Мой любимый оборотень

От автора

Здравствуй, мой дорогой читатель, и добро пожаловать в новинку)

Эта книга завершающая часть трилогии «По ту сторону сверхъестественного». Где ты познакомишься с новыми героями, узнаешь судьбу персонажей, которые уже знакомы, с каким трудностями и испытаниями им придется столкнуться.

Для того чтобы не было путаницы: события этого романа протекают параллельно с событиями второй книги. В это время Алиша уже год живет со своими охотниками, а Док только начинает слежку в своей фирменной черной толстовке за Стефанией.
Надеюсь, я не запутала еще больше)

Я буду ждать твои лайки и комментарии)
Приятного чтения. Целую в обе щеки.

СПОЙЛЕР!!!
Кому-то первые главы могут показаться слишком "светлыми", и вызвать много вопросов, ведь все мы знаем на чем закончился второй роман. Но не переживайте. Дыма без огня же не бывает)

Пролог

Бежать.

Это слово было сейчас выжжено на подкорке головного мозга, заставляя немедленно действовать. Казалось, вокруг воцарился настоящий хаос, но, к сожалению, он был только в моей голове, окрашивая окружавшие меня предметы в причудливые, пугающие образы и тени.

Тело, начиная от пяток, заканчивая кончиками пальцев на руках, трясло мелкой дрожью. Это мешало складывать вещи, что попадались мне на глаза, в рюкзак. Они то и дело вываливались из рук, падая на пол. Я, ругаясь в слух, снова хваталась за них и уже с остервенением запихивала обратно.

Не сразу, а только когда в рюкзаке перестало хватать место, я остановилась, подавляя насильно панику. Осмотрев содержимое, поняла, что совершенно не думая, без разбора хватала все подряд, а из необходимых вещей, что могут пригодиться во время моего побега из дома, не было практически ничего.

«Ты сильнее, чем ты думаешь.»

Мамины слова с отражением её голоса очень вовремя прозвучали в голове. Они успокоили сердечный ритм, что отбивал чечетку, и картинка перед глазами перестала быть размытой из-за слез.

Закрыв глаза, я повторила её слова, что стали для меня личным успокоительным в трудные моменты, как мантру, несколько раз, надеясь на должный эффект. Это всегда срабатывало. Я по-детски продолжала верить в магию слов, ведь после них чувствовала некий прилив сил. Проблемы решались, да и вообще больше не казались такими грандиозными.

Только сейчас это, наверное, не сработает. Не тогда, когда собственный отец хочет тебя убить.

Делаю глубокий вдох. Неосознанно задерживаю дыхание, потому что с выдохом нужно будет принимать решение и действовать. Сегодня. Да, сегодня идеальный вечер, чтобы сбежать. Другого шанса не будет.

Основная часть охраны, или как отец их называет, бойцовских волков, уже выехали за территорию нашего клана. В особняке осталось всего пару ребят, может чуть больше, поэтому обойти их не должно составить труда.

Вытряхнув на кровать все содержимое, я принялась заново перебирать вещи и складывать только самое необходимое в рюкзак.

Первым пунктом были деньги, а точнее одна внушительная пачка, что я успела стащить с верхнего ящика стола из отцовского кабинета. Для него - это мелочь, а для меня средство на отдельное существование на неопределенный срок.

Сложив в сумку штаны, пару футболок и средства личной гигиены, стала пробегать взглядом свою комнату в поисках нужных мелочей. Еще несколько атрибутов повседневной жизни, такие как расчёска, отправились в рюкзак.

Что-то явно забыла... Возможности вернуться и забрать нужное не будет. Стала в голове перебирать вещи, которыми я пользуюсь каждый день или...

Конечно! Таблетки.

Ничем не примечательная белая баночка без каких-либо надписей, с такими же белыми овальной формы таблетками внутри стояла на столе на самом видном месте. Без них мне точно не обойтись.

Натянула сверху джинсовую куртку, несмотря на то, что летние ночи стояли тёплые, но она мне точно пригодится. Оглядела свою комнату в последний раз. На удивление без сожаления. Моя золотая клетка. Идеальная до тошноты. По ней я точно тосковать не буду.

Теперь точно всё.

Сердце билось в груди так громко, что в данный момент я слышала только его и своё прерывистое дыхание.

Сейчас или никогда...

Выглянула осторожно в коридор, но увидела, как из-за угла выходил один из отцовских «псов». Значит, выход у меня только один и был он через окно. Открыв его настежь, не раздумывая, забралась на подоконник.

Второй этаж... Перед глазами закружилась земля, которая казалась сейчас уж очень далеко. Пусть переломаю себе все ноги, но я обязана бороться за свою жизнь и даже ползком доберусь до шоссе.

Дрожащей ногой шагнула на козырёк и стала пробираться вдоль стены. Досчитала до трёх и прыгнула вниз.

Удар головой и, кажется, хрустнуло ребро, так как приземлилась боком. Но в целом осталась жива и, дав себе пару секунд справиться с лёгким головокружением, стала пробираться перебежками к забору, где был заветный выход в стене, если отодвинуть пару плохо прикреплённых досок.

Послышались голоса, когда я была по ту сторону забора и что есть сил я побежала через лес к дороге, постоянно оглядываясь. Если меня кинутся, то выследит за пять минут по запаху и догонят за две. Страх быть пойманной прибавил сил и скорости.

И вот заветное шоссе, только в столь позднее время машин на ней практически не было.

В груди жжёт из-за долгого бега, левая рука адски ноет из-за падения. Поджав еë к себе за локоть, продолжила бежать вдоль дороги, время от времени пытаясь остановить проезжающую мимо машину. Силы из-за эмоциональной нагрузки стали быстро угасать, заставляя перейти на шаг.

Внезапно начался ливень, что застилал крупными каплями глаза и практически ничего не было видно. Но это радовало. Дождь смоет мои следы и запах по лесу.

Спустя пять или шесть машин, когда надежды и сил не было, я вышла на середину дороги, наплевав на всё. Мне срочно нужно уехать отсюда, если меня найдут, то точно не жить.

Жёлтые огни фар мелькают сначала где-то вдалеке и уже вскоре останавливаются возле меня. Не веря своей удаче, я успеваю сделать шаг и тут же оседаю на землю, а перед глазами черное небытие.

