к точке, координаты которой прислал Олег, спустя пятнадцать минут пути. Какой-то ангар почти что посреди поля. Я даже несколько раз проверяю данные, то ли вообще скопировала. То.

Куда Олег меня вытащил? Не поверю, что этот ангар — его офис.

— Приехали, — в который раз повторил водитель, только теперь более грубым тоном, явно намекая выходить из машины.

— Ага, спасибо, — судорожно кивнула я и выползла из машины.

На дрожащих ногах зашла в помещение и сразу поняла, куда меня вытащил Строганов. Конечно же не в офис. А в тир.

Большое помещение было разделено на несколько комнат с разного типа мишенями и их дальностью. Внутри ангара я насчитала с десяток человек: все в черном и с оружием в руках. Схватила себя за локти, напрягаясь и будто бы отстраняясь от происходящего вокруг.

Оглянулась в поиске Олега. Тот стоял в дальней «кабинке» и уверенно держал пистолет, кажется, MP-446C «Викинг», в правой руке. На нем не было ни наушников, ни защитных очков. Очередью мужчина простреливал мишень с заложницей и террористом. Медленно подошла к нему, хмуря брови из-за шума в ангаре. Взглянула на мишень. Попал в грудь террориста, недалеко от плеча заложницы. Плохо.

— Локоть выпрями нормально, — машинально поправила руку Строганова я. — И дыхание выровняй.

Только соприкоснувшись с его оголенной кожей (сегодня Олег отдал предпочтение обычной черной футболке), поняла, что вообще сделала.

Строганов довольно улыбнулся и, видимо, последовав моим советам, закончил очередь, попадая террористу ровно в лоб.

— Привет, Марина, — повернулся ко мне он и, не опуская от меня глаз, начал перезаряжать пистолет. Вогнав новый магазин, ловким движением руки зарядил затвор и повернул рукояткой ко мне. — Постреляешь?

Нервно сглотнула, смотря на рукоятку. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Я давно не стреляла, — облизала нижнюю губу я, отчаянно пытаясь вывернуться из ситуации. — Лет десять.

— Самое время вспомнить, — легко бросил мужчина, пожав плечами. Руки с пистолетом он не опускал, ожидая, что я приму его предложение. Ведь отказа Строганов не принимал никогда.

Все вокруг замолчали. Не было слышно ни единого выстрела. Даже, кажется, я не слышала дыхания других людей, присутствовавших в ангаре. Все молчали и ждали, когда я возьму «Викинг» из рук Олега.

И я взяла. Ощутив прохладу рукоятки, по спине пробежали мурашки. Опустила дрожащий указательный палец на спусковой крючок, пытаясь зафиксировать его ровно на центре подушечки пальца. Закусила нижнюю губу, смотря на мишень. Я действительно долго не держала оружие в своей руке. Правда, не десять лет, а всего лишь пару месяцев.

Вспомнив этот факт, тут же начала очередь, лишь бы откинуть все мысли прочь. В стрельбе главное не думать. Освободить голову и безжалостно, раз за разом, нажимать на спусковой крючок.

В руке ощутилась приятная вибрация. Воздух заполонил запах жженого пороха. Опустошила магазин ровно за минуту. В эту самую секунду Олег поднял руки и зааплодировал. Спустя пару мгновений к нему присоединились остальные.

Вытащив магазин, положила его и пистолет на стол дулом к мишени. Подняла на нее глаза. Новых отверстий не появилось, все свои выстрелы я пустила по центру лба террориста.

— Не скажешь, что так давно пистолет не держала в руках, — усмехнулся Строганов.

— Талант не пропьешь, — нервно сглотнула я. Рука все еще ощущала вес оружия, а одежда, казалось, пропиталась запахом пороха. — Так что, я теперь могу получить свою сим-карту?

Услышав вопрос, Олег засмеялся.

— Это не было каким-то заданием, Марина, — обнажил свои идеально ровные зубы Строганов. — Исключительная случайность времени и места встречи. И да, телефон у меня.

Олег вытащил из заднего кармана темных джинсов смартфон последней модели. Я удивленно вскинула брови.

