Мой (не) случайный босс

1

Сегодня в радостном предвкушении я иду домой пораньше, чтобы удивить и обрадовать своего любимого мужа: после очередного рабочего совещания перед сезоном отпусков, мой шеф Дмитрий Иванович вызвал меня к себе в кабинет и недвусмысленно, весьма недвусмысленно, дал мне понять, что через месяц меня ждут очень значительные перемены. И я сразу же поняла, что он намекает на долгожданное повышение, которое я так долго ждала, вкалывая на своей работе, как савраска, уже больше десяти лет!

По этому поводу я даже заскочила в дорогой магазин, чтобы прикупить бутылку самого настоящего шампанского. А что, могу себе позволить! Ну почти! Новая должность предполагает и новую зарплату, которую нам много на что хватит! А что, тратить, кроме как на себя, нам со Стасиком особо некуда, так что поедем сейчас в отпуск, отдохнём с шиком, и я буду вкалывать дальше.

После миллиона неудачных попыток мне так и не удалось забеременеть, и я совсем оставила уже пустые надежды. К тому же, я всегда была безмерно благодарна своему любимому мужу, который отнёсся к этому с большим пониманием и никогда не давил на меня. «Будем жить тогда в своё удовольствие и для себя, Марго», — сказал мне он после очередной неудачной попытки, когда я сидела и рыдала на краю ванной, разглядываю эту вечную одну-единственную полоску на тесте. «Зато мы есть друг у друга», — прижал он меня к себе, и с тех пор мы больше не поднимали эту тему.

Я окончательно ушла с головой в карьеру и работу, а Стасик – успешный архитектор — в свои проекты. Все подруги мне завидовали: статный и ухоженный красавец, Станислав неизменно вызывал восхищённые вздохи и ахи, где бы ни появлялся, но за весь наш брак он ни разу не посмотрел в сторону хоть одной женщины. Ни разу и ни одной. Можно смело сказать, что я счастливая жена. Мой муж умен, красив и верен мне, а что ещё надо для счастья?

А чтобы я не чувствовала себя совсем одиноко, сам же Стас и предложил завести щенка: весёлого бигля, которого мы и назвали Бубликом. Не спрашивайте: имя как имя. Вот и сейчас, когда я пришла домой со своей бутылкой шампанского наперевес, как с саблей, Бублик сидит на полу и на что-то внимательно смотрит через щёлочку в двери. И даже не лает при моём появлении, как обычно.

— Бублик, а что ты не встречаешь мамочку? — спрашиваю ласково я у пёсика, но он даже не ведёт головой в мою сторону. Очень подозрительно. Может быть, он выследил кого-то?

Я тихо-тихо подхожу к нему, чтобы проверить, что же так заинтересовало моего Бублика, и тоже заглядываю в узкую щёлочку двери в нашу спальню. Проходит пару секунд, пока мои глаза привыкают к царящему в комнате полумраку. И мне не открывается прекрасная картина: молочно-белые упруго подрагивающие булки ягодиц, полной луной сверкающие в темноте спальни. Да что это такое, мать его? Я вглядываюсь получше, и точно не признаю эту мужскую задницу! Могу сказать с полной уверенностью, что она мне незнакома!

Кто-то забрался в нашу спальню и кого-то там усиленно дрючит? Но кого? Я уже раздумываю над тем, чтобы отправиться на кухню за огромным ножом и начать звонить в полицию, как до меня доносится ничем не сдерживаемый стон:

— О, Светик, ты просто Бог, пупсик!

Стон. Моего. Мужа.

Хотя стоп, возможно, мне померещилось. После долгого трудового дня. Сто лет не была в отпуске. Всякое может послышаться.

Но нет. Не послышалось.

«Пупсик» отвечает, не сбавляя своего зубодробительного ритма:

— О, Стасик, обожаю тебя!

И я в шоке смотрю на своего Бублика.

— Ты знал? — в ужасе шепчу я своему верному пёсику. И он лишь виновато молчит в ответ.

Стасик, пупсик, Светик. Теперь я понимаю, что сверкающая девственной белизной лунная задница принадлежит Светлане — коллеге моего мужа по работе. Это я так всегда думала, что просто коллеге и приятельнице, а оказывается, не совсем… Точнее, однозначно не просто коллеге!

— Ах, моя сладкая попка, — хрипит в экстазе Стасик, продолжая шлифовать Свету, пока я, покачиваясь, как тонкая осинка на ветру, стою в коридоре и не смею даже пикнуть от шока и неожиданности…

И сейчас перед моим мысленным взором проносится вся моя жизнь: что мне теперь делать и как жить дальше? После всего увиденного?

— Да, да, я сейчас кончу! — орёт под Стасиком Светлана, и я затыкаю уши, чтобы не слышать их синхронные стоны, сопровождаемые звонкими шлепками. Моя заветная бутылка выпадает из рук и катится с громким пушечным грохотом по полу, а мой Бублик, словно наконец-то проснувшись от своего оцепенения, с громким лаем бежит вслед за ней.

И я вижу, как ко мне поворачиваются два искажённых мукой наслаждения и испугом одновременно лица.

— Марго?! — вскрикивает мой муж, а губы Светочки расплываются в улыбке:

— А вот и наша дорогая девочка пришла…

Я сижу, как мумия, на кухне и нервно курю, хотя бросила курить уже пятнадцать лет назад. Но сегодня особенный повод, мать его. Не каждый день такое увидишь. Точнее, даже не всем в жизни приходится видеть такое. И теперь я отчаянно думаю про себя, как же мне это всё развидеть и забыть. Но, похоже, не получится.

2

В комнату входит Светлана, и я с облегчением вижу, что, по крайней мере, она уже одета. Хотя, наверное, её голые накачанные ягодицы теперь будут мне сниться всю мою оставшуюся жизнь. И отнюдь не в эротических снах. Но она, по ходу, вполне довольна собой и своей жизнью. Она подходит к столику, куда я поставила так и не разбившуюся бутылку шампанского, и как ни в чём ни бывало начинает открывать её.

— Что отмечаем, Марго? — обращается она ко мне, и я лишь в изумлении молчу в ответ.

Как она вообще смеет со мной разговаривать после всего произошедшего?

Следом заходит мой Стасик, и я смотрю на него, но уже совершенно другими глазами. Боже мой, как я вообще не замечала всех этих очевидных вещей?! Слишком красив? Слишком ухожен? Ни разу не посмотрел ни на одну бабу?! Вот тебе и достоинства! Весьма сомнительные достоинства, как выясняется теперь.

— Стас, объясни мне, что всё это значит, — только и могу выдавить я из себя, с мольбой глядя ему в глаза.

— Только не надо истерик, — к моему изумлению, закатывает глаза мой муж. — Неужели ты хочешь сказать, что все эти годы даже не подозревала ни о чём? Я был уверен, что ты обо всём догадываешься, в конце концов, все взрослые люди! — начинает он объяснять мне всё своим противным тоном.