Добро пожаловать в мою новинку

https://litnet.com/shrt/PLfG

— Ксения, познакомься, — мама наконец находит время, чтобы представить нас. — Это Александр…
Когда он поворачивает голову и видит меня, я больше не слышу ничего, о чем говорит мама, что происходит вокруг.
— Ты? — вырывается, пока смотрю на мужчину, что вчера ночью лишил меня девственности в туалете клуба.

***
В попытке разорвать нежеланную помолвку я лишилась девственности с первым встречным. А на утро выяснилось, что он ухажер моей матери и собирается жениться на ней. Я докажу, что этот обманщик ей не пара. Главное - не попасть под горячую руку родительницы и не влюбиться самой...

Глава 1

Пахло сыростью, бензином и чем-то тошнотворно-сладким. Голову потряхивало и немного подкидывало вверх. Но окончательно проснуться и открыть глаза меня заставил удар затылком об что-то твердое.

Не кричу. Кричать нельзя, дабы оставаться незамеченной, но недовольно морщусь от боли и пытаюсь оглядеться со своего положения.

Я лежала на заднем сидении незнакомого авто со свешенными вниз ногами. Машина старенькая, кажется пикап. В потемках сложно сказать точно. В свете фар, проезжающих мимо машин, можно разглядеть ржавчину на металле. А вот и источник противного запаха - лимонная вонючка, что болталась сейчас за веревочку, обмотанной за зеркало заднего вида.

В голове стоял гул, в висках небольшая пульсация. Это мешало сосредоточиться и вспомнить, как я здесь оказалась.

***

несколькими часами ранее...

Первое июля обведено красным кружком в календаре, как подобает значимым датам, а именно день моего совершеннолетия.
Восемнадцать - звучит поистине замечательно и заманчиво. Кажется, что теперь передо мной откроются все двери... Хотя бы из моей золотой клетки, а точнее особняка отца.

Виктор Бэйлиш - альфа одного из самых крупных кланов оборотней. Его боятся, как огня, преклоняются, как Богу и уважают, как отца Корлеоне. Я горжусь им, ведь он выстроил целую систему в нашей общине, где всё работает как часы. Да, и на солнце бывают темные пятна и бизнес по торговле оружием говорит о многом. Но за счет этих денег, в том числе, наш клан процветает.

Правда отец не выпускает меня из нашего двухэтажного дворца не то что за территорию общины, но и погулять в её пределах. Ведь о моем существовании знает только ограниченный круг лиц.

Я - еще одно темное пятно, тайна, которую отец скрывает от внешнего мира вот уже на протяжении восемнадцати лет. В том числе от собственного клана, чтобы информация не просочилась за его пределы. И я не смею на него обижаться и перечить ему. Ведь отец это делает в целях моей и своей безопасности.

А дело в том, что в ходе какой-то крайне нелепой и неудачной мутации или просто по стечению обстоятельств, я родилась не полноценной волчицей. Обоняние, зрение, слух на уровне чуть выше человеческого, не дотягивает до настоящих сверх качеств волка. Но самое главное, что не делает меня настоящим оборотнем - обращение.

В среднем обращение происходит, начиная с 12 летнего возраста. Первая трансформация всегда происходит в полнолуние, и в дальнейшем оборотень может осуществлять свой трюк с превращением в волка в независимости от лунной фазы. Со мной все в точности да наоборот. У меня не получается обратиться в полнолуние, не в другой любой день. Но именно в эти гадкие часы, когда в небе светит полная луна, мне труднее всего. Кости ломает изнутри и хочется действительно выть от невыносимой боли, но что-то не дает пройти телу нужные изменения. И так продолжается на протяжении уже многих лет, каждое полнолуние. Если бы не таблетки Юлиана - ведьмака отца, то не знаю, как бы пережила адские часы агонии и мук. Но приняв всего одну пилюлю, все заканчивается обычной лихорадкой.

Отец говорит, что я его слабость. Если кто-то узнает о его дочере-недооборотне, то может использовать эту информацию против него или на меня будет объявлена охота недоброжелателями из других кланов. Поэтому мой круг лиц был ограничен с самого рождения. Мама умерла, когда мне было лет пять-шесть от тяжелой неизлечимой болезни, что даже организм оборотня, у которого мощная регенерация и способность к само исцелению, не смог победить недуг. И так, обо мне знали: Юлиан, личный приходящий учитель, немногочисленная прислуга, да пару оборотней из охраны.

Сегодня тройной праздник. Отец приезжает из командировки, и мы сможем отпраздновать вместе наш с ним День рождения. Поверье оборотней гласит, что если родитель и ребенок родились в один час и день, то потомство будет отличаться знатным здоровьем, долголетием и силой. Только похоже на мне природа решила отдохнуть.

За всю свою жизнь я не услышала от отца слов поддержки или же похвалы. А ласку я помню только из мимолетных еще тлеющих в памяти воспоминаний о маме. Конечно, статус альфы не позволяет ему быть мягким даже иногда. Даже с собственным ребенком. И я все понимаю и принимаю.

Но сегодня я чувствую, что все изменится. Будь то женское или волчье чутье. Я испекла свой первый в жизни торт. Не без помощи интернета и нашей поварихи. Да, он получился кривоват, с потекшим местами кремом и толстыми коржами. Но думаю, что он все равно очень вкусный. И сегодняшний вечер мы с папой проведет за совместным поеданием торта. Возможно на миг, на краткий миг я могу представить, что он погладит меня по голове и скажет, что любит.

С идиотской улыбкой я спешу к нему в кабинет, чтобы выпрыгнуть из шкафа со словами «Сюрприз». Да, может по-детски и глупо, но мое озорное настроение кричит, что это хорошая идея и она повеселит отца.

Кабинет всегда казался мне чересчур строгим: сплошная черная кожа и темная мебель. Ныряю в шкаф, держа в руках торт, прикрываю за собой дверь и принимаюсь ждать.

Я узнаю его тяжелую и размеренную поступь. Слышу, как отец открывает дверь и не спеша входит в кабинет, но не один. Почти не слышно, чуть поцокивая каблуками за ним входит еще один человек, чью походку я знаю с детства.