Глава 11

Сейчас

Строганов выжидающе смотрел на меня, протягивая смартфон в золотистом глянцевом корпусе.

— Я спрашивала только о сим-карте, — недовольно сжала губы, не спеша брать телефон.

— Сим-карта здесь, — ответил он. — В корпоративном телефоне.

— Я возьму только сим-карту, — стояла на своем я.

— Возьми, пожалуйста, вместе с телефоном, — ни один мускул на спокойном лице Олега не дрогнул, хотя голос звучал властно и уверенно. Будто это не просьба вовсе, а приказ.

— Олег, — начала я.

— К тому же у нас нет скобки, чтобы открыть холдер с сим-картой, и ее достать, — тут же перебил меня он.

Мы играли в гляделки. И, кажется, я проигрывала.

— Ладно, — сдалась я и взяла смартфон из рук Строганова. — Отдам телефон, как решу прекратить на тебя работать.

— Окей, — легко ответил он. — Это все?

— Д-да, — дрогнула я от неожиданного вопроса. Хотя, в целом, это действительно все, что мне было необходимо от Олега.

— Тогда позволь тебя подвезти, — вновь тот же спокойно-приказной тон. Мужчина взял со скамейки, стоящей у стенки, черную косуху и, легонько дотронувшись до моей талии, подтолкнул за собой к выходу, вовсе не оставляя мне никакого выбора.

Черный внедорожник стоял прямо напротив выхода из ангара. Олег разблокировал автомобиль и открыл передо мной дверь пассажирского сидения, подав руку. От соприкосновения с его кожей по нервной системе прошел электрический разряд, перевернувший все внутри. Господи, сколько можно?

Застегнув ремень безопасности, откинулась на спинку сидения и полной грудью вдохнула аромат салона. Кожа и что-то еловое.

Олег, забравшись в машину, зрительно проверил ремень у меня на груди, задержавшись на долю секунды в районе скромного декольте, и завел двигатель. С парковки мы выехали молча, путь продолжили так же. По дороге я слышала лишь свое громкое биение сердца, изрядно мне надоевшее.

— Что случилось с твоей сим-картой? — вдруг спросил Строганов, когда мы уже въехали в город. Сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу от накрывшей паники.

— Ничего, — кратко ответила я, отворачиваясь к окну. — С самого начала хотела спросить, все забывала. Связь нынче дорогая.

— Ясно, — тон Олега не звучал удовлетворенно. Но и придумать что-то оригинальнее я не смогла. Пусть думает что хочет, лишь бы не задавал дополнительных вопросов.

По пустым дорогам до моего дома мы добрались меньше чем за десять минут. Олег остановился ровно у подъезда.

— Знаешь, — сказал он, когда я уже опустила руку на дверную ручку, — я бы тоже хотел попросить об услуге.

— Какой? — нахмурила брови я.

— У тебя, случаем, не окажется кофе? Спать хочу, а еще работать надо.

Если бы я сейчас стояла, то тут же упала бы на землю.

— Д-да, конечно, — неуверенно произнесла я, все еще не веря в реальность происходящего.

В квартиру мы поднялись молча. Олег так и оставил свой внедорожник у подъезда, преграждая к нему подход. Это дало мне надежду, что Строганов быстро выпьет кофе (или возьмет с собой, кажется, у меня была где-то термокружка) и уедет подальше отсюда.

С трудом открыла дверь: ключи предательски тряслись в руке, и я некоторое время не могла попасть в замочную скважину. Наконец-то отперла квартиру и жестом пригласила Олега пройти.

— Ничего не изменилось, — усмехнулся он, зайдя и оглядев пространство. Я бросила ключи на обувницу и скинула туфли, наслаждаясь ощущению ровной поверхности под ногами без каблуков.

— До ремонта руки не дошли еще, — угрюмо ответила я и прошла на кухню. Строганов оставил куртку на вешалке, скинул с себя ботинки и прошел за мной, прекрасно ориентируясь в пространстве.

— А ты хочешь сделать ремонт? — спросил он, облокотившись на стенку у входа на кухню. Руки заправил в карманы брюк, отчего стал выглядеть еще строже.

