Мой первый. Игрушка Зверя

Глава 1

Телефон вибрирует в руке от входящего сообщения, заставляя мое сердце пропустить удар.

«Ты запомнишь эту ночь надолго. Я позабочусь обо всем».

С этим мужчиной я познакомилась месяц назад на сайте знакомств. Бесконечная череда анкет, банальных фраз, пустых обещаний — и вдруг он, как свежий ветер в затхлой комнате моей жизни.

Экран снова загорается:

«Приезжай.

«Не могу», — печатаю, а пульс учащается.

Волнительно? Да.

Я знаю этого человека только по переписке, даже лица его не видела. Только никнейм: Жестокий шепот.

Интригует.

В сотый раз открываю его профиль, словно надеясь, что картинка чудесным образом изменится. Но нет.

Единственное фото, на котором он стоит спиной. Силуэт темной фигуры на фоне панорамного окна, за которым раскинулся завораживающий океан ночных огней.

Высокий широкоплечий брюнет — это все, что я знаю о его внешности.

Сколько ему лет? Двадцать пять? Тридцать? Сорок?

«Я закажу тебе такси».

«Уже слишком поздно, — пишу в ответ, пытаясь унять дрожь в пальцах. — Не уверена, что это хорошая идея — встречаться ночью».

«Ты боишься меня?»

Замираю, не зная, что ответить. Переворачиваюсь на кровати на живот.

Новое сообщение:

«Правильно делаешь. Ты очень умная и осторожная. Я уважаю это. Но мы все равно встретимся. Уверен… ты красива».

Красива… эхом отдается в моей душе, смешиваясь с горькой усмешкой. Если бы он знал, как далек от истины…

Поворачиваю голову к старому с покачивающейся дверцей шкафу и ловлю себя в отражении зеркала.

У меня самая заурядная внешность, неброская дешевая одежда, тихий голос.

А еще я низкого роста и худая, из-за чего брат брезгливо называет меня «недоразвитой», и это самый приличный эпитет из тех, что я слышу в свой адрес ежедневно.

Бедная серая мышка, затерявшаяся в лабиринтах мегаполиса.

А Жестокий шепот играет со мной и сам заводится от этой игры.

Впервые я жалею, что в моем профиле нет фотографии — на аватарке фото незабудки. Для меня было бы проще, чтобы он на расстоянии увидел меня обычную, ничем не примечательную, и самоустранился…

«Я не прошу тебя отдаваться мне сразу, я прошу тебя быть рядом со мной. И прочувствовать то, что может быть только между нами».

Жестокий шепот отличается от мужчин, которых я знаю. Он не пишет о машинах, футболе, бицепсах. Он пишет о вещах, которые затрагивают мою душу.

«Я бы хотела сначала увидеть тебя, — отправляю сообщение, сглатывая ком в горле. — Может, обменяемся фотографиями?»

Чтобы мне не пришлось терпеть насмешки и пренебрежение еще и от него, когда встретит меня в реале.

Он в сети, но ответ приходит не сразу.

«Зачем? Фотографии лгут. Они всего лишь маски, за которыми мы прячем свои лица».

«Но я хочу увидеть твое лицо, — печатаю, и щеки наливаются жаром. — Твое настоящее лицо».

«Ты увидишь его. Когда будешь готова».

«Может, хотя бы поговорим по телефону? — предлагаю, цепляясь за последнюю надежду хоть чуть-чуть раскрыть инкогнито. — Обменяемся номерами?»

«Хорошо. Пришли мне свой номер».

Закусив губу, пишу в ответе цифры.

Телефон тут же вибрирует в руке, высвечивая незнакомый номер. Дрожащим пальцем нажимаю на кнопку приема вызова. И в этот момент мир будто останавливается.

— Алло? — трусливо бормочу.

— Здравствуй, Алисия, — раздается в ответ голос, от которого на коже появляются мурашки. Низкий, обволакивающий, как темный бархат, с легкой хрипотцой. Это точно не парень. Мужчина. Где-то за тридцать или больше.

Уф…

Мелкие волоски на руках встают дыбом.

— Это правда ты?

— А ты ожидала услышать робота?

— Нет, м-м… конечно, нет, — взволнованно закусываю палец. — У тебя очень красивый голос.

— Расскажи о себе.

О чем мне рассказывать?

О том, как фальшиво звучит слово «семья» в моей жизни?

Мама и папа мечтали о дочери. На тот момент у них уже был сын – мой старший брат Марк.

А потом врачи поставили маме диагноз – бесплодие.

И тогда родители взяли меня из детского дома. Маленький пухлый комочек, не способный оценить их жертву.

Пять лет я была их единственной надеждой, но неожиданно мама забеременела…

Помню тот день, когда они привезли из роддома мою сестру Злату. Настоящую принцессу, которой было суждено получить всю ту любовь, на которую я даже не смела претендовать.

Тогда я и узнала, что приемная. И с тех пор моя жизнь превратилась в бесконечную череду сравнений.

Злата умница, красавица, рослая, кровь с молоком. Я тощая, неуклюжая, неуместная, вечно пачкающаяся зеленкой дрянь.

Я только смотрела, как Злата капризничает, требует, получает. И молчала.

А в десять лет меня опять отдали в детский дом. Тогда я думала, что это моя вина, что я недостаточно старалась быть хорошей.

Но через два месяца меня неожиданно вернули.

Позже я узнала причину. Выборы. Отец баллотировался в мэры, а брошенная сирота в семье кандидата – это пятно на репутации и удар по имиджу.

Меня привезли, чтобы не портить картину идеальной семьи. Только вот отношение ко мне не поменялось, а стало еще хуже.

Выборы отец все-таки провалил и с тех пор стал прикладываться к бутылке.

Постепенно Óгневы все больше влезали в долги, потому что не хотели менять свои барские замашки.

Особняк продали, поменяв его на четырехкомнатную квартиру. Выделив каждому по комнате: родителям, Марку, Злате и бабушке. Я живу в маленькой кладовке без окон.

Не жалуюсь, я уже привыкла.

Глава 2

— Я люблю рисовать, — говорю, выводя ногтем узоры по подушке. — Через месяц мне исполнится двадцать. Подрабатываю, эм…

— Художницей?

— Да, — хватаюсь за ложное предположение.

Наверное, быть художницей — это быть кем-то… возвышенным. Это что-то достойное, элитарное.

Почему-то мне сложно именно этому мужчине признаться, что на самом деле я всего лишь прислуга. Любой труд почетен — да, но только на словах.

— Ты живешь одна?

— Нет. У меня замечательная дружная… семья, — спотыкаюсь на этой лжи.

