Мой новый мир

Пролог

Ночь была глубокая.

Звезды мерцали в небе, их холодный свет едва пробивался сквозь плотные ветви деревьев. Ветер ласкал листву, заставляя ее шелестеть тихим, тревожным шорохом. Лес спал, но его сон был чутким, наполненным скрытой угрозой.

В лунном свете скользили тени — черные, стремительные, почти неосязаемые. Одна из них рвалась вперед, отчаянно пытаясь увеличить расстояние. Три другие неотступно следовали за ней, с каждым шагом сокращая промежуток.

Дыхание сбилось, стало рваным, хриплым.

Сердце колотилось в груди, удары отдавались в висках, в горле, в кончиках пальцев. Мышцы горели от напряжения, ноги подкашивались от усталости.

Сколько уже длится погоня?

Вторые сутки?

Даже ее выносливость не бесконечна.

Даже ее тело, закаленное в испытаниях, может не выдержать.

Руки, сильные и цепкие, впиваются в небольшой сверток, прижатый к груди. Пальцы сжимают так, будто это единственное, что еще удерживает ее в этом мире.

— Да чтоб их...

Голос, звонкий и злой, вырывается сквозь стиснутые зубы. Выбегает на край леса — и замирает.

Перед ней зияет обрыв.

Глубокий. Черный. Бездонный.

Девушка резко оглядывается, глаза мечутся в поисках пути к отступлению. Но его нет.

Враги загнали в ловушку. Смертельную.

Шаги замедляются. Уже близко. Каждый звук, каждый шорох обрушивается на нее с невыносимой четкостью.

Поворот.

И в тот же миг — темный предмет, стремительно рассекающий воздух.

Холодный блеск металла в лунном свете.

Кинжал вонзается в грудную клетку.

Первое, что ощущает — ледяной укол, пронзающий плоть. Затем боль — острая, жгучая, разрывающая изнутри. Лезвие скользит между ребер с мокрым хрустом, проникая все глубже, пока холодная сталь не достигает самого сердца. Каждый удар пульса теперь отдается новой волной мучительного жжения, заставляя тело содрогаться. Губы непроизвольно раскрываются в беззвучном крике, но воздуха не хватает даже на стон.

Зеленые глаза расширяются. В них — ужас, непонимание, осознание неминуемого.

Она чувствует как тепло крови растекается по животу, пропитывая одежду. Внезапная слабость охватывает тело — ноги подкашиваются, руки теряют силу. Мысли путаются, но одно осознание остается ясным: это конец.

Из чащи леса выходят три фигуры.

Девушка падает на колени. Дыхание становится хриплым, прерывистым. Руки дрожат, но все еще сжимают сверток.

Все из-за него.

Она не знала его ценности.

Не знала, что подписала смертный приговор, украв его.

Черные короткие волосы выбились из капюшона, слиплись от пота и крови на бледном лбу. Глаза, еще недавно живые и острые, теперь медленно теряли блеск, стекленея, уходя в пустоту. Губы, потрескавшиеся от напряжения, слегка приоткрылись в последнем хриплом вздохе. Кровь медленно текла вниз по телу, пропитывая темную ткань одежды, стекая по животу к талии, оставляя за собой липкие, теплые дорожки.

— Нелия… Нелия…

Грубый мужской голос разорвал тишину.

Из тени вышел высокий мужчина, фигура четко обозначилась в лунном свете. Он был облачен в одеяния асассина — черный кожаный доспех, плотно облегающий тело, с нашитыми пластинами из темного металла на груди и плечах. На поясе болтались ножны с кинжалами, их рукояти, обмотанные черной кожей, поблескивали в слабом свете. Капюшон, низко надвинутый на лицо, скрывал его черты, оставляя видимыми лишь жесткую линию рта и холодные, пронзительные глаза.

Тяжело вздохнул, склонив голову.

— Стоило ли это твоей смерти?

Губы девушки дрогнули, шепот едва слышный, прерывистый:

— Мне сказали… что это последняя миссия… Обещали свободу после…

— Теперь ты свободна. — Голос мужчины дрогнул, в нем мелькнули нотки горечи. — Ты забыла, что из Ассоциации ассасинов просто так не уйти… Глупышка.

Девушка слабеющими пальцами прижала к груди сверток.

Дыхание замедлилось, стало поверхностным, прерывистым. Затем — резкий выдох, и тело обмякло, рухнув на зеленую траву. Ветер взвыл, проносясь между деревьев, будто оплакивая ее.

Кровь пропитала сверток.

В тот же миг яркая вспышка темной энергии озарила поляну, на мгновение осветив все вокруг зловещим фиолетовым светом. Воздух сгустился, время словно замерло.

Нелия парила в воздухе, смотря вниз на собственное тело.

Ее безжизненные глаза, широко раскрытые, смотрели в никуда. Руки, все еще сжимающие сверток, казались чужими. Пальцы слегка дрожали, будто предмет в них вибрировал, излучая гипнотизирующую, пульсирующую энергию.

