Мой капитан

Глава 1

За окнами накрапывал мелкий дождь. Из спальни Вероники де Ла Гард не было видно моря, но девушка, сидящая у одного из окон и с тоской взиравшая на марсельцев, пробегавших по улице внизу, отлично знала, какое оно сейчас. Игривые бирюзовые волны стали серыми и теперь свинцовыми плитами накатывали на берег, вызывая острые приступы тоски у солнцелюбивых южан.

Вздохнув, Вероника переменила позу и вновь устремила ничего не выражающий взгляд тёмно-карих глаз на бегущие по стеклу дорожки дождя. По правде говоря, ей вообще было не до веселья, даже если бы этот день был самым лучезарным в её жизни. Ибо вчера ей исполнилось двадцать лет. Что сказать! Отнюдь не юный возраст, и, хотя ещё очень далеко до первых седых прядей в тяжелых, черных с рыжим отливом, косах, и нескоро погаснет блеск карих глаз и перестанут задорно улыбаться полные алые губки, но всё же – двадцать лет… Справедливости ради стоило отметить, этой девушке трудно было дать её возраст: нежная матовая кожа, доставшаяся ей от матери-испанки, и невысокий рост делали её моложе. Она умела широко и наивно распахивать глаза, изображать смущение и трепет на подвижном личике ангела, краснеть от слишком смелых признаний, оставаясь при этом совершенно невозмутимой. Ни одна живая душа не поверила бы, что за внешностью наивного ребёнка скрывался лишь холодный расчёт.

Заветной мечтой Вероники де Ла Гард вот уже несколько лет было замужество. Но не просто замужество, а непременно с выгодой. Она хотела мужа знатного и богатого, причем было бы неплохо, если бы это оказался старец весьма преклонных лет. Однако радужные мечты разбивались единственным фактом: Вероника была сиротой без всяких связей и к тому же бесприданницей. В Марселе, да и в других местах, где знали о дочери некогда щедро обласканного королём Шарля-Огюста де Ла Гарда, многие не прочь были бы видеть её своей любовницей. Разумеется, кандидатов в мужья было гораздо меньше, если не сказать – не было совсем. Её официальным опекуном считался сколько-то-там-юродный дядюшка, но он давным-давно махнул рукой на сироту, из которой невозможно было выжать ни су, и укатил с дочерью в Мон-Руаяль. Из слуг в доме остались лишь преданный, но не отличавшийся сообразительностью конюх да одна-единственная камеристка, Симона, которую приводил в благоговейный трепет факт, что она жила в доме настоящих аристократов.

Именно она в этот момент приоткрыла дверь, ведущую в спальню Вероники.

- Прошу прощения, мадемуазель, к вам месье Армандо.

Вероника перевела на нее скучающий взгляд и пожала плечами.

- Армандо? Не знаю такого… Впрочем, проводи его в залу для приёмов.

Вышеупомянутая зала ничем не отличалась от других комнат двухэтажного особняка: такие же обшарпанные гобелены, такая же скрипучая мебель, место которой давно в камине, такие же дырки на выцветших от времени шпалерах, такие же стены с облупившейся штукатуркой, такие же… такое же… Но по старой памяти эту руину называли залой для приёмов. Сама комната была высокой, занимая два этажа. По периметру её опоясывал балкон, заканчиваясь винтовой лесенкой вниз. На этот балкон вело несколько дверей, одну из которых и открыла Вероника, собираясь спуститься вниз.

Посетитель медленно прохаживался вдоль стены, разглядывая потемневшие от времени портреты многочисленных предков последней представительницы некогда могущественного рода. Вероника остановилась и окинула взглядом незнакомца. Он был высок, а широкие плечи и отлично развитая грудная клетка яснее ясного говорили, что их обладатель явно не чурается физических нагрузок. За полями намокшей под дождем шляпы она не видела лица незнакомца, но его одежда выглядела довольно странно: замшевая куртка с бахромой, щедро разукрашенная бисером, и такие же штаны, сидевшие, как влитые.

Вероника рассмотрела его с ног до головы и уже было открыла рот, чтобы окликнуть, но он обернулся сам, почувствовав её взгляд.