Вот именно, что противным! Я всю жизнь ненавидело его этот тон. Но теперь мне ясно, почему.

— Не ссорьтесь, голубки, — ставит перед нами бокалы с шампанским Света. — Миллионы семейных пар так живут и прекрасно себя чувствуют. Что тут такого, — пожимает она плечами. Свободные отношения.

— Что тут такого?! — и я в сердцах залпом выпиваю весь бокал. — А вот я, представьте себе, ни о чём не догадывалась! И, представьте себе, не собираюсь жить, как якобы живут миллионы пар, по твоим словам, — с презрением бросаю я Светлане.

— Дело твоё, — лишь только пожимает она плечами, снова доливая мне шампанское. И уже обращается к своему любовнику.

Тьфу! Слово то какое!

— Ну что, Стасик, что ты решил? Ты готов стать моногамным? А?

И мы с Бубликом поворачиваемся к моему всё ещё мужу, ожидая ответа. И я в глубине души надеюсь, что он сейчас скажет, что всё это было ошибкой, и он на самом деле любит меня больше всех на свете! Но, похоже, в моём случае это так не работает.

— Тут может быть только один вариант: либо ты закрываешь на всё глаза и мы живём как и прежде, душа в душу, а ты не обращаешь внимания на мои маленькие слабости, — объясняет мне мой Стас.

— Маленькие? — в сердцах вскрикиваю я. — Ничего себе, маленькие!

— Ну а что, жила же ты так как-то последние десять лет и не особо парилась, правда? — как маленькой, объясняет мне мой совершенно распутный муж.

И тут я понимаю, что у нас действительно был очень редкий секс. Точнее, практически отсутствовал. Если не брать во внимание те несчастные разы, когда мы пытались зачать ребёнка. И меня это устраивало? Ну да, я просто убедила сама себя, что у всех семейных пар так: страсть утихает и всё устаканивается. А вообще, была ли у нас когда-нибудь страсть? Или мы сразу занырнули в этот тихий домашний уют?! В это бытовое болото.

И я сейчас усиленно размышляю над всем этим, нервно отхлёбывая своё шампанское, пока эти два голубка нависают надо мной с вопросительным видом, ожидая, видимо, от меня ответа.

А я, чего я хочу? И тут я понимаю, как предательски подступают слёзы к моему горлу, и у меня уже начинает пощипывать нос. Не хватало ещё разрыдаться перед этими двумя! И, набрав в лёгкие побольше воздуха, я решительно заявляю:

— Нет! Я не согласна так больше жить! Хочу нормального мужа! Или никакого!

— Ну вот и отличненько, — удовлетворённо заявляет Света, и я вдруг ловлю себя на мысли, что всё ещё ожидаю, что мой дорогой Стасик встанет на колени, попросит прощения и скажет, что всё это неправда. Разовая акция так сказать. Один раз не… Но нет, мой муж с громким стуком ставит свой пустой бокал на стол и заявляет:

— Ты свой выбор сделала. Я ухожу жить к Свете, — и я вижу торжествующие огоньки во взгляде моей соперницы. Мать его… — Но Бублика я забираю с собой! — произносит вдруг он, и уже обращается ласково к моему любимому пёсику: — Бублик, мой мальчик, идём с папочкой! — и мой верный пёсик, единственная скрепа в моём развалившимся в мгновение ока браке, вдруг радостно виляя хвостиком, бежит к своему хозяину и я никак не могу его заманить обратно.

— Бублика хоть не трогай! — в отчаянии кричу я, и понимаю, что меня прорвало, и по моим щекам потекли целые ручьи, смешанные с тушью.

— Не говори глупостей, — наставительно произносит мой муженёк. — Я и так оставляю тебе всё: квартиру, машину. Или ты хочешь раздела имущества?

— Так это квартира куплена на деньги от продажи наследства моих родителей! — сквозь слёзы возражаю я.

— Да, но после свадьбы! Так что скажи спасибо, что ты отделалась малой кровью! — жёстко обрывает меня мой муж, направляясь в комнату, чтоб собирать вещи.

— Как ты можешь?! — всё ещё не могу поверить я в его жестокость. — Я всё понимаю, всякое в жизни случается, Стасик, но ты, ты… — реву я, размазывая тушь по щекам.

— Ну и кто же? — вопросительно поднимает одну бровь мой красавец-муж.

— А-а-а, ты настоящий пидор, у-у-у, — вою я, уже не стесняясь в выражениях.

— Ну, знаешь ли, скажи спасибо, что я вообще с тобой прожил десять лет! Селёдка фригидная! — презрительно бросает он мне на прощание, пока я сижу, как будто прихлопнутая сверху пыльным мешком. Без мужа. И без любимого пёсика. Который даже не посмотрел на меня на прощание…

Ну что же, как говорится, клин клином вышибают… Жизнь моя совершенно бесцветна и пуста, и я, полностью разочаровавшись во всём мужском роде, продолжаю жалеть себя до бесконечности, пока мне не звонит моя лучшая подруга Маша…

— Есть отличный вариант, — тараторит она в трубку, — надо срочно брать! Собирай чемодан, — и мне, если честно, совершенно всё равно, куда там она нашла отличный вариант, по мне так самое для меня сейчас подходящее место — это Северный полюс…

3

— Марго, сколько можно быть такой занудой?! — ноет моя подруга Маша, которая мне за весь отпуск прожужжала уже все уши тем, что живём один раз, и уехать домой, так и не пережив ни одного курортного романа — просто грех.

— Слушай, ну не все же едут в отпуск только трахаться! — уже с раздражением отвечаю я ей на её очередную эскападу. — Тем более ты наверняка в накладе не осталась!

— О да, — мечтательно закатывает глаза моя лучшая подруга.

— Мне кажется, ты практически ни одной ночи и не ночевала в нашем номере! — парирую я ей.

— А что я сюда приехала твой храп слушать, что ли? — обиженно надув губки, отвечает Маша.

— Я не храплю, — холодно отвечаю я.

— Ну вот я так его ни разу и не слышала! — примирительно отвечает подруга, и мы начинаем с ней ржать.

— Девчонки, у вас так весело, можно с вами посмеяться? — подваливает к нам какой-то уже готовый полудурок, и я обливаю его презрением:

— Нет, мы смеёмся исключительно вдвоём! — и обиженный парень отходит в сторонку.

— Ну вот, опять отшила такого красавчика, — с укором начинает пилить меня Маша.

— Слушай, я таких «красавчиков» и дома насмотрелась, — отвечаю я. И вспоминаю своего красавца Стаса, блин. — Думала, хоть вдали от родины от них отдохнуть, а они и здесь на каждом углу.

— Ну знаешь, делай, что хочешь! А у меня ещё осталась пара ночей в запасе, — озабоченно бормочет Маша, уже нацеливая свой взгляд в сторону изрядно подвыпивших мужчин, весело гогочущих за соседним столиком и бросающих в нас временами слишком пылкие взгляды.