— Да, — кратко ответила я, занявшись чайником. — Кофе черный?

— Ночь на дворе. Хотел бы с молоком, — и вновь приказной тон. Терплю.

Подошла к раковине и рывком открыла кран, подставив чайник под воду. Услышала шаги. Строганов подошел ко мне, останавливаясь в паре сантиметров. Ощутила его дыхание у себя на шее. Тут же закрыла кран и поспешила выкрутиться из этой ловушки, убежав к плите.

— Есть только растворимый, — прохрипела я из-за пересохшего горла. Необходимо держаться и не поддаваться эмоциям, но это кажется невозможным в присутствии Олега.

— Подойдет, — тихим баритоном ответил он.

Спиной ощущала блуждающий по мне взгляд, который с каждой секундой подогревал меня все сильнее. Тряхнула головой, чтобы прийти в сознание, и продолжила подготавливать кофе. Достала из шкафчика банку и уже потянулась к чашкам, которые, как назло, стояли на верхней полке, как вдруг ощутила Олега своей спиной. Он подошел вплотную ко мне и с легкостью достал необходимую посуду, даже не вставая на носочки. Я застыла, перестав дышать. Мне отчаянно хотелось развернуться и прижаться к его широкой груди. Пролить все те невыплаканные слезы, что скопились за столько лет. Ведь души роднее, чем Олег Строганов, в жизни, на мое проклятие, никогда не было.

Прочитав мои мысли, Олег положил руки мне на бедра, легким движением притянув к себе. Опустил голову, зарывшись носом в мои волосы, и глубоко вздохнул. От этого вдоха я покрылась гусиной кожей, все мышцы ослабли, в любой момент готовые отпустить меня в свободное падение. Но, к счастью, я была прижата между столешницей и стальным прессом, что был раскочегарен до нечеловеческих температур. Его касания не просто обжигали, они разожгли пожар, заставляя гореть вместе с ним.

Не контролируя тело, в пучине нахлынувших эмоций, я откинула голову на плечо Олега, наслаждаясь легкими прикосновениями его губ на моей шее. Опускаясь ниже, он сильнее сжимал мои бедра, будто сдерживал себя от большего. Но я в этом нуждалась! Все мое тело горело в желании того, чтобы Строганов развернул меня и впился в губы самым страстным поцелуем. Еще чуть-чуть, и я это сделаю сама: оттолкну его, давая себе пространство для разворота, повернусь и притяну за грудки к себе.

Глава 12

Сейчас

Пять дней я не видела Олега. Не получила от него ни одного сообщения. С одной стороны, после той близости на кухне, я сама не хотела встречаться с мужчиной лицом к лицу, ведь обязательно должны были последовать разговоры о случившемся. С другой, я отчаянно нуждалась в тех эмоциях, что разжег во мне Олег. Как худший наркотик, который вызывает привыкание с первой же дозы.

Хотя я давно сидела на наркотике под именем Олег Строганов. Просто десять лет была в завязке и вновь сорвалась.

Я искала его черный внедорожник у стен школы, когда шла на работу и выходила с нее. Надеялась увидеть его у дверей моего подъезда. Каждую переменку сразу хваталась за телефон, думая, что пропустила от него сообщение. Тишина давила и раздражала.

— Мариночка Валерьевна, — зашла ко мне в класс Ирина Алексеевна сразу после завершения последнего урока. — Мы тут с девочками думаем пойти в кафешке посидеть. В этом году еще ни разу не выбирались, а заодно и ты со всеми поближе познакомишься.

Предложение поступило не вовремя. Я хотела закрыться дома и в одиночестве страдать из-за навалившихся чувств. Но раз мне же работать в этом коллективе — значит, надо идти.

— Отличная идея, — выдавила из себя улыбку я.

— Тогда встречаемся через полчаса внизу, должны будем все в мою машину поместиться. Трое сзади, но пусть и в тесноте, зато не в обиде, — пуще прежнего засияла завуч и, закончив, довольная упорхнула из моего кабинета.