- Так вы и есть мадемуазель де Ла Гард? – негромко спросил он, и в прозрачно-серых глазах заплясали смешинки.

- Между прочим, воспитанные люди сначала здороваются, - холодно произнесла Вероника - по какой-то непонятной причине этот конкретный мужчина ей не понравился и не вызвал у неё не малейшего желания кокетничать.

Гость сдёрнул шляпу – девушка невольно обратила внимание на темные волнистые волосы, связанные замшевой лентой в аккуратный хвостик, - и отвесил ей учтивый поклон.

- Добрый день, прекрасная синьорина.

- Взаимно, невоспитанный синьор, - не осталась в долгу Вероника, спускаясь по лесенке.

Мужчина усмехнулся, но промолчал, пока Вероника украдкой бросила на него взгляд, пытаясь разглядеть получше. Да ничего особенного! Явно не красавец - и скулы слишком выступают, и глаза постоянно прищурены, и на тонких губах то и дело мелькает кривая усмешка, разве что нос… настоящий аристократический нос истинного римлянина.

Он выразительно кашлянул, и до Вероники вдруг дошло, что она беззастенчиво разглядывает гостя, а он отлично это понимает и, в свою очередь, неторопливо обшаривает насмешливым взглядом её ладную фигурку в далеко не новом, но аккуратном платье. Она вскинула голову и напряженно выпрямилась.

- У вас действительно дело ко мне?

- Небольшое поручение, - он вынул из-за подкладки шляпы письмо. – Синьорина де Барри, узнав, что я отправляюсь в Марсель, просила вручить вам это послание.

- Франсуаза? Так вы из Америки?

- Все мы дети Божьи, - не совсем понятно ответил Армандо.

- Не сомневаюсь. Но, насколько мне известно, за последние два дня в порт Марселя не заходило ни одно судно из Нового Света.

- Я – капитан корабля, прибывшего именно оттуда. Обычно мы не появляемся в порту, предпочитая оставаться в некотором отдалении. Что ж, теперь позвольте откланяться…

- Постойте! – повелительно окликнула его Вероника, и Армандо изогнул тёмную бровь, словно не понимая, кто это пытается ему приказывать.

- Я вспомнила. Ведь это вы несколько лет назад украли бриг у англичан, набрали себе команду головорезов и теперь чувствуете себя, как дома, на Американских островах? Странно, что моя кузина решила выбрать в качестве посланника именно вас…

Глава 2

Оставшись один, Микеле огляделся по сторонам. Это был так называемый Верхний город, где жили более-менее состоятельные или знатные горожане. Особняк семейства де Ла Гард снаружи был так же неказист, как и внутри, но ведь когда-то и он блистал роскошью, принимая самых именитых гостей. Микеле Армандо невольно подумал, что красавице, так неласково его встретившей, совсем не место в таком доме… Впрочем, ему-то какое до этого дело!

Через две улицы от дома де Ла Гард, в стороне от других построек, гордо возвышался белоснежный особняк с мраморными колоннами, обнесённый высокой решётчатой изгородью. Ворота изгороди венчала широкая бронзовая лента с девизом «Горжусь бесстрашием». Перед этим домом и остановился уже знакомый нам искатель приключений.

- Эй, любезнейший, - окликнул он застывшего у входа привратника. – Хозяева дома?

Окинув взглядом странное одеяние гостя, привратник надменно хмыкнул, не считая нужным ответить. Армандо печально вздохнул, демонстративно вытянул из-за перевязи пистолет и задушевно пообещал:

- Скажешь Марко ди Граци, что его хочет видеть Микеле Армандо – получишь луидор. Не скажешь – получишь пулю в лоб. Выбирай.

Привратника будто ветром сдуло - а вернувшись через минуту, он поспешно распахнул боковую калитку и, раболепно склонившись перед непонятным посетителем, в самых изысканных выражениях предложил ему проследовать в дом.

Уже в холле, равнодушно оглядев роскошное убранство дома, Микеле уверенно шагнул к ступеням уходящей куда-то в поднебесье белоснежной лестницы, поднял голову – и замер.