Сознание плыло.

Взгляд поднялся вверх — и там, в черном небе, зияла огромная темная дыра. Она расширялась, пульсировала, словно живая. Затем — резкий рывок, и неясное сознание Нелии затянуло внутрь, в бездну.

Темнота.

Она текла куда-то, не ощущая тела, не понимая, где верх, а где низ. Мысли путались, прошлое и настоящее смешивались в хаосе.

Маленькая девочка бежит к маме. Солнечный свет, смех, запах хлеба. Затем — крики. Кровь на руках. Тело женщины падает перед ней, глаза застывают в ужасе.

Мужчина.

Он успокаивает, берет девочку на руки.

Дом остается позади. Навсегда.

Годы мучений. Одиночество. Холод.

Только обучение.

Нелию сделали инструментом — для убийств, краж, махинаций. Смирилась. Стала куклой.

Когда живешь в этой тьме, по-другому — никак.

Первое убийство.

Кинжал в шее молодого парня. Его глаза, полные непонимания. Тогда сердце сжалось — сочувствием? Но только один раз. Потом уже было неважно. Убивала.

Возможно, даже начало нравиться.

Год за годом. Верный пес Ассоциации. Нелия думала, что это ее дом. Что так правильно.

Принципы и ценности стёрлись. Остались холод, расчетливость, четкая логика. Только результат миссии. Больше ничего не волновало.

А потом… узнала. Услышала.

Ее Мастер. Наставник. Учитель.

Он был тем, кто вырезал ее семью. Забрал Нелию из дома. Просто потому что она подошла по параметрам. Потому что у нее был дар.

1 глава

Голова раскалывалась на части, пульсируя тупой и режущей болью. Тяжёлый, сиплый вздох вырвался из пересохшего горла. Веки дрогнули, медленно, с усилием приподнялись.

Взгляд был расфокусирован, перед глазами всё плыло, расплываясь в алых пятнах. Ещё один вдох — резкий, прерывистый. Сознание, как стекло, треснуло на тысячи осколков, и каждый впивался в мысли острой болью.

Тело горело.

Боль — колкая, хищная — растекалась по жилам, сковывая мышцы. В темноте раздался стон, хриплый и безвольный. Голова повернулась в сторону тусклого света фонаря. Его мерцание пульсировало, раздражало, разливалось по глазам кругами.

"Где я?"

Мысль пронеслась молнией, оставив за собой лишь хаос. Новый стон — громче, мучительнее. Пальцы, тонкие и дрожащие, потянулись вперёд, будто пытаясь ухватиться за реальность. Красивый маникюр, ухоженные руки, фарфоровая кожа, по которой медленно растекались тёмные следы крови. Пугающий контраст.

Глубокий вдох. Грудная клетка поднялась с усилием, будто каждая рёберная кость сопротивлялась. Выдох — горячий, неровный. Малейшее движение отозвалось волной боли, заставив сжаться.

Медленно, с трудом, переворот на бок, затем — на четвереньки. Ладони вцепились в холодный мрамор пола. Каждый мускул дрожал от напряжения. Голова кружилась, в висках стучало.

"Я же умерла."

Сознание пронзила ледяной ясностью.

Сорвавшийся сиплый голос эхом ударил в стены:

— Я же умерла…

Тишина. Только далёкий гул и собственное дыхание — хриплое, сбивчивое.

Лёгкие работали с перебоями, словно забыли, как дышать.

Взгляд вокруг.

В полумраке глазам открылась просторная комната, с высокими потолками и резными колоннами. Откуда-то тянуло тёплым ветром — слабым, но ощутимым, пахнущим пылью и чуть сладковатым, как засохшие лепестки. Голова медленно повернулась, мир на мгновение поплыл, раздвоился. В конце зала зияла огромная дверь на балкон. Сквозь проём лился тусклый свет — не солнечный, не лунный, а призрачный, почти нереальный. Тяжёлые шторы из узорчатой ткани колыхались в такт сквозняку, их края едва заметно шевелились.

Глаза закрылись.

Глубокий вдох — выдох.

Колени подкосились, тело опустилось на пол. Ладони уперлись в холодный мрамор — гладкий, почти скользкий, покрытый тонкой плёнкой влаги.

Прислушалась.

Ни шагов, ни голосов, ни даже скрипа дверей. Лишь сердце, бьющееся в висках.

Замерла.

Попытка вызвать свою силу, тени — привычным движением мысли, почти рефлекторным.

Ничего.

Пустота.

Тело не ответило.

Губы сжались, зубы впились в нижнюю до боли.

Веки приподнялись. Мир стал более чётким.

Наконец заметила…

Справа — разбитая ваза, огромная, из синего стекла с золотыми прожилками. Осколки рассыпаны по полу, сверкают в полумраке. Алые цветы с толстыми стеблями разбросаны по полу. Вода застывшая лужицами, смешавшись с пылью.

