Мой эльф из легенд. Спасти любовью

Глава 1

— Мы захватили его в плен три столетия назад, и с тех пор он покорно служит на благо империи. Конечно, пришлось стереть ему память и немного поковыряться в мозгах. У нас отличные гипно-маги. Теперь он считает себя оружием, собственностью империи. Киборгом. Сейчас мы идем к нему.

Капитан быстро набрала код на сенсорной панели рядом с дверью, и металлические створки с шипением разъехались в стороны. Мы двинулись дальше по бесконечному коридору, озаренному светом мерцающих ламп.

— Это он? Тот самый эльф из легенд? — спросила я, мучаясь любопытством. — Идеальный воин, бессмертный, неуязвимый, обладающий суперсилой? Как вам удалось его подчинить?

— Эта информация засекречена, — сдержанно улыбнулась капитан и открыла еще одну толстую стальную дверь. На сей раз — с помощью обычного электронного ключа. Лампа под потолком моргнула, сменив свет с красного на зеленый.

— Так, значит, он считает себя киборгом и не помнит, что когда-то был прославленным эльфийским полководцем? Эль-Охтарон. Кажется, такое имя фигурировало в мифах.

— Теперь мы зовем его Агент.

Агент…

Эль-Охтарон. Ожившая легенда.

В детстве я зачитывалась историями о его подвигах. Говорили, что меч — продолжение его руки. Что равных Охтарону нет. А еще — что красота эльфийского воина ослепляет.

Словно прочитав мои мысли, капитан заметила:

— Пусть он сейчас и рыба мороженая, но все равно настоящее ходячее искушение. Даже с этим своим пустым взглядом. Тело, лицо — вряд ли ты когда-нибудь видела мужчину прекраснее. Он произведет на тебя впечатление, уж поверь. Говорю об этом, чтобы ты заранее подготовилась. Многие маг-врачи и ассистенты теряли головы и пытались воспользоваться его беспомощным состоянием.

Я поморщилась, запоздало сообразив, что капитан имела в виду под словом «воспользоваться». Эльфа насиловали? Хотели взять против воли?

Под эхо шагов Мелинда продолжила:

— Когда его выводят из криосна, Агент уязвим. Некоторое время у него плохо с координацией, путается сознание. Он не может себя защитить. В один из таких моментов прошлый куратор застала отвратительную сцену. Молоденькая медик наколола Агента возбуждающим и обездвиживающим зельями и…

Я сглотнула вязкую слюну.

— ...портила имущество империи.

Портила имущество…

Вот как они это называют. Портить имущество.

Капитан раздраженно потерла лоб.

— То был не единственный инцидент такого рода.

Меня замутило.

— Хочу предупредить, Агент злопамятный. Он только выглядит бесчувственной куклой, но время от времени у него случаются приступы агрессии. Своих обидчиков он запоминает и позже пытается нейтрализовать. Ты понимаешь, что я подразумеваю под словом «нейтрализовать»?

Капитан замолчала, дожидаясь моего кивка.

— Ты станешь его куратором. Будешь все время рядом. Когда он беззащитен после криосна. Когда утомлен после тяжелой затянувшейся миссии или даже ранен. В твои обязанности входит следить за ним и во время гигиенических процедур. Агент должен постоянно находиться под наблюдением. Это значит, что он будет в полной твоей власти, а власть, как известно, развращает. Учитывая неприличную красоту твоего подопечного, у тебя может возникнуть желание использовать его не по назначению.

— Я не…

Мелинда жестом заставила меня замолчать.

— Догадываешься, что стало с прошлым куратором Агента?

— Что?

— Эта дурочка превратила его в свою личную секс-игрушку и поплатилась. Долгое время Совет закрывал глаза на ее поведение, но в какой-то момент у Агента сорвало предохранители. До этого случая считалось, что он неспособен причинить куратору вред. Гипно-маги создали специальный психологический блок, однако тот рухнул под влиянием определенных обстоятельств. Блок восстановили. Но лезть к Агенту в штаны до сих пор опасно.

