Мой (с)нежный князь

1

Каждый раз, когда солнце уступало власть над небом бархатному альванскому сумраку, я проделывала один и тот же путь. По холодному мрамору коридоров, мимо застывших в почтительных позах гвардейцев, к тяжелым резным дверям в опочивальню отца. Это был наш маленький ритуал, островок тишины и покоя в море придворных интриг. Мой якорь. Моя отдушина.

Хворь свалила отца внезапно, когда я была еще маленькой. С тех пор она то отступала на время, будто играючи, то набрасывалась с остервенением дикого зверя. Папа был слаб телом, но правил твердой рукой. Все знали его как короля Альвании — Фердинада Мудрого. А я была его единственной дочерью.

Вот и в тот вечер я потянулась к ручке двери. Но едва коснулась ее, как из-за тяжелых створок послышался голос мачехи.

— …не понимаю твоего упрямства, дорогой. Эти вельты сущие дикари. Варвары, которые носят шкуры вместо одежды и спят на земле, как звери. Ты хочешь впустить их в Альванию?

Королева Изабелла редко навещала отца в столь поздний час, предпочитая узнавать о его здоровье от лекарей. Я уже хотела войти и поприветствовать ее, но что-то в тоне мачехи меня насторожило.

Убрав руку с дверного кольца, я прислушалась. Оказалось, не зря.

— А этот их князь… Светозар. Говорят, он обладает силой, способной забирать жизнь из живых существ и растений. И такому чудовищу ты хочешь отдать Ариадну?

От слов Изабеллы по спине пробежал холодок. Речь шла обо мне. Бросив на гвардейцев вороватый взгляд, я приложила палец к губам и прильнула ухом к двери.

Знала, стражники меня не прогонят и мачехе ничего не расскажут. Она была здесь чужачкой, которую все терпели, а я — единственной наследницей своего отца и будущей королевой. Так что мне с детства прощались многие шалости.

Из комнаты донесся хриплый вздох короля. Такой надрывный, будто его грудь сдавили невидимые тиски.

— Уже не важно, чего я хочу, — произнес мой отец еле слышно. — Мы нуждаемся в этом союзе. Вельты — народ суровый, а нам… нам сейчас как раз не хватает суровости.

— Ты говоришь так, будто ты не король Альвании, а беззубый щенок! — парировала Изабелла. — Герцоги чуют твою слабость, Фердинанд. Все чуют. И готовятся к дележу трона, едва ты… едва твой час пробьет. А соседи? Лористан и Триевия только и ждут, чтобы оттяпать у наших земель кусок пожирнее!

— Именно потому, — голос отца на секунду окреп, в нем зазвучала знакомая твердость, — этот союз для нас жизненно важен. Ариадне нужен сильный супруг. Он защитит ее право на трон, когда… Когда меня не станет…

Кровь с грохотом ударила мне в виски, заглушая все остальные звуки.

Так вот какое будущее выбрал мне папа. Отдать меня замуж за варвара-вельта. И я узнаю об этом вот так, подслушивая у дверей!

— Думаешь он согласится? — язвительно хмыкнула Изабелла. — Зачем дикарю наша хрупкая розочка, которая только и умеет, что читать на древних языках да сидеть смирно во время приемов? Не забывай, вельтские женщины сами скачут в седле, стреляют из лука и сражаются так же яростно, как их мужчины.

— Согласится, — прохрипел мой отец. — У Арриадны есть то, что им очень нужно. Ее… особая сила…

Голос прервался. Из-за двери послышался новый звук — сухой, раздирающий кашель. Он рвал горло отцу, безжалостный и продолжительный. Я же отпрянула, прижимая руки к груди. Сердце бешено колотилось, горло сжимали подступившие слезы. Каждый сиплый выдох отца резал меня, будто ножом…

Я не могла поверить в то, что услышала. Мой отец… мой всегда такой добрый и понимающий папа собирался отдать меня замуж за варвара и даже не спросил мое мнение! Не вызвал меня, чтобы все обсудить. То, что я сейчас слышала, не было предложением или вопросом. Это была констатация факта!

— Успокойся, мой король, — голос Изабелы стал нежным, певучим. Я услышала, как она наливает жидкость в бокал. — Выпей. Это новое снадобье облегчит твою боль. Ты должен беречь силы. Не волноваться… по пустякам.

Послышалось мягкое позвякивание стекла, шепот, глоток. Кашель пошел на убыль, сменившись тяжелым, прерывистым хрипом.