И кровь.

Размазанная по мрамору, словно прошлись пальцами в раздражение, массивные следы босых ног тянулись к двери — мокрые отпечатки, будто человек шёл, хромая.

— Напали?

Слова сорвались хрипло, неожиданно громко в этой гнетущей тишине.

Взгляд метнулся по сторонам.Незнакомое место. Богатое, даже роскошное.

Огромная кровать с резными столбами и балдахином из плотной ткани. Шкафы из тёмного дерева, инкрустированные металлом. Стеллажи с книгами в кожаных переплётах, корешки поблёскивают золотым тиснением. В углу — будуар: туалетный столик с зеркалом в массивной раме, флаконы духов, шкатулки.

На стенах — картины.

Со странными существами с человеческими телами и звериными мордами. Глаза, наблюдающие со стен, будто живые.

— Где я?

Снова задала себе вопрос. Но ответа не было.

Кулаки сжались, ногти впились в ладони. Разжала — боль осталась.

Не сон. Попытка подняться.

Ноги дрожали, но удержали. Голова закружилась, в висках застучало. Ладонь коснулась лба — горячего, липкого от крови.

— Ударили?

Пальцы пробежали по волосам — и замерли.

Что-то не так. Не короткие.

Тонкие бледные пальцы сжали локоны перед глазами.

Не чёрные. Длинные. Рыжие.

Спутанные, слипшиеся от крови.

Сердце пропустило удар. Резкий взгляд по комнате.

Шаг. Ещё шаг.

Ноги дрожали, но шли вперед. Ближе к будуару.

Зеркало — старое, с трещинами по краям, будто по нему ударили, но не добили.

В отражении — Чужое лицо.

Бледное. Зелёные глаза — те же, что прежде, но… другие. Шире. Ярче. Скулы выше, губы полнее.

И волосы. Огненные. Длинные, волнистые, ниспадающие до бёдер.

Рука медленно поднялась, коснулась щеки. Отражение повторило движение. Пальцы дрогнули, скользнули ниже — к шее, к ключицам. Заметила красные отпечатки рук, пальцев.

Следы немного потемнели, душили явно с силой и ненавистью.

Нелия безразлично прошлась взглядом дальше. В своей жизни видела и более страшные вещи, чем пара синяков.

Кожа — белая, почти фарфоровая, без привычных шрамов от тренировок. Только кровь, почти засохшая на лбу, и шишка портила картину.

Взгляд впился в зеркало, изучая отражение.

Девушка перед ним стояла красивая, статная, с чертами аристократки.

Пальцы ущипнули кожу чуть выше запястья. Боль. Красные следы проступили мгновенно.

Осознание ударило, как лезвие между рёбер: Это не её тело.

Взгляд снова вернулся к зеркалу.

— Да что это такое? Как такое может быть?..

Брови сдвинулись, дыхание сбилось. Всё вокруг казалось чужим, неестественным.

— Тень… Нужно вызвать свою тень…

Губы сомкнулись в тонкую линию, веки опустились. В глубине сознания — призыв к помощнику, к тени, оружию, что всегда откликалось на зов.

Тишина. Ничего.

Резкий разворот. Голова закружилась, мир качнулся. Через силу сделала пару шагов до кровати, пальцы вцепились в край, дыхание стало рваным.

2 глава.

Тело лежало неподвижно, словно придавленное невидимым грузом. Глаза оставались закрытыми, но веки дрогнули — слабый, почти незаметный рефлекс. Внезапный шум ворвался в сознание: грохот упавшего предмета, затем резкий женский крик.

"Она жива…" — прошептал чей-то голос, дрожащий от напряжения.

"Сообщите господину…" — ответил другой, глухой и поспешный.

"Доктора звать?" — неуверенно переспросил третий.

Нелия не открывала глаз, но каждый звук врезался в сознание с четкостью лезвия. Пальцы медленно скользнули по шелковистой ткани постели, впились в нее. Тело, преодолевая тяжесть, перевернулось на бок. Губы приоткрылись — глубокий вдох наполнил легкие, и боль, еще недавно жгучая, отступила, превратившись в тупой отголосок.

Техника восстановления с работала.

Боль в теле стала меньше.

Но это тело… было чужим. Неповоротливым. Не таким, как в прошлой жизни, ловким, сильным, гибким.

Веки медленно дрогнули и приоткрылись.

Свет. Яркий, режущий. Зрачки сузились, веки сомкнулись рефлекторно, затем снова поднялись — уже медленнее, осторожнее.

Поворот головы, взгляд четко уловил...

В проеме двери фигуру.

Служанка замерла: ведро в одной руке, швабра в другой, поза выдавала страх. Черные волосы, собранные в тугой пучок, бледное лицо с широко раскрытыми глазами.

"Алиа" — всплыло в памяти.