— Как обстоят дела с моей ведьмой? — голос отца суров, но все же я распознала нотки усталости. — Уже почти год мы не можем выманить её из этого чертового бункера!

Глава 2

Всю оставшуюся дорогу до квартиры я представляла какая она и пыталась настроить себя на худший вариант с облезлыми обоями и тараканами по углам. Такой план мне казался лучше, чем если бы я нафантазировала себе все удобства мира и современный ремонт, а по итогу разочаровалась.

Интересно, есть ли там микроволновая печь или только духовка. От осознания, что придется готовить и в принципе делать все самой, начиная от приготовления себе кофе по утрам, заканчивая мытьем сантехники, бросало в дрожь. Хотя нет, чтобы у меня был этот самый кофе мне придется сначала сходить в магазин. Какой кошмар!

За своими страхами и сомнениями я не заметила, как мы приехали. Многочисленные безликие многоэтажные дома с непривычки рябили в глазах, а в нос ударил запах загазованного города. Это, конечно, не свежесть леса, где дышалось свободно и легко полной грудью. Придется привыкать.

Квартира находилась на третьем этаже. Крис немного повозилась с дверным замком, но все же её упорство и пару крепких словечек победили, и мы смогли войти внутрь.

Переступив порог, сразу попадаешь в огромную комнату, которая совмещала в себе: прихожую, с парой крючков для одежды и небольшой тумбой для обуви; просторный зал с диваном посреди комнаты, парой кресел и телевизором; и в самом углу встроен кухонный гарнитур со столом и двумя деревянными стульями. Мебель и ковры на полу были в кремовых спокойных тонах. Ремонт, конечно не новый, но аккуратный. Единственное, что раздражало, это лимонного цвета обои, такого насыщенного оттенка, что жгло в глазах, будто в них действительно брызнули кислотой.

Из зала вело три двери. И одна из них, видимо, моя будущая спальня. Потому что я точно здесь остаюсь.

***

Крис побросала в дорожную сумку оставшиеся вещи из шкафа и дала пару наставлений, которые я благополучно пропустила мимо ушей от переполняющий внутри эмоций, хотя снаружи оставалась невозмутимым сухарем. Хозяйка квартиры черканула номер своего телефона на клочке бумаги и, оставив его рядом на столике со стационарным телефоном, упорхнула так быстро, что опомнилась я, когда за ней с глухим ударом захлопнулась входная дверь.

Я сняла комнату на два месяца. Оценив свое моральное состояние и навыки в цивилизации, пришла к выводу, что мне требуется передышка и время, чтобы со всем ознакомиться, а потом можно будет двигаться дальше.

Устало плюхнувшись на диван, первой мыслью было вдоволь нареветься.

«Наконец-то я избавлюсь от этой суки»

Эти слова резали без ножа и видимых шрамов, но все равно оставляли на сердце шрамы.

Но слезами делу не поможешь, и никто мне не поможет, кроме меня самой.

Несмотря на усталость, я принялась раскладывать вещи в пустой шкаф своей комнаты, где была на удивление хорошая кровать с приличным матрацем. А вот в другой комнате была односпалка. Этому бедолаге явно не повезет. Но все же надеюсь, что соседей у меня не предвидится.

Я просмотрела все шкафы и тумбочки в квартире. В них был только разнообразный ненужный хлам и вещи, которыми понятия не имела, как пользоваться, отчего почувствовала себя еще более ничтожным созданием.

Следом я тщательно исследовала кухню и, не найдя ничего съестного, изрядно расстроилась. А желудок в добавок громко заурчал.

Будет глупо, если мое бездыханное тело найдут не на алтаре, залитым кровью, а на потрепанном временем и жизнью диване, истощенное от голода.

Я и подумать не могла, что поход в магазин обеспечит мне приток адреналина и окажется такой проблемой. Но выходить в места большого скопления людей действительно было страшно.

Вдох-выдох. Деньги в карман, ладони сжаты в кулаки, во взгляде сплошная уверенность. Которая быстро начала угасать, стоило мне выйти на оживленную улицу. Благо супермаркет был в соседнем доме.

От изобилия однотипных товаров на прилавках разбегались глаза. Я стала чувствовать себя по-идиотски, когда люди подходили, быстро брали интересующий их товар и уходили. Я же продолжала стоять истуканом около одного и того же стеллажа. Как из этого обилия что-то вообще можно выбрать?

Через несколько минут стало казаться, что людей значительно прибавилось. Это морально давило и не давало сосредоточиться. Пульс участился, глаза бегали по ценникам и этикеткам, пытаясь прочесть и уяснить хоть какую-то информацию.

И все же с диким позором я не выдержала и стала хватать упаковки, почти не глядя: пачка макарон, булка, молоко, яйца, какие-то жестяные баночки… Оказавшись в отделе фруктов и овощей, начала судорожно искать взглядом самую необходимую в моем положении вещь – жгучий перец. Удача оказалась на моей стороне, и с охапкой продуктов в руках я пошла на кассу. Покраснела за крупную купюру рано утром и выслушала нелестным тоном рекомендацию, что нужно было брать какую-то корзинку, а не вываливать все скопом на стол. С бешено бьющимся сердцем я трусливо побежала в свою новую квартиру.

Утихомирив урчащий желудок купленной булочкой с маком, я немедля принялась обеспечивать свою собственную безопасность.

Жгучие и едкие пары перца халапеньо хорошо отпугивают незваных гостей, в моем случае оборотней, забивая их чувствительное обоняние. Порезав его дольками, я выложила слой перца перед входной дверью в подъезде, прикрыв сие безобразие ковриком. От раздражающего аромата даже у меня неприятно зачесался и покраснел нос. У сверхъестественных тварей точно нюх отобьет, и они не смогут выследить меня по запаху.

И никаких оборотней в моей квартире не будет!

***

Разомкнуть глаза и проснуться удалось только ближе к вечеру. А встать с кровати и то к полуночи, потакая прихотям урчащего желудка.

Обеспечив себе отпугиватель от любопытных и проворных носов оборотней, я все же поддалась соблазну оплакать свою прошлую жизнь. Если её можно было так назвать, конечно.