И, как немедленная карма за ложь, как жестокое разоблачение, разговор прерывает яростный стук в дверь и гневный вопль Марка:

— Алиска! Открывай давай! Живо!

По голосу слышу, что брат пьян, и меня трясет.

Иду открывать, ведь если не сделаю этого, он просто вышибет хлипкую дверь, а без нее существовать в этой квартире будет еще хуже.

Открываю щеколду, которую собственноручно прикрутила.

— Что случилось? Зачем ты кричишь так поздно?

Марк скользит по мне покрасневшим хмельным взглядом и ухмыляется.

— Ну что ж ты за чмошница-то такая, а? Эти голубы глазища… — тянет руку, собираясь дотронуться до моей головы, — волосы, сука, длинные, вьющиеся, шелковые…

— Не трогай меня! Уходи! — бью по его запястью.

Марк отшатывается и грозно хмурится. Ему двадцать шесть, но он до сих пор живет с родителями. У него не то что своей семьи, у него даже девушки нет.

— Да кто на тебя еще посмотрит, недоразвитая? — хохочет. — Иди, бабку перевернуть надо.

Он сторонится, и я опасливо выхожу из кладовки, в которой живу.

Бабушка — единственная тут, кто относится ко мне по-доброму. Но она не ходячая. И она — единственная причина, почему я еще здесь. Если не я, то никто о ней нормально заботиться не станет.

Захожу в ее комнату, пропахшую лекарствами.

— Все в порядке, бабуль?

— Да, детонька, только бок отлежала, а перевернуться нет сил.

Помогаю ей поменять положение.

— Завтра я снова уеду на двое суток в комплекс. Все с утра тебе приготовлю. Если не дозовешься маму — звони соседке. Телефон твой я зарядила.

Я работаю в загородном комплексе. График работы — два через два.

Учусь в колледже заочно, хотя школу окончила с отличными оценками. У родителей нет денег на мое высшее образование, а моей зарплаты едва хватает на еду и лекарства бабушке. Огневы забирают ее пенсию, и бороться с этим невозможно.

Возвращаюсь к себе и вижу, что динамик смартфона, брошенного на кровати, до сих пор горит.

Осторожно беру телефон — звонок не отключился.

— Ты еще здесь? — украдкой спрашиваю.

— Да…

Мне становится неловко. Очень надеюсь, что Жестокий шепот не слышал слова брата. Хотя Марк так орал… Не знаю, что сказать.

— …На чем мы остановились? — продолжает Жесткий шепот, прерывая тяжелую паузу. — А, ты — художница. Рисуешь на заказ?

— На самом деле… еще совсем. Или иногда…

— Значит, пока ищешь себя. — В голосе нет осуждения, только понимание. Такое мне непривычное. — Это хорошо. Главное, не переставай искать.

— А ты? Нашел себя?

— Я нахожу себя каждый день. В своих мыслях, поступках, желаниях. И в тебе. — Эти слова пронзают, словно током, заставляя меня вздрогнуть и судорожно вдохнуть. — Я могу заехать за тобой завтра днем, и ты сама убедишься, что я не монстр и не маньяк.

Казалось бы, что может быть проще? Живое общение, смех, беседа… Но для меня это как прыжок в бездну.

— А сколько тебе лет?

— Не волнуйся, ты не разочаруешься.

— Я бы с радостью, — пытаюсь скрыть дрожь в голосе, — но у меня завтра работа…

— Все-таки рисуешь чей-то портрет?

— Эм… вроде того. И…

— Ладно. Тогда просто думай обо мне. Продолжай слышать мой голос у себя в голове. Я могу быть твоим самым сладким сном или самым страшным кошмаром. Все зависит только от тебя.

Глава 3

— Следующая остановка — Правобережный тракт! — объявляют в автобусе, и я подскакиваю к двери.

От остановки со всех ног бегу на базу отдыха.

— Я не опоздала! — запыхавшись, вскрикиваю, залетая в домик персонала.

— Еще бы две минуты — и штраф, — хмуро опускает взгляд на наручные часы шеф.

Торопливо переодеваюсь в неброскую форму серо-голубого цвета, собираю на затылке волосы.

— Тук-тук. — Ко мне входит Лиза.

Мы вместе работаем здесь уже два года.

— Привет, — улыбаюсь ей, обернувшись.

Подруга только вздыхает, увидев на моем предплечье синяк.

— К тебе снова приставал Марк? Или его чокнутая сестричка Злата кидалась?

— Нет, — мотаю головой, натягивая пониже рукав, — я сама ударилась случайно. Ты же знаешь, какой я бываю неловкой.

— Раз так, — поджимает губы, — тогда за работу. Пора накрывать на стол к завтраку.

Дзынь!

Достаю из кармана телефон. Сообщение от Жестокого шепота. Кровь моментально приливает к щекам.

«Доброе утро. Как спалось?»

«Доброе утро. Лучше, чем когда-либо», — печатаю, снова окунаясь с головой в виртуальную жизнь.

В ней мне хорошо. В ней нет незаслуженных оскорблений и беспросветной нищеты. И здесь — он.

« Я тебе снился?»

— Алисия, ты что застряла? — поторапливает Лиза. — Гости уже рассаживаются за стол, идем!

Так и не ответив, оставляю телефон на столике и спешу взяться за работу.

После завтрака гости разъезжаются по своим делам. К обеду не возвращаются, и у нас с Лизой после уборки гостевых коттеджей остается свободное время.

— У-у-у, — тянет Лиза, повернувшись к окну, — чей-то день явно не задался.

Подперев кулаком щеку, я бросаю взгляд за окно.

Через распахнутые ворота в наш скромный мирок врывается ураган по имени Инна.

Облегченный полушубок из какого-то невероятного пушистого зверя, топик, который скорее открывает, чем прячет выдающиеся достоинства, брюки, сшитые на заказ у модного кутюрье.

Цокая каблуками, подруга недовольно трясет копной пшеничных волос и идет прямиком к нам в служебный домик.

— Пипец, девочки! — пнув дверь, раздраженно бросает ключи от своего «Мерседеса» на столик и плюхается на диван. — Это полный декаданс!

Таких, как Инна, называют мажорками. Ее отец — известный бизнесмен.

— Что случилось? — спрашивает Лиза.

— Это был последний раз, когда я пошла на свидание с кем-то из этого долбанного приложения знакомств! — фыркает.

Мы с девочками решили провести эксперимент и все втроем зарегистрировались на одном сайте.

— Женатый попался? — вздыхает Лиза.

