Мой истинный олень

1 глава: Встреча

— Мне дико неудобно вас об этом просить, госпожа Ито, но не могли бы вы сказать нашим родителям, что я вам не понравился, — попросил с робкой улыбкой мужчина, на которого Аяка потратила четыре часа своей жизни. Он сконфуженным движением поправил узел галстука, словно тот под её внимательным взглядом стал его душить, и улыбка сделалась ещё более заискивающей. — Понимаете, у меня уже есть девушка. Но мы разных видов, поэтому мама категорически против нашего союза. Она никогда не примет в качестве невестки человеческую женщину. Но я люблю эту женщину и всё равно собираюсь на ней жениться.

— Тогда зачем вы продолжаете ходить на свидания вслепую? — спокойно спросила Аяка и сделала глоток из чашки с обжигающе крепким кофе, призванным взбодрить организм, который не видел сна уже двое суток из-за работы над новой коллекцией нижнего белья для крупных мумбрешских женщин, обращающихся в самок слонов и носорогов.

— Ну, понимаете, мы вынуждены скрывать наши отношения, к тому же моя мама — очень авторитарная женщина.

— Господин Мацуда, вам практически двести лет. Но даже в столь зрелом возрасте вы продолжаете прятаться за юбкой мамы. Не стыдно?

— Что вы имеете в виду?..

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы могли со мной связаться заранее и отменить это свидание, чтобы мне не пришлось тратить время и деньги на подготовку к нему. Только чтобы добраться до ресторана — полагаю, где-то неподалёку находится ваш офис, — мне пришлось ехать сорок минут на такси.

От неё не сумела скрыться проскочившая в глубине глаз искра раздражения. Мацуда явно выходил из патриархальной породы мужчин, полагающих, что женщины должны носиться вокруг них, выполняя любые приказы по первому намёку. В идеале им и вовсе полагалось заранее предугадывать желания своих драгоценных супругов.

Вероятно, в поисках такой трепетной козочки, которая будет охотно заглядывать ему в рот, он и продолжал ходить на встречи, организованные матерью, несмотря на наличие так называемой девушки.

— Я привык решать настолько деликатные вопросы при личной встрече, — неловко посмеиваясь, объяснил Мацуда и подёргал себя за куцую бородку, мозолящую ей глаза с первых минут провального свидания.

— А может, вы просто хотели сравнить меня с той несчастной, которой морочите голову несбыточными мечтами о замужестве?

— Госпожа Ито, вы, по-моему, начинаете забываться. Следите за тем, что и в каком тоне говорите, — процедил он сквозь зубы, из последних сил натягивая неприятную улыбку на толстые губы. — Да и вообще, кто сейчас ходит по собственному желанию на свидания вслепую? Это же рудимент современного общества.

Шпилька полагалась Аяке, как незамужней и далеко не юной девице, засидевшейся в холостячках. И надо признать, та попала точно в цель. Первые пятьдесят лет жизни она училась, ещё пятьдесят потратила на работу подмастерьем в различных домах моды и чужих ателье. Лишь к ста тридцати годам ей удалось нащупать собственный стиль и открыть вместе с лучшей подругой дело.

С тем ритмом жизни, что Аяке приходилось поддерживать раньше, на романтические отношения банально не оставалось времени. Нет, у неё, конечно, случались интрижки. Но самая долгая продлилась два года. И то потом выяснилось, что неверный баран изменял с ней супруге, живущей в другом городе вместе с пятью детьми — младшему ребёнку как раз было столько же, сколько и их тайным отношениям. Как бы остро ни хотелось просветить женщину о похождениях её муженька на стороне, но всё же Аяка решила не вмешиваться в чужую семью и не рушить брак, где есть дети. Бесшумно самоустранилась из жизни бывшего любовника и вынесла горькую, но ценную мораль, которая навсегда сбила с её глаз розовые очки: чем слаще речи у мужчины, тем бдительнее с ним надо быть.

— На свидание вслепую ходят те, кто заинтересован в браке, но из-за работы у них нет времени, чтобы искать новые знакомства по ночным клубам и барам, — сдержанно ответила она и полезла в сумку за кошельком. — Поскольку всё и так ясно, предлагаю не тратить время друг друга и закончить эту бессмысленную встречу.

Положив на столешницу хрустящую бумажку в пятьсот юнов, Аяка встала с кресла, не особо искренне пожелала ему всего хорошего и направилась к выходу из ресторана. Не успела даже половины зала пройти, как услышала со стороны Мацуды намеренно громко брошенные слова в пренебрежительном тоне:

— Да кому ты такая важная нужна.

На миг возникло желание вернуться и вылить ему что-нибудь на голову. Очень сильное желание. Потребовалось много выдержки, чтобы перебороть этот внезапный порыв и выйти на солнечную улицу.

Тем не менее внутри продолжали бурлить глупая обида и гнев. Оттого рука повторно нырнула в сумочку и вытащила теперь уже мобильный телефон.

— Мама, ещё раз организуете мне свидание с козлом и сами на него пойдёте! — зло воскликнула Аяка и отпустила кнопку записи голосового сообщения.

Вроде немного полегчало. Но, чтобы окончательно успокоиться, стоило прогуляться. Тем более, погодка выдалась на редкость приятная. Весеннее солнышко согревало, а тянущий с юга ветерок ненавязчиво подгонял в спину.

Вот же судьба — жестокая штука. Родилась косулей на востоке Шемуана и приходится теперь выбирать между бараном, козлом и оленем. Не выбор, а мечта. Особенно когда в интернете на глаза попадаются ирашские мужчины: крупные и сильные хищники, от одного взгляда на которых мурашки по коже бегали. Даже через экран телефона было реально почувствовать исходящую от них мощную энергетику. А потом посмотришь на местных оборотней… и такая грустная картина. Увы, ей не посчастливилось родиться волчицей или львицей. Поэтому оставалось довольствоваться тем, что гуляло под носом.

Взгляд лениво и бездумно скользил по цветастым витринам магазинов, мимо которых проходила Аяка, и зацепился за собственное отражение в стекле. Иссиня-чёрные, вьющиеся волосы развевались на ветру, приоткрывая вид на длинные серьги с россыпью мелких полудрагоценных камешков. Ненавязчивый макияж: с тонкими, чуть выходящими за линию глаза стрелками, полупрозрачными сатиновыми тенями и персиковой, уходящей в розовинку помадой, — хорошо сочетался с молочно-белой кожей. Вроде красивая, а мужчину найти не может.

2 глава: Конкурент

Распахнув узкую дверцу из тонкой фанеры, Аяка шагнула в магическую гардеробную — небольшую комнату, созданную из расширенного пространства шкафа. Изумительно симпатичный двустворчатый шкаф на узких литых ножках она купила специально для прихожей, но очень быстро поняла, что в него толком ничего не помещалось. Поэтому, скрепя сердце, она обратилась к знакомому артефактору. А тот не постеснялся и содрал с неё аж шестизначную сумму всего-то за пятикратное увеличение внутреннего пространства, чем окончательно опустошил банковские счета.

Скинув платье, украшенное жемчужной органзой, Аяка сонно переоделась в шёлковый костюм с удлинённой рубашкой, которую подвязала тонким поясом на талии. Три раза щёлкнула пальцами, и в центре гардеробной появилось зеркало. Правильнее сказать, проекция зеркала из артефакта, установленного на потолке. Скользнув придирчивым взглядом по своему отражению, она сильнее распахнула воротник на рубашке, чтобы случайному зрителю продемонстрировать кусочек очаровательного кружевного белья и глубокую ложбинку декольте, и вышла из шкафа обратно в прихожую.

— Как свидание прошло? Опять неудача? — сочувственно поинтересовалась Ёсико, подняв голову над экраном ноутбука.

— Не опять, а снова, — равнодушно отмахнулась Аяка и включила кофемашину. Взяла с боковой полки маленького холодильника, стоявшего на столешнице кухонного уголка, полупустую колбу и щедро капнула на дно чашки тонизирующее зелье. — В общем-то, ничего нового, классический козёл: есть девушка, но он бегает по свиданиям вслепую, потому что мама так сказала.

— Ты бы так не налегала на тоник. Лучше бы поспала несколько часов.

— Всё нормально, Ёси. Доделаю последний эскиз для мумбрешской коллекции и пойду спать.

Прошло три года, как они вместе с подругой открыли собственное ателье по пошиву на заказ нижнего белья для оборотней. И наконец-то начали ощущать первые реальные успехи. Закрыли долги и даже вышли в скромный, но всё же плюс. А самое главное: с каждым днём число постоянных заказчиков только росло.

В начале прошлого месяца им создали сайт, благодаря стараниям неугомонной Ёсико. До этого они пытались самостоятельно рекламировать через социальные сети изделия своего бренда. Какой-то процент от потенциальной аудитории получалось ухватить. Но как показали итоги почти двухмесячной работы с маркетологами, те гораздо лучше справлялись с продвижением продукции.

И вот недавно число заявок перевалило за трёхзначную цифру. Гигантские объёмы для бизнеса, в котором работают двое. Своими силами уже не получалось справляться — дело явно требовало расширения. И они обратились в агентства по трудоустройству.

Увы, найти новых работников не так уж и просто. Время от времени им подсовывали разных мастеров, назвать портными которых язык не поворачивался: ни эстетического вкуса, ни творческого воображения, даже с заказчиками нормально работать не могли. Эти недомастера неизменно сбегали из ателье уже через тройку дней, не выдерживая предъявляемых требований.

— Ну, раз ты не собираешься спать, — оптимистично заговорила Ёсико, — у меня для тебя две новости: плохая и хорошая. С какой начать?

— Давай с хорошей, — Аяка села за своё рабочее место и глотнула кофе. Привкус зелья в нём почти не ощущался.

— Нам наконец-то подыскали рабочего по заявке!

— Именно портного? Не швею, как в прошлый раз?

— Конечно! После той твоей часовой лекции, разъясняющей, в чём разница между швеёй, портным, закройщиком и раскройщиком, бедолаги из агентства в полной мере прониклись нашей проблемой, — усмехнулась она. — Если серьёзно, то я проверила его документы. Там всё чётко, не придерёшься. И кстати, он твой младший — тоже закончил Шемуанский Институт Дизайна.

— Парень? Славно. Будет на кого скинуть тяжёлую работу. А то ещё немного потаскаю эти рулоны с тканью и определённо обрасту бицепсами, как у мужчины.

Включив компьютер, Аяка открыла фотографию самки носорога в половинчатой форме оборота, разгребла завалы в рисунках на столе, прежде чем нашла нужный листок и рассеянно спросила:

— А что там за плохая новость?

— Ну… если вкратце говорить, то у нас появился конкурент.

— И насколько всё серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Кажется, нам объявили войну.

— В смысле?

— Сама посмотри, — подруга подсела к ней и положила прямо на листы свой ноутбук. — Они внаглую тырят наши дизайны, и даже сайт в похожем стиле оформили. Притом цены почти в три раза ниже, чем у нас. — Она ткнула пальцем в золотисто-песочный комплект белья со сложной системой застёжек, в которой декорированная цепочкой брителичная резинка несколько раз опоясывала тело и плечи и не заходила на спину, чтобы не помешать раскрытию крыльев при обороте. — Вот этот, например. Ты же его разрабатывала для госпожи Сато? Смотри, у них точно такой же стоит всего десять тысяч юнов!

— Нет, не такой же. Даже по фотографии видно, что они использовали более дешёвую ткань. Конкретно этот гипюр с люрексом очень колючий, я его осматривала на складе у поставщика. Такой материал нельзя использовать для нижнего белья. У него крайне грубое синтетическое волокно, кожа будет постоянно раздражаться.

— Да какая разница, какое оно там на ощупь? Оборотни смотрят на картинку и цену, и заказывают то, что выглядит более привлекательно. А грубое там волокно или нет, это видно только тебе, как специалисту. Они ничего не заметят!

— Ещё как заметят. Этот материал отвратительно тянется, — проворчала Аяка и тихо вздохнула. — Ладно, ладно, я понимаю, к чему ты клонишь. Конечно, приятного мало, что они копируют дизайн. Однако делают это весьма топорно. Да и твоя руническая формула им не по зубам.

— Это да, — довольно протянула Ёсико.

— В ней сам чёрт голову сломит.

— На самом деле там всё легко, просто необходимо понимать симметричность и балансировку вязей, — звонко рассмеялась она. — Ну, и правильно активировать формулу оговором. А вот уже в оговорах, да, я люблю немного пошалить.

3 глава: Юный стажёр

Всё-таки пришлось немного поспать. Ёсико подняла жуткий шум и чуть ли не пинками загнала её в спальню, когда узнала, что Аяка собралась третьи сутки подряд провести без сна. В гневе маленький хохотунчик представлял страшное зрелище, как и любой другой представитель обезьяньего семейства. Поэтому она благоразумно решила не злить подругу.

И стоило голове коснуться подушки, как Аяка отключилась. Мгновенно провалилась в глубокий и крепкий сон. Ей приснилось маковое поле, в котором танцевали девушки с пышными формами. Смуглые тела окутывали невесомые, струящиеся ткани, мягкими волнами развевающиеся на ветру. И это выглядело так нежно и красиво, что, открыв глаза, она поняла: срочно необходимо пересмотреть концепцию этой коллекции.

