Мой (не) ласковый зверь

Глава 1 Ты кто?

Аннотация
— Рада, остановись, я хочу помочь, ты просто запуталась! Ведьма обманула тебя.
— Нет, меня предали все! И она тоже. Всем от меня что-то нужно, все хотят меня использовать. Но я ведь живая, за что же так?!
Остановить слезы я не могу, такая горечь и обида топит, что выть хочется. Яркие краски украшенного новогоднего зала в миг выцветают, а в ушах звучат слова Морганы: «Ты — наживка, им была нужна наживка, чтобы поймать меня. А теперь тебя вернут в стаю, на ошейнике!»
Мирон… Едва мелькнувшая тень надежды утонула во мраке. Они не оставили мне выбора.

РАДА

Милая блондинка, в теплом пуховике и шапочке, скромно улыбается мне в отражении зеркала. Обычная девушка? Нет. Я оборотень. И пепельный оттенок волос, это не краска, это моя масть, я – белая волчица.

Оборотни не могут без стаи, наши звериные сущности требуют находиться среди своих. И я прекрасно знаю, что мне нужно будет сделать выбор: вернуться к сородичам или уйти зверем в лес. Ни один из этих вариантов меня не устраивает.

Но еще есть немного времени, чтобы принять решение, и я очень надеюсь на помощь той, что обещала найти другой выход.

— Да, Валентина. — Отвечаю на входящий звонок. — Да, я помню, скоро буду!

Засмотрелась! Тянусь за розовыми наушниками, проверяю время. Ого, я уже опаздываю, совсем не хочется подводить приютившего меня человека. Этой женщине я признательна за многое.

Бросаю еще раз взгляд на свое отражение и на мгновение застываю, услышав недовольство своей волчицы, вижу, как меняется радужка глаз и чуть давят клыки. Нет, милая, все в порядке, угрозы нет. Сестрорецк слишком спокойный городок, мы в безопасности. Привожу внешность в привычный людям вид и выхожу на улицу.

Сегодня темнеет рано — день зимнего солнцестояния.

Через неделю Новый год, и я впервые за всю жизнь буду встречать его без родителей. Очень хочется позвонить маме, услышать ее голос и сказать, как сильно я по ней скучаю, но нельзя. Меня сразу вычислят люди Сабурова, и все усилия окажутся напрасными. С отцом я разговаривать не буду, — я ни слова не забыла из того, что услышала, стоя у дверей его кабинета.

Жилые дома остаются позади, перехожу мостик и оказываюсь на узком тротуаре под редкими фонарями. Включив музыку на полную громкость, я иду по легком морозцу, быстрым шагом, пританцовывая, отметая серую тревогу, навеянную волчицей.

«А мы снова танцуем,
Поем под нирвану…»

Мама не разрешила бы мне слушать эти песни. Мама… Единственная, кто меня любит, она пыталась защитить. Но кто станет слушать волчицу, если самцы заключили договор и дали слово?

Восемнадцать лет назад отец пообещал Сабурову, альфе тамбовской стаи отдать меня в жены его сыну. Сейчас я понимаю, как наши обычаи выглядят в современном мире. Жуть! Патриархат в самом темном его проявлении, но, когда все вокруг считают это нормальным, ты веришь и не сомневаешься.

Волчица напрягается. Что?

Бах!

Резкий толчок.

Такой сильный и неожиданный, что я не сразу успеваю среагировать. Мои руки упираются в незнакомца, и мы летим с ним в сугроб. Мимо нас проносится черный джип, обдавая ледяными крошками.

Близко, очень близко!

Снег попадает на мое лицо, обжигая кожу, но я не могу его смахнуть: мужчина тяжелый, он наваливается, не давая достать руки.

Незнакомец провожает взглядом уезжающую машину, а затем медленно поворачивается и рассматривает мое лицо. Сначала меня окутывает приятный аромат кедра и морской соли, и я вдыхаю, наполняя легкие. Затем обоняние распознает запах адреналина, и тут же еще один, слишком очевидный феромон, запускающий дрожь по моей спине и поднимающий волосы затылке.

Ноздри мужчины напрягаются, и я чувствую, как натягивается струна паники внутри меня.

Нет-нет-нет!

Я не могу отвести от него взгляд. Высокие волевые скулы, характерные дуги бровей, щетина трехдневной давности, чуть обветренные губы и внимательные глаза цвета темного янтаря — заставляют мое сердце пропустить удар. А потом оно заходится, ускоряясь до бешеного ритма.

«Меня нашли? Но как?» — стучит в голове набатом страшный вопрос.

Оборотень поднимается и протягивает мне руку. И я на автомате сама вкладываю ладонь в его лапу, хотя нужно бежать прочь со всех ног.

— Ты кто? — Спрашивает он, чуть улыбаясь одними губами, выдергивая меня из сугроба.

Глава 2 "SOS"

РАДА

Мне кажется, что он всматривается лишь с любопытством, я не вижу в нем радости зверя, догнавшего добычу. Есть надежда, что он не узнал меня?

Во мне сто семьдесят сантиметров роста, но мужчина очень высокий. Мне приходится поднять голову, чтобы видеть его лицо, и мы замираем так на несколько секунд, продолжая изучать друг друга.

По его шее ползет вязь татуировки, выглядывая из-за воротника свитера, и мне представляется, что его тело все покрыто таким рисунком. Острая черная пика доходит почти до уха. «Откуда такой зверь здесь взялся? Случайность или..?» — судорожно думаю я.

Мне сказали, что оборотни не любят это место, поэтому вряд ли я здесь встречу сородича. Я и не встречала раньше, расслабилась, даже перестала оглядываться.

— Пусти, — неожиданно легко выдергиваю руку.

Отворачиваюсь в поисках варежки, пытаюсь прийти в себя. Волк поднимает ее быстрее меня и протягивает, снова касаясь моей ладони. Я прячу пальцы в мягкое тепло.

— Ты как, нормально? Наушники сними, тебя машина чуть не сбила, а ты даже не заметила.

И сам! Сам стаскивает наушники с моей головы, снова касаясь пальцем, теперь это щека. Его прикосновения словно щелчки электричества отзываются в теле, заставляя вздрагивать.

Он разговаривает со мной, как с маленьким ребенком, неожиданно нажимает пальцем на нос и снова разглядывает, как забавную зверушку.

— Я Мирон, а тебя, как зовут, красавица?

Бежать или не провоцировать? Догонит, этот точно догонит.

В ушах долбит пульс, я даже слышу сейчас не очень четко.

О чем он спросил? Нужно ответить, лучше ответить.

— Я Рита, и мне пора.

Делаю шаг в сторону, он тоже.

— Погоди.

Я и не сомневалась, что хватка у этого мужчины крепкая, и теперь он держит меня за локоть, чувствую железное сжатие. Если он станет удерживать, я смогу вырваться?

— Куда ты шла? Давай провожу. Хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке, Ри-та. — Мое имя он словно раскатывает на языке, чуть протягивая нараспев. — Раз уж я спас тебя, хочу быть уверенным, что доберешься, куда шла.

Его лицо расплывается в настоящей улыбке заинтересованного хищника. Еще немного и зверь может объявить на меня мужскую охоту.

Это вдруг подсказывает мне волчица, тоже напуганная, но еще и заинтересованная встречей с сильным волком. О, нет, спрячься!

Духи предков, помогите!

— Меня ждут, отпустите.

Хочу, чтобы звучало уверенно, но получается жалобно. Поднимаю выше подбородок.

Но волк медленно разжимает свои пальцы, освобождая локоть от захвата.

Хорошо, уже хорошо.

Нужно успокоиться. Хотя, я думаю, что человеческая девушка тоже бы испугалась. Поэтому… все нормально, да?

Тянусь за своими наушниками, он отдает.

— Тут не самый благоприятный район, Рита. Водители дикие попадаются. Я просто провожу. — Показывая в сторону, куда я шла, говорит мне оборотень.

Не бежать, не провоцировать зверя! Делаю шаг, зная, что он по-любому пойдет следом.

Мощный, взрослый оборотень, раза в два меня старше точно, почти на голову выше. Внутри маленькой пташкой в клетке стучит сердце, и ноги становятся тяжелыми.

Несколько минут мы движемся вдоль забора, я чуть впереди, волк за мной следом.

У меня есть пропуск, а у оборотня нет. Если не схватил до сих пор, не станет же он рисковать на проходной?

— Все, я дошла. Здесь моя работа, и со мной все в порядке. Прощайте.

— Мирон.

— Что? — Не понимаю.

— Если знаешь имя человека, то правильно сказать: «До свидания, Мирон». И я тебе отвечу «До свидания, Ррри—та».

И опять он выдает мне хищную улыбку.

Ничего ему не отвечаю, просто киваю, хватаясь за ручку входной двери с табличкой «Вход по пропускам». Проскакиваю на проходной через вертушку, приложив магнитную карточку, несусь в знакомую сторону, к складу Валентины.

Если бы его отправил на поиски Сабуров, он ни за что бы меня не отпустил. Да и любой оборотень, распознав во мне волчицу, не отошел бы в сторону.

Значит, как мне и было обещано, защита работает по-настоящему? Оборотни больше не могут учуять во мне звериную часть? Все еще боясь в это поверить, достаю телефон и нажимаю кнопку «sos». Нужно дождаться звонка моей спасительницы и рассказать о случившемся.

***

Друзья!

Рада всех приветствовать в новой книге! Приятно видеть вас здесь, надеюсь, история и герои вам понравятся!

Чтобы не пропустить новые главы, добавляйте книгу в библиотеку, чтобы поддержать историю и автора, смело нажимайте "Мне нравится" ⭐

Комментарии приветствуются! Спасибо!

Ваша Кира Кан

АРТ Рада

Знакомимся с героями.

Рада Лебедева, чистокровная волчица.

Глава 3 Какова вероятность?

МИРОН

Второй час сижу в машине недалеко от шлагбаума. Специально встал так, чтобы джипа было не видно, а у меня остался хороший обзор.

Отслеживаю редких выходящих из проходной, вглядываюсь в машины, выезжающие с территории. Но девушка Рита все еще внутри. Что здесь за работа у нее может быть?

Нашел информацию по объекту: площади в аренду, офисы и склады, пропускной пункт один. Смысла идти на территории не вижу, буду ждать здесь. Постукивая пальцами по рулю, прокручиваю ситуацию.

Как интересно получается: я приехал с бойцами, чтобы найти «крысу», которая в нашей цепочке поставок стырила оборудование. Мы вычислили место, где его хранят, спугнули воришек, а они в ответ решили на меня наехать в самом прямом смысле. Кто эти люди, не знающие страха? Мне, конечно, все нипочем, а вот за девочку, что оказалась у меня на пути, я успел немного попереживать.

Сначала подумал, что показалось. Дотронулся до нее еще раз, и еще. Прямо не поверил.

Сейчас уже переварил, принял информацию, стоит рассказать Воронцову.

Выезжает газель, в кабине один водитель, Риты нет.

Достаю телефон.

— Богдан Петрович? Приветствую. У меня новости. Даже не знаю, как и сказать.

— Здравствуй, Мирон, — голос старого волка звучит трескуче и многих напрягает, но я давно привык. — Как есть, так и говори. Что там?

Нота сомнения все равно во мне осталась.

— Встречный вопрос: какова вероятность встретить молоденькую волчицу уже брачного возраста, одну, без сопровождения у нас под Питером?

— Шутишь? — Смеется вожак питерской стаи. — Покажи нашим парням, где такое место, сейчас полстаи прибежит. А на самом деле, что хотел сказать?

— С оборудованием все нормально, ребят своих стеречь оставил, завтра технику подгоню, заберем. И воров тоже найдем, уже не скроются. — Прокашливаюсь, горло вдруг перехватывает. — На меня здесь наезд пытались совершить, ну и случайного свидетеля заодно убрать хотели.

— Спас? Свидетельницу, что ли?

Иногда мне кажется, что Воронцов — провидец, он моментально считывает ситуацию.

— Спас, но дело вот в чем: запаха у девушки не было. Я не сразу даже сообразил, что с ней не так. Помните, Власов из московской стаи рассказывал про то, как можно узнать меченую женщину: у нее может не быть запаха вообще.

Пауза, понимаю, информация очень интересная.

— Хорошая находка, поздравляю. Привози девицу в гости, найдем ей жениха.