У неё были зелёные глаза, ямочки на пухлых щёчках и кокетливая улыбка, которую так выгодно оттеняло сейчас игривое покачивание пушистого мягкого веера. Задорное личико обрамляли рыжие тициановские волосы, уложенные в сложную причёску, и от этого улыбка становилась ещё ярче. Отнюдь не идеальная, она, тем не менее, прочно притягивала взгляд – ее обладательница хорошо знала свои достоинства и недостатки и всегда оттеняла первые, тщательно скрывая вторые.

- Вы из Италии? – спросила она, дав налюбоваться собой.

- Да… то есть, нет… не совсем, - запинаясь, пробормотал Микеле, потом рассмеялся и низко поклонился. - Я хотел бы увидеть Марко.

- Брата нет дома, - она спускалась по ступеням неторопливо – словно плыла над ними, а не ступала своими маленькими ножками.

- Так вы и есть Джульетта?

- О, вы знаете обо мне?

- Разумеется. Марко много о вас рассказывал, но… Вы, кажется, воспитывались в монастыре?

Еще несколько шагов – и вот уже прелестное создание стояло рядом с ним, совсем близко, заглядывая ему в глаза своими, светлыми и прозрачными, словно морская волна.

- Я покинула монастырь год назад. А вы – тот самый друг моего брата, о котором он может говорить часами. Но почему я никогда прежде не видела вас?

- Мы не виделись с тех пор, как Марко оставил Верону.

- Ах, Верона, - мечтательно вздохнула Джульетта ди Граци. – Город-сказка, вечный, как любовь! Я вспоминаю его, и сердце мое поёт вместе со мной… Как жаль, что дела заставляют брата жить здесь! Впрочем, Марсель не самое плохое место. А вы, судя по всему, побывали в Новом Свете? Должно быть, это так интересно!

- Да, вы правы, - Микеле невольно улыбнулся в ответ на её непосредственную жизнерадостность. – Обстановка девственных лесов не дает расслабиться.

- Поэтому вы такой… - она многозначительно запнулась, скользнула по его фигуре восхищенным взглядом и, легко коснувшись пальчиком бисерного узора куртки, тут же перевела тему. - Какая странная одежда!

- Подарок друга, - лаконично уронил Армандо, в свою очередь разглядывая новую знакомую. Надо же, какой контраст с той, другой…

Джульетта вновь вскинула ресницы и лукаво рассмеялась.

- Однако, вы разбудили моё любопытство, синьор… о, судя по шуму, вернулся мой замечательный братец!

Она оказалась права: с возгласом «где он, черт его подери со всеми потрохами!» в гостиную ворвался рослый черноглазый брюнет, и, не посторонись Джульетта вовремя, быть бедняжке сбитой с ног. Микеле не успел увернуться – и неистовый вихрь по имени Марко ди Грации сгреб его в дружеские громогласные объятия. Джульетта понимающе улыбнулась, сложила веер и тактично выскользнула из комнаты, мудро рассудив, что женское присутствие при столь бурной мужской встрече не так уж необходимо.

- Да, да, Марко, я жив и здоров, и довольно уже об этом! – с ноткой нетерпения прервал Микеле восторженные словесные излияния друга и высвободился из его объятий.

- О, конечно, - Марко послушно раскинул руки и обезоруживающе улыбнулся в ответ. – Прости, но я не видел тебя столько времени! Присядь же, расскажи, каким ветром занесло знаменитого капитана в нашу скромную гавань!

- Непременно, друг мой, но лишь после тебя, - иронично отозвался Микеле, устраиваясь в одном из крошечных новомодных кресел, которые он не выносил, но терпел за неимением лучшего. – Сначала ты расскажи мне, каким образом в почтенном итальянском семействе ди Граци появилось такое чудо как твоя сестра? Она совершенно не похожа ни на тебя, ни на твоих родителей.

- А разве я не рассказывал? – усаживаясь напротив, небрежно повел плечами Марко. – Она и не может быть на них похожа. Джульетта мне очень дальняя родня: отец принял её в семью много лет назад, после гибели её родителей, и я уже давно привык считать её сестрой.