— Шнуровка и корсеты — неверный путь, — сонно пробормотала Аяка, скатываясь с постели. Сдёрнула с изголовья кровати пеньюар, который накинула поверх сорочки, и побежала на первый этаж. Ей жизненно необходимо ощупать имеющиеся эластичные кружева и сетки. — Ёси, ты ещё не успела заказать спиральные кости для корсета? Пожалуйста, скажи, что не успела!

Аяка сбежала по лестнице и на повороте в прихожей в кого-то врезалась со всего маху. И начала отлетать в обратную сторону, подобно ударившемуся резиновому мячику о стену, как сильные руки обхватили её за талию и прижали к твёрдой груди. На миг она замерла, испуганно вдыхая интересный аромат мужского парфюма. Незнакомец тоже не шевелился.

— Извините, но не могли бы вы… — неловко произнесла Аяка.

— Да, конечно, — ответил голос: не сильно низкий, но и не высокий; приятный такой, ласкающий слух лирический баритон с ненавязчивой хрипотцой.

Прихватив за плечи, её аккуратно отодвинули, словно не до конца были уверены, что она сейчас не надумает шлёпнуться на ровном месте. А затем они увидели лица друг друга.

— Ты! — воскликнула Аяка и, окончательно забыв о приличии, ткнула в него пальцем.

— Вы вчера нормально добрались до дома? — сконфуженно пробормотал парень, сильно покраснел и отвёл взгляд в сторону. Тот самый парень, что сначала схватил за грудь, а потом бросил на землю.

Она опустила взгляд вниз и почувствовала, что её щёки тоже запылали. Однако не дала себе слабины, запахнула пеньюар под самое горло и строго спросила:

— Что вы здесь делаете?

— Я пришёл устраиваться на работу, — он сложил руки по швам, чуть наклонил голову и представился: — Портной первой категории Шикаяма Джун.

Как же тесен этот мир. Только вчера этот парень не удержал Аяку на ногах, но зато не упустил шанса ощупать, а уже сегодня пришёл устраиваться к ней на работу. Что ж, в таком случае она хорошенько погоняет его в хвост и гриву.

— Господин Шикаяма, пожалуйста, пройдите в зал и ожидайте на гостевом диване.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Аяка распахнула дверь шкафа и зашла в гардеробную. А там уже вовсю летали вещи. Одна из рубашек приземлилась ей прямо на голову — мягко опустилась сверху и закрыла глаза.

В раздражении сдёрнув шифоновую вещицу и оглядев творящийся вокруг бардак, она в который раз подумала, что им необходимо приобрести пару артефактов для уборки. Иначе подруга может однажды не пережить свою отчаянную попытку принарядиться.

— Ёсико!

— О, ты уже проснулась? — она вскинула на неё улыбающиеся глаза. — Ты видела его? Скажи, красавчик!

— Что? Ты в своём уме? — Аяка стянула с вешалки первый попавшийся приличный костюм и остановилась у комода с нижним бельём. — Ему явно не больше пятидесяти.

— Сорок лет есть? Есть. Значит, уже можно.

— Ты неисправима, — усмехнулась она и стала переодеваться.

— Это ты слишком принципиальна. Кто на этот возраст сейчас вообще смотрит?

— Я смотрю, потому что хочу простого женского счастья, в центре которого семья. Что мне может дать незрелый юнец, ещё вчерашний студент? Непродолжительные, но бурные на яркие впечатления отношения? Нет, спасибо, обойдусь.

Тонкие пальчики скользнули по боку и кончиками ногтей провели чувственную линию у самой границы нижнего белья, от которой побежали мурашки по телу. А потом горячий шёпот защекотал шею:

— Любые отношения — по-своему прекрасный опыт, наполненный неповторимыми ощущениями из-за нового партнёра.

Поймав узкую ладонь, Аяка посмотрела через плечо в бесстыжие глаза и шикнула:

— Давно по заднице не получала?

— Ага, давненько, — хохотнула Ёсико и отскочила, прежде чем успела бы отхватить по заслугам. Нарядилась в короткое, полупрозрачное и воздушное благодаря нескольким слоям сетчатого фатина платье на манер какой-нибудь нимфетки. — Не будь ханжой, Ая! Согласись, он — горячий парнишка! У меня на таких глаз намётан. Может, на первый взгляд и выглядит как скромник, но он явно из тех типов: в тихом омуте черти водятся.

— Он тебе в сыновья годится, а мне и вовсе во внуки.

— Ему семьдесят один год. На внука никак не тянет.

— Надо же, а выглядит моложе, — ехидно проворчала Аяка, застёгивая пуговицы на блейзере. — Но всё равно он слишком юн для тебя. Было бы ему хотя бы в районе девяносто…

— Ты прямо как моя мама: когда замуж выйдешь? Когда я внука увижу? Одно и то же повторяет изо дня в день.

— В этом нет ничего плохого. Она беспокоится о твоём будущем.

Ёсико фыркнула и закатила глаза. Неисправимая девчонка, которой, на минуточку, уже сто пять лет. У полукровок почти такая же продолжительность жизни, как и у магически одарённых. Ещё сотня лет, и приобретёт статус дамы преклонных лет, а в грубоватой мужской среде — старой девы. Ей тоже давно пора озаботиться поиском будущего супруга. Они сейчас фактически на равных. Но почему-то только Аяку беспокоил этот вопрос. Её же подруга продолжала вести тот же легкомысленный образ жизни, что и пятьдесят лет назад, отдавая предпочтение мимолётным увлечениям, и категорически не желала перевоспитываться.

— Пожалуйста, будь помягче с нашим стажёром, — попросила Ёсико уже на выходе из гардеробной. — Не пытайся его съесть, дав в качестве проверочного задания пошить комплект из шёлка.

4 глава: Собеседование

Кончики пальцев пробежались по висящим перед лицом тканям. Но прекрасно помня об обещании подруге, проигнорировали тонкий шифон и нежнейший атлас. Раз нельзя в открытую брать шёлк, то придётся парню проходить боевое крещение со струящимся бархатом.

— Думаю, вот этот материал подойдёт для пробного задания, — с мягкой улыбкой она указала на изумрудную ткань и шутливо приподняла брови, подметив вспыхнувшее негодование на лице Ёсико.

Впрочем, та тоже не осталась в стороне и любезно подсунула стажёру лекала самого простого в исполнении комплекта белья. Так старалась ради него, а он даже спасибо ей не кинул. Практически и не смотрел в её сторону. Интересно, что у него за подвид? Говорящая фамилия или доставшаяся в наследство от далёкого предка, не имеющего отношения к нынешнему положению дел?

Без лишних слов Шикаяма достал из сумки кожаный пенал в виде свёртка. Развернул его и продемонстрировал им приличный набор инструментов: ножницы для ткани были в идеальном состоянии, только недавно профессионально заточенные и вычищенные. Притом раскройные ножницы он приобрёл не абы какие, а от известного чинцийского бренда — такие стоили как крыло самолёта.

Пришлось сделать мысленную пометку, что Шикаяма как минимум понимал важность сохранения своего главного рабочего инструмента в приличном состоянии. У них уже случались прецеденты, когда горемычные стажёры на собеседовании их портновскими ножницами резала картон, а потом делали удивлённо оскорблённые глаза, заслуженно получив резкое замечание. И как показывал дальнейший опыт, ничего путёвого из них вылепить всё равно не получалось. Эти сотрудники предсказуемо возмущались из-за чересчур высоких, по их мнению, требований, увольнялись меньше, чем через неделю, и, уходя, громко хлопали дверью.

В дальнейшем Шикаяма прекрасно рассчитал расход ткани и отрезал кусок с запасом. Аяка бы использовала меньше, так как умела работать впритык по затратам. Но нужно время, чтобы прийти к такому мастерству, поэтому она благоразумно закрыла на сей момент глаза. У него ещё будет возможность набить руку. Гораздо хуже, когда портной чрезмерно в себе уверен, а в процессе не может уместиться на том куске, что приобрёл.

Нитки он подбирал, прикладывая те к ткани. В результате отложил катушку на один тон темнее. Понимание подобных мелочей выдавали в нём прилежного ученика, который на занятиях, очевидно, впитывал информацию как губка, а не витал в облаках. Либо уже успел где-то практиковаться.

А затем Шикаяма поразил своим дотошным отношением, поскольку не чурался тратить время на смётывание. Скалывание булавками не давало такой точности, как намётка, особенно когда речь шла о работе со скользящими тканями. Соискатели неизменно на этом этапе терпели крах из-за собственной лени. Единицы утруждали себя настолько кропотливым делом. А затем хлопали ресницами, потому как всё съехало вкривь и вкось, и снова обвиняли её. Якобы она дала слишком сложное тестовое задание.

Однако делал это Шикаяма очень долго. Смётывал мелкими и частыми стежками, ещё и в два ряда. Он постоянно отвлекался, чтобы расправить и натянуть ткань или вдеть новую короткую нитку в иголку. Педантичный, но очень уж медленный.

За полчаса Аяка успела изучить все запасы ткани в ателье, пошушукаться с подругой и в конце усесться в гостевое кресло. От безделья начала его разглядывать. Понять, чем Шикаяма приглянулся Ёсико, оказалось несложно: высокая и тонкая переносица, натуральные каштановые волосы, острый подбородок, светло-карие глаза с двойным веком. Типичный метис. Метисы словно специально стремились вобрать в себя всё самое лучшее от родителей разных рас: пропорциональное телосложение и высокий рост от саларунца, а густоту волос и разрез глаз от шемуанца.

— Можно примерить? — спросил у неё Шикаяма, держа в руках смётанные чашечки лифа.

— В смысле, вы на мне хотите их примерить? — оторопело уточнила Аяка.

— Если это приемлемо…

— У вас сзади стоит манекен, используйте его для примерки.

— Извините, — тихо выпалил он и развернулся в указанном направлении.

Подозрительно сощурив глаза, Ёсико поочерёдно скользила по их лицам задумчивым взглядом. Закивала каким-то своим наверняка безумным умозаключениям и растянула губы в коварной улыбке. В прошлый раз подруга смотрела на неё с таким выражением лица, когда решила, что им необходимо полетать с парашютом. И самое пугающее, что и в этом она добилась своего!..

— Даже не думай, — беззвучно произнесла Аяка одними губами.

И конечно же, улыбка Ёсико стала шире. Она показала ей кончик языка и обратилась звонким голосочком к стажёру:

— Господин Шикаяма, расскажите о себе.

— Так, рассказать о себе…

— Можете кратенько пробежаться по биографии. Где учились, где работали.

— В двадцать седьмом году закончил с отличием Шемуанский Институт Дизайна, кафедра проектирования и художественного оформления текстильных изделий. На защите диплома получил несколько предложений о работе и устроился в модный дом «Гохэй», где проработал неполных десять лет. Потом пробовал себя в разных ателье, но надолго нигде не задерживался. За двадцать пять лет приобрёл и отточил навыки в снятии мерок и корректировке изделия по фигуре, в дизайнерском консультировании по стилю, в работе на разном швейном оборудовании, а также влажной и тепловой обработке изделий из деликатных материалов.

— Почему не задерживались на прошлых местах работы? — уточнила Аяка, стоило наступить небольшой паузе.

— Я хотел учиться чему-то новому, а в тех местах всё быстро скатывалось в рутину с однообразными заданиями по ремонту одежды, — Шикаяма уселся за машинку и стал прострачивать детали. — Иногда месяцами менял фурнитуру да подшивал штанины.

— А у нас, думаете, работа будет кардинально отличаться? Мы тоже много ремонтом занимаемся. Нижнее бельё аналогично рвётся, как и пуговки на кофточках, и оборотни не хотят новую вещь покупать из-за небольшого дефекта, который можно достаточно легко и быстро устранить.

5 глава: Подделка

Входная дверь резко распахнулась, испуганно забренчала музыка ветра и по коридору тяжело застучали каблуки. Аяка тут же вскочила из-за стола и торопливо подошла к рабочей стойке, за которой всегда принимала клиентов. Следующей раскрывалась межкомнатная дверь, и в зал вальяжно вплыла госпожа Килдиживал — постоянная заказчица из Мумбреша с невыговариваемой для рядового шемуанца фамилией.

Её темно-карие глаза скользнули по Шикаяме, сидящем за планшетом и изучающем нюансы шитья наиболее часто заказываемых моделей белья, и остановились на Аяке. Пухлогубый уголок рта на миг дёрнулся в агрессивной ухмылке. Кажется, кое-кто пришёл ругаться. И то, как мощная рука с размаху опустила на столешницу стойки комплект красного белья, не оставило в этом никаких сомнений.

— Добрый день, госпожа Килдиживал, что вас привело к нам сегодня? — с вежливой улыбкой уточнила Аяка, незаметно разглядывая гигантских размеров лифчик, похожий на тот, что они шили ей на заказ.

— Хочу ремонт. Ты же и сама видишь в каком он состоянии, — ответила она с сильным акцентом и, подцепив ногтем бретельку, помотала минимайзером у неё перед лицом. — Лифчик не уменьшился после переворота. Ещё и на сетке сбоку дырка!