— Я и не собиралась.

— Ты просто еще его не видела.

Следующая дверь была из толстого пуленепробиваемого стекла и обладала биометрическим замком. Мелинда наклонилась к сканеру, который считал рисунок вен на передней части ее глаза, затем громко и отчетливо произнесла:

— Код доступа сегодня с двадцати ноль-ноль до полуночи: 15793012, розовый бегемот в пачке.

На последних словах ее губы дрогнули в улыбке.

— Капитан боевого подразделения «Тьма». Номер разрешения… — Мелинда без запинки повторила восемь цифр и столько же букв из своего личного пропуска.

Некоторое время система обрабатывала информацию, затем из скрытых колонок под потолком раздался механический голос:

— Речь распознана. Личность подтверждена. После двенадцати ноль-ноль назовите новый код.

Металлические засовы пришли в движение, и дверь открылась.

— Сейчас увидишь своего ледяного зайчика, — ухмыльнулась капитан, и меня охватило нервное возбуждение. Ладони стали влажными.

Переступая порог комнаты, я вспоминала, с каким трудом добиралась сюда. Сначала мы с Мелиндой сели в джет, затем девятнадцать часов летели над облаками, чтобы приземлиться посреди заснеженной пустоши где-то далеко за северным кругом.

Глава 2

— Ты не можешь отказаться от этой работы, — Мелинда откинулась на спинку кресла, поджав губы и скрестив руки на груди. 

После ужина я проводила Агента в спортивный зал — точнее, это он проводил меня, — и оставила под наблюдением специалиста, который уже год помогал Охтарону восстанавливать мышцы после длительных заморозок. Завтра эльф будет тренироваться самостоятельно, но сегодня ему требовался сеанс массажа и комплекс упражнений для быстрого возвращения в форму.

Во время занятий я должна была находиться рядом — не спускать с Агента глаз ни на минуту. Вообще не имела права оставлять его наедине с инструктором или кем бы то ни было. В целях безопасности. Считалось, что эмоциональное состояние эльфа нестабильно и он способен выкинуть какой угодно фортель. Только куратор мог успокоить вышедшее из-под контроля живое оружие. Или опытный психо-маг. Я была и тем, и другим. Совмещала обе должности. 

После крио прошло не так много времени. Из вялого овоща Агент еще не успел превратиться в психованного солдата, наводящего ужас на всех и каждого. Он не выглядел готовым слететь с катушек, и я рискнула нарушить устав, чтобы поговорить с Мелиндой.

Когда я направилась к двери спортивного зала, то почувствовала на себе тяжелый взгляд своего подопечного. Эль-Охтарон сидел на массажном столе, обнаженный до пояса, и смотрел мне вслед с непонятным выражением. Словно не хотел, чтобы я уходила. 

— Скоро вернусь, — сказала я массажисту, и тот побледнел. Судорожно сглотнув, он взглянул на своего пациента, потом на меня, и в его глазах отразился страх. Этот мужик под два метра ростом, громила с плечами, едва помещающимися в дверной проем, боялся оставаться с Агентом наедине. 

Какое странное, однако, положение вещей. Пока эльф слаб, дамочки из лаборатории вовсю пользуются его беспомощностью. Но стоит Эль-Охтарону прийти в форму, и при виде его хмурой рожи даже опытные воины империи писаются от страха. 

Вспомнились слова Мелинды: «Догадываешься, что случилось с прошлым куратором Агента? Эта дурочка превратила его в свою личную секс-игрушку и поплатилась».

Эль-Охтарон был уязвим и в то же время опасен. Кто-то не понимал этого.

Кто-то. Но не массажист.

— П-правила, — проблеял он, неосознанно отходя от сидящего на столе Агента. — Вы не…

— Меня вызывает к себе капитан Суонк. — Пришлось соврать. — Отступление от инструкций согласовано. Агент не представляет угрозы.