- Она красива…

- Я знаю, - усмехнувшись, кивнул молодой барон. – И ты, друг мой, как и масса прочих представителей нашего пола, уже без ума от неё.

- Глупости! – вспыхнув, возмутился Микеле.

- А вот и нет, - продолжая улыбаться, парировал Марко. – Впрочем, она давно уже не спрашивает у меня советов по поводу своей личной жизни. Да и не это сейчас важно…

Он снова вскочил на ноги и, порывисто сцепив пальцы в замок, принялся ходить по комнате.

- Что же может быть важнее? – удивленно наблюдая за его метаниями, поинтересовался Армандо. Барон остановился, поднял взгляд, и улыбка его из ироничной сделалась по-детски восторженной.

Глава 3

На следующий день, ближе к обеду, синьорина ди Граци пешком отправилась к своей подруге. За ней следовала пожилая дама в темном плаще и капоте – после многочасовых пререканий и громогласного вмешательства брата Джульетта была вынуждена согласиться на сопровождение дуэньи.

- Что за времена пошли! – бурчала за спиной баронессы дуэнья. – Благородная девица расхаживает по улице без провожатых, да ещё и глазки строит каждому встречному! Если этому нынче учат в монастырях…

- Помолчи, Эстела, - сухо перебила её Джульетта. – Не могу я прикатить к Веронике в раззолоченной карете, запряженной английской шестеркой. В конце концов, это просто оскорбительно!

- Батюшки, а портшез-то на что? – всплеснула руками пожилая дама.

- Не вижу разницы, - отрезала Джульетта. – Кстати, мы уже пришли.

Оставив недовольную наперсницу внизу, она направилась прямиком наверх, в комнату Вероники. Подруга отыскалась в маленькой библиотеке. Будучи на ногах с самого утра, она вместе с Симоной расставляла по полкам книги – обосновавшись здесь совсем недавно, Вероника ещё не успела толком привести дом в порядок.

- А я-то надеялась хоть раз застать тебя в постели! – колокольчиком рассмеялась Джульетта, быстро поцеловала подругу и тут же перешла на деловой тон. - Ты не забыла, надеюсь – сегодня званый вечер у Горацио!

- И при чем здесь я? – не отрываясь от своего занятия, с полным равнодушием поинтересовалась Вероника.

- Но ты тоже приглашена!

Вероника недоумевающее пожала плечами.

- Я не знаю этого Горацио. Это во-первых…

- …а, во-вторых, ты не готова? - перебила её Джульетта и бесцеремонно фыркнула. – Ничего страшного – во-первых, он знает тебя, а во-вторых, за тебя приготовилась я.

- Опять ты за своё!

- Да, опять, - баронесса шумно захлопнула веер и нахмурилась. – Вероника, я права! Или тебя и впрямь настолько пугает перспектива стать моей сестрой?

- Не понимаю, почему ты так жаждешь навязать мне своего брата, - сердито бросила Вероника. – Ты прекрасно знаешь, что мне нужно от замужества. И тебе его ничуть не жаль?

- Ты будешь ему хорошей женой, в этом я уверена, - с милой улыбкой заверила её рыжеволосая бестия, - а твои взгляды меня, по правде говоря, мало волнуют. И кстати, вся эта любовь вовсе необязательна.

- Хорошо же ты меня изучила, - колко хмыкнула Вероника.

- Милая, но все так! Тебе нужен богатый титулованный супруг – я преподношу его тебе, перевязанного прелестной атласной ленточкой…

«Замшевой ленточкой…»

Вероника ошеломленно моргнула, не понимая, откуда всплыла эта мысль, и сердито нахмурилась.

- Марко уже влюблен в тебя, дорогая, - продолжала между тем её подруга. – Так что предложение руки, сердца и всего состояния не замедлит себя ждать!

Вероника снисходительно улыбнулась и покачала головой. Определенно, Джульетта ди Граци не признавала никаких возражений.

- Сдаюсь. Симона, закончи без меня.