Забрав бюстгальтер, Аяка разложила воистину слоновый размерчик на столешнице, заняв им почти всю площадь, и стала демонстративно изучать проблему. То, что сия вещица вышла не из-под её руки, было видно с первой секунды. Однако нельзя было просто взять и с ходу заявить об этом — клиентам необходимо шоу, чтобы они приняли и поверили в то, что от них не пытаются отмахнуться. Поэтому она несколько секунд с серьёзным видом рассматривала некачественную подделку из дешёвого полиэстера, подняла взгляд на круглое лицо с такими же круглыми слегка навыкате глазами, и объявила:

— Извините, госпожа Килдиживал, но этот комплект вы покупали не в нашем ателье.

— Знаю, я покупала его в «Лунном свете».

— Тогда я не совсем понимаю, — растерянно отозвалась Аяка, продолжая удерживать на губах учтивую улыбку. — Вам прекрасно известно, что мы оказываем гарантийный ремонт тем вещам, что сделали лично.

Госпожа Килдиживал закатила свои огромные глаза и что-то возмущённо пробормотала на мумбрешском.

— Вот только не надо мне вот этот бред нести, окей, да? Когда я увидела рекламу того магазина и что конкретно они продают, тоже удивилась. Там почти всё то же самое, что и в «Секрете глицинии». Что за бред?! — она темпераментно взмахнула руками вверх. — Подумала я. А потом я, значит, ещё подумала и решила, как-то это странно. Окей, ладно, плагиат везде существует. Но с чего бы вы так спокойно на заднице сидели бы, когда у вас тут под носом уводят товар? А? Всё страннее и страннее. Да? Ну и значит, приехала к ним всё разузнать, а они мне: мы независимый филиал, который реализует бракованный товар и неудачные экземпляры от коренной фирмы… и ещё там много умных слов. Но суть я в общем уловила. Всё барахлишко вы скидываете им, и они его продают в три раза дешевле. Нормальная схема, я ничего против неё не имею, окей, да? Сама, как видишь, на радостях прикупила второй комплект. Он похуже, но и стоил всего пятнадцать тысяч. А за твой пришлось отстегнуть аж пятьдесят тысяч. Разница ощутима, окей, да?

— Нам очень жаль, что вы столкнулись с мошенниками, госпожа Килдиживал. Но мы не имеем никакого отношения к магазину…

— О, об этом мне тоже сказали! — беспардонно перебила её эмоциональная клиентка. — Что будешь отнекиваться, если заявлюсь с бракованным бельём. Будешь называть их мошенниками и всё в этом роде. Я не тупая, окей, да? Понимаю, что за репутацию бренда трясётесь.

Окончательно ошалев от такого поворота событий, Аяка могла лишь слушать путаный поток мысли искренне расстроенной госпожи Килдиживал. Это какой-то запредельный уровень наглости. Мало того что воровали дизайн и мастерили откровенную халтуру, так ещё и клиентов убеждали, что делали это на законных основаниях.

Там совсем идиоты, что ли, какие-то работают? Они же не только «Секрет глицинии» топят, но и себе в колено стреляют.

— Слушайте, я, конечно, была согласна купить комплект из материала попроще. Ну и с каким-нибудь дефектом вроде не самой аккуратной строчки. Плевать, окей, да?! Я всё могу понять, цена намного ниже. Логично. Однако! Это же уже ни в какие ворота! Одноразовое бельё? Ты сейчас серьёзно?! Я всего разочек обернулась и смотри во что превратилось?! — она схватила лифчик и снова им потрясла. — Если бы я знала, что оно, как тряпка половая после одного оборота будет, то никогда бы его не купила! Это же обман чистой воды!.. Даже стандартные серые трусы и бандо от «Твоё-моё» возвращают форму. А тут такие деньжища, и руны нормально настроить не смогли!

Сцепив пальцы в замок, Аяка свела лопатки, чуть задрала подбородок и посмотрела в глаза их постоянной клиентке, чтобы с рабочей улыбкой вежливо произнести:

— Госпожа Килдиживал, я очень сильно сочувствую вам. Хоть мы и не имеем никакого отношения к «Лунному свету», но всё же косвенно причастны к тому, что этот магазин до сих пор успешно функционирует как мошенническая организация и вводит других оборотней в заблуждение. В качестве компромисса и компенсации за причинённый ущерб могу предложить вам скидку в пятьдесят процентов на следующий заказ.

— То есть отказываешься чинить этот комплект? — госпожа Килдиживал недобро поджала губы, будто бы собиралась отвесить ей смачную оплеуху.

— Его невозможно починить. Единожды наложенные и активированные руны не могут быть изменены.

— Обалдеть просто!

Она швырнула на столешницу лифчик, резко развернулась и вышла из зала. И это ещё ирашских женщин называют взрывоопасными амазонками? Какая несусветная чушь… Мумбрешки — вот кто подлинный комок противоречивых эмоций. Всего-то три месяца назад эта крупная женщина чуть не задушила Аяку в объятиях, получив свой комплект белья. А уже сегодня еле сдержалась, чтобы не пришибить.

Рядом встал Шикаяма и молча протянул ей стакан с водой. И в этот момент накатила опустошающая усталость, и вместе с тем она почувствовала огромную благодарность. Благодарность за то, что он просто дал ей воды с парой капель успокоительного зелья и не стал ничего говорить: не пытался расспрашивать из вежливости или подбодрить однотипными дежурными фразами. Просто-напросто промолчал, и уже за это Аяка была бесконечно ему благодарна.

6 глава: Западня

После дорогостоящей консультации у юриста Аяка пребывала преимущественно в скверном расположении духа. Как выяснилось, доказать нарушение интеллектуальных прав не только сложно, но и жутко затратно. У них совсем молодой бренд, делающий лишь первые неуверенные шаги в мире большой моды. Раньше, да впрочем, и сейчас, у них банально не было финансовой возможности регистрировать каждый предмет одежды, созданный в ателье. А теперь, чтобы доказать авторство, им необходимо заплатить двести тысяч юнов за экспертизу всего-то одного комплекта белья.

— Ты сегодня успеваешь доделать заказ госпожи Ватанабэ?

— Да, дай мне буквально ещё два часа, — Аяка направилась в сторону лестницы, но остановилась в дверном проёме и бросила из-за плеча. — Шикаяма, ваша помощь не будет лишней.

Они спустились в мастерскую и приступили к работе. Пока она заканчивала корсет с глубоким вырезом, состоящий из пластин эластичной, но крепкой кожи и нежнейшего гипюра по бокам, стажёр шил комплектные трусики танга. Уже на следующей неделе госпожа Ватанабэ отправится с дипломатическим визитом в одно южное королевство Ираша. Там она преподнесёт этот комплект в качестве подарка принцессе правящего прайда. Нельзя было допустить ни малейшей оплошности — каждый стежок обязан выглядеть идеально.

— Госпожа Ито, посмотрите, пожалуйста, — Шикаяма показал очередной из этапов, дождался её одобрительного кивка и вернулся за швейную машину.

Они практически закончили, осталось лишь наложить руны и зачаровать бельё, когда не пойми откуда взявшийся сквозняк вдруг захлопнул дверь с очень подозрительным щелчком. Взгляд тут же пробежался по узким окнам у потолка и обнаружил, что одно из них было приоткрыто на широкую такую щель.

Аяка подошла и дёрнула за ручку. Разумеется, дверь не поддалась.

— Ёсико! — она застучала кулаком по деревянному полотну. И стучала до тех пор, пока не услышала торопливый топоток сбегающих по лестнице ног подруги.

— Чего это у вас там происходит?! Зачем закрылись? Проказничаете?

— Да, именно этим мы и занимаемся, а ты пропускаешь всё самое интересное.

— Непорядок!

— Согласна, поэтому открой дверь.

— Как?

— Ключом.

— Каким?

— Жёлтеньким, — процедила сквозь зубы Аяка, понимая, что шкодливая мартышка натурально над ней измывалась, — он висит на связке с брелком панды. Вспомнила?

— Вспомнила! — радостно воскликнула Ёсико. — Вот как раз эту связку я и забыла на прошлых выходных у родителей.

— Да ты прикалываешься… Тогда съезди и забери их, пожалуйста.

— Когда?

— Прямо сейчас!

— Ладушки. Я ускакала, шалите там поактивнее!

Оказаться взаперти с молодым и красивым парнем не то же самое, что работать с ним в одном помещении. Атмосфера словно загустела и напиталась иными ароматами. И Шикаяма, очевидно, тоже почувствовал это. Не мог, как прежде, просто сидеть на месте. Он прогулочным шагом слонялся вдоль стены и разглядывал окна. Даже если до них добраться, так ведь по-нормальному те не раскрывались, ещё и решётки припаяны, дабы никто с улицы не влез на цокольный этаж дома.

— Раньше здесь был подвал? — вдруг поинтересовался Шикаяма.

— Да, обычный хламовник. Когда мы с Ёси арендовали этот дом, он был в запущенном состоянии. Мягко говоря. Пришлось хорошенько вложиться в ремонт, но нам попался прекрасный арендодатель, удалось договориться, что расходы за ремонт пойдут в счёт будущей аренды. — Она с теплотой на сердце оглядела длинное и светлое помещение с высокими потолками. Оно дышало благодаря дымчато-белым стенам, серому полу и сложной системе магического освещения, имитирующей абсолютно любое время суток — самая дорогая часть ремонта. Но по какой-то неизвестной причине Аяке всё равно больше нравилось работать в полумраке под обыкновенной настольной лампой. Как-то уютнее она себя ощущала в крохотном островке жёлтого света, будучи вооружённой любимой иглой. — Почти всё сделали, как хотели. Ключ от подвала, а ныне мастерской, оставался. У нас никак не доходили руки до замены замка. Даже такую мелочь надо согласовывать с арендодателем.

— Вы на славу постарались. Здесь приятная атмосфера. А что касается замка, я сам могу вам его поменять.

— Так вы у нас на все руки мастер, Шикаяма? — усмехнулась Аяка, и тут же мысленно себя одёрнула. С чего вдруг она заговорила с ним в таком заигрывающем тоне? Это всё дурное влияние кокетливой Ёсико. Однозначно!

— По мелочи кое-что умею, — подтвердил он, посмотрев на неё непонятным взглядом. Таким, по которому было невозможно определить, что происходило в чужой голове. И произнёс то, что Аяка вообще не ожидала от него услышать: — Последние двадцать лет я живу по съёмным квартирам, пришлось многому научиться.

Подставив к стене стул, Шикаяма скинул домашние сланцы, взобрался на сиденье и выглянул на улицу. Внимательно изучил по всему периметру окно, как были припаяны решётки, и шумно вздохнул:

— Тут без вариантов.

— Я в курсе. Лично контролировала установку этих решёток.

— Но даже если бы и не было решёток, всё равно окно слишком узкое, — он слез со стула и вернул его на место, задвинув под длинный рабочий стол, стоящий ровно по центру мастерской.

— Почему же? Не такое уж и узкое. Я бы вполне могла пролезть.

Шикаяма окинул Аяку оценивающим взглядом, едва заметно улыбнулся краешками слегка обветренных губ и отрицательно мотнул головой, отчего чёлка упала на глаза.

— Нет, вы бы не пролезли.

— Хотите сказать, что я толстая?.. — на последнем слове у неё аж голос дрогнул. — Да у меня талия шестьдесят пять сантиметров! Нет ни грамма лишнего жира, тело как у сорокалетней девочки. Я слежу за своим питанием и регулярно занимаюсь спортом, к вашему бесцеремонному сведению, Шикаяма.

Однако он даже и не думал извиняться за грубые намёки. Как-то нахмурился, весь скривился. И главное продолжал кидать на Аяку странные взгляды. Неужели думал, что она носит утягивающий корсет? Да это смешно! А ещё обидно. Так обидно, что она была не в силах проигнорировать это фактическое оскорбление её фигуры, поэтому подошла и предложила:

7 глава: Визит мамы

— Нет, Шикаяма, объясните мне, пожалуйста. О чём вообще надо было думать, чтобы решить, что я предлагаю потрогать свою грудь? По-вашему, мне настолько не хватает мужского внимания? — риторически ворчала она, дабы чем-то заполнить повисшую тишину в мастерской. — Ёсико, как обычно, зрит в корень. Тут определённо случай, где в тихом омуте черти водятся.

Стоявший рядом стажёр молча протянул ей ножницы, которыми Аяка отрезала нитку.

— Похоже, вы очень непростая личность, Шикаяма. Я смотрела недостаточно глубоко.

— Пожалуйста, присмотритесь ко мне повнимательнее, госпожа Ито, — с тщательно припрятанной, но всё же различимой усмешкой в голосе попросил он. Его эмоции состояли из полутонов, поэтому потребовалось время, чтобы научиться их различать. Но за полторы недели Аяка уже более или менее ориентировалась. Видела, где Шикаяма шутит, когда говорит серьёзно, а что его задевает и расстраивает. И вот сейчас он определённо ёрничал.

Она тут же взметнула на него возмущённый взгляд и напоролась на открытую улыбку. Это была из тех жутко заразных улыбок, когда невозможно не улыбнуться в ответ. Ёсики владела похожей магией, поэтому ей многое сходило с рук. Как бы сильно Аяка ни злилась, стоило той захихикать, и она неизменно капитулировала. Раздражающее свойство. Только второго, обладающего аналогичным талантом, ей не хватало для полного счастья.

— Не улыбайтесь — вам не идёт, — буркнула она, возвращаясь к намётке.

— Правда? А другим девушкам нравилось.