Взгляд невольно скользнул по бесстрастному лицу Охтарона. Что это, черт возьми? Ухмылка? Уголки бледных эльфийских губ на секунду насмешливо приподнялись, словно он говорил: «Не представляю угрозы? Ага, конечно».

В этот миг я поняла, что, какое бы мнение ни успела составить о своем подопечном, оно, скорее всего, ошибочно.

Эль-Охтарон не забитый пленник, не бесчувственный робот, живущий приказами, не беспомощная жертва сексуальных домогательств. Кто он? Я не знала. Но вдруг ясно увидела: Агент — настоящая головная боль. Захотелось сделать его чужой проблемой, не своей. Передать эльфа другому куратору.

— Скоро вернусь, — повторила я онемевшими губами и поспешила к Мелинде.

Но в кабинете подруги меня ожидало разочарование.

— Нет, даже не проси, — заявила капитан, едва услышав мою просьбу. — Я не могу освободить тебя от этой должности. И дело не только в том, что ты узнала слишком много засекреченной информации. Чтобы контролировать, Агента нам необходим специалист твоего уровня. Я же говорила: с каждым годом он становится все более неуправляемым. Его все труднее держать в узде. Приступы агрессии участились. Совет обеспокоен. Если мы не найдем способ его усмирить... — Мелинда подалась вперед, понизив голос до шепота: — Если мы не найдем способ усмирить Агента, ему поджарят мозги. Приказ уже есть. — Капитан похлопала рукой по картонной папке с документами, лежащей перед ней на столе. — Гипно-маги хорошенько обработают его разум. Выжгут из Агента все человеческое. Или правильнее сказать — эльфийское? Не суть. Они полностью сотрут его личность. Уничтожат даже те крохи разумности, что в нем остались. Агент окончательно превратится в бездумную машину для убийств.

Слова Мелинды обрушились на плечи стотонной каменной глыбой. Я вдруг почувствовала себя невероятно уставшей, пойманной в ловушку. 

 — Ты же не допустишь такой бесчеловечности? — воззвала к моей совести капитан. — Не дашь поджарить Агенту мозги?

Она пытается его защитить. Судьба Эль-Охтарона ей небезразлична. Почему? 

Вздохнув, я уронила подбородок на грудь. Связали. Меня связали по рукам и ногам. Старая подруга помнила о моем жалостливом характере и сейчас мастерски играла на чувстве вины. Прямым текстом говорила: откажешься от Агента — обречешь его на участь, которая, возможно, страшнее смерти. 

— Хорошо, — зажмурившись, я с силой стиснула подлокотники кресла. — Твоя взяла. Буду его куратором.

Мне показалось или с губ Мелинды сорвался вздох облегчения?

— Агент сейчас на испытательном сроке. Будет послушным зайкой — Совет оставит все так, как есть. Хоть раз взбрыкнет — и его разум пропустят через ментальную мясорубку. И не факт, что после этого наш эльф выживет. Ты психо-маг, Алайна, одна из сильнейших эмпатов, способных влиять на эмоциональный фон. Сделай так, чтобы Агент вел себя хорошо. От тебя зависит его судьба.

Глава 3

Сегодня мне предстояло впервые увидеть Агента в деле — во время миссии по зачистке периметра. С того момента, как эльф покинул свой ледяной саркофаг, прошло сорок четыре часа, и функциональность живого оружия была полностью восстановлена. 

Упакованный в тактический костюм, с пятнами черной краски на лице — камуфляжным гримом, он стоял в ангаре, ожидая команды погрузиться в джет. В этот раз на задание его сопровождали военные из группы Мелинды. Бойцы подразделения «Тьма» — все сплошь здоровые, накачанные ребята, настоящие медведи — косились в сторону Агента с затаенным страхом. Мрачный, гибкий Эль-Охтарон на полголовы возвышался над самым рослым из солдат. Он выглядел действительно внушительно. От него исходило отчетливое ощущение опасности.

