Мой чужой бойфренд

Глава 1

Марина

«Какое белье на тебе сейчас?»

«Сексуальное…»

«Не сомневаюсь))», — его довольная ухмылка ощущается на огромном расстоянии между нами.

Я тоже улыбаюсь в экран телефона как глупенькая.

«Мне нужны подробности))» — нетерпеливо требует Доминик.

«Какие именно?»

«Хотя бы форма, цвет…»

«Красное, кружевное, прозрачное», — в конце ставлю дразнящий языком смайлик.

«М-м-м. Я хочу видеть. Покажешь?)»

Я прикусываю губу, чтобы сдержать ухмылку. Конечно, белье на мне обыкновенное, то, которое удобнее всего носить, и оно по-своему сексуальное. И, порой, в обычную переписку с Домиником иногда хочется добавить огонька, от которого у меня повышается не только самооценка, но и внутренняя энергия, и к тому же по телу носятся одуревшие мурашки. Прямо как сейчас.

Даю себе слово в свободное время от работы и домашних хлопот приобрести настоящий ярко-красный и кружевной комплект белья, чтобы… Чтобы просто имелся в наличии? Ведь я не такая смелая. Вряд ли, отбросив в сторону свои комплексы, запечатлею себя на фотографии в тонком гипюровом неглиже и отправлю картинку Доминику.

Про таких, как я, говорят, на любителя.

Высокая, худая и плоская. А он наверняка из тех, кто фанатеет от узких талий, круглых бедер, пышного бюста и длинных, волнистых волос. Последним я тоже не могу похвастаться, так как состригла длину несколько месяцев назад, оставив темным волосам форму каре.

Я совершенно другая. И не страдаю от того, что выгляжу иначе, без выдающихся выпуклостей. И мои «малышки» хороши вполне, по крайней мере, мужским ладоням есть что сжимать. Зато у меня длинные ноги, талия тонкая, кожа смуглая, а большие глаза шоколадного цвета притягивают своей выразительностью. И если бы я была уродиной, то вряд ли бы Доминик продолжил поддерживать со мной общение. Поэтому даю себе установку сейчас же заткнуться.

«Не робей, Мари, я в тебя верю», — пишет парень моей мечты.

Мари.

Не Марина. С первого дня знакомства он зовет меня так. Мой загадочный иностранец. Сводный брат моей лучшей подруги.

Когда я впервые увидела его, я втрескалась по уши, потому что не влюбиться в такого, как Доминик, просто невозможно.

Серьезный, красивый, притягательный, просто невероятный. Знает, чего хочет от жизни, и постепенно идет к своей цели. В нашу первую встречу я не могла вымолвить ни единого слова, потому что при виде него лишилась дара речи. Я также понятия не имела, как общаться с парнем на незнакомом мне языке. Но сейчас, спустя несколько месяцев интенсивного обучения иностранного языка, с этим уже нет больших проблем.

Он все еще в сети, и он ждет фото от меня.

Я принимаюсь откровенно мухлевать: ищу с подобным описанием комплект интимного белья и вставляю в переписку скачанную картинку, где на фоне ослепительно белой постели красиво разложены красного цвета лифчик и трусики. Отправляю. В руках дрожит телефон в ожидании ответной реакции.

«Мило. Элегантно. Эротично», — приходит его ответ.

Понятия не имею, что должна написать сейчас.

Отправить еще одну картинку? Совершенно мозги не варят.

И через пару секунд получаю:

«Я оценил шутку))»

Вот черт.

Палец нажимает отправить «смущение».

«Твои знания языка определенно делают успехи».

«У меня очень способный язык», — тихонько посмеиваюсь над своей горячей шуткой.

«Я помню», — его короткий ответ шевелит крылья бабочек в животе.

Я тоже. Не в состоянии забыть тот прощальный поцелуй…

«Ты сейчас одна в комнате?»

«Да…»

Доминик в курсе, что я делю комнату с племянником, который живет у меня, пока его настоящая мать пропадает в поисках лучшей жизни по всему свету. Сегодня он спит с бабушкой за стенкой. А я… Кажется, сейчас получу разрыв сердца от следующего сообщения, которое звучит, как приказ.

«Разденься».

«Все еще хочешь, чтобы я себя сфотографировала?» — мои пальцы печатают вопрос быстрее, чем соображаю.

«Я не требую, если только ты этого хочешь».

Такое сообщение заставляет меня глубоко вдохнуть и с облегчением выдохнуть.

«Ляг на кровать».

Снимаю свои пижамные штаны и остаюсь в одном спортивном лифчике и таких же трусиках бежевого цвета. Мой диван поскрипывает, когда вытягиваюсь на нем с телефоном в руках.

На дворе глубокая ночь. Все мои давно спят, а мне явно не до сна, и засну я тоже не скоро.

Доминик впервые просит меня раздеться…

Это что-то новенькое между нами. Так далеко и приватно мы еще не заходили. Интересно, какая будет следующая ступень в нашем общении и развитии отношений? Настоящая встреча?

«Мари?»

«Я здесь».

«Готова?»

Теряюсь, но он не ждет от меня ответа.

«Как настроение?» — в его словах чувствую насмешку, которая ему очень идет.

Крайне возбужденное, — хочется написать, но молчу, жуя губы.

В следующий момент он присылает фото, на котором изображена нижняя часть его туловища. Обнаженный и накаченный пресс наряду с соблазнительной дорожкой темных волос, скрывающейся под резинкой фирменных боксеров. Я практически нахожусь в обмороке от вида напряженной выпуклости под тканью шортов, которая отчетливо видна на фото.

«Я хочу тебя», — пишет Доминик без всяких дополнительных скобочек, и я представляю его серьезное лицо.

Он меня убивает. Медленно и верно.

Немедленно желаю его губы, теплые мускулистые руки, чувствовать шепот по телу, трепетное дыхание, влажный язык… Полностью отключить свой мозг и погрузиться в ощущения, которые он вызывает во мне возбуждающе дерзкими фразами. Похоже на то, что, сейчас он предлагает больше, чем простое общение.

«Я тоже хочу тебя…» — набирают мои дрожащие пальцы, а затем я рискую, но делаю фото своей груди в лифе. Сквозь ткань виднеются напряженные соски, которые преподношу ему как на блюдечке.

«Гуд))», — представляю его пухлые губы в дерзкой улыбке.

Глава 2

Марина

— Давай сходим куда-нибудь вечером, — жужжит рядом голос какого-то парня.

Еще один…

Это уже третий за сегодня типчик, интересующийся моей личностью, и у меня для него паршивые новости.

Не пойму, на моем лбу написано «умоляю, пригласите меня на свидание», что ли?

Всего два дня занятий по специальности фотограф, и я, судя по всему, бью рекорды по знакомству и желанию мужской половины курса пригласить меня «куда-нибудь вечером». Все они явно зовут не мороженное в вафельном стаканчике полизать. И я давно уже не первокурсница.

— Мы разве знакомы? — вежливости во мне ни грамма, но все же решаю начать с нее.