В автомобиле нас действительно оказалось пятеро: я, Ирина Алексеевна, та Екатерина Павловна, что была влюблена в физрука, а также Любовь Андреевна и Ольга Юрьевна, обе возраста сорока лет и с короткими стрижками под химию. А также именно эти трое одарили меня оценивающим взглядом с головы до ног, будто впервые меня видели и не особо жаждали моей компании. Хотя, может, я просто додумываю.

Под светские разговоры о погоде, мы подъехали к уже знакомому мне ресторану «Raspberry». Сердце на мгновение остановилось, не понимая обуздавшие его эмоции: то ли страх, то ли радость возможного столкновения с Олегом заполонили сознание. Но затем я попыталась отвлечь себя вопросом, как часто учителя средней школы могут позволить себе ходить в такие заведения.

В целом, вопрос отпал, когда за столом все заказали по легкому салатику и кофе.

— Ну, Мариночка, рассказывайте, — пристально посмотрела на меня Ольга Юрьевна. Под тусклым освещением ресторана ее волосы все равно горели огненно-красным. — Как вы в нашем городе оказались?

— Я здесь родилась, — усмехнулась я. Усмешка стала еще шире, когда я увидела, как вытягиваются в удивлении лица моих спутниц. — И росла до восемнадцати. Потом уехала в Москву поступать.

— И почему вернулись? — ядовито спросила Екатерина, поджав губы.

— Моя мама умерла несколько месяцев назад, — решила выдать такую причину я. Казалось, она вызовет меньше вопросов. — Это заставило меня пересмотреть ценности в жизни и вернуться к родным корням.

— Ох, Мариночка, соболезнуем, — расстроено выдохнула Ирина Алексеевна, покачивая головой. — Потерять маму в столь юном возрасте… это очень тяжело.

Нет. Что она была, что ее не было, — один хрен редьки слаще. Но им этого знать не стоило.

— Да, — кивнула я. — Поэтому прошу, давайте не будем об этом. Расскажите лучше, пожалуйста, что это за девичники у вас ежемесячные.

Моя просьба стала спусковым крючком для бурной беседы, где каждая тема была связана со своей сплетней. Я оказалась в эпицентре роя пчел, которые жужжали лишь о коллегах и с наслаждением смаковали эти темы аж причмокивая. Моя реакция «а он что, а она что» на каждую их реплику вызвала, видимо, полное доверие, поэтому их языки расплелись очень быстро.

Мне всегда было тошно от сплетен. Самое гнилое, что есть в человеческой природе, — обсуждать и осуждать жизнь ближнего. Тем не менее, существует же теория о том, что язык у приматов появился как раз из-за желания сплетничать. Так что мы, наверное, должны быть благодарны им? Не знаю. Уверена лишь в том, что сплетни стали отличным поводом избежать дополнительных вопросов о моем прошлом.

Во время очередной истории о том, как кто-то из коллег провел свое лето (я уже в пол уха слушала подробности, изрядно устав слышать об очередном запое и случайном сексе), увидела, как в ресторан вошел тот, кого я так (не)хотела видеть. Не заметить Олега было невозможно: ростом под два метра, с широченными плечами и любовью к черной одежде, он ярко выделялся пусть даже в тусклом пространстве зала. Мой взгляд приковался к нему, прожигая дыру в районе его затылка, как вдруг сердце рухнуло в пятки, когда я заметила девушку рядом со Строгановым. Жгучая брюнетка с идеальным макияжем и в неприлично коротком платье повернулась к нему, чтобы тот галантно снял ее легкую куртку. В этом движении не было ничего особенного, Олег всегда был хорошо воспитан, но стоило ему опустить руку на узкую талию девушки, а затем опустить ее ниже, слегка сжимая ладонь на ягодице, я поняла, что все плохо.

Со мной все плохо. Я построила надежды там, где сама себе говорила ни за что не строить, даже не пытаться.

Они заняли столик, который всегда оставляли для владельца. Какая романтика.

Я быстро отвернулась, не желая ненароком столкнуться глазами с Олегом.

— Все было вкусно? — улыбнулся официант, убирая у меня грязную посуду. — Повторить кофе?