Глядя на него такого, сильного, собранного, трудно было поверить, что чуть больше суток назад он едва держался на ногах. Наша совместная помывка после пробуждения из криосна теперь казалась моей бредовой фантазией. 

К Агенту страшно было приблизиться. Не только мне. Бойцы из группы Мелинды старались соблюдать дистанцию, словно это могло спасти их, если главному оружию империи вдруг сорвет башню. А ее могло сорвать. Теперь я видела это совершенно ясно. Истории о внезапных приступах агрессии больше не казались преувеличением. От того, с какой ненавистью смотрел Агент на каждого находящегося в ангаре, по спине бежали мурашки. 

Эль-Охтарон не помнил себя, забыл свое славное свободное прошлое, точнее, его заставили о нем забыть. Но, судя по тому, что я сейчас наблюдала, амнезия не мешала эльфу интуитивно улавливать фальшь и чувствовать себя зверем, насильно посаженным на цепь. Ненавидел. Он ненавидел всех на этой базе. Но был вынужден подчиняться.

— Грузимся! — прозвучала команда пилота, и первым к джету направился Эль-Охтарон. Остальные бойцы потянулись за ним нестройной цепочкой, явно нервничая. Похоже, их пугала не сама миссия, а необходимость какое-то время делить замкнутое пространство с непредсказуемым психом — о срывах Агента на базе знали все. 

В кабине мы устроились на двух длинных лавках, расположенных друг напротив друга, и пристегнули ремни безопасности. Взлетел джет почти бесшумно. В салоне царила гробовая тишина. Никто не переговаривался, не обменивался колкостями и шутками, как это обычно бывает перед заданием. Аура Эль-Охтарона подавляла. 

В полном молчании Агент переводил тяжелый взгляд с одного бойца, сидящего напротив, на другого, и лица несчастных, удостоившихся его внимания, бледнели до синевы. Каждый в самолете знал: если в мозгах этого ненормального перемкнет, он положит всех. Не спасут ни боевые навыки, ни современное оружие. 

Непостижимым образом я чувствовала: Агенту нравится вызывать страх — доводить своих пленителей до преждевременной седины, до сердечных приступов. Это была его маленькая месть за собственную зависимость, несвободу. 

Спустя десять минут полета, когда от растущего напряжения в кабине уже искрил воздух, коммуникатор на поясе завибрировал входящим сообщением.

«Куратор, держите своего пса на цепи крепко. Не отпускайте поводок».

Это написал бородач, сидящий в хвосте салона. Неожиданно я заметила, что бойцы Мелинды то и дело поглядывают в мою сторону. С надеждой. С мольбой. Так люди смотрят на дамбу во время разлива реки — единственную преграду между ними и безумной стихией, готовой поглотить их жизни.

Куратор — в глазах этих ребят я была тем, кто держал поводок. Тем, кто контролировал свирепого зверя и мог спасти их в случае, если Агент впадет в бешенство. При угрозе я, хрупкая девушка, должна была усмирить разгневанного воина. Для этого меня, в сущности, и наняли — следить за эмоциональным состоянием ценнейшего актива империи. 

Кивнув бородачу, я прикрыла глаза и развернула свои способности.

Разум Агента был возбужден. Аура пульсировала кроваво-красным. Я словно оказалась внутри ядовитого алого тумана. Немного усилий — и тот рассеялся. Я ощутила, как расслабляется напряженное тело моего подопечного и на смену кипящей злости приходит спокойствие. 

Важно было не переборщить. Никто не скажет спасибо, если накануне ответственной миссии я превращу ключевого бойца в медлительного увальня, засыпающего на ходу. 

«Нам нужен специалист твоего уровня, Алайна», — любила повторять Мелинда.

Психо-маг, способный не только обуздать Агента, но и тонко чувствующий грань, переступать которую нельзя. 

* * *

В прошлом, до плена, мой дар эмпата применялся во время переговоров с террористами, но в гуще боевых действий я оказалась впервые. 