Ей показалось, или он пытался с ней флиртовать?

Аяка кинула на него беглый взгляд, оценивая, как дерзкий мальчишка продолжал на неё смотреть, стоя над душой, а уже в следующую секунду крупно вздрогнула, почувствовав, что уколола указательный палец. Тут же отстранила его от ткани, дабы ненароком не испачкать маркий и сложный в уходе материал, и подняла ладонь, наблюдая за набухающей капелькой крови.

Всё так же не говоря ни слова, Шикаяма обхватил её ладонь горячими пальцами и потянул вверх.

— Нет, даже не думай!.. — воскликнула она, и прежде чем успела добавить, что во рту множество вредоносных микробов, он накрыл ранку бумажной салфеткой и перевёл на неё непонимающий взгляд.

Видимо, ставить Аяку в разные неловкие ситуации — его главный талант.

И, естественно, именно в этот момент в дверь воткнулся ключ и с громким щелчком прокрутился в замке.

— Ваша спасительница вернулась! — с порога воскликнула Ёсико. — А что у вас тут такое интересное происходит? Ая, ты чего так раскраснелась?

— Жарко в мастерской, — сухо бросила она.

— Душновато, — подтвердил Шикаяма, неожиданно придя ей на помощь, убрал салфетку от уже почти целого пальца и отпустил ладонь. В отдельные мгновения просто поражал своей тактичностью. Другой на его месте не прозевал бы шанса позубоскалить начальнице и в то же время покрасоваться перед другой женщиной.

— А что у вас с щекой? Она, кажется, припухла…

— Я упал.

— Шикаяма умеет шокировать чудесами неуклюжести, — глухо пробормотала Аяка.

— Вот оно как, — протянула улыбающаяся Ёсико, продолжая лукаво поглядывать на них с выражением лица: «Так уж и быть, сделаю вид, что поверила вам». — Ая, там твоя мама приехала.

Отложив выкройку, она воткнула иголку в специальную подушечку, поднялась из-за стола и одёрнула юбку. Хотелось верить, что сейчас выглядела так же невозмутимо, как и обычно. Но, видимо, у неё скверно получалось играть в «Между нами ничего не произошло», потому как Ёсико продолжала ржать одними глазами.

Подхватив подругу под локоть, Аяка потянула ту к лестнице и на ходу прошептала на ухо:

— Ты же не ездила ни к каким родителям?

Ответом ей стала расплывшаяся шире улыбка. Кто бы сомневался… Однажды она не удержится и точно что-нибудь сделает с проказливой мартышкой.

Вернувшись в зал, Аяка сразу увидела стоящую к ним спиной скромную фигурку мамы в классическом платье с длинными рукавами-фонариками, подпоясанном на талии и с расширяющейся к полу прямой юбкой. Это тёмно-коричневое платье она сшила ей на прошлый родительский день.

— Мам, зачем вы в такую даль ехали, я всё равно на следующей неделе собиралась к вам заскочить, — Аяка крепко, но нежно обняла её. Они виделись в последний раз почти месяц назад, поэтому она и сама страшно соскучилась. — И опять с тяжёлыми котомками. Сколько раз я просила вас не рвать руки?

— Негоже дочери мать ругать, — мягко пожурила она её и погладила по спине. — Как ты справляешься? У тебя всё хорошо?

— Да, всё хорошо. Есть небольшие проблемы на работе, но всё решаемо. Вам не о чем беспокоиться.

Они разомкнули объятия, и тогда мама впервые заметила Шикаяму, стоящего рядом. Специально подступил так близко, чтобы на него гарантированно обратили внимание?

— Здравствуйте, матушка, — он глубоко склонился перед ней в поклоне.

— Матушка? — удивлённо переспросила она, смотря на Аяку.

— Это наш новый работник, портной первой категории Шикаяма Джун. И он с лёгкой причудой, не обращайте внимание.

— Какой шустрый, Шикаяма, одобряю, — хихикнула Ёсико, а поймав на себе острый взгляд, попыталась скалиться не так открыто.

— Он пока проходит стажировку у нас. Но есть все шансы, что в ближайшем будущем войдёт в постоянный состав работников ателье. И как видите, эти двое очень быстро спелись.

— Рада наблюдать, что у вас такая приятная, дружеская атмосфера в коллективе, — с тёплой улыбкой отметила мама и наклонилась к котомке, чтобы развязать узелок. — Чем ты питаешься? Снова одними баклажанами, латуком и сельдереем?

Хоть и не стоило от неё ожидать, что она поднимется на второй этаж и станет проверять содержимое холодильника. Но всё же и врать не хотелось. Поэтому Аяка виновато склонила голову, готовясь выслушать заслуженную порцию родительских наставлений.

— И что мне с тобой делать?.. Покупай хотя бы пару раз в неделю соевый творог, чтобы у тебя не было дефицита белка. И не ленись готовить фасоль и чечевицу. На завтрак обязательно ешь авокадо. И чаще себя балуй бататом, хорошо?

8 глава: Лунный свет

При выборе между выложить круглую сумму на экспертизу перед подачей заявления в суд и попыткой договориться мирным путём она была достаточно наивной, чтобы испытать удачу со вторым вариантом. Но потому как их встретили в «Лунном свете», можно было с уверенностью утверждать, что ничем хорошим для них это приключение не закончится.

Как только они вошли в чужое ателье, холл которого выглядел как типичный бутик, их встретили настороженным взором. В этом полупустом помещении использовались дорогие отделочные материалы. Тёмно-серая мраморная плитка, на идеально ровных стенах чуть более светлая серая краска с крупным шиммером в составе. С высоких потолков свисали десятки дизайнерских пузатых лампочек, намеренно освещающие помещение приятным тускловатым жёлтым светом. Каждая стоила не меньше пяти тысяч юнов. И расход электричества с таким количеством наверняка дикий.

— Вам позвать администратора? — лениво уточнила полусонная девица за стойкой продавца. Она потёрла глаз и зевнула, не предприняв и скромной попытки прикрыть широко распахнувшийся рот, полный мелких зубов.

— Да, позовите, пожалуйста, — сдержанно улыбнулась Аяка.

— Тут несколько камер, не пытайтесь что-либо свистнуть, — бросила она прежде чем покинуть торговый зал.

— Вот же офигевшая малявка, — едва не задохнулась от возмущения Ёсико.

— Не стоит. Таких сотрудников берут не от хорошей жизни.

Дорогая обстановка вокруг намекала, что тот, кто арендовал это помещение, мог себе позволить разрабатывать собственные дизайны или реализовывать оригинальные изделия. Однако, очевидно, он преследовал иную цель: навредить бизнесу Аяки. Вот только кому она успела так сильно перейти дорогу?

Дверь за стойкой повторно открылась и к ним в зал вышла длинная, болезненно худая женщина в чёрной шёлковой блузке и обтягивающих штанах на гипервысокой талии, подчёркивающих насколько тощие у неё бёдра. Широко посаженные раскосые глаза и пухловатые губы в какой-то степени украшал агрессивный макияж. А вот её длинные и прямые волосы всё так же портила совершенно нелепая куцая чёлка. Прошло почти девяносто лет, а Хэбино Каори нисколько не изменилась.

— Долго же вы шли, госпожа Ито, — высокомерно выплюнула она.

— Значит, вы тут администратор? — усмехнулась Аяка, постепенно начиная понимать, что происходит. Откуда и из-за чего на её голову посыпались проблемы.

— Неверно. Я — хозяйка.

Учитывая финансовое положение семьи Хэбино в Нихаку, она могла бы стать хозяйкой не то чтобы какой-то мелкой и невзрачной мастерской, намеренно шьющей подделки скверного качества, ей по зубам было развернуть полноценную сеть роскошных ателье премиум класса. Однако она предпочитала размениваться на мелкую месть. Видимо, у неё, как обычно, уйма свободного времени и дефицит интеллектуальной нагрузки.

— Госпожа Хэбино, вы же понимаете, что у нас есть все основания для того, чтобы подать на вас в суд?

— Можете попробовать, — отмахнулась змеюка, скользнула по взбешённой Ёсико равнодушным взглядом, а вот по Шикаяме уже прошлась куда более пристальным, оценивающим. После чего снова сконцентрировала своё внимание на Аяке. — У меня есть чем защититься.

— Должно быть это мой скетчбук, что вы украли перед выпускным.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — неприятно улыбнулась она, продолжая смотреть ей в глаза.

— Приходите к нам на досуге, если захотите узнать, как выглядит качественное, оригинальное изделие от уважающего себя бренда.

Хэбино вскинула руку, манерно указала пальцем, украшенным длинным ярко-алым матовым ногтем с чёрными декоративными полосками, на дверь позади них и сладко пролепетала:

— Выход там.

— Да с радостью! Рядом с такими вонючками дышать нечем, — задиристо фыркнула подруга и, подхватив Аяку под руку, потянула к выходу. — Пошли быстрее, пока тут не задохнулись в миазмах этой вонючки.

Шикаяма ничего не сказал, но вытащил из кармана тканевый платок и прижал тот к носу.

— Пошли вон отсюда, жалкие придурки, пока я охрану не позвала! — истошно кричала им в спины Хэбино. Что у неё с нервами? Завелась из-за какого-то по-детски дурацкого оскорбления.

И даже когда за ними закрылась входная дверь, из ателье продолжили доноситься её глухие вопли.

На улице моросил мелкий, противный дождик, а не по-весеннему холодный ветер продувал до костей, поэтому пришлось пробежаться до широкой крытой аллеи, где они уже не спеша, прогулочным шагом двинулись в общей толпе в сторону метро.

— Это ещё что за стерва? — первым делом спросила Ёсико.

— Мы учились в одном университете, но на разных специальностях. У неё было что-то связанное с маркетингом. Я, честно говоря, особо Хэбино Каори не интересовалась. А до одного случая и не догадывалась, что мы, оказывается, во многих вещах вроде как соревновались.

— Например, чьё платье красивее?

— Ну, можно и так сказать, но с одной оговоркой: я сама шила себе одежду и носила то, что нравится, не особо оглядываясь по сторонам. Мода в бытовом смысле меня никогда не занимала. Я предпочитала популярным в том или ином сезоне вещам те, которые хорошо садились лично на мою фигуру.

— Дай угадаю, ты была популярна в университете?

— Меня не интересовало ничего кроме учёбы.

— Ещё бы! Сто пудов была из тех холодных штучек а-ля «Снежная принцесска».

— Поддерживаю, — скупо прокомментировал рядом идущий и греющий уши Шикаяма.

— Ваш типаж? — с озорным видом поддела его Ёсико и тут же переключилась обратно на Аяку: — Столько лет прошло, и она до сих пор на тебя зуб точит? Что ты ей сделала?

— Да это всё из-за одного глупого хорька, — вздохнула она, припоминая симпатичного парня, благодаря которому вся её привычная студенческая жизнь полетела кувырком.

— В смысле? Это обзывательство или он реально хорёк?

9 глава: Работники

По центру зала стояло двое. И эти двое якобы явились проходить стажировку в «Секрете глицинии». Пухленькая девушка с пышным пучком каштановых волос смущённо перебирала пальцами и глядела исключительно в пол. Иногда вскидывала руку, чтобы поправить круглые очки на носу, но это больше походило на нервную привычку нежели реальную необходимость. Рядом стоял контрастно беззаботный парень с короткой модельной стрижкой, у которой волосы сверху были уложены набок, и разглядывал всё вокруг с праздным любопытством. На его губах играла невесомая улыбка, демонстрирующая, что, в отличие от своей напарницы, он не испытывал ни капли стресса от происходящего.

— Я закончила Исэгавский колледж текстиля и дизайна, — произнесла практически шёпотом девушка, назвавшаяся Синохарой Касуми. Она продолжала смотреть в пол и, казалось, с минуты на минуту собиралась расплакаться, из-за чего Ёсико глядела на неё, как на диковинную зверюшку. Хотя та в каком-то смысле ею и была — коалы редко встречались даже среди полукровок. А ещё оборотни этого подвида славились своим убийственным пофигизмом, в котором могли посоревноваться разве что с ленивцами.

Аяка встретилась глазами с подругой и пожала плечами. Ей-то откуда знать, из-за чего так испугалась девчонка. Она задавала им стандартные вопросы. Да и парень вовсе не выглядел так, будто собирался взвыть с той на пару.

— А я был в числе лучших в группе по рунической магии в ведьмовской академии! — провокационно воскликнул Комацу Риота. И показушным движением, выдающим в нём самоуверенного выскочку, потёр нос. — С моими амулетами, заговорёнными на удачу, хорошие оценки и успехи на любовном фронте, ходила половина студентов. Конечно, вещи я тоже умею рунировать. Хотя никогда на этом и не специализировался. Но я толковый малый! Схватываю любую информацию на лету. Вы не пожалеете, если наймёте меня. Гарантирую!

— Говорите, вас направили из агентства? — ничего не понимая, переспросила Аяка и посмотрела на Шикаяму, притащившего лоток пайеток из мастерской и теперь, сидя на гостевом диване, пришивающего их к чашкам бюстгальтера. Она подхватила телефон и набрала агента, с которым заключался договор на поиск двух новых сотрудников. — Добрый день, господин Накамура, к нам тут пришли ребята, говорят, что от вас.