Баронесса расцвела облегченной улыбкой и, ухватив подругу под руку, потянула ее вниз, в каминный зал, прозванный так из-за двух огромных каминов, один из которых не видел огня вот уже лет сорок.

- Ах, да, чуть не забыла, - лукаво спохватилась она, мечтательно воздевая глаза к потолку. – Вчера у нас был такой очаровательный гость…

- Господь всемогущий! – притворно вздохнула Вероника. – Я-то, наивная, полагала, что с возрастом ты станешь менее влюбчивой!

- Это у нас семейное, - стараясь говорить серьезно, принялась оправдываться Джульетта. – Но он действительно великолепен! Он только что прибыл из колоний…

- ...и зовут его Микеле Армандо, не так ли?

- Что с тобой? – озадаченно хлопнула ресницами баронесса. – Ты вся вспыхнула… Ты его знаешь? Откуда? Он не бывал здесь раньше!

- Этот твой Микеле привез мне письмо от кузины, - сухо пояснила Вероника, невольно поджав губы.

- Ах, вот оно что… Но, ради всего святого, почему с таким презрением?

- А как ещё, по-твоему, я должна относится к пирату?!

Джульетта мягко качнула головой и снова рассмеялась, точно колокольчик.

- Он не пират, carissima, - загадочно улыбнулась она. – И он такой необыкновенный!

- Как романтично, - саркастически протянула Вероника.

- Если он тебе не нравится – ради Создателя, дело твое, но прошу тебя, не нужно доводить это до ненависти, - продолжала Джульетта, словно бы и не слыша подругу. – Я не хочу выбирать между подругой и любовником.

- О, - невольно вспыхнула Вероника, - когда же вы успели?!

- Ах, нет… пока еще нет, но я уверена, так и будет, - Джульетта выразительно вскинула брови и перешла на шепот. – Одно могу сказать точно – этот мужчина знает, как ублажить женщину…

На это Вероника предпочла смолчать, спрятав глаза и тщательно разглаживая несуществующие складки на простом домашнем платье.

Спорить с баронессой действительно было бессмысленно: если Джульетта ди Граци пообещала, что ее подруга почтит своим присутствием предстоящий вечер, это было делом решенным. После полудня в дом Вероники прибыло роскошное платье золотистого атласа, а вечером присланный заботливой Джульеттой портшез доставил мадемуазель де Ла Гард в особняк Горацио д’Эльфасо. Стоит отметить, сей достойный житель не менее достойного города не отличался особенной скромностью и даже не пытался скрывать, какими путями ему удалось провести корабль, груженый золотом, через самые опасные места Атлантики, не потеряв при этом ни единого су. Полный набор, начиная от банальной контрабанды и заканчивая убийствами. Вероника уже не раз слышала эту историю с самыми фантастическими подробностями и потому не спешила присоединиться к большой компании, окружившей хозяина. Вместо этого она тактично отступила в тень и незаметно вышла в освещенный факелами сад.

- Мое почтение самой жестокосердной даме Марселя, - раздавшийся позади тихий насмешливый голос заставил Веронику на секунду замереть… от неожиданности, и только!

Медленно обернувшись, она невольно выпрямилась ещё больше.

Глава 4

- Она сводит меня с ума!

Таким возгласом барон ди Граци встретил своего друга спустя несколько дней после праздника у д’Эльфасо. Кипучий обычно, сейчас барон был подавлен и растерян. Поначалу ему показалось, что раут вполне удался: Вероника держалась с ним благосклонно, и в какой-то момент Марко даже поверил в успешность своего предприятия. Так продолжалось ровно до утра – а утром слуга, доставлявший корзину роз для будущей невесты барона ди Граци, получил от нее нешуточный нагоняй.

Зато Джульетта торжествовала, и у нее были на то сразу две причины. Во-первых, ее неприступная подруга изволила-таки принять цветы – а баронесса лучше других понимала, что в случае Вероники подобный жест кое-что да значил, - а, во-вторых, она сама провела многообещающий вечер в компании прекрасного кавалера со смешинками в серых глазах. Кавалер этот на пару с бароном как раз прогуливался по открытой веранде особняка и ловил ее звонкий смех, доносившийся из всех открытых окон сразу – Джульетта носилась по комнатам, ее рыжие кудри мелькали то там, то здесь, заставляя его то и дело оглядываться на стеклянную дверь в ожидании ее появления.