— Ну ты даешь! Вчера каждый учащийся представлялся. Я тебя запомнил. Ты Маринка — чья-то половинка.

Еще и дразнится, скалясь.

Брр…

Моя вечная проблема — не запоминать имена, не говоря уже о лицах.

— Я не могу, — стараюсь деликатно отвечать, посылая парня далеко и надолго. Но малосообразительный высокий и худощавый шатен нависает над моим столом, заглядывая в открытые конспекты.

— Че не можешь?

— Сходить с тобой куда-нибудь вечером.

— А че так? — складывает руки на груди. — Сильно занята?

— Представь себе, — поднимаю взгляд, стреляя в него своим раздражением.

— Ладно, а завтра? — чешет пальцем подбородок.

Шумный выдох вырывается из моей груди.

Промазала, значит.

— Я всегда очень сильно занята, — отвечаю для особо одаренных, как по слогам. Тугодума моя фраза никак не расстраивает.

— У тебя есть парень?

Сам того не зная, ударяет своим вопросом по моим натянутым нервам.

Что ему ответить, понятия не имею. Есть у меня парень или его нет.

Доминик уже как месяц ничего не отвечает, и с этого момента тревога о нем уступает место злости. Я не хочу поддаваться этому гадкому чувству, но с каждым днем становится все сложнее и сложнее отрицать, что не нужна ему.

А прилипале, который абсолютно не в моем вкусе, отвечаю, что я замужем. И неважно, что без кольца на безымянном пальце, на отсутствие которого он тут же обращает внимание. Может, я не хочу его носить. Какая ему разница?

Черт…

Тупая его ухмылка делает меня внутри жалкой.

Я ни с кем не встречаюсь.

Никого не подпускаю к себе.

Потому что не хочу.

Потому что влюблена в парня, очевидно, которому до меня нет дела.

С завтрашнего дня наступит второй месяц с момента моего последнего пропущенного вызова, отправленного на его номер, и последнего жалкого текстового сообщения: «Дом, ты где? Почему молчишь? Я волнуюсь».

На странице его творчества также без изменений. У меня уже образовалась привычка заглядывать туда каждый день.

— И где твой муж?

Нет, этот пацан совершенно не понимает русского языка! Могу ведь и на английском послать, поскольку душа требует выброс негатива.

— Хочешь познакомить свой нос с его кулаком? Могу устроить встречу прямо сейчас, — дерзко предлагаю вариант, от которого, конечно же, он отказывается.

Муж… Слово для меня совершенно чужое и какое-то неведомое.

Так уж повелось, что не приживаются мужья в наших семьях. Отец ушел от мамы, когда мне было три годика. Сбежал к другой, как выражались потом ее подруги, те еще доброжелательницы. Сестра развелась со своим мужем сразу после рождения сына, и сама слиняла, бросив малыша нам с мамой на воспитание.

«Это вынужденно и временно», — уверяла она, в спешке садясь в такси у подъезда, готовая найти для Владика подходящего отца, а себе — нового мужа. Но что-то она не спешит возвращаться, не объявляется совсем, и ребенок о ней не вспоминает.

Я не замужем. И ни разу там не была.

Мои единственные отношения с мужчиной длились два долгих года, и они были далеки от идеала. Я бы хотела вычеркнуть из памяти этот жизненный отрезок, но это невозможно.

Макс оказался на голову отбитым типом. Все удивлялись, как такой скромнице и умнице мог понравиться бугай и мужлан. И я сама до сих пор не пойму, что меня с ним связывало. Он мог быть разным: добрым и нежным, чутким и внимательным. Но если дело касалось алкоголя, он позволял себе непростительное. Я, дура, терпела до определенного момента, пока в ход не пошли кулаки, оставляющие на моем теле отметины, которые было уже не скрыть.

Все окончательно завершилось между нами в тот день, когда я впервые увидела самые зеленые и самые красивые глаза на свете, но их обладатель был недоступным и неприветливым. Он не принадлежал мне с самого начала. Одна нелепая случайность, и я приняла его за нового парня моей лучшей подруги, когда в действительности он оказался ее сводным братом. И после у нас было всего несколько минут, всего лишь один поцелуй, и полгода горячего онлайн общения.

Я даже записалась на курсы фотографа, чтобы быть ближе к искусству, которому Доминик в последнее время отдавал все свои силы. В один момент мне стало интересно, каково это вообще быть фотографом. Создавать, менять, удивлять и восхищать, ощущать вкус свободы и передавать мгновения, счастливые и не очень. Что он чувствовал, когда давал начало образам, воплощая свои идеи?

Находиться с очаровательным и заботливым парнем на одной волне, все равно, что быть рядом с ним. Мысленно или по-настоящему. Жаль, не судьба узнать последнего.

Даже не замечаю, как пролетают занятия, после которых у меня один и тот же маршрут — домой. А когда-то у меня была работа. Не самая высокооплачиваемая, но все же…

Полгода назад я ее бросила. Однажды, работая барменом в ночном клубе, вывел из себя один придурочный посетитель, который нагло цеплялся к моей подруге Адриане. После того, как его забрала охрана, начальство вызвало к себе и отчитало меня за неадекватное поведение на рабочем месте. Пригрозили увольнением, если подобный случай будет иметь место в их ночном заведении. Директор прямо-таки выворачивался наизнанку, выплевывая в лицо свои недовольства, вот только зря старался. Я первая ткнула в его рожу заявлением об увольнении по собственному желанию и была такова.

Глава 3

Год спустя…

Марина

Сегодня моя подруга выходит замуж.

Моя Адриана… Нежная, хрупкая, красивая и просто идеальная девушка достается одному из местных мажоров — некогда популярному парню среди студенток нашего универа. Уверена, многие бы хотели побывать на месте Адрианы, и сейчас кто-то тихонько, кто-то не очень, завидуют их счастью. Безусловно, я рада за эту симпатичную и милую пару. Просто сейчас мне некогда поддаваться эмоциям, ведь я полностью погружена в организацию праздника, и моей подруге необходима помощница, которая пребывает в своем уме, а не сходит с ума от события. Этим занимаются сейчас все, кто находится на самом помпезном мероприятии в мире — свадьбе Дениса и Адрианы.

Семейство Дымовых постаралось на славу. Церемония бракосочетания проходит ни в каком-то сером и туманном городе, а на берегу моря, где солнце, песок и просто рай под открытым небом.

— Подруга, ты прекрасна, — восхищаюсь созданным профессионалами ее образом, пока до начала церемонии остаются считанные минуты.

Адрина держится уверенно для невесты, а я все-таки даю трещину сдержанности и почти реву, счастливая за свою подругу.

Она сама нежность и невинность. Она прекрасная мама замечательной малышки и, без пяти минут идеальная жена для самого счастливого на свете ее мужа. Чувственный букет из пионов верно подобран под свадебное настроение, как и белоснежный наряд с расклешенной фатиновой юбкой.

— Ты только посмотри, какое на тебе шикарное платье, Марин, — Адриана принимается рассматривать меня со всех сторон. — Роковая красотка. Не боишься, что украдут?