— Добрый день, госпожа Ито, — отозвался он скрипучим старческим голосом. — Всё верно. Как вы и заказывали: одного мастера по рунам и одного портного. Это заняло больше времени, чем мы договаривались. Однако главное результат, правда ведь?

— Но вы же уже прислали нам портного. Третья неделя пошла, как он у нас работает.

— Какого портного? Я не посылал к вам никого, кроме тех двоих, которым полагалось прийти сегодня: Комацу Риоты и Синохары Касуми. Вы забыли? Мы позавчера с вами согласовывали собеседование, — напомнил господин Накамура и добавил гораздо тише брюзжащим тоном, очевидно, обращаясь уже не к ней: — Ну и молодёжь пошла, вечно ничего удержать в памяти не могут.

Он в самом деле звонил позавчера, чтобы уточнить детали и время собеседования. Но Аяка решила, что речь шла исключительно о рунической ведьме. Она ещё удивилась, что портного господин Накамура прислал без каких-либо предупреждений, а тут вдруг счёл необходимым позвонить заранее.

— Что ж, спасибо, господин Накамура. Будем разбираться.

Отложив мобильный телефон и попросив Ёсико отвести стажёров в мастерскую, где им предстояло пройти тестовое задание, Аяка встала напротив их уже постоянного работника. Они буквально накануне заключили договор на год — двухнедельная стажировка окончилась, и все остались друг другом довольны.

— Шикаяма, вы не хотите как-то объясниться?

— В плане? — он поднял на неё кристально чистый взгляд.

— Вы пришли к нам не от агентства.

— Я никогда не утверждал, что пришёл от него.

— И не стали меня переубеждать, когда я сделала неправильные выводы.

— Мне это не показалось важным. Вы не упоминали, что нанимаете лишь присланных из агентства сотрудников.

При желании этот не пойми откуда свалившийся им на голову оленёнок мог быть крайне изворотливым. Ловко уходил от ответов. И не придерёшься ведь.

Она сложила руки под грудью и, продолжая смотреть на него сверху вниз, строго спросила:

— Что за цели вы преследовали, когда устраивались в «Секрет глицинии»?

Шикаяма отложил шитьё и поднялся с дивана, мгновенно став на полголовы выше. Но мало ему было заставить её смотреть на себя снизу вверх, этот малолетний паршивец шагнул вперёд, сократив расстояние между ними до неприличного. А уже Аяка в свою очередь решила, что если отступит назад, то тем самым продемонстрирует слабость. Всё же она не юная девица, чтобы смущаться от того, что какой-то мальчик встал слишком близко.

С удивлением разглядев на подбородке и над верхней губой, которая оказалась чуть пухлее, чем нижняя, достаточно яркую щетину, она нехотя признала, что мальчишка не так уж и мал. А ещё, что приводило в смятение значительно сильнее, чувствовала жар, исходящий от тела напротив даже сквозь одежду. Или ей это чудилось?..

Неожиданно чужая рука взметнулась и коснулась её волос, заставив вздрогнуть.

— Что ты себе позво?.. — возмущённо зашипела Аяка, но тут же оборвала себя на полуслове, увидев в его пальцах белую нить.

— Когда я проходил собеседование, то говорил искренне. Меня правда восхищает ваш талант, поэтому, думаю, что могу многому у вас научиться…

— Обычно после таких сладеньких слов следует: «но…» и какое-нибудь малоприятное примечание, — проворчала она, отводя взгляд в сторону.

— … но вы правы, также мной двигали и скрытые мотивы.

— И что же это за мотивы?

— О них вам пока рано знать, — туманно отозвался он и улыбнулся, став похожим на милого щеночка, которого внезапно захотелось почесать за ушком. Очень странное чувство, поскольку раньше её на таких сладких мальчиков никогда не тянуло. — Могу лишь гарантировать, что они не имеют отношения к работе и никаким образом не навредят вашему бизнесу.

10 глава: Рунескрипт

Намеренно встав так, чтобы не видеть последовавшего за ней Шикаяму со всё тем же лотком пайеток и недоделанным бюстгальтером, Аяка прошлась строгим взглядом по вытянувшимся по струнке стажёрам. Но когда обратилась к запуганной Синохаре, сжалилась и чуть смягчила тон голоса:

— Поскольку вы специализировались в училище на вышивке, то я дам вам достаточно простое задание. Вышейте мне в любой удобной лично для вас технике бабочку на «Зефирках».

— На трусиках «Зефирках»? — она на миг вскинула на неё полные ужаса глаза и тут же упёрлась ими обратно в пол. — Но они же… присобираются на резинке.

— Это для вас нерешаемая проблема?

— Я не знаю… никогда не пробовала…

— То есть вы отказываетесь выполнять это задание?

— Нет!.. Конечно, нет… Я попробую, — почти беззвучно шевельнула губами Синохара. Тоже достала из рюкзака набор инструментов, пусть и не такой впечатляющий, какой продемонстрировал на собеседовании Шикаяма, но всё же свой.

И пока Аяка вяло кивала и всячески подтверждала, что боязливая стажёрка могла использовать абсолютно всё, что находилось в мастерской для выполнения задания, Ёсико схватила один из стульев за высокую спинку и с грохотом поставила его по центру открытого участка наливного пола.

— Комацу! — жизнерадостно воскликнула она.

— Слушаю, госпожа Хасэгава! — возбуждённо отозвался тот.

— Я хочу, чтобы вы зарунировали этот стул!

— Вообще без проблем!

— Мне нравится ваш настрой!

— Да какой тут настрой? Зарунировать обычный стул — плёвое дело!

— Супер! Наложите на него руны таким образом, чтобы на: «о-хо-хо» он уменьшался до размера монеты, а на «му-ха-ха» увеличивался обратно!

Судя по застывшему выражению лица Комацу, жизнь его явно не готовила к встрече с Ёсико. Он в полной растерянности почесал затылок и смущённо отметил:

— Но у них же получается один и тот же спусковой крючок — смех.

— В каком смысле, один и тот же?.. Ты, что ли, не слышишь разницу между «о-хо-хо» и «му-ха-ха»? — искренне удивилась подруга и принялась безудержно ржать, чтобы Комацу хорошенько прочувствовал отличие в звучание этих двух видов смеха.

От былой самоуверенности не осталось и следа. Напротив, мало-помалу на смуглом лице проступало всё больше паники от осознания, куда именно он попал и что за личность ему досталась в качестве рабочего руководителя.

В этом была вся Ёсико: гениальность в ней тесно граничила с лёгкой безуминкой. С непривычки многие пугались её эпатажных выходок. И небезосновательно. Если не тормознуть подругу, то мальчишка попросту сбежит. Всё-таки швей и портных к ним заглядывало много, поэтому Аяка уже приловчилась их тестировать, а рунические ведьмы — более редкий народец. Комацу Риота — первый ведьмак, который хотел работать в ателье за весьма долгое время поисков.

— А сложно зарунировать неживой объект? — поинтересовался Шикаяма, отложил на колени почти законченный бюстгальтер и помассировал шею.

— Да я бы не сказала, — задумчиво протянула Ёсико и широко улыбнулась. — Просто рунескрипт надо грамотно составить.

— Рунескрипт?

— Это что-то вроде формулы, которая является сценарием развития событий, где пошагово расписана последовательность операций. То есть, составляя надпись, надо понимать, какое действие за каким должно идти, чтобы оно привело к определённому окончательному или промежуточному результату. — Она схватила с полки готовое изделие и вывернула его изнанкой наружу, продемонстрировав руны. — Вот, например, чтобы зарунировать бельё таким образом, чтобы оно увеличивалось, когда оборотень обращается, и уменьшалось, когда он же возвращается в человеческую форму, нужно написать рекурсивный рунескрипт, состоящий из нескольких вязей, как на этих трусах. Рунические вязи работают в комплексе, а не в последовательности. Таким образом, можно зарунировать даже сложное изделие с множеством декоративных элементов. Но, конечно, в процессе придётся немного поднапрячь мозги.

— Вообще не звучит как что-то простое, — с усмешкой подытожил Шикаяма и посмотрел на Аяку.

А она взяла и отвела взгляд в сторону. И уже в следующую секунду раздражённо нахмурилась, ругая себя за несоответствующую возрасту реакцию. Ну, встретились глазами, с кем не бывает? Ей всё-таки сто тридцать семь лет. Попросту неприлично столь эмоционально реагировать на подобную ерунду.

Аяка кашлянула и обратилась к подруге:

— Может, какое-нибудь попроще господину Комацу задание дашь? Даже я понимаю, что ты ему задачку не по зубам выдала.

— Чья бы корова мычала, — фыркнула она и указала взглядом на Синохару, замершую в нерешительности над отрезанным куском ткани. И дабы доказать, что являлась куда более доброжелательным руководителем, Ёсико спросила у своего стажёра: — Комацу, я ведь ничего сложного не попросила сделать?

— Ну… я впервые вижу такие вязи, — сконфуженно промямлил он, разглядывая трусы. — И нам преподавали только, как из обычных рун составлять скрипты... Я даже не догадывался, что скрипты ещё и из вязей пишут.

— Да там разберёшься, ничего сложного, — нетерпеливо отмахнулась она, закидывая трусы обратно на полку. — Так, давай…те для начала со стулом разберёмся. С какой руны вы начнёте став рекурсивного рунескрипта?

— С ингуза?..

— А чего не дагаза?

— Но дагазом ведь закрываются ставы.

— Ну, хоть что-то знаете, — вздохнула Ёсико.

— Да мы половину ставов открывали ингузом! — возмутился Комацу и тут же стушевался под скептически приподнятой бровью. — Не поймите меня неправильно, госпожа Хасэгава. Просто нам так преподавали. Это не я придумал обязательно открывать став ингузом.

— Ингуз приемлем для живого субъекта, а не физического объекта. Чуешь разницу?

— Чую…

— Ёси, — с лёгким нажимом произнесла Аяка. Вечно та забывалась и переходила на неформальную речь с малознакомыми оборотнями и людьми. Если её не одёрнуть вовремя, то совсем скатится в панибратство.

11 глава: Долгий завтрак

По итогу короткого совещания они с Ёсико решили оставить обоих стажёров. И неожиданно штат расширился не до четырёх работников, на что спокойно хватало бюджета ателье, а до пяти. Пришлось урезать собственную зарплату, надеясь, что через месяц-другой получится значительно увеличить выручку. А если нет, то Аяка снова полезет в долги, из которых только-только выбралась.

Проснувшись рано утром в большой и всё такой же одинокой постели, она сделала себе чашку кофе и села за компьютер, чтобы проверить электронную почту. Ответа по мумбрешской коллекции не появилось. Похоже, и в этот раз ни один журнал не возьмёт на себя честь стать её первым амбассадором.

Неужели дизайны Аяки так плохи? Почему все приличные издания продолжали ей отказывать в сотрудничестве? Её пугала мысль, что она зря прислушалась к Ёсико и позволила себя уговорить открыть собственное ателье. Иногда даже посещали такие упаднические мысли, которые нашёптывали: «ты потратила полжизни на полнейшую ерунду, могла бы продолжить работать на чужого дядю, выйти замуж и воспитывать детей». Но пока ещё получалось себя взбодрить, напомнив, что это всё влияние шемуанского общества, которое даже в их прогрессивное время пыталось затоптать любые профессиональные амбиции у женщин.

В Нихаку по сей день женщинам платили в среднем на тридцать процентов меньше, чем мужчинам, и заключали короткие контракты на год или два. Потому как женщина — в первую очередь мать. Все женщины рано или поздно беременели, и тогда с ними просто не перезаключали контракт, а отправляли в свободное плаванье, на попечение мужа. А потом крайне неохотно брали на более низкие должности с рядом оговорок, потому как они становились неудобными работниками, не желающими оставаться на переработки. В Нихаку никто не любил сотрудников, уходящих с работы вовремя. А те не могли поступить иначе, потому как их детей было необходимо забирать из садиков или начальных школ. Ведь мужчина никогда не опустится до обязанностей, которые полагалось выполнять женщине.

Со стуком поставив чашку на стол, Аяка с раздражением подумала о том, как несправедлив этот мир. Почему она не могла быть одновременно заботливой матерью, привлекательной женщиной и хорошим работником? Почему её заставили выбирать что-то одно?

— С добрым утром, госпожа Ито, — знакомый голос выдернул Аяку из неприятных размышлений.

— С добрым утром, Шикаяма, — она быстро глянула на часы, отмечая, что до начала рабочего дня ещё полтора часа. — Вы сегодня рано.

— Мне не спалось.

Он встал у своего новенького стола, открыл специальную сумку для обедов и вытащил контейнер с едой. Аяка опустила взгляд на пустую кружку со следом от губной помады и с грустью подумала, что, несмотря на приличный разрыв в возрасте, именно она являлась менее сознательной личностью: завтраками пренебрегала, пила кофе на голодный желудок. Не удивительно, что мама продолжала беспокоиться о ней.

На стол перед Аякой опустился открытый контейнер, откуда доносился приятный аромат свежесваренной каши с фруктами, нарезанными мелкими кубиками, и орехами.

— Что?.. — она резко повернула голову и неожиданно оказалась нос к носу с Шикаямой.

— Я приготовил лишнюю порцию, — тихо объяснил он, заглядывая через глаза в саму душу, а его дыхание при этом волнующе защекотало ей подбородок.