— Да, пожалуйста, — машинально ответила я. — И влейте туда что-нибудь покрепче, — последнее я сказала шепотом, надеясь, что коллеги, увлеченные очередной сплетней, не услышат.

— Виски подойдет? — улыбнулся мне парень, радуясь, что я повышу сумму чека столика.

— Было бы замечательно.

Я пыталась сконцентрироваться на разговоре. Захламить свою голову визуальными представлениями того, как очередной трудовик спал с очередной уборщицей, но невольно возвращалась вниманием к столику у окна. Брюнетка прильнула к руке Олега, прижав к своей щеке, и улыбалась ему самой обаятельной улыбкой.

Глава 13

Сейчас

Олег Строганов выставил меня посмешищем.

Он уговорил меня работать вместе с ним, манипулируя зарплатой учителя и моим эго. Влез в личное пространство, напросившись на кофе и оставив свои липкие поцелуи у меня на шее. Чтобы что? Поиграть? Надеюсь, Олег остался доволен процессом и результатом.

Сегодня школа была наполнена цветами и поздравлениями. Даже мой кабинет пополнился парочкой букетов и коробок конфет от благодарных детей в честь дня учителя. Я впервые праздновала этот профессиональный праздник и даже не знала, как реагировать на смущенные протягивания подарков. Пара девочек помладше даже нарисовала мой портрет, гордясь, как похоже получилось. Если я правда выгляжу такой кривой, с разного размера глазами и с торчащими клоками волос по сторонам, то мне гордиться нечем. Но я, конечно же, улыбнулась и поблагодарила за лучший портрет в моей жизни, пообещав повесить его дома в рамочку над кроватью. Судя по довольным подпрыгиваниям, я отлично справилась с задачей благодарного педагога.

С радостью облегчения закончив последний урок, посмотрела на все подарки и не смогла решить, что утащить домой, а что оставить в классе, как вдруг в дверь пару раз постучали.

— Войдите, — крикнула я, убирая одну из коробок конфет в сумку. Пожалуй, мои любимые ореховые пусть лежат дома.

Дверь открылась, и в класс робко зашел сначала огромный букет из пионовидных роз, а затем маленькие ножки. Поразившись ширине букета, я не сразу поняла, что за маленькими ножками также шла знакомая двухметровая фигура.

— Марина Валерьевна, — услышала я откуда-то сзади цветов, но мои глаза были прикованы к мужчине в черном пальто с золотой цепью, лежащей поверх горла водолазки. Что он здесь забыл?! — Это вам. С днем учителя!

Пару раз быстро моргнув, я пришла в себя и поняла, что розы мне протягивает Миша Строганов.

— Боже мой, — других слов в моей груди не было, — какой безумно красивый букет. Спасибо, Миша, ты меня балуешь.

— Это все брат, — честным детским лепетом отмахнулся младший Строганов, довольный тем, что я наконец-то забрала этот тяжеленный букет из его рук.

— Олег Михайлович, — строго произнесла я, поднимая глаза на мужчину. — Такие букеты могут и за коррупцию сойти.

— Других букетов любимому учителю не дарят.

Любимому учителю? Моя правая бровь поднялась в выражении вопроса, но я промолчала, чтобы ненароком не обидеть Мишу. Хотя, казалось, что ему искренне все равно на происходящее, он лишь хотел побыстрее уехать домой после уроков.

Я буравила Олега взглядом, и с каждой секундой злость к нему разгоралась во мне все больше.

— Как планируете праздновать? — усмехнулся Строганов.

— За проверкой контрольных работ дома, — напряглась я. К счастью и огромному облегчению, далее никаких предложений не последовало.

— Что ж, — сглотнул Олег, окинув меня заинтересованным взглядом. На мне было то же платье, что и тогда при встрече с его партнерами. — Еще раз с праздником. Хорошего вечера.

— И вам, — удивилась я быстрому завершению встречи.

Букет персиковых роз я решила забрать домой, как назло столкнувшись у выхода с Екатериной Павловной и Любовью Андреевной. Они тоже шли с цветами в руках, но если бы мы участвовали в конкурсе, то я явно победила бы в пышности и дороговизне букета. Что они явно поняли, так как их пристальный взгляд на цветы не оставил меня без мысли о том, что этот букет не сойдет мне с рук просто так.