Это девушка была одна из немногих, кто не смеялся и не издевался над Элтией из слуг.

Молчание повисло между ними.

Служанка опустила ведро, поставила швабру у стены. Руки дрожали. Шаг. Еще шаг — неуверенный, будто она боялась разбудить что-то страшное.

— Госпожа?.. Вы… у вас все хорошо? — голос сорвался на шепот, будто слова застревали в горле.

Нелия подняла голову, изучая девушку. Бледность. Сжатые губы. В её глазах страх боролся с потрясением.

— А что-то может быть не так? — голос прозвучал ровно, почти бесстрастно, но в нем читалась сталь.

Алиа вздрогнула.

Пальцы сжали край фартука так сильно, что костяшки побелели. В комнате повисло тяжёлая тишина — слуги явно знали, что произошло прошлой ночью, и никто не ожидал, что Элтия очнётся живой.

Тихий вздох раздался в тишине.

— Помоги мне одеться и привести себя в порядок.

Голос звучал ровно, без тени сомнения, но в нём чувствовалась стальная хватка, не терпящая возражений.

Служанка вздрогнула ещё раз, впервые за долгое время внимательно разглядывая госпожу — будто видела её впервые. В глазах мелькнуло что-то неуловимое: растерянность, удивление, а может, даже проблеск надежды.

— Мне долго ждать?

Нелия поднялась с кровати.

Тело ломило, в жилах покалывало — странное, незнакомое ощущение, будто под кожей пробежал электрический разряд. На мгновение показалось, что мышцы стали крепче, сильнее, но мысль ускользнула так же быстро, как и появилась.

Алиа отпрянула, затем, опомнившись, быстро подбежала к резному шкафу из тёмного дерева. Её пальцы дрожали, когда она перебирала наряды.

— Госпожа… выбираем как обычно — белое?

Губы Нелии чуть дрогнули, когда служанка достала кружевное платье.

Платье, созданное не для приличия, а для того, чтобы подчеркнуть каждую линию тела, превратить хозяйку в украшение, в игрушку.

Нелия не сказала ни слова.

Она лишь молча вытянула руки, давая понять, что готова к переодеванию.

Служанка замерла на секунду, словно ожидая упрёков, протеста — чего угодно, но не этого спокойного подчинения. Затем, сжав губы, осторожно приблизилась, чтобы снять с госпожи ночную рубашку.

Пальцы служанки дрожали, когда она касалась кожи Нелии.

В зеркале отразилась девушка в открытом откровенном платье.

Белоснежная парча, расшитая серебряными нитями, образующими узор из переплетающихся лоз, обтягивала фигуру как вторая кожа. Глубокий V-образный вырез открывал не только ключицы, но и опасную часть груди — ещё пара сантиметров, и граница приличий была бы нарушена. Плечи оставались полностью обнажёнными, демонстрируя фарфоровую кожу без единого изъяна.

Рукава, начинающиеся лишь с середины локтей, были сотканы из кружева такой тонкости, что сквозь них просвечивало каждое движение мускулов. Юбка, формально достигавшая пола, имела столько разрезов и складок, что при малейшем шаге обнажала ногу до самого бедра. Спина оставалась открытой до поясницы, где ткань внезапно превращалась в шлейф, похожий на застывший водопад.

В это время в голове бывшей ассассинки уже складывался план.

"Этот наряд откровенное унижение. Но пока я не разобралась в ситуации, лучше не привлекать лишнего внимания. Нужно все изучить...."

— Госпожа... — Алиа закашлялась, отводя глаза от зеркала.

Нелия не дала ей договорить.

— Прическа.

Добавила осторожно служанка обходя со спины, пальцы, дрожа, коснулись огненных волос, вторая достала из фартука гребень.

Пальцы Нелии сами собой потянулись к горлу, где ещё сохранились тени пальцевых отпечатков. В зеркале отразилось странное зрелище: тело, облачённое в откровенный наряд, и глаза, полные холодного расчёта убийцы.

Пальцы служанки скользили по длинным волосам, аккуратно собирая их вверх. Простая белая заколка зафиксировала прическу.

"Идеальная кукла", — промелькнуло в сознании.

"Прекрасный облик — невинный, хрупкий, кто поверит, что она опасна?"

Нелия повернула голову к служанке, и в этом движении не было ни грации прежней Элтии, ни её робости. Это был разворот хищника, оценивающего обстановку перед атакой.

— Закончила? — голос звучал почти ласково, но в углах губ играл лёгкий тремор, будто сдерживаемое напряжение.

Алиа резко подняла глаза, впервые замечая, как изменился взгляд её госпожи. Зелёные раньше, теперь они казались почти ядовито-изумрудными.

— Д-да... — прошептала она.

Нелия медленно провела рукой по шву платья, отмечая каждую деталь:

3 глава

Нелия стояла перед зеркалом, изучая свое новое тело — красивое, хрупкое, словно фарфоровая статуэтка, созданная для восхищения, но не для борьбы.