— Спасибо за угощение, — Аяка отвернулась и подхватила ложку, чтобы начать как можно скорее есть. Хорошенько зачерпнула кашу, но не успела её опустить в рот, потому как дотронулась до губы и почувствовала, что она всё ещё была обжигающе горячей. — Ауч.

— Обожглись?

Шикаяма подцепил за подбородок и развернул её лицо обратно к себе, обеспокоенно смотря на губы. Чуть нахмурился и подул на обожжённое место. Сколько он так дул, Аяка не знала. Она замерла, то ли наслаждаясь его заботой, то ли не понимая, как реагировать на неё. Но когда золотисто-медовые глаза медленно поднялись с губ и встретились с ней взглядом, почувствовала, что уже знакомый жар стал растекаться по щекам.

— Мне уже лучше, — Аяка высвободилась и встала из-за стола, чтобы подойти к холодильнику и достать из него бутылку прохладной воды. Сердце взволнованно стучало в груди.

Да с этим мальчишкой вообще нельзя расслабляться ни на миг! Тихий, тихий, а чуть что, лапки свои шаловливые распускает. И это его странное поведение… он, что ли, пытался ухаживать? Абсурд. Необходимо поторопить маму с поисками следующего претендента на свидание вслепую. А то она начинала видеть в парне, годящемся ей в сыновья, то, что видеть не должна.

Через полчаса подошли стажёры, и в самом конце на работу заявилась Ёсико, в качестве извинения за своё двадцатиминутное опоздание угостив всех пирогом из кофейни неподалёку.

— Я знаю одно место, где готовят потрясающие булочки на пару с говядиной. Завтра принесу, вы просто обязаны их попробовать — они лучшие из лучших! — воскликнул Комацу, как только доел свой кусочек пирога с вишней.

— Спасибо, но мы не сможем отведать ваше угощение, — сдержанно отказала Аяка.

— Это они не смогут, а я вполне, — хихикнула Ёсико, а потом задумчиво уточнила: — А пирожок с говядиной у вас будет восприниматься за каннибализм?

— Если бы могли переваривать мясо, то да. Мы относимся к одному надсемейству.

— А вы вообще никак мясо не можете есть? Прям совсем?

— Нас не просто так называют травоядными оборотнями. Наша пищеварительная система так устроена, что у нас нет ферментов, которые бы расщепляли белки и жиры животного происхождения.

— Тут все оборотни?!

— Вы, Комацу, единственный человек среди нас. Ёсико по отцу наполовину обезьяна, а Синохара — коала. Я же чистокровная косуля, а Шикаяма является оленем.

— О, так вы, значит, пара?

— Кто? Я и Шикаяма? — удивлённо переспросила она. — Нет. С чего вы взяли?

— Ну, косуля и олень… вроде одного подвида.

— Мне сто тридцать семь лет, а Шикаяме семьдесят один год, — объяснила Аяка, натянуто улыбаясь. — У нас слишком большая разница в возрасте, чтобы быть парой.

12 глава: Сложный заказ

За спорами они не услышали, как зазвенели колокольчики. Лишь когда межкомнатная дверь распахнулась, а в зал вплыла долговязая женская фигура в пышной накидке, украшенной чёрными перьями, поняли, что к ним пожаловал новый клиент.

— Добрый день. Будьте так любезны, ответьте, здесь отшивается исподнее по любому замысловатому требованию? — чопорно поинтересовалась сухопарая дама в годах. От каждого элемента её своеобразного образа, от того, как она слегка задирала нос и будто взирала на весь мир свысока, сквозило высокородным снобизмом.

— Добрый день! Да, всё верно, — Аяка подскочила с дивана и устремилась к стойке, за которой принимала гостей. — Я — главный дизайнер и хозяйка ателье Ито Аяка. Чем могу вам быть полезной?

Та демонстративно окинула её оценивающим взглядом с головы до ног, поджала тонкие губы, подчёркнутые ярко-красной глянцевой помадой, и поморщилась в намёке на отвращение:

— Вы так скромно облачены для дизайнера.

На фоне торчащих во все стороны перьев она и правда скромно вырядилась. Всего-то в полупрозрачную сверху белую блузку с высоким горлом и отдельно надеваемыми длинными рукавами-фонариками, суженными у запястий. И чёрные штаны свободного кроя из искусственной кожи, у которых широкий пояс корсетного типа подчёркивал не только узкую талию, но и пышную грудь.

Однако Аяка осознанно одевалась в чёрно-белом стиле, воспринимая это сочетание цветов за некую рабочую униформу в своём ателье. Постоянно экспериментировала с моделями и фасонами, примеряя на себе то асимметричные юбки, то комбинезоны с халатами, но саму цветовую гамму сохраняла. И никак не ожидала однажды услышать подобный комментарий.

— Прошу прощения, что не соответствую вашим требованиям, — вежливо улыбнулась она, — госпожа…

— Сагидайго Нана.

Моментально всё встало на свои места. И показавшееся смутно знакомым лицо, и вызывающие манеры. К ним пожаловала известная актриса, ушедшая в отставку уже как пятьдесят лет. Ушедшая не по собственной воле, а с громким скандалом, в котором оказалось вывернуто грязное бельё многих политических деятелей. И, похоже, не все слухи были раздуты из воздуха, характер у неё в самом деле не из приятных.

— Одна прелестная голубка донесла до меня весть, что вы отшиваете дивное исподнее, которое чудесно садится даже на крылатых.

— Да, всё верно.

— Я — цапля, — величественно заявила госпожа Сагидайго. — У меня не какие-то нелепые маленькие крылышки, торчащие из лопаток. У меня шикарные крылья на половину спины.

— Мы разрабатываем индивидуальный дизайн в соответствии со строением крыльев в половинчатом обороте. Так, чтобы вам было удобно развернуть их при необходимости.

— Из любых материалов? — недоверчиво уточнила она.

— Да. В нашем ателье работает талантливая ведьма. Она способна зарунировать абсолютно любой материал или декоративный элемент.

— Я желаю комбинацию из викуньей ткани.

Вот и проблемы подъехали. Викунья ткань — не тот материал, который можно купить или заказать у любого поставщика. Она невероятно дорогая и редкая. Одна тоненькая полосочка стоила в районе ста тысяч юнов, а той, что хватило бы на короткие носки — триста или четыреста тысяч, что соответствовало почти трёхмесячному обороту в ателье. На целую комбинацию потребуется ткани минимум на полтора миллиона юнов.

— Извините, вы имеете в виду материал с процентным соотношением викуньей шерсти? Например, бенгинку, где девяносто пять процентов кашемира и пять викуньи?

— Нет, я имею в виду ткань, где все сто процентов — викунья шерсть.

— Изделие из викуньи будет стоить целое состояние.

— Имеете дерзость намекать, что я не в состоянии себе позволить это изделие?! — оскорблённо охнула госпожа Сагидайго. Дёрнула пальцами, похожими на иссохшие веточки дерева, за край накидки, чтобы продемонстрировать рукав кофты. — В сию минуту на мне блуза из викуньи, отшитая на заказ. Я, может, больше и не блистаю на сцене, как в былые времена, но всё ещё в состоянии носить приличный туалет, соответствующий моим изысканным вкусам.

— Нет, госпожа Сагидайго, это мы не можем себе позволить такой дорогой материал.

— А, вот в чём кроется корень проблемы, — выдохнула она, заметно расслабившись. Кто бы подумал, что у такой подчёркнуто надменной дамы настолько чувствительная самооценка. — Всё в порядке, я оплачу все издержки. В том числе готова внести предоплату в виде полной стоимости за материал.

Обернувшись, Аяка нашла взглядом подругу и панически вскинула брови. Такой шанс поработать с викуньей тканью ещё очень долго мог не выпасть. Но, с другой стороны, если они не справятся со столь деликатным материалом, — а вероятность такого исхода присутствовала из-за неопытности, — то понесут огромные убытки, которые придётся расхлёбывать не один год. Весьма опасный для маленького бизнеса риск, но сам заказ интересный и сложный. Не хотелось от него отказываться.

После недолгих колебаний Ёсико уверенно кивнула, давая своё согласие, и тогда она обернулась обратно к госпоже Сагидайго и с вежливой улыбкой произнесла:

— Мы согласны пойти на ваши условия, несомненно, для нас оптимальные, но остаётся ещё один нюанс. У нас нет поставщика, который смог бы предоставить такую редкую ткань. И его поиски займут какое-то время.

— Это тоже не является проблемой. Я вам предоставлю нужные контакты.

Как-то подозрительно всё гладко складывалось. И деньги на покупку ткани дать готова, и поставщика предоставить. Просто бери и делай. Даже если предположить, что ей и правда кто-то нашептал о качестве их белья, разрекламировал лучшим образом, всё равно сомнительно выглядит этот прямолинейный энтузиазм. Не могла ли опальную актрису подослать Хэбино Каори? Всякие грязные манипуляции через третьи руки — как раз её стиль.

Но в чём ловушка?..

— Хорошо, давайте мы подготовим договор и через пару дней с вами свяжемся для получения предоплаты. А сейчас предлагаю пройти в примерочную, и я сниму с вас мерки, — Аяка указала ладонью на дверь в углу зала.

13 глава: Истинный олень

Большая часть недели, отведённой под подготовку к сложному заказу, пролетела как один жутко затянувшийся, нескончаемый день. Никто толком не спал. Но усилия были потрачены не впустую — они закрыли почти все срочные заказы. И только показалось, что, наконец-то, можно выдохнуть, как позвонила мама и сообщила о дате очередного свидания вслепую. И, естественно, с той стороны возжелали его провести как можно скорее.

Устало помассировав виски, Аяка напомнила себе, что у неё нет времени сидеть и прохлаждаться. Возможно, ей даже удастся часик покемарить в салоне красоты, пока ей будут приводить волосы в порядок и делать макияж.

— Я отойду часа на четыре, — объявила она, вставая из кресла и оглядываясь в поисках сумки.

— Опять на свидание? — недовольно прогудела Ёсико, вызывая желание отвесить ей подзатыльник. Раньше она провожала молчанием, а встречала сочувствием. А теперь, с появлением новых работников в ателье, точнее, одного конкретного портного, всячески демонстрировала своё осуждение.

— Не опять, а снова, — огрызнулась на автомате Аяка и подхватила сумку, лежавшую около ножки стола.

Она и так от всех вокруг постоянно слышала, что на свидания по договорённости ходят всякие неудачники, а теперь ещё и от близкой подруги было необходимо защищаться. Заладила, как попугай, любимую песню о важности чувств. Якобы видела какие-то там искры между ней и мальчиком, у которого только недавно молоко на губах обсохло. И совершенно не хотела слышать Аяку, пытающуюся ей донести, что для неё важнее другие качества в мужчине, нежели приходящая и уходящая любовь. Стабильность — вот что она искала, продолжая шастать по этим чёртовым встречам. Надеялась встретить такого же трудоголика, каким являлась сама, у которого на устройство личной жизни попросту не оставалось времени. Адекватного и приятного в общении зрелого мужчину, способного идти на компромиссы.

— Пожалуйста, останьтесь, госпожа Ито, — вдруг окликнул её Шикаяма.

— Что?.. В смысле?

— Не ходите на это свидание, — попросил он серьёзно.

— Шикаяма, вы, кажется, что-то перепутали, — растерянно отозвалась Аяка, опешив от его наглости. — Вы не имеете права меня просить о таких вещах.

— Но я хочу иметь это право.

— На каком основании?!

— На основании того, что я — ваш истинный олень!..

Нокаутировал всего одной фразой. Много разных парней за свои сто тридцать семь лет Аяка встречала: смешных, глупых, хитрых и лживых. С разными общалась. Но настолько странных слов ей ещё никто не говорил.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Каждый ждал, когда другой отступит и первым отведёт взгляд. Опустившаяся на зал тишина давила на барабанные перепонки.

— У людей подобное признание прозвучало бы как оскорбление, — не удержался и прокомментировал Комацу.

— Вам не стоило этого говорить, — испуганно прошептала Синохара. — Сейчас ещё и нам достанется.

Замечательное место Шикаяма выбрал для признания. Была бы здесь ещё мама, так и вовсе идеальное, чтобы гарантировано по всем фронтам проблем доставить. Однако и сотрудников, смотрящих на них с горящими глазами, словно на интересное кино, на самом деле хватало с головой. Разной тонкости поддёвки и намёки на скрытый роман обеспечены на долгие месяцы, если не годы.

Шумно выдохнув, Аяка надавила подушечкой пальца на место между бровями и слегка помассировала. Обычно её этот приём неплохо успокаивал. Но сегодня почему-то не захотел работать, поэтому сквозь зубы вырвалось:

— Вы совсем дурной?

— Я влюблённый.

— Ну, это где-то неподалёку, — пробормотала Аяка, закатывая глаза. — Шикаяма, такие шутки это уже за гранью…

— Какие шутки? Я совершенно серьёзен.

— Серьёзен он… О какой истинности вы говорите? У парнокопытных её не существует. У нас цветёт и пахнет полигамия. Каждый второй мужчина заводит как минимум ещё одну любовницу, а как максимум — несколько семей. Не заводят лишь те, кто не может финансово себе позволить — это единственный сдерживающий фактор. Вы молоды и наивны, могли по неопытности спутать так называемую «истинность» с обычной мимолётной влюблённостью. Однако вы заблуждаетесь, и меня пытаетесь ввести в заблуждение. Настоящая нерушимая моногамная связь встречается исключительно у каких-нибудь птиц, куниц или волков.