- Я пытаюсь выразить свои чувства, а она так холодна! - тем временем уныло вздыхал Марко.

- Да ну? И что же, брачные планы терпят крушение? – улыбкой смягчил Микеле свои горькие слова.

- Я не представляю, что делать, - всегда такой живой и пылкий, сейчас молодой барон обреченно махнул рукой.

- А серенады ещё не пробовал? – снисходительно поинтересовался его друг.

- С моим-то голосом? – горько усмехнулся Марко. - Или с моим талантом… вернее, его полным отсутствием?

Микеле многозначительно пожал плечами.

- Вот если бы я мог, как ты… - обернулся к нему барон.

- Как я? – усмехнулся было Армандо – но тут же помрачнел. Глаза сверкнули холодной сталью. Он оперся обеими руками на перильца веранды и уставился куда-то вдаль.

- Если хочешь, будут тебе серенады. Пой, коль нравится.

- Мне-то нравится, - невольно улыбнулся Марко, - но вот окружающие почему-то просят… эмм… не терзать их слух воплями истязаемого вьючного животного.

Армандо спрятал лукавую улыбку. Да уж, что было, то было – при всех своих прочих неоспоримых достоинствах ни слуха, ни голоса барон не имел.

- Почему она? – тихо пробормотал Микеле, не замечая, что говорит вслух.

- Кто может ответить на это вопрос, друг мой? – так же негромко ответил Марко. – Я не знаю… я просто влюблен!

Искоса глянув на сияющего друга, Микеле вновь отвел взгляд.

- Не можешь – не пой. Посвящай ей оды. Я напишу, если хочешь.

- Ты предлагаешь… нет, я не могу, это обман! – вспыхивая, возмутился барон. Положив руку на плечо друга, Микеле с выражением безграничного терпения на лице произнес:

- Ерунда. Твои намерения чисты, как горный снег… и мне ничего не стоит сочинить для тебя десяток посвящений. А ты выдашь их за свои. Женщинам это нравится.

- Но… вдруг она догадается? – все еще сомневался Марко.

- Как?

- А Джульетта?..

- Думаю, не стоит включать её в список заговорщиков.

- Ты прав, моя сестра не отличается особой осторожностью, - проворчал барон, нервно оглянувшись.

- Значит, договорились, - преувеличенно бодро хлопнул его по плечу Армандо.

- Но я еще не сказал, что согласен! – неожиданно рассмеялся Марко.

- Но ты и не отказался, - с усмешкой парировал его друг-пират.

- Хорошо, - с обманчивой покорностью выдохнул барон, - допустим, я тебя послушаю – и что после?

- После и увидишь, - Микеле перестал улыбаться и серьезно заглянул в глаза друга. – Марко, ничего не бойся. Ты хочешь добиться взаимности самой прелестной девушки в мире – так, кажется, ты говорил о ней? Вот и добивайся – в любви и на войне все средства хороши.

- Хм, тебе-то какая польза от этого? – загорелся внезапным подозрением барон, но его друг только небрежно отмахнулся.

- Абсолютно никакой, - он отвел взгляд и равнодушно повел плечами. - Разве что развлекусь немного.

- Хороши развлечения… Для меня это вопрос жизни и смерти!..

- Не драматизируй, дружище, - иронично посоветовал Микеле. - Вот увидишь, общими усилиями мы наладим твою жизнь. Ну, так как?

Марко раздумывал еще минуту, но Армандо уже знал, что услышит в ответ.

- Хорошо, - сдаваясь, кивнул ди Граци. - Ты меня убедил.

«Ты и не сопротивлялся», - с неожиданным раздражением подумал Микеле, но тут же отбросил непрошеную мысль.

- И с чего мы начнем? – внезапно воодушевился барон.

- С самого начала, друг мой, с самого начала, - тонко усмехнулся Армандо. – Осада по всем правилам.