— Ладно, ты пока подумай, с кем ты ещё хочешь переспать оставшиеся дни, а я, пожалуй, схожу нам за напитками, — встаю я со своего места и направляюсь к бару. — Тебе что взять?

— Мне? Пину коладу! — просит подруга. — Хотя нет, бери «Секс на пляже»! Два! — орёт она на весь бар, чтобы пылкие самцы уж точно обратили на неё внимание.

Я с недовольным видом пробираюсь через потную плотную толпу, изо всех сил трясущуюся под ритмы какого-то зажигательного танца. Если бы я знала, что здесь будет столько народа, только и мечтающего о том, чтобы спариться друг с другом в таких огромных количествах, то лучше поехала бы в пансионат «Колокольчик» под Коломну! Там хотя бы выспалась нормально и поиграла в шашки с пенсионерами! И дочитала наконец-то все накопившиеся и непрочитанные романы Алекс Стар! Но Машка уговорила меня поехать с ней по горящим путёвкам в Тунис.

— А что, ещё не сезон, — расхваливала она мне все прелести такого отдыха. — Никаких тебе толп с орущими детьми, спокойный пенсионерский отдых. Точнее, миссионерский, — уточнила она и заражала. — Самый лучший отель в Суссе, чуть ли не шестизвёздочный, всё включено — ныла она. — Сходим на процедуры, на грязи, массажи, обёртывания, ну поехали! Мне одной дороже за путёвку платить, — наконец-то выкатила она самый весомый аргумент.

И моё сердце дрогнуло. И если честно, всё было просто чудесно, если, конечно, не брать в расчёт эти толпы пьяной молодёжи и одиноких мужчин, которые только и мечтают здесь залезть на всё, что только движется. И если бы я была бы настроена так же, как и моя Маша, то здесь бы для меня был бы самый настоящий рай на земле. Но нет. Я-то как раз не желаю заводить никаких отношения. От слова совсем! Уже хватило. И если честно, не думаю, что это как-то поможет мне забыть мой совершенно неудавшийся брак, который оказался полной фикцией. Миражом. Замком на песке.

И я даже рада, что мой слишком короткий отпуск подходит к концу. Ничего особенного: я уже взрослая девочка, и умею отдыхать культурно. И пока моя подруга наяривала по дискотекам, барам и клубам, я ездила по разным познавательным экскурсиям и поездкам. Так что можно сказать, культурно я обогатилась на все сто.

— Что вы желаете? — спрашивает меня по-французски слишком сладенький и смазливый мальчик бармен, и я холодно отвечаю:

— «Секс на пляже». Два, — и представляю, как глупо выгляжу со стороны. И, спохватившись, добавляю на чистом французском, который помню ещё с института: — И ещё бокал красного сухого вина, — тоном, полным сдержанного достоинства.

И пока бармен колдует над моими напитками, мой взгляд вдруг ловит в толпе эти два тёмных янтарных тигриных глаза, которые смотрят на меня, не отрываясь. Я, как дура, стою, не в силах отвести от них взгляд, и наконец-то вижу их владельца, который стоит, выделяясь из всей этой беснующейся безликой потной толпы: высокий и стройный брутальный красавец с иссиня-чёрными волосами, чётко очерченным породистым подбородком с лёгкой щетиной, порочной излучиной губ, и прямым носом. Он стоит на этом пятачке посреди танцпола, словно специально ждал меня всё это время, и я, словно загипнотизированная, делаю шаг навстречу ему…

Да что это со мной?

— Мадмуазель, ваши напитки! — кричит мне в спину бармен, но я не слышу его, словно магнитом притянутая к этому божественному незнакомцу, который с лёгкой насмешкой рассматривает всю мою фигуру: от моей растрёпанной светлой шевелюры до самых кончиков наманикюренных пальцев, виднеющихся в носочках летних сабо на каблуках.

Я не знаю, что со мной происходит, но мир вокруг словно застыл и остановился, и нет ничего вокруг, кроме этого прекрасного жгучего красавца, который словно за невидимую ниточку подтягивает меня к себе, и я иду на его беззвучный приказ, как безвольная марионетка. Ещё пару лишних шагов, и вот я стою прямо перед ним, уперевшись взглядом в его мягкие сочные губы, которые немного поблескивают в темноте. Но я не вижу ничего кроме этих губ, этого прямого, с благородной горбинкой, носа, и этих властных янтарных тигриных глаз, заглядывающих мне прямо в душу.

Не произнося ни единого слова, он просто берёт меня за талию и притягивает к себе, как будто так и должно быть, как будто я здесь только для того, чтобы подойти к нему и принадлежать ему. Я чувствую пряный аромат его кожи, смешанный с пачули и сандалом, и мне кажется, что я сейчас сойду с ума от его мягкого, но властного прикосновения.

4

И нам даже не надо разговаривать: всё сложилось так, словно так и должно было быть. Словно мы уже много лет вместе, но так и не утратили жар наших сердец. Я чувствую, как руки прекрасного незнакомца крепко обнимают меня за талию, плотно прижимая к себе в танце, я как птица в клетке, не в силах вырваться из его сладких объятий, и я поднимаю на него взгляд. И снова тону в его глазах, заглядывающих мне прямо в душу…

Мои руки обвивают его накачанные плечи, и я слышу, как под тонкой футболкой раздаётся стук его сердца. И пока наши бёдра едва соприкасаются, словно манят и соблазняют друг друга, я смотрю, не отрываясь, на его соблазнительные губы, которые растягиваются в тонкой усмешке. И, не дожидаясь моего разрешения, они накрывают мой рот, и его сильный и властный язык врывается в мой рот, словно пытается достать мне до самого горла, и я задыхаюсь от его глубокого поцелуя, задрав голову к его губам, его глазам, его соблазнительному лицу.

Руки незнакомца ловко скользят всё ниже, и мне кажется, что ещё одно движение, и он пронзит меня прямо сквозь тонкую ткань моего короткого платья и своих джинсов. Я никогда не думала, что вообще такое возможно: за какие-то считанные минуты так потерять голову! И раствориться в чужих властных и желанных руках. Такое со мной точно в первый раз.

— Не хочешь уйти отсюда? — хрипло шепчет он мне на ухо на английском, и я только киваю в ответ.

Мужчина уверенно берёт меня за руку и ведёт куда-то за собой, и мне остаётся только подчиниться ему. Он идёт, и толпа послушно расступается перед ним, как перед идущим по морю на всех парусах кораблём, и мне кажется, что я ловлю на себе завистливые взгляды остальных девушек в клубе, которые буквально пожирают глазами моего красавчика.

— Оля, ты куда? — вдруг слышу я над ухом Машин голос. — Ты скоро вернёшься? — кричит она мне вдогонку, и я лишь с улыбкой качаю головой в ответ:

— Не жди меня сегодня, — и меня буквально уносит ветром пустыни прочь из этого места.