Теперь, зная правду, на некоторые моменты, да что там, на многие, я посмотрела по-другому, заливаясь новым потоком слез.

Глава 3

Мелоди

Ненавижу! Ненавижу!

Я была неимоверно зла на Крис за то, что вовремя не предупредила меня об еще одном жильце. Зла на этого парня за его наглую и самоуверенную улыбку и внезапное вторжение. Но сильнее всего я злилась на себя. А точнее на свою природу. Ведь будь я обычной девушкой меня бы волновали совершенно другие и примитивные вещи. Например: а что обо мне подумал новый сосед? А может, я ему приглянулась? Он же видел меня почти голой! А мои бедра не смотрелись слишком жирными? Ох, как я хотела, чтобы моя кудрявая голова была забита подобной ерундой.

Сейчас я могу думать лишь о том, что я первый раз далеко от дома, за соседней стенкой не знакомый, но ни в чем неповинный человек, а у меня послезавтра полнолуние со всеми неприятными вытекающими.

Взгляд сам метнулся к невзрачной белой баночке с таблетками на столе – самое дорогое, что у меня было и без чего я просто могу не пережить полнолуние.

***

Виктор осматривал труды своей проделанной работы не без удовольствия, которое он предпочитал скрывать в себе, но все же с толикой брезгливости. И это совершенно не относилась к четырем оторванным головам посреди его гостиной, парочке вырванных сердец и легким, что закатилось под софу. Все это он готов был созерцать еще несколько минут, выделенных из его плотного графика. Общую картину портили пятна крови, попавшие на персидский ковер, обивку кресла и даже на раму картины восемнадцатого века. Это его бесило.

Виктор услышал тихие, но все же уловимые для слуха оборотня шаги, приближающиеся к нему со спины.

— Это все?

— Да, это все, кто дежурил в вашем доме в тот вечер, — сказал ведьмак, чуть склонив голову, опасаясь гнева своего хозяина.

Шелковым платком он вытер с пальцев остатки крови и швырнул тот в груду тел на полу. Он прекрасно понимал, что никакой китайских шелк лучшего качества не избавит его от едкой крови. Но Виктор Бейлиш довольствоваться меньшим не желал и все равно использовал их, словно они были одноразовые, выкидывая после первого же использования. И даже эти платки он считал выше и достойнее недоносков, что охраняли дом, когда сбежала эта проклятая девчонка.

— Где она сейчас? — спросил Виктор абсолютно ледяным и бесстрастным голосом, садясь в свое кресло около камина.

Он думал, что найти эту дрянь, а назвать её дочерью у него не поворачивался язык, не составит труда. Уйти далеко она не могла. Наверняка, где-то сидит и трясется от страха в незнакомом месте, не имея инстинктов выживания. Лишь бы не сдохла раньше времени. Её безжизненное тело не будет представлять никакой ценности.

Ведьмак медлил с ответом, зная, что он не устроит его хозяина.

— Пока точно сказать не могу.

Тот вопросительно вскинул брови вверх.

— Юлиан, — все таким же показным спокойным голосом произнес Виктор, от чего колкий холодок пробежал по спине Ведьмака, — я мало тебе плачу или тебе недостаточно моей защиты?

— Нет, сэр, — сказал он, с трудом сглотнув вязкую слюну, что встала посреди горла, — все очень достойно.

— Так какого дьявола могущественный ведьмак не может выследить соплячку? — взорвался Виктор, и его слова больше звучали как звериный рык, а не человеческая речь.

— На ней стоит щит. Такое бывает, когда с рядом выслеживаемым объектом находится кто-то сильный: ведьма или альфа, например.

Виктор Бейлиш не любил, просто не выносил, когда что-то шло не по плану. А в последнее время это касалось практически всего. И полоса его неудач началась именно с проклятой Кровавой ведьмы. Альфа плохо контролировал своего зверя, так как находился в вечном напряжении и раздражении. А внутренний оборотень так и ждал любого подходящего случая вырваться на свободу, чтобы полакомиться еще живым мясом.

Виктор тяжело выдохнул, устав от всего происходящего. Неторопливо налил себе в стакан виски на два пальца, посмотрел, как красиво играет янтарная жидкость на свету, и только потом осушил его залпом и спросил:

— Хочешь сказать, что за несколько дней своего побега она нашла могущественного покровителя в незнакомом ей мире?

— Неосознанно. Но скорее так и есть, — Юлиан наблюдал, как хозяин с раздражением прикрывает глаза, и быстро добавил, — она не может находиться около своего «оберега» круглосуточно. Мы её выследим. Я лично займусь этим.

Виктор пренебрежительно смерил ведьмака взглядом.

— Проваливай, — рявкнул он.

***

Мелоди

Мне не нужно было смотреть на календарь, чтобы знать, что скоро полнолуние. Я чувствовала его приближение каждой клеточкой. И если обычный оборотень встречает его с долгожданным трепетом, ведь в эти сутки сила и мощь волка усиливается, то я пребывала в страхе. Особенно сейчас, когда придется пережить очередное полнолуние в не дома и испытать все прелести недообращения, не выдавая себя.

Поводов волноваться сейчас и впадать в панику не было, по крайней мере, около полутора суток. Поэтому, надев шорты с майкой, я смелыми и решительными шагами направилась на кухню перехватить что-нибудь поесть.

В общей гостиной нового соседа не оказалось. Это прибавляло уверенности. Что за бред? Почему я должна стесняться и прятаться от какого-то малознакомого парня. Много чести. Но все же неуверенность присуще молодой и неопытной девушке в общении с противоположным полом давала о себе знать.

Я прожила в гордом и в принципе привычном одиночестве почти полторы недели, и за это время мои запасы еды исчерпались. Оставалось лишь треть пачки гречневых хлопьев. Они были на вкус как пережеванная газета и чувство насыщение от них почти нулевое. Сейчас даже мои вечно переваренные макароны и субстанция в жестяных баночках, которая называлась тушенка, вспомнилась с теплотой в желудке.

За тщательным поиском съестного на кухне, я не сразу заметила соседа. Он подошел почти бесшумно. Его выдал шелест пакетов полных продуктов, которые он опустил на стол.