— Хуже! — топает каблуком. — На фотках-то ничего такой, симпатичный. На свидание позвал прогуляться. В метро. Ну, я вытрёпываться не стала, вы же знаете, что для меня главное — душа! А он явился с таким маленьким букетом цветов… Но я дала ему шанс. Сама оплатила для нас номер люкс…

— Какая ты смелая, Инна! — Лиза прикладывает ладошки к щекам. — И что дальше?

— А ничего! Маленький букетик… маленький член… — раздосадовано поворачивает ко мне лицо.

— Ну… хорошего помаленьку, — развожу руки в стороны с улыбкой.

— Капец! — снова фыркает Инна, растирая виски. — У меня уже депрессия начинается. Спасайте, девочки. Вы мне срочно сегодня нужны. Пойдемте со мной в клуб, там такая крутая тематическая туса намечается. Мне надо развеяться, иначе я окончательно потеряю веру в мужчин! За деньги не переживайте — я за все плачу.

— Вот ты фантазерка, — смеюсь. — Как же мы пойдем? У нас ведь работа.

— Дайте мне номер ваших сменщиц, я с ними договорюсь. Переночуете после клуба у меня, а потом как ни в чем не бывало по домам разъедетесь. Пожа-а-алуйста, девочки! Я без вас точно умру!

Инна немного взбалмошная, но добрая и искренняя. Просто ее мир очень отличается от нашего с Лизой, она не понимает проблем, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

— Ты ведь не отстанешь… — вкрадчиво говорит, вздыхая, Лиза.

— Неа! — улыбается Инна.

***

Наша двухсуточная смена с легкой подачи подруги превращается в один рабочий день.

В десять вечера мы поедем на такси к Инне домой собираться, а заодно не дадим ей с головой погрязнуть в разочарованиях.

— Кто-то пришел, — хмыкает Лиза.

Сердце учащенно бьется в груди, когда мой взгляд натыкается на него — высокого широкоплечего брюнета, одетого во все черное.

На фоне безмятежного пейзажа он как темный властелин. Кашемировый джемпер подчеркивает мощный торс, а на запястье поблескивают массивные часы.

Он неторопливо проходится по территории, скользит взглядом не с праздным любопытством гостя, а с оценивающим спокойствием хозяина.

В нем чувствуется порода, сила, от которой у меня перехватывает дыхание.

И от него исходит почти осязаемая сильная энергетика… агрессии. Нет, скорее не терпящего возражений доминирования.

Этот мужчина совсем не похож на тех, кто приезжает сюда отдыхать. И хотя он даже не смотрит в мою сторону, хочется стать невидимой. Какая-то необъяснимая странная реакция.

Инстинктивно съежившись, я отворачиваюсь, взволнованно продолжая натирать оконное стекло снаружи коттеджа.

— Ого, какой мужчина! — ахает Лиза. — Неужели заселиться хочет? Так у нас все коттеджи заняты.

— Вот иди и спроси его, — недовольно буркаю.

— Отказать — ему? — округляет глаза подруга. — Ну нет, я боюсь. Иди лучше ты.

— Вот ты молодец, — ворчу. — Я тоже боюсь. Давай сама.

Набрав в грудь воздуха, Лиза все-таки подходит к мужчине. Периферическим зрением вижу, как они о чем-то общаются, а потом Лиза ведет его в беседку, которая располагается недалеко от окна, которое я начищаю.

Поспешно схватив ведро и тряпку, ухожу в домик для персонала.

Через минут десять Лиза возвращается.

— Ты не представляешь, какой он красивый! — восторгается она. — Я аж вспотела…

— Какая же ты мечтательница, — качаю головой. — Разве такой мужчина посмотрит на нас?

Глава 4

Скольжу взглядом по салону такси — черная кожа, хромированные детали, ненавязчивый аромат дорогого парфюма, водитель в рубашке и галстуке.

Инна умеет жить на широкую ногу, даже такси выбирает люксовое, а ее гардеробная — мечта любой столичной штучки. Она одела нас с Лизой в свои брендовые вещи.

— Ну что, куколки, готовы? — улыбается она, вальяжно развалившись на переднем сиденье, и протягивает нам маски. — Сегодня пройдет грандиозный маскарад. Я в предвкушении!

Забираю свою маску — черную, под кружево, скрывающую только глаза.

Такси останавливается у здания с зеркальным фасадом. Над массивными дверями горит вывеска с будоражащим названием «Ад». Изящные вензеля букв пульсируют агрессивным красным.

— Ты уверена, что именно в этом клубе хочешь сегодня отдохнуть? — растерянно поглядываю на Инну.

— Уверена! — усмехается подруга, уловив мои колебания. — Не бойтесь, трусишки, это офигенное место. Кроме того его владелец — о-о-очень крутой мужчина!

— Ты с ним знакома?

— Нет, — дергает плечом. — Он не публичный человек, я его вообще, если честно, не видела, но по слухам он — просто вулкан. Кто знает, может быть, сегодня мне улыбнется удача?

Не то что отдохнуть, нас бы с Лизой не пустили сюда даже посуду мыть, но благодаря Инне и для нас сегодня все двери открыты.

Клуб поражает воображение. И дело даже не в хрустале, бархате и количестве зеркал.

Он пропитан удушающе пьянящим ароматом денег, веселья, свободы, к которой хочется приобщиться и одновременно спрятаться от нее.

Мне здесь все непривычно. Чувствую себя незваной гостьей на чужом балу.

Наш стол на небольшом возвышении, с которого хорошо виден танцпол. Рассаживаемся на диваны, обитые переливающейся тканью. Инна непринужденно взмахивает рукой, и к нам подходит официант в маске античного демона.

Пока Инна делает заказ, достаю из сумочки телефон, чтобы проверить время, и вижу сообщение от Жестокого шепота, полученное пару минут назад.

«Чем занимаешься?»

Первая мысль — соврать. Сказать, что пропадаю на работе. Я ведь и правда должна была сейчас трудиться, поэтому и отказалась от встречи с ним. Но все-таки решаю написать правду.

«У меня неожиданно поменялись планы. Встретилась с подругами».

«Где, если не секрет?»

Ох… Сказать ему название клуба? А вдруг он приедет сюда? Конечно, именно сейчас я выгляжу пусть и не миллион, но тысяч на девятьсот точно, если сложить цены на все то, что на мне надето, но я же все-таки с подругами, и у меня цель — не дать раскиснуть Инне.

Я, возможно, даже выпью коктейль… Так что сейчас не лучшее время и место для первого свидания.

«В одном ночном заведении», — отвечаю уклончиво.

«И как тебе?»

«Не знаю… Мы только что приехали».

— Эй, ты чего? В телефоне залипать сюда пришла? — толкает меня плечом Инна.

— Прости.