На улице перед клубом нас ждёт роскошный лимузин, но мне кажется, я была бы согласна на всё, даже если бы это была ветхая повозка, запряжённая осликом! Я смотрю только на моего сегодняшнего мужчину и вижу перед собой только его глаза, скулы, брови, губы… Словно меня околдовали, унесли в сказку из «Тысяча и одной ночи», и теперь я оказалась в плену у красивого ночного разбойника, похитившего мою душу и желание. Желание, которое голодным ненасытным огнём разгорается внутри меня.

Мужчина одним движением руки опускает стекло между пассажирской кабиной и водителем, и мы проваливаемся в мягкие кожаные кресла салона.

— Шампанского? — больше утверждает, чем спрашивает меня мой незнакомец, и сбоку открывается роскошный бар с напитками.

Он легко и непринуждённо откупоривает бутылку французского шампанского, стоящего здесь же, в ведёрке со льдом, и разливает его по бокалам. Молча протягивает мне мой, и я практически залпом выпиваю его: я даже не подозревала, как у меня всё пересохло во рту от пожирающего меня желания.

Мужчина с лёгкой усмешкой поднимает свою красивую бровь и тут же наливает мне ещё игристого напитка, и уже на это раз делает крошечный глоток и из своего фужера. Лимузин едет так плавно и мягко, словно корабль скользит по водной глади, и я даже не представляю, где мы сейчас находимся. А впрочем, мне совершенно плевать! Хоть на край света! Хоть в пустыню Сахару! Потому что передо мной сидит самый прекрасный мужчина, которого я когда-либо желала, и я понимаю, что всё это только на одну ночь. Потому что сказок не бывает. И такое наваждение не может длиться вечно. И эту ночь я выпью с ним до дна, пусть не сомневается! И я отставляю в сторону свой пустой бокал, и придвигаюсь к нему ближе и ближе…

Я перекидываю свою ногу через его бедро, и чувствую, как его крепкие ладони берут меня за талию, и буквально насаживаю на себя, и он врывается в меня, пока мой язык врывается в его рот… Я буквально теряю сознание от острого охватившего меня желания, пока руки мужчины продолжают в бешеном ритме вколачивать меня в себя, и свет меркнет у меня в голове, когда моё тело взрывается миллиардами фейерверков. Такое со мной в первый раз! И мне плевать, что завтра этого может и не быть, но я не готова расстаться с ним прямо сейчас.

— Может быть, продолжим? — словно читает он мои мысли, когда я, в совершенном изнеможении сползаю с его колен. — У меня? Наверху?

— Продолжим? — улыбаюсь я. — Ещё?

— А почему бы и нет? Аппетит всегда разгорается после лёгкой закуски, — шепчет он мне, застёгивая ширинку, и я не представляю, что же тогда настоящее блюдо, если это была лишь закуска!

Я выпиваю еще один полный бокал для храбрости, и понимаю, что наше авто уже давно остановилось.

— Готова? — спрашивает меня мой нежданный принц, и я киваю в ответ, поправляя на себе смятое платье.

Он нажимает кнопку, и стекло вновь опускается, и водитель выходит, чтобы открыть мне мою дверь. Я выхожу из авто и оказываюсь прямо перед входом в роскошный, как из сказок Шахерезады, отель. По сравнению с которым мой «шестизвёздочный» просто выглядит пансионатом «Ромашка». Я иду рядом со своим прекрасным незнакомцем в его волшебную пещеру Али-Бабы, и швейцар услужливо распахивает перед нами дверь.

Мы заходим в лифт и поднимаемся на самый последний этаж в президентский номер. Точнее, в королевский. Я захожу в огромную гостиную, и поворачиваюсь к своему спутнику:

— А где же спальня?

И он отвечает мне с улыбкой:

— Позволь я покажу тебе, моя крошка…

5

Он властно берёт меня за руку, и ведёт за собой, и я уже давным-давно забыло про то, что позади, меньше месяца — неудавшийся брак, и с кем! С геем! Потому что вот он, передо мной: властный, уверенный в себе, самый сногсшибательный мужчина, которого я когда-либо встречала. Или я просто много выпила? Да неважно! И он хочет и желает меня прямо здесь и сейчас. И я даже не помню, кто меня когда-либо так желал. Уж точно не мой благоверный!

И мне всё равно, что я, прямо сейчас, встаю перед ним на колени! И расстёгиваю его брюки, откуда выпрыгивает уже натянутый, как тетива лука, а точнее, как огромная дубинка, которых я никогда не видела в жизни, как какая-то диковинка, огромный фаллос, и чуть ли не бьёт меня по носу! И я, не удержавшись, облизываю его гладкую глянцевую головку, которая поблёскивает в темноте как сахарный соблазнительный леденец.

И на вкус… М-м-м… Если это и есть вкус настоящего мужчины, мужика, то я совсем не против! У меня словно срывает крышу от желания и всего выпитого за вечер, и я слышу тихий стон над собой и бормотание на английском:

— Так, детка, так… — и вдруг чувствую, как его рука берёт и наматывает на кулак мои длинные распущенные волосы, и буквально вгоняет в меня по самую глотку свой восхитительно огромный хрен!

И вместо того, чтобы возмутиться, я испытываю небывалое желание, которое словно раздирает меня изнутри, и я чувствую, как у меня по внутренней стороне бёдер течет моё липкий сок любви, пока я буквально задыхаюсь от этой тугой плоти, заполнившей мой рот до самого донышка, и мой язык нащупывает тонкую натянутую уздечку, и я провожу по ней самым кончиком… Слышу ещё один вздох, темп ускоряется, и я обхватываю две упругие ягодицы, сама помогая ему кончить прямо мне в рот…

Я глотаю эту терпкую сперму, мне кажется, я никогда так не делала раньше. О боги, что со мной творится! Но я твёрдо решила, что этой ночью я позволю ему и себе всё. Абсолютно.

— Иди ко мне, детка, — слышу я голос своего случайного принца на одну ночь, и встаю на ноги, и он нежно целует меня взасос.

Он словно выпивает меня до донышка, потому что у меня больше нет никаких сил. Я в изнеможении. Я не могу ничему сопротивляться, мои ноги не держат меня, и я только могу прошептать, когда его властные губы отрываются на миг от моих:

— Я так хочу тебя…

И, о боги, мы с ним летим вместе на кровать, и я чувствую в следующую секунду, как его одна рука раздвигают мои бёдра, а вторая подносит ко рту квадратик презерватива, разрывая его зубами, и я отодвигаю его руку в сторону и произношу со стоном:

— Я хочу тебя. Почувствовать тебя своей кожей… Убери его…

Что со мной творится? Я всегда была порядочной женой. И кому это в итоге было нужно? Но в этот миг для меня есть только он и я. В конце концов, в наше время всё лечится, — проносится у меня в голове перед тем, как его огромный горячий член вонзается в меня, и я буквально умираю под ним, растекаясь рекой из желания и страсти.