Глава 4

Лео

К вечеру я почувствовал уже привычный прилив сил. Это можно сравнить с тем, как по венам пускают самый лучший и мощный энергетик, заряженный электрическими импульсами.

Мощь магии и зверя в каждой мышце. Энергии становится слишком много, она переполняет тебя. Кажется, что сила достигла своего пика, но нет. Это только начало. Человеческому телу, как сосуду, сложно с этим справиться. Почти не реально. Создается ощущение, что тебя начинает буквально распирать изнутри. Поэтому многие предпочитают переживать часы, а то и сутки именно в обличии оборотня.

А все тому виной новолуние.

Я прекрасно контролировал своего зверя в этот период. Все же кровь альфы и годы тренировок способствовали этому. Но силе нужно давать выброс. И в моем случае бег - лучшее решение.

Вернувшись в квартиру после вечерней пробежки, я застал свою соседку за странным занятием. Все кружки, а их было около семи штук, она заполнила водой и перетаскала к себе в комнату. Я уже намеревался спросить, что происходит, но вовремя захлопнул рот, увидя её состояние. Девчушка явно была чем-то обеспокоена. Её тело потряхивала мелкая дрожь, на лбу и шее проступила испарина, а кожа стала казаться еще бледнее. Все это напоминало начинающуюся лихорадку. Но вела она себя странно для внезапно заболевшего человека. Слишком энергично.

Дверь в её комнату захлопнулась. Снова. Не успев я ничего спросить.

***

Прошло больше суток, как её дверь оставалась закрыта.

Это начало настораживать. А разыгравшееся воображение рисовало не очень хорошие, но красочные картинки того, что творилось за дверью.

Ну не могла же она совсем не выходить из комнаты? Может, делала это, пока я был на пробежке?

Моя чрезмерная бдительность и обеспокоенность была послана куда подальше, стоило только постучать и поинтересоваться, всё ли у неё хорошо. Но возмутило даже не это. А то, что прокричала она это всё также через закрытую дверь, которая начинала раздражать.

Больше попыток наладить или вообще выйти на контакт я не принимал.

***

— Хочу выкупить твои продукты, — твердо заявила моя соседка, перегородив мне обзор на телевизор, встав перед ним ровно посередине.

Я поднял на неё равнодушный взгляд, который быстро сменился удивлением с последующим легким оцепенением всего тела.

Девчонка выглядела здоровой, с живым огнем в глазах. И, похоже, у неё был целый арсенал компрометирующих маек. Темная плотная ткань, несомненно, все прикрывало и не просвечивала, но эти слишком глубокие вырезы сверху и по бокам приковывали к себе внимание.

— Что скажешь? — спросила она после затянувшегося по моей вине молчания, сцепив руки на груди, а в её случае под грудью, от чего та только сильнее приподнялась, показывая чуточку больше голой кожи по бокам.

Ради всего святого…

Никто не знает каких мне титанических усилий требовалось, чтобы вернуть свой взгляд в зоны приличия.

— Как ты себя чувствуешь? — голос стал ниже.

Выругавшись про себя, постарался скрыть нарастающее возбуждение за першением в горле. Это все длительно воздержание и смена обстановки так на меня повлияли. А еще полураздетое юное тело передо мной.

— Цвету и пахну.

— Не поделишься, что с тобой было?

— Считай, что критические дни. Так что насчет моего вопроса?

Я поймал себя за наглым, возможно слишком пристальном, рассматривании женской шеи, что сейчас была открыта. Буйная копна волос собрана резинкой высоко на затылке, и они не мешали полюбоваться на острые ключицы, которые в моём изощренном понимании выглядели изыскано.

Нет, это не нормально. Наваждение какое-то. Надо прекращать.

— Погоди, что? — я тряхнул головой, прогоняя дурман, что вызвала эта девушка. — В чем проблема сходить самой в магазин?

— У меня агорафобия, — серьезно заявила она, не моргнув и глазом, хотя понимал, что лжет. — Это боязнь открытых пространств и большого скопления людей.

По моему отрешенному виду она поняла, что я её раскусил.

— Не хочешь продавать свои продукты, давай я дам тебе денег, и ты мне купишь мои, — она закатила глаза вверх и уже откровенно начинала злиться. — Могу тебе даже доплатить за твою подработку курьером.

— Не-а, — я уже открыто забавлялся, наблюдая, как она выходит из себя.

— Почему?! — вскрикнула она, притопнув ногой. — Тебе ведь не сложно, и ты ничем не занят.

— А почему ты не можешь? Ты что, родилась с серебряной ложкой во рту?

— С платиновой.

Я ожидал услышать в её голосе нотки сарказма, только на этот раз его, к удивлению, не было. Боевой настрой, с которым она подошла ко мне, таял на глазах, но все же продолжала настырно не подавать вида. Она была на грани, чтобы опять сбежать к себе, если бы я быстро не встал и не поймал её за запястье.

— Не хочешь ли ты мне сказать, что твои родители настолько богаты, что ты за всю свою жизнь палец о палец не ударила?

Девушка резко выдернула свою руку из моего захвата, краснея от злости или смущения. Или все вместе.

— Это не правда! — закричала она, но видимо с этим криком она выбила из легких последние силы и её оборона начала рассыпаться подобно карточному домику.

Девушка осела на край дивана, тяжело опуская голову ниже плеч.

— Точнее, не совсем правда. Мне просто не давали возможности на самостоятельную жизнь, — прошептала она, так и не поднимая головы. —Мне неловко об этом говорить. Чувствую себя жалкой, но я действительно ничего не умею. За меня все делала прислуга, круг общения был ограничен. Кажется, я даже не обладаю коммуникабельностью. А единственный поход в магазин вызвал панику.

Воинственная львица, какой она мне показалась в первые секунды нашего знакомства, на моих глазах превратилась в маленького запуганного львенка. И все же в этом хрупком теле было столько мужественности и храбрости, сколько не всегда есть у некоторых мужчин.

Глава 5

Наступило негласное перемирие.

Если план Лео заключался в том, чтобы свести меня в могилу быстрее моего папаши, то у него это хорошо получалось. Почему-то все прелести и любовь к жизни он решил показать через спорт, который, как оказалось, я терпеть не могу.