Было бы кому. Я прошлась своим чутким сканнером по гостям исключительно мужского пола. Не впечатлилась ни разу.

Гляжу на себя в отражении огромного зеркала, стоя рядом с невестой.

Не знаю, платье как платье. Прямое, золотистого цвета и длиной до колен. В его фасоне привлекает идея открытой спины, причем едва ли не до самого копчика. Перца добавляет обнаженный соблазнительный прогиб в пояснице.

Что ж... Неожиданно. Но мне нравится именно эта фишка.

У гостей торжества однозначно создастся впечатление, есть ли на мне трусики, — своеобразный пикантный момент. И, да, есть. Тонкие, совершенно невидимые. Хочется немного пошалить, не скрою. Но опять-таки, не с кем.

Главное, платье позволяет продемонстрировать не так давно набитую на лопатке небольшую татуировку в форме крыльев бабочки. Этот символ меня спасает. Я все еще надеюсь...

— Нет никого прекраснее и счастливее тебя на этом празднике, — убеждаю лучшую подругу. — Сегодня твой день, дорогая моя Адриана.

— Жду не дождусь, когда наступит твой, — говорит она мягко, и в ее голубых глазах я вижу намек на слезы.

Не знаю. Наступит ли он вообще. Этот день.

— Волнуешься? — спрашиваю, держа ее ладони в своих руках.

— Немного взволнована, — счастливо улыбается, — я его люблю, ты же знаешь.

— Знаю, дорогая, и я очень рада за вас с Денисом, — посылаю ей улыбку в ответ.

Не лукавлю. Раньше он казался мне избалованным мажором, бездельником и прохиндеем, каких сейчас миллионы, но с некоторых пор пришлось поменять свое мнение о нем, и заглушить старое желание проучить засранца. Он полез с кулаками на Макса, защищая меня, а это как лаять на слона и безоговорочно отхватить в бубен. Вспоминать дурацкий вечер сейчас не время, если лишний раз напомнить себе о том, что в тот день я по-настоящему влюбилась.

Дружеские объятия Адрианы немного снимают напряжение, созданное предсвадебными хлопотами и этим воспоминанием. Я не хотела, не хотела думать об этом. Но на самом деле, меня не беспокоит, как пройдет свадьба, знаю ответ заранее, — как по маслу. Меня будоражит совершенно другое. Кончик языка щекочет вопрос, который хочу задать своей подруге, но никак не решаюсь.

Он будет здесь? Я увижу его? Ведь он ее сводный брат — неотъемлемая часть их семьи.

Наперед знаю, ответа я не получу, потому что я трусиха.

Адриана была слишком занята своими отношениями с Дэном, чтобы обращать внимания на мои. На последнем сроке беременности у нее возникли проблемы со здоровьем, и я не стала грузить своими сердечными делами, а сейчас неактуально поднимать эту тему.

Между мной и Домиником ничего уже нет. А было ли?

Да, было. Об этом свидетельствуют сохраненные текстовые сообщения, фото. Было много чего разного. И все это завершилось в один день, когда он перестал отвечать мне.

До сих пор жжет в груди от чувства ненужности.

— Кстати, у меня потрясающая новость, — интригует подруга, поправляя на голове диадему, когда глядит на себя в зеркало. — Отгадай, кто обещал приехать?

Мое сердце переворачивается в груди, принимается активно и гулко стучать, посылая в мозг четкий ответ на ее вопрос.

— Понятия не имею, о ком ты, — вру бессовестно.

— Помнишь Доминика? Моего сводного брата?

Адриана вся светится, стоит ей упомянуть о нем. И я ее прекрасно понимаю.

— Да… — прячу свои глаза от ее любопытного взгляда. Язык немеет, еле ворочает во рту, делая меня умственно отсталой.

Я не могу его забыть. Не могу. Даже если сильно хочу.

Я все еще живу надеждой, какой-то глупой и беспомощной. Что он когда-нибудь вновь появится в моей жизни.

— Так вот, он позвонил, извинился за задержку рейса, но пообещал успеть на свадебную церемонию.

— Понятно.

Пульс в моих висках просто бешеный. Адреналин бурлит в крови с такой силой, что я сейчас вспыхну от этой новости и сгорю дотла.

Я боюсь, и, одновременно, жажду его увидеть.

Неужели, спустя год молчания, мы заговорим? Будем находиться рядом вот так близко, как нахожусь сейчас с его сестрой? Дотронусь ли я до него, посмотрю в его безумно красивые зеленые глаза с темными пушистыми ресницами, и скажу: «Привет»?

Боже, дай мне сил не шлепнуться в обморок, когда я увижу его вновь.

Глава 4

Марина

— Марин, сходи, потанцуй, — Адриана пытается забрать у меня Лею, с удовольствием с которой вожусь на протяжении всей их свадьбы. — Егор весь вечер старается ухаживать за тобой, а ты носом крутишь.

— Я не любительница танцевать, — не скажу же я ей правду: этот парень совершенно не в моем вкусе. — И потом, мне кажется, что ему нравится другая, — указываю подбородком в сторону стройной темноволосой девушки невысокого роста. Она определенно выделяется на фоне остальных присутствующих здесь дам, и мужики, все как один, откровенно пялятся на нее, уронив на пол свои челюсти. — Все хорошо, я посижу с малышкой, а ты иди к мужу.

— Дурочку из меня не делай, — у нее совершенно не получается выглядеть суровой, не в самый лучший день ее жизни. — Я побуду с дочкой, а сама иди и развлекись, как следует.

А я, может быть, хочу сидеть в укромном месте, и ждать появления Доминика. Заодно гадать, подойдет ли он ко мне, если заметит. И мне жутко хочется, чтобы он заметил. Взял меня за руку и увел за собой.

Но его все нет. Праздник плавно подходит к концу, жених и невеста вскоре покинут этот пир на весь мир, а я останусь одна в своем роскошном домике для гостей на берегу моря.

— Малышке пора спать, время позднее. Пойду лучше с ней в беседку, на свежем воздухе укачается быстро, — цепляюсь за эту возможность.

— Нет, Марин, так дело не пойдет. К тому же у Леи есть няня, и она в состоянии выполнить эту обязанность. Ты теряешь время, ни с кем не знакомишься, а ребята, поверь, классные.

Я не особо проявляю желание познакомиться, а еще у меня на носу переезд в другую страну.

Меня давно ничто не держит в моем городе. В который раз мне отказывают с трудоустройством по основной специальности, и теперь я вижу смысл принять предложение сестры, улететь к ней за океан. Вдобавок я соскучилась по Владику, — племяннику, которого растила последние три года, как собственного сына. Так что у меня все шансы начать там новую жизнь.

Несмотря на мой протест, Адриана забирает дочку и принимается с ней танцевать под медленную музыку, держа ее на руках. Вскоре к ним присоединяется Дэн, — нарядный и счастливый. Обняв своих девочек, он мило двигается вместе с ними, глядя на свою жену горящим взглядом. Он обожает их, они обожают его. И от увиденной картины душу греет воодушевление и уверенность в их семейной идиллии. А раз у Адриана все замечательно, то и я спокойна. Теперь могу лететь, куда захочу.