Это будет просто очередная смешная проделка, мысленно добавил он, убеждая скорее себя, чем друга. Никто не пострадает… кроме, быть может, влюбчивого барона, который выбрал совершенно неподходящую девушку.

В то время, как мужчины продумывали планы осады неприступной крепости по имени Вероника де Ла Гард, эта самая крепость в самом великолепном расположении духа сидела за рукоделием в обветшалом кабинете отца и мурлыкала под нос незатейливую песенку – одну из тех, что напевают уличные мальчишки. Песенке ее выучила Симона – камеристка порхала рядом, безуспешно пытаясь придать кабинету приличный вид, и негромко подпевала хозяйке, стараясь не мешать её размышлениям.

Что ж, думала тем временем Вероника, рыжая бестия по имени Джульетта ди Граци, кажется, была совершенно права: её брат-барон действительно составлял отличную партию. Красив, знатен, титулован… к тому же и отчаянно влюблён! Влюбленные мужчины так наивны и предсказуемы: стоит лишь какое-то время подержать их на расстоянии, будучи холодной, как вершины Пиренеев, а после оттаять – и вот уже они навеки у твоих ног!

- Мадемуазель, вы слышите? – насторожилась вдруг Симона, оторвавшись от усердного полирования одного из немногих оставшихся в доме серебряных подсвечников.

- Да, - она действительно что-то услышала. – Какой-то шорох, кажется, с улицы… - и в подтверждение ее слов в распахнутое окно влетел свиток и шлепнулся у ног Симоны.

Глава 5

Позовешь ли меня даже молча,

В немоте не рассказанных чувств,

Позовешь меня днём или ночью,

Даже с края земли я примчусь…

С началом осени старый, обветшалый дом де Ла Гардов напитывался промозглой сыростью, которую приносили с моря порывистые соленые ветра. По вечерам в доме становилось и вовсе неуютно: как бы ни заботился старый конюх о том, чтобы его хозяйка чувствовала себя более-менее комфортно, Вероника зябла и мерзла, спасаясь лишь теплом камина в гостиной – единственного, который могла позволить себе растопить. Дядя-опекун не слишком баловал ее деньгами, и потому его племянница вынуждена была вести более чем скромный образ жизни.

Вот и сейчас в камине дымили скудные, сырые, купленные на последние су дрова. Нарушая гулкую тишину дома, на кухне хлопотала Симона, в чулане чистил котелки старик Жан да по углам гостиной шуршали изрядно обнаглевшие мыши. Каждый был занят своим делом – кроме большого серого кота, отъевшегося благодаря пылкой любви Симоны. Кот лениво шевелил ушами, прислушиваясь к шуршанию, и в его полуприкрытых глазах ясно читалось полное презрение к столь недостойному занятию, как ловля мышей. Вероника тоже была занята – она размышляла. Много дней прошло с тех пор, как барон ди Граци – точь-в-точь, как и предрекала чертовка Джульетта – совершенно потерял голову от её подруги. Много раз он признавался Веронике в своих чувствах и много раз умолял ее ответить на них. Вероника хранила его письма, не говоря ни «да», ни «нет», посмеивалась про себя и смущалась до слез внешне – а Марко тем временем решил окончательно и бесповоротно: Вероника станет его женой, и чем раньше, тем лучше.

Однако, погрузившись в свои мечты, добросердечный барон ди Граци не замечал, что творилось прямо у него под носом. Милейшая сестрица барона далеко не всегда ставила его в известность о своих проделках. Очередной из них стал внезапный роман с его лучшим другом. Впрочем, о том, что таинственный колоритный незнакомец, последние несколько недель повсюду сопровождавший юную баронессу, был другом семейства ди Граци, знало лишь это самое семейство – остальной же свет Марселя считал его просто подозрительным типом и бурно возмущался слепоте и добросердечности молодого барона. Сам Микеле посмеивался красочности салонных сплетен. На деле их «роман» с баронессой ди Граци походил скорее на состязание в острословии, приправленное легким фривольным флиртом - и не более того. На людях мнимые любовники мило целовались или обменивались шуточками, от которых краснели дамы и загорались мужчины - наедине же могли часами просто разговаривать, обо всем на свете.