Утренние пробежки в пять утра – ад, придуманный моим соседом. Не знаю, почему ему не спалось в самые сладкие и крепкие часы сна, но меня буквально выталкивали из мягкой теплой кровати уже в половине пятого. Я спала буквально на бегу, а Лео удивлялся, почему спустя почти час бега мое не подготовленное к таким нагрузкам тело не устало. Конечно, я не могла ему рассказать про выносливость оборотня, да и он не заострял на этом внимание.

За полторы недели экспериментов и привития у меня любви к спорту, я научилась ездить на велосипеде, рассекать на роликовых коньках и даже могу проехать по прямой пару метров на сноуборде, не упав. Я гордилась собой, хоть и ворчала всё время, пока Лео старался меня чему-нибудь обучить. А он лишь улыбался на недовольства и крики о новых ссадинах и синяках.

Но ради чего я терпела и готова была и дальше давать свое тело на растерзание – кружка какао. Я влюбилась в этот сладкий горячий напиток, который заставлял рецепторы на моем языке взрываться фейерверком. Лео готовил его для меня каждый раз, когда мне удавалось освоить что-то новое. Я с охотой принимала его поощрение.

Однажды очередной глоток, приятно обжигающий горло, заставил меня задуматься. Почему? Чем я заслужила такие знаки заботы от своего соседа за такое незначительное время проживания вместе? Но так не смогла этого сделать за восемнадцать лет с отцом.

Одинокая слеза скатилась по щеке, но я быстро смахнула её пальцами и заглушила начинающуюся бурю в груди глотком какао.

***

После нескольких часов езды на велосипеде я думала, что просплю без задних ног до самого утра, и даже Лео со своим странным режимом ненормального жаворонка не поднимет меня рано утро. Но ошибалась.

Я проснулась от резкого и громкого крика. Резко сев на кровати, в первые секунды, еще в полудреме подумала, что мне это показалось. Но спустя пару минут это повторилось вновь: громкий крик, содрогающий стены и душу.

Дверь в комнату Лео открылась с небольшим скрипом. Войдя внутрь, я замедлила шаг и остановилась. Теперь были слышны невнятные сонные протесты и учащенное дыхание. Лео снился кошмар.

Стоило присмотреться внимательнее, и можно заметить серебристую россыпь капелек пота на высоком лбу. Его лицо было искривлено от боли. Он начал сдавленно ворчать и извиваться под одеялом, сбивая то в ноги, открывая мне сначала голые плечи, грудные прокаченные мышцы, а затем и обнаженный торс. До того момента, как показался край боксеров, я не дышала, боясь увидеть его совсем раздетым.

Он был… прекрасен.

Все это достаточно мускулистое безобразие с красивым цветом кожи и без единого волоска было идеальным. Сексуальным. Конечно, я и до этого момента знала, что парень хорошо сложен, но видеть в паре метров от себя почти обнажённого атлета… Это заставило внутренности гореть. Но, несмотря на всё величие мышц, сейчас он выглядел очень уязвимо.

Прогнав морок, вызванный его чрезмерно открытыми и аппетитными девичьему глазу участков тела, я продолжила опасливо продвигаться к его кровати, не в силах отвести завороженного взгляда.

Его выдохи и стоны посылали дрожь на кончиках пальцев, требуя прикоснуться к нему немедленно.

Окно было раскрыто настежь. Летний ночной воздух был прохладным, и поэтому сложно было сказать, дрожал ли он от холода или содрогался из-за видений, проносящихся во сне.

Я аккуратно подхватила пальцами одеяло, что уже комком лежало где-то в стороне, и попыталась накрыть Лео. Он снова дернулся, и я задела его кожу на груди. Горячую. Нет, она была просто кипятком!

Замерла, когда он вздрогнул от прикосновения, а с пересохших губ сорвался сонный стон.

— Отец… не нужно этого делать…

Я вздохнула и перевела взгляд к его переполненному тоской лицу. Он выглядел так, словно находился под пытками. Я почувствовала, как желудок скрутило от беспокойства, которое мне не следовало испытывать. Наверное. Склонилась и внимательно всмотрелась в лицо соседа.

— Лео, — прошептала я, прежде чем успела остановиться, — Лео, это я. Проснись.

Его хриплые стоны лишь усилились, и я осторожно подняла руку и приложила к его влажному лбу. Как только наша кожа соприкоснулась, он распахнул дикие затуманенные глаза. Я едва успела испуганно взвизгнуть, как Лео схватил мою руку и притянул к себе. Он перевернулся так, что оказался между моих раскинутых ног; теперь я была зажата под ним. Он был растерян, тяжело дышал, пребывая в шоке от ночного кошмара, нависал надо мной, обнажая зубы. И находился так близко, так чертовски близко, что несколько его черных прядей падали мне на лицо.

— Лео, — прошептала я, немного побаиваясь его сметенного состояния, — успокойся. Это я.

Выражение его лица едва заметно смягчилось, и я почувствовала, как он ослабил хватку вокруг моих запястьев и быстро поднесла к нему руки. Я обрамила ладонями его лицо, поглаживая большими пальцами пылающие гладко выбритые щеки, плавно переходя к скулам и обратно. Лео не отпрянул. Но он все еще выглядел ушедшим от действительности.

— Все хорошо, — мягко сказала я, продолжая движения пальцами, — все хорошо.

Его веки опустились, почти скрыв глаза, а дыхание начало успокаиваться. Лео уже не трясло, но я все еще не выпускала его лицо из рук, желая, чтобы он полностью проснулся. Он слегка качнулся, потеряв равновесие, и перевел на меня отстраненный взгляд. Его глаза были затуманены, когда он медленно приблизился.

Я не сопротивлялась. И дышала через раз.

Лео прислонился своим лбом к моему, почти соприкасаясь губами. Его мятное дыхание от зубной пасты пробежалось по моим губам, лаская. Я почти чувствовала у себя на языке этот вкус.

Мне захотелось его почувствовать.