Больше я не могла там стоять. И войти не могла. Мысли путались, в глазах потемнело. Я оттолкнулась от двери и бросилась прочь.

Мраморные полы уплывали у меня из-под ног, факелы в стенных подсвечниках мелькали, как огненные стрекозы. Я не замечала ни гвардейцев, ни редких придворных, не слышала стука собственных каблуков. Просто неслась, подобрав юбки, пока не ворвалась в высокие двустворчатые двери дворцовой библиотеки.

Навстречу мне метнулся дух-архивариус.

— Моя принцесса, — начал он, отвешивая учтивый поклон, — какая честь видеть вас в этом храме знаний в столь поздний…

— Септимий! — оборвала я его излияния. — Неси все, что тут есть о вельтах! И об их князе!

Конечно, дух мог и сам рассказать. В его голове хранились все знания библиотеки. Но он был стар и любил впадать в пространные размышления, причем очень быстро терял первоначальную мысль. Так что сама я справлюсь быстрее.

Через минуту передо мной возник массивный том в кожаном переплете. Он тяжело плюхнулся на мраморный стол, в свете канделябров блеснуло тесненое золотом название «Хроники Народов и Земель Известного Мира».

Я лихорадочно, одну за другой, листала страницы, испещренные картами и геральдическими символами. Южное королевство Альвания, восточный Лористан и западная Триевия, Цепочка Вольных Городов, Империя Полуденного Солнца… И вот, наконец, я нашла ее. Вельтландию. Страну снегов.

Она располагалась за грядой Неприступных Гор. Огромная холодная пустошь, граничащая с океаном, скованным вечным льдом. Там солнце зимой не всходит, а летом не заходит, и зима, если верить преданиям, длится девять месяцев в году.

2

Да этот князь, похоже, как Дед-Трескун из старых альванских сказок! Помнится, нянюшка в детстве пугала, что морозный узор, изредка появлявшийся на окнах в прохладные месяцы, это дыхание старого Трескуна, который спускается в город с горных вершин, покрытых вечным снегом, заглядывает в дома и замораживает непослушных детей…

Меня отвлек звук тяжелых, ритмичных шагов по коридору. Не один, не два — а десяток. И звон оружия. Чужие голоса, низкие и грубые, отдавали команды.

Дверь библиотеки распахнулась, заставляя меня оторваться от книги. Дух позорно спрятался в стеллажи, а я замерла, глядя на Изабеллу.

Королева окинула зал быстрым взглядом и заметила меня.

— Дитя мое, вот ты где, — начала она нежным голосом и направилась прямо ко мне. — У меня для тебя прекрасные новости. К нам едет знатный гость. Князь с Севера. И он желает взять тебя в жены.

Что-то здесь было не так. Ведь полчаса назад в опочивальне она говорила совсем другое! Да и за спиной королевы я разглядела ее гвардейцев в черно-красных доспехах, а не дворцовую стражу отца.

— Князь с Севера? — я выпрямилась, загораживая книгу и делая вид, что взволнована новостью. — А он молодой?

Мачеха улыбнулась, беря мои руки в свои. Ее парфюм, тяжелый и душный, ударил мне в нос.

— И молодой, и богатый. Разве твой отец мог выбрать другого жениха для любимой дочери? Я позабочусь, чтобы встреча прошла как подобает. А пока тебе нужно хорошенько отдохнуть. Набраться сил. Чтобы предстать перед будущим мужем во всей красе.

Она кивнула капитану гвардейцев.

— Гренальде, проводи принцессу в ее новые покои, — голос мачехи стал стальным. — И обеспечь ей… полный покой. Никто не должен ее тревожить. До моего особого распоряжения.

— Новые покои? — повторила я потрясенно. — Какие еще…

Но была грубо прервана. Капитан Гренальде сжал мой локоть и повлек к выходу. Его хватка была твердой, не оставляющей пространства для маневров. Однако в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на моей руке, я услышала быстрый шепот:

— Не сопротивляйтесь, — одними губами сказал капитан. — Для вашей же пользы!

Не понимая, что происходит, я позволила себя вывести. Но на пороге библиотеки не выдержала, оглянулась.

Мачеха стояла на том же месте, где я ее оставила. Она со странной ухмылкой смотрела на книгу лежащую на столе. Никогда прежде я не видела на ее лице подобного выражения. Такого острого… хищного…

Сердце сжалось от дурного предчувствия. И без слов было ясно, она что-то задумала.

— Отец… он, — заговорила я, когда мы начали спускаться по лестнице. — Гренальде, я хочу с ним увидеться.