Я поднимаю взгляд, а на столе уже стоят коктейли, закуски, какие попробовать в обычной жизни для меня шансов столько же, как совершить посадку на Луне.

— Ой, мамочки… что творят! — взвизгивает Лиза, прикладывая ладошки к щекам.

Музыка пульсирует в груди в унисон сердцу, когда из клубов дыма на сцене появляются стриптизеры. Загорелые, с рельефными мускулами и переливающейся от блесток кожей. Их совершенные тела, словно выточенные по лекалам, завораживают эротичным танцем, а взгляды заигрывают с девушками.

Один из парней, порвав на себе сценическую майку, поворачивается к нашему столику, и я невольно опускаю глаза, чувствуя, как пылает мое лицо. Еще никогда не попадала в такие ситуации.

Лиза едва ли не сползает под стол — ей тоже непривычно, — но продолжает украдкой подглядывать.

Инна, присвистывая, салютует бокалом холеному стриптизеру, и он неожиданно спускается со сцены.

— Иди-иди сюда, красавчик! — кричит ему Инна. — Готовь свои трусишки! — взмахивает купюрой.

Музыка становится громче, свет софитов на миг меркнет, а когда вспыхивает вновь, я вижу рядом с собой этого самого стриптизера. Он улыбается, мне протягивает руку.

Прежде, чем я успеваю сообразить, буквально снимает меня с дивана и, с легкостью подхватив на руки, несет на сцену.

Последнее, что слышу, — раздосадованное Иннино:

— Ну конечно — взял добычу полегче! Трус!

А у меня сердце колотится где-то в горле. Вокруг гости смеются, свистят, кто-то улюлюкает. Стрип-артист усаживает меня в кресло, напоминающее трон, и… начинается.

Его танец превращается в натуральный разнос моих личных границ!

Стриптизер вьется вокруг меня, сверкая глазами из-под маски. В какой-то момент приближается вплотную, едва не наваливается на меня грудью. Все это похоже на странный пугающий сон. Когда он берет мои руки и кладет их на свой пресс, я замираю от шока.

Мне не нравится быть в центре внимания. Перекаченные в блестках сиськи незнакомого мужика перед глазами не возбуждают.

Но, к счастью, этот ад длится недолго. Стриптизер, все так же улыбаясь, завершает свой соблазняющий танец.

Я встаю с кресла и торопливо спускаюсь со сцены. Ноги дрожат! От сильных впечатлений пересохло во рту, очень хочется пить.

— А ты счастливица, — говорит Инна. — Я тебя на телефон сняла, потом видео отправлю.

— Не то слово счастливица… — вздыхаю, бегло осматриваю стол и вижу только алкоголь. — Сколько здесь стоит стакан воды?

— А как же шампанское?

— Сначала воды, — обмахиваю ладошкой горящее лицо.

Инна протягивает мне клубную карту:

— Сейчас проще самой дойти до бара и взять воду, чем дождаться официанта.

Я пробираюсь к барной стойке, лавируя между танцующими и флиртующими парочками.

Мой невысокий рост превращается в существенный недостаток — я тону на дне этой живой массы.

Кое-как протиснувшись к стойке, жду, когда на меня обратит внимание кто-нибудь из барменов.

Осматриваюсь еще раз. Клуб действительно впечатляет.

Замечаю вдалеке красивую серебристую лестницу, рядом с которой стоят два бритоголовых мордоворота, не пускающих никого на второй этаж. Но я взглядом осторожно поднимаюсь по ступенькам и вижу мужчину.

Глава 5

Он неспешно спускается.

К нему подходят двое других охранников и, встав по бокам, расчищают дорогу через танцпол.

Меня бросает в жар, когда понимаю, что мужчина в черной маске направляется ко мне.

Может, ему не понравилось, что я так долго на него смотрела?

Сердце забилось чаще, и я, поборов желание убежать, просто отворачиваюсь, слегка прикрыв лицо волосами, будто это могло сделать меня невидимкой.

Замираю и перестаю дышать, краем глаза замечая, как рядом на полированную поверхность барной стойки ложится мужская рука. Широкое запястье, смуглая кожа, темные волоски…

— Доброй ночи, — слышу вибрирующий на моем затылке голос.

— З-здравствуйте, — лепечу, слегка поворачивая голову и выхватывая взглядом лишь край плеча.

— Как тебе клуб?

Вопрос ставит меня в тупик, потому что сложно поверить, что человека такого уровня может интересовать мое мнение, как и в то, что он в принципе заговорил со мной.

— Чудесный, — отвечаю робко. И сразу обозначаю на всякий случай, что нахожусь здесь не одна: — Я с подругами отдыхаю.

— Да, я видел. Заметил, еще когда ты была на сцене.

Кровь моментально приливает к щекам.

— Танцор застал меня врасплох.

— Не переживай, ты смотрелась достойно.

Вижу бармена, безмолвно застывшего напротив нас.

— Мне, пожалуйста, воды, — прошу слишком звенящим голосом, как-то неестественно, за что мысленно корю себя.

А все потому, что по спине жаром хлещут волны от того, как близко ко мне стоит мужчина.

— С газом, без? — вежливо уточняет бармен.

— Любую!

Не проходит минуты, как передо мной стоит стакан с кубиком льда. Я протягиваю бармену карту, но крепкая рука с проступающей сеткой вен вдруг делает жест, и бармен отходит, не взяв с меня платы.

Вцепившись напряженно двумя ладошками в стакан, я трусливо оборачиваюсь, вжав голову в плечи, и натыкаюсь взглядом на широкую мужскую грудь. Сердце ухает в пятки.

— Пройдемся?

— Куда? — растерянно блею.

— Туда, где не так шумно. Не люблю суету.

Интересно… Он спросил мое мнение о клубе, эти громилы по бокам, бармен, стоявший по стойке смирно в ожидании заказа и испарившийся после одного жеста руки… Может быть, этот мужчина в черном и есть тот самый владелец, которого Инна придыханием называет вулканом?

Может, рискнуть и спросить его самого? Или это слишком глупо?

Хотя глупее я себя вряд ли уже почувствую.

И почему он подошел ко мне?

Мужчина взмахивает рукой, пропуская меня вперед, а едва делаю шаг, уже идет рядом. Свободный коридор, который создают для нас охранники среди извивающихся на танцполе тел, ведет прямиком к лестнице.

Наверху тихо. И воздух свежий.

— Здесь нам никто не помешает, — толкает мужчина дверь.

Все еще держа перед собой стакан, робко вхожу в кабинет, оформленный в приглушенных тонах. Рядом со столом возвышается спинка внушительного кожаного кресла. На стенах кроме картин в строгих рамах висят мониторы, транслирующие все, что происходит в клубе.