— Да, так… — шепчу я, распластавшись под этим самцом, и я знаю, что я никогда не увижу его больше и даже не узнаю, как его зовут… Но мне всё равно, и мои бёдра только ещё крепче обхватывают его ягодицы, не выпуская его из меня…

Я никогда не думала, что можно так быстро кончить, практически мгновенно, только от того, что в тебя вошёл мужчина, которого ты желаешь больше, чем кого-либо в своей жизни. И я собираюсь выпить эту чашу до дна, потому что на краешке своего сознания я прекрасно понимаю, что завтра я снова превращусь в строгую чопорную Маргариту, спокойно живущую свою правильную размеренную жизнь. А сейчас мои губы сами шепчут помимо моей воли:

— Ещё, ещё, ещё…

И одним сильным движение руки мой прекрасный и неутомимый незнакомец переворачивает меня на живот и входит в меня сзади, замирая на три секунды, и я понимаю по ощущению разливающейся внутри меня теплоте, что он кончил в меня, и я буквально умираю от этого ощущения разлитого внутри меня мужского семени, которое я не испытывала много-много лет… Превращаясь в старую деву при живом муже… Уже практически бывшем муже, конечно же.

Да и по фиг! Живём один раз! Я знаю, что эта ночь — первая и последняя. И об этом никто не узнает. Только я и этот ночной принц, который потом уедет к себе не родину и забудет обо мне уже через пару часов после вылета.

Зато я точно запомню эту ночь на всю жизнь, я уверена, и буду хранить её в уголках своей памяти как редкую драгоценность.

Вот за окном уже поднимается утреннее жаркое солнце пустыни, мы лежим бездыханные на нашем ложе любви, влажным от наших ночных желаний, и я через полуприкрытые веки рассматриваю своего незнакомца. Интересно, вчера ночью он мне казался намного старше… А сейчас рядом со мной лежит практически ровесник, если вообще не мужчина, немного моложе меня… Да и вообще, с каких пор я сама превратила себя в старуху?!

Если честно, голова у меня ужасно раскалывается, и я очень смутно помню, чем занималась всю ночь напролёт. Но судя по лёгкой боли и истоме во всём теле, чем-то очень приятным. М-м-м… Будет теперь о чём помечтать одинокими зимними ночами в полном гордом одиночестве. И даже без Бублика! Мысль о Бублике мгновенно приводит меня в себя, словно меня облили холодным душем. Я начинаю оглядывать спальню этого мегароскошного люкса в поисках своей одежды, и понимаю, что я лежу совершенно голая.

Впрочем, как и мой ночной принц. Я не без тайного удовольствия рассматриваю его стройное накаченное тело. И мой взгляд невольно опускается ниже, ниже и ниже, туда, где располагается его прибор совсем недетских размеров. И даже совсем не стандартных, я бы сказала. И тут я со стыдом вспоминаю, как я сосала его вчера! О боги! Я?! Да ещё и с удовольствием. С громадным удовольствием, вспоминаю я. И от одной этой только мысли я вся загораюсь и начинаю пылать. И ещё от той, что и теперь, глядя на этот скульптурный роскошный фаллос, который начинает… Снова вставать? Прямо у меня на глазах? И мне хочется опять дотянуться до него… И поцеловать?! Ну уж нет, это слишком! Тем более для меня.

6

— Так ты русский?! — спрашиваю я первое, что мне приходит в голову.

Хотя понимаю, что это совершенно тупой вопрос.

— А ты что думала, арабский шейх? — насмешливо отвечает мне мой незнакомец, и проводит рукой по простыне рядом с собой, недвусмысленно приглашая меня примоститься рядом.

Но я уже вскочила на ноги, и от такой наглости у меня темнеет в глазах.

— Так какого хрена ты всю ночь разговаривал со мной на английском?! — чуть ли не кричу я на него, пытаясь отыскать свои трусики. И куда они только могли деться, мать их?!

— А ты? — задаёт он резонный вопрос, растягивая слова, и добавляет: — Иди ко мне, детка, смотри, как он уже хочет тебя.

— Мне нет никакого дела до того, как он хочет меня! — отвечаю я, судорожно раздумывая, как же мне уйти отсюда без трусов. И бюстгальтера. — Я не собираюсь больше общаться с человеком, который всю ночь, как выяснилось, дурил мне голову.

— Случайно не это ищешь? — достаёт мой прекрасный незнакомец откуда-то из под своей подушки мои трусики и держит их перед собой.

— Да, спасибо, — сухо говорю я, и хочу их уже взять у него, но он ловко одергивает руку, и я попадаю мимо, валясь всем телом на кровать.

— Попалась, красотка… — мгновенно запрыгивает он сверху, нависая надо мной всем своим хищным тигриным телом, и его светло-карие глаза глядят на меня с кошачьим блеском.

И я чувствую, как шёлк его головки уже обжигает мне внутреннюю сторону бедра. Ещё секунда, и я снова растаю и растворюсь в его нежных и сильных руках, окончательно потеряю голову и останусь в его номере ещё, ещё и ещё… Но нет, надо сохранять трезвость ума! И я буквально усилием воли отталкиваю его такое желанное тело, и выбираюсь из-под него на свет божий.

— Прости, но мне пора, — таким же ледяным тоном продолжаю я, хотя внутри меня просто всё пылает от страсти и желания.

Забираю я наконец-то свои трусики и быстренько натягиваю их. Осталось совсем немного: найти свой лифчик, платье и скорее свалить отсюда!

— Не знал, что я провел ночь со Снежной королевой, — скрестив руки на груди, и с усмешкой наблюдая за всеми моими передвижениями по комнате, продолжает мой случайный любовник. — А вот ночью ты вела себя совсем по-другому, — шепчет он, и я на секунду останавливаю свои поиски, вспоминая, как хорошо мне было всё-таки прошлой ночью. Как никогда в жизни. Тем более надо поскорее сваливать отсюда, чтобы этот курортный роман не затянул меня ещё дальше, куда мне совсем не надо.

А подтверждение моих постыдных воспоминаний — вот оно, передо мной, во всей красоте своего молодого сильного тела. И сейчас он берёт свой… Что?! Фаллос в свою руку, и проводит по нему, и огненная лава разливается внизу моего живота от одного только воспоминания о его энергичных толчках внутри меня. И как мне было хорошо с ним… М-м-м…

Но я взрослая самодостаточная женщина, в конце концов! Мы не звери, чтобы думать только о половых инстинктах! К тому же я – руководитель отдела по работе с клиентами крупного банка, и очень скоро меня сделают руководителем всего департамента. А это прежде всего — холодная голова, цифры в столбик в голове, и максимальная собранность. А не вот это вот всё: голый красавчик в номере люкс, я в поисках своей одежды, и жаркое солнце пустыни, котрое пожирает меня изнутри.