В невероятном банкетном зале шикарного отеля на морском побережье пребывает огромное количество гостей. Основную часть занимают родственники жениха и невесты, а также друзья, каждый из которых нашел себе собеседника. Одна я не удел, но не страдаю от этого.

Я все жду и, похоже, напрасно.

— Че такая грустная? — слышу позади себя голос парня, которого мне наметила в женихи подруга.

Оборачиваюсь и наталкиваюсь взглядом на мускулистую грудь, обтянутую тканью белой рубашки, верхние пуговицы которой расстегнуты. Глаза ползут выше и приветствуют ухмыляющуюся физиономию Егора — партнера мужа Адрианы по бизнесу.

— Тебе кажется, все супер, — улыбаюсь ему мило, упираясь спиной о холодное балконное ограждение.

На просторной лоджии роскошного отеля тусуется несколько пар, а я всего-то вышла полюбоваться видом на море, тем самым поднять себе настроение, но никак не флиртовать с очередным мажором, мотивы которого в отношении меня и дураку понятны.

Нутро у меня чувствительное, могу разобрать, когда действительно нравлюсь парням, а когда они хотят просто переспать со мной для галочки. К сожалению, здесь явно разит вторым вариантом, который я не приемлю.

— Свадьба огонь, — замечает он беззаботно, предлагая сигарету. Я не отказываюсь, принимаю угощение с огоньком, выпуская в воздух дым тонкой струйкой.

— Шикарная, согласна.

— Особенно, когда она не твоя.

Этот тип широко ухмыляется, глубоко затягиваясь. Сквозь полуопущенные веки смотрит на меня с чувством хищника, не моргая, а затем одну за другой умело пускает дымные колечки.

— Завидуешь? — интересуюсь, лишь бы не молчать, делая затяжку.

— Ага, не сплю ночами. Лечь под каблук и вручить свои яйца даме в двадцать четыре с половиной года, такое себе событие.

Фи, какой трусишка и слабак. А вот Дымов мужик.

— Сочувствуешь, значит, — делаю очевидный вывод. — Когда-нибудь и тебя также сильно накроет, как твоего друга. Вспомнишь мои слова, — тушу сигарету и оставляю окурок в специальном для этого блюдце.

— Дэну повезло, Адриана классная, не спорю, — он выражается так, будто хочет меня этим удивить.

— У тебя были другие варианты на ее счет?

Пусть только попробовал бы ляпнуть о ней неприличное, обещаю, научился бы летать с балкона. Вниз головой.

Ей вообще нужно памятник поставить. Хрупкой девушке удалось неведомым образом повлиять на одного из заядлых мажоров, чтобы тот изменил своим привычкам. Теперь она и дочь — смысл его жизни.

— Ты тоже ничего, я тебя сразу отметил, как только увидел, — решает он меня порадовать своей фразой наряду с подкатом.

— Хорошо, что не пометил, — бормочу в ответ, но он слышит.

— Еще не вечер, — заявляет вполне серьезным тоном.

Каков нахал, — задерживаю на нем строгий взгляд, но орешек он крепкий. Глядит в ответ, и светлые глаза наполняются намёком на похоть, когда парень скользит ими от моего лица, медленно ведет по шее вниз, останавливаясь на груди. Как назло мои соски выпирают.

Не столько от его внимания и возбуждения, сколько от ощущения чего-то мерзкого и неприятного.

Не стесняется, рассматривает откровенно все, что спрятано под тонким слоем золотистой ткани. Не забывает затянуться никотином, от дыма которого прищуривается.

Выглядит этот тип на миллион. Внешность его смазливая и телосложение крепкое, украшенное брендовым костюмом и золотыми побрякушками. Мне бы прыгать от счастья до потолка от снисхождения с его стороны и тупых намеков на одноразовый секс, но я не та, за кого он меня принимает.

Глава 5

Марина

— Мари… — сквозь недолгое помутнение слышу свое имя.

Это он...

Это не сон.

Это Доминик. Мужественный и красивый. Одетый в белую рубашку, на фоне которой выделяется безупречный и натуральный оттенок его загара, и темные брюки, идеально сидящие на нем.

Стоит в опасной близости и обжигает взглядом из-под нахмуренных густых бровей.

В обожаемых мной глазах сверкает непонимание. Удивление.

Ухмылка, по которой я сходила с ума, медленно сползает с его лица, и в глазах отражается нечто иное.

А на что он рассчитывал, встретив меня… На что рассчитывала я?

Я должна извиниться?

Совершенно так не думаю...

Он должен попросить прощения?

Именно. Уверена, он знает, за что.

Я столько раз представляла себе нашу встречу. Что скажу ему, как посмотрю, притронусь ли вновь к его губам и скулам.

Притронулась, более чем достаточно. А теперь как трусиха прячу свои глаза, когда он поедает меня жарким взглядом.

— Вот это экспрессия!

Я уже и забыла про Егора, который находится где-то рядом.

— Зарядила ему прямо в жбан! — веселясь, он разрезает кулаком воздух.

Дом даже бровью не ведет, не потому что не понимает по-русски. Вероятнее всего, я интересую его больше, чем какой-то наглый мажор, который пару минут назад распускал свои руки.

О, нет!

Он мог это видеть, поэтому и подошел ко мне?

— Мари? — Доминик вновь произносит мое имя волшебным образом.

Не знаю, что ему сказать. Ждет, что я упаду в его объятия? Напрасно.

— Я не собираюсь оправдываться…

Язык меня не слушается. Я вдруг теряю все иностранные слова, что однажды учила с превеликим усердием, чтобы быть ближе, понимать и знать, чего хочет этот смуглый парень с самыми ясными глазами, который до сих пор владеет моим сердцем.

Желание сбежать отсюда или провалиться сквозь землю сильнее меня. Я оказалась не готовой к этой встрече. Абсолютно не готовой.

Удивительно, все, о чем мечтаю, это не о сладких его губах, а поскорее исчезнуть или сжаться в комок, зажмурившись, чтобы ничего не видеть.

— Не уходи, — пальцы Доминика хватают меня за локоть, возвращая на место.

Его взгляд ласкает мои губы, рука плавно спускается по предплечью вниз, обхватывая кисть.

— Чел, тебя отшили, ты тупой? — не прекращает маячить на заднем фоне Егор.

— Исчезни, — чуть повернув голову в его сторону, грубо командует Доминик.

— Не понял?

Глаза мажора сощурены, лицо приобретает красный оттенок, а плечи надуваются, становясь шире. Он кажется готовым к нападению, если Дом ответит ему в том же духе.

Похоже, что и эта свадьба не обойдется без драки.

— Идем, потанцуем, — меж тем совершенно спокойно объявляет Доминик, не давая мне возможности опомниться.

Просто берет меня за руку и уводит за собой на середину свадебного зала под изумленный взгляд друга жениха. Подальше от него и бестолковых разборок. Поближе к веселью и гостям.