— Могу привезти, но задачка тянет на уровень повышенной сложности. Я случайно коснулся ее кожи…

Вспоминаю ощущения, когда нос распознал феромон волчицы, приправленный ее уникальным тоном — ароматом лотоса. Красивое сочетание, волк тут же поднял голову и встал в стойку: самочка. И только мои многолетние практики контроля эмоций помогли сдержать реакцию. Не поверил, потянулся проверять.

— Убрал пальцы, и пропало все: девушка как девушка. Снова задеваю, чувствую волчицу. Отпускаю руку, пропадает волчий запах, она вообще ничем не пахнет.

Воронцов молчит. И я молчу — самое главное уже сказал. Пожалуй, эта находка, куда интереснее украденного оборудования будет.

— Значит, на девушке чары? Что, думаешь, на след колдуньи вышли?

— Не знаю, девчонка симпатичная, высокая, стройная. Породистая волчица должна быть. Как здесь оказалась, почему одна? Сказала, на работу идет. Странно это.

Воронцов молчит, а я смотрю, как люди выходят из проходной, и дверь снова закрывается.

Неужели пропустил девчонку? Всего две машины легковые выезжали, но там только водители были.

— Хм… — Богдан Петрович напоминает о себе. — Мирон, может, разберемся в этой истории не торопясь? Как думаешь? Ты присмотришься там, а я в городе без тебя пока обойдусь. Если и правда колдунья запах помогла скрыть, может они общаются? Нам тогда девчонку в своих интересах стоит использовать. Аккуратно, конечно. — Представляю, как сейчас правая бровь на лице Воронцова уползла вверх, и он трогает ее пальцем: удивляется Богдан Петрович чему-то редко, но сейчас я уверен, новость впечатлила вожака питерской стаи. — Что скажешь?

— Волчица на нашей территории, а мы не в курсе. Непорядок это, вот что я думаю. Я здесь останусь. Пока присмотрюсь, понаблюдаю. Найду, с кем она общается, волчица не может быть одна, тогда с кем? Выясню все.

— Договорились.

Волк толкает меня, требуя активности. Понимаю, серый, самому интересно, но сейчас мы к девушке подходить не будем, понаблюдать со стороны пока нужно.

Еще через час я вижу свою блондинку в минивэне, что выезжает с территории, когда поднимается шлагбаум. Ну что, серый, и мы поехали?

АРТ Мирон

Знакомимся с главным героем.

Мирон Ордынцев, правая рука вожака Питерской стаи

Глава 4 Не мой день

РАДА

— Рит, ты чего такая? — Мы подъезжаем к дому. — Случилось, что ли, чего?

Валентина всю дорогу разговаривала по телефону, обсуждая рабочие вопросы, а я выпала из реальности. Все мои мысли были заняты оборотнем. Кто он? Зачем здесь появился?

Помощница сегодня из меня была так себе: слышала через слово, товар пересчитывала по пять раз, проверяя себя, боясь ошибиться, и все равно не уверена, что отдала ведомость без ошибок.

— Нет, все в порядке. Марина звонила, обещала скоро приехать, — отвечаю.

Моя спасительница внимательно выслушала мой рассказ про оборотня и велела ждать. Не дергаться, не бежать, а дожидаться ее здесь, в доме Валентины, куда она привезла меня в августе.

Марина представила меня как Риту Иванову, сказала, что я в бегах, паспорта нет, и нужно приютить беглянку максимум на год. И Валентина, не задавая вопросов, обещала помочь.

— Да? Вот и отлично, Толик мой тоже на Новый год вернется. — Хозяйка нажимает на пульт, и ворота отъезжают в сторону. — Большой компанией праздник встретим.

Толик, муж Валентины — боцман на корабле, часто уходит в море, он практически живет на своей работе. За все это время Толик и месяца здесь не был, так что обычно в доме нас трое: у Валентины десятилетний сын Лешка, и мы с ним дружим.

Сначала мне было очень странно: женщина сама все решает, водит автомобиль, курит, зарабатывает. Алиса, единственная молодая девушка в нашем поселке оборотней, говорила, что в других стаях тоже так бывает. Волчицы выбирают возможность работать, когда волчата подрастают, и их можно оставить одних. Но не в той, где выросла я.

У нас все традиционно: все решения за отцом, мама обычно дома. Из поселка она выбиралась редко, да и считала, что это ни к чему. Родители и меня долго не отпускали в город, хорошо Иван, муж моей неожиданной подружки сам пришел к отцу и попросил отпустить с ними за компанию в выходной день. Как безумно я радовалась тогда! Даже то, что с нами отправили моего старшего брата, ничуть не смущало.

Вздыхаю. Алисы мне тоже не хватает, но ей сейчас не до меня. У нее волчонок.

Не знаю, чем бы я здесь занималась, но именно благодаря сыну Валентины, «двоечнику» Лешке, я нашла работу. С начала сентября Валентина решила, что ему нужны дополнительные уроки, и я с ними за компанию пришла в детский клуб.

Лешка, повесив плечи и волоча по полу сумку с тетрадками, пошел заниматься с репетитором, а нас с Валентиной, ее подруга и хозяйка этого клуба по совместительству, позвала пить чай.

— Администратор моя в Питер собралась, — Александра Львовна жаловалась подруге, — сентябрь уже, самый активный набор и группы новые. Хоть на себя все взваливай.

— А что нужно делать? — Я решилась влезть в их разговор. — Может, у меня получится?

Так у меня появилась работа. И что важно, никаких документов у меня не потребовали, зарплату директриса платила наличными, еще и хвалила.

Осень была красивой, пусть сырой и ветреной, но насыщенной приятной суетой, мелкими заботами, вкусными вечерами, а еще очень доброй ко мне.

Пришедшая же зима принесла встречу, от которой очень холодно и тревожно.

— Рита, давай в дом, не мерзни! — Валентина оглядывается, открыв дверь дома. — Ты чего на веранде встала?

— Я сейчас, подышать хочется.

Валентина уходит, а я внимательно оглядываю небольшой двор, минивен на площадке под навесом, старую корявую яблоню в самом углу забора, детские качели, засыпанные снегом.

Все как обычно, как каждый предыдущий день здесь. Но я точно знаю, что по—другому.

Принюхиваюсь и горько усмехаюсь, во мне просыпается паранойя? Мне чудится легкий запах кедра и морской соли, хотя откуда ему здесь взяться?

Встряхиваюсь, иду в дом.

Сегодня точно не мой день! Что же это такое!

Помогая Валентине на кухне разобрать посудомойку, роняю стакан, а когда собираю осколки, раню руку. Сажусь с Лешкой, чтобы дорисовать его рисунок для урока ИЗО, толкаю стаканчик с водой, и мы сушим альбом по страничкам, а вазу, нарисовать которую было задано, я переделываю ему заново.

С пластырем на пальце и с феном в руках заканчиваю этот день.

Очень долго ворочаюсь в кровати, не могу уснуть! Голова тяжелая, сна нет. Волчица тоже не спит, вертится, ей хочется обернуться и в лес, с тем большим волком побегать. Почти пять месяцев, как моя девочка не чуяла сородичей, не носилась по лесу. Тоскует.

Чувствую ее грусть так остро, словно ножом изнутри режут. И чем дольше я буду одна, без своих, тем сильнее все это будет давить.

Растираю грудь, подхожу к окну. Самая темная ночь года, черное небо с россыпью ярких звезд, луна с редкими облаками и тоска волчицы. Это то, что есть у меня сегодня.

И я разрешаю себе провалиться в эту тоску, в прошлые события, толкнувшие меня на сумасшедший поступок.

***

Хорошие мои, Мирону нужно прийти в себя,

а я приглашаю вас в еще одну историю нашего моба.

Знакомьтесь: Демид Астахов.

Ника Горская "Альфа. Порочный плен"

https://litnet.com/shrt/lK9s

А также самых быстрых приглашаю в другой процессник, с властным драконом

Кира Кан и Вера Варандей "Сердце ангела"

промик csMsd8v6

ссылка https://litnet.com/shrt/lKSs

Всем приятного чтения!

Ваша Кира Кан

Глава 5 Жених

РАДА

Конец июля

— Серьезно? Завтра приезжает твой жених? — Алиса распахивает свои глаза, ее рот приоткрыт, и шею она вытягивает, разглядывая меня. — А где счастье на лице невесты, нетерпеливо ждущей прибытия суженого?

— Перестань, Алис, какое счастье, я его последний раз несколько лет назад видела и почти не помню уже, девчонкой совсем была.

Отодвигаюсь от нее, забираю миску с малиной и поднимаюсь с крыльца, где мы так хорошо сидели до этого.

— Нет, я поняла уже, что вас детьми сосватывают, но это же неправильно! — Алиса хватает меня за юбку сарафана, не давая уйти. — Погоди, давай поговорим, ну чего ты? Выйдешь замуж и все, увезут тебя в чужой поселок, и не останется у меня подружки. Рада!

Смотрю на ее смешную жалостливую мину и… возвращаюсь. Обсуждать свадьбу мне совсем не хочется, но может и правда, поделиться с ней своими страхами. Маме сказать об этом не могу, два вечера пыталась начать разговор, когда узнала о визите будущего мужа, но так и не решилась.

— Какой он, твой жених?

— Он вожак тамбовской стаи. — Выдаю с тяжелым вздохом.

— Альфа, значит. Командовать, наверное, любит. Еще что? Ну, давай, рассказывай! Может, у тебя фотка его есть?

— Нету фоток, оборотни стараются избегать лишней публичности. — И тихо добавляю. — Он очень взрослый, ему почти семьдесят.

— Что? — Она смотрит на меня ошарашено. — Так он старик!

— Это по вашим, человеческим меркам старик, а для оборотня — вполне себе зрелый возраст. — Бурчу в ответ.

Вот зачем я защищаю Сабурова?

— Рада, тебе только восемнадцать исполнилось, ты чего? Это… это…

Алиса замолкает, зажав рот рукой и так жалостливо на меня смотрит, что мне хочется заплакать.

Но я сдерживаюсь и сажусь рядом, закидываю в рот горсть сладкой малины и подбираю слова.

— Нас же мало, Алис… и никто не знает, почему волчиц рождается все меньше и меньше. А волки, они же звери. Как только взрослыми становятся, семью требуют. Это ваши мужчины могут всю жизнь прожить, как перекати-поле: без жены, без детей, меняя любовниц. — тяжело вздыхаю. — А наши другие. У них инстинкты продолжения рода просыпаются, как только зверь взрослым становится, и волк требует найти женщину, которая сможет родить ему волчонка и рядом быть, пока волчонок растет. И это не просто так, это сильный зов, он толкает оборотня идти и искать свою женщину.

Алиса слушает очень внимательно. Когда она появилась у нас, в маленьком поселке оборотней, почти два года назад, похожий разговор был. Но она до сих пор сомневается во всем, хоть и живет с волком.

— Иван вот нашел тебя, он тоже долго свою пару искал.

— Ага, волчиц моему Ване не досталось, так он меня выцепил, случайно, ты же знаешь. — хмыкает Алиса. — Я вообще долго поверить не могла в то, что все вот это — правда, про женщин с меткой и про оборотней вообще.

Алиса — меченая. Человеческая женщина с особым геном, который позволяет забеременеть и выносить волчонка. У меченых рождаются только волчата—мальчишки, и таких семей среди наших много. Находят волки меченую женщину по особому запаху, а вот после родов он исчезает, только родимое пятно в форме волка остается на теле. Это мне мама все объяснила.

— Радка… поговори с родителями, ты девка видная, симпатичная, вот зачем тебе муж-старик, хоть и альфа? Нужно тебе другого найти, молодого и красивого. — Замолкает, оглядывая меня своими зелеными глазами, убирая рыжую челку с лица. — Как думаешь, волки не изменяют своим волчицам? Ну, мало ли кто красавчика—мужа соблазнить захочет?

Проглатываю быстрее малину, что успела в рот закинуть, прокашливаюсь.

— Не знаю о таком, Алис.

— Вот! Так и думала. А таким, как я, изменяют? — смотрит на меня пытливо.

— Я правда не знаю. У оборотней все непросто. Волки, они когда решают, что пара найдена, стремятся быть с ней, на других не смотрят. А человек в оборотне может по-своему решить.

— Хм, ну Ивана я уже предупредила, если только замечу, вот только хоть один повод для ревности у меня возникнет, все, я терпеть такого не буду, сразу уйду. У меня мамка последнего своего мужика все терпела и терпела. Он ей изменял направо и налево, а потом приходил с цветами, и она его прощала. А сама умерла от переживаний, сердце остановилось и все. Я в детском доме оказалась.