— Это невозможно, — сухо ответил тот. — У меня приказ королевы.

— Вы хотите, чтобы я вас умоляла?

Его лицо немного смягчилось, в глазах даже мелькнуло что-то похожее на сочувствие, но тут же пропало.

— Вам запрещено…

Он не договорил. Я резко дернулась в сторону. Не ожидавший этого капитан инстинктивно ослабил хватку. Его пальцы скользнули по моему рукаву, раздался треск ткани, но я уже вырвалась и помчалась вперед.

Бежала, пока не оказалась возле знакомой двери.

— Принцесса, вам туда нельзя!

Стражники попытались преградить мне путь, позади приближался грохот шагов. Но я шагнула прямо на скрещенные алебарды, уверенная, что охрана не посмеет причинить вред принцессе. Так и вышло, они побледнели, но отступили. А я молча толкнула дубовую дверь и вошла.

Меня встретил густой полумрак отцовских покоев.

Воздух здесь был тяжелым, пропахшим лечебными травами и долгой болезнью. Но сейчас к этим запахам примешалось что-то еще. Незнакомое. Темное.

Отец лежал на огромной кровати. Он казался маленьким и хрупким среди гор подушек. Его лицо, когда-то полное силы и доброты, было бледным и исхудавшим, черты заострились, а кожа выглядела восковой.

Он спал, но его дыхания не было слышно, а грудь не вздымалась.

Кусая губы, я подошла к отцу. Хотела прикоснуться к его руке, разбудить и спросить, что мне делать. Но в этот момент меня саму схватили за руки.

— Я же сказал, не стоит этого делать! — процедил Гренальде, защелкивая наручники на моих запястьях.

— Что?! — я глазам своим не поверила. — Как вы смеете? Забыли кто перед вами? Я дочь короля!

— Король мертв, принцесса, — обрушилось на меня. — Да здравствует королева!

— Да здравствует королева! — грохнул в ответ коридор, заполненный сбежавшеся стражей.

Только тогда я осознала жестокую правду. Мой отец, он… не спал. Он ушел, и мне даже не дали с ним попрощаться. А мачеха… Та, что все эти годы была лишь тенью отца и его утешением в старости, захватила власть во дворце!

Потрясенная новостью, я уже не сопротивлялась, когда меня повели прочь по бесконечным коридорам и лестницам. Ступени сливались в мраморную реку, уплывающую вниз, а я даже не замечала, куда мы идем и зачем.

В голове тревожным набатом пульсировала одна мысль: папа… он умер! Мой мудрый, благородный, любящий отец вот так внезапно превратился в ничто, в застывшее тело. И ничего не успел сказать мне на прощанье. Как же так? Почему это случилось?

Мир сузился до спин гвардейцев в черно-красных доспехах, до грубых рук, впившихся в мои плечи, и до оглушающей тишины внутри.

«Король мертв... Да здравствует королева...»

Я не сразу заметила, что мир вокруг расплывается. Не обратила внимания, как меня втолкнули в темное помещение, откуда тянуло холодом.

Книги нашего литмоба:
Алиса Квин "Сердце (с)нежной бури"
https://litnet.com/shrt/-9RO

3

Только когда за спиной с грохотом захлопнулась дверь и щелкнул тяжелый замок, из моих глаз хлынули слезы, а из груди вырвалось глухое рыдание, я поняла, что плачу.

Я не смотрела по сторонам. Не оценивала новую клетку. Просто отползла в угол, прижалась спиной к холодному камню и закрыла лицо руками.

Из всеобщей любимицы, будущей королевы Альвании, я в одночасье превратилась в пленницу мачехи. В помеху на ее пути к власти. Мне ли не знать, чем это грозит?

Так в слезах я и уснула. Истощенная горем, просто скрючилась на полу, дрожа от прохлады. Такая ирония, я — светоч Альвании не могла согреть себя, но судьба была благосклонна и дала мне краткий миг тишины…

Разбудил меня солнечный луч.

Я открыла глаза, не понимая, отчего мне холодно, где одеяло и почему над головой не потолок моей спальни. Обвела потрясенным взглядом каменные стены и замерла. Воспоминания о вчерашнем обрушились леденящей лавиной. Грудь сдавило от боли.

А следом раздался звук.

Далекий, но настойчивый — мерный, железный гул, доносившийся снаружи. Словно десятки молотов били по наковальням где-то внизу.

С трудом оторвав голову от каменного пола, я поднялась и подошла к единственному окошку. Все тело ныло, веки опухли от слез.