— Это ваш клуб? — все-таки решаюсь спросить.

— Да, это мой «Ад»…

Во мне что-то обрывается.

— …Присаживайся.

Вздрагиваю от низкого бархатного голоса.

Послушно опускаюсь на край кожаного дивана коньячного цвета, не в силах совладать с дрожью в коленях.

Что я здесь делаю? Зачем он привел меня сюда? Зачем я пошла?

Мужчина садится за стол, нажимает на какую-то кнопку и смотрит только на меня.

Стать и уверенные движения выдают привыкшего повелевать человека. Дорогая рубашка идеально сидит на его мощной фигуре. Скрытое маской лицо заставляет теряться в догадках, как он выглядит.

Взгляд невольно падает на небольшую татуировку на его предплечье — римские цифры. Несомненно, они что-то значат, что-то очень личное, возможно, даже сакральное.

— Сними маску.

Принеси, подай, скройся, не мешай… сними маску. Жизнь выдрессировала меня, потому на чистых рефлексах ставлю стакан на низкий столик и развязываю ленты.

Мужчина клонит голову набок, рассматривая мое лицо. Становится не по себе, потому что свое он не показывает и я не могу понять его эмоции по его глазам.

— Как тебя зовут?

— Алисия, — негромко отвечаю, сжимая маску похолодевшими пальцами. — А вас?..

Но свое имя он не называет.

— Чем ты занимаешься, Алисия?

Мысли лихорадочно мечутся в поисках вариантов.

Запретный — сказать, что я прислуга. Когда люди узнают об этом, они начинают относиться ко мне как-то снисходительно, их взгляды становятся высокомерными, иногда презрительными, или сочувствующими, хотя часто эти люди сами ничего собой не представляют.

Поэтому я нахожу другой вариант, не так давно выдуманный:

— Я художница.

— И как у нас сейчас живут художницы?

— Не жалуюсь.

Нас прерывает тактичный стук в дверь.

— Войди, — позволяет мужчина.

В кабинет входит официантка с подносом. Молчаливо ставит рядом со мной на столик бокал с шампанским, клубнику в хрустальной креманке и быстро уходит.

Удивленно смотрю на бокал, потом на мужчину и не спешу пробовать угощение.

Хозяин «Ада» встает.

Дискомфорт, восхищение, опасность — эмоции накатывают лавиной, мне не хватает воздуха.

Сердце замирает… и срывается в бешеный галоп, когда мужчина подходит ко мне. Я вдыхаю его аромат — бергамот, сладкий шоколад и… что-то неуловимо-животное, будоражащее, заставляющее каждую клеточку моего тела отзываться.

Теплые пальцы касаются моего подбородка, и по коже проносится электрический разряд. Мужчина приподнимает мое лицо, вынуждая смотреть на него. Я вижу его глаза, вспыхнувшие, как угли.

Сглатываю сухим горлом, приоткрываю губы и делаю рваный вдох. Тело откликается раньше, подчиняясь чужому молчаливому приказу прежде, чем я успеваю осознать, что встаю с дивана.

Глава 6

— Твоя жизнь станет интересной и многогранной, если ты найдешь себе влиятельного покровителя.

Слова ударяют по сознанию набатом, вырвав меня из оцепенения.

Покровитель? Мне? Неужели он говорит серьезно?

Эта мысль кажется настолько невероятной, настолько пугающей, что разум отказывается ее принимать.

Он отпускает мой подбородок, но жар от его прикосновения продолжает обжигать кожу. Кончики пальцев скользят по щеке почти невесомо, но я вздрагиваю, будто он провел по мне лезвием.

Оценивающее движение…

— Я вас не понимаю.

— Понимаешь, Алисия.

— Вы… хотите меня защитить?..

Я слышу его шумный выдох. Мужчина склоняется ближе к моему лицу, словно хищник, дающий жертве осознать неизбежность ее участи.

Я инстинктивно зажмуриваюсь, когда его пальцы снова вскидывают мой подбородок.

Холод касается губ…

Он целует меня твердыми губами маски, подавляя своей энергетикой.

— И это в том числе, если потребуется. Я дам тебе жизнь мечты взамен на твое полное подчинение. Ты станешь моей прелестной… игрушкой.

Он не просит и даже не предлагает. Это приговор, озвученный с пугающей небрежностью. Он не уточняет, что именно подразумевает под словом «игрушка», но разве нужно объяснять?

Он хочет развлекаться, взяв под контроль мою жизнь. И секс, безусловно, будет частью этой игры, ее неотъемлемым элементом, и далеко не единственным.

Да, моя жизнь — хаос. Да, я уязвима и отчаянно нуждаюсь в деньгах и защите.

Но стать чьей-то вещью, пусть даже роскошной и дорогой, я не смогу.

Мысли о том, чтобы продаться, отвратительны. Наверное, я и в самом деле дура, раз отказываюсь от такого заманчивого предложения.

— Простите, но я… не могу, — шепчу, отчаянно цепляясь за остатки самообладания и пячусь от него.

И тогда он заводит руку мне за спину и резким властным движением притягивает к себе снова.

Упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но все тщетно. Он скала. Неприступная твердыня, разрушить которую никому не под силу, тем более мне.

От него исходит что-то, от чего кровь стынет в жилах — жесткое любопытство собственника, получившего в свои руки новую необычную игрушку, пусть даже она не согласна на эту роль.

— У тебя красивые волосы, красивое лицо…

Поднимает руку, прикасается к моей голове, прочесывая пальцами волнистые пряди.

— Не надо, пожалуйста, — сжимаюсь я. — Я не хочу.

— А так? — медленно скользит ладонью по изгибу моей талии.

Я застываю, не в силах даже вдохнуть.

Он опускает лицо, наблюдая за движением своей руки с каким-то хищным любопытством. И от этой его сосредоточенности становится не по себе. Когда его ладонь опускается на мое бедро, он увлекается процессом настолько, что ослабляет хватку.

В эту долю секунды что-то щелкает у меня в голове...

Я, рванув от мужчины, протискиваюсь между ним и большим кожаным диваном.

Мужчина пытается меня остановить, но ладонь соскальзывает с гладкой ткани платья, и его пальцы хватают воздух. Я распахиваю дверь, слыша за спиной разъяренный рык.

Коридор, хрустальная люстра, лестница — все эти детали мелькают перед глазами смазанными пятнами. Лечу по ступеням и только чудом не падаю с лестницы.

Нутро пылает огнем, руки-ноги трясутся. Дышу то прерывисто, то вообще не могу дышать.