— Ты не рассказывала.

— Ну теперь вот сказала.

Она собирается мыслями. А я думаю, что никуда ее Иван не отпустит, да и зачем ему другая женщина, когда Алиска рядом? Такая все яркая, бойкая, очень современная, а еще очень легкая и приятная в общении. Я за эти два года рядом с подругой словно другими глазами на мир, людей и оборотней смотреть стала. Она меня на три года старше, а словно из другого мира, в разы больше знает и замечает.

— Погоди, а что, твой этот оборотень до семидесяти лет дожил и до сих пор не женат? А куда его волк смотрел? Чего женщину искать не гнал?

— Был он женат, и сын у него есть. А жены давно уже нет, почему — не знаю.

— Если есть уже сын, пусть радуется, а тебя не трогает. Молодым дорогу уступит! — Воинственно развивает свою мысль Алиса, а я слушаю крамольную мысль и тянусь к ней. — Мы когда с Иваном на Байкале в поселке оборотней были, там этих молодых неженатых почти половина стаи, выбирай, не хочу! Ваня не отходил от меня ни на шаг, все боялся, что украдут.

Подруга смеется и тоже подхватывает малину из миски.

— А тебе мы можем настоящие смотрины устроить! На хрена тебе за старика идти?

Алиса возмущается громко и так искренне, что я теряюсь.

Много лет я живу с мыслью, что все определено и отказаться я… не могу.

Кто вообще волчицу об этом спрашивает, если отец ее уже решил?

Желание обсудить свои страхи и переживания с Алисой пропадает. Если она сразу новость о Сабурове восприняла, сейчас только отговаривать будет. А я не могу ничего с этим поделать, совсем ничего!

Я привыкла, что Алиса лучше меня во многом разбирается, и сейчас ее напор заставляет подумать не о том, как начать жизнь с совсем незнакомым мужчиной рядом, а как избежать этого.

Глава 6 Знакомство

РАДА

— Рада, ты как? — Мама заглядывает в мою комнату.

— Не знаю…

Я поворачиваюсь, оставляя расческу на столике. Пальцы чуть подрагивают, и я хватаюсь за спинку стула, стремясь найти опору и скрыть эту странную дрожь.

— Они подъезжают, через десять минут будут. — Мама ласково улыбается мне.

Еще сильнее сжимаю деревянную спинку, медленно выдыхаю. Скорее бы уже, я устала ждать. Почти не спала эту ночь, ворочаясь и мучаясь неизвестностью.

Чужие гости в нашем доме большая редкость. У нас маленький поселок, всего двенадцать домов, на праздники мы часто собираемся в нашем доме, своими. Основная стая живет выше по реке, а мы здесь вроде как сами, отец за главного, но все важные вопросы решаются с альфой.

— Все будет хорошо. — Мама проходит в комнату. — Встань, покажись?

И я выполняю ее просьбу, поднимаюсь, медленно поворачиваюсь вокруг себя. Волосы распущены и уходят белым полотном по спине, голубое платье небесного оттенка облегает грудь и талию, расклешенная юбка струится по ногам до самых икр. И сейчас, когда я поворачиваюсь, она чуть поднимется и опадает легкой, воздушной волной. Это платье мне выбрала в торговом центре Алиса, сказала, что я в нем похожа на Золушку, мы долго смеялись в примерочной, когда она строила из себя принца.

В круглом вырезе платья лежит кулон, подаренный мамой на восемнадцатилетие. И я, проверяя, что он на месте, поднимаю руку,

Мама замечает этот жест, тянется и обнимает меня, забирая в свои теплые объятия.

— Ты такая красавица, Рада. Не переживай, он долго ждал тебя, будет ценить.

— Мне тревожно, мам. Он совсем чужой и слишком взрослый. А еще так далеко от вас. — Говорю чуть слышно, горло сжимается, и мне с трудом даются слова.

Я не осмелилась даже маме сказать, что прошу их отказаться от помолвки. Это рядом с Алисой я чувствую себя более уверенной, а здесь, я домашняя девочка, милая и послушная.

— Мария! — слышится голос отца, и мама тут же отпускает меня.

— Волосы в косу собери и приходи вниз. — Она целует в щеку и уходит.

Косу заплетать мне совсем не хочется, и я решаю оставить распущенными. Смешной протест, я понимаю, но пусть хоть в этом будет, как мне хочется.

Делаю круг по спальне, не в силах сидеть и ждать, подхожу к окну как раз в тот момент, когда в открытые ворота заезжают два джипа. Высокие, черные, хищные. Их двери распахиваются и выходят мужчины. Все в костюмах, белых рубашках. То ли на серьезное совещание в офисе, то ли на похороны, то ли на свадьбу…

Это сравнение, пришедшее в голову, удивляет. Я внимательно разглядываю каждого, выделяя высокого мужчину с широкими плечами. Волосы черные, коротко постриженные, плотная щетина на щеках и подбородке делает нижнюю часть лица почти черной.

Из машины выходит последний прибывший, самый молодой из гостей. В его руках большой красивый букет, и я на мгновение замираю.

Алиса хотела мне найти красавчика? Как раз такой под моим окном.

Черные вьющиеся волосы падают на его лоб, в движениях есть что-то кошачье.

Молодой протягивает букет мужчине, что стоит сейчас ко мне спиной и поднимая голову, смотрит на меня. Второй разворачивается и тоже поднимает взгляд.

Не обманулась.

По спине бежит озноб, я отшатываюсь от окна, отхожу в глубину спальни. Все, нужно спускаться.

Я выхожу из комнаты, медленно прикрывая дверь.

Николай Станиславович Сабуров. Мощный, хищный, властный. Нос с горбинкой, а глубоко посаженные глаза смотрят оценивающе, словно я не живая, а вещь.

Я стою на ступени лестницы в гостиной, не решаясь сделать еще один шаг и встать на пол, рядом с мужчинами. Словно этот шаг — последний рубеж, перейдя который ничего уже сделать по-другому будет нельзя.

Именно сейчас я понимаю, что от малой толики любопытства молодой волчицы, которой было интересно посмотреть на своего волка, не осталось и следа.

Мне не нравится оборотень, за которого я должна выйти замуж. Ни его запах, ни его внешность, ни его взгляд.

Сейчас Николай Сабуров разглядывает меня, и я не смею пошевелиться, хотя хочется почесать ладонь.

— Рада, подойди ближе, дочь.

Отец протягивает руку, и я пытаюсь держать доброжелательную улыбку. Делаю этот шаг, вкладываю свою кисть в его ладонь и держусь, не отпуская надежную руку.

— Ты выросла очень красивой, Рада. — Голос Сабурова оказывается таким густым, низким, обволакивающим, что я прикрываю глаза, чувствуя, как он оседает во мне волнуя.

Альфа, настоящий сильный альфа, как пишут люди в книжках. Алиса мне нашла много историй про оборотней, и я несколько успела прочитать. Конечно, по большому счету у нас многое не так. Но вот эта сила, давление даже взглядом, харизматичность, это все есть.

Сабуров протягивает мне букет, я еле перехватываю его. Не потому, что он такой уж тяжелый, а потому что руки вдруг, не держат.

— Спасибо. — Все же отвечаю жениху, собирая силы, чтобы стоять ровно.

— Ну что, гости дорогие, давайте за стол! Хозяйка готовилась. — Отец дает распоряжение.

Мама забирает букет и недовольно поджимает губы, показывая мне, что я не заплела косу, и она недовольна.

В доме только двое гостей. Остальные, как понимаю, охрана, и их покормят позже.

— Знакомься, Рада, мой сын, Алексей. — Сабуров представляет оборотня с вьющимися волосами. — Очень хотел с тобой познакомиться, вот, в поездку напросился.

— Рад тебя видеть, Рада. — Голос младшего тоже обволакивающий, но более звонкий, жизнерадостный, а взгляд его сильно смущает.

Я не спрашивала, сколько лет сыну Сабурова, почему-то он мне представлялся то совсем волчонком, то подростком. Но сейчас на меня смотрит молодой мужчина, такого же возраста, как мой брат Ярослав.

Когда, женившись, он уехал из стаи, самым «юным» в поселке остался Иван, ему больше тридцати. И я единственная «невеста» в стае, еще малышка подрастает в большом поселке. Я привыкла, что вокруг меня много оборотней-мужчин. Но таким жадным взглядом на меня никто не смотрел. И он будет моим… пасынком? Надеюсь, Алексей живет отдельно.

Глава 7 Наслаждайся, пока можешь

РАДА

Я, словно завороженная смотрю в глаза волка, который встает и протягивает мне руку.

Ощущаю теплые, сильные пальцы, что сжимают мои, тянут подняться.

Рада, может, не стоит? То, что происходит, выглядит неправильным. Но Николай Сабуров взял с собой Алексея, значит ли это, что мне стоит опасаться волка в своем доме?

Мои мысли и ощущения сейчас запутались. И я разрешаю увести себя на крыльцо.

Здесь охрана, четверо матерых взрослых волков, встречают нас внимательными взглядами.

— Мы прогуляемся, Рада хочет показать мне их поселок. — Алексей говорит своим, они расступаются.

Будущий родственник отпускает мои пальцы, я тут же прижимаю руки к себе, перехватив локти. Мы с Алексеем выходим за ворота. За нами на небольшом расстоянии следует охранник. Наверное, это хорошо, что нас не оставили одних, так даже спокойнее.

— Где мы можем поговорить? — волк не смотрит на меня, он оглядывается по сторонам, оценивая ряд дворов, что вытянулись вдоль дороги.

— Можно выйти к реке, там есть скамейка. Наша сторона берега высокая, обзор красивый.

— Ну пойдем, покажешь. — Сам прибавляет шаг, словно знает, куда нужно идти. — Ты всю жизнь живешь в таком маленьком поселке? И нигде не бывала?

— На праздники мы в гости выбираемся, в основной поселок, в городе я тоже была. И в кино, и в торговых центрах, в ресторане… — Почему-то хочется доказать, что я видела что-то, помимо любимых стен родного дома.

— Отлично… Хоть какие-то воспоминания у тебя останутся, будет что перебирать в памяти, когда отец запрет тебя в своем тереме.

Я только что не запинаюсь, еле удерживаю равновесие, продолжая идти рядом с ним. Запрет?

— Почему запрет? — Тихо спрашиваю. — У вас большая стая, я знаю, что в некоторых стаях волчицам разрешают работать, и с мужем они могут вместе путешествовать, учиться…

Спасибо Алисе, это она меня просветила.

— Жена Николая Сабурова не будет ни путешествовать, ни учиться, ни работать. Он не разрешит, даже не мечтай. — Алексей не смотрит на меня и говорит негромким ровным голосом, словно о чем-то неважном, но каждое слово задевает. — У тебя будет одно предназначение — быть его женщиной и матерью его детей.

Быть женой и мамой, это же правильно, но почему в тоне Алексея я слышу совсем другое, почему эти слова вонзаются в меня?

Дорога до реки дальше проходит в тишине, а когда мы выходим на берег, он идет к скамейке и сразу садится. Я опускаюсь рядом, измученная своими сомнениями.

— Мой отец - очень сложная личность. — Удостоверившись, что охранник на достаточно большом расстоянии, чтобы нас не слышать, он заговаривает снова, все также тихо произнося слова. — Он уже был дважды женат, дважды вдовец. Ты в курсе, что стало с теми женщинами?

Конечно, я в курсе, что у него два брака за плечами, но откуда мне знать подробности. Вмиг становится холодно, потираю руки, очень хочется накинуть на плечи платок, хотя на улице обычный летний день.

— Нет.

— Ну тогда тебе стоит знать, что первая жена от него сбежала. Волчица, с которой он прожил пять лет, так и не понесла. Отец обвинял в этом ее, называя бракованной, и в последний их год совместной жизни был не очень-то нежен с ней.

Еще не осознавая, как это касается меня, чувствую сожаление.

— Откуда ты знаешь?

— Дед рассказывал, пока еще был жив.

Что-то тревожное и мучительное мелькает в его взгляде, но я не успеваю толком понять, Алексей отворачивается.

— Ее так и не нашли, родня жены предприняла большие усилия, перевернув всю территорию стаи, но поиски ничего не дали.

— А потом?

— Еще через несколько лет он встретил меченую женщину и взял ее в жены, так родился я.