Всю дорогу до дома меня не покидало липкое ощущение чего-то крайне неприятного. Будто я угодила в лужу из грязи, сама того еще не понимая. Причем это касалось как работы на Олега, так и коллег в школе. И я понимала, что сколько бы ни старалась, я не смогу никуда влиться, нигде у меня не получится чувствовать себя комфортно. Это город отвергал меня, или я сама испортилась?

На второй пачке тетрадей голова заболела настолько, что я не могла ее поднять со стола. Уперлась лбом в чью-то обложку и пыталась выровнять дыхание. Видимо, настолько устала от работы и раздумий, что качнуло давление. Собравшись с силами, поднялась и подошла к окну, чтобы пустить свежего воздуха в душную комнату. Как взгляд непроизвольно опустился на силуэт, стоящий у машины прямо напротив дома.

— Нет! — громко выдохнула я и тут же упала на пол. Прижавшись спиной к батарее, подобрала к себе ноги и начала нервно кусать ногти на руках. Меня всю трясло, будто температура поднялась до сорока градусов.

Может, мне показалось? Может, я устала настолько, что у меня появились галлюцинации?

Я отползла от окна и медленно поднялась по стене, аккуратно заглядывая в окно так, чтобы меня невозможно было заметить. Нет, галлюцинации не было. У моего дома действительно стояла серая «Ауди», на переднюю дверь которой облокотился знакомый силуэт в длинном темно-сером плаще.

Тут же отпряла от окна, проходя вглубь комнаты. В истерике, не мысля, что делаю, схватила телефон и набрала единственный вписанный номер.

Олег ответил спустя один гудок.

— Да?

— Ол-л-лег, — голос дрожал не меньше меня самой, — п-приед-д-дь пож-жалуйст-та.

— Ты дома? — его тон не стал мягче.

— Д-да.

— Буду через десять минут.

Он приехал через пять.

Глава 14

Сейчас

Я встретила Олега с непрекращающейся дрожью и ужасом в глазах. Увидев меня такой, парень быстро зашел внутрь, захлопнул дверь и притянул к себе. Стоило мне упасть лицом в уют его мягкой водолазки, пахнувшей смесью жженого пороха и еловых веток, как я дала волю всем тем слезам, что комом стояли в горле долгое время. Придерживая меня, Олег медленно направился в сторону гостиной, где опустился на диван, но меня не отпустил. Я залезла с ногами на сидение и полностью оказалась в кольце рук Строганова.

— Марина, что случилось? — подождав некоторое время, спросил Олег, когда я потихоньку начала успокаиваться.

— Ты видел кого-нибудь рядом с подъездом, когда приехал? — тихо спросила я, отстраняясь от его груди. Стало прохладнее. Но к моему большому счастью, пусть я и разорвала контакт со своей стороны, руки Олега все еще держали меня в своем стальном кольце.

— Нет.

— И машины никакой не было? — подняла заплаканные глаза я.

— Нет, — нахмурил брови мужчина.

По телу пробежал холодок, заползая во все фибры души. Все еще хуже, чем я думала.

— Марина, я повторяю вопрос, — понизил голос Олег, — что случилось?

— Мне… — я задумалась над формулировкой, — мне просто показалось, что за мной следят.

— Кто? — взгляд брюнета тут же запылал огнем.

— Это все глупости, — я оттолкнулась от груди мужчины и поднялась на ноги. Олег схватил меня за руку, заставляя остаться подле него. Нужно срочно выкрутиться. — Сильно устала, вот и придумала, что странненький сосед из второго подъезда мной заинтересовался. Прости, что потревожила в этот…

— Что за сосед? — нахмурил брови Строганов и строго на меня посмотрел.

— Юродивый какой-то, — дернула плечами я и попыталась сбросить с себя руку Олега, но безуспешно. — Днем гуляет по двору и пристает ко всем с разговорами. Он безобидный, правда. Просто я надумала себе сегодня невесть чего.