В прошлой жизни она могла бы позавидовать такой внешности: безупречные черты лица, огненные волосы, изящные линии фигуры. Но сейчас это тело казалось ей клеткой, слабой и неприспособленной к настоящей жизни.

"Как же я далека теперь от себя прежней..."

Взгляд скользнул по отражению, и дыхание замерло. На лбу не осталось ни ушиба, ни раны — только едва заметные следы крови, уже засохшие. А на шее отчетливо виднелись темные отпечатки пальцев, будто ошейник, оставленный хозяином.

"Почему я этого не заметила сразу? Крови нет... и ушиб зажил. Восстановление сработало так быстро? Тогда почему следы на шее остались?"

Мысль обрела ледяную ясность. Растерянности не было места — каждое мгновение следовало использовать для действия.

Резко встряхнув головой, Нелия отвернулась от зеркала. Глаза, еще секунду назад задумчивые, теперь стали пустыми, как ледяная гладь озера.

"Нет времени на размышления."

Повернулась к служанке и голос прозвучал четко, без тени колебаний:

— Проводи меня к герцогу.

Алиа вздрогнула, будто от удара, и поспешно кивнула. Пальцы дрожали, когда потянулась к дверной ручке.

Коридор встретил их простором и холодным великолепием. Высокие колонны, уходящие в потолок, массивные картины в золоченых рамах, окна от пола до потолка, сквозь которые лился солнечный свет, играя на белоснежном мраморе.

Нелия двигалась медленно, выверяя каждый шаг, как будто ступала по невидимым ловушкам.

"Богатство... роскошь... и холод."

Воспоминания Элтии всплывали обрывками: холодные, оценивающие взгляды слуг, насмешки, в которых слышалась злость и презрение, шёпот за спиной, превращавший каждый её шаг в позор. Семья унижала при каждом удобном случае — хлёсткими словами, презрительными жестами, показной жалостью, которая только подчёркивала её беспомощность.

Но всё это меркло перед тем, что происходило наедине с мужем — жестоким садистом, для которого её страдания были развлечением. Он рвал одежду, вдавливал колени в грудь, лишая воздуха, швырял о стены, пока тело не переставало слушаться. Пальцы оставляли на коже синяки и кровавые полосы, а в глазах горел холодный, хищный блеск, будто каждое её слово и стон были для него музыкой. Одиночество стало не просто клеткой — оно превратилось в камеру пыток, из которой не было выхода.

Отгоняя мучительные воспоминания, Нелия заставила себя сосредоточиться. Впереди была встреча с тем, кто стал главным палачом Элтии.

«Другой мир… другая жизнь. И я застряла в теле той, кого все считают недостойной. Хотя...я похожа на неё....В нашем одиночестве...»

За окнами шелестели деревья с широкими изумрудными листьями, отливающими золотом. Таких растений Нелия не видела в своем мире.

Шаги отдавались эхом по коридору. Каждая деталь вокруг привлекала внимание, фиксировалась в памяти, как карта местности перед важной операцией.

"Нужно узнать больше. О мире. О законах. О людях. Воспоминания Элтии отрывочны — только маги, герои, королевская семья... Но этого мало. "

Лицо оставалось бесстрастным, но внутри кипел расчет.

"Но сейчас главное — сыграть роль. Стать куклой. Пока я не разберусь в этом мире, любая ошибка будет смертельной."

Эмоции исчезли, словно их и не было. Осталась только маска — холодная, безжизненная, идеально отработанная.

Поворот.

Огромные резные двери напоминали ворота в иной мир. Алиа с трудом сглотнула, осторожно потянулась к ручке и распахнула их, тут же отступив с низким поклоном.

Нелия шагнула вперёд без тени сомнения.

Дверь закрылась с глухим стуком, полностью лишив возможности отступить.

Кабинет герцога был воплощением холодного величия. Высокие потолки, украшенные лепниной с мотивами пламени и змей, массивные книжные шкафы из черного дерева, заполненные книгами в кожаных переплетах. На стенах — портреты предков в золоченых рамах, их глаза, казалось, следили за каждым движением в комнате. Огромный камин, в котором все ещё тлели угли.

За резным дубовым столом, заваленным документами с восковыми печатями, сидел сам Герцог.

Его взгляд, тяжелый и пронизывающий, скользнул по фигуре Элтии — медленно, оценивающе, словно он разглядывал вещь.

Нелия не дрогнула. Пальцы слегка подхватили ткань юбки, и она совершила низкий поклон, безупречный и холодный, как церемониальный жест.

— Приветствую вас, мой господин и Великий Герцог Арн Лруар де Привосходный.

Голос звучал ровно, без дрожи, без страха. Только покорность — отточенная, как лезвие.

Герцог замер.