За узкой бойницей, больше похожей на щель в стене, перечеркнутую толстыми железными прутьями, виднелся лишь клочок серого, предрассветного неба. Но потом мой взгляд скользнул вниз, во внутренний двор замка.

И дыхание перехватило.

В ворота въезжал отряд. Не наш, не альванский.

Высокие, широкоплечие всадники были закутаны в толстые, серые плащи, сшитые не из сукна, а из шкур неведомых животных. Их доспехи, если это можно было так назвать, казались сотканными из стальных нитей или колец.

Незнакомцы держались в седлах со звериной грацией, а их кони были крупнее альванских. Я таких огромных коней в жизни не видела! Мощные, косматые зверюги, они фыркали, выпуская клубы пара в теплый утренний воздух.

Впереди, на белоснежном коне, сидел их предводитель.

Я успела увидеть лишь его спину, скрытую под белым мехом, и такие же белые волосы, заплетены в косы. Но этого оказалось достаточно.

Вельты.

Посольство моего жениха и сам князь Светозар.

Они прибыли.

— Эй, я здесь! — сорвался с губ хриплый шепот.

Я прижалась лицом к решетке и крикнула громче:

— Я здесь!

Отец не мог отдать меня в плохие руки, он бы никогда не сделал ничего такого, что могло бы мне навредить. А значит князь Светозар мне не враг, а защитник. Он спасет меня, вернет то, что у меня отобрали, накажет мачеху и тех, кто ей служит!

Так я думала, крича сквозь решетку что было сил. Пока не сорвала голос. Пока до меня не дошло, что крик никому не слышно, потому что моя темница слишком далеко от земли, под крышей самой высокой башни, а ветер уносит мой голос прочь…

И пока не увидела, как из распахнутых дверей парадного входа к гостям выплывет сама Изабелла в сопровождении свиты.

На голове мачехи, поверх вдовьей вуали, сияла корона Альвании. Черное платье облегало ее узкий стан и высокую грудь, не испорченную родами. На покрытом белилами лице застыло печальное выражение, а огромные голубые глаза, некогда пленившие моего бедного папу, смотрели на мир с тихой скорбью.

— Приветствую вас, Светозар Гориславович, — пропела моя мачеха тем сладким голоском, которым вчера говорила со мной в библиотеке. — Вы прибыли в тяжелое для нашей страны время. Но как наследница и последовательница моего покойного супруга, я готова выполнить все договоренности, заключенные между Вельтландией и Альванией. Прошу вас, будьте моим гостем.

Она протянула ему тонкую руку. На пальце блеснул перстень-печатка, еще вчера принадлежавший моему отцу. Значит и этот атрибут власти Изабелла уже присвоила! Стащила с руки отца!

Охваченная гневом и горечью, я затрясла решетку и вновь закричала.

И вновь безуспешно.

На моих глазах Светозар спешился и, не коснувшись руки королевы, двинулся к крыльцу.

Я недоуменно нахмурилась.

Почему он не взял ее руку? Она же сама ему предложила! Похоже, он и вправду дикарь, как сказала мачеха. Любой альванец знает, если тебе протянули руку — надо ее принять!

Может, он не так хорош, как я думаю, а папа… папа просто его не знал?

Будто заподозрив что-то, Светозар остановился на ступеньках крыльца. Повернул голову влево, вправо. Словно принюхивался.

Мое сердце пропустило удар. Я вновь затрясла решетку и закричала:

— Пожалуйста! Оглянись! Почувствуй мой взгляд! Я здесь, совсем близко!

Но он лишь кивнул королеве и продолжил идти.

Вскоре двери закрылись. Отряд князя уже окружили помощники конюхов, а я с беспомощным всхлипом сползла обратно на пол.

В Альванию почти никогда не наведывались снег и морозы, зимы были мягкими, больше похожими на теплую осень. Альванцы не нуждались ни в толстых стенах и очагах для обогрева жилищ, ни в теплой одежде. Но я впервые в жизни замерзла.

От каменной стены шел пронизывающий холод, шелковое платье не согревало, из окна дул сквозняк.

Кроме меня самой в комнатушке больше ничего не было. Даже соломенного тюфяка. Поэтому я подтянула колени к груди, обняла их и хотела предаться отчаянию, как взгляд коснулся двери.

В тот же миг я вскочила. Бросилась к ней и замолотила кулаками по дубовой створке:

— Откройте! Сейчас же! Слышите меня? Есть там кто-нибудь?!

Книги нашего литмоба:
Валентина Элиме "Невеста на откуп для (с)нежного монстра"
https://litnet.com/shrt/YP96