Глава 6

Три дня я провела в сладком и волнующем предвкушении. Я старалась быть паинькой и не дерзить своему сопровождающему, чтобы он не сорвался с крючка и не передумал вести меня в бар к своему знакомому. Приходилось прикусывать кончик языка каждый раз, когда хотелось съязвить на очередную провокацию Лео. Я не доставлю ему удовольствия найти причину отказаться. Поэтому несколько дней с ним жила просто идеальная соседка, сущий ангел во плоти, выполнявшая беспрекословно обязанности по дому.

Моё терпение и уже образовавшаяся ранка на языке были тому вознаграждение, и вот мы здесь.

Бар «Жаркая ночь» полностью оправдывал свое название. Казавшимся небольшим помещение вмещало в себя немало народа, а царивший внутри полумрак и дымка, витавшая в воздухе, настраивали посетителей на расслабленный лад. Из многочисленных колонок звучало нечто похожее на латинскую музыку, где бархатный голос парня со жгучими нотками призывал тела раскрепощаться. Танцы больше походили на какую-то прелюдию, но все смотрелось гармонично, не пошло и очень сексуально.

Ох, я в жизни так не смогу. Мои деревянные конечности не способны на такую пластичность, как у этих девушек. Спасибо Лео за еще один комплекс.

— Ник, сколько лет! — воскликнул Лео одному из барменов за стойкой.

— Эй, дружище! — произнес тот с не меньшим восторгом.

Знакомый Лео производил впечатление приятного человека. На вид чуть старше сорока, худощавый, с небольшой бородкой, полностью забитыми руками и тоннелями в ушах. Кого-то мог отпугнуть такой вид, но ему это шло и придавало некий шарм.

Они обменялись крепкими рукопожатиями и парочкой похлопываний по плечу, как вдруг он заметил меня.

— А что это за прекрасный цветок с тобой? — растягивая слова, произнес Ник.

Он, чуть потянувшись, взял мою руку в свою и, видимо, я впала в какой-то транс от его угольно-черных глаз, потому что объяснить, как его губы оказались на тыльной стороне моей ладони, не могу.

— Скорее уж колючий кактус, — пробубнил Лео, думая, что я его не услышу. — Мелоди, знакомься. Это Ник, мой старый друг и это его бар.

— Не такой уж я и старый, — произнес он, отрывая губы от моей кожи. — Николос, но для тебя просто Ник.

— Ты для всех просто Ник, — возразил Лео.

Тот закатил глаза и, наконец, отпустил мою руку.

— И дайте угадаю, вы пришли ко мне, чтобы напиться с пятидесятипроцентной скидкой?

Лео, чуть прокашлявшись, указал на меня пальцем. Черные глаза Ника игриво блеснули в полумраке. Он снова наклонился ко мне, оперевшись локтями и барную стойку.

— И что дама желает?

Дама желает уже поскорее в себя что-нибудь залить, ибо моя нервозность начинает переполняться и выплескиваться через край. Названия алкоголя, как назло, вылетели из моей совсем юной головы. Но тут я услышала заказ, который сделали второму бармену, и с уверенностью произнесла:

— Две текилы, пожалуйста.

Ник кивнул и, улыбнувшись уголком рта, стал выполнять заказ.

— В баре какой-то праздник? — поинтересовался Лео, осматривая танцующие парочки.

— Вечер латиноамериканской музыки.

Я обернулась, чтобы еще раз осмотреть бар. Вот что поможет почувствовать все краски и оттенки жизни – танцы и алкоголь, а никак не занятие спортом.

Мне нравилось, как музыка наполняла изнутри, заставляя буквально пружинить тело.

Пока бармен, а по совместительству хозяин бара, выполнял наш заказ, я с нескрываемым любопытством, что так раздражало Лео, рассматривала всё вокруг. Меня поражали и восхищали окружавшие парни и девушки, на беззаботных лицах которых читалась свобода и веселье.

Они не чувствовали рамок и границ, выражая себя в смелой одежде, ярким цветом волос или проколах в теле, доступных постороннему глазу. Никто из них не думал о завтрашнем похмелье, опустошенном балансе карты из-за бесконечных заказов алкоголя или о стыде, что может почувствовать на утро, проснувшись в чужой постели. Они жили моментом. Прекрасным и неповторимым.

И я хотела так же.

Ник поставил перед нами две рюмки с прозрачной жидкостью, тарелочку с нарезанными дольками лимона и пиалу с чём-то напоминающее соль или сахар. Взгляд был прикован к алкоголю. Кажется, я даже задержала дыхание, представляя, как мой организм отреагирует на него. Страх и любопытство смешались в один коктейль, не давая пошевелиться.
— Ты уверена? Может, заказать тебе сидр? Всё-таки это для взросл…

Не успел Лео закончить свою фразу полную ехидства, я, фыркнув, схватила одну из рюмок и залпом опрокинула в себя содержимое, зажмуриваясь.

Сначала резко и неприятно обожгло горло. От неожиданного и неприятного ощущения глаза распахнулись, наполнились слезами, и я начала ловить воздух ртом, чувствуя, как алкоголь стекает дальше по пищеводу, оставляя где-то в желудке легкое тепло.

— А она у тебя смелая, — услышала я еще один смешок от Ника, пока приходила в себя.

— Скорее отважная, но глупая, — сказал Лео другу, а после повернулся ко мне. — Ты кому что доказать решила?

— Да что не так? — хотела воскликнуть я, но из горла вырвался лишь хрип.

— Пить нужно правильно. Смотри, — он взял дольку лимона, провел ей по косточке большого пальца, насыпал на мокрый след щепочку соли. — Так делают большинство людей, — произнес он, а потом слизал с кожи соленую дорожку, одним махом выпил текилу и закусил в конце лимоном.

Я внимательно смотрела за своим учителем, стараясь все запомнить. И действительно, следующая рюмка уже не вызвала такой бурной реакции, не обжигала горло. Но с каждым новой порции я чувствовала, как тело расслабляется, мышцы наливаются приятной незнакомой тяжестью, а в голове дурман – вязкий, плотный, как туман.

Это не хотелось прекращать.

И вот перед нами уже бутылка текилы, содержимое которой таяло на глазах и разливалось по венам вместо крови. Я выпила существенно больше, или же мне так казалось, потому как Лео увереннее держался на барном стуле. Пьяный сосед был до очарования пьян, показывая дурацкие фокусы с салфетками, рассказывая забавные вещи.