— Мне кажется, ты и это потеряла, — снова со скучающим видом достаёт уже откуда то из-за спины уже мой бюстгальтер мой горячий незнакомец.

— Да, спасибо! — тянусь я за ним, и он просто вешает мой кружевной дорогущий лифчик, как на вешалку, на свой высоко торчащий и указывающий головкой на потолок член! — Пожалуйста, бери конечно, — предлагает он мне.

Ну нет! Это уж слишком! Да что он себе позволяет! Ни за что! И я, гневно сверкая глазами, выдёргивая из-под кровати своё платье, и напяливаю его прямо так на себя, как есть.

— Благодарю, можешь оставить себе на память, — гордо произношу я, высоко задрав подбородок.

— Неужели тебе не хочется до него дотронуться? — смеётся мужчина. — А мне показалось, что он тебе пришёлся по вкусу… Причём во всех смыслах этого слова… — намекает он на мой минет, и у меня перед глазами проносится эта горячая сцена и моё бесконечно удовольствие. Кто бы мог подумать, что оральный секс бывает ещё и таким умопомрачительным и приятным!

— Что было, то было, — бормочу я в ответ. Забирая свою сумочку и телефон. — Прощай, — поворачиваюсь я к нему перед самым выходом.

— Я всё-таки очень бы рекомендовал тебе надеть бюстгальтер под платье, — с издёвкой произносит он. — Всё-таки мусульманская страна, могут не так понять.

— Спасибо за беспокойство, но я как-нибудь сумею отбиться от горячих арабских мужчин, — полным достоинства голосом произношу я. — А тебе желаю и дальше дурить бедных девушек, притворяясь иностранцем.

— Да послушай, с чего ты взяла, что я притворялся? — пытается он оправдаться. Но нет, со мной такие дешёвые отмазки не проходят. — Ты же сама почему-то решила, что я иностранец, зачем ты сама заговорила со мной первой на английском? — задаёт он резонный вопрос. На который у меня не ответа. И мне остаётся только гордо удалиться.

— Прощай, — говорю я, уже переступая порог, и слышу вопрос в спину:

— Ну хоть имя своё назови, а? Снежная принцесса!

И я оборачиваюсь и отвечаю:

— Тебе не нужно знать моё имя. Найди себе девочку по возрасту и по уму. Нам было хорошо прошлой ночью, но это была разовая акция. Без продолжения, — и я выхожу за порог.

Хотя внутри меня всё переворачивается от тоски: ну почему я не могу остаться с ним и провести остатки горячего отпуска? И мой внутренний разумный голос отвечает:

— Да потому что тебе не надо втягиваться в какие-то нелепые дешёвые отношения с парнем, который явно ищет развлечений на одну ночь. К тому же явно моложе тебя.

7

— Ну что, как твой красавчик? — с горящими глазами спрашивает меня Машка, когда я возвращаюсь в отель. — Я видела, как ты вчера с ним уходила. Если честно, я даже не думала, что ты так рано вернёшься от него. Я бы, наверное, так и зависла бы с ним до конца отпуска, — мечтательно тянет она, и по выражению её лица я понимаю, что мысленно она уже с ним. Причём в разных позах.

— Ну и забирай его себе, — с равнодушным видом говорю я ей. — К тому же, он не нашёл ничего умнее, чем прикидываться богатым иностранцем. Видимо, у него так лучше клёв идёт.

— Так он наш, родной?! — в восхищении спрашивает подруга. — Ну ты же клюнула на него? Значит, сработало? Не такой уж он и дурак.

— Ну мне же нужно было расслабиться хоть раз в отпуске. Точнее даже, хоть раз в жизни, — пожимаю я плечами.

И весь остаток отпуска провожу, как и планировала за экскурсиями, познавательными поездками и оздоровительными процедурами.

Бодрая, отдохнувшая и… совершенно одинокая, я возвращаюсь в свою пустую квартиру, где теперь меня даже не встречает мой Бублик… Но ничего! У меня есть, по крайней мере, мои мозги, которые точно не дадут мне пропасть, моя работа и головокружительная карьера, на которой меня ждёт долгожданное, а главное, совершенно заслуженное повышение! Ничего страшного, миллионы женщин попадают ещё и в худшие ситуации! У меня, по крайней мере, есть квартира, которую у меня никто не отнимет и моё чувство собственного достоинства! При моих полных тридцати пяти!

Преисполненная решимости и предвкушая сегодняшнее повышение, на которое мне так непрозрачно намекал мой шеф Дмитрий Иванович, я собираюсь на работу. Первый день после отпуска. Слегка загорелая, но в меру, нечего ходить, как подмётка, отдохнувшая, с новой причёской и в новом костюме с суперузкой юбкой до колен, на высоченных каблуках, я втискиваюсь в своё авто и еду в сторону офиса. Сегодня я просто супер бизнесвумен, и я уверена, что глядя на меня, никто в жизни и не догадается, что примерно месяц назад меня бросил муж. Гей. Пусть все завидуют моему успешному успеху и выдержке! Да пусть вообще все думают, что я до сих пор замужем, даже не собираюсь никого на работе ставит в известность о своём позорном разводе. Люди добрые: разнесут всё по углам.

И вот я, помахивая своим тонким кожаным портфелем, без пяти минут директор департамента, лёгкой летящей походкой с летящими по ветру волосами захожу в свой кабинет, и плюхаюсь с разбегу в своё кресло руководителя, и моя ассистентка Светочка уже тут как тут.

— Маргарита Павловна, как вы похорошели! — льстиво восхищается она.

Хотя я и так знаю, что она не врёт. Но то, что она ко мне подмазывается, это правильно: когда меня повысят, то я возьму её собой, если, конечно, захочу. А что, девушка она толковая, хоть и молодая, но ничего, с возрастом ума наберётся. Перестанет носить эти кофточки с декольте, поймёт, наконец-то, что на работе не титьки главное, а ответственный подход к делу, я её ещё подучу, и глядишь, лет через десять может и дорастёт до каких-нибудь высот… Но, впрочем, я отвлеклась, задумалась, а Светочка тем временем продолжает тараторить:

— Вы не представляете, у нас тут такие перемены намечаются, такие перемены… — заговорщицки вздыхает она.

— Ну отчего же, отлично представляю, — с тонкой улыбкой произношу я. Пусть не думает, что её начальница не в курсе всех дел, которые происходят на работе. И уж тем более я точно в курсе своего повышения, которое, я уверена, Дмитрий Иванович анонсирует уже сегодня.

— вы уже в курсе? — даже слегка разочарованно переспрашивает Светочка.

— Поверь, Света, я всегда в курсе всего, — с ироничной улыбкой произношу я своей ассистентке и уже перехожу к текущим делам: — Принеси мне, пожалуйста, кофе с молоком и отчёты по прошлому кварталу, хочу сейчас ещё раз по ним пробежаться, — и выразительно смотрю на свою секретаршу, которая всё ещё мнётся в дверях. — Что ещё, Света? — уже с раздражением спрашиваю я её.