Когда мы достигаем танцевальной площадки, он притормаживает и прикладывает теплую широкую ладонь к моей оголенной пояснице. Подталкивает вперед, а затем резко разворачивает к себе лицом, принимая меня в танцевальные объятия.

Я буквально впечатываюсь в его твердую и мускулистую грудь, о которую нагло трутся мои возбужденные вершинки, и Доминик чувствует их также, как мое бешеное сердцебиение.

Принимается звучать медленная музыка, как по заказу.

Парень проникает в меня своим гипнотическим взглядом. Невозможно выдержать такой зрительный напор, поэтому отворачиваюсь, поддаваясь покачиваниям его тела во время танца, — медленного и головокружительного.

Хочу обнимать его за шею, чтобы чувствовать каждый участок крепкого тела, быть ближе, почти на расстоянии поцелуя или склонить голову к твердому плечу. Аромат его парфюма приятно щекочет ноздри, и ощущение под своими пальцами его кожи и тела возносит меня до небес. Решительно дергаю рукой в сторону, нарочно лишая себя радости этого прикосновения, но Дом спокойно возвращает ее на место, закидывая себе на плечо.

Мои чувства некуда не делись. Наоборот. Я отчаянно влюбилась, вляпалась по полной, когда виновник мое сердечного приступа всего лишь обнимает в танце без намеков на дальнейшее развитие событий.

От этой мысли мне хочется разрыдаться, но беру себя в руки.

— Мари, — его голос ласкает слух, щекоча дыханием щеку. — Не молчи. Скажи что-нибудь.

— Я думаю, это тебе есть, что сказать мне, — мой голос предательски дрожит, на грудь тяжелым грузом давит обида.

— Есть, — сердце мое отчаянно борется со следующим произнесенным словом. — Я скучал по тебе.

И всего-то?

Поворачиваю к нему голову и, взглянув в глаза, встречаю железное утверждение.

— Допустим. Что дальше? — спрашиваю его.

Теперь мы меняемся местами во взглядах. Он опускает свой, когда я практически сверлю его лицо глазами в поисках ответа.

— Ты в праве на меня обижаться, — говорит он, сдавшись.

— Не представляешь, как я рада, что ты не страдаешь амнезией, — вовсе не стараюсь скрыть иронию.

— Нет, не страдаю.

— А я уже думала, ты память потерял.

— Потерял, но не память…

— А что? Номер моего телефона? — выходит издевательски, но я сейчас не способна контролировать душащие меня эмоции.

Он недовольно сжимает губы, смотря поверх меня.

— Нет. Не номер твоего телефона.

— Что же тогда?

— Возможность…

Наши бедра соприкасаются интимным образом, и я совершенно не соображаю, что именно должна ему ответить.

Черт. Я везде намокла, как только прилипла к нему телом. Все оно взбудоражено Домиником, его танцем, руками, лаской взгляда, этими пухлыми губами, к которым стоит немного дотянуться, и я сорвусь в пропасть к чертям.

— Ты нарочно надела этот наряд? — прижимается жарким ртом к виску, издавая своеобразный рык.

Глава 6

Марина

На выходе из отеля у Егора в руках оказывается бутылка бургундского, и очень кстати. Люблю вино. Всего бокальчик, больше мне нельзя, пьянею быстро и заметно. И в данный момент на этот факт мне абсолютно наплевать, даже на то, что, скорее всего, чувствовать я себя завтра буду дерьмово.

Успокоить нервишки и удалить из памяти глаза зеленого оттенка, вот, что важно.

— А бокалы? — спрашиваю, делая обжигающий глоток из горлышка, пока прогуливаемся по внутреннему дворику шикарного отеля.

— Может тебе еще паштет из гусиной печени предложить?

— А есть?

— Нет, но есть я, — шутит остряк.

— Ты слишком дорогой и наверняка сладкий, как этот напиток.

— Боишься переборщить? — вопросительно изгибает бровь.

— Определенно, необходимо выбрать что-то одно.

— И каков твой выбор?

Остановившись, пью, и едва ли не давлюсь, поскольку вино рубинового цвета с непривычки попадает не в то горло.

— Полегче, — парень забирает из моих рук бутылку, чтобы самому пригубить, и не забывает ухмыльнуться при этом. — Ответ очевиден.

Весь вечер на меня охотился, бедолага, и, надо же, сама теперь иду ему в руки. Просто я зла. И разочарована. Разбита и растоптана...

А все остальное — обыкновенное желание кому-то нравиться в этот момент. Возможно, даже развлечься, при этом постараться не наломать дров и не наделать глупостей. Именно это сейчас движет мной.

Я общаюсь, веселюсь. Разве не имею права? В конце концов, я на свадьбе, а не на похоронах.

Хмельной напиток моментально бьет по мозгам, плавно отпуская внутренние тормоза.

— А ты прикольный, — делаю комплимент своему спутнику.

— Я вообще классный, ты просто отказываешься это замечать, — в мужском голосе мелькает легкая обида.

Да ладно! Егор мальчик взрослый.

Не я, так другая.

И не похоже, что он станет убиваться, если дам ему от ворот поворот. Я ведь откажу? Я ведь все это затеяла не серьезно?

— Ты еще и наглый, — тычу в него пальцем.

— Тебя это бесит?

— Главное, что тебе нигде не жмет. А еще наглость — второе счастье.

— Я в курсе.

При этой фразе губы Егора расплываются в улыбке.

— Поэтому я гребаный счастливчик, — подмигивает мне игриво.

Пока безразлично пожимаю плечами, он делает очередной глоток алкоголя, произнося короткий тост «за нас», а затем указывает подбородком вперед.

— Смотри, бассейн.

— Круто, — думаю о том, как бы снять с себя ненавистные каблуки.

— Идем?

— Стой, — торможу резко. Наклонившись, впиваюсь пальцами в щиколотку, которая ноет уже около часа.

— Че такое?

— Пятки натерла, — стону, снимая с себя красивую и неудобную обувь.

— Давай я… — вручает мне бутылку.

Не успеваю выразить протест, настолько его действия быстрые. Крепкие мужские руки подхватывают меня, словно пушинку, и намеренно несут на территорию бассейна.

— Не урони сокровище, — забавляюсь, чтобы как-то разбавить эту близость. Но мои шутки Егором воспринимаются иначе.

Он уверен, я флиртую и мне весело. А в действительности, я плачу. Мою грудь ломит от боли, где недавно билось полноценное сердце, а не треснувшее, как сейчас.

— Ты меня крадешь? — обвожу глазами его правильный мужской профиль, и понимаю, что хотела бы видеть перед собой профиль другого парня.

— Не-а.

— Спешишь утопить? — попиваю себе спокойно из горлышка, пока Егор несет меня как королеву.

—Ты нужна живая.

А Доминику не нужна...

— Кому нужна? Тебе что ли? — еще один глоток расслабляющего зелья.

— Да, мне. Ты кого-то еще тут видишь?

— Н-нет.