Оборотень делает паузу, и я понимаю: не хочу слышать, что он станет говорить дальше. Но встать и уйти не могу, поэтому…

— Я помню, как при мне, маленьком мальчишке, он ее бил. Не так сказала, не туда посмотрела, не в то оделась. Тычек, оплеуха, удар. Дед говорил, что я долго не оборачивался, отец переживал, мол из меня вырастет слабый волк, не способный стать вожаком, обвинял в этом жену. Альфе нужна природная сила, ты же знаешь. А я был хилым волчонком.

Его желваки ходят, кулаки на коленах сжимаются.

— Зверь отца очень резкий и нервный волк, он часто толкает человека в гнев. Рядом с ним… непросто.

Горло сдавливает, в груди холодный камень, мне дышать страшно, слушаю.

— Я не знаю, что задолжал твой отец моему деду, и почему согласился отдать свою дочь в жены Николаю Сабурову. Но хочу тебя предупредить: сказки не будет.

Его слова проваливаются словно в пустоту и звоном падают куда-то на дно.

— А что стало с твоей мамой? — Все же успеваю выловить одну свою мысль.

— Они сильно поругались, мать пообещала, что тоже сбежит от него, а потом ее нашли в ручье, недалеко от поселка. Как сказал дед, глупый случай: подвернула ногу, ударилась о камень и захлебнулась в ручье, пока была без сознания.

Алексей поворачивается ко мне всем корпусом, нависая.

— А ты веришь в такие случайности? — Шепчет над ухом.

— Зачем ты все это мне говоришь! — Отклоняюсь от него, отвечаю тоже шепотом.

Мне очень хочется остановить поток его слов, заткнуть уши и не слышать.

— Чтобы ты знала и не входила в новый дом глупой овечкой с завязанными глазами. Твой отец точно в курсе тех событий. Они плотно общались с моим дедом. Так что, наслаждайся последними свободными деньками, белая волчица.

А ровно через минуту он встает и снова протягивает мне руку.

— Красиво здесь у вас, но пора возвращаться, пока нас не потеряли. — Говорит абсолютно ровным, спокойным голосом, будто забыл все, что мне сказал до этого.

Я не замечаю, как мы возвращаемся в наш дом, я вообще ничего вокруг не вижу. Образ черноволосой кудрявой девушки, лежащей в ручье, потоки воды, перепрыгивающие через ее тело, лицо Николая Сабурова: эти картинки стоят перед глазами.

Глава 8 Он все сказал

РАДА

Сижу на кровати и собираю силы. Мама мечется по дому, готовясь завтра в дорогу: отец сказал, что они вернутся уже после свадьбы. Одни. Я останусь в чужой стае.

Сабуровы уехали с отцом в основной поселок на встречу с нашим альфой, они будут ночевать там, в нашем доме остались два охранника.

Новость, что уже завтра я уеду отсюда навсегда, оглушила меня. Нет, я понимала, что они все что-то говорят, обсуждают, но слова текли мимо, не задевая сознания.

Зачем так быстро, почему отец согласился? Нужно задать вопросы, может быть, родители не знают, каков на самом деле Николай Сабуров?

А может, Алексей наговаривает на своего отца? Как узнать правду?

— Рада, солнышко, давай я тебе помогу собраться?

Мама заходит ко мне, смотрит ласково, как на маленькую. Давно, очень давно я не чувствовала такую нежность к себе, и меня прорывает.

— Мам? Мне страшно…

— Ну что ты, девочка моя. — Опускается рядом, берет мою руку и гладит. — Все будет хорошо.

— Он… совсем чужой. Я думала, что он хочет со мной познакомиться. А он меня приехал забрать как вещь.

— Рада…

— Можно все отложить? Дать время привыкнуть, узнать друг друга? — Я решаюсь, если мама поддержит, то можно и к отцу с этим идти.

— Узнаете, конечно, вы узнаете друг друга. — Она гладит мою руку и уговаривает. — Просто нужно время и быть рядом.

— Мам! Он мне не нравится, совсем не нравится! — Утыкаюсь маме в плечо, и она обнимает.

— Николай ждал тебя очень долго, ты всегда знала, кто твой будущий муж, этого не изменить. Мне жаль, что он давно у нас не появлялся, и ты просто забыла его. Вспомнишь, и все образуется. — Она вздыхает. — Николай был очень занят делами в стае и конфликтами со своими соседями, после смерти его отца ему пришлось многое изменить, но как только все разрешилось, сразу приехал за тобой.

Делаю глубокий вдох, нужно спросить, и я задаю этот вопрос.

— Мам? А что случилось с его бывшими женами?

Мама вздрагивает, я это чувствую. А еще как она закрывается и отстраняется от меня.

— Рада, это все прошлое, и оно уже не важно. Твой будущий муж — взрослый оборотень с непростой судьбой, он сам тебе все расскажет. Вам нужно время, и быть рядом, все наладится.

Мама встает.

— Давай соберем, что ты точно хочешь взять с собой? Давай, времени мало! Рада!

И, конечно, я встаю и что-то делаю. Но странное чувство, что все происходящее словно не со мной, не покидает.

Вещи собраны, чемоданы стоят у двери.

На улице темно, отца все нет.

— Ложись спать, отдыхай. — Мама выключает свет и уходит.

Но спать я не могу, волчица крутится внутри. Новые волки, которых почувствовала моя тихая девочка, взбудоражили. И она совсем не понимает моей тревоги.

За окном шум колес, приехал отец.

Еще несколько минут я лежу с открытыми глазами, разглядывая тени на потолке. А потом решаюсь: я поговорю с отцом, если не сделаю этого, буду долго себя ругать потом.

Спускаюсь по лестнице прислушиваясь. В гостиной тишина.

Дверь кабинета приоткрыта, и я слышу голоса. Я не собираюсь подслушивать, просто мне нужно настроится, чтобы зайти к отцу.

— Гриша, я прошу тебя… — Мамин голос в самом деле просит. — Очень прошу, давай просто съездим в гости, поживем там, пусть Рада пообщается с ним поближе, а свадьбу можно позже сыграть. Она боится, понимаешь?

— Марусь!

Отец прикрикивает, и я сжимаюсь.

— Ты тоже меня боялась, помнишь, как догнал тебя первый раз в лесу? Это все ваши девичьи страхи, пройдут. Ему нужна такая волчица, как наша Радка. Время пришло, не за чем тянуть.

Он недоволен. Я опускаю поднятую руку, стучать в дверь не смею. Слушаю.

— Мне тревожно, Гриш… Тяжелый нрав у Николая, разное про него говорят.

— Мне все равно, кто что там говорит. Ты знаешь, я старику Сабурову жизнью своей обязан! Слово дал, что сыну его помогу, а я словами не разбрасываюсь. Поэтому не начинай!

— Будешь рисковать нашей дочерью, чтобы отдать свой долг? — Очень тихо произносит мама, но я ее слышу и сжимаюсь вся.

— Маруся! Нет тут никакого риска. Ты же знаешь, белые оборотницы особенные, на то и расчет. Он ее подомнет, волчица его зверя успокоит. Всем лучше будет.

— Всем? А ей? А не справится волчица? Молоденькая ведь совсем, а у него зверь лютый. Это наша дочь, Гриш! — Мамин голос печален, а я двинуться не могу. Не все понимаю, что слышу, но главная мысль бьется в моей голове.

Отец не отменит свое решение.

Он рычит, но мама, моя добрая, вечно сглаживающая углы мама продолжает.

— Ты ее в постель к взрослому непростому самцу отдаешь. Ему ведь кроме секса сейчас и не нужно от нее ничего. Сын есть, стая уважает, бизнес приносит хороший доход. Там все его интересы. Он за три года своей войны за власть и бизнес ни разу не нашел время сюда приехать, да и сегодня общался с тобой, а не с ней. Неправильно это.

— Выправит! Остановись, Мария! Ему нужна белая волчица. Волк приехал забрать обещанное, я отдаю. Неделя раньше, неделя позже, ничего не решит. Быстрее ее в постель уложит, скорее договорятся. Я все сказал!

Я закрываю глаза. Лицо мое пылает, мама еще что-то говорит, но я уже не слышу, слезы текут по щекам. Прикусив губу, держась за стенку, я иду прочь от кабинета.

***

Дорогие друзья !

Напоминаю, что книга - участница литмоба "От альфы не сбежишь"

С удовольтсивием приглашаю вас познакомиться с героями книг моих коллег, участвующих в нашем литмобе!

Амалия Кляйн "Единственная для зверя" и ее главый герой Ярослав Князев

https://litnet.com/shrt/nWPh

Знакомьтесь!

Обещанный промик tMIIWJuS

Сердечный экстрим https://litnet.com/shrt/nWqh

Глава 9 Не закрывай дверь

РАДА

— Что заказать тебе на обед, Рада?

Николай Сабуров решил, что пора знакомиться с невестой сам, или отец ему подсказал после вчерашнего разговора?

Мы за отдельным столиком в ресторане, все остальные: родители, Алексей и охрана, недалеко за одним большим столом.

— Мне все равно, я не голодна.

— Ну тогда расскажи, что ты любишь? Мясо, морепродукты? Хочешь, выбери десерт? Здесь хорошая кухня, я бывал пару раз, проездом. Запомнил.

Он в самом деле разглядывает меня как диковинку. Изучает. Наверное, и мне нужно его изучить, чтобы лучше понять, какой он оборотень: и человек, и зверь.

Но сейчас я не могу, сейчас я слишком… не в себе. Прислушиваюсь: волчица молчит, тихо спрятавшись и время от времени выглядывая, и тут же снова скрывая свой нос.

Пустая. Я сейчас как пустая коробка. Когда-то в нее заботливо собирали самые странные вещи: милые и уютные безделушки, красивые открытки, девичьи мечты, легкие ароматы приятных моментов с родителями. Алисины шутки про волчицу, которая не умеет кусаться, тоже попали в эту коробку. И рогатка, которую мне смастерил Ярослав, когда учил стрелять по банкам. И еще много-много чего. Коробка была большая, цветная, вкусно пахнущая и вся заполненная разными предметами и событиями. А вчера эту коробку пнули, и из нее все вывалилось, рассыпалось и пропало. Не осталось ничего.

Я — пустая коробка.

Алисе я не стала звонить, подруга беременна, ждет осенью волчонка. Да и рассказать ей, что со мной происходит, я, наверное, не смогу. Брату я вчера набрала, потому что он остался единственный, у кого можно было попросить поддержки, но и там ее не оказалось.

— Ярослав, привет.

— Рада? Здравствуй! Случилось чего?

Мы редко созваниваемся, он, как женился, так пропал в своей волчице, и я завидую ей сейчас. Яр хоть и строит из себя иногда крутого, но в целом он нормальный, обычный оборотень. А не альфа с темной биографией.

— Яр, Сабуров приехал…

— Поздравляю, сестренка! Когда свадьба?

— Через неделю.

— Да? Спасибо за приглашение, но нас не будет, Натке вот-вот рожать, мы не поедем.

Он думает, я его на свадьбу зову?!

— Яр? Я не хочу эту свадьбу, я… его боюсь.

— Да брось, Рада. Ты за этим волком с малых лет сосватана. Я думал, как тебе восемнадцать стукнет, в тот же день и примчится твой жених. А он еще два месяца тянул зачем-то. — Не знаю, что именно так веселит Ярослава, но он смеется! — Давай, сестренка, рад за тебя. Не переживай, втянешься в семейную жизнь.

— Яр. — Но он не слышит, тут же перебивая.

— Думаю, после Нового года сможем приехать в гости, не раньше, как только малой немного подрастет. Мужа слушайся и не шали! Мне идти нужно, пока.

У него своя жизнь, могу ли я на него обижаться? Не знаю. Нет сил на обиду, просто пусто.

— Вы определились с заказом?

Официант терпеливо стоит и улыбается. Мужчины смотрят на меня в ожидании, и я решаю, что хоть что-то нужно выбрать. Пытаюсь вчитаться в строчки меню.

— Салат с языком и руколой, морс холодный. — Отдаю кожаную папку.

Осторожно поднимаю взгляд на Сабурова и ловлю задумчивый встречный.

Молчим оба, я абсолютно уверена, что он сейчас размышляет, о чем еще со мной можно разговаривать, но общих тем у нас и правда нет. И хоть я не собираюсь ему помогать, но ответить на заданный вопрос нужно.