Глава 7

Это начинается как легкий озноб: ледяные мурашки беспорядочно распространяются по всему телу, перебегая с места на место, вызывая перепад температуры. Постоянно холодно. Проклятая дрожь не прекращается и становится только сильнее. Невозможно согреться даже с литром горячего чая и завернутой с десяток одеял.

Но это не больно. Пока что.

Следом озноб перерастает в настоящую лихорадку. Нормальная теплорегуляция идет к черту, и организм просто не успевает за её частой и резкой перестройкой. Тебя трясет, и на поверхность кожи проступает испарина, которую в дальнейшем можно сравнить с Ниагарским водопадом.

Но это все еще не больно. Пока что.

После моего первого полнолуния, когда выяснялось, что я дефектный оборотень и к обращениям не готова, Юлиан разработал специальные таблетки, которые помогали мне в дальнейшем пережить эти часы. Они усмиряли озноб и притупляли боль. Хватало одной таблетки на всю ночь. Но проходили года, и доза увеличивалась. Мне нужно было больше. С каждым разом все больше таблеток, чтобы справиться с этой болью. Как гребаному наркоману.

К девяти часам вечера я выпила уже восемь. Будь у меня неограниченный запас этой дряни, то сгрызла бы и оставшиеся семь. Но тогда ничего не остается на следующий месяц. А что делать потом… я не знала.

Мышцы начинали гореть изнутри, что кажется еще немного и с тебя начнет слазить кусками кожа. Кровь бурлит и кипит в венах, с трудом совершая свой круг. Хочется кричать. Сильно, громко, во весь голос, но могу лишь жалобно скулить, обернувшись в одеяло.

Ровно полночь. С первым воображаемым ударом часовой стрелки я слышу треск в тазобедренной кости. Через пару секунд она придет в норму, даря неимоверный кайф от облегчения. Но потом начинается все по новой. Только это уже происходит не в одном месте. Меня ломает изнутри и сразу в нескольких местах. Прокусываю зажатое в кулак одеяло, ощущая вылезшие клыки.

Но почему же так адово больно? Почему с каждым разом становится все хуже? Или это плод моего воображения, потому что я просто устала проходить все эти стадии снова и снова каждый месяц.

Получается сдержать крики от боли, но вот слезы – это уже выше моих сил. В глазах жжет то ли от проступившей влаги, то ли от давления.

Я справлюсь. Всегда справлялась.

***

Лео

Мелоди опять не выходит из своей комнаты уже очень долгое время. Это дико раздражает. Она настолько злила своим бойкотом, что хотелось залезть на долбанную стену.

Надо просто выкинуть из головы эту девчонку: заносчивую, ужасно упрямую, капризную. Она была хуже ребенка, и возни с ней столько же! Я пытался и дальше перечислять её недостатки, но так или иначе приходил к тому, кто они все казались незначительными, превращаясь в пыль перед её достоинствами.

И не помогало то, что я был ею восхищён.

Она умиляла своим искренним любопытством, казалось бы, к обыденным вещам. И совершенно не была похожа на девушек, к которым я привык. Большинство заискивало передо мной, буквально прыгая на задних лапках, пытаясь понравится альфе. Казалось, она особо не воспринимает меня всерьез и не замечает во мне мужчину, который с самой первой встречи не равнодушно на неё смотрит. И только если я как-то поддевал её, у этой девушки сразу находился колкий или остроумный ответ. Признаюсь, что порой специально выводил её из себя, чтобы увидеть тот запал, огонь в глазах, что так мне нравился.

Она не проводила несколько часов перед зеркалом с утра, прежде чем покинуть свою комнату, часто представая передо мной с еще сохранившимся следом на щеке от подушки и растрепанными кудрями. Это смотрелось до безумия мило, пока моё больное воображение не подкинуло фантазию о том, что эти волосы выглядят так, словно их совсем недавно натягивали на кулак.

Её невинность и чистота тянули к себе на каком-то животном уровне. Зверь хотел взять все это, завладеть, присвоить, обладать.

Пьяный мозг подкинул идею, что после поцелуя странные чары, что она на меня оказывала, рассеются, и я снова буду просто скромным соседом. Но все стало только хуже.

Несколько слов, прозвучавших в той коморке, прерывистое дыхание – эти воспоминания заставляли кровь бежать по венам быстрее. А её запах… смесь кислой сладости с нотками горечи на самом кончике языке. Это ощущалось слишком вкусно, чтобы хотеть её съесть.

Её полувсхлипы - полувздохи сорвали башню, и я уже не отдавал себе отчет в том, что творил. Просто целовал так, как хотел, брал её так, как хотел.

Это не может ощущаться настолько хорошо. Настолько…идеальным. Только не с человеком.

Но зверь-предатель радовался такому чувственному и уязвимому телу в наших лапах, рыча: «Моя».

Мечусь по комнате, как совсем несмышлёный щенок, пытающийся найти себе место.

Идиот. Идиот. Идиот. Как можно было так сорваться?

Но на трезвую голову, завязав яйца в плотный узел, я готов был со всей серьезностью молить о прощении. Но её «побег» от сложившейся ситуации вывел меня из себя, давая волю зверю. Да, несомненно, полнолуние сыграло роль в почти неподвластном контроле над эмоциями.

Примирительное какао подгорело уже в третий раз, пока я отвлекался на похабные фантазии о её податливом теле подо мной или о том, что я сейчас буду ей говорить. Бросив со злостью грязную кастрюлю в раковину, и плюнув на все, уверенными шагами подошел к её спальне.

Три коротких удара и тишина в ответ распаляли внутреннего зверя только сильнее и выводили меня на эмоции. Когда удары перешли в настойчивые, и дверь стала опасно подрагивать под моим кулаком, с той стороны послышалось гневное и короткое: «Убирайся!».

Ну уж нет. Сегодня мы точно поговорим.

С нажимом давлю на дверную ручку, ломая механизм замка, и слышу характерный щелчок. К кромешной темноте комнаты глаза привыкают быстро. Я уже был готов к тому, чтобы встретить сотню ударов маленьких женских кулачков, оглохнуть от криков или быть униженным в словесной перепалке. Но я никак не ожидал этого…