— Нет. Вы не правы. В тот раз, когда я вас поймал, случайно ухватившись… вы разве ничего особенного не почувствовали? Вас не пронзило, точно молнией?

Это же что же выходит, он осознал истинность их пары после того как пощупал её за грудь? А потом в мастерской, что ли, проверял свою гипотезу? Умопомрачительный кадр. Чем больше Аяка его узнавала, тем крепче убеждалась в мысли, что совершенно не понимала. Он словно с другой планеты.

— За что вы там случайно ухватились, Шикаяма? — полюбопытствовала Ёсико.

— Так получилось, что грудь госпожи Ито…

— Шикаяма! — рявкнула она, обрывая его на полуслове. Заткнуть — заткнула, а вот испугать явно не вышло. Сопляк посмотрел на неё с таким самодовольным видом, что сразу стало понятно: специально выводил на эмоции и пытался тем самым что-то доказать.

— О-о, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста!

— А говорили не пара, — подхватил Комацу. — Или вы в новомодных отношениях без обязательств?

Ещё и эта парочка не понимала, когда и что говорить. Вывели из себя окончательно. Аяка скользнула взглядом по чересчур беззаботным работникам ателье, размышляя, как бы им жизнь подсластить.

— Тормози, Комацу, Ая врубила лазеры из глаз, сейчас трындюлей нам раздавать будет, — весело фыркнула Ёсико и закрыла улыбающийся рот двумя ладонями. Вот же бессмертная мартышка!

— Шикаяма, пойдёмте выйдем, поговорим без лишних ушей, — раздражённо бросила она и направилась к выходу, не сомневаясь, что он последует за ней. И лишь на улице крутанулась на сто восемьдесят градусов, снова оказавшись с ним нос к носу. — Да хватит уже вторгаться в моё личное пространство. Держите дистанцию!

14 глава: Срыв свидания

В этот раз часы и деньги, потраченные на подготовку, не оказались выброшены на ветер. В ресторане её поджидал приятного вида мужчина в тёмно-синем отглаженном костюме-тройке.

— Добрый вечер, госпожа Ито, — взаимно поприветствовал он, после того как Аяка остановилась и представилась, и затем протянул ей меню. — Я взял на себя смелость заказать нам лёгкий салат под кунжутным соусом в качестве закуски, за которой мы будем ожидать горячее блюдо. Выберите, пожалуйста, чем бы вы хотели поужинать.

— Благодарю, господин Танака. Я не сильно голодна. Мне будет достаточно салата.

— Хотите от меня побыстрее сбежать? — из него вырвался смущённый смешок, а вокруг глаз обозначилась паутинка из тонких морщинок.

— Нет, конечно. Извините, если я была слишком груба.

— В таком случае я настаиваю на том, чтобы вы повнимательнее ознакомились с меню. Здесь и правда очень вкусно готовят… по рассказам моего хорошего друга.

— Вы впервые в этом ресторане? — удивилась Аяка и, таки поддавшись его уговорам, открыла меню.

— Пока не доводилось заглядывать. Я живу и работаю в другом районе, но поскольку слышал много хорошего об этом месте и к тому же ваша работа находится недалеко, мне показалось уместным пригласить вас сюда.

Она подняла взгляд и присмотрелась к нему повнимательнее. Господина Танаку не назвать классическим красавцем: широкий, сплюснутый нос, маленький квадратный подбородок, узковатые для мужчины плечи, но при этом он следил за собой. Выглядел опрятно. Волосы по бокам и на затылке коротко подстрижены, так что почти не заметна уже выступившая на висках седина. А ещё не было никакого намёка на рога, что выдавало в нём комолую породу.

— Мама сказала, что вам около двухсот.

— Да, почти. Через два года стукнет.

— Почему вы так припозднились с браком, господин Танака? — Аяка отдала меню подошедшему официанту, дополнив заказ супом из цветной капусты и бататом со взбитым кокосовым молоком.

— Да как и все, занимался карьерой и не заметил, как большая часть жизни пролетела в погоне за более высокой должностью.

— А кем вы работаете?

— Я на госслужбе. Работаю в прокуратуре начальником отдела.

— О, вы заняты ответственным делом, — удивлённо протянула она и склонила голову в лёгком поклоне. — Спасибо за ваш труд.

— О нет, нет, не стоит, госпожа Ито. Я довольно посредственный работник и не сделал ничего выдающегося.

— Вы работаете на благо нашего общества, это уже само по себе заслуживает уважения.

Они ещё какое-то время обсуждали работу, параллельно отведав салат. Тот и правда оказался неплох. Листья свежие, соус в меру солёный и жирный. Господин Танака пока производил на неё исключительно приятное впечатление. Спокойный и внимательный мужчина. Пусть от взгляда на него у Аяки ничего не ёкало внутри, но зато с ним, скорее всего, получится образовать брак, основанный на взаимоуважении. Он уже в том возрасте, когда хочется остепениться в семье. И вряд ли его потянет на сторону. За двести лет наверняка уже нагулялся.

— У меня есть четырёхкомнатная квартира в Исэгаве — поделился господин Танака. — И кое-какие сбережения, благодаря которым можно расширить её до дома с шестью спальнями в черте города.

— Вы хотите большую семью? — поняла его намёк Аяка.

— Обычную. Среднестатистическую по бараньим меркам. Думаю, где-то ребятишек от шести до десяти будет достаточно для тихого семейного счастья.

— Я не планировала заводить больше трёх детей.

— Но это же совсем несерьёзно, — сконфуженно рассмеялся он. — Это же… всё равно что и нет детей.

— У нас в вами немного разная физиология. Это овцы рожают от трёх до пяти ягнят за приплод. А косули по одному и очень редко когда по два детёныша. И помимо семьи я планирую и дальше работать в ателье, всячески развиваться в профессиональном смысле.

— Это похвальное стремление, я поддерживаю амбиции в женщинах и тоже считаю, что они должны всесторонне развиваться. Но ещё ведь есть момент приоритетов. В тот или иной промежуток жизни женщине следует понимать, когда на передний план должна выходить семья, а когда работа. Вы очень красивая женщина, госпожа Ито, но никакая красота не долговечна. Думаю, сейчас для вас разумнее переключиться на семью, а уже потом, когда детвора более или менее подрастёт, сможете вернуться и к своему любимому увлечению.

Натянуто улыбнувшись, она глотнула кофе. Другими словами, все заботы о детях господин Танака планирует скинуть на жену, участвовать в их воспитании по минимуму и в основном оказывать финансовую поддержку. В общем-то, ничего нового, типичная позиция для шемуанца.

— Поскольку наша физиология различается, я готов пойти на какие-то компромиссы в вопросе количества детей, — произнёс он, словно стремясь сгладить наступившую между ними неловкую паузу.

— Я уже поняла, что вы открыты диалогу, господин Танака. Это прекрасное качество.

— Вы тоже отличаетесь на редкость уравновешенным нравом. Не поймите меня неправильно, но, когда я узнал, что вы шьёте на заказ нижнее бельё, то ожидал более эпатажного взгляда на жизнь.

— Прошу прощения за то, что не соответствую ожиданиям, — усмехнулась она, из всех сил стараясь настроиться на позитивный лад. И в который раз поймала его за тем, что он кого-то разглядывал у неё за спиной. — Всё в порядке?

— Да, просто… за вами, кажется, следят.

— Карамба! Нас спалили! — тут же воскликнула на весь зал Ёсико.

Аяка развернулась, чтобы бросить на эту маленькую пакость, увязавшуюся за ней на свидание, негодующий взгляд, но вместо подруги увидела стремительно шагающего по проходу Шикаяму. Он остановился как раз около их столика, положил ладонь на спинку стула и навис над ней.

— Простите, госпожа Ито, но мне совсем не жаль вмешиваться.

15 глава: Чокнутая поездка

Сложив руки под грудью, Аяка хмуро смотрела на лежавших на диване, умирающих стажёров. Синохару они основательно залили зельями, а Комацу, плохо реагирующему на ведьмовские микстуры, пришлось сделать пару внутривенных уколов и подключить капельницу с дезинтоксикационным препаратом.

— Признавайся, ты их специально отравила? — спросила она у Ёсико, накормившей несчастных работников заморскими ягодами.

— Да в смысле, специально? Я их тоже ела! И со мной же всё в порядке, — подруга возмущённо стукнула себя по груди и вздёрнула подбородок.

— Твой желудок и сталь способен переваривать, — проворчала Аяка, глянув на её стол, как обычно заваленный раскрытыми упаковками всяких вредных закусок. — Я вчера тебе оставляла записку, что у нас кончается чёрная бейка на полтора сантиметра. Ты хоть увидела её в этом сраче?

— Сегодня приберусь…

— Ладно, времени уже нет, — она глянула на наручные часы. — Сама тогда съезжу к поставщику. Попробую договориться при личной встрече, раз он ни в какую не желает общаться по телефону.

— Я поеду с вами, — поставил её перед фактом Шикаями.

И как бы сильно ни хотелось отказаться, Аяка всё же понимала, что одной небезопасно отправиться в такое путешествие. Поставщик викуньей ткани жил в горах, в пятидесяти километрах от ближайшего населённого пункта. В маленькой деревушке, в которой осело не больше десятка семей, из поколения в поколение занимающихся сельским хозяйством. Вернее, они следили за популяцией одних неподдающихся одомашниванию пугливых животных: помогали тем плодиться, защищали от хищников и состригали ценную шерсть раз в три года.

В Нихаку обитала совсем маленькая популяция викуний. В районе четырёхсот голов. Наверное, поэтому их так старательно оберегали всевозможные зоозащитники и целые общины, которые заселились неподалёку и возводили в цель существования собственного рода заботу об этих чудных созданиях.

От мысли, что она могла родиться в одной из таких общин, где у тебя нет выбора, кроме как продолжить заниматься тем, чем занимались всю жизнь твои родители, Аяке стало жутко.

— Вам холодно? — обеспокоенно поинтересовался Шикаяма и подставил ладонь к вентилятору напротив сидения. — Вроде не сильно дует.

— Нет, всё нормально, — она отвернулась к окну, за которым на большой скорости проносились возделанные луга.

Никак не отреагировав на то, что он положил ей на колени свою рубашку, Аяка прикрыла глаза и попыталась поспать. На скоростном поезде они доедут из Исэгавы до Рюсано ещё до наступления обеда. Он катился со скоростью почти в сто пятьдесят километров в час. Всего двести двадцать минут, и из самого центра они доберутся до южного края острова. А уже из Рюсано на попутках или как повезёт — до деревушки в глуши. Очень хотелось успеть вернуться в цивилизацию до наступления ночи. А не заночевать где-нибудь в горах среди пугливых викуний.

Незаметно для себя провалившись в сон, она проснулась от звука движения толпы. Поезд давно остановился и пассажиры, теснясь в узких проходах, медленно продвигались к выходу.

Первое, что поняла Аяка, открыв глаза — она спала на плече у Шикаямы. И не просто слегка притулив висок, а нахально навалившись половиной тела и обняв поперёк живота. А он прислонил щёку к её макушке, и таким образом то ли удерживал голову, то ли и сам спал. И вот уж злая шутка: оказавшись в такой щекотливой ситуации, совсем не хотелось из неё выбираться. Ей сейчас было так уютно и хорошо, как не было уже очень давно.

В проходе напротив их сидения остановился мальчик с леденцом на палочке. Он медленно лизнул посиневшим из-за краски языком вытянутую карамельку, не сводя с Аяки круглых глаз с длинными ресницами, о которых она могла лишь мечтать, и вдруг очаровательно улыбнулся, продемонстрировав щербинку из-за отсутствующего зуба. Не улыбнуться в ответ малышу было невозможно. Наступит день, когда и у неё будет не менее милый карапуз.

— Ичи, не смущай тётю, — мягко одёрнула его мама и потянула за руку, кинув на неё осуждающий взгляд.

И дальше лежать на Шикаяме попросту неприлично. Оперевшись на подлокотник, она попыталась привстать, но его рука обхватила её за плечи и прижала обратно к своей груди. Но уже в следующую секунду он ослабил хватку и сонно пробормотал:

— Простите, я как-то рефлекторно.

Они вышли на открытый перрон, вдоль которого тянулась широкая полоса, отделённая невысоким заборчиком из обожжённого кирпича и кованой оградки. Примерно через каждые пять метров можно было зайти в этот коридорчик и отдохнуть на деревянных лавках под навесом из живой виноградной лозы.

Сразу напротив вокзала расположилась кофейня, в которую Шикаяма попытался её затащить. Но времени и без того было впритык. Поэтому купив у уличного продавца парочку стаканчиков с жареным тофу, а ещё несколько бамбуковых свёртков с клейким рисом на случай, если проголодаются позже, они отправились на поиски автобусной остановки.

В нужную им сторону автобус ходил лишь три раза в день: рано утром, в полдень и в пять часов вечера. И поскольку на первые два они опоздали, пришлось почти три часа ждать, когда подкатит доисторическая буханка на колёсиках. Она словно сошла с конвейера в тот же год, что и родилась Аяка. Страшновато было забираться внутрь, дно от каждого шага жалобно скрипело. А им ещё достались места в самом хвосте. Если автобус надумает рассыпаться на запчасти, то они отвалятся в числе первых.