Верчу головой по сторонам и с разочарованием убеждаюсь, что мы одни.

На что я надеялась? Что сводный брат подруги последует за мной...

А Дом в номере люкс самого шикарного отеля, в объятьях девушки, которая зовет его «любимый», и он охотно отзывается.

Гора мышц и крепкое телосложение друга Дымова определенно пользуются успехом у женской половины, но мой пульс зашкаливает, когда меня держат руки другого мужчины, когда гладят кожу спины теплые чуть шершавые пальцы, и ладони мои приглаживают волосы темного оттенка, а не светло-русого.

Я, наверное, могла бы влюбиться в Егора, будь у меня другое душевное состояние. К сожалению, сейчас мне не до высоких чувств, все будто дало трещину внутри, а склеить меня новую вряд ли получится быстро.

Черт.

Мой язык понемногу заплетается, и мысли в голове совершенно не те.

— Прекращай грузиться ненужным дерьмом, если хочешь ярко отдохнуть, — делится своим опытом мой новый знакомый.

Кошмар. Я, что, все это сказала вслух?

Усаживает меня на шезлонг и забирает бутылку.

— Тебе достаточно.

— Какой заботливый, — тянет его подразнить.

— И нежный, — отвечает как-то серьезно, и принимается расстегивать на себе рубашку. Тем временем я озадаченно гляжу на него снизу вверх.

— Меня ждет стриптиз? — выгибаю бровь дугой.

Или... Что он задумал?

— Если будешь вести себя хорошо, кое-что покруче.

Одним резким движением стягивает брюки вниз, оставаясь в обтягивающих его крепкий зад черных боксерах с широкой резинкой, где красуется брендовая надпись.

— Идешь? — задавая вопрос, его светлые глаза приобретают темный оттенок. Парень, облизывая нижнюю губу, не перестает раздевать меня взглядом.

— Пока побуду здесь, — внутренне сжимаюсь, догадываясь, чего хочет Егор, и к чему вообще все это плавание приведет.

Вдобавок, чтобы присоединиться к нему, необходимо будет снять с себя платье и быть почти голой. Не прыгну же я в одежде. А если даже и прыгну, то все равно голой покину красиво освещенный бассейн.

Задачка.

— Давай, сюда! — кричит он после шумного погружения в воду, распространяя брызги по сторонам. — Слабо?

Нет. Не слабо. Скорее, опасно.

Глава 7

Марина

Возгласы Доминика вдруг куда-то исчезают, вода ни черта не остужает, а происходящее настораживает. У меня галлюцинации? Или я настолько пьяна, что уже мерещится его голос?

— Плыви ко мне, крошка, — подзывает Егор, стреляя в мою сторону похотливым взглядом.

В этой шикарной подсветке, находясь внутри бассейна, он выглядит, мать его, божеством. Ни больше, ни меньше. Приглаживает мокрые волосы одной рукой и сексуально мне подмигивает.

Вода Егору достаёт до подбородка. Пока я все еще соображаю, что не на суше, а в воде, пару раз он полностью погружается, и там же выныривает, делая взмах головой, и распространяя мелкие брызги. Широко улыбаясь мне, он пребывает в отличном расположении духа.

И я... С голыми сиськами...

Не особо ими дразню его интерес, поскольку торчу в воде по самый нос. И не просто так.

Какого-то черта мне сложно двигать конечностями. Я чем-то скована, и меня раздражает глубина безобидного, на первый взгляд, бассейна, — не чувствую ногами дна, и как назло мышцы отказываются слушаться. Приятная на ощупь вода, не теплая и не холодная... Зато гул в голове мешает сконцентрироваться, вспомнить свои скудные навыки плавания, а сердце бешено стучит по причине волнения и дополнительной физической нагрузки.

Повернув голову в сторону, к моему изумлению американца не наблюдаю, и это злит.

У меня точно проблемы с головой.

Какого черта я пила алкоголь да еще перед этим приняла седативное средство в надежде, что головная боль и волнение исчезнут?

Так только делают безмозглые идиотки, вроде меня. Потому что плохое самочувствие я обеспечила себе на всю ночь.

В какой-то момент мои конечности мне не принадлежат, в рот попадает противная хлористая жидкость, вместе с тем идея поплавать с незнакомцем не является такой уж заманчивой. И точно не после того, как резко гаснет подсветка, а следом освещение местности поглощает темнота.

И кругом тишина...

Внезапно, конечно. Только бы не чья-то шутка.

Но если это так, то она хуже, чем дерьмовая.

— Егор! — зову на автомате.

Вода щекочет подбородок, расширенными от страха глазами пытаюсь распознать что-нибудь или кого-нибудь.

Темнота кругом такая, что хоть глаз выколи.

— Боишься? — он возникает рядом, нагоняя жути и волну своими плавательными движениями, которая омывает мое лицо.

— Дурак! — визжу, брызгая водой примерно туда, откуда раздается его пугающий голос.

Придурок заходится хохотом.

— Да ладно! Струсила, что ли? Свет вырубился как под заказ.

Он начинает меня раздражать своим дурацким стебом и непонятными выходками. У меня от такой внезапности разрыв сердца произойдет, а он все шутки шутит.

— Это твои проделки? — не скрываю свою злость.

— Не-а, — представляю нахала расслабленным и довольным. Бесит его пофигизм, если честно.

— И кому ты заплатил?

— Я просто везунчик и счастливчик, говорил же.

— Похоже, что во всей округе отключился свет... — озираюсь по сторонам.

— И мы какого-то хрена резину тянем, — чувствуется приближающийся недовольный его бубнеж.

Перебьется. Теперь у меня желание другое. Поскорее бы слинять отсюда.

Везде темно, хоть бы маленький лучик света прорезался, который намекнул бы, в какой стороне выход.

Блин.

— Ты же уверенно плаваешь? — спрашивает мажор. Наверняка, что-то задумал не вовремя.

— Не особо, — мой голос выдает взволнованность. Стараюсь делать гребки руками, при этом болтать ногами от него подальше, но тщетно. — По-собачьи только умею.

— По-собачьи? — слышу глупую его усмешку.

— Да, твою мать, что здесь смешного?! — раздражаюсь внезапно в темноту, пытаясь плыть к предполагаемому мной бортику.

— Я тоже кое-что умею... по-собачьи, — проплывает рядом озабоченный кретин, нарочно задевая мою ногу.

— Ай! — неожиданно взвизгиваю, активнее барахтаясь в воде.

Шутя, Егор хватает ногу, и ощущение, что тянет её к себе, не давая мне плыть дальше.

— Отпусти! — ору на него.

— Да не бойся ты... — он слишком близко и пугает нарочно.

— Прекрати, я тебе сказала! — откашливаюсь из-за того, что в рот моментально попадает вода.

— Марина, ты мне доверяешь?

— Нет, конечно, отпусти.

— Че ты как маленькая? — теперь психует он. — Давай, обхвати мой торс ногами. Нырнем вместе.

И не вынырнем. Спасибо.

— Иди ты в пень, понятно?