— У меня нет особых предпочтений в еде.

— А в чем есть?

Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. На парковку заезжает большой красный мотоцикл. Байкер слезает с него и разворачивается к девушке, помогает снять шлем, ее темные волосы красиво треплет ветер. И парень отводит их от лица пассажирки. А потом они целуются, прямо на улице.

— Как в кино. — Сама не замечая, комментирую вслух.

— Любишь смотреть фильмы? — Бросает взгляд Николай на парочку и морщится. — В моем доме хороший домашний кинотеатр, подключу тебе любые каналы.

— Интернет и планшет тоже будут? — Мне хочется язвить, еще вчера я бы не посмела, а сейчас говорю. Но он не чувствует.

— Конечно. Можно, не выходя за территорию, всегда найти занятие: бассейн, спортзал, кинотеатр, библиотека, если любишь готовить, кухня в твоем распоряжении.

Думаю, Алиса бы пошутила про вышивку крестиком. Когда Иван уезжает по своим делам, оставляя ее долго одну, она всегда сетует, что вынуждена крестиком вышивать. Хотя ни разу иголки в руках не держала.

— Но я же могу и за территорией найти что-то интересное? — Делаю осторожную попытку раздвинуть границы.

Сабуров чуть плотнее сжимает губы.

— На первое время тебе этого хватит, а потом посмотрим.

Мой взгляд снова ловит парочку за окном, которая, оставив шлемы на мотоцикле, идет к дверям ресторана. И мне вдруг хочется оказаться на этом безумно ярком байке, едущем как можно дальше от оборотней, мчаться по бесконечной дороге, ловя ветер и набирая скорость.

Значит, территория, где все есть, приготовлена, и я там буду жить, как домашний зверек.

Нам приносят еду и обедаем мы в тишине.

Мы с ним первыми выходим на крыльцо. У Николая звонит телефон, он достает его и резко меняется в лице.

— Что еще? — Резкий окрик, и я вижу, как лицо «плывет»: радужка глаз рыжеет, волосы на щеках и по линии челюсти топорщатся. — Погоди!

Он еле сдерживает себя. У отца я никогда такой реакции не видела.

Сабуров машет рукой, подзывая охранника.

— Смотреть за ней! — Дает распоряжение, с рычанием в голосе.

И я чувствую себя то ли пленницей, то ли домашним питомцем, который может набедокурить, и поэтому меня нельзя оставить без присмотра. Желудок проваливается в яму. Теряюсь.

— Блять, я что, непонятно задачу поставил?! — Рычит мой будущий муж, отходя подальше и матерится так, что щеки мои тут же пылают.

Я не понимаю, о чем речь, я вообще сейчас не могу его слушать, мне хочется заткнуть уши.

На лице охранника маска, он осматривается вокруг, старательно обходя своим взглядом меня.

Глава 10 Шанс

РАДА

— Рада, дай потрогаю твой лоб. — Мама притормаживает меня у дверей комнаты, от которой мне дали ключи.

У них с отцом номер на этом же этаже, но дальше по коридору.

— У меня все нормально, не нужно. — Уворачиваюсь, впервые не переживая, что ее заденет такой жест. В машине она пыталась со мной разговаривать, но я отмалчивалась, глядя в окно.

— Солнышко, я чувствую, что ненормально. — Она удерживает меня за предплечье. — Пойдем к тебе, поговорим, мне не нравится, как ты выглядишь.

— Не нужно, мам. — Останавливаю ее. — Я просто очень устала и хочу прямо сейчас лечь спать.

Убираю ее руку и прикладываю магнитный ключ к замку. Не могу на нее смотреть, и на отца тоже. За весь день я с ним и словом не перекинулись, да он и не хотел сегодня со мной разговаривать.

Если первую половину дороги я вообще не заметила, как мы проехали, то после обеда время тянулось и тянулось, а я в моей голове возникали самые невероятные догадки, с каким предложением ко мне собирается прийти Алексей.

Мысли сказать об этом родителям, даже не возникло.

— До завтра.

Прикрываю дверь изнутри и приваливаюсь на нее, обхватывая себя руками. Несколько минут так стою, вслушиваясь в звуки коридора, но там тишина.

Мужчины остались внизу, в холле отеля. Как только мы приехали, Николаю опять позвонили. Он, пригласив отца и Алексея, увел их на диваны, в дальний угол холла. А нас с мамой охрана проводила наверх.

Осматриваю номер, я впервые в отеле. Небольшая спальня в бежевых тонах, добротная мебель, небольшое кресло стоит в углу. Ничего особенного.

Очень хочу пить, хорошо, что в номере есть столик с напитками, правда, жаль, нет обычной воды. Выбираю незнакомый холодный чай, пододвигаю кресло, чтобы оно стояло напротив входной двери, и сажусь в него ждать.

Время тянется, размазываясь в одно большое ожидание, которое никак не заканчивается. Я смотрю за стрелками часов, двигаюсь вместе с большой. Круг, еще один. За окном становится совсем темно, пустая бутылка на полу, а я, подтянув под себя ноги, жду.

Он не придет? Планы изменились, или это была злая шутка?

Теряюсь во времени. Тело затекло. И только я собираюсь встать, чтобы сходить в туалет и лечь на кровать, как слышу звук поворачивающейся ручки в замке. Легкий щелчок, и в проеме появляется фигура Алексея.

Пришел? Сердце замирает. Я вся превращаюсь в слух, различая далекие шумы в отеле и еще один звонкий щелчок язычка замка. Я сажусь прямо, ставлю ноги на пол.

Алексей проходит в комнату и присаживается на край кровати, и я, уставшая от ожидания, сразу выпаливаю.

— Зачем ты пришел? Какое у тебя предложение?

— Раз ты меня ждешь, значит, не горишь желанием стать женой моего отца?

— Моего желания никто не спрашивал. — тут же отвечаю ему.

Он сглатывает, напрягается. Между нами повисают тяжелые секунды тишины. Но я не решаюсь их нарушить, пусть он сам, хватит уже меня мучить.

— Рада, я очень рискую, придя сюда. Надеюсь, я не ошибся в тебе.

Мои ладони раскрываются, я не знаю, что ему ответить. Я — невеста его отца, и уж точно другой самец не должен сейчас находиться в моей спальне, а я его впустила. Вопросы могут быть к нам обоим.

— Я специально поехал с отцом, чтобы познакомиться с тобой. Один я приехать никак не мог, сама понимаешь.

Не знаю, какого ответа он ждет от меня. Я молчу.

— Рада, я выхожу из стаи и уезжаю, насовсем. Поехали со мной?

— Что?

Шальная мысль, что он предложит побег, уже мелькала сегодня в моей голове. Но все равно, так странно услышать это предложение от оборотня, которого я знаю всего один день, да еще от сына своего жениха.

— Поехали со мной. В Норвегию. У меня все подготовлено. Там стая, в которую Николай Сабуров ни за что не сунется. У нас есть шанс сегодня изменить свою жизнь. Если мы приедем как пара, тебя не вернут обратно, понимаешь?

Он выдает это, чуть нервничая, наклоняясь ближе ко мне.

— Поехали вместе? Новое место, новая жизнь, там отец нас не достанет. И родителям тебя никто не выдаст, если ты станешь парой оборотня.

Он зовет меня сбежать с ним? Наверное, я слишком очевидно качаю головой в разные стороны, потому что решает стать еще более убедительным и говорит четкими словами, почти по слогам.

— Это единственный выход для тебя, Рада. Хочешь жить долго и счастливо, нужно ехать со мной. Хочешь никогда больше не видеть Николая Сабурова, нужно ехать со мной. Хочешь быть под защитой — нужно ехать со мной. Понимаешь? Ехать нужно сейчас!

Он протягивает руки, я не отшатываюсь.

Я вдруг очень четко понимаю, что он прав, нужно ехать с ним и именно сейчас.

Подняв меня с кресла, он внимательно смотрит в глаза.

— Нужно действовать тихо. Кивни, что понимаешь?

И я киваю.

В шкафу оказывается серый женский плащ, я надеваю его, пряча косу и покрывая голову легким платком. Что происходит дальше, я помню очень плохо: мы шли, потом бежали, потом ехали на машине, и Алексей был сам за рулем.

А потом случилось это…

***

В ожидании новой проды зову вас познакомиться с еще одной книгой нашего литмоба

Юлия Кажанова "Научи меня любить"

Богдан, прошу любить и жаловать! https://litnet.com/shrt/rYl2

Хорошего воскресенья!

Ваша Кира Кан

Глава 11 Схватка

РАДА

Машину сильно качнуло, и водитель отпустил на мгновение руль. Этого хватило, чтобы мы оказались на обочине пустой ночной дороги, проехали по буеракам и через мгновение остановились, врезавшись в ствол большого дерева. Алексей давно свернул с трассы и вел машину лесной дорогой, но это не спасло его от погони.

От удара сработали подушки безопасности, ремень больно врезался в тело. Это я тоже запомнила. Боль, шум в голове, меня вырвало, как только я оказалась на земле.

А потом снова отдельными кадрами, то как кино, то как фотография.

Свирепая морда большого бурого волка, безумные желтые глаза, оскал, огромные клыки и капли слюны, стекающие с морды. Сердце замирает.

Движение: оборот Алексея, сопровождающийся диким криком, переходящим в вой.

Еще два волка, вылетающие из леса, тормозят перед лесной поляной, где мы все оказываемся. Деревья стоят плотно, мрачные, старые, оплетенные мхом и освещенные слабым светом луны.

Глаза двух хищников сверкают в полумраке, отражая животный инстинкт, в них желание убивать.

Волк старшего Сабурова со вздыбленной шерстью на холке, делает шаг, обнажая клыки в угрожающем рыке. Его лапы оставляют глубокие следы в мху, когда зверь медленно приближается к сопернику, напряженный и готовый к атаке.

Волк его сына тоже большой, но более поджарый с темно-серой шерстью, стоит в тени, его глаза светятся огнем ненависти, ушами улавливая звуки вокруг.

Внезапно, словно по невидимому сигналу, звери бросаются друг на друга. Звук столкновения настолько глухой и мощный, кажется, мне ударом грома. Их тела сплетаются в бешеном танце, когти скользят по шкуре, оставляя глубокие царапины, а в воздухе слышится треск и скрежет зубов.

Мне нужна опора, иначе упаду. Шаг назад, прислоняюсь к сосне. Не могу отвести глаз от дерущихся. Серый быстр и ловок. Но бурый зверь все же извернувшись, хватает младшего за загривок и подкидывает вверх, ловит в воздухе за лапу и сжимает челюсти.

Духи предков! От такого зверя Алексей хотел меня спрятать?

Сила, мощь, безумные глаза! Энергия схватки такая, кажется, сейчас все здесь загорится.

Сабуров старший рычит, прикусив прямо за морду младшего, похоже, сломав ему лапу. И один из волков, что стоял рядом и смотрел, как и я на эту схватку, отмирает и подходит к ним.

Бурый отпускает морду сына, оставляя того лежать под наблюдением охраны. А ко мне идет, уже обернувшись человеком. Но я вижу зверя, безумного, злого, разгоряченного. Каждый шаг впечатывается в землю, кулаки сжаты.

Его лицо перекошено, мощная грудная клетка вздымается, а мышцы плеч, кажется, дымятся.

— Дрянь! Какая же ты дрянь, белая! — Рычит он на меня, его зрачки все еще звериные, полыхают желтым огнем.

И мощный удар по щеке выбивает дух, я чувствую, как кожу вспарывают когти. Падаю на колени, не в силах устоять, и пытаюсь дышать.

Дышать! Голова звенит, меня опять тошнит, прикладываю ладонь к щеке — кровь.

— Запрешь ее где-нибудь и жди меня. — Слышу распоряжение, отданное еще одному волку, который обернулся в человека. — Я пока с Лешкой поговорю. И отправь сюда еще одну машину.

А потом Сабуров подхватывает меня и несет через лес до дороги. Бросает на заднее сиденье машины, не той, на которой я уехала из отеля. Раз догнали, значит, сразу бросились в погоню.

Родители уже в курсе?

— Вернусь, будет разговаривать, Рада, готовь оправдания. — С этими словами он захлопывает дверь.

А я сжимаюсь, хватаясь за свои колени ледяными руками, и беззвучно плачу.

Отец, за что?

Машину сильно трясет, и на одном ухабе она так сильно подлетает, что мои зубы клацают, опять звенит в голове, и я отключаюсь.