Маленький щупленький дедушка в очках с толстыми линзами, из-за чего его глаза казались гигантскими, торжественно представился перед началом поездки, медленно присел на водительское место, пристегнулся, проверил все показатели и так вдавил педаль газа в пол, что половина женщин, сидящих в автобусе, взвизгнула, а потом весело и смущённо расхохоталась. А вот Аяку смеяться совсем не тянуло. Она в ужасе смотрела на проносящиеся перед глазами стволы деревьев. Одно дело ехать на такой скорости на новеньком поезде, только недавно прошедшем всевозможные проверки безопасности, и совершенно другое — на столетнем автобусе, выглядящем так, будто вся эта конструкция держалась на одном честном слове.

16 глава: Лесная прогулка

Ощутить под ногами твёрдую землю после бесконечной тряски, последние полчаса из которых пришлось провести в особенно неловкой атмосфере, было просто за счастье. Однако этому счастью не суждено было надолго задержаться.

— Рама-мура? Дак вы же ж проскакавали поворот на хуторок, — сочувственно охнула тётушка и затараторила на крепком деревенском говоре. — Вам надобно воротиться на десяток вёрст до просеки, опосля по правую закраину по тропе ещё стока же чапать. И дак чешите, чешите, покуда тычину не углядите с красной ветошкой. И усё, почитай, добрели. Тама животинку заприметите, а за ней и хозяйство потянется. Усё раскумекали?

В полной растерянности покосившись на своего товарища по несчастью, Аяка одними глазами спросила, уяснил он хоть что-нибудь из того, что сказала им тётушка. Вроде понял — кивнул, по крайней мере, уверенно. Поэтому, вежливо поблагодарив блаженно улыбающуюся старушку, они двинулись в обратном направлении по обочине дороги.

Естественно, в такой глуши не водилось попуток. Не меньше двух с половиной часов пришлось идти, прежде чем достигнуть долгожданного поворота, где им полагалось попросить водителя остановить автобус. И за всё это время мимо них не проскочило ни одного транспортного средства: ни автомобиля, ни трактора. Даже древняя буханка назад в город не поехала, а осела где-то в деревне покрупнее той, что им предстояло найти собственными силами.

— Да ладно, серьёзно? — шумно выдохнула Аяка, смотря на вторую аллею развилки, которую не то что не заасфальтировали, её даже гравием не посыпали. Это просто две параллельные колеи, протёртые шинами. И вот как она на каблуках будет идти по такой дороге? Смешно, а ещё грустно — туфли за двадцать тысяч юнов не заслужили столь извращённых издевательств.

Вероятность того, что Аяка свернёт себе шею или сломает каблук в процессе пешего приключения, возрастала пропорционально уходящему за горизонт солнцу. А поскольку уже смеркалось, можно с уверенностью утверждать, что ничем хорошим эта поездка для неё точно не закончится.

— Аккуратнее, — Шикаяма подал ей руку, помогая переступить через дерево, упавшее и лежавшее посреди проезжей части. А потом просто не захотел отпускать ладонь и переплёл их пальцы в замок.

— Как думаете, Шикаяма, тут водятся хищники? — спросила она, старательно убеждая себя, что ей не нравилось происходящее, что они держались за руки исключительно в целях безопасности, дабы не потеряться в темени или подстраховать на случай, если кто-то запнётся о какую-нибудь корягу. Хотя на деле эта проблема легко решалась, достаточно было перекинуться в начальную форму, чтобы активировать что-то вроде режима ночного видения.

— Хоть я и заурядный гамма, но в случае опасности смогу вас защитить.

— Я бы тоже не отказалась от такой заурядности, — буркнула сама себе под нос Аяка.

— Вы — омега? — удивился он, попав не в бровь, а в глаз.

Среди чистокровных оборотней те встречались редко. По факту разбавления крови ими были все полукровки. Но среди чистокровных оборотней повальное большинство являлось гаммами.

За всю свою жизнь, достаточно длинную по человеческим меркам и мимолётную по вампирским, она всего три раза встречала себе подобных. Порой ей казалось, что чаще рождались даже беты. А омеги по распространённости скорее соответствовали альфам. И это логичный природный баланс: самых сильных и самых слабых, выходило, было поровну.

Однако поводов для гордости найти не получалось. Омеги умели перекидываться только в начальную форму, в которой у косуль незначительно менялась внутренняя физиология. Внешность при переходе почти не затрагивалась, так, слегка кончики ушей вытягивались и покрывались шерстью, да глаза становились больше и круглее. А в человеческой форме у них практически ничего не выделялось из органов чувств: обоняние, слух, зрение — всё как у людей. Чуть получше дела обстояли разве что с регенерацией, да и сама жизнь была длиннее. Оттого ей порой казалось, что она ближе к людям, нежели к оборотням.

— Тогда это многое объясняет, — совсем тихо произнёс Шикаяма.

— Что вы имеете в виду?

— Но почему вы тогда захотели стать дизайнером нижнего белья для оборотней? — он довольно топорно сменил тему разговора. Видимо, просвещать её в то, что там понял, не собирался. — Я полагал, что это было из-за собственных проблем.

— Ну, первые пятьдесят лет я была уверена, что стану гаммой, как и все остальные. Просто у меня медленное развитие. До ста лет эта надежда во мне жила. А потом я просто приняла факт, что так и останусь всего лишь омегой, и смирилась… Раньше у меня было много подруг среди чистокровных оборотней. И когда они перекидывались в половинчатую форму, то постоянно страдали: либо рвали красивое бельё, либо были вынуждены носить стандартные модели от «Твоё-моё».

— Вам захотелось им помочь?

— Можно и так сказать. Я всегда любила красивое бельё, и мне было грустно оттого, что некоторые девушки обделены возможностью его носить.

Что-то капнуло на лицо. А потом ещё раз, но уже на плечо.

— Надо поторопиться и найти укрытие, — произнёс Шикаяма, потянув её за руку в сторону леса, и сразу после его слов лупанул настоящий ливень.

Выбирать больше не приходилось, они одновременно перешли в начальную форму оборота. Жжение в глазах прошло буквально за пару минут, угол обзора расширился, и Аяка стала отчётливо видеть силуэты деревьев в не такой уж и густой темноте. Теперь редкого лунного света хватало, чтобы ориентироваться в пространстве.

Однако слух и обоняние тоже заострились. И она почувствовала, что со стороны её спутника тянуло ярким ароматом свежей крови.

— Шикаяма, вы поранились? — обеспокоенно спросила Аяка.

— Волнуетесь? — ответил он вопросом на вопрос, судя по тону голоса, явно улыбаясь. — Приятное ощущение.

Что-то щёлкнуло в голове — эмоции ударили по мозгам, и её прорвало чуть ли не до истерики:

— Мне вот сейчас вообще не до веселья, Шикаяма! Мы чёрт знает где, вокруг лес, темнота, возможно, тут водятся достаточно крупные хищники, что могут нас разорвать к чёртовой матери, ещё и от тебя пахнет кровью! Просто скажи мне: ты ранен или что?!

17 глава: Каменная пещера

Запах сырого леса сменился на каменную пыль, а шаги стали отдавать гулким эхом. Аяка открыла глаза и с удивлением обнаружила, что они стояли на пороге неглубокой пещеры.

— Но как?..

— Учуял, — он аккуратно поставил её на землю, после чего выбежал обратно под проливной дождь, чтобы вернуться через десять минут с охапкой относительно сухих веток.

— У меня есть зажигалка! — порывшись в сумке, она достала помощницу, которой обычно проверяла качество кожи и шерсти, не признавая навороченные артефакты.

Развести костёр получилось не сразу. Шикаяма промучился минут двадцать, а когда веточки потолще наконец-то схватились огнём и озябшие тела даже сквозь мокрую одежду почувствовали долгожданное тепло, развернулся к ней спиной и приказал:

— Раздевайтесь.

— Чего? — Аяке на миг показалось, что она ослышалась.

— Я не буду смотреть.

— Но…

— Госпожа Ито, что вам важнее: не простыть перед важной встречей или сохранить передо мной лицо?

— Я бы предпочла не простыть и сохранить лицо.

— Надо выбрать что-то одно.

— Тогда буду простывать.

— На вас сегодня некрасивое бельё, в котором стыдно показаться?

— Манипуляция чистой воды!

— Я просто не хочу, чтобы вы заболели.

— Ладно… но не смейте подсматривать, — строго бросила она и, поглядывая на него, стала торопливо расстёгивать пуговицы на неприятно липнувшей к телу рубашке. Оставшись в одном нижнем белье, разложила вещи на полу неподалёку от костра и присела на землю, подтянув колени к груди. — Я закончила.

Не поворачиваясь к ней, Шикаяма тоже принялся раздеваться. И в отличие от него, Аяка нагло пялилась на широкую и гладкую спину с играющими на ней при каждом движении мышцами, на почти наверняка упругие на ощупь ягодицы, обтянутые синими боксёрами. Конечно, как остальные травоядные оборотни, он был слегка тощеват. Но явно занимался развитием тела, стремился быть не просто худым, а поджарым. Да и матушка-природа его наградила отличным стартом в виде фигуры с ярко выраженным перевёрнутым треугольником.

— Я могу развернуться? — уточнил Шикаяма.

— Да, конечно. Не думаю, что идти задом на огонь безопасно.

Он подошёл, подчёркнуто смотря исключительно на костёр. И это могло показаться милым проявлением учтивости, если не знать, что у оленей развитое периферическое зрение не хуже туннельного: что по бокам, что перед собой они видели одинаково хорошо.

Аяка опустила взгляд на собственные ступни, на одной из которых затянулась и покрылась корочкой свежая ранка, и непроизвольно вздрогнула, когда Шикаяма присел так близко, что коснулся плечом её плеча. А потом и вовсе обнял одной рукой и прижал к своему неожиданно горячему боку.

— Так будет теплее.

Сидеть в тишине с ним в почти обнажённом виде было странно. Хотя она слышала, что оборотни из Ираша иначе относились к наготе. Женщины спокойно раздевались догола перед мужчинами при необходимости перекинуться в половинчатую или полную форму. Никто никого не смущался. Однако Аяка была типичной шемуанкой и поэтому испытывала сейчас максимальную неловкость от ситуации, в которой они оказались по воле непогоды. И желая отвлечься хотя бы на разговоры, озвучила вопрос, мучивший её с тех пор, как узнала, что он устроился на работу в ателье из-за своей односторонней влюблённости:

— Как давно вы меня знаете, Шикаяма?

— Половину жизни.

— В каком смысле? — опешила она. — Я почти тридцать лет прожила в Саларуне, мотаясь между Торсуа, Фиодией и Ватханой. Прошло не больше четырёх лет, как я вернулась на родину. Мы физически не могли встретиться на половине вашей жизни.

— Перед отъездом в Саларун вы две недели вели открытые лекции в ШИД-е.

— Что-то такое припоминаю… Но они же, по-моему, были для абитуриентов и студентов факультетов, не относящихся к кафедре дизайна.

— Всё верно. Я сначала поступил на рекламу. Но потом случайно столкнулся с вами в столовой. Вы попросили у меня салфетку.

— Да, да, точно, сейчас припоминаю. В первый день занятий на меня налетел какой-то шалопай, я и разлила на свою блузку кофе. И тогда я попросила у другого мальчика пару салфеток из салфетницы на его столе. Но в итоге так их и не получила. Почему, не расскажите?

— Я растерялся.

— Растерялись из-за такой простой просьбы?

— Не из-за просьбы, а из-за вас, — от мягкого и интимного смешка Шикаямы у неё мурашки по коже вдоль позвоночника пробежали. — Потом я пошёл на вашу лекцию, а вы там в белой наполовину расстёгнутой блузке и чёрном кружевном бра.

— А это я разозлилась... Специально переоделась и пыталась вызвать осуждение со стороны учебной части своим вызывающим видом, чтобы меня избавили от чести вам преподавать. Но не получилось достигнуть желаемого результата, пришлось провести все пять вводных лекций.

— Знаю, я на каждой из них был.

— Но они же были одинаковыми по содержанию. Я повторяла один и тот же материал.

— А ещё продолжали пытаться быть избавленной от чести нам преподавать, — томно рассмеялся он, поражая Аяку внезапным открытием: у него невероятно сексуальный смех, чуть хрипловатый, с глубоким и низким звучанием. — Позже мы с вами ещё столкнулись в бассейне. Наверное, вы этого тоже не помните. Тогда на вас был закрытый купальник с длинными рукавами и большим количеством вставок из полупрозрачной сеточки. Он вам безумно шёл…

— Так, притормозите, Шикаяма. Кажется, я начинаю понимать, что произошло, — она приложила ладонь к пылающей щеке и вполголоса ужаснулась: — Это же выходит, я совратила ребёнка?..

— Мне тогда уже было за тридцать. Да, не совершеннолетний, но и не ребёнок уже.

— Да у вас же был самый пик полового созревания!

— Что тогда, что сейчас я в состоянии отличить обычное сексуальное влечение от влечения к своей истинной, — Шикаяма резко повернул голову, снова оказавшись с ней нос к носу. Так близко, что можно было ощутить лёгкое касание его дыхания. — Не пытайтесь принизить мои чувства, госпожа Ито.