Черная бровь резко взметнулась вверх, а в его серых, словно затянутых инеем, глазах мелькнул интерес.

Медленно отложил перо, сцепил пальцы перед собой. Кольца с тёмными камнями — ониксом и гранатом — блеснули в дневном свете.

— Твое здоровье… меня удивляет, — произнес ровно, в голосе не было ни капли сожалений о прошлой ночи. Только холодное любопытство. — Подойди. Хочу посмотреть на тебя.

Нелия выпрямилась и сделала несколько шагов вперед, взгляд скользнул по фигуре «мужа», анализируя каждую деталь.

Герцог поражал красотой, холодной и смертельно опасной, как отточенный клинок.

Черные густые волосы, коротко остриженные, но непокорные, с легкой волной у висков. Длинные ресницы, обрамляющие холодные серые глаза — цвет зимнего неба перед бурей. Чувственные губы были сжаты в твёрдую, упрямую линию. Прямой нос, высокие скулы, безупречные, как у статуи. Смуглая кожа с легким оливковым оттенком, гладкая, без изъянов — тело человека, привыкшего к роскоши, но не изнеженного ею.

Он носил белую рубашку с расстегнутым воротом, обнажающим сильную шею и ключицы. Ткань тонкая, почти прозрачная в свете солнца, облегающая мощные плечи и широкую грудь. На запястьях — серебряные браслеты с руническими символами, на пальцах — кольца. В одном ухе — маленькая серебряная серьга в виде языка пламени.

4 глава

Герцог Арн Лруар де Привосходный

Едва Нелия успела перевести дыхание, как раздался новый удар — настойчивый, почти дерзкий.

— Господин! — донесся из-за двери приглушенный и явно взволнованный голос слуги. — Срочное донесение из дворца!— поторил мужской голос нервно. —На наследного принца… совершено покушение!

Герцог замер.

Его взгляд стал настолько ледяным, что у любого другого кровь бы застыла в жилах. Губы медленно растянулись в хищном оскале, в котором читался только холодный расчёт.

— Погиб? — спросил отрывисто, даже не повернув головы.

— Нет, милорд, но… состояние тяжёлое. Король требует вашего немедленного присутствия.

Дверь скрипнула — слуга, безразрешения Господина, переступил порог. Герцог даже не удостоил его взглядом, цепкие смуглые пальцы , всё ещё лежали на бедре Нелии, резко сжались, впиваясь в нежную кожу сквозь тонкую ткань платья. Острая боль заставила девушку втянуть воздух, но она не посмела пошевелиться.

— Выйди. Разве тебе позволено было зайти?

Слуга вздрогнул, вжал плечи, побледнел и мгновенно исчез, захлопнув дверь.

Герцог грубо рванул Нелию за руку и резко оттолкнул — так, что она споткнулась, едва не рухнув на пол.

— Дьявол! — прошипел, голос глухой, как змеиное предупреждение.

Взгляд скользнул по Элтии — медленный, пристальный, выискивал малейшую трещину в её маске. Изучал, как змея добычу: жаждал увидеть страх, дрожь, хоть каплю отчаяния… Но в зеленых глазах — лишь обманчивая покорность, глубокая, как ловушка.

— Надеюсь, Элтия, ты сохранишь правильное поведение. Вернусь через пару дней и займусь тобой.

В словах Герцига звучала угроза — сладкая, липкая, как пропитанный ядом мёд, словно ядовитая паутина, медленно обволакивающая жертву. Каждый слог дышал садистским удовольствием, будто он уже видел, как растягивает страх Элтии, наслаждаясь каждой дрожью, каждым отблеском ужаса в её глазах.

Нелия опустилась в низкий поклон, голос был мягким, почти шелковым:

— Я постараюсь изо всех сил, мой Хозяин.

Серые глаза герцога на миг блеснули. В этом взгляде было обещание: когда вернётся, она заплатит за малейшую провинность.

Резко развернулся и вышел без единого слова.Старший слуга, до этого стоявший у двери, последовал за ним, задержавшись лишь до тех пор, пока и Элтия не покинула кабинет.

Нелия обвела кабинет холодным взглядом — ни страха, ни тоски, лишь расчётливый анализ. Внимание скользнуло по массивной мебели: тяжёлые книжные шкафы, дубовый стол, запертые шкатулки, сейф в стенной нише. Остановилось на камине с кованой решёткой и канделябрах — чьи острые пики могли стать оружием.

"Нужно исследовать это место… Возможно, найти что-то ценное, что можно продать… или использовать против него. Времени у меня мало. Нет желания снова встречаться с этой гнидой. Убить его пока не могу… это не в моих силах."

Вздохнула, распрямилась и вышла за дверь.

Там её ждала Алиа. Её фигура казалась хрупкой, но взгляд — внимательным, цепким.

Нелия смотрела прямо — там, вдали коридора, наконец скрылась фигура Герцига и старшего слуги.