— Эй, ты чего? — меня трясет за плечо оборотень, одетый в спортивный костюм.

Он стоит в открытой двери автомобиля и хмуро на меня смотрит.

— Вылезай, приехали. — Тянет за руку.

Но я не даюсь, вырываю руку, и, держась за спинку переднего сиденья, медленно вылезаю из машины. Щека болит, голова кружится.

— Ты пьяная, что ли?

Охранник все же подхватывает меня на плечо, не давая упасть. Сил вывернуться нет.

— Воды. — Прошу я, в горле все пересохло.

Он прислоняет меня к машине, достает бутылку воды, протягивает. Жадно пью, просто дикая жажда, оказывается.

Оборотень тащит меня куда-то, открывает большую деревянную дверь и толкает внутрь сарая. Дверь тут же закрывается, я слышу, как поворачивается ключ в замке.

Всматриваюсь в полумрак: почти пустое помещение, с деревянным полом, сваленными в углу коробками и детским велосипедом в углу. Вдоль одной из стен лежат широкие доски, держась за стенку, иду туда. Сажусь, приваливаясь к стене.

Ну что Рада, сбежала от альфы?

***

Дорогие мои, Раде нужно время, чтобы прийти в себя.

А я приглашаю вас познакомиться с еще одной книгой нашего литмоба.

Светлана Ворон "Власть Зверя. Опасный друг отца"

https://litnet.com/shrt/r2uA

Главный герой, Роман, встречайте.

Ваша Кира Кан

Глава 12 Вторая попытка

РАДА

Время идет, но вокруг ничего не происходит. Подтягиваю ноги, обхватываю колени, прислушиваюсь к себе. Несмотря на озноб, холод по телу и саднящую щеку, в голове проясняется.

Я пытаюсь понять, что же произошло, как я могла отказаться здесь, запертая в сарае, пойманная на побеге с незнакомым волком. Как я пошла с Алексеем? Почему я помню последние события только урывками? Как нас так быстро нашли?

Ответов нет. Чуть больше суток, как мой мир, в котором я выросла, где все было уютно и понятно, перевернулся, вывернулся наизнанку и прошелся по мне шершавой темной стороной.

Кровь стучит в виски, я слышу ритм своего сердца. Но мыслю очень четко и ясно.

Где родители? Неужели отец в самом деле отдал меня жестокому зверю, сознательно обрекая… на что? На жизнь с агрессивным зверем.

Никогда, ни разу за свою жизнь я не видела, чтобы отец обижал маму. Да, иногда они спорили, но обычно мама шла на уступки, и все разрешалось. Да и в других семьях, с кем мы рядом жили, не было такого. Я… не замечала. А может, просто не знала?

Представить, чтобы Алису ударил Иван, я не могу. А мой отец? Он, конечно, суров временами, но бить… А мой брат, пожелавший мне быть послушной женой, что он имел в виду?

Алексей. Что с ним сделает старший Сабуров? Нет, я не хочу его жалеть, но мне в самом деле его жалко.

Мир оборотней темнеет, тяжелые хмурые тучи сомнения и недоверия вмиг закрывают все светлое. Я не знаю, к кому можно обратиться за поддержкой. Проверять, можно ли просить помощи у отца страшно, я же помню его слова. А если он просто скажет, что теперь моя жизнь зависит от решения будущего мужа? Сабуров ждет оправданий. Я не знаю, что ему сказать. Он в самом деле может взять меня силой? О, нет…

Как же хочется оказаться где-нибудь далеко, спрятаться от безумия, в которое я угодила. Провожу рукой по щеке, регенерация работает, через сутки следов не окажется. Николай поэтому меня решил пока спрятать? Чтобы не показывать другим, пока на мне его отметина?

Очень хочется завыть. Где ты, моя волчица? Ее я не чувствовала с момента, как приехали в отель, а сейчас на мой зов она выглядывает. Рычит, скалится.

Я не понимаю, что? Что хочет моя девочка. Действовать? Как?

Тело затекло. Выпрямляю ноги, встаю, разминаю, растирая мышцы. Делаю круг по помещению, где меня заперли, возвращаюсь к двери. Тишина. Может, охранник закрыл и совсем ушел? Дверь основательная, из толстых внушительных досок. Я пробую толкнуть, никакого эффекта. Еще раз обхожу сарай. Останавливаюсь у коробок, вижу большую щель между досками в углу.

Волчица тянет туда посмотреть. Заставляю себя отодвинуть коробки, чтобы добраться до этого места, упираюсь руками, нужно приблизиться и заглянуть.

Вдруг правая доска скрипит и уходит с моей рукой в сторону.

Замираю, глядя, как щель становится все больше. Давлю сильнее. Доска закреплена только сверху, а снизу болтается.

Вижу пустырь в предрассветном мареве, вдалеке дома, край леса. Вслушиваюсь в незнакомый шум и гудок. И вижу, что из леса движется поезд притормаживая. Поезд?

Шальная мысль тут же настигает меня: если я уеду на поезде, меня будет тяжело найти по следу. А у меня будет время, чтобы что-то придумать. Нужно просто попасть на него.

И я так радуюсь сверкнувшей возможности, что не позволяю себе думать о сложностях. Только о том, что шанс есть.

Отталкиваю нижнюю коробку, из нее сыпятся какие-то железки, она оказывается самой тяжелой, но я упираюсь и сдвигаю. Щель не очень большая, мне не пролезть. Если только…

Моя волчица несется, отталкиваясь от земли, что есть сил, не замечая неровностей, перелетая через овраг, крепко держит в зубах узел с вещами.

О нет, я бы не хотела повторять это снова, но у меня получилось, я сбежала!

Я снова сбежала от Сабурова. Сама.

Теперь важно уйти как можно дальше. У железной дороги свой запах, и я его знаю: мы стояли несколько раз на переезде, когда ездили с Алисой в город, и я смотрела на проезжающие поезда, увозившие людей и грузы. Я помню этот запах, я на верном пути.

Плотно запахнув плащ и повязав платок, я хожу по перрону, из одного конца в другой. Уже полчаса, как я здесь, но следующего поезда все нет. Смотрю на стрелки часов, что висят на металлической стойке. Наверное, нужен билет, но у меня с собой ничего этого нет: ни денег, ни паспорта, ни телефона.

Есть я, мои взорванные эмоции, мое дикое желание скрыться и дикая тяжесть в груди. Как же сложно дышать.

Останавливаюсь, прислоняясь к перилам, с тревогой оглядываюсь. Но рано утром на перроне только несколько человек. Оборотни еще не обнаружили мою пропажу?

Тело звенит напряжением, я всматриваюсь в каждого и принюхиваюсь, мне кажется, что еще немного, и я увижу мчащихся ко мне зверей, готовых сурово наказать за побег.

Мимо идет женщина с небольшим черным чемоданчиком на колесах. В длинной зеленой юбке с оборками, белой блузке и расшитой ярким узором жилетке. Ее волосы забраны в высокую красиво уложенную гульку, в волосы воткнут цветок. Она притягивает взгляд, и я рассматриваю вышивку, отмечая, что на темных волосах ее яркая седая прядь выглядит очень яркой.

Вдруг эта женщина останавливается и смотрит на меня, прямо в глаза. И мне кажется, что она знает кто я. Волчица, терпеливо ждущая моих действий с момента, как я оделась и поднялась на бетонную ленту перрона, напрягается, выдавая оскал. А мне опять становится холодно.

Женщина отводит взгляд, внимательно осматривается, а замет идет ко мне и встает рядом.

— А где волки? — спрашивает она негромко, продолжая вглядываться в людей на перроне, оглядываясь вокруг.

— Что?

Она человек, это точно. Обычная женщина, почему она подошла, почему задает такой вопрос?

— Оборотни ни за что не отпустят волчицу одну прогуляться рано утром по железнодорожному перрону. — Ее темные глаза словно меняют цвет, то становясь зеленоватыми, то темно-карими. — Что ты здесь делаешь?

Глава 13 Сестрорецк и серый волк

РАДА

Декабрь

Знакомая мелодия словно тянется издалека, становясь все громче, и я не сразу понимаю, что это будильник. Рабочая смена в клубе! Мой мозг переключается на реальность, я открываю глаза и сажусь в кровати.

Словно первый раз обвожу взглядом комнату. Вокруг меня уютно обставленная спальня, розовые шторы в мятную тонкую полоску. Велюровое кресло, в котором я часто залезаю с ногами, чтобы читать книги на планшете, бледно-зеленое. Шкаф с зеркалом, комод, кровать с цветочным одеялом.

На стене большой постер с множеством фотографий, главная на которых русоволосая улыбчивая девушка, так похожая на Валентину. Она улыбается, сидя за школьной партой. А вот стоит на набережной с воздушным шаром в руках. Много фоток из Санкт-петербурга. И самое большое фото — портрет в венке из одуванчиков: губы радостно растянуты, ямочки на щеках, глаза сияют, и солнечные блики играют на ее лице. Красиво.

Я живу в комнате Наташи, дочери хозяйки. Так же, как и Алиса, она меченая. Человеческая девушка с особой мутацией гена, позволяющей выносить и родить волчонка. Таких женщин очень мало, теперь я представляю насколько, и даже знаю, почему так редко оборотни встречают их.

Но уж если оборотень находит девушку с меткой, он ее не отпускает, забирает в стаю, как Иван Алису. Или прячет ото всех, пока девушка не забеременеет и не родит ему волчонка.

Летние события, в которые я вчера опять окунулась, не отпускают, бередят душу.

Прошлое слишком близкое, чтобы легко его отпустить. Сердце ноет, в груди тяжело от воспоминаний, и я снова падаю на подушки.

Марина сказала переждать в доме. Я вчера попросила неделю выходных у Александры Львовны, а будильник просто не подумала отключить.

Это хорошо, это очень хорошо, что я могу не выходить за ворота, не переживать о случайном столконовении с тем оборотнем. Он же не понял, что я волчица? Конечно, не понял.

Пусть Марина быстрее приедет, она сказала, что у нее появился вариант, как мне избежать выбора: в лес волком или к сородичам, а значит, к Сабурову. Она столько всего сделала для меня… Вспоминаю, как мы вместе вышли с поезда в Сестрорецке.

— Почему здесь? — Спрашиваю, разглядывая обшарпанное здание вокзала.

— Место здесь особое, не любит ваш брат его. Тебе тоже может не нравиться, но привыкнешь. А мужикам-оборотням здесь сильно неуютно, история у Сестрорецка такая.

— Какая история?

Марина смотрит так, что я думаю, не ответит. Но она отвечает, качая головой.

— Вот ты любопытная, в поезде столько вопросов задавала, и здесь только вышли, снова пытаешь. Пойдем, такси сейчас подъедет.

Тянет свой чемодан по перрону и рассказывает.

— Город старый, не может без истории. Место сбора сестер здесь было, пока царь Петр Первый завод свой оружейный не решил поставить, аккурат вместо дубовой рощи. А в роще той много веков такие как я, раз в год собирались. Как теперь говорят: практиками обменивались. Недаром реку Сестрой называют. — Вздыхает, берется за ручку чемодана, чтобы спуститься, от помощи отказывается. — Мало таких мест осталось. Здесь, Рада все чистой, светлой силой пропитано, от которой волка воротит. Так что будем надеяться, просто так сюда никто не поедет тебя искать. Да и в дом, куда тебя везу, оборотни зайти не смогут, защита там особая, давно поставлена. Заодно проверю, на волчиц защита будет действовать или нет.

Я останавливаюсь прямо на ступеньке, смотрю на вышивку на спине ее жилетки. Как и что Марина собирается проверять?

— Да не бойся, я настрою, если что, примет тебя дом. Ты хоть и оборотень, а женского пола. Сама от своих же страдаешь. — И продолжает говорить тихо, себе под нос, но я все прекрасно слышу. — Никогда не думала, что волчице помогать придется. Но, как говорится, не загадывай.

Дом Валентины принял меня не остановив. Именно здесь, в этой милой розовой комнате, я почувствовала себя под защитой. И несколько недель не выходила за ворота. Уверовав, в конце концов, что здесь и правда безопасно, стала выезжать с Валентиной по ее делам.

Вот и сейчас нужно просто переждать, пока оборотень уедет подальше. Я верю Марине, зверь здесь случайно, проездом или по делам, надолго не задержится.