— Ну, я хотела уточнить, раз вы и так всё знаете, то вы наверняка будете не против, если я…

— Хорошо, я подумаю над этим, — уже с улыбкой отвечаю я ей. Как она ловко выклянчивает повышение! Далеко пойдёт, девочка!

— Спасибо! — со счастливым видом закрывает за собой дверь моя секретарша, и я углубляюсь в работу, чтобы к сегодняшнему собранию быть во всеоружии.

Ну что же, время пришло, я ещё раз оглаживаю на себе новый костюм, в котором выгляжу просто великолепно, придирчиво осматриваю себя в зеркало, немного подправляю свою алую помаду, и решаю, что я полностью готова встретить свой триумф.

Захожу в нашу гигантскую переговорную, где уже собралась львиная часть нашего офиса, и скромно усаживаюсь за стол в центре, где сидит всё руководство банка. С победным видом оглядываю своих коллег, которые не меньше меня взбудоражены грядущими перестановками, и утыкаюсь в своей раскрытый ежедневник, делая вид, что изучаю в нём какие-то важные показатели. Хотя на самом деле я сижу только и жду объявления своего шефа.

Но вот общий гул голосов смолкает, все наконец-то натягивают на свои лица серьёзные мины, и тут, совершенно неожиданно, дверь в наш большой зал переговоров распахивается, и на пороге появляется он.

— Прошу извинить, коллеги, эти вечные пробки, — с лёгкой улыбкой произносит он, и уверенным шагом направляется к нашему столу.

И смотрю на него, чуть ли не раскрыв рот от изумления, и вспоминаю, как я его видела в последний раз. Только совершенно голого на кровати и с торчащим к потолку членом!

8

— Входите, входите! — приветствует его шеф, и мой незнакомец усаживается прямо в кресло рядом ним! Правда, по другую руку. — Разрешите представить нашего нового директора департамента развития, — с улыбкой продолжает Дмитрий Иванович, и я чувствую, как практически валюсь на пол от неожиданности и шока.

В буквальном смысле. На секунду у меня возникает ощущение, что силы покинули меня, моё тело словно обмякает, и я сползаю в своём шикарном костюме, суперузкой юбке и высоченными каблуками прямо под стол!

— Маргарита Павловна, что с вами?! Вы в порядке?! — слышу я где-то наверху над собой голос, пока валяюсь под столешницей и мечтаю о том, чтобы это мне всё приснилось.

Но нет, не приснилось. Я вижу, как к моему лицу приближаются чьи-то дорогие итальянские начищенные ботинки и останавливаются прямо напротив моего носа. Затем владелец роскошной обуви наклоняется ко мне, и я вижу эти насмешливые тигриные глаза.

— С вами всё в порядке? — участливо спрашивает он, и я лишь смущённо бормочу в ответ:

— Да, да, спасибо, просто потеряла равновесие, — и выползаю из под огромного стола.

Блин, теперь я — самое настоящее посмешище для всего коллектива! Только этого мне не хватало для полного счастья!

А мой неожиданный соперник берёт меня за руку и помогает подняться, и когда его глаза оказываются на уровнем моего лица, я вижу неподдельное изумление, написанное на нём. Но надо отдать ему должное: он мгновенно берёт себя в руки, и произносит с галантной улыбкой:

— Какая неожиданность вас встретить снова! — восклицает он.

— Так вы знакомы? — удивляется Дмитрий Иванович. — Тем лучше!

— Да, мы уже встречались, — отвечает мой случайный знакомый, — немного в эээ.... неформальной обстановке, — заключает он, выразительно глядя мне в глаза. Слишком выразительно.

— Чудесно! — продолжает свою презентацию мой шеф. — Значит Маргарита Павловна знает, какой вы отличный специалист в банковской сфере, и не нуждаетесь в дополнительных рекомендациях.

— О да, уверен, Маргарита Павловна, смогла убедиться при нашем личном общении, что я не посрамлю чести вашего банка, — с тонкой улыбкой и глядя на меня с издёвкой, которую замечаю только я, подтверждает он, и мой шеф продолжает:

— Дорогие коллеги, после такой несуразной заминки, — и тут он с жалостью смотрит на меня, — разрешите представить вам нашего нового директора департамента, которого мне едва удалось переманить к нам от конкурентов, Кирилла Васильевича Ростокина! Прошу любить и жаловать! — и под звуки громких аплодисментов, продолжает: — А его заместителем и его правой рукой назначаю нашу уважаемую и горячо любимую Маргариту Павловну, которую вы и без меня все отлично знаете!

И я стараюсь радостно улыбаться под не менее бурные овации своих сотрудников. Да уж, вот тебе и повышение... Совсем не такого я ожидала... И хотя меня, безусловно, повысили, но поставили в фактически подчинение кому?! Какому-то дешёвому понторезу! С курорта! Я это так не оставлю! Я знаю себе цену.

— Очень рад, дорогие друзья, присоединиться к вашей дружной семье, — начинает толкать свою приветственную речь теперь и мой соперник, и я кисло смотрю на него.

Хотя даже мне сложно не заметить, как чертовски ловко сидит на нём его дорогущий итальянский костюм, обтягивающий его стройное подтянутое тело, которое совсем недавно лежало на мне всей своей тяжестью и доводило меня до миллиона оргазмов. М-м-м... Какая глупая ирония, — одёргиваю я сама себя, и меня вдруг будит от моих тайных грёз низкий глубокий голос моего нового начальника:

— И я рад, что моей правой рукой назначили такого уникального в своём деле специалиста, как Маргарита Павловна! Уверен, что я смогу многому у вас научиться... — с многозначительной улыбкой смотрит он на меня.

Правая рука! Да на что намекает этот наглец! Этот... Молокосос! Я ему покажу правую руку! Но я лишь сдержанно и профессионально улыбаюсь в ответ и отвечаю:

— Благодарю, Кирилл Васильевич, большая честь оказаться под вашим руководством, — и со злостью смотрю на него.

Я ему устрою правую руку!

— Я рад, — с милой улыбкой отвечает мне мой курортный любовник. — Не могу дождаться, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей. С вами.

— Как вы могли только отдать эту должность какому-то человеку со стороны?! — сижу я уже после совещания в кабинете Дмитрия Ивановича.

Главное, не дать ему почувствовать и понять, как я разочарована этим внезапным назначением. Поэтому я изображаю крайнюю озабоченность делами фирмы, тем более. я действительно очень сомневаюсь, что человек со стороны сможет так же хорошо вести дела, как и я, посвятившая нашему банку чуть ли не половину своей сознательной жизни! И теперь я чувствую, что меня в очередной раз предали. Изменили. С каким-то мимо проходящим мужиком. Мать его! Снова! Хоть и из банка-конкурента! Поэтому я мягким и вкрадчивым тоном начинаю:

— Дмитрий Иванович, а вы вообще уверены, что этот Кирилл не засланный казачок? Принявший ваше заманчивое предложение с целью промышленного шпионажа, а? — и с удовлетворением отмечаю, как по лицу моего шефа пробегает лёгкая тень.