— И не получу обещанное? — возмущается он откровенно. — Ага, разогнался.

И он не шутит.

— Я тебе ничего не обещала, идиот! — меня подбрасывает от его наглости.

Дергаюсь всем телом в попытке вырваться из его хватки, но делаю себе только хуже.

На мгновение голова уходит под воду, а затем резко выныриваю, шумно ловя ртом воздух, в который раз откашливаясь.

Еще немного таких выкрутасов, и я окончательно протрезвею и поврежу ему кое-что.

— Я сказала, Егор, отвали... Пожалуйста, — жалобно скулю, а не кричу, потому что сил становится меньше. Я трачу их попусту, а должна совладать собой, не растеряться, и плыть. Как получается, главное, не пойти на дно.

— Да не трогаю я тебя, — сдается невольно моему нытью, отпуская. — Истеричка...

Сам испугался? Не знаю, не чувствую. Только панику, которая полностью овладела мной. Уже слишком поздно убеждать себя, что рядом с Егором я в безопасности. От этой мысли мне становится хуже.

— Дом-м-м...— силой выталкиваю из себя имя того, кто не придет мне на помощь. — Доминик...

Я без сил. Мое тело мне не принадлежит, ощущается, как отдельный, непослушный организм, погружающийся в воду.

Один раз... Второй...

Выныриваю...

Последний короткий вдох заглушает вода, и, не щадя, уносит за собой.

— Тише, тише, — не сразу понимаю, о чем меня просят.

И просят ли... Мужской голос успокаивает, чья-то рука гладит мокрые волосы, пальцами дотрагиваясь до скул.

Глава 8

Доминик

Я сошел с ума. Это правда. Увидел Мари и снова слетел с катушек.

Ее присутствие на свадьбе Адрианы было очевидным, как и мое. И оттягивать неизбежную нашу встречу уже не мог, как ни старался. В итоге, мчался сюда, и сердце в груди сбивалось с ритма... А когда, твою мать, схлопотал по морде, не помнил себя от радости.

Мало. Нужно было врезать, как следует, выместить на мне злость, закатить чертову истерику, в конце концов. Зарядить с ноги по яйцам.

Жестко... Но она была бы права.

В надежде, что Мари забыла обо мне для ее же блага, я заставлял себя также не думать о ней...

Каждый день, неделю. Год. Все это длительное время... И все без толку.

Моя Мари никуда не делась.

Безбашеная девчонка, от которой всегда рвало крышу с самой первой встречи, снова рядом. Она все еще жива чувствами, надеждой, готовая в любой момент ворваться в мою старательно собранную по частям жизнь, и перевернуть там все вверх дном.

И она уже пошатнула мою хреновую эмоциональную устойчивость. Спуталась мне назло с каким-то накрахмаленным идиотом, которому не дано испытать всех прелестей и сюрпризов жизни.

Опасному типу, так уж и быть, глядеть на высокую и стройную брюнетку, и при этом не захлебнуться слюной, позволительно, а вот лапать руками категорически запрещается.

Я мог бы навалять ему, не задумываясь. Выбить зубы или сломать нос — как его душе угодно. Но с некоторых пор пришлось эту прихоть в себе подавить. Последняя драка, в которой принимал непосредственное участие, обошлась мне слишком дорого, а любое проявление агрессии отныне создает хренову тучу проблем. Потому пришлось прибегнуть к смекалке.

Подобная дерьмовая ситуация вынудила помешать их романтической атмосфере, вырубив электричество на прилегающей к отелю территории.

Идея паршивая, знаю. И рискованная. Но мой внутренний тормоз неисправен уже несколько часов, и мозги съехали набекрень.

Нужно ли объяснять, что мои действия не поддаются логике?

Вряд ли.

Насильно притупленные ощущения вернулись вновь и ликуют. Кровь бурлит в венах так, что вся мозговая деятельность скатывается в пах.

У Мари, моей любимой чертовки, совершенно отсутствуют тормоза. Я понял это сразу, как только увидел подругу Адрианы. Мне она подходит, по всем, мать вашу, параметрам.

Сегодня она бьет рекорды, и все старания направлены, чтобы задеть меня, после стольких лет заставить вынуть мою голову из задницы и смотреть в оба.

Поздравляю.

Ты не задела, Мари, ты попала прямо в цель, не забыв прострелить мой жизненно важный орган.

— Дом... — улавливаю среди остальных неясных слов свое имя.

Хлюпая носом, не перестает дрожать в моих руках.

Мари укутана в рубашку своего горе-спутника, который и не сообразил, что девушке нужна помощь. Я тоже хорош. Вдвойне хорош. Подверг ее опасности со всех сторон.

— Давай я... — порывается помочь этот мудак.

— Отвали, — выходит резко, почти огрызаюсь, и почти посылаю его на хер.

— Посмотришь в её сторону еще раз, вырву твои глазные яблоки, — меня трясет всего и бесит, что не могу себе позволить раскроить его тупую башку.

Надеюсь, он из тех, кому дано понимать иностранный язык.

— Да кто ты вообще такой? — режет по ушам его акцент.

— Муж, — бросаю через плечо, крепко держа на руках свою «жену».

В темноте делаю осторожные шаги по мокрому кафелю. Скорее бы отдалиться от такого искушения, как утопить его, да руки заняты более важным, нежели этот недоумок.

Он что-то мямлит в ответ, но не смеет следовать за нами.

Пусть валит, пока живой.

Если бы не мое внезапное шумное погружение в воду, спустя несколько мгновений после того, как выродок бросил Мари... Даже не хочу представлять, чем бы все закончилось. Вдруг бы не успел?

В жилах стынет кровь от жутких картинок в голове.

— Куда ты меня несешь? — умиротворенный голос девушки раздается у моей груди.

— К тебе.

— Я не бронировала номер в отеле.

— Я знаю.

Я все пробил: с кем приехала, на сколько дней, где остановилась.

Тот мажористый хрен не был её парнем, он всего лишь несостоявшаяся интрижка на ночь. А, значит, Мари одна, и отрицать внутреннее ликование при этой мысли никак не хочу.

Долго добираться до ее временного жилья не приходится. Небольшой гостевой одноэтажный домик расположен вблизи отеля, который находится недалеко от морского побережья. Живописное место, не спорю. Я нисколько не удивлен ее выбором, натура она романтичная, хоть и создает впечатление бунтарки.

— Дом, — ее колошматит так, что зуб на зуб не попадает.

— Тебя надо показать доктору, — говорю ей, когда оказываемся внутри дома.

— Не нужно.

— Тебя трясет, — топчусь в небольшом коридоре в поисках туалета и ванны.

— Скоро пройдет.

— Уже бывало подобное раньше?

— Да.

— Причина?

— В детстве чуть не утонула.

Бросаю хмурый взгляд на девушку, и она без лишних слов понимает, что заслуживает порку. Моей ладонью. Хлестко и по заднице.

— Что ты ищешь? — спрашивает, когда вместе с ней захожу на кухню.

— Душ. Туалет?

— Я выбираю первое.