Какой он все же мощный и сильный. Волчице моей любопытно сразу стало, понравился. И запах у него вкусный, не встречала подобного. Может, Мирон другой?

Остановись, Рада! Алексей тоже казался нормальным, но ведь сделал же он что-то со мной? Марина уверена, что не просто так я с ним пошла, он воздействовал не меня. Как? Не знаю, но много раз прогоняя в голове ту ситуацию, думаю, вряд ли бы у меня хватило на тот момент духу сбежать.

Поворачиваюсь набок, закрываю глаза, но сон не идет. То ли желудок крутит, то ли замерзла. Подгребаю одеяло, натягивая теплую защиту на уши.

Резкий звонок заставляет вздрогнуть всем телом. Ищу рукой ускакавший на край кровати смартфон.

— Да?

На экране Маринина иконка.

— Рада, кое-что изменилось. Возвращайся на работу, и будь готова, что этот волк придет к тебе.

Три секунды молчу, не сразу поверив в то, что слышу.

— Придет? И что мне делать?

— Идеально, если ты сможешь надеть на него поводок. — Ее смех, похожий на скрежет ржавой пружины, пугает не меньше, чем ее же слова.

***

Дорогие мои!

Пока ждем следующей главы, приглашаю в еще одну историю нашего литмоба

"От альфы не сбежишь"

Ольга Шо, Алекс Аурум "Истинная Зверя

https://litnet.com/shrt/rela

Хороших выходных!

Ваша Кира Кан

Глава 14 Карусель

РАДА

— Рита, все пришли, переоделись, можно на обед вести. — Александра Львовна рада, что я все же вышла на работу, и ей не нужно самой находиться в детском клубе целый день.

Она машет мне рукой и выходит из помещения.

Для первоклашек в клубе есть группа платной продленки, и как раз сейчас они все собрались. В соседнем дворе большая школа — новостройка, многие дети живут в соседних домах, но пока родители на работе, мы их встречаем, кормим в кафе, с которым у нас договор, полчаса гуляем, а затем у детей домашки и игры для тех, кто все успевает.

— Аня, давай быстрее! — Поторапливаю самую младшую девочку, у которой опять из скромного хвоста на макушке высыпалась половина волос. — Вернемся, прическу тебе сделаю.

Идем шумной компанией до кафе. Волчат в главном поселке всегда было мало, поэтому первое время мне было странно, что детей вокруг так много. Но что хорошо, я привыкла общаться с мальчишками, поэтому меня они не бесят, как второго администратора. Ребята носятся и толкаются, забывают вещи, теряют учебники. Я улыбаюсь, помогая первоклашкам договориться, поставить в сушилку мокрые ботинки и найти случайно улетевшую за стеллаж тетрадку. А они ответно помогают мне вечером прибирать комнату и длинный стол, где они занимаются.

После обеда дети просятся на горку, и мы остаемся во дворе. Они несутся к деревянному сооружению с длинным ледяным желобом, а я останавливаюсь на краю детской площадки, и, опираясь бедрами о спинку скамейки с обратной стороны, смотрю на суету и счастливые лица детей.

У меня минут пятнадцать свободных, и я снова возвращаюсь к утреннему разговору с Мариной.

— Ты не бойся, оборотень тебя за меченую мог принять. Если так, придет еще раз, чтобы проверить.

— Но… почему?

Тогда, на перроне в небольшом городке, куда я добралась волчицей, женщина в вышитой жилетке и цветком в волосах удивила меня, достав из сумки кошелек, вытащила оттуда сережки. Простенькие серебряные сережки с сердечком и маленьким белым камушком посередине.

— Давай попробуем кое-что, и я скажу, могу ли я тебе помочь.

Я вынула из ушей подарок родителей и продела тонкие душки, взяв сережки с ее ладони.

— Работает. — Удовлетворенно заверила меня Марина и кивнула в сторону подъезжающего поезда. — Поедешь со мной, спрячу.

— У меня нет документов.

— Это не проблема. — Довольно хмыкнула она. — Как знала, купе выкупила. Не хотела ехать с соседями.

— А проводница?

— Не бойся, она даже не заметит, что ты в ее вагон садишься. Из купе не выходи без лишней нужды, и все. — Взявшись за ручку своего чемодана, кивнула — Идем!
Проводница и правда меня словно не видела, пропустила нас после того, как Марина расспросила ее про температуру в вагоне, спокойные ли пассажиры едут, и попросила принести сразу чай.

— Ты про цыганский гипноз слышала? — Спросила спасительница уже в купе, оценив мое выражение лица. И тут же продолжила, не дожидаясь моего ответа. — Я кое-что получше умею: она точно тебя не вспомнит, не переживай.

Поезд тронулся в этот момент, набирая потихоньку скорость, я, качнувшись, оказалась на сиденье. Бросила прощальный взгляд в окно, надеясь, что вряд ли, когда-нибудь вернусь в это место. И тут же отпрянула, забившись в угол.

Только что появившаяся надежда задрожала, захотелось стать невидимкой в самом деле.

По перрону бежал тот самый оборотень Сабурова, что запирал меня в сарае. Мужчина в спортивном костюме остановился у перил, где я разговаривала с Мариной, и крутил головой, словно потерял след.

Во мне с новой силой зазвучал сигнал опасности. Если он бросится за поездом? Или сядет на машину и догонит на следующей станции? Он найдет меня по запаху, вычислит по следу. Сердце сжалось, я боялась дышать.

— Меня найдут. — Прошептала я, показывая пальцем на окно, оборотня уже не было видно, поезд ушел, но его рыскающий взгляд я слишком хорошо запомнила.

— Вряд ли.

Марина уже убрала чемодан, открыла дверь проводнице, разрешая поставить два стакана чая. Как только женщина вышла, моя спасительница, разломив упаковку сахара над стаканом, продолжила, помешивая ложкой.

— Сережки, что я тебе надела, полностью убирают запах, ты не пахнешь волчицей, и я тебя тоже как оборотницу не чувствую. Так что след твой для оборотней затерялся на том перроне. И в поезде никто не учует твоего запаха.

Ее голос скрипел, а я смотрела, широко раскрыв глаза, почти не дыша.

— Очень многие девушки, меченые, как вы говорите, на коже которых появляется такое страшное пятно в форме волка, получили шанс жить нормальной жизнью, благодаря мне.

Взгляд женщины резкий, глубокий, словно приглашавший нырнуть в омут. Глаза снова меняли свой оттенок, Марина взяла стакан и села, откинувшись, глубже на сиденье, устраиваясь удобнее.

И хотя она уже не смотрела на меня, я не могла пошевелиться.

— В молодости судьба подшутила надо мной. Я встретила мужичину, в которого влюбилась. Сильного, красивого, властного, совсем не подходящего мне мужчину, потому что он был оборотнем. А я молодой девчонкой, которая не сразу определила, кто перед ней. А когда поняла, чувства уже так скрутили меня, что казалось, я дышать без него не могу. А ему было все равно. Ведь кто я? Простая человечка, даже не меченая. Наигравшись, он просто вышвырнул меня из своей жизни.

Марина кладет руку на шею и потирает ее, сглатывает, отворачиваясь к окну.

— А когда я решилась попросить о встрече, умирая от тоски, он чуть не задушил меня. Как видишь, я осталась жива, но травма не исцелилась, ни сразу, ни позже. — Она снова поворачивается ко мне, сейчас ее глаза болотного цвета, смотрят обвиняюще. — От тоски не осталось и следа, она переплавилась в ненависть. Я нашла еще много женщин, жизнь которых твои сородичи сделали ужасной: кого-то выкрали из родительского дома, кого-то разлучили с любимым. Я даже подружилась с той, которую оборотень изнасиловал, а потом, отобрав волчонка, позволил сбежать.

Глава 15 Не мой уровень

РАДА

Звук удара.

— А!!! — Раздается за моей спиной отчаянный вопль.

Та самая Анечка, которой я обещала заплести косички, лежит на снегу, закрыв руками лицо, рыдает так, что внутри меня все сжимается. Вторая девочка стоит рядом и растерянно разводит руками. Мальчишки на горке замерли и смотрят на нас.

— Это не я, она сама захотела остановить карусель.

— Покажи! — Прошу Аню, тяну ее руку и тут же уточня у второй. — Что именно случилось?

— Она поскользнулась и об перекладину…

Но малышка плачет и не дает посмотреть, насколько все серьезно. А между пальцев я вижу тонкую струйку крови, и мне становится плохо. Нет-нет-нет. Это же обычный ребенок, не волчонок, а вдруг… О, только бы все обошлось!

— Что случилось? — Его голос прямо надо мной, и я тут же вдыхаю волчий запах, от которого успела отвыкнуть за несколько месяцев, а вот вчера он напомнил мне.

Делаю вид, что оборотня здесь нет.

— Ань? Встань, пожалуйста, давай посмотрим? — наклоняюсь еще ниже.

Но девочка отворачивается и плачет.

— Ладно, сейчас увидим, что там.

Волк легко поднимает девочку на руки и разворачивается ко мне.

— Рита, привет! Неожиданная встреча. — Открыто улыбается. — Ты ей кто?

Кивает на ребенка, что держит на руках. Смотрит так просто и уверенно, что я теряюсь. Если бы я не знала, что он за мной проследил, то поверила бы в случайность обязательно.

— Я здесь в клубе работаю, девочка из продленки. — Отвечаю ему растерянно.

Нужно звонить Александре Львовне!

— В том, что ли? — он кивает на вывеску.

Не успеваю я вытащить телефон, как Мирон, подкинув малышку, уверенными шагами двигается к нашему крыльцу. Бегу за ним через мгновение.

— Прогулка закончена, давайте все в помещение! — Кричу мальчишкам, но знаю, сразу они не придут, и оставлять их на улице одних неправильно. Но я решаю, важнее понять, что с Аней.

— Открой дверь.

Настолько уверенно и ровно, что я выполняю молча.

В коридоре низкие скамейки и пара стульев. На один из них оборотень опускает ребенка, тут же приседает на корточки.

— Ну все, пора смотреть, давай я подую и станет легче. Слышишь? — Это девочке, поворачивает ко мне голову. — Как ее зовут?

— Аня…

— Все, Анют, я готов дуть.

Я завороженно смотрю, как девочка убирает в сторону ладони, нижняя губа распухла и треснула, из раны сочится кровь. Поглядывает на меня голубыми глазами, и я приободряю взглядом, мол, все нормально, и дядька этот в нашей раздевалки, самое обычное дело. Губы малышки подрагивают, она все еще плачет, но уже не так активно.

Этот огромный на ее фоне мужчина дует на больное место.

— Рита, перекись найдется? — Говорит мне и снова дует, очень осторожно, удерживая руки девочки, тоненькой струйкой дует снова. — И лед нужен.

Делает он это так, как в детстве делала моя мама, хотя отец ворчал обычно, что само все заживет.

Достаю аптечку из шкафчика, оставляю. Пока иду в подсобку, беру чистое полотенце, потом на улицу, и, зачерпнув большую пригоршню снега, кладу в полотенце, возвращаюсь. Все это время думаю о том, как осторожно зверь обращается с ребенком. Великолепная актерская игра?

— Вот. — Протягивая ему ткань с комом снега внутри.

— Пойдет.

Не смотря больше на меня, он успокаивает девочку, прикладывает холод к уже чистому лицу и держит.

— Ко врачу нужно? — решаюсь уточнить.

— Нет. Заживет. Синяк будет, поболит и заживет.

— Рита! А Мишка опять на горку полез и матюгается. — Заглядывает в дверь один из мальчишек.

Мирон усмехается.

— Я подержу холод, а ты разберись с ними.

Говорит он вроде бы негромко, но я четко улавливаю командные нотки, от которых моя холка покрывается мурашками, а волчица тут же выглядывает с интересом и советует послушаться самца.

Выхожу на воздух и понимаю, что задыхаюсь. Мне его не переиграть, Марина зря на меня надеется, это не мой уровень!

***

Дорогие мои!

Приглашаю познакомиться с еще одним героем истории

из нашего цикла "От Альфы не сбежишь"

Егор Руданский

Книга Натальи Булановой "Оборотень по объявлению. Подарок"

https://litnet.com/shrt/rEuv

Прятного чтения!
Ваша Кира Кан

Глава 16 Разучиваем роли

РАДА

В моей груди печет, а сама мерзну, кончики пальцев совсем холодные. И дело не в том, что я оставила перчатки в помещении. Дело в том, что меня раскачивает страх.