Однако при каждом удобном случае Армандо охотно подкидывал досужим сплетникам пищу для новых небылиц. Как раз сейчас они с Джульеттой прогуливались под руку по побережью и шокировали прохожих: она – вызывающей огненно-рыжей копной непокрытых волос, он – вызывающим нарядом, который упорно не желал менять на цивильное платье.

- Марко на самом деле преисполнен серьезных намерений, – с легкостью игнорируя косые встречные взгляды, воодушевленно вещала тем временем баронесса.

- Вы о мадемуазель де Ла Гард? – едва заметно скривил губы Армандо.

- Да, о ней. Более того... - Джульетта таинственно огляделась и, привстав на цыпочки, кокетливо зашептала на ухо своему спутнику: - Скажу вам по секрету, дорогой Микеле – это была моя идея. Я давно этого хотела. Уверена, они будут прекрасной парой!

В ответ Микеле удивленно покачал головой.

- Джульетта, дорогая, ваша подруга – жестокая, циничная и расчетливая особа. За что вы так ненавидите вашего брата?

Несколько секунд баронесса молча взирала на своего спутника: сказать, что она удивилась, значило не сказать ничего.

- Да как вы смеете, - дрожащим от негодования голосом проговорила она, вновь обретя дар речи. – Я знаю Веронику много лет! Я знаю её лучше, чем себя! Вы же, только недавно приехав, уже делаете совершенно невероятные выводы!..

Микеле не дал ей договорить - поравнявшись с идущей навстречу парой, он картинно обернулся к своей даме и закрыл негодующий ротик поцелуем. Пара в один голос охнула, не то возмущенно, не то завистливо.

- Простите, моя королева, - разрывая поцелуй, притворно опечалено вздохнул Микеле, удерживая руки Джульетты. - Чем я могу искупить свою вину?

Ответом ему стал веселый смех - что еще можно было сказать на такое?

- Я вас прощаю, - давясь улыбкой, важно кивнула Джульетта - и тут же совершенно серьезно добавила: - Но обещайте больше не говорить о моей подруге таких ужасных вещей.

- Каюсь, прекраснейшая, и клянусь, чем угодно, - склонил голову Армандо. Баронесса колко фыркнула и беззлобно хлопнула его веером по плечу.

- Однако, с какой лёгкостью вы раздаете клятвы!

- Только вам, мой ангел, - доброжелательно улыбнулся Микеле, и на сим инцидент был исчерпан.

Уже после прогулки, сидя перед зеркалом в будуаре и разглядывая свое отражение, баронесса внезапно задумалась о словах, брошенных Микеле в адрес Вероники. Вероника дала понять, что согласна стать женой Марко и что барон вполне устраивает её во всех отношениях, но это было давно, и с тех пор подруги все никак не могли толком поговорить. Но не это беспокоило Джульетту. Вероника изменилась. Она стала холодно-сдержанной и какой-то… агрессивной. И прежде прохладные, её отношения с Армандо обострились до предела: Джульетта перестала приглашать их к себе одновременно, вполне обоснованно опасаясь скандала. Однако ни сам Микеле, ни Вероника так и не смогли вразумительно объяснить, по какой причине терпеть не могут друг друга – и это настораживало баронессу. Наблюдательная Джульетта заметила и другое. В последнее время Марко довольно часто устраивал званые вечера для близкого круга, куда наряду с прочими приглашал и местную знаменитость, Горацио д’Эльфасо. Неизменная гостья всех вечеров, Вероника, в свою очередь, представила друзьям свою приятельницу, некую мадемуазель Катрин Ле Крей, милую застенчивую особу с чарующей улыбкой. Но не это было странным. Прежде общительная и любезная, Вероника то отдалялась и полностью игнорировала и будущего жениха, и будущую невестку, предпочитая кругу друзей гордое одиночество, то напропалую кокетничала с д’Эльфасо, чуть было не вынудив Марко вызвать его на дуэль. Со стороны это выглядело довольно забавно, но Горацио д’Эльфасо было совершенно не до смеха.