Отлично, маленькое зёрнышко сомнения посеяно. И это только начало.

9

Я сижу в своём кабинете, стараясь унять дрожь от всего произошедшего, как вдруг дверь распахивается, и в мою комнату вваливается сам Кирилл. Васильевич. Принц заморский. Точнее, хрен.

Он вальяжно проходит к моему столу, и больше не спрашивая, а утверждая:

— Вы позволите? — нагло усаживается прямо передо мной в кресло, откинувшись на спинку и широко расставив ноги.

Блин, ну что эта за вечная привычка у всех мужчин так широко расставлять свои ноги? Демонстрируя всё своё богатство. А богат Кирилл, определённо, очень многим. И весьма богат, надо заметить, и меня снова несёт совсем не в ту степь!

— Чем могу быть полезна? — одёргиваю я сама себя и напускаю на себя как можно более строгий вид.

— Ну как же, как же, пришёл вот сам познакомиться. Лично. Со своей верной спутницей и помощницей, — нагло говорит он мне в лицо. — А то вот в нашу последнюю встречу, как помнится, нам это так и не удалось… — тянет он слова, и смотрит мне прямо в глаза, не отрываясь, и у меня снова по телу пробегает лёгкая дрожь, но я беру себя в руки. Не дам этому выскочке подавить меня! Он играет на моём поле, в конце концов. Это он новенький в нашей команде, а не я!

— Ну что же, будем знакомы, — тоже откинувшись в своём кресле и скрестив руки на груди, подхватываю я эту игру. — Маргарита Павловна. Очень приятно.

— А как мне приятно! — хлопает себя по колену мой новый начальник. — Но к чему же эти формальности, а? Марго? Может быть, так лучше? А ты меня можешь звать просто Кириллом. Какие могут быть церемонии между такими близкими сотрудниками! — тонко улыбается он, и я вижу, о нет, да этого не может быть… Но нет, так и есть — его рука ложится на ширинку и поглаживает её, и в мгновение ока она напрягается, готовая словно разорваться изнутри от гигантского агрегата, поднимающегося в штанах прямо навстречу мне!

Не может быть, это просо дурной сон. Или тот самый сладкий сон в моей жизни… И чтобы прекратить всё это, я нажимаю кнопку коммутатора, и ко мне в кабинет врывается Светочка, как-будто всё это время она стояла за дверью и только и ждала момента, когда я позову её.

— Вызывали, Маргарита Павловна? — звонким голосом орёт она на весь кабинет, и я отвечаю:

— Да, Светочка, принеси нам, пожалуйста, мне, как обычно, — и я вежливо спрашиваю своего посетителя: — А что вы будете пить, Кирилл Васильевич?

— Двойной эспрессо, Светлана, — поворачивает он голову в сторону Светочки, и я вижу, как она в мгновение ока становится ало-пунцовой. Да что это творится со всеми такое сегодня!

— Д-д-да, конечно, — с запинкой отвечает моя секретарша и удаляется, а я снова внимательно смотрю на своего гостя, в его лицо, стараясь не опускать взгляд ниже.

— Итак, продолжим, моя дорогая Марго, и когда мы вдвоём, я буду звать тебя именно так, нравится тебе это или нет, — встаёт он, и медленным шагом направляется к моему креслу, пока я сижу и смотрю на него уже снизу вверх как кролик на удава.

А он между тем останавливается и встаёт прямо напротив меня в какие-то тридцати сантиметрах, и мои глаза упираются ему чуть ли не в пах, и сладкие воспоминания снова пронзают меня, как молния, но я мгновенно перевожу взгляд вверх и спрашиваю:

— Хорошо, зови меня, как угодно, но при моих подчинённых прошу соблюдать субординацию, иначе ты пожалеешь, Кирилл… Васильевич, — с нажимом произношу я его отчество. И встаю в полный рост, отчего на своих высоченных каблуках становлюсь чуть ли не с него ростом. И продолжаю: — И если ты думаешь, что ты сможешь играть по своим правилам, то ты ошибаешься. Мальчик, — ещё раз с нажимом произношу я. — Сколько тебе лет? Тридцать? Тридцать три?

— Тридцать пять, — с насмешкой отвечает он. — А что, слишком молод для тебя?

— Да, предпочитаю более зрелых мужчин, — надменно отвечаю я, понимая, что он младше меня всего на один год. Но для мужчины и женщины эта разница подобна целой пропасти длиною лет в десять.

— А всего пару недель назад ты предпочла меня целой толпе зрелых мужчин, — понижая голос, вдруг произносит он, делая шаг ко мне, и я отступаю, чуть ли не падая на свой же собственный стол. А Кирилл стоит ко мне вплотную, нависая надо мной всем своим стройным телом. С ароматом пачули, сандала и мускуса.

На какую-то долю секунды мне даже кажется, что он сейчас просто раздвинет мне ноги и отымеет меня прямо здесь, на моём же рабочем месте, и я даже не знаю, хочу я этого или боюсь, но тут в комнату врывается с подносом Светочка, и мой новый начальник, как ни в чём ни бывало, говорит ей:

— Светлана, ставьте сюда, пожалуйста, — и она, раскачивая своими пышными бёдрами в обтягивающем мини, пробирается к столу, и плюхает на него поднос, нагибаясь так низко, что мне кажется, что её грудь сейчас вывалится из безумно глубокого выреза прямо на наши напитки.

А Кирилл, между тем, не сводя глаз с её булочек, продолжает давать распоряжения моей же секретарше:

— Будьте добры, деточка, кусочек сахара, — и та с глупой улыбкой, практически не глядя на чашки, а завороженно уставившись на Кирилла, бросает в чашечку кусочек. — А я ведь, Маргарита Павловна, к вам пришёл по делу, — вдруг заявляет мне Ростокин. — Поскольку мы с вами теперь работаем вместе, и у нас одни и те же трудовые задачи, думаю, вполне разумным взять вашего ассистента к себе в дирекцию, вы же не против, Светлана? — обращается он к девушке, и та только кивает ему в ответ с идиотской улыбкой на лице, которую я раньше за ней не замечала.

— Что вы хотите сказать?! Вы забираете мою секретаршу? — возмущаюсь я.

— Ну отчего же вашу. И отчего же забираю. Просто маленькая оптимизация расходов департамента. Думаю, Светлана сможет работать с нами двумя, вы ведь согласны?

И моя ассистентка расплывается в такой улыбке, словно ей только что сделали предложение руки и сердца. И судя по её счастливому виду, кое-чего другого…