И самое простое, что можно бы сделать, это сбежать. Вот прямо сейчас обернуться волчицей и умчаться вдаль, в лес, вдоль моря. Девочка моя даже не против. Чувствую ее волнение. Хоть сильный взрослый оборотень и заинтересовал ее, но несколько месяцев без оборота ей дались непросто, и она готова сорваться.

Извини, моя хорошая, это минутная слабость.

Так, я точно ничего не решу. Обману доверие Марины и меня вернут в лапы Сабурова. А она нашла решение, готовит нам лекарство, чтобы стало проще жить нам обеим, беляночка моя. Уговариваю ее потерпеть и быть сильной.

Стою на крыльце, смотрю, как дети заходят в дверь, дышу, выравнивая свое состояние, собираю крупицы спокойствия, что утекли в песок, чтобы снова встретиться со зверем.

Мирона в коридоре нет, Анечка сидит на стуле одна. Куртка оборотня висит на плечиках, вешаю рядом свою, тяну носом уже запомнившийся запах зверя: кедр и морская соль.

— Ты как? — Глажу ребенка по рассыпавшейся вконец прическе, снимаю резинку, отдаю.

— Болит. — Вздыхает.

Забираю мокрое полотенце у грустной девчонки, смотрю на ее разбитую губу. Не так страшно, как мне привиделось на улице.

— Иди, уроки пора делать, посмотри, что в дневнике написано?

Она уходит, а я, заглядывая во все комнаты, здороваюсь с пришедшими репетиторами, направляю детей в зал для занятий, нахожу Мирона за дальней дверью, он на кухне. Его большая фигура занимает много места. В темных джинсах, в черном поло с высоким воротником, плотно облегающим его фигуру, он давит своим присутствием.

Разворот головы, внимательный острый взгляд. В моей груди вспыхивает огонек, хочется свести лопатки и распрямить еще больше спину.

— Что за мусор вы здесь пьете? — чуть дергая правым уголком губ, волк спрашивает тоном недовольного проверяющего.

В его руках банка с крупнолистовым чаем, что принесла вчера Александра Леонидовна. Хочется волка укусить и выгнать, но нужно быть вежливой, да?

— Что ты здесь делаешь? — Все равно получается нервно, вопрос про чай игнорирую.

— Чай завариваю. — Встряхивает банку, я молчу, и он продолжает. — А если в целом, то живу здесь, квартиру снимаю в этом доме.

— Зачем? — Слово само вылетает из меня, и я прикусываю кончик языка.

— В смысле, зачем?

Правая бровь оборотня поднимается, а я смотрю, на его радужку. Обычные человеческие глаза, похоже, ничем его не прошибешь.

— Я тебя раньше не видела. — Пытаюсь отыграть назад.

Ты просто разговариваешь, Рада, не нужно строить из себя следователя.

Говорю сама себе. И пытаюсь сообразить, как откликнулась бы на такое навязчивое внимание обычная девушка? Он же меня за меченную принимает.

Так еще сложнее, слова просто убегают от меня, никак не складываюсь в предложения.

— Я работаю в службе безопасности транспортной компании. — Мирон начинает говорить сам. — Приехал разобраться с пропажей груза, так что придется какое-то время здесь пожить, пока все проясню. И заодно еще пару задач руководство навесило. А вообще, я Питерский, но мотаться каждый день не хочется. А ты местная?

Что отвечать? Решаю не отходить от той версии, что согласовали еще летом с Мариной. Ее мы с Валентиной и придерживаемся.

— Нет, в гости к родственнице приехала. Я на следующий год поступать планирую, готовлюсь и вот, подрабатываю.

— Сколько же у тебя работ? — Мне кажется, или он забавляется. — Вчера ты тоже сказала, что на работу спешишь.

— Я просто помогаю тете на складе время от времени, так что я не соврала. Других работ нет.

Чувствую, иду по тонкому льду, мне кажется, что он вот прямо сейчас скажет: «Сними водолазку, покажи свои руки». Чаще всего метка бывает на руках.

Импульсивно прячу ладони в карманах брюк. У меня не хватает духу сказать, что ему нужно уйти, нечего делать здесь зверю. Как его такого большого и сильного выгнать?

— Я сейчас вернусь. — Сбегаю сама.

Проверяю, чем заняты дети, здороваюсь с новым репетитором, отвечаю на детские вопросы. А сама все думаю, если бы я не знала кто он и зачем здесь, и что я обещала продержаться Марине, я уже раз десять попросила его уйти и нажала бы тревожную кнопку охраны.

Она есть, эта кнопка, — я посматриваю на стойку администратора. А что я скажу полиции, когда приедет наряд? Вот то-то же.

Жар в груди никуда не уходит. И я еле улавливаю суть того, о чем меня спрашивают.

Мирон появляется в дверях, спустя какое-то время. Смотрит так, словно всю жизнь со мной знаком, и говорит тоном, не предполагающим отказа.

— Пойдем чай пить, я хороший чай вам принес и заварил.

Кивает. Это надо же так суметь стать «своим», командовать.

Ох, Марина… Несколько дней?

Нужно просто потерпеть, уговариваю себя.

А волчица моя довольна сейчас, хвостом крутит, довольна вниманием, хочет быть рядом с оборотнем.

Ладно, девочка, идем пить чай со зверем.

Садимся на кухне. Мирон наливает мне чашку, протягивает, явно намереваясь коснуться меня.

Но я не допускаю этого, перехватываю аккуратно.

В этот момент дверь кухни распахивается, на пороге появляется Александра Львовна, но смотрит она не в сторону кухни, роется в своей большой сумке, что висит на плече. А я же ее не предупредила об инциденте, со своими мыслями про волка, забыла позвонить.

- Что за день… Осталась без машины, застучало что-то, пришлось оставить на станции техобслуживания, — Встряхивает сумку. — А еще праздник срывается, наш бессменный Дед Мороз в командировку укатил. И с Аней что?

Поднимает глаза и тут же замечает неожиданного для нашей кухни гостя.

— Добрый день. — Мирон улыбается.

Этот гад выдает такую ослепительную наглую улыбку, просто радушный хозяин дома здесь!

Александра Львовна замирает.

Глава 17 Что воля, что неволя

РАДА

Как только я остаюсь на кухне одна, беру телефон и звоню Марине. Вне зоны доступа. Пишу, что жду ее звонка и тяну к себе кружку подстывшего чая.

Вдыхаю вкусный сбор черного чая с лесной травой и делаю небольшой глоток. Вкусно, еще глоток.

Мысли о празднике, где нужно выступить, и о том, что волк будет близко, стучат в висок. Я рядом с ним слова собрать не могу, волнуюсь, трясусь как заяц, боюсь что-то не то сказать. Как быть, не знаю.

Марина не отвечает сразу, ее телефон долго вне зоны доступа, а потом она перезванивает, и я рассказываю о последних событиях.

— Я не справлюсь.

— Справишься. Раз он не уехал, остался, значит, сильный зверь. Это хорошо, на себя будет рассчитывать, не позовет своих. Как раз проверим, как работает мое лекарство. Если его зверя усмирить получиться, значит, и с твоей волчицей тоже справимся.

Последнее слово зацарапает, я же так и не прояснила, как будет действовать ее лекарство, что готовит Марина. Подхожу к окну, смотрю на улицу, на площадку, где мы обычно гуляем с детьми.

До вчерашнего дня я была уверена, что хорошо спрятана от оборотней, но оказалось, это не так. И мои сомнения во всем ширятся.

— Скажи, а что станет с моей волчицей? Что у нас с ней изменится?

— Хм… — Марина отвечает не сразу, я жду. — Звериная сущность уйдет в спячку, перестанет давить и требовать оборота, сородичей рядом. Человек в тебе станет главным. Я нашла рецепт в древнем манускрипте, которому несколько веков. Рецепт есть, но что будет на самом деле, не знаю.

— Я перестану ее чувствовать, свою волчицу, совсем?

— Не знаю. — Она злится? — Проверим на самце, что вокруг тебя кружит.

Еще один озноб, волна холода проходит по мне.

— Я не хочу, чтобы моей девочке было плохо.

Марина смеется железными всплесками, ежусь, я так и не привыкла к ее странному голосу.

— Вот чтобы понять, что именно получится, нам и нужен другой оборотень. Он станет слабым на какое-то время, а мы узнаем результат. Ты сама решишь, использовать для себя мое зелье или нет. Выбор останется за тобой: вернуться к жениху, отдать волчице свою жизнь, обернувшись в зверя, или подчинить зверя самой, уведя ее в спячку. Я бы выбрала третий вариант.

Забываю, как дышать. Конечно, я догадывалась, просто… Как маленькая девочка я надеялась на еще одно чудо, типа вот этих сережек, маскирующих запах, но не меняющих все кардинально. Но так не получится, да?

— И не вздумай жалеть этого оборотня! Помни, он сейчас вокруг тебя кругами ходит, потому что пытается вычислить, кто ты, чтобы не ошибиться. Как только решит, что ты ему подходишь, утащит и не спросит твоего мнения. Все они такие.

Опять ее скрежещущий смех царапает мои внутренности. Упираюсь лбом в стекло, закрываю глаза.

— Я постараюсь быстрее, тебе несколько дней продержаться, Рада. Помни, прежде всего, это тебе нужно.

— Мне страшно.

— Ты справишься.

Я не уверена. Опять ни в чем не уверена.

***

Пусть он передумает, пусть не придет! Молю я, сама не знаю кого, теперь я очень редко вспоминаю духов предков. Они не уберегли меня от Сабурова.

Дети все разошлись, я проверяю порядок в комнатах, Александра Львовна ждет меня в коридоре. Ровно в девятнадцать ноль-ноль двери открываются, и в помещение бодро входит Мирон.

Волк на охоте. Мне не нужно на него смотреть, я это чувствую.

Моя глупая девочка взволнована, готова опять махать хвостом, но я ее осаживаю. Я цель охотника, пытающегося прояснить, подхожу я ему или нет.

Марина говорит, что пока он не прояснит, есть ли у меня метка, он будет вести себя осторожно. А вдруг нет?

Встречаемся взглядами, в его глазах столько огня и интереса, что я опускаю свои.

Ох, Марина, только бы ты была права, и этот волк не решил меня утащить в свое логово раньше.

— Карета подана! — Шутит оборотень, показывая зубы, отворачиваюсь, чтобы не смотреть на хищную улыбку.

Александра Львовна садится с водителем, я на заднем сиденье. Выезжаем со двора. Отмечаю, как плавно и уверенно он ведет машину. Мы едем в сторону центра.

Слушаю неожиданно ставшую такой болтливой начальницу и удивляюсь, что раньше за ней такого не замечала. Вообще-то она замужем, сын старшеклассник. Волчице не нравится, что внимание волка сейчас обращено не на меня, и я опять осаживаю девочку. Обижается, прячется.

Дом культуры. Старое здание, с высоким крыльцом и большими дверями центрального входа, но мы идем не через него, сбоку лаконичное крыльцо, видимо, для сотрудников. Старушка-вахтер нас пропускает. Поднимаемся по старой лестнице с щербинами в ступенях наверх, последний пролет, и оказывается, что огромное пространство под крышей оборудовано в большую костюмерную.

— Павловна, ты где? — Кричит Александра Львовна.

Перед нами появляется аккуратная женщина в возрасте, но с очень живыми глазами. На ней синее платье в пол, белый кружевной воротник и сантиметровая лента на шее.

— Ого, какие нынче артисты пошли, вот это я понимаю, Дед Мороз как богатырь! Прям в Кремль на елку такого можно отправлять. — Хвалит она внешность Мирона, обходя того по кругу. — И Снегурка тоже хороша!

Бросает оценивающий взгляд на меня и снова смотрит на мужчину.

— Так что, найдем костюмы? — Спрашивает моя начальница.

— Снегурке точно найдем, а Дед Морозу, считай, повезло, — Весело подмигивает Павловна, — Был у нас такой артист, уехал за границу подлец. Заказали ему шикарный костюм, да так не одевали его ни разу. Сейчас.

Она пропадает в недрах темного вытянутого пространства, в котором в два яруса на металлических трубах висят плечики с одеждой самых разных расцветок.

Выныривает рядом.

— Вот — протягивает Мирону большой пакет.

Оборотень лениво берет его и разворачивает, и вынимает бархатный алый халат, расшитый золотом, с белой опушкой. Красивый, даже торжественный костюм.

— И тебе, держи.