Джет высадился в закрытом секторе М-129. Люди с этой территории были полностью эвакуированы еще триста лет назад, когда случился первый прорыв пространственно-временной материи и из образовавшейся дыры на землю хлынули жуткие твари. Существа, словно вышедшие из кошмарных снов. Они напоминали гигантских яйцеголовых кузнечиков. С когтями, пробивающими металл. С зубами, способными перекусить грузовик.

В тот страшный год империи повезло пленить Агента и использовать его в борьбе с монстрами. Если бы не Эль-Охтарон… кто знает, что стало бы с планетой.

Страшно. Боги, как мне было страшно. То, что я видела сейчас из окна джета, заставляло волоски на теле подниматься дыбом. 

Случился очередной прорыв. Пространственно-временная материя всегда рвалась в одном месте — над пустынным полем, огороженным сеткой под напряжением. К счастью, происходило это нечасто. Раз в несколько десятилетий. Но боги… Я и представить не могла, насколько ужасны твари, стремящиеся в наш мир. Чего нам стоит бороться с ними. Какие потери терпят военные.

Глава 4

После первой совместной миссии — того дня, когда я облегчила Агенту боль, отношение Эль-Охтарона ко мне изменилось. Неуловимо и в то же время существенно. Он словно поверил в мои добрые намерения и перестал ежесекундно ожидать насилия. В спальне и в душевой, на совместных тренировках и в лаборатории, где ему по-прежнему кололи какие-то препараты, Агент выглядел куда менее напряженным, чем раньше. Даже Мелинда не преминула отметить мои успехи.

— Молодец, — сказала она, столкнувшись со мной в коридоре по пути в столовую. — Алайна, ты молодец! До тебя ни один куратор не добивался таких результатов. Аура-диагностика головного мозга Агента показала, что его эмоциональный фон наконец стабилен. Уровень норадреналина снизился, хотя для режима «вне миссии» он все равно высок.

— Разумеется, высок: Агент находится в постоянном стрессе, — заметила я, злясь и на Мелинду, и на ситуацию в целом, но в большей степени — на саму себя. 

Почему я злилась на себя? Да потому что никогда не думала, что мои убеждения пошатнутся.

Я всегда считала, что лишать свободы можно только преступников. Но после миссии, после того как своими глазами увидела ужасные последствия прорыва, — всех этих жутких тварей, всю эту кровавую мясорубку боя, оставаться такой же категоричной не получалось. Мне было стыдно за свои мысли, методы Совета по-прежнему поднимали в душе бурю негодования, и в то же время в глубине души я не могла не понимать, насколько повезло человечеству пленить Агента. Кого-то настолько сильного, способного предотвратить нашествие инопланетных монстров.  

Империя нуждалась в Эль-Охтароне. Мы все нуждались в нем. В его феноменальной ловкости, в его запредельной мощи, в поразительном умении обращаться с мечом. 

Что станет с планетой, если случится чудо и Агенту удастся сбежать? Кто нас защитит?

Эгоистично? Да. Но разве могла я не волноваться о безопасности сотен миллионов людей? О собственной безопасности.

У Совета не было выхода, кроме как использовать Агента в борьбе с монстрами, но тому, кто придумал так жестоко обращаться с эльфом, следовало оторвать голову. 

Почему нельзя было просто попросить Эль-Охтарона о помощи? Зачем было стирать ему память и сажать на короткий поводок? Зачем погружать его в криосон, оставляя человечество без защиты? После разморозки Агенту требовались сутки на восстановление. А если бы монстры напали на землю в то время, когда наше главное оружие против них отдыхает в своем ледяном гробу?

Тысячи вопросов. И ни одного ответа.

Почему, зная о регулярных прорывах, Совет так и не нашел решения этой проблемы? Не укрепил пространственно-временную материю в зоне М-129? Боялся, что тогда инопланетные твари откроют себе выход где-нибудь еще? В другом месте? Например, над городом-миллионником? Все это выглядело подозрительно, но я решила держать свои мысли при себе.