Отойдя от лестницы подальше, опасливо поднимаю голову и меня словно бьет молнией, и я едва сохраняю равновесие, покачиваясь на ватных ногах — мужчина стоит наверху на том же месте и смотрит на меня. Только сейчас в его руке моя маска.

Я отмираю и, опустив взгляд, ухожу, от волнения не сразу находя свой столик.

— Ты куда пропала? — спрашивает Лиза, когда я тяжело опускаюсь на диван. — И где твоя маска?

— Девочки… — прячу в ладонях лицо, — это кошмар…

— Что случилось? — встревоженно пододвигается ко мне Инна.

— Владелец клуба здесь.

— Да ладно?! — ахает подруга.

— Он подошел ко мне у барной стойки. Отвел наверх, в свой кабинет, и предложил интимные отношения за деньги и покровительство.

— Чего-о? — Инна давится шампанским. — Алиска, тебе на баре вместо воды абсент, что ли, налили?

— Я не вру! Вон там стоит! — киваю через плечо в сторону лестницы.

— Где?

Оборачиваюсь. На втором этаже уже никого нет.

— Ушел. Но он был там! Он во всем черном, в черной маске.

— Ладно-ладно, верим, — усмехается Инна, чтобы я успокоилась, хотя на самом деле она мне не поверила. Я и сама понимаю, что мой рассказ звучит фантастически. — На вот, глотни.

Немного шампанского мне действительно не помешает хотя бы для того, чтобы унять этот дикий ледяной тремор тела.

— Может, потанцуем? — предлагает Лиза.

— Вы идите, а я не хочу. Пригляжу за вашими сумками, — отказываюсь.

Девчонки уходят, а я то и дело бросаю взгляд на второй этаж. Но мужчина больше не показывается.

Однако я помню мониторы, висящие в его кабинете. Это я его не вижу, а он может наблюдать за мной и сейчас.

Или, может быть, уже подыскивает себе другую игрушку?

Глава 7

— Похоже, девочки, вы сегодня без меня поедете, — с запалом говорит Инна, осушая который по счету бокал. — Но не переживайте, я предупрежу охрану, вас без проблем пропустят в дом.

— Почему? — ошарашенно поворачиваюсь к подруге.

— Видишь того симпатичного блондинчика? — кивает на одного из стриптизеров. — Сегодня у нас явно коннект.

— Что ты такое говоришь, Инна?! — ахает Лиза. — Как это мы поедем без тебя? А как же твой отец? Он же сначала нас сожрет, а потом и тебя.

— Не бойся, дорогая, папа сегодня сам отдыхает. Его не будет еще два дня. Вот я и пользуюсь случаем. Надеюсь, этот перекаченный Арс меня не разочарует. — Инна скользит взглядом по залу. — Алисия, а вон тому красавчику, — говорит о стриптизере, который пару часов назад крутил восьмерки задом у моего лица на сцене, — кажется, ты понравилась…

— Глупости, — фыркаю.

Я не особо тревожусь по поводу планов Инны — у нее на дню сто раз настроение меняется. Ночь еще в самом разгаре.

— Я в дамскую комнату, — встаю из-за стола.

Нажав на слив, выхожу из кабинки. Мою руки под прохладной водой, пытаясь остыть. Мысли снова и снова возвращаются на второй этаж к хозяину «Ада».

Внезапно мое уединение нарушает звук открывающейся двери. Я машинально поворачиваю голову и вижу входящего мужчину. Высокий, жилистый, с суровым лицом, проседью в волосах, в строгом костюме. И маски на нем нет. И он совсем не похож на ошибшегося дверью гостя.

Под ребрами все сжимается от нехорошего предчувствия. Я закрываю кран и пячусь.

— Это женский туалет, — говорю я, надеясь, что слова звучат твердо.

Но мужчина даже бровью не ведет. Не ответив, шагает ко мне, сжимает предплечье стальной хваткой.

— Отпустите! — кричу я, пытаясь вырваться.

Но он сильнее.

Рывками тащит меня за собой и не обращает внимания на мои крики, которые тонут в грохоте музыки.

Вытаскивает из клуба и бросает на заднее сиденье черного седана.

Холодная кожа салона обжигает голые ноги.

Дверь захлопывается, отрезая меня от внешнего мира.

Мужчина торопливо садится за руль, щёлкает блокировка замков.

Машина с визгом трет шины об асфальт, срываясь с места.

Меня парализует липкий холодный ужас.

— Куда вы меня везете? — шепчу я, съежившись.

Молчит.

Мы едем долго. Сложно разобрать маршрут — ночь, тонированные стекла.

— За что?.. — всхлипываю.

Я и правда не понимаю. Я впервые вижу этого человека и не могла спровоцировать его на подобное поведение. Каменею, когда он останавливает где-то машину. Молча выходит, открывает мою дверцу.

Испуганно отодвигаюсь подальше, и тогда мужчина, склонившись, крепко обхватывает мое запястье и силком вытаскивает меня на улицу.

Я вижу высоченный забор из темного камня. Чуть дальше такие же глухие ворота. А вокруг хвойный лес.

Стальные створки распахиваются. По ту сторону нас встречают двое мужчин в темном камуфляже, и я едва не падаю в обморок от ужаса. Колени подгибаются, но мой похититель тут же дергает меня за руку и дает охране отмашку.

— Ясно, — с ленивым вздохом кивает человек в камуфляже, — сама не пойдет.

Они передают меня из рук в руки, как какую-то бездушную куклу.

— Не надо, пожалуйста… — молю я.

Передо мной огромный трехэтажный особняк из такого же камня, что и ограда.

— Шевелись, — подталкивает меня под спину, вынуждая подняться по крыльцу. Открывает дверь, заводит внутрь. Хмуро осматривает меня, как на таможне. — Снимай, — слегка пинает носком грубого ботинка мою туфлю.

Я разуваюсь.

Мужчина проводит меня через огромный холл дальше.

Потолки теряются где-то в вышине, мерцают в свете немыслимо-огромных хрустальных люстр. Пол выложен мраморной мозаикой. Резная мебель в столовой способна вместить не один десяток гостей. Большой камин окружен диванами из светлой кожи. Очень много позолоты, фресок, скульптур.

Даже дом Инны меркнет по сравнению с тем, что я вижу.

Больше всего на свете сейчас хочется сбежать, спрятаться в своей крохотной кладовке, где все знакомо и безопасно. Но выбора мне никто не дает.

Мы поднимаемся на второй этаж.

В конце коридора мужчина открывает какую-то дверь и, втолкнув меня в комнату, с тяжелым стуком захлопывает за спиной.