«Быстро передвигаются…»

— Госпожа, — шёпотом произнесла Алиа, — может, вы хотите отдохнуть после… всего? Или… я могла бы сопроводить вас в вашу библиотеку?

Нелия чуть приподняла бровь.

"У Элтии была личная библиотека?"

Потом осознание.

"Это… может быть лучшим шансом понять этот мир…"

Она сглотнула и ровно произнесла:

— Да. Я хочу посетить библиотеку.

Алиа слегка улыбнулась и сделала приглашающий жест.

Они двинулись по длинному коридору. Мраморный пол был покрыт коврами с густыми бордовыми узорами в виде переплетающихся змей, чьи глаза на тканях мерцали золотыми нитями. Высокие окна от пола до потолка заливались светом, сквозь который в воздухе плавно кружились пылинки.

На стенах висели гобелены — сцены сражений, осады крепостей и горящие города. Между ними — ниши со статуями из чёрного камня: воины в доспехах с опущенными мечами, маги с поднятыми жезлами, застывшие в момент заклинания. Их лица были суровы, а глаза — пусты, как бездна.

Пройдя мимо тяжёлых дубовых дверей и миновав поворот, они оказались в узкой галерее, окна которой выходили во внутренний сад. Там раскинулись ухоженные аллеи, фонтан в виде извивающегося дракона и клумбы с необычными пурпурными цветами, лепестки которых блестели, словно покрытые инеем.

Наконец Алиа остановилась перед высокими резными дверями из тёмного дерева, украшенными инкрустацией из перламутра и золота. Открыв их, она тихо произнесла:

— Ваша библиотека, Госпожа.

Перед Нелией открылось просторное, двухуровневое помещение. Стены до самого потолка занимали книжные шкафы из черного дерева, на которых рядами стояли книги в кожаных переплётах, пергаментные свитки и аккуратно подписанные папки. По узким рельсам вдоль полок скользили лестницы на колёсах.

В центре зала стояли массивные столы с креслами.На полу, возле одного из столов, лежал раскрытый глобус, на котором мерцали крошечные искры, обозначающие города. Запах старой бумаги, сухих трав и воска витал в воздухе, смешиваясь с лёгким ароматом ладана.

Под самым куполом, из-под витражного потолка, лился мягкий свет — то ли от солнечных лучей, то ли от крошечных парящих огоньков, которые медленно кружились в воздухе, освещая помещение золотистым сиянием.

"Красивое.... и идеальное место для того, чтобы искать ответы и информацию… " — подумала Нелия, переступая порог.

Девушка медленно прошлась вдоль полок, скользя пальцами по тиснёным корешкам. Её интересовали лишь книги, которые могли дать реальную пользу: хроники и летописи, трактаты о магии, географические карты и справочники о жителях этого мира. Но чем дальше она двигалась, тем яснее становилось — таких книг здесь немного.

5 глава.

Тишина, воцарившаяся после исчезновения старшего слуги, была неестественно густой, звенящей. Нелия застыла посреди комнаты, затаив дыхание, всем существом вслушиваясь в каждый шорох за тяжелой дубовой дверью. Каждый нерв натянут, как струна, каждая мышца готова к мгновенной реакции. Опыт ассасина подсказывал: даже идеально проведённая ликвидация оставляет следы — невидимые глазу, но ощутимые чутьём.

Воздух, казалось, застыл в ожидании. Стоит лишь двери распахнуться — и в проёме появятся стражи с обвинениями. Мысленно она перебирала возможные сценарии: отрицание, побег, насилие. Пальцы сами собой сжимались в кулаки, отрабатывая давно забытые приёмы, но новое тело отвечало лишь тупой, предательской слабостью.

Минуты растягивались в часы.

Коридоры тонули в мёртвой, гнетущей тишине, нарушаемой лишь треском догорающих в камине поленьев да собственным неровным дыханием. Ни криков, ни быстрых шагов, ни даже приглушённого шёпота за стенами.

Никто не пришёл.

Ближе к полуночи, когда луна уже поднялась высоко над чёрными зубцами крыш, за дверью послышались осторожные, едва уловимые шаги.Нелия мгновенно замерла, отбросившись в тень у высокой спинки кровати, слившись с гобеленами, изображавшими сцены охоты.

Дверь скрипнула, распахнувшись ровно настолько, чтобы внутрь проскользнула тонкая фигура в простом сером платье и белом фартуке. На серебряном подносе в её руках стоял хрустальный кувшин с водой и единственный бокал.

— Госпожа? — почти шёпотом позвала Лиана, замирая на пороге. — Вы ещё не спите? Можно войти? Я принесла вам воды на ночь… Может, нужно ещё что-то?

Нелия медленно вышла из укрытия, двигаясь бесшумно и плавно, словно тень, скользнувшая по стене. Плечи чуть расслабились, лицо приняло выражение усталой покорности — тщательно созданную маску, скрывающую за собой настороженность и холодную готовность к любому исходу.