— Где Агент? — спросила Мелинда, вырвав меня из задумчивости.

— Спит после того, как в лаборатории его чем-то накололи. Я решила, что могу ненадолго его оставить. Вряд ли он очнется в ближайшие полчаса. 

— Куда идешь? 

— В столовую. Надоело есть дома. Хочу побыть среди людей. Пообщаться. Брать с собой Агента не вариант, сама знаешь. У мужиков при виде его хмурой физиономии пропадает аппетит, а у местных барышень намокают трусы. 

Мелинда усмехнулась, словно говоря: «Да, так и есть».

На самом деле я соврала. Ни с кем посторонним общаться мне не хотелось, и шла я не в столовую, а на кухню — собиралась разжиться продуктами и удивить проснувшегося Агента настоящим домашним ужином. Готовила я так, что пальчики оближешь. Это тебе не столовская еда, наспех сваренная на сотню ртов, и тем более не безвкусная пюрешка из тюбика. В жизни Агента было мало хорошего. Хотелось его порадовать. Хоть чем-то. Пусть даже сущей мелочью.

— Ладно, иди общайся, — Мелинда хлопнула меня по плечу. — Только недолго. Тебе надо вернуться до того, как Агент проснется. 

— Чем, кстати, его накачали?

После введенного препарата несчастный Агент засыпал на ходу и отключился, едва переступив порог спальни. Рухнул на кровать, не раздевшись и не сняв обуви.

Взгляд Мелинды из дружелюбного стал оценивающим. Она долго молчала, видимо решая, отвечать на мой вопрос или нет. Потом, похоже, пришла к мнению, что куратор должен знать о подопечном, если не все, то как можно больше.

— Это препарат, угнетающий либидо, — сказала она, крайне внимательно следя за выражением моего лица. — У него сильный седативный эффект.

Что? Ушам не верю! Препарат, угнетающий либидо? Подавляющий сексуальное влечение? Они накачивают Агента химией, чтобы у него не стоял?

Заметив мой ошарашенный взгляд, Мелинда поспешила объяснить:

— А ты как думала? Агент — крепкий, здоровый мужик. Мы три столетия держим его на базе. Без секса. Я не беру в расчет домогательства. Медики считают, что нереализованное сексуальное желание повышает уровень агрессии, а нам совсем не надо, чтобы Агент был агрессивен. Поэтому либо уколы, либо водить к нему проституток. Учитывая, что проект засекречен, последнее не вариант.  Да и не уверена, что он подпустит к себе какую-то постороннюю женщину.

Я покачала головой. Как там говорят: «Думала, что дно пробито, но снизу постучали».

Глава 5

Я быстро шла по коридорам базы, и меня опережал громкий звук моих шагов, эхом отражающийся от стен. Как хороший куратор я должна была предупредить Мелинду и Совет о том, что к Агенту постепенно возвращаются воспоминания. Случившееся за столом, фраза про Ильмар — ЧП. Чрезвычайное происшествие. Отрицать это — заниматься самообманом. Конечно, беря меня на должность куратора Агента, Мелинда ожидала, что я буду докладывать обо всех странностях в поведении своего подопечного. Это даже не обсуждалось. Было настолько очевидно, что не требовало дополнительных пояснений.

Гипно-маги превратили мозг несчастного эльфа в решето. Нет, не так — они фактически пропустили его сознание через мясорубку, тем не менее каким-то чудом воспоминания начали возвращаться, прорастая, как трава сквозь асфальт. 

Необходимо было немедленно поставить Совет в известность.

Коридор закончился неожиданно и резко. Я оказалась перед знакомой дверью с табличкой, на которой золотистыми буквами на черном фоне было написано: «Капитан Мелинда Суонк». 

Вкусно, как в Ильмаре...

Они должны знать. Должны знать, что гипно-маги выполнили свою работу некачественно. Стерли Агенту память не до конца.