Оказываюсь в полумраке. Плотные шторы из черного бархата закрывают окна. Красные лампы заливают все багровым светом… Недалеко от окон пилон…

И тишина…

Только стук моего сердца, гулко бьющегося о ребра. Хочу промочить пересохшие губы, но язык как наждачная бумага.

Кровать громадная, с высоким кожаным изголовьем. Пара подушек на матрасе тоже кожаные. А над кроватью с зеркального потолка свисают металлические цепи… толстые и тонкие... Это деталь интерьера такая? Не знаю и не хочу выяснять.

Мне страшно. До одури, до тошноты.

— Смелее, не бойся, — слышу мужской голос прямо у меня за спиной.

Глава 8

Вскрикиваю от неожиданности, подскочив на месте, как от удара тока.

Инстинктивно бросаюсь к двери, толкаю, колочу ладонями по резному дереву — безрезультатно.

— Так она не откроется, — вновь звучит из темноты, и от этого спокойного тона по телу прокатывается колючая дрожь.

Медленно с опаской поворачиваюсь и вжимаюсь спиной в дверь.

В противоположном конце комнаты, там, где меньше всего света, я вижу массивное кожаное кресло, на котором полулежа, широко расставив ноги, расположился мужчина.

Черная рубашка небрежно расстегнута до половины и открывает загорелую грудь, расстёгнутый ремень на брюках поблескивает платиновой пряжкой. А на лице маска… черная, скрывающая две трети лица… Жесткие губы, волевой подбородок.

Мужчина покачивает в руке хрустальный бокал с янтарной жидкостью, и я сразу узнаю этот жест. Узнаю хищную грацию владельца «Ада»…

— Зачем я здесь? — кое-как выжимаю слова.

Он делает глоток, не отрывая от меня взгляда, виски скользит по его горлу, и я невольно тоже сглатываю, засмотревшись на его кадык.

Простая механическая функция, но в его исполнении она выглядит как акт чувственной агрессии.

В груди все стягивается в тугой узел, пульсирующий от напряжения, когда он клонит голову набок и неторопливо кружит пальцем по ободку бокала. Такое движение…

— Мы не договорили, — рокочет он.

— Я… я уже все сказала, — шепчу, ненавидя себя за жалкую дрожь в голосе.

Молчит, но его тяжелый взгляд проникает под кожу. Только когда ставит бокал на столик, стук хрусталя о дерево разрывает тишину. Мужчина плавно, как будто даже лениво, встает.

Паника подстегивает мое сердце колотиться так сильно, что, кажется, слышно его биение. Я отчаянно продолжаю вжиматься в дверь, дыхание сбивается, превращаясь в короткие хриплые вдохи.

Он делает шаг, другой, сокращая расстояние между нами, сжигая остатки моей надежды на спасение. Воздух сгущается, пропитываясь его запахом. Тем самым, что я чувствовала в клубе — терпким и сладким одновременно, запахом неукротимого зверя. Запахом опасности и странного притяжения…

Он останавливается почти вплотную. Кулаками упирается по обе стороны от моей головы, запирая меня в тесной клетке из своего тела. До боли вдавливаю лопатки в твердую поверхность двери, безуспешно пытаясь создать хотя бы иллюзию расстояния между мной и мужчиной.

— Я тебя не услышал, — рычит он мне в висок, опаляя жарким дыханием.

Слова бьют по нервам. Жесткие горячие пальцы ложатся на мою шею, и я вздрагиваю. Проводит снизу вверх, вызывая во мне целую бурю эмоций: страх, непринятие и странное, парадоксальное, пугающее… возбуждение. Мне не нравится это, никогда прежде подобного не испытывала.

Он опускает руку ниже, туда, где платье открывает полоску кожи. Большим пальцем обводит контур ключицы, и меня словно прошибает током. В мыслях всплывает образ зверя, играющего с жертвой перед тем, как убить…

— Нет, не трогайте, — возражаю, но голос предательски превращается в жалкий хрип.

Кожа покрывается мурашками.

Он будто не слышит. Или не хочет слышать. В его глазах горит какой-то лихорадочный огонь, выдающий наслаждение моей реакцией.

В этот момент я для него не человек, а игрушка, созданная для его удовольствия. Эта мысль, такая горькая и унизительная, тяжестью повисает на душе.

— Ты моя собственность, Алисия.

Он заводит руку мне за спину, обхватывает за талию.

Мир накреняется и уходит из-под ног — в одно мгновение я, стиснутая сильной хваткой, оказываюсь в воздухе, будто во мне нет веса.

В каждом движении хозяина «Ада» несокрушимая уверенность. Он несет меня к постели и бросает на кожаный матрас.

Красный свет бьет по глазам, дезориентирует, в ушах шумит.

Я от шока не могу даже пошевелиться, растерянно наблюдая, как мужчина, остановившись у изножья постели, неторопливо расстегивает последние пуговицы на рубашке. Дорогая ткань сползает с широких с четко очерченными дельтами плеч, обнажая сильные руки с тугими жгутами вен и рельефный торс, будто отлитый из бронзы.

Тень крупного тела накрывает меня раньше, чем тот, кто ее отбрасывает.

Мужчина расталкивает коленом мои бедра шире, вклинивается между ними и накрывает меня собой, опираясь на локти.

Я еще никогда не была настолько близка с мужчиной, тем более таким. Слишком тесно, слишком жарко, слишком страшно, слишком будоражаще — всего слишком!

— Нежная, скромная, робкая, — шепчет он, а я только смотрю за движением его губ в полумраке. — Ты способна свести с ума даже безумца.

Он обхватывает мои запястья, сжимает до боли, до головокружения. Одним движением отводит их за голову, лишая меня возможности сопротивляться.

Склоняется к моему лицу и… целует, увлажняя мой пересохший от волнения рот своей слюной. Поцелуй глубокий, сразу с языком — как вторжение без церемоний. Мужчина просто берет то, что посчитал своим.

У него такие горячие жесткие губы. Язык кружит у меня во рту, беспрекословно приказывая ему отвечать. Я чувствую его мятный с примесью горького виски вкус, от которого перехватывает дыхание.

Да, я задыхаюсь, сгораю заживо, все тело, придавленное мужским, пульсирует и дрожит.

— Моя прелестная игрушка, — прорычав в мой рот, сильнее вдавливает в матрас, выжимая мои легкие.

— Апх! — отчаянно хватаю ртом воздух, когда мужчина, прекратив терзать мои губы, опускается к шее.

Царапает кромкой зубов кожу, прикусывает и тут же зализывает место укуса языком, засасывает до жгучей боли. Я выгибаюсь и сбивчиво умоляю отпустить меня, потому что терпеть это невозможно.