— Марина, — сильнее сдавил кисть брюнет и рывком притянул меня ближе. Я спрятала глаза, боясь попасться не только на лжи, но и на возбуждении, что вдруг обуздало меня.

— Просто человек немного не в себе. А я его еще и оклеветала, — продолжала лепетать я, — придумав что-то на уставшую голову.

— И поэтому ты разревелась?

— Тяжелая неделя, — здесь я не лукавила. — Неприятные коллеги, не менее недружелюбные родители. Может, ты хочешь кофе?

— Да, будь добра, — тон Олега звучал так же напряженно, как пару мгновений назад, не давая мне шанса надеяться, что мужчина смирился с тем, что произошло десять минут назад, и поверил моим оправданиям.

Выпутавшись из рук Строганова, я вышла из гостиной и пошла на кухню, спиной ощущая на себе взгляд мужчины, последовавшего за мной.

— Что за членство в клубе постояльцев твоего ресторана? — решила совсем сменить тему я и задала вопрос, даже не повернувшись в сторону брюнета. Я по звукам слышала, как он опустился на угловой диван. Сама же включила чайник и открыла шкафчик.

— Странно, если бы ты мне платила, — тихим баритоном ответил мне Олег.

— Я оплатила бы свой счет как обычный человек. Хотя бы частично оплатила бы работу официанта, — я встала на носочки и потянулась за банкой кофе, которую вновь закинула на дальнюю полку, — и кухни. Покрыла бы твои издержки.

Олег молчал, пусть я и ощущала его взгляд на своем теле где-то в районе задернувшейся майки. Рваным быстрым движением опустила ткань так, чтобы поясница и живот не были оголены.

— Я не обеднею, — громко сглотнул он.

— И все же. Не хочу быть тебе обязанной. А по итогу… — я тут же замолчала, осознав, что уже задолжала чрезмерно много. Олег предложил мне работу, выдал сотовый, приехал ночью из-за пустой истерики…

— Избавь, — тут же ответил Строганов.

Я ждала продолжения его фразы, но ответом была тишина. Не зная, чем продолжить самой, стояла в ожидании чайника. Пыталась успокоить дрожь, семенящую по телу. Ноги подкашивались от пережитого стресса и тонны разных чувств, заполнивших меня за весь день. Стоило чайнику издать первую ноту писка, я тут же схватила его и разлила воду по кружкам. Подняв чашки, ощутила всю вселенскую тяжесть. Медленно, боясь пролить (или боясь подойти к Олегу), прошла к столу.

— Посмотри на меня, — приказным тоном сказал Строганов, заставляя меня дрогнуть. Пара капель кофе стекла по стенкам чашки, оставляя темные полосы на белом фарфоре. Я опустила их на стол и, вынимая пальцы из ручек, подняла взгляд на сидящего мужчину. — Подойди.

Мое тело не сопротивлялось. Наоборот, следовало на голос, позволяя ему делать все что угодно. Не ведая, что творю, я сделала шаг вперед, вставая ровно меж раздвинутых ног Олега. Он опустил руки на мои бедра, обжигая кожу, едва ее касаясь. Закрыла глаза и шумно выдохнула.

Я не хотела оказаться здесь и сейчас. Но будто все, что происходило последние месяцы, вело именно к этому.

— Посмотри. На. Меня, — обрывисто с напором произнес Олег.

Стоило ему сдавить мои бедра, я тут же распахнула глаза и посмотрела на мужчину. Пусть он сидел подле меня, я не была сильно выше. В полумраке кухни его голубые глаза казались темно-синими, сродни бушующему морю. Большими пальцами он очертил мои бедра и приподнял край майки, тут же пробираясь к оголенной коже. В этом движении не было ничего такого, но мой рот приоткрылся, выпуская постыдный, едва слышный стон. Услышав его, будто получив разрешение, пальцы Олега начали подниматься выше, исследуя мой живот под тканью.

— Что ты делаешь? — шепотом спросила я, замутненная из-за лавины чувств, нахлынувшей на меня.

— То, что давно хотел, — четко произнес он, рывком усадил меня к себе на колени и впился в шею горячими губами.