Но если они узнают… Если она расскажет Мелинде о том, что услышала за ужином… 

Вкусно, как в Ильмаре.

…на папке с приказом о полной ликвидации личности эльфа появится штамп «к исполнению». Совет не просто проведет повторный сеанс очистки разума от воспоминаний — мозги Агента поджарят, как чертов бифштекс.

Я подняла руку и постучала в дверь.

Подруга сидела за столом напротив фальш-окна. Было утро. Судя по двум чашкам кофе рядом с внушительной стопкой документов и мешкам вокруг глаз, спать Мелинда еще не ложилась.

— Опять ты нарушаешь инструкции! — Капитан устало потерла веки. — Где Агент? Его нельзя оставлять без присмотра. Алайна, ты добьешься того, что я подам на тебя жалобу.

— Нам надо поговорить. Это важно.

Я села на диван для посетителей, не дожидаясь разрешающего кивка. Взгляд сразу зацепился за ту самую злополучную папку с приказом.

Ильмар. Что это? Почему я это сказал?

Покачав головой, Мелинда потянулась к одной из чашек на своем столе.

— Черт, холодный. Ладно, выкладывай, что у тебя стряслось, и проваливай. Мне надо сдать отчет до десяти.

Она поднялась на ноги, сунула кружку под кран кофемашины и нажала на кнопку. Раздался оглушительный треск перемалывающихся зерен.

— Агент… — Сглотнув вязкую слюну, я отвела взгляд от папки с приказом.

— Он что-то натворил?

Они полностью сотрут его личность. Уничтожат даже те крохи разумности, что в нем остались. Агент окончательно превратится в бездумную машину для убийств.

— Я…

— Ну говори же! — На лице Мелинды проступила тревога. — Что случилось? Он на кого-то напал?

— Нет, просто хочу, чтобы ты кое-что отразила в своем рапорте.

— И что же? Блин! — Мелинда забыла о кофе, и теперь густой ароматный напиток переливался через края чашки. — Давай, Алайна, разродись скорее. Зачем ты пришла ко мне в такую рань? — Она схватила салфетку и принялась протирать заляпанный поддон.

— Я, как дипломированный маг-психолог и эмпат, хочу, чтобы ты донесла до высшего руководства: препараты, которые сейчас используют, чтобы гасить половую функцию Агента, не снижают уровень его агрессии, а, наоборот, повышают. Без регулярной разрядки растет внутреннее напряжение, а с ним — злость. К тому же эти лекарства влияют на работоспособность моего подопечного. Их седативный эффект выводит его из строя на несколько часов. Есть подозрение, что нормальная сексуальная жизнь существенно улучшит эффективность Агента. 

— Нормальная сексуальная жизнь? — Мелинда опустила кружку на стол так резко, что кофе расплескался на документы. — И как ты собираешься обеспечить ему нормальную сексуальную жизнь? Будешь трахать нашего ледяного зайчика перед сном? А он согласен? 

Я поморщилась:

— Он может дрочить. 

— Лично проследишь за этим? Со свечкой над ним постоишь?

Мелинда всегда знала, как смутить меня до горящих щек.

— Прослежу, если надо.

И я вообразила, как вечером в постели или во время душа отдаю Агенту приказ заняться самоудовлетворением. 

— Я тебя не узнаю, Алайна. Просто не узнаю. — Подруга смотрела на меня так, будто всерьез размышляла, я это или в мое тело вселилась какая-то инопланетная нечисть. — Надеюсь, ты понимаешь, что если Совет согласится с твоими доводами, то потребует доказательств — а если видеодоказательств? — того, что Агент… кхм... борется с внутренним напряжением. Ты готова снимать на камеру, как он дрочит? 

Даже представить такое было невозможно, не то что осуществить в реальности. Как я объясню эльфу необходимость ежедневной мастурбации? Как заикнусь о том, что делать это придется перед объективом камеры? А если Совет потребует помочь Агенту с его пикантной проблемой?