И через несколько секунд он отпускает, ласкает краешками губ, давая передышку, чтобы вскоре начать по новой…

Его широкая ладонь накрывает мою грудь, сжимает. Пальцами он подцепляет декольте и чашу лифчика, оттягивает, оголяет грудь. Жадно впивается в сосок губами.

Глава 9

Сосет, рыча от удовольствия.

Это какая-то жестокая шутка, устроенная кем-то свыше.

Не может быть, чтобы владелец элитного ночного клуба, самый недоступный мужчина города, хотел меня… вот так…

Меня, серую мышь, которую и в толпе-то не заметят.

Нет, это не может быть реальным.

Опасливо прикасаюсь кончиками пальцев к его голове, слегка трогая густые темные волосы… Все-таки реально.

Голова кружится, все перед глазами плывет черными кляксами от того, как он ласкает вершинку языком.

Боже, еще два часа назад я боялась даже смотреть в его сторону, а сейчас лежу в его постели. Мускулы на его загорелых плечах играют под кожей при каждом движении.

Выпустив влажный от слюны сосок, мужчина вдруг дует на него, вызывая на коже мурашки.

— Твой вкус, твой запах… — тяжело, будто задыхаясь, рычит мужчина, — они исключительны. — Медленно скользит ладонью по моему боку, и я невольно сжимаюсь снова. Внутри все переворачивается от незнакомого чувства. — Ты будешь думать обо мне, Алисия. Будешь представлять мой член у себя между ног, сгорать от фантазий о том, как я трахаю тебя им.

Он снова захватывает мой рот в плен своих губ с рыком и звериной страстью.

Вдавливая собой в матрас, резкими грубыми движениями задирает платье до живота. Протискивает ладонь между наших тел в мои трусики, пальцами накрывает лобок.

Взвинчиваюсь, но ничего не могу сделать против. Отчаянно пытаюсь сбросить мужчину с себя, протестующе мычу в его рот, но все бесполезно.

Горячей подушечкой пальца он кружит на клиторе, и я втягиваю живот и едва ли не звеню от напряжения. Он опускает палец между половых губ, размазывая выступившую влагу, обводит вход во влагалище, неглубоко проникает в него, и я, запрокинув голову, прогибаюсь в пояснице.

— В глаза смотри! — дергает меня за волосы, возвращая на место и подчиняя.

Внизу живота собирается непривычный жар.

Пальцы на ногах поджимаются от того, как он растирает клитор, губы. От коротких методичных проникновений пальца в одном быстром ритме.

Дыхание учащается. У меня… у него.

Царапаю матрас, оставляя борозды от ногтей, стискиваю зубы, чтобы… чтобы…

— А-а-ах… — из груди все-таки вырывается тяжелый стон, и я кончаю прямо на его пальцы.

— Да, вот так, стони громче.

Разгоряченная плоть еще пульсирует, когда мужчина собирает мою сочную похоть на пальцы и вынимает руку из моих трусиков.

Дотрагивается до моих губ, размазывая по ним эту влагу. Проталкивает палец в мой рот, заставляя попробовать свой же вкус.

Ненормальный! Извращенец! Со мной еще никто никогда такого не делал.

Сердце грохочет в груди, горле, в ушах — везде.

После оргазма и пережитого эмоционального торнадо на меня вдруг накатывает непосильная слабость. В глазах темнеет. Рвано вдохнув, я обессиленно обмякаю…

Медленно открываю глаза и первое, что вижу, — этот дьявольский красный свет, заливающий комнату. В голове, словно кадры из кинофильма, прокручиваются недавние события, и холод ползет по позвоночнику.

Паника заставляет меня резко приподняться на локтях. Я все еще лежу на постели. Мое платье задрано, а под ним…

Какой кошмар! Разве можно так обращаться с девушками? Он не мужчина, а зверь! И где мои трусы?! Он что, забрал их?

Я торопливо поправляю платье, встаю с постели.

Кажется, я в комнате одна. Это дает мне шанс немного прийти в себя и понять, как действовать дальше.

Я бросаюсь к двери и… сейчас она открывается!

Выскакиваю в коридор, лихорадочно оглядываюсь — золото, простор, тишина. Не особняк, а дворец.

Бегу к лестнице, не помня себя, задерживаюсь у парадной двери, чудом вспоминая, что нужно надеть туфли. Они чужие и очень дорогие.

На улице уже светает.

Надо же, а в той комнате можно легко потерять счет времени. Там нет часов, окна затемнены.

Подхожу к воротам. Как же их открыть?

Вздрагиваю от заставшего врасплох скрипа — дверь флигеля открывается, и ко мне выходит мужчина в камуфляже.

Разные ужасные варианты развития событий лезут в голову, но только не этот:

— Уже все? — зевает заспанно.

— Д-да, — киваю машинально, понятия не имея, о чем он.

Охранник достает из кармана смартфон.

— Говори адрес, куда тебя отвезти.

Судорожно соображаю: домой нельзя, на работу тоже. Поеду к Инне. Называю ее адрес.

Мужчина что-то набирает на телефоне и говорит:

— Жди машину снаружи, — нажимает кнопку на пульте, и ворота плавно распахиваются.

Ранним утром холодно, меня морозит. Нервно топчусь недалеко от ворот.

Опускаю взгляд на запястья и вижу синюшные следы от пальцев — настолько крепко хватал меня. Зверь! А по его виду не скажешь.

Когда впервые увидела его на втором этаже клуба, он показался мне недосягаемым, даже высокомерным небожителем, который никогда бы не снизошел до простолюдинки вроде меня.

Впрочем, на мне брендовая одежда Инны, и я сама ему сказала, что я художница. У него вполне могло сложиться впечатление, что я из золотой молодежи.

Через минут десять подъезжает седан, за рулем которого тот же мужчина, который привез меня сюда. Он мне противен, я его боюсь, но выбора нет. Вокруг лес, а у меня ни денег, ни телефона — сумка осталась в клубе.

Мужчина действительно привозит меня к особняку Инны.

Молча хлопнув дверцей, я обнимаю себя и, шатаясь на каблуках, иду к воротам.

Стыдно невероятно.

— Что, Алиска, ночка выдалась бурной? — усмехается охранник, впуская меня во двор.

— Доброе утро, Семен, — бормочу, стыдливо опустив голову.

Здесь нас с Лизой хорошо знают.

— А Инна Владиславовна хотя бы к обеду явится?

— А ее еще нет?

— Не-а.

— Должна…

Охранник больше не спрашивает ни о чем, и я спешу в дом, иду прямиком в комнату Инны.

— Алиса, ну наконец-то! — взволнованно вскрикивает Лиза, сев в постели, и ошарашенно округляет глаза. — Ой, что с тобой?