— Войди, Лиана. И закрой дверь, — тихо произнесла она, и в её голосе прозвучала стальная нота, которую служанка уже начинала узнавать.

Лиана вошла, поставила поднос на прикроватный столик и, нервно оглянувшись, вернулась к двери, плотно прикрыв её. Пальцы на мгновение задержались на резной ручке, будто проверяя, насколько надёжен барьер между ними и остальным домом.

— Спасибо, — отозвалась Нелия, подходя к столу.

Взгляд скользнул по кувшину, бокалу, рукам служанки — чистым, с аккуратными ногтями, но с красноватыми, слегка огрубевшими подушечками от работы.

Нелия подняла бокал, сделала небольшой глоток прохладной воды, позволяя себе выиграть несколько секунд, чтобы обдумать вопрос. Затем обернулась к Лиане, и на лице расцвела мягкая, тщательно созданная улыбка — тёплая, открытая, лишённая привычной ледяной маски.

— Скажи, Лиана, — голос стал медово-сладким.

— Что в городе говорят в последнее время? Есть ли какие-нибудь события, новости? — Я сижу здесь, в четырёх стенах, словно отрезанная от мира. Пожалуй, пора уже и о себе напомнить, мужа порадовать, в свете показаться. А ведь я почти ничего не знаю о жизни за стенами особняка после свадьбы… Соскучилась по новостям.

Лиана вздрогнула, будто от прикосновения раскалённого железа. Взгляд метнулся к двери, затем к занавешенным окнам, словно она искала невидимых свидетелей. Пальцы вцепились в край фартука, костяшки побелели.

— Госпожа… — голос сорвался на прерывистый шёпот. — Вы ведь знаете… старший слуга не позволял лишнего говорить. Он следил, чтобы вам никто ничего не рассказывал. Очень не любил, когда вам уделяли внимание.

Под левым глазом Нелии едва заметно дрогнула мышца, на миг нарушив идеальную маску безразличия. Внутри всё сжалось, но голос прозвучал по-прежнему ровно и спокойно:

— Но его сейчас нет рядом. Да и вечером я его не видела. Наверное, занят чем-то.

Лиана нервно сглотнула, её взгляд метнулся к двери, словно та могла распахнуться в любую секунду.

— И то верно… — прошептала она почти неслышно. — Говорят, у него в городе появилась новая пассия. Может, к ней ушёл пораньше. На ночь глядя.

Она на мгновение замолчала, тревожно оглядела комнату и, словно решившись, продолжила:

— Новостей в городе не так уж много, госпожа. В герцогстве обычно тихо. Только вот… в отсутствие Великого Герцога в приграничных лесах опять орудует шайка разбойников, грабят обозы. А на днях… — голос Лианы понизился до едва слышного шёпота, — поймали одного из Темных. Таких у нас, сами знаете, не жалуют. Вчера его казнили… сожгли на главной площади.

Нелия не шелохнулась, но всё её существо было сосредоточено до предела. Каждое слово служанки она пропускала через призму анализа, выискивая крупицы полезной информации.

— Но перед смертью… — Лиана заговорила ещё тише, почти шёпотом. — Он устроил ужасное зрелище. Каким-то черным пламенем сжёг заживо одного из стражников, что его конвоировал. Прямо на глазах у всей толпы. Люди до сих пор в ужасе, шепчутся. Никто не понимает, как он пробрался к нам. Столько проверок на заставах, столько законов. За ними же специальный отдел следит, Инквизиция. Казалось бы, уже никого не должно было остаться…

Она замолчала, затем добавила ещё тише:

— Говорят… возможно, он родился на нашей земле. Иногда кровь прорывается через поколения. Спящая.

Холодный взгляд Нелии, лишенный всякой теплоты, медленно скользнул по взволнованному лицу служанки, выискивая малейшие признаки лжи, страха или сокрытия информации.

— А какой этот темный огонь? — голос прозвучал ровно, без эмоций, лишь с легкой, едва уловимой ноткой делового интереса, маскирующей бурю внутри. — Никогда раньше о таком не слышала. Расскажи.

Лиана снова вздрогнула, всем телом подавшись назад, будто отшатываясь от невидимой угрозы. Ее глаза снова метнулись к двери, а зубы нервно впились в нижнюю губу.

— За такие разговоры… — она замолчала, борясь с собой. Потом, поборов страх, заговорила снова, торопливо и тихо:
— Мой… мой друг был на той казни. Он рассказывал… Сначала огонь не вспыхнул сразу. Лишь черный дымок поднимался из-под наручников. А потом… внезапно вспыхнуло всё сразу. Яркий, но не светлый — именно черный. Тело пылало, будто его облито маслом. Кожа не обугливалась, а плавилась, обнажая кости, которые тоже горели, рассыпаясь в черный пепел. Зрелище было… ужасным. И в то же время захватывающим.