— Я тоже.

— Из кухни сразу налево, — подсказывает Мари, цепляясь мертвой хваткой за мою шею.

Я полностью мокрый, ведь, не задумываясь, прыгнул в воду прямо в одежде. Теперь вот шлепаю в мокрых носках, оставляя капли воды на паркете. Про обувь даже не помню. Потерял где-то по дороге.

Я заношу Мари в душевую кабину, ставлю на ноги перед собой, и пока регулирую температуру воды, делая ее чуть теплой, девушка принимается расстегивать на себе рубашку. На ней нет ничего, кроме трусиков с крохотным спереди треугольником и длинного куска влажного материала белого цвета, который с трудом скатывает с худеньких острых плеч. Не смею смотреть ниже огромных карих глаз, отражающих страх и беспокойство.

Глава 9

Доминик

— Тебе нужно успокоиться... — говорю Мари, которая даже не пытается услышать меня.

— Тебе нужно это снять, — в ответ тянет на себя за влажную ткань рубашки, прилипшую к моему телу.

— Мари... — выходит как предупреждение, только непонятно, кому из нас оно адресовано.

Двигаясь послушно вперед, оттесняю девушку к стенке душа. Капли воды попадают изредка на лицо, пока смотрю сверху вниз на движения ее рук.

Дрожат, когда кладет на плечи. При этом девушка одергивать их не собирается.

— У тебя появились татуировки на предплечьях, — едва слышно замечает, колдуя с пуговицами моей рубашки.

Да, я немного украсил свое тело чернилами, но только на руках. На груди, которую ласкают подушечки женских пальцев, все еще пустует место для живописи.

— А здесь? — медленно водит пальцем от горла к брюшному прессу, впиваясь в меня жарким взглядом.

— Не уверен, что хочу ходить полностью разукрашенным, — хрипота в голосе меня подводит, в штанах все моментально отзывается на легкие поглаживания моей кожи ее нежными ладонями.

— Не хочешь? — переспрашивает, улыбаясь лукаво.

Я бы ответил ей, чего хочу.

Трахнуть у этой стенки. Нагнуть и заставить стонать всю ночь напролет, а утром — нежиться в кровати, медленно занимаясь с ней любовью.

Мари, Мари…

На самом деле все, чего я сейчас хочу, это ее губы. Пухлые, сочные. На себе... Везде. А потом пробовать ее своим ртом. Изучать языком каждый участок влажного стройного женского тела.

Она хочет этого не меньше. Не спеша изучает меня, запоминая каждую деталь, не только руками. В ее глазах горит желание, таранит откровенно похотливым взглядом, от которого меня штормит.

Стою, не двигаюсь, только шумно сглатываю, и на этот раз ее глаза сконцентрированы на движении моего кадыка. Постепенно теряю самообладание и контроль.

— Тебе лучше? — в этот момент Мари, опустив веки, удовлетворенно улыбается.

Знает, чертовка, что хочу ее. Просто безумно хочу. Стоит только дотянуться...

А руки упорно продолжают свисать вдоль окаменевшего тела.

— Так хорошо... Когда ты рядом, Доминик, — почти со стоном произносит девушка.

Капли душа бьют прямо по лицу, пока она отклоняет голову, поднимая вверх острый подбородок.

Инстинктивно спускаюсь взглядом ниже, очерчивая глазами ее небольшую, но идеальную для меня, грудь с выступающими соблазнительными вершинками. Сушит во рту от желания облизнуть их и потереться губами.

Дальше — ниже. Представлял в нашей переписке, как кончаю, обжигая каплями этот плоский живот, и не раз. И не два...

И все это наяву, просто бери и владей, как вздумается.

Под мокрой тонкой тканью трусиков отчетливо выделяется узкая дорожка темных волос, вид которой сбивает мое дыхание. Медленно схожу с ума, представляя, что все это мог получить тот придурок в бассейне.

— Мари, — рычу почти в губы, склоняя голову к ее влажному лицу.

Торможу свои воспоминания силой мысли о том, что я... не могу. Мы не можем.

Все очень сложно, слишком сложно. Завтра Мари придет в себя и пожалеет о том, что между нами вообще что-то было. И я не могу допустить больше, чем эту близость. Причин для этого достаточно, одна из которых находится за четыреста метров отсюда.

Фиона, должно быть, подняла на уши всех, поскольку я так и не появился в нашем номере. Буду гадом, но это последнее, что может меня волновать. Но, твою мать, волнует…

С шумным выдохом отклоняюсь назад. Мари будто чувствует мою нерешительность и склонность к побегу. Распахнув широко глаза, подается вперед, касаясь губами колючего подбородка. Ее руки полностью освобождают мой торс от прилипшей к телу ткани, которая быстро присоединяется на пол к другой чужой рубашке.

— Дом, — берет мою ладонь и прикладывает к своей груди, подгоняя меня сжать ее. — Хочу, чтобы ты меня трогал... Прошу.

— Мари... — упираюсь второй рукой в стену, чтобы не упасть.

Нет, я не смогу. Я не должен, — как мантру повторяю про себя, а на деле смахивает на поведение гребаного импотента, честное слово.

— Сжимай меня, гладь, ласкай... — произносит она едва разборчиво, держа мою руку. — Мне это нужно.

Вцепившись ладонями в кисть, нарочно задевает ей свои соски, водит рукой по шее. Закрыв глаза, прикасается губами к пальцам, представляя, меня на ее месте, а затем трется о шершавую ладонь нежной кожей щеки.

Я продолжаю вести себя как гребаный истукан. Стараюсь дышать глубоко и равномерно, контролируя накаленную обстановку под паром в душе, которая дает глубокую трещину моим стараниям.

— Хочешь, чтобы я тебя трогала?

Я сейчас в такой эмоциональной заднице, что не в состоянии соображать, не то, чтобы отвечать на ее вопросы.

— Хочешь? — спрашивает вновь, взяв бразды правления в свои руки в прямом смысле слова.

Мари старательно очерчивает моим большим пальцем свои губы, а затем вбирает фалангу в горячий рот и выпускает с характерным причмокиванием.

Бл*...

Не дожидаясь ответа, опускает между нами руку и сжимает в ней мой ноющий твердый кол.

— М-м-м, — твою мать. Из моих глаз сыплются искры счастья.

— Ничего себе... — выдыхает она потрясенно, прощупывая через ткань эрекцию внушительных размеров.

— Что не так? — хриплю, и непроизвольно толкаюсь ее руке навстречу.

— Все так, — усмехается, заставляя меня дико сопеть от возбуждения. — Именно так, как я себе представляла.

Фак.

Я говорил, Мари бестормозная девчонка? Просто лупит по мне своим откровением и простотой, как кулаками по груше.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — умоляющий шепот возле губ.

— Мари, мы...

— Заткнись, Доминик, — улыбнувшись, она нежно трется губами о мою щетину. — Ты уедешь, и мы никогда больше не увидимся...

Она права. А во мне все еще протестует жалкий идиот, который не может найти подходящих слов для отказа девушке.